Шоколадка (джен)

Танюшке четыре. На дворе весна. Гулять Танюшка вышла в тёплых колготках, резиновых сапогах, шерстяном колючем платье и толстой кофте. Мама ещё и шапку ей на голову натянула. Сказала: "А то простудишься! Тепло — из носу потекло! Ветер холодный". Танюшка не спорила, хоть и морщилась: шапка тоже колючая.

У двора на пеньке сидит дедушка Миша. Он любит этот пенёк — высокий, как табуретка, и широкий: не обхватишь. На нём папа дрова рубит, отчего сверху весь пенёк в зазубринах, но через дедушкины толстые штаны, видно, не колется.

— Чего, егоза, гулять вышла? — улыбается дедушка, увидев Танюшку. — Иди-ка сюда, кофту поправлю.

Танюшка послушно подходит к дедушке Мише, и он одёргивает её кофту, и платье заодно, удовлетворённо крякает и спрашивает:

— А чего в ладошке прячешь?

— Вот, — показывает Танюшка свою драгоценность — полоску шоколада из трёх кубиков.

С шоколадками у них хорошо бывает только на Новый год, когда Дед Мороз сразу по три пакета всяких сладостей присылает. В садике на ёлке дают. У мамы на фабрике тоже ёлка бывает, только Дед Мороз другой приходит, но тоже с подарком. А с папиной работы просто так передаёт, через папу. И в каждом пакете всегда бывает шоколадка — иногда маленькая, иногда большая. И всё Танюшке одной, потому что у Оленьки свои такие же пакеты с точно такими же конфетами и шоколадками. Они даже проверяли с мамой, сравнивали и заодно считать учились. Орехов, например, грецких обычно по четыре штуки, мандаринов — по два или три, а шоколадка всегда одна, даже если маленькая.

На Новый год — это понятно, но чтобы шоколадка появилась вдруг весной — такое случается редко. Это уже не Дед Мороз бесплатно, это кто-то её в магазине купил. А мама говорит, что шоколадки дорогие и если хочешь сладкого, ешь варенье, его полно, яблочного и вишнёвого. Танюшка варенье, конечно, любит, особенно на хлеб намазать и на улицу с куском бежать. Но всё же с шоколадкой никакое варенье не сравнить.

Если появилась шоколадка, то мама её на всех всегда делит. Вот и сейчас Танюшке досталось три кубика. Надо их помедленнее есть, чтобы подольше, но они уже в ладошке таять начинают. Танюшка привыкла, что даже если досталось немножко, это всё равно надо всем предложить. Но три кубика — это так мало, а шоколадка такая вкусная! Танюшка в сомнениях: предлагать ли дедушке хоть один кубик? Жалко, но и не угостить стыдно. Она мнётся и молчит.

— Дашь мне один? — улыбается дедушка.

— Мама тебе там отложила, наверное, — пробует договориться со своей совестью Танюшка, а внутри так нехорошо.

— Так туда когда ещё пойду, а я сейчас, эх, шоколадочки бы поел, — причмокивает дедушка, глядя на Танюшку со смехом в глазах.

"Должно быть, он шутит, — решает Танюшка, — а на самом деле вовсе и не хочет ничего. Только как можно не хотеть шоколадку?" Делиться отчаянно не хочется, но Танюшка точно знает, что жадной быть плохо, а потому мужественно отламывает кубик и протягивает дедушке. И сразу внутри становится приятно: она всё сделала правильно. Противный колючий ком в животе исчезает, становится легко и спокойно. Она молодец и вовсе не жадина! Танюшка засовывает в рот оставшиеся кубики, жмурится от удовольствия, а потом облизывает ладошку, на которой остался подтаявший шоколад.

Дедушка Миша не отрывает от неё взгляда, а потом протягивает ей кубик обратно.

— Спасибо, моя хорошая. Я на самом деле не хочу. Это я тебя проверял: дашь или не дашь. Ешь сама, — говорит дедушка, а Танюшка смотрит на него полными слёз глазами, и так ей обидно. Она же свою жадность победила, она дедушку угостила, смирилась, что шоколадки ей теперь меньше досталось. А он?

— Я же тебя угостила уже, — всхлипывает Танюшка.

— А теперь я тебя угощаю, — смеётся дедушка и словно совсем не понимает, почему Танюшке так обидно.

Она быстро берёт злосчастный кубик, засовывает в рот и бежит от деда на огород. Там бочка с водой есть, в которой можно умыться, чтобы никто не видел, что она плакала, а то замучают вопросами: почему да что случилось? А как тут объяснишь, если сама толком не понимаешь?

Хотя дедушка всё равно всем расскажет. Взрослые совсем не умеют секреты хранить и всё про детей друг другу рассказывают. Ну и пусть! Танюшка вообще больше ничем деда угощать не будет, раз он проверяет её. Сам виноват, пусть потом не плачет.

Кубик за щекой давно растаял, но почему-то он был совсем не такой вкусный, как первых два. Странно: шоколадка же одна и та же.