Императорские капризы (джен)

С тех пор как Палпатин разогнал сенат, жить ему стало совсем скучно. А то ведь бывало как — придешь, послушаешь, что эти краснобаи лопочут, потрясая своими мифическими правами — и на душе веселее, сердце радуется. Не перевелись еще на свете глупцы! Зря, зря он их так. Пусть бы пошумели еще немного, порадовали старика. Император уже и не помнил, чем они его так довели, что он в сердцах подписал приказ о роспуске сената. Наверное, все дурная погода, магнитные бури — давление, кости ломит. В такие дни любая мелочь кажется со слона.

Вейдер тоже поскучнел. Только и делает, что бубнит "Да, учитель. Как скажете, учитель". Как заводной, честное слово. Может у него и впрямь там где-нибудь автоответчик встроен? Говорить Вейдер не любил, вот и сделал для удобства. Мысль эта немного развлекла Палпатина, но совсем ненадолго. "Никто, никто обо мне не думает," — с тоской вздыхал он в своих роскошных покоях.

СБ вело себя как типичное СБ, придворные лебезили, военные воевали, и только одни повстанцы радовали старого императора. То Звезду Смерти взорвут, то из-под носа у Вейдера улизнут — ну не молодцы ли?

Особенно нравился Палпатину молодой Люк Скайуокер. Наблюдая за карьерой юного форсюзера, Палпатин прямо умилялся. "Шустрый-то какой!". Читал донесения шпионов — и умилялся еще больше. "Какая наивность! Какой идеализм!" И все это — так далеко от него, императора. Нет бы лично развлек старика.

Так и будет, решил однажды император. Люк Скайуокер будет принадлежать ему или никому другому. Пусть Вейдера сменит, а то совсем от ученика радости никакой, непорядок это.

Отдав Вейдеру приказ найти и изловить его собственного сына, Палпатин услышал в ответ привычное уже "Да, учитель". "Ну чурка чуркой, совсем с ним неинтересно стало, хоть бы поломался маленько напоследок!" — брюзгливо подумал Палпатин. Впрочем, раздражение его быстро прошло, когда он вспомнил, что вскоре на месте Вейдера будет Люк, и уж тогда-то скучать не придется.

"Скорей бы," — думал Палпатин, укладываясь спать.