Дух времени (гет)

Андрес привез на море рюкзак с вещами и коробку с коллекцией духов. Он не думал возвращаться в Буэнос-Айрес, по крайней мере, сейчас. Здесь он хотя бы не будет бояться встретить Роми. Не будет ждать, что в супермаркете она выйдет из-за гондолы. Или внезапно появится у своего дома.

Но здесь, в небольшом поселке у моря, тоже все напоминало о ней. Они проводили тут каждое лето, с тех пор как начали встречаться. И ей никогда тут не нравилось. Ей не нравилась его коллекция духов. «Бабушкины», — говорила она. Ей не нравилась его одежда, его стрижка, его родители и то, что они тоже проводили лето в комплексе. Ей не нравилось море — холодное и серое. Ей не нравились его друзья. Но это не помешало ей спать с одним из них целый год, прежде чем уйти к нему.

Андрес вышел из машины. Дорога из Буэнос-Айреса до моря долгая. Он выехал утром, а сейчас был полдень. Пахнет жасмином и жарко так, что тяжело дышать. Выйдя из машины, Андрес скорее отравился в отель, чтобы спастись от жары самому, но главное, чтобы уберечь от солнечных лучей флаконы духов.

В холле ждала группа девушек. Андрес поставил рюкзак на пол, а коробку с духами на стол на ресепшене. Он каждый год помогал родителям в отеле, а в этот раз родители не приехали, и их работа лежала на нем. Он дал девушкам ключи от номера, и пока те расплачивались, смотрел на свою коробку с духами.

Все духи были в упаковке, только сверху лежало два флакона без коробки. Первый флакон — единственные современные духи. Они не вписывались в его коллекцию, но нежно пахли малиной. Андрес подарил их Роми, и она пользовалась ими всего пару раз. Рядом лежал другой флакон без коробки. Солнечные лучи вспыхивали, отражаясь на крышке флакона в виде двух целующихся голубков в полете.

— У моей бабушки были такие духи, — вдруг сказала одна из девушек. Она протянула руку к флакончику с голубками.

Девушка была довольно милой, и когда улыбнулась в ответ на его предупреждающий взгляд, на ее щеках появились ямочки. Совсем как у Роми. Кажется, он знает эту девушку очень давно. Чувство, которое никогда не подводило. Перед глазами возникла картинка. Его сокровища — некоторые добытые с большим трудом — его флакончики с такой нежностью хранимые, один за другим падают на пол и разбиваются.

Андрес почувствовал беспокойство. Он поднял коробку с духами и, оставив девушек администратору, пошел в свою комнату на первом этаже отеля.

Там было прохладно и темно — то, что нужно для духов. Андрес внимательно рассмотрел старый флакон. Этими духами пользовались. Возможно, раз-другой. Бутылочка была полная, но флакон не был запечатан. Кто-то попробовал духи, но не насладился ими. Андрес не стал открывать флакон. Когда-нибудь потом.

Он закрыл коробку и поставил ее в шкаф подальше от света, солнца и людских глаз.

Затем послышался плеск воды и смех. Андрес распахнул шторы. Девушки, которых он видел на ресепшене, уже купались в бассейне. Они не могли его видеть. Его панорамное окно было зеркальным со стороны улицы.

Брызги летели во все стороны, и среди множества лиц он отчетливо увидел ту самую девушку. Она то появлялась над водой, то исчезала — и Андрес не мог сказать, почему взгляд останавливается именно на ней. Роми обычно не купалась. Ей никогда не нравилось, что после обеда в бассейне собиралось много людей.

Андрес вышел к бассейну. Стопы обожгло жаром, когда он ступил без обуви на нагретую за день плитку. Он увидел девушку и ямочки на ее щеках. Она тоже увидела его и улыбнулась. Вода и солнце отражалась в ее глазах, и Андрес не мог сказать, какого цвета ее глаза: карие или голубые. Он убрал складные стулья с дорожки, а потом вернулся к себе.

Она встречалась ему позже в аромате жасмина, веточку которого носила в волосах. Встречалась после обеда у бассейна в аромате клубники, которую ела, развалившись у бассейна одна, без подруг. Ее звали, как цветы, поющие в это время года в жару — Жасмин.

* * *

Андрес, как всегда, встал в шестом часу.

Жасмин остановилась у его окна, бегло взглянула на свое отражение в зеркальной поверхности и ушла с подругами. Наверняка они шли встречать рассвет. Андрес давно не ходил на рассвете к морю. Когда живешь на берегу океана, всегда думаешь, что у тебя есть время сходить на пляж.

Сегодня будет дождь. Было прохладно. Облака собрались над комплексом. И тогда он решил — почему бы и нет? До моря несколько метров. А работы у него пока не так много.

Стопы утопали в холодном песке, когда Андрес спускался к кромке воды. На берегу он увидел Жасмин с подругами.

— Доброе утро, — кивнул он, поравнявшись с ними.

— Доброе утро, — ответили девушки.

Жасмин взглянула на него. Ее кожа покрылась мурашками от холода, и он подумал предложить ей свою толстовку. Но в компании ее подруг этот жест выглядел бы слишком итимным. Если бы она была одна! Андрес представил, как она надевает его толстовку и их запахи смешиваются. Когда он отошел, она беседовала с подругами. Они смотрели вдаль, о чем-то перешептывались и смеялись. Ветер приподнял подол ее платья и бросил обратно. Она замерла. Как будто почувствовала его взгляд. Андрес отвернулся.

У самой кромки воды песок влажный, холодный и твердый, ноги не тонут, и можно идти долго-долго. Но скоро ему возвращаться в отель, поэтому он стоял на берегу, наблюдая, как волны набегают одна за другой и смывают нарисованный ими же рисунок. Они смывали все, кроме коряги, которая ушла в песок, и теперь волнам потребуется время, чтобы унести ее в море.

Андрес снова взглянул на девушек и увидел, что Жасмин идет к нему.

— Привет, — сказала она.

— Почему ты не с подругами?

— Они фотографируются. Завтра мы уезжаем. А я хочу посмотреть море.

— Ты редко бываешь на море?

— Пару раз в году.

— Во сколько вы уезжаете?

— После завтрака.

— Некоторые клиенты жалуются, что на завтрак каждое утро одно и то же, — сказал он, вспоминая, что Ромина всегда жаловалась на завтрак в отеле.

— Мне все нравится, — ответила Жасмин. Она бросила взгляд на море. — Ты часто ходишь на берег?

— В этом году я тут в первый раз.

— Если бы я жила на море, я бы каждый день смотрела рассвет.

— Тебе так только кажется. Если ты будешь тут жить, тебе это очень скоро надоест.

— Как и тебе?

Он промолчал.

— Сегодня ужасно красиво, хоть и очень холодно, — поежилась она. Обернулась, увидела подруг, которые махали ей руками. Они уже уходили, а ветер поднимал песок, не оставляя им ни одного шанса насладиться рассветом. — Пока, я на завтрак.

А Андрес подумал, что она так и не успела посмотреть море.

— Увидимся в отеле, — сказал он.

Она улыбнулась и побежала к подругам. Здесь, у берега, не пахло ни жасмином, ни хлоркой из бассейна. Здесь пахло иначе — как-то по-особенному свежо.

* * *

Андрес встретил ее снова днем в отеле. Прошла гроза, как он и предсказывал. Затем выглянуло солнце. И снова стало очень жарко.

— Привет, — сказала она, проходя мимо в намокшем от дождя платье.

— Привет, — стало трудно дышать, и еще труднее подобрать слова, хотя на рассвете они говорили так, словно знакомы всю жизнь.

Андрес давно ждал этот вопрос:

— Как поживают твои духи? — спросила Жасмин. И он снова увидел, как падают из ее рук его драгоценности.

— В темноте, — ответил он.

— А можно… Можно мне их попробовать? На коже, — она протянула ему тонкое запястье. Он видел, что она покрылась гусиной кожей, несмотря на то, что солнце палило и поднимало пар, как в сауне. — Хочу вспомнить это запах. Хочу вспомнить, как было, когда я была маленькой.

— Я не открываю духи, — отрезал Андрес, переводя взгляд на опутанные жасмином сосны за ее спиной. Он силой заставил себя выйти из ее облака, ее аромата, ее притяжения — чем бы это ни было!

Оказавшись в своей комнате, Андрес достал из шкафа коробку с духами. Он решил убрать ее на верхнюю полку, где дверцы закрываются на ключ. Убрав коробку и заперев дверцу, он успокоился. Спокойствие его было недолгим. В дверь стучали. Андрес поправил одежду. Пригладил волосы. Открыл дверь. Но это была не она. Управляющий отелем спрашивал, можно ли девушкам из комнаты семь включить музыку в общем зале. Андрес разрешил.

Полночи общая комната была освещена. И опять он видел в толпе только Жасмин. Завтра ее смоет волной жизни, как волны смыли ее следы на песке. Они один раз говорили, сотни раз смотрели друг на друга и отводили взгляд. А теперь она возвращалась в свою комнату, чтобы наутро исчезнуть. Может, это было правильно. Может, и нет. Но он мог бы хотя бы попробовать узнать ее. Иногда хватает нескольких разговоров, чтобы понять, кто перед тобой. Бросаться в омут с головой и опалиться, как случилось с Роми, он больше не желал.

Андрес встал с кресла на террасе, с которой наблюдал за девушками, и преградил Жасмин путь.

Она увидела его и улыбка слетела с ее губ.

— Пойдем, — сказал он, — Я покажу тебе духи.

— Завтра, — ответила она. Мазнула по его руке ладонью, обходя его, и исчезла с подругами.

Андрес не спал остаток ночи. Он видел перед глазами, как волны наплывают одна за другой на песок. И он слышал ее «завтра». А наутро, когда солнце только взошло, он решил, что откроет с нею тот старинный флакон. Флакон будет ждать ее на столе, нагретый солнечным светом, как в тот день, когда они встретились. И два хрустальных голубка будут целоваться на крышке.

Андрес встал с кровати, придвинул стул к шкафу. Встал на стул и отпер дверцу. Потянул на себя коробку. Где-то за окном послышался женский смех. Андрес обернулся. Зацепился пальцами за дальний, самый высокий флакон, — тот, что хранил аромат малины и аромат Роми.

Флакон начал выскальзывать из рук. Андрес не хотел ее терять. Он ухватился за коробку с духами, попытался поймать флакон. Стул под ним качнулся. Андрес восстановил равновесие, но коробка в его руках накренилась, а флакон продолжал падать. Он попытался поймать его второй рукой — и выронил коробку.

То была секунда, из тех, что растягиваются в вечность. Из коробки один за другим падали духи. Те, что были в упаковке, может быть, не пострадают, но тот, что с голубками на крышке, и духи Роми скорее всего...

Воздух наполнился запахом, который Андрес помнил. В последний раз он ощутил его от флакона с голубками, когда ставил его в коробку. То был не сам аромат, полнокровный и сильный, а его призрак. Но сейчас запах резко волнами разошелся по комнате. И этого было более, чем достаточно, чтобы Андреса унесло в воспоминания детства. Там, если и не был рай, но ступенька к нему. Оставалось только поставить ногу.

Раздался звук разбиваемого стекла. В нос шибанул резкий запах. Андрес бросился бежать. Через кусты, задевая руками шершавые листья малины, царапая в кровь голые ноги. От мамы, конечно, влетит. А потом он уткнулся в теплое мягкое облако. Мама смеялась. Кажется, она так никогда и не узнала, что это он разбил ее духи. Мама смеялась. От нее исходило тепло и слышался аромат, описать который не хватало слов. И через этот аромат пробивался другой, смешивался с ним, — аромат малины и любви, которую не вернешь.

И тогда он понял, что парфюм Роми разбился тоже.

* * *

Жасмин всегда просыпалась рано. Приходила одна к бассейну с чашкой кофе и печеньем. Садилась на теплую плитку, вытягивала ноги и подставляла лицо солнечным лучам. Кофе остывал на столике рядом. Воздух был прохладным, ароматным и чистым. Когда чистильщик бассейнов уезжал, его машина пыхтела, засоряя воздух выхлопными газами. Но потом ветер расчищал воздух, и явственно чувствовался запах моря.

Жасмин вышла, как обычно, ранним утром из номера. С собой чашка кофе, источающего терпкий аромат. Солнце грело сильнее, чем в последние дни, от чего ароматы мощнее растекались в воздухе.

Она села у бассейна, как всегда. Поставила кофе на столик. Флегматичный молодой человек в мятых штанах и растянутой футболке чистил бассейн. Специальной лопаткой собирал с поверхности веточки, сосновые иголки и цветы жасмина.

Ночью она снова встретила сына хозяина комплекса. Она ждала весь день, что он с ней заговорит. Ждала с того утра, когда они встретились на пляже. Он подошел, когда она возвращалась в номер с подругами и что-то сказал, но она растерялась и не расслышала, что именно, и только и могла, что ответить: «До завтра».

И вот завтра пришло — чемодан уже собран. Пора уезжать. Ей только и осталось, что это утро с его ароматами. Пахло нагретым жасмином и розами. И отчего-то малиной. Хотя малина не росла в этих краях. Такой знакомый аромат. Жасмин колебалась секунду, пойти ли на море в последний раз перед отъездом или узнать, откуда идет новый запах.

В конце концов она свернула на тропинку между двух старых сосен, увитых распустившимся жасмином. Запах шел от корпуса перед бассейном.

Жасмин увидела панорамное окно, в котором отражалось небо и сосны, бассейн и цветы, и она сама, а солнечные лучи пронизывали ее отражение.

Дверь номера была распахнута. Розами, жасмином и сладкой малиной тянуло оттуда.

Андрес стоял у стены, скрестив руки на груди, и когда она вошла, вперил в нее взгляд. Жасмин встала напротив него, не находясь, что сказать.

Горничная убирала осколки с пола.

Жасмин закрыла глаза, вдыхая аромат, которым пользовалась по праздникам ее бабушка, и уносясь в воспоминания.

— Ты очень расстроен? — спросила она наконец.

— Это всего лишь духи, — ответил он.

Жасмин закрыла глаза. К ароматам лета и духов добавился его запах, и от него плыла голова.

— Я думаю, у мамы остался нераспечатанный флакончик, который хранила бабушка. С голубками. Я могла бы…

— Да, — ответил он. — Я собираюсь в Буэнос-Айрес на следующей неделе. Пообедаем где-нибудь?

Целый день в горячем воздухе стоял запах парфюма. Но ближе к вечеру стал утихать, и уже ночью чувствовались только ароматы сосен, жасмина и моря.