В поисках чуда (джен)

Наш мир полон чудес — стоит лишь руку протянуть. Дети свято верят в чудо и умеют его видеть даже в мелочах, а мы, повзрослевшие и безнадёжно уставшие от каждодневной рутины, просто проходим мимо, даже не удосуживаясь посмотреть по сторонам. Но пусть мы их не замечаем, чудеса всё равно никогда не покидают нашу жизнь, и нет дня более уместного для свершения чего-то волшебного и совершенно неожиданного, чем Рождество.

Вальдемар никогда не понимал праздники и в чудо особо не верил. Нет, он не был невеждой, просто он был… котом. Крупный пепельно-серый британец с хитрым прищуром огромных медового цвета глаз. Жизнь у Вальдемара была весьма вольготная. Он жил в любящей и заботящейся о нём семье. Его рациону мог бы позавидовать даже шведский стол, о чём весьма красноречиво говорили довольно округлая кошачья морда и слегка выпиравшие бока. Раз в месяц Вальдемара даже баловали печёночным тортиком — уж больно он любил это дело. Спал кот на невероятно мягкой и тёплой подстилке, расположившейся рядом с диваном в гостиной. Вальдемара просто безумно любили: гладили, следили за его здоровьем и шерстью и всячески баловали. У него было всё самое лучшее. А Вальдемар, в свою очередь, благодарил хозяев по мере своих возможностей. Однажды он принёс в подарок хозяйке мышь, пойманную своими лапами, а точнее зубами. Ещё и лапкой её подтолкнул, мол, смотри, какой я молодец и добытчик — такой всегда в хозяйстве пригодится. Он, конечно, ожидал радости и восхвалений его охотничьих навыков, но хозяйка как-то слишком восхитилась подобному подарку. Забравшись на диван, она восторженно визжала, топала ногами и звала хозяина — однозначно, хотела поделиться радостью. Когда хозяин пришёл, то увидел свою продолжавшую восторгаться жену и Вальдемара, сидевшего возле мыши с мордой, полной вселенского удовлетворения, хотя в глазах и читалось некоторое недоумение по поводу такой бурной реакции. Аккуратно подобрав бездыханную тушку мыши, хозяин ушёл с котом на кухню, где, чмокнув питомца в нос, он объявил Вальдемару искреннюю благодарность, но всё же вежливо объяснил, что это слишком дорогой подарок для них. Смекнув, что к чему, умный кот стал таскать в качестве презентов всякие красивые листики, а зимой переходил на пёрышки разных птиц. Такие сувениры приходились по душе всем членам семьи и бережно хранились в специально отведённом для них альбоме.

В общем, жизнь у Вальдемара была спокойная и размеренная, но была в ней и ложка дёгтя. В определённые дни, которые хозяева называли «праздниками» вся семья начинала суетиться: гремела посуда, квартира убиралась, с кухни доносились различные запахи съестного, а дети просто бесцельно носились, восторженно визжа. А когда подготовка заканчивалась, то начиналась самое страшное — приходили гости. В квартире становилось невероятно шумно: звенели тарелки, гости громко смеялись, а каждый второй норовил потискать кота, от чего тот спасался под диваном. Порой гости приходили просто так, но кот никогда не понимал, чем отличаются «праздники» от просто гостей. Хозяева тоже ходили в гости — порой к своим друзьям, а порой к некоему Ресторану. Наверное, это был очень уважаемый и известный человек, ведь даже гуляя на улице он часто слышал это имя. Да и щедрым этот Ресторан был точно, раз хозяева всегда от него приходили сытые и довольные. Вальдемара тоже иногда брали в гости, но у Ресторана он никогда не бывал. А взглянуть было бы интересно, но, наверное, нельзя — однозначно, у него была аллергия на кошек.

Но хоть и не понимала кошачья душа особенностей праздничных дней, всё же было время в году, когда нотки волшебства доходили и до Вальдемара. Начиналось всё с того, что хозяин приносил в дом пышное пахнущее лимоном и хвоей дерево. В один из дней вся семья собиралась вокруг дерева, а хозяин доставал с антресолей тяжеленные коробки, до отказа забитые ёлочными игрушками, и они все вместе начинали наряжать пышную красавицу. Дети отчаянно спорили о том, кто и куда будет вешать какие украшения — чуть ли не до драки доходило. Однако, Вальдемар очень быстро вклинивался между маленькими спорщиками, с громким мурлыканием потираясь о детские ножки и тыкаясь своей мордочкой в их подбородки. После такого манёвра, всякий конфликт сходил на нет, а дети начинали восторженно тискать любимца. Тем временем к ним с ласковой улыбкой подходила хозяйка и деловито начинала распределять обязанности каждого из членов семьи. Вальдемар, как истинный член семейства, тоже получал очень ответственное задание — вешать игрушки на самые нижние ветки праздничного дерева. Вскоре всё дерево было увешано стеклянными шарами с затейливыми узорами и фигурками различных зверюшек — от медведя, играющего на гармони, до весёлого попугая с новогодней шапочкой. Вальдемар просто обожал залезать на пушистые ветки и там отдыхать. Гирлянда приятно пригревала бок кота, вгоняя того в сладкую дрёму. Главное было не слишком сильно ворочаться, а то можно было и уколоться.

И вот, в особую волшебную ночь, детей и Вальдемара из гостиной отправляли в одну из комнат. Хозяева оставались в гостиной, чтобы открыть балконную дверь, а потом тоже приходили в комнату. А через несколько минут, когда все возвращались в гостиную, то под деревом уже красовалась горка подарков в новогодней упаковке. Говорили, что их приносит добрый волшебник по имени дед Мороз. Вообще, говорили, что он приносит подарки только хорошим детям, но, должно быть, хороших котов он своим вниманием тоже не обделял. В первый год в квартире, Вальдемар получил от деда Мороза замечательный мячик с зайчиками, во второй — прекрасный именной ошейник, а в этом коту досталась мягкая мышка-шуршалка, с которой, хоть её и подарили несколько дней назад, он просто обожал играть. В общем, добрый и заботливый он был, этот дед Мороз.

Помимо прогулок по улицам города и просмотра телевизора вместе с хозяевами лёжа на очень удобном диване, самым любимым занятием Вальдемара было устраиваться на самой толстой ветке самой высокой берёзы и наблюдать за жизнью родного двора. Ну и ещё Вальдемар был здесь кем-то вроде стража порядка, защищавшим двор от бродячих котов и не дававший крысам слишком распоясываться. Прямо сейчас Вальдемар спокойно наблюдал со своей ветки за тем, как в своём волшебном танце снежинки медленно и элегантно опускались на землю, покрывая её белоснежным ковром, похожим на невероятно мягкую перину. На заснеженный город уже опустился вечер и во дворе не было никого из людей — даже детская площадка пустовала. Хотя, было бы несправедливо сказать, что во дворе вообще не было ни души. Под берёзой Вальдемара весело скакал мопс Батон и, громко клацая зубами, пытался поймать снежинки. Это был не самый умный пёс, которого Вальдемару доводилось встречать, но у него было доброе и храброе сердце истинного друга. Батон жил в третьем подъезде на четвёртом этаже вместе со своей хозяйкой — одинокой старушкой, у которой никого не было, кроме этого мопса. Он был для неё единственным другом, чуть ли не родным сыночком, а она — центром его маленькой собачьей вселенной. Каждый вечер старушка выпускала Батона на улицу, а к десяти вечера он возвращался домой, где они устраивались перед телевизором и смотрели старые советские фильмы. Старушка сидела в любимом кресле-качалке и попивала горячий чаёк, а Батон лежал на своей мягкой подстилке с игрушечным зайцем в обнимку и внимательно слушал, как хозяйка ностальгирует о старых, давно забытых временах.

Сейчас же Вальдемар с интересом наблюдал за тем, как Батон прыгает, тщетно пытаясь наконец-то поймать эти противные порождения зимы, именуемые снежинками.

— Батон, ну сколько можно заниматься этим бессмысленным делом? Каждый год одно и тоже. Сколько можно тебе повторять? — голос у кота был ровным, бархатным, с нотками мурлыканья, который прямо-таки обволакивал слух.

— Нет, я не сдамся! Я обязан поймать этих снежных пчёл! Хозяйка говорит, что, когда начинаются морозы, то у неё ломит спину. — мопс говорил прерывисто, немного в нос и с периодическим похрюкиванием. — А морозы приходят, когда появляются эти пчёлы. Я должен их поймать, чтобы хозяйка не болела.

— Да не насекомые это! — закатил глаза кот. — Снег, просто снег! Он падает с неба каждую зиму, а у пожилых людей зимой всегда что-нибудь болит.

— А мне всё равно! — мопс вновь подпрыгнул, отчего его уши громко захлопали по щекам. — Я их всё равно всех поймаю!

— Ну-ну! — скептически пробормотал кот.

— Батончик, дорогой мой, ну это же бесперспективно! — раздался сбоку деловитый, слегка растягивающий слова голос.

К ним приближался Сардель — коричневая короткошёрстная такса. О, это был учёный пёс. Питомец семьи профессора математики, этот пёс мог своими разносторонними знаниям затмить даже Государственную библиотеку. И вёл Сардель себя соответственно: держался гордо, любил блистать незаурядным умом и не любил всякой собачьей возни, предпочитая проводить большую часть времени дома. Даже значительно выпиравшее бока он нёс с каким-то только ему присущим достоинством.

— Неужели ты не понимаешь, что это просто замёрзшая вода. Это прости тоже самое, что носить воду в решете, — деловито продолжил Сардель.

— А что, так нельзя? — удивлённо посмотрел на Сарделя слегка раскосыми глазами Батон.

— Нет, нельзя! — удручённо вздохнул Сардель. — Это же вода — она жидкая.

— Слишком ты умный, Сардель! Скучно с тобой порой бывает, — мопс продолжил весело прыгать.

Сардель озадаченно посмотрел на Вальдемара, но тот лишь пожал плечами.

— А что мы такие хмурые? — раздалось весёлое чириканье, сопровождаемое шелестом маленьких крыльев.

На ветку рядом с котом приземлился воробей Терентий — старинный товарищ Вальдемара. Серый кот подобрал его с перебитым крылом, когда ещё был шестимесячным котёнком. На земле Терентия бы достали бродячие псы, и потому Вальдемар спрятал его в дупле своей любимой берёзы. Всё время, пока воробей выздоравливал, кот таскал ему из дома разную крупу, хлебные крошки и семечки. Потом, Вальдемар натаскал в дупло ваты, листьев и перьев, чтобы новому другу было более удобно. Кот и воробей успели настолько сдружиться, что Терентий так и остался жить в своём уютном гнёздышке.

— Так, всё понятно! — посмотрел Терентий на кульбиты Батона. — Ладно, пусть резвится. Ну, рассказывайте, как у вас дела?

— Да всё как обычно! — ответил Вальдемар. — Хозяева дома, дети всё кричат да веселятся, а я тут отдыхаю.

— А мой хозяин уехал на международную математическую конференцию. Хозяйка с дочкой пошли в гости, а я у Марфы Николаевны на улицу отпросился. — степенно произнёс Сардель.

Терентий хотел спросить ещё что-то, но его прервал громкий, довольно шепелявый, с лёгкими визгливыми нотками, голос:

— Швери мира фего — одумайтесь! Грядёт великое присествие! Фтрасная планета Нибиру уже близко! Инопланетная армада навифла над жемлёй! Жахватсики имеют на наф жубы!

Знакомьтесь: Афтандил! Крыс в самом расцвете сил и вожак местного крысиного племени. Память у него, конечно, была светлая, а вот здравие ума уже достаточно давно вызывало сомнения у всего животного сегмента их двора. Нет, не подумайте, раньше Афтандил был совершенно нормальным и очень любил классическую литературу, которую в большом количестве находил в каморке старого дворника — Петра Иваныча. Но год назад Пётр Иваныч ушёл на пенсию, и на проживание в каморке пришёл новый, более молодой дворник, который оказался большим любителем «Первого мистического» и «Рен ТВ». А крысы очень любили лазить в эту каморку за чем-нибудь свеженьким, вот и превратился Афтандил, из весьма интеллигентного крыса, любившего вести интеллектуальные беседы с Сарделем в рьяного сторонника теории инопланетного заговора.

— Афик, ну можешь ты хоть раз в жизни поговорить о чём-то, кроме инопланетян. — недовольно прочирикал Терентий.

Крыс резко остановился и недовольно посмотрел на воробья, со своего импровизированного ораторского постамента в виде мусорного бака.

— Ну, и о сём ты шо мной хосес поговорить? — вопросительно подняв бровь, спросил Афтандил.

— Ну не знаю! Ты же крыса — давай поговорим о сыре, — предложил воробей.

— Фто такое? — ещё больше шепелявя, недобро прищурился крыс. — Фто за фтереотипы такие дурацкие? Как крыфа, так фражу давай поговорим о фыре. А фто фыр? Фто о нём говорить! Фыр, он и есть фыр! Пахнет как фыр, на вкуф как фыр и фыглядит как фыр. Только и разнисы: что ф дырками или беф.

— Ну ладно, успокойся! — спокойно произнёс Вальдемар. — Давай не будем о сыре. О чём ты хочешь поговорить.

— А вот не о фём! — огрызнулся крыс. — Мозет, я колбашу больсе люблю! Привязались ко мне, как клеси к попе. Афтандил, давай поговорим о фыре. Ничего интересного нет в васем фыре.

— А вот ты не прав, не прав! — возмущённо зачирикал Терентий. — Знаешь, сколько видов сыра есть? Голландский, Чедер, Рокфор или вон, Дорблю. Мне знакомый воробей рассказывал, он в витрине магазина видел.

— А фто жа Дорблю такая? — вдруг заинтересовался крыс.

— Это сыр с плесенью и весьма резким запахом, который стоит больших денег! — спокойно ответил Вальдемар.

— Дорблю, говорис? — вдруг встрепенулся крыс. — Фекундочку!

Афтандил нырнул в помойку, а через несколько мгновений появился с куском жёлто-бледного сыра, покрытого плесенью.

— Вот! — довольно произнёс крыс, — А есё у меня ефть помидор Дорблю, курица Дорблю, апельфин Дорблю и фарделька Дорблю. — тут крыс задумался. — Пол сардельки... Ну, просентов тридсать тосьно. Сколько я фмогу за это вырусить?

— Афик, — вздохнул кот, — Дорблю — сыр, который производится по специальным технологиям, а не стухший и выловленный из помойки. За вот эти продукты тебе только обвинение за применение биологического оружия могут дать. Да и зачем тебе деньги?

— Хосю лазерную пуфку построить — буду родную помойку от инопланетного захвата засисять. Ну, и ваф заодно.

— Ой, гадость-то какая! — прохрюкал Батон, а Сардель зажал нос. — Я даже своим носом это чую.

Афтандил уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь колкое, как вдруг на небе что-то ярко сверкнуло.

— Ой, смотрите, звезда! — радостно гавкнул Батон, виляя пухлой попой заместо хвоста. — Хозяйка говорит, что если загадать желание, то оно обязательно сбудется. А я как раз хотел новый мячик.

— Батончик, падающие звёзды сгорают в атмосфере, а этот объект летит на нас. — обеспокоенно сказал Сардель, поджимая хвост и отступая немного в сторону.

И действительно! Так называемая звезда становилась всё ярче с каждой секундой и направлялась прямо к ним.

— Мамоська моя по помойке лазила, — испуганно прошептал Афтандил, бочком отходя к краю помойки. — Неусто присельсы?

Объект подлетал всё ближе, а в воздухе стал разноситься непонятный звук, жутко похожий на пронзительный крик. Вальдемар, ощетинившись, смотрел на подлетающий на большой скорости предмет и уже готовился обороняться. На бреющем полёте, не переставая издавать неистовые крики, этот Неопознанный Орущий Объект влетел прямо в крышку мусорного бака, на краю которого всё ещё сидел Афтандил, тут же падая внутрь. Не ожидавший подобного крыс нырнул вслед за свалившейся с небес загадкой. В следующую секунду весь двор огласился его диким писком.

— А-а-а-а-а-а!!! Рептилоид в помойке! Он зе меня сейсяс созрёт! — крыс отчаянно пытался ухватиться за край мусорного бак, — Нет!!! Нет, я не хосю! Не хосю!!! Я слиском красив, стобы так законсить зизнь. А-а-а-а-а!!! Он шхватил меня, — голос на секунду успокоился. — А, это пакет! В-а-а-а-а!!! Ребята, он вылежает! У него крылыски! Мама, как зе страсненько! Тасите меня все!

Крыс наконец-то сумел выбраться, тут же плюхаясь на асфальт. В этот момент подул ветер, и на зажмуренные глаза Афтандила опустилась бумажка.

— Мама! Я нисего не визу! А я говорил, говорил! Это Нибиру, она прилетела! Сейсяс сындарахнет! — слепо шарил лапами по воздуху Афтандил.

Вальдемар резво спрыгнул с дерева и подбежал на помощь товарищу, пытаясь зубами снять бумажку с морды крыса, но тот слишком сильно дёргался и норовил уползти куда-то в сторону.

— Афик, стой! Стой тебе говорю! — кот раздражённо прижал хвост грызуна лапой. — Это просто бумага. Дай я её сниму!

Наконец-то коту удалось зацепить клыками край бумажки, и он быстренько сдёрнул её с пищащего крыса.

— Ой, фу! — облегчённо вздохнул Афтандил, хватаясь за сердце. — Я узе думал, что мне конец. Спасибо тебе, Валик! Сто это было?

— Не знаю! — настороженно посматривая на бак, ответил кот. — Но не звезда точно!

— А может это кусок метеорита? — осторожно спросил Сардель из-за спины Батона. — Они иногда падают к нам на землю. Большой метеорит сгорает, а кусочки иногда долетают до земли.

— Какой есё метеорит? — возмущённо пискнул Афтандил. — Ты флыфал хоть как он орал, этот метеорит? Какой-то больно разговорчивый попался. Я пока в помойке был, он так ругался. Слусай, я таких эпитетов есё ни разу в своей зизни не слысал. Правда голосок был какой-то тоненький.

В баке раздалось шуршание, и звери тут же насторожились, обращая на него свои взоры. Внезапно, из бака показалась небольшая ручка, а за ней вторая.

— Гуманоид! — прошипел Афтандил. — Ребята, окрузаем его. Валик ты шпереди заходис, а я его фзади оглусу.

— А может, это фея? — радостно произнёс Батон.

— Какая есё фея? — спросил крыс.

— Маленькая, с крылышками! — мило склонив голову на бок и высунув язык наружу, ответил мопс.

— Ага, тогда я гномик! — съязвил крыс, получая от Батона обиженный взгляд. — Лазутсик это — инопланетный спион.

— Так, хватит спорить, — шикнул на них Вальдемар. — Сейчас я посмотрю, какой это лазутчик.

— Валик, а может я? — спросил Терентий. — Если там что опасное, так я быстрее улечу, чем ты отпрыгнешь.

— Во прикол, закуфка фама выжвалася прийти на узин. — взмахнул лапами Афтандил. — Давай, лети! Главное, он тебя, когда фервировать наснёт, ты погромсе криси. Глядис, он тебя и ифпугаетфя.

— Афтандил! — недовольно посмотрел на мгновенно притихшего грызуна Вальдемар. — Давай, Тереша, посмотри, что там!

Но не успел воробей расправить крылья, как неизвестное существо плюхнулось на землю прямо перед компанией. Это была небольшого роста, чуть крупнее Дюймовочки, девушка с коротко стриженными волосам. На ней была надета небольшая белая шубка из крашенных сосновых иголок, на голове красовалась меховая шапочка, а на ножках были туфельки из красных листочков. Если не считать роста и выглядывающих из-за спины прозрачных крыльев с серебристым переливом, то она выглядела как обычный человек. Вид у внезапной гостьи был весьма помятый: она держалась за голову и окидывала всех пристальным взглядом каштановых глаз.

Осторожно подойдя к незнакомке, Вальдемар втянул носом воздух. Эта странная девушка пахла ёлкой и мандаринами — запах мандаринов кот очень любил. Он попытался было слегка дотронуться до создания лапой, но та возмущённо зыркнула на кота и ударила его по лапе своей крошечной ручкой.

— Только без лап, — капризно произнесла она голосом, в котором словно переливалась сотня колокольчиков. — Что за животные пошли: кто норовит облизать с ног до головы, кто слопать, а кто-то нахально тыкнуть пытается.

— Ты кто? — озадаченно спросил Вальдемар, ошарашенный таким беспардонным отношением к своей персоне.

— Фея! — раздался сзади радостный визг, и вперёд выскочил Батон, весело прыгая вокруг незнакомки. — Я же говорил! Хозяйка была права — они настоящие!

Девушка расплылась в счастливой улыбке и произнесла:

— Да, я — Рождественская фея. Выполняю самые сокровенные желания детишек. Какой ты смышлёный. — фее удалось аккуратно погладить мопса по его радостной мордашке, от чего тот завилял своим коротеньким хвостиком.

— Быть того не может! — ошеломлённо произнёс Сардель, привлекая внимание феи.

— А ты что, в чудеса не веришь? — с усмешкой спросила фея.

— Я верю в науку, а она существование фей отрицает. Вы антинаучны, — с достоинством ответила такса.

— Поддерживаю! — мяукнул кот, пытаясь незаметно подцепить одно из крыльев феи лапой.

— Ну-ну, не балуй! — погрозила пальчикам та, затем вновь обращаясь к Сарделю. — А вот в это вы поверите?

Фея резко махнула рукой, создавая небольшой ветерок, который начал кружить снежинки, лежавшие у него на пути. Потом фея подняла руки вверх, отчего в одном из сугробов вдруг резко проросли подснежники.

— Не верю! — ошеломлённо выдавил из себя Сардель.

— Тозе мне, Фтанифлавфкий насолся! — хмыкнул Афтандил, умилённо смотря на фею. — А фыр Дорблю ты наколдовать мозес?

— Я выполняю только детские мечты, а ты не очень на ребёнка похож. — скептически посмотрела на крыса фея. — И вообще, с животными работают феи природы. К ним тебе обращаться надо!

— Тозе мне волсебница! — обиженно пробормотал Афтандил, складывая лапы вместе и отворачиваясь от феи.

— Я прошу прощения, но никого ничего не волнует? — вдруг вклинился в разговор Терентий, о котором все уже успели забыть. — К нам с неба падает фея, и никого ничего не смущает?

Звери переглянулись, тут же переводя взгляд на гостью, которая резко ойкнула, хватаясь за голову.

— Ой, я же совсем забыла, — воскликнула фея, — Мне же к ребёнку надо, — она предприняла попытку взлететь, но тут же скорчилась от боли. — Ой, крыло!

Левое крыло феи было заметно погнуто и грустно смотрело вниз. Увидев то, в каком состоянии находится крыло, фея тихонечко всхлипнула. Но тут же взяла себя в руки.

— Так, не могу полететь, значит пойду пешком. Здесь недалеко. Я обязана доставить мешочек магии.

Фея сунула руку в карманы шубки, ту же испуганно её выдёргивая.

— А где мой мешочек магии? — растерянно посмотрела она на зверей.

— Не этот? — промычал через закрытый клюв, в котором держал небольшой раскрытый мешочек, Терентий.

— Ах, волшебство высыпалось! Всё, до единой крошки. Оно же вне мешка растаяло! Что мне теперь делать? — в отчаянии засопела фея, закрывая лицо своими ручками и садясь на землю.

Раздался плач. Крошечные слёзы опускались на снег, прожигая в нём маленькие дырочки. Звери с сожалением смотрели на фею, а Батон, тихо скуля, подошёл к фее и уперся ей в правое плечо своим носом. Фея как могла обхватил морду мопса прижимаясь к нему и не переставая плакать.

— Я ничего не смогла. Я же должна была желание исполнить, а теперь ребёнок останется без самого ценного, о чём мечтал.

— А что ты должна была сделать? — тихо спросил Вальдемар, грустно поглядывая на свой хвост.

— Мы — Рождественские феи, выполняем самые сокровенные детские мечты — то, о чём они мечтают больше всего. Дети пишут нам письма, а мы превращаем их в волшебство, которое исполняет самое желанное. Только желание должно быть добрым, иначе не сбудется. Это волшебство мы помещаем в мешочки, летим к детям, а потом распыляем у них над головой, и желание исполняется, — сквозь всхлипы ответила фея.

— Как-то нехорошо использовать магию, чтобы подарить человеку желанное, — тихо сказал Сардель.

— Нехорошо? — вскочила на ноги фея, сквозь слёзы гневно смотря на Сарделя, — А хорошо, когда папы трусят и бросают ещё не родившихся детишек? Хорошо, когда одиннадцатилетнюю девочку, у которой просто нет папы обзывают безотцовщиной и всячески за это над ней издеваются? А на то, что папа — трус, и у неё есть любящие мама и бабушка, и живёт она в любви и достатке только благодаря им — всем плевать. Значит это хорошо, а подарить искреннее, совсем крошечное желание, пусть и используя магию — плохо? — фея грустно посмотрела на всех. — У неё кроме мамы с бабушкой нет никого. Все на неё свысока смотрят. Она же просто просила хотя бы об одном друге, чтобы было с кем поиграть, с кем хранить общие секреты, чтобы вместе с ним смеяться и веселиться. Я просто должна было рассыпать магию и всё. А теперь ребёнок останется без Рождественского чуда и вообще перестанет верить в волшебство. Она столько лет боялась это письмо написать, а тут вдруг решилась. Ворон этот дурацкий мне на пути попался — сбил прямо в полёте. Из-за какой-то глупой птицы пострадает ни в чём неповинная душа.

— А где она живёт? — внезапно поинтересовался Вальдемар.

— Еловая улица, вот только дом забыла. Сильно я головой ударилась, — всхлипнула фея, поглаживая Батона по ушку.

— Совсем ты чуть-чуть не долетела, — грустно сказал кот. Это на площади, а она через пять улиц отсюда. Жаль!

— Валик, а давай ей поможем? — жалобно проскулил Батон, с надеждой смотря на друга.

— Как? — хмуро спросил кот. — Доставить мы её туда можем, но у нас нет мешочка с волшебством.

— А мы что-нибудь придумаем! — тявкнул мопс. — Кто сказал, что желание только волшебством исполняется?

Вальдемар задумался, а затем повернулся к всё ещё игравшему роль оскорблённой натуры Афтандилу.

— Афик, ты же весь город знаешь. Сможешь девочку эту найти? — спросил кот.

— Это вот ей помогать? — тыкнул в фею крыс. — А вдруг она замафкированный приселес?

— Афик! — укоризненно посмотрела на крыса Вальдемар.

— Я всю зизнь Афик! Ладно, пуфть будет по-твоему, но если она нас фъефт, то я тебе этого никогда не прощу! — махнул тот лапой, тут же громко свистя.

Через пару мгновений перед компанией появилось три крысы. Самый старший из них подошёл к Афтандилу и приложил лапку к сердцу, произнося:

— Идущие за сыром приветствуют тебя, Великолепный А!

— Великолепный А? — изогнул бровь Сардель.

— Афтандил я только для своих! — важно проговорил крыс, — Так ребята, нузно найти феловефька по имени… — крыс многозначительно посмотрел на фею.

— Аня Александрова, одиннадцать лет, живет на Еловой улице! — быстро протараторила фея.

— Вы всё слысали! — сказал Афтандил. — Рафпрофтронить по всем фетям. Только так, стобы коллекторные нисего не знали. Все, свободны.

Крысы отсалютовали Афтандилу и быстро скрылись за мусорными бакам.

— Афик, может ты лучше сам всё проконтролируешь? Я тебе всё же больше доверяю. — попросил Вальдемар.

Афтандил тяжело вздохнул и, несколько недовольно взглянув на кота, юркнул за баки вслед за своими подчинёнными.

— Так, начало положено! — довольно сказал коту Сардель. — Теперь пора в путь.

— Так вы мне правда поможете? — с надеждой спросила фея.

— Мы, конечно, не рождественские феи, но доставить тебя мы туда можем, — ответил кот. — А там придумаем что-нибудь.

— Спасибо! — с благодарностью посмотрела фея на зверей, — А как же я пойду? — озадаченно поинтересовалась она. — Я вас буду только задерживать.

— А ты садись на меня! Довезу с ветерком. — весело прогавкал Батон и помог феи забраться к себе на загривок.

— А как тебя зовут? — спросил фею Вальдемар.

— Серебрянка!

— Я Вальдемар, а это Сардель, Терентий и Батон, — поочерёдно показал кот на своих друзей. — А с Афтандилом вы уже успели хорошо познакомиться.

— Очень приятно! — сказала Серебрянка.

— Ладно! — вздохнул Вальдемар. — Теперь точно пора в дорогу.

Компания резво двинулась к арке, ведущей на главную улицу. Путь должен был быть недолгим, но никто не знал, какие приключения их ожидают за пределами родного двора.