Скетчи (джен)

Я сидел на подоконнике и молча смотрел на дождь. Казалось, нет ему конца. Капельки медленно скатывались одна за другой по стеклу. Над морем стелились низкие тучи. Всё вокруг застила непроглядная пелена дождя, да так плотно, что противоположный берег залива был едва различим, и напоминал скорее серую массу, чем прекрасный город с уютными парками и высотками, вздымающимися под облака.

Этим зимним утром я проснулся рано, ещё до рассвета, и не смог больше заснуть — слушал, как ливень барабанит по стёклам нашего общежития в Академии. Наконец я встал и начал бесцельно бродить по комнате, пытаясь найти себе дело, но тщетно — всё валилось из рук.

Сегодня выходной, и мы предоставлены сами себе. В этот раз мне не повезло с увольнительной так, как и в прошлый… Ладно, не стоит о грустном. Будет и на нашей улице праздник.

Ветер резкими порывами бил в стекло, и мне на миг показалось, что дом — это корабль в бурном море, среди шторма; солёные тучи брызг вздымаются выше неба, и волны грозят навсегда скрыть тебя от всего мира.

Внезапно мои размышления прервал звук открывающейся двери. Кто-то возился в нашей хоть и маленькой, но всё же прихожей. Он сопел, фыркал и временами отпускал еле слышные сердитые реплики.

Я слез с подоконника и пошёл на источник шума. Ах да, это же Леонард. Как я мог забыть. Он же вернулся после ночного дежурства в госпитале. Непослушные струйки воды стекали с его форменной куртки, волосы были взъерошены, что немудрено при таком-то ветре и ливне. В первые минуты он как будто меня не замечал, но вот наконец я попал в поле зрения его пронзительных синих глаз:

— Чёртов дождь.

— Да, шторм знатный, — согласился я. — Наверно объявили жёлтый уровень опасности.

Мы несколько минут стояли молча. Ну, что тут ещё можно сказать? Я пошёл на кухню и включил электрочайник. Он весело забулькал, а я снова почему-то уставился в окно.

Пришёл Маккой, успевший уже переодеться в сухую одежду. Опять же без слов достал из шкафчика чай и остатки вчерашнего ужина. Ел молча и с аппетитом, — наверно, сегодня особенно устал на работе, — потом подошёл и встал рядом со мной возле окна.

На улице бушевала непогода. Ветер гнул ветви деревьев. Дождь лил как из ведра. Среди мглы темнели силуэты зданий, как острова среди бескрайнего океана:

— О чём грустишь, Джим? — неожиданно спросил Маккой.

— Дождь, — глубокомысленно изрёк я.

— Что, опять без увольнительной?

Он знал. Он всегда знал, когда что-то не так. Как это у него получается, для меня всегда оставалось загадкой:

— Да, опять, — неохотно согласился я.

— Пошли, у меня есть один секретный состав. Вот увидишь, он развеет твою тоску.

Я сел за стол, а Маккой извлёк из недр шкафчика какой-то пакет:

— Мелисса, настоящая, божественный аромат…

— Давай.

Чёрный чай с мелиссой. Что может быть лучше, чтобы привести мысли в порядок и взглянуть на мир другими глазами. Мы пили чай и слушали дождь, который без остановки всё лил и лил на Сан-Франциско, всё так же стучал в окно, словно настал конец света, и всемирный потоп — это последнее, что нам придётся увидеть в жизни. А я подумал: "Будем жить, несмотря ни на что. Будем идти вперёд — туда, к далёким звёздам. Ведь если не мы, то кто?.."

А дождь всё шёл, и, казалось, он не кончится никогда.