Выбор и последствия (джен)

Скрываясь в кустах, Зена наблюдала, как уводили из деревни к реке молодых женщин с железными ошейниками. По обе стороны от них шли вооружённые до зубов мужчины, не меньше дюжины, подгоняя тех, кто двигался недостаточно быстро. И били тех, кто спотыкался.

…Шесть, восемь, десять… Зена молча сосчитала прошедших мимо пленниц. Она знала, что их отвезут на лодке к морю, затем погрузят на большой корабль, направляющийся на один из многочисленных невольничьих рынков, и, скорее всего, они никогда больше не увидят своих семей. Когда они скрылись из вида, Зена осторожно вышла из своего укрытия. Печально покачав головой, она села на лошадь и направилась в противоположную сторону, прочь от реки.

«Жаль, я не могу им помочь, — думала она. — Но если я собираюсь изменить свою жизнь, последнее, что мне нужно — это ещё больше врагов. В любом случае, я мало что могу сделать без своего оружия».

Оружия, которое она закопала всего несколько минут назад.

— Кроме того, — пробормотала она вслух, — в эти трудные времена, по крайней мере, они будут сыты и с крышей над головой. Ну и что с того, что им придётся работать немного усерднее, как только они усвоят правила, их не будут бить. Ну, не слишком сильно. Хорошие рабы — ценный товар. Некоторые из них очень красивы, они станут фаворитками в гареме или, в крайнем случае, служанками. И никакой тяжёлой работы.

Но как бы она ни старалась убедить себя, что так им будет лучше, она не могла избавиться от чувства, что должна была что-то сделать!

Зена пустила свою лошадь вскачь, словно пыталась убежать от себя. Не успев опомниться, она въехала в небольшую деревню. Было очевидно, что недавно здесь произошла какая-то битва. Мёртвые и раненые мужчины всё ещё лежали на улице, за некоторыми ухаживали старухи и несколько мужчин, которые не слишком сильно пострадали.

Когда она спешилась, чтобы посмотреть, не может ли чем-нибудь помочь, к ней подошёл один из мужчин.

— Ты видела их? Молодых женщин из нашей деревни? Их забрали люди Дрейко. Ты видела?

— Да, видела. Они ведут их к реке. Там, наверное, ждёт лодка, чтобы отвезти их на один из невольничьих рынков.

Услышав это, несколько женщин начали причитать и громко рыдать, оплакивая судьбу своих дочерей и сестёр.

— Если мы сможем собрать достаточно людей, ты приведёшь нас к ним? — спросил другой мужчина.

— Не думаю, что это хорошая идея. Я знаю Дрейко и людей, которые следуют за ним. Если вы попытаетесь напасть на них, они назло могут убить девушек. Уверена, ты этого не хочешь.

— Но мы не можем сидеть сложа руки! — возмутился третий мужчина. — Это наши дочери! Что мы будем за люди, если позволим просто взять и продать их в рабство?

— Вы останетесь в живых, только и всего! Насколько я вижу, у вас и близко нет достаточного количества людей, чтобы напасть на них. Вы все либо ранены, либо слишком стары, и вы не воины. Если хотите рисковать жизнями своих дочерей и одновременно покончить с собой, это ваше дело. Но не ждите, что я поведу вас на верную смерть. Я видела достаточно кровопролитий и убийств, на три жизни хватит.

Было несколько слабых протестов, но все понимали, что Зена права. Большинство молодых, сильных мужчин в деревне либо уже погибли, либо умирали, либо были так тяжело ранены, что никогда больше не поднимут меч.

В последний раз оглядевшись вокруг, опечаленная резнёй Зена села на лошадь, собираясь уехать. Здесь для неё ничего не было. Выезжая из поселения, она услышала, как какой-то старик взывает к одному из богов, она не знала, к какому именно, но это не имело значения. Она никогда особо в них не верила.

— Почему? Почему ты позволил этому случиться с нами? Мы тебя чем-то обидели? Что будет с нашим посёлком без наших дочерей? После нашей смерти не будет внуков, которые заняли бы наши места! Наша деревня зачахнет и умрёт! — взывал к небесам старик.

По мере того, как Зена удалялась от маленького городка, стенания и мольбы стихали. Но одно осталось в её памяти: во время своих причитаний старик выкрикивал название деревни — «Потейдайя».

* * *

Летнее солнце палило нещадно, когда девять молодых женщин остались стоять посреди небольшого травянистого поля. Железные ошейники на их шеях раскалились, обжигая до волдырей там, где касались кожи. Внезапно одна из девушек потеряла сознание и упала на землю. Короткая цепь, соединявшая ошейники, потянула вниз и остальных пленниц, вызвав цепную реакцию и сбив их всех с ног. И так же внезапно щёлкнул кнут, хлестнув двоих из них, разорвав блузки и пустив кровь.

— Встать! СЕЙЧАС ЖЕ! Все поднимайтесь, живо, или сдохнете там, где лежите!

Пока женщины отчаянно пытались помочь друг другу встать, кнут щёлкнул ещё дважды, с каждым ударом рассекая плоть. Когда стражник в очередной раз поднял кнут, к нему подбежал посыльный и остановил его.

— Что?! — взревел стражник, испытывая искушение огреть и посыльного.

— ОНА требует тебя, — громко прошептал посыльный. — Прямо сейчас! Прежде чем ты причинишь им ещё больший вред.

Стражник зарычал на гонца и щёлкнул кнутом в направлении шеренги девушек, которые, наконец, с трудом поднялись на ноги.

— Следующая, кто упадёт, умрёт, и та, что рядом с ней, тоже! — крикнул он, развернулся и последовал за гонцом к большому шатру на краю поля.

Войдя в шатёр, стражник снял шлем в знак уважения к сидевшей за столом сердитой женщине и стоял молча, ожидая, пока она закончит читать свиток, который держала в руках.

— Эсар, — не поднимая головы, сказала она, — сколько раз я просила тебя не портить товар? — Когда он не ответил, она вскинула на него глаза. — Ну?

— Я не помню. Много.

— И всё же ты… — Она глубоко вздохнула, пытаясь сдержать свой гнев. — Ты продолжаешь хлестать их до крови, после чего остаются шрамы? — Сама того не замечая, она рассеянно провела пальцем по старому шраму, который тянулся над правой бровью, по щеке и вниз мимо уголка рта. — Как я смогу получить за них достойную цену, если они изуродованы? Никому не нужна уродливая служанка.

— Нет, мэм, — он уставился в пол.

— Скольких мы потеряли из-за тебя на этот раз? — Она снова вздохнула.

— Только одну. Но она была нарушительницей спокойствия. У меня просто не было выбора.

— Я полагаю, она была очередной блондинкой?

— Рыжая и блондинка, скованные вместе.

— И что такое с этими девушками? Они все такие дуры? Другие никогда не создают проблем.

— Нет, мэм, ничего особенного.

Снова глубокий вздох.

— Итак, скажи мне, кто-нибудь из них ещё девственница?

Эсар выглядел смущённым, не отрывая глаз от земляного пола шатра.

— Понятно. Что ж, придётся соврать об их добродетели. Пожалуй, надо бы взглянуть на них, посмотреть, какой ущерб ты нанёс.

Женщина встала, обошла стол и, пройдя мимо Эсара, вышла на полуденное солнце. Он последовал за ней, надев шлем и забрав у часового свой кнут. Когда она подошла к молодым женщинам, стало заметно, что поведение Эсара изменилось. Он шёл за женщиной, как маленький потерявшийся щенок, хотя был вдвое крупнее её. За ними шагали ещё два стражника.

— Им нужна вода, — она ни к кому не обращалась, но один из охранников тут же побежал искать бурдюк с водой.

Она осмотрела рассечённую кнутом кожу девушек и без особого сочувствия распорядилась:

— Пусть эти раны обработают.

Второй охранник бросился искать целителя.

— По крайней мере, на этот раз тебе удалось не повредить им лица.

— Да, мэм, — подтвердил Эсар.

— Запри их, сними ошейники и накорми, а завтра я попробую выяснить, какую цену смогу за них получить.

— Вы не имеете права продавать нас в рабство! — возмутилась в этот момент одна из девушек. — Вообще никакого права! Мы все свободные женщины и…

Не раздумывая, Эсар с размаху ударил её кнутовищем по голове. Потеряв сознание, она упала и потянула за собой остальных.

— Ещё одна блондинка! И такая же глупая девчонка, какой я была… когда-то, — пробормотала женщина, возвращаясь в свой шатёр. — Приструни её, но постарайся не оставлять слишком много следов. Даже с таким острым язычком она достаточно хорошенькая, чтобы получить за неё хорошую цену.

— Да, мэм.

Эсар обернулся к пленницам и, взмахнув кнутом, погнал их на противоположную сторону поля, к временной клетке, сколоченной из тонких стволов молодых деревьев. Тем временем женщина вернулась к своему креслу и устало села.

— Тяжёлый день? — раздался голос у неё за спиной.

— Нет, не особенно, просто неприятно и жарко. Я ненавижу эту жару.

— Возможно, это поможет. — Сильные мужские руки начали массировать ей шею и плечи, разминая и снимая напряжение. — На этот раз девушек немного, — заметил он.

— К сожалению, да. Думаю, пришло время двигаться дальше, здесь их осталось совсем мало.

— Я слышал, что к западу отсюда, недалеко от горы Олимп, есть много молодых, сильных, красивых девушек.

Женщина посмотрела на мужчину, стоявшего позади неё, темноглазого, черноволосого, с аккуратно подстриженной бородкой, одетого в наряд из чёрной кожи.

— Есть какая-то конкретная причина, по которой ты считаешь, что там будет хорошая охота?

— Нет. А должна быть?

— Арес, какой же ты лжец! — Женщина засмеялась, притянула его к себе и крепко поцеловала.

— Знаешь, Габриэль… — начал было Арес, слегка отстранившись.

— Я же просила тебя… — прошипела она, сильно прихватив его зубами за нижнюю губу, — НИКОГДА не называть меня так!

Арес терпеливо ждал, пока она его отпустит. Она не могла причинить ему боли и знала это.

* * *

Сидя за угловым столиком, она наблюдала, как мужчины пьют и смеются за барной стойкой таверны. Они праздновали продажу девушек работорговцам. Хотя «товара» было не так много, удалось продать их дороже, чем она надеялась. Самая дешёвая обошлась в пятьдесят динаров.

Глядя, как они тратят своё жалованье на женщин, азартные игры и крепкое вино, она медленно подняла свой собственный кубок с вином и не спеша отпила из него. Остатки ужина всё ещё стояли перед ней. Наблюдая за происходящим, она заметила, что рядом с ней кто-то стоит. Медленно повернув голову, увидела маленького мальчика лет пяти-шести, который пристально смотрел на неё, на шрам, пересекавший её лицо. Ещё несколько ударов сердца он продолжал таращиться, затем внезапно повернулся и убежал.

Рука потянулась к шраму и осторожно нащупала на щеке его выпуклость. Она вернулись мыслями к тому дню, когда получила эту отметину. Как давно это было? Шесть, восемь лет назад? Она не сразу смогла вспомнить.

Но всё же тот день, когда пришли Дрейко и его люди, остался в памяти. Они напали на деревню на рассвете.

* * *

Битва закончилась ещё до того, как солнце выглянуло из-за деревьев. Многие мужчины из деревни погибли или умирали от ран. А её и остальных молодых женщин, которых смогли найти, сковали друг с другом железными ошейниками. Эти шейные кандалы сняли, лишь когда их грузили в лодку, ожидавшую, чтобы отвезти их куда-нибудь на невольничий рынок. Сестра Лила, ослабевшая после долгого вынужденного перехода, споткнулась о подол своей юбки.

— Лила! Сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз думала о тебе? — пробормотала она. — Что же с тобой случилось?

Лила упала, на её спину обрушился удар кошки-девятихвостки, брызнула кровь. Габриэль тут же набросилась на стражника, сбив его с ног. Он уронил в реку свой кнут, поэтому, вскочив на ноги, вытащил меч и обрушил его на неё, намереваясь расколоть ей череп. Габриэль отшатнулась, чтобы избежать смерти, но споткнулась и упала, а остриё меча рассекло ей лицо от брови до подбородка.

Она закричала от боли, прижав руки к лицу, кровь текла сквозь пальцы и капала с локтей. Стражник двинулся на неё, намереваясь прикончить, но его оттолкнули. Сквозь боль Габриэль увидела, что это Дрейко сбил стражника с ног.

— Ты совсем спятил? — рявкнул он, пнув стражника в спину. — Ты знаешь, сколько я мог бы получить за неё? А теперь посмотри, что ты натворил! Изуродовал ей лицо! Теперь за неё никто и ломаного гроша не даст!

Стражник медленно поднялся на ноги. Он пытался выдержать гневный взгляд Дрейко, но не смог.

— Ну, может быть, ещё не всё потеряно, — сказал Дрейко, немного успокоившись. — Им всегда нужен лишний раб на медных рудниках. — Затем, обращаясь к другим стражникам, стоявшим рядом, приказал: — Разоружите его и наденьте цепи. И пусть это послужит уроком для остальных — НИКОГДА не портите товар.

Дрейко подошёл к Габриэль, одной рукой схватил её за волосы, а другой отвёл руки от окровавленного лица, чтобы взглянуть на рану.

— Приведите её в порядок! — он не обращался ни к кому конкретно. — Хотя… пустая трата времени! Мне повезёт, если я смогу получить за неё десять динаров, — бросил он и ушёл.

* * *

В этот момент на стол грохнулась бутылка вина, вырвав женщину из задумчивости.

— Риэль! — крикнул здоровенный, грязный и слегка пьяный воин, плюхаясь на стул рядом с ней. — Как поживаешь? Давно не виделись!

— Зи́ма, — отозвалась она. — Да, давно не виделись.

— Судя по тому, как твои люди разбрасываются деньгами, они, должно быть, на этот раз получили хорошую плату.

— Да, у нас всё прошло весьма достойно. Большинство девушек были достаточно хорошенькими, и я получила за них приличную цену. Хотя их было не так много, как я надеялась.

— Ты не особо празднуешь, боишься потратить все эти деньги?

Риэль улыбнулась. Несмотря на то, что он был грубым, вонючим, бо́льшую часть времени пьяным и слишком шумным, он ей нравился. Он был не из тех, кто ударит исподтишка, всегда говорил то, что чувствовал. И она знала, что по большей части может ему доверять.

— Коплю, — ответила она. — Когда-нибудь у меня будет достаточно денег, чтобы бросить всё это и где-нибудь осесть, знаешь ли, уйти на покой.

— Риэль! — громко расхохотался Зима. — Такие, как мы, на покой не уходят! Мы сражаемся до тех пор, пока кто-нибудь не вспорет нам мечом брюхо. Или доверенный помощник воткнёт нам нож в спину. — Снова рассмеявшись, он сделал большой глоток вина прямо из бутылки. — Или отравит нас!

— Наверное, ты прав, — Риэль снова улыбнулась.

Зима допил бутылку и заказал ещё одну. И продолжал болтать. Риэль не слушала его, но наблюдала, пытаясь решить, хочет ли она провести с ним ночь, впрочем, не впервые. Хотя у неё на самом деле не было настроения, но и оставаться одной сегодня тоже не хотелось.

— Пойдём, — она встала и потянула его, поднимая на ноги. — Давай потанцуем.

— Тебе не придётся просить меня дважды! — взревел он, широко улыбаясь и обнажая пожелтевшие и сломанные зубы.

Они не собирались танцевать, это была их персональная шутка, которая означала желание провести ночь вместе. Между ними не было настоящей любви. Тем не менее, существовало уважение к боевым способностям друг друга и та общая связь, которая возникает после столкновения со смертью на поле боя.

* * *

Когда Зима навалился на неё сверху, кряхтя и пыхтя от напряжения, Риэль обнаружила, что странно отвлеклась. Как будто наблюдала со стороны, словно это происходило с кем-то другим. Она чувствовала запах несвежего вина в его дыхании, ощущала на себе его вес и как он двигался на ней. Но эмоций, страсти, которую она хотела почувствовать, не было.

Она поймала себя на том, что вспоминает свой первый раз. У неё не было выбора в этом вопросе. И это было болезненно и жестоко.

* * *

Её продали последней. На бледном и распухшем лице из струпьев, недавно образовавшихся на месте раны, сочились кровь и гной. Аукционист раздел её догола, надеясь, что восхитительно стройное молодое тело сделает её более желанной. Но хотя многие выкрикивали непристойные комментарии по поводу её наготы, участники торгов помалкивали. В конце концов её продали единственному покупателю за пятнадцать динаров — жалкая сумма, но это было лучше, чем ничего.

Лилу продали за семьдесят пять динаров и — в последний раз, когда Габриэль видела её, — погрузили в телегу вместе с несколькими другими девушками. Когда их увозили, она рыдала и звала Габриэль. Стражника, который изрезал и изуродовал её на всю жизнь, продали за пятьдесят динаров. Он был силён и мог продержаться в шахтах много лет.

Габриэль и ещё четырёх женщин приобрёл военачальник по имени Ксерик. Им спутали верёвкой щиколотки и вели так несколько дней, пока не добрались до лагеря. Там женщин развязали и поместили в клетку, сооружённую из перекрещённых и связанных кожаными ремешками стволов молодых деревьев, своего рода грубый загон.

Одну за другой девушек увели. Двоих перепродали со значительной наценкой, а две остались для обучения в качестве служанок и для награждения солдат за выдающуюся службу. Два дня Габриэль сидела в клетке одна, а потом, ближе к вечеру, её отвели к Ксерику.

Она стояла и ждала в шатре, пока он заканчивал какие-то дела с тремя своими капитанами, потом все трое вышли, проходя мимо неё с многозначительными ухмылками. Ксерик подошёл к ней, сначала посмотрел на изуродованное лицо, затем обошёл вокруг, оглядывая её с ног до головы. Снова оказавшись перед ней, протянул руку и сорвал с неё изодранную блузку, потом юбку и нижнее бельё.

— Неплохо, — хмыкнул он, снова обойдя вокруг неё. — Очень неплохо.

Ксерик протянул руку и схватил грязной мозолистой рукой одну упругую полную грудь. Габриэль отпрянула от него и влепила пощёчину, но он её даже не почувствовал.

— Значит, ты крутая, да? — сказал он, смеясь.

И без предупреждения он ударил её наотмашь по губам, повалив на землю. Затем наклонился, схватил за волосы и поднял на ноги. Зубы Габриэль были испачканы кровью, и она попыталась плюнуть в него, но загустевшая от крови слюна лишь стекала по подбородку.

— Да, ты крепкая девочка, всё правильно. Давай посмотрим, какая ты на самом деле крутая.

Всё ещё держа за волосы, он потащил её к своей кровати. Поняв, что сейчас произойдёт, Габриэль начала сопротивляться — кричала, брыкалась, царапала его руки, пытаясь вырваться. Он повалил её на кровать, а когда она вскочила, ударил, потом ещё раз, когда она попыталась от него отстраниться. От этого удара она на мгновение потеряла сознание, а он навалился на неё сверху. Остальное было как в тумане. Но она помнила его зловонное дыхание, боль от ударов, и больше всего — мучительное насилие.

* * *

Риэль почувствовала облегчение, когда Зима наконец скатился с неё, пыхтя и отдуваясь.

— О, как хорошо! — выдохнул он. — Ты всегда была лучшей.

— Ну конечно, — фыркнула она. — Пока не появится следующая шлюха.

Но её сарказм пропал впустую: Зима уже то ли спал, то ли просто отключился.

Риэль поднялась с кровати и подошла к маленькому столику, на котором стояла полупустая бутылка вина Зимы. Она взяла её и большую миску, затем отошла в угол, присела на корточки, поставила миску на пол под собой, налила вина в ладонь и начала приводить себя в порядок. Она проделала это несколько раз, делая большие глотки из бутылки в промежутках. Когда вино кончилось, она вытерлась уголком сброшенного с кровати одеяла, легла рядом с храпящим обнажённым мужчиной и вскоре тоже заснула.

* * *

Налёт, как и большинство других, произошёл на рассвете, как раз когда жители деревни начинали свой день — открывали магазины, раскладывали товары на рынке, направлялись в поля, сады и виноградники, делали всё необходимое, чтобы заработать на жизнь. И никто из них не предполагал, что на них могут напасть работорговцы. Никто не задумывался о том, что их женщин соберут и уведут, оставив после себя убитых и раненых мужчин.

Риэль была довольна, более чем довольна, даже счастлива от того, что ей удалось захватить большое количество женщин. Как будто каждое поселение было первым, почему-то слухи о набегах никогда не доходили до окрестных деревень.

— Должна признать, — сказала Риэль, — ты был прав, добыча здесь впечатляющая.

— А ты сомневалась во мне? — ответил Арес, наливая в её кубок своего особого вина.

— С тобой никогда не знаешь наверняка, Арес. Я же не дура, я знаю, что у тебя всегда есть скрытый мотив, просто пока не поняла, какой на этот раз.

Арес расхохотался.

— Давай, смейся, — продолжала она. — Рано или поздно я всё равно пойму, что это.

— О, Габри… я хотел сказать, Риэль, почему ты не можешь просто принять всё за чистую монету? Ты хочешь зарабатывать деньги, продавая женщин работорговцам, а я хочу тебе помочь. Почему ты думаешь, что в этом кроется что-то большее?

Риэль не ответила. Он никогда не признается, что что-то замышляет, но она знала, что так оно и есть.

— Хочешь потанцевать? — ехидно глядя на неё, сменил он тему.

— Конечно, почему бы и нет. У меня не было хороших танцев с тех пор, как… ну, на самом деле я не знаю, когда это было.

— Ладно, рассказывай, что случилось? И ничего не упусти.

* * *

Эсар, откашлявшись, облизнул губы. Это был первый раз, когда ему нужно было сообщить плохие новости, и он пытался придумать, как рассказать их так, чтобы они не звучали слишком плохо.

— Я жду, — поторопила она.

— Ладно, — начал он. — Рейд прошёл, как и планировалось. Мы атаковали на рассвете. Дюжина или больше жителей деревни пытались сражаться с нами, но мы убили их всех. Старухи хотели спрятать своих дочерей, но мы легко нашли их. Их было пятнадцать или шестнадцать. Мы без проблем связали их вместе и вывели из города, а когда удалились на сутки пути, разбили лагерь на ночь, пара пустяков. Затем собрали лагерь на следующее утро, по-прежнему без проблем.

— Эй! — возмутилась Риэль. — Мне плевать на «без проблем»! Я хочу знать, что случилось, когда проблема была!

— Да, мэм. Около полудня мы наткнулись на маленькую ферму. Ничего особенного там не было. Небольшой дом, сарайчик, загон с курами, козами и коровой. Там был огород с овощами, так что я подумал, что не помешает остановиться и зарезать животных, а девушек попросить собрать урожай.

— Ладно, это неплохая мысль. Так что же случилось потом?

— Ну, примерно в то время, когда несколько моих людей отправились ловить коз, из дома выскочила эта женщина и крикнула, что мы тут делаем? Я сказал ей заткнуться и вернуться в дом, если она не хочет оказаться на аукционе рабов. Потом она сказала что-то вроде «проваливайте в Тартар», схватила мотыгу и кинулась за моими людьми. Ну, мы все думали, что просто посмеёмся, но не успели опомниться, как оба моих человека были убиты! Затем она бросилась на остальных.

Эсар облизнул губы, обеспокоенный всё более недовольным выражением лица Риэль, и продолжил:

— Говорю тебе, я НИКОГДА не видел, чтобы женщина дралась так, как она — МОТЫГОЙ! Даже когда рукоятка сломалась надвое, она использовала обе части, по одной в каждой руке! Она прыгала выше, чем мужчина верхом на лошади, крутилась, пиналась и лупила кулаками, как сумасшедшая. А потом всё закончилось. Все мы пострадали, кого-то она сбила с ног, кому-то поломала руки-ноги. Видите? Моя рука почти бесполезна. А потом она развязала женщин и велела им бежать обратно в деревню. И разнести весть о нас.

К этому времени Риэль уже расхаживала взад-вперёд, сердитая и встревоженная. Это могло негативно отразиться на бизнесе — её бизнесе.

— Значит, она просто отпустила вас всех? — спросила она.

— Да, она сказала, что если мы ещё хоть раз появимся, то отправимся вслед за своими мертвецами.

Риэль всё ещё злилась, но ей нужно было время поразмыслить, спланировать, придумать, что делать с этой женщиной. Ей не сойдёт с рук нападение на людей Риэль!

— Ладно. Убирайся с моих глаз! Убедись, что всем оказана помощь. Мне надо подумать. Давай! Проваливай!

Эсар поспешил выйти из шатра, радуясь, что его не выпороли или ещё что похуже.

На следующее утро Эсар вернулся в шатёр Риэль.

— Итак, эта женщина победила десять моих людей. Хорошо, тогда на этот раз ты возьмёшь двадцать. Если будешь следовать моему плану, все они тебе не понадобятся, но я хочу, чтобы они были там на случай, если ты снова всё испортишь!

— Да, мэм.

* * *

План был достаточно прост. На следующее утро на рассвете, когда света едва хватает, чтобы хоть что-то разглядеть, половина мужчин бесшумно окружит дом. Несколько человек на всякий случай отойдут шагов на двадцать, в то время как полдюжины опытных лучников будут стоять наготове, если женщина попытается сбежать. Перед дверью и под каждым из трёх маленьких окон навалят побольше сена и соломы. По сигналу все зажгут факелы и бросят их на соломенную крышу и в кучи сена. Женщине внутри будет предоставлен выбор: либо сдаться, либо сгореть заживо. Если она попытается скрыться, лучники прикончат её прежде, чем она успеет пробежать полдюжины шагов.

У Риэль было ощущение, что женщина не позволит сжечь себя и не сдастся мирно. Поэтому лучникам было приказано стрелять только по ногам. Риэль подчеркнула, что если женщина будет убита, то умрёт и её убийца. Ей хотелось увидеть её живой и с кандалами на ногах, запястьях и шее. Риэль догадывалась, кем может быть эта женщина, но хотела удостовериться. Ибо если это та, о ком она думает, то на неё были особые планы.

В путь отправились в сумерках. Предстояло ехать почти всю ночь, чтобы прибыть на маленькую ферму до рассвета. Луна была более чем наполовину полной, так что света хватало. Риэль ожидала, что они вернутся следующим вечером вскоре после захода солнца, но уже на второе утро прискакал гонец с вестью, что женщина схвачена, и они будут в лагере до полудня.

Когда они наконец прибыли, Риэль насчитала в сёдлах только шестерых. Остальные люди были привязаны к лошадям, и половина из них покойники. Позади лошадей кто-то вёл корову и пять коз. Но она не увидела эту женщину и разозлилась. И лишь заметив Эсара, ведущего лошадь со связанной по рукам и ногам женщиной, лежащей поперёк седла и привязанной к нему, она расслабилась.

— Посади женщину в клетку, — приказала она Эсару. — Устройте лошадей поудобнее. Позаботьтесь о раненых. Похороните мёртвых. Потом доложи мне. Я хочу знать, почему ты позволил умереть стольким моим людям.

Риэль нетерпеливо ждала Эсара. Лишь осознание того, что женщина была заключена в тюрьму и находилась в её власти, ослабило гнев. Наконец Эсар вошёл в шатёр.

— Ну наконец-то! — бросила Риэль. — Что скажешь?

Эсар опустил глаза, пытаясь сообразить, с чего начать.

— Смотри на меня! — приказала она. — Я хочу видеть твои глаза. Я хочу знать, лжёшь ли ты мне.

Эсар нерешительно встретил её тяжёлый взгляд и заговорил:

— Всё шло именно так, как ты и планировала. Мы добрались туда вовремя, положили солому под окна и перед дверью и подожгли. И я ей четыре или пять раз кричал, чтобы выходила или сгорит заживо. Но она так и не ответила. Весь дом сгорел дотла! Конечно, мы заглянули в сарай, но там были только корова, козы и куры. Ну, мы не знали, что делать, и подумали, что, может быть, она куда-то уехала, может, к родственникам или ещё куда. Поэтому, когда всё остыло, мы решили осмотреть то, что осталось, вдруг найдётся что-нибудь стоящее. Ну, там было не так уж и много. И когда мы уже собирались уходить, кто-то заметил, что часть деревянного пола выглядит по-другому. Мы подумали, что, может быть, там спрятано что-то вроде золота или серебра, но как только подняли доски, оттуда выскочила женщина!

Эсар помедлил, понимая, что всё, что он говорит Риэль, вовсе не то, что она хочет услышать.

— И всё было точно так же, как в первый раз, только теперь она выскочила с ужасным боевым кличем, так что никто не успел опомниться, а вместо мотыги у неё было два меча, по одному в каждой руке. И она размахивала ими так быстро, что их почти не было видно. И повсюду кровь! Отрубленные руки! И мертвецы! Я крикнул лучникам, чтобы стреляли. И они стреляли, но она была такой быстрой, что в неё ни разу не попали, а по ошибке пострадали несколько наших людей. А потом она вдруг взбежала по стволу дерева и исчезла в ветвях. Когда мы наконец увидели её, я снова сказал лучникам стрелять, но она просто отбивала стрелы или ловила их и бросала обратно в нас! Потом она побежала по веткам и перепрыгнула на следующее дерево, потом на следующее. Я думал, что она точно сбежит.

— Так как же вы её всё-таки поймали? — Риэль начинала уставать от этой истории.

— Ну, как я уже сказал, она прыгала с дерева на дерево, потом нам повезло, потому что одна из веток сломалась. Падая, она попыталась схватиться за другую, но та тоже сломалась. Упав на землю, она вырубилась, а мы связали её, перекинули через лошадь, а потом сделали всё, что могли, для тех, кого она ранила.

— Какие же бездарные идиоты в моём подчинении! — Риэль покачала головой. — Ладно, убирайся!

Эсар поспешно вышел из шатра.

Риэль потянулась за бутылкой вина и налила полный кубок. Обычно она не пила вино до полуденной трапезы, но тут почувствовала, что это необходимо. Бо́льшую часть дня она продолжала думать об этой женщине. Что-то не укладывалось в голове, но она не могла понять, что именно.

Незадолго до наступления сумерек она приказала Эсару привести к ней пленницу с железным ошейником на шее и цепями, идущими к кандалам на запястьях и лодыжках. Когда женщина оказалась перед ней, Риэль отпустила стражников: закованная в цепи, пленница не сможет сбежать. Риэль подняла длинный кинжал и медленно обошла вокруг неё. Она была высокой, лишь на полголовы ниже Эсара. Риэль остановилась, снова оказавшись перед ней.

— Как тебя зовут? — спросила Риэль.

Женщина посмотрела на неё сверху вниз, но ничего не ответила.

— Ты можешь сказать мне, я уже знаю, кто ты.

На губах Зены появился едва заметный намёк на улыбку.

— Если ты знаешь, кто я, то зачем мне называть своё имя?

— Позволь перефразировать вопрос… — Риэль слегка улыбнулась. — Ты можешь с тем же успехом не называть мне своё имя, потому что я знаю, КТО ты такая.

В глазах Зены появился интерес.

— И кто же?..

— Это очевидно — ты амазонка.

— Амазонка? И почему ты так думаешь? — спросила Зена.

— Твой рост, уверенность в себе и боевые способности — я не знаю ни одной женщины, кроме меня, конечно, которая смогла бы победить стольких моих людей, если только она не амазонка.

Риэль ждала ответа Зены и не дождалась.

— Знаешь, я могу выяснить, кто ты такая. У меня много знакомых. Так что ты можешь сказать мне, кто ты, или… я нарисую твой портрет на пергаменте и разошлю гонцов во столько деревень, сколько потребуется, пока кто-нибудь тебя не узнает. Выбор за тобой.

Зена помолчала ещё немного.

— Меня зовут Кирена, — наконец сказала она.

— Кирена? Хм… Ну, может быть, а может быть, и нет, но пока я с этим соглашусь. Знаешь, есть кое-что, что меня озадачивает. Я немного знаю об амазонках, и если ты не с ними, значит, тебя изгнали, изгнали по какой-то причине, за какое-то преступление против племени. С твоими навыками, что бы ты ни сделала, это должно быть совсем скверно, хотя не настолько, чтобы тебя казнили. Поэтому я вот думаю, какое же преступление ты могла совершить? И единственное, что мне приходит в голову — тебя застукали с мужчиной. Я права?

— Ты можешь думать всё, что тебе захочется.

— Не слишком хороший ответ, но, полагаю, это неважно. Я устала от этого. Стража! Отведите пленницу обратно в клетку.

* * *

На следующее утро Риэль стояла у входа в свой шатёр, глядя через поле на клетку и пленницу внутри. Всякий раз, когда у неё находилось время, она не переставала замечать, насколько это напоминало клетку, в которой была заперта она сама, когда Ксерик не использовал её для своего удовольствия.

Каждый раз, когда её вытаскивали из клетки, она сопротивлялась. Кажется, её ни разу не привели к Ксерику без разбитых губ. Иногда она удивлялась, как ей удалось сохранить все зубы.

— Она неплохая воительница, — с усмешкой заметил писарь Бромо, когда Габриэль снова швырнули к ногам Ксерика.

— Да, только я устал от её противостояния.

— Интересно, что бы она сделала с мечом в руке?

— Уверен, что, заполучив меч, она постарается сделать всё возможное, чтобы убить нас, — хмыкнул Ксерик.

— У меня есть одна мысль… — протянул Бромо. — Правда ли, что двоюродный брат твоего шурина тренирует рабов для боёв на арене? Я слышал, что он всегда ищет что-то новенькое, и готов поспорить, что он купил бы её у тебя, если бы подумал, что она может немного развлечь.

— Если цена будет подходящей, то почему бы нет? Отправь ему сообщение и договорись о встрече.

* * *

— Эта женщина считает себя бойцом? — спросил Элмон. — Конечно, она не думает, что может соперничать с моими людьми.

— Я не говорил, что она боец, — возразил Ксерик. — Я сказал, что она дерётся как тигрица. Сам в этом убедишься, если, конечно, не выставишь её сразу против кого-то из своих лучших, тогда она долго не продержится.

— Я выбрал новичка. Ну что ж, давай посмотрим на твою чемпионку.

Габриэль вытащили из клетки, несмотря на отчаянное сопротивление, и швырнули на пол в центре большого обеденного зала. Оглядевшись, она увидела Ксерика, сидящего с несколькими другими мужчинами. В этот момент рядом с ней упал меч. А потом в зал привели юношу примерно её возраста, с мечом в руках.

— Ты, девчонка! — рявкнул Ксерик. — Это твой шанс. Убьёшь — получишь свободу. Нет — умрёшь сама.

Габриэль медленно потянулась к мечу и едва положила на него руку, как её противник принял боевую стойку. Она подобрала меч и поднялась на ноги. В тот же миг он атаковал! Она едва успела поднять меч, так что клинки со звоном скрестились.

Силой удара Габриэль отбросило на несколько шагов назад, пока она пыталась удержать равновесие, он снова замахнулся, и она едва успела увернуться. В отчаянии Габриэль взмахнула оружием обеими руками, но юноша отскочил в сторону. Она замахнулась второй, потом третий раз, пытаясь удержать его на расстоянии. Но меч был тяжёлым, слишком тяжёлым для женщины её телосложения, и она быстро уставала.

Когда молодой боец бросился вперёд, Габриэль споткнулась о собственные ноги и упала плашмя на спину. Он поднял свой меч, чтобы нанести смертельный удар, но Габриэль успела перехватить своё оружие поперёк груди и, держа его за рукоять и лезвие, сумела блокировать удар, почувствовав, как лицо обдало дуновением воздуха.

Закричав в предвкушении убийства, юноша снова поднял меч, но Габриэль ударила его обеими ногами по коленям. Он попятился, слегка прихрамывая и морщась от боли. Рассвирепев от того, что оказалось так трудно победить эту девушку, и боясь оконфузиться перед тренером и хозяином, он отшвырнул меч и бросился на неё, схватив руками за шею.

Габриэль царапала его лицо и глаза, брыкаясь и пытаясь сбросить его с себя или оторвать его руки от своего горла. Он дважды ударил её головой о каменный пол, но она продолжала отчаянно сопротивляться. В тот момент, когда она уже теряла сознание, Элмон взмахнул рукой, и тренер, наклонившись, оттащил юношу от неё, отбросив его в сторону, словно тот был просто мусором.

— У девушки есть огонь. Она сможет обеспечить некоторое развлечение, — заметил Элмон. — Я дам тебе за неё десять динаров.

— Десять динаров! — возмутился Ксерик. — Я заплатил за неё пятьдесят!

— Я хорошо знаю тебя, — ухмыльнулся Элмон. — Ты ни за что не заплатили бы такую сумму за настолько изуродованную женщину. Я заплачу тебе двадцать золотых и не больше.

— Согласен! — бросил Ксерик. — Двадцать.

Когда Габриэль достаточно пришла в себя, тренер протянул ей руку. Подняв голову, она увидела, что на его руке отсутствовали все пальцы или их фрагменты, лицо было сильно изуродовано шрамами, а одного уха вообще не было.

Она не знала, что делать.

— Давай, девочка, — прохрипел он. — Всё закончилось.

— Я свободна? — спросила Габриэль с неверящей надеждой в голосе.

— Свободна? Ты же никого не убила. Теперь ты принадлежишь мне.

Внезапно её рывком подняли на ноги.

— Но когда я закончу с тобой, ты станешь настоящей убийцей! — он засмеялся над собственной шуткой и, сковав цепями ноги девушки и потянув за собой, спросил: — Как тебя зовут, девочка?

— Габриэль, — сказала она ему в спину, стараясь не отставать.

— Говори громче, я плохо слышу. Ты сказала — Риэль?

— Нет, ГАБ…риэль.

— А-а, Риэль.

— Нет, я ГАБ… ГАБриэль.

Но «Риэль» уже засело у него в голове. Так её и звали.

* * *

Пока Риэль стояла, глядя через поле на свою пленницу, она приняла решение.

— Эсар!

— Ты звала?

— Я хочу проверить пленницу. Мне нужно знать, так ли она хороша, как ты говоришь. Пусть лучники окружат поле. Освободи её от цепей и дай ей меч.

— Но… но разумно ли это? Ты её не видела…

— Делай, как я сказала! Скажи ей встать в центр поля.

Вернувшись в шатёр, Риэль выбрала себе оружие — меч длиной с её руку, обоюдоострый, отточенный, как бритва, а длинный нож прикрепила сзади к поясу, параллельно талии, так что достаточно было завести левую руку за спину, и рукоять оказывалась в её ладони.

Зена уже была на поле боя, с мечом в руке, но упиралась остриём в землю. Риэль направилась к ней и на ходу медленно, лишь только движением запястья, выписывала мечом круги. Подойдя шагов на пятнадцать, она остановилась.

— Мы устроим небольшой поединок, — сообщила Риэль. — Мне интересно посмотреть, насколько ты хороша.

— Не очень-то похоже на поединок, — ответила Зена. — Ты и все твои лучники против меня одной.

— Они здесь только для того, чтобы ты не сбежала. Они не будут вмешиваться.

— А если я убью тебя?

— Я же сказала, это просто поединок, а не бой насмерть.

Зена кивнула и медленно подняла меч, направив его на Риэль, описывая кончиком клинка маленькие круги. Риэль начала отступать в сторону, пока восходящее солнце не ударило в глаза Зены. Но та была слишком умна для такого хода, и когда Риэль остановилась, Зена тоже отступила, пока солнце не оказалось сбоку от них обеих. Без предупреждения Риэль атаковала. Она рубанула снизу вверх, но Зена повернулась всем телом, так что клинок прошёл мимо.

Риэль развернулась, ударив в живот Зены, но та отклонила её клинок своим мечом. Риэль продолжала наступать, нанося удары и размахивая мечом, в то время как Зена парировала и уклонялась, без особых усилий блокируя атаки.

— Что ж, твоя защита… впечатляет, — Риэль отступила назад, чтобы перевести дух. На её лице выступили бисеринки пота. — Но пока что я не вижу никакого наступления.

— Так ты хочешь, чтобы я атаковала? — усмехнулась Зена. — Ну давай попробуем.

Внезапно меч Зены сверкнул в утреннем свете, отбросив Риэль назад. Зена кружила, нанося удары и со свистом рассекая мечом воздух. А потом, перекувырнувшись в воздухе, перепрыгнула через Риэль и приземлилась позади неё. Риэль почувствовала на своей спине чужую руку.

Развернувшись, чтобы защититься, она увидела, что Зена опустила меч. На её лице было раздражающее выражение посмотри-что-у-меня-есть. В левой руке она держала за кончик лезвия кинжал. Рука Риэль метнулась за спину, но нож исчез! Зена медленно опустила руку, а затем бросила кинжал Риэль, которая легко поймала его.

Когда обе женщины застыли в дюжине шагов друг от друга, уставившись одна на другую, Риэль поняла, что Кирена победила. Так не должно было быть, но она была лучше и быстрее. И они обе это понимали. Риэль опустила глаза на меч, который всё ещё сжимала рука Кирены. Зена тоже взглянула на него, подняла до пояса, затем швырнула на землю. Бросив на Риэль торжествующий взгляд, Зена повернулась и пошла обратно к своей клетке.

Глядя ей вслед, Риэль поняла, что должна узнать всё об этой женщине. В ней было нечто большее, чем просто амазонка, намного большее. Слишком много вопросов оставалось без ответа. Риэль вернулась в шатёр и опустила полог, чтобы уединиться. Затем разделась и ополоснулась водой из нескольких бурдюков, смывая с себя пыль и пот.

— Эсар! — крикнула она, одевшись. — Дай пленнице вымыться и приведи её сюда. И распорядись, чтобы приготовили обед на двоих.

Эсар знал, что лучше не спорить, но помедлил.

— Какие-то проблемы? — спросила она.

— Нет! Никаких! — И он поспешил прочь — выполнять распоряжение Риэль.

Когда Зена вошла в палатку, Риэль уже сидела за столом, уставленном всевозможными фруктами, сыром, хлебом и мясом. Ни ножей, ни других столовых приборов не было, а мясо уже было порезано на кусочки. По обе стороны от входа и позади Риэль стояли лучники со стрелами наготове, если потребуется. Руки и ноги Зены заковали в кандалы. Было очевидно, что для того, чтобы привести её в порядок, на неё просто вылили ведро воды, так что её одежда и волосы были мокрыми.

— Освободи ей руки, — приказала Риэль. — И оставь нас.

Эсар подчинился, снял кандалы и ушёл, уведя с собой лучников.

— Садись, — Риэль показала на стул напротив. — Ешь.

Зена не спеша села и положила руки на стол так, чтобы их было видно. Риэль наклонилась вперёд и пододвинула кубок с вином. Если пленница выпьет достаточно, возможно, это развяжет ей язык. Но Зена не двигалась.

— Ты не пьёшь вино? — спросила Риэль.

— Я бы предпочла немного воды.

Риэль встала, наполнила второй кубок водой и поставила его на стол. Зена медленно взяла его и выпила.

— Спасибо.

Риэль наполнила кубок вином и поставила рядом с первым.

— На случай, если ты думаешь, что я подмешала тебе что-то в вино, я позволю тебе выбрать любой кубок. А я выпью второй.

Зена взяла один из кубков и подождала, пока Риэль возьмёт другой. Улыбнувшись, Риэль выпила половину вина за один раз.

— Видишь? Никаких фокусов. Теперь будешь пить?

Зена подняла кубок, сделала небольшой глоток, поставив его обратно, отломала кусок хлеба и потянулась за мясом. Риэль сделала то же самое, и трапеза началась.

* * *

Пообедав, Риэль велела принести ещё две бутылки вина. Она была полна решимости выяснить всё, что можно, об этой женщине, этой «Кирене». Пока они сидели, никто из них не произнёс ни слова, но их глаза были прикованы друг к другу, и каждая ждала, когда другая отведёт взгляд. Именно тогда Риэль поняла, как красивы голубые глаза «Кирены».

— Зачем амазонке с твоими боевыми навыками работать на грязной ферме у чёрта на куличках? — наконец спросила Риэль.

Зена не ответила.

— Ладно, раз ты не хочешь говорить, я скажу. У меня есть небольшое предложение. Вижу, это тебя заинтересовало. Как ты знаешь, я занимаюсь приобретением и продажей, в основном, молодых женщин. И деньги отличные. Но я тут подумала, сколько ещё я могла бы получить за настоящих женщин-амазонок. Есть люди, которые готовы заплатить сотни динаров только за одну из них. И ещё, если тебя изгнали из племени, ты, наверное, хочешь немного отплатить, ну, в смысле — отомстить? А что может быть лучше, чем помочь мне захватить десяток, или дюжину из них, или всё племя! И если всё получится, мы с тобой сможем наладить своего рода партнёрство. Ну, что скажешь? Заинтересована?

Для Зены не было ничего более отвратительного и мерзкого, чем работорговцы, но она решила, что сейчас не время что-либо говорить, поэтому промолчала.

— Знаешь, — не дождавшись ответа, снова заговорила Риэль, — это реальная возможность для тебя. Вместе мы сможем заработать настоящие деньги. Но если ты откажешься, тогда у меня только два варианта. Я могу объявить, что у меня есть амазонка на продажу, и отдать тебя тому, кто предложит самую высокую цену. Или посадить тебя обратно в клетку, пока ты не решишь сотрудничать.

— Или ты можешь освободить меня, — негромко сказала Зена.

— К сожалению, — Риэль слегка улыбнулась, — этот вариант не для тебя.

Они снова уставились друг на друга. И вопреки себе Риэль поняла, что ей начинает нравиться эта «Кирена», если её действительно так зовут. Но это всего лишь вино, заключила она, когда разлила остатки из второй бутылки в свой и Зены кубки. Быстро осушив вино одним глотком, она со стуком поставила кубок на стол, как бы приглашая Зену сделать то же самое. Зена сделала маленький глоток и поставила кубок обратно.

— Что ж, похоже, мы не договорились, — наконец сказала Риэль. — Эсар! Отведи её обратно в клетку.

Когда Зена вышла из шатра, Риэль остановила Эсара.

— Дай ей полный бурдюк воды, одеяло и горшок, чтобы справила нужду.

Эсар кивнул. Он не мог понять, почему Риэль вдруг стала такой милосердной, но знал, что лучше не подвергать сомнению её мотивы.

Риэль опустила полог шатра и легла на кровать, чтобы подумать. Мысли путались, пока она пыталась разобраться в загадке этой женщины. В первую очередь она думала о том, как легко «Кирена» победила её. Этого не должно было случиться, Риэль обучалась у лучших.

* * *

Первые дни в тренировочном лагере были такими же скверными, как и время, проведённое с Ксериком, а может, и хуже. Другие мужчины думали, что её привезли для их удовольствий, и брали её, когда хотели. Вскоре она поняла, что только если подыгрывать самому большому и самому страшному из них, огромному рабу по имени Калар, то остальные оставят её в покое. Спать с одним было гораздо предпочтительнее, чем быть взятой на ночь любым, кто её захочет.

Её тренировки по-прежнему вызывали насмешки. Несмотря на то, что она выросла на ферме и была сильной для девушки, её сила всё равно была намного меньше, чем у мужчины. Чтобы компенсировать это, она заставляла себя работать больше и больше. По вечерам, вместо того, чтобы отдыхать, как другие, она продолжала тренироваться.

Риэль бегала до изнеможения, развивая свою выносливость, приседала, отжималась и подтягивалась до глубокой ночи. Занимаясь борьбой, она научилась обращать вес и инерцию своих противников против них самих. И использовать свой маленький рост и подвижность, чтобы подобраться поближе и атаковать уязвимые места.

Не потребовалось много времени, чтобы понять, что из-за длины её светлых волос мужчинам слишком легко ухватить их и намотать на кулак, удерживая девушку. Поэтому она подстриглась покороче. Любимым оружием стал короткий меч, едва ли длиннее её руки. Он был достаточно лёгким, чтобы она могла эффективно им пользоваться, но при этом достаточно прочным, чтобы отбивать клинки соперников.

Не прошло и полугода, как Риэль перестала быть посмешищем. Она стала жёсткой, безжалостной и преуспевала — на тренировках: выйти на арену ей только предстояло. Но прошло ещё несколько месяцев, прежде чем она провела свой первый поединок. Это был первый поединок из десяти, в котором бойцы Элмона сражались с бойцами другого военачальника — Традарика.

Грудь Риэль туго стягивала несколько раз обёрнутая льняная ткань, чтобы она не казалась слишком женственной. Кожаная юбка доходила до колен. На поясе в ножнах был спрятан короткий кинжал, который можно было использовать в ближней атаке. Единственный интерес в её поединке заключался в том, что она была женщиной. Никто не ожидал, что она победит, поэтому никаких ставок не делали.

— Подберись поближе так быстро, как только сможешь, — говорил ей тренер. — Это его первый бой, и он, должно быть, чувствует себя оскорблённым, что приходится драться с девушкой. Так что не давай ему ни единого шанса.

Риэль кивнула, говорить она не могла — ей было слишком страшно. Вот оно. Она должна убить своего противника. Иного выхода не было: они будут сражаться до тех пор, пока один из них не умрёт.

Они вышли на покрытую песком арену с противоположных сторон. У Риэль пересохло во рту, а руки дрожали. Она сделала несколько медленных вдохов и попыталась расслабиться. Внезапно юноша, ненамного старше её, промчался через арену, его меч уже был нацелен на Риэль. Она упала на песок, и когда лезвие прошло над ней, ударила юношу в бедро, её меч наполовину вошёл в кость.

Он вскрикнул и упал на одно колено, раненая нога не выдержала его веса. Риэль тут же замахнулась мечом, целясь ему в шею. Но она ударила слишком высоко, попав прямо над ухом. Сила удара повалила его на землю. Как только он перевернулся на спину, Риэль обеими руками вонзила свой меч ему в сердце. Клинок прошёл сквозь рёбра, через сердце и застрял в лопатке. Юноша умер мгновенно. Выдернув меч из мёртвого тела, она услышала только тишину. Подняв глаза, она увидела шок и неверие на лицах тех, кто наблюдал за поединком. Она удивила их всех.

У поверженного противника необходимо было отрезать уши: одно — подарить своему хозяину Элмону, а второе — носить на кожаном шнурке на шее. Чем больше у неё будет ушей, тем успешнее и популярнее она станет.

Когда битва закончилась, а уровень адреналина упал, Риэль начала осознавать, что она сделала — отняла человеческую жизнь! И что ещё хуже, ей пришлось отрезать уши бедному несчастному мальчику. Она едва успела покинуть арену и скрыться с глаз зрителей, как упала на колени и её стошнило. Спазмы продолжались, даже когда желудок опустел.

Наконец тренер поднял её на ноги.

— Первый раз всегда хуже всего, — сказал он. — Потом станет легче.

Но легче не стало, ни после второго убийства, ни после девятого. Снова и снова она говорила себе: «Убей или будешь убита». Но каждый раз после того, как ей приходилось калечить своих противников, её всё равно тошнило. Это прекратилось только после десятого поединка.

* * *

Риэль проснулась, словно от толчка. Сев на кровати, она попыталась вспомнить сон, который её разбудил, но он улетучивался. Она знала только, что он её напугал. Риэль подошла ко входу в шатёр и откинула полог. Солнце уже показалось над деревьями. Она вернулась к своей кровати и, сев, закрыла глаза, желая снова заснуть.

— Тяжёлая ночь? — спросил Арес.

Риэль встала с кровати, чтобы попить воды.

— Бывало и лучше, — сказала она наконец.

— Ты выглядишь несколько озабоченной.

— Наверное, да. Мне нужно принять решение, а это не так просто, как кажется.

— Может быть, я смогу помочь, — предложил Арес.

— Ну ладно, мы поймали амазонку…

— Амазонку? Здесь нет никаких амазонок.

— Она была одна, жила на ферме примерно в дне езды отсюда.

— Это не похоже ни на одну амазонку, о которой я когда-либо слышал.

— Мне это тоже показалось странным. Но судя по тому, как она расправилась с таким количеством моих людей, она одна из них. В любом случае, я сказала ей, что если она даст мне знать, как поймать больше из них, я могу быть с ней помягче. Но она не захотела сотрудничать. И что теперь, выставить её на аукцион и получить за неё всё, что смогу, или надеяться, что она передумает?

— Сложный выбор. Хотелось бы увидеть эту амазонку.

— Конечно. Эсар! Приведи пленницу. И убедись, что она надёжно закована!

Но Эсар даже не пошевелился, остолбенев при виде стоящего перед ним Бога Войны.

— Сейчас же! — прикрикнула Риэль. Эсар повернулся и послушно побежал через поле.

— Если она не амазонка, то я не знаю, кто она вообще такая, — призналась Риэль.

В шатёр вошла Зена со скованными за спиной руками.

— Арес, это… — начала было Риэль.

— Зена! — воскликнул он, широко ухмыляясь.

— Арес, — отозвалась Зена, её голос был холоден, а выражение лица ещё холоднее.

— Вы знакомы? — удивилась Риэль.

— О да! — протянул Арес. — Мы давно знакомы, не так ли, Зена?

— Зена? — На лице Риэль появилось озадаченное выражение. — Её зовут Зена? Где я слышал это имя раньше?

— Итак, Зена, — продолжил Арес, — чем ты занималась?

— Чего ты хочешь? — спросила она, её голос сочился ядом.

— Что, по-твоему, я могу хотеть, кроме как вернуть тебя?

Внезапно до Риэль дошло, и она пробормотала:

— Принцесса-воительница? Она…

— Да, это она, — довольно подтвердил Арес. — Я знал, что ты сможешь найти её.

— Что? Ты знал, что я смогу… Так вот в чём дело? Все эти годы я только и делала, что искала ЕЁ?

— Конечно. А ты что подумала? Что я пытался сделать тебя богатой?

— Но… но я думала… Как ты мог так использовать меня?

Разозлившись, Риэль схватила Ареса за руку, но по щелчку его пальцев отправилась в полёт через всю комнату и приземлилась на свою кровать.

— Так что насчёт того, чтобы вернуться, Зена? Не устала от нищеты и этого… фермерства?

— Я ни за что не вернусь к тебе, Арес! Лучше проведу остаток своей жизни в этих цепях, чем с тобой!

Арес взмахнул рукой, и кандалы исчезли.

— В каких цепях? — невинно спросил он.

— Забудь об этом. Моя жизнь с тобой закончилась. Я никогда не позволю тебе снова превратить меня в кровожадного воителя, которым я когда-то была. Никогда!

— Что ж, тебе явно нужно время, чтобы подумать. Я вернусь через пару дней.

И во вспышке света он исчез.

* * *

Риэль сидела на краю кровати, потрясённая и ошеломлённая, не желая верить, что Арес использовал её только для того, чтобы найти Зену.

Зена подошла к ней.

— Не принимай это так близко к сердцу, — сказала она. — Арес постоянно использует людей. Это то, что у него получается лучше всего.

— Ты действительно Зена? — Риэль посмотрела на неё так, как будто только что увидела в первый раз.

— Да, — как ни в чём не бывало подтвердила Зена.

— Я всегда думала, что истории, которые слышала о тебе, это просто… выдумки. Как будто ты какой-то мифический персонаж.

— Нет. Я вправду реальна.

Риэль некоторое время молчала, изучая свои руки, сложенные на коленях, а Зена стояла и ждала.

— Кто такая Кирена? — снова посмотрела на неё Риэль.

— Так звали мою мать.

Риэль слегка кивнула.

— Ну что ж, ты более чем свободна. Уверена, Эсар уже разнёс весть о тебе и Аресе.

— Возможно.

— Так почему ты всё ещё здесь? — спросила Риэль, когда Зена не сдвинулась с места. — Ты же знаешь, что теперь никто не посмеет тебя остановить.

— Я скоро уйду. Но прямо сейчас я… мне тревожно.

— Тревожно? — Риэль выглядела озадаченной. — Что тебя тревожит?

— Ты, — тихо ответила Зена.

— Почему это тебя волнует? — ещё больше озадачилась Риэль.

— Потому что я знаю, что Арес сделал с тобой, с твоим разумом, и это вызывает у меня отвращение!

Риэль не знала, что сказать, и снова уставилась на свои руки. Затем, словно обращаясь к ним, она сказала:

— Я не могу поверить в то, что натворила. Я сама была рабыней и обрекла сотни женщин на такую же ужасную участь. Как я могла быть такой… — Она снова посмотрела на Зену, по её лицу текли слёзы. — …такой бессердечной? Такой бесчувственной? О боги, в какое чудовище я превратилась!

— Риэль, не вини себя, — Зена села на кровать рядом с Риэль и положила руку ей на плечо. — Это всё Арес! У тебя не было выбора, ты ничего не могла с собой поделать.

— Не могла? Я просто чувствую, что должна была понять… что-то. Не знаю. Я просто не знаю!

Риэль сидела, раскачиваясь и не в силах удержать слёзы. Зена осторожно обняла её и медленно потянула к себе, пока голова Риэль не легла ей на плечо. Через некоторое время Риэль выпрямилась и, вытирая слезы, благодарно посмотрела на Зену. Та встала, налила в чашку воды и протянула её Риэль.

— Спасибо, — сказала она, залпом выпив всю воду.

— Риэль, — Зена снова села рядом с ней, — как ты вообще связалась с Аресом?

Риэль глубоко вздохнула и нахмурилась, вспоминая прошедшие годы.

— Я уже говорила тебе, что была рабыней. И в силу… обстоятельств меня купили, чтобы обучить драться на арене. И я была хороша. Лучше, чем кто-либо ожидал. Я выиграла все свои поединки, это очевидно, раз я здесь. У меня было ожерелье из ушей, которое могло соперничать с любым другим.

Риэль невесело усмехнулась.

— Мы стали героями. У нас была лучшая еда, просторные, чистые спальни. Мужчины выбирали себе шлюх. Я тоже могла выбирать себе мужчин, но в основном предпочитала этого не делать. Однако мы всё равно оставались рабами. И единственная тема, которая всегда волнует раба — это побег. Однажды к нам привезли дюжину или больше новых учеников. Иностранцы, я не знаю, откуда они были родом. Думаю, их захватили в плен в какой-нибудь битве. Тренер пытался сделать из них бойцов, но я сразу поняла, что от них будут неприятности. Через несколько месяцев прошёл слух, что они собираются совершить побег во время одного из состязаний, которые время от времени проводились против бойцов какого-нибудь другого полководца. Конечно, мы все собирались пойти на это, ведь мы хотели свободы! Мы думали, что у нас есть хороший шанс сбежать, мы были ничуть не хуже солдат.

Риэль выпила ещё воды, затем продолжила:

— Поэтому, когда настал этот день, все просто ждали подходящего момента. Но что-то было не так… неправильно. У меня было такое чувство, что Элмон, он был нашим военачальником, знал, что что-то должно произойти. Я уверена, что среди нас был шпион. А потом началось восстание. Сначала я боролась за нашу свободу так же упорно, как и остальные рабы. Каким-то образом я пробилась в одну из комнат в поисках людей Элмона. А он был там, прятался. И я не знала, что делать. Должна ли я убить его и отрезать ухо? Или схватить, чтобы выставить его напоказ и доказать другим военачальникам, что с нами шутки плохи? Мы просто стояли и смотрели друг на друга. Потом я услышала за окном топот лошадей, их было много. И я поняла, что это солдаты, подкрепление, которое прибыло, чтобы подавить восстание. В этот момент в комнату вбежали двое иностранцев с налитыми кровью глазами. И я должна была принять решение — остаться с восставшими и быть наверняка казнённой или сделать то, что нужно, чтобы выжить? Я приняла решение почти мгновенно и убила иностранных рабов. Не знаю, как долго я защищала Элмона от восьми, может быть, десяти рабов, которые пробрались в комнату. Я делала это до тех пор, пока солдаты не нашли нас и не спасли Элмона.

Риэль помолчала, словно перебирая в уме воспоминания, которые пыталась забыть.

— В благодарность он даровал мне свободу, но только при условии, что я останусь у него на службе. Конечно, я согласилась. И удивилась, когда он назначил меня капитаном небольшого отряда. Мы были резервными войсками, нас посылали, если где-то требовалось подкрепление. Но в основном мы просто тренировались, и иногда нас использовали для подавления небольших восстаний то тут, то там. А потом настал день, когда нас послали на помощь основным силам, сражавшимся с каким-то другим военачальником. Но к тому времени, как мы прибыли, большинство наших людей уже погибло. Насколько я помню, шансы были примерно пять к одному против нас. Но мы победили их! Я потеряла много людей, но мы одержали победу. Ну, меня повысили в звании, сделали одним из полководцев Элмона и поставили во главе отряда из пятидесяти человек.

Плеснув в свой кубок вина, Риэль выпила и продолжила свой рассказ.

— Через несколько дней, когда я уже собиралась спать, что-то вдруг вспыхнуло и передо мной появился Арес. Хотя в то время я не знала, кто он такой, а он не стал тратить время на то, чтобы представиться. Ну, естественно, я очень испугалась. Сколько людей могут сказать, что видели одного из богов, не говоря уже о том, чтобы кто-то из них явился с визитом? Он рассказал мне, как был впечатлён, когда я защитила военачальника. Кажется, он его завербовал. И сказал, что, по его мнению, я идеально подойду для кампании, которую он планирует. Он хотел, чтобы я начала совершать набеги на деревни, чтобы захватывать женщин. Объяснил, что если женщины исчезнут, а большинство мужчин будут убиты, то у его избранных полевых командиров не будет проблем с захватом регионов. Когда я спросила, что мне делать со всеми пленными, он предложил продавать их работорговцам. Так я избавлюсь от них и одновременно получу хорошую прибыль. Сначала я была в ужасе от этой идеи! Но чем больше он говорил об этом, тем логичнее и разумнее это звучало. Наверное, он что-то делал с моим разумом.

— Несомненно, — кивнула Зена. — Он способен на всё, чтобы заполучить то, что хочет.

— В общем, я согласилась и, не сказав Элмону ни слова, просто ушла со своими людьми. И по мере того, как проходили месяцы, я обнаружила, насколько легко всё может быть, когда Бог Войны на твоей стороне. Как бы упорно горожане ни боролись против нас, какую бы защиту ни выставляли, мы всегда получали то, что хотели — молодых женщин для продажи в рабство. Я всегда чувствовала, что у Ареса был скрытый мотив, — Риэль всё ещё смотрела на свои руки. — А теперь, кажется, знаю, какой именно — он заставил нас охотиться за тобой. И, похоже, что бы он ни делал с моим разумом раньше, сейчас это прекратилось, потому что я понимаю, как мной манипулировали все эти годы.

Риэль выпрямилась и глубоко вздохнула.

— И что мне теперь делать? — спросила она. — Теперь, когда я ему больше не нужна, я не вижу для себя большого будущего. Сомневаюсь, что многие из моих людей захотят, чтобы я продолжала руководить ими. Совершенно очевидно, что именно влияние Ареса поддерживало их лояльность ко мне всё это время.

— Всегда можно уйти.

— Что? Ты имеешь в виду просто уйти? Просто так?

— Конечно. Я же так и сделала.

— Но куда я пойду? Что мне делать?

— Ты всегда можешь пойти со мной.

— Почему? — Риэль смотрела на Зену, не зная, что и думать. — После всего того ужаса, что я натворила, почему кто-то хочет, чтобы я была рядом?

— Если ты думаешь, что сможешь сравняться со мной в бесчинствах и жестокости, — усмехнулась Зена, — то тебе предстоит долгий, очень долгий путь.

— Ты действительно хочешь, чтобы я пошла с тобой?

— Иначе я бы не предложила.

Чем больше Риэль думала об этом, тем больше она понимала, как сильно ей нравится эта идея.

— Значит, мы просто… уйдём?

— Конечно.

— Но как насчёт моих людей? Им может не понравиться, что мы вот так просто ушли.

— Ну что ж, открывай вино. Скажи им, что это праздник в честь Ареса. А завтра утром, пока они ещё будут спать, мы сядем на коней и уедем. Когда они поймут, что мы ушли, будет уже поздно.

— Хорошо! Если ты говоришь, что это так просто, то кто я такая, чтобы сомневаться в словах Принцессы-Воительницы?

К сумеркам празднование было в самом разгаре. Пока мужчины пили, смеялись и играли в азартные игры, Зена и Риэль строили свои планы.

— Знаешь, я выросла на ферме, — сказала Риэль. — Но не думаю, что хочу возвращаться к этому.

— Ну, нам не обязательно заниматься фермерством. На самом деле я и сама уже немного устала от этого. Риэль, мы можем делать всё, что захотим, всё, что пожелаешь.

— Звучит неплохо. Кстати, раз уж я больше не собираюсь служить в армии, почему бы тебе не называть меня по имени? Я Габриэль.

— Габриэль… Итак, Габриэль, есть ли что-нибудь, что ты хотела бы увидеть, или какое-нибудь место, куда хотела бы пойти?

— Ну, мне бы хотелось снова вернуться домой. До сих пор я даже не думала о возвращении. Я знаю, что всё изменилось, но всё равно хотела бы поехать, если не по какой-то другой причине, то просто чтобы посмотреть, живы ли ещё мои родители.

— Конечно, отличная идея. Так как же называется твой город? Может быть, я уже проезжала через него.

— О, сомневаюсь. Это всего лишь маленькая, заштатная фермерская деревушка недалеко от моря. Называется Потейдайя.

Зена почувствовала себя так, словно кто-то вонзил ей в живот раскалённый докрасна кинжал.

Потейдайя!

* * *

Она внезапно вспомнила о том дне, когда увидела, как этих несчастных девушек уводили из дома, чтобы продать в рабство, и о том, как она отказалась помочь спасти их, когда её попросили. Зена снова почувствовала вину за своё решение ничего не предпринимать. Но она знала, что должна рассказать Габриэль, это был секрет, который она не могла хранить.

— Габриэль, я должна тебе кое-что сказать. Кое-что, что тебе нужно знать. — Голос Зены был напряжённым, почти срывающимся.

— Что мне нужно знать? Ты говоришь так, будто это что-то очень… ужасное.

— Так и есть. На самом деле после того, как я расскажу, может случиться так, что тебе будет тошно даже смотреть на меня. И ты, возможно, даже пожелаешь, чтобы я умерла.

— Зена, это не может быть так плохо. Что ты хочешь сказать?

Настала очередь Зены сделать глубокий вдох.

— Много лет назад я была недалеко от маленькой деревни, когда решила, что с меня хватит убийств, и в лесу неподалёку закопала своё оружие и доспехи. Примерно в то время я увидела, как дюжину или около того молодых женщин, закованных в цепи, увели, чтобы продать в рабство. И я просто смотрела, как их уводят. Я могла бы забрать своё оружие и освободить этих девушек, но я этого не сделала. Я говорила себе, что времена тяжёлые и им там, наверное, будет лучше, хотя знала, что это не так. Но когда я приехала в эту деревню и мужчины спросили, не поведу ли я их спасать девушек, я отказалась. У меня было две возможности спасти их, но я ничего не сделала! Ничего, кроме как придумывать отговорки, чтобы этого не делать!

— Зена, хорошо, может быть, тебе следовало что-то сделать, и ты чувствуешь себя виноватой, что не сделала этого, но всё это уже в прошлом. Не вини себя в бездействии.

— Габриэль, ты не понимаешь. Та деревня, из которой забрали этих бедных женщин… это была Потейдайя!

На лице Габриэль появилось растерянное выражение, как будто она силилась что-то понять. Затем до неё постепенно начало доходить осознание того, что сейчас услышала. Ей показалось, что из неё вышибло весь воздух, и она медленно осела обратно на кровать. Она начала понимать, что говорила Зена. Из-за того, что та ничего не предприняла, Габриэль, возможно, никогда больше не увидит свою дорогую, любимую Лилу.

А если бы Зена сделала то, что должна была сделать, не было бы всех этих побоев, изнасилований и унижений, через которые прошла Габриэль. Мысли обратились ко всем мужчинам, которым она принадлежала. И всем тем невинным девушкам, которых она вырвала из семей, чтобы они пережили такие же невыразимые ужасы.

И всё потому, что Зена ничего не сделала!

Габриэль закрыла руками лицо, слёзы текли сквозь пальцы. Она медленно наклонилась, опёршись локтями на колени. Это было больше, чем она могла вынести. Сначала она узнала, что Арес использовал её, и всё зло, которое она совершила, было вызвано тем, что он вторгся в её разум и контролировал мысли. А потом ей сообщили, что последние восемь лет жизни могли бы быть совсем другими, намного счастливее, если бы не неспособность Зены поступить правильно. И это было слишком тяжело для неё.

Со слезами на глазах Зена села рядом с Габриэль и осторожно положила одну руку ей на плечо. От этого прикосновения Габриэль вздрогнула, затем повернулась и уткнулась лицом в подушку. Зена долго смотрела на её вздрагивающую от рыданий спину, а когда дыхание Габриэль выровнялось, поняла, что та заснула. Зена тихо поднялась с кровати и, выпив воды из бурдюка, заметила, что кто-то стоит у входа в шатёр. Это был Эсар. Зена подошла к нему.

— Что-то не так с Риэль? — дохнув вином, слегка невнятно спросил он.

— С ней всё в порядке. Она не хочет, чтобы её беспокоили, — ответила Зена.

Эсар хотел было обойти Зену, чтобы посмотреть самому, но его остановила её рука, упёршаяся ему в грудь. На мгновение он было воспротивился, но ледяной взгляд тёмно-синих глаз Зены заставил его передумать. К тому же он теперь знал, что она союзница Ареса.

— Я зайду позже, — пробормотал он и поспешил прочь.

Зена опустила полог и зажгла маленький факел. Солнце давно уже зашло.

* * *

Зена рассеянно обошла шатёр, который Габриэль называла домом, рассматривала то, трогала это. Затем вернулась к Габриэль и, глядя на спящую девушку, задумалась. Может, просто уйти, пока она спит? Или остаться и попытаться как-то загладить свою вину?

Наблюдая за Габриэль, Зена не могла не думать о том, какой хрупкой та выглядела. Совсем не похожа на закалённую в боях воительницу. Зена приняла решение — она останется, если только Габриэль не захочет вычеркнуть её из своей жизни. Она осторожно села на кровать и мягко положила руку на спину Габриэль. От прикосновения девушка резко проснулась, быстро села, на мгновение растерявшись. Потом увидела Зену и всё вспомнила.

— Габриэль, — начала Зена, но Габриэль прервала её, подняв руку и отведя взгляд, встала с кровати, подошла к сундуку, открыла его, достав бутылку вина, зубами вытащила пробку и стала пить прямо из горлышка, долго и жадно. Затем снова закрыла бутылку пробкой и поставила на стол.

— Габриэль, — снова заговорила Зена, — я знаю, что не имею права просить у тебя прощения и никогда не смогу вернуть все те годы страданий, через которые ты прошла, но если позволишь мне попробовать…

— Нет, Зена, — перебила Габриэль. — Я не ненавижу тебя. Наверное, должна ненавидеть, но это не так.

Габриэль помедлила, с трудом подбирая нужные слова. Зена терпеливо ждала, понимая, что всё, что Габриэль хочет сказать, очень важно.

— Зена, тебе не за что просить прощения, — наконец сказала Габриэль. — Ты не могла знать, каким будет будущее. Не имеет значения, делаем ли мы что-то одно, или другое, или вообще ничего не делаем. Мы никак не можем знать, что произойдёт. Я не могу считать тебя ответственной за то, как сложилась моя жизнь. Хотя, полагаю, могу винить Ареса за последние несколько лет.

— Я заглажу свою вину, Габриэль, клянусь! Так или иначе я это сделаю, поверь.

— Ну, раз ты пытаешься загладить свою вину, а я — облегчить свою, — Габриэль улыбнулась, — то мы составим неплохую пару!

— Если ты поможешь мне, — Зена встала и протянула руку, — я помогу тебе.

Габриэль взяла предложенную руку, но только для того, чтобы притянуть Зену к себе и обнять её. Зена без колебаний сделала то же самое, и две воительницы прижались друг к другу, укрепляя связь, которая становилась неразрывной.

На следующее утро Зена и Габриэль выехали из лагеря до рассвета, зная, что до полудня их не хватятся. В полдень они остановились, чтобы дать отдых лошадям и пообедать.

— Зена, а что насчёт Ареса?

— А что насчёт него?

— Разве он не рассердится? Я имею в виду, ты отказала ему, а теперь мы ускользаем. Разве мы не напрашиваемся на неприятности?

Зена рассмеялась.

— Не беспокойся об Аресе.

— Но он же бог! И вдобавок ко всему Бог Войны! Ты не боишься, что он… захочет отомстить или что-то в этом роде?

— Позволь рассказать тебе об Аресе. Он как избалованный маленький ребёнок. Когда он видит что-то, что, по его мнению, будет ему полезно, то хочет это получить. А когда не добивается своего, с ним бывает трудновато ладить. И, да, он может быть мстительным, но, как ни странно, на самом деле он не жесток. Но, как я уже говорила, когда он чего-то хочет, его не слишком волнует, сколько времени это займёт. Не забывай, он бессмертен. Так что если он не получит желаемое в этом году, то его вполне устроит добиться своего в следующем или через двадцать лет. Понимаешь, о чём я?

— Думаю, да. Но есть кое-что, чего я не понимаю — он бог, так почему же заставил меня искать тебя? У меня на это ушли годы, тогда как он мог найти тебя в мгновение ока.

— Я же говорю, он как ребёнок. Для него всё — игра: война, жизнь, эмоции людей. Возможно, он просто позволял мне чувствовать себя комфортно и тешиться надеждой, что меня не найдут. Он, вероятно, полагал, что это займёт несколько лет, а потом, когда меня наконец обнаружат и возьмут в плен, я буду вне себя от радости, когда он явится спасти меня.

— Ты, похоже, довольно хорошо его знаешь.

— Полагаю, настолько хорошо, насколько кто-либо может знать богов. И поскольку мы говорим об Аресе, есть кое-что, о чём я хотела бы спросить.

— И о чём же?

— О твоём шраме.

— А что шрам? — Габриэль автоматически потянулась рукой к щеке.

— Почему ты не попросил Ареса убрать его?

— Он упоминал об этом пару раз, но я подумала, что будет лучше, если оставлю как есть.

— Зачем?

— Я думала, что мои люди будут больше уважать меня, если у меня будет немного боевых шрамов.

— Ну что ж, логично. Итак, ты готова ехать? До Потейдайи долго добираться.

— Конечно.

Перед тем, как взобраться в седло, Габриель положила ладонь на руку Зены, останавливая её, затем обняла и крепко прижала к себе. Зена обняла её в ответ.

— Ну что ты? — спросила она.

— Просто пытаюсь сказать тебе спасибо.

— За что?

— За то, что снова дала мне надежду. И за то, что не позволяешь ненавидеть себя. И больше всего за то, что ты мой друг. У меня так давно не было друга, что не знаю, помню ли я, как дружить, так что тебе, возможно, придётся набраться терпения со мной.

— Просто будь собой, — Зена ласково погладила волосы Габриэль. — Если я сделаю что-то, что рассердит тебя, скажи мне. Если я совершу ошибку, помоги мне её исправить. И если я сделаю тебя счастливой, дай мне знать. Это всё, что нужно.

Обе женщины смахнули слёзы, снова обнялись, затем сели на лошадей и поскакали прочь от тлеющего костра в направлении Потейдайи.

* * *

Арес стоял и смотрел им вслед, пока они не скрылись из виду.

— Так, значит, они теперь вместе? — пробормотал он. — Надо бы придумать, как всё повернуть, чтобы это сработало для меня. Пожалуй, стоит выяснить всё поподробнее. Этим пока и займусь. Ты ещё услышишь обо мне, Зена! — он слегка повысил голос. — Ты и твоя новая подружка. Даже не сомневайся!

* * *

— Зена, ты что-нибудь слышала?

— Не уверена. А ты?

— Да. Это было похоже на раскаты грома, только на небе ни облачка.

— Не волнуйся, я думаю, в этом нет ничего особенного…