Зачарованные (гет)

Девушка, не торопясь, шла по тропинке, иногда подставляла лицо моросящему дождю и улыбалась. Мантия намокла, кудрявые прядки облепили лицо.

— Неужели заядлая книжница не знает про Импервиус? — насмешливо спросил Северус.

— Я хотела ощутить дождь, — шагнув под крышу лодочного сарая, задорно произнесла она. — Он тёплый и живой.

— Ты странная, Джин.

— А ты? — прозвучало лукаво.

— Предпочитаю слово «особенный».

Всё, связанное с Джин, действительно было необычным. Появилась она неизвестно откуда, ничего о себе не помнила и была явно проклята: хорошенькую помощницу библиотекаря видели, здоровались и тут же забывали. Исключением стали лишь семикурсник Северус, мадам Пинс и несколько профессоров. Северус обалдел, когда это заметил. Неизвестное проклятие, наверняка тёмное, настолько его заинтриговало, что он решил познакомиться и предложить помощь, если понадобится.

Он и предвидеть не мог, что Джин станет для него кем-то большим, чем объект для исследований. Она оказалась умной и невероятно эрудированной. Как и он, она интересовалась магией во всех её проявлениях, никогда не лезла в душу и легко мирилась с его недостатками. Правда, порою у неё включался режим всезнайки, но Северус был снисходителен: понимал, что он единственный ровесник, с которым Джин могла нормально общаться.

— Что сказал Дамблдор на этот раз? — спросил Северус, помогая ей сушить мантию.

— Что, скорее всего, я вернусь домой, как только всё вспомню.

— Это очевидно, — фыркнул он. — Понятно, что ты сразу отправишь сову родне или аппарируешь.

— Мне кажется, он имел в виду другое.

— А, ясно. Ты найдёшь космический корабль, который сама спрятала в Запретном лесу, и улетишь на другую планету.

Джин засмеялась:

— Или это будет карта, где указан портал в параллельный мир.

— Ладно, а как насчёт остального?

— Он полагает, что я существую только для тех, кто для меня много значит.

— Преподаватели, возможно, но я в эту версию не вписываюсь, — скептически сказал Северус. — Я подошёл к тебе первым.

— Ты же особенный, — улыбнулась она.

Северус наклонился и тихо произнёс:

— Возьмёшь меня с собой на другую планету?

— Наши домыслы доходят до абсурда, — заворожённо глядя ему в глаза, прошептала Джин. — Я не против.

Поцелуй с Джин пьянил, наполнял сердце теплом и побуждал творить волшебство без палочки и слов...

— Почему Джин, кстати?

— Это единственное имя, которое мне понравилось.

...Она не улетела на корабле и не ушла порталом. Она тихо исчезла, когда они сидели на пирсе, листали книгу о магах-путешественниках и выдумывали очередную теорию.

Северус тупо смотрел на страницы, недоумевая, зачем ему эта книга и что он вообще забыл у сарая с лодками. «Опять шутки Поттера», — мелькнула злая мысль.

Неведомое проклятие Джин всё же его настигло. Он так и не вспомнил, что случилось, почему ясный день вдруг показался серым, а в груди поселилась такая пустота, что хотелось тоскливо завыть...

* * *

Прогулки вокруг замка помогали привести мысли в порядок и дарили умиротворение. Даже сегодня, несмотря на дождь. Северус не жалел, что вернулся обратно после того, как его оправдали. Хогвартс был привычен и служил хорошим убежищем от назойливых журналистов.

Закончить импровизированный обход он решил у лодочного сарая. Не первый раз, впрочем. По необъяснимой причине Северуса всегда сюда тянуло. Через некоторое время его уединение было нарушено.

— Неужели студентка, которая сдала все ЖАБА на «Превосходно», забыла про Импервиус.

— Я помню, — смущённо улыбнулась Гермиона, — просто хотела ощутить дождь. Он тёплый и живой.

Сердце ёкнуло. Чтобы скрыть внезапное смятение, Северус перевёл тему:

— Слышал, вы недавно пострадали в Отделе тайн.

— Да, угодила в пространственно-временную аномалию. Для меня прошёл миг, но по расчётам я провела в прошлом несколько месяцев.

— Любопытно. Где именно?

— Неизвестно. — Гермиона печально усмехнулась. — Видимо, само время не хотело изменений и стёрло все последствия вместе с моими воспоминаниями.

— Это мог быть Обливиэйт.

— Или побочный эффект экстремального перемещения. Увы, я этого никогда не узнаю.

— Однако для человека, потерявшего кусок памяти, вы выглядите довольно жизнерадостно.

— О, поверьте, мне было совсем не весело. Постоянно казалось, что вместе с памятью я утратила что-то очень важное. Поэтому ушла из министерства и приняла предложение Макгонагалл.

— И, едва появившись, сразу ощутили благотворное влияние Хогвартса?

— Наверное, вы решите, что это глупо, но когда я попала под дождь, а потом увидела вас, мне вдруг показалось, что я на верном пути в поисках утерянного.

— Польщён, что смог внушить вам оптимизм, — хмыкнул Северус.

Гермиона широко улыбнулась:

— Удивительно, но это так.

Улыбка была такой сияющей, что Северусу почудилось, будто выглянуло солнце.

— И какая у вас теперь должность? Помощник библиотекаря?

— Вы меня недооцениваете, профессор, — засмеялась Гермиона. — Я буду преподавать трансфигурацию младшим курсам.

И правда, с чего он взял? Для Грейнджер библиотека — слишком мелко.

Северус не понимал, что с ним происходит. Почему он не язвит и с удовольствием слушает щебетание бывшей ученицы, почему серый день кажется солнечным, а рот норовит растянуться в добродушную ухмылку. А потом осознал: та пустота в груди, к которой он привык и давно перестал замечать, уже не была пустотой, она наполнялась чем-то необыкновенно светлым.

— Профессор, с вами всё в порядке?

— Прошу прощения, задумался. А вы? Дождь, конечно, летний, но, уверен, горячий чай вам не помешает.

— Приглашаете на чашку чая?

— Если вы не против.

— Я не против!

— И можно по имени, раз уж мы коллеги, Гермиона.

— Хорошо, Северус.

Её щеки порозовели, а он всё-таки не удержался и улыбнулся...