Киберпанк для Учихи. Перезапуск (гет)

Третий Хокаге стоял у окна, сцепив за спиной руки в замок, и смотрел на деревню. Мысли, одна тяжелее другой, буквально разрывали голову.

Нападение Девятихвостого шесть лет назад стоило деревне слишком дорого. Погибли сильнейшие шиноби, в том числе и Четвертый Хокаге, нанесен огромный материальный ущерб. Недовольство в деревне растет… Многие до сих пор считают клан Учиха причастным к нападению Кьюби. Пришлось пойти на поводу у совета и переселить клан на окраину. Вот только Учих возмутило недоверие со стороны деревни. С тех пор отношения между ними и остальными жителями только ухудшались. Гражданская война стояла буквально на пороге. Хирузен всем сердцем не хотел восстания и готов был пойти на что угодно, лишь бы предотвратить его. Почти на все.

Хирузен снял амигасу и протер лоб — голова ужасно разболелась.

Ситуация со всех сторон выглядела безвыходной. Данзо всячески намекал на то, чтобы опередить события и провести геноцид клана. Хирузен пока отметал эту идею. Учихи проливали кровь наравне с другими жителями деревни на войне и продолжают проливать на миссиях. Убить их — предать самих себя. Хи но Иши — Воля Огня, которую завещал потомкам Первый Хокаге Хаширама Сенджу, должна была сплотить деревню, и Хирузен, вступая на пост Хокаге, был полон решимости следовать этой воле. Вот только на деле все оказалось куда сложнее.

Хирузен понятия не имел, что делать. Какая-то нерешаемая задача… Вот если бы был жив Минато. К этому молодому, поистине гениальному шиноби прислушивались. Может быть, ему удалось бы утихомирить Учих и вернуть к ним доверие деревни. Все ужасно запуталось. Но надо было найти выход. Надо обязательно его найти…

— Хокаге-сама. — Один из АНБУ появился за спиной, как всегда, бесшумно.

Хирузен обернулся. Шиноби снял маску и встал на колено в знак почтения. Юный Учиха Итачи. Удивительно способный и проницательный мальчик. Он искренне предан деревне, не скован узами клана. Отчасти благодаря ему совет и Хокаге были в курсе угрозы революции. Он работал двойным шпионом. Слишком умен для своего возраста, слишком силен. Хокаге доверял ему и знал — мальчик выполнит любой приказ во благо деревни. Это знали и советники, что пугало Хирузена почти так же, как и грядущее восстание.

— Итачи, есть новости? — Он всегда говорил с юным шиноби мягким тоном, словно перед ним в самом деле лишь ребенок.

— В храме Нака сегодня ночью будет собрание, Хокаге-сама, — доложил он.

— Итачи. — Хирузен вздохнул и прикрыл глаза. Просить мальчишку о таком было не просто противно. — Мне нужно знать, о чем пойдет речь.

— Да, Хокаге-сама.

Итачи поклонился, надел маску и исчез. Хирузен подошел к столу, оглядел ворох бумаг, которые требовали внимания главы деревни. Надо было заняться рутиной. Но вдруг в кабинет через окно заскочили двое взъерошенных и слегка потрепанных АНБУ. По белым волосам Хирузен узнал одного сразу — Хатаке Какаши.

— Хокаге-сама, на территории деревни были замечены нарушители!

— Кто? Вы смогли определить откуда они? — Хирузен напрягся.

— Отчасти, Хокаге-сама! Один из них, несомненно, принадлежит клану Учиха, вторая — девушка с необычной чакрой, — ответил Какаши. — Мы попытались поймать нарушителей, но они скрылись.

Нехорошо, очень нехорошо. Хирузен не мог поверить, что Учихи в самом деле связались с врагами.

— Что они делали в деревне? Как выглядели?

— Одеты в блестящие черные плащи. Не видел никогда прежде такой одежды. Мужчина осматривался, девушка сидела рядом, вид у нее был потерянный, глаза, вероятно, с проявлением редкого додзюцу.

Хирузен зажмурился и потер веки пальцами.

— Вы узнали Учиху?

Какаши снял маску, выражение его лица было обескураженным.

— Хокаге-сама, я не знаю этого человека, — тихо ответил он. — Но… он похож на Итачи, только… будто старше. Приблизительно моего возраста.

— Не может быть! Итачи только что был у меня! — Хирузен сжал кулаки.

— Иллюзия?

— Нет, я смог справиться с его гендзюцу, оно было простым, — мотнул головой Какаши.

— Ты уверен, что не видел этого человека прежде в деревне?

— Абсолютно уверен, Хокаге-сама. Но… есть еще странность. Они были безоружны и не нападали, не считая легкого гендзюцу и тайдзюцу, которым мужчина отбивался от нас.

— Без оружия? Ты уверен? — Хирузен совсем ничего не понимал. Шиноби не ходит без оружия даже на прогулку… А тут незаконное проникновение. Этих людей кто-то подставил?

— Никому ни слова о клановой принадлежности нарушителя! Используйте все ресурсы, чтобы выследить их!

— Да, Хокаге-сама! — Оба АНБУ тут же выскочили в окно.

Хирузен бессильно опустился в кресло. Кто же это такие? Человек из Учиха и девушка со странной чакрой и неизвестным додзюцу глаз… Похож на Итачи, но старше… У главы клана Фугаку не могло быть еще одного сына. Такое невозможно утаить. Хотя этот инцидент можно использовать в качестве отвлечения от революционных настроений. Если Данзо не успел пронюхать, как выглядел нарушитель, стоит попробовать подключить полицию Конохи к расследованию. По их поведению можно будет распознать, причастны ли Учихи к тем двоим. Если же нет, возможно, удастся отвлечь их хотя бы на время…

* * *

Итачи едва держался на ногах, но проклятый Орочимару не появлялся. Все-таки Саске еще не использовал всю чакру, продолжая сдерживать змея. Он стоял внизу и, судя по голосу, насмехался. Итачи не видел его улыбки. Он едва различал силуэт своего любимого младшего брата. Итачи ненавидел себя за то, что доставил столько боли Саске, но поздно идти на попятную. Много лет он воспитывал в брате мстителя. Именно Учиха должен отомстить за смерть родственников, стать героем Конохи. Пусть Саске сошел с верного пути в погоне за силой, но у него все еще есть настоящий друг. Наруто обещал, и он сдержит слово — поможет Саске вернуться к свету. А ему — его старшему брату — лучше сгинуть во тьме, унеся с собой мрачные тайны деревни и клана.

Итачи с трудом поднялся. Больно… просто невозможно. От использования Мангекё ломило все тело. К тому же его чуть ли не выворачивало наизнанку. Казалось, еще один приступ кашля, и он выплюнет собственные легкие. От количества крови в бронхах было почти невозможно дышать, но и откашляться полностью уже не получалось. Еще чуть-чуть, он должен продержаться совсем немного…

— Ты думал, я приду на бой с тобой, не подготовившись?! — решительно провозгласил Саске. — От этой техники так же невозможно уклониться, как и от Аматерасу!

Из хмурого неба полил дождь, воздух сгустился, предвещая грозу.

«Понятно, — подумал Итачи. — Он использовал огненные техники, чтобы нагреть воздух. Значит, ты приручил молнию, мой младший брат?» Саске запрыгнул в несколько прыжков на монумент клана Учиха.

Небо заискрило, яркие всполохи прочертили небо. Итачи хрипло выдохнул. Еще немного, и все закончится. Он исполнит свой долг и наконец избавится от боли, разрывающей душу и тело. Саске поднял руку к небу с блестящей в ней Чидори.

— Исчезни вместе с громом! — крикнул он.

«Да, Саске, ты действительно стал сильнее», — мелькнула в голове мысль. Молния на небе превратилась в гигантского сверкающего дракона и с треском понеслась вниз. Из последних сил, превозмогая боль, Итачи вызвал Сусаноо. Ударила молния, воздух вокруг наэлектризовался, заискрил, завибрировал. А потом пространство исказилось, съежилось. Картинка, и без того нечеткая, расплылась, замерцала. Миллионы крошечных разрядов защипали тело, Сусаноо исчезло, Саске исчез, все вокруг растворилось. И после нескольких мгновений полного вакуума, все чувства разом обрушились на Итачи. Боль в теле, непонятный гул, доносившийся со всех сторон. Обстановка вокруг странная, яркая, сине-бело-желтая, резала и без того больные глаза. Перед ним стоял расплывчатый женский силуэт.

Итачи заставил себя поднялся на ноги, хоть и болела каждая клеточка тела. Гендзюцу Саске? Вмешательство другого противника? Как тогда он сумел подкрасться незамеченным, ведь даже присутствие Зетцу Итачи отчетливо ощущал? Что случилось во время последней атаки брата? Ворох мыслей проскочил в мгновение. Итачи сложил печати, пытаясь рассеять гендзюцу. Но ничего не произошло. Печати складывались, но чакру использовать не удавалось. Итачи кинулся вперед на расплывчатый силуэт, чтобы холодным оружием заставить шиноби, выдернувшего его из боя, вернуть обратно, но зашелся кашлем. Силы покидали. Кажется, использование Сусаноо приблизило его к концу. Но все же шло по плану… Кто посмел вмешаться?

«Надо вернуться, надо вернуться, надо вернуться… Саске…», — проносились беспорядочные мысли в голове. Сплюнув кровь, Итачи с трудом выпрямился. Он шиноби, умеет терпеть боль, да ему и не привыкать. Сделав рывок, он оказался рядом с незадачливой куноичи, которая стояла все это время, привалившись спиной к стене, и шумно дышала. Она рванулась с тихим вскриком, но Итачи схватил ее за руку, дернул, придавил к стене, приставил кунай к горлу.

— Верни меня обратно! — приказал он. От ее волос исходил мягкий сладковатый запах, такой необычный, что трудно было провести ассоциации.

— На ириору ису! — вскрикнула девушка. — На ириору!

Что она говорит? Названия техник? Это другой язык? Итачи сильнее придавил кунай, прочертив кровавую полосу на ее шее. Во что бы то ни стало надо вернуться обратно… Но сознание подвело. Сказывалась длительная нехватка кислорода. Перед глазами все плыло уже не только из-за плохого зрения. Итачи терял сознание. Медленно он завалился прямо на девушку, рука расслабилась, кунай с громким звоном упал на пол, в его мир ворвалась тьма.

* * *

Наама трясущейся рукой схватилась за порез на шее и с ужасом посмотрела на мужчину, который, судя по всему, собирался умереть на ее глазах. С одной стороны, так ему и надо! Он чуть не убил ее, но… Наама содрогнулась.

Последние два больших лунных цикла она жила не своими чувствами. Все, что она ощущала, когда заканчивалось действие наркотиков, его боль, тоску, ненависть к самому себе. Наама не знала, что это за человек и человек ли вообще, но она уже вместе с ним мечтала о смерти. Нет, она не видела мыслей этого существа, но желание прервать страдания сидели в голове от рассвета до заката. Удивительно, но, когда причина мучений появилась перед ней, отождествление исчезло будто по щелчку пальцев. Несмотря на страх, который Наама испытала, будучи прижатой к стене, она была безмерно счастлива.

Наама подняла кулак, который все это время судорожно сжимала, и раскрыла пальцы. На ладони тесемка и бордовая пыль. Все, что осталось от кристалла энергии Джи. Если бы не кулон, оставленный в наследство бабушкой, она умерла бы сейчас вместе с этим человеком?

— Вот ведь… — Наама провела пальцем по нейроимпланту на левой руке, активировав пульт управления медицинским модулем, который наравне с наркотическими обезболивающими пытался восстанавливать ее физические и душевные силы в последнее время.

Модуль на магнитной подушке бесшумно подлетел, опустился, открыл капсулу. Наама, понимая, что времени мало, с трудом перекатила умирающего мужчину в капсулу, задала цель на высветившейся панели — «реанимация», и закрыла купол.

Выглядел мужчина более чем плачевно. Ожог на правой руке, большая рана на левом бедре, на лице кровь, весь в ссадинах. Нааму передернуло — ведь она все это чувствовала несколько минут назад.

— Вид: человек разумный, особь мужского пола, — констатировал модуль.

Наама нервно хмыкнула и аккуратно коснулась шеи — еще кровоточит. Но эта саднящая пульсация ничто в сравнении с аттракционом боли, на котором она каталась последнее время. Как же хорошо, что все это закончилось! Наама с облегчением выдохнула и провела ладонью по вспотевшему лбу.

За стеклом механизм капсулы проводил реанимационные мероприятия. Через внутривенные катетеры в кровеносное русло мужчины поступали наномеханизмы с мощным интеллектом и лекарственными веществами. С помощью такого модуля можно было оставаться молодым и здоровым довольно долго. Правда, и стоил он бешеных денег. Хотя все же дешевле кристаллов энергии. Так откупились от Наамы власти. Неплохо, конечно, но до этого момента Наама проклинала и бесполезный модуль, и правительство, ведь снять отождествление медицинская капсула была неспособна.

— Найдены многочисленные повреждения и воспаления внутренних органов, мягких тканей, сосудов и сетчатки глаз, — ровным голосом сообщил модуль.

— Преступить к ремоделированию?

Наама колебалась несколько секунд. С одной стороны, даже в таком ужасном виде этот человек пытался ее убить, да что уж, чуть не сделал это. Но с другой, ей ужасно хотелось опробовать модуль на настоящей проблеме, да и сопереживание никуда не делось — все-таки она довольно долго практически жила в его «шкуре».

— Да, — решительно заявила она.

— На полное восстановление придется потратить двести шестьдесят три процента резервной биомассы.

— А сколько останется?

— Тридцать три.

— Разрешаю.

И тут же по прозрачным трубкам потекла желтоватая субстанция. Кажется, такой запас биомассы отсрочил бы старость лет так на семьдесят. Что же она делает? Наама только раскрыла рот, чтобы дать команду модулю перенастроить лечение, как человек открыл глаза. Наама растерялась. Он смотрел на нее взглядом обреченного на смерть — разочарование и боль плескались в почти черных глазах — не нужно было чувствовать его эмоции, чтобы понимать это. Но он не молил о пощаде.

— Дай успокоительное, — скомандовала Наама, предположив, что ее неожиданный гость может начать буянить.

Слегка мерцающий розовый пар окутал мужчину, он дернулся, шлепнул окровавленной ладонью по стеклу и обмяк.

— Для полного ремоделирования необходим доступ ко всему телу, — сообщил искусственный интеллект капсулы.

— Да, конечно.

По-хорошему стоило заявить в охранный патруль, но Наама понимала, что ей не спустят с рук незаконное хранение кристалла энергии, пусть даже и по незнанию. Удивительно, откуда он взялся у бабушки? Хотя наверняка подарил кто-то из богатых поклонников. Еще как вариант, нужно было позволить ему умереть, а потом избавиться от трупа. Но такая дикая мысль вызывала тошноту и дрожь в руках — ибо просто выкинуть его на улицу слишком заметно, а расчленить тело она не смогла бы даже под страхом смерти. Лучшее, что пришло Нааме в голову — подлечить его, попробовать установить место, откуда он родом, и отправить восвояси.

Наама открыла капсулу, подняла с пола оружие, которым только что чуть не была убита, и принялась разрезать на больном и без того порванную одежду. Ничего, одежда — это последнее, о чем бы следовало волноваться. Он еще скажет ей спасибо за спасение. Или не выйдет из капсулы. К счастью, модуль в состоянии сдержать буйного пациента, каким бы сильным он ни был.

С большим трудом Наама вытащила из-под мужчины окровавленные вещи и различные железяки, прикрепленные к поясу, странную сетчато-металлическую футболку под верхней рубашкой стянула через голову, с безымянного пальца на руке сняла кольцо с красивым черным символом на красном фоне, с шеи — цепочку. Когда наконец Наама все сделала, то с облегчением выдохнула и непроизвольно скользнула взглядом по телу пришельца. Изможденный, израненный, но с хорошо прослеживаемым рельефом мышц. На левом плече у него была красивая спиралевидная татуировка. «Наверное, он солдат или что-то вроде того», — подумалось Нааме. Она закрыла капсулу и, пользуясь случаем, бесцеремонно разглядывала мужчину. Уперевшись взглядом ниже пояса, Наама наконец сообразила, что перегнула палку. Смутившись собственной нескромности, она затемнила стекло ниже груди. Вздохнула. И как давно у нее не было парня? Ах, да, с самого выпускного, посчитай три звездных периода[3]… Работа, бабушкина болезнь, влияние секты — у Наамы не было на это времени.

— Требуется доступ к ста процентам тела объекта, — сказал модуль.

— Ой. — Наама поняла, что забыла про повязку с металлической эмблемой.

Открыла капсулу вновь и сняла повязку. На холодной поверхности был изображен грубо перечеркнутый символ. Наама провела пальцами по рельефу борозды, а потом положила руку на взмокший горячий лоб мужчины, откинула черные волосы. В наркозном сне он беспокойно нахмурился. Наама вспомнила те ужасные дни, которые провела в сопереживании с этим человеком. — Зачем ты так с собой? — прошептала она и отвернулась. До сих пор она чувствовала отголоски боли во всем теле, которые в полной мере не могли заглушить даже наркотики. И думая о том, что испытывал этот человек, Наама невольно проникалась сочувствием. Вот так живешь своей жизнью, работаешь, учишься, убиваешься по какой-то бесполезной ерунде, а кто-то… Наама поджала губы, в глазах защипало. Как он вообще жил? Почему не покончил с собой? Хотя, возможно, именно это он и собирался сделать…

Наама вздохнула и закрыла модуль. Жалость — это конечно хорошо, но предстояло еще договориться с этим человеком после его пробуждения.

— Сколько времени займет ремоделирование? — задала она вопрос модулю.

— Тридцать два малых периода.

— О-о-о… — протянула Наама. — Пожалуй, я успею выспаться. Кстати, возможна ли установка нейромодулятора? А то как мы с ним будем общаться?

Надо еще придумать, как убедить пришельца не кидаться на нее.

— Возможна установка нейромодулятора пятого поколения. На установку нейромодулятора последней версии недостаточно ресурсов.

— Понятно. — Наама вздохнула. — Закажу пятый.