Выйти из дома (джен)

Когда Гарри был маленьким, он жил в заколдованном замке. Замок был огромным, темным и мрачным. С большой лестницей и страшными картинами на стенах. Изображенные на этих картинах люди почему-то не любили Гарри: все время говорили гадости и грозились нажаловаться на него Северусу.

Гарри не нравилось жить в таком месте. Наверное, потому, что там всюду было злое колдовство. Такое, как пишут в книжках про ведьм и проклятия: когда в котле булькает болотно-зеленое зелье, а склонившаяся над ним женщина бормочет себе под нос всякую бессмыслицу, и из-за этого прекрасный принц превращается в ворона или, если очень не повезет, в лягушку. Гарри был уверен, что его самого тоже заколдовали. Именно поэтому он и вынужден жить с Северусом в этом страшном доме.

Было ужасно интересно, как выглядит их замок снаружи. Такой ли он кривой и покосившийся, как рисуют на картинках? Какого цвета его стены? Черные? Или грязно-серые? А может быть, они все увиты ядовитым плющом, и цвет разобрать невозможно? Гарри очень хотелось это узнать. Но выходить наружу было нельзя. Наверное, из-за проклятия. В сказках всегда было какое-нибудь ограничение. Не есть определенную еду, не разговаривать или не улыбаться. Видимо, условием для Гарри было не выходить на улицу. Даже к окнам подходить запрещалось. Северус всегда сильно злился, если Гарри пытался тайком выглянуть наружу.

Северус вообще часто злился. Но все равно был хорошим, хоть и походил больше на дракона, держащего героя в заточении, чем на обычного человека. Только злодей никогда не стал бы так заботиться о Гарри. Не читал бы сказок на ночь, не носил бы в карманах конфеты, не лечил бы ссадины и точно не стал бы заступаться за него перед людьми с картин.

И проклятие на Северусе тоже было. Правда, оно не запрещало ему выходить на улицу, но Гарри даже почти не завидовал: лучше уж сидеть дома, чем превращаться в чудовище. Северус очень тщательно это скрывал, и, конечно же, Гарри ни разу не видел, как он превращается, но книжки врать не могли. Все указывало на то, что Северус был оборотнем.

Сначала у него всегда начинала болеть рука. Гарри замечал это даже раньше Северуса: тот едва заметно морщился и начинал растирать предплечье. Наверное, это было похоже на занозу или зудящую заживающую царапину. Ужасно неприятное ощущение. Конечно, Северус ненавидел его. Он каждый раз сразу мрачнел и сердито говорил Гарри идти пить чай. Только это был совсем не чай, а самое настоящее волшебное зелье, после которого всегда очень хотелось спать. Настолько, что Гарри часто засыпал прямо за столом. А просыпался уже в своей комнате. И Северус всегда был рядом с ним. Почти такой же как обычно, только очень бледный.

А еще Гарри казалось, что Северуса что-то сильно пугало. Наверное, превращение было действительно ужасным. Поэтому следующие несколько дней Гарри все время ходил за Северусом по пятам. Ведь вдвоем совсем не так страшно, как одному. Например, когда просыпаешься ночью от плохого сна, где плачет какая-то женщина, то лежать в постели в темной комнате почти невыносимо. Лучше уж сразу вскочить, пока монстры, прячущиеся под кроватью и в шкафу, не успели ничего сообразить, и быстро побежать в комнату к Северусу. Тогда сразу становится совсем не страшно и не грустно.

И раз Гарри рядом с Северусом было лучше, чем без него, то и наоборот это тоже работало. А на то, что Северус рычал и ругался на «приставучего ребенка», Гарри обычно не обращал внимания, потому что это было из-за проклятия. Ведь оборотни в книжках всегда рычали. Но, главное, Северус был добрым оборотнем и никогда не причинял никому вреда: Гарри как-то после превращения специально проверил его одежду и не нашел ни капельки крови.

Они жили в заколдованном замке вдвоем очень долго. Вместе читали, катали поезд по железной дороге и спасали солдатиков от дракона. Гарри больше всего любил именно эту игру: солдатики были совсем беззащитными, просто стояли и смотрели на плюющегося дымом дракона. Приходилось быстро перестраивать железную дорогу, чтобы глупые человечки могли уехать от него на поезде. Потом Северус принес Гарри маленькую куколку-принцессу, и играть стало еще интереснее. Ведь принцесса могла приручить дракона или, наоборот, страдать взаперти в башне. Прямо как в настоящих сказках.

Поэтому, хотя Гарри и не любил этот дом, уезжать из него было грустно. А еще страшно. Северус тогда ворвался в его комнату и напряженным, чужим голосом велел быстро идти за ним. Не позволил даже собрать вещи. И дракон, и принцесса, и спешащие ей на помощь солдатики так и остались лежать на полу. А Северус взял Гарри на руки и прыгнул в камин. Прямо в огонь.

Но они не сгорели, а вдруг оказались совсем в другом месте, абсолютно не похожем на их заколдованный замок. Там было очень много солнца, на подоконниках стояли горшки с желтыми цветами, а за окном росли высокие деревья. Никакого серого камня и темных плотных занавесок. Никаких злобных говорливых портретов.

Сначала Гарри показалось, что вместе с заколдованным замком исчезло и его проклятие. Теперь он мог сколько угодно сидеть у окна и даже иногда выходить в сад. Но тогда нужно было обязательно с головой накрываться специальной мантией, которая делала Гарри незаметным для плохих людей, прятавшихся в лесу. Северус почему-то очень беспокоился, что они увидят Гарри. Возможно, именно они и наложили на него проклятие. Или должны были следить, чтобы выполнялись все условия заклинания. Северус отказывался объяснять подробнее. Только предупреждал быть осторожным и даже под мантией не играть и не бегать. Потому что Гарри все равно оставит следы: примнет траву, хрустнет веткой или случайно наступит на цветок.

Но тихо сидеть под мантией в саду все же было лучше, чем вообще не выходить на улицу. Поэтому Гарри совсем не злился на людей в лесу. Правда, иногда ему казалось, что Северус их выдумал: за два года Гарри так и не увидел ни одного.

А потом они снова переехали. Так же как в прошлый раз, побросав все свои вещи. В следующем их доме — маленькой квартирке на оживленной улице — Гарри и Северус прожили полтора года. Места было совсем немного, на улицу выходить снова запрещалось, но зато у Гарри появился телевизор. И это оказалось гораздо лучше книг. Там были настоящие люди. Живые, а не нарисованные. Они спорили, обсуждали разные вещи, разыгрывали представления, рассказывали о других городах и странах, показывали животных и птиц. Гарри смотрел и не мог оторваться. Это было почти как выйти из дома.

А еще Гарри удалось уговорить Северуса, и теперь можно было сидеть у окна. Но пришлось пообещать обязательно накрываться мантией-невидимкой и внимательно следить, чтобы ни одна занавеска не шевельнулась. Северус все ворчал, что предпочитает, чтобы «этот несносный ребенок» был всегда под присмотром, но Гарри не особо слушал. Наблюдать из окна за людьми было ужасно интересно. Особенно по выходным, когда в парк прямо напротив их дома приходила целая толпа. И взрослые, и дети. Некоторые даже приводили собак. Все гуляли, играли и смеялись. Смотреть на них было здорово, но по вечерам Гарри почему-то всегда становилось грустно. Наверное, он просто завидовал всем тем потрясающе свободным незаколдованным людям.

Что никакого проклятия нет, Гарри узнал в восемь лет. Тогда Северус, вместо того чтобы вручить ему новую игрушку или книжку на день рождения, вдруг начал рассказывать, как на самом деле устроен мир. Что то, о чем Гарри читал в сказках, — полная ерунда, а по телевизору рассказывают далеко не все. Что люди бывают очень разными. И отличаются они не только внешностью, но и даром. Что магия и волшебники действительно существуют, но обычные люди — магглы — ничего не знают и считают все это глупыми выдумками.

Именно тогда Гарри узнал, что тоже волшебник, как и Северус. И всякие странности, которые с ним происходили, вроде самостоятельно склеившегося разбитого горшка, не от проклятия, а из-за магических способностей.

Северус еще много чего рассказал, но, самое главное, он наконец-то объяснил, почему Гарри нельзя выходить из дома. Оказалось, за ним охотится очень-очень злой волшебник. Потому что существует предсказание — самое настоящее, а не выдуманное, как в сказках, — что Гарри победит этого злого волшебника. Только для этого нужно сначала вырасти, а он пока слишком маленький и слабый, чтобы тягаться со злодеем, поэтому сейчас ему нужно очень хорошо прятаться и прилежно учиться волшебству.

Гарри был в восторге: считать себя заколдованным принцем, конечно, интересно, но это не может сравниться со званием самого настоящего героя! Ради такого можно и дома посидеть. Ну их, этих детей, которые бегают там, в парке. Ведь никто из них не победит потом злого волшебника.

Целую неделю Гарри ходил за Северусом и упрашивал начать изучение магии прямо сейчас. Какая разница, что другие волшебники получают свои первые волшебные палочки в одиннадцать лет. Ведь им не нужно будет потом спасать мир. А Гарри никак не может потратить целых три года только на чтение книг. Хоть сколько они будут полезными.

Наконец Северус нехотя согласился варить вместе с Гарри простые зелья и научить того нескольким заклинаниям. Но волшебную палочку все равно пришлось ждать до одиннадцатого дня рождения. Впрочем, Гарри ни на что другое и не рассчитывал: Северус был ужасно строгим и редко позволял нарушать правила.

А еще в свои восемь лет Гарри наконец-то стал считаться достаточно ответственным, чтобы находиться дома одному. И когда Северусу нужно было куда-нибудь уйти, тот больше не заставлял Гарри пить снотворное зелье. Все-таки быть взрослым оказалось очень здорово. Немного пугало только то, что если Северус не вернулся бы через пять дней, то нужно было все-таки выйти на улицу. Но очень осторожно, под мантией-невидимкой. И никому не называть своего имени. Гарри изо всех сил старался не думать о том, что может так надолго остаться один.

Через год выяснилось, что Северус совсем не оборотень. Они тогда снова сбежали из старого дома и жили в небольшом коттедже с аккуратным садом. К сожалению, вокруг было слишком много людей, чтобы можно было выходить даже на задний двор. А так дом был вполне нормальным: светлым и просторным. И телевизор там был. А вот смотреть в окно оказалось совсем неинтересно, потому что на Тисовой улице вообще ничего никогда не происходило. Только изредка проходили мимо ужасно скучные жители и проезжали такие же ужасно скучные машины.

Но долго скучать Гарри не пришлось: похоже, Северус решил сделать традицией дарить ему на день рождения шокирующие новости. Поэтому именно тридцать первого июля решил рассказать о том, что вообще-то служит тому самому злому волшебнику, который охотится за Гарри. И рука у Северуса болит не от ликантропии — Гарри специально три раза переписал это слово из справочника опасных тварей, — а потому что это означает вызов от Темного Лорда. И далеко не всегда после таких вызовов Северус чувствует себя хорошо.

Гарри видел по телевизору достаточно фильмов и понимал, насколько жестокими бывают злодеи. Поэтому, только услышав о том, что Северус вынужден работать на такого плохого человека, тут же начал требовать, чтобы они теперь прятались оба. Подумаешь, не выходить из дома. Кому вообще нужен этот мир снаружи? Но все, конечно же, было гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд.

Они так часто переезжали из дома в дом потому, что Темный Лорд все эти годы не переставал искать Гарри. И вовремя сбежать удавалось только благодаря Северусу: его не подозревали и спокойно обсуждали при нем планы нападений. А еще этот Лорд был так силен, что мог найти кого угодно даже на другом конце света. Так что просто сбежать вдвоем далеко-далеко было нельзя.

Северус еще долго объяснял про Темного Лорда и как он опасен, а потом показал Гарри зелья, которые помогают от боли. Теперь, если Северус возвращался раненным, обязанностью Гарри было встречать его в гостиной, помогать добраться до кровати и давать нужные лекарства. Главное, не перепутать склянки. И не плакать, даже если очень страшно. Потому что Северус терпеть не мог плакс и нытиков.

За три года на Тисовой Гарри стал почти профессионалом в оказании первой помощи. И если раньше он радовался своей роли героя, а предстоящая победа над Темным Лордом виделась веселым приключением, то теперь, кажется, научился ненавидеть. Плевать на пророчество, на предназначение и все остальное. Просто Гарри должен был... обязан был уничтожить этого гада. Тогда больше никто не причинил бы Северусу вреда.

Только вот тренировать Гарри, чтобы сделать из него победителя темных лордов, похоже, никто не собирался. Даже после того, как в одиннадцать он получил волшебную палочку. Северус просто сунул Гарри комплект учебников, по которым занимались все маги, и иногда помогал с непонятными моментами. Как будто ему было все равно, что Гарри не справится с Лордом и проиграет.

Они тогда очень сильно поссорились. Гарри настаивал, что должен изучать боевую магию, но Северус не стал слушать. Так всегда было: он просто заявлял, что разбирается в жизни гораздо лучше надоедливого ребенка, и любые аргументы оказывались бесполезны. Гарри прекрасно знал все это. Однако в этот раз сдаваться он не собирался. В итоге все свелось к ужасному скандалу и закончилось тем, что Гарри, вытирая злые слезы, крикнул: «Так пошел бы и сдал меня этому твоему Лорду! Зачем столько лет ждал, если все равно желаешь мне смерти?!» Северус, казалось, собирался заорать в ответ, но, услышав последнюю фразу, замер, а потом вдруг очень медленно протянул руку, неловко потрепал Гарри по голове и сказал тихим усталым голосом: «Глупый мальчишка. Я не желаю тебе смерти. Не выдумывай себе пустых страхов. Но сам подумай, какой родитель захочет научить своего ребенка убивать?»

Северус ушел, а Гарри еще долго стоял, не зная, как на это реагировать. Ведь Северус не был его семьей. Он... просто был. И почему-то считал Гарри своим сыном, хотя их абсолютно точно не связывало кровное родство. Все это было так странно. Может ли у человека быть две семьи? Можно ли найти себе новую семью, если первых родителей убили? Гарри никогда не думал об этом. Но если Северус хотел считать его сыном, то пусть.

Гарри вздохнул и поплелся мириться. Он постучал в комнату Северуса, вошел и тихо сказал:

— Но мне все равно придется однажды убить его. Разве не лучше, если ты научишь меня?

Северус только мотнул головой:

— Тебе не придется. Я сделаю это сам. — Он встал, подошел к Гарри и очень серьезно продолжил: — Это будет гораздо логичнее, потому что у меня уже есть почти все необходимые навыки. Тебе же до нужного уровня расти еще лет двадцать. Даже мне потребуется много времени. Так что придется подождать. Ты понимаешь?

Гарри помедлил, но решил согласиться. Он не был уверен, что это правильно, но не выходить из дома еще двадцать лет ужасно не хотелось. Только... разве может пророчество врать? Если там было сказано, что именно Гарри одолеет Темного Лорда, то тогда никто другой этого не сможет. Даже Северус. Думать об этом было страшно. Поэтому Гарри все равно старался изучить как можно больше, тайком таская из комнаты Северуса совсем не детские учебники в попытках найти способ быстро победить Лорда.

Только вот если бы его было так просто убить, то это давным-давно кто-нибудь сделал. Но Темный Лорд создал хоркруксы — предметы с кусочками его души, — чтобы стать неуязвимым. И теперь нужно было сначала уничтожить их все и уже потом убивать злодея. А чтобы уничтожить хоркруксы, требовалось выйти из дома. Так что, как бы Гарри ни хотелось справиться самому, пришлось полагаться на Северуса.

И чем меньше хоркруксов оставалось у Лорда, тем чаще переезжали Гарри и Северус. За полтора года они сменили шесть квартир. Начинало даже казаться, что еще немного, и они объедут весь мир, даже ни разу не выходя на улицу.

Однажды они вернулись в старый дом, где жили до того, как Гарри исполнилось пять. Было так странно подниматься по скрипучей лестнице и понимать, что мрачный заколдованный замок существовал только в детском воображении. Визгливые портреты больше не были злыми и страшными, а чтобы их заткнуть, хватило, скопировав интонации Северуса, угрозы отправить картины в камин.

Гарри долго ходил по дому, узнавая и не узнавая его. Вот лежит на полу игрушечный поезд. А у маленькой принцессы больше нет головы: тот, кто перевернул тут все в поисках Гарри, наступил на нее. На дверном косяке все еще осталась нацарапанная давным-давно закорючка, а тяжелые темно-красные портьеры так же плотно зашторены, напоминая, что подходить к окнам запрещено.

Вообще-то существовала целая куча заклинаний, позволяющих спрятать происходящее внутри от любопытных глаз, но Северус всегда старался использовать как можно меньше магии, чтобы никто не заподозрил, что в доме живут волшебники. В идеале, чтобы было непонятно, что тут вообще кто-то живет. Например, на Тисовой не разрешалось даже отрабатывать заклинания из учебников. Северус говорил, что тренироваться можно будет, если они переедут в более подходящее место, где не будут привлекать к себе излишнее внимание колдовством в маггловском доме.

Чем старше Гарри становился, тем чаще думал, что если бы был взрослым, то обязательно попробовал бы придумать другое решение. Такое, чтобы дом оказался неприступной крепостью. И чтобы его никак нельзя было найти. Тогда не пришлось бы прятаться среди магглов и можно было бы выходить в сад и спокойно колдовать. Гарри даже вычитал про заклятие Фиделиус, которое надежно скрывало любой дом от всех.

Заклинание было написано в одной из тех книг, которые Гарри не должен был читать. Но он все равно пошел с этим к Северусу, несмотря на риск выслушать длинную нотацию о том, куда не следует совать свой нос детям. Ведь использовать Фиделиус было бы в сто раз лучше, чем не приближаться к окнам. Но, конечно же, казавшийся таким простым и замечательным выход никуда не годился. Северус даже ругаться не стал. Просто пожал плечами: «Дом твоих родителей был защищен Фиделиусом. Их это не спасло».

И Гарри наконец-то уговорил Северуса рассказать про родителей. Как Лорд убил всех в доме, но так и не смог найти ребенка, за которым пришел. Как, разозленный неудачей, он приказал Северусу сжечь там все, а сам ушел. И как Северус зашел в дом и, услышав тихий плач, обнаружил в шкафу Гарри, накрытого мантией-невидимкой.

На вопрос, почему Северус не отдал найденного ребенка Лорду, тот нехотя ответил: «Мы когда-то дружили с твоей матерью. Я не знал, что это ее дом. Тогда мне мало что рассказывали».

Гарри не был уверен, что думать по поводу такого ответа. С одной стороны, было очень неприятно осознавать, что Северус заботился о нем только в память о старой дружбе, с другой — это же был Северус. Человек, который вырастил Гарри, защищал его все эти годы, заботился и даже считал настоящим сыном. Какая разница, как все началось?

Это Гарри и сказал Северусу. Сказал и почему-то захотел сбежать в свою комнату. Все-таки они очень редко обсуждали такие вещи, и это было по-настоящему неловко. Хотя по телевизору семьи постоянно так делали. Только и слышно было: «я тебя люблю», «я о тебе беспокоюсь», «береги себя». Гарри не представлял, как можно вслух произнести что-то подобное. Попробовал бы он выдать это «береги себя», когда Северус уходил к Лорду! Получил бы в ответ только мрачный смешок и обязательно почувствовал бы себя ужасно глупо.

И все же иногда очень хотелось попросить Северуса быть осторожнее. Потому что каждый раз Гарри не находил себе места. Вернется ли? Что будет, если не вернется? Где его искать, как спасать? Как тринадцатилетний мальчишка, ни разу не выходивший на улицу, вообще может кого-то спасти? А вернется сильно раненый? А если обычные зелья не помогут? Если Северус умрет?

Гарри ненавидел себя за такие мысли, но никак не мог от них избавиться. Поэтому сидел на кухне, делая вид, что пьет чай, и ждал. А стрелки часов, казалось, замирали на месте, не желая больше отсчитывать минуты. Эти дурацкие часы Гарри тоже ненавидел.

Потом Северус возвращался, и становилось не до глупых страхов. Нужно было накрыть на стол, разогреть еду, вскипятить чайник. Или же, в плохие дни, отпаивать Северуса зельями, болтать о ерунде, отвлекая разговорами от мрачных мыслей, и изо всех сил делать вид, что все в порядке.

Больше всего Гарри беспокоило то, что Северус был совсем один. Ни в одном фильме или книге борьба одинокого героя против зла еще ничем хорошим не закончилась. Наверняка ведь Темного Лорда ненавидела целая куча людей. Так почему бы не объединиться с ними? Но Северус всегда отвечал: «Я им не доверяю». Повторял это раз за разом. Как будто был уверен, что все в мире готовы его предать. Гарри это ужасно злило.

Поэтому, хотя он очень не любил разговоры о том, что Северус может однажды не вернуться, Гарри все равно безумно обрадовался, узнав, что у них теперь есть союзники. Северус, как обычно, объявил об этом в своей манере, протянув Гарри небольшое зеркало и велев в случае опасности взять его и позвать Сириуса Блэка. «Не уверен, что могу ему доверять, — немного подумав, добавил он, — но если я умру, он какое-то время будет способен заботиться о тебе».

Последнюю часть Гарри предпочел проигнорировать. Он уточнил:

— Этот Блэк теперь тебе помогает?

Северус кивнул:

— Предпоследний хоркрукс уничтожил именно он. Мы раньше общались с его братом... Оказалось, до своей смерти тот тоже искал способ убить Темного Лорда.

Это было хорошо. Не то, что брат Сириуса Блэка умер, а то, что Северус теперь был не один. Только...

— Ты сказал «предпоследний»? — спросил Гарри внезапно севшим голосом. — Значит, остался только один?

— Да, змея, — Северус кивнул. — Сегодня все закончится. Запомни, если я...

— Если ты не вернешься через пять дней, то я должен связаться через зеркало с Сириусом Блэком, — быстро проговорил Гарри, стараясь не выдать своего волнения. — Если он не ответит, продолжать звать его еще два дня. Потом надеть мантию-невидимку и выйти на улицу. Стараться, чтобы меня не заметили. В людных местах притворяться магглом. Никому не называть своего имени, попытаться уехать как можно дальше от Лондона. Каминной сетью пользоваться только в крайнем случае, потому что у меня не получится сделать перемещение неотслеживаемым.

— Правильно.

Больше Северус ничего не сказал. Просто ушел. Как обычно.

А Гарри остался ждать.

Ждать, когда Северус вернется. Тогда можно будет не боясь пойти гулять. Тогда Гарри сможет поехать в Хогвартс и встретиться там с другими людьми. Будет болтать и смеяться, заведет много друзей. Будет наконец-то жить как обычный человек.

Только бы Северус вернулся.

Даже если у него не получится победить, пусть только останется жив. Они с Гарри найдут дом, установят самую сильную в мире защиту и будут жить вдвоем. Как будто им до этого было плохо вместе.

Но вечером Северус не пришел. И на следующий день — тоже.

Гарри прибрался в доме, рассортировал свои конспекты, попытался читать книгу, но не смог понять ни слова. Тогда он взялся за учебники. Нужно было заниматься, иначе Северус, когда вернется, будет целый час ругаться на «ленивого безответственного мальчишку». Мелькнула мысль, что может отчитывать, сколько хочет. Только бы вернулся.

С уроками тоже не ладилось: взгляд постоянно выхватывал со страниц всякие ужасы, звучавшие мрачными предсказаниями. «Зелье становится ядом...», «...мучительную смерть...», «...страдать от боли...». Гарри не выдержал, захлопнул учебник и пошел спать. Но в итоге полночи лежал с открытыми глазами, пялясь в потолок.

Северус все не возвращался.

Дни стали абсолютно одинаковыми. Гарри вставал, что-то делал, кажется, даже завтракал, а потом сидел на кухне и смотрел на часы. Секундная стрелка бегала по кругу, отсчитывая минуты. Время то замедлялось, то летело невообразимо быстро. Часы определенно врали. Не мог Северус уйти так давно. Не мог.

На пятый день Гарри не выдержал, снял часы со стены, положил на стол, накрыл пледом, чтобы меньше шуметь, и расколотил их молотком. Вышло все равно слишком громко для пустого дома. Гарри долго нервно прислушивался: не заметил ли кто? Не придет ли Лорд? Но было тихо. Даже часы больше не тикали.

Северус не вернулся.

Гарри еще раз прошел по дому и собрал вещи. Несмотря на частые переезды, обычно больше походившие на бегство, всякой мелочи скопилось довольно много. Запасная одежда, волшебная палочка, старая книга про парусные корабли, которую они любили читать вместе с Северусом, несколько свитков с конспектами, учебники. Гарри спустился на первый этаж и поставил сумку в гостиной на случай, если придется быстро уходить. Подумал, снова поднялся к себе и переобулся в новые кроссовки. Его обувь уже довольно сильно износилась, вряд ли в ней нормально будет ходить по улице.

Северус сказал: «Если я не вернусь через пять дней». Значит, можно было подождать до утра. Гарри взял зеркало и пошел с ним на кухню. Убрал со стола разбитые часы, налил себе чай, не собираясь, впрочем, притрагиваться к чашке, положил рядом зеркало, сел и замер.

Он не знал, сколько прошло времени. Просто в какой-то момент почувствовал прикосновение к плечу:

— Просыпайся, ребенок. Нам пора.

Гарри медленно обернулся, уже зная, кого увидит рядом с собой... И проснулся. На кухне никого не было.

Северус не вернулся.

Гарри встал, прихватил зеркало и поплелся в гостиную. Нужно было связаться с Сириусом Блэком. Возможно, придется опять бежать. Только в этот раз уже одному.

Наверное, разговаривать с этим Блэком было лучше, сидя на диване. Как вообще разговаривают с посторонними людьми? Гарри никогда этого не делал. Нужно было не спать, а написать речь. Подумать над формулировками. Тогда, может быть, и Северус бы не приснился. Только дал ложную надежду.

Гарри почти дошел до лестницы, чтобы взять перо и все-таки написать хоть какую-то заготовку, когда его догнал недовольный вопрос:

— Ребенок, долго ты собираешься там возиться? В гостиной разве не твоя сумка лежит?

В этот раз Гарри развернулся мгновенно. Северус, недовольно скрестив руки на груди, стоял у входной двери и выглядел абсолютно живым. Только из-под левого рукава свитера выглядывала пропитанная зельями повязка.

Не приснилось. Действительно вернулся. Победил Темного Лорда и вернулся. Гарри так отчаянно на это надеялся, что сейчас просто не мог поверить.

— Северус, — тихо прошептал он.

— Я, — ворчливо отозвался тот. — Не стой столбом, бери сумку и за мной. Молодец, что надел новую обувь. И зеркало не забудь. Где ты его бросил?

— Северус, — повторил Гарри. Он не знал, что сказать. «Я так тебя ждал»? «Я волновался»? «Тебя ужасно долго не было»? «Я тебя люблю»? Какие глупости. Разве это все не было и так очевидно? — Северус, теперь... мы можем выйти из дома?

Северус улыбнулся. Немного печально, но совсем не мрачно, и ответил:

— Да, ребенок. Мы можем.