Раскалённое лето (джен)

Звон цикад. Солнце едва-едва взобралось на вершину холма, но жарило уже вовсю. Лео разогнулся, опустил лопату, вытер пот со лба тыльной стороной ладони.

— Деда-а-а! — позвал он.

— Чего тебе? — откликнулся дед из сарая.

— Я пойду пройдусь! Жарко в огороде уже.

— Ну смотри. Не забудь потом закончить.

— Да тут немного осталось, не забуду.

Лео бросил лопату у забора, рабочие перчатки рядом и с наслаждением засунул голову под струю холодной воды из уличного крана. Не роскошь, но необходимость для того, кто хочет в середине дня ходить по улице и не словить солнечный удар.

Он сильно вырос — уже на две головы перерос деда! — но оставался всё так же жилист и худощав. Солнце покрасило его кожу в коричневый цвет, выжгло волосы до цвета соломы. Он много работал — на земле летом всегда есть работа — и был уверен, что это правильно. Мир вокруг бежал так быстро и так далеко, но Лео оставался на месте и даже не думал, что можно как-то иначе.

“Интересно, как там Джуди и Дэн”, — спрашивал себя Лео, но всё реже и реже. Поначалу, когда они только уехали учиться — в колледж и в университет, — он очень переживал о них. Привычному к своей роли “старшего”, ему было непросто отпустить ребят от себя, не писать им каждую неделю письма (до городского телефона было далеко и слишком неловко бегать, а своего у Лео не было), не считать дни до очередного их приезда. Но мало-помалу старых друзей вытеснили дела, и даже Финн появлялся на горизонте всё реже. Мир детства истончался, бледнел, и даже канцелярскими кнопками не удавалось прибить его к месту, заставить задержаться ещё ненадолго.

За воротами Лео окружила стайка ребятишек. Он привычно подхватил маленькую Лизбет на руки, посадил на плечо. Она с восторгом завизжала, ухватила его длинные лохмы наподобие вожжей, а остальные завистливо засвистели. Лео рассмеялся.

— Тише, тише, по одному! Всех вас даже я не подниму!

Виктор, пухлый мальчик лет пяти, надулся и проговорил:

— Ты всегда её первой поднимаешь! Нечестно.

Уже-почти-трёхлетняя Лизбет показала язык. Это было единственное надёжное средство, которым она могла уже-почти-вербально уколоть обидчика. Но никто на это не обижался — по правде говоря, со своими белокурыми волосёнками и прозрачно-голубыми глазищами она так походила на маленького ангела, что никто не мог устоять перед её чарами. Даже Лео (хоть он и отмечал с сожалением, что это девочке это ещё выйдет боком).

Смеясь и перешучиваясь, дети потащили его к реке. Он не возражал. Он тоже хотел к реке, но не купаться. Мэг… Память о трагедии тоже постепенно сгладилась, поистёрлась, не ранила больше ножом в сердце, как Алан Джуди, а только ныла где-то под ложечкой. Как так вышло, что их осталось только четверо? И те уже рассыпались, разлетелись по ветру… “Своё место” Мэг уже давно присвоила себе другая девочка, и Лео мог приходить туда лишь изредка, когда работа заканчивалась, и ночь долгожданная, как порыв солёного ветра за тысячу километров от любого моря, падала на город и окрестности. Но сейчас все дети здесь, танцуют на раскалённом асфальте босиком и спешат освежиться в реке. Лео семенит за ними, внимательно глядя под ноги, чтобы случайно никого не затоптать, и думает, что это отличный момент, чтобы выбраться почтить память подруги при свете дня. За купающуюся малышню он не тревожился — они все с рождения плавают как рыбы, а старшие присматривают за младшими. Виктор, например, несмотря на свою плаксивость, очень заботливый и надёжный молодой человек.

Поэтому Лео без лишних сомнений отстал от группы и свернул к заводи, где когда-то они нашли тело подруги. Широкие листья деревьев давали спасительную тень, жужжание насекомых наполняло воздух как-будто-теплом. Мелкие мухи носились геометрическими зигзагами на высоте двух метров от земли, и Лео никак не мог взять в толк, зачем они это делают. С другой стороны, а зачем он сам продолжает приходить в это тревожное для него место спустя годы?

На небольшом холмике под любимым деревом Мэг лежал рассыпанный букет незабудок. Их голубые лепестки ударили в глаза Лео и рассыпались горстью слезинок.

— Финн… неужели… ты тоже? — прошептал Лео, опустившись на корточки. Лицо его пересекла отчаянная улыбка.

Дети потом нашли его в смешанных чувствах, но он отказался рассказать им, в чём дело. И только маленькая Лизбет заметила крохотные цветы в волосах своего большого друга.