Божья благодать или... Шалость удалась! Семейная жизнь охотников. (гет)

Примечания:

Вот, Дин и Сэм Винчестеры в детстве:

https://sun9-66.userapi.com/0RjZ8SFIJUc1k3x6JUfwaSHfGmOXvfvzBU5Llg/hY3aBjHr1Z8.jpg

Сэм сквозь года: https://i.pinimg.com/originals/b6/a4/19/b6a41927b2c646781969cdd7468bb5b7.jpg

Дин, сквозь года: https://sun9-19.userapi.com/c858220/v858220541/1facee/O3LeXbymoZ4.jpg

Ну, и конечно же детские фото актеров: https://i.pinimg.com/originals/f3/b8/41/f3b841c30120cd75e8ee4e3391e3e7a1.jpg

— Вы просто не знаете, что вас ждёт, — грустно ответила Эрула. — Есть вариант получше: вы заново рождаетесь в другом, подходящем для вас мире, там будет нормальное детство, любящая семья, а главное, вас будут должным образом обучать. А в день своего десятилетия вспомните свою прошлую жизнь. Потом ещё десять лет живёте там и развиваетесь, учитесь контролировать свою силу. Затем возвращаетесь сюда в то же время.

— В то же время? — уточнил Сэм.

— Именно! Время в разных мирах нелинейно. В том мире пройдёт двадцать лет, а в вашем — лишь пара месяцев, а тут и вовсе — несколько часов.

— Зачем вам это? — спросил Дин.

— Зачем? Считайте это компенсацией морального ущерба, — честно проговорила богиня. — Вы мои потомки, родня. Теперь, когда появилась возможность сделать вашу жизнь счастливее и лучше. Почему бы и нет?

* * *

Где-то в другом мире…

— Ну же, тужься, милая! — подбадривал целитель роженицу в специальном кресле для вертикальных родов, чтобы облегчить боль. — Давай! Ты можешь, ещё…

Приложив неимоверные усилия, уставшая женщина сделала, что говорили, с её лица стекал пот, который заботливая медсестра аккуратно убирала влажной салфеткой со лба... Раздавшийся громкий плач показался молодой матери самой чудесной музыкой после всех этих выматывающих последних часов болезненных схваток. Правда, на этот раз беременность и роды протекали совсем не так, как предыдущие. Собрав последние силы, роженица напряглась и помогла появиться на свет второму ребёнку. Тот тоже не замедлил заплакать. Новорождённых тут же приложили к материнской груди.

— Поздравляю вас, миссис Уизли! У вас близнецы, здоровые мальчики. Вы уже подумали, как назовёте их? — с улыбкой спросил целитель.

— Да, мы решили назвать их Ф… тут Молли показалось, что сама магия ведёт её… Дин и Сэм Уизли… — прошептала она совсем не те имена, что они с мужем выбрали накануне…

* * *

Дин и Сэм, ее любимые двойняшки! Молли не могла на них нарадоваться, такие славные мальчики! А ведь были трудности во время беременности, да ещё какие! На одном из последних осмотров в «Мунго» перед самыми родами целитель нахмурился, заметив, что у детей почему-то перестали биться сердечки, потом, правда, заработали, но как же они все перенервничали! Молли даже показалось, что она отключилась на несколько минут, будто кто конфундус наложил. Впрочем, так себя чувствовал и муж, наверно тоже перенервничал. Доктор тоже всерьёз обеспокоился, даже хотел провести хирургическую операцию маггловским способом… Но, хвала Мерлину, через несколько минут сердцебиение возобновилось. Видимо, сбой какой-то в диагностических чарах случился.

Как же странно! В отличие от рыжеволосых старшеньких эти мальчики совсем иные, хоть и младенцы, но уже с лёгким пушком на головках: один брюнет, так похож на ее отца, их деда, а второй, старшенький, явно будет светловолосым, как ее любимая бабушка! Что ж, по крайней мере, их точно не перепутаешь. Да, и по характеру они уже сейчас различаются: младшенький Сэм более спокойный и тихий, а вот старший братик тот ещё живчик и крикун.

Когда Молли с Артуром вернулись домой, три старших брата с любопытством посмотрели на младшеньких, особенно удивлялся двухлетний Перси. Он-то видел младенцев впервые, в отличие от восьмилетнего уже Билла и шестилетнего Чарли, отнёсшихся с куда большим равнодушием к новым детям.

Шло время, ее мальчики подрастали, Молли успела родить Рона с Джиневрой. А двойняшки становились на радость матери очень симпатичными детьми. Положа руку на сердце, Молли видела, что ни она сама, ни Артур красотой не блистали, другие дети, тоже. А вот ее двойняшки — совсем другое дело. Они обещали стать настоящими красавцами в будущем, а Дин помимо внешности ещё был сам по себе очаровательным ребёнком, умеющим своей внешностью пользоваться. А от его улыбки материнское сердце и вовсе таяло, так что она тут же успокаивалась и забывала о том, что хотела его отругать или отказать в (третьей) добавке сладкого пирога. Со временем сестра и братья, да и Артур, стали частенько этим пользоваться, отправляя Дина в качестве парламентера, когда надо было на что-то уговорить или получить согласие от весьма упрямой в некоторых вопросах Молли.

— Будете должны! — белозубо улыбался мальчик своей очаровательной фирменной улыбкой с ямочками, отправляясь на переговоры к матушке под заискивающие кивки братьев, а иногда и отца. Так что, когда что-то было нужно самому Дину, ему никто из членов семьи, как правило, не отказывал, ведь в следующий раз он мог и не захотеть пойти договариваться с разгневанной рыжеволосой ведьмой.

Исключением был, пожалуй, его любимый брат и неразлучный друг Сэм. Тот и сам не боялся Молли во время ее «настроений». Всегда спокойный и уравновешенный, он молча смотрел на неё с немым укором в карих глазах несправедливо обиженного щенка, отчего Молли тут же становилось стыдно, а весь гнев и запал просто пропадали сами собой. Отлично зная все эти манипуляции, женщина, все равно каждый раз попадалась на уловки своих любимчиков-двойняшек. Правда, остальные старшенькие были не в обиде, пользуясь свободой и выторгованными двойняшками преференциями, а младшие — так и вовсе обожали Дина, ведь он всегда о них заботился и ухаживал, развлекал, когда Молли была занята. Мог, конечно, и по заднице дать, и подзатыльник, но исключительно в воспитательных целях, чтоб не зарывались!

Откуда в мальчиках все это, Молли не знала, но надеялась, что в будущем сыновьям такие качества пригодятся. Так уж вышло, что буквально через несколько месяцев после рождения дочери её снова удивили необычные двойняшки.

Случилось это днём, когда старшие мальчики были в школе: Билл в этом году поехал в Хогвартс, а Чарли был в дневной школе на уроках. Пятилетний Перси в это время с Артуром веселился на Дне Рождении друга. Замотанная многодетная мать едва успела успокоить и уложить на тихий час Рона, как внизу закричала Джинни.

О Мерлин! Она так закрутилась, что совсем про неё забыла! Быстро сбежала Молли по лестнице вниз, моля всех богов, чтобы громкий плач не разбудил Рона, она ведь столько времени его укладывала и так рассчитывала на пару свободных (относительно) часов! Но по пути громкий плач неожиданно прекратился. Встревожившись ещё больше, Молли побежала на кухню, совмещенную с гостиной, где оставила шестимесячную Джинни в безопасной кроватке с волшебным мобилем… да так и застыла в дверях.

Каково же было ее удивление, когда Молли увидела улыбающуюся дочку и трёхлетнего тогда ещё Дина, довольно умело меняющего подгузник и строящего сестрёнке забавные рожицы. Потом он взял уже переодетую Джинни на руки. Несмотря на возраст, держал младенца он правильно и уверенно, будто опытный папаша. При этом Дин умудрился одновременно отдавать указания суетящемуся рядом Сэмми, под чутким инструктажем брата правильно разводящего молочную смесь (у Молли в этот раз было мало молока, так что пришлось докармливать). Маленький Сэмми стоял на стульчике, потому что до кухонной столешницы и раковины ещё не доставал. Какое-то время опешившая женщина молча наблюдала за пока не замечающими ее детьми. Она только диву давалась, откуда у Дина такие умения и как он догадался (в три года!), что Джинни надо покормить и сменить подгузник? Может, он подсмотрел за ней и все запомнил, когда она ухаживала за Ронни и Джинни? Но даже старшие братья такого без напоминания и настойчивых просьб (требований) родителей никогда не делали! Тем временем, Дин каким-то привычным, будто делал это много раз, движением чуть приподнял головку сестрёнки на локте, сел в маленькое кресло, специально уменьшенное Артуром до детских размеров, поудобнее сам, и начал кормить ее из бутылочки. А после, когда Молли уже хотела показаться и вмешаться, боясь, что по незнанию Дин просто положит сестрёнку обратно в кроватку, он снова ее удивил. Положив подбородок Джинни себе на плечо Дин принялся ходить по комнате, ожидая, когда малышка срыгнет. Услышав характерный звук, Дин с улыбкой положил младенца обратно в кроватку.

— Мама? — первым заметил ее Сэмми.

Дин тоже резко поднял голову и с улыбкой посмотрел на неё.

— Джи кормить! — с гордостью проговорил он.

— Ты ж мой помощник, — умильно всплеснула руками Молли, подходя и обнимая его, поцеловала в щеку.

— А я? Я готовиль! — тут же возмутился Сэмми.

— Ты у меня тоже большой молодец! — обняла Молли и его, давая Сэму его порцию нежности.

Оба мальчика вообще были падки на внешние проявления внимания и любви, в отличие от старших, которые считали себя уже большими для таких «телячьих нежностей». Этим они тоже выгодно для неё отличались от обычных мальчишек. Братья совершенно не скрывали, насколько им нравится, когда мама их обнимает и целует. Они с удовольствием тянулись к ней, откровенно наслаждаясь вниманием, ластились иной раз не хуже котят. И это точно не было наигранным, уж Молли видела.

С тех пор так и повелось, что интересы ее необычных двойняшек разделились. Дин оказался просто незаменимой нянькой для младших. Молли могла спокойно его оставить с Ронни и Джинни. Мальчик все делал, что она говорила и, казалось, ему было совсем не в тягость сменить подгузники и подмыть малышей, вовремя покормить или рассказать сказку. Откуда у него это? Вырастившие уже троих старших мальчиков Молли и Артур не замечали в них таких умений и уж тем более желания возиться с младенцами. А вот Сэмми с куда большим удовольствием проводил время со старшими братьями, особенно он сблизился с Перси, потому что тот был ближе к нему по возрасту. Он с удовольствием его слушался, спрашивал про все на свете, впрочем, не только Перси. Сэм с интересом рассматривал школьные учебники старших братьев и даже просил ему почитать, быстро сам запоминал буквы и цифры, интересовался новыми знаниями и вообще всем на свете.

Поначалу, отнёсшийся скептично к приставучему мелкому, приезжавший теперь только на каникулы Билл, в отличие от учившегося в начальной школе Чарли и Персиваля, не сразу проникся к постоянным «почему?» и бесконечным просьбам объяснить что-то непонятное Сэмми. Правда, в конце концов, его мальчишескому самолюбию приятно польстило, когда младший братишка его так внимательно слушает, буквально смотрит в рот и с удовольствием учится под его руководством читать и считать. Другие братья, ещё живущие в семье и знавшие двойняшек получше, с самого начала отнеслись к Сэмми благосклонно. Так что, любимой игрой Сэма вскоре стала «Школа», где старшие братья были учителями, а младшенький с удовольствием учился: махал карандашом, изображающим палочку (когда дома был на каникулах Билл), или тренировался писать пером по пергаменту (все остальное время, когда за учителей были Перси и Чарли).

Глядя на это, Молли оставалось только удивляться, как быстро учился читать, считать и всему остальному, буквально схватывая на лету, ее Сэмми.

— Да, ему прямая дорога на Райвенкло, — улыбался Артур, глядя на очередную игру в уроки старшеньких с Сэмми.

В это время Дин с удовольствием выгуливал младшеньких на общей игровой площадке, умудряясь одновременно присматривать за ними и весело болтать со знакомой девочкой, кузиной Диггори, приехавшей погостить на летних каникулах к их соседям. О том, как Дин отлично ладит и присматривает за малышами, знали уже все соседи в округе. Так что частенько Дину оставляли под присмотр не только Рона и Джин, но и соседских ребятишек. Мальчик, казалось, совсем не возражал против такого. Маргарет Диггори была всего на год младше пятилетнего уже Дина, и племянницей их соседа, Амоса Диггори. Седрик куда-то убежал с друзьями, а мешающую кузину подкинул под крылышко Дина. Сейчас под его присмотром были не только младшенькие, но и дочь их странноватого соседа, Полумна Лавгуд. Почему-то двухлетняя девочка сразу же потянулась к обоим двойняшкам, а поскольку родители были вечно заняты, то девочка практически прописалась в Норе, став в ней частой гостьей. Родители Луны были не бедными людьми, и потому договорились с Молли (зная о ее стеснённости в финансах) платить ей за присмотр и еду своей дочери, питающейся за общим столом обедами у Уизли. Поначалу отказываясь, Молли в итоге уступила (не без участия переговорщика Дина, направленного братьями и Артуром). Забавно, но дружила и играла Луна вовсе не с ровесницей Джиневрой, а именно с Сэмом и Дином. Сами мальчишки к такому отнеслись спокойно. Сэм иногда и сам с удовольствием с ней возился, а Дину вообще было привычно, что за ним вечно ходят повсюду малыши, как за мамой-уткой и постоянно виснут. Одной больше, какая, собственно, разница? Тем более, что девочка спокойная, послушная, разве что витает где-то в облаках, так Дину было не трудно вовремя подойти и отвести ее домой/покушать/умыться/на горшок. Тем более, что за Луну он тоже имел свою выгоду, нет не деньгами, но симпатичным Рождественским подарком или лишней сладостью на День Рождения, а иной раз благодарная мама Луны могла ему и пару сиклей тайком от Молли подарить на какой-нибудь праздник. Так что, к Луне Дин относился более чем благосклонно.

Сейчас же, среди его подопечных появилась новая девочка, кузина шестилетнего Седрика. Она оказалась совершенно не глупой задавакой, а очень даже милой, с удовольствием его слушалась и помогала с младшенькими. Как выяснилось, Дин знал кучу всяких интересных игр, помогая Рону и Джинни строить домики в песочнице и одновременно умудряясь развлекать и четырёхлетнюю Маргарет игрой в дочки-матери с ее куклой.

— Это дочка! — заявил ей Дин. — Ты мама, а я папа!

— А как мы назовём нашу дочку? — с удовольствием включилась в игру девочка.

— Эмма! — заявил мальчик, откуда у него такая уверенность, он и сам не понимал, просто знал и всё.

— Почему Эмма? Я хотела назвать ее Эсмеральдой? — заспорила «мамочка».

— Ладно, пусть будет Эмма-Эсмеральда, — не стал спорить Дин.

— Эй, посмотрите-ка на няньку Уизли, он теперь ещё и в куклы играет! — послышался насмешливый голос.

Повернувшись, дети увидели Леона Смита, местного восьмилетнего хулигана и первого задиру. Сейчас в компании трёх своих дружков-подпевал он чувствовал себя чуть ли не королем улицы. Так что, ошибочно посчитал пятилетнего Дина Уизли удачной мишенью для травли.

— Что ты сказал, козел? — совершенно не по-детски спокойно уточнил Дин. Он вообще, как и Сэмми рано начал говорить, а сейчас и вовсе даже не коверкал слова.

— Ты кого назвал козлом, шкет! — возмутился в ответ Леон, в два прыжка очутившись рядом с Дином и схватив его за грудки, грубо тряхнул. А затем резко отпустил. Потеряв равновесие, мальчик упал перед насмехающимся хулиганом. Тот, почувствовав собственную безнаказанность, отвлёкся на своих смеющихся дружков, стоящих чуть в стороне, а потому не заметил, как сгруппировался Дин, схватил в горсть песок из песочницы и, резко поднявшись, метнул ему в глаза, а потом ударил коленом в пах дезориентированному Леону. Когда он инстинктивно согнулся от боли, Дин ещё добавил ему и кулаком в нос, сбив непривычные к драке костяшки пальцев на детской ручке. Как-то в семье Уизли так сильно бить было не принято, даже несмотря на такое количество мальчишек. Впрочем, мелких потасовок и тычков с подзатыльниками это не отменяло (чисто в воспитательных целях), но вот так грамотно бить на поражение в самые болевые точки, никому из братьев Уизли и в голову не приходило.

Поражённые хулиганы замерли: такого отпора и коварства от младшего мальчика они явно не ожидали.

Сам Дин тоже был удивлён не меньше, он действовал чисто инстинктивно, сбитые костяшки уже заболели, но откуда-то он знал, как и куда именно нужно бить. А ещё он интуитивно чувствовал, что показывать свою растерянность и замешательство этим хулиганам — последнее дело. Так что, придав своему лицу максимально спокойное выражение, он нагло посмотрел на притихшую компанию.

— Заберите ваше дерьмо, — он пнул ногой до сих пор валявшегося и поскуливающего Смита, — а я пошел играть в куклы! — с улыбкой, больше напоминающий оскал (он все-таки нервничал), проговорил Дин, с облегчением отмечая, что голос у него не дрожит.

Не говоря ни слова, старшие мальчишки подхватили своего незадачливого вожака и посчитали за лучшее уйти, тем более, что к площадке стали стекаться любопытные соседи, как взрослые, так и не очень.

— Дин! С тобой все в порядке? — первым подбежал к нему Сэмми, заметивший приближающуюся четверку хулиганов в окно и тут же поспешил из Норы на помощь Дину. Чуть погодя, к нему присоединились и старшие братья, тоже видевшие идущих в сторону площадки местных бузотёров.

— Ну ты и крут, братишка! — только пораженно пробормотал Билл.

— Дин — самый лючший! — с восторгом продекламировал Ронни. Он пока немного картавил.

А девочки (как маленькие, так и постарше) только молча с восхищением уставились на Дина. К слову, это были не только малышки из его подопечных.

— Только маме не говорите, — взмолился мальчик, потирая ноющую руку, но было уже поздно. К ним уже неслась красная от быстрого бега и гнева Молли, чуть позади бежал бледный Артур.

— Дин Уизли! — закричала во всю мощь лёгких матриарх семейства. — Чем ты только думал! Ввязавшись в драку со старшим мальчиком! Он же мог тебя избить, покалечить! — при этом она тщательно его рассматривала и ощупывала на предмет возможных повреждений. Сканируя диагностические чары волшебной палочкой и вылечивая руку, она не переставала его ругать и угрожала выпороть по заднице деревянной ложкой, так, что сидеть неделю не сможет, лишить сладкого и посадить под домашний арест чуть ли не до совершеннолетия.

Наученный опытом проживания с ней, Дин только молча стоял и смотрел на неё взглядом побитого щеночка, при этом виновато улыбаясь. Откуда-то мальчик знал, что на женщин его улыбка действует безотказно. Сработало и на этот раз, как всегда. Все ещё громко возмущаясь, вспыльчивая, но и столь же быстро отходчивая Молли, крепко обняла его и велела больше никогда так не делать, а не то…

Дин клятвенно пообещал, что больше никогда-никогда, скрестив за спиной пальцы…

С тех пор авторитет Дина взлетел чуть ли не до небес. Если его и раньше любили малыши и испытывали симпатию и благодарность их мамочки, а сверстники к нему и раньше хорошо относились, то теперь его зауважал и старшие ребята, включая и Седрика Диггори.

Разумеется, такие, как Леон не могли оставить все как есть и смириться с таким позорным падением своего авторитета. От их компании откололся один из его подпевал, посчитав, что дружить со слабаком, которого уделал пятилетка, ниже его достоинства. Где-то через месяц Леон с оставшимися товарищами подстерег Дина, когда он лишь вдвоём с Сэмми выходили из продуктовой лавки. Сэм чуть задержался внутри, а Дин вышел наружу один. Именно этот момент Леон с дружками и выбрал, чтобы сбить его с ног и начать пинать.

— Дин! — закричал выходящий из магазинчика Сэм. При виде брата, съёжившегося на пыльной дороге и прикрывающего руками голову от ударов грубых ботинок, что-то внутри всегда спокойного и тихого мальчика оборвалось. Невиданный гнев овладел всем его существом. Он пронизывал его насквозь, пройдя через его тело и выплеснувшись в спонтанную магию. Всех троих хулиганов будто ветром смело от лежащего тела и со всей силы впечатало в стену той самой лавки, раздался характерный хруст костей. Перепуганный мальчик с ужасом обозревал троих окровавленных мальчишек и… потерял сознание.

Очнулся он от того, что кто-то бил его по щекам. Сквозь шум в ушах он лишь разобрал знакомый голос своего двойняшки.

— Сэмми, очнись! — отчаянно кричал Дин, совершенно не обращая внимание на плачевное состояние троих обидчиков. Плевал он на них с Астрономической Башни, а вот обморок братишки пугал и расстраивал его куда больше.

Уже почуявший невероятно сильный магический выброс выбежавший из лавки продавец и хозяин в одном лице с волшебной палочкой, быстро наколдовал на всех поверженных мальчишек (включая и Дина) чары стазиса, тут же связался через камин с «Мунго». Вокруг стали собираться прохожие, ведь, как известно, в маленьких городках и деревнях редко случалось что-нибудь зрелищное или из ряда вон выходящее.

Появившиеся целители осмотрели восьмилетних детей, допросили очевидцев, включая и побитого, но выведенного из стазиса, Дина, поскольку его жизни ничего не угрожало. Осмотрели и Сэма под стазисом, поняв, что имел место очень мощный спонтанный детский выброс, они в итоге всех забрали в больницу для оказания квалифицированной помощи.

Очнулись братья уже на соседних больничных койках с тревожно склонившейся над ними Молли и Артуром.

— Мама, мы… — начал было Сэм, но та только покачала головой, поняв его опасения.

— Все в порядке, малыш. Это был спонтанный выброс. Ты ни в чем не виноват и ты, Дин, тоже. Эти мальчишки первыми напали на тебя, так что, не притворяйся спящим, наказывать тебя никто не будет, — устало улыбнулась Молли.

— А у вас из-за нас с соседями неприятностей не будет? — попытался уточнить Сэм. — И как они?

— Переломы, сотрясения мозга. Не обойдётся без костероста, — спокойно ответил Артур, усмехнувшись на одинаково злорадные улыбки братьев. Как-то в детстве им тоже довелось испытать это чудо-средство, так что они понимали, как это долго и болезненно. — Родители этих паршивцев пробовали качать права, но хозяин лавки и кое-кто из соседей видел, как они на тебя напали, включая Седрика и миссис Уилкинсон, молочницу, за чьим сыном ты любезно вчера присматривал, пока они с мужем ездили на ярмарку. Так что они молчать не стали. К нам никаких претензий. Мне, как работнику Министерства, они никак подгадить с карьерой не смогут, там у них знакомых нет. Тем более, после того, как на вашу сторону публично встал Седрик. А вы же понимаете, что это значит и Амос, а он имеет немалый вес в нашем городке, просто до сих пор его сына и племянницу эти хулиганы не задирали. Плюс давно уже возмущённая выходками их отпрысков общественность. Думаю, они скорее всего переедут куда-нибудь из этих мест.

— О, хорошо бы, — с облегчением заметил Дин.

— А это вам, — Артур протянул сыновьям довольно увесистый мешок. — Там открытки с пожеланиями выздоровления от ваших друзей и подопечных. — С улыбкой пояснил он на удивлённые лица мальчиков. — Должен сказать, что вы очень популярны. Особенно много пишут девочки тебе, Дин.

Примечания:

За настоящих Фреда и Джорджа не волнуйтесь. Они родились в другой семье маггловского мира в творческой среде. Там у них нет битв, и один близнец никогда не потеряет другого. Возможно, где-нибудь в послесловии они появятся.