Шерлоку кажется (гет)

Иногда в качестве проверки на прочность жизнь предлагает пройти по сломанному мосту или сжечь его — правильного ответа, как и безопасного способа, не бывает никогда.

Мэри в джинсах и футболке выглядит моложе. И Шерлоку кажется, что их предыдущие встречи были ошибкой, ведь они должны были познакомиться именно так: он, она и случайная встреча в магазине у сырной витрины. Она склоняет голову и улыбается, что-то болтает, шутит, а он незаметно приглашает её к себе — отказа не следует, ни в этот раз, ни в сотню последующих.

Мэри пахнет шоколадом. И Шерлоку кажется, что он тонет в шоколадном море, когда прижимается щекой к подушке, на которой она лежала еще несколько часов назад. Он не может смотреть на разномастные и разноцветные плитки в магазинах и витринах уличных ларьков, но покупает несколько видов, чтобы определить, какой именно он будет ненавидеть особенно сильно, когда всё закончится.

Мэри вездесуща, как свет в его голове. И Шерлоку кажется, что он ловит пальцами воздух, когда сжимает её хрупкие плечи, вдавливая их обоих в стену коридора, чтобы не увидел Джон. Она смеётся еле слышно и ловит губами его губы, не давая возможности сделать выговор за ребячество, и он снова сдаётся, отвечая на поцелуй и понимая, что всё между ними так же призрачно и неправильно, как и её улыбка поверх головы Джона в те минуты, когда они обсуждают оформление свадебного зала.

Мэри гордо хранит в себе ящик Пандоры. И Шерлоку кажется, что он сошёл с ума, раз до сих пор не решился заглянуть в него, обыскать его сверху донизу, довольствуясь загадками и недосказанностями. Конечно, он знает и видит её намного лучше, чем Джон, но в том-то и проблема — потому ему и следовало бы держаться от неё как можно дальше.

Мэри понимает его. И Шерлоку кажется, впервые в жизни кажется, что у него действительно могло бы что-то сложиться с другим человеком: что-то цельное, сильное и правильное. Если бы только их связь не была настолько неправильной, подлой и убийственно необходимой им обоим — он вновь и вновь обещает себе закончить всё в следующий раз, но…

Мэри ждёт ребёнка. И Шерлоку кажется это настолько диким, что он даже начинает перебирать в уме возможные имена, ведь он может оказаться причастным. В ответ на его вопрос она пожимает плечами и неуверенно берёт его за руку прямо на свадьбе, взглядом выискивая в толпе Джона и до боли сжимая его пальцы своими.

Мэри стреляет в него. И Шерлоку кажется, что Джону должно было быть и вполовину менее больно, когда он разыграл своё самоубийство. Он морщится и повышает дозу морфия до максимума — ему известно, чем это грозит, но, позволив себе одну слабость, грех упускать возможность упиться и второй.

Мэри смотрит на него, сидя на стуле для клиентов. И Шерлоку кажется, что труднее дела у него еще не было. Джон пышет злостью и обидой, а он, глядя ей в глаза, понимает, что простит ей всё, потому что она — единственное, что еще есть в нём живого и ценного, что держит его здесь после того, как жизнь покатилась под откос.

Мэри обнимает его на прощание. И Шерлоку кажется, что она порвёт его пальто — так крепко её пальцы вцепились в ткань на спине, — а еще ему кажется, что она бы полетела с ним, если бы он позвал. Он никогда не умел прощаться, но улететь, не сказав ни слова в последний раз, не смог — ничего о них, им не нужны слова и никогда не были, с самой первой встречи.

Мэри растворяется в семейной жизни с Джоном и их дочерью. И Шерлоку кажется, что это и есть его наказание: видеть счастливое семейство Ватсонов и не замечать загнанные, отчаянные взгляды Мэри — так лучше для всех. Лучше до тех пор, пока измена Джона не вскрывается, погребая под собой «долгую и счастливую жизнь» и все попытки сохранить никогда не существовавшую семью-суррогат.

Мэри стоит на его пороге. И Шерлоку кажется, что она никогда не была так нужна ему как сейчас: с синяками под глазами, потухшим взглядом, замученной улыбкой и малышкой на руках. Он притягивает её к себе, перенося за порог и отрезая им обоим пути к отступлению.

Иногда старые мосты сгорают очень вовремя — пока еще есть силы и желание построить новые.