О домашних кошках и диких детективах (джен)

Примечания:

7 октября — Днюха у нашего любимого Рида:) о том, как его поздравляли, читаем здесь:

https://ficbook.net/readfic/12523096

* * *

— Ну пожалуйста, Хэнк.

— Нет.

— Всего один раз.

— Я сказал нет.

— Посмотри сам: ему не помешает.

— Коннор, — Андерсон даже головы не поднял — и так знал, что увидит крайне недовольную рожу. — Ты не притронешься к Риду. Ни сегодня, ни, блядь, завтра, ни пока я жив.

Коннор сердито помигал диодом, покосившись на детектива Рида. За одно только короткое понедельничье утро тот успел несколько раз прицепиться со всякой фигнёй. Назвать галстук Коннора дурацким (это был его каждодневный галстук). Наплести, что в кофемашине закончились фильтры (они не закончились). Спросить у Андерсона, кто его с такой опухшей рожей на работу пустил (рожа наблюдалась самая обычная, разве что слегка помятая после выходных). Хэнк на это насмешливо фыркал, а Коннора бесили подъëбы ради подъёбов. Социальный модуль не мог определить причину неадекватного поведения Рида, от раздражения скин слегка искрил. Решения проблемы — разной степени идиотизма — так и сыпались одно за другим:

"Поговорить с детективом Ридом".

"Пожаловаться капитану".

"Выдать по щщам детективу Риду".

"Позвать Девятку и выдать по щщам детективу Риду".

Последние варианты казались невероятно привлекательными. Заманчивыми, толковыми и правильными.

— Чего уставился, железный гомосек?

…правильными, определённо.

— Хэнк, я должен это сделать, — выпрямился Коннор, сложив руки, как примерный ученик. Детектив Рид жевал жвачку, громко щелкал пузырями и залипал в смартфон, почëсывая подбородок и хихикая.

— А с каких это пор ты, кстати, у меня разрешения спрашиваешь? — запоздало спохватился Андерсон.

— Твои приказы для меня приоритетны.

На лице Хэнка появилось озадаченное выражение, примерно как у Рида, когда его заставляли заполнять отчёты.

— Ты ж девиантнулся.

— Да, и теперь могу самостоятельно решать, кого и когда слушать.

Объяснять, что он просто уважает лейтенанта и не хочет с ним ссориться, Коннору уже не пришлось — Хэнк понимающе качнул головой и, проходя к соседнему столу за документами, тепло похлопал его по плечу.

* * *

С самого начала девиации привычка всё считать и измерять неизменно успокаивала Коннора. Помогала отвлекаться от раздражающих факторов, давала возможность обрести необходимый уровень дзена. Жаль, срабатывала она далеко не каждый раз и имела предел прочности. Который достигался, едва на горизонте появлялся Гэвин Рид.

Если бы можно было измерить степень мудачизма, то из детектива получился бы отличный контрольный образец. Образец, мелькающий перед глазами раздражающе часто и бесящий всех на десять из десяти по шкале Рида.

— Что, Андерсон, писать разучился? Теперь Пиноккио твой за тебя отчёты клепает? Смотри, уволят за профнепригодность, — скалился он как-то в среду.

— А Девятка-то побыстрее будет, да посильнее, а, жестянка? Скоро на пенсию вместе с папиком отправишься? — замечал он в четверг.

— Эй, Коллинз, кобура уже не застёгивается, и в лифте перегруз, не пора ли заканчивать с пончиками? — ржал он в пятницу, в обеденный перерыв, застав на кухне толстяка Коллинза в компании любимого десерта.

— Отвали, Рид, — невозмутимо ответил тот.

"Отвали, Рид", — думал примерно каждый в отделе. Но Рид не отваливал. Даже не собирался. А если и собирался, то не в этой жизни.

Проползала неделя, затем ещё и ещё одна. Преступники занимали камеры, отчёты ложились стопками Фаулеру на подпись, а Коннор выслушивал тонны второсортных подколов и бородатых шуточек. Контролировал дергающийся глаз, сжимал кулаки и кивал Хэнку, говорившему, что не стоит нервничать из-за дебилов. Знал наизусть число футов до кабинета капитана и выучил количество шагов до замечательного тупичка за кухней, идеально подходящего для начистки чьих-нибудь щщей. Согласно моделированию, Коннору до тупичка потребовалось бы тридцать четыре шага, Риду — тридцать три и подбитый глаз.

Осень, как и весна, в Детройте была одним из тех периодов, когда количество преступлений, а значит, и работы росло по экспоненте, приближаясь к бесконечности. Детектив Рид, как и все остальные, к концу недели маленько подустал, но это не мешало ему продолжать хохмить и ëрничать. Бессмысленно и беспощадно.

— ...зонтик взял, робокоп? Шарниры заржавеют!

— ...Андерсон, а девиантов теперь нельзя за кофе гонять, это нетолерантно!

— ...офигенная помада, Чэнь, прям как у того жмурика из Рая!

— Тебе одолжить?

Нескончаемый поток гнилых шутеечек и подстав не иссякал ни на день. И всё бы катилось по-прежнему, по заезженным рельсам тупости и бестактности, если бы не чёртов вечер после очередного убийства. Кажется, уже третьего по счету жмурика — "Рид, хватит их так называть!" — из долбаного Рая.

Рабочий день подходил к концу, когда, матерясь и огрызаясь на каждого встречного, Андерсон ввалился в Департамент. На него косились удивлённо: непривычно было видеть его одного, без вечного я-прислан-из-Киберлайф напарничка.

— Где Девятисотый? — гаркнул он с порога, оглядывая опенспейс.

— Я здесь, а что?

— За мной.

Не оборачиваясь, он поспешил обратно к выходу, Девятка — за ним.

— Лейтенант Андерсон?

— В сервисе у Карла вышел запас тириума. Эти идиоты сказали ждать доставку со склада, но я… опасаюсь, что долго в гибернации он не протянет.

— Постойте. — Они добрались до старенького шевроле Хэнка, и тот распахнул пассажирскую дверь. — Так а что случилось?

Андерсон помотал головой, словно пытаясь стряхнуть навязчивые мысли, и вместо ответа вынул планшет. Фигура Коннора на переднем сиденье не двигалась, он будто спал, неестественно выпрямившись. Девятка коротко мигнул диодом, считывая файл:

— Так… Заложник, перестрелка… Задели магистральный сосуд... Запаяли на месте… И у них не было тириума? — в серых глазах мелькнула тревога. — Ещё немного — и он впал бы в коллапс.

— Ждать сказали сутки, — Хэнк в который раз покосился на наручные часы. — Не знал даже, что у вас тириум какой-то мудрëный, и что его отдельно для вас, робокопов, гонят. В участке есть запас?

— По нелепой случайности тоже нет. Но у нас с ним одна марка, — обнадежил Девятка, легко вытягивая собрата из машины и удерживая за пояс. Коннор моргнул, покачнулся и обвёл окружающих мутным взглядом. — Идите за мной.

Пересекая стоянку в рыжих пятнах фонарей и попеременно ныряя то в светлые, то в тёмные полосы вслед за андроидами, Андерсон старался дышать ровнее. Паника ледяными коготками карабкалась по хребту, больно цепляла изнутри, тонкими щупальцами ворошила прошедшие дни. В памяти вспыхивало и гасло полузабытое лицо Коула, мёртвое и безучастное. Перед глазами чернело, сердце торопливо и рвано билось о рёбра.

— Лейтенант! — Девятка оказался далеко впереди и у самых дверей ждал подотставшего Хэнка.

— Да, да, иду.

Усилием воли он сосредоточился на моменте и поспешил внутрь.

В комнате отдыха, куда они притащили полуживого Коннора, предсказуемо обнаружился Рид. Прищурившись при виде процессии, он тем не менее освободил диван, но остался в помещении.

Коннора уложили подальше от края, головой к подлокотнику. Девятисотый уселся в изголовье, убрал часть скина и панель с собственного запястья и проделал то же с участком на шее Коннора. Хэнк старался не отводить взгляда, напоминая себе, что всё нормально, что сейчас тридцать девятый год, что перед ними создание из микросхем и проводов. Сердце предательски пропускало удар за ударом при виде свежезапаянного шва на белом пластике, и картина того, как из пробоины хлещет синяя, мать её, кровь, так и маячила перед глазами, окатывая волнами ужаса.

— Вот здесь, — Девятка указал на тонкую сизую трубочку в своей руке, там, где у человека была бы середина лучевой кости, — отщëлкните и соедините с такой же у него, — кивнул он на Коннора. — Я скажу, когда хватит.

— Это безопасно?

— Разумеется. Стандартный сценарий.

Размышлять было некогда, и Хэнк, дрожащими пальцами совладав с нагретыми трубками, вскоре наблюдал, как синяя жидкость быстро перетекает из одного корпуса с другой.

— А, собственно, какого хрена мой андроид отдаёт кому-то свой тириум? — заставил вздрогнуть всех противный голос. Хэнк поморщился — он уже успел забыть, что в комнате кроме них кто-то есть. — Никто не отключился, так с фига ли вот это всё устраивать?

— Детектив Рид, это не ваше дело, — Девятка был невозмутим как танк, и спокоен как тысяча удавов. — И я не ваш андроид. Наше сотрудничество носит временный характер.

— Однако на это время ты являешься моим личным оборудованием!

— Пошёл на хрен, Рид! — скрипнул зубами Андерсон. — У тебя дел нет?

— Портите мне технику, — бросил детектив полный презрения взгляд на Коннора и, скрестив руки на груди, прислонился к дверному косяку: — Жалобу на вас накатаю, если этот, — кивнул он на Девятку, — хоть немного залагает.

— Щас ты у меня залагаешь, — еле слышно, но достаточно чётко прорычал Хэнк. Усталость, накопленная за весь этот безумный день, мутной тошнотворной взвесью всплывала наружу, заставляя потеть ладони. — У тебя последний шанс свалить по-хорошему.

— Имею право беспокоиться о напарнике.

Коннор на диване шевельнулся и открыл глаза. Потянулся к своему горлу, ощупал проводок, коротко вырвал его из разъема и, зажав пальцами, покосился на Андерсона:

— Мне уже лучше, Хэнк. Давай я с ним разберусь…

— Нет! — припечатал тот.

— Полежи немного, — мягко остановил его Девятисотый, придерживая за плечо.

— Только дëрнись в мою сторону! — ощерился Рид.

Хэнк не выдержал и с протяжным рычанием отодвинулся от дивана. Злость, что клокотала внутри, требовала немедленного выхода, но выдержка — чёртова выдержка — не позволяла проделать всего того, что он проделал бы лет двадцать назад, будучи простым патрульным. Сегодняшняя должность как бы обязывала наезжать на подчинённых исключительно вербально. За малым исключением.

— Тебе везёт, что мы на работе, Рид.

— А то что?

Андерсон подошёл вплотную к нагло ухмыляющемуся детективу, и тот заметно напрягся, всеми силами пытаясь это скрыть. Хэнк, сам по себе чуть ниже, но гораздо шире в плечах, смотрелся все же помощнее, чем подкачанный, но сутулящийся Рид.

— Выйдем, — предложил Андерсон тем самым ледяным тоном, от которого всякая шваль на допросах начинала залпом выдавать чистосердечные. Жесткая хватка на предплечье не оставила детективу особого выбора, и, шипя и матерясь сквозь зубы, он потащился на выход.

— Ну вот, а мне его отделать не разрешает, — Коннор откинулся обратно на диван, потирая шею. Шаги в коридоре стихли, Девятка сполз рядышком на пол — от недостатка тириума слегка развезло — и с сомнением покосился на дверь.

— Посмотри вероятности. Он не будет его бить.

— Предпочитаю верить в лучшее.

Они синхронно мигнули диодами, подумав об одном и том же. Коннор рассеянно оглядывал комнату, система машинально подмечала изменения: в раковине, еще вчера заставленной немытыми чашками, наблюдалась удивительная пустота, на столе — непривычный порядок. Учитывая, что чаще всего на кухне толокся именно Рид, нетрудно было предположить, кто именно здесь хозяйничал. А люди — Коннор уже успел выучить по Хэнку — начинали наводить порядок тем тщательней, чем сильнее испытывали стресс. Прошлая неделя выдалась такой напряжённой, что Андерсон даже гараж разгрëб, чего не делал, судя по завалам, лет сто.

— Как ты с ним работаешь? С Ридом… — вздохнул Коннор. — Вечно на взводе.

— Нормально. — Девятка был, как обычно, предельно невозмутим, а может, сказывался пониженный уровень топлива. Привалившись к дивану, он прикрыл глаза и застыл, сложив руки на коленях. Шум за закрытыми дверями почти стих, отдел к вечеру совсем опустел, и слышно было, как у Девятки в груди надсадно шелестит потерявший тириум насос. — Ты же разобрался в людях, Коннор, разве нет?

— Наверное. А что?

— Каждый снимает стресс по-своему. Детектив Рид спасается шутками…

— Рад за него. — Коннор ухмыльнулся, запуская диагностику систем. Стресс, значит? Снимает? Было бы круто, если бы Рид снимал его без ущерба для окружающих: но мечтать, как говорит Хэнк, не вредно.

— Оглянись вокруг: у каждого свои заскоки. Лейтенант Андерсон имеет алкогольную зависимость. Коллинз — нездоровые пищевые привычки. Ты пересчитываешь ступеньки на лестницах и шаги от порога до порога. Чэнь увлекается танцами.

— И когда только успевает, с таким-то графиком?

— Ну, Хэнк-то твой выпивать успевает… — Девятка окинул Коннора оценивающим взглядом и, поднявшись, протянул ладонь. — Вставай. Отправим вас домой. Тириум я тебе привезу, и чтоб не вылезал никуда.

* * *

Хэнк медленно, но верно вытолкал упрямо ворчащего Рида прямо под дождь. Укрывшись под ненадёжным козырьком крыльца, со всех сторон обдуваемого ледяным ветром, они почти синхронно поëжились. Гэвин поднял воротник куртки и спрятал пальцы в рукава, с подозрением косясь на Андерсона из-под мокрой чëлки.

— Какого хера? — чуть простуженно буркнул он и закашлялся. Вытащил из кармана сигареты, повертел в руках и спрятал обратно. — Чего вышли-то?

— Да я так, знаешь, предупредить хотел, по старой дружбе, — вздохнул Хэнк, оглядываясь по сторонам — не слышит ли кто. Если кто и слышал, то не показывался.

— Предупредить? О чем?

— О собрании. — Брови Рида в недоумении поползли вверх, а сам он непонимающе дёрнул плечом, стряхивая невидимые капли дождя с гладкой кожанки.

— Каком ещё собрании?

Андерсон не торопился отвечать, окидывая собеседника взглядом, как он надеялся, вполне себе сочувствующим. Тем, которым смотрят на малолетних воришек, обнëсших свой первый в жизни супермаркет и хлюпающих носами рядом с сердитым батей. М-да, Гэвину, определённо, собственный сердитый батя не помешал бы.

— Да, понимаешь, Рид… Ты всех заебал, — Хэнк сделал многозначительную паузу, давая время осознать масштабы, — приколами своими.

— Ну охуеть теперь.

— Хамить прекращай, — осадил его Хэнк, опасно прищурившись. Покосился на дверь, словно раздумывая, стоит ли вообще продолжать разговор. — Мы тут всем отделом советовались и думали, стоит ли объявлять тебе бойкот.

— И чë?

— А ничë. — Андерсон старательно передразнил его туповато-упрямый тон, и Гэвин чуть ли не зарычал с досады. — В следующую пятницу будет собрание, где каждый проголосует, за он или против, и догадайся, что на нём решат.

— Да мне по…

— Будь, короче, готов, — Хэнк не дал ему договорить, оборвав на полуслове, — к тому, что тебе станет сложно работать в отделе. Останешься один на один со своими драными шуточками, без зрителей в театре одного актера. Будешь как Неуловимый Джо на Диком Западе…

— Более старого анекдота не вспомнил?

— ...никто с тобой не станет ни сотрудничать, ни разговаривать. А Девятисотый к тому времени вообще в Киберлайф на плановую диагностику свалит.

Хэнк практически слышал, как в голове у Рида медленно и с натугой заскрипела одна-единственная почти отмершая за ненадобностью извилина, отвечавшая за здравый смысл. Застопорившись с очередной репликой, он, выдохнув, презрительно скривился:

— И на хрена мне всё это знать?

— Ты погоди, что скажу. — Андерсон провёл рукой по волосам, отводя их от лица. Гэвин с каменной мордой уставился куда-то вниз, изучая собственные шнурки. — Многие вообще мечтают от тебя избавиться, ты в курсе? Но нет, толк от тебя, к сожалению, имеется, и уволить рожу твою не прокатит. Но фишка в том, что от жизни такой ты сам взвоешь. Со временем. Вот увидишь.

Рид переступил с ноги на ногу и показушно, но как-то дëргано пожал плечами. Пару раз мотнул подбородком, надувая щеки для ответа, но так и не озвучил его. И продолжил, судя по мрачному виду, злиться и бастовать, не в силах перебороть скотский характер. Наглости спорить вслух в таком положении тоже как-то не обнаружил.

— Ты, конечно, можешь попробовать наладить со всеми… э-э-э… контакт. Если в состоянии понять, о чем я. Но, думаю, вряд ли у тебя получится. А почему вряд ли — это я уже озвучил.

Хэнк дружелюбно хлопнул детектива по той же руке, за которую выволок на улицу, и скрылся, оставив Рида в крайне растерянном виде. Сквозь мутное забранное решёткой окно на первом этаже Хэнк наблюдал, как Гэвин всё-таки закуривает и руки его заметно дрожат. Так, что он едва не роняет пачку сигарет на бетонное крыльцо.

Ухмыльнувшись и мысленно поставив себе плюс, Андерсон с довольным видом утопал в опенспейс за курткой и планшетом. Напарника стоило побыстрее отвезти домой.