Загадка по имени Салазар (гет)

Ровена устало откинулась на спинку резного стула. Неужели все приготовления завершены, и уже через несколько дней они встретят своих первых учеников?

Несколько лет четверо друзей вынашивали свою грандиозную идею: создать школу волшебства, в которой юные чародеи смогут постигать магические науки. Искали единомышленников, готовых помочь в этом нелёгком деле, составляли планы уроков. Нашли идеальное место, невероятно насыщенное магией… Правда, невдалеке раскинулся Тёмный лес, но они сумеют обезопасить детей. Не зря же они построили такой надёжный, крепкий замок и придумали столько мощнейших защитных заклинаний. Кстати, последнее было гордостью Ровены, ведь именно она внесла наибольший вклад в создание магической структуры Хогвартса.

Сегодня они утвердили учебные планы на первый год. Кажется, действительно всё готово, и можно слегка расслабиться.

Видимо, Годрику пришла в голову та же мысль, поскольку он, смачно зевнув и потянувшись, провозгласил:

— Ну, за такое стоит выпить, а?!

— Ой, Годрик, ты как выпьешь, так на следующее утро все вокруг только об этом с ужасом говорят и крестятся! — хихикнула Хельга.

Ровена поджала губы. Лично она ничего весёлого в бесшабашности сэра Годрика Гриффиндора не видела. Здоровый вояка, чьи основные развлечения — драться на дуэлях, выпивать и соблазнять вот таких вот доверчивых дам, как Хельга… Никакой культуры. Что она в нём нашла? Хотя, с её-то наивностью…

— Я, пожалуй, лучше прогуляюсь по Тёмному лесу. Моя жажда знаний не позволяет мне оставлять это прекрасное место столь неизученным, — поднялся Салазар Слизерин с места. Затем, обернувшись к Ровене, он вежливо улыбнулся и произнёс: — Не желаете ли составить мне компанию, мисс Равенкло?

— Не откажусь, лорд Слизерин. Тёмный лес интересует меня не меньше вашего, — вернула ему улыбку Ровена.

Салазар галантно подал руку, и они вышли из рабочего кабинета. Некоторое время Ровена шла молча, слушая эхо шагов, гулко разносившееся по коридорам их школы, её спутник тоже не спешил нарушать чарующей тишины. Наконец, лукаво глянув на Салазара, она спросила:

— Жажда знаний, значит?

— Вы сомневаетесь в моём беззаветном стремлении познавать новое? — Салазар слегка приподнял бровь.

— О, что вы, я нисколько не сомневаюсь в вашем стремлении. Лишь в беззаветности.

Он усмехнулся:

— Вы дьявольски умны, мисс. Опасно умны.

— Не думаете же вы, что до вас никто не делал мне таких комплиментов? — настал черёд Ровены приподнимать брови.

— Не думаете же вы, что это был комплимент?

— Если не счесть вашу фразу комплиментом, милорд, то останется лишь воспринять её как угрозу.

— Что вы. Обычное дружеское предостережение.

Ровена надолго замолчала.

Больше всего на свете она любила разгадывать загадки и тайны, а человек, идущий рядом с ней, сам был загадкой. Богатый, влиятельный и красивый герцог Слизерин ни в чём не нуждался в жизни, и меньше всего — в постройке волшебной школы. Он мог выбрать себе в жёны любую, наипрекраснейшую деву, какую бы возжелал, и счастливо прожить свои дни в роскоши и покое. Вместо этого он странствовал по свету, изучая самые разнообразные магические науки. Зелья, ментальные техники, Тёмные искусства, руны, артефакты, трансфигурация… Казалось, его интересовало всё на свете, и этим он напоминал Ровене её саму.

Но Ровене нужно было знание только ради самого знания. Ей потому и пришла в голову идея создания Хогвартса, что она хотела поделиться своей мудростью с другими чародеями и вместе с ними открывать всё новые и новые секреты магии. А Салазар… В нём чувствовалась расчётливость. У неё не было конкретных доказательств, но всё же она могла бы поклясться, что каждое действие этого человека имеет чёткую цель, результатом каждого поступка является личная выгода.

Они покинули замок школы, и красота летнего вечера вывела Ровену из задумчивости. Уже почти стемнело, на небосводе зажигались первые звёзды. Лёгкий ветерок едва колыхал листву деревьев, в траве тихонько стрекотали сверчки. Вечерняя свежесть казалась невероятно приятной после тяжёлого, сырого воздуха, пропитывающего помещения школы.

Салазар шёл не спеша, явно наслаждаясь природой. Его длинные, до плеч, чёрные волосы разительно контрастировали с бледной кожей, таинственный взгляд тёмно-серых глаз словно манил загадочностью (а может, это лишь причудливая игра теней в сумерках создала такое впечатление), лёгкая полуулыбка на губах ещё более украшала и без того идеальное лицо с тонкими, аккуратными чертами, классическим носом, ровными бровями. Одет Салазар был в дорогую, но неукрашенную чёрную мантию поверх богато вышитой серебряной нитью тёмно-зелёной туники.

Ровена же была в тяжёлом сапфирово-синем платье, тоже с серебряной вышивкой, но менее обильной. Длинные каштановые кудри она убрала в сложную причёску, украсив изящной диадемой и несколькими шпильками с жемчужинами.

Пожалуй, они выглядели красивой парой: оба молоды, хороши собой, оба элегантные, спокойные, рассудительные… И чего это Ровену потянуло на такие мысли? Наверное, виной всему прохладный летний вечер, прямо-таки дышащий романтикой.

Они отошли уже далеко, и Ровена обернулась посмотреть на замок.

Хогвартс возвышался, казалось, до самых звёзд, громадный и величественный, словно был возведён века назад, а не несколько недель. У Ровены захватило дух от гордости и восхищения.

— Он бесподобен, — заворожено прошептал Салазар, остановившийся на шаг позади. — Он простоит тысячелетия. Сотни юных магов откроют в этих стенах свой путь к величию, увековечив свои имена на страницах истории, но прежде них будут стоять наши! Мир запомнит нас основателями величайшей школы колдовства на свете, и каждый будет с младенчества знать нас как могущественнейших магов всех времён! О нас сложат легенды, и наша бессмертная слава, как и слава Хогвартса, не будет видеть границ! Я знаю это. Так будет.

Салазар говорил тихо, но речь его была столь страстна и вдохновенна, что Ровена прониклась. Она могла бы сказать, что не снищет ни славы, ни величия, что цель школы — давать знания, а не могущество, но все слова казались бессмысленны в эту торжественную минуту, и она лишь эхом откликнулась:

— Да. Так будет.

Провели ли они вечность, любуясь замком, или считанные минуты, но в конце концов Ровена повернулась к Салазару и поинтересовалась:

— Вы всё ещё намереваетесь посетить Тёмный лес, не так ли?

— Безусловно, — улыбнулся тот, и они продолжили неспешную прогулку. — Надеюсь, удача улыбнётся нам, и позволит встретить что-нибудь удивительное.

— Позволите поинтересоваться, какие из чудес Тёмного леса кажутся вам наиболее удивительными?

— Ответ, на самом деле, очень затруднителен, дорогая Ровена. Видите ли, меня здесь привлекает буквально всё. Но, к примеру… Недавно я слышал разговоры о фестралах, якобы водящихся неподалёку. Было бы неплохо узреть воочию такое таинственное существо.

— Среди чародеев ходит молва, будто фестралы предвещают погибель тем, кто их повстречает, — Ровена, слегка склонив голову набок, хитро посмотрела в глаза Салазара.

— Вам, ли, о умнейшая из ведьм, верить людским сплетням? — тихо засмеялся он.

Ровена, поддавшись его обаянию, тоже не удержала смешинку, а после ответила:

— Людские сплетни не возникают из пустоты, милорд.

— О да. И тем интереснее находить крупицы правды в море домыслов и суеверий… А какие из загадок Тёмного леса хотелось бы разгадать вам, мисс? — после небольшой паузы поинтересовался Салазар.

— Все, — улыбнулась Ровена. — Но, раз уж мы заговорили о животных, я бы упомянула единорогов…

Так, за увлекательной беседой, они и добрались до леса.

К тому времени ночь окончательно вступила в свои права.

Сверчки стихли. Пропали вообще все звуки: в Тёмном лесу природа словно настороженно замолчала, и в этом молчании было нечто зловещее, угрожающее.

Ровена и Салазар достали волшебные палочки, готовые в любой миг выставить щиты. Они договорились не атаковать без крайней необходимости, ведь не для того же они сюда пришли, чтобы распугать всё живое.

Прогулка действительно выдалась интересной. Они повстречали хищное растение, попытавшееся задушить Ровену толстыми плотными стеблями, пару оборотней (истинных, поскольку заражённые не могут пребывать в волчьем обличье вне полнолуния), паука размером со среднюю собаку, светящийся в темноте алый цветок…

В замок они возвращались уже за полночь, мимо озера. Ясное ночное небо, до сих пор скрытое от взоров ветвями деревьев, засияло мириадами маленьких бриллиантов-звёзд.

— Знаете, я был бы рад как-нибудь повторить нашу чудесную прогулку, мисс Равенкло, — задумчиво проговорил Салазар.

— Знаете, лорд Слизерин, я в целом разделяю ваши чувства. Однако, вряд ли мы в ближайшем будущем найдём достаточно времени. Учить юнцов волшебству — непростая работа…

— Что ж, ваше слово для меня закон, мисс. Однако, позвольте мне сохранить надежду… что, быть может, вы сумеете-таки выкроить пару лишних часов в своём плотном графике, — хитро улыбнулся Салазар.

— Бросьте, милорд. Я не уверена, существуют ли для вас хоть какие-нибудь законы, но уж точно не моё слово.

— Вы так думаете?

— Я это знаю.

В озере плеснулась какая-то рыбёшка, оставив круги на воде. Не только им двоим не спалось этой ночью.

Они помолчали.

— И всё же, какая волшебная ночь… Звёзды, лес, озеро, прекраснейшая женщина рядом…. Что ещё нужно для счастья?

— Я думала, вы отправились в лес за новыми знаниями. По крайней мере, так звучали ваши слова.

— Да. Но разве одно мешает другому?

Он взял её руку, поднёс к губам и легонько поцеловал кончики пальцев.

— Салазар, я же прекрасно вижу, чего вы добиваетесь, — вздохнула она.

— И что в этом плохого? — очень тихо спросил он.

«Ничего», — подумала Ровена Равенкло.

* * *

В личных покоях Салазара Слизерина, расположенных в подземельях, всегда царила прохлада и сырость, но кровать стояла возле камина, и Ровене никогда не было здесь холодно. Хотя, пожалуй, холодно не было не только из-за камина.

Она лежала, наслаждаясь тем чувством сладкой неги, которое часто приходит после бурной любви. Салазар лениво вырисовывал пальцами узоры на её обнажённой коже, гладил распущенные каштановые волосы… И всё же мысли её были далеко.

С той волшебной ночи в лесу прошло лет десять. Все встреченные тогда загадки она разгадала.

Хищное растение, чуть не задушившее Ровену в лесу, они изучили вместе с Хельгой и нарекли дьявольскими силками. Оно росло в тени и влаге, питалось мясом, не любило свет, никакими ценными свойствами не обладало.

Огромные пауки, как выяснилось, обитали в лесу целой колонией, и тот, что встретился им, был ещё детёнышем. Их яд оказался ценным ингредиентом, и Салазар изобрёл множество зелий на его основе. Но больше всего Ровену поразили зачатки разума, которыми явно обладали эти, на первый взгляд, примитивные членистоногие. Не один день провела она в тёмном лесу, пытаясь установить с пауками контакт, и её старания были вознаграждены. По крайней мере, они более не норовили её съесть, а вожак иногда даже снисходил до бесед с нею.

Светящийся алый цветок вырастал на том месте, куда капнула кровь опасного чудовища лабеллабеты. Оно принимало облик прекрасного юноши, очаровывало юных дев и уводило за собой в лес, где постепенно высасывало всю их жизненную энергию. Выросший же из капли крови чудища цветок цвёл одну-единственную ночь и умирал, но обладал поистине невероятными целительными свойствами. Вообще-то чудовища обитали на континенте, преимущественно во Франции, и это был первый известный лабеллабета на Британских островах.

Фестралы на самом деле вовсе не предвещали смерти, но увидеть их мог только тот, на чьих глазах умер человек. Видимо, отсюда и пошли предрассудки…

И загадку по имени Салазар Ровена тоже разгадала. Хитрый, расчётливый, скрытный, он действительно всё делал лишь ради выгоды. Конечно же он не остался сидеть в родовом замке, править землями и нянчить толпу детишек. На это был способен любой достаточно богатый дурак.

Салазар Слизерин не мог довольствоваться столь малым. Он изучал магические дисциплины, и других запомнят как очередных что-то унаследовавших, кого-то завоевавших лордиков, а его — как величайшего зельевара и мастера Тёмных искусств со времён Морганы. Он основал Хогвартс, и других забудут через пару веков, а его — никогда. Он остался преподавать здесь и вместе со своими знаниями передавал ученикам свои взгляды и идеи, воспитывая преданных последователей, которые распространят его философию по свету.

Своей жаждой славы и величия Салазар, как ни странно, был похож на Годрика. Такие разные на первый взгляд, в конечном счёте они стремились к одному и тому же (хотя ни один из них не признал бы этого даже под страхом смертной казни). Только безбашенный сэр Гриффиндор прорубал путь к величию топорно и незатейливо, находя свою славу в дуэлях и боях, а лорд Слизерин действовал куда тоньше и аккуратней.

Любила ли она этого человека? Сложно сказать. Им было хорошо вместе, и, пожалуй, Ровена привязалась к Салазару. Кроме того, они всегда понимали друг друга, им было очень комфортно вместе работать, что-нибудь изучать. Но она прожила бы и без него.

Любил ли он её? Ровена даже не сомневалась в ответе.

— О чём думаешь? — спросил Салазар, наматывая на палец локон её волос.

— Да так… обо всём по чуть-чуть, — неопределённо пожала плечами Ровена.

— Мне интересно.

— Ну-у… О лабеллабетах. И фестралах. И разумных пауках. Кстати, мы так и не дали им названия…

— То есть, о нашем первом свидании, — довольно ухмыльнулся он, безошибочно проследив связь.

— Не было это никаким свиданием! — шутливо пхнула она его локтем в бок, впрочем, прекрасно понимая, что это неправда.

Они посмеялись. Через некоторое время Ровена произнесла:

— Ладно, давай уже спать. Завтра с утра уроки…

Зевнув, она перевернулась на бок и укуталась в одеяло…

На самом деле, такие ночи выпадали нечасто. Они с Салазаром проводили гораздо больше времени в библиотеке, в мастерских и лабораториях, чем в спальне. Наверное, именно поэтому редкая возможность расслабиться и почувствовать себя женщиной была особенно приятна.

* * *

В комнате Ровены было практически темно, только на столе горели три свечи, освещая рукопись. Она писала третью главу книги по артефактам, когда её отвлёк стук в дверь.

— Да? — спросила она, палочкой отпирая замок.

На пороге стоял Салазар в дорожном плаще с капюшоном, с увесистой сумкой за спиной.

— Ты уходишь, — поняла она без слов, вставая и подходя к двери.

— Да.

— Почему вот так, среди ночи, даже не попрощавшись со всеми?

— Зачем? — удивился он. — Они уже в прошлом.

— А твои ученики, о них ты подумал? Что будет с факультетом имени Салазара Слизерина?

— Назначите другого главу факультета, — он безразлично пожал плечами. — В конце концов, мы все когда-нибудь умрём. Школа же от этого не рухнет.

— Значит, решено?

— Да.

— Тогда зачем ты пришёл?

Он заглянул ей в глаза так пронзительно, что взгляд словно проник в самую душу, и очень тихо сказал:

— Идём со мной.

Ровене показалось, будто из лёгких выбили весь воздух.

— Куда? — так же тихо спросила она.

— Куда угодно. Подальше от этого места, оно исчерпало себя. Хогвартс больше ничего не может нам дать. Мы здесь только сгниём в рутине дней, зачахнем, потеряем себя в вечных дрязгах.

— Нет. Мы нужны здесь.

— Кому?

— Нашим ученикам. Школе. Поколениям магов, которые будут учиться по нашим книгам, благодаря нашим открытиям.

— Смысл держаться за то, что тормозит нас, нет, толкает назад?

— А ты не боишься, что другие подумают, что ты просто сбежал, потому как мы трое не поддерживаем твою точку зрения насчёт обучения маглорождённых?

— И пусть. Может, в этом даже есть доля правды. Меня достали бессмысленные споры.

— То есть, ты сдаёшься? Отступаешь перед трудностями?

— Я не из тех, кто будет переть напролом и с пеной у рта доказывать свою правоту. Не со всеми трудностями нужно бороться, от некоторых стоит просто уйти в сторону. Время само рассудит нас. Когда грязнокровки, не чтящие наших традиций, разрушат наш привычный уклад, вы припомните мои слова, но будет поздно.

Ровена вздохнула.

— Нет, Салазар. Я не могу всё бросить, — твёрдо сказала она.

Он замолчал. Потом открыл рот, будто собираясь что-то сказать, но передумал. Наконец, решился:

— Я… Мне будет не хватать тебя.

— Тогда оставайся.

— Как, чёрт подери, можно остаться там, где больше нечего делать?

— Нечего? Ты не завершил исследования.

— Для исследований не нужен Хогвартс.

Ровена покачала головой, формулируя мысль.

— Вот ты говоришь — Хогвартс больше ничего не может нам дать… Но ведь мы… мы же ещё многое можем дать Хогвартсу.

Он усмехнулся:

— Ты же знаешь, я ничего не делаю в ущерб себе.

Она усмехнулась в ответ. Конечно, она знала.

— А если люди забудут о тебе через время, будут чтить лишь троих основателей Хогвартса, оставшихся в школе до конца, а о тебе будут вспоминать постольку-поскольку?

— О, меня не забудут, поверь. — протянул тот. — А если попытаются… что ж, их ждёт сюрприз, — Салазар недобро ухмыльнулся, и его глаза опасно сверкнули.

У Ровены пробежал мороз по коже. Можно, конечно, понадеяться, что он не сделал бы ничего, что могло угрожать безопасности школы, но она слишком хорошо знала лорда Слизерина.

Снова помолчали.

— Ты знаешь, что я не останусь. Я не меняю принятых решений.

— А ты знаешь, что я не уйду.

— Значит, прощай? — спросил он с какой-то слишком непривычной грустью, слишком… искренней?

— Прощай… И, Салазар… мне тоже будет тебя не хватать.

Он взял её руку и поцеловал кончики пальцев, как тогда, у озера, десятилетия назад.

— Знаешь, Ровена Равенкло… Ты самая невероятная женщина из всех, кого я встречал. Спасибо тебе за эти годы.

— И тебе, — тепло улыбнулась она.

— Будь счастлива.

И, развернувшись, он зашагал прочь.

Ровена смотрела в след человеку, в чьих чёрных волосах уже появилась первая проседь. Она провела рядом с ним половину своей жизни. Как бы она не пыталась убедить себя, что он ей не нужен… всё равно с его уходом где-то в глубине её души поселилась маленькая щемящая пустота.