Как попасть в Зачарованное место (джен)

Ну вот, перед вами мистер Сандерс.

У него светлая шубка, подвижные лапы и блестящие чёрные глаза.

Он и сам не знает, как оказался в Стоакровом лесу, но, возможно, всё случилось как раз в тот момент, когда Генри и Агнес Фарнелл взяли контроль над семейной компанией в свои руки. ⁽¹⁾

Медвежонка при этом вовсе не звали Тедди или Эдвард: по крайней мере, на дощечке над дверью домика, где он проживал, было золотыми буквами написано «Мистер Сандерс».

Наверное, в магазинах и лавках было слишком тесно, тогда как в Лесу было гораздо больше воздуха, а может, маленькие симпатичные медвежата вызвали искренний восторг у мальчиков и девочек, и что-то случилось с привычным положением вещей, но мистер Сандерс вдруг оказался здесь и понял, что это место очень ему подходит. А он очень подходит этим вересковым пустошам с болотной горечавкой, колокольчиковым вереском, папоротником обыкновенным и стелющейся ивой, в листве которых гнездились тростниковые овсянки, горлицы, чижи и малые краснопёрки.

А какие здесь водились стрекозы! Чёрный дротик, блестящий изумруд и маленькая красная стрекоза трепетали рядом с королевской особой с золотыми кольцами. А вот бабочек, особенно пурпурную императорскую, иногда разглядеть было сложно, зато какой восторг охватывал вас, если из-под самых ног или лап — тут уж смотря кто чем пользовался — вспархивал разноцветный пёстрый ковёр.

В низинах носились взад и вперёд маленькие ручейки и речки, которым было всё интересно и которым хотелось непременно везде успеть. Они скакали и вертелись, будто не знали, куда им надо бежать в следующую секунду.

Впрочем, время в Стоакровом лесу не измерялось секундами и минутами, оно просто было «здесь и сейчас». Дни недели существовали лишь для того, чтобы можно было проснуться и сказать себе: «Сегодня будет Счастливый Четверг», а отправляясь в гости, пожелать друзьям Удачной Пятницы. Если кто-то очень не хотел, чтобы наступала Среда, он ничего не мог с этим поделать — Среда всё равно неизбежно приходила, даже когда Вторник старательно потягивался и тянулся от Шести сосен до самых удалённых уголков Леса. Хотя где пределы Леса и что за ними находится, никто не мог сказать наверняка.

Больше всего по душе мистеру Сандерсу были тенистые участки с буком и сладким каштаном, поляна с Задумчивым местом и холм с большой каменной плитой, вокруг которой росли черешчатые⁽²⁾ дубы.

Вот как раз к дубам на вершине холма и договорились сходить мистер Сандерс со своим лучшим другом Вильямом, маленьким поросёнком, который отличался забывчивостью в силу возраста. Ему было ужасно много лет — десять, а может, даже двенадцать, — и преклонным у Вильяма был не только возраст, но и спина. Вильям жаловался на ревматизм и говорил, что больше «никогда» и «ни за что», но тут же забывал о своих обещаниях, когда речь заходила об осенней охоте на жёлуди.

Вильям жил в большом-пребольшом доме, в большом-пребольшом дереве в самой середине Леса. Возле его дома стоял столбик, к которому была прибита новенькая доска с надписью, и тот, кто умел читать, мог прочесть: «Посторонним В.» Вильям втайне очень гордился этой табличкой, ведь когда у тебя двойное имя — Вильям Посторонним — всегда есть вероятность, что ты нечаянно забудешь какое-нибудь их них. Тогда можно будет подсмотреть в табличку и сделать вид, что ты просто занят рядом важным делом.

— Доброе утро! — сказал мистер Сандерс, застав друга как раз за смахиванием паутины со столбика.

— Доброе утро! — повернулся Вильям к медвежонку и посмотрел на него очень внимательно, словно пытаясь ухватить мысль за самый кончик.

— Мы хотели сходить с тобой на вершину холма, — подсказал мистер Сандерс. — Ты сказал, что там происходит что-то важное, что я обязательно должен знать.

— Я помню, — кивнул Вильям. — Просто немного забыл. Но сначала надо как следует поохотиться.

Вильям принюхался, потом опустил пятачок в траву и медленно двинулся вокруг своего дома. Его уши при этом иногда не успевали, цеплялись за корни, а потом догоняли сосредоточенного поросёнка. Мистер Сандерс хотел бы помочь, но знал, что он так охотиться на жёлуди не сумеет.

Когда Вильям обогнул Дом три раза, перед мистером Сандерсом собралась небольшая горка отборных желудей.

— Всё, — на четвёртом круге выдохнул Вильям и присел отдышаться.

— Вильям, я вот подумал, — задумчиво сказал мистер Сандерс, рассматривая особенно крупный жёлудь. — Почему ты называешь поиск желудей охотой?

— Потому что мне охота их искать, — пожал плечами Вильям. — Как же иначе?

— А, понятно, — сказал мистер Сандерс, собирая жёлуди в специальный мешочек. — Ну что, пошли?

— Думаю, нам понадобится Роберт, — вздохнул Вильям.

— Роберт? Ты уверен? — с сомнением спросил мистер Сандерс. — Тогда нам придётся дойти сначала до Дремучего леса. Надеюсь, он уже перестал на меня сердиться.

В Дремучем лесу в великолепном замке «Каштаны» проживал мудрый филин Роберт, умеющий считать до ста одного и писать письменными буквами. Роберт как раз и сделал надпись на дощечке над порогом мистера Сандерса и табличке возле дома Вильяма и слегка обиделся, когда мистер Сандерс похвалил его за катастрофический почерк. Впрочем, вскоре Роберт перестал дуться, потому что такие слова как «каллиграфический» были знакомы только истинным мудрецам.

Мистер Сандерс и Вильям шли, беззаботно болтая о Том и о Сём, и постепенно добрались до Дремучего леса, где им пришлось немного покричать, прежде чем Роберт выглянул из своего замка.

— И незачем так кричать! — сказал Роберт и поднял вверх правое крыло с оттопыренным пером. — Я помню про своё обещание, Вильям. Просто у меня есть и другие важные дела — я умею планировать свой день.

— Я тоже умею планировать, — примирительно сказал мистер Сандерс. — Правда, не всегда удачно. Вот в прошлую Пятницу я спланировал с медового дерева.

И он незаметно почесал тыльную часть спины.

Роберт фыркнул, взмахнул теперь обоими крыльями и молча полетел вперёд к просвету из Дремучего леса, откуда тянулась тропинка до вершины холма.

Здесь они немного постояли на каменном плато, глядя вниз на Стоакровый лес и на всё-всё-всё на свете — во всяком случае, до того самого места, где синее небо в лёгких облачках сходилось с кронами зелёных, в жёлтой осенней дымке, деревьев.

Потом они принялись за дело.

Земля здесь была не такая, как в остальном Лесу, где росли всякие колючки и папоротник, а была покрыта ровной зелёной-зелёной, гладкой травой.

Мистер Сандерс копал аккуратные небольшие ямки, Вильям укладывал в каждую жёлудь на бочок, а Роберт засыпал ямку обратно, укрывая тёплым одеялом будущие дубочки.

— Ну что, сколько теперь? — спросил Вильям, окидывая взглядом ряды могучих дубов, дубов поменьше, совсем маленьких дубочков и нежных первогодков, которые пустили корни прошлой весной.

— Если примут все, будет шестьдесят пять, — уверенно сказал Роберт.

— Ты хотел сказать — примутся? — уточнил Вильям.

— Нет, я хотел сказать то, что я хотел сказать! — недовольно буркнул Роберт. — Тебе же известен секрет Стоакрового леса.

— Я всегда надеюсь, что всё совсем наоборот, — вздохнул Вильям. — Что дубочки принимаются и их становится больше, а не их принимают, и поэтому они остаются.

— С появлением мистера Сандерса и ему подобных наши дела улучшились, — успокоил Роберт Вильяма. — Вспомни, до его появления деревьев едва ли насчитывалось два десятка.

— Это меньше, чем шесть по десять пят? — спросил мистер Сандерс, которому очень хотелось узнать секрет Стоакрового леса.

— Узнаем следующей весной, — туманно ответил Роберт. — Знаешь, Вильям, я бы посоветовал тебе записать для потомков послание на всякий случай. Кажется, ты говорил, у тебя есть внучок? Думаю, моя племянница Сова достаточно мудрый птенец, чтобы во всём разобраться самостоятельно, но лучше подстраховаться.

— Под страх соваться придётся совсем скоро, — сказал мистер Сандерс, с тревогой глядя на чёрную тучу, стремительно пожирающую белые облачка с той стороны, где — возможно — лежали пределы Стоакрового леса.

— Спаслание я оставил, — протянул Вильям, потирая спину. — На одной половинке моей таблички перед домом. Ох, опять прострелило. Чую, надвигается буря.

— Бурный день? — нахмурился Роберт. — Ничего хорошего от них ждать не приходится. Не нравится мне всё это.

— Главное, что мы успели провести ещё одну осеннюю охоту, — вздохнул Вильям и добавил: — Да поможет нам магия Стоакрового леса.

1) Семейная компания J.K. Farnell была основана в 1840 году Джоном Кирби Фарнеллом. После смерти Фарнелла старшего в 1897 году его сын Генри и дочь Агнес взяли контроль над компанией и в 1908 году начали производство первых медведей Тедди. Самый известный медведь «Фарнелл» был приобретён Аланом Александром Милном в подарок для своего сына Кристофера Робина.

Вернуться к тексту

2) Керкус робур, дуб черешчатый, является видом цветковых растений семейства буковых и дубовых, Fagaceae. Это большое дерево, произрастающее на большей части Европы и западной Азии. Широко культивируется в других регионах с умеренным климатом. Он растёт на почвах с почти нейтральной кислотностью в низинах и отличается своей ценностью для природных экосистем, поддерживая очень широкое разнообразие травоядных насекомых и других вредителей, хищников и патогенов.

Вернуться к тексту