Тяга Полюсов (гет)

Давно в Лондоне не было такого промозглого лета. За весь сезон любопытное солнце всего лишь несколько раз протягивало спасительные тёплые лучи продрогшим жителям, безуспешно пытаясь их обогреть. Но, столкнувшись с порывами холодного ветра и острыми, колющими каплями беспрестанно моросящего дождя, долгожданное светило почти сразу пугливо пряталось обратно.

* * *

Пятничным прохладным вечером Скорпиус Малфой, сидя в обшарпанном пабе, безрадостно размышлял о серости бытия. Помнится, они с лучшим другом часами обсуждали, на что потратят бесчисленные годы жизни после того, как раскроют секрет Николаса Фламеля: проклятия Египетских пирамид, сокровища ацтеков, таинственный водяной народец, зловещие чащи Чёрного Леса… Казалось, весь мир у них на ладони. Целая вечность полная приключений! Еще неделю назад в «Дырявом Котле» он бездумно распоряжался столетиями жизни, а сегодня вечером просто элементарно не знал, как убить время.

Парень сделал очередной глоток огневиски и тупо уставился на собственное унылое отражение в отполированной поверхности. Скорпиус Малфой в свои семнадцать был чертовски привлекателен. Изящные изгибы его тела и тонкие черты лица были словно изваяны искусным скульптором. Поначалу могло показаться, что он точная копия своего надменного отца, но первое впечатление не всегда вéрно. Очень многое парень перенял у матери: чувственные губы, линия бровей, ярко выраженные скулы и матовая, но не такая бледная, как у отца, кожа… Скорпиус Малфой был аристократом от белобрысой макушки до пяток, но в его характере явно чувствовалось влияние Астории Малфой, урождённой Гринграсс — сильной натуры с недопустимыми (по понятиям некоторых чистокровных волшебников) взглядами на жизнь и тонким чувством юмора.

Скорпиус с тоской оглядел паб. В глубине потрескивал камин, в воздухе витал запах огневиски… Настроение паршивое. Никого кроме Альбуса видеть сегодня не хотелось, а лучший друг, скорее всего, уже бродит во снах перед предстоящим семейным турниром по квиддичу. А сегодня Поттер полдня потратил на покупку всего необходимого для занятий и сборы, ибо в свою заумную школу он отправляется сразу после матча. И что за идиотские традиции — отправлять студентов на занятия уже тридцатого августа?! Никак родители не по годам умных деток ещё и приплатили за столь ранее начало учебы — небось не захотели лишний день лицезреть своих одарённых отпрысков шатающимися без дела. С самого утра Малфой-младший апатично бродил по фамильному имению, выискивая потенциальную жертву своего скверного настроения. Пририсовав роскошные рыжие усы своему бледному пращуру в позолоченной раме, парень представил реакцию дражайшего деда Люциуса на сей акт вандализма и почувствовал некоторое удовлетворение, которое усилили истошные вопли самогó изображения, оскорблённого до глубины полотна. Потом, очертив круг по парадному залу старым квофлом, Скорпиус грохнул любимую отцовскую вазу с выгравированным на ней знаменитым малфойским девизом «чистота крови навек», которая раздражала его вот уже не первый год. Дальше — больше. Всплеском неконтролируемой магии парнишка чуть не прибил двух домовых эльфов, которые назойливо путались под ногами, скорбно причитая и собирая осколки разбитой хозяйской реликвии. Но, видно, общение с Розой Уизли не прошло для Скорпиуса даром, причём её влияние сказалось на нём не самым выгодным образом — его начала мучить совесть. Малфой никогда не понимал маггловских пристрастий и чудаковатых фантазий подруги. Например, эта её нелепая идея-фикс с профсоюзом для эльфов-домовиков?.. Но со временем он понял, что причуды только придают Розе ещё большее очарование.

Дружба же с Альбусом была для Малфоя как глоток свежего воздуха. С момента их знакомства позиция отца, состоящая в том, что никому нельзя доверять, что дружба — это не более чем союз двух людей, искренне заинтересованных лишь в получении взаимной выгоды, стала казаться Скорпиусу несостоятельным досужим измышлением. Рядом с Поттером он легко забывал о любых проблемах, о тягостной атмосфере Малфой-мэнора, о своих непростых отношениях с родителями. Его дружба с Поттером: все их совместные авантюры, непрекращающееся соперничество, да и просто общение были его кислородом. А что бывает с человеком, которого лишают воздуха? Он за-ды-ха-ет-ся!

Во избежание дальнейших разрушений Скорпиус решил проветриться. Под своё лёгкое кремовое пальто он напялил глупую футболку с забавной пандой-альбиносом — нелепый, оскорбительного характера подарок Поттера на пятнадцатилетие. Помнится, ещё в зимнем лагере, при первой же маггловской драке мальчиков с недоброжелателями Альбусу расцарапали шею, а отпрыску благороднейшего рода Малфоев оставили на память красочный фингал под глазом. Худой и бледный Скорпиус, с тёмным синяком чуть ли не в пол-лица выглядел безумно комично. Вдохновленный этим живописным зрелищем Поттер-младший выдвинул просто гениальнейшую теорию о том, что род Малфоев столь древен, что берёт начало аж от самúх китайских панд… Кто бы мог подумать — основатели рода Малфоев бродили по горам Азии и жевали бамбук! Тогда Скорпиус страшно злился на Поттера, но сейчас эта детская выдумка вызывала только тёплую улыбку.

Целый день парень бесцельно шатался по Косой аллее, а под вечер забрёл в обветшалый паб в Лютном переулке, дабы утопить скуку в огневиски, а может быть, и покалечить кого-нибудь — заведение сие славилось прескверной репутацией. Сам бар представлял собой две обшарпанные комнаты — большой и малый залы, — два тускло освещённых и скудно обставленных помещения. В большом зале обычно ютился разный сброд, от лепреконов до карманников, в малом же сидели персоны с кошельком потуже. Этим вечером здесь собралась довольно разнопёрая компания: парочка гоблинов, угрюмый Трипп Горбин — владелец убыточного магазина «Горбин и Бэрк'с», группа студентов с незнакомой Скорпиусу эмблемой и компания из Дурмстранга — эти уже непонятно зачем напялили форму. В углу зала сидело очень странного вида, нервно озирающееся существо в плаще с капюшоном. Парнишка, хоть раньше и не видел их вживую, был тем не менее уверен, что эта тварь никто иной, как Эрлинг[1].

Двое парней кивнули Малфою. Это были Рофли и Брэйди — сыновья друзей его наимилейшего папаши. Как Скорпиус и ожидал, узрев его, они подошли проявить своё наивосхитительнейшее аристократическое воспитание.

— Что за маскарад? — спросил Скорпиус, лениво ответив на рукопожатия и окинув дурмстранговцев насмешливым взглядом.

«Учтивые, прям как французы, Мерлин их… Может ещё и целоваться полезут?» — с досадой подумал он.

— Наш Школьный Корабль прибывает в шесть утра. Мы решили, что рациональнее не ложиться совсем, — самодовольно заявил Рофли.

«Решили они… Чем это вы, интересно знать, решили? Мозгов ни у одного, ни у другого», — хмыкнул про себя Малфой, а вслух тактично согласился:

— Ну вполне логично, — и со скрытой иронией добавил: — да и переодеваться тоже ни к чему.

— А ты чего один? — спросил Рофли. — Не по-Малфойски это, иди к нам, у нас весело! — предложил он.

Малфой, в принципе, старался не быть предвзятым и никогда не делал выводов о людях, должным образом не узнав их. Времена господства Тёмного Лорда прошли, многое изменилось в магическом мире. Притеснения и любые оскорбления в адрес полукровок или магглорожденных стали караться законом. Неудивительно, что волшебники перестали носиться с чистотой крови, как с писаной торбой. Людей перестали делить на породистых и беспородных, как лошадей в конюшне Малфой-мэнора.

Правда, исключения всё-таки попадались. И надо сказать, такие экземпляры, кичившиеся своей родословной, Скорпиуса порядком раздражали. В данный момент перед ним как раз предстали ярчайшие представители этого редкого вида — гомоподобиус-ноу-напрочь-сапиенс, и перспектива провести в их компании целый вечер казалась, безусловно, не самой заманчивой.

— Как-нибудь в другой раз. Жду второго замминистра магии, — важно надувшись, ответил парень. — Мы с ним крестиком вышивать собираемся.

Почему-то в голову ему пришло именно это странное маггловское хобби Розы.

Судя по выражению лица Рофли, психика его дала явный сбой: он моргнул, открыл рот, да так и застыл, забыв закрыть его.

— А-а-а... ну ладно. Раз ты занят, — с неподдельным уважением взирая на Малфоя-младшего, тихо пробормотал крайне изумлённый Брэйди.

— А что такое… ну это ваше… крестиком… вшивать? — не удержался он от вопроса Рофли.

— Особый вид тёмной магии, практикуемый привлекательными ведьмами, — таинственно шепнул Скорпиус, чем окончательно сбил юных троллей с толку.

— Ну ладно, мы тогда пошли, не будем мешать. Передавай привет отцу, — сказал Брэйди с глупой улыбкой, и они наконец-таки убрались.

«О, Мерлин! огради меня от идиотов и глупых женщин», — взмолился Скорпиус, сделав глоток огневиски.

Парень опустошал рюмку за рюмкой, пытаясь заглушить алкоголем противный привкус одиночества, но получалось неважно — мешал наследственный иммунитет на спиртное. По телу разлилось приятное тепло, и он заметил, что Эрлинг уже куда-то исчез, наверное, в Лондон — искать беспризорных маггловских детей. Будь тут Ал, он устроил бы полноценное расследование — как сия тварь оказалась в Лондоне — и непременно организовал бы задержание преступника с поличным. Скорпиус же в отличие от Гарри-Поттера-дубль-два, не страдал неуёмной энергией и врожденной жаждой справедливости, но решение пришло само собой.

— Фэрри, — тихо позвал он и щёлкнул пальцами.

С тихим хлопком перед парнем предстал эльф, которого он чуть не прибил сегодня. Одно ухо бедолаги было до сих пор перебинтовано. Глядя в преданные голубые глаза домовика, Скорпиус устыдился своей утренней истерики.

— Так, Фэрри, неподалёку от паба ошивается крайне подозрительный горе-Эрлинг. Следи за ним всю ночь. Если устанешь, позови Дронди или Тэффи. Замéтите, что эта скотина приблизилась к ребёнку на расстояние вытянутой руки — тут же скрутить поганца, и доставить на крыльцо департамента контроля магических тварей и существ. Хоть за уши. А потом берёшь себе отпуск на неделю. Всё ясно?

Лицо Фэрри озарила счастливая улыбка, он низко поклонился хозяину и с лёгким хлопком исчез.

Скорпиус же продолжил изучать посетителей паба. В целом за полчаса ничего не изменилось, только Рофли и его дружки, эти гомункулус чистокровитус, с каждой пинтой пива всё больше и больше походили на младшего братца Хагрида, тоже крайне высокоинтеллектуальное создание.

Внимание Малфоя привлекла девица, сидящая спиной к нему и дымящая, как Хогвартс-Экспресс ранним сентябрьским утром. Она была в чёрной кожаной куртке, накинутой поверх изрядно помятого белого платья, и в грубых чёрных сапогах. От неё ненавязчиво пахло сладкими духами. Юная особа о чём-то бойко спорила с барменом. Прислушавшись к их разговору, Малфой понял, что она, хоть и вела себя вполне прилично (не считая парочки крепких выражений адресованных Министерству Магии), была уже явно навеселе. Скорпиус никак не мог рассмотреть девушку, но голос её показался парню очень знакомым…

— Тысяча гриппогрипфов и панталоны МакГонагалл! Берт, ну дай ты мне чёртову пачку сигарет. Или я тебя прокляну!

— Но ты же несовершеннолетняя!

— Ах ты хитрый гоблин! Как спаивать меня, так я уже вполне взрослая? Ну ладно, как хочешь.

Девушка внезапно развернулась лицом к Скорпиусу и, кокетливо подмигнув, спросила:

— Эй, папаша, сигаретки не найдё… кхе… кхе…

Не договорив, она поперхнулась. Скорпиус удивленно поднял брови.

Кто бы мог подумать! Кажется, вечер становится интересней… На него большими кукольными глазами испуганно смотрела младшая сестра Ала — Лили-Зелёные-Штаны. От удивления девушка чуть не грохнулась со стула. Чтобы удержаться, ей пришлось ухватиться за барную стойку.

— Поттер-две-косички! — ехидный голос Скорпиуса не предвещал ничего хорошего. — Сигареты тебе, говоришь? А может, тебе еще и наркоты продать? Как лучший друг твоего брата я могу всё, что твоей душе угодно, единственно, акция «ночь с вейлой» действительна только по субботам, уж извини…

— Одной сигареты вполне достаточно, Малфой, — секундный шок прошёл, и девушка уже успела напустить на себя нарочито скучающий вид. — И не надо валять дурака.

Скорпиус оглядел младшую Поттер. Удовольствие созерцать рыжую Дочь-Героя во плоти он, к счастью, имел нечасто. Парень подозревал, что девчонка до сих пор злится, что Поттер-номер-три предпочитает его, Малфоя, компанию, и из упрямства и сестринской ревности не хочет принять их с Алом дружбу. Очень похожая на мать, в свои 13-14-15?.. (он никак не мог запомнить, сколько же этой малявке на самом деле) вполне миловидная… Вот только в этот раз что-то в ней было не так, а что, он никак не мог понять. Да! она была сильно накрашена, что, насколько его не подводила память, для Лили-а-ля-Две-Косички со щенячьим взглядом, было э-э-э… несколько нехарактерно.

— А где же твои зелёные штаны, Лил? — саркастично протянул Скорпиус. — И что за боевая раскраска? Разве сегодня Хеллоуин?

— На себя посмотри, Малфой, — огрызнулась девчонка. — Твои зализанные волосы блестят, как лысина Филча. И хватит ёрничать, — она начала со злостью пинать стул. — Скажи, ты мне сигарету дашь или нет?

— Ты уж извини, Поттер, не курю. Берегу здоровье, — изрёк он тем же ехидным тоном.

— Оно и заметно! — Лили смерила емкость с огневиски многозначительным взглядом.

— …А даже если б даже и курил, — продолжил парень, пропустив её реплику мимо ушей, — всё равно не дал бы. Не думаю, что твой премудрый братец одобрил бы то, что я поощряю падение его мелкой сестрицы на самое дно.

— Отвали, — недовольно буркнула девушка и, отвернувшись от него в сторону зала, сердито пробормотала: — тоже мне, воспитатель нашёлся.

Она, похоже, впервые удостоила посетителей паба своим нетрезвым взглядом, и парни сидящие в зале, заметно оживились.

Взгляд Лили задержался на красных мантиях Дурмстранга, и губы её скривились в ироничной усмешке. Рофли поднял голову и встретился глазами с Лили.

— Какая встреча! Лили Поттер! Слышал, ты нас покидаешь? Такая потеря для Дурмстранга!

«Ну-ну, теперь ты помучься с этим идиотом», — мстительно подумал Скорпиус.

— Я просто решила, что красное мне больше не идёт. Можно сказать, я расширяю горизонты… — она театрально повела рукой… — горизонты… — видимо, так и не решив, что за горизонты она расширяет, девчонка просто отмахнулась: — Успешного вам учебного года.

Закончив таким образом разговор, Лили протянула пару монеток бармену:

— Берт, негодяй, оставил меня без сигарет, — она хмыкнула полуиронично-полукокетливо, соскочила со стула и, слегка покачиваясь, пошла к выходу.

— Поттер, — окликнул Лили незнакомый Скорпиусу парень с кривым носом, — тебе привет, — он многозначительно вздёрнул бровь: — Из Франции.

— Merci, de rien[2], — прокартавила девушка и с лучезарной улыбкой «выплыла» из паба, хлопнув дверью.

Скорпиус, бросив ей вслед мимолётный, полный тревоги взгляд, по-быстрому расплатился и поспешил вслед за своенравной, вообразившей из себя невесть что малявкой.

Было совсем поздно, наверное, уже за полночь. Парень поёжился. Даже ветер показался ему коварным — несильный, но отчего-то сырой, он пробирал до костей и с противным скрежетом раскачивал обшарпанные вывески давно прекративших работу лавчонок. Большинство увеселительных заведений за малочисленностью посетителей тоже уже позакрывалось — в Лютном собирались в основном личности не просто сомнительные, но весьма даже опасные, а потому народ сторонился этой части города, предпочитая Косой переулок.

Лили стояла на крыльце паба «Весёлый гоблин», имевшего репутацию отнюдь не весёлую, и дымила уже неизвестно где раздобытой сигаретой.

Вряд ли у кого-нибудь повернулся бы язык назвать младшую Поттер образцом благоразумия и ярой блюстительницей правил, — ну это у них семейное, ничего не поделаешь… да и зачем? Пожалуй, во всём этом многочисленном клане только Роза была более-менее разумным существом, хоть и со своим набором Уизли-чудачеств. Лили же, сколько Скорпиус её помнил, была рыжим, забавным, вечно роняющим что-то и смущающимся созданием в ярко-зелёном спортивном костюме, который девочка, не взирая на сходство с пижамой, долгое время носила практически не снимая.

Но парень никак не мог сообразить, что изменилось в её лице. Скорпиус внимательно всмотрелся в её бледную физиономию, казавшуюся ещё бледнее в сигаретном дыму и наконец-таки разглядел в тусклом свете уличного фонаря, что же так неуловимо изменилось в ней. Огненно-рыжие волосы бунтарки более таковыми не являлись. Они приняли непонятный тёмный оттенок, явно её не украшавший, а карие глаза стали ярко голубыми, скорее всего, для маскировки: то, что Поттеры-Уизли до сих пор оставались любимыми объектами жёлтой прессой, ни для кого не было секретом, а пьянствующая несовершеннолетняя дочь Избранного — тема крайне притягательная.

Лили в очередной раз затянулась, с блаженством выпустив новую струйку дыма.

— Эй, Поттер-в-чёрной-косухе. Откуда сигарета? — с напускным равнодушием поинтересовался Скорпиус.

— Дал добрый человеч'ик, — икнула та.

— И где же он, твой «добрый человеч'ик»? — передразнил её Малфой.

— А, — Лили бездумно махнула в неопределенном направлении, — где-то там.

И действительно, невдалеке, под чахлым деревом лежал человек, явно в отключке.

— Мне нравятся твои методы Поттер. Он что, не хотел делиться? — хмыкнул Малфой.

— Да нет… Мне просто спрашивать было лень, — она пожала плечами.

—Я гляжу, ты имидж сменила? — с видом великого критика Скорпиус смерил «её величество ненормальную» внимательным взглядом. — Чего так? Решила откреститься от родства с Уизли?

—Ну почему же, я люблю семейку Уизли, да и не я одна, кажется, — довольная собой парировала девочка, явно намекая на нежную дружбу Розы и Малфоя.

— Правда, — парень улыбнулся, — к некоторым представителям этой семейки я точно неравнодушен. Особенно к вашему рыжему братцу магглолюбу, — он наигранно ахнул, изображая испуг. — Только никому не говори, а то Поттер будет ревновать.

— Ну да, о вашей непорочной любви, Малфой, уже слагают легенды, — подмигнула Лили. — Да не в Уизли дело, я же и сама наполовину Уизли. Я просто не хочу штампов, — добавила она театральным шёпотом.

Скорпиус собрался было расспросить девчонку, что за штампы её так беспокоят, раз сподвигли её на столь кардинальную смену внешности, но решил не уподобляться Рофли.

Внезапно выражение лица Поттер изменилось, и девушка начала судорожно шарить свободной рукой по карманам.

— Чёрт, я истратила почти весь летучий порох. А у меня ещё вся ночь впереди, — она с удовольствием затянулась, выдохнув дым в красивую спираль.

— Ночь? Да я гляжу, ты весело проводишь время. А что твои достопочтенные родители думают по этому поводу? «Пьяная дочь легендарного Гарри Поттера кутит с гоблинами в Лютном переулке»… Разве не прелестное название для газетного заголовка? — с ехидной улыбочкой спросил он. Ему нравилось видеть, как она злится.

— Да пошли они к гиппогрифу, эти газетчики. Это мое дело, где и с кем… отдыхать.

— Точнее, с кем и где пить, — вставил Малфой. — А родители? — уже серьёзно поинтересовался он.

— Не твоё дело, — огрызнулась девчонка.

— В самом деле? Да ты сбежала из дома любви и сюсюканий Литтл-Ли?! А меня не пошлёшь к гиппогрифу? Там, я вижу, уже веселая компания собирается, я не против. Только не забудь прислать ко мне Ала и Розу.

— Ну не совсем. Такой вариант был, но я решила что, «Якобы-Похищенная-Дочь-Народного-Героя, на самом деле в Лютном переулке пьяная кутит с гоблинами», — звучит ещё веселее. Для всех в данный момент я на пижамной вечеринке у Нелли, подруги из Шармбатона. И не вздумай проболтаться! Не то твоё тело не найдут даже в стойле гиппогрифа.

— Я просто констатирую факты Литтл-Лил. И что же ты мне сделаешь? Отправишь под дерево за компанию с «добрым человечиком»? Или ты и меня заколдуешь? Вы, Поттеры, хоть и сумасшедшие, но вот фантазии вам не хватает, да и методы несколько грубоватые. Я весь в ужасе и ожидании, — снисходительно ухмыльнулся Скорпиус.

— Во-первых, меня зовут Лили. И прекрати называть меня Литтл Лил, — вспылила Поттер, — это просто омерзительно! Во-вторых, по Тёмной Магии я лучшая ученица на курсе. И в-третьих, ты почти угадал. Я скажу Джеймсу, что искала подарок для Нелли, на улице встретила тебя, вхлам пьяного, и ты начал грязно ко мне приставать.

«Кажется моя миссия "доведи неврастеничку" увенчалась успехом, рыжая бандитка уже на пороге убийств и жаждет крови. Надо бы сбавить темпы», — заметил про себя Скорпиус.

— Ну-ну Поттер. Я же говорил, никакой фантазии. А теперь мои аргументы: во-первых, я Малфой, и по этой причине не могу быть «вхлам» пьяным, как ты любезно выразилась, во-вторых, оба твоих брата знают, что я предпочитаю девушек хрупких и изящных, а ты в эту категорию никак не вписываешься.

— Больно надо, — фыркнула Лили. — Уж лучше быть троллем в юбке, чем попасть в категорию «привлекательных» для такого скользкого типа как, ты, Малфой.

— А в-третьих, — продолжил Скорпиус, полностью игнорируя вышесказанные слова девушки, — получается, от моих грязных приставаний ты кинулась в утешающие табачно-алкогольные объятия бармена в «Веселом Гоблине»?! Поттер, я ошибался. У тебя больная психика. Такой талант пропадает зря! Тебе бы сценарии для маггловских ужастиков писать, было бы меньше времени на пьянку, может даже, бросила бы курить.

— Малфой, ты меня утомил. А у меня ещё вся ночь впереди. Уйди с дороги, — как можно более угрожающе сказала Лили, сердито буравя парня взглядом.

Скорпиус оценил ситуацию в пару секунд. О том, что мелкая Поттер хороша в магии, она не преувеличивала, год тому назад она наложила на него летучемышенный сглаз за то, что они с Джеймсом смеялись над её любимыми косичками. Да ещё заклинание вышло какое-то деформированное. Его не могли снять два часа, пока маленькая рыжая бестия (на тот момент она была рыжей), корчась от смеха, не рассказала, как от него избавиться. Но и он не беспомощный сквиб. В любой другой ситуации Малфой ни за что не отказался бы от такой заманчивой дуэли, но было одно явное против: если псевдорыжая проблема каким-то чудом его вырубит, то ушлёпает ночью по Лютному переулку дебоширить в гордом одиночестве, да ещё и в пьяном виде. Этого ему ни Ал, ни Джеймс ни за что не простят.

— А знаешь, Поттер, — глаза парня хитро блеснули, — мы же с тобой деловые люди. Я предлагаю взаимовыгодный уговор: я сохраняю в полном секрете твой ночной дебош… даже Ал не узнает! — многозначительно сказал он…

И? — заинтригованно протянула скандалистка.

— Я составляю тебе компанию до конца пьянки, при условии, что ты не будешь пытаться от меня улизнуть. Идёт?

По лицу Лили было видно, что девушка явно не в восторге от его общества, но и другого выхода она не видела.

— Чёрт с тобой, можешь поиграть в мою няньку сегодня, если тебя это забавляет, так и быть, — недовольно буркнула Лили, выбрасывая докуренную до фильтра сигарету. — Только прекрати читать мне нотации, а то заколдую, — с коварной улыбкой добавила она.

Они медленно шли по Лютному, и за короткое время Лили немного протрезвела. Заморосил неприятный дождь, а Поттер-с-мозгами-набекрень всё брела и брела вглубь переулка и в ответ на пару ненавязчивых вопросов Скорпиуса, куда же всё-таки они направляются, послала его всё к тому же многострадальному гиппогрифу. Тусклые огни пабов сменились старыми кирпичными домами, те в свою очередь невзрачными лачугами… Так далеко в Лютный переулок Скорпиус ещё никогда не забредал. С севера подул промозглый ветер, раскачивая обшарпанные вывески заведений. Скорпиус плотнее запахнул пальто. Он уже начал жалеть, что вместо того, чтобы «отрубить» девчонку и доставить прямиком к родителям, шастает с ней по трущобам.

Внезапно Лили остановилась посередине проулка и судорожно начала шарить по карманам.

— Чёрт подери эти сигареты! — с досадой выкрикнула она, бросив пустую пачку на мостовую и топча её ногами. — Чёрт, чёрт, чёрт!

Её крик эхом разнёсся по переулку.

— Тихо, Поттер! — резко одёрнул её Скорпиус. — Или ты хочешь пообщаться с жителями этого очаровательного…

Он замолчал, не договорив. Несколько неясных фигур, отделившись от тёмного забора, приближались к ним, медленно и угрожающе.

________________________________________________________________________

1. Детоед (англ. Erkling) — эльфоподобное существо, обитающее в Чёрном Лесу в Германии.

Д. крупнее гнома (в среднем 3 фута высотой), имеет заострённую мордочку и тоненький голосок, привлекающий детей, которых Д. и стремится заманить с целью поедания. Однако строгий контроль, осуществляемый немецким министерством магии, за последние несколько веков значительно уменьшил количество убийств, совершённых Д. Последнее зафиксированное нападение Д. на шестилетнего волшебника Бруно Шмидта закончилось смертью монстра, поскольку мастер Шмидт огрел нападавшего по голове отцовским складным котелком.

(Дж. Роулинг, "Фантастические звери и места их обитания" ©)

2. merci, de rien (франц) — спасибо, не стóит.