Сережа? Или как там его?.. (гет)

— Я зайду сегодня вечером за кровью, — звучит в телефонной трубке непререкаемый голос Ольги.

— Можешь не спешить, — равнодушно отвечает Жан, — сегодня крови не будет. Я на дежурстве, привезу не раньше завтрашнего утра.

— Я не смогу утром. Мне надо сегодня.

— Значит, потерпишь. Крови сегодня не будет.

— Тогда я заеду к тебе в больницу.

— Я буду на операции. Привезли срочного.

— Значит, после.

— После — тоже нет. Я не могу ради тебя лишить больницу последних запасов. Утром придут доноры, я всё принесу.

Ольга кладет трубку. В холодильнике на дне пластиковой бутылки присохли последние капли крови. Выходить на охоту не лень, но… Слишком давно это было в последний раз. Да и голод еще не настолько силен.

* * *

В восемь утра Ольга читает лекцию. В металлических рамах завывает ветер, студенты кутаются в куртки и растирают между ладоней замерзающие ручки. Ольга поправляет шарф на плечах, ежится и остро чувствует, как леденеют руки и сквозит по ногам.

Десятиминутных перерывов хватает только на то, чтобы перебежать из корпуса в корпус. Ольге очень хочется «ускориться», но она уже знает, как внимательны охранники и какую четкую картинку дают новые камеры; лучше не рисковать. Поэтому — только пешком, по скользким дорожкам и по сбитым, старым каменным ступеням: вверх и вниз. На вампирскую скорость, быть может, уйдет побольше сил, но и на человеческие пробежки их тратится зимой не меньше.

Ольга не замолкает больше четырех часов — черт знает, какая тварь так поставила расписание. Голос садится, но она прекрасно знает, что простым чаем здесь не помочь.

— Ольга Анваровна, пойдемте на перерыв! Пообедаем, кофе выпьем…

Господи, сколько же раз и в течение скольки лет им надо говорить «нет»? Ольга еле сдерживается — отвернувшись к стене, поспешно прячет клыки.

— Ольга Анваровна, я только что с совета. Ваш театральный кружок со следующего года закрывают.

— В смысле — «закрывают»?

— В прямом. Посчитали, что в нем нет необходимости. И заодно — на него не хватило бюджета.

— То есть семь лет хватало, мы ездили по всему региону, завоевывали призы для вуза, а теперь — нет денег?!

— А что вы на меня-то кричите? Эти решения принимаю не я. Идите к директору.

Ольга спешит в дирекцию.

— Что вам? — этот старый хрыч всегда взвивается при виде нее — как чует что-то. Впрочем, каждый раз забывает, что именно. И снова встречается с Ольгой взглядом. Этого достаточно. Уже через пятнадцать минут дорожная карта и смета перепечатаны, а Ольга идет по коридору с видом победительницы. Эти ощущения окрыляют лишь ненадолго. На лестнице она чувствует, что до вечера дотянуть будет сложно. И решается нарушить собственное табу — не охотиться там, где проводишь полжизни.

Ольга стучит в кабинет заведующей, в предвкушении трогая языком клыки. Ей хватит пары минут, но…

— А, Ольга Анваровна! Раз уж зашли, проводите Ирину Витальевну в актовый зал — через десять минут встреча с городской администрацией. Заодно поприсутствуете вместо меня.

Ольга моргает пару раз и мило улыбается хранительнице — администрация, так ее! Она отвечает на дежурные вопросы, сдерживает выползающие от голода и раздражения клыки и, наконец, доведя хранительницу до сцены, устраивается где-то на задних рядах за колонной — но вокруг, вопреки ожиданиям, собирается целая толпа студентов и лаборантов, тоже прячущихся от внимательных взоров организаторов. Теперь Ольге и выйти-то невозможно, а чертова еда хихикает, матерится и вряд ли позволит себя сожрать здесь и сейчас.

* * *

В пять часов и две минуты Ольга подходит к аудитории. Она идет мимо толпы третьекурсников — от них несет страхом и потом, в глазах плещется ужас. Ольга считает: раз, два, три — три лица она видит впервые. Ни одного посещения, но какой-то идиот наверху заявил, что можно просто прийти на экзамен и сдавать, прогуляв целый семестр. Ольга поворачивает ключ в замке и негромко коротко рычит в стену — бесят.

Кому-то везет: Ольга почти не слушает, только спрашивает «тройки достаточно?» и отпускает с миром.

Кому-то — нет: она задает самые простые вопросы, только если ты не знаешь точного ответа — ты не сдал.

Остается один. Ольга поднимает на него взгляд. Сидит мучается уже два часа. Лохматый, небритый, с серьгой в ухе — первый раз появился пред ясны очи «профессора». Ольга смотрит в список: как тебя хоть зовут, болезный?

— Барановский, идите уже отвечать.

— А? Да еще это… вот…

— Идите-идите.

Он подходит, неловко усаживается сбоку стола. И смотрит на нее как-то странно. Ольга отнимает у него билет.

— Давайте, первый вопрос. Я вас слушаю.

— Вы очень красивая.

Ольга замирает. Этого только не хватало.

— Второй вопрос.

— А, это… Я на первый отвечу, можно?

Ольга молчит, вполуха слушает его ответ.

— … и почти такие же офигенные голубые глаза, как у вас…

— Чего? — Ольга выпрямляется и оборачивается. И видит улыбающееся, ясноглазое и совершенно счастливое лицо этого странного мальчишки. Они молчат: он беззастенчиво разглядывает ее, она — соображает, что надо спросить дальше. — Задание?

— А, вот, — он протягивает листок. Ольге очень хочется, чтобы ответ был верным.

— Нет. Придете в июне на пересдачу.

— А, ага. А занятия?..

— Курс односеместровый, занятий больше не будет. Идите учите.

— А можно я к вам просто на лекции похожу?

Ольга поднимает на него очень недобрый взгляд.

— Ага, я понял, до свидания!

Он еще пятится к двери, а до Ольги доходит, что у нее это будет единственный задолжник. Чёрт с ним.

— Барановский, вам «тройки» хватит?

— С головой!

— Тогда «три» и идите.

— А как же…

На его лице — шок и разочарование.

— До свидания.

— Ну да, до свидания…

* * *

Ольга идет через пустую стоянку. Машину замело снегом. Дверь открывается с ледяным хрустом; натужно рычит и глохнет двигатель. Ольга ругается и слушает, как несколько раз щелкает и окончательно замолкает несчастный аккумулятор.

Она выходит и оглядывается — нет, на стоянке в этот час только ее «кадиллак». Она достает смартфон. Холодные пальцы плохо слушаются, а вызванное такси обещает приехать минимум через полчаса. Ольга закрывает приложение. За ее спиной хрустит снег — кто-то идет.

— Вас, может, подвезти? — странно знакомый и одновременно неузнаваемый голос.

Ольга оборачивается. Тот самый, «офигенные глаза», как его? Барановский?.. Вроде же она ему всё поставила…

— Только у меня машина снаружи, надо будет пройти чуток, — он удивительно по-доброму улыбается, показывая рукой, где же та машина.

— Довезете меня до городской больницы, — решается Ольга и идет к воротам впереди него.

* * *

— Вас подождать?

Ольга отмахивается. Жан не берет телефон — может, у него снова операция. Какая разница. Ольге катастрофически нужна кровь — иначе она начнет кидаться на людей.

Она торопится вдоль по коридору к знакомой стеклянной двери и останавливается, услышав заливистый девчачий смех, а затем — голос Жана. Ольга почти бегом спускается к выходу — черный БМВ стоит у самого подъезда, под камерами, напрашиваясь на штраф.

— Видите, я не зря подождал! — радуется его водитель.

— Напомните ваше имя?

— Сережа я, Сергей. Барановский.

— Сергей. Отвезите меня домой.

— А… адрес скажете?..

Он болтает без перерыва. Ольга закрывает глаза, позволяя себе ненадолго расслабиться. В голове крутится короткий ясный план: «у вас такие чистые, честные глаза» — и ведь почти не соврет! — и ужин можно будет то ли совместить, то ли продолжить постелью. В конце концов, этот мальчишка, хоть и нелеп, но очень мил. И глаза у него вправду красивые.

Ольга вздрагивает, когда он касается ее руки.

— Вы задремали.

— Нет. Я задумалась.

— Мы приехали.

Она не успевает ничего сказать, как он выскакивает из машины и бежит открывать ей дверь.

— Давайте я провожу вас до двери, ночь все-таки, а вы так устали.

— Это частная собственность, а не подъезд многоэтажки, — смеется она. — Лучше… — Ольга оборачивается и встречается с ним взглядом. — У тебя такие… — он не вовремя моргает, а Ольгу аж ведет в сторону — от неожиданности, пустого усилия и бог знает чего еще.

— Да, я все-таки провожу, — он берет ее под локоть, отнимает ключи, сам отмыкает замок. — Я даже не претендую на кофе, — он снова улыбается.

— У меня его и нет.

— Ну и ладно. Вы только потом дверь изнутри закройте — а то мало ли тут ходит всяких. Ну всё, я поеду, — он всё ещё стоит на пороге, украдкой разглядывая коридор. Ольга на автомате вынимает ключи из замка и оборачивается.

— Спасибо… — в ее голосе едва улавливается недоумение, — …Сережа.

Он даже выпрямляется: так его впечатляет, что она запомнила имя.

— Пожалуйста, — и, набравшись смелости, Сережа наклоняется и быстро чмокает ее в щеку.

— Через порог — плохая примета, — Ольга протягивает руку и затаскивает его за куртку внутрь. Дверь захлопывается с тихим щелчком.

* * *

Утром Ольгу из душа выдергивает непривычный запах. Принюхиваясь и на ходу запахивая халат, она идет на кухню.

— Утро, — бодро приветствует ее… Сережа? Или как там его?.. — А кофе у тебя есть! Я нашел пачку. Правда, кроме этого кофе нет ни черта. Может, закажем что-нибудь? Тебе к скольки?

Ольга с удивлением смотрит на две чашки с черной жижей на столе, на турку, первый раз увидевшую плиту, на этого абсолютно счастливого мальчика…

— Слушай, реально, у тебя же просто шаром покати. Ты тут вообще живешь или как? Только в холодильнике какая-то бутылка из-под сока — скисло нафиг…

— Сережа, — она осторожно касается пальцами его подбородка, заставляя посмотреть себе в глаза. — Запомни, пожалуйста: у меня — самая обычная кухня… И кофе почти закончился. И… тебе пора.

— Ага.

Ольга грустно смотрит, как послушно и неуклюже Сережа одевается и уходит. Она сыта. Она всё сделала правильно. А он забыл на столе свой телефон.

— Сережа!

На улице заводится машина. Ольга быстро набирает на его трубке свой номер, ждет сигнал и сбрасывает.

— Сережа, ты телефон забыл!