Патронус (гет)

​«Нельзя быть такой трусихой! Нельзя! Ты же героиня войны, соберись. Глубокий вдох, выдох, вдох, выдох!» — не переставая, повторяла себе Гермиона. Но легко договориться с разумом, а вот инстинкты не обманешь. Инстинкт самосохранения кричал ей: «Беги!» Руки дрожали, ноги отказывались слушаться, сердце то бешено билось, то пропускало удары, а во рту был стойкий металлический привкус. Гермиона почему-то вспомнила, как очень давно, уже в своей далёкой прошлой жизни, она с родителями ходила в музей космоса и трогала там настоящий метеорит. Прикоснувшись к нему, а потом понюхав свою руку, она почувствовала именно такой металлический вкус во рту. Экскурсовод тогда говорил что-то о том, что на самом деле метеориты не пахнут, а то, что мы можем почувствовать — это химическая реакция взаимодействия кислорода и нашей кожи с поверхностью космического тела. Возможно, какие-то факты она и перепутала, но ощущения запомнила, и они ей не понравились. А вот сейчас она стояла в своём маленьком уютном кабинете, и перед ней на до блеска отполированном деревянном столе лежал портключ, который ровно в полдень должен был отправить её в самое жуткое место магического мира: в Азкабан. На портключ была зачарована обычная, совершенно неприметная зажигалка, которых полно в маггловских супермаркетах. Старинные напольные часы отсчитывали оставшиеся мгновения до двенадцати, и с каждой секундой их звук становился всё более зловещим. Мисс Грейнджер пыталась собрать всю свою волю в кулак, но дрожь в пальцах никак не унималась. С одной стороны, у неё было важное задание от самого Министра магии, с другой стороны — очень плохое предчувствие. Она пыталась себя убедить в том, что всё дело в нервах, что она просто боится неизвестности. А ещё — это же Азкабан: вряд ли кто-то спит и видит, как бы побывать там.

​Гермиона была рада, что так и не смогла поесть, потому что её желудок предательски сжимался от одной мысли, что ей предстоит посетить самое мрачное место на земле, концентрацию зла, страха, боли, чувства безнадёжности. Кингсли решил, что Дементорам не место на службе магического общества, а Гермионе предстояло проинспектировать тюрьму и сделать свои выводы на этот счёт. Конечно, мисс Грейнджер там будет не одна, её встретит и будет сопровождать аврор, да и она сама достаточно опытная ведьма, которая сможет за себя постоять, но проклятое шестое чувство не сулило ничего хорошего.

​«Бом-бом-бом!» — пробили часы. Время. Гермиона заправила выбившуюся прядь волос за ухо, нервно сглотнула, проверила кобуру — её палочка была на месте — и дрожащей рукой дотронулась до зажигалки. Серебряная запонка, которая должна была вернуть Гермиону в её кабинет ровно через сорок восемь часов, грела внутренний карман жакета и давала хоть какую-то гарантию на возвращение. Аппарировать на остров, а тем более в сам Азкабан, по понятным причинам было нельзя.

​Девушку затянуло в водоворот между пространствами. Её вертело в воздухе, как в центрифуге, рвало в разные стороны. Это было далеко не первое перемещение Гермионы с помощью портключа, но до сих пор она так и не смогла привыкнуть к ощущениям, и вряд ли когда-то сможет. Всё происходило так же, как в 1994 году, когда она, Гарри, семья Уизли и Амос Диггори с его сыном Седриком прибыли на финал Чемпионата мира по квиддичу. Как же давно это было, сколько же всего они пережили, со скольким смирились. Они давно не школьники, их жизни более или менее сложились: Гарри уже являлся главой Управления авроров и, конечно же, вызвался сопровождать Гермиону в этой её мини-командировке, но она наотрез отказалась, потому что у него было своих дел невпроворот, а Рон, побыв аврором какое-то время, стал совладельцем магазина «Всевозможные волшебные вредилки». Их золотое трио не распалось, но повзрослело и немного отдалилось друг от друга.

​Единственное, чему Гермиона научилась с 1994 года, так это приземляться на ноги во время перемещения; это не могло не радовать, ибо портключ доставил её в сырое, промозглое место. Над ней прозвучал голос: «Двенадцать часов девять минут по полудню от Министерства магии». Голова кружилась, слегка подташнивало, и Гермиона снова порадовалась, что желудок у неё был пуст.

​Место действительно было мрачным. Грейнджер огляделась. Вокруг была одна серость. Сначала даже хотелось протереть глаза, но, посмотрев на свой красный маникюр, девушка поняла, что дело не в зрении: просто тут не было места жизни, краскам, веселью. Она стояла на мокрых камнях, они были гладкими и блестящими, видимо, отполированными беспокойными волнами, постоянным туманом и непрекращающимся противным дождём. Остров оказался больше, чем представлялось Гермионе. С одной стороны он был выше, там расположилось некое подобие скал, но они были абсолютно безжизненны и выглядели пугающе зловещими. Она же приземлилась на более пологую часть острова. Буквально в нескольких метрах от неё бушевало ледяное Северное море. Если в обычной жизни море девушку успокаивало, шум прибоя вызывал чувство умиротворения, то здесь оно пугало: стихия показывала всю свою мощь и неуправляемость. Чудилось, что волны нашептывают: «Ты навечно останешься здесь, мы ждём тебя!» И в доказательство собственных намерений как будто тянули свои щупальца. Брызги долетали до лица и кололи холодом. Хотя, может быть, это были вовсе не брызги, а капли дождя. Дождя мерзкого, беспощадного, обжигающего, как будто сотни маленьких льдинок. А ещё ветер. Казалось, что он дует сразу со всех сторон, и даже специальная мантия была не в силах укрыть от него. Он сердито завывал, как будто его поместили в огромный стакан, а он пытается выбраться оттуда. Дышалось здесь сложно. Воздух был тяжелым, очень влажным и безумно холодным, он в прямом смысле царапал горло и разрывал лёгкие. Девушка попыталась невербально нанести согревающие чары, но вышло у неё очень слабо. Остров подавлял магию, а если прибавить нервное состояние ведьмы, то неудача применения волшебства была ожидаема. Гермиона поспешно натянула на голову капюшон, но и это совсем не спасло ситуацию. Было ощущение, что она попала в слабенькое торнадо. Оставалось сказать спасибо, что вокруг было настолько сыро, что хотя бы в глаза не летела пыль.

​Гермиона стала всматриваться в окружающую серость. Впереди возвышалось здание самой тюрьмы. Оно вызывало одновременно восторг и ужас. Стены Азкабана представляли собой треугольную призму, уходящую высоко вверх и скрывающуюся в грозовых облаках. Их графитово-угольный цвет был зловеще красивым, Гермиона бы даже могла назвать его благородным, сама удивившись своим мыслям. Только веяло от них болью, страхом, одиночеством. Дверей и окон с такого расстояния она не разглядела, но точно знала, что они там есть. Вокруг стен кружили вороны, они издавали почти человеческие крики, видимо, имитируя голоса заключённых; других живых существ Гермиона не увидела.

​Девушка уже начала злиться и пожалела, что не приняла предложение Гарри её сопровождать, потому что никто её не встречал. И тут она рассмотрела бегущую вдалеке фигуру.

— Мисс Грейнджер, здравствуйте, вы вовремя, но немного не в том месте, где мы ожидали вас встретить, — немного заискивающе проговорил встречающие её аврор. — Рудольф Бринг.

​Маг кивнул и как будто даже немного подпрыгнул, представившись.

— Ну уж извините, мистер Бринг, что я оказалась не там, где вы меня ждали, видите ли, мне захотелось насладиться местными пейзажами, — чуть более раздраженнее, чем планировала, ответила Гермиона.

​Глаза аврора расширились, и в них застыл вопрос.

— Мистер Бринг, я пошутила, — девушка немного закатила глаза и ещё раз пожалела, что отказала Гарри. Кажется, проверка предстоит трудная. — Какие могут быть ко мне вопросы? Я портключ не зачаровывала. Насколько мне известно, этим занимался сам Министр магии, можете предъявить претензии ему.

— Что вы, что вы, ни к кому нет никаких претензий, — затараторил мистер Бринг.

​Рудольф Бринг был неприметный: ни высокий, ни низкий, ни худой, ни толстый. Гермиона даже не могла бы наверняка сказать, какого цвета были его глаза и волосы. Он был абсолютно среднестатистическим. Наверное, таким и должен быть настоящий аврор — незаметным, сливающимся с толпой.

​До стены они дошли в полном молчании, под завывание ветра, шум волн, разбивающихся о каменистый берег, и гулкий звук шагов. За пару метров до стены Гермиона почувствовала, что они сначала пересекли антиаппарационный барьер , а затем и охранный, видимо, министерство всё-таки подстраховалось после побега Сириуса Блека. Подойдя к зданию вплотную, мистер Бринг обернулся и серьезно сказал:

— Мисс Грейнджер, вы, разумеется, знаете, что портключ сработает только за пределами стен этого знания и антиаппарационного барьера. Вообще-то мне запрещено показывать вам это, но было распоряжение сверху.

​«Гарри», — подумала Гермиона и мысленно улыбнулась. А Бринг продолжил тем временем:

— Мне было велено показать, как можно войти и выйти, запоминайте: во всех трёх стенах есть один камень, место которого постоянно меняется, но по форме он прямоугольный, на ощупь слегка тёплый, абсолютно сухой, немного шершавый и, самое главное, на нем есть небольшое отверстие в виде треугольника, — Рудольф указал палочкой на какой-то камень. На первый взгляд он совершенно не выделялся на фоне остальных камней, составляющих всё здание, но, приглядевшись, Гермиона различила и более правильную форму, и немного отличающийся цвет, а главное, отверстие в форме треугольника. Трогать камень она не стала, но наверняка он оказался бы таким, каким его описал её сопровождающий.

— Дотроньтесь до этого отверстия волшебной палочкой сначала трижды, а через пару секунд ещё дважды. Вот так, — и мистер Бринг проиллюстрировал свои слова.

​После этих, казалось бы, нехитрых манипуляций Гермиона увидела проход, похожий на арку за «Дырявым котлом», ведущую на Косую аллею. Вот уж воистину лучшее — враг хорошего, а самое простое решение становится надежным и эффективным.

И они шагнули в темноту. Как только они переступили границы прохода, стена тут же вновь приняла свой незыблемый вид.

​Гермиона Грейнджер оказалась во мраке. Дождь больше не хлестал по щекам, хотя его капли всё ещё стекали по лицу и мантии, ветер тоже не ощущался, только слышно было его приглушенное завывание. Но девушке сделалось ещё более некомфортно. Страх тугим узлом связал все внутренности и с каждым её движением затягивал этот узел всё туже и туже. Казалось, что вся кровь отхлынула от сердца и застыла в конечностях. Гермиона не могла пошевелить не то что руками, даже пальцем. Пульс бешено отбивал ритм и отзывался в висках, в горле пересохло, и единственное, чего хотелось — бежать отсюда без оглядки. «Где там этот кирпич в виде треугольника с квадратным отверстием?» — набатом било в голове.

​Мистер Бринг выглядел достаточно спокойно и размеренно начал инструктировать:

— Азкабан подавляет магию, можно сказать, что он питается ею, поэтому мы стараемся по возможности обходиться без неё, — аврор выудил откуда-то из недр своей мантии зажигалку и поджег факел на стене. — Но, конечно, это не значит, что волшебство тут запрещено.

​Он мило улыбнулся, достал свою палочку и сначала высушил одежду Гермионы, а затем и свою.

— Так-то лучше, не хватало ещё, чтобы вы, мисс Грейнджер, замёрзли тут и подхватили какую-нибудь болячку.​

​«Гарри, — снова подумала Гермиона, — отлично он натаскал своих подчиненных. Интересно, это касается всех или только меня лично?» Но как только она оказалась в сухой одежде, это стало неважно: даже если такое особое отношение касалось исключительно её, ну и пусть.

— По лестницам придётся подниматься пешком, — продолжил Бринг. — В цокольных этажах у нас, так сказать, жилые и офисные помещения, там находится вся документация, архив, там мы спим, едим, отдыхаем. Вам тоже выделили комнату, где вы сможете отдохнуть и поработать.

​Мило, конечно, но у Гермионы совершенно не было желания отдыхать тут, однако она улыбнулась и как можно более дружелюбно сказала:

— Спасибо, мистер Бринг.

— Если вам понадобится что-то, хм, в бытовом плане, позовите Лемми, это домашний эльф.

​Видимо, глаза Гермионы настолько расширились, что Бринг поспешно добавил:

— Разумеется, все домашние эльфы тут свободны и за работу получают оплату.

​Аврор, кажется, немного смутился, но мгновенно собрался и продолжил:

— Всё здание разбито на десять секторов, в каждом секторе дежурит аврор, за помощью вы можете обратиться к любому из нас, но официально к вам приставлен я, так что, по возможности, вопросы решать буду тоже я. Чем выше этаж, тем более опасные заключённые там находятся, тем более тяжкое преступление они совершили. Что касается Дементоров... — Гермиона дёрнулась при упоминании о них, уж очень сильно врезались в память все её встречи с этими существами, а Рудольф говорил о самых бесчувственных тварях на земле, как о домашних животных: — Они, как бы это сказать, как кошки: ходят когда и где хотят.

​Гермиона одновременно мысленно и возмутилась такой аналогии, и поймала себя на мысли, что это весьма точное сравнение.

— Разумеется, Дементоры предупреждены, что должны следить только за заключёнными, но один Мерлин знает, что там у них в том месте, где должна быть голова, — Бринг ухмыльнулся, видимо, посчитав свою фразу оригинальной. — Надеюсь, Патронусом вы владеете?

— Конечно! — ответила Гермиона, немного обидевшись, что кто-то может сомневаться в магических способностях самой умной ведьмы столетия и героини войны.

— Отлично, держите палочку всегда при себе, но всё же не разгуливайте тут в одиночку.

​Пока Рудольф всё это рассказывал, они спустились вниз и подошли к двери.

— Ваша комната, мисс Грейнджер, я буду дальше по коридору, и не забывайте: палочка всегда с вами!

— Безусловно, спасибо, мистер Бринг, — ответила Гермиона.

​Аврор кивнул и удалился, а Гермиона открыла дверь и вошла в комнату.

​Комната была небольшой, но чистой и светлой, что удивляло, если принимать в расчёт, где она находилась. Гермиона даже назвала бы её уютной, такой девичьей, совсем непохожей на аврорскую казарму. В ней был стол со всеми письменными принадлежностями, книжный шкаф с разного рода литературой. За ширмой расположился небольшой диванчик, который, судя по всему, превращался в спальное место, там же стоял небольшой комод и маленький чайный столик. Даже уборная с душевой кабинкой были у Гермионы отдельно ото всех в этой комнате. «Чувствуй себя как дома, — подумала девушка, — но не забывай, что ты на работе!»

Гермиона сняла мантию и повесила её на вешалку, туда же отправился и жакет — запонка во внутреннем кармане понадобится нескоро. Она мельком взглянула на маленькие аккуратные часы на своём запястье. Их ей подарили родители на совершеннолетие, она их безумно любила и редко снимала. Прошёл только час её командировки. Впереди долгие сорок семь часов изгнания и, чтобы хоть как-то ускорить время, Гермиона погрузилась в работу. Она ушла с головой в графики, отчеты, архивные документы; пределов нижнего сектора девушка старалась не покидать. И даже в какой-то момент она забыла, где находится.

​Еда незаметно появлялась на чайном столике трижды в день. Гермиона хотела застать эльфа, но у неё так это и не получилось, поэтому она решилась всё-таки позвать его.

— Лемми, — громко произнесла ведьма.

Мгновенно раздался хлопок, и перед ней оказался домашний эльф. Он не выглядел измученным работой или истерзанным наказаниями, если так можно было сказать, то перед ней появился вполне счастливый эльф.

— Госпоже что-то нужно?

— Меня зовут Гермиона, можешь называть меня по имени.

— Как скажите, госпожа Гермиона. Вам что-то нужно? — повторил вопрос эльф.

— Нет, Лемми, я просто хотела с тобой поболтать, — ласково ответила девушка. — Как тебе тут работается?

— Чудесно, госпожа Гермиона, спасибо за заботу.

— А где твоя семья?

— Моя семья погибла, я круглый сирота, поэтому, когда господин Бринг предложил мне служить тут, я с радостью согласился.

— И тебе совсем не страшно тут?

— Ну почему же не страшно, госпожа Гермиона? Страшно. Но мне страшно везде, а тут меня никто не обижает.

​Они ещё поболтали немного, она узнала, что использовать свою магию эльф может только на этом уровне, а чтобы покинуть остров, ему также пешком нужно преодолеть оба барьера и воспользоваться портключом.

​На прощание Гермиона подарила Лемми шарф и рукавицы, которые сама связала и которые всегда носила с собой для таких случаев. Он, конечно, отказывался изо всех сил, а в конце даже заплакал.

— Храни Мерлин вас, госпожа Гермиона! Храни Мерлин.

​В целом, вся работа была сделана, Гермиона Грейнджер осталась довольна собой, но у неё оставалось ещё несколько часов до истечения срока командировки, и её гриффиндорское любопытство взяло верх. Она решила прогуляться по коридорам Азкабана. Когда ещё ей выпадет такая возможность?

​Захватив с собой палочку, она отправилась на самостоятельную экскурсию. Конечно, время, проведённое тут, притупило её чувство тревоги и страха. За всё это время она не встретила ни одного Дементора, и, видимо, это придало ей ещё больше уверенности.

​Гуляя по коридорам самой страшной тюрьмы магического общества Великобритании, Гермиона чувствовала многовековые отголоски тёмной магии. Здесь всё было пропитано болью, страданиями, злостью, страхом и отчаянием. Казалось, что из-за угла сейчас может вывернуть сам Экриздис. У ведьмы бегали мурашки по коже, она испытывала благоговейный ужас перед тем, что может прикоснуться к истории. Она размышляла о прошлом, настоящем, будущем, лабиринты коридоров уводили её в абсолютно непонятном направлении. И когда Гермиона поняла, что окончательно заблудилась, она не имела никакого представления, где находится.

​Сначала она попыталась вернуться тем же путём, что шла вперёд, но очень скоро поняла, что тут настолько всё одинаковое, что она даже не понимает, вперёд она идёт или назад. Потом она вспомнила, как Бринг говорил, что каждый сектор патрулирует аврор, и рассудила, что если не суетиться, то на неё должен наткнуться дежурный. «А вдруг это будет Дементор?» — пронеслось в голове. И решимость куда-то делась, её место заняла паника.

​«Вот дура! Ну куда я сама поперлась? Ну чего мне не сиделось в своей комнате? А ведь мою пропажу не сразу заметят!» — ругала сама себя Гермиона.

​«Самая умная ведьма столетия заблудилась! Какая эпичная смерть! Пусть так и напишут в некрологе: дракона оседлать смогла, а выйти из коридоров Азкабана — нет. Мерлин, тут же ещё и Дементоры!» — только успела Гермиона сфокусироваться на этой мысли, как ужас сковал её лёгкие и стал накатывать испуг. Из глаз ведьмы уже почти потекли слёзы из-за чувства беспомощности.

​«Палочка, у меня же есть палочка! Я так просто не сдамся! Я же умею вызывать Патронуса и лёгкой добычей для Дементоров не стану! — только подумала Гермиона, как её, словно током, ударила другая мысль: Патронус! Я же умею вызывать Патронус, а значит, могу послать Брингу сообщение. Ну и пусть он подумает, что я глупая, зато я буду спасена». Не успела эта мысль до конца сформироваться, как Гермиона достала палочку и крикнула:

— Экспекто патронум!

Тут же появился её телесный Патронус, выдра, и завис в воздухе.

— Мистер Бринг, я решила прогуляться и заблудилась, пошлите, пожалуйста, кого-нибудь за мной!

Гермиона старалась говорить спокойно, но голос заметно дрожал. Её выдра скрылась, а ведьме оставалось только ждать и надеяться.

​«Ну нет, всё будет хорошо. Бринг найдёт меня, иначе Гарри ему башку открутит. Хотя какая мне тогда уже будет разница?» — думала Гермиона, ходя по коридору туда-сюда. Тут она услышала шаги. Первая мысль: «Бринг». Вторая: «Нет, он бы отправил Патронуса!» Ведьма замерла, крепко сжала палочку и начала мысленно перебирать боевые заклинания. Сердце стучало бешено, ей казалось, что его стук отражается от стен, шаги приближались. Плохо, что Гермиона совершенно не понимала, откуда идёт этот звук, хорошо было, что это точно не Дементор, его бы ведьма не услышала, но всё равно шаги не успокаивали. «Я так и знала, что ничем хорошим эта командировка не кончится!»

​«Цок!»

​«Цок!»

​«Цок!»

​Ещё пара тихих «цок-цок». Гермиона сжалась, как пружина в заведённом будильнике, она крутила головой, пытаясь определить, откуда идёт звук. В очередной раз резко повернув всем корпусом, она влетела в человека.

​«Фух! Человек! — промелькнула мысль. — Блин, а вдруг это какой-нибудь сбежавший заключённый?» Кровь застыла в жилах, воздуха в легких стало катастрофически мало… «Нет! Стой! Вряд ли заключённые тут расхаживают в обуви, — логично подумала Гермиона. — Тогда скорее бы было «шлёп-шлёп». И только она сформировала эту логическую цепочку и выдохнула, как услышала:

— Блять, Грейнджер, ты меня насквозь проткнешь своей палочкой!

​Голос откуда-то из далекого прошлого. Гермиона замерла, сначала разглядела дорогущие ботинки из драконьей кожи, стук которых так сильно испугал её, и только потом смогла сообразить:

— Малфой, что ты тут делаешь?

— Да вот, давно не был в Мунго, решил, что знаменитая Гермиона Грейнджер поспособствует этому!

​Гермиона смотрела на него непонимающим взглядом и хлопала ресницами.

— Алло, Грейнджер, что с тобой? Я пошутил. Раньше ты была посообразительнее.

​Девушка мотнула головой, сделала вдох и сказала:

— Зато ты, Малфой, как всегда тактичен и вежлив!

​Первый шок прошёл, Гермиона немного расслабилась, это же всего лишь Малфой. Что он может сделать? Хотя, если подумать, он-то как раз и мог, бывший Пожиратель смерти, как-никак. Конечно, суд Визенгамота его оправдал, и не без её помощи, но это не отменяло его странного тут появления.

— Ещё раз спрашиваю, ЧТО ТЫ ТУТ ДЕ-ЛА-ЕШЬ? — четко и по слогам повторила Гермиона.

— А я ещё раз отвечаю для особо одарённых, что это не твоё дело, — абсолютно спокойно ответил Драко. — Я же не спрашиваю, что ты тут делаешь.

— Я тут работаю!

— Прямо здесь? Вся такая перепуганная, растрёпанная и нервная? Грейнджер, бросай эту работу, она тебя до добра не доведёт.

— Тебя забыла спросить, где и как мне работать. Я здесь по поручению Министерства магии, — гордо парировала девушка.

— С чем я тебя и поздравляю!

— Ты совсем не изменился, Малфой.

— А ты-то стала сама мисс Очарование!

​Гермиона посмотрела на него, нахмурив лоб, и что-то хотела сказать, но он её перебил:

— Слушай, Грейнджер, у меня нет никакого желания сейчас спорить с тобой, а есть желание смыться отсюда поскорее, чего и тебе советую.

— Ещё я не слушала советов какого-то хорька! — выпалила Гермиона и тут же прикусила язык, так Драко зло посмотрел на неё. Ей даже стало стыдно, но она промолчала.

— Дело твоё, только, судя по всему, ты настолько упорно делала свою работу, что не в курсе, что кто-то пытался сбежать, и сейчас весь Азкабан на ушах, — сквозь зубы сказал Малфой, развернулся и уже собирался уходить.

— Стой, Драко, как — кто-то сбежал? — абсолютно обескуражено спросила Гермиона.

— Я уже Драко?

— Прости, я вспылила, — покраснев, сказала ведьма. — Мы давно уже выросли и должны были оставить в прошлом свои обиды. Прости.

— Я не знаю кто сбежал, я был в комнате ожидания по, хм, личным обстоятельствам, — Драко немного запнулся, нахмурил брови и продолжил: — Услышал какой-то вой, в комнату вбежал аврор, который меня сопровождал, велел убираться, а сам свалил куда-то. Там в коридоре творился какой-то ужас. Из обрывков разговоров я понял, что кто-то сбежал, а их всех подняли по тревоге. Я пытался найти выход, но, похоже, заблудился, а тут ты налетела на меня с палочкой и чуть не наградила дырой.

​Гермиона быстро соображала: вой она не слышала, но могла быть далеко и не придать этому звуку значения. То, что авроров подняли по тревоге, тоже выглядело вполне правдоподобно, она уже несколько часов ходит по коридорам, но так ни одного дежурного не встретила. Но Малфой! Что он тут делал? Не он ли устроил побег? Или хотя бы весь этот переполох?

Видимо, недоверие отразилось на её лице.

— Не хочешь, не верь, доказывать тебе что-то или оправдываться я не буду.

— Я просто анализирую полученную информацию, — ответила Гермиона.

— Анализируй быстрее и выбирайся отсюда, а то потом поздно будет, — сказал Малфой, развернулся и начал спускаться вниз.

— Подожди, Драко, я не знаю, куда идти, я заблудилась, — сначала громко, но с каждым словом всё тише, сказала Гермиона и густо покраснела.

— Невыносимая всезнайка не знает, куда идти? — весело спросил Малфой.

​Гермиона зло посмотрела на него и фыркнула.

— Один-один, — сказал бывший хорёк. — Идём, я помню, откуда меня привели, надеюсь, там будут авроры, которые смогут нас выпустить.

— А портключ у тебя есть?

— Нет, мне не доверяют, отдают, только когда приходит время уходить, — холодно и совершенно без каких-либо эмоций ответил Малфой. Да уж, в чём — в чём, а в окклюменции он всегда был хорош. Было совершенно непонятно, что он сейчас чувствовал.

— А вдруг у входа никого не будет? У меня есть портключ, правда, он в моём пиджаке, а пиджак в комнате, которую отвели мне, — Гермиона посмотрела на свои часы. — У нас есть чуть больше часа.

​И как только Гермиона решила, что верит Малфою, хотя бы частично верит, перед ней возник Патронус. Филин Бринга, в целом, подтвердил слова Драко и сказал, что отправит кого-нибудь на её поиски, но лучше бы ей ни на кого не рассчитывать и выбираться самой. Ну, самой теперь не придётся, хотя напарник, конечно, у неё был не предел мечтаний. Конечно, бывший Пожиратель смерти — не самая лучшая компания для магглорожденной ведьмы.

​Да, война закончилась, Волан-де-Морт был побеждён, в магическом мире сформировалось затишье. Пожирателей судили, какие-то из них, конечно, ещё находились в бегах, но таких было мало. Драко Малфоя оправдали. Она лично выступала в его защиту перед судьями Визенгамота. Гермиона Грейнджер считала его запутавшимся мальчишкой, запуганным жестоким и циничным отцом. В отличии от остальных слушаний, на слушаниях Драко она присутствовала всегда, даже если не была вызвана свидетелем. Ей было искренне жаль своего однокурсника, временами она даже думала, что при других обстоятельствах они могли бы подружиться. Да, Драко Малфой в Хогвартсе был, как заноза в заднице. Но, по сути, их конфликт основывался на различии мировосприятия. Ему повезло родиться в чистокровной, аристократичной семье (повезло ли?), где в нём с детства воспитывали чувство превосходства, а вместе с тем развили и жуткое недоверие ко всему окружающему миру. Драко не умел дружить, наверняка хотел, но не умел. Он был один. Гермионе было искренне его жаль. Она была уверена, что сын не должен отвечать за ошибки отца. Поэтому она уговорила Гарри и Рона свидетельствовать в пользу Малфоя. Гарри на самом деле особо и не сопротивлялся, он был с ней согласен. Согласен, что Драко скорее заблудившийся человек, чем пропащий. А вот Рон упирался.

— Это же хорёк! Как ты можешь его защищать? — возмущался он. — Он столько гадостей нам сделал!

— Рон, ты не понимаешь, он не заслуживает Азкабана.

— Ещё как заслуживает!

— Ты ошибаешься, мне кажется, он и без тюрьмы уже наказан: весь его привычный мир рухнул, убеждения оказались ошибочными, отца осудили, мать попала в Мунго, общество отвернулось. Считаю, что он достаточно пережил, чтобы переосмыслить свои взгляды и жизненные ценности. Ему просто не повезло с окружением. Понимаешь, Рональд, нам повезло, а ему — нет! Даже овечка начнёт выть по-волчьи, если её воспитают волки.

— Тоже мне, нашла овечку.

— Рон, ну ты же меня понял, — Гермиона театрально закатила глаза.

— Да понял, понял, — проворчал Уизли.

И тоже выступил в защиту Драко Малфоя, хотя и без заметного энтузиазма.

​А вот сейчас она шла рядом со своим бывшим врагом, и у неё не получалось отделаться от чувства тревоги. Смогла бы она доверить ему свою жизнь? Да точно не смогла бы!

​Надо сказать, что Малфой возмужал. Стал выше, его плечи были широкими, движения — четко выверенными, а платиновые волосы находились в легком, но контролируемом беспорядке. А чёрный костюм усиливал впечатление и без того предельной строгости.

«Интересно, а он носит что-то, кроме костюмов? Ну там, джинсы, футболки? Не спит же он, в самом деле, в брюках и рубашке?» — задумалась Гермиона.

— Грейнджер, ты меня разглядываешь? — прищурившись, спросил Драко.

— Ещё чего?! — вспыхнула девушка.

— Ясно, — улыбнувшись сказал он. — А ты тоже отлично выглядишь!

— Драко Малфой снизошёл до комплимента? — удивилась ведьма.

— Никогда не отрицал очевидного, — ровно ответил он.

— Спасибо, — смутившись, сказала Гермиона.

​Дальше они шли молча. Обстановка была угнетающей: звук их шагов гулко отражался от серых мрачных стен, сбивчивое дыхание эхом разлеталось вокруг. Где-то далеко слышалась какая-то суета, крики, топот, стук. Только сейчас Гермиона осознала, что и пару часов назад всё это слышала, просто не придала значения и списала на тёмную ауру крепости. Драко резко остановился, так резко, что девушка не успела среагировать и по инерции врезалась в его спину.

— Ой, — то ли от боли, то ли от неожиданности вскрикнула ведьма.

Малфой никак не отреагировал, а только крутил головой, хмурил брови и бормотал что-то непонятное.

— Что? Тоже заблудился? — иронично сказала Гермиона. — А ещё что-то говорил обо мне.

— Тс-с, тихо, не мешай мне! — раздраженно ответил он.

​Драко заметно нервничал, было видно, как он судорожно соображает. Было так непривычно за ним наблюдать. Гарри и Рон в стрессовых ситуациях действовали скорее эмоционально и инстинктивно, особенно Рон. Сейчас же она видела, как её спутник хладнокровно, насколько позволяли обстоятельства, пытается найти выход из сложившейся ситуации. Без паники, суеты и лишних телодвижений. Эта картина восхищала и завораживала. Вдруг Гермиона поймала себя на мысли, что абсолютно успокоилась, учащенный пульс и сбивчивое дыхание говорили скорее о том, что физически её тело напрягается, а вот душевное состояние уравновесилось, и страх отступил. То ли решительность Драко так на неё влияли, то ли сам он создавал ощущение безопасности. С Драко, мать его, Малфоем она чувствовала себя защищённой. Ведьма фыркнула и истерично хихикнула, её бывший однокурсник удивленно посмотрел:

— Не можем немного помолчать и дать другому подумать?

— Извини.

— Не могу поверить своим ушам: Гермиона Грейнджер, невозможная всезнайка и заучка, героиня войны и подружка золотого мальчика, второй раз за последний час извиняется перед школьным врагом и Пожирателем смерти. Надо будет отметить этот день в календаре и праздновать каждый год. Какое сегодня число?

— Бывшим Пожирателем! — ответила Гермиона, сделав ударение на первое слово. — И вообще, не ёрничай, Малфой, я тоже никогда не отрицала очевидного.

​Девушка прямо и без стеснения посмотрела ему в глаза.

— Ладно, идём, нам, кажется, сюда, — немного угрюмо сказал он.

​И они снова пошли в неизвестном ей направлении, в пустоту и мрак, но Грейнджер молчала, кажется, она полностью доверила спутнику свою жизнь. Хотя через какое-то время, поняв, что они куда-то поднимаются, ведьма начала сомневаться в адекватности своего решения следовать за бывшим врагом.

— Малфой, нам нужно на нижний уровень! — наконец, не выдержав, возмутилась она.

​Он никак не отреагировал и молча продолжил идти.

— Драко, ты меня слышишь? Я же говорю, что нам нужно вниз! — ещё более раздраженно сказала она.

— Так, Грейнджер, я тебя с собой не звал, если знаешь дорогу и не согласна со мной, то, как говорится, вперёд и с песней! Я тебя не держу!

​Гермиона не знала дороги и до жути испугалась снова остаться в одиночестве, поэтому молча пошла дальше. А в голове звучало: «Дура! Дура! Дура!» Но буквально через пару минут они повернули за угол и оказались в до боли знакомом для Гермионы коридоре. Из её глаз брызнули слёзы. Он всё-таки нашёл выход и вывел её. Она хотела было кинуться ему на шею, но вовремя себя одернула. «Ещё чего! Это же Малфой!»

— Стой тут! Я быстро! — скомандовала ведьма и ринулась в свою комнату. Быстро накинув мантию и достав из кармана жакета запонку, она выскочила в коридор, схватила Малфоя за руку и потащила к выходу.

— Эй, куда ты меня тащишь? — возмутился Малфой, но руки не бросил.

— Дальше я дорогу знаю, нужно торопиться, — протараторила Гермиона и мельком посмотрела на часы. — У нас меньше двенадцати минут.

​И они побежали, так и не разомкнув руки, и это было настолько естественно, как дышать. Добравшись до стены, они не обнаружили ни души.

— Блять! — зло и разочаровано крикнул Малфой. — Блять! Блять!

​Он отпустил руку ведьмы, резко посмотрел по сторонам, схватил себя за волосы и на выдохе продолжил:

— Ок, план бэ, отправляй своего Патронуса этому, с филином! Говори, где мы и что ждём помощи! — скомандовал он.

​Гермиона на секунду усмехнулась: «Всё-таки и Малфою не чужды чувства страха и потеря контроля!»

— Не надо, я знаю, что делать, — быстро среагировала она.

​В глазах Драко только на мгновение промелькнуло удивление, а потом он закатил глаза и выпалил:

— Конечно, всезнайка же!

​Гермиона строго зыркнула на него, но словесно никак не отреагировала. Она судорожно руками пыталась нащупать камень. «Какой он там? Тёплый, шершавый, с отверстием…блин, ну почему я вполуха слушала Бринга. Гермиона, соберись!»

— Чем я могу помочь? — отозвался Малфой.

— Камень… тут есть особенный камень, он вроде бы прямоугольный…

— Грейнджер, ты в своё уме? Тут все камни в той или иной степени прямоугольные!

— А этот особенно прямоугольный, — фыркнула Гермиона. — Он отличается ото всех, если присмотреться, а ещё там есть отверстие, кажется, треугольное... или круглое… Мерлин, я забыла!

— Успокойся, выдохни, вспоминай: круглое или треугольное? — тихо, но четко сказал Малфой и аккуратно, Гермиона бы даже сказала, что нежно поднял её лицо за подбородок и посмотрел на неё стальными широко распахнутыми глазами. — Так какое отверстие?

— Треугольное, точно треугольное, — еле слышно выдохнула девушка. — А ещё он, кажется, тёплый и отличается на ощупь от остальных камней. Но я сама его не трогала, Годрик, ну почему я его тогда не потрогала!

Из глаз ведьмы потекли слёзы, её накрыла чудовищная волна паники.

— Успокойся, мы сейчас всё найдём! Мы обязательно найдём! — и Драко начал шарить руками по стене.

​Гермиона не могла двинуться с места, она дрожала всем телом, ей начало казаться, что стены сдвигаются, а перед глазами всё поплыло.

— Мы справимся! Сейчас мы найдём этот камень! Грейнджер, не впадай в ступор, мы выберемся, ты нужна мне, один я не справлюсь! — постоянно повторял он.

​Но звуки до Гермионы доходили, как будто она находилась под толщей воды. «Мы справимся…», «Мы выберемся…», «Ты нужна мне…» всё это звучало где-то там, было обращено к её телу, когда её сознание начало отделяться и растворятся в небытие. Обморок, она была близка к обмороку. И тут почувствовала тёплые руки на своих плечах. Она подняла глаза, чтобы рассмотреть, кто её тряс, хотя и так знала, чувствовала запах.

— Грейнджер, Грейнджер, приди в себя! Иначе я тебя сейчас ударю! — кричал Малфой и сильно, но осторожно тряс её.

​Она поморгала и, сделав чудовищное усилие над сознание, сказала:

— Я в норме, в норме, отпусти меня!

​Но Драко и не собирался её отпускать, он потащил девушку к стене. Она не могла передвигать ногами, и тогда он, как пушинку, подхватил её под колени, спину и донёс до стены.

— Я, кажется, нашёл, — говорил Малфой и продолжал держать её на руках.

— Поставь меня на пол, я в порядке.

​Юноша нахмурил лоб, но опустил её.

— Вот, — он ткнул пальцем в камень. — Он особенно прямоугольный, на ощупь не такой, как булыжники рядом, и во-о-о-н там, в нижнем правом углу есть треугольное углубление, ну, насколько я могу судить в этой гребенной темноте!

​Гермиона сделала полшага вперёд и коснулась места, куда указывал тонкий, длинный аристократичный палец её спутника. Да, действительно, камень выделялся из общей массы, если присмотреться. Она достала палочку и прикоснулась к отверстию. Сначала трижды, потом через пару мгновений ещё дважды. И молодые люди замерли. Казалось, что секунды замерли, Гермиона мертвой хваткой вцепилась в предплечье Драко, так что костяшки пальцев побелели, а Драко перестал моргать и даже, кажется, дышать. И тут проход открылся. Им в лицо повеяло сыростью, холодом, колючий ветер заполнил лёгкие, но это были самые чудесные ощущения за последние несколько часов.

— Побежали! — Малфой первым вышел из оцепенения и толкнул Гермиону.

​Они выскочили за пределы здания и попали в водоворот паники. Вокруг бегали авроры, все суетились, кричали, кто-то падал, дождь беспощадно хлестал по щекам. Гермиона снова застыла. Она снова почувствовала ужас, дрожь и обречённость. Драко кричал:

— Вперёд! Не стой как статуя!

​И она побежала. Она следовала за ним. Ей приходилось огибать лежащие тела, она периодически поскальзывалась и падала. Мантия ей мешала, она уже пожалела, что надела её. Волосы намокли и прилипали к лицу, с бровей и ресниц стекали капли дождя и застилали глаза. Гермиона даже не могла понять, плачет ли она. В висках стучала цель: «Бежать за Драко Малфоем! Только бы не отстать!» А он двигался куда более грациозно, но периодически оглядывался, ждал её, помогла подняться и снова увлекал за граница барьеров. «Бах!» Прошли первую защитную границу. И тут ведьму кто-то толкнул в плечо, она повернулась и сфокусировалась.

— Мисс Грейнджер, слава Мерлину, вы выбрались! Вы не ранены? С вами всё хорошо?

​Это был Рудольф Бринг. Взъерошенный, нервный, грязный, но определенно Рудольф Бринг.

— Да, мистер Бринг, я в порядке, — хрипло ответила Гермиона. — Что тут случилось?

— Попытка побега, скорее выбирайтесь отсюда! Портключ же у вас?

— Да-да, он у меня, но как же вы?

— Это наша работа, прощайте, мисс Грейнджер, — аврор неуклюже улыбнулся и побежал в сторону здания.

— До свидания, мистер Бринг, — уже в спину убегающего человека крикнула Гермиона.

— Грейнджер, не время для светских бесед, скорее, — Малфой сильно дернул её за руку.

​А дальше всё происходило, как в замедленной мокро-серой съемке. Налетел резкий, пронизывающий порыв ветра, и всё вокруг оказалось в гробовой тишине. Тишина была давящей, сжимающей внутренности, выдавливающей все соки из тела. И боль. Везде была боль. Она проникала внутрь, она сочилась наружу. Оставляла после себя пустоту. А пустота сменялась страхом, яростью, ненавистью. После появились безнадёжность, обречённость и мрак, который звал в свои объятия, улюлюкивал, обещал спасение и избавление. Но кроме боли душевной, была и боль физическая. Было ощущение, что тело разрывает на тысячи кусочков. Как будто сотни птиц-падальщиков пытаются отхватить кусок получше. У Гермионы промелькнула мысль: «Вороны. Тут были вороны», но её размышления тут же прервала новая порция мучений. Девушка хотела закричать и даже открывала рот, ей казалось, что она вопит истошным голосом, но ни звука не доходило до её сознания. Гермиона подумала, что так может себя чувствовать рыба, вырванная из привычной среды обитания. Ведьма билась в конвульсиях, хваталась руками за землю, вырывала ногти с мясом. «Больше никогда не буду делать красный маникюр, — промелькнула странно будничная мысль. — Ха, ты ещё надеешься, что будущее возможно, глупышка!» А тем временем её лёгкие жадно пытались поглотить кислород, но не могли этого сделать. Она одновременно захлёбывалась и задыхалась в агонии. Как будто душу вынимали, от этого становилось ещё страшнее, она ни за что не хотела становиться бесчувственной куклой, уж лучше смерть! И тут она боковым зрением увидела — или ощутила?.. Потом Гермиона долго анализировала, видела она что-то или всё нарисовало её повреждённое сознание. Она разглядела, что к ней бросается Драко, он кричит что-то, и ей даже кажется, что она слышит его голос, но, скорее, это тоже было нечто на задворках сознания и на грани фантазии. Однако в тот момент, в той глухой тишине, Грейнджер услышала далёкое:

— ГЕРМИОНА! Не-е-ет!! — вены на шее Драко были настолько напряжены, что казалось, вот-вот лопнут, на лице застыли ужас и решимость. Ведьма была уверена, что кричал он громко, но до неё доходил лишь шёпот. А в голове снова возникала странная мысль: «Гермиона, он впервые просто так назвал меня по имени, это так мило! Да уж, Гермиона Грейнджер, судя по всему, ты умираешь, а в голове вместо всей жизни мелькают несущественные сейчас мысли!»

​Тут Драко схватил её, выдернул из болезненного транса, заслонил собой и упал на колени. Гул в голове потихоньку стих, картина перед глазами прояснилась, и до Гермионы дошёл весь ужас происходящего. «Дементор!» — мысль выстрелила молниеносно. А хранитель Азкабана уже навис над Малфоем, протянул к нему свои костлявые конечности, окутывал мантией, будто обнимал. Драко извивался и кричал от боли, он не был в силах вырваться из цепкой хватки Дементора. Гермионе даже показалось, что она увидела, как это тварь высасывает душу её бывшего врага. Она дрожащими руками схватила палочку и выкрикнула:

— Экспекто патронум!

​Из палочки вырвалось небольшое дрожащее серебряное облачко света. Дементор дрогнул, но не отступил. Ведьма глубоко вздохнула, собрала все остатки своих сил и снова крикнула:

— Экспекто патро-о-онум!!

​Палочка задрожала, и из неё вырвался привычный для девушки телесный Патронус. Выдра закружила вокруг Гермионы и Драко, как будто накрывая их куполом, и начала отгонять Дементора. Дементор дрогнул, попытался отстраниться, но не смог сопротивляться силе света и, издав жуткий, холодящий жилы вой, кинулся куда-то вверх. Тело Драко Малфоя безжизненно рухнуло на грязную, скользкую, мокрую поверхность проклятого острова. Острова боли, страха и ужаса!

​Гермиона кинулась к нему, начала трясти и судорожно оглядываться в поисках помощи.

— Драко, Драко, очнись! Мерлин, кто-нибудь, помогите! Драко, вставай! Нам нужно спешить! Драко! Драко! — её голос дрожал, хрипел, из глаз текли слёзы. — Нет! Только не так! Ты не можешь меня тут бросить! Ты должен очнуться! Драко, мать твою, Малфой, приди в себя!

​И она что есть мочи начала хлестать его по щекам, плечам, груди.

— Вставай же, трусливый хорёк! Немедленно! — Гермиона схватила его за руки, попыталась взвалить себе на плечи, но сил у неё совсем не было. Буквально в нескольких метрах, она видела и чувствовала, вибрировал антиаппарационный щит. Они не добежали всего несколько метров, и всё из-за неё.

— Ну уж нет! Ты не останешься здесь, я тебя не брошу!

​Гермиона Грейнджер издала какой-то звериный крик и изо всех сил ещё раз дернула Драко за руки. У неё получилось немного сдвинуть его с места и оттащить в сторону. Потом ещё раз, и ещё раз. Миллиметр за миллиметром, сантиметр за сантиметром.

— Грейнджер, ты мне руки вывихнешь, — еле слышно простонал Малфой.

— Слава Мерлину, ты жив! — радостно выкрикнула Гермиона и кинулась его обнимать.

— Ай! Рука! Ты меня решила окончательно добить? — сквозь зубы взвыл Драко.

— Ой, прости! — выпалила Гермиона и отпустила его.

— Третий раз за сегодня, я точно буду отмечать этот день, — попытался усмехнуться юноша.

— Малфой, где твоя палочка? — уже строго отчитывала его ведьма. — Ты вообще умом тронулся? Собирался умереть? О чём ты только думал?!

— Они её у меня отбирают. Каждый раз отбирают, когда я прихожу сюда, — сурово ответил Драко. — Они мне не доверяют и боятся.

— Ты сможешь встать? Обопрись на меня.

— Я в порядке, Грейнджер, — Малфой медленно выпрямился и прихрамывая пошёл за девушкой.

Как только они пересекли барьер, Гермиона остановилась, взглянула на часы: оставалось две минуты до активации портключа. Они успели. Ведьма осторожно дрожащими руками достала носовой платок, в котором лежала запонка, и раскрыла его в ладони.

— Какая ирония, а у Кингсли отменное чувство юмора, — съязвил Малфой.​

​Гермиона непонимающе моргнула, посмотрела сначала на Драко, потом на свою ладонь, затем снова на Драко, на ладонь — и только сейчас обратила внимание, что на запонке красовалась маленькая змейка. «Да уж, бывает же такое?» — подумала Гермиона Грейнджер.

— На счёт десять касаемся одновременно, — сказала девушка, и они хором начали отсчёт, глядя то на стрелку часов, то на портключ.

— Один.

— Два.

— Три.

«Неужели сейчас весь этот ужас закончится?» — думала Гермиона.

— Пять.

— Шесть.

«Драко срочно нужно в Мунго!»

— Восемь.

«Я не смогу аппарировать его прямо из кабинета».

Их голоса начали немного дрожать.

— Девять!

— Десять!

— Вместе, — сказал Малфой.

— Вместе, — повторила Грейнджер.

​И они коснулись запонки. Все их мучения остались позади. Или не остались?

* * *

— Гарри, ты понимаешь, он закрыл меня собою от Дементора! Разве может так поступить малодушный и злой человек? — Гермиона возбужденно делилась своими мыслями с другом. — Он осознано это сделал, он знал, что у него нет палочки и ему не справиться с этой тварью, но всё равно спас меня. Может быть, конечно, и не осознано, но тогда им двигали инстинкты. Он не бросил меня, не убежал, он пожертвовал собой! Пусть мне Рон хоть ещё один раз скажет, что тогда на суде я сглупила и зря защищала Малфоя.

​Гарри молча слушал. Он уже тысячу раз извинился, что его не было рядом с Гермионой, что ей пришлось пережить весь этот ужас. Дело, конечно, замяли, всех беглецов поймали, а жертв не оказалось, но Министр магии ещё более серьезно подошёл к идее освободить Дементров от охраны заключённых, ибо управлять ими было всё равно что сидеть на пороховой бочке.

— Гарри, всё нормально, ты ни в чём не виноват, я в порядке, правда, — пыталась его успокоить ведьма. — Ты меня совсем не слушаешь.

— Я слушаю, Гермиона, и согласен с тобой, это было, хм, отважно со стороны Малфоя, и он меня, надо сказать, удивил, — вздохнув, ответил Поттер. — Только палочка ему бы всё равно не помогла.

— Как? Почему? — искренне удивилась Грейнджер.

— Потому что Пожиратели не способны на Патронус.

— Ах! — на выходе только и смогла сказать девушка. — Но он ведь бывший Пожиратель.

— Без разницы, — продолжил Гарри Поттер. — Тот, кто творил темную магию и был к ней причастен, не способен на такую сильную светлую магию.

— А как же Снейп? — не унималась Гермиона.

— А творил ли он истинно темную магию?

​От полученной информации мозг самой умной ведьмы столетия начал плавиться.

* * *

​Гермиона уже пять минут стояла перед дверью в палату и всё никак не решалась войти.

— Грейнджер, хватит уже сопеть в дверь. Или заходи, или проваливай отсюда, только решай быстрее, — послышалось из палаты.

​Девушка потянула ручку на себя, решив, что стучать уже будет неуместно.

— Как ты узнал, что там я?

— Я любил уроки прорицания в Хогвартсе, — прохрипел Драко.

— Малфой, ты невозможен! — закатив глаза, сказала Гермиона и, присев на стул около больничной койки, осторожно продолжила: — Как ты себя чувствуешь?

— Великолепно! Хоть завтра на Святочный бал! — отозвался юноша и чересчур театрально протянул правую руку. — Окажете мне честь, мисс Грейнджер, и подарите первый танец?

— Драко, ну хватит ёрничать, я же серьезно!

— Да всё нормально, обещали отпустить домой через пару дней. Вообще, не понимаю, чья эта была блестящая идея засунуть меня сюда? — манерно проговорил Малфой и поднял одну бровь.

— Ты очень плохо выглядел, — попыталась оправдываться Гермиона.

— Конечно, куда мне до благородной гриффиндорки! — сказал Драко и закрыл глаза.

— Спасибо, — едва слышно проговорила ведьма.

— Обращайтесь, — ответил Малфой, не открывая глаз.

— Ты… ты… ну… ты не должен был, — промямлила Гермиона, разглядывая и ковыряя и без того испорченные ногти.

— Я понял, в следующий раз не буду, — абсолютно спокойно сказал Драко. — Это всё?

— Ну да, я хотела поблагодарить тебя и узнать о самочувствии…

— Узнала?

— Малфой, ну почему ты такая заноза? — вспылила ведьма и тут же, пожалев об этом, спокойнее добавила: — Я правда очень тебе благодарна и действительно переживала о твоём самочувствии.

— Не стоило, но спасибо, — ответил он.

— Я принесла тебя зелёных яблок, кажется, ты их любишь, — еле слышно сказала Гермиона.

​Драко открыл глаза, повернул голову и удивленно посмотрел на неё.

— Шпионишь за бывшими однокурсниками? — усмехнувшись, спросил он.

— Просто маленькое наблюдение.

— Спасибо, — как-то даже дружелюбно ответил бывший однокурсник.

— Ну я, наверное, пойду. Поправляйся!

— Обязательно, только не попадайся мне, слишком много с тобой проблем, кажется, я начинаю понимать и жалеть Поттера, — рассмеялся Малфой.

— Говорю же, что ты, Драко Малфой, невозможен, — улыбнулась девушка и, оставив пакет с яблоками на тумбочке, направилась к выходу.

— Драко? — уже практически в дверях Гермиона решилась задать самый главный вопрос, который мучил её уже пару дней.

— М?

— Ты не владеешь Патронусом?

​Малфой приподнялся на кровати и сел, сложив руки в замок на коленях. Он колебался.

— Да, не владею, — наконец решившись, с плохо скрываемой дрожью в голосе, ответил Драко.

​И самый главный вопрос для Гермионы:

— Почему ты это сделал? — в ней было столько трепета, благодарности и ещё какого-то до конца не сформированного чувства.

​Он посмотрел ей прямо в глаза и твёрдым голосом сказал:

— А разве я мог поступить иначе?