Подарок племяннице (гет)

— Ну же, Аид, хватит хмуриться. Смотри, какая красота!

Казалось, чем больше радовалась Персефона, тем плотнее Аид укутывался в плащ и с ещё большим неудовольствием отмахивался от надоедливых снежинок, так нагло лезущих в лицо. Но чему тут удивляться: на дворе декабрь, время холода и мороза — спасибо богине плодородия. Обычно в такие дни Аид умиротворённо обитал в объятьях в прямом и переносном смысле спокойствия и своего подземного мира, вместе с горячо любимой женщиной, по которой он всё ещё скучал даже спустя три месяца после её возвращения. Однако...

Увесистый снежный ком упал совсем рядом и даже сумел слегка задеть за рукав. И, скорее всего, упади он на Аида полностью, вреда бы не причинил точно, а Персефона смеялась бы ещё громче.

Горячая как солнце и любимая как сама тьма — хотя насколько Аид любил темноту, это ещё вопрос — Персефона так и светилась от радости и счастья. Почему? Потому, что некоторым следовало смотреть чуть глубже, чем безнадёжно влюблёнными глазами. И ведь и мысли не было, что за длинными речами и рассказами богини может скрываться что-то более глубокое в не слишком радостном контексте. Но увы, момент был упущен, и благодаря умению направлять мыслительный процесс своего супруга Персефона всё же сумела его уговорить и выбраться из своей тёмной обители, чтобы понаблюдать за тем, чем же занимаются люди в холодную зимнюю пору. А главное — для Персефоны, сам Аид в злобе и недовольстве всё сильнее хотел домой — было разузнать и разведать, что же за чудеса творятся в эти снежные времена, почему люди так носятся с украшенными разноцветными лентами и игрушками деревьями и сгребают из магазинов все подарки, что возможно унести.

Усиленная мрачность и без того мрачного бога была полностью проигнорирована, стоило длинной юбке скрыться за дверью одного из магазинов с подарками и сувенирами.

Аид, устало вздохнув, опёрся спиной о ближайшее от него дерево с подрезанными — кроме верхушки — ветками. Вся эта идея с выходом в мир людей до сих пор казалась ему верхом глупости. Но мог ли он знать, что богиня подземного мира может оказаться упрямее самого бога? Вряд ли. А как она сияла от новости о том, что он всё же согласился. В бездне её счастья можно было утонуть, как утопают в болотах. И ведь она так и не ответила, зачем ей это всё? В объяснение-оправдание по поводу того, что ей довелось — так исторически сложилось — быть в мире людей только в солнечные и отходящие от морозной жуткости дни, верить не желалось категорически.

Ну что за глупость? Она и так каждый раз после возвращения, когда супруги спустя несчитанные века всё же смогли найти общий язык, жаловалась на людей, мать, вянущие цветы, постоянно прогоравший бизнес — а всё потому, что из Деметры предпринимательница как из Аида клоун в цирке — и ещё тысяча и одна причина, почему возвращаться в мир людей ей не хотелось. А тут вдруг нате!

— Аид! Смотри, что я нашла!

Персефона пробкой вылетела из магазина, размахивая чем-то круглым. Аид с сомнением уставился на странный объект. При ближнем рассмотрении стало понятно, что это нечто круглое, с большим цветком внутри, обсыпаемым белыми наглыми хлопьями, если эту вещь потрясти.

— И? — и всё же белые хлопья на золотистых волосах смотрелись куда интересней.

Мягко, подобно радуге, стучащейся в окно — когда неожиданный фейерверк из данных цветов поочередно осветил поглощённую мраком улицу, этот ужас запомнился Аиду если не надолго, то на всю жизнь, — Персефона улыбнулась, протягивая предмет неясного назначения супругу.

— В Тартар этот недовольный взгляд, я дарю это тебе.

Рука с вытянутым пальцем, указующим на этот странный стеклянный шар, моментально упала вниз, а шея наклонилась вбок, как бы следуя за ней.

Собравшись с духом и дабы не сказать лишнего, Аид задал самый что ни на есть искренний вопрос.

— Зачем?..

— Скучать по мне в мыслях болезненно, сам как-то обронил, а теперь, смотря на этот шар, ты будешь вспоминать меня и те замечательные моменты, когда мы были вместе.

Уже было попытавшись что-то возразить, Аид больно получил тростью по голове откуда-то сзади.

— Не порти ребёнку Рождество, — и невысокий старик протянул Аиду какую-то бумажку, одаривая его самым что ни на есть пренебрежительным взглядом вкупе с движениями выпученных губ и прыгающих по лицу то ли от раздражения, то ли от старости морщин.

— Дядюшка Фростун Кальд! Какая честь вас видеть!

Старик качнул головой и тепло пожал руку Персефоны; Аид удивлённо застыл с открытым ртом.

— Аид, знакомься, это дядюшка Фростун, частый клиент в моём цветочном магазине, — прощебетала Персефона и прошептала на ухо: — Удачно уводящий маму в угол, когда мне нужно поговорить с важными клиентами.

Аид смерил "частого клиента" убийственным взглядом, но старик, кажись, видал вещи и пострашнее.

— То есть ты и есть супруг моей племянницы? Так будь толковым супругом и подари ей что-то от души! А билет — подарок от меня.

Поклонившись Персефоне, он, лучезарно улыбнувшись, обнажил на удивление белоснежные зубы. Двое любителей цветов ещё минут десять мило беседовали о разном, и старик первым делом получил благодарность за такой щедрый подарок. А суть подарка-билета была в том, что по нему можно купить за красивую улыбку всё, что продавалось в огромном количестве магазинов на этой улице, а цена — не вопрос.

Аид с опаской смотрел на шар, и не с меньшей опаской — на билет, что старик прямо-таки всунул ему в руку. Большой цветок, усыпанный белым пухом, уже и не казался глупостью, а возможность выбрать Персефоне в подарок всё что только пожелаешь зажигало гирлянду цветных фонариков в обычно монотонно-мрачном сознании. Идеи нагрянули таким мощным потоком, что Аид и не заметил, как старик, отсалютовав Персефоне тростью, пообещал, что обязательно заглянет в магазин в самый жаркий день лета, а Персефона радостно помахала ему вслед, желая всего наилучшего в новом году.

— И? — теперь вопрос и жест разведённых рук принадлежали зимнему солнцу, любимой супруге и — внезапно — "племяннице" подозрительного старика.

— Нам туда, — желая поскорее погрузиться в процесс выбора подарка и удалиться как можно дальше от дерева, около которого Аида больно ударили тростью по голове, бог подземного мира двинулся в сторону ближайшего магазина, на ходу строго внушая Персефоне, чтобы она рассказала всё про этого старика. Судя по бархатистому смеху той, она была совсем не против.

* Фростун Кальд — Frost und Kald (нем.) — Мороз и Холод (холодный)