Нас здесь трое (джен)

Мерный шум двигателей, разрезающих подпространства, успокаивал Сашу. Рубка была погружена в полумрак, подсвечиваемый только синеватыми подсчетами на экранах да маленькой проекцией на огромном мониторе, заменяющим окно.

Саша качнула ногой, лениво перекинутой через подлокотник серого пилотского кресла, и зевнула, растягивая момент. Где-то на периферии, будто и не в её голове, с одним и тем же ритмом появлялись столбцы данных, не успевающих расшифроваться, сразу же заменяющиеся другими. Саша почти отдалась этому чувству, неосознанно поглаживая второй подлокотник. Неясные ощущения тут же оформились в присутствие искина. Тот прошелся ладонями по покатым плечам девушки, нежно поглаживая, будто спрашивая, «подышал» ей в затылок и застыл где-то «за спиной», дожидаясь реакции.

Было бы неплохо, если бы ощущения были не под кожей, а сами действия не были спровоцированы синхроном.

— Кас, — предупреждающе прорычала Саша, открывая глаза. Пронзительно синие, почти неоновые, неизменно приковывающие чужие взгляды к себе, они уперлись взглядом в эмблему MIB, заставкой мигающую на мониторе. Корабль отозвался обиженной трелью и вернулся к расчетам.

Эмблема их организации была скучной до невозможности: на фоне рассеченной по меридианам и параллелям планеты стояли заглавные буквы MIB. «Сплошной анархизм», — как говорит сама Саша. «Дань традициям», — как говорит ей начальство. Возьмись они объяснять, чем занимаются, вышло б из рук вон плохо. В меру вспомнить старое земное слово «полиция», да, они были космической полицией или вооруженными дипломатами. Удалось договориться или разобраться — хорошо, нет — тоже не плохо.

Саша вновь зевнула, открывая на ближайшем экране карту. Человеческий блок Фузии раскинулся ужасающе широко, охватывая множество звездных систем, чуть меньшая её часть была вне юрисдикции людей, хотя и там жили, и там торговали. Маршрут, тщательно отстроенный вместе с Касом, вел их в какие-то малознакомые дебри, в груди шевельнулся червячок нехорошего подозрения. Как бы ничего плохого не вышло.

— Кас, сколько нам еще прыгать по маячкам? — разговаривать с искином всегда было приятно, отрегулированные с самого первого полета настройки заставляли корабль говорить голосом парня лет двадцати пяти.

Вел себя он почему-то точно так же.

— Четырнадцать часов, первый пилот, — услужливо отозвался Кас.

Сидеть в рубке все это время, пусть даже на чудесном, удобном кресле, было невозможно. Саша напряженно крякнула, отталкивая «хвост» кресла, загнувшийся над ней на подобие скорпионьего. Хвост был снабжен дополнительными экранами и мог удобно регулировать высоту и близость своего высокотехнологичного наконечника. Само сиденье идеально подстроилось под Сашу, при желании принимая горизонтальное положение.

Не стоит спрашивать, сколько за это чудо мысли отвалила Саша в свое время. Другие два кресла оставались совершенно обычными.

В тысячный раз врезавшись бедром в голограммную консоль, стоящую чуть в отдалении, Саша на память прошла к двери и махнула рукой. Родная непробиваемая дверь даже не думала отъезжать в сторону.

— Кас!

— Первым механиком введено исключительно ручное управление, — искин ответил недовольно, явно стремясь вернуться к расчетам, а не болтовне с экипажем.

Синхрон вспыхнул негодованием одновременно с ней, Саша даже шлепнула ладонью мимо панели от неожиданности. Кажется, не одной ей не понравилась идея «первого механика». Панель наконец-то загорелась зеленым неоном и совсем уж бездушный голос искина откуда-то с потолка произнес: «Назовите себя для подтверждения личности».

— Я этому первому механику все конечности-то пообломаю, — из груди снова вырвался рык и невольно пришла идея начать учить язык яутжа, состоящий из одних только рыков разной тональности. Потом пришли воспоминания о дредах, лазерных пушках и любимой твари на охоте. Саша передернула плечами, возвращаясь в реальность. — Алистера Бераби, Земля-3, первый пилот и капитан корабля Casus-613156.

Саша на секунду задумалась, правильно ли она назвала себя, это происходило так редко, только на базе MIB, что она уже привыкла к домашнему обращению.

Дверь с тихим шипением отошла в стену, и девушка смогла наконец-то выйти из рубки. Возмущение вернулось и у этого захода по коридорам появилась цель. Ниточка синхрона медленно дернулась, стоило только подумать о Яре, сразу же пришло точное знание того, где находится причина головной боли.

Их кораблик был небольшим, кому нужно много для миссий, находящихся то на одном, то на другом конце Фузии. Крутые, предоставленные самой организацией, щиты, накупленные на всевозможных ярмарках пушки и мощный стержень, оставшийся невредимым за все шесть лет полетов. Стержень, главный источник энергии корабля, был самым обычным, заводским, но Кас каждый раз уходил из передряг побитым, но не при смерти.

Поддавшись сентиментальности, Саша уважительно похлопала по серой обшивке стены. Она ненавидела слепящий белый цвет, но черный ей тоже никто не позволил поставить. В случае чп, серые стены даже в полумраке будут ярче, чем всепоглощающе-черные.

Перед глазами всплыла модель их кораблика, любезно подкинутая искином. Больше всего по форме он напоминал ската, направившего плавники назад. Соединения между хвостом и плавниками занимали основные двигатели, остальные были разбросаны по всей конструкции в каком-то безусловно важном порядке. Саша очень смутно понимала строение корабля, она была пилотом, её задачей было вести этого малыша по нужному маршруту и следить, как бы они ни во что не вмазались. А за благосостоянием Каса всегда следил механик. Ну, должен был.

За спиной раздалась тревожная трель и девушка отшатнулась к стене. Мимо промчался на скорости дроид. Светящаяся на боку неоновой краской надпись неровными буквами оповещала об имени дроида. Вектор бережно вез в руках-захватах три банки пива.

Возмущение отошло на задний план, а в голове внезапно появился вопрос «Когда так случилось, что чуть ли не вся техника у них на корабле обзавелась именами?». На это Саша не смогла ответить.

Мастерская находилась рядом с небольшим грузовым трюмом и была запретной для остального экипажа во избежание наведения там хоть какого-нибудь порядка. Еще на подходе Саша уловила знакомый запах масла, жженых проводов и металла. Значит, дверь открыта.

Яр сидел спиной к проходу, напряженно склонившись над чем-то. Панель возле его двери была вырвана с корнем, жжеными проводами завоняло сильнее. Вектор крутился рядом, не зная куда деть банки. Саша великодушно отобрала одну, вскрыла, прислонилась к стене и осталась довольна зрелищем.

Яр не был привычным им человеком, хотя, несомненно, был антропоморфным созданием. Никого отдаленно напоминающего желе, рыбу или Евген его знает что еще, Саша на свой борт не взяла бы ни за какие надбавки к зарплате. Яр высокий, Саша дышит ему в ключицы, если они стоят рядом, широкоплечий и подтянутый, весь такой из себя идеальный. Шкура толстая, даже слегка грубая, натягивающаяся на мышцах, но не огрубевшая до конца, он слишком молод для этого, вот бы потрогать. Пальцы с толстыми короткими когтями аккуратно работают с микросхемами, как ему это только удается, Саша не знает, а по хребту уже бегут первые мурашки. Челюсти чуть вытянуты вперед, не так сильно, чтобы причинять зрительный дискомфорт, но заметно, а за тонкими губами спрятались сплошь острые, как у акул, зубы. Из одинакового ряда выделяются лишь шесть клыков — четыре сверху, два снизу.

Саша как-то спросила, как он жует, её спросили зачем это делать. Желание интересоваться при виде устрашающей улыбки пропало.

Ярко-желтые глаза вопрошающе смотрят из-под мощных надбровных дуг, а осмотр перетекает к двум наростам, отдаленно напоминающих рога.

— Саша? — сквозь приятную пелену игнорирования окружающих и бесконечных мурашек прорезается низкий голос. Острый длинный язык встревоженно скользит по пересохшим губам, Яр растерян, Саша горит.

Первый глоток пива испорчен привкусом церебролина, всегда находящегося во внутреннем кармане форменной черной жилетки. Её отпустило, в поле зрения попал Миша, в его глазах она прочла остатки такого же помутнения.

«И долго я так?» — спросить сквозь глейтер было проще, чем шевелить языком.

«Ну, когда я пришел, так уже было» — даже в мыслях Миша не упустил подтрунивающего тона. Захотелось утопиться в банке.

— Вы чего зависли? — взгляд Яра прыгал от одного к другому, он, казалось, вообще не понимал, что происходит.

— Решаем, как убивать тебя будем, — Саша ожила, с радостью избавляясь от придавленных противным лекарством чувств.

— Просто выкинем в космос, — подхватил Миша, тоже переводя взгляд на «первого механика», чтоб его.

— Или заставим бесконечно бегать по кораблю с закрытыми шлюзами, чтобы свое имя запомнил на всю жизнь, — более кровожадно закончила Саша, надвигаясь на сидящего Яра. Тот не шелохнулся, пытаясь понять, что это все значит. Смущенный желтый взгляд снизу-вверх пробил её на последнюю волну мурашек.

— Тупой человеческий юмор, — наконец изрек он, забирая последнюю банку.

— Ну почему юмор, — Саша резко обернулась к стоящему чуть поодаль Мише, копна переливающихся синих волос от резкого движения немного взметнулась. — Вполне реальная угроза, если мне еще раз придется перечислить кто я, где родилась и как меня зовут.

Яр дернулся, распахивая глаза, и с неясным ворчанием опять вернулся к панели. Кажется, виновник понял свою вину и решил исправить положение. Саша удовлетворенно кивнула, заглядывая из-за темного, цвета жженой сиены, плеча на раскрытые микросхемы. Понятнее не стало, а по носу ударил кончик белого хвостика. На секунду Саша задумалась, видела ли она Яра когда-нибудь с распущенными волосами, но мысль поспешно уплыла.

Миша глухо захихикал, безнадежно пытаясь спрятать смех в банке. Саша оскорбленно посмотрела на него и развернулась, покидая неожиданное место встречи. Почему-то становилось неуловимо неловко, а стоять рядом с ними с такими эмоциями было просто невозможно.

— Лететь еще четырнадцать часов, — громко раздалось по коридору, завершая диалог. В целом, Саша для этого и выходила из рубки.

Полноценно поругаться так и не получилось.

* * *

Кают-кампания и камбуз на корабле были почему-то объединены. Кто так решил и почему это должно было быть удобно, Саша не знала, но уже как-то привыкла. На столе кто-то оставил вскрытый спайс-брикет. В серебристой обертке валялась надкушенная пластина бесцветной биомассы. Чрезвычайно полезная и чрезвычайно отвратительная. Саша пожала плечами и забрала себе, тут же захрустев. Биокластер тихо гудел в глубине кухонной зоны, творя что-то сомнительное на вид, но точно съедобнее, чем брикет. На звание великого повара Саша даже не планировала претендовать. Есть можно и ладно.

Диван слегка просел под ней, удобная штука, лучшее приобретение. Стандартная мебель, которой пришлось пользоваться весь первый год полетов, была неудобной до жути и ненавидимой всеми агентами MIB. Обновки для кают-кампании откуда-то раздобыл Миша, чему Саша была рада до сих пор.

Зеркальный потолок тоже был загадкой дизайнера. Зато можно было полюбоваться собой, пока ждешь жратву.

Саша безумно устала, под глазами залегли тени, белые геометрические рисунки на скулах, висках и подбородке болезненно побледнели, выдавая множество бессонных часов. Зрачок распался на полусферы, приближая изображение, и вновь вернулся в прежнее состояние. Саша была чудом био- и нано-инженерии, в чем-то уже выращенная с улучшениями, в чем-то улучшенная по собственному желанию в последствии. Отражение улыбнулось уголком губ.

Взгляд переместился на правую руку. Черный монолитный протез заменял предплечье, локоть и часть плеча, с точностью повторяя утерянную руку. Разве что был сильнее почти в три раза. Саша поначалу пугалась отражения в зеркале, забывая о замене, но спустя четыре года привыкла. В этом была она вся: яркие синие волосы, со странной структурой, не дающей за них схватиться, необычными глазами, бесконечными тренировками у турника и потерянной рукой.

Зато ей не приходилось таскать браслеты и наручи для связи или замены планшетника, все уже было встроено. Живая рука даже не болела, почти. Возможно, Саша привыкла и к тупой фантомной боли.

Она привыкала слишком ко многому, отбрасывая переживания в сторону.

— Микель Юдин, СПЛ Сола, первый биолог корабля Casus-613156, — система услужливо сообщила о посетителе. Саша разложила ноги на сиденье полностью, ехидно улыбаясь отражению. Зрение вернулось к норме.

— Все еще не понимаю почему Кас свел меня к лабораторному червю, — привычное ворчание Миши окончательно вернуло девушку в сейчас.

Парень раздумывающе стоял над ней, зарывшись в каштановые уже порядком отросшие волосы. На смуглых щеках и носу плясали веснушки, глаза в тон шевелюре были совершенно несерьезными.

— Потому что ты и есть лабораторный червь, — с готовностью ответила Саша, переводя взгляд на всякую разношерстную растительность, тут и там стоящую на каждой свободной поверхности в помещении. — Мне кажется, что когда-нибудь одно из них меня съест.

Ноги она убрала вовремя, дернувшаяся ниточка синхрона удачно подсказала коварство со стороны напарника. Зато теперь они удобно устроились на его коленях.

— Отдавишь, ирод, — беззлобно фыркнула Саша, закрывая глаза, прислушиваясь к биокластеру.

Первое время она бы себе такое не позволила. Со всеми предыдущими кандидатами в напарники и синхрон Саша вела себя преувеличенно холодно и отчужденно. Ей не хотелось проблем, ей хотелось работать, оправдать повышение и иметь за спиной надежную опору.

Десять агентов остались отвергнуты, десять агентов сопровождались привкусом церебролина и сердитым гудением искина.

Улыбающийся мягкий Миша как-то неуловимо вселил надежду и в корабль, и в скептическую Сашу. Мягкость Миша за шесть лет растерял, все-таки на миссиях далеко не всегда можно было сидеть за столом переговоров, да и готовить что-то особо калорийное обоим было лень. Зато улыбка осталась прежняя, чуть-чуть подпорченная шрамиком на губах.

— Когда ты спала? — кажется, он тоже расслабился, спинка дивана скрипнула под неожиданным весом.

— Ммм… — отвечать что-то позорно не хотелось, от незамысловатой заботы где-то под ребрами разлилось тепло.

— Тридцать шесть часов восемнадцать минут назад, — немедленно отозвался Кас откуда-то с потолка. Будь он человеком, в него полетела бы подушка.

Ладонь на голени возмущенно сжалась, сминая армейские мешковатые штаны с кучей карманов. Весь экипаж не раздумывая обменял что-то форменное, официальное и жутко непрактичное на них.

— Не нуди, — Саша через синхрон почувствовала возмущение и невысказанный монолог напарника. Да, опять отсиживала задницу в рубке, да, опять окопалась в системе, да, опять она безответственная.

— Ты… — Миша не нашелся, тяжело вздыхая. К счастью, его прервал очередной отчет от двери.

— Ямансар Церизи, Амбо-Диаз, первый механик, дурная ты машина, — Яр почти рычал, не в силах выразить свое раздражение на чем-то еще. Саша скривилась, получая полный набор чужих эмоций.

Не открывая глаз, она могла с точностью рассказать короткий путь второго напарника: тяжелый шаг внутрь, секунда раздумья, путь на кухню и шумное принюхивание, такой же путь обратно.

Саша была беспардонно возвращена в сидячее положение. Крайне неустойчивое, учитывая перекинутые через Мишу ноги.

Яр опять растерялся. Он не знал, как вести себя с этими людьми, от которых эмоции исходили подобно волнам цунами. Кажется, мысль два года назад вживить себе чип и связать жизнь вот с этими была крайне неудачной. И об этом он задумывался непозволительно часто.

Яр не переносил людей, он не хотел их касаться, не хотел с ними говорить и видеть дольше, чем это требовалось. Яру приходилось давиться собственными желаниями, потому что они его совершенно не слушали.

Саша выводила, бесила до зубовного скрежета, до согласия на спарринг и всепоглощающего отвращения. Яру нравилось, он привык, Саша была сильной. Саша незаметно впаяла себя куда-то в подкорку сознания и Яр отчетливо понимал, что, если она в один день исчезнет, он навсегда сойдет с корабля и больше не вернется в полет. Это было страшно.

Миша был слишком добрым для агента, слишком домашним и ласковым даже с растительностью.

Растительность Яр обходил стороной с первого же дня.

Миша, казалось, совсем не замечал ни отчужденности, ни враждебности, ни злых взглядов на всех вокруг. Миша заставлял задумываться и в бесконечный раз слушать о вот том растении, которое почти незаметно шевелит листьями, которое стояло вот там еще до Яра. Миша был уютным, теплым и иногда Яру казалось, что именно этого ему всегда не хватало. Вместе с ним у Яра отняли бы кусок сердца.

— Чего застыл? — Саша привычно лениво и в напускной грубой манере поторопила его размышления. Он чувствовал её усталость и спокойствие рядом с ними. Она даже не задиралась. Яр знал, что она делает большую работу, не пуская никого больше к сознанию искина. Его бы голова давно лопнула от количества отчетов и расчетов.

Яр аккуратно сел, закусывая губу, он чувствовал кожей наблюдающий взгляд Миши. Когтистая ладонь медленно потянула Сашу за плечо обратно, предлагая его торс вместо дивана. Это было сложно, поступаться своими принципами всегда сложно. И он чувствовал, как сейчас чем-то тошнотно теплым захлестывает всех, но никто не тянулся к блистеру церебролина.

Железная твердая Саша расслабилась, весело фыркая, пригреваясь. Яр выдохнул, он и не заметил, что задержал дыхание. Ему нравилось мягкое человеческое тело, было приятно его ощущать.

Миша напротив тоже фыркнул, улыбаясь. Кажется, он лучше их капитана понимал сложность происходящего для Яра.

Яр переступил борт Каса два года назад. Тогда он занял место чрезвычайно шумного и одновременно чрезвычайно серьезного человека Алиаса. Механик из него был так себе. Судя по пьяным рассказам, Миша с Сашей тоже целых четыре года ползали среди проводов и инженерных схем, вооружившись планшетниками. Пилот за таким занятием представлялся каким-то совсем уж нереальным зрелищем, но грубая работа во многих местах полностью подтверждала правдивость рассказов.

Почему они не сменили механика, Яр не спрашивал, чувствовал, что тот был им дорог. Это почему-то заставляло чувствовать боль где-то у сердца.

Саша заснула, уткнувшись носом в приобнявшую её руку. Её биоритмы, видимо, совсем сбились, раз она уснула раньше отбоя фактически на руках того, кого не переносила. Яр озадаченно нахмурился, но не пошевелился.

Он часто чувствовал по синхрону непонятные ему волны чувств от этих людей, направленные в его сторону, не понимал, задумывался и спускал все на случай. Он не изучал чужую психологию, предполагал, что это не понадобится. Что ж, теперь он совсем запутался в происходящем.

* * *

Мишесаши, как про себя называл их Яр, словили окончательный синхрон и нервничали, как при первом задании. Оба сосредоточенно надевали броню, проверяли оружие и респираторы, полностью повторяя действия друг друга. Было забавно, но чуть-чуть не по себе.

Яр был монументально спокоен. Он сидел на одном из трех шустрых вездеходов, деловито постукивая когтями по ручке. Свои приготовления он оставил до самого выхода, некуда было торопиться.

— Еще раз, Кас, ближе нельзя было сесть? — Саша сосредоточенно крепила игольник к поясу. Пара ножей было в голенях берец, простенький пистолет-скорчер спрятался на поясе за спиной, разобранный бластер покоился в карманах штанов. Верхнюю часть тела скрывала хромированная броня. Это пришлось почти силком заставлять надеть.

— Приемлемое место посадки находится на расстоянии пятидесяти четырех километров от поселения, — обиженно отозвался искин. — Ранний полдень, тридцать девять градусов Цельсия, заход через восемь часов.

Саша нацепила на глаза защитные очки, подтянула респиратор и перекинула на спину слепяще белый лайнер. Яр еще раз поразился одержимости этой, язык не повернется обозвать её женщиной, девушки оружием. И желанием таскать на себе еще как минимум двадцать один кило железа.

Миша крякнул рядом, тоже вооружаясь, хоть и не с таким усердием. Его хотели оставить на корабле, но тот недоверчиво посмотрел на них, открыл свое удостоверение агента и уткнул им в лица с фразой «Я чем тут уже девять лет занимаюсь, мать вашу?».

— Песок, почему именно песок, почему не джунгли, не льды, хотя бы? Почему большую часть галактики занимают планеты с поистине адским пеклом?! — Миша сердито нахмурился за очками, его голос из-под респиратора доносился приглушенно. — Тут же почти ничего не растет и не живет!

— Мы прилетели за этим типом, Миша, не отвлекайся, — Саша вывела голограмму с данными на знаменитого более чем трети Фузии контрабандиста. Подонок торговал мало того, что в основном наркотой, так еще и паленой. Это если исключить поставки оружия и подозрительных биодобавок.

— Выглядит хуже Яра, — резюмировал Миша, полюбовавшись на голограмму. Контрабандист был тощим высоким существом, напрочь лишенным рта, с белыми вытянутыми глазами и пятью наростами на затылке. Волос тоже не было, только обтянутый красноватой сморщенной кожей череп. Нос заменяли два отверстия.

Яр благосклонно промолчал, запоминая типа. Было странно, что его лицо засекли лишь три дня назад, он промышляет в просторах Фузии уже года четыре.

Мишесаши синхронно вздохнули и потащили свои вездеходы к закрытому пока шлюзу, а после выжидающе обернулись на Яра. Тот сосредоточенно кивнул и принялся стягивать сапоги и штаны.

— Ты чего… — Саша произнесла полузадушено, а Миша просто осел на сиденье своего вездехода, синхрон дрогнул одинаковыми эмоциями от них.

Каблуки сапог громко стукнули металлом о пол, с шуршанием были откинуты штаны, наличие в гардеробе верхней одежды Яр игнорировал с самого начала.

Когти отбили по стальной обшивке задорный ритм, острые гребни на голенях, бедрах, позвоночнике и предплечьях распрямились. При рассмотрении оказалось, что темный расплывающийся рисунок на спине перетекал на ягодицы и внутреннюю часть ног. Гениталии, как и у подавляющего большинства рептилоидных рас, были спрятаны. Артенианец выпрямился в полный рост, явно с наслаждением хрустя суставами. Кажется, он стал еще на пятнадцать сантиметров выше.

— Так вот почему ты каблуки носишь, — выдавил из себя Миша с чуть истеричным смешком и зарылся ладонью в волосы. Саша нервно потерла шею и отвернулась к шлюзу. Расшалившийся синхрон видимо накрыл их слишком сильно.

Яр быстро натянул незамысловатую броню, повесил себе на бедра два Армата и пристегнул к наручам клинки. Место очков занял визор, слабо мерцающий голубым по краям, по привычке отдаваемый механикам. Миниган остался лежать на месте. Яр не хотел привлекать к себе много внимания на этой операции. Последним на поясе был закреплен походный набор инструментов на всякий случай.

Шлюз открылся и отсек затопил яркий свет местного солнца, слабый поток ветра швырнул в лицо красноватый песок. Вездеходы с мерным гудением выкатились с корабля, рассекая пустыню. Ехать было даже комфортнее, чем Яр предполагал, судя по ощущениям, гравитация была слабее общепринятой нормы.

Саша чуть отстала, оборачиваясь к кораблю, щурясь. Видимо, включала протокол защиты и требовала ждать. Шлюз закрылся. Яр пристроился в начало импровизированной колонны, стараясь скрыть внезапный порыв заботы аргументом о дальнозоркости визора.

* * *

Машины пришлось оставить за ближайшей дюной, Миша искренне надеялся, что с ними ничего не случится. Тащиться потом обратно по изнуряющей жаре не хотелось ужасно. Широкая спина Яра, маячившая впереди всю дорогу, сбивала с боевого и собранного настроя, заставляя думать вообще не о том. Единственная мысль, истерично бившаяся где-то в черепной коробке, кричала «Вот бы потрогать!».

Саша тяжело вздохнула за спиной, тут же подавившись нехваткой привычного воздуха. В атмосфере Дельта-1 можно прожить полчаса без респиратора, после было бы бессмысленно что-либо предпринимать.

Горячий ручеек пота скатился за воротник, но Миша твердо решил не лишать себя хоть какой-то влаги, расстегивая броню. Глотать медленно концентрирующуюся химозную воду отчаянно не хотелось.

Они устроили небольшой совет, скрывшись от возможных наблюдателей за дюнами. Саша в меру возможностей руки проецировала голограмму базы их цели, которую успел сделать Кас. Отливающие металлом жилые и тех-помещения были раскиданы по периметру квадратной забетонированной площади. В отдалении была посадочная площадка достаточного размера для небольших грузовых кораблей. Из рядов одинаковых, похожих на бокалы для виски, блоков выделялись огромный склад, в непосредственной близости от посадочной площадки, и строение, непохожее на жилое.

Яр и Саша одновременно потянули разные концы голограммы, желая увеличить разные объекты. Миша с удовлетворением посмотрел на волну раздражения на лицах и рябь голограммы. После Саша выиграла битву и приблизила склад. Со внешней стороны базы стояли допотопные генераторы небольшой кучкой. Древность от них веяла даже через одноцветное изображение.

— Если я правильно понял мысль Саши, — разрезал тишину Миша. — То эти генераторы держат все электричество базы.

Саша кивнула, косясь на сумки, сгруженные на сидении вездехода. Еще во время пути они пытались понять, как наиболее грамотно можно использовать ограниченную боевую мощь их команды. Саша предложила подорвать все к евгеновой матери.

Предложение отложили, но оценили.

— А вот здесь, — Яр отвоевал управление голограммой. — Напротив складов гараж местных машинок. Если нам не удастся чисто сработать, нужно будет избежать погони.

Миша нахмурился и пожевал губу. Гараж был большой, народу здесь немало. Ему все это не нравилось, отчаянно не нравилось, и он не знал, как убрать такое количество разумных существ.

Потому что, очевидно, они были преступниками и должны были умереть, но они все еще были разумными живыми созданиями.

Саша рассматривала изображение отличающегося от остальных блока, крутя голограмму в меру возможности. Её что-то напрягало, не давало покоя.

— Сканер не пробивается сквозь обшивку этого куска дерьма, — резюмировала она. — Не знаю, что там может быть, но вероятнее всего данные на все поставки должны быть внутри.

Яр кивнул, соглашаясь. Он проверил крепления брони и оружия, коммуникатор в ухе, такой же как у них всех, и поднялся, отряхиваясь. Желтый взгляд устремился на базу. Миша тоже туда посмотрел, натягивая очки на глаза, чтобы не смотреть на солнце. По площади и возле склада крутились разномастные существа. Как же он не любил боевые задания, но собственные эмоции обычно вытеснялись хладнокровием или волнами, немного пугающими, удовлетворения от партнеров.

Он не знал, что было хорошего в убийстве, не хотел быть убийцей, но не смел осуждать своих. В конце концов, он не знал о них всего.

Саша встала рядом с ними, протягивая одну из сумок Яру, другую перекидывая через плечо. Миша был выше её совсем немного, но она почему-то сейчас показалась такой маленькой.

— Не дрейфь, — бионическая ладонь легла на его плечо, другая дотянулась до Яра. — Мы же самая пиздатая команда в MIB, — Миша не видел её лица, но почувствовал усилившимся синхроном, что она улыбается. Он сам улыбнулся, отпуская обычный страх перед подобными миссиями.

— Если нам после этого не дадут отпуск, я лично поджарю задницы офисных крыс в организации, — Яр излучал хладнокровие пополам с какой-то теплотой. Миша чувствовал, как это тепло разливается внутри грудной клетки, обволакивая. Последние месяцы между ними что-то упорно менялось и привычные шутки, иногда подтрунивающие, иногда возмутительно похабные, стали восприниматься как-то иначе. Как и присутствие напарников в синхроне.

Они не прощались, просто сразу разошлись по трем направлениям, исчезая из поля видимости противников. Обязанности они распределили тоже не сговариваясь, просто каждый прекрасно понимал, что генераторы и склад достанутся Саше, как главной и с самой мощной пушкой, Яр возьмет на себя неизвестный блок и гараж, а Миша займется стелсом.