Я приеду (джен)

Жил-был мальчик Вася Лесов. Учился хорошо, в семье царили мир да любовь. Отец был механиком и часто рассказывал Васе о различных механизмах, двигателях. Мать была очень доброй и заботливой. Бывало, Вася ударится коленкой, плачет, а мама его тут же успокаивает и говорит тёплые и нежные, как майский день, слова. И готовила она вкусно. Васе нравились ее борщ и оладьи. Особенно он любил сырные котлеты. Время, как казалось мальчику, летело словно ветер.

Шли годы. Василий окончил школу, поступил в технический университет. Все шло своим чередом, он как раз получил диплом с отличием и устроился в бывшее КБ инженером, когда диагноз отца разделил жизнь Василия на "до" и "после". Перестройка, трудные времена... Работа на вредном производстве с нарушением норм безопасности... Василий постоянно навещал его, ловил, как задыхающаяся рыба воздух, каждое слово, каждый жест. После похорон долго рыдал, мать пыталась его успокоить, а он... он внезапно понял, что должен работать втрое больше — чтобы не допустить повторения трагедии еще в чьей-то судьбе, чтобы одинокая мать никогда и в чем не нуждалась...

И вот однажды утром в субботу, когда Василий пил чай, зазвонил телефон.

— Алло, — неохотно буркнул он.

— Привет, сыночек! Я давно тебя не видела, приезжай. Я как раз сварила борщ, — послышался тихий мамин голос.

— Прости, мам, некогда... работа! Заеду как-нибудь на днях, — ответил Василий, думая про себя: «Сегодня ну никак... Дмитрий Романович ждать не станет, и так едва согласился в выходные встретиться. Да и проект горит».

Прошло несколько месяцев. Опять раздаётся звонок.

— Алло.

— Привет, сыночек! Я давно тебя не видела, приезжай. Поешь свеженьких оладушек!

— Прости, мам, надо готовиться к совещанию. Приеду как-нибудь в другой раз.

«Мам, ну правда, никак не выбраться! От меня предложений ждут, двести человек съехались специально... Да и не поедешь же с пустыми руками, а получка только на той неделе».

Как одно мгновенье пролетели ещё несколько месяцев. Вновь раздаётся звонок.

— Привет, сыночек! Я так по тебе соскучилась, приезжай. Я котлеток налепила, сырных, как ты любишь!

— Прости, мам, мне некогда... Сегодня пуск нового реактора! Журналисты будут, и вообще... Приеду как-нибудь в другой раз.

— А-а! — голос в трубке удивленно вскрикнул и затих.

— Что с тобой?! — закричал Василий, но никто не ответил.

Тогда он бросил завтрак и, чувствуя, что случилось что-то плохое, грозовой тучей быстро двинулся в прихожую. Василий скоро оделся, вызвал такси и доехал до маминой квартиры. Открыл дверь — сердце ёкнуло. На полу лежала мать, все еще сжимая телефон в руке. Он тут же вызвал неотложку, срывающимся в крик голосом назвал адрес, скорая помощь вскоре приехала. Врач вошёл в квартиру, принялся щупать пульс, проверять зрачки... У Василия подкашивались ноги, в голове звенела пустота. Молчание казалось невыносимым.

— К несчастью… — слова врача прогремели словно выстрел. Василий моментально рванулся к двери, выскочил на улицу, упал на колени и зарыдал как ребёнок. Страх, скорбь, отчаяние, вина могильной плитой давили на его. Он злился на себя, что не смог приехать, не захотел. Не смог помочь отцу, не уберег и мать. С истошным воем ему хотелось лезть на стену.

Приехав домой, Василий сел на прежнее место перед остывшим завтраком, достал телефон и долго-долго смотрел на него. Он был готов отдать всё на свете, лишь бы обернуть время вспять и вместо обычной фразы сказать: «Конечно, мам, я приеду».