Рейхенбахское спасение (джен)

— Все. Жизнь боль. Это невыносимо. Иду топиться.

Джон Ватсон, ветеран войны в Афганистане, а ныне — врач общей практики в одной из лондонских клиник, продолжил печатать указательными пальцами в своем ноутбуке, не обратив на слова друга никакого внимания.

— А, впрочем, нет, — привычка менять мнения каждые две секунды, вообще-то, не была свойственна Шерлоку Холмсу, но нынешние обстоятельства были исключительными. — Лучше нагрею порошок из корня Дьяволовой ноги и заставлю этого подлеца им надышаться! А потом надышусь сам — и умру! — он патетично взмахнул руками.

— Угу, — кивнул Джон, не отрываясь от экрана.

— Или, — глаза Шерлока загорелись лихорадочным огнем, — я подговорю его пойти искупаться в соседнем озерце, а сам натравлю на него цианею. Медуза ошпарит его, и он умрет в невыносимой агонии!

— Очень коварно, — пробормотал доктор и прищурился, проверяя написанное.

— А еще лучше — я пошлю ему коробочку из слоновой кости! Он откроет ее, оттуда выскочит пружина, оцарапает его, и ему придет конец! — Шерлок мстительно потер руки.

— А потом конец придет тебе, — рассеянно проговорил Джон. Он сохранил свой пост и, скопировав текст, опубликовал его в блоге и довольно улыбнулся. — Ну вот, теперь мои читатели получат возможность узнать о достопримечательностях Мейрингена и о преимуществах и недостатках гостиницы «Англия».

— Недостаток у нее один! — возопил Шерлок. — Мы собрались здесь, чтобы встретить конец света!

— Не будь столь невнимателен к деталям, мой дорогой Холмс, — съехидничал Ватсон. — Свадьба твоей сестры состоится в деревушке Розенлау — там ты и встретишь конец света.

— Джон, как ты можешь быть столь бессердечен! — охваченный безграничным отчаянием Шерлок рухнул в кресло. — Мало того, что моя сестра выходит замуж за этого… этого… — эмоции не позволили ему сразу же подобрать эпитет.

— Безобразного ирландского гнома? — услужливо подсказал Джон.

— Вот именно! — воскликнул Шерлок. — Мало того, что моя сестра выходит замуж за этого безобразного ирландского гнома, так еще наша матушка удумала организовать все в Швейцарии! Что такое Швейцария?! Да это даже не страна!!

— Ну, формально… — начал было Ватсон.

— Ни формально, ни реально! — крикнул Холмс. — Типичный медвежий угол, созданный Богом только для того, чтобы порядочные люди погибали здесь в жутких мучениях!

— Ну, не такие уж это и жуткие мучения, — протянул Джон.

— Ой, да ты-то что знаешь? — сердито парировал Шерлок. — Ты свою сестру пять лет не видел! Ты уже позабыл, как она выглядит! А мы с Эвр всю жизнь были вместе! И всю жизнь я боялся этого дня, Джон — дня, когда какой-нибудь доморощенный козел отберет ее у меня и женится на ней! Но я и представить себе не мог, что она выберет в мужья этого гоблина!

— Ну, не такой уж он и гоблин, — философски заметил его друг. — Внешность, конечно, у него на любителя — впрочем, как и у тебя, будем честны, — но зато он умен, возглавляет престижную кафедру и, кажется, искренне любит твою сестру.

— Ага, любит! — свирепо заскрежетал зубами неуемный брат. — Да он самый невыносимый профессор математики во всем королевстве! Самодовольный, высокомерный, думает только о себе и ни во что не ставит окружающих!

— Интересно, и почему вы с ним не можете найти общий язык? — картинно вопросил Джон.

Шерлок прожег его испепеляющим взглядом и отвернулся.

В этот момент дверь гостиничного номера открылась, и вошли Мэри и Ирэн — жена Джона и девушка Шерлока, которая специально приехала в Швейцарию на свадьбу, прервав свой гастрольный тур (в этом сезоне американка Ирэн числилась в труппе Варшавской оперетты — в польской столице она и познакомилась с Шерлоком, когда он приехал туда на конференцию по прикладной химии).

— Что, сеанс самобичевания еще не окончился? — весело поинтересовалась Мэри. — Говорила я тебе — наши мужики не умеют развлекаться, — сказала она Ирэн. — Надо было пойти вместе с нами в бар. Даже Майкрофт пришел пропустить стаканчик.

— Майкрофт-Шмайкрофт! — передразнил Шерлок.

— Что поделать, дорогая — нельзя надолго оставлять без внимания моих читателей, — Джон потянулся и встал. — Не бойся — послезавтра все наверстаю.

— Уж ты-то наверстаешь… — протянула Мэри. — А что с нашим будущим шурином? — она посмотрела на Шерлока. — Уже утопил свои печали в каком-нибудь швейцарском горячительном напитке?

— Не смешно, Мэри — оксюмороны тебе не к лицу! — скривился Шерлок. — Единственный горячительный напиток этого захолустья — это вода из того водопада, что с таким упоением обозревала вчера моя матушка!

— Ну, не надо так переживать, — Ирэн сочувствующе погладила его по плечу. — Ты ведь хочешь, чтобы твоя сестра была счастлива, верно? А это замужество наверняка сделает ее счастливой.

— Ну вот — даже ты против меня, — проворчал Шерлок и встал. — В таком случае, я точно иду топиться.

— Только найди озеро поглубже — а то они тут такие мелкие, что ты их вброд перейдешь, — поддразнил его Джон.

Шерлок сверкнул глазами и гордо удалился.

* * *

На следующее утро Шерлок проснулся очень рано. До начала завтрака оставался еще целый час, и на первом этаже гостиницы находились только хозяин, Петер Штайлер-старший, что подметал пол древней метлой, меланхолически позевывая в такт своим движениям, да огромный кот-мейкун по кличке Бронепоезд, которого здесь держали вместо сторожевой собаки (один взгляд на его устрашающую морду мог любого потенциального грабителя довести до припадка).

Поздоровавшись с хозяином и потрепав Бронепоезда по холеному уху, Шерлок вышел во двор и совсем не удивился, когда увидел свою сестру. Эвр сидела с ногами на скамейке и, грея руки о кружку горячего кофе, наблюдала за двумя швейцарскими полицейскими, что медленно шествовали по дороге верхом на лошадях, обозревая окрестности с таким важным видом, которому позавидовали бы даже такие прославленные римские полководцы, как Юлий Цезарь и Октавиан Август. Судя по всему, они искали членов группы «Арбалет Вильгельма Телля» — первой в истории Швейцарии подпольной организации, что поставила своей целью отказ от нейтралитета и присоединение к движению «Угнетенные Всех Стран, Соединяйтесь!»

— Доброе утро, сестренка, — сам того не замечая, Шерлок улыбнулся. — Позволишь?..

— Присоединяйся, — Эвр похлопала по скамейке, и он сел рядом. — Кофе будешь?

— Разве что один глоток. Здесь кофе на вкус еще хуже, чем в Париже.

— Просто ты слишком любишь чай, — она подала ему кружку. Шерлок отхлебнул и поморщился.

— Исключительная гадость.

— Ты пьешь, как новичок, — ухмыльнулась Эвр и забрала у него кружку.

Несколько минут они посидели в тишине, наблюдая за полицейскими. Когда царственные фигуры служителей порядка скрылись дальше по дороге, из гостиницы вышел Бронепоезд. Окинув дворик пристальным тяжелым взглядом, он запрыгнул на стол, рядом с которым сидели Холмсы, и принюхался. Запах, впрочем, его не соблазнил — идентифицировав его как не стоящий внимания, Бронепоезд принялся лениво умываться.

— Даже кот не хочет пить твой кофе, — Шерлок кивнул головой на мейкуна.

Эвр пожала плечами.

— Я привыкла к тому, что мне нравится то, что другие терпеть не могут. Цена высокого интеллекта.

— Девиз Холмсов, — усмехнулся Шерлок.

— Но ведь сегодня мой последний день в качестве Холмса, — напомнила Эвр.

Сердце Шерлока рухнуло в пятки.

— Только не говори, что ты возьмешь эту жуткую фамилию… — простонал он.

— Нет, конечно, — важно возразила сестра. — Я возьму двойную. Холмс-Мориарти — по-моему, звучит.

— Звучит, — гробовым тоном согласился Шерлок. — Как приговор это звучит.

— Братик, опять ты за свое… — протянула Эвр. Поставив чашку на стол, к неудовольствию Бронепоезда, она взяла ладони Шерлока в свои и заглянула ему в глаза:

— Не вешай нос. Я твоя сестра и всегда ею буду. И мое замужество этого не изменит.

— Я знаю, — пробубнил Шерлок. — Я одного не могу понять — почему ты выбрала себе в мужья этого… этого… — английский язык вновь оказался бессилен перед его отчаянием.

— А почему ты влюбился в Ирэн? — задала встречный вопрос Эвр.

Шерлок передернул плечами.

— Потому что… потому что она меня понимает. И она… необыкновенная.

— Ну вот ты и ответил на свой вопрос. Джим тоже меня понимает. И он тоже необыкновенный.

Шерлок скривился, как шестилетний ребенок, что увидел, как целуются взрослые.

— Обещаешь, что не убьешь его? — серьезно спросила Эвр.

— Куда мне, — он фыркнул. — Я профессор химии, у меня для этого слишком мало фантазии.

— Здесь ты поскромничал, но не будем об этом. Так что, не убьешь?

— Не убью, — нехотя согласился Шерлок. — Если он не убьет меня.

— Ну, этого точно не случится, — Эвр чмокнула его в лоб и встала. — Ладно, пойду наслаждаться последним днем холостяцкой жизни. Через час мы с Мэри и Ирэн отправляемся в горы. Не хочешь составить компанию девушкам?

— Нет, не могу, — проворчал Шерлок. — Пообещал Джону, что найду озеро, где утоплю ноутбук с его дурацким блогом.

Эвр рассмеялась и ушла в дом. Бронепоезд негодующе мяукнул, и Шерлок, закатив глаза, взял ее кружку и вылил содержимое в кусты.

Дождавшись начала завтрака на свежем воздухе, Шерлок вернулся в гостиницу и уже собрался было идти в столовую, как вдруг его перехватила внушительная делегация, состоявшая из Джона, Мэри, Ирэн и Майкрофта, старшего брата Шерлока и Эвр.

— Вот куда ты подевался, — сказал последний и, не церемонясь, схватил его за локоть и потащил в подсобку.

— Да что я сейчас-то сделал?! — вознегодовал Шерлок. — Я уже поклялся Эвр, что пальцем не трону этого прохвоста, что вы…

— Тс! — шикнула на него Мэри. Когда дверь подсобки закрылась, Майкрофт отпустил брата, и Джон торжественно возвестил:

— Шерлок, у меня для тебя плохие новости. Прохвоста похитили.

— Что? — не понял Холмс.

— Джим, Шерлок! — взволнованно заговорила Ирэн. — Его похитили!

Он так громко расхохотался, что Майкрофт поморщился — он никогда не любил излишних проявлений чувств.

— Да кому он нужен? — отсмеявшись, вопросил Шерлок. — Какому-нибудь местному цирку? У них что, настолько низкая самооценка?

— Не цирку он нужен, а подпольной организации «Арбалет Вильгельма Телля»! — воскликнула Мэри. — Они похитили его из Розенлау сегодня утром! И прислали записку с каким-то пареньком — вот, смотри!

Майкрофт подал Шерлоку сложенную пополам бумажку.

— «Украли ирландского профессора, чтобы он проконсультировал нас в деле подпольной борьбы. Возврат в целостности и сохранности не гарантируем. С уважением, арбалетчики Вильгельма Телля», — прочитал Шерлок. — Это что, какой-то розыгрыш? — он обвел всех присутствующих нетерпеливым раздраженным взглядом.

— А когда я тебя последний раз разыгрывал, братец мой? — едко поинтересовался Майкрофт.

Замечание было здравым.

— Хорошо — если это правда, то какого черта мы все собрались в этом чулане? — спросил Шерлок. — Надо звонить в полицию, связаться со спецслужбами. Ты британское правительство или кто? — обратился он к Майкрофту.

— В данный момент, Шерлок, я старший брат невесты похищенного Мориарти. Ты хоть представляешь, что случится с Эвр, если она узнает, что местные робин гуды умыкнули ее жениха за день до свадьбы? — с олимпийским спокойствием поинтересовался старший Холмс.

Шерлок невольно поежился.

— Твоя правда, — признал он. — Тогда какой план?

— План, дорогой братец, очень простой, — Майкрофт и бровью не повел. — Ты отправишься на выручку будущему зятю.

— Я?! — Шерлока настолько шокировало это предложение, что его голос перешел на писк, неподвластный даже Бронепоезду. — Я профессор химии, а не камикадзе! Не буду я никого спасать!

— Еще как будешь, — сказал Майкрофт. — Кроме тебя, этого сделать некому.

Шерлок чуть не задохнулся от возмущения.

— Раз так, Джон пойдет за мной! — заявил он.

— Нет, Джон с тобой не пойдет, — Майкрофт помотал головой. — Он будет охранять вашу с Ирэн комнату.

— На кой черт нашей с Ирэн комнате понадобилась охрана? — Шерлок ничего не понимал.

— На такой, что там будешь лежать ты, — пояснила Мэри. — Сраженный внезапным приступом обсыпного лишая.

Шерлок смотрел на них, как на сумасшедших.

— Кто-нибудь, объясните мне, почему все вокруг внезапно лишились рассудка? — задал он риторический вопрос.

— Шерлок, никто не лишился рассудка, — терпеливо проговорила Ирэн. — Подумай сам: похищение Джима, как и твое исчезновение, нужно будет скрыть от остальных. Мы с Мэри целый день проведем с Эвр в горах, так что ее мы отвлечем, но надо будет что-то сказать вашим родителям и остальным приглашенным, если они вдруг возьмутся тебя искать. Поэтому Джон придумал легенду с обсыпным лишаем. Он скажет, что у тебя проявились симптомы, и тебя нужно изолировать на весь день. Из нас всех только он и Мэри разбираются в медицине, поэтому наш обман вряд ли кто-то раскроет. Тем временем ты отправишься на выручку Джиму, и будем надеяться, что вы успеете вернуться до начала завтрашней церемонии.

Шерлок с тоской посмотрел на записку арбалетчиков Вильгельма Телля. Какая-то часть его отчаянно желала, чтобы они покромсали Мориарти на ирландские бутерброды, но… Если с ним что-то случится, Эвр этого не перенесет. И никогда не простит Шерлоку, что он не пришел к нему на помощь.

— Ну ладно, — вздохнул он. — Семья — штука мудреная. Ради нее приходится спасать даже Мориарти.

* * *

Арбалетчики Вильгельма Телля не испытывали такого разочарования с тех самых пор, как им по причине неправильно заполненной формы отказали в участии в подпольном фестивале имени Тиля Уленшпигеля.

— Мне кажется, мы похитили кого-то не того, — хмуро изрек крупный плечистый мужчина с густой бородой и сколотым передним зубом. — Совсем не похож на ирландца этот ханурик.

— Нет, это точно ирландец, — покачал головой местный интеллектуал — высокий близорукий юноша, нос которого украшали такие толстые очки, что они делали его похожим на гигантскую муху. — В Дублине родился, и фамилия у него ирландская.

— А чего он тогда не рыжий? — пробасила дама внушительной комплекции, густая шевелюра которой перекрывала и без того тусклый свет, источаемый одинокими лампочками, сиротливо приткнувшимися на потолке этого Богом забытого горного домишки.

— А чего вы тогда не нейтральные? — буркнул Джеймс Мориарти. Связанный по рукам и ногам, он сидел на табурете в углу и вот уже целый день на неидеальном, но сносном немецком пытался убедить своих горе-похитителей в том, что единственное, в чем он их может проконсультировать — это бином Ньютона (ну, или еще что-нибудь столь же умное и математическое), а в деле подпольной борьбы он полный профан, несмотря на то, что ирландец.

Похитители, впрочем, с таким же успехом могли слушать народную притчу на вьетнамском.

— Упрямится он, — помолчав, констатировал бородач. — Подержим его до утра. Посмотрим, что он скажет, как проголодается.

— Да не могу я тут сидеть до утра, я сто раз уже вам это говорил! — воскликнул Мориарти. — У меня завтра свадьба! Вы хоть знаете, что это такое, кикиморы несчастные?!

— Ха-ха-ха! — рыкнула шевелюристая дама. — Кто ж за тебя замуж пойдет — одна кожа да кости!

— Нет, невеста у него симпатичная, — задумчиво возразил мухообразный интеллектуал. — Только почему они вздумали жениться в Швейцарии, этого я не знаю.

— Я ведь уже вам говорил — так захотела моя будущая теща! Да и вообще — какая вам разница, кто где женится?! — взвился Мориарти. — А ну-ка отпустите меня немедленно! Мой будущий шурин работает на британское правительство, и если он об этом прознает, вашу страну ждет дипломатический скандал огромных масштабов! Как вам это понравится, а?

Бородач пожал плечами.

— Мы ведь тебе уже говорили, ирландский упрямец — мы не признаем насильственную власть незаконных бюрократов над свободолюбивым швейцарским народом. До твоих скандалов нам дела нет.

От собственного бессилия Мориарти заскулил.

— Ладно, — арбалетчица Вильгельма Телля широко зевнула, едва не опрокинув хлипенький табурет, на котором сидел несчастный профессор. — Пора на боковую. Утро вечера мудренее. Глядишь, он и правда образумится.

Мориарти разразился было гневной тирадой на родном ирландском, как вдруг раздался стук в дверь хижины.

— Спасите! — крикнул он. — Помогите!

— А ну тихо! — сурово зыркнул на него бородач. — Я ведь тебе говорил — незнакомец доберется до этой хижины, лишь обладая грацией выдры и интеллектом пингвина. А это никому из смертных не дано. Кто там? — громко спросил он.

— Бедная отшельница… Исходила я в кровь свои старые ступни, затмили горючие слезы мои подслеповатые глаза… Пустите меня погреться у очага, о благородные арбалетчики Вильгельма Телля…

— Заходи, добрая женщина, — бородач широко распахнул дверь, и в хижину прошлепала сгорбленная в три погибели старушка, закутанная в лохмотья и так неприятно пахнущая, что Мориарти едва не задохнулся. На его похитителей жуткий запах впечатления не произвел — они окружили нежданную гостью участливой заботой: усадили у очага, налили горячего чаю и заботливо предложили аппетитную плюшку, отчего у голодного Мориарти скрутило живот.

— Ох, спасибо вам, миленькие, спасибо, — прошамкала старушка. — Не знаю, как отблагодарить вас за вашу доброту… Разве что угостить вас свежим молочком моей бедной старой козочки…

— Ничто так не помогает в подпольной борьбе, как глоток настоящего козьего молока, — глубокомысленно покивал головой бородач. — Арбалетчики Вильгельма Телля не забудут твоей доброты, благородная женщина.

Трясущимися руками старуха выудила откуда-то из-под своих лохмотьев кринку молока, и арбалетчики по очереди сделали по глотку.

— Ох, мои сердечные, как же вы меня выручили!.. — спрятав обратно кринку, старуха откинулась на спинку стула и блаженно прикрыла свои крохотные водянистые глазки. — Теперь мне бы только вздремнуть пару часиков, чтобы силушек понабраться, да вновь в путь, в мою одинокую хижину, к моей бедной старой козочке…

— Конечно, добрая женщина, спи спокойно, — очкастый арбалетчик заботливо укрыл ее одеялом. — Мы и сами собирались ложиться спать. А на этого ханурика ты внимания не обращай — он вполне безобидный, даром что ирландец.

Мориарти презрительно фыркнул, но старушка, кажется, пропустила слова интеллектуала мимо ушей — тихое посапывание свидетельствовало о том, что она уже заснула.

Поскольку в домике была всего одна комната, арбалетчики устроились ту же: дама, как принадлежащая к слабому полу, рухнула на кровать, интеллектуалу, как самому молодому, достался пучок соломы, а бородач забрался в гамак, опасно прогнувшийся под его богатырским весом. Мориарти решил дождаться, пока они уснут, чтобы, превозмогая жуткую усталость и ломоту во всем теле, вызванную многочасовым сидением в одном положении, попытаться ослабить путы и выбраться из этого адского места.

Его план, однако, не осуществился.

Приблизительно спустя двадцать минут после того, как все улеглись, интеллектуал-очкарик внезапно вскочил и, корчась от невидимой боли, выскочил на улицу.

Прошло еще минут пять. Мориарти отчетливо услышал долгое протяжное бульканье — словно заклокотало густое зелье в котле коварной ведьмы — и бородач, скатившись с гамака, побежал во двор, согнувшись в три погибели.

Это было уже настолько удивительно, что несостоявшийся консультант позабыл о своих злоключениях и стал с любопытством ждать дальнейшего развития событий.

Его ожидание было кратким — хижину огласил утробный стон арбалетчицы, и, пошатываясь, она бесформенным кулем вывалилась на улицу.

— Скорее, у нас мало времени!

От изумления Мориарти дар речи потерял. Старушка, которую он считал глубоко спящей, с несвойственной ее возрасту энергией ринулась к нему и начала лихорадочно распутывать связывавшие его веревки.

— Ну же, Мориарти, не будьте таким тормозным! — по-английски поторопила она его совсем не старушечьим голосом, и тут до профессора дошло.

— Холмс!.. — ахнул он.

— Шмолс! — скривился тот сквозь грим. — Шевелитесь, они сейчас вернутся!

— Но… — растерянно забормотал Мориарти. — Но я был уверен, что это вы приказали меня похитить!

— Да неужели? — съязвил Холмс. Закончив с веревками, он сбросил с себя старушечьи лохмотья и быстро отряхнул костюм. — Ну что, можем убираться отсюда? Или вы хотите остаться?

— Еще чего! — Мориарти вскочил на ноги. — Только скажите — чем вы их отравили?

— Чем-чем! — передразнил Холмс. — Я профессор химии, чем я могу отравить человека? Конечно, слабительным! — он в два шага оказался у двери и настежь ее распахнул. — Ну же, Мориарти, что вы там застряли! Или вы передумали жениться на моей сестре? — он грозно прищурился.

— После того, что я сегодня натерпелся? Не дождетесь! — профессор подскочил к нему и выглянул во двор. — Какой у вас план? И как вы вообще сюда добрались? Я думал, это невозможно, если не знаешь местности.

— Ну, вы же знаете Холмсов, — он быстро осмотрелся. — Мы везде пролезем. А насчет плана… Я ведь не спасатель, так что приходится импровизировать.

— Импровизировать?! — пискнул Мориарти, и вдруг раздался мощный громогласный рев:

— ХАНУРИК!!

— Бежим! — Холмс схватил Мориарти за плечо и понесся вниз по узкой горной тропинке.

— Да пустите вы меня, я сам в состоянии бежать! — Мориарти высвободился на ходу, поскальзываясь на мокрой, рыхлой земле.

— Черт, я ведь думал, что правильно рассчитал дозу! — не в привычке Холмса было признавать свои ошибки, но адреналин сделал свое дело.

— Поэтому я и спросил у вас, чем вы их отравили! У этой мерзкой бабы весь день был запор — ваше слабительное для нее, что манна небесная!

— Откуда ж мне знать, какими болезнями страдают эти сумасшедшие партизаны!

Позади послышалось тяжелое сиплое дыхание, и Мориарти с ужасом понял, что при таком темпе арбалетчица догонит их самое позднее через семьдесят секунд. Он не решался оглядеться по сторонам — из-за крутизны и коварности тропинки приходилось постоянно смотреть себе под ноги, чтобы ненароком не запнуться о какую-нибудь предательскую корягу — но он и так успел сообразить, что бородатый подпольщик не обманул: нужно было очень хорошо ориентироваться на местности, тем более в ночное время, чтобы отыскать горное убежище последователей Вильгельма Телля. В кромешной тьме, от которой не спасал даже тусклый свет выщербленной луны, Мориарти чувствовал себя слепым котенком. Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что где-то впереди находился Рейхенбахский водопад — шум, исторгаемый адской пучиной, был слышен даже на такой высоте.

Отведенные им на побег секунды таяли на глазах, и где-то через полминуты Мориарти понял, что Холмс куда-то пропал. Арбалетчица, дыхание которой могло дать фору любому паровозу, все приближалась, и через несколько мгновений профессор, не привыкший к физическим нагрузкам, осознал, что допустил в своих расчетах роковую ошибку, не приняв во внимание собственную физкультурную немощь.

— Никуда ты от нас не убежишь, ирландский дохляк! — на него дыхнуло отвратительной смесью чеснока и жареной картошки, и гигантская рука с пальцами-сардельками схватила его за шкирку. На миг Мориарти почудилось, что они вместе рухнут на землю, но арбалетчица, здоровая как бык, устояла на ногах, а сам он беспомощно задергал конечностями в воздухе, тщетно пытаясь встать хотя бы на цыпочки.

— Если я такой дохляк, зачем я вам нужен?! — прохрипел Мориарти, хватая ртом воздух и обливаясь потом.

— Затем, что ты представитель свободолюбивого ирландского народа! — проревела арбалетчица. — И ты расскажешь нам, как правильно вести освободительную борьбу! Иначе…

Но она не договорила. Послышался тошнотворный мягкий хруст, хватка пальцев разжалась, и Мориарти упал на землю. В последнюю секунду он успел-таки откатиться в сторону, и участь быть раздавленным бездыханной тушей арбалетчицы благополучно его миновала.

— Холмс!.. — второй раз за вечер просипел он.

Профессор-химик, всклокоченный хуже обычного, возвышался над поверженной похитительницей с корягой наперевес, и Мориарти отчаянно взмолился всем богам, чтобы глаза его любимой невесты, совсем как у ее брата, никогда не засветились таким безумным огнем и никогда не приняли такой выпученной формы.

— Ну и что вы тут разлеглись? — спросил Холмс таким тоном, будто они находились на пляже, и отбросил корягу. — Поспешим!

— Да что вы меня все время дергаете?! — возмутился Мориарти, когда он рывком поднял его на ноги. — Я и сам могу идти!

— Ну да — а еще вы сами можете убежать от местных партизан, — проворчал Холмс, возобновляя путь уже не бегом, а быстрым шагом.

— И могу! — запальчиво отозвался уязвленный Мориарти. Будущий шурин был выше его на полголовы, и ему пришлось ускориться, чтобы за ним поспеть.

— Что-то незаметно, — съязвил Холмс.

— Да вы вообще ни черта не замечаете! — парировал Мориарти.

— Ха! Кто бы говорил! Я, между прочим, весь день потратил на изучение этой местности, и теперь знаю ее лучше, чем собственную гостиную!

— Обнадежили лучше некуда! Да в вашей гостиной черт ногу сломит!

— О, так вот почему вы не приходите ко мне в гости — боитесь сломать ногу?

— Не говорите чепухи, Холмс! Я не прихожу к вам в гости, потому что вы самый невыносимый профессор химии во всем королевстве!

— Да неужели! Зато я точно знаю, кто выиграет конкурс на звание самого невыносимого профессора математики во всем королевстве!

— Ха! Это по вашим-то критериям!

— А чем плохи мои критерии? Благодаря моим критериям вы выбрались из той ужасной дыры!

— Но что-то мы пока не выбрались из этого треклятого леса!

— Будьте покойны, Мориарти — я знаю его, как свои пять пальцев, и…

Холмсу не было суждено договорить — его фраза, вместе с их перепалкой, резко оборвалась, когда у обоих профессоров почва ушла из-под ног, и они кубарем покатились по земле. Увлекшись беседой, они оба не заметили, как подошли к обрыву, который вел прямиком к Рейхенбахскому водопаду. Это место располагалось еще выше, чем смотровая площадка, куда водили туристов, и лишь небольшой скалистый пятачок отделял узкую тропинку от смертоносной пучины. И в тот момент, когда у Мориарти мелькнула мысль, что он оставил в злополучном овраге половину своих костей, его, как пушинку, перебросило через камни, и…

— Аааа! — истошно закричал горе-консультант. В последний миг он успел ухватиться за торчащую из земли склизкую корягу и повис над пропастью, нещадно поливаемый обжигающей ледяной водой.

— Черт вас задери!.. — Холмс, перепачканный землей, весь в ссадинах, рухнул на живот и протянул ему руку. — Теперь вы вздумали утонуть, ага?!

— Да вы издеваетесь!.. — из-за шума воды крик Мориарти был больше похож на вой. Он схватил Холмса за руку, и тот, кряхтя от натуги, вытащил его на поверхность.

С минуту они просто сидели, тяжело дыша и не в силах пошевелиться. Водопад поливал их обоих, но им было уже все равно. Наконец, Холмс посмотрел на своего недруга и проговорил:

— Клянусь, Мориарти, если после этого вы сделаете мою сестру несчастной, я найду вас и сердце вам выжгу к чертовой матери.

Профессор математики посмотрел на него так, словно он свалился с луны.

— А я клянусь вам, Холмс, что если я сделаю вашу сестру несчастной, можете сбросить меня в эту кошмарную пучину, — Мориарти, пошатываясь, встал. — Или скормить этим… арбалетчикам… — он подал ему руку, и Холмс поднялся с его помощью.

— Что вы — я не настолько кровожаден… — пробормотал тот. — Швейцарии еще пригодятся ее герои…

Мориарти усмехнулся, но оставил эту шпильку без ответа.

В молчании они спустились к смотровой площадке для туристов. Дальше ориентироваться было уже несложно, и Мориарти подумал было, что все невзгоды остались позади, но ему, как ирландцу, конечно же, стоило бы проявить больше суеверия и не говорить «гоп» раньше времени.

— Тихо, — сказал вдруг Холмс и остановился как вкопанный. — Слышите?

— Что слышу? — переспросил Мориарти. — Вы о чем?

И тут он понял.

В лесу впереди них послышался мягкий шорох, и через мгновение из-за деревьев вышло двое… собак? Волков? Судя по размерам, можно было предположить первое, но Мориарти никогда еще не видел собак с такой белой шерстью. Скорее всего, это была какая-то помесь, но в данный момент это меньше всего волновало обоих профессоров.

— Кажется, Эвр упоминала, что вы всегда хотели завести собаку, — сглотнув, начал пятиться Мориарти.

— Ага, — тихо подтвердил Холмс, тоже делая полшага назад. — Собаку. Милую… и пушистую. А не это исчадие ада.

Судя по всему, собаки-волки услышали его слова, и они им совсем не понравились, ибо, злобно оскалившись, они сорвались с места и побежали прямо на профессоров.

Очередная пробежка после приключений у водопада показалась Мориарти форменным издевательством со стороны злодейки-судьбы, но делать было нечего — жить все еще хотелось, и они с Холмсом бросились наутек. К счастью, долго бежать им не пришлось — впереди показалась поляна, на которой рос древний бук, и оба профессора из последних сил вскарабкались на него, оставив белых чудищ досадливо клацать огромными зубами.

— Ну и что теперь? — отдышавшись, Мориарти кивнул на них головой. Проклятые бестии оказались упрямыми — вместо того, чтобы признать поражение и удалиться, они разлеглись у дерева с явным намерением сторожить свою добычу.

— Понятия не имею, — Холмс в изнеможении запрокинул голову, опершись о ствол. — Простите, Джеймс, но я сделал все, что мог. Наверное, такова судьба.

Мориарти с удивлением на него посмотрел.

— Вы впервые зовете меня Джеймсом, — заметил он. — Я думал, вы не знаете, как меня зовут.

— Подслушал Эвр, — усмехнулся Холмс. — Да ладно вам. Мы, как-никак, будущие родственники.

— Я думал, вы были против этого брака.

Холмс ответил не сразу. Порывшись в кармане, он достал оттуда шоколадный батончик.

— Будете?

— Не откажусь.

Мориарти уже почти прикончил батончик, когда Холмс снова заговорил:

— Не буду лукавить: я действительно испытываю к вам сильнейшую антипатию, и, несмотря ни на что, перспектива этого брака совсем меня не радует. Но есть что-то гораздо более важное, чем наша с вами антипатия, — он пристально посмотрел на Мориарти.

— И что же? — спросил тот.

— Мы оба любим Эвр, — пожал плечами Холмс. — А значит, мы сделаем все, чтобы она была счастлива. Даже пожертвуем собственным эгоизмом.

Мориарти медленно покивал.

— Справедливо, — сказал он. — Остается лишь надеяться, что эти лютоволки нас не сожрут.

— Кто? — переспросил Холмс.

— Как это я забыл! — он закатил глаза. — В современной культуре вы полный профан. Впрочем, как и в планировании спасательных операций.

Холмс скривился.

— А я еще протянул вам оливковую ветвь!..

Мориарти ухмыльнулся, и вдруг они услышали чей-то протяжный крик на немецком языке.

— Морфий! Кокаин!

Профессоры изумленно переглянулись, а затем одновременно посмотрели вниз.

Их догадка подтвердилась — лютоволки навострили уши и, подскочив, радостно завиляли хвостами, приветствуя хозяина. Спустя минуту чести лицезреть благородного собаковода были удостоены и профессоры. Неторопливой походкой, держа на согнутом локте ружье, к ним подошел мужчина лет пятидесяти. Одет он был в потрепанный охотничий костюм, а его голову украшала шапка с двумя козырьками. Медленно запрокинув голову (видимо, он страдал ревматизмом), охотник сощурился и присвистнул.

— Meine Herrn! — воскликнул он. — Was haben sie dort vergessen?⁽¹⁾

— Ничего! — с едва различимым английским акцентом ответствовал Холмс. — Ваши собаки загнали нас на это дерево! Если вы будете столь любезны и отзовете их, мы будем очень вам благодарны!

Герр охотник добродушно рассмеялся, как Санта-Клаус, которого щекочут за бороду.

— Ах, это англичане! — ласково обратился он к Морфию и Кокаину. — Оскверняют наши леса своими грязными делишками, а потом требуют, чтобы мы им помогли!

— Я бы попросил! — с чувством оскорбленного достоинства воскликнул Мориарти. — Я, между прочим, ирландец! И я вчера весь день консультировал арбалетчиков Вильгельма Телля в вопросах подпольной борьбы!

— То же мне достижение! — фыркнул охотник. — Лучше бы ты проконсультировал этих обезьян в вопросах гигиены! Они воняют хуже моих собак!

Ну, здесь с ним не поспоришь, подумал Мориарти, а Холмс нетерпеливо воскликнул:

— Сэр, мы очень просим вас о помощи! Этот джентльмен сегодня женится на моей сестре, и если мы не явимся на церемонию, она будет очень разочарована! Вы же не хотите ее расстроить?

Этот довод только сделал хуже — охотник презрительно сплюнул и гневно сжал ружье.

— Чертовы бабы! — процедил он. — Ненавижу! Из-за баб одни несчастья! Из-за баб — и из-за таких тупых мужиков, как вы, что вешают себе на шею их рабское ярмо!

— Мимо, — констатировал Мориарти. — Кажется, он радеет за прогрессистов.

Холмс поморщился.

— Послушайте, сэр, у нас нет на это времени! Не могли бы вы…

— А ну-ка молчать! — цыкнул охотник и, вскинув ружье, прицелился Холмсу прямо в лоб. — Молчать, я сказал!

Мориарти сглотнул, а Холмс, балансируя на ветке, медленно поднял руки.

— Сэр, я прошу вас… — уже спокойнее заговорил он. — Мы не желаем вам зла, мы всего лишь…

— А ну молчать, не то пристрелю! — житель Мейрингена разошелся не на шутку. — Хотите слезть с дерева — отлично, я тоже этого хочу! И предупреждаю: если вы сейчас же не спуститесь, я вас прикончу!

— Но вы так и не отозвали собак! — запротестовал Мориарти.

— Вот именно! — охотник мстительно облизал губы. — Выбирайте, презренные англо-ирландцы, какая смерть кажется вам предпочтительней?

— Я выбрал бы пулю, но не мое на ней имя, — по-английски сквозь зубы проговорил Холмс.

— Не думал, что скажу это, но я с вами полностью согласен, — пробормотал Мориарти, глядя на собак, что в предвкушении охоты рыли землю и угрожающе урчали. — Тогда что вы предпочитаете, Холмс? Морфий или Кокаин?

— Кокаин, — хмуро отозвался профессор химии. — Он выглядит внушительнее и вас порвет на клочки быстрее.

— О, а я и не знал, что ваши слова про жертвы нужно воспринимать настолько буквально…

Раздался выстрел — это охотник выпустил пулю поверх их голов. От неожиданности профессоры чуть не свалились с дерева, но удержались.

— В следующий раз не промахнусь! — предупредил грозный швейцарец.

— Следующего раза не будет, — сказал Холмс и уже приготовился прыгать, как вдруг они услышали пронзительный кошачий писк, и что-то большое и мохнатое выпрыгнуло из кустов и, сбросив шапку с двумя козырьками, вцепилось охотнику прямо в волосы, истошно вереща.

— Какого… — чуть не выругался Мориарти, но Холмс все понял.

— Бронепоезд! — ахнул он. Мейкун ощетинился и посмотрел на него таким свирепым взглядом, что профессор химии сразу сообразил, что от него требовалось.

— Бежим! — скомандовал он и первым спрыгнул на землю. Профессора математики не нужно было просить дважды — не дожидаясь, пока оробевшие от внезапного нападения Бронепоезда Морфий и Кокаин придут в себя, он спрыгнул вслед за Холмсом и бросился наутек…

* * *

Миссис Холмс в сотый раз заботливо оглядела своего среднего сына.

— Шерлок, ты уверен, что не заболел обсыпным лишаем? — она попыталась развернуть к себе его лицо, желая проверить, не появились ли у него на шее роковые пятна. — Доктор Ватсон хорошо тебя осмотрел?

— Да, мама, я в полном порядке, — Шерлок поморщился, высвобождаясь из ее хватки. Было уже три часа ночи, и он хотел только одного — как можно скорее упасть на кровать и заснуть. — Я ведь уже сказал — это была ложная тревога.

— Хм, — миссис Холмс неодобрительно покачала головой. — Я ждала от доктора Ватсона большего профессионализма.

— Мама, он всего лишь проявил чрезмерную бдительность, чтобы свадьба Эвр прошла без происшествий — устало сказал Шерлок. — Так и случилось.

— О да, ты прав, — она гордо выпятила грудь. — Все прошло великолепно. Я так счастлива за них обоих, они такая замечательная пара!

— Угу, — вздохнул Шерлок. В этом мать была права. Эвр сегодня просто сияла, а Мориарти — то есть, Джеймс — выглядел так, будто всю ночь перед свадьбой спал, как младенец, а не висел над Рейхенбахской пучиной и не спасался бегством от Морфия и Кокаина в компании будущего шурина.

— Ладно, мам, я пойду, — сказал он. — Ирэн ждет.

— О да, конечно, — кивнула миссис Холмс, а затем заговорщически ему подмигнула. — Я с ней уже поговорила — она не против отметить свадьбу в Барселоне. Это такой прекрасный город!

— Ну уж нет — хватит с меня диких партизан, — отрезал Шерлок и, оставив матушку недоумевать над его словами, отправился в свою комнату.

По дороге его перехватила Мэри Ватсон.

— Ох, Шерлок, ты такой молодец! — широко улыбнувшись, она дружески похлопала его по плечу. — Майкрофт был весьма доволен успехом твоей спасательной миссии! А Джон уже пишет новый рассказ!

— Какой еще рассказ? — Шерлоку настолько это не понравилось, что он без стука зашел в комнату Ватсонов. Все было так, как и говорила Мэри — умеренно пьяный Джон с упоением печатал что-то в ноутбуке, на сей раз задействуя все пальцы.

— Это что еще такое? — профессор негодующе сдвинул брови. — Что за новый рассказ ты пишешь?

— О, Шерлок, тебе это точно понравится! — писательский угар был так силен, что у Джона даже не заплетался язык. — Это детективная повесть о вас с Мориарти!

— Джон!.. — Шерлок всплеснул руками.

— Нет, ты только послушай! По сюжету, Мориарти — не профессор математики, а гений преступного мира, а ты — детектив-любитель, который переходит ему дорогу! И вот Мориарти проникает в Тауэр, но запуганные присяжные его оправдывают! А все из-за того, что он владеет секретным кодом, с помощью которого можно взломать любую систему!

— Джон, для писателя ты слишком плохо разбираешься в жанрах, — Шерлок скептически покачал головой. — Это не детектив, это фэнтези. Кто поверит в такую ерунду?

— Ты подожди, это еще не все! — опьяненный вдохновением Ватсон не обратил внимания на критику. — В конце Мориарти разрушает твою репутацию, и ты кончаешь жизнь самоубийством, прыгнув с крыши больницы Святого Варфоломея — но выживаешь!

— Мой дорогой Ватсон, ты пьян, — убедившись в том, что рассказ друга, как и всегда, представлял собой кучу нагроможденной друг на друга чепухи, Шерлок направился к выходу. — Как можно выжить, спрыгнув с крыши больницы Святого Варфоломея?

Джон открыл рот, чтобы что-то сказать, но ничего не придумал.

— Этого я еще не знаю, — признал он. — Но я уверен, что там будет замешан Деррен Браун!

Шерлок покрутил пальцем у виска.

— Спокойной ночи, — сказал он, закрывая за собой дверь.

— Спокойной ночи! — весело отозвалась ему вдогонку Мэри.

Шерлок Холмс не был супергероем. Не снимал кошек с деревьев, не бросался наперерез автобусам и не выживал после падения с крыши. Он всего лишь преподавал в университете химию, проводил никому не нужные научные эксперименты и очень любил свою семью, ради которой он был готов пойти на все. Поэтому, наконец-то смирившись с замужеством сестры, он спас ее жениха, с чувством выполненного долга погулял на свадьбе и теперь отправлялся спать в компании несравненной Ирэн Адлер.

Не всем же, в конце концов, быть героями.

Кто-то может быть просто хорошим человеком.

1) Господа! Что вы там забыли? (нем.)

Вернуться к тексту