Дух времени (гет)

Андрес привез на море рюкзак с вещами и коробку с духами. Он не думал возвращаться в Буэнос Айрес, по-крайней мере сейчас. Здесь он хотя бы не будет всякий раз, проходя рядом с домом Роми, бояться встретить ее. Не будет ждать, что в супермаркете она выйдет из-за гондолы. Хотя здесь, в небольшом поселке у моря, тоже все напоминало о ней. Они проводили здесь каждое лето, с тех пор как начали встречаться. Ей никогда тут не нравилось. Ей не нравилась его коллекция духов. “Бабушкины”, — говорила она. (Впрочем, так оно и было). Ей не нравилась его одежда, его стрижка, его родители и то, что те тоже проводили лето в комплексе. Ей не нравились его друзья. Но это не помешало ей спать с одним из них целый год, прежде чем уйти к нему.

К полудню воздух, наполненный ароматом жасмина, нагрелся так, что стало тяжело дышать. Андрес вышел из машины и скорее вошел в отель, чтобы спастись от жары самому и чтобы его флаконы с духами не нагрелись. В холле ждала группа девушек. Андрес поставил рюкзак на пол, а коробку с духами на стол на ресепшене, и потянулся к ключам, чтобы дать их постояльцам. Он каждый год помогал родителям в отеле, а в этот раз родители не приехали, и их работа лежала на нем.

В коробке все духи были в коробочках. Только сверху лежал флакон без коробки, тот самый, который он подарил Роми, и она пользовалась ими всего пару раз. Эти духи не вписывались в его коллекцию, но нежно пахли малиной. Роми сказала, что это духи для девочек. Рядом лежал другой бутылек, очень старый и тоже без коробки. Солнечные лучи вспыхивали, отражаясь на крышке флакона в виде двух целующихся голубков в полете.

— У моей бабушки были такие духи, — вдруг сказала одна из девушек, когда Андрес протягивал ей ключи.

Девушка была довольно милой, и когда улыбнулась в ответ на его предупреждающий взгляд, на ее щеках появились ямочки. Совсем как у Роми. Кажется, он знает эту девушку очень давно. Чувство, которое никогда не подводило. Перед глазами возникла картинка. Его сокровища — некоторые добытые с большим трудом — его флакончики с такой нежностью хранимые, один за другим падают на пол и разбиваются.

Андрес бросил формуляр на стол, взял коробку с духами и, оставив девушек администратору, пошел в свою комнату.

Придя в комнату, он внимательно рассмотрел старый флакон. Этими духами пользовались. Возможно раз-другой. Бутылочка была полная, но флакон не был запечатан. Кто-то попробовал духи, но не насладился ими. Андрес не стал открывать флакон. Когда-нибудь потом.

Он отправил его к остальным духам. Закрыл коробку и поставил ее в темный шкаф подальше от света, солнца и людских глаз.

Затем послышался плеск воды и смех. В панорамном окне, зеркальном со стороны улицы, он увидел девушек в бассейне. Брызги летели во все стороны, но в этой кутерьме он отчетливо видел сегодняшнюю гостью. Она то появлялась над водой, то исчезала. Роми обычно не купалась. Ей никогда не нравилось, что после обеда в бассейне собиралось много людей.

Андрес вышел к бассейну. Стопы обожгло жаром, когда он ступил без обуви на плитку у бассейна. Он увидел ту девушку и ямочки на ее щеках. Она тоже увидела его и улыбнулась. Вода и солнце отражалась в ее глазах, и Андрес не мог сказать, какого цвета ее глаза: темные или голубые.

Она встречалась ему позже в аромате жасмина, веточку которого носила в волосах. Встречалась после обеда у бассейна в аромате клубники, которую ела, развалившись у бассейна одна, без подруг. Всякий раз, увидев его, она здоровалась и отводила взгляд.

* * *

Андрес, как всегда, встал в шестом часу. Жасмин остановилась у его окна, бегло взглянула на свое отражение в зеркальной поверхности и ушла с подругами. Наверняка они шли встречать рассвет. Он давно не ходил на рассвете к морю. Когда живешь на берегу океана, всегда думаешь, что у тебя есть время сходить на пляж. Но не в этот раз. Андрес оделся и вышел на улицу вслед за девушками.

Сегодня будет дождь. Это чувствовалось по надвигающейся слишком быстро жаре и скучившимся облакам.

Стопы утопали в холодном песке, когда Андрес спускался к кромке воды. На берегу он увидел Жасмин с подругами.

— Доброе утро, — кивнул Андрес.

— Доброе утро.

Ее кожа покрылась мурашками, и он подумал предложить ей свою толстовку. Но в компании ее подруг этот жест выглядел бы слишком итимным. Если бы она была одна! Андрес представил, как она надевает его толстовку и их запахи смешиваются. Когда он отошел, она беседовала с подругами. Они смотрели вдаль, о чем-то перешептывались и смеялись. Ветер приподнял подол ее платья и бросил обратно. Она замерла. Как будто почувствовала его взгляд.

Андрес отвернулся. У самой кромки воды песок влажный, холодный и твердый, ноги не тонут, и можно идти долго-долго. Но скоро ему возвращаться в отель, поэтому он стоял на берегу, наблюдая, как волны набегали одна за другой и смывали нарисованный ими же рисунок. Они смывали все, кроме коряги, которая ушла в песок, и теперь волнам потребуется время, чтобы унести ее в море.

Андрес снова взглянул на Жасмин и увидел, что она идет к нему.

— Привет, — сказала она, поравнявшись с ним.

— Почему ты не с подругами?

— Они фотографируют...

— И что?

— Завтра мы уезжаем. А я хочу посмотреть море.

— Ты редко бываешь на море?

— Пару раз в году.

— Во сколько вы уезжаете?

— После завтрака.

— Некоторые клиенты жалуются, что на завтрак каждое утро одно и то же, — сказал он, вспоминая, что Ромина всегда жаловалась на завтрак.

— Мне все нравится, — ответила она.

Она бросила взгляд на море, обернулась, увидела подруг, которые махали ей руками.

— Пока, я на завтрак.

А Андрес подумал, что она так и не успела посмотреть море.

— Увидимся в отеле, — сказал он.

Она улыбнулась и побежала к подругам.

* * *

Андрес встретил ее снова днем в отеле. Прошла гроза, как он и предсказывал. Затем выглянуло солнце.

— Привет, — сказала она, проходя мимо в намокшем от дождя платье.

— Привет, — стало трудно дышать, и еще труднее подобрать слова, хотя на рассвете они говорили так, словно знакомы всю жизнь. Андрес отвел взгляд от ее груди, но увидел ее обнаженную шею, на которой лежала намокшая прядь волос.

Он давно ждал этот вопрос:

— Как поживают твои духи? — спросила Жасмин.

Он снова видел, как падают из ее рук его драгоценности.

— В темноте, — ответил он.

— А можно… Можно мне их попробовать? На коже, — она протянула ему тонкое запястье. Он видел, что она покрылась гусиной кожей, несмотря на то, что солнце палило и поднимало пар, как в сауне. — Хочу вспомнить, как было, когда я была маленькой.

— Я не открываю духи, — отрезал Андрес, переводя взгляд на опутанные жасмином сосны за ее спиной.

Он силою заставил себя выйти из ее облака, ее аромата, ее притяжения — чем бы это ни было!

Оказавшись в своей комнате, Андрес достал коробку с духами, которая всегда стояла у дальней стены, куда не попадало солнце.

Он решил убрать ее на верхнюю полку шкафа, где дверцы закрывались на ключ. Убрав коробку и заперев дверцу, он успокоился. Спокойствие его было недолгим. В дверь стучали. Андрес поправил одежду. Пригладил волосы. Открыл дверь. Но это была не она. Управляющий отелем спрашивал, можно ли девушкам из комнаты семь включить музыку в общем зале. Андрес разрешил.

Полночи общая комната была освещена. И опять он видел в толпе только Жасмин. Завтра ее смоет волной жизни, как волны смыли ее следы на песке. Они один раз говорили, сотни раз смотрели друг на друга и отводили взгляд. А теперь она возвращалась в свою комнату, чтобы наутро исчезнуть. Может, это было правильно. Может, нет. Но он мог бы хотя бы попробовать узнать ее. Иногда хватает нескольких разговоров, чтобы понять, кто перед тобой. Бросаться в омут с головой и опалиться, как случилось с Роми, он больше не желал.

Андрес встал с кресла на террасе, с которой наблюдал за девушками, и преградил Жасмин путь.

Она болтала и смеялась с подругами, а, когда увидела его, улыбка слетела с ее губ.

— Пойдем, — сказал он, — Я покажу тебе духи.

— Завтра, — ответила она. Мазнула по его руке ладонью, обходя его, и исчезла с подругами.

Андрес не спал остаток ночи. Он видел перед глазами, как волны наплывают одна за другой на песок. И он слышал ее “завтра”. А под утро, когда солнце только взошло, он решил, что откроет с нею тот старинный флакон. Флакон будет ждать ее на столе, нагретый солнечным светом, сияющий как в тот день, когда они встретились. И два хрустальных голубка будут целоваться на крышке флакона.

Андрес встал с кровати, придвинул стул к шкафу. Встал на стул и в полутьме отпер дверцу. Потянул на себя коробку. Где-то за окном послышался женский смех. Андрес обернулся. Зацепился пальцами за дальний, самый высокий флакон, тот, что хранил аромат малины и аромат Роми.

Флакон начал выскальзывать из рук. Андрес не хотел ее терять. Он ухватился за коробку с духами, попытался поймать флакон. Стул под ним качнулся. Андрес восстановил равновесие, но коробка в его руках накренилась, а флакон продолжал падать. Он попытался поймать его второй рукой — и выронил коробку.

То была секунда, из тех, что растягиваются в вечность. Из коробки один за другим падали вниз бутыльки. Те, что были в коробках, может быть, не пострадают, но тот, что с голубками на крышке, и духи Ромины скорее всего...

Воздух наполнился запахом, который Андрес помнил. В последний раз он ощутил его от флакона с голубками, когда ставил его в коробку. То был не сам аромат, полнокровный и сильный, а его призрак. Но сейчас запах резко волнами разошелся по комнате. И этого было более, чем достаточно, чтобы Андреса унесло в воспоминания детства. Там, если и не был рай, но ступенька к нему. Оставалось только поставить ногу.

Раздался звук разбиваемого стекла. В нос шибанул резкий запах. Андрес бросился бежать. Через кусты, задевая руками шершавые листья малины, царапая в кровь голые ноги. От мамы, конечно, влетит. А потом он уткнулся в теплое мягкое облако. Мама смеялась. Кажется, она так никогда и не узнала, что это он разбил ее духи. Мама смеялась. От нее исходило тепло и слышался аромат, описать который не хватало слов. И через этот аромат пробивался другой, смешивался с ним, — аромат малины и любви, которую не вернешь.

И тогда он понял, что парфюм Роми разбился тоже.

* * *

Флегматичный молодой человек в мятых штанах и растянутой футболке чистил бассейн. Специальной лопаткой собирал с поверхности веточки, сосновые иголки и цветы жасмина.

Жасмин всегда просыпалась рано. Приходила одна к бассейну с чашкой кофе и печеньем. Садилась на теплую плитку, вытягивала ноги и подставляла лицо солнечным лучам. Кофе остывал на столике рядом. Воздух был прохладным, ароматным и чистым. Когда чистильщик бассейнов уезжал, его машина пыхтела, засоряя воздух выхлопными газами. Но потом ветер расчищал воздух, и явственно чувствовался запах моря.

Жасмин вышла, как обычно, ранним утром из номера. С собой чашка кофе, источающего терпкий аромат. Солнце грело сильнее, чем в последние дни, от чего ароматы мощнее растекались в воздухе.

Она села у бассейна, как всегда. Поставила кофе на столик.

Ночью она снова встретила сына хозяина комплекса. Она ждала весь день, что он с ней заговорит. Ждала с того утра, когда они встретились на пляже. Он подошел, когда она возвращалась в номер с подругами и что-то сказал, но она растерялась и не расслышала, что именно, и только и могла, что ответить: “До завтра”.

И вот завтра пришло — чемодан уже собран. Пора уезжать. Ей только и осталось, что это утро с его ароматами. Пахло нагретым жасмином и розами. И отчего-то малиной. Хотя малина не росла в этих краях. Такой знакомый запах. Жасмин колебалась секунду идти ли на море или узнать, откуда этот запах.

В конце концов свернула на тропинку между двух старых сосен, увитых распустившимся жасмином. Аромат цветов становился невыносимым. Сердце отчаянно билось, когда она шла туда, откуда тянуло ароматом.

Мимо прошла женщина, которая убиралась в номерах. В ее руках был мусорный пакет.

Издалека Жасмин увидела панорамное окно, в котором отражалось небо и сосны, и жасмин, и она сама, а солнечные лучи пронизывали ее отражение.

Дверь номера была распахнута. Розами, жасмином, и сладкой малиной тянуло оттуда. И все эти ароматы смешивались с запахом моющих средств.

Андрес стоял у стены, скрестив руки на груди, и когда она вошла, вперил в нее взгляд. Жасмин встала напротив него, не находясь, что сказать. Закрыла глаза, вдыхая аромат, которым пользовалась по праздникам ее бабушка, и уносясь в воспоминания.

— Ты очень расстроен? — спросила она наконец.

— Это всего лишь духи, — ответил он, приближаясь.

Жасмин закрыла глаза. К ароматам лета и духов добавился его запах, и от него плыла голова. И когда он опустился губами на ее, она обвила его шею руками.

— Я думаю, у моей мамы остался нераспечатанный флакончик, который хранила моя бабушка. Я могла бы… — проговорила она.

— Да, — ответил он. — Я собираюсь в Буэнос Айрес на следующей неделе. Пообедаем где-нибудь?

— Конечно.

* * *

Целый день в горячем воздухе стоял запах парфюма. Но ближе к вечеру стал утихать, и уже ночью чувствовались только ароматы сосен, и жасмина, и моря.