Важные шаги: к дружбе и любви (джен)

По щеке что-то ползло.

Было неприятно и немного щекотно, хотелось смахнуть это что-то и потрясти головой, чтобы избавиться от звона в ушах, но я не могла пошевелиться. Издалека доносились стоны и вой сигнализаций, кто-то кричал, а я стояла и просто смотрела прямо перед собой, и мозг отказывался анализировать получаемую информацию.

— Вероника!

Логан возник передо мной внезапно. Ну или я лишь теперь заметила его. Кажется, он уже несколько раз произнёс моё имя, но услышала я его только сейчас. Подняла глаза и как-то отстранённо отметила, что он грязный.

— Вероника, ты меня слышишь?

— Слышу, — заторможенно кивнула я. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы ответить.

— Не двигайся, ладно?

— Ладно, — покладисто кивнула я. Желания спорить не возникло, я всё равно не могла пошевелиться.

Что-то продолжало ползти по щеке, и я подняла руку… медленно, будто она была чужая и не слушалась… Логан схватил меня за запястье.

— Не трогай!

Он выглядел взволнованным и чуть ли не испуганным, и это настолько не вязалось с его привычным самоуверенным видом, что смогло пробиться сквозь непонятную преграду.

И будто лопнул пузырь, защищающий меня от реальности. Та резко придвинулась, и мир схлопнулся. Крики стали громче, в нос лез запах гари, щека горела, словно мне только что влепили мощную пощёчину.

— Потерпи, ладно? — заглядывая мне в глаза, попросил Логан.

— Я в порядке, — попыталась успокоительно улыбнуться я и едва не закричала от боли. По лицу будто бритвой полоснули. Появилась догадка, что ползёт по щеке, и от этого в голос пробились нотки подступающей истерики. — Что с моим лицом?

— Всё будет хорошо.

Он и сам в это не особо верил… Стало страшно… Точнее, я подумала о том, что нужно испугаться, но эмоции запаздывали, и это было благом.

Полицейские сирены становились громче.

Вокруг царил хаос. Догорала покорёженная машина, на земле лежали люди, кто-то стонал, кто-то плакал, а кто-то вовсе навсегда застыл в нелепой позе, безжизненно уставившись в безоблачное небо. К гари примешивался сладковатый запах крови, от него мутило даже сильнее, чем от вида чьей-то ноги, лежащей в нескольких метрах от меня — ноги без тела.

Я уставилась на ступню, не в силах отвернуться, она будто притягивала взгляд.

В голове было абсолютно пусто.

Час назад день казался скучным, полчаса назад я злилась на идиота, заблокировавшего выезд с парковки, пятнадцать минут назад я болтала с Мак… А затем прогремел взрыв.

Мимо меня прошли двое: у Стива Варга было залито кровью плечо, а Каз Трумен, которого он поддерживал здоровой рукой, кривился от боли при каждом шаге, подволакивая ногу. Собрина Фулер трясла головой и подвывала, держась за бок, а Энджи Далл сидела прямо на асфальте и, как и я, непонимающе оглядывалась, не обращая внимания на собственное ранение, кровопотерю и торчащую из её руки кость.

К горлу подкатила тошнота. Я всегда считала, что обладаю крепким желудком, опять же впечатлительной не была… Видимо, взрыв заминированного автомобиля на полной людей школьной парковке — достаточно сильное потрясение.

Смотреть по сторонам не хотелось; Логан так и держал меня за руку, видимо, машинально, так что когда я направилась к парапету, он двинулся за мной. Мы сели спиной к реальности, ожидая прибытия экстренных служб. Он пытался сказать что-то утешительное, но я едва ли его слышала, так что он быстро сдался.

Если бы могла, я бы закрыла глаза и уши, чтобы не видеть тел и не слышать криков раненых, но это уже ничего бы не изменило. Пока я была в шоке, но увиденное уже запечатлелось на внутренней стороне век, и было вопросом времени, когда осознание догонит меня.

Парамедики занимались серьёзными ранениями, пострадавших было много, и до меня очередь дошла нескоро.

— Вам стоит проехать в больницу, — без эмоций произнёс парень в тёмно-синей форме, покосился на машину скорой и дёрнул плечом, — но, боюсь, места в скорой нет...

— Мы сами доберёмся! — взвился Логан.

— Так а что со мной? — испуганно, хоть и по-прежнему заторможенно спросила я.

— У вас в щеке осколок кости, — любезно пояснил парамедик и профессионально сунул мне под нос жутко вонючую ватку — и вовремя, потому что я была готова натурально упасть в обморок. — Не переживайте, — сказал он, убедившись, что я пришла в себя и готова слушать. — Ничего жизнеугрожающего, но здесь лучше его не извлекать.

Он полил моё лицо антисептиком, брызнул чем-то… наверное, обезболивающим, но больше ничего не стал делать и одобрительно кивнул, когда Логан потащил меня прочь с места происшествия. «Ниссан» был припаркован с другой стороны школы, потому не пострадал от взрыва. Логан усадил меня на пассажирское сиденье и захлопнул дверь, и тогда я и увидела своё отражение в боковом зеркале.

Вся в пыли, всколоченная, правая сторона лица, шея, грудь — всё залито кровью. А из щеки торчит что-то противоестественное… кусок чьей-то кости.

— Только не плачь! — резко схватил меня за запястье Логан, успевший занять место водителя и перехвативший мою руку, машинально потянувшуюся к лицу. — От слёз рану станет жечь. Потерпи, Вероника, скоро всё закончится.

Я кивнула, но всё-таки заплакала. Было больно и страшно, и это я ещё не осознала реальность! Но пока думать я была не способна, и это было прекрасно.

В больнице творился хаос. Десятки серьёзно раненых детей заставили врачей бросить все силы на их спасение, и до моей щеки никому не было дела. Логан попытался перехватить докторов, просил и требовал, но от него отмахивались и за малым не выгнали из больницы — чтобы не мешался под ногами. А потом он исчез из виду, и я снова заплакала — остаться одной сейчас было ужасно.

Признаться, я с трудом следила за происходящим. Всё казалось нереальным, и только усиливающаяся с каждой секундой боль не позволяла уйти. Через приёмный покой провозили одну каталку за другой, и смотреть на льющуюся из тел одноклассников кровь и тем более на закрытые с головой тела было самым жутким, что случалось со мной.

Когда Логан вновь появился рядом, я готова была закатить истерику — напряжение достигло точки кипения.

— Всё хорошо, я обо всем договорился. Идём.

Ничего не понимая, но доверяя ему — он был единственным, кому было не наплевать на меня и кто хотя бы пытался мне помочь, — я встала и позволила утащить меня вглубь больницы.

На нас никто не обращал внимания, врачи и медперсонал бегали с безумными лицами, в коридоре пол был залит кровью, на которой кто-то постоянно поскальзывался. Логан привёл меня в смотровой кабинет — вошёл без стука, с таким решительным выражением на лице, что спорить с ним мало кто бы решился.

Пожилой врач встретил вторжение со смирением и сразу указал на каталку.

— Вам лучше лечь, — велел он мне, а сам двинулся к раковине.

Было страшно, я не могла разжать пальцы и отпустить руку Логана, но тот вроде не возражал — подвёл меня к стоящей у стены каталке, застеленной чистой простынёй, усадил…

Врач наконец закончил подготовку и подошёл ко мне.

— Постарайтесь расслабиться, — мягко сказал он. — Закройте глаза и не шевелитесь. Я обезболю, а затем удалю фрагмент. Будет неприятно и больно.

Хотелось закатить глаза, но я послушно их закрыла и попыталась расслабиться. Логан так и не отпустил мою руку, и это придавало сил и уверенности.

Врач не обманул, было больно и неприятно, но процедура не заняла много времени, а наложение швов вовсе прошло мимо моего внимания. Кажется, я отключилась. Когда я открыла глаза, врач прятал в стол пачку денег, но сил на то, чтобы на это как-то отреагировать, не было. Встав с каталки, я полностью отдалась на волю Логана и перестала думать о происходящем.

Мы покинули больницу, когда туда стали приезжать родители пострадавших. Мы оба смотрели в пол и не поднимали глаз, иррационально чувствуя вину за то, что выжили, тогда как их дети…

— Позвонишь отцу? — спросил Логан, когда мы оказались в его машине.

Недоумевающе нахмурившись, я молчала.

Отец снова гонялся за сбежавшим из-под ареста преступником, и звонить ему было не лучшей идеей, но… Какая-то мысль крутилась на периферии сознания…

— Вероника? Нельзя, чтобы он узнал о произошедшем из новостей…

Точно! Папа сойдёт с ума от беспокойства, если узнает о взрыве и погибших, не имея никакой информации обо мне. Я хотела улыбнуться, испытывая благодарность к Логану за то, что он не просто сопровождает меня, но подумал и о важном для меня — душевном покое моего отца, но эффект заморозки от обезболивающего не позволил.

Пока я совершала сложные умопостроения, Логан всё решил сам. Взял мою сумку, достал мой телефон и набрал номер моего отца.

— Шериф? Здравствуйте, это Логан Экхолз. Вероника почти в порядке, не волнуйтесь, но у нас произошёл теракт, она в шоке…

Очевидно, папа засыпал его вопросами, потому что уверенности у Логана поубавилось.

— Ничего серьёзного, сэр, клянусь, но я бы не хотел, чтобы она оставалась одна… Да. Хорошо… Она не в состоянии… Конечно, сэр! Буду держать вас в курсе…

Он ещё что-то говорил, но мне никак не удавалось сосредоточиться.

Наверное, моё молчаливое равнодушие было даже более показательным, чем самая громкая истерика, потому что Логан не стал ничего у меня спрашивать. Вернул телефон в сумку и завёл машину… и следующим, что я зафиксировала, была его гостиная.

— Почему я здесь?

Голос звучал хрипло, и я откашлялась.

— Потому что твой отец сможет приехать только завтра, а одну тебя оставлять мне не кажется хорошей идеей, — спокойно ответил Логан, ничуть не удивившись вопросу.

— Но почему я у тебя?

Он отложил журнал и повернулся ко мне всем корпусом. В молчании мы смотрели друг на друга больше минуты, прежде чем он отвёл взгляд.

Мы были друзьями, когда была жива Лилли, но последний год провели, скорее, как враги, ну или незнакомцы. Мы не общались, а если обстоятельства требовали взаимодействия, то Логан мне хамил, а я в ответ язвила.

И всё же сегодня он не ушёл, не занялся своими делами. Логан помог мне, отвёз в больницу, нашёл врача и даже заплатил ему кучу денег, но и на этом он не остановился… позвонил моему папе, привёз к себе, отмыл меня от крови… С такими врагами и друзья не нужны.

— Хочешь чего-нибудь? — попытался он сменить тему.

— Не знаю, — честно ответила я и прислушалась к организму. — Наверное, стоит что-нибудь съесть, но аппетита нет.

— Выпить не предлагаю…

— А вот выпить не помешало бы, — перебила я.

— …потому что ты только что приняла антибиотики, — закончил Логан.

Приём лекарств прошёл мимо моего внимания, но сомневаться в его словах мне не пришло в голову.

— Что с моим лицом? — Эмоции наконец начали просыпаться, и страх получить безобразный шрам на лице был первым осознанным чувством.

— Ну…

— Логан!

— Хорошего мало, врать не буду, но врач сказал, что всё будет нормально. Через пару дней нужно будет снять швы, и если всё пройдёт нормально, то, может быть, даже шрама не останется. Я дам тебе номер пластического хирурга, к которому обращалась мама, он всё сделает в лучшем виде.

В голову полезли мысли о деньгах, но усилием воли я не позволила им затопить сознание.

— Мне нужно зеркало, — вслух сказала я, не делая попытки встать.

— Бинты же, — напомнил Логан.

Я поморщилась — он снова был прав, и постаралась расслабиться. Пока шок не пройдёт, лучше не пытаться ничего делать.

— Включи телевизор, — попросила я вместо того.

— Не стоит, — неожиданно заартачился Логан и с опаской посмотрел на меня. — Вероника, только не лезь в это.

Опустив взгляд, я промолчала… Но он знал меня слишком хорошо.

— Я серьёзно, не лезь. Это не твои изменники, тут замешаны серьёзные…

— Норрис Клейтон, — перебила я, — и его приятель — новичок Бэн.

— Что?!

— Взрыв — их рук дело.

Логан ошарашенно уставился на меня. Помолчав почти минуту и не дождавшись от меня ничего, он упёр локти в колени, наклоняясь ко мне, и осторожно спросил:

— С чего ты взяла?

— Пожарные тревоги. Учитель журналистики предложила написать об этом...

— Я помню. И что?

— И никаких пожарных тревог не должно было быть. Я звонила в управление, мне сказали, что учения проходят раз в год. Клеммонс не хотел сеять панику, потому и прикрывался тревогами, чтобы эвакуировать учеников без лишнего шума, но школе угрожали. Кто-то звонил и говорил о заложенной бомбе. Я стала разбираться...

— Кто бы сомневался!

Я нахмурилась и замолчала. Наверное, Логан был прав, я сама напрашивалась на неприятности, но слышать это всё равно было обидно.

— Так и что ты выяснила? — после паузы спросил он.

Можно было бы оскорблённо промолчать, но я не стала.

— У Бэна в багажнике было оружие и мешки с удобрением.

— Почему ты никому об этом не сказала?

— А что я должна была сказать? — начала злиться я. — Я написала статью, рассказала о бомбах, — реакцию ты видел.

— То, что мисс Стафорт уволили, не твоя забота.

— Ну давай, скажи! — срывающимся голосом потребовала я. — Это я виновата, что бомба взорвалась и люди погибли! Если бы я сообщила…

Логан вскочил, бросился ко мне и, игнорируя моё сопротивление, заключил меня в крепкие объятия.

— Ты ни в чём не виновата, Вероника Марс, — сказал он мне в макушку, не давая сбежать и наделать глупостей. — Ты не коп, это не твоя работа. Что бы ты о себе ни мнила, ты просто школьница, так что не смей себя винить в произошедшем.

Отпускать меня он не намеревался, сил на активное сопротивление не было, и в какой-то момент я перестала вырываться. По щекам текли слёзы, но вина действительно ослабла и больше не сжимала горло. Логан был прав, безопасность Нептун-хай не была моей заботой. Да, я могла бы забить тревогу, но… разве статьи было мало? Я ведь прямым текстом писала про угрозы взрыва! Да и директору было прекрасно известно обо всём, однако он ничего не сделал, так почему я должна винить себя?..

Рыдая на груди парня, что когда-то был моим другом, а потом стал врагом, я выпускала страх, боль, неуверенность; со слезами выходили все негативные эмоции, что скапливались во мне уже очень давно. Я не испытывала неловкости, в объятиях Логана было удивительно комфортно, словно последнего года не было, словно не было ненависти, словно он мой друг…

— Ты ненавидишь меня? — подняв голову, я посмотрела ему в глаза. Мне было важно получить ответ. Узнать, что он обо всём этом думает. Я знала, что вопрос глупый и нелепо детский, ведь если бы он действительно меня ненавидел, не стал бы заботиться, платить врачу, везти к себе домой и уж точно не утешал бы сейчас. Но мне нужно было услышать вербальное подтверждение.

— Нет, конечно, — вздохнул он с грустной улыбкой и поцеловал меня в лоб. — Иногда мне хочется тебя убить, очень часто ты ужасно раздражаешь… но я никогда тебя не ненавидел.

Я всхлипнула и обняла его крепче.

Не знаю, сколько мы так просидели, но постепенно я смогла успокоиться. Реальность ещё не полностью осознавалась, и хотя я уже понимала, что случилось страшное, тягостные мысли пока не захватили разум — я была рада, что выжила, и надеялась, что отделалась испугом и даже шрамов не останется.

Обниматься с Логаном было приятно, но, придя в себя, я завозилась и отстранилась. Это было уместно и по-настоящему нужно мне, но неправильно. Слишком долго мы конфликтовали, чтобы одной бомбой всё изменить.

— Давай всё же поедим, — неуверенно предложил Логан, поднимаясь и всматриваясь в моё лицо.

— Я в порядке, — сообщила я, хоть и понимала, что он не поверит. По-хорошему, я должна была хотя бы сказать, что мне пора домой, но мы оба не хотели расставаться: Логан боялся оставлять меня одну, отлично понимая, что после сегодняшнего это плохая идея, да и я сама это признавала… так стоит ли лицемерить и озвучивать дежурные фразы? Зачем? Несмотря ни на что, мы не чужие люди. — Я не хочу домой, — сделав над собой усилие, честно сказала я.

Он выдохнул с таким облегчением, но стало смешно.

— А я тебя и не отпущу, — улыбнулся он. — Но отцу позвони. Вряд ли он был рад слышать меня.

Я кивнула и потянулась за сумкой. Не то чтобы я чувствовала готовность к этому разговору, но Логан был прав, и откладывать не стоило.

Разговор с папой вышел тяжёлым. Как я ни старалась уверить, что со мной всё нормально, остаточная заторможенность и то, что после взрыва ему звонил Логан, а не я сама, мешали поверить. Поиски преступники увели папу аж в Миннесоту, и хотя он готов был всё немедленно бросить и лететь домой ко мне, смысла в том было мало.

— Ты уверена, что с Логаном будешь чувствовать себя нормально? — с сомнением уточнил он.

Последний год мы не были друзьями, папа это прекрасно знал, однако то, что именно Логан был тем человеком, кто позаботился обо мне и повёл себя по-взрослому, заставляло отбросить сложившееся мнение.

— Да, пап, не волнуйся за меня. Лови своего беглеца.

Логан к разговору не прислушивался, но я не понижала голос, так что кое-что он всё же услышал.

— Шериф считает меня неподходящей компанией? — спросил он со смешком, в котором не было ни намёка на веселье. — Наверное, он прав. Мне жаль, что наша дружба не пережила смерть Лилли, но извиняться я не буду.

Я знала его достаточно хорошо, чтобы по упрямой складке между бровями прочитать всё, что он думает. И потому ограничилась пожатием плечами.

Но такой ответ его не устроил.

— Ты сама сделала выбор, — недовольно сказал Логан.

Я недоумевающе посмотрела на него.

— Ты перестала с нами… со мной общаться.

— Не ты ли сказал… — нахмурилась я и замолчала.

А, собственно, что именно сказал Логан, что мы перестали общаться?

Смерть Лилли для нас стала настоящим ударом, однако сейчас я могла признаться себе, что не будь мой отец шерифом, всё дальнейшее пошло бы по совершенно иному руслу. Когда папа допрашивал Кейнов, общественность возмутил сам факт допроса — они потеряли дочь, а шериф смеет приставать к горюющим родителям с дурацкими вопросами. И Логан был среди тех, кто разделял это негодование. Мы поссорились, не сойдясь в оценке действий моего отца. Я не могла молча принять осуждение, ведь папа просто выполнял свои должностные обязанности и искал убийцу Лилли, а Логан и остальные не могли понять, что ложь шерифу рождает подозрения.

— Кейны лгали, — глядя в глаза Логана, твёрдо сказала я, — и папа всего лишь хотел понять, зачем они это делают. Их ложь мешала расследованию, она запутывала следствие, и это было подозрительно. Это была его работа, а вы все почему-то записали во враги меня. Я что, должна была отвернуться от отца? Тем более что он как раз не сделал ничего плохого.

Логан молчал, глядя на меня исподлобья.

— Ты могла не занимать сторону, — наконец произнёс он. — Ты могла объяснить это. Но ты предпочла перестать с нами… со мной общаться. Скажи, Вероника, я был настолько плохим другом, что ты так легко вычеркнула меня из своей жизни?

К глазам поступили слёзы.

— Могу задать тот же вопрос тебе, — огрызнулась я, стараясь не расплакаться. — Не я говорила тебе гадости при каждой встрече.

— Ты обидела меня, — пожал он плечами. — Какой реакции ты ждала?

— Точно не той, при которой ты целый год будешь обижать меня! В чём я виновата? В том, что мой папа делал всё, чтобы найти убийцу моей лучшей подруги?

— В том, что не дала себе труд просто поговорить с лучшим другом.

Мы уставились друг на друга. Логан был прав. Он был моим лучшим другом, о чём я совершенно забыла, когда мы оба потеряли Лилли.

Слёзы всё-таки потекли из глаз, и я даже не могла сказать, почему плачу. От обиды за разрушенную дружбу, от разочарования, от злости на взаимную неспособность просто поговорить, от боли утраты сразу двух самых близких людей при том, что Логан-то был жив и здоров, и его поддержка была мне очень нужна в тот момент…

Как глупо…

Мы шагнули навстречу друг другу одновременно. И синхронно улыбнулись.

— Не молчи, — почти приказал Логан, обнимая меня. — Никогда не молчи.

Я уткнулась носом ему в грудь и кивнула, потеревшись здоровой щекой.

Скольких проблем можно было бы избежать, просто обсудив всё. Даже если бы мы не сошлись во мнении и поссорились, это не привело бы к холоду и годовой изоляции. Ну почему жизнь так сложна?..