Пара встреч (джен)

Нет, решительно нет. Эта зеленая с рыжими оборочками шляпка совершенно не подходит для встречи. А какая подходит?

Рита беспомощно воздела руки к небу, глубоко вздохнула и присела на краешек стула. Ибо кровать и стол рядом с большим, в человеческий рост матовым зеркалом в белой резной раме были завалены шляпками и шляпами, беретами и беретками.

Вот, действительно, какая шляпка может подойти для столь важной и ответственной встречи? Весь многолетний профессиональный опыт и прекрасное журналистское чутье буквально вопили, что предстоящая встреча непременно даст материал для роскошной статьи, а может, чем черт не шутит, срочного специального выпуска. Обретенный герой. Вечная слава освободителям. Ладно, заголовки можно будет продумать после. Дело же не в них. Дело в широкоскулом, грубом, хромоногом низкорослом человеке, которого невозможно спутать ни с кем. На встречу с которым Рита сейчас так тщательно собиралась.

Еще один глубокий вздох. Ладно. В конце концов, Рита вовсе не из тех людей, которых так просто поставить в тупик и задавить невзгодами. Можно обойтись и вовсе без шляпки. Рита решительно встала, еще раз аккуратно провела темным вишневым карандашиком вокруг чувственных губ превосходной формы. Чуть добавила теней в уголках глаз. Да, секрет красоты неотразимой журналистки заключался в том числе в том, что макияж она наносила вручную. Не полагаясь на действие чар. Успех, карьера, обаяние — это все продукты ручной работы. Магия высшего порядка. Нет в них места для глупого бессмысленного махания палочкой.

Гордо вскинув голову, Рита аппарировала в тихий проулок магловского Лондона. До места встречи она решила немного пройтись пешком.

* * *

Послевоенная жизнь таила в себе множество сюрпризов и прекрасных материалов для сочных, прочувствованных репортажей. В какой-то мере Рита была даже благодарна этой выскочке Грейнджер, хоть ни за что бы и не призналась в этом. Благодаря тому вымученному интервью с Героем номер один, благодаря последовавшему и предшествовавшему вынужденному же молчанию, Рита оказалась практически не замешана в прославлении нового режима Волдеморта, ее имя не ассоциировалось с темной стороной той войны, и потому публикации в "Пророке", а также отдельные книги были встречены благосклонно и с интересом. Измученная публика, исстрадавшаяся от драматизма войны, с удовольствием набросилась на разоблачения мелких интрижек и постельных сюжетов, те милые теплые сплетни, в которых Рита была непревзойденным мастером. Оказавшись в своей стихии, Рита сделала несколько выпусков шумных исследований: "Снейп: сволочь или святой?", "Способны ли оборотни на любовь до гроба, или Ромео и Джульетта наших дней", "Отважный герой, не доживший и до пятнадцати".

Шумные презентации, толпы волшебников, раздача автографов.

Хватило на новенький домик в тихом графстве и пару поездок в Ниццу. А еще неимоверно приятно было наблюдать, как постепенно округлялся хорошенький счет в Гринготтсе, видеть его толстеющие бока и округляющиеся ноли. Но не только погоня за презренной наживой двигала блестящей журналисткой. В конце концов, в поствоенной МагБритании было невыносимо скучно. Аврорат успешно ловил преступников, Министерство продуктивно издавало прекрасные законы будущего, Хогвартс процветал, герои вели скучную жизнь обывателей, рожали детей, разводиться даже и не думали. Представьте только, не то что Гарри Поттер, но и Невилл Лонгботтом не собирались изменять своим женам. Нормальной журналистике просто не осталось поля для деятельности. Поэтому, когда пошли слухи о необычной сети магазинов в магловском Лондоне, Рита привычно навострила ушки и завела необходимые знакомства.

Общаться с маглами было необременительно и в целом даже любопытно. Их мысли и желания зачастую прочитывались без всяких заклинаний или зелий. А в случае нежелательного развития событий хорошо наложенный Обливиэйт как никогда защищал безопасность магического сообщества.

Рита ухмыльнулась. С этим губастеньким дизайнером модной одежды никакого Обливиэйта было не нужно. Язык у него как помело, о чем только не рассказывал слегка подвыпивший немолодой мужчина грузной комплекции. Не составило ровно никакого труда выйти на владельца загадочной сети магазинов. Полувзгляда оказалось достаточно, чтобы рассеять любые сомнения. В тот раз, правда, пришлось оставить общество без сенсации. Кругленькая сумма на счету в банке — и Рита обязалась хранить молчание по поводу бесподобного владельца стильных галерей модной одежды. Так, пара фоток на память в обнимку… с павлинами. Она даже поделилась с ним секретом своего шампуня для волос. Все-таки преждевременную седину в золотистом великолепии закрасить не так уж просто. Гм-гм... Все, больше никаких подробностей. Рита же обязалась хранить молчание.

И вот, когда проникшийся высокими чувствами губастенький дизайнер пригласил Риту в кино, в полутемном зале, пропахшем сладким шипучим магловским напитком, под сдержанное жевание нескольких десятков челюстей, Рита и увидела его. Широкоскулого, хромоногого низкорослого человека. Которого невозможно спутать ни с кем. Хищно ухмыляясь, он прыгал с крыши горящего дома, выбивал окно в тонущем автомобиле. И каждый раз выходил сухим из воды, победно стуча искусственной ногой и посверкивая на удивление притихшим глазом. Не слушая больше дурацких нашептываний на ухо, Рита деловито записывала названия фильма и киностудии. У нее родился великолепный план.

* * *

До места встречи Рита решила все же пройтись пешком. Не столько из-за того, что встретиться с каскадером известной студии HandMade Films они решили в магловском баре практически в центре Лондона, сколько в связи с тем, что, дрожа от нетерпения, Рита в то же время боялась упустить крупную добычу. Это же реально может стать сенсацией. Первые полосы, эксклюзивные интервью, пара выпусков новеллистики отдельным изданием. Надо будет заранее ограничить возможности ссылок и цитат. Нда. Такую крупную дичь реально страшновато было спугнуть. С одной стороны — нелюдимый и подозрительный, с премерзким характером параноик. С другой — назначил же встречу. Конечно, Рита тот диалог по вытащенному из менеджера студии номеру начала сразу гордо. Красиво.

— Я знаю о вас настоящую правду. Давайте встретимся и обсудим.

Да, именно так и должна звучать первая фраза неотразимой женщины. Рита поежилась. На самом деле тогда, отчаянно сжимая в руке телефон — дурацкое магловское изобретение, так широко используемое в куцей их убогой неволшебной жизни — на самом деле тогда она и не надеялась услышать положительный ответ, готовилась к долгой борьбе, осаде, звонкам по телефону и письмам с совами и в компьютер. И даже растерялась, когда услышала в ответ короткое хриплое:

— Валяй.

Голос даже просел.

— Так вы согласны на встречу?

В трубке выдохнули:

— Да. Только место и время выбираю я.

— Разумеется, — едва справившись со смущением, промурлыкала Рита.

И вот теперь она подходила к красным деревянным дверям бара на тенистой стороне улицы. Помещение имело огромные окна в полстены. И пару запасных выходов. Надежно укрытое раскидистыми платанами, оно терялось в тени, многие уголки его оставались совершенно незаметными для стороннего равнодушного взгляда. Рай для параноика. Большие розоватые цветы густой пеной вылезали из старых глиняных горшков. Белоснежные салфетки в художественном беспорядке были разбросаны на круглых, грубого дерева столах.

— Все-таки это вы... — выдохнула, не сдержавшись, Рита.

На нее смотрели внимательные, чуть насмешливые глаза. Один живой, другой, странно притихший — магический.

— Только не говори, что рада меня видеть, — низким хриплым голосом ответил ей бывший аврор. А бывают ли они бывшими?

— Надеюсь, ты понимаешь, что не выйдешь отсюда, не давши нерушимого обета, — чуть слышно прошептал он. Тяжелая грубая рука накрыла ее ладонь. Такая теплая, шершавая, живая рука.

Ехидно поджав губки, Рита лишь вздернула тонкие брови. Кто бы сомневался в вашей грубости, мужлан.

— Почему вы не дали о себе знать? Тогда же, сразу? — начала она с самого главного.

Расчет оказался верным. Аластор тут же сник, отпустил ладонь, отчего стало вдруг холодно и тоскливо.

— Да не помнил я ничего, — проговорил он тихо, всеми пальцами потирая лоб. — Не помнил.

И продолжил после минутного молчания:

— На самом деле все вообще вышло из-за случайного стечения обстоятельств. Проклятие прошло по касательной. Метла подо мной разлетелась в щепки. Этот придурок Мандангус аппарировал раньше, а безносый урод всегда был слишком самоуверен. Увидя горящую метлу и мой стремительно летящий вниз зад, он даже и проверять не стал.

Рита подобралась для вопроса, но Аластор перебил ее:

— Да, да, глаз я тогда и потерял. Эти уроды нашли его и умчались с добычей, лентяи недоделанные.

— А… — начала было Рита вновь и замерла, боясь спугнуть минутку.

Аластор задумчиво пожевывал губами, невидящим глазом уставившись в открытую только ему одному цель. В такие минуты люди обычно рассказывали самое интересное. Рита затаила дыхание, не желая нарушать наступившую сосредоточенность.

— Маглы такие сумасшедшие. Я сломал им декорацию. Пробил стеклянную крышу и упал прямо в бассейн. Во время съемок, ага. Они решили, что я каскадер-неудачник.

Рита поморщилась от неволшебного слова. Муди только махнул рукой.

— Было очень больно. Какое-то проклятие все же задело. А еще, кажется, я сломал руку. Звон стекла, острые осколки рассыпались повсюду. А потом холодная вода накрыла с головой. Я думал, это точно конец. И тут меня вытащили, набросились с полотенцами. Кто-то все время кричал: «Нет, нет и нет! Только этого еще не хватало! На моей площадке еще никто не подыхал! И не сдохнет, слышите вы?» Я решил, что уже брежу. Очнулся в больнице. — Муди поморщился. Рита заметила, что когда он вот так смотрит внутрь себя, то похож больше не на злобного доставучего старикашку, а на маленького измученного ребенка. Даже захотелось похлопать его по плечу. Муди вздохнул.

— Ты не представляешь, как это мерзко. Открываешь глаза и видишь белый потолок. Белые стены, белое небо за окном. Люди все в белом. Да, у магловских целителей так принято. И ты вообще не помнишь, кто ты, где был, что делал. Я по несколько часов в день разглядывал свои руки. Все пытался понять, где же я их применял. Выглядело так, будто я дрался с чудовищами.

Муди криво ухмыльнулся. И в этот момент Рита ощутила странное тепло в душе.

— Потеря памяти, наверное, самое ужасное, что может произойти с человеком, — сочувственно прошептала она.

Муди быстро перевел на нее внимательный пытливый взгляд.

— Можно подумать, ты об этом что-то знаешь.

— Ну, у меня живое воображения. И я могу себе представить... — начала было Рита, гневно тряхнув кудряшками. А Муди только еще шире ухмыльнулся в ответ.

— Что будешь пить? У маглов недурной виски, — вдруг отрывисто произнес он.

Виски и вправду оказался недурным. А Муди, как ни странно, был вполне сносным рассказчиком. Рита прямо видела перед собой одинаковые бесконечные будни больницы. И странную разношерстную компанию нелепых людей с киностудии, навещавших Аластора. Эти сумасшедшие упорно считали Муди человеком из своей труппы, и в результате долгих переговоров главреж все-таки убедил Муди остаться на съемках.

«Такая фактура! Готовый типаж! Его же без грима запросто снимать можно! Где угодно! С такой ухмылкой он вам Фредди Крюгера без репетиции сыграет!» — смешно сморщившись, сипел тонким голосом Муди, забавно передавая нелепые слова начальника тех маглов.

— Собственно, мне некуда было особо идти. Поганая дыра в памяти так и тянула покончить с собой. А эти ребята были такие смешные. И потом, в их занятиях было что-то знакомое. Взрывы, дым, разноцветные огни. Мне и вправду стало казаться, что я и раньше работал на них, — продолжал он. — Иногда у меня из кончиков пальцев тоже вылетали искры. А еще я пару раз не упал, а просто медленно приземлился. Ребята восхищались моим искусством и считали офигенным трюкачом. Ага. Я и сам тогда не знал, как получаются у меня все эти штуки. И просто говорил с умным видом, что не раскрываю секреты мастерства. Думаю, ты знаешь, как это бывает.

И он снова внимательно посмотрел на Риту. Та лишь понимающе кивнула в ответ.

— А потом я все вспомнил. Это было осенью девяносто девятого. У меня был тогда трюк — надо было прыгнуть с пятого этажа и пробить головой крышу оранжереи. Ребята долго готовились. Страховочный трос привязывали, стекло поставили тонкое, под парик мне на голову водрузили защитный шлем. И вот, когда я летел с высоты, еще до того, как раздался звон стекла, я все вспомнил. Вспышки проклятий, семь Поттеров этих, тощих, очкастых, шершавая рукоятка юркой метлы... И боль. Я здорово напугал всех тогда. Потому что, пробив головой стекло, я просто упал на мат и не мог с него подняться. Просто с места не мог сдвинуться. В ушах свистел ветер и крики, и я понимал, что бросил всех тогда. Всех бросил. Удрал с поля боя в сытый спокойный мир киноиндустрии.

Последовало долгое тягучее молчание. Рита не знала, можно ли его прервать, но в конце концов не выдержала и тихо произнесла:

— А потом…

— А потом я сходил на кладбище. Выяснил правду. Палочку свою нашел. Она там в водостоке застряла, эти придурки Пожиратели ее даже и не нашли. — Муди закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Ты даже не представляешь себе, до чего это погано. Вдруг осознать, что весь мир прекрасно обошелся без тебя. Что для всех ты сдох давно. И никому особо не нужен. Так, строчка на граните. И вспоминать не интересно.

— Это не так! — выдохнула Рита и сама засмущалась своей откровенности. Набрала побольше воздуха в легкие и вернулась к профессиональному тону: — Если вы разрешите мне рассказать вашу историю, разумеется, без подробностей о вашем настоящем местопребывании, вы увидите, какими огромными будут тиражи и как много людей возликует, что вы остались живы.

Муди с сомнением смотрел на нее, пожевывая свои крупные, выразительные губы. Рита некстати вспомнила, что, согласно некоторым исследованиям, мужчины с такими губами очень страстны в постели. М-м-м... При чем тут, в самом деле, постель?

— Так вы согласны? — в лоб спросила она.

Муди сощурился.

— Давай так. Про мое настоящее ври что хочешь. Но ни слова правды. А про прошлое я посмотрю все, что ты напишешь.

— Идет, — легко согласилась Рита и даже облизнулась от открывшихся перед ней перспектив. Это ж надо додуматься — «ври что хочешь».

* * *

Пару месяцев спустя в том же баре встретились мужчина и женщина. Она держала в руке увесистую книгу в яркой обложке. Тонкая оправа вычурных очков поблескивала на мягком солнце. Безупречный маникюр отражал голубизну неба. Мужчина подошел к ней, слегка прихрамывая. Не глядя на книгу, сжал ее руку. Улыбнулся.

— Рита, ты мне скажи, при чем тут все-таки Бразилия?

— Всегда хотела там побывать, — с вызовом ответила женщина.

Их руки переплелись, а губы соприкоснулись в жарком поцелуе. Книга выпала из ее руки. Яркая обложка призывно кричала:

«Воскресшая легенда. История величайшего воина и аврора. Герой-освободитель несет свободу братским волшебникам Бразилии. Настоящий мужчина не знает устали в защите угнетенных. На страже магической общественности на дальних рубежах».

«В брызгах холодного океана его руки только становятся крепче. Лицо закаляет отчаянный холодный ветер» — видна была первая фраза на полуоткрывшейся странице. Продолжения было уже не разобрать. На книгу наступила узкая ступня в зеленой остроносой туфле на шпильке.

— Пожалуй, ты сможешь это осуществить, — промурлыкал он женщине на ухо. И усмехнулся. — Моя киностудия предлагает тебе контракт сценариста.