Трудно убить легенду (джен)

Одну из перчаток разодрало в клочья, а через секунду он схватился этой рукой за Инеж, и внутри запульсировало прошлое: ледяная вода, трупы, мёртвая кожа… Каз задохнулся, вот и конец… Инеж конец… их разоблачили, больше ничего нельзя сделать — осталось умереть.

Угасающее сознание выхватило одну резкую, ослепительную вспышку света, отделившую их от остальных, затем темнота. Значит, это и есть свет в конце туннеля?..

Он очнулся в незнакомой кровати под взглядом двоих незнакомых людей и немедленно насторожился. Быстро оглядевшись, попытался сообразить, где…

— Это ищете? — поинтересовался один, бросив ему трость.

Каз прищурился на него: гриш. Судя по цвету одежды, корпориал. В оружии нет смысла — такие, как он, могут остановить сердце за секунду. Тем не менее, Каз сжал трость крепче. У гришей есть очень удобный недостаток: излишняя самоуверенность, и этим можно будет воспользоваться.

— Красивая, — продолжал тот. — Фабрикатор делал?

О да. Армированная сталь, отлично ломает кости. Каз промолчал.

— Мы не причиним вам вреда, — сказал второй. — У нас к вам предложение.

Каз медленно сел.

— Я бы на вашем месте поменьше двигался. Вам довольно сильно досталось, целители будут с минуты на минуту.

И тогда нахлынули воспоминания.

Их последнее ограбление. Засада.

Инеж!

Он выбрался из постели, невзирая на то, что тело было против такого обращения, приветствуя его вспышками боли. Наплевать, кто эти парни и что им нужно, надо найти Инеж, убедиться, что с ней всё в порядке.

Ни в коем случае нельзя терять такое ценное вложение. Да — вложение, именно поэтому сердце замерло при одной мысли о жизни без неё. Или это работа сердцебитов. Но Каз всегда защищает своих воронов.

Так что нет времени ждать целителей: может, прямо сейчас она лежит раненая на соседней крыше!

Каз оказался у двери быстрее, чем от него ожидали, но всё-таки недостаточно быстро: удары сердца ощутимо замедлились.

— Вам лучше не выходить.

— Не указывайте мне, что делать.

— Многие в Кеттердаме желают вам смерти, Каз «Грязные руки».

— Тоже мне новость.

— Шагните за порог, и мы остановим ваше сердце.

— Ради бога… — Каз рассмеялся вопреки пульсирующей боли за грудиной. — Вы мне ещё ничего толком не сказали, а я уже вижу, что нужен вам куда сильнее, чем вы — мне.

Он раскаялся, что не стал ждать целителей, едва вышел из комнаты. Спустившись по лестнице, минул ещё какую-то дверь, и там наткнулся ещё на двоих гришей.

— Мистер Бреккер, уже уходите?

Что за избитая фраза. Естественно, уходит, на что ещё это похоже? Они что, думают, он воздухом подышать вышел?

Благодаря этой встречной делегации, его нагнали корпориалы из комнаты наверху.

— Позвольте, мы объясним понятнее. У вас есть два варианта: либо вы добровольно возвращаетесь обратно и разговариваете с нами, либо мы лишаем вас сознания и относим обратно на руках.

— Я никуда не пойду.

— Даже за миллион крюге?

Каз замер. Вот чёрт.

И повернулся обратно, натягивая на лицо лучезарную улыбку:

— Ведите.

Миллион крюге… Что бы они ни задумали, такие деньги лишними не будут.

* * *

— Вы хотите, чтобы я пересёк с вами Тенистый каньон? — выплюнул он. — Это самоубийство.

— У нас хорошие шансы, — ухмыльнулся один из корпориалов.

Миллион — большая сумма, он ожидал чего-то в этом роде, но эти ребята что, всерьёз думают, что он сунется в Каньон, не зная заранее, что конкретно они от него хотят?

— Наши шансы придутся мне больше по душе за полтора миллиона.

— Мы договаривались на миллион.

— Но теперь я узнал, что придётся ехать через Каньон. На кой мне богатство, если я там сдохну?

— Ну хорошо.

Самоуверенности у гриша поубавилось. Отлично. То, как быстро они согласились на новую цену, только доказывало, что он изначально всё понял правильно. Какой бы ни была работа, им нужен именно он.

— Только с чего вы так уверены, что я соглашусь на работу, что мне предложит ваш босс?

Они переглянулись.

— Это Дарклинг, — ответил один. — Вы согласитесь.

— А если нет, мы заплатим миллион за одну лишь поездку через Каньон, и половину вы получите вперёд.

Каз знал миллион способов потратить пол миллиона крюге. Что бы они от него ни хотели, он будет работать не один. Заключив сделку, надо будет, как минимум, взять с собой Инеж и Джеспера, а с такими деньгами… выкупить Инеж будет раз плюнуть.

Если она ещё жива.

С Казом разговаривали так, будто он знал, кто такой этот Дарклинг. Как если бы ему было не плевать на равкианских гришей и их политические интриги. Он чувствовал, что от него ждали вопроса — что такому, как Дарклинг, может быть нужно от такого, как он, но Каз не собирался спрашивать. Он и так знал. Это далеко не первый влиятельный политик, которому понадобились услуги бочкинских отбросов.

— Ладно. По рукам.

— Превосходно.

Стоило ему согласиться, в комнату вошли те двое, что в прошлый раз остановили его у выхода. Видимо, это и есть лекари. Дешёвая разводка: хотели, чтобы он согласился на сделку, прежде чем исцелять его раны. Однако Каз на адреналине даже не замечал, как же хреново ему было, и ощутил это только когда они принялись за работу.

Столпившиеся в комнате гриши говорили что-то ещё по поводу предстоящей поездки в Каньон, но он почти не слушал. Да, это было важно, но он просто не мог думать ни о чём, кроме крыш. Кроме человека, который мог сейчас лежать там.

— Стойте, — окликнул он уходящих корпориалов и понял, что не спросил их имена. Впрочем, плевать. — Со мной на крыше была женщина. Она жива?

Он слышал себя со стороны, как будто говорил кто-то другой. Испуганный мальчик по имени Каз Ритвельд, а не взрослый, закалённый жизнью Бреккер «Грязные руки».

— Кто она вам?

— Полезное вложение, — не задумываясь, ответил он.

Корпориалы обменялись взглядами.

— С ней всё нормально.

Каз облегчённо выдохнул, и гриши один за другим покинули комнату.

И буквально через полминуты после в проёме окна появилась гибкая фигура Инеж. Она поглядела на него с непонятным выражением, не произнеся ни слова. Он смотрел на неё в ответ и тоже молчал, не зная, как расшифровать её взгляд.

Потом она развернулась, собираясь скрыться, и Каз наконец нарушил молчание:

— Инеж, подожди…

Но та уже исчезла, будто и не было никого. Как призрак. Ну что ж. Он ведь и сам не знал, что хотел ей сказать.

* * *

Каз так и не попрощался ни с Инеж, ни с Джеспером. Он выкупил её, но каждый раз, как думал поговорить, вспоминал взгляд из окна и терялся. В любом случае, найти скрытную Инеж было не так просто, он бы, скорее всего, всё равно не успел перед отъездом.

Изначально он планировал спокойно сесть и рассказать им о своих планах или хотя бы дать знать о новом деле, предупредив, чтоб ждали деталей. Хотя раз Инеж пряталась за окном, она, вероятно, уже знала всё, что было известно ему.

Да и гриши, судя по всему, были не в настроении ждать, пока он разберётся со своими делами. Что бы им ни было от него нужно, время поджимало — он оказался на корабле, идущем в Каньон, буквально в считанные дни, никто даже не успел его хватиться.

На корабле вести разговоры с ним никто не стремился, что было просто чудесно, но ещё было бы неплохо, перестань гриши таращиться на него как на диковинную цирковую зверюшку. Однако путешествие получилось скорым, они без приключений пересекли Каньон и причалили к Ос Альте.

Первая остановка — Дарклинг.

Каза провели через толпу шепчущихся гриш к высоким узорным дверям, за которыми оказался зал совета. У круглого стола спиной к входу стоял сам генерал.

Вот же любитель театральщины. Он не мог не знать, что с минуты на минуту к нему приведут гостя. Интересно, долго он тут стоял, готовясь сделать неторопливый злодейский разворот?

А выглядел он именно что злодеем. Взять хотя бы титул, Дарклинг — «находящийся во мраке». Дешёвый пафос. «Грязные руки» — тоже, конечно, не образец оригинальности, но, по крайней мере, так его прозвали другие.

— Итак, что мне нужно сделать? — Каз перешёл сразу к делу, не давая тому начать приветственный монолог. Не хватало ещё увязнуть в бесполезном обмене любезностями.

Дарклинг улыбнулся. Само обаяние, многие бы обманулись, но Каз заметил в его глазах кое-что хорошо знакомое: расчётливый, голодный огонёк. Дарклинг смотрел на него так, будто мечтал проглотить.

Он подал знак проводившим его гришам, и те покинули комнату. Затем подошёл очень близко и, почти касаясь дыханием лица, произнёс:

— Ничего не надо делать, ты уже здесь, Каз Бреккер. Вместе мы изменим мир.

И он протянул руку. Каз брезгливо на неё поглядел и предупредил:

— Только троньте, и я вот этой тростью раскрою вам череп.