Изломы (гет)

1998 год

— Не верится, что это конец, — немного взволнованным голосом пробормотала Гермиона, вглядываясь в очертания замка, утопающего в лучах рассветного солнца. — Что мы больше никогда сюда не вернёмся.

Она сидела, сжимая деревянные рейки скамьи пальцами, кусала губы и думала. Много думала, как и всегда. Чересчур много, как считал развалившийся рядом Драко.

— Дни открытых дверей и школьные ярмарки никто не отменял, — флегматично протянул он, даже не открывая глаз.

Стоило ли?

Вечер стоял чудесный. Тёплый, безветренный. Экзамены сданы, торжественная церемония завершена. Мышцы по всему телу приятно болели от усталости после тренировки — квиддич выматывал до смерти.

Рядом Грейнджер.

— Впереди целая жизнь, Грейнджер.

— Да, наверное, ты прав, — произнесла Гермиона и, помолчав, резко повернулась и спросила: — А ты никогда не задумывался, что было бы, если бы Грин-де-Вальд победил?..

Драко усмехнулся и на одно быстрое мгновение поднял брови. На лбу пролегли две морщинки, какие всегда появлялись, когда его что-то ужасно смешило.

— Ага, или если бы «Валькирии» победили «Гарпий» в три-ноль. Безумно интересно. Что за вопросы странные?

Гермиона перекинула ногу через скамью и склонилась над ним.

— Если бы Грин-де-Вальд победил, мы бы никогда не встретились. Вероятность того, что судьбы многих сотен тысяч людей изменились бы, крайне, крайне высока! На экзамене по Нумерологии я разболталась с экзаменатором, и…

— …только ты на экзамене можешь разболтаться с экзаменатором.

— ...и он посоветовал одну замечательную книгу с новым исследованием Теории магических вероятностей, тебе обязательно тоже надо почитать! Драко, хватит перебивать, что за дурная привычка?

— Виновен.

— Очень, — поджав губы, чисто из вредности сказала Гермиона и чуть тише продолжила: — Я до этого экзамена думала пойти работать в Отдел тайн, но теперь не хочу. Некоторых вещей лучше не знать.

Зевнув, Драко потёр глаза и спросил:

— Каких, к примеру?

— Что мы бы не встретились.

Как по-девчачьи! Драко сдержался от смешка только из-за усталости. И отсутствия сил спорить.

— Ни единого шанса. Сожги свою книгу, — пробормотал он.

— Хорошо, не полюбили бы друг друга.

— Интересная версия, но неправдоподобная.

— Почему? Драко, это серьёзное исследование! — возмутилась Гермиона.

— Не существует такой реальности.

— Ты не можешь утверждать так категорично. Согласно Теории магических вероятностей, их миллионы!

— И ни одной, где мы не вместе, Грейнджер, — ответил Драко и резко сел, потянулся, встал. — Всё, ты меня разбудила.

Не удивлённая импульсивностью своего молодого человека, Гермиона осталась спокойно сидеть, скептически взирая на него снизу вверх. Драко пожал плечами:

— Что? — и улыбнулся коротко, уголком губ: — Если она и существует, то она поломанная, эта реальность. Не существует ни единого шанса, что я бы не влюбился в такую ужасную зануду, как ты. Или что ты смогла бы устоять перед моим велико… Эй!

Со смехом увернувшись от возмущённого хлопка по плечу, Драко повысив тон продолжил:

— ...великолепием! И добротой!

— И скромностью, главное — скромностью! — дополнила Гермиона, глядя в его смеющиеся голубые глаза. — Господи, какой же ты напыщенный павлин.

И она любила его — этого напыщенного павлина. Гермиона смиренно улыбнулась и, шагнув вперёд, обняла. Уткнулась подбородком в грудь, заглянула в глаза:

— Я люблю тебя.

И искренне ждала поцелуя, пока снизу, с утопающего в яркой молодой траве квиддичного поля не раздалось громкое:

— Эй, Малфои!!!

— Тили-тесто, жених и невеста!!!

Они с Драко дёрнулись одновременно, но отойти ей Драко не позволил. Лишь вцепился пальцами сильнее. А когда глаза нашли источники звука, сказал:

— Напомни мне закрыть доступ Джеймсу Блэку и Сириусу Поттеру в поместье.

— Джеймс твой брат!

— Кузен, и дальний.

— Драко! — воскликнула Гермиона, покачав головой, улыбнулась ему, мягко погладив по предплечью: — Расслабься. Они же просто дурачатся.

— Пусть дурачатся в другом месте, — зло процедил Драко в ответ, но уже заметно спокойнее: — В Цирке, например. Клоунам там самое место.

— Драко!

— Что? Ты хочешь, чтобы я сел в Азкабан? А это обязательно произойдёт, ведь когда-нибудь я кого-нибудь из них укокошу. А лучше сразу двоих, по одиночке они просто опасны.

Гермиона прикусила губу, сдерживая глупый смех. Драко Малфой, золотой мальчик, любимчик всех преподавателей, звезда квиддича, идеал всех однокурсниц... был просто невыносимым брюзгой и занудой. И знала об этом только она.

— Я люблю тебя.

— Знаю-знаю, — раздражённо вздохнул Драко. — И этих придурков, которых зовёшь друзьями, — тоже любишь. Серьёзно, Грейнджер, ты не разбираешься в мужчинах. Готов поставить — ни в одной из реальностей не разбираешься!

Гермиона закатила глаза и подала ему прислонённую к перилам метлу. И ушла к лестицам вниз, зная, что вскоре Драко последует за ней.

2000 год

Малфой-мэнор был цветущим поместьем, тёплым и удивительно домашним, несмотря на свои размеры. За домом растянулся огромный пейзажный парк с прудом, на другом конце которого стояло несколько оранжерей и розовый сад дедушки Абраксаса Малфоя. Бывший Министр магии, выйдя на заслуженный отдых, всё своё свободное время посвящал садоводству.

Будучи типично городской жительницей, Гермиона и не думала, что настолько полюбит сельскую жизнь.

Сельскую жизнь в тени мужа — восходящей звезды квиддича, за вниманием которого охотились все подряд. Худшими образчиками были журналисты. С ревностью Гермиона справлялась, а вот с гневом из-за особенно мерзких статей — нет.

— Ты видел, что они пишут? — прошипела она, опускаясь рядом с развалившемся на поляне у озера Драко. — «Несмотря на юный возраст, Драко Малфой обладает ужасно неуживчивым характером. Наши информаторы из около-квиддичной среды часто рассказывают о скандалах этого игрока как с обслуживающим персоналом, так и с сокомандниками. Драко Малфой не уважает авторитетов и на всё имеет своё мнение. Возникает вопрос, равноценно ли такое поведение таланту?». Какой кошмар, как им не стыдно!

— И что тебя возмутило?

— Их откровенная ложь!

— Так там нет лжи, — сказал Драко и, приподнявшись на локтях, потянулся за газетой. — Всё правда.

Гермиона фыркнула и пояснила:

— Я имею в виду скандалы. Ты не скандалишь. Остальное — правда.

— Эй!

2001 год

— И, представляешь, он повёлся! — вытерев выступившие от смеха слёзы, сказал Гарри. — Я ему говорю, так и так: Грейнджер завершает свои проекты и уходит в декрет. И он, без задней мысли, начинает поспешно мямлить, что надо бы тебя поздравить и всё такое. И что Луна будет жутко счастлива, когда узнает. Я умирал со смеху.

— Да-а, — протянул разочарованно Драко и вскрыл бутылку воды. — Человека доверчивее Невилла надо ещё поискать, но ты справился.

— В смысле? Да, Невилл — простак! Ты, кстати, проиграл, получается. Гони галлеоны, Малфой.

Гарри Снейп стоял напротив, оперевшись на метлу, весь раскрасневшийся от игры и ещё более довольный собой. И оттого разочаровывать его было ещё приятнее.

— Нет, это ты проиграл, Снейп, — сказал Драко.

— Это почему? — удивился Гарри.

Драко сделал несколько глотков, облизал губы, закрутил крышку и, выдержав паузу, пожал плечами и спокойно ответил:

— Потому что Гермиона действительно беременна. Гони галлеоны, Снейп.

2004 год

То, что Драко станет великолепным отцом, Гермиона знала с самого начала, а вот что из Нарциссы Малфой выйдет великолепная бабушка, стало большим открытием. Если родители самой Гермионы много работали и не могли посвящать своё время внукам, то Малфои с маленькой Мелиссой носились, как с хрустальной вазой.

Мелисса получала всё самоё лучшее.

Лучшие игрушки, платья… зверей.

Специально ради любимой внучки Абраксас Малфой завёл рядом с оранжереями зверинец. И по мере изучения Мелиссой фауны маггловского и магического миров тот пополнялся.

— Я в последнее время часто слышу странный рёв из-за пруда, — сонно пробормотала Гермиона поздно ночью.

— И? — также сонно ответил обнимавший её со спины Драко.

— Вдруг что-то опасное.

— Проблема деда.

— Точно.

2008 год

— Скажи «а-а-а»! Ну, скажи «а-а-а». «А-а-а»?

— Мам, Ариес не любит овсяную кашу, упрашивать бесполезно, — произнесла Мелисса категорично, усевшись на стул рядом и деловито подтянув к себе корзинку со свежеиспечённым печеньем.

Гермиона со вздохом отложила ложку и посмотрела на кудрявого светловолосого ангела с характером, от которого все члены семьи открещивались.

Годовалый сын, завидев сестру, счастливо заулыбался и заговорил на своём детском птичьем языке. Мелисса деловито прикончила печенье, облизала пальцы и, отодвинув корзчинку, показала брату язык. Расчётливо, растянуто, с расстановкой — как и всё остальное, что делала. А улыбчивый маленький малыш только смеялся, тоже как всегда.

Присев на стул, Гермиона улыбнулась и сама.

— Некрасиво так делать, Мели, — мягко укорила она дочь.

— Мелисса.

— Мели — очень нежно.

— Дедушка Люциус говорит, что старшая дочь Малфоев не должна носить имя продавщицы из цветочного ларька.

Гермиона облокотилась о стол и задала контрольный вопрос:

— Много дедушка Люциус видел цветочных ларьков?

Дочь нахмурилась.

— Не знаю.

— Тогда и доказательной выборки у него нет.

Мелисса крепко задумалась, но, насколько могла судить Гермиона по долгому молчанию, довод приняла. Но поскольку в детях Гермиона души не чаяла, она всё-таки спросила:

— Тебе самой как нравится?

— Мели, — призналась дочь. — Меня же так папа зовёт.

2010 год

— И Драко Малфой вырывается вперёд! Ловцу «Уэльсских драконов» не остаётся ничего, кроме как… О! Что за гонка! Вы это видите?! — непрофессионально эмоционально кричал комментатор, и в тон ему взрывался восторгами стадион. — Малфой падает к земле! Неужели поймает?! Шестьдесят метров, тридцать, деся… Поймал!!! Малфой поймал снитч!!! «Бритты» выиграли матч!!! Драко Малфой уходит непобеждённым!!!

Камеры стадиона крупным планом показывали ликование команды, трибуны бились в восторге. Гермиона скромно улыбалась, выглядывая из-под трибунного помещения.

— Мы были свидетелями истории! — продолжил комментатор. — Десять сезонов побед подряд! «Бритты», Мистер Малфой, спасибо вам!!!

«Малфой-Малфой-Малфой!» — скандировал стадион.

— Так теперь папа будет больше времени проводить с нами? — спокойно спросила Мелисса, абсолютно не впечатлённая ни атмосферой стадиона, ни игрой.

— Надеюсь, — кивнула Гермиона и, обернувшись к дочери, серьёзно продолжила: — Тогда я смогу наконец-то вернуться на работу!

Мелисса задумалась и покачала головой:

— Нет, так не пойдёт.

— Не пойдёт?

— Мы должны быть счастливы все вместе.

— Кому вы посвящаете победу, мистер Малфой? — раздался на весь стадион голос журналиста, выскочившего на поле.

Гермиона дёрнулась, посмотрела на поле. Пересеклась взглядом с мужем. Тот, счастливый донельзя, помахал ей рукой и сказал:

— Супруге и дочери.

— Да? — довольный сенсацией, спросил журналист. — А где они? Покажите их!

Операторы медлили несколько секунд, прежде чем вывести лица Гермионы и Мелиссы на экраны.

Обняв дочь, Гермиона прошептала: «Мы любим тебя». Драко улыбнулся.

2020 год

— Ты точно не хочешь пробоваться в команду? — уточнила Гермиона у Ариеса за семейным ужином накануне начала учебного года. — У тебя отлично получается. Уверена, тебя бы взяли.

— Все будут думать, что меня взяли только из-за отца, — пожав плечами, ответил Ариес. — Или из-за дяди Гарри. И без того говорят, что у меня особое положение, потому что родители дружат с деканом.

— Вопрос со сплетниками решается очень просто, — заметила Мелисса, накалывая на вилку кусочек помидора.

Ариес не особо заинтересовался, но уточнил:

— Да? И как же?

— Кулаком в глаз, — деловито сообщила сестра.

Гермиона прикрыла губы ладонью, чтобы сдержать рвущийся из груди смех. Не от заявления дочери, а от неприкрытой гордости в глазах старого Абраксаса Малфоя и усталого разочарования — в глазах Люциуса.

Драко наклонился к ней и, опалив дыханием ухо, прошептал:

— Твоя дочь.

2024 год

— Профессор Нумерологии порекомендовал мне пойти стажёром в Отдел Тайн, — сказал как-то Ариес. — Я долго думал и решил, что это неплохой вариант. В семье были и Министры магии, и бизнесмены, и спортсмены… Даже модельеры благодаря Мели теперь есть. А вот невыразимцев не было.

— Я тоже подумывала об этом, когда была в твоём возрасте, — поддержала сына Гермиона. — Интересная и важная работа.

— Сложная, — лаконично заключил Драко.

Ариес кивнул, промолчав. Он не ждал другой реакции отца, но всё равно волновался.

— Дедушка посоветовал ещё раз подумать.

— Я бы сделал то же самое.

— Но я очень хочу, — ответил Ариес. — Мне кажется, что это — моё предназначение.

Драко сложил руки на груди и откинулся в кресле. Посмотрел на Гермиону, которая взглядом просила быть мягче. Спустя столько проведённых вместе лет ему иногда казалось, словно он мог читать её мысли.

— Мы поддержим любое твоё решение, сын, — в конце концов, сказал Драко и буркнул: — Но лучше бы ты играл в квиддич.

— Спасибо, отец!

2025 год

Склонившись над одной из тысяч колб, Ариес вгляделся. В плотном заключённом в стекле тумане виднелся целый мир.

— Это ведь ненастоящая реальность? — спросил он у стоящего рядом обучавшего его невыразимца преклонных лет.

В тумане прослеживались очертания квиддичного стадиона Хогвартса. Он был заполнен людьми. Шла игра.

— Ненастоящая, но оттого не менее реальная, — ответил невыразимец.

Взгляд Ариеса скользнул по дате под колбой: «1920».

Раз за разом в тумане колбы повторялось одно и то же: с метлы во время матча падала студентка Слизерина. И разбивалась насмерть.

— Я видел эту реальность вживую, — нехотя признался невыразимец. — Это Меропа Гонт. Этой девке вообще не стоило лезть на метлу. Непутёвая она была, хоть и родовитая. Лет двадцать назад один умник подсчитал, что это событие — одно из ключевых для реальности, поэтому и было решено заключить его под охрану. А то мало ли существует придурков-пушетественников во времени. Самоделкины хреновы!

Ариес заинтересованно кивнул, продолжая наблюдать за раз за разом падающей с метлы девушкой. Действительно, и зачем полезла летать, раз не умела?.. Кому и что доказать?..

И, сам не понимая зачем, стукнул пальцем по стеклу.

Внезапно боль из мышц от прошедшей накануне с отцом игры исчезла, а цвета перед глазами начали тускнеть. Ариес видел, как медленно растворялась в воздухе ладонь. Сначала просто бледнея, а после — исчезая палец за пальцем.

Взгляд сам собой зацепился за рассеившийся в колбе туман. В нескольких метрах от земли Меропу Гонт ловил игрок гриффиндорской команды. А части его собственной реальности распадались на лоскутки материи, обесцвечивались и исчезали. Как и он сам.

* * *

Кофе не закипал как-то слишком долго. Пузырики не появлялись. Застыв над туркой, Гермиона долго гипнотизировала его взглядом.

Сколько она так стояла? Почему он не закипал?

Часы на стене их маленькой кухни показывали двенадцать дня.

Закрыв глаза, Гермиона потёрла веки и задумалась.

А разве она не должна была в двенадцать аппарировать к Мелиссе? Она точно что-то говорила про примерку свадебного платья.

Стоп, какая Мелисса?

— Кто такая Мелисса?.. — задумчиво пробормотала Гермиона, уткнувшись взглядом в кофе.

— Мелисса? — спросил появившийся из коридора Рон и, подхватив со стола бутерброд, пробормотал: — Этфо кфто-то ис коллег?

Рон жевал, а Гермиона думала — действительно, кто?

— Ты помнишь про защиту Розы? — произнёс он, доев бутерброд. — Мы не можем опоздать. Я хочу видеть, как моя доченька уделает сына Драко Малфоя! Это будет момент нашего триумфа!

Гермиона нахмурилась. Почему-то у неё сильно разболелась голова.

— Сына… — произнесла она, задумавшись. — Ариес?..

— Кто такой Ариес? — спросил Рон. — Нет, я про Скорпиуса Малфоя, единственного отпрыска этой мерзкой семейки. Хорошо, что он один. Плохо так говорить, но правда хорошо, что Астория не смогла выносить больше одного ребёнка. Поделом Малфою!

Он… Наверное, так одинок. Сморгнув слёзы, Гермиона посмотрела в кофе. Отчего было так больно?..

Всего один? И Астория, серьёзно?

Почему она плачет?

— Эй, Гермиона, ты чего?

2030 год

В светлых волосах виднелась седина. Рано.

Гермиона смотрела на бывшего одноклассника и думала: неужели и она так же сильно постарела? Голубые глаза выглядели пустыми. Ему претило сидеть на этом собрании также сильно, как и ей самой. Министерская карьера не шла Драко Малфою. Его призвание лежало где-то абсолютно в другой области. Как и её.

Министр бубнил что-то себе под нос — непрофессионально бубнил, словно говорил исключительно самому себе.

Взгляды Гермионы и Драко пересеклись. Они смотрели друг на друга неприлично долго. И почему? Они никогда не ладили.

Пока собрание продолжалось, Гермиона продолжала исподтишка наблюдать за Малфоем, не в силах отказать себе в беспричинном желании. А когда в конце он встал и ушёл, не силах была не злиться на себя на не пойми откуда взявшуюся обиду и тоску. Ей хотелось его внимания? Хотелось пойти за ним? Почему?..

Кусая губы, Гермиона вывернула из-за двери зала и натолкнулась на Драко. Он стоял, поглядывая на часы и нервно поправляя галстук.

— Ждёшь… меня? — произнесла Гермиона.

Глупость, но ведь в кабинете никого не оставалось!

Драко нервничал.

И отчего-то у неё появилось желание спросить:

— Как дедушка?

— Дедушка? — ответил Драко удивлённо нахмурившись. — У меня нет дедушки.

— Да?

— Да, — ответил он, прочистил горло и внезапно, подумав, спросил: — Как родители?

Гермиона подумала бы, что это — жестокая шутка, если бы не абсолютно прозрачно честное выражение лица Драко.

— В Австралии.

— Да? Я думал, они ещё здесь работают. Стоматологами?..

Драко Малфой знал, кто такие стоматологи?

— Я стёрла им память, — в сотый раз за свою жизнь произнесла Гермиона, так, что уже и больно не было. — Давно.

Больно было от этого странного разговора. Больно беспричинно. Перед ней стоял незнакомец, былой враг, жизнь которого не имела для неё никакого значения. Пустой, далёкий человек.

Но уходить из коридора Гермиона не желала.

И горло сдавило от слёз.

2078 год

Время скользило сквозь пальцы. Над квиддичным стадионом Хогвартса небо освещалось заревом. Лучи поднимающегося солнца окрашивали облака в красные оттенки, но воздух был ещё холодным.

Шотландия.

Гермиона не знала, зачем она пришла сюда так рано. Церемония вручения дипломов выпускникам начиналась многим позже. Но в этот день ей почему-то не спалось. Снились странные картинки, смешиваясь с воспоминаниями. Странные картинки, живые, яркие и полные эмоций, запахов, голосов. Настолько реальные, что и не верилось, что сон.

Так давно она не была здесь — многие десятилетия. Когда в последний раз она ходила на игру? Когда выпускался Хьюго или Мелисса? Ариес ведь не играл в квиддич, значит не на его игру.

А ведь сколько вечеров было потрачено здесь в годы учёбы! На матчах Гарри, во время тренировок Драко. Украдкой украденные поцелуи, признания в любви, ржущие над «Малфоями» Джеймс и Сириус.

«Грейнджер, не будь такой наивной!».

«Грейнджер, не трусь, это всего лишь метла!»

«Грейджер, если ты отпустишь мою руку, я не исчезну».

«Грейнджер? Я люблю тебя».

Был ли это голос Рона? Гермиона плохо помнила его молодой голос.

— Бабушка? — раздался рядом молоденький девичий голос. — Что ты тут делаешь? Ещё рано и холодно, пойдём в замок?

Девочка-выпускница, совсем на неё непохожая, но такая красивая! Светловолосая, кудрявая! Совсем как Драко. Такие же светлые голубые глаза, как самое чистое утреннее небо.

— Мели, доченька, найди Драко, мне надо кое-что ему сказать, — сказала Гермиона.

— Кто такой Драко, бабушка?

— Папа твой, конечно.

— Но мой папа… — почему-то девочка запнулась, смотря на неё, Гермиону, сосредоточенно, пристально и чуточку сострадательно.

Зачем?

Гермиона улыбнулась ей. Не стоило её жалеть, она прожила насыщенную жизнь. Была любимой, любила. Имела детей, которых обожала.

— Драко Малфоя, милая, конечно.

— ...Драко Малфой мёртв, бабушка, — мягко заметила Мелисса Уизли. — Уже очень давно мёртв. Погиб с сыном в две тысячи сороковом, не помнишь?.. Пойдём в замок? Очень холодно, ты замёрзнешь.

Девочка говорила странные, жестокие вещи.

— Я не старая, сама приду, — отмахнулась Гермиона от руки внучки и отвернулась.

Как он мог быть мёртв, когда она — жива?.. Разве не обещал быть всегда рядом?

«Грейнджер, будь у меня выбор, я бы ещё сотню жизней подряд прожил с тобой».

«Грейнджер, она такая красивая, вся в тебя!»

«Грейнджер. Я буду рядом всегда».

Рон такого никогда не говорил.

Сморгнув на морщинистые щёки выступившие слёзы, Гермиона подняла глаза на залитый ярким рассветным солнцем квиддичный стадион. От слёз цвета расплывались. Почему-то сердце ждало, что вот-вот из-под облаков вынырнет фигура. Обязательно подлетит, перемахнёт через перила, побурчит насчёт того, что думает о ранних тренировках, а потом предложит сбежать.

Что-то в воспоминаниях не сходилось, и не сходилось кардинально.

— Ты обещал, что такой реальности не существует! — воскликнула Гермиона сквозь слёзы совсем молодым голосом.

— Мама!

Голос точно звучал откуда-то с поля. Как наяву.

Поднявшись со скамьи неожиданно легко и непринуждённо, Гермиона перегнулась через перила. На яркой зелёной траве квиддичного поля стояло трое. Мелисса, Ариес, Драко! И, чем дольше Гермиона смотрела, тем больше людей за их спинами возникало. Силуэты возникали из воздуха, обретали цвета и лица.

Грудь сдавило от боли и счастья.

Это же не миражи?

Ей же не чудится?

Как мучительно долго она их не видела!

— Мадам, ну, долго вас ещё ждать? — крикнул Драко.

Она идёт!

Гермиона протянула руки. Она тоже их ждала.