Какой есть (джен)

Капитан Кирк давно пришёл в себя, но не спешил открывать глаза, с любопытством прислушиваясь к голосам в палате медотсека.

То, что он в очередной раз оказался на давно ставшей родной койке, сомнения не вызывало. Шестым чувством, у Джима находящимся как раз пониже спины, как всегда утверждал глава медицинской службы Энтерпрайза доктор Маккой, Джим безошибочно узнавал это помещение всякий раз, как здесь оказывался. И совершенно неважно было, в сознании он, в бреду или вообще в беспамятстве. Последовательно накрывающие облегчение, спокойствие, а потом и желание поскорее сбежать накатывали всякий раз и не давали перепутать медотсек ни с одним другим помещением на корабле.

Двое в палате между тем продолжали диалог на повышенных тонах. И говорили, между прочим, о нём, своём капитане. Правда, повышенным тон был только у одного из говоривших, что не удивительно, ведь второй — вулканец. Ну, почти вулканец: наполовину, если быть точным. А вулканцы, как известно, умеют припечатать собеседника и не повышая голоса. Вот только с доктором Маккоем этот номер никогда не проходил. Джим с удовольствием мысленно делал ставки сам с собой на победителя в споре и никак не мог определиться, за кого болеет.

— Спок, ты меня достал уже! — взвился Маккой в своей обычной манере. — Не знаю я, как скоро ходячее бедствие, по недоразумению занимающее капитанское кресло, очнётся. Сколько раз я должен это повторить, чтоб ты убрался наконец из медотсека?

— Доктор, уверяю вас, я всё понял с первого раза, — спокойно ответил первый помощник Спок.

— Тогда какого чёрта ты мне тут нервы мотаешь? — продолжал распаляться Маккой. — Сперва не уследил за капитаном, приволок его чуть живого: я еле собрал, между прочим. А теперь прогнозы ему подавай.

Чуть живого? Джим не сомневался, что Боунс, как всегда, преувеличил. Не мог Джим так сильно пострадать. Подумаешь, собаки-переростки! Хотя какие они, к хренам, собаки? Динозавры чистой воды. Всё-таки кардассианцы идиоты: назвать такое собакой. Впрочем, по словам Спока, это у кардассианцев такие же твари называются собаками. А как у местных недокардассианцев — выяснять было, помнится, некогда.

— Доктор Маккой, должен пояснить вам свою настойчивость. Видите ли, через тринадцать часов мы выйдем из варпа и окажемся в системе Дельта-18, — терпеливо вещал между тем Спок. — Я считаю вашу компетенцию и опыт достаточными для того, чтобы определить, будет ли к тому времени капитан Кирк в состоянии принять делегацию с пятой планеты этой системы, представители которой крайне обидчивы и не потерпят, если на корабле их встретит лишь помощник капитана, а не капитан лично.

— Ты же в состоянии? Хотя и на тебе живого места не было, когда мы вас нашли. И вообще, чихать я хотел на все ваши делегации, и обидчивые в том числе, — заявил Маккой. — И не надо меня хвалить. Это всегда нервирует. Про свою компетенцию я и сам всё знаю.

— Не сомневаюсь, доктор, — примирительно ответил Спок. — Я вовсе вас не хвалил. Лишь констатировал факт.

— Вот опять, — зашипел Маккой. — Хватит, я сказал. Расскажи лучше, как дело было? Мы так и не поговорили толком.

Джим немедленно обратился в слух. Ему тоже было интересно, какими именно путями на этот раз судьба снова привела его бренную тушку в загребущие ручки лучшего хирурга Звёздного флота и по совместительству его закадычного друга доктора Маккоя. Нет, кое-что он, конечно, помнил. И уже подумывал, что больше ему ни о чём в этой жизни переживать не придётся. Однако вот он снова здесь, в родном до боли медотсеке, и всё ещё жив, хотя и, судя по всему, не вполне здоров. Было ужас как интересно — как же так получилось и кто виноват.

— Не вижу смысла рассказывать вам то, чему вы сами были свидетелем и в чём принимали непосредственное участие, — едва не обломал его в стремлении познать истину Спок.

— Не беси меня, командер, — возмутился Маккой, а Джим ему мысленно поапплодировал и сказал "спасибо". — Я уже к шапочному разбору появился, когда капитан в отключке валялся, а ты над ним коршуном висел, закрывая собой.

Что? Стоп! Спок делал что? Джим едва не выдал себя, но всё-таки сдержался.

— Вы всё неверно поняли, доктор, — спокойно принялся объяснять Спок. — Я в момент вашего появления всего лишь наклонился, чтобы убедиться, что капитан жив, и вовсе не собирался, как вы выразились, закрывать его собой. Я, конечно, не вполне отчётливо это помню, но уверен, что дело обстояло именно так. Тем более что в тот момент мы уже находились в относительной безопасности.

— Ну да, расскажи кому другому, — хмыкнул Маккой. — Сам же говоришь: я там был и всё видел.

— Тогда к чему все ваши вопросы?

— А вот к чему, мой непрошибаемый зелёнокровый друг. Какого хрена, стесняюсь спросить, вы снова были вдвоём? — обманчиво ласково спросил Маккой. — Не подскажешь, с какой такой загадочной целью наш корабль укомплектован немаленькой службой безопасности? Два старших офицера таскаются в десант, а четыреста человек народу за каким-то лядом просто числятся в экипаже. А потом доктор Маккой по кусочкам собирает то одного, то другого, и ему это уже чертовски надоело.

Спок удручённо молчал, а Маккой уже не сдерживал ярость:

— Спок, ты понимаешь, что на этот раз я едва не потерял вас обоих? Если бы не твоё вулканское вуду, тебя бы я вообще не вытянул. Почему вы ушли без охраны? Ладно этот идиот. У него шило в заднице. Он о своей безопасности в последнюю очередь думает. Но ты-то куда смотрел? Первый раз в десанте, что ли?

Джиму стало немножко стыдно, ведь Боунс был абсолютно прав: не дело капитану самому спускаться в составе десанта едва ли не на каждую планету, встреченную на пути. А тем более брать с собой первого помощника и частенько главу медслужбы в лице всё того же Боунса. Нельзя постоянно рисковать самыми важными членами экипажа Энтерпрайза. Но, чёрт возьми, Джим никогда не мог справиться с азартом и любопытством, с желанием увидеть и пощупать всё самому. Интересно же!

— Я не уполномочен обсуждать решения капитана, даже если абсолютно с вами согласен, доктор, — бесстрастно, как ему казалось, заявил Спок. Однако Джим явственно расслышал виноватые нотки в его словах, а ещё недвусмысленное осуждение капитанских решений. Вот же подхалим! К Боунсу подмазывается, что ли?

— Ладно, я другого от тебя и не ждал, — вздохнул Маккой. — Надеюсь, выводы ты сделал. Так ты расскажешь, что там у вас случилось, или мне Джима пытать, когда очнётся?

— Не думаю, что имеет смысл его, как вы выразились, пытать. Он очень быстро потерял сознание и вряд ли что-либо помнит, — возразил Спок. — Я сам вам коротко всё расскажу. Могу сообщить, что мной уже составлен отчёт о миссии. Но вы ведь не станете его читать?

— Конечно, нет, — хмыкнул Маккой. — А ты не безнадёжен, Спок. Рассказывай.

* * *

— Боунс, мы возвращаемся. Собирай сумку. На Энтерпайзе обед стынет, — весело подмигнул доктору капитан Кирк.

— У меня всегда всё собрано, — буркнул Маккой, старательно запихивая в свой походный саквояж всё, что успел разложить минутой раньше, собираясь помочь местному главе общины с неприятной раной от укуса какой-то рептилии. Помощь не понадобилась, отчего Маккой был особенно зол. На хрена, спрашивается, брать в десант доктора, если тут и без него прекрасно справляются? Пара грязных листиков на рану — и вуаля: все счастливы и абсолютно здоровы!

— Я на минуточку, — прервал мрачные размышления доктора Джим. — Кыр-крыр... Чёрт, язык сломаешь! Хочет что-то напоследок показать. Спок, ты со мной?

— Крырхыргрыз, капитан. Главу местной общины зовут Крырхыргрыз Дарот. Совсем несложно запомнить, — занудел первый помощник. — Если бы вы попытались произнести моё вулканское имя...

— Я понял, Спок, не начинай. Так ты со мной? — легкомысленно отмахнулся Джим.

— Разумеется, — чуть приподнял бровь Спок. — Доктор Маккой, не думаю, что мы задержимся надолго. Вы можете спокойно собраться и подождать нас на исходной точке.

— Спасибо, что разрешил, — капнул ядом Маккой, свирепо сверкнув глазами на первого помощника, чем, впрочем, ничуть его не впечатлил. Вот же гоблин непрошибаемый! — Охрану возьмите, мало ли что?

Кирк только отмахнулся и ускорил шаг. Мальчишка!

— Спок, помнится, мы уже говорили об этом, но еще раз спрошу всё-таки. Ты уверен, что местные жители не кардассианцы? Уж больно похожи они на этих чешуйчатых, — спросил Джим, бодро шагая вслед за ушедшим далеко вперёд местным главой.

— Эта система находится слишком далеко от Альфа-квадранта, где, как вы знаете, расположены практически все известные нам кардассианские колонии, капитан. Однако у местных жителей и кардассианцев могли быть общие предки, — задумчиво ответил Спок. — Вы замечали, как часто мы встречаем на разных планетах далёких друг от друга систем до чрезвычайности похожих гуманоидов? Многие, как вам известно, даже способны к скрещиванию. Это не наводит вас на мысль, что у всех гуманоидных рас когда-то был один и тот же предок?

— По-моему, тут ты загнул, — с сомнением покачал головой Кирк. — Но что-то в этом определённо есть. Ладно, позже обмозгуем. А пока — где там наш гостеприимный Кыргыз?

— Крырхыргрыз, капитан, — невозмутимо поправил Спок. — Он ждёт нас вон на том странном холме, видите?

— Слишком ровный холмик, правда? — кивнул Кирк.

— Не просто ровный — идеально ровный. Для такого климата более характерными были бы скалы наподобие вулканских, но не холмы такой формы, — согласился с ним Спок. — Спросим о происхождении этих возвышенностей у главы общины. Возможно, они созданы искусственно.

— Быстро как-то этот Грыз от раны оправился, — прибавил шагу Кирк.

— Вероятно, у этого вида высокий метаболизм, — предположил Спок.

— Или местная медицина творит чудеса, — хохотнул Кирк. — Главное, не ляпнуть подобного при Боунсе.

— Вы правы, не стоит расстраивать доктора, — едва заметно улыбнулся Спок. — Мы пришли. Поднимаемся?

* * *

Универсальный переводчик не мог передать всех нюансов речи местных жителей. Вероятно, поэтому капитан Кирк и его первый помощник не уловили скрытого смысла за вроде бы доброжелательными словами и улыбками. Опомнились, только оказавшись на круглой арене под пристальными, азартными взглядами десятков, если не сотен пар глаз. Многие, должно быть, были местной элитой: уж больно важные и наглые, одетые в какие-то яркие балахоны, разительно отличавшиеся от скромных зеленовато-серых костюмов большинства жителей общины. Куда только подевались их доброжелательность и даже некоторое заискивание перед чужаками с "другого континента"? Теперь перед десантниками были жестокие, насмешливые, предвкушающие забаву лица.

Фазеры отобрали первыми, как и средства связи. Раздетые по пояс Спок и Джим стояли на арене спина к спине и молча сверлили взглядами восторженно перешептывающихся зрителей. Ждали, что будет дальше, и лишь надеялись, что Маккою, как обычно, не придёт в голову так уж точно исполнять приказ просто дожидаться их возвращения и что он что-нибудь предпримет.

Крырхыргрыз Дарот (Джим наконец-то запомнил его имя и вряд ли когда-нибудь забудет, если останется жив, конечно) небрежно махнул рукой, и в одной из стен арены открылись ворота. Пленники напряженно всматривались в темноту за ними, ожидая, кто оттуда появится. Оба были уверены, что этот кто-то им не понравится, и оказались абсолютно правы.

Зрители на трибунах замерли в ожидании, а потом взорвались восторженными криками, когда на арену выбежали сразу две динозавроподобных чешуйчатых твари размером с земную лошадь.

— Странно, почему их только четыре? — обронил Спок, внимательно наблюдая за осторожно принюхивающимися хищниками.

— У тебя в глазах двоится от страха? — усмехнулся Джим, пытаясь скрыть напряжение. — Их всего двое. По тушке на брата.

— Я говорю о конечностях этих существ, — бесстрастно пояснил Спок, поворачиваясь вслед за обходящими их по кругу тварями.

— И сколько конечностей у них должно быть, по-твоему? — не менее внимательно следил за противниками Джим, сжимая в руке короткое копьё с остро отточенным наконечником — единственное оружие, которое им дали, прежде чем выкинуть на открытую арену под нестерпимо палящее солнце.

— Шесть, разумеется, — коротко бросил Спок, отражая своим копьём первое пробное нападение.

— Почему это? — последовал его примеру Джим. Твари снова начали свой круг почёта, убедившись, что добыча покусывается.

— Эти существа — почти точная копия кардассианских собак. Разница только в количестве конечностей, — воспользовался паузой перед основным нападением Спок.

— Похоже, местные и вправду приходятся кардассианцам дальней роднёй, — хохотнул Джим. — Осталось выжить и порадовать родственничков.

— Не вижу повода для веселья, капитан, — опасно улыбнулся Спок. — Но вы продолжайте. Очевидно, шутки поднимают ваш боевой дух.

— Мой боевой дух не надо поднимать. Он, твою мать, зашкаливает, — весело оскалился Джим. — Я планирую выжить, Спок. Надеюсь, ты со мной?

— Как всегда, капитан. Как всегда.

Собаки напали. Сразу обе, словно как-то договорившись. Похоже, каждая выбрала себе жертву и теперь не собиралась отступать. На трибунах визжали от восторга зрители, наблюдая, как раз за разом копья гладиаторов, а сейчас Спок и Джим были именно гладиаторами на потеху толпе, соскальзывают с чешуи на груди чудовищ.

Джим оказался ранен после первой же серьёзной атаки. Псина задела когтями плечо и сильно его порвала. Переложив почти бесполезное копьё в левую руку, Джим продолжал отмахиваться, защищая спину Спока, у которого дела шли получше. Во-первых, вулканец был гораздо сильнее и быстрее своего собрата по несчастью. Во-вторых — нестерпимая для человека жара ничуть ему не мешала. Напротив — в таком климате он чувствовал себя гораздо лучше, почти как дома. Не случайно примерно век назад именно на Вулкане нашёл приют кардассианский изгнанник Илоха Прим, чувствовавший себя там почти как на родной Кардассии Прайм. Ещё до гибели своей планеты Спок видел в музее Вулканской академии наук его портрет на фоне вулканских гор. Рядом с ним стояло такое же чудовище, только с шестью ногами. В хрониках упоминалось, что Илоха Прим использовал свою собаку в качестве верхового животного. А что, если?..

Позади Спока не сдержал стона стремительно теряющий кровь капитан. Действовать следовало не откладывая. Почувствовав, что Джим стоит на ногах только потому, что тяжело опирается о его собственную спину, лишая тем самым возможности маневрировать, Спок дождался, когда его собака изготовилась к прыжку, и в момент начала её полёта упал на колени, прогнулся в спине, почти касаясь лопатками песка, который уже пропитался кровью его капитана. Джима он потянул вслед за собой, стараясь уронить его максимально бережно. Подняв руку с копьём, острым наконечником он вспорол нежное, как у всех рептилоидов, брюхо чудовища и, обняв Джима, вместе с ним быстро откатился в сторону.

Собака с распоротым до самого паха брюхом по инерции пролетела дальше и врезалась во вторую, забрызгав её ярко-красной кровью. Сцепившись, обе покатились по арене одним кровавым клубком. Во внезапно наступившей тишине визг подыхающего животного казался особенно оглушительным. Джим уже был без сознание от потери крови и ничего не слышал, а вот Споку с его острым вулканским слухом этот звук было невероятно трудно перенести. Однако рефлексировать было некогда. Взвалив на плечо обмякшее тело капитана, Спок в два прыжка оказался возле ещё не пришедшей в себя, но пока живой собаки, поскуливавшей, глядя на убитую подругу, а может, друга — кто их разберёт? Одним слитным движением Спок закинул Джима на спину огромной собаки и запрыгнул сам, крепко обхватив бока чудовища ногами.

Зрители продолжали ошеломлённо молчать, не смея отвести глаз от вулканца, припавшего к холке чудовища и крепко вцепившегося руками в шипастые отростки на его голове. Пара секунд — и собака, словно послушный мул, поднялась на ноги и повернулась к трибунам. Никто не знал, чего стоило чужаку проникнуть в разум животного и отдать приказ. Никто, кроме самого Спока.

Он здраво рассудил, что атаковать ворота, через которые на арену выпустили собак, не имеет смысла. Наверняка они достаточно крепкие и надёжно заперты. Единственный путь, который им оставался, — через трибуны, защищённые довольно хлипкой на вид металлической сеткой, да и то не повсеместно. Разбежавшись, собака устремилась в один из просветов и прыгнула прямо в гущу всё ещё ошеломлённо замершего народа. Только когда послышались первые крики придавленных её когтистыми лапами зрителей, оглушительная тишина вдруг разом взорвалась десятками душераздирающих воплей. Началась паника, все стремились скорее покинуть трибуны, ставшие внезапно смертельной ловушкой.

Собака, подгоняемая вулканцем, не смевшим даже взглянуть на жертвы своих действий, чтобы не потерять контроль над разумом необузданного животного, мчалась сквозь толпу. Она не заботилась, куда именно ставит мощные лапы, чьё тело оказывается смято, разорвано, уничтожено по пути. Для неё, как для Спока сейчас, имел значение только Джим. Лишь о его спасении Спок разрешил себе думать.

Арена осталась позади, никто не гнался за беглецами. Спок чувствовал, что силы его на исходе. Ещё немного — и он больше не сможет контролировать собаку. Она вновь превратится в злейшего врага, а у него не останется сил, чтобы с ней сразиться. Следовало остановиться и прирезать чудовище, пока оно ещё подчиняется приказам. Не дрогнуть, не позволить себе ни грамма жалости. На чаше весов жизнь Джима. Если бы не это, Спок ни за что не сделал бы ничего подобного. Убить живое существо, послушно подставляющее беззащитное брюхо? Это настолько отвратительно, что впору после подобного покинуть этот мир самым мучительным способом. Но сейчас Спок был готов на что угодно, лишь бы его друг выжил.

* * *

Джим слушал рассказ Спока и под конец старался даже не дышать. Перед глазами вставали картины недавних событий. Обожженная палящим солнцем арена, гул голосов на трибунах, прохладная спина Спока, прижимающаяся к его собственной, его злая усмешка, так сильно поразившая Джима. Он и не знал, что лицо Спока может быть не бесстрастным и холодным. Вернее, знал, но как-то успел забыть. А ещё он понимал, каково вулканцу убить живое существо, а тем более — если оно беззащитно и покорно. Одно дело — сделать это в бою, как случилось с первой собакой. Там некогда было рефлексировать и размышлять. Все решали секунды. На кону стояли их собственные жизни. И совсем другое — потом, когда вокруг уже не кипела схватка, когда не бесновались жестокие зрители, жаждущие кровавого зрелища. Вот уж чего-чего, а зрелище они получили, и, судя по всему, очень даже кровавое. Жаль, Джим не видел всего. Наверняка Спок был прекрасен в своей вулканской ярости.

— Ты уже можешь дышать, принцесса, — услышал Джим голос Маккоя. Это он ему? — Спок ушёл. Вернётся вечером.

— Давно ты понял? — хмуро спросил Джим, открывая глаза.

— Сразу, как ты очнулся. Приборы не обманешь, — усмехнулся Маккой.

— Почему не сказал?

— Решил, что тебе будет полезно послушать о последствиях твоих безалаберных решений, герой, — сложил руки на груди Маккой. — Как история? Понравилась?

— Не особо, — попытался сесть в кровати Джим, чем сразу заслужил бесцеремонный тычок в грудь.

— Куда? Я тебе вставать не разрешал, — зашипел Маккой. — До выхода из варпа тебе прописан постельный режим и кое-какие процедуры. И только попробуй хоть одну пропустить или даже просто прокомментировать.

— Ладно-ладно, Боунс, я понял, — послушно откинулся на подушку Джим. — Ты тиран и деспот. Ты знаешь об этом?

— Знаю и горжусь, — припечатал Маккой. — Повернись, мне надо осмотреть рану на спине.

— А у меня там есть рана? — изумился Джим. — Я помню только про плечо.

— Есть и там, и на бедре, и на шее, и это не считая глубоких и не очень царапин и порезов, — не переставая заниматься своим делом, перечислил Маккой. — Стесняюсь спросить, ты этим своим копьём в собаку-то хоть раз попал или только себя покромсал, куда дотянулся?

— Он её убил? — осторожно спросил Джим. — Спок, он смог её убить?

— Нет, — не стал тянуть с ответом Маккой, и Джим почувствовал, словно гора с плеч упала. — Кстати, это был он. Самец.

— И что, этот самец так просто ушёл? Или что с ним случилось? — не поверил Джим.

— Нет, не ушёл. Он, видишь ли, решил, что Спок теперь его вожак вместо убитого им на арене пса. Ну, типа, убил вожака — сам стал вожаком, — усмехнулся Маккой.

— Расскажи по порядку, будь другом, Боунс, — попросил Джим.

* * *

— Нет, он мне ещё указывать будет, как долго собираться и где их ждать! — ворчал разгневанный Маккой, которого в этот раз почему-то не позвали с собой. — И опять без охраны умотали. Вот с чего капитан запросто доверяет аборигенам, которых видит первый раз в жизни? Может, они только прикидываются добрячками?

Никто ему не отвечал. Все на Энтерпрайзе давно выучили, что в монолог раздражённого доктора Маккоя лучше не встревать даже с нейтральным "угу". Трое безопасников в красных форменных куртках уверенно держали в руках фазеры и молча ждали распоряжений доктора, который оставался сейчас старшим по званию.

— Ну, чего застыли? — хмуро оглядел своё воинство Маккой. — Никаких приказов от капитана и старшего помощника лично я не слышал. Было некое пожелание, но это не считается. А потому — слушай мою команду. Ни на какую точку мы не потащимся. Стоим здесь максимум час, потом следуем за капитаном, если он к тому времени не объявится. Всё понятно?

— Так точно, сэр, — дружно отозвались безопасники.

— Вот и славно, и не расслабляться, — успокоенный отсутствием пререканий, заключил Маккой и удобно устроился на ближайшем валуне. Однако едва он прикрыл глаза, как один из бойцов тронул его за плечо.

— Смотрите, — указал он куда-то в сторону того самого холма, за которым скрылись Кирк и Спок. — Похоже, к нам гости.

— Так, ребятки, что-то не нравятся мне эти гости, — проворчал Маккой, поднимаясь с насиженного места. — Фазеры наготове держите на всякий случай. Я с Энтерпрайзом свяжусь.

Он и сам не знал, что именно ему не понравилось в шестерке местных, на первый взгляд не проявлявших признаков агрессии. Может быть, то, что они двигались так, словно собирались окружить их маленькую группу. А может, дело было в том, что Маккою в принципе никто никогда не нравился в силу его крайне подозрительного характера. И в очередной раз правильность такого подхода подтвердилась, когда местные дружно вскинули руки с зажатыми в них... А что это, кстати? Сети, что ли, какие-то? Они их собираются ловить? Ну нет, так дело не пойдёт!

— Огонь, ребятки! — скомандовал Маккой, тоже доставая фазер. Их спасло только то, что всё это время бойцы не выпускали из рук оружие. Развернуть свои загадочные сети нападавшие просто не успели, сражённые оглушающими зарядами. Бойцы быстро спеленали местных их же сетями, а Маккой наконец-то докричался до Энтерпрайза.

— Скотти, мать твою, что со связью? У нас тут нездоровая возня, и Джим со Споком пропали, а ты вне доступа, — немедленно пошёл он в наступление.

— Так я вас на исходной искал. Почему не там? Почему опаздываете? — ничуть не стушевался бортинженер Монтгомери Скотт, оставшийся на борту за старшего. — Что у вас там творится? Где капитан?

— Хотел бы я знать, где он! — возмущенно крикнул Маккой. — Найду — мало ему не покажется. Говорил же — возьми охрану! А теперь на вызов не отвечает. Попробуй сам с ним связаться или хотя бы засечь сигнал. У тебя возможностей больше. Они со Споком на ближайший от нас холм поднялись. Ты их видишь?

— Нет. На холмике так же пусто, как в кружке у шотландца после первого тоста. И вокруг ни души — ну, кроме вас. В деревне тоже полный штиль, словно вымерли все, — озадаченно сообщил Скотти.

— Ты же сканируешь холм? Вдруг там внутри что-то есть? Эти двое могли и сквозь землю провалиться, ты же знаешь, — уже откровенно испугался Маккой. — И, Скотти, пришли нам дополнительный десант на случай повторного нападения. Как только обнаружишь капитана, дай знать. Пойдём вытаскивать его из очередной задницы.

— Жди, — коротко бросил Скотти и отключился.

Не прошло и пяти минут, как рядом с Маккоем и его группой появились ещё шестеро бойцов с фазерами. Доктор сразу почувствовал себя чуть более уверенно. Осмотрев связанных аборигенов, он вкатил каждому приличную дозу транквилизатора, чтобы не путались под ногами.

— Идёмте-ка, ребятки, прогуляемся к загадочному холмику, поглядим, что да как, — прищурился Маккой, не сводя глаз со своей цели. Ребятки не возражали. Да и никто бы не возражал, увидев доктора сейчас. Многие на корабле побаивались его гораздо больше, чем даже первого помощника, не говоря уж о капитане. Когда хотел, доктор умел внушить уважение и трепет.

Они уже подходили к подножию, когда ожил коммуникатор.

— Энтерпрайз Маккою.

— На связи. Скотти, ты их нашёл? — не спешил, однако, обнадёживаться доктор.

— Пока непонятно, — с сомнением отозвался бортинженер. — Глубокое сканирование ничего не дало. Наш луч будто что-то экранирует. С виду это просто холм — ничего особенного. Но что-то с ним не так. Странно он как-то отзывается. Попробуйте на месте разобраться. Если что, я за вами наблюдаю. Фазеры Энтерпрайза на всякий случай в боевой готовности.

— Понятно, что ничего не понятно, — пробурчал в ответ Маккой. — Ладно, Скотти, мы выдвигаемся. Парни, будьте осторожны. Обойдём холмик с двух сторон. Всем быть на связи, но наверх без приказа пока не лезть.

И они принялись осторожно обходить очень приличного размера холм, внимательно всматриваясь в его вершину, на которой, собственно, и видели капитана и его первого помощника в последний раз. Никаких дорожек, тропинок и даже следов никто так и не обнаружил. И это было особенно подозрительно, ведь Маккой лично наблюдал не больше пары часов назад, как его друзья поднимались к самой вершине. Не могли их следы так быстро исчезнуть. Однако их не было. Совсем.

— И что всё это значит? — раздражённо воскликнул Маккой. — Не по воздуху же они летели? Скотти, мы ничего не нашли, даже того, что должны были найти обязательно. Что у тебя?

— Экран всё ещё треплет мне нервы. Но был момент, когда он как будто дрогнул. Сенсоры зафиксировали что-то похожее на рябь на поверхности. Похоже на какую-то иллюзию. Фокусы, но мне почему-то совсем не весело. На всякий случай не поднимайтесь пока. Я ещё кое-что попробую, — отозвался Скотти.

— Странные здесь холмы, слишком ровные, просто идеальные, — обронил один из краснорубашечников.

— Ты чертовски прав, приятель, — кивнул Маккой. — Не бывает таких ровных природных возвышенностей. Что-то тут не чисто. И вправду на иллюзию похоже. Но как тогда Джим и Спок по нему поднимались? Я же сам их видел! Дадим Скотти ещё пару минут, а потом полезем посмотреть на это чудо природы поближе.

— Доктор, что-то происходит, — вновь послышался из коммуникатора взволнованный голос Скотти, который, оказывается, не отключался. — Рябит знатно. Картинка промаргивает. Там люди. Много.

— Чёрт! Наших не видно?

— Нет пока, да и как бы я их разглядел? Мелковата картинка. Арена, трибуны, звери какие-то. Суматоха, паника. Зверь пытается вырваться наружу. Будьте осторожны, он не маленький, — предупредил Скотти.

— В какую сторону бежит? На нас? — обеспокоенно всматривался в вершину холма Маккой.

— Нет, не на вас. Слушай, в этом холме целый городок спрятан, похоже. Вам снизу видно, как изменился рельеф холма? С ума сойти! Экран отлично всё прятал. Интересно, что это за технология? — едва ли не восхищённо кричал Скотти, не справляясь с эмоциями.

Маккой внимательно посмотрел на холм и тоже заметил изменения. Явно став ниже, холм перестал быть таким ровным. Вдруг проявились не только хорошо протоптанные тропинки, но даже вырубленные ступени на особенно крутых подъёмах. И ещё теперь стали слышны приглушённые, но совершенно отчётливые звуки, похожие на гул толпы, и даже как будто крики.

Не хотелось думать, что где-то там, посреди паники, о которой упомянул Скотти, находятся Джим и Спок. Хотя, зная этих двоих и их способность попадать в такие передряги, которые кому другому и в страшном сне не привидятся, Маккой подозревал, что сам факт наличия этой паники не обошёлся без их деятельного участия. Оставался вопрос, как их найти, чтоб самих при этом не затоптали. Если бы с ними были коммуникаторы, Скотти уже давно бы их заметил через транспортерный сканер. А раз этого не случилось, значит, средства связи у них отобрали. До этого молчание в эфире могло объясняться наличием всё того же загадочного экрана. Но теперь его нет.

— Доктор, если кто-нибудь меня спросит, я настойчиво посоветую поторапливаться. Орбита уходит. Ещё немного, и я уже ничего не смогу увидеть. Поднять, конечно, подниму, не будь я Монтгомери Скотт. Но это будет очень даже непросто, — обеспокоенно вклинился бортинженер в размышления Маккоя, которые на самом деле заняли считаные секунды.

— Скотти, что предлагаешь? Сигналов коммуникаторов нет? — на всякий случай переспросил Маккой.

— Не поверишь, но есть. Причём они неподвижны. И форменные значки валяются где-то рядом. Я проверил: рядом никаких признаков жизни. Это какое-то изолированное помещение.

Сердце Маккоя пропустило удар. Сразу представились брошенные в какой-то подсобке бездыханные тела двух его лучших друзей. Нет, не может всё закончиться вот так. Только не Джим с его невероятным везением. Только не Спок — этот стервец не дал бы так просто себя убить. Что делать?

— Скотти, найди их. Пожалуйста, — прошептал Маккой.

— Доктор, — словно бы услышав, отозвался Скотти. — Местные жители отражаются на сканерах нашей красотки Энтерпрайз совсем не так, как люди. Я всё проверил, внутри холма наших ребят нет. Будь даже они убиты, а я не верю, что это так, мой волшебный лучик всё равно бы их заметил. Зато похожий сигнальчик вроде бы идёт с той стороны, куда умчалось то самое животное. Похоже, эти двое кого-то оседлали.

— Мы за ними. Проверим, — оживился Маккой. — Сколько у нас времени?

— Орбита уйдёт минут через пятнадцать. Поторопись, доктор.

Маккоя не требовалось подгонять. И он, и все его бойцы уже сломя голову неслись вдоль подножия холма туда, куда, по словам Скотти, убежала загадочная зверюга.

Двигались широкой цепью, чтобы ничего не пропустить. Но как ни спешили, всё равно не уложились в отведённые пятнадцать минут. Орбита ушла, а вместе с ней и связь с Энтерпрайз. Теперь десантники были сами по себе.

Трикодер Маккоя заметил потеряшек лишь ещё спустя полчаса. Далеко же они ускакали! Джим лежал на выбеленной солнцем и ветром сухой и горячей земле, а Спок кружил рядом с безумным взглядом, скалился и рычал, словно сам был животным. Маккой даже растерялся, боясь к нему подойти. Но он доктор, а не нежная фиалка.

— Спок, посмотри на меня, — строго сказал Маккой, изо всех сил делая вид, что ему нисколько не страшно. — И не смей на меня рычать.

Спок повёл носом — то ли прислушиваясь, то ли принюхиваясь. Похоже, вот так и выглядели его далёкие вулканские предки, ещё не умевшие медитировать и постоянно держать под контролем эмоции.

Маккой усмехнулся:

— Вот, значит, каков ты на самом деле, бесстрастный кусок льда! Я не дам тебе этого забыть, будь уверен. А пока отойди с дороги. Мне надо помочь Джиму.

Спок не двинулся с места. Мало того — из какого-то оврага с глухим рычанием поднялся жуткий монстр и тоже сверкнул на доктора недобрым взглядом.

— Ты ещё кто такой? — возмутился Маккой. — Час от часу не легче. Спок, усмири свою животинку, иначе Джима не спасём. Очнись уже. Я пришёл помочь, ты же понимаешь.

Маккой с тревогой всматривался в показания трикодера. Жизнь в капитане еле теплилась. Было понятно, что он потерял слишком много крови. Сейчас счёт шёл на секунды, а Спок продолжал сверлить доктора недоверчивым взглядом.

— Может, его оглушить? — предложил кто-то из бойцов.

— Ага, а потом с его зверюгой сражаться, пока Кирк концы отдаёт, — отмёл предложение Маккой. — Мы её, конечно, прикончим, но можем не успеть спасти капитана. Нет уж. Будем договариваться.

Безопасник только пожал плечами, продолжая, как и остальные, целиться в скалящегося Спока из фазера. Плохо, что они видели первого помощника в таком состоянии, но теперь уж ничего не поделать.

— Опустить оружие, — тихо скомандовал Маккой, дождался, когда недовольные бойцы исполнят распоряжение, повинуясь его свирепому взгляду, и осторожно шагнул ближе к Споку.

Ему не пришлось ничего говорить. Спок отполз в сторону и принялся внимательно наблюдать за действиями доктора, который уже вовсю раскладывал походные инструменты, готовясь сделать всё возможное и невозможное, чтобы вытащить обратно уже шагнувшего одной ногой за грань Кирка. Видимо, чёткая и спокойная работа Маккоя начала возвращать Спока в разумное состояние. Он несколько раз глубоко вздохнул, прокашлялся и встал на ноги. Пошатываясь, отошёл к лежавшему в напряжённой позе монстру, бестрепетно положил руки на шипастую морду и закрыл глаза.

Маккою совершенно некогда было за ним наблюдать, но краем глаза он заметил, как Спок начал оседать на землю, словно лишившись остатков сил.

— Твою же мать, — тихо выругался доктор, ему было не разорваться. Джим требовал всего его внимания. Кровь остановилась, но рана на плече была такой глубокой и грязной, что бросить сейчас очистку и заживление Маккой никак не мог. Никто никогда не узнает, скольких седых волос стоили ему те минуты, когда он приводил Джима в стабильное состояние, а Спок тем временем тряпичной куклой валялся у ног динозавроподобного монстра, на удивление не проявлявшего явных признаков агрессии.

* * *

— Судя по тому, что мы оба живы, ты снова совершил невозможное и всех спас, — с благодарностью посмотрел Джим на самого надёжного во всей вселенной человека, которого ему повезло называть другом. — Спасибо, Боунс.

— Не говори ерунды. Это всего лишь моя работа. Я доктор, если ты помнишь, а докторам положено время от времени спасать жизни таких остолопов, как вы двое, — пробурчал Маккой. — И одним "спасибо" ты не отделаешься. Я собираюсь взять с тебя торжественную клятву, что больше, драть тебя за ногу, ты никогда и никуда не помчишься сломя голову, не убедившись, что это безопасно.

— Боунс, обещаю быть осторожным. Но ты же знаешь, какая у нас работа. Прости, — улыбнулся Джим. — Расскажи лучше, что со Споком такое было? И почему собака нами не закусила, когда он отключился?

— Не знаю я точно, что с ним такое было. Какое-то эмоциональное истощение, видимо. Он два дня в этом своём лечебном вулканском трансе провалялся. А потом встал — и как новенький. Правда, тут помню, тут не помню. Утверждает, что не мог на меня рычать, зараза, — возмущенно сообщил Маккой.

— Думаю, ты не дашь ему этого забыть, — усмехнулся Джим.

— Будь уверен! А собачку жалко. Спок не знает, но она погибла, защищая нас от местных. Чего-то такое он ей напоследок внушил, перед тем как отключиться. Короче, слушалась она меня беспрекословно. Пока ждали Скотти и связь с Энтерпрайзом, нас нашли и попытались сперва взять в плен, а когда не получилось — просто убить. Парни отбивались как звери. Трое сильно ранены, но, слава всем богам, никто не погиб на этот раз. А вот собачка — увы.

— Думаю, Спок должен знать об этом, — хмуро глянул Джим.

— Не уверен, что он помнит, как они сдружились, но выглядело это даже трогательно. А ещё жутковато, если честно. И да — должен, наверное. Но я ему говорить не буду. Может, ты сам? — отвел глаза Маккой.

— Да, что-то невеселая у нас получилась прогулка в этот раз, — вздохнул Джим. — Конечно, я с ним поговорю. И, Боунс, спасибо, что ты такой, какой есть.

— Это какой же, интересно? — ворчливо уточнил Маккой.

— Надёжный, умный, решительный, умелый, — старательно перечислял Джим, а потом хитро прищурился и добавил: — И хронически не исполняющий чётких приказов старших по званию.