Силуэт на мосту (гет)

В ушах свистел ветер, вокруг пылали огни города, отражаясь в зеркале Темзы. А сверху простиралось усыпанное звездами небо — бесконечное, завораживающее, зовущее своей высотой. Манящее неведомыми мирами. Это было в сто, в тысячу раз волшебнее любой магии.

Джордж медленно развел руки в стороны. Ветер хлестал по лицу. Ветер, казалось, заполнил собой все тело, делая его необычайно сильным и одновременно легким и невесомым. Свободным.

— Прошу вас, не надо! Не делайте этого!

Голос показался ему смутно знакомым. Догадка мелькнула в мозгу, пока Джордж, бросив последний взгляд в ночное небо, развернулся и спрыгнул с парапета. Девушка отступила назад, и свет фонаря упал ей на лицо. Взгляд выхватил знакомую растрепанную челку с седой прядью.

— Джордж?

Смутившись, она опустила палочку, которую уже держала наготове, чтобы спасти от смерти незадачливого маггла, а потом подправить ему память.

— Салют, Тонкс, — лысый драккл, она, конечно, все неправильно поняла. Стоило объясниться, успокоить ее, но Джордж смог лишь нервно усмехнуться. — Какими судьбами в маггловском Лондоне?

— Гуляла, — она неуверенно улыбнулась в ответ и покосилась на парапет за его спиной. Словно прикидывая в уме, не захочет ли невезучий самоубийца повторить попытку. — Знаешь, я часто сюда прихожу. Мне нравится бывать в маггловском Лондоне. У магглов столько интересного. А по вечерам горят огни — очень красиво.

Она говорила сбивчиво и преувеличенно бодро. И, похоже, ощущала себя не менее глупо, чем сам Джордж.

— Уже поздно, а магглы все куда-то спешат. Столько автомобилей. Кстати, твоему отцу ведь нравятся маггловские автомобили, да? — не сдавалась Тонкс. Как будто боялась, что стоит ей замолчать, и Джордж тут же вернется к прерванному занятию.

Еще немного, и перед ними появится напыщенный коротышка в нарядной мантии, чтобы торжественно вручить приз в номинации «Самый нелепый разговор года».

Нужно было срочно брать дело в свои руки.

— Слушай, я знаю одно клевое кафе неподалеку. Маггловское. Зайдем?

— Конечно! Я бы с радостью выпила чего-нибудь горячего. Сегодня прохладно.

Облегчение, повисшее в воздухе, можно было зачерпнуть чашкой Хагрида.

В очередной раз помянув про себя старых добрых дракклов, Джордж кивнул в сторону Саусворк-Бридж-роуд и, засунув руки в карманы, первым зашагал вперед. Тонкс последовала его примеру.

* * *

Официантка поставила перед ними две небольшие чашки с какао, и Тонкс с любопытством подцепила мизинцем облачко из пенки. На миг она стала очень похожа на себя прежнюю. На Тонкс, с которой он когда-то познакомился в доме на Гриммо.

От какао внутри потеплело, но чего-то не хватало. Теперь всегда чего-то не хватало. Ни какао, ни огневиски, ни один даже самый потрясающий напиток не мог хотя бы ненадолго заполнить ноющую в груди пустоту. И ничто не могло. Только время: оно, говорят, лечит. Теперь Джорджу предстояло проверить это на собственной шкуре.

Он невесело усмехнулся и, переведя взгляд на Тонкс, сказал совсем не то, о чем думал:

— Классная куртка, кстати.

— Спасибо, — уголки ее губ приподнялись. — В ней удобно. Правда, не особо тепло, приходится греться чарами.

— Хочешь, подгоню тебе еще одну? Из драконьей кожи. Смотрится не хуже и теплая. Чарли говорит, это потому, что…

— Джордж, послушай, это не выход.

— О чем ты? — он немного растерялся и слишком поспешно отхлебнул из чашки, о чем тут же пожалел. Как бы самому не превратиться в дракона, дышащего обжигающим какао.

— О том, что было на мосту. Поверь, я знаю, что ты чувствуешь. Я чувствую то же после… После того, что произошло. Ремус погиб почти у меня на глазах, а я... я ничего не могла сделать, — ее голос дрогнул. — Знаешь, я столько раз боялась уснуть, потому что, закрывая глаза, возвращалась туда. Видела Ремуса или отца. Если бы не Тедди, не знаю, что бы со мной стало.

Джордж молчал, давая ей выговориться. Пытаясь его утешить, она изливала собственную боль.

— Но однажды это пройдет, понимаешь? Это пройдет, Джордж. Жизнь стоит того, чтобы жить дальше.

— Послушай, ты все не так поняла. Я не собирался ломать себе шею. Драные пикси, не знаю, как тебе объяснить.

— Не нужно ничего объяснять, если не хочешь. Просто пообещай, что будешь в порядке. Хотя бы постараешься. И не станешь больше так делать.

— Только если ты позволишь называть себя Нимфадорой, — ухмыльнулся Джордж и тут же поднял руки в примирительном жесте. — Эй-эй, я же пошутил. Но, знаешь, так гораздо лучше. Узнаю прежнюю Тонкс.

— Вот болван, — она улыбнулась уже не так вымученно и, потянувшись за салфеткой, едва не спихнула со стола сахарницу.

Они засмеялись одновременно. И Джордж почувствовал, что внутри наконец стало по-настоящему тепло.

* * *

Они аппарировали к дому, где Тонкс жила с матерью и Тедди.

— Вот я и дома. Заходи как-нибудь, Джордж, я буду тебе рада. Кстати, где ты сейчас живешь?

— Мы с Перси снимаем квартиру у одного чудаковатого мастера ночных горшков. Недалеко от Косого переулка.

Она удивленно приподняла брови.

— С Перси? — ночные горшки ее не заинтересовали. — Мне казалось, вы не выносите друг друга. Ох, прости. Я сказала что-то не то.

— Даже не знаю, как нас угораздило, — усмехнулся Джордж. — Мир сошел с ума. А еще оказалось, что мой я-сама-серьезность братец умеет шутить. Конечно, не так, как…

Он осекся и судорожно втянул носом воздух. И поймав встревоженный взгляд Тонкс, мысленно помянул драные штаны Мерлина. Ну снова-здорово.

— Береги себя, Джордж, — взгляд из-под седой челки вмиг посерьезнел. — Я пойду. Рада была повидаться.

* * *

В окно заглядывала луна. Столько раз Дора взмахом палочки плотно задергивала шторы, чтобы не видеть ее. Это было слишком больно. Раны заживали медленно.

Дора присела на корточки возле детской кроватки и осторожно поправила цветное одеяльце, прислушиваясь к мерному сопению Тедди.

Мысли то и дело возвращались к темному силуэту на Саусворкском мосту.

После гибели Ремуса собственная жизнь казалась ей таким же силуэтом — хрупким, надломленным, готовым вот-вот сорваться в пропасть. Но ради Тедди нужно было крепко стоять на ногах, и она стояла. Пыталась. Ела, улыбалась, неуклюже целовала мать в щеку, отправляясь в Министерство. Роняла вещи, как в старые добрые времена. Рассказывала Тедди истории о Мародерах, которые слышала от Ремуса. Почему-то ей казалось, что он все понимает. Тедди пока не часто менял цвет волос, но когда это происходило, Дора счастливо смеялась, смахивая со щек непрошеные слезинки.

А с недавнего времени она надевала маггловскую кожаную куртку и бродила по Лондону субботними вечерами, рассматривая светящиеся витрины магазинов и кафе, проезжающие автомобили, магглов, живущих своей обычной жизнью и даже не подозревающих о магии. Домой она возвращалась поздно. Андромеда прятала тревогу за заботой, но молчала.

* * *

Его слепило солнце, и Джордж, сдавшись, прикрыл глаза тыльной стороной ладони.

— Эй, братец Фордж! — донесся сверху голос Фреда. — Долго ты собираешься любоваться местными пейзажами?

— Решил дать тебе фору, приятель, — не остался в долгу Джордж и, несколько раз от души чихнув — проклятое солнце, — направил метлу вверх. — Посмотрим, на что ты способен, братец Дред.

— Я тебя сделаю, не сомневайся! Судья готов?

— Давно готов, давайте уже! — прокричал снизу Ли и, подхватив метлу, последовал примеру Джорджа.

Фред улыбнулся той особенной улыбкой, которая появлялась у него на лице в моменты наивысшего воодушевления. Развернул метлу и устремился к раскидистому дубу, попутно набирая скорость. Ветер свистел у него в ушах — Джордж ощущал это как на себе.

Внезапно перед деревом выросла гигантская стена из грубого камня, практически заслонив собой небо. Фред подгонял метлу, несся все быстрее прямо в стену. Все ближе, ближе и ближе…

— ФРЕД, НЕТ!

В последний момент он резко увел метлу вверх. Прутья полоснули по камню, и Фред, издав победный клич, стрелой взмыл в небо.

Джордж резко сел в постели и с силой провел ладонями по щекам.

С осени Фред снился ему нечасто, но почти всегда эти сны были полны солнца. Солнца, пробивавшегося сквозь шторы в Норе каждым утром ушедшего лета.

К концу августа Джорджу стало казаться, что он справляется. Что все они справляются. Мама ожила и с удвоенной силой принялась окружать заботой всех, кто не успел спрятаться. Иногда она принималась ворчать, что отец снова «притащил в дом эти маггловские штуки», а он улыбался и целовал ее в макушку. И мама расцветала ответной улыбкой. Билл вернулся в Ракушку к своей ненаглядной, а Чарли — в Румынию к драконам, которые, похоже, заменяли ему всех ненаглядных в мире. Джинни готовилась к отъезду в Хогвартс, Перси снова вышел на работу в Министерство. Магазин «Всевозможных волшебных вредилок», возобновил свою работу, только теперь место за прилавком занял Рон. По выходным они все вместе собирались в Норе. Голоса больше не звучали приглушенно, в дом вернулись шутки и смех, несмотря на морось и туманы, которые принес с собой переменчивый сентябрь.

Жизнь потекла своим чередом.

* * *

Джордж стоял у прилавка, выстукивая пальцами по деревянной поверхности какой-то незамысловатый ритм.

Пятничный день близился к вечеру.

— Джордж, ты мне сегодня не нравишься.

— Ты ранил меня в самое сердце, дружище. Пойду поплачу. Постой, только сегодня?

Рон закатил глаза.

— Ты за весь день подколол меня от силы пару раз. У тебя что-то случилось?

— Это все муки совести.

— То есть? — Рон непонимающе моргнул.

— Ну-у, — Джордж сделал вид, что задумался. — Собираюсь сегодня уйти пораньше, а моему младшему брату, который и так трудится в поте лица, придется закрывать магазин.

— Эй, я сегодня собирался встретиться с Гермионой!

— О, я уверен, Гермиона оценит твое трудолюбие. Кстати, ты можешь пригласить ее сюда. Свидание в подсобке — это так романтично и эм-м… Думаю, вы разберетесь. Не волнуйся, я ничего не скажу твоему начальнику.

* * *

Джордж остановился у витрины маггловского магазина игрушек. Было в этом что-то ужасно странное, но занимательное: самому продавать необычные даже для магического мира товары и при этом потратить деньги на незамысловатое маггловское изобретение для детей. Что ж, так даже интереснее.

Он решительно шагнул за порог магазина, с любопытством осматриваясь. Гигантские мягкие игрушки, куклы в красивых платьях, пищащие карапузы в забавных шапочках, машинки, умевшие ездить без магии, домики, построенные из непонятных мелких деталек, книги с красочными, но неподвижными иллюстрациями… Что же выбрать?

Джордж остановился на полпути к отделу мягких игрушек.

— Добрый день, мистер! Я могу вам помочь? — к нему подбежала молоденькая продавщица в цветном колпаке с помпоном. Из-за ее спины с полки на Джорджа глядел кто-то большой и похожий на медведя.

* * *

— Я купил этого мишку для Тедди. Потом подумал, что дети его возраста, наверное, еще не играют в такие игрушки. Но не возвращать же этого парня в магазин. У него дебильноватый вид, но он славный малый. В общем, я подумал, что пока подарю его тебе, а там и Тедди подрастет.

Если бы в мире существовал конкурс на самое идиотское вручение подарка, Джордж Уизли взял бы гран-при. Даже Фред не сумел бы облажаться эпичней.

— Спасибо! — Дора рассмеялась и, подхватив медведя, посторонилась, пропуская Джорджа в дом. — Молодец, что зашел. А мама как раз у Молли. Я осталась дома, потому что Тедди закапризничал.

* * *

Тедди одобрил подарок и через полчаса уже спал, зажав в ладошке медвежье ухо.

— Ай!

Это Тонкс пролила чай себе на руку.

— Эй, осторожней, — Джордж, вызволявший из пакета тыквенное печенье, поспешил на помощь.

— Спасибо, — улыбнулась Тонкс, когда он произнес заклинание. — Это ерунда. По сравнению с тем, как иногда болит внутри. И никакие зелья не помогают. О Мерлин, извини, не будем о грустном.

— Все нормально, — было сложно не понять, что она имеет в виду.

Устроившись в гостиной, они занялись чаем с печеньем и апельсиновым пирогом, который испекла Андромеда.

— Как думаешь, как скоро это пройдет? — тихо спросил Джордж.

— Не знаю, Джордж, — Тонкс обхватила ладонями бока чашки. — Я уже могу есть, спать, дышать. Даже радоваться могу. Вот ты пришел сегодня, и стало радостно. Только от чувства вины избавиться не могу. Что не успела.... Не спасла. Ты ведь хорошо знаешь, что это за чувство, правда?

— Знаю. И Перси знает. На этой почве мы и спелись летом, пока были в Норе. Звучит паршиво, но так и есть.

— Здорово, что вы помирились. Я позавчера видела Перси в Министерстве. Знаешь, я ведь ушла из Аврората. Перевелась в отдел магических происшествий. Пока Тедди совсем маленький, решила не рисковать, — она невесело усмехнулась. — Грозный Глаз бы меня не понял.

— Я уверен, Ремус поддержал бы тебя, — Джордж не собирался говорить подобную банальность, но фраза вырвалась сама собой.

Взгляд Тонкс резко переменился.

— Ремус был очень хорошим. Наверное, самым замечательным из всех, кого я знала. Только не любил меня.

Джордж немного растерялся — разговор принял неожиданный оборот.

— Я не давала ему прохода, вот он и сдался, — продолжала она. — Была влюбленной дурой и совсем не думала, что своей любовью могу сделать его еще более несчастным.

Дора поникла и сделалась такой грустной, что хотелось во что бы то ни стало утешить ее. Но тонкостями этого искусства Джордж владел чуть более, чем гиппогриф — светскими манерами.

— Эй, перестань. Я уверен, все было не так паршиво, — что ж, могло быть и хуже. По крайней мере, он умудрился не скатиться в неуместные шутки

— Но это правда.

— Послушай, мы, мужчины, иногда несем всякую хрень. Просто потому, что нам тоже бывает страшно. Страшно быть отвергнутыми. У Ремуса была непростая жизнь, ты же знаешь. К тому же он наверняка боялся, что Тедди унаследует ликантропию. И вообще порой очень сложно поверить, что кто-то может тебя любить. Таким, какой ты есть.

Все еще разбитым, потерянным, уставшим собирать себя по кусочкам. И вынужденным зачесывать волосы на одну сторону, чтобы скрыть изъян — сущая ерунда по сравнению с разорванной в клочья душой.

— Я пыталась, Джордж. Делала все, чтобы он поверил. Но нас всегда было трое: я, Ремус и его прошлое. Прошлое, в котором он был очень счастлив... Он рассказывал мне о своих друзьях. О том, как они учились в Хогвартсе. И каждый раз у него горели глаза. Он оживал в эти моменты, — она немного помолчала, прежде чем заговорить снова. — Знаешь, Джордж, я так хочу верить, что они там встретились. Все вместе. Ремус, Сириус. Родители Гарри.

— Я иногда тоже думаю о том, что Фред где-то там ждет меня. И мы с ним обязательно встретимся. Хотя бы для того, чтобы я мог дать ему по шее и спросить, какого драккла он вытворил.

Он поднял взгляд и увидел, что Дора внимательно смотрит на него. С пониманием, но без дурацкой жалости, которая так выводила из себя.

— Я уверена, так и будет, — она потянулась вперед и накрыла ладонью его руку.

Что-то екнуло под сердцем, и Джорджу нестерпимо захотелось коснуться пальцами растрепанной челки. Сделать так, чтобы седая прядь снова стала ярко-розовой.

* * *

Тонкс вышла на крыльцо, чтобы проводить его.

— Джордж, а ты в следующую субботу будешь в Лондоне? Я просто подумала, может быть, мы… — она пошатнулась, потеряв равновесие и по привычке ища руками подставку для зонтов. Но та навсегда осталась в доме на Гриммо.

— …встретимся возле моста? — подмигнул Джордж, поддержав ее под локоть.

И только спустя несколько секунд понял, что произошло: он закончил фразу за Тонкс, как они часто делали с Фредом.

— Давай возле того кафе, где мы сидели, — она нарушила неловкую паузу.

— У меня есть идея получше. Я зайду за тобой, идет?

— Идет!

— Тогда до субботы.

— До субботы, Джордж.

Махнув на прощание, он аппарировал, не зная, что Дора еще какое-то время топталась на пороге, глядя ему вслед.

* * *

Каждый раз у него горели глаза. Он оживал в эти моменты.

Слова Тонкс не шли из головы.

Быть может, с ним происходило то же самое, когда он говорил о Фреде? Сможет ли он, Джордж, когда-нибудь по-настоящему ожить? Сколько времени ему понадобится? И когда это наконец случится, не окажется ли, что жизнь уже прошла стороной?

Вопросы, вопросы, столько драккловых вопросов и ни одного мало-мальски ясного ответа. Если Перси жил так всю жизнь — решал мучительные моральные головоломки, терзался сомнениями, — то он определенно заслуживал уважения. За то, что не сошел с ума. Это же сущий ад — столько думать.

* * *

Осень подходила к концу, уступая место зиме. Субботние прогулки по городу стали чем-то вроде маленькой традиции. Если по какой-то причине они не виделись в субботу, то Джордж выкраивал время в будни и навещал дом Тонксов. Тедди любил засыпать у него на руках и пару раз даже поменял цвет волос на рыжий. Тонкс тогда зашмыгала носом, и Джордж ее прекрасно понимал: он и сам немного расчувствовался.

Бывало, что Тонкс после работы заглядывала во «Вредилки», и Джордж с гордостью демонстрировал ей новую коллекцию рождественских товаров, которые вскоре появятся в магазине. Например, мобильную елку, за неделю до Рождества начинавшую бегать за хозяином и выкрикивать фразы вроде «А ну-ка наряди меня» или «Самое время купить подарок для мамы». Обсуждать новые идеи для «Вредилок» и вместе пить горячий шоколад, сваренный на скорую руку, было уютно и как-то по-домашнему тепло. Рон бросал на них многозначительные взгляды, но молчал, не рискуя испытать на себе порцию свежих шуток.

В начале декабря Тонкс достала билеты в маггловский кинотеатр, где крутили какую-то комедию. Джордж находил юмор магглов не слишком смешным. Но Дора так искренне удивлялась всему, что видела, и так заразительно смеялась — к неудовольствию пожилой пары магглов, расположившейся в соседних креслах — что все остальное не имело значения. Потом они ели мороженое прямо на улице и вымазались как черти.

Как-то незаметно для обоих Тонкс стала Дорой и больше не бросала на него гневные взгляды, услышав свое имя, пусть и в сокращенном варианте.

Что-то происходило между ними. Когда она засыпала у него на плече, пока они катались в маггловском метро. Когда слушала его, подперев голову рукой, или накручивала на палец седую прядь, задумавшись. Когда в очередной раз роняла что-нибудь или, живо жестикулируя, рассказывала о забавных случаях на работе.

Что-то горячее поселялось в груди, и улыбка сама трогала губы.

* * *

— Как твои дела, дорогой?

— М? — Джордж оторвался от поглощения мясного супа и поднял взгляд на мать. — У меня все неплохо, мам. Не так восхитительно, как этот суп, но продажи идут бодро.

Молли с улыбкой покачала головой, но тут же слегка нахмурилась. Ее лицо приняло хорошо знакомое решительное выражение: оно появлялось каждый раз, когда она вознамеривалась во что бы то ни стало кого-нибудь спасать. После нехитрых вычислений — на кухне в Норе они были вдвоем — Джордж вынужден был признать, что счастливой жертвой на этот раз станет он.

Молли села напротив, и на стол тут же опустились большое блюдо с пирогом и две чашки свежезаваренного чая. Джордж с удовольствием вдохнул знакомый запах ромашки и ягод.

— Дорогой, я тут подумала. Почему бы нам в субботу не пригласить на ужин Анжелину?

Что ж, направление спасательных мероприятий он угадал почти верно. Где-то в Хогвартсе профессор Трелони пришла в ужас от образовавшейся конкуренции. Если, конечно, она была настоящей прорицательницей, во что Джордж принципиально не верил.

— Мам, у меня есть идея получше. Давай пригласим на Рождество Тонкс с Андромедой и Тедди.

— Непременно, это даже не обсуждается. Не хватало еще, чтобы они встречали праздник совсем одни. Но, Джордж, почему бы…

— Мам, прости, — он поднялся из-за стола, взмахом палочки отправив тарелки в раковину. — Спасибо за обед, мне нужно бежать. Может быть, прямо сейчас наш Ронни продает девятьсот двадцать шесть тысяч пятьсот восемьдесят первый рекордный блевательный батончик, — он быстро поцеловал в щеку пытавшуюся возразить Молли. — Я должен быть рядом в этот знаменательный момент. Уверен, мы войдем в историю!

* * *

Мама, сама того не зная, попала в цель. Джордж чувствовал себя паршиво, ведь он давно не навещал Анжелину. Близилось Рождество — самое время нанести визит, прихватив что-нибудь из «Вредилок».

Анжелина, конечно, обрадовалась ему и с интересом изучала подарки. Но Джордж видел, что ей тяжело на него смотреть. Он прекрасно понимал её, ведь еще недавно, подходя к зеркалу, не мог заставить себя взглянуть на свое отражение. И так каждое утро. Пришлось усовершенствовать чары бритья — теперь зеркало было ни к чему.

* * *

На двери весело зазвенел колокольчик, напоминая о приближении Рождества. Джордж специально заколдовал его на несколько рождественских мелодий. Посетители были в восторге, правда, двери рисковали не дожить до сочельника.

— Привет, Джордж! — Дора вошла, снимая ярко-розовые перчатки. Из-под шапки виднелись пряди почти такого же цвета.

— Салют! Проходи, я как раз собирался закрывать магазин. Отпустил Рона пораньше.

Дора сняла шапку, и взгляд задержался на ее волосах. Она выглядела бы почти как раньше, когда они только познакомились, если бы не эта особенная прядь.

— Спасибо! И передай спасибо Молли за приглашение. Мы с мамой будем рады встретить Рождество вместе с вами.

— Не вопрос! Кстати, можешь и сама ей передать. Мама будет рада, если ты зайдешь. Говорит, ты совсем забыла ее.

— Хорошо. Так неудобно, я действительно давно не заходила. Раньше я часто бывала у вас. Молли приглашала меня, стараясь помочь мне с Ремусом.

Джордж нечаянно закрыл ящик с чуть более громким стуком, чем следовало.

Повисло молчание. Тонкс взяла с полки боксирующий телескоп и повертела в руках, словно собираясь с мыслями. Реакция у нее была отменной, поэтому синяк под глазом или разбитый нос ей не грозили.

— Джордж, я хочу кое-что сказать, — негромко заговорила она. — Я, наверное, плохой человек. Когда Ремус погиб, я разваливалась на части и была уверена, что останусь одна на всю жизнь. Буду жить ради Тедди. Я люблю Ремуса и всегда буду любить, но мне кажется… Я чувствую, что ты мне нравишься, Джордж. Не только как друг. Но у меня маленький сын, и вообще я старая для тебя, — она неловко засмеялась, а потом вздохнула. — И я, кажется, совсем запуталась. Слишком мало времени прошло. Это было бы неправильно — начинать новые отношения сейчас.

Что ему особенно нравилось в Доре, так это ее привычка говорить все прямо, без туманных намеков и прочих женских штучек.

Она взглянула на него выжидающе, и он, чуть помедлив, шагнул к ней и взял ее за руку

— Прости, я не хотела поставить тебя в неловкое положение, — смущенно проговорила Дора. — Если хочешь, давай сделаем вид, что я ничего не говорила.

— Эй, перестань. Ты мне тоже очень нравишься. Просто не хочу торопить тебя и все усложнять. Знаешь, как говорят? Не стоит портить хорошую дружбу неудавшимся романом. Но, с другой стороны, не попробовав, не узнаешь, что будет.

Дора согласно покивала. Ее ладонь все еще лежала в ладони Джорджа.

— Мне давно ни с кем не было так легко, — признался он. — Иногда кажется, что ты уже знаешь, что я скажу в следующий момент. У меня так было только…

— С Фредом, — Тонкс встряхнула челкой. — Джордж, я не смогу заменить тебе Фреда. Так же, как ты мне Ремуса. Но мы можем попытаться стать друг для друга кем-то другим. Когда-нибудь.

Она была права — Фреда никто не заменит. Она была Дорой Тонкс — храброй, веселой и привлекательной девушкой, рядом с которой он снова почувствовал себя… целым?

— Я не хочу, чтобы ты была Фредом.

Дора подняла руку и осторожно коснулась пальцами его щеки. С той стороны, на которую он уже давно привык зачесывать волосы.

— Мы с тобой даже в этом немного похожи, — она дотронулась до своей челки. — Сколько ни стригу эту дракклову прядь, на следующий день она отрастает снова.

«Если ты искал подходящий момент, это был именно он», — произнес кто-то внутри голосом, очень похожим на голос Фреда.

И Джордж решился:

— Я хочу тебе кое-что показать. Пойдем.

* * *

В ушах свистел ветер, вокруг пылали огни города, отражаясь в зеркале Темзы. А сверху простиралось усыпанное звездами небо — бесконечное, завораживающее, зовущее своей высотой. Манящее неведомыми мирами. Это было в сто, в тысячу раз волшебнее любой магии.

— Как красиво, — завороженно проговорила Дора и сделала маленький шаг вперед, не выпуская его руку. — Как же красиво, Джордж! Это просто чудо!

— Да, — он чуть сильнее сжал ее ладонь и быстро заговорил, не давая себе передумать: — Знаешь, Фред часто совершал какие-то безумства. Он как будто все время ходил по грани. В нашем тандеме именно он был заводилой, я шел следом. Он говорил, что жизнь скучна без риска. Что только опасность может позволить ощутить себя по-настоящему живым. И после его смерти я приходил сюда. Я стоял на этом мосту, в шаге от прыжка, и чувствовал, как кровь бежит по венам. Чувствовал, что я еще жив.

— А сейча-а?.. — голос Доры потонул в шуме ветра.

Джордж мягко развернул ее к себе.

— А сейчас мне не нужно сюда приходить, чтобы ощущать себя живым. Просто спасибо за это.

Вместо ответа Дора встала на цыпочки и, потянув его к себе за отвороты куртки, поцеловала. Он крепко обнял ее, прижимая к себе и отвечая на поцелуй. А над их головами мерцали звезды.