Лето номер шесть (гет)

Лето на Тисовой улице походило на жвачку со вкусом соплей. Странно, что владелец Берти Боттс до сих пор не додумался производить такие.

Внизу бурчал телевизор, тетя третий час трещала по телефону, Дадли молотил в соседней комнате грушу, и Гарри как никогда ощущал потребность присоединиться к нему.

Когда они уже свалят? В прошлый уикенд Дурсли укатили к тетушке Мардж, Гарри заставил себя подняться с кровати, принял ванну, побрился, сделал себе огромный сэндвич и сожрал его в три укуса. Никаких тебе косых взглядов и поджатых губ. Жизнь на очень короткое время перестала казаться сопливо-резиновой.

— Куда это ты намылился? — А вот и они. Косой взгляд и поджатые губы.

— На пробежку, — бросил он. Тетка, недоверчиво хмыкнув, отняла ладонь от трубки, чтобы продолжить болтовню.

Спорт, пусть даже не квиддич, помогал втоптать горе в землю. Гарри миновал дом старика Пендлтона, повернул на улицу Пионов, промчался по короткому проулку и выскочил на площадку, где паре турников удалось выжить в неравной битве с шайкой Дадли.

Сегодня его обычное место было занято Полкиссом и его подружкой. Когда-то все они: и Пирс, и Гарри, и Дадли, и эта девчонка, Зои, если он не путал ее ни с кем, были одноклассниками. Сейчас Гарри считал дни до окончания своей ежегодной ссылки, а компания кузена ждала возвращения в элитную школу «Вонингс».

Эта ссылка была шестой по счету. Первые десять лет у Дурслей шли под условным номером один, стало быть, лето перед шестым курсом — под номером шесть. Предпоследнее лето, хотя могло бы быть последним. Угораздило же его родиться в июле. Гермиона вон уже через пару месяцев станет совершеннолетней.

— Погоди-ка, — Зои отлепилась от Пирса, когда Гарри, отжимаясь от земли, досчитал про себя до пятнадцати, — это случайно не брат Большого Д? Его же отправили куда-то в школу для отсталых.

Она вытянула шею, как будто ей тут цирк.

Гарри привык, что на него смотрят с опаской, а не с любопытством. Тетушка отлично поработала языком, чтобы распустить слухи о пансионе Святого Брутуса. Все что угодно, пусть лучше их считают опекунами преступника, чем волшебника.

— Тридцать, — выдохнул Гарри, поднимаясь на ноги и вытирая пот футболкой.

— Кузен, — буркнул Полкисс, которому явно не терпелось продолжить.

— Из этой школы иногда выпускают, — подал голос Гарри, не глядя на них. — Чтобы мы могли прикончить еще пару человек, и у них появился повод держать нас там дальше.

Зои его заявление, похоже, ни капли не смутило. Она нагло рассматривала Гарри, и все это было скорее неловко, чем раздражающе. Он почувствовал, как щеки заливает краска, но рассчитывал, что уже покраснел, пока отжимался.

— Ты будешь на вечеринке, которую мы устраиваем в честь дня рождения Большого Д? — Зои слезла с колен Полкисса, сделала несколько шагов к Гарри и обернулась: — Пирс, давай его позовем.

— Я пас, — бросил Гарри, напялил футболку, чтобы скрыться наконец от изучающего взгляда, и машинально взъерошил себе волосы.

— Ну и придурок, — обиженно бросила Зои ему в спину, когда Гарри пошел прочь.

Насмотревшись на Полкисса и Зои, он вспомнил, как они с Чжоу сидели у мадам Паддифут, а за соседним столиком Дэвис целовал свою подружку. Пожалуй, то свидание легко обошло бы любых соперников в номинации «Самое провальное». Какого черта он не подумал заранее, о чем будет говорить с Чжоу? А Гермиона, между прочим, могла бы заранее что-нибудь посоветовать, а не поучать, когда уже все случилось. «Надо было…» Как надо было, Гарри и сам придумал, правда, спустя пару дней. Целых четыре варианта.

Подбегая к дому, он досадливо фыркнул и пообещал себе не тупить в следующий раз, оказавшись с девушкой наедине. Раз даже у Полкисса с его крысиной рожей получается…

— …знаю я эти пробежки на ночь глядя.

Гарри, тихо прикрыв за собой дверь, замер на придверном коврике. Он привык возвращаться бесшумно, чтобы у Дурслей не было повода пнуть его языком лишний раз.

Надо же, чистящие средства тети Петунии как всегда оказались на высоте; нигде не осталось и следа прошлогодней рвоты Дадли.

— …моя непутевая сестрица после смерти мамы тоже пропадала черт знает где, глазки соседу строила и возвращалась под утро. Мальчишка весь в нее.

— …а я тебе говорил, Тунья, не надо было его брать. Одно радует — он парень, и мы не будем нести ответственность перед приличными жителями города за то, что воспитали шлюху.

— Она и за Поттера этого выскочила назло всем. Отбила его у какой-то девицы из этих, ненормальных, захотела красивой жизни. Какие в Коукворте были перспективы, да никаких! Сбежала к нему, тут же родила — и вот результат. Та девица даже приезжала к нам, такая вся… расфуфыренная, посмотрела на меня как на таракана. — Тетя презрительно фыркнула, словно отряхнула свою обиду от двадцатилетнего слоя пыли. — А сестрица даже глазом не моргнула. Представляешь, Вернон? Просто стояла и самодовольно ухмылялась ей в лицо. Мнила себя королевой.

Гарри обессиленно привалился спиной к стене. Он не был склонен верить злобным россказням о маме и папе… до недавних пор, пока не залез в Омут памяти и не стал свидетелем паршивой сцены с участием отца, Сириуса и Снейпа. И мамы.

Война с Амбридж, СОВы, гибель Сириуса и разговор с Дамблдором, перевернувший жизнь Гарри с ног на голову, на время отправили то дерьмовое воспоминание на задворки сознания. Снейп больше не копался там, как бродячий пес в мусорном баке, так что… красивое мамино лицо, искаженное сильнейшей неприязнью, Гарри представил вновь только сейчас.

«Меня от тебя тошнит!»

Судя по глубочайшему разочарованию в голосе папы и вялым подбадриваниям Сириуса, Гарри увидел не первую и даже не десятую попытку отца пригласить маму на прогулку.

— ...передай мне кусочек пирога, Тунья, пахнет изумительно, — похоже, дяде наскучила тема, и он решил ее сменить.

Гарри на цыпочках прокрался к лестнице и, поднимаясь в спальню, поймал себя на мысли, что о своих дедушках и бабушках он знает еще меньше, чем об отце и матери. Он видел их лишь однажды, в зеркале Еиналеж. Гарри, в детстве частенько мечтавший о чудесном появлении доброго дядюшки, ни разу при этом не задумывался, как так получилось, что Дурсли оказались его единственными родственниками. Ведь мама с папой погибли совсем молодыми, значит, их родители тоже не были старыми. Тетя не хранила никаких фотографий из прошлого и ничего не рассказывала, но в Хогвартсе-то должны были сохраниться сведения о старших Поттерах.

Гарри швырнул провонявшие потом вещи в стирку и рухнул на кровать. Будто и не вставал с нее в тот уикенд.

Сердце колотилось, бросалось на ребра, как оголодавший пес на кость. Примерно так же он себя чувствовал, когда Снейп вернул его в кабинет из Омута памяти. Все сказки о родителях, рассказанные Хагридом, Ремусом, Сириусом и кучей других людей, обратились в сахарный домик, который мгновенно оплыл и растаял в прямых лучах неприглядной правды.

Гарри две недели с ума сходил от бессилия, смятения, нежелания двигаться, вставать по утрам, чистить зубы и менять трусы, но ядовитый монолог тети Петунии дал ему пищу для размышлений. И хилую, бледную, как январское солнце, цель. А потеря последнего родного человека разбудила желание узнать о том, что он не успел рассказать.

— Эй, Поттер!

На следующий день Дадли и его тупые дружки подкараулили его на улице Глициний. Обступили со всех сторон. Гарри на всякий случай нашарил палочку в кармане.

— Из-за тебя Зои мне вчера не дала, и ты мне за это ответишь, — пропищал Полкисс, изо всех сил стараясь выглядеть грозно. Чуть не обмочился от натуги.

— Из-за меня? — За этот год Гарри вытянулся, стал сильнее. Он чувствовал, как окрепли мышцы. Не Дадли, конечно, но тренировки по квиддичу сделали свое дело. А еще Гарри ни с того ни с сего задался вопросом, как повел бы себя его высокомерный шестнадцатилетний отец. — А ты уверен, что из-за меня? Может, из-за того, что у тебя изо рта воняет? Мне жаль, что ты упустил свой единственный шанс лишиться девственности, дружище.

Перекошенное злобой лицо Полкисса стоило того, чтобы оказаться на земле.

— Бейте его, парни! — взвизгнул Пирс, Гарри попятился, получил удар под ребра от Малкольма и сразу после — хук справа от кузена.

Как только очки удержались на носу? Перед глазами поплыло, Гарри приготовился к еще одной порции боли и, вероятно, паре сломанных костей, но тут над головой захлопали крылья.

Не может быть! Он даже палочку не достал, решил, лучше быть битым, чем схлопотать очередное письмо от Муфалды Хмелкирк и исключение из Хогвартса.

Дадли пересрался. Наверное, подумал, что любое нападение на Гарри чревато какими-нибудь отвратительными последствиями типа Поцелуя дементора или трех дней поноса.

— Валим, — скомандовал он, и все четверо мигом скрылись в темноте.

Гарри задрал голову и в свете тусклого фонаря разглядел неясыть. Он вытянул руку, сова плавно опустилась на нее.

Он узнал почерк. Дамблдор писал, что зайдет за ним. Охренеть. Наконец-то хорошие новости.

Всего две недели проторчал тут — и уже послезавтра будет дома.

* * *

Встреча с профессором Слагхорном лишний раз подтвердила, что люди, способные рассказать о маме с папой, еще не все на том свете. Гарри не сразу понял, почему их с Дамблдором ночной визит оставил в душе тревожные чувства. Вроде бы все прошло хорошо, они своего добились, но какая-то крохотная деталь из того неловкого разговора не давала покоя.

Позже до него дошло: впервые за пять лет Гарри услышал о своей матери что-то, не касающееся их схожих зеленых глаз и событий той страшной ночи, когда она закрыла Гарри собой от смертоносного заклятия.

Обычно все говорили об отце. Макгонагалл — о том, каким он был смутьяном и как талантливо играл в квиддич, Снейп — каким отец был говнюком, а Сириус — о многолетней дружбе, безжалостно растоптанной гибелью Джеймса. Ремус с тоской вспоминал вылазки в полнолуние и скучал по временам, когда не был одинок. А о маме ни слова, как будто ее не существовало отдельно от отца, хотя все они были однокурсниками и знали друг друга с детства.

«Много ты знаешь о своих однокурсниках?» — шепнуло зеркало в спальне Рона, когда Гарри глянул в него.

Кроме того, что Дин болеет за «Вест Хэм Юнайтед», а мама Симуса — та еще заноза в заднице? Да ничего, пожалуй. И у Невилла Гарри не удосужился спросить, почему того вырастила бабушка. За годы жизни с Дурслями он усвоил урок, что большинство вопросов не находит ответов — и перестал их задавать.

«А о девочках?»

Гарри невесело фыркнул. С Лавандой у него ассоциировался лишь «Ведьмин досуг» и погибший на третьем курсе кролик, а Парвати… ну, она хорошо танцевала и очень выручила его на Святочном балу. А еще, кажется, она рассчитывала на нечто большее, чем танец. Но это не точно. Мысли девчонок казались Гарри куда более сложными, чем любая формула из стандартного курса заклинаний. Именно по этой причине в прошлом году он охотно пользовался девчачье-английским словарем авторства Гермионы Грейнджер, чтобы найти с Чжоу общий язык. Правда, не слишком успешно, потому что слова в предложения все же приходилось складывать самому.

В общем, об однокурсницах Гарри знал еще меньше, чем о соседях по спальне. Даже о…

— Ой, прости, Гарри, думала, все уже внизу. — Он увидел отражение Гермионы в зеркале и обернулся. — Миссис Уизли попросила Флер вернуть ей поднос, а Флер перепоручила это мне, потому что ей нужно помочь Биллу. — Она забавно передразнила ее акцент, закатив глаза, и пробормотала себе под нос: — Могу себе представить, в чем заключается помощь. — Гарри хмыкнул, а Гермиона окинула его изучающим взглядом и задумчиво протянула: — Какой ты высокий стал.

— Теперь можно даже джинсы Дадли не подворачивать, — Гарри через силу скорчил восторженную физиономию.

— Что с тобой, Гарри? — сочувственно поморщилась Гермиона и подошла ближе, чтобы рассмотреть его на свету. — Ты какой-то тихий.

— А ты хочешь, чтобы я наорал на вас с порога как в прошлый раз? — усмехнулся он, и Гермиона хихикнула. Она тоже вроде бы чуть подросла и загорела. Нос облез и веснушек стало больше, хотя до Рона и Джинни далеко.

Гарри присел на подоконник и запустил руку в волосы. Так легче думалось. Гермиона, сжимая в руках поднос, выжидательно смотрела на него. Гарри зарекся рассказывать друзьям о пророчестве, но Дамблдор велел все же поделиться с ними. Момент, кажется, подходящий. А Рону они потом вместе как-нибудь… у Гермионы лучше получается сообщать такие тревожно-идиотские вещи.

— Боже мой, Гарри, — Гермиона прикрыла глаза, потерла лоб и с размаху опустила поднос на тумбочку. — Так вот почему он от тебя никак не отвяжется. Получается, если бы не пророчество…

— Мои родители были бы живы, — договорил за нее Гарри. — Они погибли из-за меня. Мы все время думали, что он охотился за ними, потому что папа с мамой были членами Сопротивления. Мне как-то в голову не приходило, что его изначальной целью был я. Я думал, он просто маньяк полоумный, и ему в кайф убивать детей своих врагов.

Гермиона осторожно сделала шаг к нему, словно опасалась, что он на нее кинется, и неуклюже обняла. Руки Гарри оказались прижаты к телу, он кое-как высвободил одну и коснулся спины Гермионы с намеком на ответное объятие. Похоже, она разволновалась сильнее, чем сам Гарри, узнав о пророчестве. Он-то давно догадывался, что есть еще какая-то причина неуемного желания Волдеморта стереть его с лица земли.

— Рон в курсе? — Голос прозвучал глухо, потому что она до сих пор стояла, уткнувшись носом ему в шею.

— Нет. Пока что. Кто знает, может, я проживу долгую жизнь и встречусь с Волдемортом только под старость лет.

— Думаешь, не стоит рассказывать раньше времени, да? — подколола она и попыталась отстраниться, но Гарри вовремя не убрал руку, так что они продолжили стоять в обнимку.

Он поймал себя на мысли, что тепло другого человека, близкого, которому можно доверить даже неудобную правду, позволяет чувствовать себя не совсем лишним в этом светлом мире «Норы».

— Мы расскажем. Но не за сегодняшним обедом, я думаю.

Гермиона хитро прищурилась, коротко погладила Гарри по плечу, взяла поднос и все-таки ушла. Он помассировал шею, стер с лица нелепую улыбку, сунул палочку в карман, вышел на лестницу — и нос к носу столкнулся с Фредом. Гарри был почти уверен, что это Фред. Значит, близнецы заглянули в гости.

— Смотри, чтобы последователи Риты Скитер не прознали, что у Избранного завелась подружка, — заговорщически прошептал он.

— Ты не думай, Гарри, что мы подслушивали, — наигранно оскорбился Джордж.

— Надеюсь, ваш с Гермионой роман не разобьет нашему малышу Ронни сердце.

— О чем это вы? — насторожился Гарри.

— Ну-у, мы тестировали новые усовершенствованные Удлинители ушей…

— …и случайно услышали, что вы не хотите сообщать Рону некий секрет.

— Твое сердце билось в полтора раза быстрее нормы, дружище…

— …знаешь ли ты, что это означает?

— Либо ты возбужден, либо взволнован…

— …либо ты увидел снитч…

— …либо у тебя сердечная болезнь.

— Ты здоров, Гарри? — Фред скорчил озабоченную физиономию, как целитель при осмотре пациента.

— Абсолютно, — проворчал он, сообразив, к чему они ведут. Клоуны.

— И что-то снитча я поблизости не вижу, — подхватил Джордж.

— Так, хватит, парни. Не вздумайте ляпнуть что-то такое Рону. Вам стоит поменьше читать статьи Скитер.

— Ты не можешь точно знать, что у вас с Гермионой ничего нет, — безапелляционно заявил Фред. — Лично я узнал, что мы с Анджелиной встречаемся, только через четыре месяца.

Джордж с наигранным сочувствием похлопал его по спине и возвестил:

— В конце концов, Гермиона могла подхватить Поттер-лихорадку от нашей сестренки.

Гарри покачал головой, всем своим видом давая понять, что близнецы зря навоображали себе всякого, а сам приподнял конец Удлинителя и как следует рассмотрел, чтобы не встречаться ни с кем глазами.

— Ваш магазин процветает, я гляжу?

— Все благодаря тебе, дружище, — торжественно сказал Джордж, выуживая из кармана яркий пакетик и протягивая Гарри. — Вот тебе подарок от заведения, пригодится. Только маме и Рону не показывай.

Он с опаской заглянул внутрь. Ну конечно, что еще близнецы могли ему подсунуть. Достойное завершение неловкого разговора.

— Тоже ваше изобретение? — кисло улыбнулся Гарри, изо всех сил рассчитывая на то, что в полумраке его пылающее лицо не видно.

— А то. Когда надеваешь… да что я тебе рассказываю, сам увидишь. Но жалоб мы пока не получали.

Они заржали, Гарри торопливо сунул упаковку в карман. Вряд ли в ближайшее время презент ему пригодится; он понятия не имел, как… да он даже на бал девушку с трудом пригласил, хотя был чемпионом Хогвартса и, вообще-то, ловцом сборной факультета. Обычно спортсмены получали несколько очков форы в глазах девчонок.

Гарри никогда не обсуждал это с Роном, хотя был уверен, что с ним тоже происходят подобные вещи. Когда в штанах ни с того ни с сего становится тесно, и хочется спустить их, чтобы стало посвободнее. И уж точно он не собирался говорить об этом с Гермионой. Вот дерьмо, даже думать об этом стремно.

Прошлым летом он слышал, чем Дадли занимался в своей спальне. У него была куча журналов с голыми девчонками на обложках. Они с Полкиссом и Малкольмом менялись ими и, разумеется, прятали от родителей. Когда Дурсли в прошлом году свалили в Лондон отмечать день рождения кузена, Гарри заглянул к нему и из любопытства пролистал пару штук. Сначала хотелось зажмуриться, настолько ему было стыдно, как будто он подглядывал, но эти обнаженные девушки с бесстыдно разведенными ногами, похоже, позировали перед камерой с удовольствием… Словом, Гарри досмотрел журнал — и даже на пару дней перестал интересоваться вечерними новостями. Голову заполняли мысли, о которых не принято было говорить вслух.

Наверное, стоило обсудить их с Сириусом, но глупо это как-то — в перерывах между собраниями Ордена спрашивать, как справиться со стояком. Неуместно. Неудобно. Хотя Гарри не сомневался, что пятнадцатилетний Сириус знал о девушках куда больше, чем он сам. А взрослый Сириус и подавно.

Но сейчас при всем желании Гарри не мог ничего у него спросить.

— Слушайте, а у вас нет случайно…

Фред и Джордж расползлись в одинаковых плутоватых улыбках. Они те еще проныры. Если кто и сможет помочь, но при этом не начнет убеждать его, что затея дурацкая, то это они.

— Да-да?..

— Да нет же, — кажется, Гарри удалось не покраснеть. Надоело чувствовать себя идиотом. — Я просто подумал, вдруг вы знаете… можно где-то достать Омут памяти?

— Штука, которая помогает хранить и просматривать воспоминания? — настороженно уточнил Джордж. — Зачем он тебе? Игры с памятью плохо заканчиваются, вспомни Локхарта.

— У магглов в память об умерших людях остаются только фотографии и видеокассеты, — Гарри аккуратно обошел основное содержание вопроса. Близнецы притихли. — Я подумал, может, здесь с этим дело лучше обстоит. Здесь ведь даже фотки двигаются, — он издал нервный смешок.

Фред и Джордж переглянулись.

— Если дело в деньгах, то никаких проблем… — торопливо добавил Гарри, но Фред помотал головой:

— Нет, о золоте не может быть и речи. Мы все еще у тебя в долгу.

— Мы достанем тебе эту штуку…

— …ты обратился по адресу.