О ментальных разговорах (джен)

С наступлением тихого солнечного утра на Островах начинается обычная ежедневная рутина. Десятки птенцов, с самого вечера стоящих пришвартованными, привычно подставляются под умелые руки пришедших людей, позволяя проверить все системы, залить топливо в баки, загрузить коробки и другие емкости с чем-то… Все это — подготовка к полету, а сам он начнется позже. Но и тогда можно будет спокойно, не боясь, вести разговоры — люди их услышать не могут. Странные существа…

Утро быстро вступает в свои права. Теплеет. Некоторые птенцы уже стрекочут винтами возле рифа, готовясь к вылету, некоторые все так же стоят, недвижные и нетронутые, а некоторые, ни свет ни заря прилетев с других островов, покачиваются на волнах, терпеливо ожидая возможности встать к причалу. Мерно текут мысленные беседы…

…которые тотчас, как по команде, обрываются, когда в ментальном поле становится на один разум больше.

— Говорящий! Это Говорящий! — радостно «выкрикивает» кто-то, и эти слова пожаром разносятся по Островам, проникая в каждое сознание. Все птенцы любопытны, как положено детенышам абсолютно любой формы жизни, они отчаянно хотят узнать как можно больше о мире за Океаном, и Говорящие, что время от времени прилетают оттуда, охотно им в этом помогают.

«Он здесь явно впервые», — наконец решают птенцы, покопавшись в коллективной памяти и не найдя там уникального номера, обладатель которого сейчас снижается по глиссаде, храня молчание. К нему не спешат обращаться напрямую, опасаясь отвлечь — дует порывистый боковой ветер…

Но сразу же после приземления на Говорящего обрушивается ментальный мини-циклон, состоящий преимущественно из вопросов:

— Откуда ты? Как летел сюда? Где еще ты побывал? Покажи!

— Потерпите немного, — к чести Говорящего, в первый миг он не только не пытается «закрыться», инстинктивно спасая свое сознание, но и начинает отвечать сразу на максимальной «громкости», чтобы его «услышали» все Острова. — У нас целых три часа.

…Немного позднее птенцы с неизменным любопытством изучают переданные Говорящим образы: ледяное звездное небо, легчайшие полупрозрачные облака… зелень лесов, многоцветные кляксы островов на морской лазури, ровные многоугольники и сети городов, сложные сплетения огоньков, которые на самом деле — те же города… пыльные ветра центральной Африки и едко-соленые — побережий… грохот волн Атлантического океана и сонная почти-тишина засыпанного снегом аэропорта Шереметьево… здешнее, характерное для Мале палящее солнце и привычный, как работа двигателей, мороз на высоте…

Никто не замечает, в какой момент Говорящий переходит от своей памяти к тому, что сам узнал от сородичей. Птенцы не остаются в долгу — ментальное поле заполняют тысячи вариаций похожих событий: синева океана… белые высоченные громады облаков и россыпь сине-зелено-желтых атоллов внизу… барабанящий по фюзеляжу косой дождь, мерная качка на волнах… поплавки, с плеском рассекающие упругую воду в разводах пены…

Наконец обе стороны уверяются, что сохраненных в памяти новых образов хватит надолго, и завершают обмен. Птенцы готовы поспорить на собственные винты, что их собеседник тоже получал удовольствие от процесса и ничуть не скрывал этого. А другие Говорящие еще утверждали, что никто из них не испытывает эмоций!..

Сам объект так и не разгоревшихся споров обрывает контакт, не прощаясь.

Издалека до причалов доносятся характерные грохот и гул — Говорящий начинает разгон, чтобы, подчиняясь приказу людей, взлететь. Чтобы вернуться за Океан, на большую неподвижную землю, где лучше, чем здесь, на крохотном ее клочке. Но птенцы теперь знают, что неясная тоска все равно будет мешать ему до тех пор, пока он снова не поднимется ввысь…

Ведь, в отличие от птенцов, одинаково хорошо чувствующих себя в небе и на воде, Говорящие принадлежат только небу.