Все любят квиддич (джен)

«Осы против Гарпий!» — гласила небольшая афиша у входа на стадион. Под надписью красовалась угрожающая пчела, на которую нацелилась хищная птичья лапа. И больше никаких признаков того, что за воротами Лаванду ждёт самое любимое развлечение школьных лет.

Стадион стоял в светлом буковом лесу. Солнце ещё золотило густую листву, стволы деревьев отбрасывали длинные тени. Здесь было очень красиво. И странно. Ни одного человеческого звука, ни одного запаха. Узкая тропа, по которой Лаванда пришла сюда от места аппарации, была пустой. Три других дороги, веером сходившиеся у ворот — тоже. Лишь вдалеке, на магловской автомагистрали, кипела шумная жизнь.

Настроение стремительно ухудшалось. Не мог же Беннет так жестоко пошутить? Нет, это чересчур даже для него. Да и афиша сегодняшняя. Где же тогда толпы фанатов, шум, торговля сувенирами? Конечно, это не чемпионат мира, но все билеты были распроданы ещё в начале сезона. А здесь пусто и тихо, как в больничном коридоре ночью. Только две фигуры, которые недавно маячили на трассе, свернули на тропу к стадиону и теперь быстро приближались. Один — худой и невысокий, другой — крупный, как шкаф с зельями в комнате Беннета; оба в магловских спортивных костюмах. Вот уж без чего можно было обойтись! Неужели маглоотталкивающие чары дали сбой? И как ей объясняться с этими бедолагами?

Тишину внезапно разорвал громкий смех и знакомый голос:

— Смотри-ка, новый метод Бэгмена работает — никакого столпотворения… Лаванда, неужели ты? Вот это сюрприз! Сто лет не виделись!

Лаванда облегчённо выдохнула. Всего лишь Ли Джордан с незнакомым приятелем.

— Привет, — улыбнулась она, — и не выдумывай, мы встречались в мае на годовщину…

— Не считается, — Ли погрозил пальцем. — Нам, квиддичным болельщикам, тебя очень не хватало. Да, позволь представить, знаток и поклонник этой дивной игры — Даджер Бладжер! Дад, это знаменитая и роскошная Лаванда Браун, будущая целительница. Всё, приличия соблюдены, идём скорее, а то столкнёмся со следующей группой!

Не дав вставить ни слова Лаванде и своему приятелю со странным именем, он подхватил обоих под локти и увлёк к воротам. Едва их створки распахнулись, на Лаванду хлынула лавина желанных звуков переполненного стадиона. Ли Джордан усмехнулся её удивлению.

— Похоже, ты многое пропустила. Бэгмен только и делает в последние годы, что улучшает «ненаходимость спортивных объектов». Стал параноиком не хуже старины Грюма. К маглоотталкивающим чарам теперь навешивают шумоподавляющий и светоотражающий купол. Даже фильтр запахов прикрутили! На матч надо прибывать заранее, строго по портключу в билете, чтобы исключить толпу на входе. Некоторым приходится ждать на трибунах по четыре часа! А за полчаса до игры появляемся только мы — люди с приглашениями!

Он помахал билетом — таким же, как у Лаванды — и протянул его стюарду.

— Вам в гостевую ложу по этой лестнице, — дежурно сообщил тот. И сразу же согнулся в почтительном поклоне перед «шкафом». — Как же я рад снова вас видеть!

— Привет, дружище, — приятель Джордана хлопнул стюарда по плечу, так что тот охнул. — Смотрю, сегодня болеем за разные команды?

Он ткнул пальцем в жёлто-черный шарф на шее стюарда.

— Так это потому, что подарок от Гарпий я приберег для вас, — с многозначительной улыбкой возразил стюард и выудил из-за пазухи свёрнутый зелёный шарф с вышитой золотом птичьей лапой. — Всё, как любите. С датой и номером игры.

«Шкаф» расплылся в ответной улыбке и тут же надел шарф на шею. Лаванда вопросительно посмотрела на Джордана, но он одними губами шепнул: «Потом», — и тут же отвлекся на очередного знакомого.

До игры оставалось совсем немного времени. Ждать, пока Джордан снова обратит на неё внимание, Лаванда не стала. Она поискала тележку с сувенирами, но, похоже, последний шарф болельщика достался как-его-там Бладжеру. Ну и ладно. Купила тыквенный сок, шоколадную лягушку и пакетик нуги — всё, чем радовала себя на матчах раньше; полюбовалась на переполненные трибуны, вдохнула запах свежескошенной травы с арены и поднялась к своему месту. Гостевая ложа была почти пустой. Только Бладжер уже обосновался в правом углу и с невозмутимым видом разглядывал в омнинокль Людо Бэгмена и судью матча. А на появившуюся Лаванду даже не взглянул. Не очень-то и хотелось, конечно. Наверняка какой-то зазнавшийся загонщик. И прозвище, и комплекция подходящая, и нос сломан несколько раз. Всё как полагается. К счастью, прошли те времена, когда аура игрока в квиддич могла её заинтересовать.

Лаванда вздохнула. Раньше они всегда ходили на квиддич компанией. В Хоге рядом была Парвати. А с Парвати — Падма. А летом обязательно выбирались на одну-две игры с папой и Филис. И никогда ещё Лаванде не приходилось молчать на трибунах.

— Эй, не садись сюда, — внезапный голос Бладжера заставил её вздрогнуть.

— А что не так? — Лаванда оглядела кресло. Видимых повреждений не было.

— Видишь прожектор? — Бладжер махнул рукой в сторону трибун напротив. — Не знаю чем они думали, но когда его включают, свет бьёт прямо в лицо. Вот эти три кресла в зоне поражения. Не хочешь весь матч жмуриться — садись правее.

Лаванда послушно пересела и оказалась рядом.

— Ты и правда знаток, — улыбнулась она.

— Просто уже бывал здесь пару раз, — пробормотал Бладжер и отвернулся.

Он явно не любил болтать, но Лаванда решила не сдаваться. На игру нужен хоть какой-нибудь собеседник.

— Бладжер — это ведь прозвище?

— Угу, — неохотно отозвался он. — Я — Дадли Дурсль. Можно по имени, можно по прозвищу, оно необидное. А ты — Лаванда Браун, я запомнил.

Сказав это, Дадли снова уткнулся в омнинокль.

— Хотел бы я знать, о чем этот хитрый лис шепчется, — проворчал он чуть позже. — Троллоп, конечно, честный мужик, но там, где появляется Бэгмен, вечно начинаются проблемы.

Лаванда усмехнулась и вгляделась в южную часть поля. Вряд ли даже её волчий слух разобрал бы шёпот на таком расстоянии, но Бэгмен не умел шептаться. Он возглашал любую фразу как проповедник с кафедры.

— Можешь не переживать. Они не игру обсуждают. Бэгмен жалуется на Министерство, которое сократило штат обслуживающего персонала. Едва успели подготовить этот стадион к матчу, а в Эксмуре будет ещё сложнее, потому что Палдмир Юнайтед…

— Ты что, отсюда их слышишь? — перебил Дадли.

— Слышу. Хотя и не очень отчетливо. Шум мешает, кое-что считываю по губам, — подтвердила Лаванда. И неожиданно для себя добавила: — Это приятный бонус к последствиям от нападения оборотня… Перед полнолунием слух особенно острый.

Почему-то ей стало любопытно, испугается невозмутимый Дадли Дурсль или нет.

— Ага, — только и сказал он. — Я слышал про тебя. У брата Джорджа Уизли та же история. Здорово, когда от травмы есть какие-то плюсы, да? Прилетел тебе хаммерфист, зато стал слышать чужие мысли!

Лаванда рассмеялась. Точно, загонщик.

— Нет уж, спасибо, ещё чужих мыслей мне не хватало. Но так странно, ты знаешь моих знакомых, а я тебя совсем нет. Мы же почти ровесники. Где ты учился?

— Школа «Смелтингс» в Лондоне, — теперь пришла очередь Дадли Дурсля смотреть на Лаванду с любопытством.

Ответ был явно с подвохом, но Лаванда не успела об этом подумать.

— Разве в Лондоне есть частные магические школы? — только и спросила она.

— Не знаю, — пожал плечами Дадли. — Может и есть.

Вот оно что. Похоже, странный Дадли Дурсль ходил в магловскую школу, а волшебству учился дома или у частных учителей. В войну таких семей было много. А может… От внезапной мысли Лаванде стало неловко… может он сквиб?

Но не спрашивать же у человека вот так в лоб неприятные вещи.

— А прозвище в честь чего? Ты загонщик? — вывернулась она.

— Мимо, — усмехнулся Дадли. — Прозвище от Джордана. Он однажды плохо пошутил, я его ударил. Так и познакомились. Потом подружились, а я стал Бладжером.

— Вот так история! Что-то долго Джордана нет, кстати, — Лаванда озабоченно огляделась. — Он вообще собирается смотреть игру?

— Собирается, но вряд ли отсюда, — Дадли покачал головой. — Всегда уходит к приятелям в комментаторскую кабину. А ко мне примазывается, чтобы портключом не пользоваться.

— А как без портключа? — удивилась Лаванда.

— На машине. Я уже все ближайшие стоянки у всех стадионов выучил… Эй, не мучайся, спрашивай уже, — неожиданно весело предложил Дадли. — Только быстрее, скоро матч начнётся.

— Ну… Ты не учился в волшебной школе, не пользуешься порталом, одет во всё магловское… У тебя проблемы с магией? — решилась Лаванда.

— Никаких проблем, — окончательно развеселился Дадли. — Я магл!

— Оригинальная шутка, — почему-то обиделась Лаванда. — Сам же сказал спросить, а теперь отшиваешь!

— Не отшиваю, — вздохнул Дадли. — Я магл, но у меня есть родственники-волшебники, которые играют в квиддич. Хочешь пропуск покажу? Всё законно. Кингсли подписал.

Лаванда смутилась. Не от слов Дадли, а от своей реакции. Дадли Дурсль не обманывал и не шутил. Но почему она испытала разочарование? Как какая-то слизеринка с родовыми гобеленами и девизами про чистоту крови!

— Не надо ничего показывать, видно же, что ты здесь как дома. Просто это… необычно, согласись?

— Соглашусь, — кивнул Дадли. — И не расстраивайся, почти все так в первый раз реагируют. Хочешь сесть подальше — я пойму. Только успевай, та компания на лестнице идёт сюда.

— Вот ещё, — возразила она. — С тобой я уже познакомилась, а с этими уже не успею. Значит, сегодня болеем за Гарпий? Это хорошо. Люблю, когда девчонки выигрывают!

* * *

— Джонс отбивает бладжер в сторону ловца противника! Тот уклоняется с траектории, но теряет из виду снитч! Квоффл на стороне Гарпий! Пас Малькольм! Снова бладжер! Пас Поттер, великолепный бросок! Да!!! Джинни Поттер выравнивает счет! Двести десять на двести десять!

— Пот-тер, Пот-тер, Пот-тер! — от рёва трибун заложило уши. Лаванда сама не заметила, как и когда соскочила с места и присоединилась к крикам. Вот оно — чувство восторга и единения, за которое любят квиддич! Счастливая и охрипшая, она повернулась к Дадли.

А он не кричал, не запрыгивал на сиденье, не махал шарфом, как делал десятки раз до этого, а безотрывно смотрел на маленькую рыжеволосую фигурку, делавшую круг почёта над стадионом.

Стало очень неловко. Лаванда тут же отвела взгляд. Но Дадли почувствовал. Усмехнулся, пожал плечами.

— Она крутая.

— Да, она крутая, — повторила Лаванда и села на место.

Когда-то давно, в прошлой жизни, она мечтала, чтобы кто-то смотрел на неё вот так, будто она самая важная звезда во Вселенной, вокруг которой вращаются все миры и галактики. А теперь даже и не завидно. У Джинни Уизли-Поттер всегда было много поклонников. И муж — победитель Волдеморта… Зато у Лаванды Браун есть Эд и Август, есть папа, Филис и вредный мелкий братишка, есть письма от Парвати, а ещё есть любимая работа и мечта. И этого более чем достаточно для счастья. К тому же сейчас она на квиддиче, игра хороша, и Гарпии как никогда близки к…

— …И-и-и... ФИШЕР ЛОВИТ СНИТЧ!!! Победа Холихедских Гарпий! — вопль комментатора заставил Лаванду вздрогнуть. Но уже в следующее мгновение она вместе со всем стадионом ликовала, восторженно кричала и самозабвенно размахивала шарфом — одним на двоих с Дадли Дурслем.

Небо над стадионом уже потемнело, в нём зажглись первые звёзды. Постепенно шторм восторгов начал затихать. Лаванда взглянула на часы. Почти девять, а до дома она доберётся едва ли к полуночи. Впервые за вечер остро вспомнилось, что завтра у неё экзамен, который, возможно, решит судьбу. А пятнадцать вопросов по зельеварению так и остались неразобранными.

— …Это была великолепная игра, друзья! — продолжал надрываться комментатор. — Какое напряжение, какая интрига! Силы команд были равны, всё решила поимка снитча! До новых встреч и новых побед! Сейчас на арене будут организованы порт-шлюзы в Косой переулок и Хогсмид. Если вы не собираетесь ими пользоваться, пожалуйста, оставайтесь на местах до окончания их работы.

Трибуны зашевелились. Дадли повернулся к Лаванде.

— Как будешь добираться? Могу подбросить, если тебе не в Шотландию.

Лаванда уже хотела вежливо отказаться, но посмотрела на толпу перед ареной и передумала.

— До Литтл Марлоу будет не слишком далеко?

— Совсем нет, мне в ту же сторону до Литтл Уингинга. Через полчаса будешь дома.

— Здорово. Но разве ты не хочешь заглянуть к своей… в смысле, к родственникам перед уходом?

Дадли хохотнул.

— В женскую раздевалку, что ли? Представляю, как все обрадуются. Пойдём, знакомый стюард — это очень удобно, нас сразу выпустят.

И действительно, стюард (теперь немногословный и печальный) увёл их куда-то под трибуны и выпустил через едва заметную дверь в темноту леса.

— Не грусти, дружище, — напоследок приободрил его Дадли Дурсль. — Осы были хороши, они ещё отыграют своё место в Лиге.

Едва захлопнулась дверь, от внезапной тишины заложило уши. Лишь через несколько секунд Лаванда начала различать ночные шорохи. Ветер донёс животные запахи: оленя, лисицы и ещё какого-то хищника. Ухнула сова прямо над головой. А Дадли поинтересовался:

— Вернёмся на тропу или пойдём напрямик через лес? Напрямик, конечно, короче...

— Но короче — не значит быстрее, — разумно заметила Лаванда.

Дадли пошарил в спортивной сумке и вытащил фонарик.

— Держи. Свети под ноги. Через десять минут уже будем в машине. И возьми меня за руку.

Лаванда едва не рассмеялась, но ничего не сказала и послушно сжала большую крепкую ладонь Дадли.

На тропу выбрались быстро. Дадли шёл легко и уверенно. Маленький кружок света под ногами больше отвлекал, чем помогал, зато превращал простую прогулку в приключение. Пару лет назад Лаванда даже решила бы, что ситуация романтичная. А может и сегодня бы так подумала, жаль, что волчье чутьё не ошибается. Взгляд, которым Дадли Дурсль провожал полёт Джинни Уизли-Поттер, совершенно-безусловно-абсолютно означал очень сильное чувство. Поэтому и ладонь, и фонарик, и прогулка по тёмному лесу были исключительно жестом дружелюбной вежливости.

— Значит, ты родственник Уизли? — как можно нейтральнее поинтересовалась Лаванда, чтобы отвлечься от ненужных рассуждений.

Дадли задумался.

— Можно и так сказать, — наконец решил он. — Кузен женат на Джинни, значит, мы родственники.

Лаванда кивнула. И только потом до неё дошёл смысл сказанного. Она резко остановилась.

— Так ты родственник Гарри Поттера?!

— Звучит, будто брат короля, — ухмыльнулся Дадли. — Но я уже привык. Наверное, слышала про меня ужасные истории? Злой и тупой братец-магл? Но сейчас мы вроде как ладим.

— Я не так близко знакома с Гарри, чтобы быть в курсе его родственных проблем, — возразила Лаванда. — А биографию от Риты Скитер не читала сознательно.

— Это правильно, — согласился Дадли. — Но про меня там всё равно ничего нет. Только немного про «унылое и бес-про-свет-ное существование», — это про жизнь Гарри в нашем доме. Хотя здесь она меньше всего наврала.

— Ты опасный человек, Дадли Дурсль, — притворно возмутилась Лаванда. — Слишком много видел, слишком много знаешь.

— Пф-ф. Есть миллионы чудиков, которые каждый день врут о встречах с инопланетянами, супергероями или привидениями, — отмахнулся он. — Если и решу что-то рассказать, подтвердить-то мне будет нечем. Если рядом нет волшебника, то даже вход в «Дырявый Котёл» не найду. И сейчас, если отпущу твою руку и попробую вернуться на стадион, то так и буду бродить кругами по лесу.

— Тогда держись за меня крепче, — вздохнула Лаванда. — А то еще и тропа пропадёт. Кстати, ты говорил что-то про десять минут, а мы уже…

— Пятнадцать минут стоим на месте и разговариваем, — закончил Дадли. — Мне нравится. Но ты, наверное, торопишься?

— Тороплюсь, — подтвердила Лаванда. — У меня завтра важный экзамен с утра. Боюсь до дрожи в коленках.

— Серьезно? А я думал, ты вообще ничего не боишься.

— С чего бы?

— Вот поэтому, — Дадли потянулся пальцами к шраму на её щеке. — Ты его не прячешь.

Лаванда отстраненно подумала, что рано приписала новому знакомому наивность и благородство, но тот лишь повторил рисунок шрама в воздухе и опустил руку раньше, чем она успела её перехватить.

— Извини. Это я зря.

— Ага, — согласилась она. — Давай ускоряться. Домой хочу.

До автомобильной стоянки дошли молча.

Автомобиль у Дадли Дурсля был что надо. Нет, Лаванда совершенно в этом не разбиралась, но достаточно было посмотреть на выражения лица хозяина, которое он тщетно пытался скрыть. Так выглядел любой мальчишка-волшебник, получивший в подарок «Молнию». Крутобокая серебристая машина сияла в лучах фонарей, пахла воском, смолой, кожей, маслом чайного дерева, нероли и нового пластика.

Внутри какофония ароматов стала ещё насыщенней. Лаванда попыталась задержать дыхание, но вместо этого несколько раз подряд звонко чихнула. Дадли сдёрнул с зеркала ароматизатор на веревочке и точным броском отправил через приоткрытое окно в мусорный контейнер.

— С обонянием у тебя, как со слухом? — уточнил он.

— Вроде того, — согласилась Лаванда. — А бросок эффектный. Все же жаль, что ты не загонщик.

Дадли усмехнулся и повернул ключ зажигания.

— Пристегнись, поехали.

Лаванда привычно защелкнула ремень безопасности. Они с Филис несколько раз вызывали такси, когда нужно было добраться до Лондона. Так что в самом факте поездки не было ничего необычного. Но теперь всё ощущалось иначе. Машина мягко скользила по тёмному шоссе, едва слышно урча мотором, и казалась Лаванде большим добрым зверем с огромными светящимися глазами-фарами. В приоткрытое окно врывался прохладный вечерний воздух, принося с собой то запахи леса или воды, то сомнительные ароматы придорожной закусочной. Дадли молчал. Не обиженно, не виновато, не напряженно. Просто молчал.

— Ты совсем не разговариваешь за рулём? — наконец поинтересовалась Лаванда.

— Могу, — Дадли пожал плечами. — Подумал, что ты рассердилась, когда я сказал про шрам.

Лаванда фыркнула:

— Вот ещё. Но тактичный человек всё же должен был промолчать.

— Был неправ, — признал Дадли, не отводя взгляд от дороги. — Я часто туплю и говорю, что думаю. А ты всё равно смелая. И эта прическа тебе идёт. Давай, теперь ты спроси меня о чём-нибудь неловком для равновесия.

— А давай, — согласилась Лаванда. — Что насчёт твоих травм? Костяшки пальцев деформированы. Нос сломан, рубец на брови, затейливая ссадина на скуле, на подбородке три шва. И, кажется, недавний перелом запястья?

Дадли хмыкнул.

— Глазастая. Но запястье — только растяжение. А в чём вопрос?

— Рассказывай, где ты всё это заполучил, — мстительно усмехнулась Лаванда.

Дадли нахмурился, всё так же глядя на дорогу.

— Запястье — Борнмут, нос — «Метродом» в Барнсли, скула… м-м-м… просмотр в Гренфелл-Тауэр, бровь — кубок Лондона, — неторопливо перечислил он. — А подбородок — это вообще в детстве упал с качелей на детской площадке. Я ответил?

— Вполне, — Лаванда кивнула, пряча улыбку, — несколько слов я даже поняла. Про качели и детскую площадку.

— А! Не с того начал. Я боксёр. Это такой спорт, вроде ваших дуэлей, только на кулаках и в толстых перчатках.

Лаванда мысленно закатила глаза. Хорош спорт — делать из человека отбивную! У волшебника такие травмы можно залечить за пару минут. А у этого даже шрам свести не получится. И костерост при переломе не подействует, разве что сварить старую модификацию. Кстати, надо узнать, есть ли в больнице запасы… И с чего она вообще об этом думает? Август бы сказал, что так начинается профессиональная деформация...

— Это же поворот на Литтл Марлоу?

Автомобиль внезапно затормозил, и Лаванда ощутила резкий рывок ремня безопасности.

— Точно. Высади меня здесь.

— Нет, — буркнул Дадли и съехал на обочину. — Уже темно. Провожу тебя до дома.

— Дадли Дурсль, я вижу в темноте как волк, слышу как волк и различаю запахи как волк, — вздохнула Лаванда. — И наш дом совсем рядом.

Дадли не стал больше спорить. Но вышел из машины вслед за Лавандой.

— Где?

Лаванда снова вздохнула и взяла Дадли за руку.

— Посмотри направо. Калитка в двух шагах от тебя. Это самые лёгкие отвлекающие чары. Соседи вроде бы и знают, что здесь живут Брауны, но лишний раз не вспомнят.

— Удобно, — буркнул Дадли. — Значит и я не увижу, если снова сюда приеду?

Лаванде вопрос почему-то понравился. И понравилось, как Дадли замялся перед словом «снова». И то, что не дождавшись ответа, он протянул ей плотную прямоугольную картонку, на которой было написано «Дадли Дурсль, Лондонский клуб Дейл». И телефон.

— Позвони, если захочешь, — предложил он. — Может съездим ещё раз на квиддич? Или в больнице вдруг понадобится кровь. У вас есть доноры? У меня вторая положительная.

— Про кровь Беннету бы понравилось, — усмехнулась Лаванда.

— Это кто? — нахмурился Дадли.

— Мой кузен. А если завтра всё получится, то будем ещё и коллегами.

— Точно, у тебя же экзамен.

Дадли решительно снял с шеи зелёный шарф и протянул его Лаванде.

— Держи! Он счастливый, потому что Гарпии победили. Надень его завтра, и всё получится. Пообещай, что наденешь?

Лаванда рассмеялась. Может и правда надеть? Вряд ли антиобманные чары решат, что это талисман.

— Спасибо, Дадли. Очень трогательно. Я надену. Обещаю. А сейчас мне и правда пора.

— Ага. Иди!

Перед тем, как зайти в дом, Лаванда оглянулась. Дадли Дурсль ещё стоял у машины. Она помахала ему шарфом и негромко спросила:

— Слушай, Дадли, а вдруг экзаменатору не нравится квиддич?

— Ерунда! — возразил он. — Я тебе как магл говорю, квиддич любят все!