Earthen (гет)

Аид тяжело вздохнул, проходя по нефу, по бокам которого красовались каменные колонны. Приятная музыка званого вечера отдавалась тихим эхом в стенах храма, но даже эти звуки портили и без того угрюмое настроение. Он не любил, когда ему нагло навязывали что-то, в особенности Зевс, и мысль о том, что это вскоре станет новой привычкой брата, не радовала. Он не привык быть грубым с девушками, но чувствовал, что вскоре окажется в ситуации, когда ему постоянно придётся отказывать им, и это было ему не по душе.

Хотелось подышать свежим воздухом. Облачная и мечтательная атмосфера Олимпа казалась Аиду слащавой, особенно по сравнению со свежестью и бодростью мира под ним. Аид опустил взгляд вниз и сквозь облака увидел пустынные и зеленеющие поля земли.

Несмотря на то, что он не часто спускался в долину, ему нравилось царство смертных, нравился его воздух — свободный и чистый; нравилось смотреть на то, как жизнь расцветала в каждом укромном уголке; нравились цветы, пышность и красота, окрашивающие холмы в разные цвета, и ощущение жизни, текущей вокруг него. Это было настоящим наслаждением, пусть со временем и начинало утомлять. Привлекательность мира смертных напоминала ему о его молодости и молодости его мира до Кроноса, до войны. Аид понимал, почему смертные так любили красоту и жизнь вокруг себя, и это придавало ему уверенности, вдохновляло защищать и расширять Элизий. И хотя многие люди были чудовищны и заслуживали возмездия, среди них все еще жили хорошие и добрые "представители рода". Они заслуживали место, которое показалось бы им уютным и безопасным; Но Аид скрепя сердце признавал, что на создание Элизия его вдохновили Деметра и ее подопечные.

Он как раз собирался придать себе более подобающий для посещения мира смертных вид, когда — словно богиня плодородия услышала его мысли — вдруг заметил её, выходящую из одного коридора для богослужителей в храме. Он вскинул бровь и остался таким же, каким и был, с бледной кожей и глазами, похожими на человеческие. Деметра выглядела рассерженной, что казалось странным. Он знал, что ее невозможно было назвать хладнокровной, особенно в присутствии своих братьев и сестер по несчастью. Но ведь Деметра вроде бы пока что не заметила его, а настроение у нее уже было далеко не радужным. Страшно представить, каким оно станет.

Как и Аид, Деметра очень редко покидала избранное ею владения. Она обрела великий покой и радость в том, что проводила свои дни среди людей; так же как Аид находил утешение и спокойствие, проводя свои дни в подземном мире.

— Деметра, — с неожиданным удивлением сказал он, и богиня остановилась, повернув голову в его сторону, как бы придя в ужас от того, что он осмелился выползти из той темной дыры, в которой, по ее представлению, он обитал.

— Аид, — она посмотрела на него с таким же удивлением. — Редкий день, когда я вижу тебя вне твоих владений.

— Я могу сказать то же самое тебе, — ответил Аид. — Все ли в порядке в царстве смертных?

Теплый взгляд Деметры заледенел. Она сжала ладони в кулаки и опустила глаза в пол.

— Всего лишь небольшая заминка в круговороте жизни, — и затем Деметра, осмелев, напыщенно прибавила: — Нет ничего такого, с чем бы я не справилась.

О, если бы она могла справиться с этим, то не была бы здесь и не разговаривала с Зевсом. Аид сегодня уже имел дело со своим братом, а сейчас ему не хотелось иметь дело еще и с безудержным гневом пока что спокойной Деметры. Она беззаботно прошла мимо него, а Аид продолжил путь по нефу.

Вдруг он остановился, почувствовав ещё чьё-то присутствие. Вынырнув из размышлений, он огляделся и понял, что предчувствие его не обмануло: поодаль стояла одинокая фигура. Аид не встречал ее раньше, но зато сразу почувствовал ауру своего собрата-бога. Или... богини. Тупо было просто стоять и пялиться, но Аид как будто бы примерз к полу. Это богиня в коридоре... Она была прекрасна.

Ее кожа оливкового цвета, переходящего в темный шалфей по краям, завораживала. Богиня Земли... Странно... Аид знал всех богинь земного очага на Олимпе, но эту видел впервые. Но она, несомненно, была одной из них. Ее длинные непослушные темные локоны красиво стекали по плечам, переходя к концам к более свежим оттенкам. Ее пальцы были длинными и изящными, но кожа грубой. От нее пахло жизнью. Внутри Аида зашевелилось нечто новое, непохожее на то, что он когда-либо ощущал. Ее сила была... несравненной. Он почувствовал себя беспомощным, смотря на незнакомку. Многие богини Земли казались ему живыми, светлыми, легкими, непринужденными. Но эта виделась Аиду... Подавляющей. Под маской сил жизни и энергии, живости скрывалось нечто очень... Мощное.

Незнакомка поймала его взгляд.

Аид тут же вздрогнул, отчасти от смущения, что его заметили. Ему захотелось уйти, но он вдруг понял, что не может отвести взгляд от ее глаз. Один из них был темным, глубокого карего цвета, как у многих смертных на Сицилии, а другой... О, другой. Он был как лед. Холодный, нечеловечески кристальный и глубокий. Богиня покраснела под его взглядом и отвернулась, избегая взгляда.

Аид замешкался, отчасти смущенный тем, что его застали пялящимся во все глава на эту бедную девушку — до такой степени, что она отвернулась от него.

— Прости, — еле выговорил он.

Она снова повернулась к нему, и у Аида перехватило дыхание, когда ее взгляд снова обратился к нему. Он никогда не видел таких прекрасных глаз.

— Прости мне такой пристальный взгляд. Я не хотел ставить тебя в неудобное положение, — сказал он, пытаясь мило улыбнуться, но, увы, он слишком редко практиковался в этом и вовсе не был уверен, что еще больше не смутит незнакомку.

Вопреки ожиданиям богиня ответно улыбнулась, и так ярко, что Аид вдруг подумал, что она была просто создана для этого. Он продолжил внимательно следить за ней с еще большим восторгом.

— Все в порядке, — сказала она. — Просто ты застал меня врасплох.

— Не думаю, что видел тебя раньше, — успокоившись, сказал Аид, подходя ближе к богине. Запах весны, прелой травы и полевых цветов встретил его словно прилив морской воды.

— О, — она скорчила гримаску. — Я... Эм... Я не так много времени провожу на Олимпе.

— Ты богиня весны, да? — спросил Аид, проверяя свою догадку, и она кивнула, улыбаясь. — Как тебя зовут, малышка?

Богиня сморщила нос.

— Малышка? — она надменно взглянула на Аида, которого это позабавило. — Едва ли "малышка". Я уже взрослая богиня.

— Отлично, — усмехнулся Аид.

Богиня пристально оглядела его с ног до головы.

— Что ты за бог?

Аид посмотрел на нее с удивлением.

— Несомненно, ты один из них, — сказала она, внимательно посмотрев на него. — Ты похож на них.

Она не знала, кто он такой.

Аид был совершенно ошеломлен. Кому-кому, а уж ему редко удавалось сохранить хоть какое-то инкогнито при знакомствах и встречах. Боги, смертные и прочие избегали его, боясь позора и суеверий, связанных с его управлением столь мрачной зоной. Видеть рядом такое красивое создание, да еще и совершенно не озабоченное "работой" своего собеседника, было удивительно, но приятно.

— Да, я один из богов, — ответил он. — Но для тебя, похоже, это не играет большой роли? Я не такой уж и особенный.

— Что-то мне подсказывает, что это не так, — богиня склонила голову к Аиду.

Аид почувствовал, как на его губах заиграла улыбка.

— Ты не сказала мне своего имени.

Она мило улыбнулась и ответила:

— Меня зовут...

— Персефона! — громкий крик Деметры заставил обоих подпрыгнуть, а по их телам пробежались мурашки. Аид обернулся и увидел, как та стремительно несется по нефу, как раз в тот момент, когда юная богиня повернулась к Деметре лицом, в ожидании познать ее гнев.

— Мама... — тихо промолвила Персефона, и Аид побледнел.

Эта прекрасная, манящая богиня была дочерью Деметры?! Когда у нее вообще родился ребенок? И от кого?

Аиду показалось, что его голова распухла при мысли, что Деметра нашла не только мужчину, которого смогла вытерпеть дольше двух минут, но и того, кого она могла вытерпеть до такой степени, чтобы заиметь от него ребенка. Очевидно, что от бога. Эта юная дева, Персефона, абсолютно точно не была полукровкой. Зловоние смертного или нимфы не проникало в ароматный ихор, текущий по ее венам.

Аид был настолько поражен происходящим и новыми известием, что даже не замечал ничего вокруг, пока Деметра не оттащила от него свою дочь. Оглянувшись через плечо, Персефона бросила на него последний пристальный взгляд, который снова вызвал в Аиде что-то странное. А затем он услышал резкий шепот Деметры.

— Он не имеет для тебя никакого значения, поняла? Второсортный бог, не более того. Ты не должна с ним разговаривать.

Пройдет некоторое время, прежде чем эта встреча станет иметь для Аида значение. Пока же она была лишь пятном интриги, красивым лицом, которое он будет изредка вспоминать.

Так не будет вечно, вскоре Аид начнет больше думать и вспоминать милую ему беседу, но не сейчас, не сейчас.