Лучше поздно, чем никогда (джен)

Аргусу Филчу никогда не везло. Началось всё в тот же миг, когда ему случилось родиться сквибом, и явно собиралось продолжаться всю жизнь, не прекращаясь ни на один день. Единственным по-настоящему светлым пятном в многолетней череде невезений было приобретение Миссис Норрис — он купил её у какого-то пьяницы в кабаке давным-давно — но после этого волны неудачливости снова сомкнулись над его головой, и никакого конца этому не ожидалось. Даже краткое присутствие в Хогвартсе Долорес Амбридж, воистину чудесной женщины, оказалось не более чем насмешкой судьбы, мыльным пузырём удачи, который лопнул — и снова оставил Филча ни с чем.

Вот и сейчас ему снова не везло, хотя внешне всё выглядело вполне спокойно.

Директор Макгонагалл вполне спокойно сидела за своим столом, склонившись над стопкой бумаг; Филч вполне спокойно стоял перед ней; а на столике неподалёку вполне спокойно возвышались два пустых флакончика в форме лебедей. Однако спокойствие это было обманчивым.

— Мистер Филч, вы знаете, что находилось в этих флаконах? — Макгонагалл оторвалась от изучения документов и утомлённо взглянула на него. — Вы знаете, что за зелье вы изъяли у мистера Уизли?

— Да, мэм, — Филч изо всех сил затряс головой. — Запрещённое зелье, сиреневенькое такое, я сразу всё почувствовал, и Миссис Норрис унюхала. Госпожа директор, я так много раз говорил, щенок Уизли весь в отца, нарушает правила, в грош не ставит… Никого… Ох, мэм, если бы вы только разрешили вернуть старые добрые наказания, я бы…

— Прекратите, Филч, — Макгонагалл зябко повела плечами, хотя в кабинете было тепло. — Я миллион раз вам повторяла, что этого не будет.

— Но, госпожа директор…

— Но вы не ответили на мой вопрос. То, что зелье запрещённое — это понятно, но знаете ли вы, какое именно это зелье? Как оно называется? Какие у него свойства?

— Нет, госпожа директор, — Филч так растерялся, что не выдержал и почесал нос — вопиющая невоспитанность, какой он никогда не позволял себе при дамах. В особенности — при директоре.

— Вот именно, — Макгонагалл кивнула, точно Филч подтвердил её предположения. — А между тем, мистер Филч, это — галлюциногенное зелье. Оно обладает крайне выраженным действием, что накладывает множество ограничений при работе с ним. Мистер Уизли, когда вы поймали его с этими флаконами, был ведь, я полагаю, в перчатках из драконьей кожи?

— Кажется, что-то такое припоминаю…

— Одна из необходимых предосторожностей при работе с этим зельем заключается в том, что даже закупоренный флакончик крайне не рекомендуется трогать голыми руками. А вы именно это и сделали. Вам повезло, мистер Филч. Попади вы под действие этого зелья…

Филч всплеснул руками.

— Да откуда же, госпожа директор, я мог это знать!

— Ниоткуда не могли, — взгляд Минервы Макгонагалл потеплел, и Филч выдохнул про себя. — Сталкиваясь с подобными ситуациями, мистер Филч, вам действительно приходится подвергать себя большому риску. Я посоветовалась с Горацием… то есть с профессором Слагхорном и с мадам Помфри, и мы пришли к выводу, что школа должна предоставить вам помощника. Кого-то, кто разбирается в зельях и, хм, в очаровательных заколдованных вещицах, которые так нравятся нашим ученикам, и в особенности мистеру Уизли. А вам целиком останется хозяйственная часть…

Дальнейшие её слова Филч слышал будто через вату, а уж понимать и вовсе не понимал. Он сорок лет проработал в Хогвартсе, и ни разу, ни единого разочка не было такого, чтобы ему хотели нанять помощника. Было короткое, будто миг промелькнувшее золотое время Инспекционной дружины, но ведь это совсем другое, члены дружины никогда не посягали на то, что он, Филч, по праву считал своим. И вдруг — как гром из глубин Чёрного озера: ему найдут помощника! Помощников ищут в двух случаях: либо когда работы стало больше, либо когда кто-то не справляется. Работы больше не стало, да директор и не думала скрывать, что он, Филч, по всему видать, не годен. Пускай зелья и запрещённые предметы изымает кто-то другой… А ему тогда что ж остаётся? Быть как домовой эльф, что ли?

— Разве ж это можно? — вслух спросил он. — У меня же… Я же… У меня же Миссис Норрис, госпожа директор! Она эти их штуки издалека чует! Она и в этот раз унюхала и…

— Мистер Филч, — голос у Макгонагалл на этот раз был как у человека, чьё терпение на исходе. — Никто не сомневается, что Миссис Норрис — очень сообразительное животное. Но до тех пор, пока вы не понимаете по-кошачьи, а Миссис Норрис не овладела хотя бы английским языком, вам в помощь требуется человек. Говорящий и разбирающийся в зельях. Это не предмет для обсуждения, мистер Филч, я всего лишь хотела сообщить вам о предстоящих изменениях. Теперь вы можете быть свободны, — и она снова погрузилась в чтение каких-то бумаг.

Дальнейший спор не имел смысла. Филч пробормотал что-то вроде «Да, госпожа директор» и, ссутулившись, понуро направился к выходу.

* * *

Войдя в свой кабинет, Филч быстро захлопнул дверь и опрометью кинулся к комоду возле письменного стола. Дрожащими руками отпер третий сверху ящик и осторожно, как большую драгоценность, вытащил из-под кипы конвертов её — главную книгу в своей жизни.

«Скоромагия», хоть и была уже порядком потрёпана, всё-таки ещё держалась молодцом: переплёт почти цел, да и страницы не выпадали. Филч быстро-быстро, лихорадочно бормоча что-то под нос, принялся листать книгу — и вот она, наконец, пятнадцатая страница. Он хорошо её помнил.

«Главное для того, кто стремится обучиться колдовству — вовсе не семь лет, просиженных в школе, и не заученные движения палочкой, — было написано на пятнадцатой странице. — Главное — искреннее, невероятно сильное желание овладеть основами магии, и глубочайшее осознание необходимости это сделать».

Филч прочитал эти строчки трижды, беззвучно шевеля губами. По всему выходило, что лучшего времени, чем сейчас, нельзя и выдумать. Одному Мерлину известно, как сильно он хочет уметь колдовать — да, именно в эту минуту, и как сильно ему это необходимо. Но вот беда — у него нет палочки! Когда-то у него она была — старая, дряхлая палочка, доставшаяся ещё от покойного деда, но она давным-давно сломалась, не выдержав, должно быть, его попыток обучиться колдовству. С тех пор Филч жил без палочки и не очень-то страдал от этого, да и «Скоромагию» давненько не открывал, лишь в мечтах возвращаясь к возможности уметь колдовать. И вот теперь, когда он так сильно нуждался и в палочке, и в магии…

Он безнадёжно махнул рукой и закрыл книгу. Всё было бесполезно. В конце концов, даже стыдно быть таким наивным в его годы. Палочки у него нет, и достать её он не сможет; а если бы и смог, какой в этом толк? Положим, он собрал бы всё своё желание колдовать; положим, он раздобыл бы палочку; но ведь на то, чтобы овладеть хотя бы самыми простыми заклинаниями, у него ушли бы годы. Крохотная искорка магии и годы стараний, чтобы обучиться хоть чему-нибудь — вот самое лучшее, на что он мог рассчитывать. Да и это-то едва ли будет: он ведь столько раз пытался, и ни разу не получилось. Кто вообще сказал, будто сквиб на это способен?

Значит, нужно было смириться, посмотреть правде в глаза и готовиться к предстоящим переменам. Филч задумчиво оглядел свой кабинет, размышляя, что можно будет продать. По всему выходило, что продавать чего-нибудь придётся: ну, не дураки же те, кто подсчитывает жалованья! Филч не очень хорошо знал, кто этим занимается, но догадывался, что вовсе не простофили, и своего там мимо носа не пронесут. Будут, что ли, платить ему по-прежнему, наняв помощника? Вот уж сказки. Возьмут да и поделят его жалованье пополам, по справедливости. Значит, деньги предстоит искать в других источниках.

Он сел за стол, взял огрызок пера и, подтянув к себе половинку пергамента, забормотал под нос:

— Так, стол не продашь, он школьный. Комод — школьный… Значит, чемодан. Ага, пишем: «чемодан»… Не новый, но большой ведь — возьмут, куда денутся. Дальше — чернильница… Что тебе, дорогая?

Он оторвался от своих подсчётов и поглядел под ноги: Миссис Норрис, проснувшись, залезла под стул, на котором теперь сидел Филч, и с большим интересом обнюхивала тапочки хозяина.

— Что, киса, время ужинать? — Филч неуклюже вылез из-за стола, стараясь не наступить на кошку. — Сколько часов-то там? Вот я сейчас…

Он, шаркая, заспешил к видавшему виды облезлому шкафчику, где на второй полке трижды в день, как по команде, стараниями эльфов появлялась миска с едой для Миссис Норрис. Вытащив полную миску и поставив на пол, он принялся наблюдать, как Миссис Норрис жадно ест. И вдруг в его голову пришёл совершенно ужасный, просто невозможный вопрос: а что, если после появления помощника уменьшится не только его, Филча, жалованье, но и порция Миссис Норрис? Что, если её кормят постольку, поскольку её хозяин трудится на благо школы? Эта мысль была невыносимо кошмарной — кошмарней, пожалуй, Филч чувствовал себя только один раз, когда Миссис Норрис окаменела после встречи с василиском.

Филч осуждающе покачал головой, и осуждал он на этот раз себя. Следовало спросить у Макгонагалл, как всё будет дальше, когда та говорила про помощника. Следовало разузнать всё подробно, как сделал бы умный человек, а не стоять истуканом. А теперь что хочешь, то и думай — ну, не идти же к директору снова прямо сейчас!

— Ничего, киса, — он присел и неловко погладил кошку. — Что они думают, голодать ты будешь, что ли? Оттого что эти гадёныши тащат в школу всё подряд, Прингла старого на них нет?

Миссис Норрис оторвалась от миски с едой.

— Мяу?

— Мяу, мяу, киса, — закивал Филч и закашлялся. — Нам с тобой нанимают помощника. Волшебника, чтобы, значит, разбирался в зельях и во всём таком. А мы, значит, считай, что не у дел.

— Мяу?

— Такое время наступило, — Филч развёл руками. — Ну, ничего, не больно-то страшно. Я ещё много где могу работать. Подумаешь, восемьдесят четыре года! — он распрямился и выпятил грудь. — Хоть бы даже Аберфорту помогать с его козами. Дело-то несложное.

— Мяу! — Миссис Норрис приподнялась на задние лапы, опершись передними на ногу Филча. Он наклонился и почесал её за ухом.

Странно, но ему показалось, будто в этот момент с его пальцев на её шерсть сбежала маленькая голубая искорка. Филч знал, что никакой искорки, конечно, не было, но мог бы поклясться, что видел её.

* * *

Ночью Филч спал просто отвратительно. Ему снились Магконагалл и сопляк Уизли, кружащиеся в вальсе, пустая миска Миссис Норрис и Аберфорт, поющий хором с козой. Проснувшись, он не сразу понял, что именно его разбудило, и какое-то время продолжал неподвижно лежать с закрытыми глазами, надеясь вновь уснуть.

— Простите, мэм, — нет, вот этот голос из коридора ему вовсе не снился. Хорошо знакомый Филчу голос Эндрю Олкотта был каким-то уж слишком испуганным. Обычно этот второкурсник держался куда смелее, если не сказать — наглее. — Я вовсе не собирался…

Филч поднялся и, пошатываясь, подошёл к чуть приоткрывшейся двери в кабинет.

— Вечные оправдания, Олкотт, — незнакомый женский голос звучал совсем рядом. — Сейчас же положите ваш дракклов свёрток на подоконник и убирайтесь к лешему! Думали, раз вас не видит мистер Филч, значит, не увижу и я? Я наведу тут порядок! Скажите спасибо, если после этого вас не исключат!

В глубочайшем изумлении Филч отошёл от двери, из-за которой всё ещё раздавалось слезливое бормотание Олкотта, и бухнулся обратно на кровать. Вот оно что — не помощник, а помощница! Ну да, конечно, Макгонагалл ведь и не говорила, что это будет обязательно мужчина. Помощница, значит. Вот так вот быстро, просто мигом, прямо на следующий день!

Дверь слегка скрипнула, и Миссис Норрис, частенько отлучавшаяся погулять ранним утром, проскользнула внутрь и легко вспрыгнула на кровать. Филч задумчиво погладил кошку по голове.

— Вот оно как, дорогая, — сказал он, — не успели охнуть, а помощницу-то нам уже нашли! Быстро теперь дела делаются!

Миссис Норрис недоумённо склонила голову на бок.

— Помощницу, мырр? Ты что, её уже видел? Где она будет жить? Она любит кошек?..

* * *

Чувство реальности возвращалось к Филчу медленно и как-то рывками. Вот он сидит на кровати, и это, совершенно точно, его кровать; за окном, кажется 2014 год; сегодня пасмурно, скоро будет дождь; в кабинете редкостный бардак…

А рядом сидит говорящая Миссис Норрис. Говорящая тем самым голосом, который только что отчитывал Олкотта!

— Олкотт оставил свёрток с навозными бомбами на подоконнике, — как ни в чём не бывало сказала Миссис Норрис. — Тебе, наверно, нужно его забрать и отнести декану? Я могла бы, конечно, отнести сама, но он уж больно увесистый, а бомбы такие вонючие…

— Подожди здесь, — прохрипел Филч, не узнавая свой голос. — Я… Сейчас приду, — он вскочил и, пошатываясь, мелко засеменил к двери.

Зря, конечно, он это сказал — зря он вообще хоть что-то сказал! Но ситуация была глупее некуда, и надо же было сказать что-нибудь… Главное теперь — не оглядываться назад и быстрее, сколько хватит духу, нестись в больничное крыло, к Поппи.

Путь от кабинета до больничного крыла показался Филчу необыкновенно длинным. Возможно, потому что он всё время ждал, как бы из-за угла на него не выскочила горгулья, или не выплыла русалка. Дурак, какой же он был дурак! Макгонагалл ведь говорила вчера, что нельзя было трогать те флаконы голыми руками! А ему и в голову не пришло, что последствия могут проявиться не сразу, а на следующий день. Сказочный остолоп, вот он кто! Да и Макгонагалл хороша — могла бы предупредить, что так бывает…

К Поппи Помфри он ввалился растрёпанным, задыхающимся, прямо в ночной сорочке и в тапочках на босу ногу. Поппи, мирно заполнявшая какой-то журнал в полнейшем одиночестве, от неожиданности выронила перо.

— Аргус! — воскликнула она. — Что случилось с утра пораньше? Ты выглядишь так, будто за тобой гналось стадо разъярённых гиппогрифов!

— Может, и погналось бы, Поппи, кабы я ещё промедлил! — Филч без сил рухнул на ближайший стул. Эта пробежка явно не пошла на пользу его многострадальным коленям, он уже ощущал это. — Я зелье галлюцинногенное вчера без перчаток хватанул! Прямо флаконы держал! С тобой Макгонагалл говорила! А мне теперь мерещится, что Миссис Норрис моя разговаривает — второкурсников ловит с навозными бомбами!

Поппи подозрительно сощурилась.

— Вчерашнее зелье? Сиреневенькое такое?

Филч молча, но очень энергично закивал.

— Очень странно, Аргус. Обычно, если уж не повезло, это зелье действует сразу. Впрочем, я никогда и не наблюдала результатов его воздействия на сквибов… А сейчас ты видишь что-нибудь странное?

— Вроде нет. Да я не то что странного — я и тебя не очень хорошо вижу, запыхался, пока бежал, перед глазами всё аж плывёт!

— Вот что, садись ближе к окну, вон на ту кушетку, — распорядилась Поппи. — А я гляну, что там у тебя за видения.

Филч покорно перешёл — вернее, скорее переполз — на кушетку возле окна, и, пока Поппи водила над ним волшебной палочкой, бормоча какие-то заклинания, погрузился в размышления.

По всему выходило, что Макгонагалл права. Права, права, и ничего тут не попишешь! Ему и в самом деле необходим помощник. Мерлин с ним, с галлюциногенным зельем, но ведь какой только ещё гадости ни выдумают эти щенки! Удивительно уже то, что ему, Филчу, столько лет не попадалось ничего такого… Ничего убийственного. А пару раз, когда всё-таки случилось изъять особо неприятные штуки, дело обошлось небольшими ожогами. Нет уж, что верно, то верно: если уродился ни на что не годным, нечего и выдумывать. Надо будет черкнуть пару слов Аберфорту, может, тому и впрямь нужна помощь с козами.

Занятый своими мыслями, Филч не услышал, как Поппи зовёт его по имени, и пришёл в себя, только когда она принялась тормошить его:

— Аргус, Аргус, не спи! Очнись!

— А? Да? Что там, Поппи? В лазарет мне лечь придётся? Ты уж тогда Миссис Норрис-то не забывай, пока я тут!

Однако Поппи, кажется, вовсе не стремилась побыстрее упечь его на больничную койку. Да и на человека, готового ринуться за противоядием, она не походила. Она вообще не выглядела встревоженной — скорее, озадаченной. Задумчиво покачав головой, она убрала палочку и пристально взглянула на Филча.

— Не знаю, Аргус, что там тебе примерещилось, но ни следа воздействия вчерашнего зелья на тебе нет. Говоришь, Миссис Норрис стала разговаривать? Ты вообще уверен, что тебе это не приснилось?

— Да что же, — Филч обиженно вскинулся, — что я, совсем из ума выжил, что ли?

— Не выжил так не выжил, — Поппи пожала плечами. — Раз так, я сейчас позову Мередит, пусть-ка сядет за журнал, а мы с тобой пойдём и глянем на Миссис Норрис. Может, её чем-нибудь намазали? Чем-нибудь накормили? Я, знаешь, слышала когда-то, что летучей мыши дали сиропу, и после этого всем вокруг казалось, будто она поёт. Своими глазами никогда не видела ничего похожего, но кто их знает.

Она позвала помощницу, и когда заспанная, явно недовольная свалившимся на неё с утра пораньше заданием Мередит явилась и села заполнять журнал, Поппи решительно двинулась к кабинету Филча. Сам Филч плёлся за ней, стараясь поспевать и рисуя себе в голове всевозможные картины — одна другой страшнее.

За все сорок лет его работы в школе ни одному гадёнышу не хватило наглости подсунуть Миссис Норрис что-нибудь действительно опасное. Бывало, что её дёргали за хвост, но Филч обычно успевал прийти на помощь; бывало, заядлые нарушители правил сыпали ей на усы светящийся порошок, от которого Миссис Норрис чихала; всякое бывало. Но такого ещё не случалось. У кого же из сопляков поднялась рука накормить ни в чём не повинную кошку Мерлин знает чем?

К моменту, когда они с Поппи подошли к двери кабинета, Филч был полон решимости разыскать и покарать гадёнышей, кем бы они ни были. И пускай потом Макгонагалл вступается за них сколько хочет, он покажет им, где живёт дракклово семейство. Решительно толкнув дверь, он мысленно приготовился увидеть Миссис Норрис, грустно свернувшуюся клубочком на кровати… Мерлин, а что, если ей сейчас дурно? Поппи ведь и сама не знает, чем могли накормить кошку! Мало ли, какой дряни ей подсыпали!

Старая, рассохшаяся дверь распахнулась с громким скрипом. Миссис Норрис легко спрыгнула с кровати и устремилась к вошедшим.

— Аргус, мррряу! — сказала она. — Ты в курсе, сколько сейчас времени? Моя миска с едой уже давно стоит в шкафу, а ты бродишь неизвестно где! Поппи, дорогая, а вы-то тут зачем? И чего это вы на меня так глядите?..

Взглядом Поппи сейчас и впрямь можно было сделать многое. Остановить на бегу стадо гиппогрифов, сокрушить боевой дух десятка первобытных воинов, а может быть, испугать и самого Волдеморта, приди тому фантазия вновь воскреснуть. Филч никогда ещё не видал, чтобы Поппи так глядела на кого-нибудь.

— Что такое? — спросил он нервно. — Подсыпали ей чего-то, по всему видать?

Поппи помотала головой. В её лице не было ни кровинки.

— Аргус, если даже представить, что виной всему зелье — любое зелье! — оно не может имитировать спонтанную разумную речь! Не может! — тон у Поппи был беспомощным. — И на массовые галлюцинации не похоже — я-то точно никаких зелий голыми руками не трогала. Что произошло вчера? Что-то же происходило?

Филч хотел ответить, что ничего не происходило, но слова буквально застряли у него в горле. В памяти всплыли кабинет директора, строгое лицо Магконагалл и её раздражённый голос: «Пока вы не понимаете по-кошачьи, а Миссис Норрис не овладела хотя бы английским языком, вам в помощь требуется человек».

* * *

4,5 недели спустя

Филч, ни жив ни мёртв, весь дрожа, стоял под дверью кабинета директора. Он сам не мог понять, от чего дрожит больше: то ли от волнения, то ли от того, что вот уж четыре недели он каждый день пил сразу три бодрящих зелья, чтобы не пропустить чего-нибудь важного.

За последний месяц с ним случилось столько всего, сколько не случалось за всю жизнь. Говорящую Миссис Норрис — к её явному неудовольствию — осмотрела сперва Поппи, потом сама Макгонагалл, а после Филча уложили в Мунго на обследование, а кошку забрали целители, и Филч едва с ума не сошёл, гадая, как там она и что с ней делают.

В Мунго было тоскливо. Каждый день к Филчу приходили целители, бормотали какие-то заклинания, водили туда-сюда палочками, глубокомысленно качали головами и уходили, ничего не обнаружив. Чаще других у него бывали целитель Джейкобс и целитель Смит. Эти два господина имели решительно противоположные точки зрения на произошедшее и не стеснялись громко спорить прямо при Филче.

Джейкобс считал, что говорить Миссис Норрис заставил сам Филч. Он полагал, что сквибы вовсе не лишены волшебных способностей, иначе бы им не было доступно то, что недоступно магглам. По его теории выходило, что любой сквиб изредка способен на стихийные проявления магии — послабее, конечно, чем у волшебника, но уж какие есть. Он как ребёнок радовался поступлению Филча в Мунго и всякий раз клялся, что защитит научную работу на основе этого случая.

Смит яростно высказывал несогласие, называя Джейкобса фантазёром и профаном, и говорил, что магия у сквибов никем и никогда не была обнаружена. Зато низзлы, чья кровь текла в Миссис Норрис, были определённо волшебными существами, так что почему бы на редкость умной и понятливой кошке не заговорить по своему почину? Смит тоже собирался защищать научную работу — на основе случая Миссис Норрис, конечно же.

Филчу было абсолютно всё равно, каким образом Миссис Норрис заговорила. Он хотел только, чтобы её не расколдовывали обратно. Разумеется, никто не стал его слушать, и кошку, как он позже узнал, самым добросовестным образом — и к вящему негодованию Смита — пытались заставить вновь молчать. Однако, на радость Филчу, это никому не удалось.

И вот теперь он топтался под дверями кабинета директора, дожидаясь, чем кончится разговор Миссис Норрис с Магконагалл. Волнения последних недель уже сильно давали себя знать, да и три бодрящих зелья в день были, пожалуй, не на пользу. Филч чувствовал себя на редкость неважно, но ещё хуже ему становилось, стоило только представить, что разговор директора с его любимицей может кончиться не лучшим образом. Говорящая кошка в школе — слыханное ли дело? Кошка, которой пишет письма целитель Смит, а он, Филч, читает их вслух!

Наконец, двери директорского кабинета открылись, выпуская наружу Миссис Норрис. Филч охнул и едва не рухнул ей навстречу. Миссис Норрис же имела самый довольный вид. Каждая из её многочисленных шерстинок излучала самодовольство.

— Мы договорились, мррряу, — скромно сообщила она.

— О чём? — Филч не слышал своего голоса. Очень вероятно, что он задал этот вопрос про себя, но Миссис Норрис услышала.

— О моём жалованье, конечно же.

— О чём?!

Миссис Норрис важно распушила шерсть и стала будто вдвое больше.

— О жалованье, мыррр. Ты же не думаешь, что я стану работать бесплатно? Я очень смыррренная, это правда, и характер у меня ангельский, но еда — еда меня улучшает ещё больше, я договорилась на жалованье едой… И премия — чем-нибудь, греющим душу. И директор сказала, что подумает, так ли уж сильно нам теперь нужен помощник…

И она заспешила прочь от кабинета директора, мягко ступая пушистыми лапами по каменному полу.