Явление Богини Морей (джен)

Дело происходит на старом почтовом паруснике "Вестник с Заката", стоящем у берега в эстуарии Великой реки. Разобрали навалы утвари в неиспользуемой каюте и увидели, что...

... Здесь на стене была картина. Большая, во всю стену. На ней был изображен огромный, ужасный свинцовый спрут с круглой зубастой пастью, чёрными глазами и распростёртыми в стороны щупальцами, и над ним — лазурнокожая женщина с волосами-волнами цвета ультрамарина. Её длинные, сильные ноги заканчивались изящными ластами, похожими на плавники рыб, тело, прикрытое купальником из водорослей, было изогнуто в напряжении — обеими руками она сжимала древко с лезвием меча, пронзающее спрута. Сияющие золотые глаза под синими бровями сурово смотрели на чудище, белела полоска сжатых зубов — всё красивое лицо отображало сосредоточенность в яростной борьбе. Несколько щупалец спрута уже болталось обрубленными, выпуская в воду тёмную кровь, и ещё несколько стягивало стройный стан морской женщины, оставляя на её коже полосы кровавых пятен от присосок. Чудовище было крупнее, и казалось, меч-копьё ему нипочём, оно вот-вот разорвёт ныряльщицу, но та не собиралась отчаиваться — это сквозило во всём её решительном и умелом сопротивлении, в показанных светотенью канатах мышц, натянутых под кожей. Она не только защищалась — атаковала, и знала, что способна, и должна победить.

"Ведь в море отчаяние означает смерть", — подумалось Даррейну.

— Это тоже Нойдан? — спросил Эрахил.

— Его работа, — подтвердил Кордан. — Это Богиня Морей, Защитница моряков, та, которая ждёт и спасает. У неё два обличья — верная жена на берегу, оберегающая корабли от бурь и души мореходов от безумия в долгих плаваниях, и грозная Дева Вод, которая не прочь лично сойтись в схватке со злом, таящимся в глубинах. "Крепись и стремись, — призывает она, дойди и найдёшь счастье. Она поощряет воздержание и надежду, мастерство в мореходстве и любовь к красоте морей. Перед такими изображениями молятся моряки и капитаны о том, чтобы достичь цели и вернуться домой, а женщины, волей судьбы странствующие на кораблях — под её защитой.

— Ох, как прекрасно! — воскликнула Фириэль, рассмотрев картину.

— Ей поклоняются охотники на рыб по всему Закатному Побережью; её храмы есть и в Линдаре, и в Хейне, в Феаре и даже в Эсте, — сказала рыжеволосая Фэллис. — Здесь, в Эйхо почему-то нет.

— Она считается дочерью Творца и Матери, — добавил Эрахил, — одной из их детей.

— Моряки рассказывали, — снова вступила рыжая, — что иногда лунными ночами у скал слышна заунывно-чарующая песнь, бередящая душу. Это она поёт о душах разбившихся о скалы, между нырками вглубь в попытках достать их со дна. Она отпевает тоску и горе не дождавшихся жён, брошенных невест... Услышав песнь, не ищи певицу, а будь осторожней — ведь песнь — это предупреждение об опасности, лишь внемлющий которому избегнет беды и его не придётся оплакивать.

— Да, — продолжил Кордан, — ещё её зовут Невеста погибших мореходов, за то, что, согасно поверью, она лично поднимает со дна всех погибших, и об руку с ней каждый из них поднимается из чёрных глубин, чтобы уйти в Свет, к Творцу, в иные миры.

Даррейн заметил фрагменты надписи внизу картины, но краска облупилась, и прочитать стало невозможно.

— Впервые вижу такую богиню. Как же её зовут?

* * *