Случайность и немного специй (джен)

— Адди, нет, так нельзя. Что соседи подумают? Ты гостья, и стоишь у плиты.

— А мы обязаны докладывать соседям? — весело ответила Аделаида сестре. — По-моему, всё честно. Вчера угощала ты, сегодня — моя очередь.

А про себя добавила, что ещё один удар традиционной английской кухни её печень и поджелудочная просто не перенесут. Но не обижать же младшенькую из-за этого, они ведь столько не виделись. Готовила Фиона вкусно, не поспоришь, однако ростбиф с бобами и кукурузой и с йоркширским пудингом, пирог со свининой, стотти-кейк с ветчиной и яйцом и сконы — для одного ужина чересчур. Даже сыновья Фионы, подростки, у которых, казалось бы, бездонные желудки, и то вчера выползали из-за стола, оставив на тарелках по половине порции. Аделаида же полночи не могла уснуть: отвыкла она так переедать.

Сестрёнка всё же обиделась: скрестила руки на груди, поджала губы в маленький узелок и прислонилась к дверному косяку.

— Как жаль, что у вас нет микроволновой печи.

— Вот ещё! — Фиона оскорблённо дёрнула плечом. — Чтобы мои дети ели облучённую еду? Я против, и Эдгар меня поддерживает.

— Это вы напрасно. Очень полезное изобретение. Столько времени экономит. В Америке, говорят, уже в каждом втором доме есть.

Выражение лица младшенькой сделалось совсем презрительным, и Аделаида поспешила добавить, пока не услышала что-нибудь в стиле «безмозглые янки»:

— Покажи мне приправы, пожалуйста.

С приправами всё было очень плохо, кроме тимьяна и чеснока, которые уже пошли в ход. За десять лет замужества за известным ресторатором и жизни на две страны Аделаида привыкла, что разнообразные продукты, специи и кулинарные приборы наличествуют в обоих их домах с избытком. Из головы совсем вылетело, что родная английская кухня, особенно в исполнении Фионы, ужасно пресная и потому не особо интересная для кулинаров. Да, были блюда, ставшие классикой, тот же ростбиф с пудингом, но мир в большинстве своём предпочитал итальянские пасты, морепродукты и мясо с разнообразными приправами, а не просто нечто в тесте.

Выбор продуктов для гарнира тоже оставлял желать лучшего. Сплошь консервированные бобы, кукуруза, маринованная капуста. Обнаружив на дальней полке ручную мельницу, Аделаида несказанно обрадовалась: можно сделать хотя бы поленту, тем более, Фиона утверждала, что высушенные зёрна кукурузы вроде бы продаются в какой-то местной лавке.

— Я быстро. Ты присмотри пока за мясом. Ему, конечно, ещё прилично запекаться, но всё же.

Сестра, конечно, согласилась, придирчиво внюхиваясь в доносившийся из духовки аромат. Большую часть манипуляций над говяжьей вырезкой она пропустила, отчитывая сыновей за то, что они опять гуляют, а не помогают по дому, и теперь пыталась сообразить, что же такое готовится. Напутствовав Фиону, Аделаида споро оделась и отправилась в лавку, которую та отрекомендовала. Пришлось пройтись практически на другой конец города, но оно того стоило. Выбор в той лавочке оказался на удивление разнообразным для того маленького и занюханного болота, каким стал Коукворт за время её отсутствия. Тимьян, шафран, розмарин, орегано и базилик, разные виды перца, крупы, мука разных видов и не только. Торговец откровенно скучал и так обрадовался, когда Аделаида набрала полную сумку, что, преисполнившись благодарности, преподнёс ей маленький букетик из васильков и ромашек и даже помог донести покупки обратно. Судя по всему, к нему давно не заглядывали стоящие покупатели.

У дома сестры неожиданно обнаружился гость с небольшой корзиной в руке. Высокий и тощий черноволосый парень, выглядевший совершенно непрезентабельно: старые чёрные, коротковатые ему штаны, посеревшая от времени, а когда-то чёрная же рубашка с короткими рукавами, стоптанные башмаки. На светлом и чистом крыльце дома Хэндлгтонов он смотрелся как напрочь сожжённое мясо на подушке из риса.

— Добрый день, молодой человек, — Аделаида улыбнулась колоритному персонажу. — Вы к нам?

Юноша мрачно зыркнул на неё из-под нависающей чёлки. Лицо у него оказалось интереснее, чем Аделаида могла представить: острые черты, темнющие глаза и орлиный нос — мечта сомелье.

— Я к миссис Хэндлгтон. Принёс зел... настои.

— Фиона! — громко позвала она, направившись сразу в кухню. — Да что вы стоите, юноша, зайдите в прихожую. Фиона, к тебе молодой человек. Говорит, что настойки какие-то принёс.

Сестра перехватила у неё сумку и зашипела:

— Ты оставила его одного?

— Да, а что?

— Он из Паучьего тупика, а там остались одни пьяницы и маргиналы.

— Тогда зачем ты что-то у него покупаешь?

— Нет, лекарственные настои этот Снейп делает действительно потрясающие, никаких таблеток не нужно, тут Роза Эванс не соврала. Но как он выглядит и ведёт себя! — Фиона закатила глаза. — Точно возьмёт то, что плохо лежит. Я ещё удивлялась, как Роза разрешала своей младшенькой общаться с таким бродяжкой, и вот вчера узнала, что они поссорились. Наверняка он попытался что-то украсть у Эвансов! А ты его в дом пустила! Иди заплати, и пусть уходит. Деньги в верхнем ящике тумбочки, и не вздумай дать от себя больше.

Аделаида покачала головой. За годы общения с рестораторами, поварами и особенно клиентами она научилась неплохо разбираться в людях. Этот Снейп не вызывал ощущения, что он готов прикарманить чужое. Напротив, несмотря на бедную одежду и похоронное настроение, паренёк держал спину прямо, смотрел непримиримо. С гордостью мальчик! Такой, если действительно дать ему денег сверх обозначенной цены, не возьмёт, а воровать не полезет, даже умирая от голода. Но почему Фиона его невзлюбила, понятно. Физиогномистом сестрёнка была никудышным, всегда смотрела на мнение большинства и охотно развешивала ярлыки. У этого молодого человека не было и шанса ей понравиться.

Рассчитавшись со Снейпом, Аделаида получила от него десять разнокалиберных скляночек. На их старомодных этикетках острым, летящим почерком было написано, от чего каждое средство. Хм, и почерк соответствовал общему впечатлению. Забавный какой юноша.

Загрохотала дверца духовки, и в прихожую поплыл аромат сочной запечённой говяжьей вырезки. Как Снейп ни старался, носом всё-таки потянул, и его глаза блеснули, как у оголодавшей собаки.

— Боже мой, это что? — раздалось из кухни. — Адди, это горчица? Ты обмазала всё мясо горчицей?! Господи, зачем?

Судя по голосу, Фиона была близка к обмороку. Аделаида поспешила к ней и застала сестру, трагически заломившую руки над разрезанным рулетом. Машинально она посмотрела на разрез: мясо в центре получилось красиво-розовым и бежало соком, дюксель⁽¹⁾ пропёкся равномерно, слоёное тесто радовало своей румяностью. Если бы только Фиона не проявила самостоятельность, когда её не просили!

— Ну и зачем ты это сделала? Мясо должно отдохнуть под полотенцем, а ты его мало что из формы не вытащила, так ещё и разрезала, — Аделаида расстроенно махнула рукой. — Теперь пересушится, и всё, можно выбрасывать.

— А, то есть я его испортила? Ты скажи, зачем такой кусок мяса в горчице искупала! Это есть невозможно!

— Там не только горчица, там ещё и чеснок, — не удержалась Аделаида.

Так обидно за свои труды давно уже не было — с тех самых пор, как она, наплевав на запрет матери и непонимание отца и сестры, всё-таки уехала в Лондон в кулинарную академию. В академии Аделаида встретила Алекса, вышла замуж, выучилась, стала вращаться в кругах знающих людей и забыла, как родные нещадно критиковали её блюда уже за то, что они отличались от привычных. Даже не попробовав! Всё это осталось далеко в прошлом, ведь Аделаида прошла «школу выживания» с такими привередливыми клиентами и ресторанными критиками, что отрастила себе шкурку, как у броненосца. Но сестрице удалось её задеть. Фиона единственная осталась из их семьи, и Аделаида… нет, не собиралась добиваться одобрения. Просто думала показать, чего добилась, и тогда, возможно, Фиона признает, что прежде была неправа. Глупо вышло. И на что Аделаида надеялась?

— Столько мяса убила своими экспериментами! Лучше бы мне отдала, чем продукты зазря переводить. Может, твой лягушатник и ест горчицу на завтрак, обед и ужин ложками, но мы-то привыкли к нормальной пище.

— Не хочешь сначала попробовать? Перед тем, как ругать. Если ты так же с домашними обращаешься, то я не удивлена, что они не проявляют никакой инициативы. Зачем, если тебе всё не так? А моё блюдо, между прочим, — Аделаида кивнула на несчастное мясо, — подавали самой королеве, и она высоко его оценила.

Говорить это не хотелось. Гордость требовала, чтобы Фиона оценила искусство и умения сестры сами по себе, а не из-за мнения уважаемых и видных людей. Что же, видимо, не суждено.

— Королева? Не может быть. Тебя явно обманули. Или твой лягушатник кого подкупил, чтобы тебе так сказали, а ты и рада.

— Господи, Фи, я знаю тебя столько лет и никак не могу понять, откуда такой страх ко всему новому? Неужели тебя никогда не интересовало, что будет, если хотя бы немного изменить пропорции припав? Взять другой соус, другой гарнир? Как можно жить по принципу «моя бабушка нарезала картофель кружками, моя мама нарезала картофель кружками, и я буду нарезать картофель только кружками»? Ты хотя бы представляешь, сколько в мире способов нарезки овощей?

— Я знаю столько, сколько мне нужно, — Фиона сердито сдула со лба волосы. — Остальное меня не волнует!

— Больше одиннадцати, — произнёс кто-то посторонний, и Аделаида, обернувшись, обнаружила, что недавний паренёк всё ещё стоял в прихожей. — Кубиками, соломкой, дольками, кольцами, кругами, лентами, по диагонали, разноразмерная неправильной формы, квадратами... — Юноша невозмутимо повёл плечами, будто объяснял нечто само собой разумеющееся. — И много других. Ещё вдоль волокон или поперёк, и по размеру тех же кубиков или брусочков можно поделить.

— Вот, посмотри, — не без ехидства протянула Аделаида, — даже этот молодой человек знает больше, чем ты, домохозяйка со стажем.

Пока ошарашенная сестра придумывала ответ, Аделаида окинула непрошеного собеседника оценивающим взглядом. А она не ошиблась, это очень интересный юноша. Сумел удивить! Начиная с того, что молодые люди его возраста понятия не имели даже об азах кулинарии, и заканчивая тем, что знал он прилично. Наверное, если его семья давно занимается лекарственными травами, то неудивительно, у него и руки должны быть натренированы, и глаз намётан. Конечно, гораздо легче учить с нуля полного новичка, чем переучивать, но интуиция подсказывала, что вот как раз... как его правильно? Снейпа переучивать не пришлось бы.

Паренёк настороженно смотрел в ответ. В нём как будто боролись непонятное пренебрежение и любопытство.

— А он что тут до сих пор делает? — опомнилась Фиона. — Мистер Снейп, вы что забыли? Деньги получили, товар отдали. Не нужно задерживаться!

Видно было, как сестрице претило называть юношу на «вы» и вообще разговаривать с ним. Снейп отреагировал молниеносно: гордо вздёрнул подбородок и глянул на Фиону так, словно был по меньшей мере королём, а она — жалкой простолюдинкой, посмевшей без разрешения открыть рот. Аделаида про себя подивилась такому поведению: как-то не вязалось оно с внешним обликом молодого человека, — и поспешила вмешаться. Тем более, что Снейп, круто развернувшись, кинул:

— Доброго дня, леди, — и стремительно направился к двери.

— Мистер Снейп, подождите. Постойте.

— Ты что задумала? — заволновалась сестра и даже попыталась перегородить ей дорогу, но Аделаида упрямо вышла в холл вслед за подростком. — Имей в виду, я запрещаю. Мало того, что ужин испортила, так и...

— Ну, положим, ужин я испортила ещё не до конца. — Аделаида просияла: неосознанная мысль наконец-то оформилась в нечто стоящее и чуточку — озорное. — А даже если ты и права, то смысл его спасать, верно?

Кажется, её не поняли ни сестра, ни Снейп. Последний сначала с подозрением прищурился, а потом вдруг так пристально зыркнул — как в душу пролезть попытался. Это должно было пугать, но Аделаида настолько завелась противостоянием с сестрой, что и отголоска страха не почувствовала.

— Ну... не знаю. Наверное.

— Не наверное, а именно так. А раз так, я, пожалуй, доготовлю ужин по своему усмотрению. — Аделаида хитро посмотрела на юношу: — Поработаете со мной, мистер Снейп?

О, как он удивился! Тёмные полосы бровей приподнялись, не по-детски тяжёлый взгляд заискрился непониманием.

— Почему я?

— Потому что для приготовления остальных блюд без помощи мне не обойтись. Если вы слышали наш разговор, то знаете, что моя сестра, увы, таким желанием не горит. Вам же, как мне кажется, не чуждо тонкое искусство кулинарии. Соглашайтесь, мистер Снейп!

Положа руку на сердце, Аделаида не смогла бы точно сказать, почему так настойчиво уговаривала подростка. Обычно в академии и на кухне она не церемонилась с теми уникумами, что мнили себя шеф-поварами и гениями чуть ли не с пелёнок. Снейп напоминал их, да, но самую малость, и хотелось всё-таки узнать, верно ли, что за старой одеждой и нелюдимым нравом скрывалось нечто большее.

— Адди, а ты не забыла, что это мой дом? Распоряжаешься как у себя на кухне! Я категорически против. Он сейчас же уходит!

— Вообще-то верх неприличия — говорить о человеке так, словно его тут нет. Не позорься, сестра. А насчёт ужина — мы, кажется, договорились, что сегодня его готовлю, вернее, порчу я. Стало быть, я решаю, кого привлекать в помощь. Так что вы решили, мистер Снейп? Разумеется, всякая работа должна быть оплачена. Я предлагаю поужинать вместе с нами. Поверьте, та замечательная говядина Веллингтон, что ждёт на кухне, стоит пары часов потраченного времени.

Тот поколебался немного, но всё-таки чувство голода перебороло гордость, и он резко кивнул.

— Я согласен. Что нужно делать?

— Я всё расскажу, мистер Снейп. Или как вас можно называть?

Он посмотрел немного удивлённо, но ответил:

— Северус.

Северус. Что-то из латыни. Ах да! Припомнив перевод, Аделаида по-новому взглянула на своего новоиспечённого ассистента. Северус. Суровый, резкий, строгий — ему подходит.

— Красивое имя, — она улыбнулась. — Мойте руки и идёмте за мной.

То, что в Снейпе, Северусе, Аделаида не ошиблась, она поняла почти сразу. Вручила ему мельничку вместе с кукурузой и наказала приготовить муку. Фиона, не пожелавшая оставить их на кухне одних, едко прокомментировала, что ужина они будут ждать до следующего урожая. Снейп же не заметил нелестную фразу; он придирчиво изучил выданный инструмент со всех сторон и изрёк:

— На этой муки не получится, слишком крупно мелет. Ступка и пестик есть?

Фиона поперхнулась и закашлялась, а Аделаиде пришлось отвернуться, чтобы спрятать улыбку. В итоге муку Северус молол сначала на мельнице, а затем доводил толкушкой в керамической миске. Несмотря на ручной труд, получилась на удивление однородная консистенция, без комочков и больших крупинок. Опыт Снейпа чувствовался во всём: в позе, в быстроте и отточенности движений, в том, как он, не дожидаясь указаний, убрал волосы в хвост. Получив задание нарезать овощи, сначала поинтересовался формой и размером нарезки, затем раскритиковал остроту имевшихся ножей, чем вызвал у Фионы новый всплеск возмущения, но точильный камень вытребовал. А уж его движениями Аделаида, собиравшаяся просто понаблюдать, на самом деле залюбовалась. Давненько она не видела такой практически хирургической точности и сноровки. Руки у Северуса, правда, больше походили на руки музыканта: тонкие и узкие, с длинными, но сильными пальцами, на которых темнело несколько пятнышек, видимо, от сока каких-то трав. Занятый делом, он весь преобразился: выпрямился, глаза блестели, непроницаемое и мрачное лицо приобрело одухотворённое выражение, а на губах иногда появлялась скупая улыбка. Сложности у Снейпа возникли лишь с бланшированием и пассеровкой, да и то, похоже, потому, что он не знал эти термины. Объяснять пришлось всего один раз, парень схватывал на лету. И такой алмаз жил, как утверждала Фиона, в Паучьем тупике среди бедняков и спивающихся фабричных рабочих. Ему там определённо не место, вот только… как?

Между тем, Северус добрался до купленных трав. Их он оценивал и на ощупь, и на просвет и даже, кажется, растёр пару травинок и поднёс к носу, после чего поднял взгляд на Аделаиду.

— У МакМаффина покупали?

— Боюсь, я не спросила, как зовут продавца. Лавка в переулке Дикона.

— У МакМаффина, — Снейп удовлетворённо кивнул. — Он единственный продаёт здесь более-менее приличные травы.

— А вы? Давно занимаетесь своим делом?

Тот почему-то дёрнулся.

— С детства. У нас это семейное.

— О, понимаю, — покивала Аделаида, споро нарезая курицу. — Это достойно. А я вот первая в нашей семье, кто заинтересовался кулинарией, так сказать, профессионально.

— А вы? — Северус выразительно изогнул левую бровь. Ну и мимика у него! — Вы повар?

— Шеф-повар, если быть точным. Я руковожу командой в ресторане мужа и преподаю в его международной кулинарной академии.

— Учит правильно шинковать овощи и раскладывать на тарелке, — съязвила Фиона. — Как будто этого ни одна женщина не умеет!

— Учу готовить радость и восторг, — поправила её Аделаида, — ну и иногда как из яда приготовить блюдо и не отравиться.

— Вы? — недоверчиво переспросил Северус. — Как? Вы же маглы... в смысле, как вы можете приготовить радость только из… крупы и муки?

— Ну, кто-то скажет, что для этого нужны пыльца фей, рог единорога и три пера феникса, но на самом деле, Северус, нет ничего проще. Вы можете представить восторг ребёнка, который на день рожденья получит торт, украшенный любимыми персонажами? Или в виде замка Спящей красавицы? Или другой пример. Человек мечтает побывать в другой стране, пусть, к слову, в Испании, но не может себе этого позволить. Зато попробует испанскую паэлью в испанском же ресторане — и вот так мечта хоть и отчасти, но сбылась. Знаете, кулинария — это не просто готовка, это искусство. Ваше блюдо будет восприниматься по-разному от того, какой соус вы подадите к нему, какую тарелку выберете. Даже яблочный пирог можно превратить в шедевр, приготовив иначе те же яблоки, и вы далеко не сразу поймёте, что вам подали всего лишь яблочный пирог. А фламбирование⁽²⁾? Су-вид или конфи⁽³⁾? Звучит фантастически, но эти способы уже активно используются в мировой кухне. И я уверена, не за горами тот день, когда мы будем подавать не скучный фиш энд чипс, а рыбное желе на подушке из картофельной пены⁽⁴⁾! — Аделаида перевела дух и подмигнула Снейпу. — Вот вы, Северус, что приготовили, как думаете?

Тот нахмурился.

— Да кашу кукурузную! — не выдержала Фиона. — Разговоров-то...

— Правильно говорить — поленту. Итальянская бессмертная классика, причём в десятках вариаций. Её едят и президенты, и бедняки. А всего-то изменяются кое-какие пропорции и ингредиенты!

Снейп выглядел невероятно озадаченным и даже немного смущённым.

— Маглы столько всего придумали? — пробормотал он непонятно. — Из обычной еды...

— Если я всё ещё вас не убедила, то подумайте про десерты. Невероятный простор для фантазии! Хотя и в обычной кухне при желании можно удивлять. Я лично знаю шеф-повара, который развивает контаминационную кухню — это когда на одной тарелке подаются несочетаемые продукты. Он умудряется делать такие блюда одновременно из рыбы и мяса, что его гости стонут от восторга. И ещё знаю кондитера, к которому за шоколадными конфетами очередь расписана на год вперёд — и это только из именитых семейств и правительств.

— А яд? Что вы говорили про яд?

— В Японском море водится одна рыба — фугу. Вот такая, размером немного больше вашей ладони, Северус. Она крайне ядовита — съедите хоть одну её икринку, и моментально умрёте. Но всё же из неё делают сашими, тушат и жарят филе. Правда, не каждому повару это разрешено, только тому, у кого есть специальная лицензия. Всё-таки малейшая ошибка — и гость умрёт.

— У вас есть такая лицензия?

— Пока ещё нет. Уметь готовить рыбу фугу очень почетно, но и требования к повару предъявляют высочайшие. О, да мы совсем заболтались, — спохватилась Аделаида, глянув на часы. — Давайте, Северус, заканчивайте. Впереди десерт!

Им пришлось ещё немало потрудиться, но к семи вечера, когда с работы вернулся глава семейства и прибежали с улицы сыновья Фионы, стол был полон. Полента с курицей, шафраном и грибами, ароматный французский луковый суп, пятислойный трайфл с ягодами, заварным кремом и солёной карамелью — но главным блюдом стала всё-таки говядина Веллингтон, которую удалось спасти, так что она почти не потеряла во вкусе. Фиона не могла не отличиться: со скорбным лицом объявила, что ужин сегодня готовила не она, поэтому, возможно, все лягут спать голодными. Не преминула сестра и снова уколоть Снейпа, который остался по настойчивому пожеланию Аделаиды, но Эдгар на ещё одного едока не обратил никакого внимания, а сам Снейп снисходительно посмотрел на Фиону, хмыкнул и изрёк:

— Должен же быть за столом кто-то, кто знает, как нужно себя за этим столом вести.

Пока сестра раздумывала, оскорбиться или нет, Аделаида спрятала улыбку. Северус нравился ей всё больше. Он ведь приятно удивил ещё и тем, что, когда с собственно готовкой было покончено, принялся мыть всю посуду, приборы, кастрюли и миски, заявив, что инвентарь нужно чистить сразу. Присутствовавшая при этой сцене Фиона пошла красными пятнами, явно припомнив ту головомойку, которую сегодня устроила сыновьям ровно по этому же поводу. И да, за ужином Снейп действительно вёл себя образцово. Сидел с ровной спиной, приборами пользовался свободно, не чавкал, не ставил локти — словом, диаметрально отличался от Эдгара с мальчиками. Создавалось ощущение, что в старьё он обрядился случайно или ради шутки, а так — ну вылитый ученик элитной школы. Аделаида даже поймала себя на мысли, что ещё большой вопрос, кто тут действительно выходец из непрезентабельного Паучьего тупика. Сравнение было не пользу её зятя и племянников.

— Вкусно! Невероятно вкусно! — громогласно объявил Эдгар, покончив со своей порцией говядины.

Его дети просто молча молотили блюдо за блюдом, не отвлекаясь на глупые разговоры. Одна Фиона ковырялась в своей тарелке и красноречиво вздыхала, но при этих словах она так глянула на своего мужа, что тот добавил:

— Хотя Фи, конечно, готовит лучше. Необычно очень, непривычно. Но эту кашу с курицей... как её?

— Полента, — улыбнулась ему Аделаида.

— Вот, эту самую поленту я бы каждый день ел. Это самое вкусное было.

— Приятно слышать. Знаете, Эдгар, в Италии говорят, что уровень повара определяется по его умению готовить ризотто. Но риса не было, пришлось демонстрировать мастерство на этом блюде. Получилось неплохо, не так ли?

— Ещё как!

— Вы учились в Италии? — подал голос Снейп.

— Большей частью во Франции и здесь. В Италии я уже сама учила и обменивалась опытом. Ещё побывала в Америке, Японии. У меня много друзей и знакомых в разных странах

Снейп ничего ей не ответил. Он и так весь ужин почти не разговаривал, о чём-то усердно размышляя. Аделаида очень надеялась, что Северус оценил, насколько полезными оказались сегодня его умения, оценил и её ненавязчивый рассказ о кулинарии в целом, её возможностях, об академии. Не мог не оценить: видела же Аделаида, каким неподдельным интересом загорались его глаза, когда она объясняла, что такое су-вид и конфи. У молодого человека имелся явный талант, и нужно быть последней дурой, чтобы не протянуть ему руку помощи. Нельзя потерять такого перспективного ученика, который, что было редкостью в последнее время, мог по достоинству оценить всю красоту пышущих жаром кастрюль и сковородок. Поэтому, когда была доедена последняя порция трайфла, чай выпит, а посуда вымыта — силами того же Снейпа, — Аделаида остановила его, вознамерившегося исчезнуть.

— Северус, подождите. Возьмите мою визитку.

Тот повертел в руках лаконичный прямоугольничек, вчитался.

— Аделаида Лукас⁽⁵⁾, академия Le Cordon Bleu?

— Я как-то упустила, что в пылу готовки забыла вам представиться. Теперь мы квиты. Там есть мой телефон, Северус. Пообещайте, что позвоните. Ещё пару недель я буду в разъездах, но к концу июля вернусь в Лондон. Буду с нетерпением ждать звонка.

— Почему?

— Потому, что такой талант нельзя зарывать в землю. Вы ведь всё сами сегодня поняли. Пусть травы — это ваше семейное дело, но кулинария — призвание, это очевидно.

— Я готовил сегодня в первый раз.

— Зато как. Северус, я же видела, что вы поменяли пропорции ингредиентов. Скажете мне, зачем?

Он смутился, видимо, не ожидал, что его манипуляции заметят, но совладал с собой и твёрдо сказал:

— Так было вкуснее.

— Вот вы и ответили на свой вопрос «почему». Вы не боитесь пробовать, вам интересно новое, интересно что-то улучшить, предложить своё. Видели, какой получился результат? А это ваше первое блюдо. Просто подумайте, каких высот сможете достичь, если будете учиться. В ваш ресторан когда-нибудь знаменитости будут выстраиваться в очередь. Подумайте и позвоните.

Снейп ничего не сказал, только посмотрел ещё раз на визитку и убрал её в карман.

* * *

Получив приглашение на свадьбу Петуньи, Лили твёрдо вознамерилась прийти. Во-первых, она не виделась с родителями и сестрой четыре года, с самого выпуска из Хогвартса, а во-вторых, очень хотелось посмотреть, за кого в итоге выскочила старшенькая. Петунья же жутко обиделась, когда Лили вышла замуж первой из них двоих. Да, так не принято, но они семья, сестра могла бы и порадоваться за неё! Ну а Лили незлопамятная, ни в коем случае.

Правда, пришлось пообещать Джиму, что она возьмёт его и Сириуса с собой, но так даже лучше: Лили не окажется одна в окружении стольких маглов.

— Куда-куда идём? В Лондон? — присвистнул Джеймс, узнав. — А ничего себе эта твоя лошадинообразная сестрица даёт. Какого богатея, интересно, окрутила?

Лили самой очень интересно было узнать. Она не сомневалась, что после прошлых обид сестра из кожи вон вылезет, но устроит богатый и пышный праздник. Это не обсуждалось даже! Но вот то, что всё будет происходить в Лондоне — и венчание, и даже ресторан был заказан вместо традиционного накрытия столов в саду возле дома, как делали все в Коукворте! Ну, Петунья! Было тем обиднее, что у самой Лили свадьба... не то чтобы не удалась, но хотелось бы по-другому. Вместо весёлых празднеств со множеством гостей пришлось давать скучный приём, на котором настояли родители Джеймса. Те обеспечивали их молодую семью деньгами и полностью взяли на себя расходы на свадьбу, так что пришлось согласиться. А из тех, кого Лили в школе считала своими подругами, на приём никто не пришёл, хотя она приглашала. Никто, даже Мэри. Предательницы! Нашли из-за чего обидеться: она сделала выгодную партию, выйдя за Джеймса Поттера. Так никто их в Хогвартсе не останавливал в поиске перспективных женихов. Лили даже, смилостивившись, отправила приглашение Снейпу. Всё-таки у неё такое событие, мог бы и прийти, поздравить, попросить прощения, она уже готова была забыть случившееся. Но Снейп, кстати, так и не явившийся в Хогвартс доучиваться на шестой и седьмой курс, письмо проигнорировал. Всё было понятно. Не зря Лили тогда с ним поругалась.

Джеймс с Сириусом захотели поприсутствовать ещё и на венчании — они же ни разу не были в магловской церкви! — и Лили согласилась на свою голову, а потом половину церемонии шикала на них и одёргивала. Великовозрастным придуркам показались прикольными витражи и лепнина на колоннах, они обсмеяли убранство алтаря, а в Петунью с женихом — невзрачным невысоким и пухловатым мужчинкой, фу, совсем не во вкусе Лили — и вовсе неприкрыто тыкали пальцами. Смотрелись молодожёны и вправду колоритно, Лили и сама пару раз хихикнула, но из-за поведения парней на неё косились и недоброжелательно перешёптывались. Ну а что она могла сделать? Слава богу, балбесов удалось увести из церкви пораньше, так что к приезду в ресторан основной массы гостей Лили уже успела прочистить мозги мужу, отчитать наплевательски равнодушного Блэка и расстроиться. Она-то рассчитывала блеснуть своей красотой, роскошным платьем и прекрасным настроением, а теперь стояла вся красная от злости. Даже к маме не получилось подойти и расспросить, откуда вдруг деньги на такую церемонию для Петуньи.

— «Дом Эйлин»? — Сириус скептически поморщился. — Видимо, то ещё заведеньице. Кто же так скучно жральню назовёт?

Лили задумчиво рассматривала вывеску, не обратив внимания на очередной жаргон от Блэка. Ей и раньше показалось странно знакомым имя «Эйлин» на приглашении, но она никак не могла вспомнить, где и когда его слышала. Но выглядело место очень прилично, и после грязной и тусклой Косой аллеи и такого же Коукворта казалось Букингемским дворцом, но каким-то... современным, что ли. У входа стоял швейцар, рядом на красном квадратике гордо красовались три то ли звезды, то ли стилизованных цветочка какого-то Мишлена, да и располагался ресторан в районе, где аренда наверняка стоила баснословных денег! Нет, правда, как Петунья смогла себе всё это позволить? Её новоиспечённый муженёк постарался?

Внутри убранство ресторана, так поспешно обсмеянного Сириусом, тоже впечатляло. Белый, светло-серый и изумрудный цвета, лаконичные столы и стулья с ультратонкими ножками и стильными спинками. Стеклянные двери. Огромные, идеально чистые окна. Фото Лондона во всю стену. На другой стене — множество маленьких фотографий, видимо, именитых посетителей. Ого, да тут, кажется, побывали музыканты из «Queen»! Надо Джиму сказать, он пребывал в перманентном восторге от группы. Живая зелень. Тёплый свет из дорогих светильников. Монограммы «HE» и «SS» на папках меню и кувертах с именами гостей возле каждого места. Лили быстренько сунула нос в одну из них, отложила первый лист с портретом какой-то грустно улыбающейся женщины, видимо, той самой Эйлин, и удивилась ещё больше. Винегрет с буйабессом, Лондонский суп, тюрбо по-корнуолльски, стейк с соусом фламбе, говядина Веллингтон, гратен дофинуа — она прочитала не весь список блюд, предлагавшихся сегодня гостям праздника, но, кроме отдельных продуктов, ничего не могла узнать. Это же невероятно дорого! Лили кинула взгляд на Джима, который на пару с дружком, судя по физиономии, насмехался над чьим-то очередным нарядом или шляпкой. На её свадьбу Поттеры лишнего кната не дали, а у Петуньи и платье роскошное со шлейфом, и ресторан суперсовременный, и множество гостей. Чуть ли не всех знакомцев из Коукворта позвали: Рочестеров, Трентонов, лавочника МакМаффина с семьёй, Хэндлгтонов, слава Мерлину, без их глупых, шумных детей, и много ещё кого. Все разнаряженные, весёлые, радующиеся за молодых. А Лили Джеймс смог выбить только какой-то глупый фуршет. Ну да, платье у неё тоже было красивое, а гости по именитости превосходили Петуньиных во сто раз, но всё-таки, всё-таки...

— Бог ты мой, Роза! — возле матери остановилась миссис Ньюмар, известная коуквортская сплетница. — Как вы попали в это чудесное место? Я слышала, нужно ждать несколько месяцев, пока тут освободится столик, настолько плотно всё занято.

— Да-да! Расскажите, Роза! — почувствовав интересный разговор, подтянулось ещё несколько приятельниц матери, и заинтригованная Лили, забыв про своих спутников, последовала за ними.

— Я буквально на днях читала про «Дом Эйлин» и даже не думала, что окажусь тут, — миссис Крейг мечтательно закатила глаза. — Здесь обедает сама принцесса Анна! И на последних скачках в Аскоте гостям подавали блюда из этого заведения. А владелец, владелец ещё и шеф-повар, и он просто дьявольски молод — всего-то двадцать два года! Очень одарённый молодой человек, раз уже имеет свой ресторан и готовится открывать второй. И он не женат!

— А вы видели швейцара? — возбуждённо спрашивала у всех вокруг неугомонная миссис Фэрис. Лили помнила эту женщину, она была чрезмерно впечатлительна. — А табличку со звёздами у двери? А какие машины припаркованы рядом?

Мама лучилась гордостью и удовольствием, будто подруги наперебой нахваливали её саму, а не незнакомого хозяина дорогого ресторана. Подумать только, они с Лили ровесники, но у этого человека своё дело, он зарабатывал огромные деньги и даже обслуживал королевскую семью. А Лили вступила в Орден Феникса вслед за мужем, и что? То-то и оно, что ничего толкового они не делали, только разговоры разговаривали, и всё. Джеймс даже ни на какую работу устраиваться не стал, непонятно, ждал или искал. Хотя... ну, не добился же всего сам этот незнакомец? В двадцать два? Смешно, не может такого быть. Наверняка родители давали деньги на всё, а он только делал вид, что никто ему не помогает. От этой мысли Лили даже стало чуточку легче.

— О, на самом деле, всё очень просто, — снизошла до объяснений мама. — Моя дочь знакома с владельцем «Дома Эйлин». Она попросила, и он, конечно же, не отказал.

— Знакома? — многозначительно протянула миссис Ньюмар. — И ты молчала, Роза? Да как ты могла?

— А он женат? — спросила кто-то, Лили не узнала по голосу, кто именно. — Роза, вы же представите нас?

Что та ответила, Лили уже не услышала. Она не успела и задуматься, кто из их общих знакомых — а в то, что Петунья каким-то чудесным образом познакомилась с богачом, совершенно не верилось — мог им быть. К ресторану подъехала красиво украшенная машина с молодожёнами, толстяк выбрался первым, учтиво подал руку сияющей Петунье, и они вместе под радостные возгласы гостей вплыли в зал. Придурочному Блэку показалось, видимо, что сейчас идеальный момент пошутить, потому что он не только вытащил волшебную палочку, но и, почти не скрываясь, направил её на толстяка, как его, Дурсля. Обозлившись, что её оторвали от такой интересной беседы, Лили не успела всего чуть-чуть: Блэк взмахнул палочкой под её яростное «Не смейте!» и пробормотал их с Джеймсом любимый Левикорпус, но ничего не произошло. Дурсли как шли, принимая поздравления, так и продолжили идти.

Сириус с недоумением посмотрел на свой волшебный инструмент:

— Какого Мордреда тут происходит?

— Вот именно, какого Мордреда тут происходит? — воскликнула Лили. — Хватит меня позорить! Если вам скучно, то возвращайтесь домой!

— Лилс, — Джеймс раздражённо потёр лицо, — ну что ты завелась из-за такой глупости, а? Тоска же смертная. Ничего смертельного не случилось бы. Подумаешь, повисел бы этот магл вниз головой немного, так мы не штаны с него сняли.

— А вам только лишь штаны снять и вниз головой повесить! Когда уже повзрослеете? Теперь я понимаю, почему вы четвёртый год всё в Аврорат собираетесь, но никак не соберётесь!

На её голос стали оборачиваться гости, и Лили рассердилась ещё больше. Она не хотела становиться посмешищем у маглов из-за того, что эти двое не умели себя вести. Но теперь все в Коукворте будут обсуждать не её красоту и её представительных спутников, а то, как она их постоянно пилила и одёргивала. Даже мама отвлеклась от обожаемой сегодня Петуньи, обернулась и сделала Лили страшные глаза, чтобы прекратили безобразие. А мама её, Лили, никогда не ругала и не журила!

— Сириус! Нет, не смей!

Тот, невзирая на целую толпу рядом, снова попытался наложить на Дурсля Левикорпус, но и в этот раз ничего не получилось.

Молодожёны скрылись за окружившими их гостями, а перед Лили вдруг откуда-то появились двое высоких и крепких мужчин, одетых в угольно-чёрные костюмы. Выражения лиц у обоих были одинаково суровые и не предвещали ничего хорошего.

— Господа, вам придётся покинуть заведение.

— С какой стати? — тут же ощетинился Сириус.

— Вы нарушили наши правила, попытавшись причинить вред гостям. Пожалуйста, покиньте заведение.

— Да какой вред? — фыркнул Джим. — Вы что, не видите: где мы стоим, а где гости!

— На все залы «Дома Эйлин» наложен антимагический купол, — пояснил второй, по всей видимости, охранник, — чтобы пресекать применение колдовства в адрес маглов. Все ваши действия были зафиксированы. Так что если вы не желаете обвинений в нарушении Статута о Секретности, вам следует уйти немедленно.

— Вы... вы маги? — пробормотала Лили, чувствуя, что краснеет.

— Какая разница? — супруг окатил её злым взглядом и уставился на непрошибаемых охранников. — Вы вообще знаете, кто мы? Знаете, кого выгоняете? Старшего вашего зовите, начальника, шефа или кто он у вас там?

— Конечно, мы вас знаем, господа. Наследник Поттер, миссис Поттер и отсечённый от рода Блэк. Если вы думаете, что это как-то повлияет на ситуацию, то глубоко заблуждаетесь.

В возникшей паузе из основного зала отчётливо были слышны поздравления, радостные возгласы, шум отодвигаемых стульев. Лили расстроенно и обречённо посмотрела на своих спутников. Все там, а она, словно по-прежнему староста в школе, вынуждена отвечать за проступки однокашников. Только они уже давно не в Хогвартсе, и отчитывала их не МакГонагалл, которая всегда смотрела сквозь пальцы на шалости своих любимчиков.

Оскалившийся Сириус выругался и махнул рукой:

— Ну и пошли вы нахрен со своим карнавалом! — он спрятал палочку и стремительным шагом вылетел вон из ресторана.

Джеймс дёрнулся было за ним, и Лили испуганно схватила мужа за руку, чтобы он чего не выкинул на эмоциях. Охранники же невозмутимо проводили Блэка до выхода и как по команде повернулись обратно к ним.

— Господа?

— Так-так. Два года, как мы принимаем гостей, и кто первыми за два года устроил скандал? — издевательски прозвучало сзади. — Разумеется, Поттер и Блэк.

Джим чуть ли не подпрыгнул на месте.

— Нюниус! Ты что тут делаешь?

— Для тебя — мистер Снейп.

Лили почему-то ужасно не хотелось оборачиваться, но выхода не было. В паре шагов напротив действительно обнаружился Снейп, только... совсем не тот Снейп, каким она его помнила. Прежний он был острый, зажатый, неуютный, вечно сутулился и ожидал подвоха или нападения. А теперь Северус смотрел прямо и уверенно, широко расправив плечи. Он и ростом стал ещё выше, обогнав Джеймса почти на целую голову. Лицо пополнело, о его черты уже не порезаться, волосы ухоженные. И так убийственный образ довершали кипенно-белые брюки и куртка-китель с серебристо-изумрудным кантом и выстроченным «Шеф Северус Снейп» слева на груди.

— К твоему глубокому сожалению, Поттер, это мой ресторан, так что я могу здесь делать что хочу. Здравствуй, Лили, — кивнул он ей и, не дожидаясь ответа, обратился к своим сотрудникам: — Джон, Грег, спасибо. Дальше я сам.

Те двое исчезли так быстро и незаметно, что если бы Лили не знала про антимагический купол, решила бы, что они аппарировали.

— Ха-ха-ха! — Джим натужно рассмеялся. — Целый ресторан, да, Нюнчик? Ты с враньём не мелочишься, маглам дуришь мозги по полной! У тебя же ни кната за душой не было. Откуда столько денег, а? Яды своим дружкам пожирательским варил? Тёмными искусствами пробавлялся?

Снейп слушал его со снисходительной полуулыбкой, которую Лили прежде подмечала по отношению к себе у родителей Джеймса… да и не только, большинство гостей на приёме в честь их свадьбы так же смотрели на неё с мужем. Она силилась придумать, что сказать, как вклиниться, чтобы не раздувать скандал ещё больше, но, кроме вопросов, ничто не приходило в голову. Куда Снейп делся после пятого курса? Они тогда поссорились, да, но она же переживала... иногда. Чем он занимался эти шесть лет? Неужели оставил магию и всецело погрузился в магловский мир? Но как, он ведь ненавидел и презирал маглов, Лили это отлично помнила. Да даже если Снейп и полюбил маглов, как у него получилось открыть такое дело? Его признали Принцы?

Значит, тот портрет — это миссис Снейп, точно, её звали Эйлин. Или зовут? Нет, наверное, она уже умерла, почему-то же Снейп назвал свой ресторан в её честь. А на тех фотографиях с известными посетителями, стало быть, обнаружится сам Северус… Лили поёжилась. Ей как будто стало очень холодно.

— Ты ни капли не повзрослел, Поттер. По-прежнему несёшь сплошную чушь, — Снейп покачал головой. — Лучше бы не позорился и помалкивал, может, и сошёл бы за умного. Лили, как ты додумалась привести его с Блэком к маглам?

— Да если бы я знала, что они устроят!

— Как будто от этих двоих можно было ждать чего-то другого, кроме клоунады и оскорблений. Господа, по моим правилам ни один гость не будет обижен в «Доме Эйлин», и этим правилам подчиняются все, даже гриффиндорцы. Лили, можешь остаться: не думаю, что ты захочешь сорвать свадьбу родной сестры. Но насчёт твоего мужа...

— Не смей игнорировать меня, Снейп!

— Ты сам всё для этого делаешь. Имей в виду: проклясть меня не получится, а ещё хотя бы одно оскорбление с этой секунды, и вы вылетите отсюда как пробки из шампанского, а Поттеры завтра получат иск в Визенгамот.

— Ага, интересно как? — горячился Джим. — Ты же омаглился по самое... просто тьфу!

— Сказал борец за права маглорождённых и любитель маглов. Я предупредил, Поттер. А то, что я оказался не нужен Англии как зельевар, не означает, я не стал нужным кому-то ещё, — Снейп продемонстрировал тяжёлый перстень-печатку на руке. Лили видела такие, когда читала про мастерские и магистерские степени у волшебников. — Имя и связи у меня имеются, другое дело, что магия мне давно уже неинтересна. Антимагический купол — скорее предосторожность, чем необходимость. Но мы отвлеклись. Так что будем делать, господа? Моё время стоит дорого.

Лили глянула было умоляюще на мужа, но тут поняла, что это бесполезно, и сникла. Джеймс был настолько взбешен изгнанием Сириуса и тем, что условия ему ставил Снейп, что не стал бы никого слушать. Он бы, наверное, и явления ожившего Мерлина в этот момент не заметил. Ещё и бы наорал. Хотя они так поругаются дома.

А она.... Лили прислушалась к себе. Даже если Джим уйдет, а он уйдёт, не стерпит, как ей остаться? Ещё несколько минут назад Лили жадно и с завистью изучала это место, подумывала тоже познакомиться с владельцем — вдруг получилось бы уговорить Джима на какой-нибудь праздник здесь? Но после того, что Лили узнала, она просто не сможет искренне радоваться за сестру и вообще находиться тут, зная, что всё вокруг принадлежит Северусу. Эта красивая мебель, фото с гостями, блюда, которые он придумал и готовил. Роскошное, стильное и умопомрачительное заведение. Снейп столького достиг! Из пропахшей алкоголем лачуги в Паучьем тупике забрался так высоко, куда Джиму при всём своём желании не допрыгнуть. Нет, Лили не сможет забыть об этом, а будет постоянно сравнивать Снейпа и своего мужа. Мерлин, она уже их сравнивала, с горечью и обидой сознавая, что считавшийся первым парнем школы Джим сейчас — красный, бессильно злой и, главное, абсолютно ничего не добившийся в жизни после окончания Хогвартса — на фоне Снейпа выглядел жалко. Вот если бы Лили шесть лет назад не пошла на поводу у Мародёров, а простила Северуса, она тоже могла бы, ну, иметь какое-то отношение к окружающему великолепию. Мысли об этом грызли её с прожорливостью стаи голодных волков.

Лили снова глянула на мужа и, повернувшись к Снейпу, тихо произнесла:

— Ты ведь передашь Петунье мои поздравления?

— Решили всё-таки не оставаться?

— Мы... родители Джима ждут нас к обеду, — выкрутилась Лили.

Пускай Снейп и вёл себя более чем благожелательно, она не хотела признаваться вслух, что рядом с ним чувствовала себя обиженной и обделённой. Вроде бы Северус ничего ей не должен, но казалось очень неправильным, что именно ему удалось добиться успеха, признания, известности, о которых так грезила Лили.

Джеймс ничего не сказал. Он избегал смотреть на Снейпа, только стискивал кулаки чуть ли не до хруста костяшек. Лили приходилось говорить за двоих. Мужчина, называется, глава семьи! А ведь ей тоже тяжело, даже тяжелее, чем Джиму. Он-то со Снейпом всегда был на ножах, это Лили невольно оценивала, что потеряла, разорвав их дружбу.

— Тогда понятно, конечно, — Снейп слегка улыбнулся.

Вот же слизеринец. Он прекрасно понимал, что никакие Поттеры их к обеду не ждали, но подыгрывал, позволяя сохранить лицо и гордость. Почему-то от такого великодушия хотелось удрать поскорее.

— Жаль. Пропустите всё самое интересное и особенно торт.

— Спасибо, переживём, — неожиданно хрипло произнёс Джим и, по-прежнему не глядя на Снейпа, повернулся к двери. — Лилс, пошли.

Но она замешкалась.

— А, — Лили беспомощно взмахнула рукой, — как ты это всё? Почему ты с маглами? А зелья? Что произошло после того, как мы... поругались? — закончила она совсем тихо и чуть покраснела, припомнив ту некрасивую сцену у озера и собственное, не менее некрасивое поведение потом, когда Снейп пытался помириться.

— Мне посчастливилось встретить человека, которому оказалось не наплевать на меня, Лили, — тот улыбнулся.

Улыбнулся широко и естественно, чего Лили за ним никогда не помнила. Снейп о ком-то отзывался теплее, чем о Лили когда-то! Это… обжигало.

— Ты же понимаешь, что в Хогвартсе до меня никому не было дела. Даже тебе. А то, что у Ад не было магии, так чтобы создавать чудеса, магия не нужна вовсе. Нужны трудолюбие, фантазия и хорошие продукты.

— И ты не жалеешь, что работаешь для каких-то маглов, а не для волшебников?

— Я творю для всех. А тебе стыдно должно быть называть своих родственников «какие-то маглы».

— Шеф, — позвал Снейпа подошедший официант, — кухня начала первый курс.

— Отлично. Передайте Джастину, я сейчас буду, — Снейп кивнул. — Прости, Лили, мне надо идти. Это для Петуньи праздник, а мы работаем. Если надумаете, приходите, придержу для вас столик.

— До свиданья, — потерянно пробормотала Лили, на что тот ещё раз кивнул и стремительным шагом — хоть что-то в нём осталось неизменным! — скрылся за распашной дверью с едва приметной надписью: «Служебное помещение».

Из основного зала послышались дружные поздравления и аплодисменты, и Лили вздрогнула. Атмосфера чужого праздника и чужого же успеха вдруг резко сгустилась и душила её, мучила жгучей завистью и раздражением.

— Лили! — одёрнул её Джеймс. — Идём!

Она повернулась и поспешила вон из этого места, твёрдо зная, что никогда сюда не вернётся.

* * *

— Северус, что-то случилось. Северус? — он настолько сосредоточился на контроле блюд на раздаче, что не заметил зашедшую на кухню Аделаиду. Пусть он два года уже работал шеф-поваром в собственном заведении, наставница всегда находила время проведать его, и это было приятно. — Я слышала от охраны про какой-то инцидент с гостями.

— А, нет, всего лишь встретил школьных друзей. Они оказались настолько впечатлительными, что не захотели оставаться, узнав, чья эта кухня. Просто минутка из прошлого.

Давно забытого прошлого, потому что всё, что случилось до знаменательной встречи с Аделаидой, в воспоминаниях было подёрнуто спасительной дымкой. Наверное, для Поттеров сегодняшнее столкновение стало тем ещё шоком, раз Лили по старой привычке в отместку попыталась испортить настроение и ему, а Поттер, повозмущавшись, заткнулся и не отсвечивал. Они как будто и не повзрослели вовсе, остались теми же шестнадцатилетними подростками, что мыслили узкими категориями, ставя во главу угла магию и возводя себя на пьедестал уже за одно её наличие. А Аделаида тогда, шесть лет назад, раскрыла ему глаза на главное, что как раз магия для настоящего-то колдовства вообще не нужна, и то, что он творил на обычной тарелке для обычных людей, гораздо волшебнее зелий или архисложных заклинаний. Без неё Северус, наверное, вырос бы таким же зашоренным придурком, кичившимся своим статусом мага и гнавшимся за одобрением тех, кому никогда не был нужен. Неизвестно, до чего бы это довело. Северус не переставал благодарить судьбу — или магию, — которая в тот день привела его в гости к наставнице, за то, что он, переборов глупое пренебрежение к маглам, решил рискнуть и потом всё-таки позвонил ей. Лили с Поттером, которые никогда ни в чём не испытывали нужды и не знали отказа, не понять.

«Что произошло, Лили? Просто случайность. И немного специй».

1) Дюксель — мелко нарезанная смесь грибов. В говядине Веллингтон — прослойка в рулете между мясом и тестом.

Вернуться к тексту

2) Фламбирование — метод готовки в условиях естественного огня. Как правило, блюдо поливается алкогольным напитком и поджигается.

Вернуться к тексту

3) Су-вид — метод готовки в вакууме (продукты помещаются в вакуумную упаковку и готовятся при низких температурах). Конфи — метод готовки, когда полностью погружённое в собственный жир мясо томится при низкой температуре.

Вернуться к тексту

4) Молекулярная кухня — одно из направлений в кулинарии, приготовление блюд с применением физико-химических законов. Отличается нестандартными формами и комбинациями вкусов, необычной подачей, техниками и инструментами.

Вернуться к тексту

5) Диона Лукас — первая женщина, закончившая академию Le Cordon Bleu в Париже, одна из основоположниц академии в Лондоне. В реалиях данного текста — мать Алекса Лукаса, мужа Аделаиды.

Вернуться к тексту