Невероятное путешествие Уоо-Ли (джен)

Далеко на севере, за горами и ледниками, лежала страна Нортландия. Люди в ней жили самые обычные, да вот только дома у них почти круглый год были занесены снегом по самую крышу. А все оттого, что зима в стране царила вечная и снежная. И люди привыкли к трудностям, привыкли бороться за свой кусочек тепла. А вот в домах у них при этом было не так тепло и уютно. Довольно часто они ссорились, ругались по пустякам, забывали об уюте домашнего очага. «Все из-за суровой жизни», — скажете вы и будете правы и неправы в то же время. Ведь даже в таком холоде могло найтись место простым человеческим теплу и уюту.

Впрочем, жизнь становилась для нортландцев все тяжелее. Правил ими Герцог, тиран и самодур, что совсем замучил подданных непомерными налогами да дурацкими указами. К примеру, приказал он как-то свозить все лишние дрова, что остались у людей после растопки печей и каминов, на главную городскую площадь и разводить там из них огромный костер — чтобы обогреть всю страну. Ненавидел Герцог холод и хотел всеми силами избавиться от него.

А меж тем на севере страны, в безлюдных лесах и тундрах, под толстым снежным покровом кипела совсем другая, неизвестная большинству нортландцев жизнь. Жили там ойлуны — крохотные существа с руками, ногами и круглым зеленым туловищем. Жили они под снегом, потому как совсем не чувствовали холода, строили там домики и подснежные туннели, селились и гуляли в них. Питались они лишь талым снегом да промерзлыми травами и ягодами, если могли их найти — существа они были совсем неприхотливые. И жили они так спокойно и счастливо, а на поверхность почти и не поднимались. И о людях, что живут там, совсем не думали.

* * *

— Мам, а почему мы всегда сидим так глубоко и наверх даже не вылезаем? — часто спрашивал у матери маленький Уоо-Ли, когда она укладывала его спать.

— Нечего нам там делать, — отвечала ему на это мать. — Люди нас не любят. Когда-то их злобный Герцог прогнал нас прочь, вот мы и живем под снегом. Ничего, нам и здесь хорошо, а они как-нибудь сами разберутся.

И вправду, жилось ойлунам хорошо. Редко вспыхивали в их семьях ссоры да скандалы, а в домах всегда царили тепло и уют. И все же не понимал Уоо-Ли — как можно иметь над головой такой огромный мир и никогда не выходить туда?

— Просто не думай об этом, — говорила ему на это мама. — Просто сиди дома и не вылезай. Мало тебе папки нашего?

Отец Уоо-Ли ушел однажды туда, наверх — искать людей, и с тех пор не вернулся. Погиб ли или еще что с ним случилось — никто этого не знал, да и знать не хотел. А после этого только сильнее поняли ойлуны, что ничего хорошего от людей и их мира ждать не следует.

И все же не терпелось Уоо-Ли побывать там, наверху и понять — правда ли так злы и коварны люди, как о них все говорили? Подрос Уоо-Ли уже достаточно, стал совсем самостоятельным. Мама его желанию не противилась, — зачем вызывать семейную ссору? — но и не одобряла, лишь тихонько ворчала в уголке, что своей безрассудностью сынок весь пошел в отца.

И вот Уоо-Ли собрал все свои пожитки в холщовый мешочек, попрощался с матерью и двинулся по туннелю вверх. Шел он, шел, пока не уперся в тяжелую снежную крышу. Тогда Уоо-Ли принялся прокапывать дырку в снегу. Копал быстро и умело, как и любой ойлун, что навыки рытья снега приобретал чуть ли не с рождения. И вскоре забил сверху солнечный свет, дохнул свежий ветерок, и Уоо-Ли оказался на поверхности.

Вокруг него был густой лес с высокими деревьями. И вот Уоо-Ли двинулся вперед. Шел он, сам не зная куда, просто вслед солнцу. Шел он, шел, а когда уставал идти, просто поджимал руки и ноги и катился клубком. Так и светились потом на снегу типичные следы ойлуна — крохотные парные точки, прерываемые полосой.

И вот наконец лес расступился и вышел Уоо-Ли на поляну, к человеческому жилищу. Был маленький домик весь засыпан снегом, но из печной трубы вился крохотный белый дымок — значит, тут жили люди!

Однако вместо людей навстречу Уоо-Ли выбежал страшный четырехногий зверь, весь в рыжем меху и с усатой мордой. Сначала понюхал он ойлуна, а затем осторожно ударил его мягкой лапой. Уоо-Ли так и покатился по снегу, подскакивая, словно мячик. Зверю это явно понравилось, и тогда принялся он играть с Уоо-Ли, гоняя его лапой по снегу во все стороны.

— Эй, ты чего делаешь? А ну перестань! — крикнул Уоо-Ли, когда снег стал забиваться ему в нос, рот и уши. Но зверь продолжал катать его, словно игрушку. До тех пор, пока из дома не выбежала человеческая девочка.

— Эй, Рыжик, ты чего там нашел? А ну брысь! — крикнула она. Зверь тут же удрал, а девочка, подбежав к Уоо-Ли, взяла его в ладони. Уоо-Ли смотрел на нее, такую маленькую, а для него такую огромную, снизу вверх, смотрел на ее большие голубые глаза, на русые волосы, на румяное личико. Ощущал тепло ее рук и понимал: она его точно никому в обиду не даст.

— Ой, какой хорошенький! — заговорила меж тем девочка. — Замерз, поди-ка? Давай я тебя отнесу в дом, отогрею.

Уоо-Ли заговорил было, что ему ничуть не холодно, но девочка его не понимала, ведь говорил он на своем, ойлунском языке. Девочка внесла его в дом и посадила на каминную полку. И так тепло вдруг стало Уоо-Ли, так размяк он в людском жилище, что и заснул прямо тут же, на камине. И снилась ему прекрасная страна, где снег был теплый, где были они с мамой и папой втроем, и никаких злых людей или зверей вокруг не было.

* * *

Шло время, и Уоо-Ли обжился в человеческом доме. Был этот дом такой огромный, что таких, как Уоо-Ли, могло бы там поселиться целый миллион. Подвал, чердак, печка, горница — все это Уоо-Ли так и не смог изучить как следует, слишком уж большим было.

Линда, как звали подобравшую Уоо-Ли девочку, не показывала его родителям, — не любили те, видать, ойлунов. Как только они входили в дом, сразу же прятала его куда-нибудь подальше. Но Уоо-Ли не расстраивался. Ему нравился этот большой дом, по которому можно было путешествовать целыми днями, а к ночи засыпать где угодно. Кота Рыжика он поначалу страшился и не любил, но со временем они привыкли друг к другу. Вскоре Уоо-Ли уже без боязни забирался Рыжику на спину, цеплялся за его мех, и кот катал его на себе по всему дому.

Однажды отец Линды, дровосек, пришел домой злой как собака. Оказалось, Герцог учудил новую блажь: решил построить высоченную башню, влезть по ней до самого неба и арканом притянуть солнце поближе, чтобы грело оно Нортландию сильнее. И вот теперь требовалось Герцогу для этого больше древесины. За ужином отец Линды только и ругал Герцога, а мать, не выдержав, начала ругать за это его самого. Отец огрызнулся в ответ, и вот вспыхнула ссора — самое страшное, чем пугала Уоо-Ли мама. Взрослые кричали друг на друга, а Линда с Рыжиком на руках сидела у камина, и в глазах ее стояли слезы.

И тут не выдержал Уоо-Ли. Вылез из-за печки, где прятался, и окликнул родителей Линды. Посмотрели они на него одновременно, и лица их тут же разгладились. Смотрели они, смотрели и помимо воли улыбались: видать, таким милым выглядел для них ойлун. А Уоо-Ли постоял так, постоял, да и юркнул обратно за печку. А дровосек и его жена посмотрели друг на друга и рассмеялись. Так громко и весело, как никогда не смеялись за последние годы.

С тех пор всегда, когда намечались в семье ссора или скандал, Уоо-Ли появлялся тут как тут и одним своим видом мирил людей. Со временем стал он в доме чем-то вроде талисмана или домового: о нем говорили часто, но показывался на глаза он редко. Уоо-Ли знал, что в этом и было его предназначение. Главное, чему научила его мама: всегда дарить другим тепло и доброту. А уют родного подснежного дома так уже впитался в каждую клеточку Уоо-Ли, что он прямо-таки излучал вокруг себя волны этого уюта. И от этого всем рядом с ним было хорошо.

Однажды вся семья Линды отправилась в гости в соседнюю деревню — тамошний кузнец выдавал дочку замуж. Отец запряг в сани оленей, и двинулись они по только что расчищенному от снега тракту. Поехал с ними и Уоо-Ли, разместившись на воротнике у Линды.

Свадьба в доме кузнеца была веселой и шумной, все радовались, и Уоо-Ли здесь делать было нечего. Он отправился гулять по дому и внезапно наткнулся в амбаре на другого ойлуна. С минуту они смотрели друг на друга, а потом Уоо-Ли изумленно вымолвил:

— Папа?..

* * *

— Мы должны вернуться домой и всем все рассказать, — сказал Уоо-Ли отец. — Они должны понять, что люди на самом деле вовсе не злые.

Они сидели на козырьке крыши дома дровосека, куда Уоо-Ли позвал отца после того как отгремела свадьба. Уоо-Ли посмотрел на заснеженную дорожку, по которой он сам когда-то пришел сюда, и вздохнул.

— А будут ли нас слушать? — спросил он.

— Я уверен, будут, — кивнул отец. — Я сам долго ждал, когда за мной придут другие. Пришел только ты, сынок, но и этого достаточно. Нам двоим быстрее поверят.

Уоо-Ли, ничего не ответив, снова взглянул на дорожку. По дому и по маме он, конечно же, соскучился, и был бы рад туда вернуться. Или же его дом теперь здесь?..

— Одно только меня пугает, — вздохнул уже отец. — Путь неблизкий, а если к тому же начнется метель… Мы можем заблудиться, пропасть, а я не могу надолго оставить своих хозяев. Молодым сейчас как никому другому нужно семейное счастье без ссор.

Уоо-Ли задумался. Опустил взгляд и заметил Рыжика, который как раз выскальзывал из приоткрытой двери амбара, весь вымазанный в муке. Иногда, чтобы сделать приятное коту, Уоо-Ли отодвигал щеколду амбара, пока хозяев не было дома.

— А что если?.. — прознес Уоо-Ли. — Рыжик! Вот кто мог бы нам помочь!

И вскоре два ойлуна, вскочив на спину кота, мчались по лесу. Уоо-Ли сидел за правым ухом Рыжика, отец — за левым и, когда требовалось куда-то повернуть, они просто тянули каждый за свое ухо. Так всего через час они и добрались до поселения ойлунов.

Вскоре уже чуть ли не весь подснежный народ, собравшись вокруг отца и сына, слушал удивительные рассказы об их жизни среди людей. Молодые ойлуны лишь разевали рты от изумления, те, что постарше, качали головами и неодобрительно ворчали. Прошел еще час жарких споров, когда наконец было принято решение оправиться к людям, чтобы самим увидеть все воочию.

Когда ойлуны стали расходиться, к отцу Уоо-Ли подошла жена. Посмотрев ему в глаза, улыбнулась и тихо сказала:

— Я знала, что ты вернешься.

— Что, и даже не поругаешь меня? — усмехнулся тот.

— А зачем? — вновь улыбнулась мать Уоо-Ли. — Семейная ссора — худшее, что только можно представить.

* * *

Обратно Рыжик вез на спине уже с сотню ойлунов. Те, кому не хватило места на спине и голове кота, разместились даже на хвосте. Еще долго пришлось Рыжику работать извозчиком, доставляя ойлунов во все дома деревни. К концу дня, перекусив одной лишь мышью, вернулся он в дом дровосека с Уоо-Ли, его родителями и еще парой старших ойлунов.

— Покажи им тут свое жилище, Уоо-Ли, — сказал отец. — А мы с твоей мамой заночуем, а завтра с утра двинемся домой.

— Как, ты разве решил вернуться? — удивился Уоо-Ли. — А как же твои хозяева?

— Я этот самый дом и имел в виду, — улыбнулся отец и обнял мать, которая прижалась к нему только крепче.

С тех самых пор во всех семьях в деревне стали царить мир и согласие. Понемногу ойлуны стали переезжать и в другие поселения, заводить семьи… По всей Нортландии люди воспрянули духом. И правда, зачем думать о холоде, когда дома всегда царит тепло?

А Герцог вскоре после этого поскользнулся на ступеньке, поднимаясь на самый верх своей недостроенной башни, и сломал шею. Страна окончательно вздохнула с облегчением, люди выбрали парламент и зажили счастливо. Постепенно и все ойлуны наладили с ними связь, даже построили под снегом целую дорогу, по которой ходил поезд к людским поселениям. Некоторые, правда, оставались дома, другие потом возвращались… Но жизнь так или иначе шла своим чередом. К тому времени Уоо-Ли уже жил в доме дровосека в окружении целого выводка внуков, с которыми так любили играть дети Линды.