Дорога домой (джен)

Примечания:

По результатам опроса на тумбе и на фб, победил Эйгон 2. Что ж, мне нравится.

Освежаю вашу память на даты:

9 марта, 990 год — дата, в которую Хогвартс был представлен другим магам.

Тёмный Лорд воскрес в 1995 году.

Я хочу напомнить, что вы смотрите на других персонажей через призму видения главного рассказчика в главе, а не автора. Не надо кидаться в меня камнями за Лавгудов. Я люблю Полумну больше жизни, но личное и чужое — это личное и чужое.

Тема части:

The Tech Thieves — Fake

K.flay — High Enough

Halsey — Gasoline

https://www.youtube.com/watch?v=xPtoORFHBeU

Крыльев размах, что полнеба накрыл.

Бойся и прячься — Рейнира в пути.

И пасть её Сиракс, как злато, ярка.

Немало селений спалила до тла.

Где же герой, что спасёт нас от бед,

Ужель во всём свете Рыцаря нет?

И радость, и песнь захлебнётся в крови.

Приди же герой: бейся или умри.

Но вот в час беды

Из Хогвартса маги на помощь пришли,

К бою готовы и духом крепки!

Их весть всем драконам пророчила смерть!

Проклятье, что колышет небесную твердь.

Погибла Рейнира, магам хвала!

Им славу и честь воспоём сквозь века.

И правнуки наши услышат сквозь сон,

Как род драконий был побеждён.

Батильда Бэгшот, «История Хогвартса»⁽¹⁾

— Ты в действительности хочешь положиться на детские сказки? — тихо спросила Нарцисса, стоя у камина.

Люциус поднял на неё усталый взгляд и махнул рукой.

— Кому сказки, а кому история, дорогая.

— История не спасёт нашего сына, — прошипела Нарцисса, впиваясь взглядом в мужа.

Когда её блэковская кровь вскипала, Люциус уже не был уверен, у кого из них было драконье наследие.

— Нет, но я связан меткой. Я не могу пойти против своего сюзерена, — он покачал головой.

— Не хочу указывать на очевидное, но ты допустил в слове «хозяин» пару ошибок, — ядовито ответила Нарцисса.

Она была столь напряжена, что даже не замечала, что опять начала заламывать себе руки, болезненно впиваясь в нежную кожу наманикюренными ноготками.

— В отличие от тебя, — многозначительно продолжил Люциус, не обращая внимания на эту вспышку.

После стольких лет брака он знал, что за фурия скрывалась за строгой выучкой властной матери и дотошно нарисованной маской. Как будто проклятая блэковская кровь могла порождать слабые и простые характеры наподобие вечно витающих в облаках Лавгудов.

— Будь слабой, глупой и напуганной, — он на пару секунд прикрыл глаза, а потом одним движением встал и взял её руки в свои, останавливая это самоистязание. — Будь идеальным приложением ко мне; будь недостойна своей кровожадной сестры.

Люциус посмотрел в её прекрасные голубые глаза, которые сейчас напоминали глубокие воды в шторм. Такие же холодные и неподвижные. Глаза хищника, способного выжидать сколь угодно долго. О, его великолепная жена.

— Спаси нашего сына, — прошептал он едва слышно.

Нарцисса моргнула и позволила себе один рваный вдох, прежде чем снова взять себя в руки. Опасная синева разгладилась, став просто тихим и неглубоким озером, а неуверенная улыбка легла на губы, но её голос звучал жёстко и резко, совсем не вписываясь в этот образ:

— Как будто мне нужно было твоё разрешение.

Люциус фыркнул. Меньшего он от неё и не ждал.

И тем не менее не так давно он видел, как кто-то, кто был давно мёртв, воскрес из сгустка слизи, магии и крови, а ребёнок, выживший после смертельного заклятья, избежал смерти снова. Сказки были ближе к реальности, чем когда-либо.

Тысячу лет назад у Британии был один король, и фамилия у него была Таргариен. То ли маг, то ли дракон, то ли всё вместе, но тварь столь ужасающая и сильная, что их династический кризис едва ли не разрушил весь остров. Их пепельный блонд гордо носили Малфои.

«Они правда умерли, мама?».

«Драконы не умирают, милый».

«А Основатели?..».

«Что скажешь людям, то и будет правдой».

Люциус нёс это знание, как знамя, перед собой всю свою жизнь. Манипуляция, сокрытие, полунамёки, полутона, — он знал, как убедить собеседника в чём угодно и как продать гоблину снег зимой. Слова — оружие. Жестокое и беспощадное, а ещё очень точное. Люциус обвёл вокруг пальца присяжных с десяток лет назад и лгал Волдеморту смотря прямо в глаза сейчас.

От круцио всё ещё иногда дрожали руки, но лучше быть трусливым и лебезивым, чем фанатично преданным, как Беллатрикс или Сивый. Меньше уровень ожиданий, меньше ответственность и постоянное сомнение в преданности. Это медленный огонь. Из такой сковородки проще вытащить себя и свою семью и куда лучше разыграть плаксивую историю перед присяжными.

«Трое предали их. Драконья кровь обратилась в реки, а кости стали горными хребтами. Вечно ждущие, застрявшие между сном и явью».

«Они вернутся, мама?».

«Однажды проклятье потеряет силу, и драконий огонь снова поглотит Британию».

«И нас?..».

Люциус здраво опасался делать ставку только на Мальчика-который-всё-не-мог-умереть. Ему нужен был запасной план по вытаскиванию своей семьи из-под пяты безумца. И при имеющемся выборе между детской сказкой и семнадцатилетним подростком, драконы, которыми матери пугали своих детей, уже не казались таким уж безумством.

В конце концов, выше всего Таргариены ценили свою кровь. Даже изрядно разбавленную.

«Мы храним память о них, их настоящую историю».

«Что толку от неё, отец, если для всех они останутся чудовищами?».

Экстренные портключи во Францию были готовы, фальшивые документы, счета в банках. Даже в своей детской вере в драконов из сказок Люциус оставался прагматиком. Если ни один из вариантов не сработает, всегда будет запасной путь отступления. И радикальные методы решения проблемы с меткой.

Был ли смысл так бережно хранить летописи времён Таргариенов на полках библиотеки и никогда не пытаться открыть правду об их истории? В детстве ему казалось это глупым, став старше, он понял, что выгода — это основная движущая сила рода человеческого и Малфоев в том числе.

Пытаться опровергнуть легенду, на которой росли поколения, было в высшей степени глупо. Людям не нравилось, когда им говорили, что их кормили ложью веками; не нравилось, когда легенды падали с пьедесталов, не оправдывая ожиданий; людям так не нравилось чувствовать себя идиотами, что они выбирали быть ими. Что ж, не Малфоям было их судить.

Когда грянули колокола Септы, Люциус даже не сразу понял, что произошло. Вокруг мэнора, на десятки километров не было ничего. Колокольный звон забивался в уши, от него громыхали стёкла, тряслась мебель и шли трещинами стены. Люциус едва мог удержаться на ногах, поэтому и не сразу осознал, что Нарцисса схватила его за руку и потащила за собой.

Пожар охватил весь сад. Яростное пламя продолжало извергаться к небу огненными столпами, издавая утробный и дикий рёв. Колокола продолжали звенеть, и Люциус не слышал даже того, что Нарцисса пыталась ему сказать. Ему казалось, что дом сейчас рухнет. Сложится, как карточный замок, не выдержав этой дикой пляски.

А потом всё резко стихло. Как будто что-то умерло, как будто они все оглохли разом, потому что такой тишины не должно было существовать в природе. Люциус не слышал даже стука собственного сердца.

И грянул рёв. И драконья голова взметнулась к небу, восставая над всем пламенем. Это была её песнь пробуждения, ярости и гнева.

Золотая чешуя вспыхнула в свете полуденного солнца, на секунду ослепив Люциуса. Когда он снова открыл глаза, головы было три. Бронзово-жёлтая, золотая и кроваво-алая. Три драконьих пасти извергали столпы пламени в небо, приветствуя друг друга.

Картина прямо… как на гербе Таргариенов.

О, Мерлин…

Люциус даже не сразу понял, что у этого были свидетели. Зелёный луч сорвался с чьей-то палочки и устремился к золотой драконице. Зелёное проклятье, с которым так любили сравнивать глаза неубиваемого Поттера, только отскочило от чешуи, как резиновый мячик. Радостный рёв прервался гневом рыком, и три пары голов повернулись к ним.

Последователи новые вспышки проклятий, засверкала магия, Люциус буквально почувствовал, как воздух задрожал от напряжения. И тогда из широко раскрытых пастей изверглось пламя. Дом не просто вспыхнул, стены дрогнули под напором, с грохотом рухнули колонны, повалилась несущая конструкция, утягивая за собой другие этажи.

Это была чистая магия и сила в одном вдохе.

Нарцисса крепче вцепилась в его руку и рявкнула:

— Тинки!

Домовой эльф появился мгновенно и также быстро унёс. Люциус и Нарцисса оказались у самой кромки леса, вдали от обезумевшей толпы пожирателей и развернувшейся трагедии. Маленькая ладонь Нарциссы была всем, что удерживало Люциуса на месте.

«Да смилостивятся Семеро над душами тех, кто пойдёт против рода драконьего».

«Почему, мама?».

«Потому что Четырнадцать Огней не ведают пощады».

Пламя охватило правое крыло дома и перекинулось на флигель рядом с любимой оранжерей Нарциссы. Драконий рёв и человеческие крики сливались в единую симфонию под утробные звуки огня и крушение каменных сводов.

Люциус всегда очень гордился своей аристократической выучкой — манеры делали человека — поэтому он совершенно спокойно произнёс:

— Пожалуй, достопочтенные предки забыли упомянуть в своих рукописях, что дом стоит на блядском курганнике.

Нарцисса бросила на него короткий взгляд и кивнула:

— Блядские предки.

1) Это переработанная мной песнь «Хвала Языкам» из «The Elder Scrolls: Skyrim»

Вернуться к тексту