Кукольный дом (джен)

Дазай сидел в комнате для занятий и смотрел на пустой белый лист. Миссис Кво дала ему полчаса, чтобы написать письмо Лану. И он уверен был, что этого времени ему не хватит: ведь столько всего нужно было рассказать. Но прошла уже большая часть отведённого времени, а он не написал ни строчки. В голове было совершенно пусто, а где-то в глубине разрасталась паника.

«Что сказать на прощание первому и единственному другу? Что положено говорить в такие моменты? Честно ли будет пообещать встречу, когда не знаешь, что ждёт тебя уже через час?»

Дазай неотрывно смотрел на пустой лист и всё крепче сжимал в кармане деревянного котёнка. Случайно и незаслуженно доставшаяся ему чужая удача. Единственная вещь, что он сможет забрать с собой из этого места.

Кончики пальцев онемели, а горло сжимало спазмами. Хоть он и не хотел признавать, ему было страшно. Страшно вновь оказаться одному в незнакомом месте. Страшно вновь расставаться с близким человеком. Страшно никогда с ним больше не встретиться.

— У тебя ещё пять минут, — раздался за дверью голос воспитателя.

Дазай вздрогнул и перевёл взгляд на пустой лист. Тело оцепенело, а сердце тревожно дрогнуло.

«Нечестно будет просто исчезнуть, ведь они пообещали друг другу отправиться в горы».

Дазай схватил карандаши и начал спешно рисовать неровные хребты, снежные шапки, солнечные лучи. Часы на стене громко тикали, отсчитывая оставшееся время. И каждый щелчок секундной стрелки казался оглушительно громким.

Скрипнула и открылась дверь.

— Пора. Готов?

Дазай свернул лист бумаги, где успел добавить к спешному рисунку всего пару строк, и кивнул.

«Словно кого-то волновало готов ли он. Словно можно подготовиться к внезапным переменам».

Воспитатель принёс ему белую маску. У той не было носа или рта, лишь прорези для глаз. Ему велели надеть её, встать у стены и не двигаться. Дазай смотрел в тёмный объектив камеры, и тот казался большим круглым глазом, неотрывно следящим за каждым его движением. Не было ни яркой вспышки, ни щелчка, только едва уловимое жужжание.

— Готово, — произнёс воспитатель и, оставив камеру на столе, открыл ему дверь. — Пора идти.

Его вывели через запасной выход в неприметную калитку за ворота. Дазай несколько раз оборачивался в глупой надежде увидеть у забора Лана, рисующего карту для грядущего побега. Но двор был пуст, лишь шумела под порывами ветра листа. Похоже, уже начались дневные занятия. Калитка закрылась за спиной, и ему была видна лишь крона ясеня.

Порывы ветра нагоняли тучи. Дазай забрался на заднее сиденье машины и обнял себя руками за плечи: его охватила тревога. По спине бежали мурашки, а тело сотрясала мелкая дрожь.

Машина выехала на дорогу, и высокий забор приюта довольно быстро скрылся за деревьями. Вскоре тот не был виден уже даже в зеркало дальнего вида.

Дазай смотрел, как темнеет небо впереди. Явно собирался дождь. Усиливающиеся порывы ветра раскачивали макушки деревьев, шелестели листья. Ясный солнечный день быстро сменился слабым сумраком. Вдалеке у горизонта сверкнула молния. Дазай широко распахнул глаза и напряжённо всматривался в пелену тёмных облаков.

«Показалось же?»

Тихий едва различимый рокот очень далёкого грома докатился до дороги. Словно старый пёс ворчал во сне.

«Неправда. Не снова».

Вновь сверкнула молния, горизонт заволокло смутной пеленой ещё далёкого дождя. Ветер принёс слабый запах влаги и тихий рокот грома. Дазай сильнее сжал в кармане талисман на удачу и зажмурился.

«Нечестно…»