Восьмая попытка (джен)

Где-то в центре, на окраине или же в пустоте находится здание N. И в нём нахожусь я. Мне неизвестно, является ли оно многоквартирным домом, психбольницей, тюрьмой, лабораторией. Не знаю даже, сколько в нем этажей. Когда-то давно или совсем недавно — дни здесь похожи и сливаются в один — слышал из разных источников, что в нем либо четыре, либо шесть, либо девять, либо тринадцать этажей. Признаюсь, что за время пребывания здесь узнал о здание N немногое. Первое, я был размещен на первом этаже — в моём распоряжении была маленькая комнатка, ванная и кухня. Второе, если открыть дверь моего жилища, можно увидеть постоянно распахнутую на улицу дверь. Третье, чтобы дойти до неё, нужно пройти по длинному коридору мимо семи дверей, расположенных слева. Я семь раз пытался пройти путь до распахнутой двери, но возвращался обратно, даже не ступив на пятно дневного света, которое растекалось на полу в конце коридора. Сегодня решился на восьмую попытку.

Желание сделать восьмую попытку возникло спонтанно, когда я пробудился после очередного сна, полного размытых серых и черных образов на фоне алого. Скользя взглядом по стенам с посеревшей от времени побелкой, по гладким линиям окружающих меня предметов (в моём жилище нет ничего острого), я остановил его на хаотичном узоре из шрамов, который покрывал не только руки, но и остальное тело. Что-то в сплетении разных по размеру, форме и глубине рубцов дало толчок для принятия решения. Я встал с постели и отправился в ванную комнату. Правда, там был душ вместо настоящей ванной. А так же там хранилась аптечка со скудным запасом лекарств, ограниченным числом таблеток, а тех, которые через сон уводят в бесконечность, и абсолютно не было. Так же в моём жилище не было привычной бытовой химии с пометкой «Беречь от детей!».

Позже, после безвкусного завтрака, состоявшего из каши, похожей на вид и вкус на массу для папье-маше, я перешагнул порог своего обиталища. Проходя мимо первой двери, ощутил божественный аромат пищи. Сразу вспомнился мой бумажный завтрак. Втянув в себя воздух, почуял под ароматами деликатесов и напитков запахи хвои и хлорки. Они заглушали вонь дерьма и мочи, которая с шестичасовой периодичностью разливалась по всему коридору и проникала в моё жилище сквозь щели в двери. Моя первая попытка провалилась из-за того, что мне не посчастливилось выйти в тот момент, когда обитатели этого жилища опустошали свои многочисленные мочевые пузыри и опорожняли кишечники. Запах, царивший в коридоре, мог убить мертвеца во второй или даже в третий раз. У меня он вызвал сильнейший и неудержимый приступ рвоты. Ползя по собственной блевотине, вернулся в своё жилище. Планируя свои следующие попытки, стал выбирать время приёма пищи.

Прохожу мимо второй двери. Из-за неё раздаются стоны и крики — круглосуточная оргия уже в разгаре. Во время второй попытки я провёл несколько часов у этой двери. Одержимый похотью, я бился о неё, стремясь проникнуть внутрь второго жилища, словно хор сирен призывал меня к себе. Вонь из первого жилища прекратила мои безумные старания и загнала обратно в мою нору. На протяжение долгих месяцев моего пребывания в здание N вонь из первой комнаты и стоны совокупления из второй заменяли мне будильник.

Из третьего жилища доносились крики, но они были полны не сладострастия, а слепой ярости: громыхание и звон разбивающихся вдребезги вещей. У третьей двери я провалился дважды. Первый раз просто напугался и сбежал, чтобы спрятаться. Во второй же — из-за того, что заразился яростью обитателей третьего жилища и вернулся, чтобы разгромить своё.

Из-за четвертой и пятой доносились вкрадчивые голоса, проникающие в самое сердце, чтобы засеять там ядовитые семена. «Почему не я? Почему не у меня? Это ведь так несправедливо…», — нашёптывали из-за четвертой двери. «Хочу! Необходимо! Ещё!», — требовали из-за пятой. У этих дверей я так же некогда прервал свой путь к открытой двери.

Шестая дверь была плотно покрыта многоязычными письменами. Они заворожили меня. Долго всматриваясь в них, мне всё-таки удалось раскрыть их секрет. Все надписи были переводом одного крылатого выражения: «Что дано Юпитеру, не дано быку». Чувствуя небывалый прилив гордости, я вернулся в тот день обратно, напрочь забыв о своей цели.

И вот я у последней двери, в нескольких метрах от заветной цели. Солнечные лучи и прохладный ветерок уже касались моей кожи. От двери этой веяло необычным покоем и тишиной. Любопытство охватило меня, и я припал к ней, чтобы услышать то, что происходит в седьмом жилище. Затаив своё дыхание, услышал чужое, затем вздох и тихий, но проникновенный голос произнёс: «И разве в этом есть смысл? Какой результат?.. Не всё ли бесцельно и ведет к пустоте…». Я отпрянул от двери. От этих слов меня пробрала дрожь. Если ранее то, что происходило за дверьми, затрагивало лишь чувства. В этот раз дрогнуло моё сознание. Поток мыслей подхватил меня. Чем быстрее и дальше они уносили разум, тем сильнее охватывала паника. И ноги сами собой понесли меня, но не к открытой двери, а в противоположную сторону, мимо семи дверей, к восьмой.

Я устало сажусь под дверью своего жилища. Мой взгляд устремлен вперед, в проём распахнутой двери. Вижу, как день умирает. Гаснут последние лучи света, а я откусываю язык, чтобы умолкнуть навсегда.