Люди, попавшие в шторм (гет)

Драко терпеть не мог ошибаться.

Не потому, что считал, будто ошибки подчеркивают его недостатки как обычного человека. Все же он лучше всех осознавал собственные несовершенства и никогда не снимал с себя вины за дело. Но и раскаявшимся святым Драко показаться не пытался.

Причина, по которой он ненавидел ошибаться, была весьма проста: совершил ошибку — начинай с начала.

А Драко терпеть этого не мог.

Начать с начала значило, что он облажался. В который раз.

Это значило сделать шаг назад, оценить себя непредвзято и разобраться во всех своих действиях в попытке выяснить, где же он свернул не туда. Если еще получится. Помимо того, нужно было кое-что менять и подполировывать в своей личности, чтобы в будущем не наступить на те же грабли, но настолько скрупулезному самоанализу подвергать себя Драко не желал.

Следовательно, новые ошибки.

Бесконечный цикл «намылить, смыть, повторить».

Его недавняя ошибка — впрочем, то была не одна, а сразу три, — повлекла за собой цепь вроде бы случайных событий, которые, навалившись друг на друга, привели к полной катастрофе.

Первая ошибка? Что ж... к ней он еще вернется.

Вторую Драко совершил в субботу, еще до того, как начался потоп. Этот промах вышел весьма незатейливым в сути и весьма напряжным в последствиях. Впрочем, «напряжный» не вполне характеризовало всю тяжесть положения. Катастрофа, вот что это было.

Драко с большей радостью пережил бы повторную Сектумсемпру, чем сознался конкретно в этой ошибке. Он испортил прежнюю непринужденность и даже сам не мог понять, что подвигло его так промахнуться. В любом случае причиной ошибки послужил целый ряд факторов: не то время, мимолетное помутнение разума и просчет со стороны Драко.

И лучше на этом не зацикливаться.

Первую и наиболее серьезную ошибку он допустил, когда проигнорировал пушистое безобидное облачко в Комнате артефактов, возникшее через день после магического всплеска, кошмарнее которого ему не доводилось видеть за все двенадцать лет работы в Министерстве. И Драко следовало бы знать — все-таки он два года стоял во главе Отдела тайн, а еще три работал главой Отдела исследований, — что к стихийному возникновению облака стоило отнестись серьезнее.

К счастью для его эго, магические облака не были редкостью в отделе, где происходило до черта странностей, о которых никому нельзя было трепаться. Вот поэтому десять дней назад, когда облако только-только образовалось в утренние часы тишины и спокойствия, Драко не обратил на него внимания.

Шел понедельник после его грандиозной второй ошибки, и вот тогда-то первая решила выползти на передний план.

Драко сидел в кабинете, проверял последний отчет по новым пророчествам, попутно отмечая вспышку активности в мозгах. Он уже собирался одобрить заявку из Комнаты ума (там просили разрешения уделить больше времени внезапной активности мозгов), как вдруг облако, уплотнившееся, но в целом по-прежнему безобидное, сбежало из Комнаты артефактов. Оно безудержно захватило коридоры, проникло в щели в каждой комнате, каждом кабинете и заползло по стенам на потолок, скрыв тот под толстым слоем тумана.

Не особо обеспокоившись, Драко безмятежно отправил послание всем главам отделов и старшему заместителю министра магии, которым, так уж случилось, была Гермиона Грейнджер. Он попросил отложить ежемесячное собрание, запланированное на этот понедельник, и вместо этого встретиться с обеими исследовательскими группами Комнаты артефактов.

На письмо ответила одна лишь Грейнджер. Драко пробежал по записке глазами и отправился на встречу с группой из Комнаты ума: они жаждали продемонстрировать, насколько именно «разошлись» мозги.

Глядя на неистово мечущийся в аквариуме мозг, Драко начал размышлять.

Магический всплеск. Облако-вторженец. Возмущения в Комнате времени. Шепотки из Арки смерти, звучащие громче обычного. Агрессивный мозг.

Впервые за это время Драко пришло в голову, а не облако ли виновато в беспорядках в его отделе — во всех.

Он вышел, даже не дослушав лавину информации от группы исследователей, и направился прямиком к источнику проблемы — Комнате артефактов. Там же, просканировав все имеющиеся предметы, грузный хранитель по имени Бродмор сообщил, что его команда отыскала артефакт, который породил облако, в секции «спящих». Им оказался гладкий черный рунный камень с незнакомыми символами, отсвечивающими золотом.

Поначалу Драко решил, что Бродмор ошибся: небольшой камень помещался в ладонь, и сомнительно, что мог вызвать облако их масштабов. Но затем хранитель приказал одному из Невыразимцев ударить по артефакту взрывающим заклятием, и этот хренов камень поглотил чары, завибрировал и засветился еще ярче.

Бродмор воодушевился. Драко в той же степени напрягся.

Он не имел ни малейшего представления, откуда взялся этот камень, сколько у них лежал и что значили светящиеся символы. Записи времен еще до Первой войны вели из рук вон плохо, а Бродмору жутко хотелось получить разрешение на работу с артефактом, и он горячо настаивал, что его команда артефакторов разберется с происхождением облака. Драко, который не доверял никому, кроме себя самого, для вида согласился не закрывать комнату, но тут же послал запрос команде магической дезинфекции с просьбой второй раз проверить помещение на остаточные следы сырой магии.

Вдобавок он приказал всем наложить новые заклятия на книжные шкафы, чтобы тем не был страшен даже конец света. Его одолевало плохое предчувствие насчет... ну, насчет всего.

Теперь же, два дня спустя, во время совещания с главой Отдела исследований, Падмой Патил — вообще-то Патил-Забини, так та вышла замуж за самого надоедливого из друзей Драко — облако резко изменило цвет с белоснежного на зловеще-серый. Падма указала вверх и поинтересовалась:

— Будем делать вид, что вот этого вот не было?

Драко серьезно задумался, а не поступить ли именно так.

— К сожалению, нет. — Он вздохнул. — Команда артефакторов как раз разбирается, откуда взялся рунный камень, какого он возраста и почему сформировалось облако. Камень лежал в секции «спящих» артефактов, размер — с мою ладонь, сомневаюсь, что кто-то вообще им интересовался. Я вполне допускаю, что Бродмор облажается, так что сделай мне одолжение.

Падма выгнула бровь.

— И какое же?

— Закончим здесь, иди в Комнату артефактов, разберись, что там произошло. Дай знать, не нужно ли мне кого-нибудь уволить.

Однако поручение было дано зря: меньше чем через пять минут все покатилось к черту.

Первый взрыв сотряс его кабинет, словно горный тролль проделал дыру в стенах Министерства. Еще три, и восторжествовал невообразимый хаос. Стены и пол заходили ходуном, а от грохота заложило уши.

Драко проорал Патил забраться под стол, искренне веря, что комната вот-вот рухнет им на головы, но она поспорила бы упрямством с самой Грейнджер. Когда он бросился наружу, пробиваясь сквозь паникующих людей и эвакуируя Невыразимцев и интернов, она отставала от него всего на два шага. Они ворвались в Комнату артефактов: обе команды были живы, но всем отшибло память.

Охренительно.

Словно бы день — нет, вообще вся неделя — еще был недостаточно дерьмовым, еще и пошел дождь.

Впрочем, назвать это обычным дождем не повернулся бы язык.

Лило как из ведра. В его отделе. В среду, мать его.

Патил вызвала из Мунго целителей для Бродмора и двух команд Невыразимцев, которые едва помнили собственные имена, а Драко тем временем убедился, что древние охранные заклятия удержат их проблему в четырех стенах. Нельзя было допустить, чтобы эта хрень расползлась по другим отделам Министерства.

Он по глупости решил, что дождь прекратится сам собой, но куда там.

И это привело к третьей ошибке: с чего вдруг ему показалось, что интерну-ликвидатору проклятий хватит мозгов справиться с задачей?

За глазами нарастала головная боль. Драко ущипнул себя за переносицу.

— Извините. Что вы сейчас сказали?

— Я ничего не могу поделать, — сообщил Деннис Вэйкфилд, официально зачисленный в список бездарей Министерства, через час после взрыва отчитываясь о сопутствующем ущербе. Голос его был в крайней степени невозмутим и настолько не вязался с этой очевидно чрезвычайной ситуацией, что в присутствие этого человека даже верилось с трудом. — Могу лишь прислать команду, которая перепроверит стоки и трубы, но они и так в рабочем состоянии.

И это было просто прекрасно: кто бы ни возводил Министерство, на случай наводнения они предусмотрели лишь эти самые стоки и ничего больше. Драко не представлял, что случится, засорись они.

Он бросил на Патил бесстрастный взгляд, который она интерпретировала с гримасой на лице.

— Разве вы не можете этим заняться, раз уж вы здесь? — спросила она настолько любезно, насколько это можно было сделать, промокая под дождем.

Патил часто повторяла, что ласковое слово лучше дубины, но Драко плевать было на чужую ранимость. Им владело единственное желание — попасть под теплый душ. Домой. Ах да, и чтобы в его отделе наконец-то прекратился дождь. Да и девиз Патил был глупым.

Вместо того чтобы высказать, что на уме, Драко обратил внимание на интернов, которые прятали под защитными заклятиями другие артефакты: он желал убедиться, что они действуют верно. Один из интернов слишком близко подошел к рунному камню, который наверняка был проклят, и получил за это током. Драко нахмурился.

Нехорошо.

— Это выходит за рамки моей компетенции.

Даже не оборачиваясь, Драко пренебрежительно фыркнул.

— Ходить и дышать одновременно — вот что за рамками вашей компетенции.

Похоже, у Патил кончалось терпение. Она перевела дух, как бывало перед тем, как она начинала орать. На кого-нибудь. Ладно, на него.

— Да, ты волнуешься, и это дерьмовая ситуация, но хоть раз в жизни придержи свой сволочизм, черт возьми!

— Ни за что. — Драко повернулся к Патил и Вэйкфилду, который мудро отступил на шаг, нервно поглядывая на левую руку Драко, где под рукавом и сложными маскировочными чарами скрывалась Темная метка. Да ради всего святого! Он даже не собирался тратить время на тех, кто считал его маньяком следующего поколения, мечтающего о геноциде. Пошло оно к черту. И так как Драко уже промок насквозь и дрожал, в его отделе творился контролируемый хаос, а лимит на выдачу чертей подходил к концу, он принял решение:

— Вон отсюда.

— Малфой! — прорычала Патил сквозь зубы, окидывая его самым мрачным взглядом и в то же время останавливая Вэйкфилда, который в ответ на приказ Драко начал медленно пятиться к двери, будто отступал от агрессивного магического существа. — Не обращайте на него внимания. Он и в обычное время ведет себя по-свински, а сегодня день не удался у всех. Он не хотел вас обидеть. — Ее темные глаза сощурились, взгляд стал испепеляющим. — Правда ведь, Малфой.

И это был не вопрос.

В мире существовали лишь два человека, чей взгляд имел на Драко хоть сколько-нибудь впечатляющий эффект, и одним из них была его мать. А вторым человеком уж точно была не Патил. Он посмотрел на нее с циничной улыбкой.

— Я определенно хотел.

Она вскинула руки в знак капитуляции и развернулась к Драко спиной.

— Ну так а вы что можете предложить?

Вэйкфилд глянул на нее. Затем на Драко. Затем опять на нее. Сглотнул и зачем-то выжал промокшую шляпу — бесполезное действо.

— Вам поможет лишь опытный ликвидатор заклятий, но они все на заданиях, их не будет еще несколько недель. Я здесь только потому, что два дня назад закончил обучение, а от перемещений портключами меня тошнит.

Драко было до лампочки.

— Мы не можем ждать, — обратилась Патил к Драко. — Мне сообщили, что в Комнате Вселенной дождь идет снизу вверх, и мне даже страшно подумать, как на это отреагируют мозги. Или Комната времени.

Призадумавшись, Драко потер глаза. Дождь продолжал осыпать их каплями.

— Если вдруг у вас есть одаренный знакомый, которому по силам в этом разобраться... В ином случае мне нечего вам предложить, мистер Малфой.

— Это меня не удивляет. — Нахмурившись, Драко пригладил мокрые волосы. — Отправьте сюда Отдел эксплуатации и ремонта, пусть убедятся, что трубы выдержат поток воды, а стоки не засорятся. Не хватало мне еще потопа. — Он оглядел Вэйкфилда с головы до ног. — А, и когда ликвидаторы все-таки возьмутся за наше дело, если вас позовут в команду — откажитесь.

В глазах Вэйкфилда мелькнула искра злости.

— Я получил самые высокие оценки в классе.

Драко медленно моргнул — этот человек его утомил.

— Похоже, учебный план придется пересмотреть. Ответов я так и не получил, а вот вопросов осталось полно.

Патил, странно притихшая на время их разговора, наконец заговорила:

— Мы ведь можем обратиться к Гермионе.

Это было последнее, что Драко желал услышать, впрочем, сюрпризом ее предложение не оказалось.

Грейнджер три года работала старшим заместителем Кингсли, но помимо этого еще и была палочкой-выручалочкой каждого отдела. Тут тоже ничего удивительного. Сметвик, предшественник Драко, перед тем как выйти на пенсию, звал ее на помощь столько раз, что в итоге дал ей неограниченный доступ ко всему Отделу тайн, так еще и без сопровождения (потому что усовершенствованные чары работали так, что не пускали в помещения никого без требуемого разрешения — причем любыми средствами). Грейнджер к тому же возглавляла объединение, радеющее за межведомственное сотрудничество, а это значило, что она в курсе абсолютно всего, что происходит в каждом отделе.

В некоторых случаях сотрудники и вовсе предпочитали обращаться к ней, а не к самому министру.

Тот факт, что первым порывом Патил было позвать Грейнджер, действовал Драко на нервы по трем причинам. Во-первых, Грейнджер, конечно, умна, но она не магическая панацея, которой суждено применять свой недюжинный интеллект для решения их проблем. Во-вторых, это было показателем лентяйства. И в-третьих, Драко приложил немало усилий, чтобы не оказываться рядом с ней, так как именно она была причиной его второй ошибки.

Той, о которой он всеми силами не вспоминал.

— Я скорее Уизли попрошу, — прорычал он.

— Которого?

— Любого.

Взглядом Патил можно было плавить сталь, но Драко знал, что внутри она смеется. Они начали работать в Министерстве в один и тот же день, Патил — Невыразимцем в Комнате времени, Драко — интерном в Комнате смерти (потому что у кого-то руки чесались отомстить и вынудить его уволиться. Но этого, очевидно, так и не дождались). Они оба быстро продвинулись по карьерной лестнице, и, если уж честно, это Драко скорее должен был работать на нее, однако Патил не горела желанием брать на себя ответственность, которая сопровождала должность главы отдела.

Вот так оно и вышло.

И теперь Драко расплачивался за свои амбиции.

Патил с такой силой сжимала зубы, что ему показалось, они вот-вот треснут.

— Я всей душой мечтаю тебя проклясть.

На это Драко пожал плечами: ему было известно, что он нравится ей не больше, чем остальным коллегам.

— И ты, и сотня других людей. Встань в очередь.

В прошлом году Патил напилась вина на рождественской вечеринке отдела и призналась, что ей нравится работать с Драко и что она отклонила пять предложений о работе, лишь бы остаться здесь. Ей было с ним весело, она терпела его вспыльчивость и, за исключением нынешнего момента, блестяще сохраняла холодную голову. Она добровольно брала на себя социальные взаимодействия, которые шли вкупе с должностью главы: например, моральную составляющую и праздничные вечеринки. К тому же Патил выступала посредником от Отдела тайн в грейнджеровской межведомственной чуши.

Потому что у Драко не хватало на это терпения. И времени.

Патил мило улыбнулась безмозглому неучу, который с отсутствующим выражением следил за их разговором, и хлопнула в ладоши. Полетели капли.

— Благодарим вас, что попытались... — Драко фыркнул, чем заработал неприязненный взгляд, опять же, ничуть его не взволновавший. — Мы обратимся к вам, если нам вновь понадобится помощь.

— Ни за что.

В последний раз пронзив его взглядом, Патил увела промокшего бесполезного волшебника из Комнаты артефактов к главному входу в отдел. Драко помог интернам запечатать комнату всеми заклинаниями в их репертуаре, спас из своего бедного кабинета то, что можно было спасти, и созвал всех хранителей на вечернее собрание в совершенно сухую Комнату пустоты.