Шерлок Холмс и корнуэльская загадка (джен)

Было уже около четырёх часов вечера, когда новенькая машина миссис Луизы Эллингхем подъехала к старой ферме тётушки Джоан. Несмотря на то, что на дворе стояла середина лета, свежий морской воздух приносил в этот уединённый уголок столь желанную в это время года прохладу. Остановив машину, Луиза выключила зажигание и, отстегнув ремень безопасности, открыла дверцу и взяла с пассажирского сидения свою сумочку. Обычно она носила туфли на каблуках, но для этой поездки, чтобы не рисковать хождением по траве в неудобной обуви, она выбрала светлых тонов балетки, удачно гармонировавшие с её средней длины чёрной юбкой и белой блузкой, однако делавшие её образ более расслабленным и менее строгим, чем обычно.

Несмотря на то, что сейчас было лето, и у Луизы, директора местной средней школы, было гораздо меньше дел, чем обычно, она всё равно не могла сидеть сложа руки и организовала для детей двухнедельный летний лагерь. Семь дней из обозначенного срока уже остались позади, и ещё столько же у неё было на то, чтобы воплотить в жизнь свою давнюю задумку, а именно, организовать для детей поиск сундука сокровищ, с настоящей картой, маршрутом, несколькими остановками, где нужно будет разгадывать загадки, и много чем ещё. Поэтому именно мысли о предстоящем празднике занимали Луизу последние несколько дней.

Этим и был обоснован её сегодняшний визит на ферму покойной Джоан, тёти её мужа Мартина. После её смерти ферма по наследству перешла к её сестре, доктору Рут Эллингхем, известному в стране психиатру, которой из-за внезапно свалившейся на голову недвижимости пришлось сменить жизнь в шумном Лондоне на мирное существование в глухой корнуэльской деревушке. Не желая жить затворницей, Рут сняла дом в соседнем Портвене, а ферму превратила в небольшой «постоялый двор», которым заведовал Эл Ларч, местный житель, сначала работавший водопроводчиком вместе со своим отцом, потом помогавший ему в ресторане (вскоре разорившемся), а затем решивший открыть собственное дело. Дело это, в которое Рут по какой-то неизведанной причине захотела вложиться, впрочем, хирело с каждым днём: визит самых первых постояльцев окончился катастрофой (во время ссоры в упомянутом ресторане в гостившую у Эла даму случайно выстрелил электрошокером местный полицейский, и её муж долго требовал сатисфакции), потом буквально на пару дней приехал ещё один человек, а затем… Затем очень долго большой дом вообще пустовал, пока, наконец, пару недель назад Элу не улыбнулась удача.

Луиза закрыла машину и, бросив взгляд на мирно квохчущих в курятнике кур, направилась к парадной двери. Вид фермы навёл её на мысли о покойной Джоан и о Рут, которых, при всей громадной разнице их характеров, видимо, всё же объединял довольно ироничный взгляд на жизнь. Другой человек после нескольких месяцев простоя уже давно бы выставил Эла на улицу, но Рут почему-то продолжала давать ему, один за другим, «ещё один последний шанс». Это она нашла ему нового постояльца, вселившегося — невероятно!.. — на неопределённый срок, да ещё и заплатившего за месяц вперёд. Мало того — по какой-то неизвестной причине новый гость за эти две недели ни разу не появился в деревне, поэтому Эл получал дополнительные «чаевые» за доставку продуктов и всего необходимого. Из-за этого Луиза до сих пор не имела возможности познакомиться с его новым постояльцем, что её, родившуюся и выросшую в деревне с населением меньше тысячи человек, несколько беспокоило. От Рут она знала только, что это была молодая женщина из Лондона, приехавшая со своим полуторагодовалым сыном. Последнее обстоятельство особенно задевало Луизу: её Джеймсу Генри был уже год, и она очень бы хотела, чтобы у него появилась компания и он получил первичные социальные навыки ещё до того, как пойдёт в садик, что должно было состояться осенью. Перед тем как приехать сюда, Луиза попыталась выведать у Эла какие-нибудь подробности относительно его гостьи и её ребёнка, но Эл оказался на удивление немногословным. Слегка наморщив лоб, он сказал, что она была обычной, разве что, совсем уж какой-то притихшей. Когда он заставал её дома, она всегда играла с ребёнком. Неизменно приветливая, она с улыбкой отвечала на его вопросы, но сама ни о чём не спрашивала, а несколько его попыток её разговорить были встречены вежливыми, но сдержанными односложными ответами, и он перестал их предпринимать.

Поэтому сейчас, позвонив в парадную дверь, Луиза не могла подавить в себе по-настоящему детского любопытства, которое вызывала у неё перспектива встречи с этой таинственной гостьей. Безрезультатно прождав ответа несколько секунд, она позвонила ещё раз. Ответом ей была всё та же тишина. Луиза уже начала думать, что случилось невероятное, и постоялица Эла именно в этот день решила съездить в деревню, как вдруг она сообразила: день был тёплым и погожим, до заката ещё долго — так кто же будет сидеть взаперти в такую хорошую погоду? Сойдя с крыльца, Луиза вышла на боковую дорожку, которая вела на задний двор. Обойдя несколько хозяйственных построек, она прошла ещё дальше от дома и вышла на небольшую лужайку, где в давние времена тётушка Джоан, наверное, устраивала вечеринки и пикники. И действительно, интуиция её не подвела: под раскидистым дубом, посаженным ещё дедушкой её мужа, на разложенном цветастом одеяле сидела молодая женщина с ребёнком на коленях. Она читала ему «Винни-Пуха», и малыш тихо сидел и сосредоточенно слушал её мягкий, ласковый голос.

Увидев Луизу, она прекратила чтение и, осторожно посадив сына на одеяло, поднялась ей навстречу.

— Миссис Эллингхем, добрый день, — ещё на ходу она протянула ей свою маленькую, аккуратную ладонь, которую Луиза поспешила пожать. — Мистер Ларч говорил, что вы приедете. Вы, наверное, звонили в парадную дверь?.. Простите, я не подумала…

— Что вы, ничего страшного не случилось, — Луиза одарила её одной из своих тёплых приветливых улыбок. — А вы?..

— О, простите, я забылась, — она покачала головой, как бы осуждая собственную неосмотрительность. — Миссис… Миссис Холмс. Молли Холмс. Но можно просто Молли.

— Значит, прошу вас звать меня просто Луизой, — заключила она. — А это ваш малыш?.. — Луиза чуть наклонилась, слегка согнув колени, чтобы лучше его видеть.

— Да, это… это мой сын, — отчего-то Молли запнулась и слегка прикусила губу. — Уильям… Уильям Александр.

— Привет, Уильям… — Луиза помахала мальчику рукой, и Уильям, радостно ей улыбнувшись, в следующую секунду словно о чём-то задумался и вдруг погрустнел. Слегка наморщив лоб, Луиза выпрямилась.

— Он… он немного застенчивый, простите, — Молли опять прикусила губу и посмотрела куда-то вниз, в сторону сына, но не на него. За одну минуту она извинилась уже три раза, подумала Луиза. Кажется, она начинала понимать, почему эта женщина две недели провела в полном одиночестве.

— Мистер Ларч говорил, вы хотели что-то взять?.. — Молли подняла на неё глаза.

— О, да, конечно, — спохватилась Луиза. — Небольшой сундучок, он принадлежал покойной тёте моего мужа… Насколько помнит Мартин, он может быть в чулане под лестницей…

— Что ж, тогда давайте посмотрим, — Молли подошла к сыну, взяла его на руки, и они с Луизой прошли к чёрному ходу в дом.

— Насколько я могу судить, чулан не заперт, — Молли посадила ребёнка на диван в гостиной и вместе с Луизой прошла к лестнице. — Или… — она дёрнула ручку двери. — Нет, всё же закрыто.

— А ключ, конечно, под ковриком, — Луиза наклонилась и подняла его с пола, а затем открыла дверь. Нажав выключатель, она оглядела тесное, крошечное помещение, сверху-донизу заваленное разнообразными пожитками.

Молли тем временем, видимо, не желая ей мешать, уже собиралась пройти в гостиную, где её сын был занят разноцветными кубиками, так что Луизе пришлось быстро сказать первую попавшуюся дежурную фразу, чтобы её задержать.

— Эл сказал, вы приехали из Лондона?.. — она положила сумку на табурет в прихожей, чтобы освободить руки.

— Да, я… Да, мы живём в Лондоне, — проговорила Молли, оставаясь в коридоре, откуда она могла хорошо видеть сына. — Но коренной лондонец только Уильям, — она улыбнулась. — Я родилась на севере, приехала на учёбу и осталась.

Конечно, подумала Луиза. Ещё во дворе, поздоровавшись с Молли, она разглядела на безымянном пальце её левой руки два кольца. И если то, что было сверху, обручальное, не привлекало к себе внимания, то нижнее, помолвочное, несмотря на скромность и сдержанность, выглядело явно дорого. Оно определенно было более ценным, чем то, что Мартин подарил Луизе на их первую помолвку.

— Значит, вы гораздо мужественнее меня, — Луиза стояла в дверях, внимательно оглядывая содержимое чулана. Сундучка под нагромождением самых разнообразных вещей не было видно, и она прикидывала, как лучше начать их перекладывать. — Я вот пробовала жить в Лондоне, но не смогла. Слишком суетливо.

— Да, вы правы, — Молли улыбнулась. Она смотрела на сына, а Луиза не поворачивала головы в коридор, так что они разговаривали, не смотря друг на друга. — У всех свои предпочтения.

Она опять замолчала. Машинально подняв заполненную старыми салфетками корзинку, Луиза поставила ее в коридор. Разумеется, летние поездки лондонцев в провинцию были делом обычным, но так же обычно для этих лондонцев было ездить по разным местам, ходить на пляж и разглядывать достопримечательности, а не запираться в четырёх стенах, пусть и на довольно просторной ферме. К тому же, в средствах эта таинственная миссис Холмс явно не была стеснена, и не одно кольцо об этом говорило. Она была одета скромно, но вещи эти были самого высокого качества. Тёмные брюки по щиколотку были пошиты известным модным домом, а белую рубашку Луиза определенно видела в одном Интернет-магазине, где та стоила больше ста фунтов. Для деревенского отдыха этот выбор был весьма показательным, как и решение ходить по дому и двору в элегантных, но явно очень удобных балетках, тоже весьма недешевых.

Впрочем, интуитивно Луиза уже понимала, что скрывалось за этим вынужденным затворничеством.

— И надолго вы к нам? — вопрос, заданный в процессе перекладывания стопки книг поближе к коридору, прозвучал вполне естественно.

Тень, пробежавшая по лицу миссис Холмс, не ускользнула от бросившей мимолетный взгляд в коридор Луизы.

— Ещё не знаю, — был дан уклончивый ответ. — Погода замечательная, хотелось бы пожить здесь ещё немного, если у мистера Ларча не будет возражений.

— На этот счёт можете не волноваться, — пробормотала Луиза и вдруг замерла. Вот он, желанный сундучок. Приткнулся в левом углу, зажатый между швейной машинкой и поломанной тумбочкой.

— Эл и так очень рад, что его реклама сработала… — Луиза потянулась вперед, пытаясь сдвинуть с места машинку. — Раньше у него было не так много постояльцев.

Если бы она посмотрела в коридор, она увидела бы, как губы Молли тронула лёгкая усмешка.

— Боюсь вас огорчить, Луиза, но реклама здесь не при чем, — сказала она. — Приехать сюда мне посоветовала золовка. Она доктор психологии и когда-то училась у доктора Эллингхем.

«Есть, — подумала Луиза, схватившись за сундучок и потянув на себя. — Золовка. Сестра мужа».

— Вот как?.. — выпрямившись, Луиза повернулась лицом к коридору и отдышалась. Пыльный сундучок пачкал ее платье, так что она старалась держать его на некотором расстоянии. — Понимаю. Доктор Эллингхем нечасто рассказывает о своей работе, так что я вряд ли её знаю.

— Профессор Холмс. Лондонский университет. Её научные интересы в основном сосредоточены в области поведенческой психологии. Вы можете посмотреть в Интернете.

Луиза прикусила губу. Избегая встречаться с Молли глазами, она начала возвращать на место переложенные во время поисков вещи. Тон миссис Холмс оставался дружелюбным, но вот слова ее имели оттенок, который учителю начальных классов почувствовать было нетрудно.

— Мой муж… в отъезде, поэтому мне захотелось сменить обстановку, — сдержанно продолжала Молли. — Да и Уильяму полезно выбраться на природу, а здесь очень хорошо. Приятная атмосфера.

«Которая, видимо, только что была слегка отравлена», — как бы невзначай подумала про себя Луиза. Она вернула на место вещи, закрыла дверь, заперла её на ключ и спрятала его под коврик.

— Что ж, Молли, спасибо вам большое, — она улыбнулась, кивком головы указав на сундучок. — Я нашла то, что искала.

— Я рада, — миссис Холмс вернула ей улыбку и, бросив быстрый взгляд на сына, уже направилась было к входной двери. — Я вас провожу.

— Да, конечно… — взяв сундучок, Луиза последовала за ней, но вдруг остановилась. — Знаете, Молли, я…

Миссис Холмс внимательно на нее посмотрела.

— Я хотела сказать… Вы знаете, у меня тоже есть сын, он примерно ровесник вашего мальчика. Он ходит в детский сад при школе, и если вы бы хотели, то…

— Спасибо, Луиза, — спокойно перебила её Молли. — Нам бы хотелось ещё немного побыть в одиночестве.

— Конечно, — быстро спохватилась она, — я вовсе не хотела сказать… Просто, быть может, ему было бы интересно поиграть с другими детьми, вот и всё.

— Спасибо, — повторила, всё так же спокойно, Молли. — Я всё-таки вынуждена отказать.

А вот это уже было слишком.

— Понимаю вас, Молли… — Луиза слегка покраснела, изо всех сил стараясь скрыть эмоции. — Но вы знаете, не только в Лондоне живут интересные люди.

Миссис Холмс слегка напряглась.

— Не в Лондоне дело, Луиза.

Договорить, однако, она не успела.

— Мама, — тихо позвал её сын.

Обе женщины посмотрели в его сторону. Мальчик стоял у журнального столика перед диваном, на котором он разложил кубики. Невольно забыв о возникшем в доме напряжении, Луиза сделала полшага в его сторону, чтобы получше их разглядеть. Это были кубики-паззлы — на каждой из шести граней был нарисован фрагмент картинки. Чтобы помочь детям сориентироваться, каждая картинка имела определенную расцветку. Та, которую сложил Уильям, имела тёмно-синий оттенок.

Но ведь это было невозможно.

— Сложил картинку, да? — Молли улыбнулась. Подойдя к сыну, она слегка пригладила его волосы и посмотрела, проверяя, что у него получилось. — Солнышко, смотри, здесь нужно поменять кубики местами… А в остальном правильно, ты молодец, — она наклонилась и поцеловала его в макушку.

Луиза выглядела пораженной.

— Но Молли, это… это невозможно… — пробормотала она. — Вашему сыну не больше полутора лет…

— В следующем месяце будет, — спокойно сказала Молли, не поднимая глаз.

— Вот именно, он же… Он не мог сложить такой паззл, он ещё маленький… Я читала об этом, в таком возрасте дети ещё не способны к такому мышлению…

Молли, ещё раз улыбнувшись сыну, который начал перекладывать кубики, чтобы сложить другую картинку, вернулась в коридор.

— Поэтому я и сказала вам, Луиза, что не в Лондоне дело.

Последовавшая за этим секундная пауза была слишком долгой.

— Пойдёмте, я вас провожу.

Покидая ферму тётушки Джоан, Луиза чувствовала себя маленькой девочкой, получившей среднюю оценку за контрольную и никак не могущей понять, где же она допустила ошибку.

И всё же одно она понимала точно: в этом году лето в Корнуолле обещало быть интересным.