Божья благодать или... Шалость удалась! Семейная жизнь охотников. (гет)

Примечания:

Вот, Дин и Сэм Винчестеры в детстве:

https://sun9-66.userapi.com/0RjZ8SFIJUc1k3x6JUfwaSHfGmOXvfvzBU5Llg/hY3aBjHr1Z8.jpg

Сэм сквозь года: https://i.pinimg.com/originals/b6/a4/19/b6a41927b2c646781969cdd7468bb5b7.jpg

Дин, сквозь года: https://sun9-19.userapi.com/c858220/v858220541/1facee/O3LeXbymoZ4.jpg

Ну, и конечно же детские фото актеров: https://i.pinimg.com/originals/f3/b8/41/f3b841c30120cd75e8ee4e3391e3e7a1.jpg

---

— Вы просто не знаете, что вас ждёт, — грустно ответила Эрула. — Есть вариант получше: вы заново рождаетесь в другом, подходящем для вас мире, там будет нормальное детство, любящая семья, а главное, вас будут должным образом обучать. А в день своего десятилетия вспомните свою прошлую жизнь. Потом ещё десять лет живёте там и развиваетесь, учитесь контролировать свою силу. Затем возвращаетесь сюда в то же время.

— В то же время? — уточнил Сэм.

— Именно! Время в разных мирах нелинейно. В том мире пройдёт двадцать лет, а в вашем — лишь пара месяцев, а тут и вовсе — несколько часов.

— Зачем вам это? — спросил Дин.

— Зачем? Считайте это компенсацией морального ущерба, — честно проговорила богиня. — Вы мои потомки, родня. Теперь, когда появилась возможность сделать вашу жизнь счастливее и лучше. Почему бы и нет?

* * *

Где-то в другом мире…

— Ну же, тужься, милая! — подбадривал целитель роженицу в специальном кресле для вертикальных родов, чтобы облегчить боль. — Давай! Ты можешь, ещё…

Приложив неимоверные усилия, уставшая женщина сделала, что говорили, с её лица стекал пот, который заботливая медсестра аккуратно убирала влажной салфеткой со лба... Раздавшийся громкий плач показался молодой матери самой чудесной музыкой после всех этих выматывающих последних часов болезненных схваток. Правда, на этот раз беременность и роды протекали совсем не так, как предыдущие. Собрав последние силы, роженица напряглась и помогла появиться на свет второму ребёнку. Тот тоже не замедлил заплакать. Новорождённых тут же приложили к материнской груди.

— Поздравляю вас, миссис Уизли! У вас близнецы, здоровые мальчики. Вы уже подумали, как назовёте их? — с улыбкой спросил целитель.

— Да, мы решили назвать их Ф… тут Молли показалось, что сама магия ведёт её… Дин и Сэм Уизли… — прошептала она совсем не те имена, что они с мужем выбрали накануне…

* * *

Дин и Сэм, ее любимые двойняшки! Молли не могла на них нарадоваться, такие славные мальчики! А ведь были трудности во время беременности, да ещё какие! На одном из последних осмотров в «Мунго» перед самыми родами целитель нахмурился, заметив, что у детей почему-то перестали биться сердечки, потом, правда, заработали, но как же они все перенервничали! Молли даже показалось, что она отключилась на несколько минут, будто кто конфундус наложил. Впрочем, так себя чувствовал и муж, наверно тоже перенервничал. Доктор тоже всерьёз обеспокоился, даже хотел провести хирургическую операцию маггловским способом… Но, хвала Мерлину, через несколько минут сердцебиение возобновилось. Видимо, сбой какой-то в диагностических чарах случился.

Как же странно! В отличие от рыжеволосых старшеньких эти мальчики совсем иные, хоть и младенцы, но уже с лёгким пушком на головках: один брюнет, так похож на ее отца, их деда, а второй, старшенький, явно будет светловолосым, как ее любимая бабушка! Что ж, по крайней мере, их точно не перепутаешь. Да, и по характеру они уже сейчас различаются: младшенький Сэм более спокойный и тихий, а вот старший братик тот ещё живчик и крикун.

Когда Молли с Артуром вернулись домой, три старших брата с любопытством посмотрели на младшеньких, особенно удивлялся двухлетний Перси. Он-то видел младенцев впервые, в отличие от восьмилетнего уже Билла и шестилетнего Чарли, отнёсшихся с куда большим равнодушием к новым детям.

Шло время, ее мальчики подрастали, Молли успела родить Рона с Джиневрой. А двойняшки становились на радость матери очень симпатичными детьми. Положа руку на сердце, Молли видела, что ни она сама, ни Артур красотой не блистали, другие дети, тоже. А вот ее двойняшки — совсем другое дело. Они обещали стать настоящими красавцами в будущем, а Дин помимо внешности ещё был сам по себе очаровательным ребёнком, умеющим своей внешностью пользоваться. А от его улыбки материнское сердце и вовсе таяло, так что она тут же успокаивалась и забывала о том, что хотела его отругать или отказать в (третьей) добавке сладкого пирога. Со временем сестра и братья, да и Артур, стали частенько этим пользоваться, отправляя Дина в качестве парламентера, когда надо было на что-то уговорить или получить согласие от весьма упрямой в некоторых вопросах Молли.

— Будете должны! — белозубо улыбался мальчик своей очаровательной фирменной улыбкой с ямочками, отправляясь на переговоры к матушке под заискивающие кивки братьев, а иногда и отца. Так что, когда что-то было нужно самому Дину, ему никто из членов семьи, как правило, не отказывал, ведь в следующий раз он мог и не захотеть пойти договариваться с разгневанной рыжеволосой ведьмой.

Исключением был, пожалуй, его любимый брат и неразлучный друг Сэм. Тот и сам не боялся Молли во время ее «настроений». Всегда спокойный и уравновешенный, он молча смотрел на неё с немым укором в карих глазах несправедливо обиженного щенка, отчего Молли тут же становилось стыдно, а весь гнев и запал просто пропадали сами собой. Отлично зная все эти манипуляции, женщина, все равно каждый раз попадалась на уловки своих любимчиков-двойняшек. Правда, остальные старшенькие были не в обиде, пользуясь свободой и выторгованными двойняшками преференциями, а младшие — так и вовсе обожали Дина, ведь он всегда о них заботился и ухаживал, развлекал, когда Молли была занята. Мог, конечно, и по заднице дать, и подзатыльник, но исключительно в воспитательных целях, чтоб не зарывались!

Откуда в мальчиках все это, Молли не знала, но надеялась, что в будущем сыновьям такие качества пригодятся. Так уж вышло, что буквально через несколько месяцев после рождения дочери её снова удивили необычные двойняшки.

Случилось это днём, когда старшие мальчики были в школе: Билл в этом году поехал в Хогвартс, а Чарли был в дневной школе на уроках. Пятилетний Перси в это время с Артуром веселился на Дне Рождении друга. Замотанная многодетная мать едва успела успокоить и уложить на тихий час Рона, как внизу закричала Джинни.

О Мерлин! Она так закрутилась, что совсем про неё забыла! Быстро сбежала Молли по лестнице вниз, моля всех богов, чтобы громкий плач не разбудил Рона, она ведь столько времени его укладывала и так рассчитывала на пару свободных (относительно) часов! Но по пути громкий плач неожиданно прекратился. Встревожившись ещё больше, Молли побежала на кухню, совмещенную с гостиной, где оставила шестимесячную Джинни в безопасной кроватке с волшебным мобилем… да так и застыла в дверях.

Каково же было ее удивление, когда Молли увидела улыбающуюся дочку и трёхлетнего тогда ещё Дина, довольно умело меняющего подгузник и строящего сестрёнке забавные рожицы. Потом он взял уже переодетую Джинни на руки. Несмотря на возраст, держал младенца он правильно и уверенно, будто опытный папаша. При этом Дин умудрился одновременно отдавать указания суетящемуся рядом Сэмми, под чутким инструктажем брата правильно разводящего молочную смесь (у Молли в этот раз было мало молока, так что пришлось докармливать). Маленький Сэмми стоял на стульчике, потому что до кухонной столешницы и раковины ещё не доставал. Какое-то время опешившая женщина молча наблюдала за пока не замечающими ее детьми. Она только диву давалась, откуда у Дина такие умения и как он догадался (в три года!), что Джинни надо покормить и сменить подгузник? Может, он подсмотрел за ней и все запомнил, когда она ухаживала за Ронни и Джинни? Но даже старшие братья такого без напоминания и настойчивых просьб (требований) родителей никогда не делали! Тем временем, Дин каким-то привычным, будто делал это много раз, движением чуть приподнял головку сестрёнки на локте, сел в маленькое кресло, специально уменьшенное Артуром до детских размеров, поудобнее сам, и начал кормить ее из бутылочки. А после, когда Молли уже хотела показаться и вмешаться, боясь, что по незнанию Дин просто положит сестрёнку обратно в кроватку, он снова ее удивил. Положив подбородок Джинни себе на плечо Дин принялся ходить по комнате, ожидая, когда малышка срыгнет. Услышав характерный звук, Дин с улыбкой положил младенца обратно в кроватку.

— Мама? — первым заметил ее Сэмми.

Дин тоже резко поднял голову и с улыбкой посмотрел на неё.

— Джи кормить! — с гордостью проговорил он.

— Ты ж мой помощник, — умильно всплеснула руками Молли, подходя и обнимая его, поцеловала в щеку.

— А я? Я готовиль! — тут же возмутился Сэмми.

— Ты у меня тоже большой молодец! — обняла Молли и его, давая Сэму его порцию нежности.

Оба мальчика вообще были падки на внешние проявления внимания и любви, в отличие от старших, которые считали себя уже большими для таких «телячьих нежностей». Этим они тоже выгодно для неё отличались от обычных мальчишек. Братья совершенно не скрывали, насколько им нравится, когда мама их обнимает и целует. Они с удовольствием тянулись к ней, откровенно наслаждаясь вниманием, ластились иной раз не хуже котят. И это точно не было наигранным, уж Молли видела.

С тех пор так и повелось, что интересы ее необычных двойняшек разделились. Дин оказался просто незаменимой нянькой для младших. Молли могла спокойно его оставить с Ронни и Джинни. Мальчик все делал, что она говорила и, казалось, ему было совсем не в тягость сменить подгузники и подмыть малышей, вовремя покормить или рассказать сказку. Откуда у него это? Вырастившие уже троих старших мальчиков Молли и Артур не замечали в них таких умений и уж тем более желания возиться с младенцами. А вот Сэмми с куда большим удовольствием проводил время со старшими братьями, особенно он сблизился с Перси, потому что тот был ближе к нему по возрасту. Он с удовольствием его слушался, спрашивал про все на свете, впрочем, не только Перси. Сэм с интересом рассматривал школьные учебники старших братьев и даже просил ему почитать, быстро сам запоминал буквы и цифры, интересовался новыми знаниями и вообще всем на свете.

Поначалу, отнёсшийся скептично к приставучему мелкому, приезжавший теперь только на каникулы Билл, в отличие от учившегося в начальной школе Чарли и Персиваля, не сразу проникся к постоянным «почему?» и бесконечным просьбам объяснить что-то непонятное Сэмми. Правда, в конце концов, его мальчишескому самолюбию приятно польстило, когда младший братишка его так внимательно слушает, буквально смотрит в рот и с удовольствием учится под его руководством читать и считать. Другие братья, ещё живущие в семье и знавшие двойняшек получше, с самого начала отнеслись к Сэмми благосклонно. Так что, любимой игрой Сэма вскоре стала «Школа», где старшие братья были учителями, а младшенький с удовольствием учился: махал карандашом, изображающим палочку (когда дома был на каникулах Билл), или тренировался писать пером по пергаменту (все остальное время, когда за учителей были Перси и Чарли).

Глядя на это, Молли оставалось только удивляться, как быстро учился читать, считать и всему остальному, буквально схватывая на лету, ее Сэмми.

— Да, ему прямая дорога на Райвенкло, — улыбался Артур, глядя на очередную игру в уроки старшеньких с Сэмми.

В это время Дин с удовольствием выгуливал младшеньких на общей игровой площадке, умудряясь одновременно присматривать за ними и весело болтать со знакомой девочкой, кузиной Диггори, приехавшей погостить на летних каникулах к их соседям. О том, как Дин отлично ладит и присматривает за малышами, знали уже все соседи в округе. Так что частенько Дину оставляли под присмотр не только Рона и Джин, но и соседских ребятишек. Мальчик, казалось, совсем не возражал против такого. Маргарет Диггори была всего на год младше пятилетнего уже Дина, и племянницей их соседа, Амоса Диггори. Седрик куда-то убежал с друзьями, а мешающую кузину подкинул под крылышко Дина. Сейчас под его присмотром были не только младшенькие, но и дочь их странноватого соседа, Полумна Лавгуд. Почему-то двухлетняя девочка сразу же потянулась к обоим двойняшкам, а поскольку родители были вечно заняты, то девочка практически прописалась в Норе, став в ней частой гостьей. Родители Луны были не бедными людьми, и потому договорились с Молли (зная о ее стеснённости в финансах) платить ей за присмотр и еду своей дочери, питающейся за общим столом обедами у Уизли. Поначалу отказываясь, Молли в итоге уступила (не без участия переговорщика Дина, направленного братьями и Артуром). Забавно, но дружила и играла Луна вовсе не с ровесницей Джиневрой, а именно с Сэмом и Дином. Сами мальчишки к такому отнеслись спокойно. Сэм иногда и сам с удовольствием с ней возился, а Дину вообще было привычно, что за ним вечно ходят повсюду малыши, как за мамой-уткой и постоянно виснут. Одной больше, какая, собственно, разница? Тем более, что девочка спокойная, послушная, разве что витает где-то в облаках, так Дину было не трудно вовремя подойти и отвести ее домой/покушать/умыться/на горшок. Тем более, что за Луну он тоже имел свою выгоду, нет не деньгами, но симпатичным Рождественским подарком или лишней сладостью на День Рождения, а иной раз благодарная мама Луны могла ему и пару сиклей тайком от Молли подарить на какой-нибудь праздник. Так что, к Луне Дин относился более чем благосклонно.

Сейчас же, среди его подопечных появилась новая девочка, кузина шестилетнего Седрика. Она оказалась совершенно не глупой задавакой, а очень даже милой, с удовольствием его слушалась и помогала с младшенькими. Как выяснилось, Дин знал кучу всяких интересных игр, помогая Рону и Джинни строить домики в песочнице и одновременно умудряясь развлекать и четырёхлетнюю Маргарет игрой в дочки-матери с ее куклой.

— Это дочка! — заявил ей Дин. — Ты мама, а я папа!

— А как мы назовём нашу дочку? — с удовольствием включилась в игру девочка.

— Эмма! — заявил мальчик, откуда у него такая уверенность, он и сам не понимал, просто знал и всё.

— Почему Эмма? Я хотела назвать ее Эсмеральдой? — заспорила «мамочка».

— Ладно, пусть будет Эмма-Эсмеральда, — не стал спорить Дин.

— Эй, посмотрите-ка на няньку Уизли, он теперь ещё и в куклы играет! — послышался насмешливый голос.

Повернувшись, дети увидели Леона Смита, местного восьмилетнего хулигана и первого задиру. Сейчас в компании трёх своих дружков-подпевал он чувствовал себя чуть ли не королем улицы. Так что, ошибочно посчитал пятилетнего Дина Уизли удачной мишенью для травли.

— Что ты сказал, козел? — совершенно не по-детски спокойно уточнил Дин. Он вообще, как и Сэмми рано начал говорить, а сейчас и вовсе даже не коверкал слова.

— Ты кого назвал козлом, шкет! — возмутился в ответ Леон, в два прыжка очутившись рядом с Дином и схватив его за грудки, грубо тряхнул. А затем резко отпустил. Потеряв равновесие, мальчик упал перед насмехающимся хулиганом. Тот, почувствовав собственную безнаказанность, отвлёкся на своих смеющихся дружков, стоящих чуть в стороне, а потому не заметил, как сгруппировался Дин, схватил в горсть песок из песочницы и, резко поднявшись, метнул ему в глаза, а потом ударил коленом в пах дезориентированному Леону. Когда он инстинктивно согнулся от боли, Дин ещё добавил ему и кулаком в нос, сбив непривычные к драке костяшки пальцев на детской ручке. Как-то в семье Уизли так сильно бить было не принято, даже несмотря на такое количество мальчишек. Впрочем, мелких потасовок и тычков с подзатыльниками это не отменяло (чисто в воспитательных целях), но вот так грамотно бить на поражение в самые болевые точки, никому из братьев Уизли и в голову не приходило.

Поражённые хулиганы замерли: такого отпора и коварства от младшего мальчика они явно не ожидали.

Сам Дин тоже был удивлён не меньше, он действовал чисто инстинктивно, сбитые костяшки уже заболели, но откуда-то он знал, как и куда именно нужно бить. А ещё он интуитивно чувствовал, что показывать свою растерянность и замешательство этим хулиганам — последнее дело. Так что, придав своему лицу максимально спокойное выражение, он нагло посмотрел на притихшую компанию.

— Заберите ваше дерьмо, — он пнул ногой до сих пор валявшегося и поскуливающего Смита, — а я пошел играть в куклы! — с улыбкой, больше напоминающий оскал (он все-таки нервничал), проговорил Дин, с облегчением отмечая, что голос у него не дрожит.

Не говоря ни слова, старшие мальчишки подхватили своего незадачливого вожака и посчитали за лучшее уйти, тем более, что к площадке стали стекаться любопытные соседи, как взрослые, так и не очень.

— Дин! С тобой все в порядке? — первым подбежал к нему Сэмми, заметивший приближающуюся четверку хулиганов в окно и тут же поспешил из Норы на помощь Дину. Чуть погодя, к нему присоединились и старшие братья, тоже видевшие идущих в сторону площадки местных бузотёров.

— Ну ты и крут, братишка! — только пораженно пробормотал Билл.

— Дин — самый лючший! — с восторгом продекламировал Ронни. Он пока немного картавил.

А девочки (как маленькие, так и постарше) только молча с восхищением уставились на Дина. К слову, это были не только малышки из его подопечных.

— Только маме не говорите, — взмолился мальчик, потирая ноющую руку, но было уже поздно. К ним уже неслась красная от быстрого бега и гнева Молли, чуть позади бежал бледный Артур.

— Дин Уизли! — закричала во всю мощь лёгких матриарх семейства. — Чем ты только думал! Ввязавшись в драку со старшим мальчиком! Он же мог тебя избить, покалечить! — при этом она тщательно его рассматривала и ощупывала на предмет возможных повреждений. Сканируя диагностические чары волшебной палочкой и вылечивая руку, она не переставала его ругать и угрожала выпороть по заднице деревянной ложкой, так, что сидеть неделю не сможет, лишить сладкого и посадить под домашний арест чуть ли не до совершеннолетия.

Наученный опытом проживания с ней, Дин только молча стоял и смотрел на неё взглядом побитого щеночка, при этом виновато улыбаясь. Откуда-то мальчик знал, что на женщин его улыбка действует безотказно. Сработало и на этот раз, как всегда. Все ещё громко возмущаясь, вспыльчивая, но и столь же быстро отходчивая Молли, крепко обняла его и велела больше никогда так не делать, а не то…

Дин клятвенно пообещал, что больше никогда-никогда, скрестив за спиной пальцы…

С тех пор авторитет Дина взлетел чуть ли не до небес. Если его и раньше любили малыши и испытывали симпатию и благодарность их мамочки, а сверстники к нему и раньше хорошо относились, то теперь его зауважал и старшие ребята, включая и Седрика Диггори.

Разумеется, такие, как Леон не могли оставить все как есть и смириться с таким позорным падением своего авторитета. От их компании откололся один из его подпевал, посчитав, что дружить со слабаком, которого уделал пятилетка, ниже его достоинства. Где-то через месяц Леон с оставшимися товарищами подстерег Дина, когда он лишь вдвоём с Сэмми выходили из продуктовой лавки. Сэм чуть задержался внутри, а Дин вышел наружу один. Именно этот момент Леон с дружками и выбрал, чтобы сбить его с ног и начать пинать.

— Дин! — закричал выходящий из магазинчика Сэм. При виде брата, съёжившегося на пыльной дороге и прикрывающего руками голову от ударов грубых ботинок, что-то внутри всегда спокойного и тихого мальчика оборвалось. Невиданный гнев овладел всем его существом. Он пронизывал его насквозь, пройдя через его тело и выплеснувшись в спонтанную магию. Всех троих хулиганов будто ветром смело от лежащего тела и со всей силы впечатало в стену той самой лавки, раздался характерный хруст костей. Перепуганный мальчик с ужасом обозревал троих окровавленных мальчишек и… потерял сознание.

Очнулся он от того, что кто-то бил его по щекам. Сквозь шум в ушах он лишь разобрал знакомый голос своего двойняшки.

— Сэмми, очнись! — отчаянно кричал Дин, совершенно не обращая внимание на плачевное состояние троих обидчиков. Плевал он на них с Астрономической Башни, а вот обморок братишки пугал и расстраивал его куда больше.

Уже почуявший невероятно сильный магический выброс выбежавший из лавки продавец и хозяин в одном лице с волшебной палочкой, быстро наколдовал на всех поверженных мальчишек (включая и Дина) чары стазиса, тут же связался через камин с «Мунго». Вокруг стали собираться прохожие, ведь, как известно, в маленьких городках и деревнях редко случалось что-нибудь зрелищное или из ряда вон выходящее.

Появившиеся целители осмотрели восьмилетних детей, допросили очевидцев, включая и побитого, но выведенного из стазиса, Дина, поскольку его жизни ничего не угрожало. Осмотрели и Сэма под стазисом, поняв, что имел место очень мощный спонтанный детский выброс, они в итоге всех забрали в больницу для оказания квалифицированной помощи.

Очнулись братья уже на соседних больничных койках с тревожно склонившейся над ними Молли и Артуром.

— Мама, мы… — начал было Сэм, но та только покачала головой, поняв его опасения.

— Все в порядке, малыш. Это был спонтанный выброс. Ты ни в чем не виноват и ты, Дин, тоже. Эти мальчишки первыми напали на тебя, так что, не притворяйся спящим, наказывать тебя никто не будет, — устало улыбнулась Молли.

— А у вас из-за нас с соседями неприятностей не будет? — попытался уточнить Сэм. — И как они?

— Переломы, сотрясения мозга. Не обойдётся без костероста, — спокойно ответил Артур, усмехнувшись на одинаково злорадные улыбки братьев. Как-то в детстве им тоже довелось испытать это чудо-средство, так что они понимали, как это долго и болезненно. — Родители этих паршивцев пробовали качать права, но хозяин лавки и кое-кто из соседей видел, как они на тебя напали, включая Седрика и миссис Уилкинсон, молочницу, за чьим сыном ты любезно вчера присматривал, пока они с мужем ездили на ярмарку. Так что они молчать не стали. К нам никаких претензий. Мне, как работнику Министерства, они никак подгадить с карьерой не смогут, там у них знакомых нет. Тем более, после того, как на вашу сторону публично встал Седрик. А вы же понимаете, что это значит и Амос, а он имеет немалый вес в нашем городке, просто до сих пор его сына и племянницу эти хулиганы не задирали. Плюс давно уже возмущённая выходками их отпрысков общественность. Думаю, они скорее всего переедут куда-нибудь из этих мест.

— О, хорошо бы, — с облегчением заметил Дин.

— А это вам, — Артур протянул сыновьям довольно увесистый мешок. — Там открытки с пожеланиями выздоровления от ваших друзей и подопечных. — С улыбкой пояснил он на удивлённые лица мальчиков. — Должен сказать, что вы очень популярны. Особенно много пишут девочки тебе, Дин.

---

Примечания:

За настоящих Фреда и Джорджа не волнуйтесь. Они родились в другой семье маггловского мира в творческой среде. Там у них нет битв, и один близнец никогда не потеряет другого. Возможно, где-нибудь в послесловии они появятся.

Примечания:

Чем-то мне Эрулу Кэтти Перри напоминает: https://img3.goodfon.ru/original/1152x864/8/58/katy-perry-pevica-krasnoe.jpg

Вот и обещанные Эрулой плюшки!

П.С. : Артура тут пока особо не видно.

---

Если Артур и думал, смутить Дина, то он глубоко ошибся. Вместо этого на лице мальчика появилась весьма самодовольная улыбка.

— Да, девчонки меня любят! — не без гордости заметил он.

— Те, которых ты на горшок сажаешь? — фыркнул Сэм. — Да, уж, зашибись, поклонницы!

— Завидуй молча, шкет!

— Придурок!

— Ботаник!

— Хватит ругаться! — осадила их Молли. — Ещё с больничной койки не встали, а уже…

— Мы вовсе не ругаемся, мамочка! — тут же изобразил самый умильный взгляд и невинную улыбку Дин.

— Да, — подтвердил Сэм, проникновенно посмотрев на неё большими карими глазами оленёнка. — Мы так обычно и разговариваем.

— Вот это-то и пугает, — флегматично вздохнул Артур. — Ладно, мальчики, нам с мамой пора идти, не разнесите тут больницу, пока не выпишитесь, хорошо?

— Отличная идея, пап! — радостно отозвался Дин.

— А, кстати, надолго мы тут? — не забыл уточнить Сэм.

— Если всё будет хорошо, то через пару дней вас выпишут, — ответила Молли с улыбкой. — Целители вас пока немножко понаблюдают.

На этом, родители распрощались с любимыми отпрысками и покинули палату.

* * *

— Артур! — воскликнула Молли. — Ну зачем мальчикам знать такие подробности о влиянии и власти Диггори и его возможностях выжить отсюда этих хулиганов с родителями?

Этот разговор начался, когда они уже покинули палату мальчиков и были вне их слышимости, шагая по коридорам больницы.

— А по-моему, правильно. — спокойно ответил Артур, только внешне и по пустякам прикидываясь подкаблучником и соглашаясь с женой по мелочам, но не в подобных вопросах. — Мальчики умны не по годам, так что, им это будет полезно знать. Ты же не считаешь, что они станут после этого расчётливыми подлецами, заводящими дружбу исключительно с влиятельными людьми?

— Нет, конечно! — горячо возразила Молли. — Но они же ещё дети! Им только пять лет, зачем им узнавать неприглядную изнанку нашего мира так рано?

— Поверь, милая, после нападения этих хулиганов, они её и так прекрасно узнали. К тому же теперь они будут чувствовать себя в безопасности и не бояться очередного нападения и подлой мести из-за угла. Разве нужно было это от них скрывать?

— Нет, тут ты прав, конечно, — вздохнула Молли. Уж чего-чего, а внушить страх и неуверенность своим любимчикам она совершенно не желала, — но…

— Мистер и миссис Уизли! — прервал их разговор, спешащий навстречу взволнованный целитель Дженкинс, ведущий лечение её сыновей. Невысокий крепыш с кудрявой чёрной шевелюрой и уже намечающимся животиком. Артур смутно помнил его по Хогвартсу, вроде бы он был с Равенкло. — Диагностика показала очень необычные результаты. Думаю, будет лучше сообщить вам о них в моём кабинете.

— Что-то не так с мальчиками? — тут же переполошилась Молли. — Дина покалечили сильнее, чем вы думали? Сэм станет сквибом от слишком мощного выброса?

— Нет, на все ваши вопросы, миссис Уизли, — поспешил успокоить перепуганную мать целитель. — Прошу зайти ко мне, тут недалеко.

В кабинете к изумлению четы Уизли, целитель в первую очередь наколдовал мощнейший и самый надёжный полог тишины из всех известных. Такие, обычно использовали на особо секретных заседаниях Министерства. Затем он предложил им присесть на стулья для посетителей рядом со своим рабочим столом. Открыв папку с исписанным пергаментом, где были указаны более поздние и точные результаты диагностики и последующие рекомендации врачей, он, немного поколебавшись, протянул его сначала Молли, а не Артуру, потому что она явно нервничала в отличие от внешне невозмутимого мужа. Пробежав глазами бумагу, женщина только ахнула, перечитала ещё раз и молча (что было для неё совершенно несвойственно) протянула пергамент Артуру. Ознакомившись с написанным, не понаслышке знакомый и привычный к работе с документами, сотрудник Министерства только удивлённо поднял брови.

— Вы точно в этом уверены, целитель?

— Абсолютно, — ответил он. — Диагностика была проведена несколько раз, и результаты подтвердились. Как видите по второй подписи, присутствовал и Главный Целитель Гиппократ Сметвик, и он полностью согласен с данным заключением и моими рекомендациями.

— Но… как же так? — проговорила Молли. — Получается, что магический резерв моих мальчиков настолько велик, что им надо уже сейчас научиться колдовать и сбрасывать излишки сырой магии, чтобы избежать таких мощных выбросов, чтобы и никто не пострадал? Но… как же запрет на колдовство до одиннадцати лет? Всем нам с детства повторяли, что от раннего использования палочки маленький волшебник или ведьма рискуют сгореть и стать сквибами!

— У каждого правила бывают исключения, миссис Уизли, — развёл руками целитель. — Такое очень редко, но случается. Факт остаётся фактом: магический потенциал ваших детей так велик, что им просто жизненно необходимо периодически сбрасывать излишки магии. Можно колдовать, заряжать амулеты-накопители, это подойдёт в качестве временных решений текущих трудностей, но самым эффективным для них будет начать учиться магии уже сейчас, специальным духовным практикам и медитациям, чтобы уметь свою магию контролировать, иначе она их просто разорвёт в один, отнюдь не прекрасный момент, стоит им немного перенервничать, испугаться или разозлиться. Вы же не хотите этого?

Оба родителя дружно покачали головами.

— Я могу вам посоветовать поскорее начать поиски подходящего наставника и учителя. Ещё хорошо бы подошёл профильный окклюмент, но, к сожалению, в Британии таких не осталось.

— Как не осталось? А директор Дамблдор?

— При всём моём уважении к заслугам директора, он, увы, не владеет именно этим разделом в Магии Разума, впрочем, как и профессор Снейп, — тут он заметил выражение лиц родителей на это имя. — Да я бы и не советовал вам обращаться к нему. Судя по тому, что я слышал, он совершенно не умеет работать с маленькими детьми, а в таких делах между наставником и учеником должно быть абсолютное доверие. Не зря же перед началом обучения с наставника и ученика берутся взаимные клятвы или даже обеты о неразглашении никому и никогда ни при каких обстоятельствах того, что они узнают друг о друге в процессе обучения, даже родителям и близким, иначе просто никак.

— Да, я об этом что-то слышала, — проговорила Молли. — А разве есть ещё какие-то разделы? Я всегда думала, что есть только Легименция и Окклюменция…

— Нет, миссис Уизли — это не совсем так. Просто эти два направления наиболее востребованы и известны, а что до остальных. Вот, скажите, как часто в повседневной жизни необходимо закрываться от чужих эмоций урожденному эмпату, чтобы не сойти с ума?

— Но урождённых эмпатов не так уж и много, — ответил Артур. — Лично я в своей жизни ни одного не встречал. Мог, конечно, и не знать. Кто же такое будет афишировать?

— И, тем не менее, факт остаётся фактом. Остальные направления в «Науке Сокрытия и Защиты Разума» ещё более экзотичны. Например, Главный Целитель рассказывал однажды, как тяжко простым смертным находиться рядом с богами или их потомками. Их мощь просто физически подавляет обычного человека, даже мага. Был разработан специальный комплекс медитационных практик, чтобы укрыть своё сознание от этого невольного воздействия. А уж если бог захочет воздействовать сознательно, для этого разработаны уже другие защитные методики…

— Всё это, конечно, очень познавательно, целитель Дженкинс, — перебил его Артур, — но, как вы правильно заметили, вероятность встретить реальных богов или даже кого-то из их потомков в обычной жизни сродни сказке. Давайте лучше будем придерживаться реальных фактов. Что конкретно требуется от нас, как родителей для блага наших необычных мальчиков?

— Как я уже говорил, необходимы регулярные уроки с профильным специалистом по Магии Разума, плюс регулярная работа с волшебными палочками и сбрасывание излишков сырой магии. Как вариант, я уже упоминал зарядку амулетов-накопителей. Можно ещё что-нибудь придумать. Лично я бы посоветовал вам обучить их бытовым чарам, чтобы мальчики научились убираться, чистить и гладить одежду, готовить при помощи магии. В конце концов, уборкой и готовкой можно заниматься на регулярной ежедневной основе. Так вы убьёте сразу двух зайцев: и от излишков сырой магии избавитесь, и дом ваш будет чистым и полным готовой еды, — улыбнулся целитель. — Уверен, миссис Уизли, вы оцените такую помощь в хозяйстве.

— Да, пожалуй, это будет нелишне, — задумчиво проговорила Молли, — но, как же запрет на колдовство несовершеннолетним?

— Я выпишу заключение и заверенную копию отправлю в соответствующий отдел в Министерство, так что со стороны официальных властей у вас проблем не будет. Ещё один экземпляр я отдам вам для того, чтобы вы могли предъявить его при покупке палочек у Оливандера. И, разумеется, наставнику после всех принесённых клятв о неразглашении. Поймите, без специального обучения никак не обойтись.

— Но, это же будет очень дорого… выписать специалиста из-за границы, оплачивать международный порт-ключ, не говоря уже о самих уроках… — пробормотала Молли.

— Я всё понимаю, миссис Уизли, но без этого никак. И чем скорее вы найдёте им учителя, тем лучше и безопаснее будет для них и окружающих. При должном обучении их потенциал может сравниться, если не с силой Мерлина, то по крайней мере с уровнем сильнейших волшебников современности, так уж точно. И я говорю не об Альбусе Дамблдоре или о Том-Кого-Лучше-Не-Поминать-Всуе, а о волшебниках мирового масштаба, уровня Фламеля, например.

— Мерлин Великий! — воскликнул Артур. — Они настолько сильны?!

— Именно! — эмоционально кивнул целитель. — А потому будет очень обидно, если из-за отсутствия должного обучения они просто банально не доживут до школы, уничтоженные собственной магией! Да, я понимаю вашу стеснённость в финансах, но, поверьте, со временем это всё окупится сторицей. И палочки я бы посоветовал вам заказать у Гаррика Олливандера уже сейчас. Вряд ли для них найдётся подходящая из уже готовых. И нет! Ваши старые семейные палочки тоже, увы, не подойдут. Вашим мальчикам нужны специальные, сделанные именно под них палочки с соответствующими расчетами и грамотно проведёнными ритуалами. Олливандер — профессионал в своём деле, так что он может это обеспечить. Да, это повлечёт ещё дополнительные и отнюдь не маленькие расходы, но я очень вас прошу на этом не экономить. Насколько я знаю, существуют всякого рода благотворительные организации для помощи одарённым юным волшебникам. Попробуйте обратиться туда, возможно, это компенсирует вам хотя бы часть потраченного.

— Всеми благотоврительными фондами сейчас заведует Люциус Малфой, — хмуро проговорил Артур, — сомневаюсь, что он одобрит хоть один кнат в нашу пользу. А если и согласится, что он потребует взамен? Да, и не пойдём мы к нему.

— Тогда изыщите другие способы, — пожал плечами целитель. — Хочу ещё также обнадёжить вас, что лично вашими мальчиками заинтересовался наш Главный Целитель, сам Гиппократ Сметвик, принимающий непосредственное участие в диагностике. Возможно, он сумеет посоветовать вам подходящего наставника и замолвить за вас словечко перед ним. Кроме того, если вы согласитесь на то, чтобы ваших мальчиков регулярно наблюдали, то их можно будет оформить, как добровольцев, принимающих участие в эксперименте. Это тоже может решить проблему с оплатой.

— Ну, уж нет! — возмутилась Молли. — За кого вы нас принимаете?! По сути, вы хотите сделать их собственностью «Мунго»?! Мои дети никогда не станут подопытными кроликами и бесправными объектами опытов!

— Спокойно, дорогая, — положил ей на плечо руку Артур. — Благодарю за предложение, целитель Дженкинс. Мы с удовольствием примем рекомендации уважаемого Целителя Сметвика, но оплачивать обучение будем самостоятельно, не притесняя в правах наших мальчиков.

— Как вам будет угодно. — ответил Дженкинс, в его голосе послышалось одобрение. — В таком случае, примите ещё один совет, не как целителя, а как человека. Вам необходимо держать эту информацию в тайне. Чем меньше людей об этом будет знать, тем лучше. Я бы предложил вам наложить на все направляемые и предъявляемые копии медицинских заключений, включая министерскую, чары конфиденциальности и непричинения вреда, чтобы прочитавший эти документы физически не смог никому эту информацию передать или как-то навредить вашим мальчикам. У вас нет покровителей, кроме Дамблдора, а прибрать к рукам ваших мальчиков захотят очень многие влиятельные и чистокровные семьи. Подумайте, какой для них это будет соблазн — заключить брак с одним из них, привязав к своему роду?

— О, нет! — пробормотала Молли. — Они же ни перед чем не остановятся… мальчиков могут похитить и заставить…

— Не волнуйся, милая. — очень серьёзно сказал Артур. — Целитель Дженкинс, вы же понимаете, что мы вынуждены уточнить, кто ещё из персонала больницы знает об этом, помимо вас и Гиппократа Сметвика?

— Никто, — просто ответил он, — а на нас с Главным Целителям обеты о неразглашении и непричинении вреда пациентам.

— А как с этим вяжется ваше недавнее предложение фактически отдать вам на опыты мальчиков, отказав им в их правах и сделать бессловесной собственностью больницы? — холодно спросил Артур.

— Ну, я всего лишь предложил, — пожал плечами Дженкинс. — Вот заставить вас или попытаться подтолкнуть к этому решению как-то магически мне не позволят обеты и клятвы, а путём уговоров и манипуляций, вполне. Но, как видите, я этого не сделал, даже не попытался, и сейчас с вами предельно честен и откровенен. Впрочем, это не значит, что другие не попробуют. Вы же изучаете магглов и понимаете, что у них есть очень много методик немагического воздействия и убеждения. Конечно, ортодоксальным чистокровным волшебникам и в голову не придёт воспользоваться маггловскими методами, но другим, мыслящим более гибко, но от этого не менее беспринципным…

Артур сидел как громом поражённый. Магглы такое умеют?! Он не знал, но, конечно же, признаваться в этом ни целителю, ни Молли не собирался. Решив потом на работе сам всё подробно выяснить по данной теме. Так что, ничего не сказав, он лишь молча кивнул.

— Благодарю вас, целитель. Мы подумаем и обязательно изыщем возможность и деньги.

На том они и распрощались. По пути из больницы, супруги зашли ещё в кассу с квитанцией об оплате за наложение на документы ранее оговорённых чар, там Артур потратил на это отнюдь не дешёвое удовольствие все имеющиеся у него с собой галеоны.

— Артур… — тихо проговорила Молли, провожая грустным взглядом, исчезающие последние деньги из опустевшего кошелька мужа, на которые семья могла бы кормиться неделю.

— Ничего, дорогая, я что-нибудь придумаю, — попытался утешить её Артур. — Возьму сверхурочные, не откажусь от любой подработки, но наши мальчики получат всё необходимое. Если понадобится, даже брошусь в ноги Малфою…

— Нет! — воскликнула поражённая Молли. — Ты же знаешь, какой скользкий этот младший Малфой, который Люциус. Ещё хуже своего папаши! Он и пальцем не пошевельнёт, пока всё не разузнает. А чем грозит нашим мальчикам такое внимание от меченого Пожирателя? Нет, уж! Я тоже найду какую-нибудь подработку. Поговорим с Мюриэль, может… заложим «Нору», точнее землю, на которой она построена…

— Не надо, Молли. Давай пока с этим повременим и будем решать проблемы по мере их поступления. Через неделю я получу зарплату, можно будет пойти купить мальчикам палочки и обучить их бытовым чарам, да и амулеты зарядить не помешает. Я знаю, что у тебя осталось несколько семейных. Это у Уизли ничего нет…— вздохнул он.

— А на что мы будем жить до следующей зарплаты? — грустно спросила Молли. — Сейчас ведь летние каникулы. Билл дома. Чарли осенью в школу собирать…

— Придумаем что-нибудь. Можно одолжить у соседей… или у Дамблдора. Мы можем попросить заранее деньги, выделяемые для неимущих или бедных школьников досрочно. А уж, к Хогвартсу для мальчиков может и накопим…

— … или попросить у Пандоры Лавгуд аванс… — подала идею Молли. — Мы ведь никогда не настаивали на оплате — это было её инициативой. Так, может теперь попросить оплату наперёд… Это, конечно, деньги небольшие, но если экономить на остальном, то на еду, по крайней мере, на несколько дней, должно хватить…

За разговорами помрачневшие супруги не заметили, впрочем, как и остальные присутствующие в больнице, что за ними пристально наблюдала черноволосая красивая женщина в необычном и весьма откровенном для Магической Англии ярко-алом платье.

— Ну, уж нет, — пробомотала красавица, тряхнув копной чёрных волос. С этими словами она исчезла. Никто из волшебников даже не заметил этого.

* * *

Тринадцатилетний гриффиндорец Билл Уизли несся домой на всех парах. Его лицо сияло. Кто бы мог подумать, что он такой везунчик! Билл Уизли не был по натуре азартным человеком. Более того, живя в небогатой семье, он отлично понимал цену деньгам и уж точно не был транжирой. Что его заставило поддаться минутному порыву и купить этот лотерейный билет за десять сиклей, он и сам не знал. Просто зашёл в лавку за хлебом, как всегда, когда ему на глаза попались на витрине яркие цветные билетики магической лотереи. Они для привлечения покупателей издавали сноп мини-салютов и сияли всеми цветами радуги. Повинуясь минутному порыву, он купил один. Его заинтересовал билет под номером семь. Наверно, потому что детей в его семье было семеро, кто знает? Но факт остаётся фактом, мальчик стёр волшебную защитную плёнку, особо ни на что не надеясь. Каково же было удивление Билла, когда он увидел, сколько денег выиграл! Это было просто нереально, на такую сумму можно было купить пяток самых крутых гоночных метел, да и ещё немного осталось бы! Вот так и вышло, что счастливый ребёнок прибежал домой к хмурым родителям, показывая им выигрышный билет.

Увидя причитающийся им денежных приз, Молли только полузадушенно всхлипнула и схватилась за сердце. Не менее поражённый Артур выглядел немногим лучше жены.

— ЗдОрово! Правда? — вопрошал довольный мальчик. — Теперь мы сможем…

— Подожди, Билл, — остановил его Артур, — нам нужно серьёзно поговорить. Деньги эти ты выиграл и они по праву твои, но дело в том, что двойняшкам нужна помощь…

Далее, родители рассказали мальчику (не вдаваясь в подробности про реальный потенциал и сосредоточившись на опасности для здоровья и жизни братьев из-за нестабильности магии) о недавней беседе с целителем.

— Так что, Билл, сумма очень большая. Часть мы положим на твое имя в накопительный сейф, который станет доступен на твоё совершеннолетие, как стартовый капитал. Что-то положим на школьный. Ты в этом году поедешь в Хогвартс с новыми учебниками и в новой форме от мадам Малкин, а не старьёвщика, ещё можешь взять что-то в Хогсмид на карманные расходы, но всё остальное придётся потратить на палочки и обучение мальчиков, — извиняющимся тоном проговорил Артур. — Обещаю, на Рождество ты получишь такой подарок, какой захочешь. Ты ведь хотел новую гоночную метлу? Последнюю модель не обещаю, но она будет маневренной и добротной в любом случае лучше твоей старой.

— Вот как… — сразу поник Билл. Денег было откровенно жалко, он уже по дороге успел о стольких новых подарках и вещах подумать. С другой стороны, он был старшим, родители учили его, что младшим братьям надо помогать и заботиться. В отличие от Дина, он не особо-то любил возиться с малышнёй, хоть и отлично знал и умел всё, что нужно делать. Будучи старшим ребенком в многодетной семье, таким умениям поневоле научишься. Стало очень обидно. С одной стороны ему хотелось заорать и броситься на пол, как маленькому и потребовать немедленно всё, что он хотел на эти деньги, с другой… Наверно, именно сейчас Билл ощутил себя почти взрослым, прощаясь с эгоистичными мыслями.

— Ну, ладно… — грустно вздохнул он.

— О, милый! — воскликнула Молли, крепко его обнимая, — Ты поступаешь правильно! Обещаю, на День Рождения ты получишь самый вкусный пирог и лучший подарок!

Вздохнув, Билл только молча кивнул.

Никто из них не заметил, как на кухню украдкой прошмыгнула с недостающим пальцем на лапке Короста — питомец мальчика. Замерев, крыса очень внимательно, совсем не по-звериному прислушивалась к разговору…

Не откладывая дела в долгий ящик, Артур трансгрессировал на Косой переулок, в ближайшую точку к банку, где обналичил выигрыш и положил часть денег (весьма небольшую) в семейный сейф на еду и хозяйственные нужды, плюс надо было этой осенью закупить все для поступающего в Хогвартс Чарли. БОльшую часть он положил на открытый на обоих двойняшек счёт для оплаты обучения и палочек. А ещё Артур открыл два сейфа на Билла: один накопительный — под небольшой (но зато стабильный) процент, который станет доступен его первенцу после совершеннолетия; другой же — школьный, теперь у Билла будет немного собственных карманных денег. Уизли предпочитали хранить все мало-мальски ценные вещи и деньги именно в Гринготтсе, потому что Нора после падения Волдеморта была не так уж хорошо защищена от возможных воришек. А такую сумму и Артур, и Молли просто побоялись держать в доме.

* * *

Через несколько дней двойняшек выписали из больницы. По возвращении домой, у них был очень серьёзный разговор с отцом и Биллом. Молли в это время занималась младшими, чтобы те не мешали разговору.

— Мальчики, — проговорил Артур, — вы же понимаете, что именно Биллу обязаны новыми палочками и учёбой у мастера без необходимости экономить на всём?

— Да, Билл! Ты самый лучший в мире брат! — удивлённо и с восхищением воскликнул Дин.

— Точно! — вторил ему Сэм.

И оба мальчика, не сговариваясь, кинулись к старшему брату, обнимая его в лучших традициях Молли.

— Пустите меня, малышня! — наигранно недовольно стал отбиваться от них мальчик, впрочем, не особо стараясь. Признательность младших была ему приятна, он даже почти не жалел об упущенных деньгах… почти.

— Будете должны, мелкие! — хмыкнул он, припоминая фразочку Дина.

— Считай, что я все долги тебе простил! — усмехнулся Дин.

— Что?! — поразился такой наглости Билл. — Ты мне простил?!

— Мы все тебя всё равно очень, очень любим! — вкрадчиво проговорил Сэм. — А потому тебе предоставляется особая честь…

— Какая? — подозрительно попятился от одинаково хитрых мордашек братьев Билл.

— Щекотунька! Налетай! — и оба брата с весёлым улюлюканьем накинулись на Билла, со смехом его щекоча и сваливая на пол, сбивая весь недавний пафос.

Вскоре к весёлой возне присоединились и Чарли с Перси и Роном, не так уж часто у них была возможность безнаказанно всей гурьбой повалять старшенького, а чуть позже в общую кучу малу со всего маху кинулась и смеющаяся Джинни.

Попытавшуюся было вмешаться в это безобразие Молли, удержал Артур, приложив палец к губам, молча увлёк её наверх в супружескую спальню.

— Пусть немного поиграют, Молли, — усмехнулся он уже внутри комнаты. — Они очень признательны Биллу.

— Так признательны, что решили повалять его по полу? — изумилась Молли.

— Поверь, это — высшая степень признательности! — усмехнулся Артур, обнимая её за талию и привлекая к себе.

— Мальчишки! — фыркнула она, впрочем, не особо сопротивляясь. — Что большие, что маленькие!

— Ага, — обнял Артур жену ещё крепче, зарываясь носом ей в волосы, и целуя в ушко. — Мы такие… кстати, я тебе тоже очень признателен… как насчёт валяния на полу… ну, или кровати, пока дети заняты?

— Артур Уизли! — с возмущением голосе и одобрением в глазах воскликнула Молли.

* * *

Полчаса спустя помятый, но непобеждённый Билл всё-таки сумел отбиться от своих братьев и сестрёнки, принимающей в «щекотуньках» чуть ли не больше участия, чем все мальчишки вместе взятые. Мог бы и пораньше, но… не хотел. Посмотрел на окружающих его младших, тоже весьма потрёпанных и невольно заулыбался, представляя, что выглядит сейчас и сам не лучшим образом, выбираясь из-под этой хихикающей «кучи малы».

— Ой! Какие у вас интелесные иглы! — послышался из дверей детский голосок.

Повернувшись на звук, дети увидели стоящую в дверях Луну, держащую за руку маму, весьма удивлённую и разглядывающую сейчас растрёпанных и смеющихся детишек на полу.

— Э-м… Здравствуйте, миссис Лавгуд, — решил проявить вежливость и взять на себя обязанности гостеприимного хозяина Билл, торопливо вскакивая с пола и пытаясь одновременно придать себе пристойный вид, приглаживая волосы и поправляя одежду. В конце концов, он же был старшим! — А мы тут устраивали… — он запнулся, не в силах придумать ничего подходящего.

— Тренировку! — с улыбкой закончил Дин.

— Да, точно, тренировку! — подхватил Сэм. — Это такая борьба, под названием…

— Щекотунька! — радостно вставила Джинни, совершенно не понявшая замешательства братьев, впрочем, как и Рон с Луной.

— Да, я заметила, — ответила Пандора Лавгуд, с улыбкой. — Луна, а ты точно хочешь присоединиться к такой игре?

— Дя!

— Ну, хорошо. Дети, позовите ваших родителей, пожалуйста.

— Мы тут! — откликнулась Молли. Они с Артуром как раз выходили из спальни, когда услышали голос соседки, начали торопливо спускаться.

При взгляде на родителей, не слишком сильно отличавшихся сейчас своим внешним видом от детишек, брови Пандоры поползли вверх. А уж, учитывая их слегка покрасневшие лица и слишком яркие и припухшие губы Молли…

— Мама с папой тоже играли в «щекотуньки»! — громко и радостно оповестил Пандору и всех присутствующих Рон.

Не выдержав, Дин, а затем и Сэм с остальными старшими братьями, рассмеялись. Младшие, включая Луну, опять ничего не поняли.

— Да, я так и поняла, — Пандора тоже была не в силах скрыть понимающую улыбку. — Но раз уж вы закончили… хм-м… играть. Я хотела попросить вас присмотреть за Луной на пару часиков, если можно…

— Да-да, конечно. — согласно закивала до смерти смущённая Молли.

— Ну, ладно. Я тогда оставляю вам Луну. Веди себя хорошо, милая.

Поцеловав дочку на прощание и оставив небольшой кошелёк (еженедельное «жалование») на столике у двери, Пандора торопливо вышла, изо всех сил сдерживая рвущийся наружу совершенно неприличный для воспитанной леди хохот. По дороге домой, отсмеявшись, Пандора задумалась.

Ей было необходимо завершить один весьма рисковый эксперимент. Если бы не Дин Уизли, она бы наверняка оставила маленькую и такую любопытную, всегда не вовремя пробирающуюся к ней в лабораторию, дочку под присмотром Ксено. Он как раз недавно вернулся из очередной экспедиции и отдыхал с дороги. Увы, муж её всегда отличался рассеянностью, так что частенько упускал Луну, не то, что Дин Уизли. Этот весьма неглупый ребёнок не только Луну, но и ещё кучу разновозрастных детишек умудрялся не только не упускать, но и увлечь очередной игрой. Так что Пандора за дочку могла не волноваться, уж он-то найдёт чем её занять в компании стольких детишек.

С другой стороны, муж сейчас дома, любопытной Луны с ними нет… После недолгой, но всё же разлуки молодая женщина вдруг поняла, что очень сильно соскучилась по супругу. Уизли ей невольно об этом напомнили. Может, ну этот эксперимент? Что-то давно они с Ксено не «играли в щекотуньки». Вон, у Уизли сколько детишек. Может, и Луне не помешает братик или сестричка? Придётся, правда, на время беременности оставить опасные и токсичные опыты с зельями, да и кормления тоже, но…. Усмехнувшись своим мыслям, Пандора резко сменила направление и вместо лаборатории отправилась прямиком в спальню к Ксено…

---

Примечания:

Я не помню, когда точно умерла Пандора по канону, может и в этот день, может и в какой другой через несколько лет. В любом случае, ей скоро будет не до опасных экспериментов...

Когда Пандора ушла, Артур нахмурился. Кое-что в реакции старших мальчиков его смущало, но если в случае с Биллом, Чарли и небольшой натяжкой, Перси такое и было допустимо в силу возраста, то в поведении пятилетних Дина с Сэмом кое-что его весьма настораживало. Похоже, настало время для мужских разговоров. Молли этого наверно пока не видит за ежедневной рутиной, но Артур, вопреки внешнему впечатлению, был человеком наблюдательным, особенно, когда речь шла о важных для него вещах.

— Молли, дорогая, — обратился он к жене, — присмотри, пожалуйста, за младшими. Мне нужно поговорить с Биллом, Чарли, Перси и двойняшками в гараже.

— Зачем? — спросил дотошный Перси. — Мы что-то натворили? Ты нас накажешь?

— Нет, просто небольшой разговор, — постарался успокоить его отец.

— Но, Артур, — неправильно поняла его Молли, — Ронни просто брякнул, не подумав, не надо ругать мальчиков за то, что они посмеялись.

— Я не собираюсь их ругать, дорогая, просто поговорю, — заверил обеспокоенную жену Артур.

— Дин в беде? — искренне расстроился Рон, так и не поняв, почему тогда братья смеялись, а родители так странно смутились. — Я виноват?

— Нет, малыш. Не волнуйся, — улыбнулся такой преданности Артур, отлично зная, что Рональд буквально боготворит Дина, стараясь его во всём копировать, правда, получалось не очень. — Дин не в беде и ты ни в чём не виноват.

— Динь холос-сий! — попыталась заступиться за любимого братика и малышка Джинни. — Папа не наказать!

— Какая у нашего Дина команда защитников, однако, — усмехнулся Чарли. — А нас, значит, можно? С нами папа тоже собирается поговорить. Не заступишься за остальных братиков, Джинни?

Двухлетняя малышка только недоумённо посмотрела на него:

— Неть! — заявила она. — Билл, Тярли, Пелси — больсие! Динь маленький… Мой!

— А Сэмми? — провокационно уточнил с улыбкой Билл.

— Не зови меня Сэмми! — привычно огрызнулся Сэм.

— Верно, так его могу называть лишь я! — напомнил Дин.

— Сема Динь засисять! Сем его! — заявила в ответ малышка с таким видом, будто объясняла очевидные вещи таким непонятливым братьям.

Потратив ещё немного времени, чтобы успокоить младшеньких и заверить их, что с их любимым Дином ничего страшного не случится, Артур всё-таки сумел увести мальчиков в гараж, подальше от любопытных ушек, это было единственным местом, подходящим для более-менее приватного разговора.

Зайдя внутрь, он жестом пригласил мальчиков сесть на лавку, а сам умостился на старенький табурет напротив. Притихшие сыновья с любопытством смотрели на него, гадая, что за разговор такой.

— Мальчики, — прочистил горло отец семейства, — Ронни недавно немного неудачно высказался…

— Да, уж, брякнул, так брякнул! — не сдержавшись, перебил его Дин, но получил весьма чувствительный тычок от Сэма. — Ой, извини, что перебил, папа… — тут же спохватился он. — Так о чём ты хотел поговорить?

— Да, вот, как раз об этом, — внимательно посмотрел на сына Артур. — Откуда тебе известно, чем родители занимаются в спальне, Дин? И тебе, Сэм, я полагаю, тоже? Перси? Чарли? Билл? — он по очереди обвёл внимательным взглядом каждого из сыновей. Судя по смущённому и виноватому виду слегка покрасневшего Билла, Артур решил, что уже узнал ответ на свой вопрос. — Уильям Уизли, ничего не хочешь мне рассказать?

— Э-м… — покраснел мальчик ещё больше. — Я ничего такого мелким не рассказывал, может, они наши разговоры с Чарли подслушали?

— О девчонках! — тут же заложил брата с потрохами Перси. — У Билла подружка есть, папа!

— Мальчики! — укоризненно покачал головой Артур. — Ну, зачем было обсуждать это при младших?

— Это не он, пап! — решил восстановить справедливость Сэм. — Он только ответил на вопросы и объяснил, э-э…

— Откуда дети берутся, — добавил Дин. — А как люди обычно, ну… нам Маркус показал. Не ругай Билла, пап. Он, правда, не причём. Только ответил, когда мы его к стенке с Перси припёрли.

— Маркус? — удивлённо поднял брови Артур. — Маркус Флинт? Хулиган из той шайки, благодаря которой вы угодили в больницу?

— Неа… — покачал головой Дин. — Он теперь с ними не водится. А со мной даже здоровается, когда видит.

— Да, — закивал Сэм. — Он ещё хотел к Чарли подъехать, чтобы тот по урокам ему чего-то объяснил непонятное… вот и предложил в обмен показать кое-что интересное.

— А я, дурак, не захотел один идти, прихватил с собой мелких, — смущённо пробормотал Чарли.

— А я случайно об этом узнал и побоялся отпускать их одних, — добавил не менее смущённый Билл, — всё-таки Флинты были из сторонников Сам-Знаешь-Кого.

— И что он вам такого интересного показал? — задал наводящий вопрос Артур, уже предчувствуя, что ответ ему не понравится.

— Ну, он привёл нас тайком на сеновал к вдове Уилкинс, к ней пришёл пастор Джим из той стороны деревни, где магглы живут. Он сам сквиб, так что о магах знает, — ответил Сэм.

— Но ведьмочек очень даже любит! — добавил, усмехнувшись, Дин.

— Пастор?! — шокировано переспросил Артур, не веря своим ушам, — Священник?

— Ну, да. Они там так… играли в ведьму и инквизитора, — ответил ещё больше покрасневший Билл. — Мелкие из меня потом всю душу вытрясли, требуя объяснить, а что это они такое делали и зачем. Ну, я и объяснил… про пестики и тычинки.

— Да, уж, это было не так весело, чем когда ты Рону объяснял, что поколдовал своей палочкой, и у мамы в животе проросло семечко и выросло в Джинни, — усмехнулся Перси. — Я ещё тогда подумал, что раз девочка получилась, значит, был сорняк.

— Это ещё что, — вспомнил Билл, — вот когда мама Чарли, была беременна, уверяла, что найдёт его под рождественской ёлкой! А он, вот оказия-то, родился раньше и мне объясняли, что заблудившийся олень Санты принес в мамин животик братика раньше, а убежать не успел!

— Серьёзно? — удивлённо посмотрел Чарли на немного смущённого Артура. — Какие нынче олени рассеянные пошли…

— А про нас что рассказывали? — с любопытством уточнил Сэм.

— Что папа получил двойную премию на работе, — усмехнувшись, вспомнил Артур.

— Да, неужели? — с любопытством спросил Дин. — Выходит, что мы с Сэмми — премиальные?

— Более чем. Но, раз уж, вы, мальчики, в курсе основных моментов, может, ещё какие вопросы будут?

Переглянувшись, братья только покачали головами.

— Ну, у меня есть парочка вопросов, — смущённо проговорил Билл, — но только наедине! — быстро добавил он, заметив любопытные мордашки младшеньких.

— Мальчики? — поднял бровь Артур.

— Но, папа… — заканючил любопытный Перси.

— У тебя тоже есть вопросы? — уточнил Артур.

— Э-м… А почему они при этом стонут? — спросил покрасневший Перси. — Им, что больно? Зачем они тогда вообще этим занимаются? А сколько у них тогда детей будет? Как у нас семеро?

— Да, — тут же добавил Сэм, — а ещё Маркус велел ничего не говорить, а то вдову и пастора осудят. А почему? Это плохо, если не женаты? А за это их могут посадить в «Азкабан»?

— Спокойно, дети! — немного опешил от такого напора Артур. — Давайте я буду отвечать на один вопрос за раз, хорошо? По поводу Азкабана. Нет, за такое не сажают. Это просто считается неприличным, ну… как голым в школу пойти, понимаешь? — Сэм кивнул. — И, да, про вдову и пастора лучше действительно не говорить, а то их репутация пострадает. А пастора так и вообще могут выгнать. Это… как если бы я лишился работы.

— То есть, если ты будешь это делать не с мамой, то тебя уволят из Министерства? — наивно уточнил Перси.

— Не то, чтобы уволят… — слегка оторопел от таких причудливых вопросов Артур, — но ваша мама рассердится. Может, и из дома выгнать. А вы же этого не хотите, верно?

— Она выпорет тебя деревянной ложкой! — хмыкнул Дин.

— Следите за выражениями, молодой человек! — осадил своего излишне раскрепощённого ребёнка Артур. — А не то ложкой тебя выпорю я, а ещё и рот с мылом вымою!

— Понял, молчу, — тут же покладисто согласился мальчик.

— А по поводу того, что они во время … х-м… процесса не молчат… Это, мальчики, личное дело каждого. Кто-то молчит, кто-то нет. И это не потому, что больно. Разве что девочкам в первый раз, а у мальчиков такое проходит легче… — Артуру было неловко такое говорить, но он всё же мужественно продолжил, — А стонут и от удовольствия. Но я бы посоветовал вам не торопиться. Если вам нравится девочка, то… нельзя её торопить и заставлять. Это очень плохо, понимаете? Вы можете сделать ей больно, а если заставить, вот тогда действительно можно и в Азкабан попасть.

— Ага, особенно если это какая-нибудь богатая чистокровная наследница, — хмыкнул Билл, с намёком посмотрев на отца.

— Ладно, мальчики, если я ваше любопытство удовлетворил, давайте-ка расходитесь. Биллу тоже хочется получить ответы.

Переглянувшись, смущённые мальчишки нехотя вышли. Усмехнувшись, Артур наколдовал полог тишины, судя по отсутствию шагов от дверей гаража, любопытные детишки, остались подслушивать под дверью.

— Ну, Билл, что именно ты хотел узнать? — спросил он своего первенца.

— Понимаешь… — замялся он… — Мальчишки много чего рассказывают, но… как сделать так, чтобы девушка не забеременела? Ведь есть же какие-то способы?

— Есть, — кивнул Артур, — вот, смотри и запоминай движение палочкой. Накладываешь это заклинание на себя перед свиданием и всё в порядке… Правда, для полной уверенности, я бы тебе ещё и зелья противозачаточные посоветовал… А что? У тебя уже есть объект?

— Есть, но она… в общем, мы пока не… — замялся Билл.

— О, так вы пока просто встречаетесь?

— Нет, пока до этого не дошло… — смутился ещё больше мальчик.

— А она вообще в курсе, что нравится тебе? — осенило Артура.

— В том-то и дело, что нет! —ответил Билл. — Я хотел как раз спросить у тебя, как узнать… что девушка не против… Как ты с мамой начал встречаться?

— Ну, мы с мамой, увы, не самый удачный пример для твоей ситуации, сынок. Мы дружили с самого детства, и наша дружба просто переросла в нечто большее. Не было никакой неловкости, попыток знакомства и прочее. Я ведь правильно понимаю, ты эту девочку не очень хорошо знаешь, и вы не дружите? — получив в ответ согласный кивок, он продолжил. — Могу лишь посоветовать пообщаться по-дружески с понравившейся тебе девочкой, узнать, что она любит, и по возможности разделить её увлечения. Очень часто люди сближаются именно благодаря общим интересам, хобби. Приглядись к ней, что она за человек, какой у неё характер. Может, ты в ней разочаруешься или решишь, что она тебе подойдёт скорее, как друг? А, может, ты окончательно убедишься, что это именно она. В любом случае, у тебя есть одно большое преимущество.

— Какое? — заинтересовался Билл.

— Ты парень и можешь проявлять инициативу, более того, от тебя такое ожидается. Да, она может отказать, но ничего страшного в этом для тебя не будет. А вот она девушка, так что ей прямо демонстрировать свою заинтересованность понравившемуся мальчику ну… несколько предосудительно, они очень боятся, что их могут посчитать легкодоступными или высмеют, потому многие из них и не решаются демонстрировать своих симпатий, либо же делают это завуалировано, например, флиртуют или просто стараются почаще попадаться тебе на глаза. А вот у тебя таких ограничений нет. Ты вполне можешь прямо пригласить её погулять в Хогсмид, и ничего предосудительного в этом не будет. Так что, как говорится, не попробуешь, не узнаешь. Ты же гриффиндорец, значит, смелость в тебе определённо есть. — подбодрил его Артур. — И ещё одна немаловажная деталь, сынок. Видишь ли, мы живем в магическом мире, а это значит, что тебя могут банально опоить любовным или приворотным зельем. Я поговорю с Молли, у неё осталось несколько амулетов-определителей на дополнительные добавки в еду или напитки. Теперь, когда наши двойняшки будут их заряжать, думаю, тебе не лишним будет взять один такой в школу.

— Думаешь, мне это понадобится? — удивлённо спросил подросток. — Я же не какой-нибудь чистокровный наследник и не первый красавец…

— Всё может быть, но лучше подстраховаться во избежание, — философски пожал плечами Артур, — и ещё кое-что. Я знаю, что в твоём возрасте у мальчиков частенько по утрам случаются… определённые реакции. Ты же понимаешь, о чём я верно?

Судя по покрасневшему в который раз за этот разговор, виду подростка, так оно и было.

— Так вот, я бы ещё порекомендовал тебе одно заклинание очистки и уничтожения всех своих частиц и жидкостей, которое лучше всего проводить раз в сутки, например, вечером перед сном, ну, или по утрам. Дома тебе это не особо нужно, разве что, сэкономить маме на стирке своего постельного и не только белья. А вот где-то в гостях или в школе, тебе лучше своими частицами не разбрасываться. Ты же понимаешь, что окажись, скажем, твой волос в руках недоброжелателя, то он может сделать тебе очень много нехорошего, начиная от использования волоса в Оборотном зелье и совершении под твоей личиной каких-нибудь неблаговидных поступков или даже преступлений, и, заканчивая банальной порчей или той же амортенцией. Так что, я бы порекомендовал ещё показать эти заклинания Чарли, а позже, когда наступит время поступать в Хогвартс Перси, то и ему. Хорошо?

— О, да… — впечатлился подросток. — А что за заклинание?

— Смотри и запоминай, сынок…

Спустя какое-то время, когда Артур убедился, что Билл запомнил оба заклинания и сумеет их правильно воспроизвести (он ещё отрабатывал движения при помощи деревянной указки, по весу и длине в точности имитирующей волшебную палочку, которую Артур трасфигурировал из обычной щепки), довольный мальчик ушел.

А Артур только вздохнул, как же быстро растёт его мальчик. Ещё недавно он только учился ходить, а сейчас уже интересуется девушками и спрашивает его совета. Это было немного неловко, но приятно. Самого Артура родители так не просвещали, во времена его отрочества это было не принято. Артуру пришлось постигать всё самому методом проб и ошибок, а потому, он был рад предостеречь от некоторых своих ошибок Билла, который всё-таки решился спросить его совета. Вспоминая себя в его годы, Артур не представлял подобных разговоров с собственным отцом, а потому ему было особенно приятно, что сын ему настолько доверяет. И как кстати пришёлся этот неожиданный выигрыш, теперь Билл поедет в школу в новой форме и вообще с обновлённым гардеробом, плюс, у него будут собственные карманные деньги, так что сможет без проблем девушку в Хогсмид сводить или в кафе «Мадам Паддифут».

* * *

Где-то в Межмирье…

В большом террариуме, в точности воспроизводящим цветочный летний луг, почти размером с хорошую гостиную, специально обустроенным с нужной температурой и климатом, безмятежно дремала маленькая дракоша на тёплом камушке, греясь под искусственно созданным солнышком, подобно маленькой ящерке. Собственно, именно с ящерку она и была размером и мало чем пока отличалась от неё в своём рационе и привычках. Звали эту дракошу Эммой, она не помнила ничего о себе, кроме имени, но сама его воспроизвести не могла, так звала её двуногая хозяйка, заходившая проведать… Были ещё какие-то смутные образы двуногих самцов и самок у маленькой хищницы, но настолько далёкие и едва уловимые, что она о них почти не вспоминала. Куда интереснее маленькой рептилии было играться с огненными саламандрами, их пламя приятно грело и щекотало её чешуйчатую и огнеупорную шкурку, охотиться на бабочек и кузнечиков, кушать сочные свежие фрукты и ягоды, в изобилии растущие здесь же. Особенно ей были по душе малина и персики (приносимые хозяйкой), впрочем, против капустных листьев она тоже ничего не имела. Была у этой дракоши и ещё одна странность: она не росла. Как была новорождённой, будто вылупившейся только из яйца, так и не менялась. Впрочем, её это не особо волновало, потому что, будучи животным, ящерка не могла мыслить категориями человека. Ей было комфортно, вольготно и сытно, а до половозрелой самки она не выросла, потому и поиски самца для размножения ей тоже были без надобности. Как самый обычный детёныш, была она игрива и безмятежна, засыпая по ночам в компании огненных саламандр, приятно её согревающих, она совершенно не чувствовала себя одиноко, еды было много, бороться за неё со своими подружками надобности не было. В этом персональном раю для Эммы не было хищников или какой-либо другой угрозы, а потому и прятаться она не привыкла. Так и пребывала маленькая ящерка в этом райском местечке, созданным специально для неё, не помня, кто она и откуда вообще здесь появилась, и что, собственно, это «здесь» вообще такое…

Будь она прежней, то, наверняка бы сейчас заинтересовалась тем, что творилось за полупрозрачным куполом её мирка. Но территория была такой большой для маленькой рептилии, что она редко подходила к стеклоподобной границе. Ей это было просто неинтересно, как и то, каким образом проникает к ней сквозь монолитную преграду хозяйка.

А сама хозяйка, прекраснейшая Эрула, богиня любви Шархийского мира и прочее, прочее, пребывала сейчас в крайней степени бешенства. Она крушила всё на своём пути, минуя, разумеется, специально заранее защищённый от всех энергетических колебаний и просто исходящей божественной силы, террариум, стоящий посреди её обители. Внешне обманчиво стройная и хрупкая черноволосая на вид девушка с зелёными глазами без проблем крушила мебель, била посуду, разносила в щепки мраморные статуи, особо не напрягаясь, и ругалась так, что Максимиллиан Рельмо и Кантор удавились бы от зависти.

— … суки! — орала она, пожалуй, одно из самых приличных слов из всего вышесказанного. — Замшелые долбанутые … пердуны, мать вашу …! Да, как они смели! Твари смердящие! Ну, скоты, уроды! — далее последовала уже и просто фантастическая конструкция с подробным описанием физиологии и совершенно невозможных способов сношения с конкретно богиней судьбы Минострес мира «Дзетта», местным богом финансов и удачи Феликса (в честь которого назвали даже одно забавное зелье), и «добрые пожелания» прочим находящимся у верхушки нынешней власти богам забавного мирка. Там волшебники с палочками существовали параллельно с ничего не подозревающими обычными людьми довольно прогрессивной техногенной цивилизации, весьма схожей по внутреннему устройству с родным миром её потомков. — Лишить меня возможности там появляться только за то, что оказала материальную помощь в обучении мальчиков! А ведь для этого я и отправила их! Подумаешь, изъяла из мирового обращения какую-то незначительную денежную сумму. Идиоты! Как они думают мальчики сумеют обучиться без денег и избавить их от местного геморроя?! … …нутые! И не станет старший игроманом от одного единственного выигрыша! Твари! Да, чтоб вас…! — повинуясь её кровавым фантазиям, несколько ещё уцелевших мраморных скульптур приобрели черты поминаемых всуе богов в весьма недвусмысленных, вышеназванных позах и видах, впрочем, ненадолго. Разгневанная богиня разнесла их в щепки, представляя на месте кусков мрамора вполне себе конкретных личностей.

Так целый месяц выпускала пар Эрула, запершись в своей обители, дабы ненароком не уничтожить пару-тройку сопредельных вселенных и миров… По крайней мере, несмотря на запрет и невозможность больше появляться и воздействовать на мир, где сейчас жили её потомки, Эрула отстояла право семьи на выигрыш, так что оплате и учёбе быть без непомерных жертв со стороны их временной семьи. А то эти божественные идиоты почему-то решили, что герои должны воспитываться в муках! Трудности, видите ли, закаляют характер. Их бы так «закалили», как её мальчиков в прошлой жизни! Что ж за невезение на богов такое у мальчишек?! В одном мире — беспредел полнейший, в другом — формалисты и бюрократы!

Ничего, она что-нибудь придумает, найдёт лазейку, а пока… разгневанная богиня громила следующую комнату.

* * *

В мире «Дзетта»

Артур Уизли с ужасом отложил очередной документ. Как и планировал, оказавшись на работе после выходных, он запросил информацию по немагическим способам воздействия у маглов на разум, и сейчас подробно изучал её, благо день выдался относительно свободным от его непосредственных обязанностей, так что он мог себе позволить заниматься на рабочем месте не совсем профильными документами. Объём сведений просто поражал: от психотропных препаратов до нейролингвистического программирования, вербальном и невербальном воздействии, влиянии различных жестов и всевозможных способах расположить к себе собеседника… до применения гипноза. Были там вскользь описаны и секретные психотропные препараты спецслужб, развязывающие человеку язык на допросах не хуже Веритасерума. В общем, маглолюбцу Артуру было над чем подумать и переосмыслить своё отношение к «безобидным и милым» магглам. Он и не думал, что они так далеко шагнули в науке постижения разума, оставив в этом отношении магов позади. Невольно возникал вопрос, почему же магглорождённые и полукровки так до сих пор ещё не захватили их мирок и не заняли все ключевые посты в Министерстве? Может, чистокровные древние семьи были не так уж и неправы, ратуя за ограничение в правах выходцев из мира «простецов». Впрочем, простачками, после всего прочитанного, у Артура теперь язык не поворачивался называть магглов. Нет, он был против насилия как такового, и всяких крайностей в политике, но что-то тут определённо было. Тут ему пришла в голову ещё одна мысль, ведь Тот-Кого-Нельзя-Называть сам был выходцем из не магического мира и ратовал чуть ли не за его полное уничтожение. С чего бы? Может, потому что в отличие от урождённых волшебников, он слишком хорошо знал, чего можно было ожидать? От такой неожиданной мысли, Артур даже головой помотал. Вся привычная картина его мира о добре и зле рушилась и не желала восстанавливаться. Решив пока не торопиться с выводами, а как следует всё изучить, Артур снова углубился в подробные изучения методик НЛП.

Примечания:

Чарли в 11 на мой взгляд:

https://avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/1692094/pub_5e13163411691d00ae96d932_5e174e5fc49f2900b1134f07/scale_1200

Билл в 13

https://i.pinimg.com/originals/ed/52/9b/ed529b57ef3391e8e89a105052d30969.jpg

Дункан Маклауд

https://u.livelib.ru/reader/Lyubochka/o/0tw2olbu/o-o.jpeg

---

Глава 4 «Палочки, лавочки и пари»

Спустя несколько дней, было решено отправиться и предварительно обговорить заказ волшебных палочек для двойняшек. Они решили сделать это заранее, чтобы к августу, всё было готово и просто забрать их, покупая школьные принадлежности для старшеньких.

— Пап, — заговорил ненадолго задумавшийся Сэм, — а почему мы не возьмём с собой Билла, Чарли и Перси? Можно у мадам Малкин заказать одежду, а потом готовую в августе забрать или совершить часть покупок? Те же котлы с ингредиентами, чтобы потом с ними не болтаться. Зачем нам толкаться в толпе в самый последний момент?

— Традиция, сынок, — вздохнул Артур. — Так уж повелось, что это не только время покупок, это — своеобразный способ обновить знакомства, что-то вроде демонстрации, что у тебя всё хорошо. Ты ничего не скрываешь, закупаясь тайком, или, заказывая что-то, понимаешь?

— А, типа на людей посмотреть и себя показать? — уточнил Дин.

— Да, вроде того, — вздохнул отец семейства. Его перспектива толкаться среди толпы тоже не особо вдохновляла. И жену одну не отправишь, она же просто физически с такой оравой не справится.

— А что если… мы заранее купим всё самое тяжёлое и громоздкое, закажем то, что требует времени, а накануне, просто придём со всеми и заберём эту часть покупок и докупим только всякие мелочи, что не успели купить сейчас? — предложил Перси, он тоже не особо любил толпу. — А сейчас закупим всё не торопясь, отнесём домой? А накануне школы со всеми, докупим недостающее, а потом спокойно перекусим в «Фортескью»? Этого же будет достаточно, чтобы показать окружающим, что у нас всё в порядке?

Подумав, Артур согласился, в глубине души удивляясь, почему же они с женой до такого очевидного решения раньше не додумались. Вот уж поистине, устами младенца. Так что, договорившись с Молли, Артур взял с собой не только двойняшек, как они изначально планировали, но и троих старших мальчиков. Молли же оставалась дома с младшими.

Оказавшись на Косом переулке, где Дин и Сэм с Перси уже бывали неоднократно, мальчики тут же внесли ещё по конструктивному предложению, дабы сэкономить время: Билл и Чарли (как достаточно взрослые волшебники) идут в книжный и к Малкин, самостоятельно покупая учебники и школьные мантии, а Артур с двойняшками и Перси идёт к Олливандеру за палочками.

Подумав, Артур согласился с планом лишь частично, он разрешил мальчикам купить учебники и ингредиенты для зелий, пергаменты, перья и канцелярию. А что до одежды, тут уж он решил проконтролировать эту покупку лично, мало ли что, а ещё он хотел сделать мальчикам сюрприз. Впрочем, для его старших сыновей и это было отличным приключением, будь с ними Молли, вряд ли бы она разрешила и это. Так что, заранее договорившись о времени и месте встречи в «Фортескью» и количестве денег, которые мальчики могут потратить на учебники и на то, что им лично захочется, они разошлись.

— А ты не боишься их так одних отпускать, пап? — озадаченно спросил Перси, немного с завистью глядя вслед удаляющимся старшим.

— Боюсь, сынок, но Билл уже вполне большой, и в Хогсмид ходит, так что совершать покупки и планировать собственный бюджет сможет, да и Чарли сумеет удержать от импульсивных покупок, он его как старшего слушается. Кроме того, Билл вполне разумен и понимает, что если растратит всё из школьного сейфа сейчас, то к старшим курсам у него не останется карманных денег. Мы с ним это обговаривали.

Перси только завистливо вздохнул, у него, в отличие от Билла, школьного сейфа не было, и палочку ему ещё покупать не будут, в отличие от Дина и Сэма. Может, стоило напроситься в компанию к старшим? Но время уже было упущено, и он пошёл с Артуром и младшими к Олливандеру.

Надо сказать, магазин Олливандера работал каждый день только аккурат перед учебным годом, в любое другое время он был закрыт. Старый мастер мог позволить себе открывать магазин, когда точно ожидаются покупатели. Всё остальное время он создавал палочки в мастерской или занимался своими делами. Потому Артур заранее прислал ему сову, и они договорились о встрече на сегодня в заранее оговорённое время. Чтобы не афишировать свой визит в известный магазин, сейчас ещё официально закрытый, они зашли не с парадного, а с чёрного хода, располагающегося в небольшом тупике и с наложенными чарами отвода глаз. Олливандер тоже не хотел, чтобы кто-то замечал, как он покидает или возвращается в свою лавку.

Так, завернув за угол у магазина, Артур с детьми скрылись из поля зрения прохожих, попав под воздействие отводящих глаз чар. Они подошли к ничем не примечательному давно не крашенному деревянному крылечку, и Артур постучал в дверь специально подвешенным молоточком.

Смотровое окошко чуть приоткрылось, оттуда на них воззрился старый и сморщенный домовик.

— Кто вы и почему сюда стучитесь? — послышался старческий дребезжащий голос.

— Я Артур Уизли пришёл на встречу с мастером Гарриком Олливандером, мы договаривались, — ответил Артур.

Из окошка на них ещё раз внимательно посмотрели, затем оно закрылось, а дверь стала медленно открываться. Когда она открылась, пожилой эльф с седыми волосами и отрешённым взглядом, чем-то напоминающий своего хозяина, проговорил, — Проходите, господа, хозяин ждёт вас.

Войдя в удивительно чистый и светлый коридор, такой непохожий на демонстративно захламлённый магазин, Артур с мальчиками поднялся вверх по лестнице в апартаменты мастера. Он и сам ощущал себя подобно мальчишке, предвкушая необычное приключение. Мало кто из ныне живых волшебников мог похвастаться, что бывал в гостях у легендарного Гаррика Олливандера, бессменного изготовителя палочек на протяжении многих десятилетий. К большому удивлению Артура, коридор и гостиная Олливандера были на редкость чистыми и уютными: на окнах висели красивые занавески в тёмно-синих цветах на белом фоне, точно в таком же стиле была выдержана и обивка, даже на вид мягких диванов и кресел. Будь Артур хоть немного знаком с русскими традициями, то сказал бы что это «гжель», но английский маг, почти не покидающий Великобританию, разумеется, этого не знал. Сама мебель была сделана из светлого дерева и производила впечатление новенькой и какой-то воздушной, совершенно не загромождающей помещение. Гостиная была угловой комнатой, а потому из больших окон сразу с двух сторон лился яркий солнечный свет, придавая комнате ещё более приятный вид. На полу был такой же светлый паркет, а на полках, точнее книжных стеллажах, занимающих единственную свободную от входной двери и окон стену, стояли многочисленные книги и лежали свёрнутые пергаментные свитки. Книги, свитки, манускрипты… они лежали почти повсюду, куда бы ни кинули случайный взгляд, гости. Исключением, пожалуй, были пустой чайный столик у дивана и кресел, куда и усадили Артура с мальчиками, да каминная полка. На ней в качестве украшений было расставлено несколько декоративных, раскрашенных в синие и белые цвета, фарфоровых статуэток в том же стиле, что и занавески с мебельной обивкой. Вид у вещиц был хрупкий и, на первый взгляд, совершенно декоративный, но Артур готов был поклясться, что они наверняка были сильными артефактами, судя по исходящему весьма неслабому магическому фону, который инстинктивно ощущал каждый волшебник. Возможно, защита хозяина от недобрых намерений посетителей или ещё что. В гостиных волшебных домов, в тех помещениях, где принимали посетителей, такое было принято: замаскировать под обычное декоративное украшение какой-нибудь функциональный, обеспечивающий безопасность хозяевам дома, мощный артефакт. Глупо было бы думать, что мастер такого уровня, как Гаррик Олливандер не сделал чего-то эксклюзивного для себя лично. Насколько он знал, ходили весьма упорные слухи, что изготавливает Олливандер не только палочки, но и другие артефакты на заказ, другое дело, что были они очень недешёвыми, даже по меркам чистокровных аристократов, что уж говорить о скромных Уизли.

— Хозяин скоро будет, господа, — степенно поклонился им эльф. — Не желаете ли пока чаю?

Переглянувшись с мальчишками, крутящими головами и кидающими любопытные взгляды, Артур поблагодарил и согласился. Он и сам с трудом удерживался от желания точно также несолидно разглядывать окружающую обстановку с открытым ртом. Стараясь не слишком уж откровенно пялиться на предметы и неподвижный на вид, но явно магический портрет над камином давнего предка, а, может, и основателя рода Олливандеров, Артур мягко пресёк попытки мальчиков потрогать ближайшие вещи. В конце концов, мало того, что это было просто невежливо, трогать вещи без разрешения и в отсутствие хозяина, так ещё и небезопасно. Мало ли каких защит тут наверчено, да и портрет этот… Артур был уверен, внимательно за ними следит. Мальчики, похоже, это тоже поняли, но отреагировали совершенно иначе. Вместо того, чтобы чинно сидеть в ожидании чая, они с любопытством подошли к картине, прочитав внизу надпись с датами жизни и именем: «Дункан Олливандер Маклауд» 1874». По всему выходило, что это был либо отец, либо дед нынешнего Олливандера. Правда, было странным, что даты смерти не было. Мальчики начали тут же бурно обсуждать этот факт, не забыв, впрочем, вежливо поздороваться с неподвижным портретом. Не получив в ответ никакой реакции, мальчики уже продолжили обсуждение вслух между собой.

— Может, он до сих пор ещё жив? — предположил Сэм.

— Ага, и может он не отец или дед, а скажем, дядя нынешнего Олливандера или тот его внучатый племянник… — внёс ещё несколько идей Перси.

— А может, он и есть сам Гаррик Олливандер? — пробормотал Дин, задумчиво всматриваясь в нарисованные черты весьма симпатичного длинноволосого мужчины и пытаясь сравнить их с нынешним продавцом палочек. Они с Сэмми его месяц назад видели, когда старая палочка Билла сломалась, пришлось покупать новую, старую же, с торчащей шерстью единорога, решили сохранить дома на всякий случай. Тогда-то любопытные двойняшки и разглядели легендарного продавца, а на плохую зрительную память ни Дин, ни Сэм никогда не жаловались. Получалось вполне похоже, если убрать седые волосы и по-другому одеть, в соответствии с эпохой в камзол Олливандера нынешнего… Правда, сбивало с толку полутёмное тогда освещение магазина, да и старый он был слишком, чтобы со всей точностью что-то понять.

Мальчишки, да и сам удивлённый отец семейства воззрились с любопытством на портрет, пытаясь найти «десять отличий».

— Тогда понятно, почему он неподвижен… — пробормотал Сэм.

— Браво, молодые люди! — внезапно послышался мужской голос от двери. Все молодые люди (включая и Артура, который по сравнению с Олливандером и впрямь казался молодым) вздрогнули от неожиданности и обернулись. В дверях стоял хозяин магазина, одетый в домашний летний светлый льняной костюм с охлаждающими чарами, вполне себе обычную одежду для принимающего посетителей в неофициальной обстановке мага. На его лице сейчас была вполне приветливая и совершенно не отрешённая улыбка. Говорил волшебник чётким и вполне себе обычным голосом, не то, что в магазине. — Вы первые мои гости, кто догадался, — с улыбкой закончил он, усаживаясь в свободное кресло подле Артура.

В это время домовой эльф подал чай со сладостями. Немного смущённые мальчишки, неловко поздоровались с хозяином дома и чинно расселись на диване, опустив головы и сложив ручки на коленях. Ну, прямо образцы маленьких английских джентльменов. Артур на это только мысленно усмехнулся, как будто это не они ещё несколько минут назад толкались под массивной рамой портрета, выдвигая одну гипотезу за другой, размахивая руками и оживлённо споря.

После положенного времени на обсуждение погоды, смакованию чая и нескольким съеденным пирожным, разговор, наконец-то зашёл о цели их визита.

— Так, что же такое секретное и важное привело вас ко мне, мистер Уизли, да ещё и с детьми, — с улыбкой задал давно назревший вопрос Олливандер, — что вы даже не смогли написать этого в письме?

Никаких описаний проданной палочки, демонстрации памяти кому и что продал и туманных фраз о свойствах проданных артефактов. Артур, уже ознакомленный с психологией продаж и таким понятием, как маркетинг, невольно улыбнулся. Сейчас Гаррик Олливандер казался нормальным живым человеком, без той полумистической маски с туманными фразами, рассчитанными, как Артур теперь не сомневался, произвести впечатление на юных (или не очень) покупателей. А что? Даже пыль и нарочитая «запущенность» магазина была этакой изюминкой, подчёркивающий многовековой стаж мастера и преемственность поколений в семейном деле. Очень умно и оригинально, на фоне других волшебных лавочек уж точно выделяется… А может, всё гораздо проще, и палочки просто не выносят магической уборки, а вручную убираться ни Олливандеру, ни его эльфу (или, скорее всего, эльфам) особо не хочется? Нет, учитывая, что творят маленькие маги при покупке, чуть ли не разрушая магазин при очередной попытке найти свою палочку, скорее уж первое. Иначе бы отстраивать здание магазина, да и ремонт помещения пришлось бы делать каждый раз вручную, а такое ни один бизнес не выдержал бы, тем более столько веков.

Ни слова не говоря, Артур лишь молча протянул ему свой экземпляр медицинского заключения из «Мунго». На нём тоже были чары, так что, за сохранность информации Артур не боялся. Если они с мастером не договорятся, он просто… нет, не забудет написанное в пергаменте, но информация будет восприниматься им как несущественная, не стоящая внимания и останется на задворках памяти, пока совсем не затрётся другими более интересными событиями, да и легименцией эту информацию не найдёшь, если не знаешь, что ищешь. Это было гораздо более мягкое воздействие, чем обливейт, да и на психику человека никаких последствий не оказывало, но сами они были весьма энергозатратны и сложны, доступные немногим специалистам. Потому и были эти чары разрешено применять только в «Мунго», а наложение их было весьма недёшево.

— Однако… — пробормотал Гаррик, ознакомившись с содержимым пергамента и возвращая его Артуру. — Какие необычные и многообещающие у вас сыновья, мистер Уизли. — Судя по всему, от меня требуется изготовить персональные палочки, с учётом ваших особенностей, верно мальчики? — старый мастер с улыбкой обратился непосредственно к главным зачинщикам этой встречи, сейчас с любопытством навострившим ушки и ловящим каждое слово в их разговоре, но старательно делающих вид, что поглощены чаем. Особенно это «удавалось» самому старшему из присутствующих детей, Перси. — Давно мне не попадалось таких интересных заказов, — задумчиво проговорил Олливандер, уже мысленно прикидывая, сколько времени займут расчёты и непосредственное изготовление артефактов. — Ради такого дела, зная ваши обстоятельства, мистер Уизли, я даже готов подарить любую подошедшую из готовых палочек вашему старшему мальчику, — он кивнул на удивлённого Перси.

— Нет, это не… — начал было Артур, его всегда немного коробило и раздражало, когда напоминали о бедности. — Мы вполне в состоянии оплатить палочку для Персиваля.

— Не стоит смущаться, мистер Уизли, — ответил ему мастер. — Это не благотворительность, а моя личная благодарность за интересную предстоящую работу, да и заказ сразу двух таких разных палочек будет стоить недёшево. Так что, считайте это просто бонусом с моей стороны.

— Э-эм, а сколько же это будет стоить и сколько времени займет? — напрягся Артур.

— Сто двадцать галлеонов, — был ответ мастера, плюс стоимость редких ингредиентов, — а по времени… скажу вам после получения всех сведений и приблизительных расчётов.

По его интонации и виду, Артур понял, что цена окончательная и торг тут будет явно неуместен. От такой суммы у него закружилась голова. Хорошо всё-таки, что у них были деньги с выигрыша Билла. Вряд ли бы они с Молли потянули бы это без него. Неудивительно, что Олливандер решил сделать «широкий жест», подарив готовую палочку за десять галлеонов одному из менее одарённых мальчиков. После озвученной суммы отказываться от «подарка» Артур уже не стал.

— Ничего себе, — присвистнул Дин. — Пап, а нам точно нужны эти палочки? — И тут же получил по тычку с двух сторон от не менее поражённых, но более почтительных братьев. Заметив неодобрительный взгляд отца, он тут же стушевался. — Простите, сэр… — пробормотал он, опустив бесстыжие глазки в пол, изображая смущение.

Впрочем, ни Артура, ни Олливандера эта демонстрация не обманула.

— Увы, юный Уизли, палочки для вас с братом — вопрос жизни и смерти, — с грустной улыбкой развёл руками Гаррик. — А что же до цены… Понадобится не одна неделя подготовки к ритуалам, очищающие процедуры для меня, как мастера перед этими самыми ритуалами, весьма выматывающими, должен сказать. Наверняка понадобятся необычные и редкие ингредиенты. В таких палочках всегда очень необычная начинка, причём бывает и комбинированная. Времени и сил это займёт немало, так что, увы, меньше сумму я запросить просто не могу, иначе буду работать себе в убыток, одна покупка этих составляющих заберёт львиную долю денег.

После предварительной договорённости и взятии клятвы о неразглашении с мастера, Олливандер приступил к измерению, тщательному расчёту и записи дат и точного времени рождения двойняшек, чуть ли не по минутам, выяснения сведений о характере, склонностях обоих мальчиков… Всё это, заняло чуть ли не сорок минут. Записав все нужные ему для расчётов сведения и составив предварительный договор, Олливандер с Артуром и мальчиками отправились через каминную сеть прямиком в Гринготтс, где по всем правилам составили договор об оплате и оказании услуг у поверенного Олливандеров (у Уизли такого не было), после чего пятьдесят процентов оговорённой суммы была тут же оплачена. Артур договорился с Олливандером, что будет выплачивать работу по частям во-первых, потому что не хотел, чтобы информация о выигрыше стала достоянием общественности и для поддержания легенды об их финансовых затруднениях (что в принципе, было верно до выигрыша), а во-вторых, так действительно было легче именно Артуру психологически. Как-то расставаться сразу с такой большой суммой ему было трудно, даже с её половиной, но хотя бы так.

Спустя ещё час, измученные и уставшие Артур с детьми уже встречался с Биллом и Чарли в кафе «Фортескью».

Артур сразу заметил, что сидящие за столиком братья были какими-то тихими. Билл выглядел грустным и хмурым, да и Чарли радостным не казался. Странно, учитывая, что их отправили за покупками без всякого контроля, мальчишки по идее должны были быть на седьмом небе от счастья.

— Что такие грустные, мальчики? — спросил их Артур, садясь рядом с тремя младшими за столиком в кафе. — Всё, что хотели купили? Хватило денег? — на всякий случай уточнил он. Может, их обворовали или они где-то потратили лишнее?

— Да, всё купили точно по списку и ещё по мелочи осталось, — совершенно нетипично угрюмо ответил Чарли. Билл же после вялого приветствия вообще предпочёл мрачно молчать.

— Круто! — воскликнул Дин. — А чего тогда такие кислые?

— Не твоё дело! — с совершенно несвойственной для него грубостью отозвался Билл.

— А… — Дин только растерянно открыл рот, даже не думая обижаться, просто удивившись. Обычно старший брат так себя не вёл.

— Билл! — сделал ему замечание Артур. — Не груби младшим.

— У меня просто плохое настроение! — недовольно огрызнулся подросток. — Имею я право на это?!

— Каким бы ни было твоё настроение, грубить братьям и мне было излишним, — спокойно ответил Артур. — Что-то случилось, Чарли? — обратился он к другому сыну, надеясь, что тот прояснит ситуацию.

— Ничего не случилось! — быстро ответил уже готового открыть рот брата Билл, кинув на него предупреждающий взгляд. Чарли со вздохом закрыл рот, больше не делая попыток что-нибудь рассказать.

— Ладно, — сказал Артур, решив, что лучше пока Билла не трогать. Может, имеет смысл распросить его дома наедине. — Поговорим позже. А сейчас я бы хотел рассказать вам кое-что, мальчики.

— О чём? — тут же воскликнули самые любопытные в семье Перси и Сэм.

— Мы в среду утром идём в маггловский Лондон за покупками! — провозгласил Артур. — Я специально отпросился с работы, чтобы попасть туда с утра в будний день, там тогда будет меньше народу.

— Серьёзно? — удивился Дин. — А зачем? И что мы будем покупать?

— Я тут поговорил с одной моей коллегой маглорождённой. Она мне посоветовала один большой торговый центр, говорит, что цены там на одежду гораздо дешевле, чем у мадам Малкин. Так что, мантии и школьную форму с обувью мы купим у неё, а повседневную одежду, обувь и нижнее бельё возьмём маггловские. Это здорово сэкономит нам бюджет, да и обновок получится купить побольше, по крайней мере летних на вырост. А ещё Смит уверяет, что на следующей неделе начнётся распродажа прошлогодних осенних и зимних вещей, так что это тоже здорово сэкономит наш бюджет. Что думаете?

— Класс! — воскликнули всегда готовые к новым впечатлениям и приключениям младшенькие.

Перси промолчал, он не особенно понимал, что за одежда такая и зачем она ему вообще может понадобится.

Чарли довольно улыбнулся, а Билл лишь равнодушно пожал плечами.

Артур вздохнул. Жаль, но, похоже, никто из его отпрысков не разделял его увлечением магглами. А между тем, мужчина всерьёз увлёкся изучением магловских методик внушения, и очень хотел увидеть, как на деле работает так называемые реклама и маркетинг по продаже и продвижению товаров. Про рекламные акции и распродажи он расспросил свою магглорождённую коллегу, которая жила на два мира и с удовольствием делилась впечатлениями и опытом. Именно она и рассказала о таком явлении, как акции и распродажи. Как Артур понял, распродавали залежавшиеся товары, которые не сумели продать в прошлый сезон, либо вышедшие из маггловской моды. Пожав плечами и решив, что в мире магическом на такие мелочи внимания точно не обратят, он решил лично сходить туда и узнать. Правда, Аманда Смит его честно предупредила о большой толпе народа днём и невозможности нормально походить и посмотреть на понравившиеся вещи, а потому порекомендовала подойти с утра пораньше (хотя бы с десяти часов), рассказала она и примерный разброс цен на рубашки, майки, джинсы. В пересчёте на галлеоны та же футболка за три фунта или джинсы — от семи, показались Артуру вполне заманчивыми. А ещё он стал подробно расспрашивать Аманду про то, как нужно одеться, чтобы не выделяться из маггловской толпы и как себя вести. В итоге, после долгих объяснений, Аманда сама предложила ему сходить вместе с её детьми и посмотреть, тем более, что и сама давно хотела пойти по магазинам. Подумав, Артур решил, что было бы неплохо взять с собой заодно и мальчиков. Ронни и Джинни исключались в виду возраста, они просто быстро устанут и будут не в состоянии долго гулять, а вот старшеньким будет и интересно, и полезно узнать маггловский мир. Правда, он ещё сомневался в отношении двойняшек, но Сэм и Дин, были необычайно энергичными детьми и с удовольствием познавали всё новое, особенно в этом отличался Сэм. Потому Артур решил, что и их будет не лишним взять. Учитывая, что он уже подменял одного коллегу, то вполне мог отпроситься в среду и поменяться с ним. Аманда же со следующей недели брала отпуск и в среду тоже была свободна, решив посвятить её любимому почти всеми женщинами занятию: шоппингу. Артур со своими расспросами вполне удачно попался ей под руку. Так что после безуспешных попыток объяснить начальнику сопредельного отдела, правила дорожного движения и местную моду, она решила, что будет безопаснее проследить за «выходом в свет» лично. Потому и предложила объединиться и пойти по магазинам семьями.

Дома, правда, Артура ожидало весьма неожиданное недовольство Молли. В отличие от мужа она не очень-то интересовалась магглами, но вот магазины с распродажами её заинтересовали. Побоявшись, что он, мужчина, не разобравшись, накупит сыновьям чего-нибудь ненужного вместо нормального гардероба и необходимых тёплых вещей, она изъявила желание пойти и проследить (в том числе и за тратами) лично. Встал вопрос: куда деть младших. Идти всем вместе было, конечно, можно, но Артур побаивался, что после этого милая коллега больше никогда не захочет их куда-либо приглашать, уж слишком шумной и беспокойной была их семья в полном составе, да и младшенькие быстро устанут и начнут капризничать.

Слушая спор и аргументы взрослых по этому вопросу, двойняшки переглянулись. Временами они понимали друг друга без слов, будто настоящие близнецы.

— Пап, — со вздохом проговорил Дин, подходя к родителям, — мы с Сэмми можем остаться дома с мелкими, а вы с мамой идите с Биллом, Чарли и Перси.

— Нет, Дин! — тут же воскликнула Молли. — Это исключено! Я не могу оставить вас одних почти на целый день!

— Но ты же часто оставляешь нас с Джинни и Ронни на несколько часов, — ответил мальчик, мило улыбаясь. — Разве с ними когда-нибудь что-то случалось? Оставь еду, мы её разогреем и накормим, да и сами поедим. Палочки-то предков у нас есть.

— Вы и без палочек неплохо справлялись… — нехотя признала Молли, другое дело, что обычно к плите они подходили только под её внимательным присмотром, а уж одним она им разводить огонь никогда не позволяла.

— Может, чары стазиса тогда наложить до определённого времени? — внёс конструктивное предложение Сэм. — Скажем, до часа дня? А свежеприготовленную еду заранее на стол выставить? Тогда она как раз к обеду останется горячей? И на стол накрывать не надо?

— Точно, — поддакнул Дин, — и с завтраком тоже так можно. Вы с утра поедите со старшими и уйдёте, а мы, не спеша, мелких в десять, полдесятого покормим, и тоже заодно поедим. Сама же знаешь, они раньше есть не станут.

Да, это Молли отлично знала. Предложение мальчиков было весьма заманчивым. Если им оставить обед, то можно не волноваться, что дети останутся голодными, но оставить пятилетних детей присматривать за ещё двух и трехлетним малышами… Пусть даже это и ответственные не по годам двойняшки. Молли засомневалась.

— Да, ладно, мам, всё будет отлично! — стал уговаривать её Дин. — Вы с папой перекусите там в местном кафе, Билл с Чарли и Перси проблем не доставят. Когда вы последний раз куда-то вместе выбирались? Разве тебе не интересно?

— А вам? — спросил Артур, отлично поняв мальчиков. — Разве вам не хочется погулять и получить в подарок какую-нибудь маггловскую вещь или игрушку?

Мальчики на это только красноречиво вздохнули.

— Очень хочется, — честно ответил Сэм, — но когда вы всё там разведаете, то сможете нас и в другой день взять, а с мелкими Билл и Чарли с Перси сидеть останутся.

— О… — подивился такой сознательности не по годам Артур. — Вот так спокойно откажетесь от прогулки?

— Ну, — нехотя признался Дин, — не то, чтобы спокойно, но там ведь много денег наверно понадобится…

— Мы вполне сможем доносить одежду за старшими, — твёрдо ответил Сэм. — Вы и так на нашу учёбу и палочки потратитесь.

— О, мальчики! — только растроганно воскликнула Молли. — Вы… хотите, так нам помочь сэкономить, но…

— Идите, повеселитесь, — перебил её любимчик Дин, мило улыбнувшись. — Мы справимся, даже не возражайте.

— Я тоже остаюсь, — неожиданно раздался голос со второго этажа.

Подняв голову, двойняшки и родители узрели хмурого Билла, смотрящего на них с лестницы. — Я не хочу никуда идти, мам, — ответил он на невысказанный вопрос готовой уже открыть рот Молли. — Пусть Чарли с Перси идут и развлекаются. Я за всеми присмотрю, если вы боитесь одних двойняшек за старших оставлять.

— Но, Билл, тебе же в школу надо накупить вещи и лучше с примеркой… ты так вытянулся, — проговорила Молли.

— Переживу, — безразлично ответил Билл. — Да, и в школу не завтра, разведайте там всё, если понравится, сходим в следующий раз. — Он старательно избегал удивлённые взгляды отца и не по годам умненьких двойняшек.

— Что с тобой, Билл? — озвучил общие сомнения Артур, — Я не узнаю тебя. Разве тебе не хочется сходить куда-нибудь и посмотреть что-то новенькое?

Мальчик пожал плечами: — Что-то нет настроения, — и скрылся в своей комнате.

— Но, Билл… — начала было Молли, собираясь последовать за своим первенцем в комнату, чтобы выяснить причину его такой нетипичной меланхолии, но почувствовала, как маленькая ручка схватила её за подол. Наклонившись, она увидела крепко держащего и мотающего головой Дина. Окажись на его месте кто-то другой, даже Сэм, вряд ли бы миссис Уизли это остановило, но её любимчик имел какое-то странное влияние на неё. Не раз и не два она отмечала очень развитую интуицию у своего странного и так сильно отличающегося от остальных ребёнка.

— Не надо, мам. Мы сами всё выясним, — хитро подмигнул ей Дин, отлично понимая, что мама опять не устоит и во всём с ним согласится.

— А потом всё тебе расскажем, — добавил Сэм.

— Только ты нас не выдавай, — снова очаровательно заговорщически улыбнулся старшенький, — а то он нам потом ничего рассказывать не будет. Ладно?

И Молли поймала себя на том, что невольно улыбается в ответ, отвечая своему любимцу той же улыбкой. Иной раз она просто поражалась не по годам зрелым суждениям своих двойняшек. Денег и впрямь, несмотря на выигрыш, было не сказать, чтобы много. Потратить их, по крайней мере, в кафе на двоих мальчиков или на пятерых… Разница вырисовывалась весьма существенная. Может, они там ничего и не купят, но уж посидеть в кафе с так любезно предложившей эту прогулку, коллегой мужа и её семьей, точно придётся, хотя бы из вежливости. Да и Дин был прав: Молли так давно никуда не выбиралась из дома, а новых впечатлений хотелось. За Чарли и Перси ей не придётся волноваться. Мальчики были уже достаточно большими и воспитанными, в отличие от Рона с Джиневрой, которые в силу возраста могли и раскапризничаться и чего-то потребовать купить, а краснеть перед коллегой Артура Молли совершенно не хотелось. Если с Дином и Сэмом будет ещё и Билл, тут она могла быть спокойна за младшеньких под таким приглядом. Старший сын всегда был очень ответственным, особенно когда сам вызывался. Жаль, конечно, что не получится и ему купить что-нибудь к школе. С другой стороны, если им что-то понравится, можно ведь и правда вернуться в другой день, уже точно зная, что именно хочешь, и не тратить время (и деньги) на перекус в кафе. А может, эта прогулка окажется неудачной, тогда тем более, не стоит тащить туда всех сразу. А Билла они всегда смогут одеть и у Малкин. Никуда она с «Косого переулка» со своей лавочкой не денется. Хорошо всё-таки, что они решили в этот раз заняться подготовкой к следующему году заблаговременно. Надо бы только как следует с размерами на тёплые вещи определиться. Мальчики могут ещё к зиме вырасти, а чар на одежду под увеличение на размер-два у магглов, увы, не предусмотрено.

Так и порешили. Когда Молли с Перси и Чарли на следующее утро весьма рано ушли, двойняшки лишь молча переглянулись и прямиком отправились в комнату к Биллу, благо младшенькие ещё спали, так что время всё выяснить у них было.

Зайдя в комнату и нагло прыгнув в кровать, не особо заботясь о комфорте старшего брата, мальчишки весьма бесцеремонно стали его тормошить.

— Чо надо? Чудо-овища! — последнее слово сопровождалось весьма красноречивым смачным зевком. Билл надеялся, что без Молли спокойно отоспится в отсутствие родителей, а двойняшки, занятые мелкими, не будут его доставать. Похоже, он ошибся по всем пунктам, смотря на решительные упрямые мордашки братьев.

— Ты не выспался! — высказал очевидное Дин.

— Интересно, когда ты вообще лёг, — склонил голову набок Сэм, забавно наморщив лобик.

— Не ваше дело! — грубо ответил Билл, пытаясь скинуть сидящего к нему ближе Дина с кровати, но упустил из вида Сэма, треснувшего его по голове подушкой.

— Ах, так! Ну берегитесь, мелочь! — с этими словами Билл схватил одеяло и накрыл им с головой Сэма, крепко держа получившийся «кокон» руками. Но тут сверху на него навалился Дин, и пока мальчик пытался отбиться от него, впрочем, не применяя полную силу, подоспел успевший выбраться из-под одеяла Сэм. Какое-то время в кровати была весёлая возня. Потом, наконец, младшие отсмеялись и отстали от недовольного подростка. В конце концов, разбудить его уже получилось.

— Ну, и чего хотели? — взирал на них взлохмаченный Билл, недовольно вставая с кровати и подбирая с пола подушку с одеялом.

— Ты почему был такой смурной вчера после «Косого» и до вечера из своей комнаты почти не выходил? — прямо спросил его Дин.

— Не твоё дело, мелкий!

— Не его — наше! — возразил Сэм. — Ну же, Билли, колись давай!

— Не зови меня так, иначе я буду звать тебя Сэмми!

— Не буду, так что случилось? — не отставал Сэм. — И если уж тебе так хочется, можешь меня так называть, если расскажешь, — добавил он.

Отчего брови Дина и Билла от удивления поползли вверх.

— Сэмми? Ты головой нигде не ударялся? — уточнил Дин.

— Да, что-то с нашим умником явно не так, — задумчиво проговорил Билл, отлично зная, как трепетно Сэм относится к сокращению своего имени. Он демонстративно поднёс руку ко лбу темноволосого мальчика, — вроде жара нет.

— Ладно, Билл, колись, уже! Видишь, даже Сэмми готов тебе позволить так себя называть. Зацени, братишка! — усмехнулся Дин.

Открыв было рот, чтобы послать этих двоих запретным лесом далеко и надолго, Билл внезапно замолчал, под одинаково молящими взглядами мальчиков.

— Ну, ладно, только больше никому! — как будто против воли вздохнул он, сам не понимая, почему так быстро сдаётся под их напором. Неудивительно, что Дин из матери верёвки вьёт, если так посмотрит, да ещё на пару с Сэмом…

* * *

Пока Артур договаривался с Олливандером, довольный Билл с Чарли гуляли по улице волшебного квартала, не так уж часто им удавалось сюда выбраться, а уж без мамы и многочисленного сопровождения мелких… такого Билл вообще не припоминал. Как же здόрово, что на этот раз они пошли в Косой не с мамой. Нет, маму Билл, конечно же, любил, но там где мама, там и все мелкие, а значит, постоянный шум, визги, капризы и требования чего-то купить, сходить в туалет, попить, поесть, постоянные задержки там, где Биллу и старшим было не очень интересно, а в итоге, потеря времени, и многое не успеваешь ни купить, ни посмотреть, всё делается второпях… В общем, взрослеющий подросток временами очень хотел отделиться от этой шумной компании, да и мама… иной раз ему казалось, что она уж слишком сильно его опекает. Если бы её переодически не отвлекали на себя мелкие и хитрые двойняшки… Может, оно и к лучшему, что у него так много младших, по крайней мере, Молли не достаёт гиперопекой его, как родители того же Пьюси. Видел он этого маменькиного сыночка и слюнтяя, буквально задыхающегося от маменькиной заботы и не в состоянии даже зубы почистить без напоминания! Как он в Хогварс-то без неё поедет в следующем году было для мальчика загадкой. Впрочем, с его родительницы станется оставить беднягу на домашнем образовании, нет уж, он, Билл никогда таким не будет, и хвала Мерлину! Настроение было на высоте в компании Чарли, немного неуверенно озирающегося вокруг и тоже непривычного к отсутствию шума и мелких, его вызывающих. Мальчишки, первым делом, решили покончить с самым неприятным, а потому сходили за ингридиентами и котлами с весами. Там же продавцы, увы, за отдельную (хоть и небольшую) плату, уменьшили их поклажу, и она уместилась в небольшой маггловский рюкзак, подаренный одним из его магглорождённых приятелей на день рождения ещё в прошлом году. Весьма удобная штука оказалась. Они поглазели на витрину с последними моделями мётел, включая «Чистомёт-83», последнюю и самую дорогую гоночную метлу, обсудили её свойства, манёвренность по сравнению с предыдущими выпусками, затем, пошли к книжный за учебниками. Именно там и состоялась неожиданная встреча.

Билл весело болтал с братом, когда вдруг неожиданно притормозил, уставившись на держащуюся за руки парочку. Это была Марисса Смит, симпатичная черноволосая высокая староста с Равенкло, признанная на факультете (и не только на своём) красавица, к которой давно был неравнодушен Билл. Он даже сделал всё от себя зависящее, чтобы самому стать старостой от своего факультета и иметь возможность патрулировать коридоры с ней и вообще видеться почаще. И вот сейчас она держалась за руку с парнем на год старше их, и как Билл смутно помнил, вроде бы с Хаффлпафа.

— Ну, и что ты думаешь по поводу нашей помолвки? — кокетливо уточнила девушка, мило улыбаясь. — Здόрово, что родители дали нам сегодня возможность прогуляться вместе и узнать друг друга получше до окончания школы и официального объявления о ней, правда?

— Да, — кивнул высокий четверокурсник, вид у него был откровенно скучающим и недовольным. — А что это за история с рыжим Уизли в поношенной мантии?

— Ну, должны же у меня быть поклонники, чтобы ты не расслаблялся, — улыбнулась девушка.

— Поверь, к этому нищеброду я ревновать уж точно не стану, — надменно хмыкнул юноша.

— Да, это и не нужно, но, знаешь, мы тут с девчонками пари заключили, что я сумею раскрутить его на самый дорогой десерт в первые же выходные после учёбы. Ставки уже принимают. Не желаешь ли поставить или, может, пари?

— Пари? — усмехнулся парень. — А чего тут думать, я в тебя верю. Так что, поставил бы на тебя. Только вот чем расплачиваться этот простофиля будет, не думала? Вот будет умора, если у него денег не окажется, и оплатить заказ придётся тебе. Нет уж, пожалуй, воздержусь от ставок.

Кровь бросилась в лицо Биллу. Он уже хотел было подбежать к этой парочке и высказать им всё, что думает, набить морду этому…. этому… Он даже имени этого смазливого богатенького красавчика не знал, вечно щеголяющего в новенькой мантии и начищенных до блеска ботинках. К счастью, его вовремя удержал Чарли. Несмотря на разницу в возрасте в два года, Чарли был весьма крепким и широкоплечим, так что удержать тринадцатилетнего брата, по крайней мере, ненадолго, сумел. Пока Билл боролся с ним, молодые люди уже успели уйти из магазина, так и не заметив его, а на «дерущихся» мальчишек обратил внимание продавец, велев им либо вести себя нормально и купить, что собирались, либо продолжить выяснение отношений снаружи.

Это немного охладило Билла, он даже сумел выдавить из себя извинения и был в глубине душе благодарен Чарли за то, что тот не дал ему выставить себя дураком перед этими богатыми снобами. Может, оно и к лучшему, что он узнал, чего стόит эта девушка, но как же было больно и обидно! Они быстро купили все необходимые пособия и учебники, потом зашли за перьями, пергаментами и другой канцелярией. Всё это время Билл был непривычно хмур и молчалив, не радовал уже ни первый, по сути, самостоятельный поход по магазинам в Косом переулке, ни наличие возможности тратить свои собственные деньги… Чарли тактично молчал, догадавшись по реакции брата о том, чего не знал.

* * *

— Вот, так оно всё и было, — вздохнул Билл.

— М-дя, надо Чарли поблагодарить, что не дал тебе выставить себя на всеобщее посмешище, — пробормотал Сэм. — А то бы тебя ещё и поколотили.

— Да, с чего ты решил, что поколотили бы меня, а не я… — начал было Билл.

— Ну, он же с четвёртого курса, верно? — рассудительно ответил мальчик. — Значит, априори сильнее, и уж заклятий неприятных наверняка знает, раз из чистокровных аристократов.

— Так нельзя же колдовать летом!

— Ну, пожурят его немного, отделался бы устным предупреждением, — отмахнулся Сэм. — Что ты как маленький, Билл, честное слово?

— Да, а то ты этих богатеньких аристократов не знаешь! — добавил Дин. — Откупится, а ты бы ещё и виноватым остался, и краля его наверняка бы подтвердила, что ты…

— … напал на мирно беседующую пару ни за что, ни про что… А у тебя бы язык не повернулся назвать истинную причину нападения, верно? — закончил его мысль Сэм.

— Верно, — грустно кивнул Билл, недовольно замечая, что мелкие так хорошо его знают и даже предсказали, скорее всего, наиболее вероятный исход событий. После такого скандала отец больше ни за что не стал бы отпускать их одних, да и от Молли бы досталось и ему и папе… Ничего не скажешь, подставил бы он родителя, а ведь Артур отпустил их с Чарли, посчитав достаточно взрослыми и ответственными… Ох правы мелкие, надо бы поблагодарить братика и что-нибудь хорошее для него сделать.

— Да, не кисни! — хитро улыбнулся ему совсем не по-детски Дин. — Хорошо, что всё сейчас узнал, а не в кафе этой «Падифрукт». Что это вообще такое?

— «Паддифут», — автоматически поправил Билл. — Кафе для парочек, там всё розовое с сердечками, — пояснил он с отвращением.

— Ужас какой! — искренне возмутился Дин. — И вот там эта Мариса хотела тебя раскрутить на десерт и прилюдно унизить?! Да тебе вообще повезло, что узнал об этом сейчас, братец!

— Точно! — поддежал его Сэм. — Ты только подумай, как здорово будет, если ты её пошлёшь, когда она попробует тебя туда затащить?

— А если ты ещё её первый бросишь, картинно замутив с какой девицей, которая с ней в контрах… — добавил Дин, — то ещё неизвестно, кто в дураках останется!

Билл только, открыв рот, смотрел на пятилетних двойняшек. Это было… вот уж никогда бы не подумал, что будет не то что делиться с ними своими любовными неудачами, так ещё и советы получать… Причём весьма дельные! Невольно у него начал формироваться план. И появившиеся в голове мысли и картинки, вызывали предвкушающую улыбку. Настроение снова стало расти вверх.

— Откуда тебе такие вещи известны, Дин? — только и смог воскликнуть он.

— А ты как думал? От меня все девчонки без ума! — и не думал тушеваться младшенький. — Слушай меня и не прогадаешь!

— Да, уж… — Билл смерил взглядом невысокого мальчика с хитрющими зелёными глазами и лукавой улыбкой. — С такими мозгами и коварством, тебе на Слизерине самое место.

— Неа… — замахал руками Дин. — Я же там буду этой, как её…

— Парией, — подсказал Сэм. — Мы это уже обсуждали. Дину с его… происхождением и характером место в Гриффиндоре. Там и братья старшие помогут, Перси ведь учиться уже будет к тому времени, прикроет, если что. А у чистокровных последователей Сам-Знаешь-Кого ему делать нечего, затравят, — рассудительно продолжил мальчик.

— А ты куда собрался? — с любопытством спросил Билл. Ему бы такие суждения в их возрасте!

— А сам-то как думаешь? — пожал плечами мальчик.— Равенкло, конечно же.

— Да? — удивился Билл. — Вы уже всё решили? И не жалко вам будет расставаться, на разных-то факультетах учась?

— Ну, так мы же видеться сможем, и на переменах, и в библиотеке, — ответил Дин. — Да и любопытно же посмотреть, какая гостиная у «воронов». Вот ты кроме гриффиндорской гостиной в других бывал?

Билл покачал головой.

— А меня Сэмми будет в гости приглашать!

— Если пустят, — неуверенно проговорил Билл. — Знаете, ребят, в Хогварсте не очень поощряют, когда в факультетские гостиные приходят чужие.

— Ну и хрен с ними! — категорично заявил обычно вежливый и следящий за своей речью, Сэм. — Я от своего брата отказываться из-за цветов галстука не собираюсь! А кто против…

— … получит в бубен, — многообещающе улыбнулся Дин. — Само собой, и Сэмми станет самым желанным гостем на Гриффиндоре. Уж я-то позабочусь!

И почему-то у Билла даже сомнений в этом не возникло. Уж если его шустрые двойняшки чего-то задумали… А как дерётся Дин, да и Сэм, при случае, может магией дать, они уже все имели возможность убедиться…

На лице Билла невольно появилась довольная и не менее предвкушающая улыбка. Если мелким такое по плечу, то чем он хуже? Уж, он покажет этой фифе Марисе, что такое Уизли! Дайте только добраться до Хогвартса!

Когда семейство Уизли покинуло его, Олливандер встал, расправил плечи, снимая иллюзию. Рост старика стал выше, плечи расправились, седые волосы отросли и потемнели, а с лица стали постепенно уходить морщины. Белый костюм автоматически изменил размер и длину, подстраиваясь под новое тело. Спустя еще несколько минут, на диване сидел молодой подтянутый мускулистый черноволосый мужчина, лет тридцати на вид. Длинные волосы он собрал в хвост и задумался. Заказ предстоял интересный. Горец глянул на портрет с поддельной датой рождения и усмехнулся, он вряд ли когда-нибудь оживет, даже если его и лишат головы. Уж слишком чужд он был как природе местных магов, так и обычных людей. Родившийся много веков назад предположительно в Шотландии, Дункан отлично знал о магии: в те времена маги и обычные люди жили бок о бок, а о Статуте Секретности и не слышали. Другое дело, что его магия никогда особо не интересовала. Он искренне считал, что не обладает этим даром. Дункан до недавнего времени вообще предпочитал не вспоминать о Родине, поселившись в Америке. Правда, после смерти своей очередной привязанности, он решил вернуться к истокам. Это здорово отвлекало его от скорби…

Было больно, всякий раз, когда он терял кого-то, к кому успевал привязаться, полюбить… К такому невозможно было привыкнуть. И вот это случилось, снова. Вспоминая, как обрёл бессмертие, Дункан вернулся в Шотландию, решив продолжить прерванные когда-то много веков назад поиски родни. За столько лет он так и не смирился с тем, что не знает, откуда родом.

Каково же было его удивление, когда в итоге выяснилось, что был он из потомственной семьи магов по фамилии Олливандеры. Уж как ребёнок оказался в клане горцев он так и не выяснил, но кровное родство с Олливандерами было доказано и неоспоримо. Ещё вроде бы упоминался какой-то ритуал для снятия проклятия с рода. Увы, больше никаких сведений Дункан не нашел. Но, по крайней мере, он узнал о своих корнях хоть что-то! И одним погожим деньком Дункан появился в дверях магазина, где его встретил седой как лунь древний старик, последний из Олливандеров. Он сразу же почувствовал родную кровь, пусть и странно изменённую неизвестными ритуалами, и очень обрадовался. Про ритуал и происхождение Дункана, он, увы, тоже ничего не мог рассказать, родившись гораздо позже своего предка. Так что, Дункан последние восемьдесят лет шерстил семейные архивы и хроники в огромной библиотеке, но пока, увы, безрезультатно. А старый мастер был искренне рад. Наконец-то нашёлся тот, кому он сумеет передать все свои знания и спокойно уйти за грань. Так оно и вышло, что Олливандер тайно взял себе его учеником, научил всему, что знал и умел, а потом тихо и мирно умер в своей постели. Как ни странно, но при полной невозможности активно колдовать, артефактор вышел из Дункана просто отличный. Он интуитивно чувствовал сочетание древесины, мог рассчитать ритуал, но вот колдовать сам не мог. К счастью, восстанавливать магазин могли и эльфы. «Сапожник без сапог», как часто мысленно подшучивал над собой Дункан… он не мог бросить семейное дело, не после того, как едва обрёл его и знания о предках, будучи единственным и последним представителем рода… но и налаженную жизнь в Америке оставлять тоже не хотелось, а потому сделал себе многоразовый мощный портключ в Штаты и вот уже несколько лет жил двойной жизнью. В Америке он был «под колпаком» наблюдателей (ну, это они так думали), а в Косом переулке он был Гарриком Олливандером изготавливал и продавал волшебные палочки маленьким магам, научился ловко скрывать за много лет въевшийся американский акцент, снова возвращаясь к чисто английскому произношению. Чтобы это было не так заметно, он при помощи магии изменил голос, делая его более старческим, дребезжащим, меняя тональность. А ещё решил сохранить за собой личину Гаррика Олливандера, учителя и единственного кровного родственника, которого он застал в живых. Почему род талантливых артефакторов угас? Дункан не знал, может это было как-то связано с ним? Только вот послужил ли он причиной или был призван спасти? А может, его появление в этой семье вообще никак с этим не связано? В общем, вопросов было много, а с ответами пока негусто. Он старался показываться на глаза людям как можно реже, благо, что в свои последние годы старик жил затворником, часто болея. Так что Дункан просто продолжал придерживаться заданной легенды, а потом выдал себя, применив иллюзию на внешности и «состарив» её, за племянника почившего мастера. Имя он тоже решил оставить. В Магбритании этим никого не удивишь, равно как и долгожительством. Рано или поздно ему все равно придётся сменить США, так почему бы и не пожить здесь? Среди магов он ещё ни разу не встретил бессмертных, слышал, правда что-то про Реддла, но он его отлично помнил, и потенциальным бессмертным тот ребёнок точно не был. Что он с собой сотворил, Дункан мог только гадать. А ещё его очень интересовал Фламель. Лично он его не видел, так что узнать наверняка, бессмертный ли он, Дункан не мог, но надежды не терял, мало ли, вдруг подвернётся такая возможность. Может, ему когда-нибудь представится случай узнать, откуда вообще бессмертные взялись? А пока он был занят изготовлением голема, этакой внешне похожей на «старика Олливандера» куклы, умеющей выполнять простейшие функции и внешне, как и магически от человека неотличимой. Кто знает, как все обернётся? Опыт и интуиция подсказывали бессмертному, что очень скоро ему голем очень даже пригодится. К тому же, это могло бы быть отличным алиби для него. Хотя вряд ли бы «молодого» американца и старого английского мага-артефактора могли бы как-то связать вместе, но кто знает, как жизнь обернётся.

Визит Артура Уизли с детьми заинтриговал его. Предстояла нелегкая задача в расчётах и добычи ингредиентов, возможно, и у индейских шаманов…

Интересные, однако, эти двойняшки. Их аура была очень похожа на его собственную, но… были ли они потенциальными бессмертными? Этого Дункан понять не мог, что было странно и ещё больше интриговало его. Во всех ещё не умерших впервые бессмертных, он чувствовал это и определял безошибочно, тут же… было что-то иное. С таким за всю свою шестисотлетнюю жизнь мужчине сталкиваться ещё не приходилось. Интересно будет поближе познакомиться с таким феноменом… А пока, он собрал все разбросанные пергаменты и принялся за расчёты…

Спустя четыре часа мужчина устало потёр глаза и потянулся на стуле в кабинете, разминая спину. Что тут скажешь? По всему выходило, что старшему из двойняшек, как там его… Он сверился по записям: Дину. Подходило в качестве начинки перо, отданное добровольно (!!!) какой-то экзотичной птицы пёстрой расцветки. Описание выходило весьма туманное, может, во время медитаций удастся увидеть и как-то идентифицировать её вид и местообитание? Дункан был даже не уверен, магический ли это вид или же обычный пернатый. И как, скажите на милость, уговаривать её добровольно расстаться с пером? Да, не просто с абы каким, а тем, что фиолетовое! Дункан честно пытался припомнить, как много фиолетовых птиц может навскидку вспомнить, но орнитологом он был весьма посредственным. На ум приходили лишь попугайчики. Может, среди них есть такие? Нет, вряд ли всё так просто. Скорее всего, это какие-то экзотичные виды из южной Америки или Африки. Может, какие колибри? Надо ввести новые вводные, вдруг удастся хотя бы размер примерный узнать. Это бы хоть ненамного, но всё же сузило круг его поисков.

А вот младшенькому и вовсе в качестве начинки для будущей палочки подходил какой-то зверёк, тоже весьма расплывчато описанный, не то обезьяна, не то какой-то вид лемуров. Явно что-то теплокровное. Уже хорошо, иметь дело с драконами и варанами Дункану не очень было по душе. Не любил он рептилий почему-то. А ещё выходило, что основа этих палочек должна была быть… живой, то есть, лишение ее не должно стоить жизни «донора». Значит, внутренние органы и жизненно важные части тела отпадают. Уже хорошо. Это будет либо отломанный коготь, слюна, может немного крови… в общем убивать зверюшку и птицу не то что нежелательно, категорически запрещается. Интересные, однако, результаты получаются… на пацифистов мальчики совершенно не походили.

Ох! И это он ещё даже за древесину не брался! Понятное дело, что для таких магов палочки будут необычными, мягко говоря, сколько же работы ему предстоит! Не исключено, что и начинок для палочек окажется несколько. А вот просчитать и понять их наилучшую комбинацию и полученные свойства ему только предстояло.

Сейчас же по плану ему полагалось несколько месяцев поститься и соблюдать воздержание. Так что, оторвавшись от расчетов и сверившись с разницей во времени он вечером по местному времени воспользовался портключом, оказавшись аккурат в утреннем Нью-Йорке. Дункан быстро закончил там дела до вечера, предупредил всех возможных знакомых и управляющего в антикварном магазине, что месяц-два его не будет, потому что он должен поехать в командировку. Так что к вечеру по американскому времени и к утру следующего дня, он снова был в Лондоне. Поскольку ночь он благополучно пропустил, заканчивая наиболее срочные дела в Америке, то решил, что неплохо было бы как следует отоспаться перед грядущим постом и аскезой. Как хорошо, что у его уже почившего родича был весьма неплохо защищённый дом, там-то Дункан и планировал провести ближайший месяц в надежде, что сумеет достигнуть нужного состояния и просветления, чтобы понять, в каком направлении ему дальше двигаться для достижения цели.

* * *

Шоппинг…

Семейство Уизли в сильно урезанном составе отлично провело этот день, гуляя по красивым современным магазинам, примеряя одежду и даже находя вполне подходящие и доступные недорогие вещи для себя. Привычного хаоса и шума, который постоянно вносили младшие, не было, а потому и Молли с Артуром были спокойны и готовы к новым впечатлениям, не отвлекаясь постоянно на одергивание детишек. На воспитание Чарли и Перси можно было положиться.

Правда, поначалу Молли и отнеслась несколько скептически ко всей этой затее, особенно, когда после необходимых приветствий и знакомства, магглорождённые волшебники грустно вздохнули, глядя на их «маггловскую» одежду. После весьма вежливого предложения внести кое-какие коррективы в их внешний вид, и получения радостного согласия со стороны Артура, они дружно достали палочки, наколдовывая иллюзию на их одежду. После чего, клетчатый бархатный пиджак Артура после воздействия Джозефа стал светло-коричневым из хлопка, более подходящей к летней погоде ткани, расцветка стала однотонной, а не кричащей оранжево-жёлтой. Его штаны, похоже, от какого-то тренировочного костюма, приняли вид классических джинс, а на ногах появились удобные кроссовки в тон к пиджаку. Рубашка явно слишком широкая, изменила цвет и размер, дополняющий и отлично гармонирующей с летним пиджаком. Артур вынужден был признать, глядя в наколдованное зеркало, что нынешняя одежда шла ему гораздо больше, выгодно оттеняя рыжие волосы. Платье же Молли, категорически, отказывавшейся надеть брюки, сделали чуть короче, а резиновые чёрные сапоги, которые почему-то в семействе Уизли считали типично маггловской обувью, пригодной для любой обстановки и времени года, трасформировались в изящные босоножки без каблука, но на удобной подошве, самое то для длительной пешей прогулки летом. Немного подумав, Аманда также наколдовала и на ноги Молли иллюзию красивого педикюра нежно розового оттенка, цвет был неярким, но выглядели её ступни теперь аккуратными и ухоженными. С удивлением приоткрыв рот, Молли с любопытством рассматривала преобразившиеся в открытой обуви конечности, невольно признавая, что ей увиденное очень понравилось. Немного досадливо она посмотрела на свои натруженные и огрубевшие руки, невольно сравнивая их с красивыми наманикюренными пальчиками Аманды. Понимающе улыбнувшись, магглорождённая ведьма наколдовала иллюзию и на руки миссис Уизли с тем же лаком, что и на ногах, за что Молли была ей очень признательна. В магическом мире пользоваться чарами гламура считалось дурным тоном, да и всегда была большая вероятность наткнуться на «шутников», тайком эти чары снимающих, особенно в людных местах в самые неожиданные, а, главное, неподходящие моменты, а потому Молли даже и не пыталась. Не хотелось слушать насмешки ещё и по этому поводу. Довольно уже того, как при виде них кривятся многие чистокровные аристократы и просто «приличные люди». Но в маггловском мире такое уж точно было исключено, а потому Молли с удовольствием и без всяких возражений приняла это дополнение к своей внешности. Кое-какие детали её платья тоже претерпели изменения: исчезли кружева и рюши, укоротилась юбка. Теперь оно приобрело более подходящий и привычный для магглов вид, а силуэт и длина немного укороченной юбки теперь не «резал» ноги и делал их в босоножках визуально длиннее и стройнил фигуру. Молли тоже с интересом полюбовалась на себя, в зеркало, вслух благодаря Аманду и мысленно признавая, что у женщины явно хороший вкус.

Мальчикам же просто трансформировали перешитые матерью рубашки в более привычные магглам клетчатые широкие рубахи из лёгкой ткани по сезону, накинутых поверх ярких футболок, и подобно Артуру придали их штанам вид джинсов, а на ногах их обувь приобрела вид и удобство кроссовок. Походив немного в «новой» обуви, Артур с мальчиками в один голос заявили, что должны обязательно купить такие в маггловском магазине, чтобы не накладывать иллюзию каждый раз, а пока же мальчики с Артуром старательно запоминали новые для себя слова: кроссовки и джинсы.

Так, покончив с маскировкой, они вышли из «Дырявого котла» и вызвали «Ночного Рыцаря». Как объяснила Аманда, аппарировать рядом с таким известным общественным местом было чревато. А нарушать Статус Секретности никому из присутствующих не хотелось.

Молли, правда, сначала немного смутила фамилия новых знакомых, но, как выяснилось, это оказалось просто совпадением, Аманда и её такой же магглорождённый муж — Джозеф (чью фамилию она взяла), были просто однофамильцами чистокровным Смитам. Нынешние же Смиты оказались весьма милыми и интересными людьми (в отличие от тех, кого знала из волшебного мира, Молли), у них было двое детей, старший — Бенджамин, ровесник Чарли, сейчас был с ними. Мальчики быстро нашли общий язык, обсуждая драконов, а Бен (как он просил его называть) рассказывал новому приятелю про динозавров, даже предложил как-нибудь сходить вместе в палеонтологический музей. Другого своего отпрыска, как Молли узнала, совсем ещё маленькую девочку, оставили с бабушкой, и, похоже, Мария вряд ли будет поступать с Рональдом в Хогвартс, потому что родители подозревали, что их малышка — сквиб. Смиты планировали помочь ей найти себя в маггловском мире. Молли только мысленно подивилась, как спокойно, похоже, совершенно не видя в этом никакой трагедии, говорили они о дочери. А они с Артуром даже своего родственника-бухгалтера стыдились. Может, стоит как-то это изменить? Молли решила подумать об этом на досуге, а пока же надо было постараться уложить в голове новые впечатления и полезные знания.

Матриарх семейства Уизли в который раз мысленно порадовалась, что они с Артуром не стали тащить с собой Рона и Джинни. Народу в этом торговом центре оказалось просто море. Чистокровные волшебники такую толпу людей никогда не видели, разве что на больших международных квиддичных матчах. Молли и не думала никогда, что под крышей в одном здании могут спокойно разместиться все лавочки «Косого переулка», причём особо не теснясь. Это было подобно городу в городе, только вот состоял он из одних сплошных магазинов с совершенно разными ценовыми диапазонами, рассчитанными на любой кошелёк и потребности. Накупив приятных мелочей для дома и себя, Молли украдкой посматривала на витрину магазина женского белья. Выглядели вещи интимного гардероба на взгляд чистокровной ведьмы весьма… вольно, но и не менее любопытно. Заметив её интерес, Аманда, предложила ненадолго разделиться, и мужчины остались в магазине игрушек в отделе конструктора «лего», заинтересовавшего Перси и железной дороги с весьма правдоподобными моделями машин — Артура. Бен и Чарли зависли напротив игрушек с динозаврами. А Джозеф, посмеиваясь, присматривал за всей этой честной компанией. Потом они с Артуром купили по недорогой игрушке мальчишкам, в основном машинки и динозавриков.

В то время, пока мальчики (маленькие и уже большие) развлекались в игрушечном магазине, женщины, хихикая, примеряли наиболее смелые предметы белья.

— Знаешь, — проговорила Аманда слегка краснеющей Молли, поднося в примерочную чёрный кружевной комплект размером побольше (Молли до этого взяла себе вполне удобную длинную байковую ночнушку). — Думаю, тебе это больше подойдёт. А если добавить длинный пеньюар с ночнушкой…

— Нет! — замахала руками, Молли, выглядывая из-за занавески примерочной и краснея. — Да, я в жизни такое не надену… Артур… Что он подумает?

— Что у него очень красивая жена, — усмехнулась Аманда. — Я вот себе хочу купить такой комплектик, только красный. Фигуры-то у нас с тобой похожи, но тебе подойдёт что-нибудь зелёное или голубое, под цвет глаз. Но чёрный зато визуально стройнит. Сейчас проходит акция: купишь два комплекта — третий бесплатный. Я куплю себе парочку, а тебе достанется даром!

— Это очень мило с твоей стороны, но я не могу… — смутилась Молли, то и дело, смотря на кружевной комплект.

— Ну, если тебя смущает финансовая сторона вопроса, так уж и быть, можешь заплатить половину за второй комплект. — Предложила Аманда. Тогда мы обе окажемся в выигрыше. Я плачу за второй комплект полцены, и тебе достанется твой тоже за половину стоимости.

— Ох… ну тогда ладно… — Согласилась Молли. Она не была уверена, осмелится ли когда-нибудь такое непотребство надеть, но глядя на себя в зеркало… невольно отмечала, что кружевной чёрный бюстгальтер и высокие трусики очень выгодно подчёркивали достоинства её фигуры, скрадывая недостатки. А если ещё сверху и полупрозрачный кружевной пеньюар, сшитый в том же стиле накинуть, как советует Аманда…

Эх, была, не была! У Молли никогда не было таких красивых и пикантных вещиц. Когда в последний раз она покупала что-то лично для себя, а не для Артура, мальчиков, дома или по хозяйству? А потому она не только согласилась на предложение Аманды, но ещё и потратила деньги на пеньюар с ночнушкой. Может, на годовщину их свадьбы с Артуром, она и решится всё это надеть.

Затем, немного уставшие, но довольные новые знакомые пообедали в одном кафе, приятно удивившем чету Уизли демократичными ценами. Более того, там даже практиковалась еда на вынос. Подумав, Молли заказала кое-что понравившееся из меню, и им в красивой фирменной коробке с логотипом этого питейного заведения тут же всё вынесли. Оглядевшись украдкой и накинув чары отвлечения внимания, Молли уменьшила пакеты, накинув на них заодно и чары стазиса, чтобы еда не портилась, и положила их в сумочку к другим покупкам. Теперь ближайшие пару дней ей не придётся тратить время на готовку выпечки и замешивание теста. Десерты тут были просто отменными. А уж кофе оказался бесподобным. Молли была в восторге от капучино, а Артур выбрал эспрессо. Они оба ещё и попробовали друг у друга из чашек. Чарли сдружился с Беном на почве обсуждения особенностей драконов и динозавров, и уже договаривался с ним об экскурсии в Палеонтологический музей. Молли с Артуром дали предварительное согласие. Оставалось только согласовать даты, и стоимость входных билетов и, скорее всего, обед в каком-нибудь ближайшем кафе. Супруги Уизли совершенно не хотели, чтобы Чарли чувствовал себя нахлебником, и потому собирались оплатить (хотя бы частично) предполагаемые расходы. Смиты были совершенно не против — взять его с собой почти на целый день вместе с Бэном на экскурсию. Правда, сопровождать их, скорее всего, будет один лишь мистер Смит. Аманда же будет дома с дочерью.

Магглорождённые волшебники только по-доброму посмеивались над постоянно удивляющимися чистокровками. Их ошарашенные лица и выражение удивления, почти не сходившее всё время, были и впрямь забавны, но не раздражали. Муж Аманды и сам был натурой общительной и увлекающейся, а потому с удовольствием рассказывал Артуру о магглах и отвечал на бесконечные вопросы. Причём, было не похоже, чтобы он устал или чувствовал раздражение, отчего Молли только мысленно вздохнула с облегчением. Похоже, эти двое нашли друг друга.

Мальчикам была куплена одежда на зимний и осенний сезоны, более-менее подходящая как к маггловскому, так и магическому миру, а ещё нижнее бельё, носки, майки и прочее. Помимо этого, Аманда ещё и отвела Уизли в один недорогой косметический магазин, где они накупили шампуней, средства для бритья Артуру, оказавшимися по сравнению с волшебными аналогами втрое дешевле, правда и пользоваться ими приходилось чаще.

Так и прошёл этот замечательный день, и все пришедшие сюда Уизли решили, что обязательно вернутся сюда ещё.

* * *

После летних каникул…

Вот уже закончился август, отпраздновал седьмой День Рождения Перси, гордый, что уже большой и пойдёт в начальную школу через месяц.

Проводили в Хогвартс Билла и Чарли всей семьёй. Чарли в тот же вечер прислал письмо с совой и сообщил, что Шляпа отправила его по настойчивой просьбе на Хаффлпафф к новому другу Бенджамину. Мальчик был счастлив.

Билла назначили старостой в этом году, правда, в свете последних событий его значок старосты уже не особо радовал, но отступать и сдаваться было не в его характере. Он ведь был старшим, на него все братья старались равняться, а какой пример бы он им подал, отказавшись от статуса старосты, пусть уже и не особо ему нужного. К слову, Биллу хватило ума не показывать свою осведомленность о пари, а потому он продолжал изображать из себя нерешительного поклонника Марисы. Роль оказалась на редкость удобной и необременительной. Теперь, когда Билл знал, что стоит за многообещающими снисходительными взглядами старосты Равенкло, предпринимать какие-то активные действия и вообще общаться с ней лишний раз не хотелось, впрочем, это отлично вписывалось в его образ нерешительного, но безнадёжно влюблённого дурачка. А ещё он стал исподволь наблюдать за другой девочкой — Жозефиной Чински, англичанкой, польского происхождения, полукровкой (во всех отношениях) со Слизерина. Они с Марисой просто терпеть друг друга не могли и даже внешне выглядели как антиподы: неприступная красавица, черноглазая высокая брюнетка и светловолосая белокурая полька с обаятельной улыбкой, ангельской внешностью и какой-то безбашенной самоуверенностью, граничащей иногда с наглостью и поистине королевской осанкой, была просто неотразима. Её прямой спине могла позавидовать и иная чистокровная. Неудивительно, что Билл сразу же вспомнил о ней, когда Дин предложил ему «замутить с кем-то, кто с Марисой в контрах». Другое дело, что тогда Билл и представить не мог, как сумеет обаять такую девушку, хотя она совсем и не казалась холодной и неприступной (даром, что слизеринка), несмотря на буквально зашкаливающую самоуверенность, граничущую с нахальством, а иной раз и наглостью, её в основном любили, даже на собственном факультете Билла о ней отзывались не столь резко, как о других слизеринцах. А ещё мальчика после разговора с двойняшками разбирало любопытство, как же выглядят гостиные других факультетов. На Равенкло его по понятным причинам не тянуло, а вот посмотреть как живут хаффлпаффцы и уж тем более извечные недруги-слизеринцы, было интересно. И если в гостиной Хаффлафа он уже побывал (и не раз), благодаря распределению Чарли, и ему там очень даже понравилось! Как с удивлением узнал Билл, не так уж и против были барсуки его визитов, за исключением, пожалуй, пары-тройки неприятных личностей, в число которых входил и женишок Марисы. К счастью, их было меньшинство, в основном же барсуки были очень даже милыми и гостеприимными ребятами. Может, конечно, все дело было в том, что он стал старостой? Помнится, его даже чаем с вкусными пирожными угостили. Он тогда очень удачно зашёл и попал на празднование чьего-то Дня Рождения. Неужели он ошибался, и это только на Гриффиндоре так категоричны? Надо с этим что-то делать. Правда, представить себе также радушно и приветливо принимающих его слизеринцев, Билл никак не мог. Но почему бы и не попробовать узнать это наверняка через ту же Жозефину? Внешне скромная, она всегда или почти всегда мило и приветливо улыбалась, была общительна и контактна, отличалась весёлым нравом. Она могла запросто разговорить и гриффиндорских старшекурсников, и первогодок с хаффлпаффа. Чем-то она Биллу этой манерой напоминала… Дина.

А потому неудивительно, что Билл в отличие от Марисы совершенно не испытывал никаких проблем и робости, чтобы подойти к ней и разговориться, правда, поводов пока особых не было. Впрочем, вскоре случай представился. Так уж вышло, что Билл будучи старостой, замотался с заблудившимися первогодками и умудрился опоздать в первую же учебную неделю на Зелья, разумеется, получив выволочку от профессора Снейпа. От его ядовитого языка, мальчик не знал куда деваться, смутившись, он быстро уселся, не глядя, за первое попавшее свободное место, лишь бы больше не слышать ехидной тирады профессора. Каково же было его удивление, когда Билл увидел светловолосую с любопытством рассматривающую его слизеринку.

— Привет, — смущённо улыбнулся он.

Мило ему улыбнувшись (как всегда по привычке), Жозефина кивнула. От её взгляда не укрылся и значок старосты. Будучи весьма амбициозной, как урожденная полька (не зря же ее шляпа отправила в Слизерин), девушка решила, что гриффиндорский староста может оказаться полезным.

О том, что точно такие же мысли в отношении неё посетили и голову Билла, она, конечно же, не догадывалась.

Так что проработали весь урок они достаточно мирно, приглядываясь друг к другу. Жози с облегчением поняла, что Уизли разбирается в Зельях, в отличие от неё. Когда заболела её подруга и бессменная в варки зелий напарница, она искренне огорчилась. Как же всё-таки удачно получилось, что к ней на уроке подсел этот Билл. Правда, её немного настораживал тот факт, что он был неравнодушен к этой стерве Марисе. Стоило ли ему сказать про затеянное той пари? Вроде неплохой и адекватный на первый взгляд паренёк, только вот сомневалась слизеринка, что он ей поверит, и поблагодарит, скорее уж обвинит её в клевете и во всех смертных грехах, как традиционно частенько винили слизеринцев. Тем более, что он был с Гриффиндора и не сказать, чтобы он был ей близким другом или даже хорошим приятелем. Так что, Чински решила пока не вмешиваться, а понаблюдать. А ещё хотелось как-нибудь насолить Марисе.

Дальше — больше. При очередных разборках девушек, после ужина Мариса чем-то прокляла Жозефину, в итоге волосы девушки стали ярко оранжевого цвета. Билл в разборки не вмешивался, понимая, что когда женщины отношения выясняют, лучше не лезть, а то от обоих огрести можно. К тому же, он честно делал вид, что до сих пор неравнодушен к Марисе. Правда, когда она и вся её «свита» ушла, он любезно проводил пострадавшую слизеринку в Больничное Крыло, вслух посочувствовал, а помимо этого ещё и предложил ей накрыть голову капюшоном своей ветровки, благо, уроков уже не было, а вечером ходить в школьной мантии после ужина было не обязательно. А ещё он подспудно снял с Равенкло баллы. Другое дело, что узнают на факультете умников об этом лишь на утро. А пока же… Билл, как истинный джентльмен, снял с себя куртку (в коридорах замка гуляли те ещё сквозняки) и предложил девушке её надеть и прикрыть испорченную причёску. Жест был оценён. А уже на выходных он демонстративно повёл Жози в кафе «Паддифут», предложив ей десерт, но милая полька вежливо отказалась, заявив, что не любительница сладкого. Зато они оба обожали мороженое! Билл был покорён весёлым характером и обаянием этой умной девушки. Он, откровенно говоря, ещё не был готов к отношениям, но вот пообщаться, почувствовать себя на коне и увидеть восхищение (пусть и не совсем искреннее) в глазах симпатичной девчонки, почему бы и нет. Ему это добавляло уверенности, и уже не так остро он переживал обиду на Марису. К чему? Когда рядом с ним симпатичная девушка, ничем не хуже, и уж куда более обаятельная и умная, чем она. Да, Билл понимал, что скорее всего этой милой слизеринке интересен не сколько он сам, сколько его возможности старосты, но… Жози (как она сама попросила Билла её называть) была такой очаровательной, что Биллу было почти плевать. А уж перекошенное от злости лицо Марисы, пришедшей в тот день со своим женихом, этого определённо стόило. Она ведь сама подошла к нему накануне и предложила сходить вместе в Хогсмид с таким видом, будто делала огромное одолжение (напрасно ожидая приглашение от такого «нерешительного» поклонника). Каково же было ее удивление и разочарование, когда Билл с улыбкой ответил, что уже занят.

— А знаешь, на тебя было пари, — решилась наконец-то рассказать Жози, — поедая шоколадное мороженое из своей креманки.

— Знаю, — усмехнулся Билл. — Я даже втайне поставил, через других, разумеется.

— Серьёзно? — искренне удивилась Чински. — И сколько?

— Десять галлеонов, — усмехнулся Билл. — И сейчас выиграл, ставка на то, что я вдруг пойду сюда с другой, совершенно не пользовалась спросом.

— Да, неужели! А знаешь, я тоже на это поставила, — улыбнулась слизеринка.

— Так вот почему ты со мной пошла… — догадался Билл, впрочем, особо огорчённым он не выглядел, потому что не был влюблён в Жози.

— Ну, — скромно опустила бесстыжие глазки куда-то в район его значка, полька. — Не только. Пустишь нас с девчонками в ванную для старост? — хитро подняла она на него лукавый взгляд.

— О совместном купании со мной речь не идёт, я так понимаю? — поднял бровь Билл.

Мило улыбнувшись, Жози отрицательно покачала головой.

— Жаль, — мечтательно проговорил Билл. — Я уж было представил себе совместное купание с кучей симпатичных слизеринок… Такое тесное межфакультетское сотрудничество…

— Утонуть не боишься? — усмехнулась девушка, — С таким-то клубком змей?

— От рук таких очаровательных девушек? Почту за честь! — шутливо склонил голову Билл.

Звонкий смех был ему ответом. А Билл краем глаза уловил злобный взгляд Марисы, буквально прожигающий их. Он склонился к девушке поближе, со стороны этот жест казался несколько интимным.

— Мариса смотрит на нас. Давай её разыграем, — шепнул он ей на ухо.

— Пароль от ванны, — обольстительно улыбнувшись, ответила полька, склоняясь ещё ближе.

— «Русалка» — прошептал ей Билл. — Я выиграл пятьдесят галлеонов!

— А я семьдесят пять! — прошептала в ответ Жози. — Мариса всё ещё за нами наблюдает?

— Ага.

Улыбнувшись, она его поцеловала… в щёку.

— Э-э… Я ожидал несколько иного, — не сумел скрыть разочарования Билл.

— Посмотрим на твоё поведение, — усмехнулась слизеринка.

— Ванная для старост сегодня вечером в вашем распоряжении, панна, — проговорил Билл.

— Да, чур не подглядывать! — игриво погрозила она ему пальчиком.

— И в мыслях не было… но спасибо за идею! — обаятельно улыбнулся Билл, неосознанно копируя улыбку Дина.

— Нахал!

— От нахалки слышу! — парировал Билл. Нет, определённо с этой Чински было гораздо веселее, чем с Марисой.

— Нахалки, говоришь… — задумчиво протянула Жозефина. — А давай-ка ещё приумоем нашу Марису.

— Как?

— Слушай…

Спустя ещё какое-то время явно довольная парочка расплатилась, причём платил за морожное (не очень дорогое тут) Билл. Впрочем, за такую занятную компанию потраченных галеонов было совсем не жалко, а уж злое лицо Марисы… этого определённо стоило.

Уходя из кафе, парочка как бы невзначай проходила мимо столика с Марисой и её женихом.

— Эй, Френсис, купи своей невесте самый дорогой десерт! — нарочито громко на весь зал, где сейчас было немало их однокурсников, проговорила Жозефина. — А то, похоже, у девушки настроение на нуле!

— Что?! — возмутилась Марисса, — Так ты знала…

— Именно, дорога-ая, — растягивая гласные в стиле чистокровных аристократов, явно пародируя их, протянул Билл. — Мы с Жози поставили и выиграли. Спасибо тебе огромное, Мариса, и тебе, Френсис! Вы своим тотализатором так здорово выручили такого нищеброда, как я! Не на один визит в «Падифут» хватит! Счастливо оставаться, ребята!

Довольная парочка, провожаемая злыми взглядами, со смехом покинула заведение.

— Как думаешь, отомстят? — спросил уже на выходе Билл, когда они были не видны и не слышны многочисленным посетителям этого питейного заведения.

— Ну, отыграться наверняка захотят…

— А тебе от своих не достанется, всё-таки предатель крови с Гриффиндора?

— Неа, я же тебя использую, чтобы с подружками иметь доступ в ванну старост! Да, ещё и на тотализаторе выиграла, соблазнив наивного грифа, — невинно улыбнулась в ответ девушка.

— Тогда, ладно. Пользуйся на здоровье, разрешаю! — усмехнулся Билл.

— Это так мило с твоей стороны!

---

Примечания:

Жозефина на мой взгляд:

https://vev.ru/uploads/images/00/04/72/2011/08/13/Sasha-Pieterse-11_original.jpg

Или такая:

https://s2.best-wallpaper.net/wallpaper/iphone/1309/Lovely-blond-girl-photography_iphone_750x1334.jpg

Примечания:

Немного ускорила происходящее в мире «Сверхов» и поскольку братьев там нет, то и некоторые события пошли совсем по иному.

---

Дункан Маклауд (он же Гаррик Олливандер) устало поднялся с топчана, расстеленного в ритуальном зале у родового алтаря — сердца дома и наиболее сильной магической подпитки для урождённых Олливандеров. После всех расчётов во время быстро пролетевшего августа и параллельной распродажи палочек, он два месяца провёл в посту и медитациях, не выходя из поместья, по фамильной методике пытался максимально чётко визуализировать составляющие палочек необычных клиентов. В итоге, он всё-таки сумел достичь нужного состояния сознания, почти все время находясь в трансе, выходя из него лишь для справления потребностей и утоления жажды. К сожалению, только таким образом, после предварительной чистки организма и жесточайшего поста можно было достигнуть нужного состояния сознания, войти в астрал и как бы подключиться к общему магическому информационному полю, четко формулируя цель, чтобы получить образ, картинку. Пару часов назад он наконец-то увидел их: небольшую птицу с необычайно ярким оперением и фиолетовой грудкой, и странную зверюшку, с выпученными глазищами, чем-то ему смутно знакомую. Потом последние остатки сил покинули его, и горец просто потерял сознание, свалившись в голодный обморок. Спустя полчаса, очнувшийся Маклауд уже чётко понимал, что именно нужно искать. Теперь оставалось лишь добраться до библиотеки и узнать всё возможное об этих созданиях. Дункану хоть они и были неизвестны, но почему-то казалось, что виды не волшебные, а маггловские. Что ж, пара дней у него уйдёт на то, чтобы отъесться и окрепнуть. Сейчас же полуголодный жесточайший пост, и постоянное состояние транса, искуственно поддерживаемое магически, сильно ослабили и вымотали его организм. Ещё не хватало снова где-нибудь в обморок упасть в самый неподходящий момент. Хоть бессмертные и крепкие ребята, но глупо было пренебрегать отдыхом и восстановлением без видимой причины.

Позвав эльфа и попросив его приготовить горячую ванну и подать лёгкий куриный бульон в свою комнату, Дункан также попросил прежде всего, перенести его в спальню, потому что конкретно сейчас не очень-то доверял собственным конечностям.

* * *

Двойняшки в эти месяцы были очень заняты. Они с августа теперь занимались дома с наставницей — сеньоритой Дзокόлле из солнечной Сицилии. Лючия Дзокόлле происходила из семьи потомственных менталистов, изучая Магическую науку сокрытия разума с детства. В Сицилии не было таких строгих законов и запретов на магические изыскания и науки, как в Англии, да и сами сицилийцы в силу менталитета не отличались особой законопослушностью. Проблема заключалась в другом: Лючия была женщиной в патриархальной стране, что автоматически сильно уменьшало её шансы на достойную карьеру в сфере, где всегда традиционно властвовали мужчины. По сравнению со своими, куда более сильными в менталистике, хоть и с меньшим магическим резервом, братьями, её уровень был не так уж и высок. Невостребованная в современном магическом мире узкая специализация, только создавала дополнительные трудности. Так уж вышло, что её склонность была в изучении и освоении методик именно для обуздания слишком большого резерва и развитию невозмутимости и спокойствия, что тоже не находило отклика и понимания у темпераментных сицилийцев и итальянцев. Им было легче выплеснуть свои эмоции, чем сдерживаться и заниматься муторным делом по освоению умения властвовать собой и своими чувствами. Да, и рождалось магов с таким большим магическим резервом последнее время нечасто, а для волшебников со средним и маленьким уровнем — это было и вовсе без надобности. Сама Лючия была очень сильной ведьмой с огромным потенциалом, так что жениться на ней местные мужчины, несмотря на заманчивость дара, опасались, ибо злить её было реально опасно.

Неудивительно, что предложение Гиппократа Сметвика взять в ученики двух одарённых братьев-двойняшек из Англии Лючия приняла с радостью. Родители уже отчаялись выдать её замуж, да и сама Лючия мечтала о карьере и независимости, нежели о куче детишек и властном муже. Более того, познакомившись с семьёй Уизли и войдя в их положение, она даже согласилась переехать на время обучения в Англию, существенно сэкономив семье на международных портключах, каминная связь два-три раза в году на Рождество и ещё традиционные для её страны и рода праздники была не в счёт. А ещё сицилийка настояла, что готовить и покупать себе еду, будет самостоятельно, ибо английская кухня ей не очень нравилась. Жить она решила не в самой Норе (где было слишком много народу), а в комфортной расставленной на заднем дворе палатке, внешне компактной, а внутри имеющей вполне уютную спальню, ванную, прихожую, кухню с гостиной и специальную комнату для занятий. Правда, купить эту палатку пришлось на свои деньги Уизли, а после обучения, она отходила в собственность Лючии, как часть положенного гонорара. Это они внесли в ученический контракт. Хоть трата на покупку высококачественной палатки была и немаленькая, но по сравнению с регулярным международным портключом и экономией на продуктах, казалась просто смехотворной. Как сицилийку из традиционно большой семьи, Лючию не пугало наличие стольких детей и постоянный уровень шума в Норе, но хотелось иметь для разнообразия и личное пространство. К тому же, большую часть времени двое старших братьев проводили в Хогвартсе, а средний по утрам ходил в начальную школу. Оставались ещё ученики и самые младшие — Рональд и Джиневра. В отличие от английских, в итальянских и сицилийских семьях младшие дети были традиционно всеобщими любимцами, которых остальные члены семьи баловали. Сама Лючия, будучи старшей дочерью, и сама когда-то возилась с младшими братьями, а потому и с этими малышами быстро нашла общий язык, став для них кем-то вроде любимой тётушки, исподволь (чтобы не видела Молли), балующей их какой-нибудь сладкой вкусняшкой и не скупящейся на похвалу и комплименты от всей широты души южного темперамента даже за малейшие успехи. Темпераментная, громкая и вспыльчивая по своей природе, но обученная обуздывать свои эмоции в силу особенностей дара, она отлично вписалась в семью и поладила с Молли. А поскольку жила она не в доме и в хозяйственные дела не вмешивалась, на кухню не претендовала, в общем, не лезла на территорию матриарха семьи, то и причин недовольства у миссис Уизли не было, по крайней мере, пока.

Поскольку, палочки были ещё не готовы, Лючия занималась с мальчиками основами медитации и йоги. Дети учились обуздывать и сдерживать свой гнев, познавать себя — чистая психология и медитация. Лючия была приятно удивлена, что ментально пятилетние дети казались гораздо старше и… осознанней, что ли… Это было немного странно, сама Лючия за собой раннего взросления не замечала, даже несмотря на своевременное обучение на год раньше этих двоих. Да, и людей со слишком большим магическим потенциалом она видела, хоть и нечасто. Все они были обычными людьми, не глупее и не умнее любого другого волшебника, и уж точно не опережали в развитии свои возрастные нормы. Эти же дети… иной раз у Лючии было впечатление, что она общается со взрослыми мужчинами, а не маленькими мальчиками. Стоит закрыть глаза и абстрагироваться от детских голосков… Несколько раз она даже это и делала, и была впечатлена. Эти дети действительно были зрелыми почти оформившимися личностями. У неё даже возникли сомнения, а не под оброткой ли этих детишек взрослые маги? Может, какие духи вселились в тела, вытеснив настоящих владельцев? Но, нет… Тогда бы и магический резерв у них был бы иной. Тело чужой души не приемлет, а потому вся магия и жизненная сила уходила бы именно на то, чтобы выкинуть из тела или хотя бы просто сопротивляться вторженцу. К тому же, судя по многочисленным рассказам-воспоминанием их матери, мальчики с самого детства и чуть ли не с рождения проявляли эти качества. Вундеркинды? Кто знает. Ещё была у Лючии теория, правда, доказать или опровергнуть её было невозможно.

Когда-то она изучала некоторые аспекты и историю зарождения религии и философию, заложенную в них. Согласно Буддизму, душа перерождается и проживает множество жизней и смертей, некоторые «старые» души даже помнят кое-что из своих прошлых жизней, либо какие-то умения и навыки… Может, и с этими детишками так? Пока же, Лючия после принесённых клятв и обетов и с полного согласия как детей, так и родителей, применила разок легименцию, очень мягко и аккуратно, чтобы не дай Бог, не сделать больно и не навредить, прошерстила их сознание, воспоминание и чувства… Ничего, что бы объяснило ей такое феноменальное развитие, не нашлось. Обычное детство с не совсем обычными реакциями и поведением детей, но ни единой зацепки о каких-нибудь умениях и навыках, воспоминаний или ещё чего-нибудь в том же роде. Странно… Ладно, у Лючии ещё будет время, как следует изучить своих подопечных. Пока же, за неимением палочек, она решила обучить их хотя бы простейшим беспалочковым чарам. Сил на те же заклинания уходило гораздо больше, нежели с палочками, но с таким резервом ни ей, ни мальчиками это ничем не грозило.

Сейчас, занимаясь погожим солнечным деньком, скорее характерным для лета, даром, что было уже начало сентября, мальчики полулежали на заднем дворе Норы на мягких и ровных матах, обычных маггловских, сосредоточенно пытаясь расслабиться и отрабатывая дыхательную гимнастику. Лючия включила тихую медитативную музыку на кассетном магнитофоне, скастовав вокруг него специальный купол, дабы электроника не испортилась от магического фона. Таким образом, детям было легче войти в транс. Синьорина Дзокόлле не видела ничего зазорного в использовании в быту волшебника полезных маггловских изобретений. Этим, кстати, она тут же завоевала симпатию Артура и с удовольствием объясняла ему предназначение того или иного приспособления.

— Раз… — голос её был мягким и обволакивающим на фоне успокаивающей тихой музыки. — Вы успокаиваетесь, кончики ваших пальцев полностью расслаблены и тяжелеют… Два… У вас начинают тяжелеть кисти рук и стопы ног… Три… Ваши конечности наливаются тяжестью уже в районе локтей и коленок… Четыре… полностью расслабляются ваши руки и ноги … Одновременно расслабляются мышцы и все зажимы на шее… Пять…

* * *

Где-то в межмирье…

Эрулла наконец-то успокоилась и перевела дух. Обозрев устроенный погром, она щелчком пальцев вернула своей обители первоначальный вид. Немного встревоженно посмотрела на дракончика Эмму, убедилась, что с ней все в порядке и призадумалась, прислушиваясь к себе… Какое-то недоброе предчувствие охватило божество… как будто вся их и без того рисковая операция вот-вот… провалится…

— Да, что ж за… — добавила она пару напечатанных слов. Сосредоточившись, Эрулла поняла, что угроза всем ее планам и надеждам исходит от родного мира ее беспокойных правнуков. Кто-то очень важный в будущем сейчас… был на грани жизни и смерти!

— Двуликие боги! Ведь убрали же мальчишек оттуда! Что опять выросло в этой гнилой аномалии?!

Но как же ей попасть в этот мир? Что там такое творится-то? А может… Точно!

Не долго думая Светлоокая выскочила из своей обители богов, названного смертными Олимпом, и переместилась в ту часть межмирья, которую её люди называли Лабиринтом. Сейчас там должна появиться душа, от которой так сильно зависит весь успех последующей операции по вызволению её сына!

«Генри, мальчик мой… Только бы успеть!»

* * *

В мире «Омикрон», штат Колорадо

Эмануэль возвращался домой к своей жене Дафне. Он не помнил, кто он и откуда, но своим даром исцелять уже успел помочь многим людям. Открывая дверь, он увидел в окне привязанную к стулу Дафну. Не успел он хоть как-то отреагировать, как ощутил резкую боль в спине…

Эмануэль оказался в странном месте, его со всей силы тянуло в … провал, вход. Казалось, его как будто подхватил сильный ветер, толкая в спину туда. Не в силах противостоять ему, Эмануэля затянуло в провал… Туннель. Оказавшись на той стороне, он ощутил небывалое спокойствие и умиротворение и внезапно… вспомнил и осознал всё до самой последней минуты своей длинной жизни.

Ветер стих, как не бывало, а перед ангелом возникла… очень сильная сущность. Он всеми фибрами души ощущал исходящую от неё силу и мощь… очень знакомую.

— Ну, здравствуй, падший ангел. — Усмехнулось божество, выглядящее как черноволосая женщина. — Забавно, ты даже внешний вид своего сосуда перенял. Так понравился?

— Не знаю, — ответил ангел, растерянно оглядывая себя. И правда, неизменный плащ и руки имели вид его последнего носителя. — Я умер. Да?

Божество молча ему кивнуло.

— И что теперь? Куда деваются души умерших ангелов? — спросил он. — В Раю место лишь душам смертных…

— У тебя есть отличный шанс узнать это лично, если хочешь.

— А… право выбора у меня есть? — спросил ангел. — Дафна в беде, я должен вернуться…

— Как мило, что ты вспомнил о своей жене, — улыбнулось божество, изучающе разглядывая его. — М-дя, сколько раз ни сталкиваюсь с порождениями этого мира, никогда удивляться не перестаю. Что же за созданий порождает этот больной на голову… — Тут она позволила себе пару-тройку непечатных выражений. — И что же мне с тобой делать, чудо в перьях? Психика ещё больше расшатана, чем у мальчиков…

— Вы о Винчестерах говорите? — понял, наконец, Кастиэль, почему сила этого божества кажется ему знакомой.

— О них, родимых… Наделал ты дел, ангелочек! Выпустил левиафанов, а расхлёбывать моим правнукам!

— Был не в себя я, гордыня обуяла сознание моё… — Попытался объяснить ангел, его охватило чувство вины и раскаяния… а ещё тревога за Дафну.

— Да, понятно, можешь не объяснять, я и так в курсе, — Нетерпеливо перебила его богиня. — Как исправлять-то это будем, знаешь?

— Средств изведения этих созданий мне неизвестно… — От недавно поступившего огромного количества информации, сознание ангела было немного спутанным, что сказывалось на его немного странно звучащей речи.

— Ладно, вижу, осознал и раскаиваешься, — закончила за него богиня. — Есть у меня предложение к тебе, падший. Ты не простой смертный, так что выбор у тебя сейчас есть, поскольку отец твой самоустранился. Ты можешь пойти туда, где и положено быть умершим ангелам, либо же соглашаешься идти ко мне в услужение, и помогаешь мальчикам исправить то, что натворил. В награду же, я дам тебе возможность ненадолго вернуться в тот мир и спасти жену. Как тебе?

— Спасти Дафну и исправить сотворённое зло… — Прошептал Кастиэль. — Согласен я с этим, но кто вы?

— Эрулла — богиня любви из сопредельного мира, прабабушка твоих, смею надеяться, друзей. — Ответило ему божество.

— Так, вот почему… — начал догадываться Касс, я чувствовал в них силу и влияние…

— Именно.

— А где они сейчас? — спросил он, возвращая своей речи более-менее привычную манеру изъясняться. — Я не чувствую их в родном мире…

— А сейчас, дорогой, они в лучшем из миров, который я только сумела для них отыскать. — Улыбнулась она. — Скажи, ты готов пойти ко мне в услужение и отречься от своего отца и создателя?

— Да, если это искупит мою вину и спасёт Дафну. — Ни минуты не сомневаясь, ответил растерянный ангел. Сейчас у него были полностью утрачены ориентиры. Он не знал уже, что хорошо, а что плохо. Знал лишь, что надо убрать левиафанов и отплатить за добро так много помогавшей ему Дафне.

— Договорились, — богиня подошла к Кастиэлю, положив руку ему на лоб, — А теперь, милый, возвращайся, спаси свою жену, герой и… надери этим демонам задницу!

Кастиэль почувствовал, что лежит на земле, а рядом с ним дрались… Да, теперь-то он знал, кто они демоны. Черноволосая женщина невысокого роста и тот, что вселился в Бенджамина. Демона в женщине он узнал, это была та самая печально известная Мэг. Что она тут делает? Почему дерётся с себе подобными?

Тут он почувствовал присутствие и других демонов, не меньше пяти особей. Они вселились в тела его знакомых, тех с кем Эммануэль ещё вчера здоровался… К счастью, они хотя бы тела детей и женщин не заняли, видимо решив выбрать кого покрепче, в основном молодых мужчин: садовников, работников из ремонтной бригады, что занималась восстановлением дома через улицу, и соседа Бенджамина… Сейчас же, все они были демонами.

Тёмные твари ринулись к дерущейся с их подельником Мэг. Решив, что «Бенджамин» пока занят и ничем ему не угрожает, как и Мэг. Кастиэль резко встал и пошёл на демонов, поднимая руки, он дотрагивался до их лиц, и те падали замертво, на доли секунды вспыхивая как бы изнутри. В обычно чёрных непроницаемых глазах загорался божественный свет, смертельный для них, после чего на землю падала уже пустая выжженная оболочка. Мысленно Кас даже успел пожалеть тех несчастных, которых вынужден был уничтожить вместе с демонскими подселенцами. Вскоре, остались лишь два дерущихся демона: Мэг и «Бенджамин». Дела у старой знакомой Каса шли не очень. Демон прижал её к стене и уже душил. Подойдя к нему со спины, Касс дотронулся до него. Миг, и в глазах Мэг отразился вспыхнувший свет поверженного врага, стоящего так близко от неё, и тело пустой оболочкой осело перед ней.

С ужасом, перевела Мэг взгляд на карающего ангела, воплощение самой смерти сейчас, ожидая, что следующей будет она.

— Почему ты дралась с ним и помогала мне? — спросил он бесстрасстным голосом.

— Я уже полдня за тобой слежу. Слухи о целителе-страннике ещё не у всех на устах, но когда появится больше трупов, многие почуят ангельских дух! И донесут Кроули! Как ты помнишь, у меня с этим сладкоречивым мудаком были весьма прохладные отношения. Конечно же, я его при первой же возможности убью, но пока… «Возьмёмся за руки, друзья, чтоб не пропасть по одиночке», — слегка паясничая, она явно процитировала откуда-то последнюю фразу.

— Ты мне не нужна, — равнодушно покачал головой ангел, — Но за то, что пыталась помочь, я тебя отпускаю. Уходи!

Зло прищурившись, но не решившись спорить, демонесса исчезла. Кас же поспешил в дом, где сидела привязанная к стулу напуганная Дафна. С облегчением ангел понял, что в неё никто не заселился.

— Это создание тебя не обидело? — Спросил он, развязывая верёвки.

— Нет. — Ответила женщина. — Кто это был?

— Демоны… я… должен уйти для твоей же безопасности. Мне тут не место… Спасибо тебе за всё и… прощай.

— Но… — не успела Дафна ничего сказать, как её странный муж просто исчез…

* * *

— Молодец! — Похлопала в ладоши Эрулла в месте, куда утянуло Кастиэля.

Сейчас, оглядывая странную комнату с мраморными скульптурами, ангел обнаружил, что сидит на весьма удобном мягком диване, в кресле напротив него сидела его новая хозяйка. Он решил, что чем-то эта комната напоминает ему гостиную, только уж очень большую.

— Где я? — спросил он.

— Где-то в Межмирье. — Туманно ответила ему Эрулла. — Смертные называют это место «Олимпом». Итак, я свою часть уговора выполнила. Ты согласен выполнить свою?

— Всё, что угодно… если это поможет извести левиафанов… — покорно проговорил Кас. — Сколько зла я совершил, сколько ангелов погибло…

— Вот и чудненько. — Уже не слушала его покаяные речи богиня. — Только вот на кой мне такой неадекватный раб? Я вижу, что ты уже… как там выразился мой старшенький… «слетал с катушек». Где гарантия, что этого не последует снова?

— Я буду выполнять приказы и подчиняться вашей воли беспрекословно, — склонился ангел.

— Пока отдаваемые приказы не противоречат твоим собственным суждениям о добре и зле… весьма своеобразным, я бы сказала. — Покачала головой Эрулла. — А каша у тебя в голове знатная! Вот уж геморойный раб мне достался! Если бы твоя кровь и жизнь не были нужны для изведения Дика… ни за что бы не полезла спасать тебя в эту помойку! — Богиня передёрнулась от отвращения. — Сколько зла ты причинил моим мальчикам!

— Я думал, что поступаю правильно…

— Думающий ангел со свободой воли, а не проводник этого… — Богиня сжала губы, чтобы снова не начать сквернословить.

— Чтобы у моих мальчиков был надёжный друг и союзник, придётся тебе немного измениться и подлечиться… — Проговорила она. — Ты пройдёшь ритуал, который порвёт все твои связи с тем миром и отцом, но оставит тебе былую силу. А память… память к тебе вернётся после того, как полностью отремонтируешь свою капитально текущую крышу.

— Что? Не совсем понимаю…

— Тебе и необязательно понимать, согласие твоё и признание моей власти над твоей судьбой уже есть. Мальчикам я навредить не дам, так что… — Эрулла щёлкнула пальцами, и ангел исчез… Отправляйся-ка ты, парень туда же! — Последнюю фразу она говорила уже в пустоту, усмехнувшись. — А когда подрастёшь и поумнеешь, вспомнишь всё…

---

Примечания:

Что увидел Дункан:

Мадагаскарский долгопят

https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/c/cb/Tarsius_tarsier_Tandurusa_zoo.JPG

https://animalreader.ru/wp-content/uploads/2015/08/zapadnyj-dolgopjat-krohotnyj-pushistyj-primat-animal-reader.ru-004-768x1152.jpg

https://i.pinimg.com/736x/67/d2/f7/67d2f783e4b630ba1056bd84136e199f-tarsier-monkey-image-photography.jpg

Сизорку сереневогрудую

https://avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/1528313/pub_5e4c41d96948c51ea07b606b_5e4c48616754405ed3b89934/scale_1200

https://img4.goodfon.ru/original/600x1024/f/2a/ptitsa-vetka-vetki-koliuchki-fon-afrika.jpg

Примечания:

Вот, глава маленькая, но динамичная.

Трехлетний Рон, каким я его представляю: https://img-s.wfolio.com/x/Sjpgrm2v20FR6Cth5viRkzL_0dyRc0yk/9ZAr53SKb35Qfl1d5e6G5AqIciSqSaBm/b-1-cAxM21HUGhY76Dwh48K2yvkqXfPS/ML3vO0fVVMNlff9JMDMZEtTfbfe4dWT0.jpg

---

Отсчитывая ритм, Лючия внимательно наблюдала за подопечными. Судя по всему, мальчики действительно вошли в транс. Она уже хотела перейти к следующей фазе, когда услышала шум. Подняв голову, наставница увидела робко стоящего в стороне рыжего трёхлетнего мальчика, Рональда. Малыш с любопытством и опаской наблюдал за ними в некотором отдалении. Улыбнувшись, Лючия палочкой неслышно отлевитировала ещё один мат, лежащий в общей кучки невостребованного инвентаря неподалёку, и указала взглядом мальчику на него, приложив палец к губам и сделав «страшные глаза», намекая на то, чтобы не шумел и не мешал заниматься старшим братьям. Обрадованно кивнув, мальчик поспешил к приготовленному месту, но не заметил выступившую на его пути корягу и, споткнувшись, упал, громко расплакавшись от боли.

Разумеется, тут же открывшие глаза братья бросились на помощь младшенькому. Нужное состояние было потеряно, впрочем, Лючия успела подскочить к малышу первой.

— Mama mίa! Non piangere, tesoro! (1) — воскликнула она, убирая кровь и залечивая его сбитую коленку.

— Я помешал! — всхлипнул мальчик. — Больно! Я не хотел!

Отчего малыш был расстроен больше: от боли или от того, что помешал, ни двойняшки, ни Лючия понять не могли.

— Ничего, caro mio (2), всё в порядке, — крепко обняла его сицилийка. — Мы с мальчиками совсем не сердимся. Верно?

— Верно, — закивали Сэм и Дин.

— А что случилось-то? — спросил Дин. — Ты что-то хотел?

Покраснев, как маков цвет, малыш смущённо уткнулся в ворот мантии Лючии.

— Наверно, он хотел позаниматься вместе с вами, — улыбнулась та, ласково гладя мальчика по голове. — Знаешь, Рон, я совсем не против твоего присутствия, но тебе эти занятия вряд ли понадобятся… Разве что, медитативные практики на начальном этапе для самопознания и умения властвовать над своими эмоциями, всё же остальное, тебе будет только во вред… — вздохнула она. — С твоими родителями была договорённость только на двоих учеников…

— Мы можем потом тебе показать что-нибудь, Ронни. — попытался утешить его Дин. — Ведь можем же? — он вопросительно посмотрел на Лючию.

Та в ответ пожала плечами:

— Дин, caro (3), я совсем не против присутствия твоего братишки, даже объясню ему немного, но только на начальном этапе. Потом, когда мы перейдём к более активным упражнениям с палочками, я вынуждена буду отказаться.

— Но почему?! — воскликнул мальчик. — Я хочу как Дин и Сэм!

— Потому что, у тебя обычный резерв, и колдовать с палочкой тебе вредно, сквибом станешь! — теряя терпение попыталась доходчиво ему объяснить Лючия.

— Нет! Не стану! — тут же начал горячо возражать мальчик. — Я буду очень, очень стараться!

—Рон, — попробовал ему разъяснить Сэм. — Это не от твоих стараний зависит, просто нам надо учиться, а тебе пока рано.

— Нет, не рано! — начал спорить младшенький. Иногда Ронни был тем ещё упрямцем. — Я могу! Я большой!

— Ну, конечно же, ты большой мальчик! —попытался отвлечь его Дин. — Может, сходишь к маме, попросишь у неё булочки для нас и синьорины Лючии?

— Да! — с готовностью согласился младшенький, побежав обратно в дом.

— Осторожнее! Под ноги смотри! — напутствовал его вдогонку Сэм.

* * *

Спустя минут десять запыхавшийся братишка принёс груженый поднос с пирожками, сладкими булочками и чаем. Поблагодарили его от души все. С удовольствием и сам угостившись, получив кучу благодарностей и похвалы в свой адрес, маленький мальчик всё равно остался в сомнениях. Он был твёрдо намерен доказать, что достоин учиться вместе со своим любимым братом Дином. А что для этого нужно? Доказать, что он уже большой и храбрый, вот! И ничего-ничего не боится, как и его кумир. Дин ведь ничего и никого не боится, значит, и Рон должен быть таким же. Но что же ему такое сделать, чтобы всех впечатлить и в первую очередь Дина? В раздумьях малыш ушёл в свою комнату поиграть, потом услышал мамины шаги на лестнице и звук открываемой двери на чердаке. Кажется, она опять кормила упыря… Упыря? Точно! Если Рон не побоится с ним сразится, то все узнают, что он уже большой и может, как и Дин заниматься!

Маленький мальчик попытался припомнить, что же он знает об этом упыре, но… мысли путались, и почему-то ничего не вспоминалось. Странно, вроде бы упырь был тут всегда, но почему-то о нём постоянно забывали, кроме кормления. Сейчас, специально напрягаясь, Рон отлично помнил, что мама регулярно этого упыря кормила. Но кто это и зачем вообще держать его в доме?

Ни у кого никогда таких вопросов не возникало, был и был, как дополнение к старой мебели на чердаке, ухал иногда и завывал. Рону тогда становилось не по себе, а потом он забывал о… а о чём он собственно забывал? Мальчик напрягся… Дин, коленка, он хочет вместе с ним заниматься, доказать, что смелый… Точно, упырь же! А что если он опять о нём забудет?

Не желая этого, мальчик выскочил из комнаты, чтобы не забыть. Ему было немного страшно, и, проследив, как уходит мама с пустым подносом, он пошёл по лестнице, ведущей на чердак. Ступеньки были жутко неудобными. Казалось, что что-то не пускает его внутрь, но малыш продолжал упрямо идти по лестнице.

Рон преодолел последнюю ступеньку и дернул за ручку дверь. Она почему-то оказалась незаперта. Мама забыла закрыть? Почему? Открыв дверь, мальчик быстро, чтобы не передумать от страха, вошёл внутрь. В нос ему тут же ударил резкий запах разложения и нечистот, даже странно, почему ими весь дом не провонял, но маленький мальчик об этом не задумывался. От сильной вони у него в полумраке заслезились глаза, а в следующий миг на него налетело нечто огромное и страшное, напоминающее человека лишь отдаленно. Мальчик почувствовал резкую боль от впившихся в его тело когтей.

Громкий крик боли огласил всю Нору.

* * *

— Мне надо в туалет, — сказал Дин, потирая затёкшие коленки. Все-таки третья чашка домашнего лимонада была явно лишней, но как же ему хотелось пить на свежем воздухе в такой непривычно жаркий для сентября полдень.

Когда Дин уже выходил из уборной на первом этаже Норы, то услышал душераздирающий крик боли… Ронни! Не помня себя, чисто рефлекторно Дин выхватил из-за пояса игрушечную деревянную имитацию волшебной палочки, трансфигурированную Лючией для будущих тренировок и отработкой простеньких заклинаний из щепки осины, чтобы мальчики начали приучаться к балансу и тяжести древка в руке и привыкать правильно держать и выводить нужные цепочки заклинаний пока лишь держа муляж. Дину просто понравилась «прикольная игрушка», и он таскал её с собой. Вот и сейчас она оказалась у него в заднем кармане брюк. Как же хорошо, что он забыл её выложить, когда пошёл в Нору! Все это на какую-то долю секунды пронеслось у мальчика в голове. Действуя чисто на рефлексах, его тело уже неслось в сторону крика. Его всего лишь на несколько секунд опередила Молли, прибежавшая на чердак с кухни. Ей просто было ближе. Услышав крик боли и ужаса своего ребенка она, бросилась на звук, с чем была. А был у неё в руках довольно увесистый поднос для еды, но на адреналине женщина просто не заметила его тяжесть, с непривычной скоростью для довольно немаленького веса, она взлетела по ступенькам на чердак. Открывшееся кошмарное зрелище жуткого монстра, впившегося когтями в тело ее трехлетнего сына повергло женщину в ещё больший шок, и она кинулась к чудовищу, с размахом ударив его серебряным подносом по загривку. Чудовище взвыло и отпрянуло от малыша, но проявило небывалую прыть. Резким движением лапы, не касаясь подноса, он отбросил женщину к стене и выскочил наружу. Только для того, чтобы по пути нарваться на Дина… и осиновую палочку. Пятилетний мальчик тоже действовал чисто инстинктивно, а потому, увидя несущегося на него монстра, не перепугался, а резким движением вогнал ему заранее выставленную «палочку» в живот. Выше он просто по росту не дотягивал. Завизжав в агонии, тварь начала корчиться и плавиться, от неё повалил дым. А в следующий миг она просто сгорела заживо, оставив на полу лишь горстку пепла вокруг осинового древка, скатившись в процессе с лестницы на второй этаж…

— Mama mia! — послышалось за спиной Дина экспрессивное выражение. Оглянувшись, он увидел бледную наставницу и Сэма. Они тоже услышали крик и поспешили в Нору, узнать, что случилось.

— Ронни! Мальчик мой! —послышалось всхлипывание Молли.

Рванув наверх, все трое увидели плачущую и явно в состоянии шока мать. Теперь, когда состояние аффекта и адреналин сошли, на женщину напал запоздалый страх и ужас при виде окровавленного тела своего сына.

Быстро сориентировавшись, Лючия навела на ребёнка палочку, колдуя диагностическое заклинание. Основам целительства в обязательном порядке учились все члены её семьи, независимо от пола, как раз на такие вот экстремальные случаи.

— Он ещё жив! —воскликнула сицилийка, набрасывая на малыша чары стазиса. — Pronto(3)! Вызывайте авроров и колдомедиков!

Не успела она договорить, как стоявший дальше всех Сэм припустил вниз по лестнице, выхватывая летучий порох из горшка у камина. — Целитель Дженкинс! Срочно! — четко проговорил он. Про авроров он благополучно забыл, решив, что оказать первую помощь братишке важнее.

В камине тут же показалось удивленное лицо целителя. Мысленно Сэм выдохнул, слава Мерлину, что он не занят операцией или ещё чем.

— Сэм? — удивленно поднял брови он, увидев мальчика. — Что случилось?

— На моего брата напал монстр! Он весь в крови лежит! Пожалуйста, переместитесь к нам в Нору! Скорее!

— Сию минуту! — тут же посерьёзнел Дженкинс, решив, что речь идёт о Дине, а терять такого многообещающего ребёнка… Нет уж!

Быстро схватив саквояж он уже через несколько секунд очистил мантию от сажи в гостиной Норы, соблюдая необходимые правила стерилизации и дезинфекции своей рабочей одежды перед тем, как приступить к осмотру пациента.

— Где он? — спросил он у нетерпеливо переминающегося Сэма, быстро закончив с очищающей процедурой.

— На чердаке! — Сэм уже побежал вверх по лестнице, указывая целителю направление.

Но целитель резко остановился ещё на первых ступеньках к чердаку. Его защитный медальон начал предупреждающе нагревать кожу на шее. А это значило, что…

Резко развернувшись, он быстро вернулся к камину, закинув туда пороху и вызвал наряд авроров.

Спустя ещё несколько минут на чердак бежали уже четверо мужчин в форменных мантиях и палочками в руках. Не обнаружив никакой опасности, они тем не менее определили, что в доме явно фонит остаточной очень нехорошей магией…

Быстро сплавив в Мунго всех находящихся в доме детей и Молли, за исключением весьма темпераментной синьорины, которая так витиевато ругалась на итальянском и английском, грозя им персональной клизьмой от своего хорошего знакомого по имени Гиппократ Сметвик… в общем, настаивать на госпитализации не живущей в доме женщины, они благоразумно не стали, но оцепили дом, вызвав невыразимцев и специалистов по проклятьям. Те явились быстро и проверив на всяческие нехорошие поклятья и влияния Лючию, поспешили отпустить скандальную иностранку.

Поскольку ждать у моря погоды женщина никогда не любила, то, оказавшись в безопасном убежище своей палатки, она отправила патронуса Главному Целителю Сметвику, без подробного описания (мало ли, вдруг он не один будет), но с явным намеком-требованием взять дело выздоровления Уизли под личный контроль.

* * *

В «Больнице Святого Мунго»

— Перси! Сынок! —запричитала Молли после влитого успокоительного, она смогла заговорить. — Он же из школы возвращается через два часа! Свяжитесь с Артуром! — стала она умолять медиведьму, помогавшую обустроить младших детей в этой же палате, решив, что с матерью им будет спокойнее. — Пусть заберёт его оттуда и отведёт к Мюриель, пожалуйста! Я палочку дома оставила. —всхлипнула женщина.

Кивнув, медиведьма наколдовала патронуса к мистеру Артуру Уизли (потому как мистеров Уизли, пусть и несовершеннолетних было слишком много). Она озвучила просьбу Молли и ее местонахождение с детьми в Мунго.

* * *

Когда к Артуру неожиданно просочился незнакомый патронус в виде кошки с сообщением о том, что почти вся семья в Мунго и просьбой жены забрать недостающего и отвезти к Мюриэль, он в страхе подскочил и метнулся к камину, представляя себе всяческие ужасы о напавших недобитых пожирателях, но каминная сеть в Нору была заблокирована. Испугавшись ещё больше, Артур аппарировал во внутренний двор дома рядом с палаткой Лючии. Место было достаточно близким от их жилища, но не сразу просматриваемом из Норы.

Услышавшав сработавшие охранные чары, установленные у своего временного пристанища, Лючия выскочила из палатки с палочкой, но тут же её опустила, узнав Артура.

— Что с детьми и Молли?! — бросился к ней перепуганный мужчина.

После краткого описания произошедшего Лючия добавила ещё и от себя пару-тройку непечатных фраз из неповторимого итальянского фольклора о сознательности родителей, и что бы с такими людьми сделали на её Родине.

— Повезло, что Молли огрела его фамильным серебряным подносом. Он, оказывается эту тварь как-то сдерживал, и то, что тренировочная палочка Дина была из осины — дерева которого испокон веков не выносили вампиры и прочие энергососущие сущности… Но каким местом, puta madre(4), вы думали, держа в доме эту тварь, да ещё в такой опасной близости от ребёнка?! Он же все магические силы из него тянул в первую очередь!

— Я… — Артур растерянно помотал головой… — не помню… Упырь был всегда, Молли носила ему еду, но он казался безобидным… почему-то…

— Безобидным?! Упырь?! —Поражённо воскликнула Лючия. — Ты, capro(5), в своём уме вообще?!

— Нет…— Артур почувствовал сильную головную боль, — теперь мне так не кажется, но… — боль все нарастала и он невольно поморщился, сильно побледнев и схватившись за виски.

— Что с вами, мистер Уизли? — сразу же перешла на формальный вежливый тон Лючия, хотя до этого не стеснялась в выражениях и обращалась к нему отнюдь не официально.

— Мне нехорошо… —признался Артур. — Голова раскалывается…

— Вы переволновались или это из-за обсуждения упыря? — подозрительно уточнила сицилийка.

При упоминании упыря голова Артура буквально взорвалась болью.

— Последнее… — прохрипел он. — Я никогда не страдал мигренями… да ещё такими сильными…

Лючия все же на всякий случай скастоаколдовала на мужчину диагностические чары. Мало ли, может переволновался все-таки? Сердце было в порядке, давление, хоть и слегка повышенное, но явно не опасное для жизни, а вот мозг… похоже, вот-вот начнётся кровоизлияние! Быстро накинув на него уже второй раз за сегодня чары стазиса, Лючия схватила его за руку и прямиком аппарировала в «Мунго».

* * *

1) (итал.) Не плачь, малыш!

(2) (итал.) дорогой.

(3) (итал.) Быстро!

(4) (итал.) Мать вашу!

(5) (итал.) Козел!

Примечания:

Ура! Получилось добраться до компьютера раньше! Выкладываю.

---

В «Мунго» Лючия тут же потребовала Сметвика для оказания скорой помощи.

— Срочно! — закричала на весь приемный покой синьорина зычным голосом, свойственном шумному народу, к которому Лючия принадлежала. Координаты девушка отлично знала, навещая в течение этого месяца Гиппократа. Тогда ещё только обсуждали будущее наставничество. — Артура Уизли к целителю Сметвику! Кровоизлияние в мозг! — сейчас громогласности сицилийки позавидовала бы и Молли.

К ней тут же подбежали дежурные, привет-ведьма на регистратуре оперативно отправила скорый вызов Сметвику, потому как отлично помнила эту посетительницу с прошлых визитов и видела, что она была хорошей знакомой главного целителя. Внешность у девушки была запоминающейся, не узнать такую было трудно. Артура тут же отлевитировали на зачарованных носилках в операционную, а Лючия решила навестить Молли и своих подопечных, заодно узнать новости о них и поделиться своими.

Зайдя в палату, она сразу же узнала у Молли о причине преждевременного возвращения с работы Артура, клятвенно заверив ту, что обязательно позаботится о Перси. Правда, о том, какой должна быть эта забота мнения женщин несколько расходились. Молли почему-то хотела, чтобы Лючия доставила его к тетушке Мюриэль, предварительно накормив и успокоив. Если по последним двум пунктам у сицилийски никаких возражений не было, то вот отправлять мальчика к противной тетке она точно не собиралась. Видела Лючия эту «милую» старушку всего разок мельком, этого хватило, чтобы составить о ней весьма нелестное мнение. Собственно, девушка вообще хотела отправить и Перси в Мунго за компанию, учитывая обстоятельства, но вслух поминать упыря при Молли боялась, учитывая реакцию Артура. Сама же миссис Уизли вела себя странно. По осторожным вопросам-намекам она точно помнила, что случилось с Роном, но вот кем был нападавший, будто бы забывала. Потом и вовсе стала говорить про месть «уцелевших» Пожирателей смерти. Это насторожило, но совершенно не удивило опытного менталиста. Лючия была знакома с азами маг-психологии, понимая, что именно так мозг обычно и реагирует: защитная реакция. Если что-то он не помнит, принудительно забывая, то додумывает события сам, начиная в них искренне верить, и чем дальше, тем хуже. Правда и вымысел начинают обрастать все более новыми подробностями и деталями, так что со временем и опытный легилимент не сумеет отличить придуманное от реальности, тем более, что человек сам искренне верит, что так оно и было. Её же подопечные и вовсе реагировали как-то непонятно: Дин отлично помнил внешний облик упыря и как его убил, но испуганным или даже удивленным не выглядел, будто по десять раз на дню такое делает. Сэм тоже деловито обсуждал с ним подробности, характеристики и внешний облик. Правда, когда речь шла о названии этого «чувырла» и причинах, как он вообще тут появился, сознание мальчиков тоже путалось, пусть и не так сильно, как у матери. А вот Джинни, хоть и не очень чётко выговаривавшая некоторые звуки, вполне узнаваемо говорила: «Упыль, сто ухает навелху». Никакого дискомфорта она явно не испытывала, но и к теме упыря особого интереса не проявляла, быстро переключаясь на другие вещи. Правда, было трудно сказать, являлось ли это следствием магического воздействия, либо же просто в силу возраста. Девочке предусмотрительно не показали, что тот сделал с Роном, а потому малышка воспринимала ситуацию как некую занятную и непонятную игру. Сам Рон сейчас был в операционной с Дженкинсом и его помощниками.

Выйдя из больничной палаты, ставшей на время семейной, Лючия отловила одного из колдомедиков и попросила-потребовала результаты обследования. На вопрос правомерности такого интереса, Лючия лишь ответила согласно договоренности с Уизли.

— Я их родственница из Италии, — пояснила она в ответ высокому и лысоватому колдомедику, отлично понимая, что для англичан что Италия, что Сицилия — без разницы. Она не сердилась, в конце концов, человек просто проявляет уместную ситуации бдительность. — Мне ещё за средним спиногрызом присматривать, пока они все в «Мунго» валяться будут. Так что там у них? — нарочито недовольно спросила молодая женщина. Ей этот тощий с бегающими глазками целитель не понравился, а своей интуиции Лючия привыкла доверять.

И правда, после её слов на лице мужчины появилось снисходительное выражение. Он оценивающе прошёлся взглядом по ее фигуре:

— Бесприданница?

— Ну, допустим, — Лючия сделала вид, будто бы ей неприятен вопрос, впрочем, тут она не кривила душой.

Она заранее договорилась с Уизли, что будет придерживаться этой версии ради безопасности мальчиков. Правда, обычно подразумевалось, что молодые незамужние девицы отправлялись жить к небогатым родственникам, когда девушка была бесприданницей, чем-то не устроила родню или же по каким-то причинам не смогла выйти замуж у себя на Родине. Конечно, могли быть и другие обстоятельства и причины, но то, что её собеседник сразу же подумал об этой версии говорило девушке о многом.

— А ещё протеже Главного целителя Сметвика. — добавила она, с удовольствием отмечая, как уходит сальная улыбочка с лица мужчины. И почему некоторые люди считают, что если девушка бесприданница, то готова выскочить замуж или стать любовницей любого, кто предложит? Гиппократ Сметвик приходился ей дальним родственником, но упоминать об этом она точно не собиралась. Да и, если честно, именно по его протекции она и стала наставницей таких перспективных мальчиков. А дома она действительно не сильно котировалась на «ярмарке невест». Чересчур независимый характер и слишком большая сила отпугивали потенциальных женихов, а яркая внешность… Там все были такие — это в Англии она сильно выделялась на фоне местных, и не сказать, что в худшую сторону.

— Так что там с ними? — повторила она свой вопрос.

— След мощного ментального воздействия, причём в течение нескольких лет, пяти как минимум, — тут же перешёл на профессиональный тон целитель, — очень сильного от такого паразита, он уже достаточно вырос, обрёл физическую форму и смог напасть на ребёнка. Мог бы и досуха выпить, не вмешайся мать с серебряным фамильным подносом. На нем очень много полезных рун и чар наложено, насколько я знаю, но для более детального выяснения обращайтесь в Аврорат. Последствия влияния упыря ещё не до конца изучены, нужно время на тщательный анализ и наблюдение пострадавших. Могу лишь точно сказать, что это плохо сказывалось на их магии и критическом восприятии действительности. Возможны проблемы с самочувствием и забывчивость, рассеянное внимание, ослабление воли и подверженность влиянию более сильной или авторитетной личности. Также вероятна зацикленность на каких-то опасных вещах, идеях. Обострение каких-то болезней или предрасположенности к ним. Нередко люди с похожим магическим влиянием выбирают себе экстремальные, опасные для жизни хобби и профессии. У них ослаблен инстинкт самосохранения, логическое мышление. Точное определение и прогноз всех последствий где-то от трёх недель до месяца. Честно говоря, я даже удивлён, что психика ваших родичей так мало пострадала. А вот у двойняшек очень сильны воля и и устойчивая магия. Такое впечатление, что они как-то неосознанно противостояли этому влиянию, пусть и не полностью, но все-таки блокируя его.

— Может, потому и характеры остальных членов семьи не так сильно изменились, как могли бы?

— Вполне вероятно, — согласился целитель, чьё имя Лючия так и не удосужилась узнать, — я бы ещё и порекомендовал старших детей сюда же положить на обследование. Уверен, на них воздействие должно быть сильнее, чем на младших. Они ведь дольше жили под одной крышей с этим. Надо ещё убедиться, что на взрослых нет никаких ментальных закладок. Если нет, то через месяц их отпустят, считай легко отделались. Если же там что-то найдут, то… сами понимаете. Пока их обнаружат, пока поймут на что они, да убедятся и обезвредят.

Лючия кивнула. Удаление ментальных закладок — дело действительно долгое и кропотливое. Она же, после того, чему стала свидетелем, почти и не сомневалась в их наличии.

А ещё она мысленно похвалила себя за предусмотрительность, что вовремя замаскировала магически ауру мальчиков семейным заклинанием, которое не каждый легимент обнаружит, не говоря уже о стандартных медицинских чарах. Теперь почти никто не сможет увидеть их реальный потенциал. Как же хорошо, что она не стала откладывать это и сделала сразу же после принесения наставнической клятвы. Кто бы мог подумать, что и месяца с её приезда не пройдёт, а вся семья загремит в больницу из-за нападения проживающего в их доме упыря!

— На них последствия воздействия точно такие же?

— Практически, да. Уже сейчас могу точно сказать, что наверняка притуплен инстинкт самосохранения, склонность к рисковой и опасной для жизни профессии или хобби, как я уже упоминал ранее. Это то, что я могу сказать и без осмотра. Тут еще надо смотреть на продолжительность влияния и интенсивность воздействия. На всех людей такое может влиять по-разному, ещё от возраста и пола зависит. Сколько лет старшим детям?

— Тринадцать и одиннадцать, — ответила Лючия. — Могло ли почти круглогодичное отсутствие в Хогвартсе ослабить влияние из дома хотя бы на старшего?

— Все может быть, — пожал плечами целитель, — зависит, с какого возраста они начали этому воздействию подвергаться. Если у старшего это началось после поступления в школу, то ничего, а вот если раньше, а я предполагаю, что началось это раньше… Боюсь, какой-то след в любом случае может остаться. Радует, что им ещё нет пятнадцати-шестнадцати. Обычно после шестнадцатилетия убрать столь раннее начало воздействий на детей почти невозможно. Пока же, шансы есть. Детская психика подвижна, да и магическое ядро ещё не полностью сформировалось. Про взрослых ничего сказать не могу. С одной стороны, на них эта пакость стала влиять уже после восемнадцатилетия, когда магическое ядро мага уже стабилизировалось, да ещё и половая жизнь способствует более спокойной и устойчивой психике и отсутствию гормональных всплесков, с другой — влияние было гораздо сильнее по тем же причинам и, боюсь, не от одного упыря. Кто-то же его к ним в дом поместил. Вот дети никакой дополнительной коррекции точно не подвергались, по крайней мере младшие. Старших осмотреть надо, могли и стать свидетелями чего не надо, тогда и на них могли что-то навести. А те, что здесь, страдали только от эманаций этой твари, ну, и физического нападения у младшего, — добавил он. — Эта тварь старалась всеми возможными способами обезопасить себя и вытянуть как можно больше магической энергии у всех, включая живущего ближе всех Рональда. Он, кстати, сейчас до сих пор в реанимации. Вот на нем из всех детей это влияние может сказаться хуже всего. А уж физический контакт и нападение… как бы сквибом не остался. В любом случае, я бы рекомендовал всем членам семьи потом делиться с ним магией. Пока это все, что я могу сказать. Более точные прогнозы уже будут после выздоровления мальчика, если оно вообще будет.

— А как именно делиться с ребёнком магией? — спросила Лючия. — Усиленно колдовать в его присутствии, навешивать амулеты-накопители?

— И это тоже. Я бы рекомендовал ещё и больше физического контакта: почаще обнимать, держать за руку. С точки зрения ментального здравия такому ребёнку всегда будет не хватать уверенности в себе, это тоже следствие воздействия. Надо почаще его хвалить и подбадривать даже за самые незначительные успехи. Возможны опять-таки какие-то приступы меланхолии и фиксация на каких-то идеях, мыслях, не всегда логичных. Неспособность к самостоятельности, подверженость под влияние других. Такой человек уже никогда не будет лидером, увы, только ведомым. Тут я бы посоветовал для стабилизации психики увлечь его какой-нибудь точной логичной наукой или хобби.

— Мальчик вроде бы проявлял интерес к шахматам… — припомнила Лючия. — Пока он, правда, только ими играется и рассматривает на доске фигурки, любит наблюдать, как кто-то играет.

— Очень хорошо. Надо обязательно подогревать его интерес, а ещё постоянная тренировка ума и критического мышления. Чем больше вы будете давать ему решать всяческие логические задачи и головоломки на сообразительность, читать соответствующие книги, тем лучше. При усиленных занятиях мальчик может и выправиться, если конечно….

— Вообще выживет, — закончила за него Лючия. — не говоря уже о потенциальных физических увечьях и возможности их излечения…

Кивнув, целитель ушёл, оставив девушку в задумчивости. Правда, долго предаваться размышлениям Лючия не могла. Надо было ещё встретить из школы Перси и связаться с Хогвартсом, чтобы получить разрешение забрать на обследование Чарли и Билла. Что ж, похоже, она сделала и узнала тут все, что могла. Гиппократ и Дженкинс заняты, борясь за жизни Артура и Рональда. Сегодня Лючии тут точно делать уже нечего. С этими мыслями девушка вышла из этого крыла и аппарировала из специально выделенной для аппарации зоны напротив регистратуры с привет-ведьмой.

* * *

У Перси закончился последний урок. Он опасливо направился к выходу. Так уж вышло, что начальная школа была смешанного типа: там учились не только маленькие маги, но и дети без дара. Были среди них и сквибы, и просто маггловские родственники из смешанных полукровных семей. Нередко случалось, что в одной полукровной семье, даже если оба родителя обладали магией, не всегда рождались волшебники. Особенно часто это встречалось, если кто-то из родителей был магглорожденным. Понятное дело, что пока не исполнится одиннадцать, все дети ходили в одну начальную школу. Там были привычны к спонтанным магическим всплескам. Другое дело, как к этому относились сами дети. Немаги злились на магически одаренных, завидовали и делали всяческие гадости. Маленькие маги тоже в долгу не оставались, но поскольку магию свою не контролировали и применить осознанно не всегда могли, то это противостояние шло с переменным успехом: временами и маленький маг был битым, либо же у немага резко пропадали или меняли цвет волосы. Не всегда это заканчивалось столь безобидно, а потому учителя старались по возможности драки пресекать, как и последствия магических выбросов. В школе был постоянно действующий камин, напрямую связанный с «Больницей Святого Мунго».

Так уж вышло, что самый спокойный и бесконфликтный ребёнок Уизли чуть ли не с первой недели учебы стал объектом травли местной банды хулиганов из сквибов. Они стали дразнить одного из приятелей по играм Перси, мальчик попытался вступиться, но был бит. Потом он совершил, как понял позже, роковую ошибку — пожаловался учителям. Как выяснилось в негласных правилах школьной жизни — это было табу. Обозлившись, местная компания хулиганов теперь подстерегала его на каждом углу и всячески пакостила. Вот, например, когда Перси на большой перемене сел за стол и достал свой обед, его бесцеремонно выбили у него из рук, сбросив заодно со столика и все остальное, ещё и ногами потоптались на том, что было когда-то сендвичем с индейкой, любимым перекусом Перси. Так что, мальчик остался на сегодня голодным. Правда, это было не самым страшным, ябеду сразу же стали презирать и одноклассники маги, а потому не спешили помочь «стукачу» и «маменькиному сынку», как они называли его в лицо. Очки и тяга к знаниям только убедили всех местных задир в том, что перед ними «ботан», а другие просто не хотели с ними связываться, боясь оказаться на месте Перси. Вот так и вышло, что, несмотря на отличную успеваемость, школьные будни начались у третьего сына Уизли отнюдь не радостно. Перси обычно старался не задерживаться после уроков и уходить вместе с толпой детей. Это срабатывало, и на него при большом количестве свидетелей старались не нападать, но, к сожалению, на этот раз его задержала на последнем уроке учительница из лучших побуждений пытаясь узнать, почему мальчик один и как у него дела с одноклассниками. Наученный горьким опытом Перси молчал, мысленно костеря глупую женщину. Уж если бы она хотела реально помочь, то лучше бы не задерживала его. Теперь наверняка этот противный Мартин с компанией устроят ему какую-нибудь пакость в опустевших коридорах.

И правда, отделавшись от учительской заботы, он поспешил к своему школьному шкафчику… только для того чтобы обнаружить плотно залепленный жвачкой замок. Теперь он его точно не откроет! И что теперь делать? Перси уже не хранил ничего по-настоящему для себя важного и ценного в школьном шкафчике, с тех пор как обнаружил пропажу тетради с домашним заданием и всех карманных денег. В тот день он получил неуд за отсутствие домашнего задания. Но и постоянное ношение всего ценного при себе тоже не всегда помогало: карманные деньги у него могли просто отобрать.

Сейчас же, услышав знакомые шаги, он резко обернулся. К нему с мерзкими улыбочками шли четверо печально известных хулиганов, учащихся на два класса старше Перси. Мальчик затравленно посмотрел на них. Убежать не вариант, они шли со стороны выхода из школы. Вернуться? Но учительница при нем аппарировала, когда они выходили из помещения в коридор. Так что, заперев дверь, мисс Смит попрощалась с ним и исчезла. Сглотнув, Перси уже морально готовился быть битым…

* * *

Лючия уже минут двадцать ждала у выхода из школы. Основной поток детей схлынул, когда закончились уроки. Перси среди них не было. Лючия как-то не особенно обращала внимание на этого ребёнка. Куда больше её занимали собственные подопечные, да и младшенькие дети требовали временами много внимания, в отличие от тихого, серьезного ребёнка. Он как-то на общем фоне терялся. Лючия видела его нечасто, почему-то ей казалось что мальчик её избегает. Разбираться в причинах ей было недосуг. Мало ли? У мальчика может быть своё мнение, а она не галеон, чтобы абсолютно всем нравится.

Сейчас же ее охватила неосознанная тревога. Не долго думая, Лючия распахнула двери и вошла внутрь. До ее слуха донестись весьма хорошо различимые слова.

— Слабак и подлиза! Вот тебе!

Судя по сдавленному стону и звукам ударов, кого-то сейчас били. Кажется, Лючия уже начала догадываться, о причинах задержки Перси. Поспешив на звуки, она свернула в боковой коридорчик, оканчивающийся полуприкрытой дверью. Заглянув туда, Лючия увидела, как несколько мальчишек бьют Перси. Узнать его со спины было нетрудно по ярко рыжим фамильным волосам. Поломанные очки валялись неподалеку. Лючия не стала обнаруживать своё присутствие, молча со спины приложив обидчиков ступерфаем и конфундусом. И только потом бросилась к удивленному мальчику.

— Перси? Ты как? — привычным движением девушка начала осматривать мальчика на предмет повреждений. В отличие от Молли делала она это молча, во-первых, не желая смущать мальчика, во-вторых, свои эмоции она предпочитала выражать более крепкими словами из непереводимого итальянского фольклора, а выражаться при ребёнке ей не хотелось. Может Перси и не знал языка, но вполне мог запомнить выражения и повторить их в самый неподходящий момент. И как тогда Лючии объясняться с его матушкой? Потому сицилийка сдержала свой темперамент, молча исцеляя ссадины и потенциальные синяки. В конце концов, сегодня она уже прооралась, можно и помолчать. Когда она закончила с излечением, скастовав перед этим диагностические чары, то, наконец, спросила мальчика, указав на четверых мальчишек, явно на пару лет старше: 

— Больше нигде не болит? Кто это?

— Все в порядке, мадам Дзоколле, — смущенно попытался уйти от ответа Перси. — Спасибо…

— Пожалуйста. Так кто эти мальчишки? Давно они тебя обижают?

— Почти с первых дней, — опустил голову Перси, — только родителям не говорите, пожалуйста! — в голосе мальчика послышались умоляющие нотки.

— Иначе они ещё больше обозлятся? — уточнила Лючия. Все эмоции и мысли ребёнка были буквально у него на лбу написаны. Даже не будь она опытным менталистом, без труда бы поняла все его чувства.

Перси только молча кивнул.

— Хорошо, не скажу, — поспешила успокоить она, — так кто они такие?

— Это Мартин со своей шайкой, — вздохнул Перси, — они сквибы, но достают не только магов…

— Но и тех, кто ответить не может, — закончила за него Лючия. — И чем же ты их так разозлил?

— Они к Олафу полезли, я попытался заступиться, но меня побили. А я потом на них учителям пожаловался, — вздохнул Перси.

— Понятно, их прилюдно пожурили, заставили извиниться, а после они стали цепляться к тебе уже постоянно?

— Да, — со слезами подтвердил Перси. — А Олаф с тех пор со мной не водится! Он вообще ко мне не подходит, но я же хотел помочь! А другие дети, даже маги зовут меня ябедой и… — тут мальчик не выдержал и горько разрыдался на её плече. — Но почему? — повторял он между всхлипами. — Я же все делал правильно. Нам говорили, чтобы не дрались, а позвали взрослых на помощь! А они не помогли!

Лючия молча обнимала его и только гладила по голове, давая возможность выплакаться. Когда он успокоился, она протянула ему платок. Он высморкался и вытер слезы, а она заговорила.

— Видишь ли, Перси. Теоретически ты все сделал правильно: помог другу, позвал на помощь взрослых, но в детских коллективах это не работает. Считается, что со своими трудностями ты должен справляться сам, а если ты вмешиваешь взрослых, то ты слабак, трус и ябеда. Тебя ведь так называли? Верно? Да, и этот Олаф. Разве друзья так поступают? Ты же из-за него в беду попал, а он даже не пытался тебе помочь, трусливо боясь за свою шкуру. Я правильно поняла?

Перси обиженно кивнул.

— Вот скажи мне, почему ты родителям ничего не говорил об отношении к тебе в школе?

— Я… не хотел их расстраивать, и… вдруг они бы… разочаровались во мне… — мальчик все ещё всхлипывал.

— Поверь, этого бы точно не случилось. Ты же их сын. Как ты можешь их разочаровать, caro?

— Ну… не знаю. Просто не хочу.

— Вот и другие дети не хотят, чтобы ты вмешивал в их дела взрослых. Это не значит, что надо все скрывать, просто иной раз мы взрослые тоже не все видим, а потому и помочь не можем. Впрочем, не в этом случае, — Лючия оценивающе посмотрела на все ещё бессознательных мальчишек.

— А как вы мне поможете? — с надеждой и любопытством спросил Перси. — Вы что-то сделаете с ними…

— Нет, не с ними, а с тобой. Я сделаю тебя незаметным и невидимым для них. Они просто перестанут тебя замечать. Что-то вроде магглоотталкивающих чар, но только в их случае. Когда они увидят тебя, то их мысли начнут путаться и они тут же отвлекутся на что-нибудь ещё. Тут кое-что мне как раз про эти чары напомнило. Разумеется, если ты к ним сам не подойдёшь и не заговоришь. А пока ты к ним не подходишь, они тоже тебя не замечают… — тут её взгляд упал на залепленный жвачкой замочек шкафчика. — Твой?

— Да, — кивнул Перси, — Меня сначала мисс Смит после урока задержала, а когда пришёл, то увидел это.

— Понимаю, — Лючия сделала какой-то замысловаты пасс палочкой, и жвачка тут же вылетела из железной скважины, как пробка из бутылки. — Значит, те же чары и на твой шкафчик и личные вещи наложим. Это убережёт их от порчи и воровства.

Спустя несколько заклинаний все было готово. Перси с любопытством и облегчением наблюдал, как освобождённые от конфундуса хулиганы рассеяно мазнули по нему безразличными взглядами, удивленно и несколько заторможенно поздовались с Лючией и… молча ушли.

— И что, они так всегда будут? — полюбопытствовал мальчик.

— Нет, где-то через месяц заклятье нужно будет обновлять на тебя и твои вещи, — ответила Лючия, — но тебе же не составит труда подойти ко мне и напомнить? Это в твоих интересах, а потом они окончат школу, а ты уедешь в «Хогвартс», и это уже перестанет иметь значение.

— Здорово! Спасибо большое! — обрадовался Перси. Он был так рад, что именно сегодня его пришла встречать Лючия! А, собственно... почему?

— Э-э, мадам Дзоколле…

— Можешь называть меня тетя Лючия, как зовут твои братья и сестра.

— Спасибо, тетя Лючия. А почему вы тут? Не то, что я не рад, но…

— Поверь, Перси, на это есть причины, но давай сначала пообедаем у меня, а потом я тебе все расскажу, хорошо?

— Ладно, — кивнул Перси, немного недоумевая, почему обедать будет у Лючии, а не дома.

— Знаешь, у тебя одежда в нескольких местах порвана, а на воротнике рубашки кровь, — заметила Лючия. — А ещё глаза от слез красные. Если даже я ничего и не расскажу твоей маме и братьям про драку, то они сами по твоему виду догадаются. Так что, давай-ка лучше сначала ко мне. Там я приведу в порядок твой внешний вид, — с этими словами она протянула мальчику очки, скастовав «Репаро», — и глаза у тебя попозже станут не такими красными.

Согласно кивнув, мальчик доверчиво вложил свою ладошку в руку реально сумевшего помочь и вернуть ему душевный покой и веру в справедливость, взрослого человека. Они аппарировали.

* * *

Чарли сидел в гостиной Хаффлпаффа со своим другом Беном и обсуждал пятничный урок.

— Не понимаю, почему у меня единственного не получилось поднять это чертово перо, — ворчал мальчик. — Я же всё делал как надо!

— Да что тебе вчерашние Чары покоя до сих пор не дают? — удивленно ответил Бен. — Не вышло на первом уроке, получится на втором. Делов-то, чтобы так переживать?

— Тебе хорошо говорить. Вон даже у тебя получилось, а ты магглорожденный, в смысле, родителей магглорожденных.

— Не понял, ты что завидуешь? Мне? — удивился Бен.

— Да, нет, просто… — договорить мальчику была не судьба, потому что открылся вход, и к ним в гостиную завалился довольный, как сытый кот Билл. — Салют, ребята! — поприветствовал он всех присутствующих в гостиной хаффлпаффцев скопом. — Чарли, можно тебя на минутку?

Всё ещё переживая фиаско на прошедших уроках, хмурый Чарли вышел вслед за братом в коридор за скрытой от посторонних глаз нишей неподалёку от входа.

— Что-то случилось? — удивленно спросил он. Выглядел брат просто неприлично довольным, но вот причём тут он?

— Вот, это тебе! — Билл протянул брату небольшой мешочек, чем-то звякнувший.

Ещё больше удивившись, Чарли открыл его. При виде кучи галеонов, мальчик едва удержал от падения челюсть.

— Мне? Но тут же… двадцать пять галеонов! — прошептал он, посчитав деньги. — За что?

— Это половина моего выигрыша от пари!

— Того самого? — недоверчиво воскликнул Чарли. — Тебе все же удалось пригласить эту польскую змейку или ты был с кем другим в кафе?

— Не-а, — мечтательно улыбнулся Билл, — именно её.

— Судя по твоей роже, свидание удалось, — усмехнулся мальчик. — Ты так резко поглупел, что готов осчастливить всех вокруг, включая и меня?

— Ну, если тебя что-то не устраивает, то могу и взять обратно, — Билл протянул руку, сделав вид, что хочет забрать мешочек.

— Э-э, нет! — тут же пошёл на попятную Чарли, резво отскакивая от брата с заветным мешочком. — Меня все устраивает! Но с чего бы этот аттракцион невиданной щедрости?

— Если бы не ты, я бы тогда в книжном не сдержался и выдал себя, выставив дураком. Сейчас же, в дураках остались они, а я ещё и деньги шальные получил. Так почему бы и не поделиться ими с тобой? Ты не согласен? — Билл удивленно посмотрел на него.

— Ну, если посмотреть на всё с такой стороны… Знаешь, мне ход твоих мыслей определено нравится! — с улыбкой проговорил Чарли, уже прикидывая, на что можно эти галеоны потратить.

— Именно, а ещё тебе точно нужна новая палочка, — вмешался в его мечты старший брат. — Твоя совершенно ни на что не годится! Она тебя едва слушается!

— Что, уже донесли? — тут же насупился Чарли.

— Про твоё фиаско на Трансфигурации и Чарах? Увы, нашлись «добрые» люди, — не стал отпираться Билл. — Теперь у тебя есть деньги не только на палочку. Вот приедем домой на рождественские каникулы, так и сходим к Олливандеру. Жаль, что первокурсникам в Хогсмид нельзя, мы бы могли в следующие выходные камином прямо в «Косой» переместиться, а там и до Олливандера рукой подать. Ты, кстати, в курсе, что он Перси обещал бесплатную палочку, когда дорастёт?

— Нет, — покачал головой Чарли. — А почему?

— Судя по россказням мелких, их палочки стольких денег будут стоить, что Олливандер решил сделать родителям такой подарок.

— Даже представить не могу, сколько же он за их палочки запросил, — покачал головой Чарли.

— Где-то в районе сотни! — сделал большие глаза Билл.

— Мерлиновы кальсоны! — присвистнул Чарли. — Неудивительно, что старик так «расщедрился».

— И не говори! Вот тебе каталоги из «Зонко» и «Сладкого Королевства». Тут ещё и «Перья на все случаи», если что из канцелярии понадобится. Хотел сначала тебе сладкого купить, но подумал, что теперь ты и сам всё себе, что хочешь, закажешь. Все сразу не спускай, оставь хотя бы на палочку и рождественские подарки. Да, и деньгами не свети. Факультет у вас, конечно, дружный, но…

— Как сказал бы Бен: «осторожность не повредит», — закончил за него Чарли. — Понял не дурак! И… спасибо. Не ожидал. Ты же знаешь, я не рассчитывал ни на что такое… тогда…

— Знаю, тем более для меня это ценно. Добрые дела не должны оставаться без награды, верно?

— Ага, только странно видеть в роли доброй феи тебя.

— «Доброй феи», скажешь тоже! — фыркнул Билл. — Уж шмотки и бал ты себе как-нибудь сам обеспечь!

Они недавно стали приобщаться к маггловской литературе и волей-неволей узнали и о сказках, особенно полюбилась малышке Джинни про «Золушку», а потому Дин, Молли, Артур, да и все остальные братья по очереди перечитывали ей вслух купленную на маггловской распродаже книжку чуть ли не по сорок раз на дню.

— А что там со слизеринкой? — запоздало поинтересовался Чарли. — Она вот так запросто согласилась пойти в Хогсмид с тобой?

— Ну, не запросто, — улыбнулся Билл. — За пароль в ванну старост. А ещё она тоже поставила выиграла.

— Что?! — воскликнул Чарли. — И ты так спокойно об этом говоришь, да ещё и выглядишь как счастливый дурак?!

— Тебе не понять, братишка! Вот подрастешь, узнаешь.

С этими словами Билл, насвистывая какой-то веселенький мотивчик, удалился.

— М-да, куда уж мне… — покачал головой Чарли. — Чтоб я когда-нибудь вёл себя как влюблённый придурок из-за девчонок! Нет уж!

Примечания:

Перси в семь лет на мой взгляд:

https://drasler.ru/wp-content/uploads/2019/10/%D0%9A%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%BD%D0%BA%D0%B8-%D1%80%D1%8B%D0%B6%D0%B8%D1%85-%D0%BC%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D1%87%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%B2-011.jpg

Источник откуда я брала сведения по сицилийской кухне:

https://sicily-travel.ru/kuhnya-sitsilii/#16

---

Оказавшись в палатке наставницы, Перси был отправлен в ванную — мыть руки, умываться и, вообще, приводить себя в порядок. Школьную форму, состоящую из довольно плотных брюк и жилета, белой рубашки, а в холодное время года, и пиджака, Лючия велела Перси снять и оставить прямо там.

— Домовой эльф приведёт её в порядок, — сказала сицилийка, а затем позвала, — Bambina(1)!

— Sì, donna(2) Lucia, — появившаяся маленькая смуглокожая эльфийка очень удивила Перси тем, что вместо привычных для англичан наволочек и полотенец, на ней было яркое платьице в цветочек… У джинниных кукол были очень похожие.

Быстро отдав распоряжения на своём языке, сицилийка велела Перси идти умываться и мыть руки. — Твоя домашняя обувь и одежда уже готовы, ждут тебя на столике в ванной, — снова заговорила с ним на английском языке Лючия, — Можешь, освежиться перед обедом.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил её мальчик. — А… почему вы называете вашу эльфийку так? Она ещё ребёнок? — не мог удержаться от любопытства он.

— Нет, caro(3), просто это действительно её имя. Так уж вышло, — с улыбкой проговорила Лючия. — Когда-нибудь я тебе расскажу эту занятную семейную историю… Иди, освежись пока и переоденься, а я займусь обедом. Она указала ему на одну из ближайших дверей.

Кивнув, Перси выполнил требуемое. Он оказался в довольно просторной совмещённой с санузлом ванной. Она была отделана красивой на манер цветной и яркой мазайки мелкой плиткой на стене, выложена причудливой, но более крупной цветной плиткой с похожим рисунком на полу. На стенах были хромированные ручки для полотенец, белоснежная мраморная столешница под раковиной и шкафчики под ней голубовато-серого оттенка очень выгодно оттеняли и подчеркивали несколько вычурный и яркий пол и стену. Перси впервые увидел встроенную в столешницу раковину. Дома у них такого не было. Нет, гуляя несколько раз по магловским торговым центрам, он с любопытными двойняшками как-то забрел в мебельный магазин. Они тогда умудрились даже заглянуть и в отдел, где продавалась сантехника, но там были просто столешницы и отдельно раковины с ванными и туалетами. А вот, чтобы всё вместе и работающее… Перси тогда ещё недоумевал, зачем в отделе сантехники могут понадобиться мраморные и гранитные доски. Теперь-то ему стало ясно. За непромокаемой занавесочкой весёленькой расцветки была небольшая сидячая ванна со встроенным душем. У противоположной от неё стены стояли туалет и биде. На хромированной блестящей ручке, висела туалетная бумага, под ней стояло точно такого же цвета ведро для мусора с приделанной закрытой крышкой. Как её открывать и закрывать, Перси не знал, но выяснил, что она свободно открывалась вручную. Подойдя поближе, он случайно наступил на какую-то выемку в ведре, что оказалось, видимо, какой-то магией, и крышка открылась сама. Поэкспериментировав немного, Перси понял, что открытой крышка остаётся только пока он держит ногу на этом…рычаге. Интересно, что это за вид магии такой, а, может, и не магии вовсе? Вроде бы что-то похожее он видел в маггловских помещениях. Надо бы спросить потом у Лючии. А у стены справа от двери стоял небольшой комод тоже в голубовато-сером цвете и идеально белой столешницей, точно такой же, как у раковины. Чуть выше, на открытых маленьких полочках над ним лежали свёрнутые трубочкой маленькие чистые белоснежные полотенца, а рядом с ящиком стоял пуфик, обитый под цвет столешниц мягкой… кажется, кожей или ещё чем-то влагоустойчивым. Мальчик был не силён в магловском дизайне, но увиденное ему нравилось. Выглядело всё очень функционально и непривычно, правда, предназначение пуфика в ванной так и осталось для него загадкой.

На мраморной столешнице этого комода лежала аккуратно сложенная стопка одежды, а на полу рядом с пуфом стояла домашняя обувка.

«Ах, вот зачем тут сиденье: чтобы можно было спокойно сесть и переобуться», — понял мальчик, отдавая должное продуманности и удобству, да и грязь с улицы в дом не занесется. Тапочки оказались весьма кстати, школьные форменные ботинки немного натирали мизинцы.

Быстро умывшись и освежившись, Перси заодно и сходил в туалет. Рядом было весьма кстати и биде. Слегка покраснев, мальчик и им воспользовался. Из всех детей Уизли он был самым чистоплотным и аккуратным, даже слегка педантичным. У него даже был небольшой пунктик на чистоту. Сколько Перси себя помнил, он всегда жаждал одобрения и внимания. Когда он только научился убирать за собой игрушки и заправлять постель, Молли его очень хвалила, даже в пример старшим братьям ставила. Перси это очень хорошо запомнил, нечастое горячее одобрение и внимание мамы ему понравилось, с тех пор он рьяно взялся за поддержание своей комнаты и вещей в надлежащем порядке и чистоте, получая свою порцию ласки и внимания. Позже это переросло в привычку: чистота и порядок ассоциировались у него с выражением любви и поддержкой матери, которой вечно не хватало на него времени. Так он неосознанно стремился добиться ее внимания. Бережно сняв порванную форму, Перси аккуратно сложил ее. Домашняя одежда состояла из льняных темных брюк и светлой рубашки. Легкая летняя ткань приятно прилегала к телу, в отличие от слишком тёплой для этого солнечного дня формы. Перси было почти также комфортно, как в пижаме. Только вот, выглядела одежда вполне пристойно, несмотря на свободный крой. Домашняя обувь оказалась шлепанцами из мягкой чёрной кожи. Подумав, Перси сначала хотел надеть их на носки, но один из них оказался дырявым. Перси решил, что обязательно попросит маму научить его штопке. Он терпеть не мог неряшливость в любом виде. Решив, что лучше оставить оба носка вместе с порвавшейся и грязной формой эльфийке на починку, Перси надел шлепки на босые ногу. Кожа приятно холодила ступни. Может, их так и надо носить? Посмотрев на себя в зеркало, он остался доволен своим внешним видом, одежда была удобной и не стесняла. Он вообще очень трепетно относился к своему внешнему виду и вещам. Мальчик старался носить их максимально аккуратно, ведь после него её донашивать младшим, особенно малышу Сэмми. То, что он больше сблизился с ним, чем с другими братьями, несколько сгладило его неуверенность в себе и приятно грело самолюбие, вот уж где Перси мог получить свою порцию одобрения, всего лишь подробно отвечая на вопросы. Это добавляло мальчику уверенности и ощущение собственной значимости в собственных глазах.

Даже в постоянных стычках со сквибами до сих пор Перси умудрялся сохранять одежду в приличном виде. Не изменил Перси своим привычкам и в доме у синьорины. Он хотел произвести на неё максимально благоприятное впечатление, а для этого нужно выглядеть опрятно, как и положено приличному мальчику, которого позвали в гости. Ему было любопытно, ведь он никогда раньше не бывал в её палатке.

Как Перси догадался, он сейчас был в гостевой ванне: расчёски и зубные щётки, были красиво разложены в плетёной корзиночке на столешнице у раковины, по-маггловски упакованные в целлофан, а, следовательно, новыми. Никаких личных вещей хозяйки не наблюдалось. Поскольку на корзиночке была ещё и надпись: «Для гостей», то мальчик решил, что может взять один из них… или нет? Но ведь он был её гостем, значит, это — для него, так ведь? Посмотрев во встроенное в стене зеркало, он решил всё-таки воспользоваться одним из наборов, надорвал пакетик и выбросив его в мусорное ведро, с затейливой открывающейся крышкой на рычаге. Вынув пластмассовую маленькую расчёску, он постарался привести в порядок и причесать волосы, после драки сильно спутанные и взлохмаченные. Он ведь в гостях, а потому должен выглядеть подобающе, так его учила мама.

Перси был самым тихим и послушным ребёнком, больше всех привязанным к матери и зависимым от её мнения. Другое дело, что по характеру он не отличался особым темпераментом, и никогда не доставлял особых хлопот, потому и Молли обращала на него внимание не так часто, как бы ему того хотелось, да, и любимчиком у неё всегда был Дин. Не то, чтобы Перси сильно ревновал, ведь Дину приходилось иметь дело и с Молли в плохом настроении (в такие моменты Перси боялся ее до ужаса), но временами было обидно. Он ведь так старался не доставлять хлопот родителям, всё время выполнял все поручения Молли, помогал, без напоминания, следил за порядком в своей комнате, поддерживал чистоту в надежде получить похвалу, одобрение, но… со временем и мама, и все остальные члены семьи стали воспринимать это как должное, а Перси в надежде получить похвалу и внимание старался ещё больше. Что ж, третий сын Уизли не обладал природным очарованием Дина и острым умом Сэма, независимостью Билла, и физической силой Чарли. Он уже давно смирился, с этим. Тем более что с Сэмом он был по-настоящему близок, но… похоже, он так и останется самым незаметным и непримечательным ребёнком в семье. В тени старших и заботе о младших, родители на него редко обращали внимание. Он ведь не доставлял никаких особых хлопот, да и болел нечасто. Перси искренне считал, что не особенно-то и нужен родителям и братьям, ну, разве что, Сэму немного. Интересно, если он уйдёт из семьи, заметят ли его отсутствие?

Когда Перси выходил из ванной, его носа достигли такие аппетитные запахи, что он невольно сглотнул подступающую слюну. Он различил что-то цитрусовое и мяту. Кажется, пахло ещё и чем-то мясным, а ещё и свежей выпечкой… Запахи были просто одуряющие до головокружения для пропустившего обед ребёнка.

— Проходи сюда, caro, — послышался звонкий голос Лючии. Похоже, она услышала, как он открыл дверь.

Неуверенно идя на голос, Перси поднялся по винтовой лестнице наверх, пройдя через полукруглую арку, и оказался в весьма просторной и уютной кухне, открытой планировки, совмещённой с гостиной и столовой. Пол украшала узорчатая плитка с причудливым орнаментом, почти таким же как в ванной. Стены у деревянных кухонных шкафчиков были закрыты фактурным фартуком. Стазис-ларь был стилизован под стальной двухстворчатый маггловских холодильник. Посередине кухни и объединяя её с гостиной был… кажется, в том мебельном магазине это называли «Кухонный остров» с точно такой же столешницей, как и кухонные шкафчики по стенам. Впрочем, Перси бы скорее назвал это монументальное сооружение мини-континентом. В середине со стороны кухонных шкафчиков на «Острове» была установлена раковина для мытья посуды, а с другой стороны, где была уже столовая и дальше гостиная, размещалось несколько высоких стульев, как у барной стойки со слегка выдвинутой столешницей, чтобы сидевшие не бились ногами о дверцы закрытых ящичков. Сам кухонный остров был разного уровня по высоте: в длинну со стороны раковины он был чуть ниже, а со стороны расставленных высоких стульев — чуть выше. Перси подумал, что это очень удобно и продуманно. Не будет брызгать водой во время мытья посуды на сидящих.

Лючия в это время суетилась, доставая из стазис-холодильника продукты и раскладывая их на доску для резки прямо тут на «острове», попутно моя в раковине овощи. Перси ещё раз подивился такой продуманной планировке и компактности. Удобно же, что не надо бегать по разным концам кухни, чтобы достать овощи из холодильника и добежать до мойки, как это было у него дома. При этом кухня, будучи немного меньше по размерам, чем у них в доме, совершенно не выглядела тесной.

— Где предпочитаешь сидеть, caro? Тут или за столом? — поинтересовалась между делом Лючия, напомнив этой манерой суетящуюся на кухне маму. От этого Перси почувствовал себя увереннее.

— Тут, если можно, — застенчиво попросил он, не без труда забираясь на один из высоких барных стульев у острова. Ему очень хотелось всё внимательно рассмотреть. На такой кухне он ещё ни разу не был, а за столом… Да, что там интересного можно увидеть? Нет уж. Он будет тут и точка. Заметив, что высота стола и стула, рассчитанных на взрослого человека, а не семилетнего ребёнка, немного неудобны для Перси, Лючия призвала одну из многочисленых диванных подушек из гостиной, которая, взлетев в воздух и приблизившись к нему, вдруг оказалась прямо под задом у сидящего на стуле удивленного мальчика. Оказавшись немного выше, благодаря такому дополнению, Перси не мог не признать, что так было гораздо удобнее и не переминул искренне поблагодарить предусмотрительную хозяйку.

— У тебя нет аллергии на апельсины или ещё на какие-нибудь продукты? — на всякий случай поинтересовалась Лючия, один из её младшеньких братьев страдал аллергией на любые цитрусовые.

Перси в ответ отрицательно покачал головой.

— Что ж, думаю, тебе будет интересно попробовать национальную сицилийскую кухню, — улыбнулась ему девушка. — Сначала традиционно будет закуска, потом первое блюдо, второе и, наконец, десерт. Как тебе такой план? Согласен?

— Да! — радостно кивнул мальчик.

— Отлично! Мне мама дала с собой столько еды под стазисом, будто боялась, что я тут буду голодать. Составишь мне компанию? Может, у тебя есть какие-нибудь пожелания? — спросила она, заметив, что мальчик явно заинтересовался чем-то, но стесняется спросить. Эмоции ребёнка были для менталиста, да и просто внимательного человека, практически открытой книгой.

— Ну… — немного растерянно проговорил он, — Дин с Сэмом рассказывали, что ты, тётя Лючия, давала им красный сыр с вином попробовать… Я такой не видел ни разу. Это же не тот, что в красном воске у нас продаётся, да? Сэм клялся, что он и внутри такого же цвета.

— Да, верно. Я их угощала, — улыбнулась Лючия, доставая из стазис-ларя очередной свёрток. — Urbiaco Nero d’Avola(2) — пьяный сыр в переводе называется, потому что созревает он в выжимке из знаменитого сицилийского вина.

— Ух ты, круто! — невольно вырвалось у Перси, когда Лючия аккуратно разложила перед ним на блюде разрезанные кусочки вперемежку с сочными кусочками помидоров, и немного полила оливковым маслом для вкуса, затем наколола на помидоры и сырные кусочки шпажки, — А я думал, что они выдумывают… — пробормотал он. Пряный аромат, исходящий от тарелки, скорее уж пурпурного, чем красного сыра пах весьма аппетитно. — А… мне наверно нельзя сыр из вина… — попытался робко возразить мальчик.

— Глупости, caro, у нас дети перед едой пьют апперетив из стакана с красным столовым вином, а тут просто сыр из выжимки. Ничего тебе не сделается. В маленьких порциях даже полезно… раз уж ты мой гость. Только матушке своей не говори, ладно? — заговорщически подмигнула ему она.

Мальчик охотно закивал. Им овладело совершенно несвойственное ему авантюрное желание попробовать то, что по идее было нельзя. Новое и неизвестное так и манило его. Может, при других обстоятельствах, он бы никогда и не решился, но сейчас рядом был взрослый человек, только что спасший его от хулиганов, оказавший реальную помощь не на словах, а на деле, утешивший и вернувший ему веру во взрослых. Так почему бы ни поверить ей и в этом? До сих пор Лючия его не обманывала, другое дело, что и общались они не сказать, чтобы много. Перси был немного замкнутым и застенчивым ребёнком, он не мог сразу пойти с кем-то на контакт, в отличие от других братьев. Ему было необходимо время, чтобы привыкнуть к новому человеку в их окружении.

— Извини, я не ожидала сегодня гостей, так что выбор невелик. Хочешь выпить что-нибудь на aperetivo(4)?

Перси кивнул.

— Воду, свежевыжатый апельсиновый сок или яблочный? Я лично не могу пить этот ваш тыквенный, слишком уж приторный для меня.

Перси выбрал апельсиновый сок и тут же с любопытством наблюдал, как сицилийка призвала одним взмахом палочки, и из дальнего кухонного шкафчика вылетела соковыжималка для цитрусовых. Споро помыв несколько апельсинов в кухонной раковине, она разрезала их на половинки, прикладывая к работающему устройству. В стакан полилась жёлтая жидкость, а жмыха осталась наверху.

Вскоре Перси уже пил сок из большого стеклянного стакана через соломинку.

— Это маггловское? — спросил с любопытством Перси, глядя на соковыжималку, и получил в ответ утвердительный кивок хозяйки. — А как оно работает без экле… эле…

— Электричества? — уточнила Лючия. — Ещё до приезда сюда я зачаровала и адаптировала маггловские приборы, так что, они теперь заряжаются чистой магией от дома и самозаряжающихся амулетов. Я сделала их в форме розетки. Так удобно надевать проводной переходник. Она показала ему провод с болтающимся кругляшом с двумя дырочками, и как она надевает его на два по виду металлических… усика? Перси не знал, как они называются, а спрашивать постеснялся.

Кивнув, молча принимая к сведению новую информацию, он продолжил пить, решив потом спросить у неё, что это за заклинание.

— Могу предложить тебе из закусок: Insalata di arance — салат из апельсинов с луком и овощами, — с этими словами Лючия достала из стазис-ящика лоток с салатом, открыла его и показала Перси, — Verdure in pastella — овощи в кляре. — Лючия достала ещё один лоток и открыла его. — Ещё могу предложить babbuci a ghiotta — суп из улиток. Знаю, что у вас англичан супы считаются первым блюдом, а не закуской, так что, если тебе привычнее так, могу предложить тебе его и ещё что-нибудь из салатов.

Подумав, Перси решил, что есть суп из улиток не очень-то хочется. Несмотря на то, что мама иногда готовила из собранных на участке улиток суп, он как-то не особо его любил. Так что, мальчик остановил свой выбор на овощах в кляре, выглядящих весьма аппетитно. А ещё Лючия добавила к ним ароматные кусочки хлеба.

— Его принято выпекать в каменно-деревянных печах, потому и пахнет так вкусно, — проговорила сицилийка, заметив, как втянул носом Перси. — Тут такого не найдёшь. Могу предложить тебе ещё брускетту, — добавила она, заметив, как быстро, но аккуратно буквально смёл закуску из овощей и хлебцев ребёнок. Хоть ел он и аккуратно, но был очень голоден, а потому овощи в кляре под соусом слишком быстро кончились.

— А что такое брускетта? — спросил он.

— Это такой мелко обжаренный хлеб с помидорами, чесноком и оливковым маслом. А из первых горячих блюд, могу предложить тебе традиционную сицилийскую пасту с соусом из помидоров, баклажанов и солёной натёртой риккотой.

— Риккотой?

— Да, это такой вид сицилийского сыра. На второе блюдо у меня есть паста. Будешь? — спросила она, подавая мальчику брускетту.

Перси с удовольствием съел и пасту, и брускетту. Лючия тоже присоединилась к нему. Потом они вместе поели гиотту из рыбы меч в овощном соусе, а на десерт с чёрным чаем и сушёной мелиссой, они с удовольствием полакомились канноли.

Спустя час за едой и неспешной беседой, Перси устало откинулся на спинку стула. Еда была не просто непривычной и вкусной, но и порции радовали маленького Уизли, привыкшего хорошо и много есть за столом дома. А собственно, почему он ещё не дома?

Видимо, и Лючия решила, что настало время для серьёзных разговоров и вкратце описáла события, утаив от мальчика насколько тяжёлое состояние Артура и Рона. Лишь сказала, что его братишка сильно пострадал и им занимается целитель Дженкинс. Примерно то же самое она сказала и об Артуре, просто сказав, что ему стало плохо при одном упоминании.

— А тебе что-нибудь известно об упыре, Перси? — осторожно спросила она, готовая в любой момент оказать первую помощь или аппарировать с мальчиком в больницу.

— Ничего такого, — растерянно пожал плечами мальчик. — То же, что и остальным. Живёт на чердаке, ухает, мама его кормит. Неужели, он такой опасный? — удивлённо спросил он. — Никогда бы не подумал…

— Да, увы, как я поняла, кто-то наложил на твоих родителей, а, возможно, и старших братьев какие-то отвлекающие внимание чары. А потом, когда упырь достаточно окреп, то и сам стал таким образом маскироваться, усиливая полученный эффект. Ты, я вижу, можешь говорить о нём спокойно, в отличие от родителей. Что ты чувствуешь, когда мы говорим о нём?

— О нём? — моргнул мальчик, нахмурившись, как будто пытаясь вспомнить, о ком шла речь. — Ах, да, упырь. Ничего такого… Он мне кажется безобидным и… не стоящем внимания. Странно. Никогда об этом не задумывался.

— Да, я заметила, — проговорила внимательно за ним наблюдающая Лючия. Похоже, что на мальчике было только воздействие упыря, это не могло не радовать. — Может, спустя какое-то время, ты сможешь нормально о нём говорить и думать, а пока же… Думаю, тебя стόит показать на всякий случай в «Мунго». Сейчас свяжусь с Хогвартсом и узнаю, когда смогу забрать твоих братьев. Их тоже надо проверить. А потом и отправлю вас всех вместе, чтобы по несколько раз не мотаться. Хорошо?

Перси на это только кивнул.

* * *

Хогвартс, библиотека. Тот же день после уроков

— Не понимаю, почему эти ингредиенты нельзя использовать в одном зелье? — воскликнула Жозефина.

Она сидела за дальним столом в читальном зале вместе с Биллом: он помогал разобраться с домашним заданием. Предварительно накинув заглушающие чары, подростки, не боялись, что мадам Пинс будет на них шикать за нарушение тишины в читальном зале, потому и говорили нормально, а не шёпотом. Хотя книги можно было бы и спокойно взять с собой из библиотеки, но по вполне понятным причинам, Билл с Жози предпочли заниматься тут. Общей гостиной для всех факультетов, где можно было вместе делать уроки, не было, как и вообще других межфакультетских помещений. Исключением был, пожалуй, Большой Зал, да библиотека, где ученики с разных факультетов могли спокойно встретиться. По примеру старшекурсников, Жозефина научилась сама и показала Биллу, как накидывать полог тишины и заодно защиту от подслушивания. Это был самый простенький уровень заклятья такого типа, его легко мог «перебить» более опытный волшебник, и его надо было обновлять каждый час, но большего им было пока и не нужно. Ничего секретного подростки точно обсуждать не собирались.

— А ты в справочнике посмотри, а лучше выпиши куда-нибудь все ингредиенты и их классовую принадлежность. Сразу всё станет понятно.

— Но их же штук сто!

— Так рассортируй бόльшую часть. Ты же понимаешь, например, что волос кентавра — животного происхождения, а вот пыльца цветущего папоротника — растительного?

— И?

— А то, что сочетание и последовательность добавления ингредиентов напрямую связана с их происхождением. Сначала неорганика, потом растительные, животные и всё остальное… Остаётся только запомнить последовательность добавление каждого класса и то, какие классовые группы друг с другом абсолютно не сочетаются.

— Правда? Всё так просто? — удивилась Жозефина. — А я-то всё время думала, почему нужно добавлять тот или иной ингредиент. Профессор Снейп никогда об этом не упоминал.

— А ты думаешь, что Снейп сделает хоть что-то, чтобы облегчить нам жизнь? Впрочем, может своему факультету он и делает скидки… — немного подумав, добавил Билл.

— Да, я бы не сказала. Разве что баллы не снимает, да прилюдно никого не ругает. Считает, что «не стоит выносить сор из избы», но вот внутри самого факультета дисциплина у него железная. Сам понимаешь, дети-то у нас очень разные и из разных социальных слоёв. Чтобы приструнить и держать в узде тех же наследников чистокровных… не говоря уже о детишках с Лютного.

— У вас учатся дети с Лютного? — удивлённо воскликнул Билл. До сих пор факультет Слизерин у него ассоциировался исключительно с привилегированными богатыми детишками.

— Ну, да. Их у нас немало. Знаешь, какие у них амбиции и готовность добиваться своих целей, не считаясь со средствами? Мотивация — великая сила. Они из таких ж., в смысле поп мира выбирались, чтобы получить возможность учиться здесь, что скорее сдохнут, чем вернутся обратно! И поверь, в будущем они делают весьма неплохую карьеру… если, конечно же, не попадут в Азкабан раньше… Да, что далеко ходить, наш декан и сам рос практически в трущобах, правда, в маггловских, но по мне, так разницы особой нет. Вот он таких деток привечает, а ещё и фонд помощи неимущим или бедным ученикам организовал, чтобы он или она могли закупить всё необходимое к школе, там новые мантии или учебники. Сам-то он в детстве ходил Моргана знает в чём. Мне папа рассказывал, что выглядел он сущим оборванцем, а потому наверно и следит так пристально за внешним видом своих подопечных.

— Надо же, а я и не знал… А разве субсидиями для бедных не Дамблдор занимается? — удивился Билл. — Я точно помню, что мама обращалась именно к директору. Нам тогда выделили небольшую сумму специально на школьные покупки… я тогда только в школу поступал, — он немного смущённо замолчал. Признаваться в собственной бедности было немного стыдно.

— А кто, по-твоему, эту инициативу вообще начал? Именно профессор Снейп выдвинул такую идею. А насколько я знаю, Люциус Малфой его поддержал, и они продвигали это в Попечительском Совете, куда позднее и вошёл Малфой, а потом и на других факультетах тоже ввели такую практику. Директор лишь одобрил идею и приписал себе, сделал так, чтобы обращались к нему, точнее через него. Он тут всего лишь посредник. А деньги идут непосредственно от попечителей, школьных пожертвований и т.д. У нас многие старшекурсники ещё в начале года скидываются в общую копилку, да и бывшие выпускники время от времени делают пожертвования. Насколько я знаю, не только на нашем факультете. Очень многие хаффлпаффцы такое практикуют. Ты у брата своего узнай поподробнее.

— Что-то я не слышал ни о чём подобном на Гриффиндоре.

— А на какие же деньги тебя в школу снаряжали? — удивилась Чински. — Наверняка у вашего декана есть что-нибудь такое, типа фонда помощи или ещё что.

— Не припомню. Она все организационные моменты на старост скидывает, а я не в курсе, — ответил Билл. — А у вас на факультете этим декан заведует или старосты?

— Декан, конечно. Это же деньги! Финансами взрослый должен распоряжаться, а не несовершеннолетний. Мало ли, может, ты кого не любишь и «зажмёшь» его помощь. А там всё подотчётно, все ведомости и отчёты напрямую в Попечительский Совет идут, чтобы было понятно, куда делись деньги. Ведь логично же? Раз они деньги дают на нужды школы, то и отчёт за каждый потраченный кнат требуют.

— Да, тут ты права… — задумчиво пробормотал Билл. — А где можно посмотреть ведомости на мою экипировку? Я хочу сказать, это не закрытая информация, кто внёс…

Тут к ним подбежала маленькая первокурсница. Билл помнил, что она с Хаффлпаффа, он видел её несколько раз в гостиной Чарли, да и трудно было не заметить неуклюжую девочку с постоянно меняющими цвет волосами. Правда, имени её он совершенно не помнил, кроме того, что оно было каким-то чуднЫм. Потому девочку все звали по фамилии: Тонкс. Подбежав к ним, она умудрилась споткнуться на ровном месте рядом с их столом, задев ножку стула, поморщилась от боли от ушибленной ноги, она начала что-то оживлённо говорить, бурно при этом жестикулируя. Увы, за пологом тишины Билл с Жози ничего не могли услышать. Пожав плечами, Чински взяла палочку со стола и отменила заклятье.

— … и побыстрее! — услышали они уже конец фразы.

— Что побыстрее? — не понял Билл. — Извини, мы не слышали. Жози только что полог тишины сняла.

— О… — в глазах девочки зажглось любопытства. — А меня научите?

— А ты нам расскажешь, зачем вообще пришла? — спросила Жози, с улыбкой наблюдая, как розовые волосы сменяют цвет на ярко алый, впрочем, как и цвет лица. Видимо, девочка ни то смутилась, ни то запыхалась от быстрого бега.

— А… директор велел тебе немедленно явиться к нему в кабинет, обратилась она к Биллу. Чарли уже туда побежал, а меня отправили тебя искать… — она слегка покраснела.

— А почему?

— Не знаю, — ответила девочка. — Наш декан только сказала, что дело важное, касается вашей семьи.

— А наш декан ничего не говорила?

— Нет, я её не видела, профессор Спраут подошла в гостиной к нему и велела срочно идти к директору, а меня отправили тебя найти… — тут девочка ещё больше покраснела, это не осталось незамеченным не только для наблюдательной Жози, но и даже для Билла.

— А что ты делала рядом с Чарли? — с улыбкой спросил он.

— Ну… я… хотела у него спросить по урокам… — теперь волосы девочки стали просто пурпурные, впрочем, как и цвет лица.

Переглянувшись, Билл с Жози только понимающе усмехнулись.

— По урокам, значит… — проговорила Жози. — Ладно, давай я тебя пока поучу накладывать полог тишины. До встречи, Билл, — обратилась она уже к нему. — Расскажешь потом, что там было?

Кивнув, мальчик поспешил к директору.

Быстро преодолев лестницу, он оказался перед горгульей. Билл назвал пароль, всем старостам его сообщали. В кабинете уже были его декан и Чарли. Сам же директор, точнее его зад торчал из камина. Похоже, Дамблдор с кем-то переговаривался. Ненадолго оторвавшись, он выглянул из пламени и, заметив Билла, кивнул и снова сунул голову в огонь.

— Да, он уже тут, мисс Дзоколле. Сейчас отправлю их к вам. Держите меня в курсе, я хочу знать, когда они смогут вернуться в школу… Да, хорошо…

Выглянув из камина, директор обратился к ничего не понимающему Биллу и столь же недоумевающему Чарли. — Мальчики, со мной связалась сегодня утром ваша родственница — мисс Дзоколле, сказала, что ваши родители и младшие братья с сестрой были срочно госпитализированы. Необходимо осмотреть и вас. Я связался с «Мунго», там её слова полностью подтвердили. Сейчас она открыла камин в свою палатку, чтобы вы могли оказаться у неё, а потом она вас переправит ко всем остальным.

— Почему в больницу? Что случилось? — всерьёз обеспокоился Билл.

— Мисс Дзоколле вам всё объяснит на месте и поможет собрать вещи из дома, — сказала до сих пор молчавшая Макгонагалл, — Я предупрежу остальных профессоров.

Братьям ничего не осталось, как шагнуть в зелёное пламя камина.

* * *

Пандора Лавгуд сидела в гостиной и была счастлива. Недавно вернувшись после очередного осмотра у семейного целителя, она узнала, что её тайные надежды полностью подтвердились. Она была беременна! Пока, правда, непонятно, кто будет: мальчик или девочка. Почему-то будущей матери казалось, что это — мальчик.

— Сто с мамочкой? У тебя налглы тут… — вбежавшая в гостиную Луна показала пальчиком на пока ещё плоский живот молодой женщины. Для своего возраста девочка очень неплохо говорила, да ещё и рассказывала иногда весьма странные вещи.

Пандора уже давно подозревала, что её дочь способна видеть недоступные обычным волшебникам вещи. Может, после одиннадцатилетия оставить её на домашнем обучении, а не отправлять в Хогвартс?

— И что же за нарглы кружат вокруг моего живота? — решила она поощрить дочку на более подробное описание.

— Ангел! У тебя ангел! — непререкаемым тоном заявила в ответ девочка.

— В смысле, ангел? Ты так видишь ребёнка? Он будет таким же милым и добрым с чудесным характером? — уточнила Пандора.

— Нет! Он ангел! — воскликнула девочка, недовольно нахмурившись. Почему мама не понимает таких простых вещей?!

— Ты хочешь, чтобы мы назвали его Энджел (5), когда родится? — всё ещё недоумевала Пандора.

— Да! — ответила двухлетняя малышка, решив, что мама всё поняла и довольная вышла из комнаты, оставив немного озадаченную Пандору.

Впрочем, к странностям своей девочки она уже давно привыкла и, решив, что дочка имела в виду имя для будущего ребёнка, на этом успокоилась. Ладно, Энджел, так Энджел — назовёт, когда родится, раз дочка так просит. Если родится девочка, можно назвать её Энджелой, удобно. Решив, что правильно поняла Луну, молодая женщина отвлеклась на другие домашние дела, попутно обдумывая, как обрадовать этой новостью мужа.

* * *

(1) Девочка (итал.)

(2) Да, донна (итал.) Лючия— вежливое обращение к женщине.

(3) дорогой (итал.)

(4) апперетив (итал.)

(5) Angel (англ.) — Энджел. Есть такое имя и обозначает слово «ангел».

---

Примечания:

1. https://www.prestelli.com/2016/01/29/%D1%81%D1%8B%D1%80%D1%8B-%D1%81%D0%B8%D1%86%D0%B8%D0%BB%D0%B8%D0%B8/

Вот, источник про сицилийские сыры

2. https://www.cronacasocial.com/insalata-di-arance-una-ricetta-facile-e-fresca/

Insalata di arance — салат из апельсинов

https://www.si24.it/wp-content/uploads/2017/12/pranzo-immacolata-cardi-carciofi-fritti.jpg

Овощи во фритюре

3. Вот примерно такой кухонный остров: https://kitchensinteriors.ru/wp-content/uploads/revamp-kitchen-island-08.jpg

4. Сицилийская плитка в ванной: https://i.pinimg.com/originals/39/e2/ed/39e2ed3745d594888ce68e7035d0c292.jpg

5. Средиземноморский стиль ванной, примерно такой: https://i.pinimg.com/originals/d9/94/d2/d994d29bb3f876f528645854ebb1756c.jpg

https://mykaleidoscope.ru/uploads/posts/2020-03/1584727346_46-p-stili-v-intererakh-vannikh-komnat-74.jpg

Примечания:

Сэм Винчестер в детстве (актёр Коллин Форд): https://pbs.twimg.com/media/DcKswHwW0AUpURE.jpg

---

Глава 10 «Чудесное исцеление или «пустые» формальности»

Шагнув из пламени, Билл с Чарли оказались в уютной гостиной открытой планировки, совмещённой с кухней и столовой. Обставлена она была в средиземноморском стиле. За кухонным островом сидел на высоком барном стуле и болтал ногами Перси. Они с Лючией уже поели, и Перси допивал чай. Сама же молодая женщина в это время стояла неподалёку от камина, встречая и страхуя его братьев.

Первым вышел Билл, и тут же посторонился, чтобы в него не врезался брат. У Чарли выйти из камина столь же ловко и непринуждённо не получилось. Он неудачно вывалился и наверняка бы упал на гладкую плитку, но Лючия очень вовремя поддержала его за локоть, так что растянуться на полу Чарли не довелось. Мальчик немного смущенно поблагодарил её. В ответ сицилийка лишь молча кивнула.

— Здравствуйте, мальчики, — поприветствовала их она, очистив заклинанием одежду и лица от сажи. — Хотелось бы мне более приятного повода для встречи, но, увы…

Перси встал со стула и тоже поздоровался с братьями.

Билли молча кивнул брату в ответ.

— Привет, Перс! — поприветствовал его Чарли. — А что это на тебе?

— Домашняя одежда, — ответила за него Лючия. — Ваш дом пока запечатан аврорами из-за упыря, и войти в него за вещами мы не можем, — сказала недовольно Лючия. Что там ещё изучать, тварь убита, а дети не могут в собственный дом попасть! — Так что я одолжила кое-что из старой одежды моих братьев. Им она все равно уже мала.

— Упыря? — удивленно переспросил Билл.

Кивнув, Лючия пригласила детей сесть на мягкий диван у камина, а сама расположилась в кресле напротив. Она вкратце повторила двум мальчикам историю об упыре, внимательно наблюдая за ними. К её облегчению, их реакция мало отличалась от реакции Перси.

— Что ж, — подвела итог Лючия, — Точно сказать пока не могу, но, на первый взгляд, посторонних чар и внушений помимо отвлечения внимания на вас не наколдовывали, но всё же необходимо провериться. Что вы знаете об этой твари?

— Он не всегда у нас был… — задумчиво проговорил Билл. — Я был тогда маленьким, где-то… лет пять, наверно. Его не было. Я точно помню.

— Откуда? — тут же заинтересовалась Лючия.

— Ну, я частенько любил прятаться на чердаке, лазить по старой мебели и играть там со всяким хламом. Мама, помнится, из-за этого была недовольна, запрещала мне туда соваться, боялась, что я поранюсь о старую мебель или упаду… что-то такое… А мне нравилось там чего-нибудь находить из старых игрушек и играть… а потом… я больше туда не лазил. Не помню почему, забывал, наверно… — неуверенно ответил старший отпрыск Уизли. 

— А я почему этого не помню? — удивился Чарли.

— А ты темноты боялся и отказывался со мной туда лазить, забыл?

— Не помню, — покачал головой Чарли, впрочем не верить брату у него причин не было. В раннем детстве он действительно боялся темноты. Может, потому и воспоминаний про чердак у него никаких не сохранилось?

— А когда именно ты начал забывать про любимое место, можешь припомнить? — уточнила Лючия.

— Кажется, после того, как к нам в гости приходил… — тут Билл сосредоточенно замолчал, пытаясь вспомнить, кто же именно, но никак не мог.

— Кто приходил? Когда?

— Был праздник, не то День Рождения, не то ещё что… Я, правда, не помню. Это… — Билл наморщил лоб, но всё было как в тумане.

— А был ли это мужчина или женщина, может, какие внешние признаки? — уточнила Лючия.

Двое младших братьев в этот миг тихо сидели рядом, боясь разговорами и неуместными вопросами отвлечь и помешать Биллу вспомнить.

— Не знаю… всё ускользает…— растерянно ответил мальчик. — Я…

— Так, стоп! — Тут же прервала его сицилийка. — Не надо пока заставлять себя, а то, как бы тоже не пришлось как отца срочно в «Мунго» доставлять…

— Вы думаете, — побледнел Билл, — Что у меня тоже какие-то ментальные закладки? И папа правда может умереть, как и Ронни?

— Ну, не всё так плохо, — попыталась хоть немного успокоить его Лючия. — После обеда, когда я уже собиралась переговорить с директором Хогвартса через камин, сеть активировалась, и со мной связались из больницы: сообщили, что жизнь вашего отца вне опасности, но он пока без сознания, его магически держат в спящем состоянии. Иногда сон — лучшее лекарство. Обещали, что через пару дней его из лечебного сна выведут, тогда и можно будет навестить, а потом с ним будет работать легимент и выяснять, что же случилось.

— А мама и младшие? А Ронни? Как он? — встревоженно спросил Чарли.

— Про Рона пока неизвестно, а с остальными будет завтра работать штатный легимент более тщательно, но… — Лючия замолчала, решив, оставить своё мнение при себе о местных специалистах по ментальной магии. А ещё её очень тревожило, что родители и братья клятв и обетов о неразглашении никаких не давали, и о способностях двойняшек станет известно постороннему целителю, если она ничего не предпримет. Такое бездействие уже шло вразрез с её наставническими клятвами и обетами. По-хорошему, лучше бы всех Уизли отправить на лечение за границу, да хоть бы к ним. Уж в семье потомственных магов разума им бы точно не навредили. От «Мунго» в этом смысле чудес ждать не приходится. Это с проклятьями и физическими травмами с увечьями они неплохо управляются. Те же маго-хирургические операции, но вот в ментальном плане Лондонская магическая клиника явно проигрывала европейским. Сколько она в своё время жалоб от Гиппократа на эту тему выслушала!

В последнее время в Магической Великобритании специалистов по магии разума было немного, а уж высококвалифицированных профи, и вовсе по пальцам пересчитать, сказывались и территориальная изолированность островного государства и нынешние запреты Министерства на те или иные отрасли в магии, включая легименцию. Сама сицилийка всерьёз подумывала о привлечении кое-кого из родни для лечения. Её, как наставницу Дина и Сэма, контракт и клятвы буквально вынуждали сделать всё, чтобы душевное здоровье и психика подопечных мальчиков восстановилась любой ценой, не говоря уже об обеспечении их безопасности. Другое дело, что остальные члены семьи под клятвы и обеты не подпадали. Если Лючия пригласит своих родственников и те ей помогут с мальчиками, то, что делать с их многочисленными братьями, сестрой и родителями? А без этого подопечные вряд ли будут счастливы, да и безопасность мальчиков окажется под угрозой. Лечение такой большой семьи может дорого обойтись, да и личность этого неизвестного или неизвестной…

Где гарантия, что со стороны этого человека не последует ещё чего-нибудь? А, может, их было несколько? В общем, выбора по большому счёту и не было. Лючия как наставница была просто обязана обеспечить безопасность своим подопечным, чтобы не получить откат, а, значит, и их семье. Сама сицилийка ничего против не имела — эти люди ей нравились. Так что, придётся обращаться за помощью к собственной родне и, скорее всего, временно поселить всех Уизли у них. А об оплате… можно же и не деньгами расплатиться, а какими-нибудь услугами в будущем…

Да уж! Хотела самостоятельности и независимости, автономию от родных, даже уехала в другую страну, а не прошло и месяца, как ей придётся вернуться, да ещё и не одной… Их поместье, конечно, большое, кое-кто из братьев учится за границей круглый год, приезжают лишь на каникулы, старшие кузины вышли замуж и живут отдельно, но… похоже, придётся купить ещё одну, более усовершенствованную и вместительную палатку для такого количества народа и установить её на защищённых землях их территории. Других разумных вариантов размещения такого количества потенциальных гостей Лючия пока не видела, да и не хотелось тащить в дом людей так долго контактирующих с темной тварью. Считалось, что такие и сами потом сеют вокруг себя хаос и неудачи. Может, потому британские маги и называли их «предателями крови», толком не разобравшись, но интуитивно чувствуя их «ущербность». Другое дело, что при знакомстве с Уизли сама Лючия ничего такого не заметила. Странно, может не там смотрела, а может, дело в чём другом? Надо бы проконсультироваться у старших. Ей и так придётся просить своих родственников об услуге, причём серьёзной, и нарушать ещё и личное пространство своей весьма немаленькой семьи Лючия совершенно не хотела, тем более подвергать риску. Так что отдельная палатка для Уизли до того, как они полностью очистятся от последствий воздействия упыря. Эх! Надо было догадаться, что такой выгодный на первый взгляд контракт окажется не столь простым, но Лючия была так рада получить первых в своей жизни учеников и работу по профилю, что поторопилась. Теперь же ей предстоит нести ответственность не только за двойняшек, но и их близких.

Данные обеты и клятвы диктовали ей заботиться сначала о выздоровлении подопечных, но, скорее всего, в первую очередь придётся лечить Артура. Он мужчина — добытчик и единственный кормилец в семье, ему нельзя терять работу, которая на данный момент является единственным доходом Уизли. После лечения и выздоровления ему желательно поскорее вернуться в Англию и восстановиться на работе (если он не найдёт себе дела в Сицилии, что было бы идеально), чтобы хоть частично оплатить не только лечение своей семьи. Ведь будут же и другие расходы, такие, как еда, покупка вещей и т.д. Если лечение затянется, мальчики будут ходить в местную школу, по крайней мере, младшие так уж точно. Надо будет договариваться с Хогвартсом либо об академическом отпуске, либо о переводе. А это тоже расходы, что с репетиторами на дому, что обучение в местных школах. Пока не выздоровеет Молли, может и няньку придётся брать для самых младших. Конечно, ей может помочь кто-нибудь из женщин в их многочисленной родне, но у всех тоже свои дела. Так что, как ни цинично это будет выглядеть, но сначала нужно вылечить именно взрослых, обезопасив их дом ещё и после возвращения в Англию. Ох! Кто бы мог подумать, что легкий на первый взгляд контракт обернётся такими проблемами, но такова была обратная сторона наставничества — ответственность. Лючия была просто обязана своевременно оказывать помощь и обеспечить безопасность своих учеников.

Можно, конечно, сэкономить, ограничившись осмотром мальчиков в «Мунго» на предмет ментальных закладок, и на этом успокоиться, сосредоточившись на лечении отца и Рона. Молли… ей эти закладки вести хозяйство и следить за детьми до сих пор не мешали. Только вот всё равно, с защитой их дома надо что-то делать. Кто знает, что за человек был на празднике? Может, это была личность, которой Уизли доверяли и впустили в дом добровольно, не ожидая подвоха. Смогут ли официальные власти нормально расследовать это и разобраться, кто именно это был? Лючия, в силу менталитета была весьма невысокого мнения об официальных представителях власти и их порядочности. Тут уж она скорее полагалась на талант своего клана и способности в легилименции родственников.

Пока же, посмотрев на троих растерянных рыжих мальчишек, Лючия со вздохом проговорила, — Мальчики, как вы относитесь к небольшому путешествию в Сицилию?

— Круто! — тут же высказался Чарли.

— Сицилию?! — недоверчиво уточнил Билл, — А зачем? Как же родители и мелкие?

Перси же промолчал, решив дать возможность высказаться братьям, как, впрочем, и всегда.

— Сейчас вы им вряд ли поможете, да и пока мы не знаем, кто вам подкинул в дом упыря, лучше и безопаснее где-то спрятаться, — честно ответила им Лючия. — Впрочем, давайте сначала навестим ваших младших и маму. Надо спросить у неё разрешение. Да, и вас осмотреть не помешает.

* * *

Хогвартс

Когда Билл ушёл, Жозефина задумчиво посмотрела ему вслед.

— Билл тебе нравится, да? — послышался неуверенный детский голосок.

Слизеринка только с улыбкой перевела взгляд на любопытную первокурсницу, сейчас её волосы, были цвета спелого помидора, — А тебе — Чарли? — вопросом на вопрос ответила она.

— Ну… — теперь и лицо девочки покраснело от смущения, — … вроде того.

— А он что? — не смогла скрыть женского любопытства Чински.

— Ничего, — расстроенно ответила Тонкс. — Он с девчонками не водится!

— Ну, ничего, он просто ещё не вырос, подожди пару лет, — с улыбкой ответила Жози. — Давай я тебя лучше научу полог тишины ставить, а то мадам Пинс уже на нас недовольно поглядывает, — Кстати, напомни-ка мне, как тебя зовут?

— Нимфадора Тонкс, — слегка скривилась девочка, — Но лучше называть меня по фамилии.

— Тонкс? — удивленно спросила Чински. — Это случайно не твоя мама из Блэков, вышла замуж за гр… — тут она осеклась, не желая обидеть девочку, — … магглорождённого?

— Ну, да, — небольшая заминка не осталась для Нимфадоры незамеченной. Как же её достали эти насмешки от слизеринцев! Она уже морально приготовилась к очередной порции презрения и от этой.

— Бывает, — индифферентно пожала плечами Жозефина, — Вот, смотри, как нужно держать палочку и выводить рисунок, при этом надо сказать…

Облегчённо выдохнув, Нимфадора с радостью переключилась со скользкой темы…

Спустя какое-то время, когда вполне довольная первокурсница уже ушла, выучив новое заклинание, Чински пока не спешила покидать библиотеку. Немного подумав, она встала и подошла к мадам Пинс.

— Извините, мэм, — вежливо обратилась она к строгой библиотекарше, — Староста Билл Уизли просил меня выяснить кое-что.

— Что именно? — спросила мадам Пинс. Билл Уизли и Жозефина Чински были частыми гостями в библиотеке, так что в словах девочки она не сомневалась.

— Билл хотел узнать, кто оплатил покупку его школьных принадлежностей. Можно сделать копию для него?

— Только сейчас? — удивленно подняла брови библиотекарша.

— Ну, лучше поздно, чем никогда, верно? —  обезоруживающе улыбнулась Жозефина.

Ничего не сказав на это, мадам Пинс лишь неодобрительно поджала губы и удалилась в сторону архива. Там хранились не только старые подшивки периодики, но и такие вот ведомости трехгодичной давности, за которые уже давно отчитались. Конфиденциальной информацией это не было, но вот обнародовать её публично, будто хвастаясь своей щедростью тоже считалось среди богатых спонсоров дурным тоном. Именно поэтому любой желающий мог её узнать и поблагодарить лично… или не поблагодарить, но это тоже считалось очень некрасивым жестом, а потому хотя бы формальное благодарственное письмо спонсору отправлялось, являясь просто данью ни к чему не обязывающей вежливости. Многие на Слизерине, да и других факультетах недолюбливали гриффиндорцев за пренебрежение такими «формальностями», считая их невоспитанными и неблагодарными, но сейчас, пообщавшись поближе с Биллом и поняв, что он действительно не знает многих неписаных правил, а вовсе не демонстрирует своё отношение… Может, и с другими грифами так? Среди них было много маггловоспитанных и грязнокровок. Да, на других факультетах они тоже были, но там в гостиных имелись специальные брошюры и вводные занятия для них. Как правило, этим занимались старосты и деканы. В обязательную школьную программу это не входило, будучи инициативой деканов, но до сих пор Чински (как и большинство учеников с других факультетов) была уверена, что и на Гриффиндора всё устроено также. Похоже, дела обстояли совсем иначе, но почему? Конечно, эта традиция со спонсорством была относительно новой, появилась только, когда деканом стал профессор Снейп, но как получилось, что все три факультета об этом знают, а Гриффиндор нет? Странно. Неужели декан Гриффиндора настолько пренебрегает своими подопечными? Нет, впечатление она производила неприятное, но ведь и их декан был отнюдь не душкой! Это не мешало ему выполнять свои обязанности и даже оторв с Лютного держать в узде. А что не так с принципиальным и бескомпромиссным деканом алознаменного факультета? Странно всё это. Директор их откровенно выделяет, даже не скрывая своего фаворитизма, при этом оставляя своих любимцев в полном неведении относительно всяких «мелочей» и таким образом настраивая против них отнюдь не последних магов в Магическом обществе Великобритании? Зачем?

Какое-то время спустя вернулась мадам Пинс, и Жозефина удивлённо прочитала фамилию, её брови поползли вверх…

— Ничего себе! — только и могла пробормотать она. — Кто бы мог подумать! Представляю, какая там обида!

Немного подумав, Жозефина решила сделать две копии: одну она планировала отдать Биллу, другую же — оставить себе. Мало ли, пригодится. Интересно, что же это за такое семейное дело, что его с Чарли вызвали к директору, не связано ли это как-то с тем, что она только что узнала? Любопытно. Надо бы потом Билла расспросить.

Время шло, ни на ужине, ни на следующих сдвоенных утренних уроках Билла не было, как и Чарли. Начав волноваться, Жозефина подошла с вопросом к его гриффиндоской напарнице — Аманде Фоули. Занятая по уши делами и замотанная от двойной нагрузки, та в ответ лишь на ходу пожала плечами, сказав, что вся семейка угодила в «Мунго», а уж причины были ей неизвестны. Сама Аманда искренне надеялась, что Билл скоро вернётся, потому что надолго её не хватит. Рассказав это, Аманда загнанной лошадью побежала по делам дальше, кажется, на собрание старост.

Прошло уже несколько дней. Как и всегда бывает в замкнутых школах-интернатах, сплетни тут рождались и множились постоянно, обрастая всё новыми подробностями. Не обошли вниманием и такое необычное явление, как исчезновение братьев Уизли и тот факт, что вся семья попала в больницу. Наиболее популярными были две версии. Одни считали, что это было местью от кого-то из сторонников Того-Кого-Не-Стоит-Поминать-Всуе, а потому уцелевшие старшие дети сейчас где-то прячутся, возможно, и под «Фиделиусом», а то и вовсе за границей. Другая, не менее популярная версия, поддерживаемая недоброжелательно настроенными чистокровками, заключалась в том, что Уизли заболели какой-то заразной болезнью или словили проклятье, а потому их тут же изолировали от приличных магов, дабы обезопасить от непонятной заразы. Разумеется, наиболее популярной эта версия была на Слизерине, где и училась Жози. На девушку, как часто общающуюся со старостой Гриффиндора, стали поглядывать косо и подозрительно. Если раньше ей удавалось избегать общественного недовольства, обставляя всё так, будто она просто использует наивного грифа в корыстных целях (как доступ в ванную старост, например, послабление в снятии баллов и т.д.), то теперь даже природное обаяние не всегда помогало. В итоге, разозлившись и потеряв остатки терпения и выдержки к концу недели, Жози сходила на обследование к Поппи Помфри, и, получив на руки результаты диагностики (абсолютно чистые от всяческих болезней и проклятий, тем более заразных), повесила письменное подтверждение на пергаменте на доске объявления после ужина в общей гостиной Слизерина, когда обычно все студенты были здесь.

— Вот! Читайте заключение профессионала, заверенного печатью и магической подписью! Никакого проклятья или заразной болезни на мне нет! — усилив свой голос «Соноросом» заявила она при этом, так, чтобы её услышали абсолютно все присутствующие слизеринцы (и передали немногим в этот час отсутствующим). — А если кто-то ещё рот откроет, то напоминаю, из нашего рода происходила некая Марина Мнишек, наславшая проклятье на всю, повторяю всю царскую династию Романовых, правящей Россией триста лет. После этого буквально за год они потеряли власть и были почти поголовно истреблены. Так что, если кто сомневается, могу и оправдать доверие!

Почему-то сомневающихся не нашлось. Слизеринцы были отнюдь не дураки, а потому предпочли сделать вид, что ничего не произошло. Угроза, подкреплённая документальным свидетельством, была услышана и принята. Так что, с Жози снова стали общаться соседки по комнате и прочие заклятые друзья и подружки. Сама же девушка, дабы не накалять обстановку, снова включила «обаяние» и сделала вид, что инцидент исчерпан. Такова уж была природа слизеринцев: держать лицо, скрывая истинные чувства под нейтрально вежливой, а в случае с Жози и приветливо-дружелюбной, маской.

На следующий день после этого, она всё-таки решилась отправить Биллу совой небольшое пояснительное письмо с вложенной в конверт копией ведомости. В конце концов, она честно выждала неделю, но никаких писем или других новостей от него не было. Ей и самой было любопытно, что же случилось. Как-то незаметно она привязалась к этому отнюдь неглупому и обаятельному грифу, а сейчас с удивлением поняла, что скучает по нему.

Впрочем, она была в этом не одинока. Исподволь наблюдая за первогодкой Тонкс, Жозефина замечала, что девочка теперь часто ходит с тускло серыми волосами и гораздо реже меняет внешность и черты лица. Само личико девочки тоже казалось грустным. Чински молча приняла это к сведению, но и только. На Слизерине было как-то не принято лезть друг к другу в душу. Да, и дочка опальной Блэк ей была никто, хватило ей короткого остракизма за предателя крови Уизли. Понадобится помощь, пусть сама подойдёт и попросит. Наверняка у маленькой хаффлаффки найдётся куча приятелей с самого дружелюбного и мирного факультета, вот пусть они её и утешают. Сама же Чински честно отыгрывала роль довольной всем жизнерадостной обаятельной милашки, которую в принципе ничего не могло расстроить. Жозефина не считала нужным демонстрировать окружающим, как эта мелкая простушка, свои истинные чувства. Зачем расстраивать друзей и радовать недоброжелателей и возможно врагов, обнародуя свои слабые стороны?

* * *

— Вы, как? Есть не хотите?

— Нет, мы пообедали час назад в школе, — ответил Билл.

— Ну что ж, тем лучше. Bambina! — позвала Лючия эльфийку.

— Sί, donna Lucia! — тут же откликнулась на зов эльфийка в кукольном платье.

— Porta via le cose dei bambimi da scuola(1).

Поклонившись, эльфийка исчезла. Спустя несколько минут она вновь появилась в гостиной двумя сундуками Билла и Чарли.

— Идите в ванную и переоденьтесь во что-нибудь удобное, — велела им Лючия, левитируя сундуки в указанном направлении.

Мальчики последовали за ней вниз по лестнице. Когда сундуки оказались в месте назначения, Лючия указала рукой на открытую дверь и ушла ждать их в гостиную. Переглянувшись, Билл с Чарли вошли в просторную уборную, где до них побывал Перси. Комната сразу же изменилась, подстраиваясь под новых посетителей, слегка увеличившись в размерах. Появилась вторая раковина, точная копия оригинала, и ещё один пуфик у второго сундука.

— Круто! — присвистнул Чарли, оценив добавленную раковину. — А второй туалет тут сделать можно?

Как будто услышав его пожелание, пространство ванной комнаты снова чуть увеличилось, и рядом с унитазом появился точно такой же.

— О! А…

— Хватит! — шикнул на него Билл, пока братец не увлёкся в своих «хотелках». — Нас вообще-то переодеваться сюда отправили! Ещё к родителям и мелким надо! — напомнил он, открывая сундук и выбирая удобную и подходящую одежду. — Потом поиграешь!

— Зануда! — проворчал младший, впрочем, возражать не стал. Он тоже волновался за родных.

Оба они быстро переоделись в удобную маггловскую одежду, воспользовались на всякий случай туалетами, мало ли, вдруг осмотр затянется, умылись, причесались и вышли.

— Готовы? — спросила у них синьорина.

Перси уже одетый не в домашнюю, а в повседневную маггловскую одежду, как и братья: в джинсы, футболку и лёгкую ветровку с кроссовками — стоял рядом, молча ожидая братьев рядом с камином.

Все три мальчика кивнули.

— Отлично. Если вас оставят в «Мунго» я отправлю к вам свою эльфийку с сундуками. «Нора» пока оцеплена аврорами с невыразимцами, входить туда нельзя. Уточните у мамы, пусть составит список, чего из вещей ей нужно. Я постараюсь достать, как только ваш дом станет доступным, или куплю, если что срочное нужно. Тебя, Перси, это тоже касается.

— Хорошо, — кивнул мальчик.

Она зачерпнула из стоящей большой ёмкости на каминной полке порох и чётко назвала место назначения. Спустя какое-то время все четверо: синьорина и мальчики входили в палату к родственникам.

— Мальчики! — устало и облегчённо проговорила Молли. Она и не думала лежать в кровати, потому что не чувствовала себя больной, да и не до того ей сейчас было. Недавно им с Джинни и двойняшками принесли обед, и она была занята, уговаривая дочку съесть невкусную больничную пищу.

В отличие от младшей сестрёнки, не совсем понимающей серьёзность ситуации, Дин с Сэмом привередничать не стали, видя, как нервничает и переживает за мужа и сына мама. Они очень любили и старались по возможности оберегать Молли от тревог и волнений, а потому временно усмирили природную живость характера и вели себя максимально тихо и послушно, чтобы не действовать на и без того расшатанные нервы женщине. К счастью, им недавно сообщили, что жизни Артура больше ничего не угрожает, хоть какое-то облегчение. Молли даже расплакалась, услышав эту новость от зашедшего к ним помощника колдомедика. Посмотрев на маму, заревела и Джинни. Понятное дело, что после такого стало не до еды. Слегка успокоившись, Молли всё-таки нашла в себе силы съесть свою порцию, но вот Джинни кушать отказывалась наотрез. Двухлетняя девочка испытывала стресс, оказавшись в незнакомом месте, мама плакала, с папой и братом что-то нехорошее произошло, да, ещё и еда какая-то странная и невкусная. Как могла на такое отреагировать темпераментная двухлетка? Разумеется, она устроила истерику с криками, требуя немедленного возвращения домой.

Именно в разгар скандала младшенькой и угодили Лючия со старшими мальчиками. Пока они все вместе с Дином успокаивали Джинни (и Молли за компанию), Сэм вдруг ощутил характерное покалывание в пальцах. Нечто похожее он испытывал перед своим первым выбросом, когда на его глазах те гады избивали Дина. Он тогда был зол и напуган. Сейчас же, перенервничал не хуже Молли за Рона и папу. Внешне он был гораздо спокойнее своего экстраверта-брата, предпочитая держать все чувства в себе, но это не значило, что он был менее эмоциональным, скорее уж, наоборот.

Что будет, если долго сжимать пружину, сдерживая её? Вот именно такой пружиной сейчас и ощущал себя Сэм. Понимая, что детский магический выброс не за горами, он постеснялся говорить об этом остальным членам семьи и наставнице, подумав, что у них и без него дел по горло. Решив справиться со своими проблемами сам, мальчик незаметно выскочил из больничной палаты, сейчас он судорожно искал безопасное место, где можно было бы спокойно пережить выброс. Мерлин и Моргана! Как же он хотел, чтобы с папа с Роном поправились!

Он ещё не дошёл до соседней палаты, находившейся в их крыле для душевнобольных, когда дверь резко распахнулась, и оттуда выскочила разъярённая дама в старомодной горжетке и замысловатой шляпке с каким-то зверем на голове. Её сопровождал целитель, кажется, он в чём-то пытался оправдаться перед весьма непримиримой и злой на вид дамой, сейчас нависающей над невысоким целителем в форменной мантии. Несмотря на негромкий голос, было отчётливо слышно в тихом коридоре было каждое её слово.

— Что значит, у них пропадает магия?! — прошипела она. — И вы ничего не можете сделать?! Они уже больше года лежат здесь! Почему я узнаю об этом только сейчас?!

— Мы и сами только недавно это заметили, после многократного «Круцио» такое хоть и редко, но случается. Они не могут сами выйти из этого состояния, их магия боролась, пытаясь освободить разум, но внутренних резервов недостаточно. Если в ближайшее время они не очнутся, то лет через десять станут сквибами, а потом…

— Так помогите им! — перебила его пожилая женщина, — Неужели нельзя как-то искусственно поддерживать в них магический уровень, накачать как-нибудь?

Что ответил целитель, Сэм уже не дослушал, почувствовав, что уже почти не в силах удерживать контроль, он быстро забежал в открытую дверь. Ни дама, ни целитель, увлёкшись разговором, не заметили проскользнувшего в палату маленького мальчика в больничной сорочке.

Сэм оказался в небольшом помещении, где на двух койках, отделённых лишь маленькой тумбочкой лежали неподвижно двое: мужчина и женщина. Они безучастно смотрели в потолок, изредка моргая. Из приоткрытого рта некогда светловолосой женщины с молодым лицом, а сейчас абсолютно седой, по щеке стекала слюна. Мужчина-шатен тоже выглядел не лучше. Когда-то он был наверно крепышом, следы рельефных мускулов ещё проглядывались сквозь больничную сорочку на бицепсах, но седые волосы и безучастный взгляд были точно такими же, как и у женщины. Больше не в силах сдерживаться и, не совсем осознавая, что делает, Сэм встал в узком проходе между койками, и положил левую руку на лоб женщине, а правую — мужчине. Ему вспомнилось, как Молли учила их с Дином заряжать амулеты, скидывая туда излишки магии. Лючия тогда ещё в их жизни не появилась. Мысленно представив себе, что он заряжает очередные артефакты, Сэм закрыл глаза и расслабился, выпуская через пальцы чистую магию.

«Только бы не навредить! Только бы они поправились!» — было его последней осознанной мыслью.

Он уже чувствовал, как льются сквозь него через пальцы потоки магии, подобно бурному течению реки, заполняя и вымывая из истощённых людей всё постороннее и злое. Взревела магическая защита и оповещение над койками больных, резко замолчали и обернулись спорящий колдомедик и пожилая женщина, ощутив сильнейший магический выброс.

Интуитивно почувствовав что-то, пожилая леди кинулась в комнату к сыну и невестке.

— Фрэнк! — только и прошептала она, глядя, что единственный сын, сейчас сидит на кровати и смотрит на неё вполне осознанным взглядом. Рядом с ним, застонав на своей кровати, открыла глаза молодая женщина.

— Мама! Тут мальчику плохо! Где мы?! Что случилось?! — прохрипел он, закашлявшись. За столько месяцев молчания, его голосовые связки отвыкли от работы, и потому и голос звучал как у полузадушенного астматика, но для измученной матери он сейчас казался райской музыкой!

Переведя взгляд вниз, она увидела лежащего без сознания маленького темноволосого мальчика, к которому уже подбегал целитель, кастуя диагностические чары.

— Очень похоже на спонтанный детский выброс, но очень сильный… — пробормотал он, — И никаких признаков истощения.

Как будто услышав его слова, мальчик открыл глаза и посмотрел на целителя, затем на пожилую даму.

— Простите меня, сэр, мэм, — решил на всякий случай извиниться он. — Я нечаянно…

Не выдержав напряжения, дама лишь истерически расхохоталась, пугая мальчика и сына с невесткой ещё больше.

* * *

(1) Забери из школы вещи детей.

---

Примечания:

Примечание, кто не знает:

Интроверт — это человек, которому хорошо наедине с собой. Для удовлетворения собственных моральных потребностей ему не нужна помощь со стороны. Он не нуждается в общении с окружающим миром или нуждается в нем минимально. Интроверт испытывает удовольствие от уединения, наслаждается им.

Экстраверт — человек, который очень заинтересован в коммуникации с внешним миром. Смысл жизни он видит в общении и изучении всего нового. Экстраверты активные, непоседливые и в некоторых моментах даже неугомонные.

Интроверт и экстраверт — два противоположных типа личности. Основная разница между ними заключается в том, что интроверту для получения удовольствия от жизни не нужна какая-то внешняя стимуляция. Он может познавать мир самостоятельно, на основе самоанализа, работы над собой. Экстраверту же нужна постоянная эмоциональная и умственная подпитка от внешнего мира. Это нельзя назвать хорошим или плохим качеством. Просто интроверты и экстраверты — два совершенно разных психологических портрета.

Источник: https://yandex.ru/q/question/languages/kto_takoi_introvert_i_ekstravert_907f4779/?utm_source=yandex&utm_medium=wizard&answer_id=75806d14-cb0d-4547-87e7-c3416b21ef93#75806d14-cb0d-4547-87e7-c3416b21ef93

Примечания:

Малышка Джинни

https://i.pinimg.com/736x/37/5b/44/375b44889ca189cfe9cea7cd172de6e4-cute-little-girl-hairstyles-long-red-hair.jpg

---

Глава 11 «Сердце матери или… детские неожиданности»

Услышав чей-то хохот и ощутив как буквально волной прошла сквозь все близлежащее пространство сильнейшая магия, Молли, Лючия и все присутствующие дети сразу притихли, даже маленькая Джинни перестала капризничать.

— Что… — начала было Молли, оглядываясь вокруг, но её опередил Дин.

— Сэмми! — закричал он, выскакивая в коридор.

— Билл! Присмотри за всеми, никуда не выходите! — быстро крикнула она на ходу, выбегая вслед за Дином.

Лючия тоже молча последовала за ними с палочкой наготове, данные клятвы и обеты буквально заставляли её бежать.

Долго искать Сэма не пришлось. Рядом с открытой дверью в коридоре, откуда слышался какой-то нездоровый смех, мать и сын остановились.

— Августа? — удивлённо воскликнула Молли, заметив стоящую в дверях давнюю знакомую. — Что с тобой?

Оглянувшись, пожилая женщина лишь кивнула головой в сторону палаты и чуть посторонилась, открывая Молли и Дину обзор, не в силах пока говорить, хотя и прекратила смеяться, пытаясь взять себя в руки.

Взору Молли открылась дивная картина: давно и безнадёжно потерянные Фрэнк и Алиса полусидели на больничных койках, удивлённо оглядываясь вокруг, в то время как целитель хлопотал над её…

— Сэмми! — воскликнула Молли, подбегая к мальчику и обнимая его. — Это… — она снова неверяще посмотрела на очнувшихся, — … ты?

— Да, мам, так получилось… — немного растерянно ответил мальчик.

— Потрясающе! — пробормотал целитель, его глаза зажглись азартом и исследовательским интересом. — Никогда ещё с таким не сталкивался! Да, ещё и не единого признака истощения, а…

Но тут в палату зашла Лючия, услышав конец фразы, она решила сразу же приступить к главному, крепко запечатав дверь заклинанием за собой и втолкнув заодно не очень вежливо внутрь Августу Лонгботтом, так и стоявшую в проходе.

— Прошу прощения, — извинилась она перед пожилой женщиной за свою грубость, — Но думаю, что лучше сразу дать клятву о неразглашении, верно Молли? — она многозначительно посмотрела на миссис Уизли.

— Что? Ах, да, верно. Целитель э-э…

— Торренс, Джейкоб Торренс, мадам, — с любопытством ответил на её невысказанный вопрос невысокий лысеющий мужчина. — Что именно вас не устраивает и почему нужна клятва?

— Боюсь, мы не можем сказать, Главный целитель Сметвик в курсе и ведёт мальчиков, а нам необходима клятва о неразглашении всего, что тут случилось, равно, как и о результатах ваших выводов после диагностики моего сына, — неожиданно твёрдо ответила Молли, еще крепче обнимая Сэма и стоящего рядом с ним, Дина. Едва не потеряв одного ребёнка сегодня, она была твёрдо намерена любой ценой уберечь другого. Где-то проявилась сейчас в личности Молли и резко подняла голову истинная чистокровная ведьма Прюитт, унаследовавшая фамильное упрямство и готовность идти к намеченной цели до конца, невзирая на препятствия. В каждом её жесте, движении и даже в недавней речи звучали фамильные бескомпромиссные интонации. Сами собой расправились плечи, гордо выпрямилась спина урождённой дочери Прюитов, в роду которых испокон веков рождались самые отчаянные воины и воительницы, где девочек сызмальства обучали драться наравне с мальчиками. Молли неуловимым движением подтолкнула сыновей к Лючие, будто боялась, что их сейчас отберут. Что-то новое появилось в её поведении: этакая хищническая грация и отчаянная и безграничная готовность защищать своих детей матери… непреклонная, инстинктивная и пугающая.

Отчего всем взрослым магам в палате стало как-то неуютно, будто оказались заперты в тесной клетке с рыжей львицей, готовой накинуться на любого, кто приблизится к её детенышам. А Дин и Сэм с удивлением взирали на неё, будто впервые увидели, такую беспощадную и неумолимую.

Никогда ещё двойняшки не чувствовали такой… защищенности. Почему-то для них это было очень важно. Дин и Сэм очень любили свою вечно замотанную, но любящую и ласковую маму, но вот с такой стороны она ещё при них никогда не раскрывалась.

Ох, не зря говорят, что не нужно злить рыжеволосую ведьму, особенно, когда речь заходит о безопасности её детей. Даже без палочки Молли выглядела сейчас весьма впечатляюще, всем сразу стало ясно, что без клятвы никто отсюда просто живым не выйдет. Молли готова была убить ради этого. В ее рыжих волосах заискрились маленькие молнии, готовые взорваться магией и обрушиться на любого, кого она сочтёт угрозой для своего ребёнка. Маги вообще гораздо лучше чувствовали такие нюансы, чем обычные люди. Как будто невзначай, рядом с ней встала Лючия, ловко поигрывая палочкой в обманчиво расслабленной позе, но всем было ясно: отказов эти женщины не примут.

Как авроры, прошедшие обучение, Фрэнк с Алисой без труда узнали одну из базовых боевых стоек в связке бойцов. Внешне ничего особенного, стоит и стоит, но в любой момент готовая к бою из такого удобного положения, вскинуть руку с палочкой и атаковать. Почему-то все сразу вспомнили, что в не таком уж и далеком прошлом до замужества Молли была отличной дуэлянткой, не уступающий печально известной Беллатрикс Лейнстрандж, и любимицей Флитвика, возлагающего на неё большие надежды. Правда, после поспешного замужества и беременности Молли отказалась от занятий, решив посвятить себя семье и детям.

— Но, мы даём обет о непричинении вреда пациенту… любому пациенту, — немного испуганно попытался успокоить её целитель. Второго такого мощного магического всплеска, направленного не на исцеление, а разрушение, стены палаты могли и не выдержать, не говоря уже о находящихся внутри живых людях. Похоже, у ведьмы не было палочки, что было ещё хуже. Волна сырой магии могла просто разнести эту палату и часть этажа.

— Поверьте, у нас есть очень веские причины! — решительно перебила его Молли, теперь не только в волосах искрились молнии, но и глаза ведьмы светились колдовским огнём. Всё её тело пронизывала магия, готовая в любой момент обрушиться на любого, кого сочтёт угрозой.

Заметив, что Молли уже трудно себя контролировать, Лючия успокаивающе положила руку ей на плечо, потихоньку вливая туда магию, успокаивающую и настраивающую на мирный лад, — Спокойно, Молли, никто пока не отказывается.

— Да, конечно, — Молли потихоньку приходила в себя, сделав несколько глубоких вздохов, выпила предусмотрительно наколдованный Лючией стакан с водой.

— Августа, — обратилась она к давней знакомой. — Нигде ни при каких обстоятельствах не должно упоминаться об участии в чудесном выздоровлении моего мальчика. От этого зависит его жизнь!

— Ну, хорошо… — ответила немного удивлённая и шокированная от невольной демонстрации магической мощи, миссис Лонгботтом. — Ты только не нервничай, Молли. Если так, я согласна, но ты ведь позволишь мне как-то отблагодарить … э-э… Сэма. Тебя ведь Сэм зовут, правильно? — обратилась она к мальчику, вернувшему её сына и невестку практически с того света.

— Не стоит благодарности, мэм… — скромно ответил мальчик, ещё сильнее прижавшись к маме.

В данный момент его одновременно обнимали мама и Дин, и он невольно расслаблялся, доверчиво раскрывая в ответ своё сердце и душу. Не совсем осознавая опасность, он просто интуитивно наслаждался сейчас теплом, ощущением безопасности и поддержки от рук мамы и Дина. Так, будто боялся всё это потерять в одночасье… почему-то.

Откуда взялся этот страх мальчик не знал, но сейчас ощущал, что он уходит, тает, как весенний снег на солнце, превращаясь в ручей и утекающий из его души навсегда.

— Поверь, очень даже стόит! — с чувством ответила Августа. — Ты мне вернул семью, мальчик. Признаю за собой долг жизни перед тобой!

Миг и серебристая ниточка магии, которая, казалось, соткалась из воздуха, обхватила запястье миссис Лонгботтом. Другая — зелёного цвета оказалось на запястье Сэма. Спустя несколько секунд, магические «браслеты» впитались в кожу и стали невидимыми.

— Клятву, мэм, — напомнила Лючия, — Если вы действительно желаете добра этому мальчику. И с вас, леди и джентльмены, тоже, — добавила она, посмотрев на пациентов в кроватях и целителя.

Алиса и Фрэнк Лонгботтомы сейчас с любопытством и удивлением наблюдали за происходящим, пытаясь понять, что вообще тут творится.

— Да, конечно, — Августа не стала больше испытывать терпение Молли. Несмотря на недавнюю почти неприкрытую угрозу, она была так рада и взволнованна нежданному исцелению, что готова была сейчас поклясться в чём угодно, — Я Августа Лонгботтом, клянусь своей магией, что ни словом, ни делом, никаким либо иным способом не расскажу никому о том, как и кто исцелил моего сына Фрэнка Лонгботтома и мою невестку Алису Лонгботтом. Магия мне свидетель!

Все присутствующие заметили лёгкое дуновение и небольшую вспышку, мелькнувшую на конце палочки старой волшебницы, тем самым подтверждая данную клятву.

— Я, Джейкоб Торренс, клянусь своей магией, что… — тут же начал давать клятву и целитель, почти слово в слово повторив предыдущую речь, с поправками на имена родственников Августы и упоминанием ещё и о невозможности обнародовать его выводы от диагностики. Слава Мерлину, никаких документальных подтверждений не было. Теперь ни легименция, ни думосбор не смогут раскрыть эту тайну. Его палочка тоже сверкнула.

Потом хотел поклясться и Фрэнк, но в горле пересохло, да и палочки у него с Алисой давно не было, и он просто был не в состоянии много говорить. Целитель любезно наколдовал ему воду и подал трансфигурированный из фантика на тумбочке стакан. Августа одолжила сыну свою палочку.

Так же целитель помог и дал попить Алисе, пока Фрэнк говорил слегка охрипшим голосом слова клятвы.

Прочистив горло, Фрэнк клялся, не совсем понимая, что случилось, но он привык доверять матери, раз Железная Августа, как её называли за спиной, клянётся и просит такой же клятвы от них, весьма безобидной, надо сказать, то почему бы и нет? А потом наедине дома он подробно расспросит маму обо всём случившемся.

Когда он закончил с клятвой, Алиса вдруг резко замерла, как будто вспомнила что-то важное, выронив из ослабевшей руки недопитый стакан. Вода разлилась на одеяле, но она, кажется, этого даже не заметила.

— Невилл! — воскликнула с ужасом молодая женщина, быстро вскакивая с кровати — Где мой сын?! Что с ним? Его убили Пожиратели?!

— Нет! Успокойся, дорогая! — тут же ответила ей Августа. — Он дома, жив и здоров!

— Тогда почему его тут нет?! — закричала почти в истерике Алиса. — Что вы от меня скрываете?!

Целитель и все присутствующие вздрогнули. Вот только двух перепуганных мамаш и их магический всплесков, в тесном помещении для полного счастья и не хватало.

Потребовалось какое-то время и одна порция успокоительного зелья, предусмотрительно носившего его всюду с собой целителя Торренса, чтобы наконец-то успокоить и Алису, убедить её, что с сыном всё в порядке, просто остался дома под присмотром домовых эльфов. Когда молодая женщина успокоилась достаточно, чтобы нормально мыслить, с неё тоже взяли клятву.

Быстро осмотрев двоих очнувшихся безнадёжных, казалось бы, пациентов, целитель с облегчением вынес вердикт, что они оба вполне здоровы и могут выписаться и спокойно набираться сил уже в стенах родного дома. Кто больше обрадовался такой новости: Алиса, не до конца поверившая, что с сыном всё в порядке, и жаждущая лично в этом убедиться, Августа или сам целитель, что может, наконец-то покинуть небезопасное помещение с двумя перенервничавшими и готовыми буквально разнести всё вокруг ведьмами — было трудно определить.

Ситуацию делало опасным ещё и то, что обе они сейчас были без палочек. Как известно, волшебная палочка была неким концентратором, помогающим волшебнику или ведьме лучше себя контролировать и сливать излишки такой вот сырой магии в палочку, где они накапливались, преобразуя потом и реализуя её в заклинаниях и просто колдовстве. А вот без неё…

Если детские выбросы и были относительно безобидны, в силу того, что резерв ребёнка до одиннадцати лет ещё продолжал формироваться, то стихийный выброс взрослого мага, нес гораздо более фатальные и разрушительные последствия, как для самого колдующего, так и для окружающих.

Сердечно поблагодарив Молли и Сэма, леди Лонгботтом поспешила вслед за целителем, уводящим всех троих в свой кабинет неподалёку с работающим камином. Никто из семейства Лонгботтом не желал лишний раз привлекать ненужного внимания выходом через парадный вход, где всегда толпился в очереди народ. Августа выходила последней из палаты, поспешно отвернувшись, в её глазах предательски блеснули слёзы.

Иногда и Железная Августа может позволить себе поплакать от радости…

* * *

Оглушённая и слегка дезориентированная Алиса не очень удачно выпала из камина вслед за Августой и Фрэнком, впрочем, её муж тоже отвык от каминных перемещений за столько времени. Не устояв, она совершенно не изящно растянулась на полу. И тут же почувствовала маленькую теплую ладошку на спине.

Приподнявшись, Алиса увидела маленького мальчика, лет трёх на вид, немножко полноватого со светлыми волосами, как у Фрэнка, но также, как у неё слегка вьющимися. Не совсем понимающий, что это за тётя вывалилась из камина и лежит на полу, Невилл с любопытством подошёл к Алисе. Когда она подняла голову и взглянула на него, мальчик вспомнил, как недавно пыталась обучить его начальным навыкам хороших манер Августа, и немного неловко протянул ей руку, чтобы помочь подняться.

— Невилл! — растроганно и немного растерянно всхлипнула Алиса и со слезами на глазах, обняла мальчика. — Я твоя мама… Прости меня, сынок, что так долго… — дальше она, не в силах говорить, просто расплакалась.

Немного растерянный и не совсем понимающий, что это за непонятная незнакомка его обнимает и плачет, Невилл замер от неожиданности, но тут он вдохнул запах её волос, такой смутно знакомый и успокаивающий…

Маленький мальчик начал вспоминать светловолосую женщину, поющую ему колыбельные песни, ласково его целующую, купающую с разноцветными уточками в ванной… Когда-то он очень сильно скучал по ней, звал, но со временем привык и начал уже постепенно забывать. А сейчас знакомый запах и объятья напомнили ему о…

— Мама? — немного удивлённо и даже неуверенно уточнил Невилл.

— Да, малыш. Я так соскучилась по тебе, — сквозь слёзы прошептала ему Алиса, целуя его в щёку, точно также, как в его воспоминаниях.

Стоявшие чуть в стороне Августа и Фрэнк смущённо переглянулись, боясь вмешаться и потревожить этих двоих.

— А ты кто? — спросил Невилл с любопытством посмотрев через плечо мамы на Фрэнка.

— Я твой папа, Невилл, — только и сумел ответить Фрэнк.

Мальчик пригляделся. Этот мужчина тоже показался ему знакомым.

— Мичка… — тихо проговорил мальчик.

— Верно, мишка. Ты его помнишь? Я подарил его тебе, на День Рождения, — немного хрипло проговорил Фрэнк, не сводя глаз с сына, так сильно похожего на него. Почему-то у мужчины защипало глаза. Там, в кабинете у доктора им с женой объяснили, что прошло уже больше года, но узнать и увидеть своими глазами сильно подросшего ребёнка… Последний раз, когда они виделись, Невилл ещё не разговаривал.

Вместо ответа мальчик поднял руку, в которой держал сейчас весьма потрёпанного и уже с начавшей отрываться левой передней лапой плюшевого коричнево мишку, явно любимого. Судя про потёртому виду, мальчик им часто играл.

— Сомалься, не говолит… — немного картаво ответил он, отходя от Алисы и доверчиво протягивая игрушку Фрэнку.

Присев на корточки, чтобы быть на одном уровне с глазами малыша, Фрэнк с растерянной и радостной улыбкой взял игрушку.

— Ничего, папа починит… — только и сумел хрипло ответить он, чувствуя, как из глаз предательски текут слёзы.

Наблюдавшая за воссоединением семьи, Августа тихо и незаметно вышла из гостиной, решив дать возможность родителям побыть наедине с сыном.

Малышу и им это сейчас нужнее, а потом, когда они немного успокоятся и привыкнут друг к другу, она сможет наверстать упущенное: побыть с Фрэнком и помириться с Алисой.

Жаль, что родители бедной девочки не дожили до этого дня. Отец умер, когда она училась на старших курсах ещё в школе, а у матери просто не выдержало и без того слабое сердце, и через два месяца после нападения на Лонгботтомов она умерла от сердечного приступа, прямо на пороге больничной палаты, когда пришла навестить дочь. Правда, успела составить завещание, где всё оставляла Августе с условием, что она позаботиться и будет оплачивать содержание и лечении своей невестки в «Мунго». Больше родственников, готовых позаботиться об Алисе и взвалить на себя это бремя не нашлось. Как же хорошо, что теперь оставшиеся деньги не уйдут на оплату счетов и бесполезного лечения, а пригодятся вновь воссоединившейся семье.

* * *

Вслед за целителем и тремя Лонботтомами из палаты вышли Молли, Лючия и Сэм с Дином. Женщины вернулись в палату к детям. Там их уже с нетерпением ждали.

— Мам! — только что санитары приходили и отлевитировали сюда Рона! — воскликнул Чарли, указывая на появившуюся новую койку, где сейчас лежал пока ещё без сознания, обмотанный бинтами трёхлетний мальчик.

— Ронни! — Молли бросилась к нему.

— Он пока спит, санитар сказал, что он только после завтра придёт в себя. А ещё нас на осмотр записали к Дженкинсу, через час нам надо быть в кабинете двести семь. Они нас с целителем Сметвиком хотят вместе посмотреть на наличие ментальных закладок и вообще. А ещё тебя звали поучаствовать, тётя Лючия, — добавил Билл, обращаясь к сицилийке. — Сказали, чтобы ты нас сопроводила, заодно и помогла им в работе.

— Ладно, — согласилась девушка, устало плюхаясь на свободную так и нерастеленную ближайшую кровать. Наверно, она предназначалась для Молли, но та себя чувствовала нормально, и валяться в постели не собиралась.

— Надо бы детей на прогулку вывести, а то к вечеру на головах стоять будут, — проговорила Молли. — Не понимаю, зачем нас держат тут? Я не ранена, нормально себя чувствую, да и дети тоже… почти — добавила Молли, посмотрев на Рона.

— В дом вас всё равно пока не пустят, — ответила Лючия. — Он опечатан, там сейчас авроры и невыразимцы всё расследуют и изучают. Да, и небезопасно тебе пока там находиться с детьми.

— Ну, по крайней мере, я буду ближе к Ронни и Артуру, — вздохнула Молли, так и не отойдя от кровати своего младшего сына.

Выглядел мальчик неважно. Весь замотанный в пропитанные специальными заживляющими зельями бинты, свободными участками были лишь нос, рот и глаза, сейчас закрытые. Его грудь медленно поднималась и опускалась в такт дыханию. Всё остальное было закрыто бинтами. Мальчик от этого походил на маленькую мумию. И от такого сходства Молли становилось не по себе, как от дурного предзнаменования.

Лючия уже успела объяснить старшим детям, что Сэм исцелил двоих, но со свидетелей взяли клятву о неразглашении, так что все в порядке.

— Надо было тебе его дождаться, Сэмми, — сказал Дин, кивнув в сторону младшего брата. — Исцелил бы нашего Ронни, а не… а кого он исцелил, мам? — запоздало поинтересовался он у Молли.

— Это Фрэнк и Алиса Лонгботтомы, в почти тот же день, когда пал Тот-Кого-Нельзя-Называть, оставшиеся тогда на свободе Пожиратели: Лейстранджи и Барти Крауч младший пробрались каким-то образом к ним в дом и долго пытали «Круцио». Они хотели выяснить, куда сгинул их лорд. Не знаю, правда, с чего это они решили, что Лонгботтомы в курсе. Может, потому что те были аврорами? Как и Джеймс Поттер? — вздохнула Молли. — В общем, они так долго были под пытками, что в итоге их разум полностью закрылся, и они перестали реагировать на любые внешние раздражители. Они стали практически, как овощи. Уже больше года они так лежали, вроде бы живые, но… ей Мерлин, как после поцелуя дементора. Считай, одни оболочки и остались. Хорошо, что Невилл в это время у бабушки гостил, иначе бы и его тоже… — зябко повела плечами Молли. — Ладно, мальчики, не будем о грустном, теперь у Невилла, наконец-то будут родители, а у Августы — сын.

— А невестка? — с интересом спросил Сэм.

— А с ней они не ладили. Августа была против этого брака, считала, что Алиса слишком простая и бедная для её мальчика, — ответила Молли, — в общем, типичная свекровь… Признаться честно, я даже удивилась, что она оказалась единственной из всей родни, готовой позаботиться и ухаживать за ней, навещать в больнице, когда родная мать этой девочки умерла… даже с завещанием на ее имя — это слишком большие расходы, вряд ли бы ей этого хватило даже на ближайшие три года… — тут она спохватилась, осознав с кем сплетничает.

Почему-то Молли часто забывала, что её двойняшкам только пять. Иной раз они казались гораздо взрослее не только Билла, но и даже Артура. А ещё… почему-то Молли не могла им в ни в чём отказать, если мальчикам что-то было очень нужно. Раньше она воспринимала это просто как свою материнскую слабость, но сейчас задумалась. К чести Дина и Сэма они ничего особенного и не требовали, но …

— Мама! Я хотю какать! — громко оповестила всех присутствующих Джинни.

— А… что? — сбилась со своих мыслей Молли. — Да, конечно милая, пошли в туалет.

— Не хотю в туалеть! Хотю в свой голсок! — запростестовала двухлетняя малышка, даже головой помотала, замахав ручками на манер «крылышек» — верный признак того, что грядёт скандал, если малышка не получит требуемое.

— Но, Джинни, милая, мы пока не можем попасть домой за твоим горшком, — попыталась уговорить её Молли, мысленно в который раз сожалея о так неосмотрительно оставленной в «Норе» палочке. Как просто бы решилась сейчас проблема банальной трансфигурацией. — Почему ты не хочешь сходить в туалет, как большая девочка? — попыталась она немного польстить дочери.

— Там дылка больсая! Дзинни бум в ямку!

— Э-э… я тебя подержу над туалетиком, милая.

— Неть! Хотю голсок! — громко закричала Джинни.

— Вот, Молли, возьми мою палочку и трасфигурируй ей горшок, — пришла ей на выручку Лючия, протягивая свой инструмент.

Искренне поблагодарив её, Молли с облегчением сделала горшок из какого-то поломанного гвоздика, который валялся в углу.

В примыкающей к палате уборной Молли обнаружила новую проблему: цвет… детской неожиданности был странновато-зелёного цвета и пахло от него… Нет, такое и так-то не благоухает, но тут исходил какой-то новый тяжёлый запах. Молли едва успела подмыть дочку, как девочка схватилась за животик и моментально снова всё выдала прямо в штанишки, даже не успев добраться до горшка.

Мысленно Молли только за голову схватилась: от непривычной больничной пищи у двухлетнего ребёнка теперь расстройство желудка. И зачем только уговаривала её поесть? Хотела как лучше, думала, сытая малышка будет поспокойнее, чем голодная. Неудивительно, что она потом так раскапризничалась, наверняка и животик болел, а она не поняла этого, и не догададалась сказать.

Надо бы Лючию попросить принести какой-нибудь еды из привычного рациона Джиневры. Тут, похоже, еда для девочки не годится.

Быстро очистив «Эванеско» одежду и Джинни, Молли, на всякий случай, подождала ещё немного, не торопясь одевать дочку. Спустя какое-то время всё снова повторилось. Правда, теперь Джинни запачкала лишь горшок.

Наколдовав снова «Эванеско», Молли выглянула из туалета. — Дин, милый, попроси кого-нибудь из няничек принести для Джинни зелья от расстройства желудка.

— Не вопрос, — ответил Дин, выбегая в коридор.

— Покакава! — послышался за её спиной жизнерадостный голосок дочери.

Обречённо вздохнув, Молли снова скрылась за дверями уборной.

---

Примечания:

Песня «Братья» для настроения

https://youtu.be/0N1ti_pD-eg

Всегда удивлялась, как Лили сумела своей материнской жертвой победить Вольдеморта и спасти сына. Не говоря уже о том, что все там обвалилось (ведь «Авада» бесшумная, если вообще была). Вот, придумала такое объяснение: спонтанная магия и отсутствие палочки, ведьма в стрессе. Вполне закономерный результат. Разлетелось все, перед этим приложив лорда, ну или кто там был.

Примечания:

Сизорка Сиреневогрудая

https://i09.fotocdn.net/s124/6c373fcd065e2325/public_pin_l/2821082084.jpg

https://i09.fotocdn.net/s128/9f183bc33aaabda6/public_pin_l/2904634884.jpg

Мадагаскарский долгопят

https://i.pinimg.com/736x/54/77/6a/54776a2d570c5e5fd72bd57f3cd9010c-post-modern-album-photos.jpg

https://i.pinimg.com/736x/8d/57/5c/8d575c6cdbca369cb57684c8c5c75bef.jpg

---

Дункан сейчас бродил по Африке… немытый, обросший и злой, лишенный привычного уже комфорта и удобств. Как же быстро человек привыкает к хорошему. А ведь ещё каких-то четыреста лет назад он жил в суровой Шотландии со всеми «удобствами» во дворе. И ничего, нормально воспринималась в лучшем случае раз в месяц принимаемая ванна и запах пота, исходящий от суровых горцев.

Увы, такие радости цивилизации, как банальный душ, сейчас мужчине были недоступны, жаркий климат страны тоже не добавлял радости. Не будь он бессмертным, давно бы уже загнулся от какой-нибудь малярии (москиты тут были просто звери), укуса ядовитой змеи (было дело), от когтей разъяренного льва (тут горец просто успел банально убежать). В общем, скучно Маклауду не было.

«Что его понесло в такую жо… , то есть глушь?» — спросит меня недоуменно читатель.

А всё просто: он искал птичку, точнее добровольно отданное ею перо. Кто ж виноват, что Сизорка Сиреневогрудая (а это оказалась именно она, судя по перелопаченным энциклопедиям и прилагающихся к ним картинкам) предпочитает жить в Эфиопии, Кении, Сомали и аж до севера Южной Африки, на западе от атлантического побережья Анголы и Намибии. Любит саванны, открытый буш и сельскохозяйственные угодья. Птицы были юркими и мелкими. Они улетали от порядком уставшего и грязного горца, не давая приблизиться. И почему их не держали в качестве декоративных местные, как бы это облегчило его задачу! Но, чего не было, того не было. Вот как у них перья просить, если птахи неразумны? Нет, один раз ему «повезло» наткнуться на останки именно этой птички, где оставались перья, но в том-то и дело, что надо было взять перо живой, спокойно с ним расставшейся птахи и не абы какое, а именно из сиреневой грудки.

В который раз мысленно возносил «благодарственную» молитву злой и слегка оголодавший мужчина, мечтая о сочном мясе и джакузи с Тессой. Как же он соскучился! И вместо того, чтобы заниматься сексом сейчас с любимой женщиной, он как распоследний дурак наблюдает за птичками…

Да что ж у этих двойняшек все никак у нормальных магов?! Вот почему им палочки с нормальным содержимом не подходят, а? Жилы дракона или там шерстью единорога. Нет, надо одному перо обязательно из маггловской неразумной пичуги, да ещё и добровольно, осознанно и без всякого принуждения отданной именно ему, Дункану. Что за издевательство?! Как договориться с дикой птицей и уговорить ее расстаться с пером? Поймать и приручить? А будет ли толк? Ведь нельзя неволить птичку. Так ведь и просто опавшие перья не подходят! А шаманов, умеющих договариваться с животными, он пока не нашёл. Попадались пока одни лишь шарлатаны, пытающиеся выманить у него побольше денег.

И это он ещё за шерстью пучеглазого мадагаскарского долгопята для второго братика в Борнео не ездил! Вот как уговорить столь же неразумную зверюшку добровольно расстаться с волоском?!

Хорошо хоть с древесиной таких проблем не будет: Дину подойдёт осина, дерево издревле практикуемое против борьбы с нечистью, а Сэму — берёза. Очень оригинально: где мадагаскарский долгопят и где береза? Совместить, казалось бы несовместимое и вечно конфликтующее друг с другом! Задачка отнюдь не рядовая даже для опытного артефактора. Вот что с этим Сэмом такое, что ему нужна такая поистине взрывоопасная и строптивая палочка? А ведь именно такой нестабильной она и будет. Странно, вроде парень ему показался спокойным и уравновешенным. Что ж его так на крайности-то распирает или это тот случай, когда в тихом омуте?

Так мысленно костерил злодейку-судьбы отважный горец, впрочем делать дело ему это не мешало. Он договорился с проводниками, чтобы проводили его нужными лесами и тропами. Те смотрели на чокнутого белого, который почему-то категорически не хотел, чтобы ему эту птаху поймали, пристрелить тоже не давал. В общем, покрутив пальцем у виска, они показали ему тропы и основные места обитания-гнездования птичек и свалили подальше от странного белого. Правда, хотели его напоследок «немного» ограбить и прикопать, но неожиданно для нечистых на руку гидов, он оказался отличным бойцом и едва не зарубил их мечом… еле ноги унесли, мысленно понадеявшись, что его сожрет какой-нибудь тигр или затащит в болото крокодил, раз уж у них не вышло, недобросовестные проводники сбежали.

А Дункан остался один, бродя уже третью неделю и проклиная все на свете. Чтобы он когда-нибудь ещё взялся за выполнение подобного заказа! Но, человек предполагает, а бог (точнее одна небезызвестная богиня) располагает. Дункан ещё не знал, что через пять лет к нему с аналогичным заказом обратятся Лавгуды. А уж какая оригинальная начинка окажется нужной для их отпрыска… впрочем, всё это будет потом. Ничего не подозревающий об уготованном ему будущем, мужчина тихо сидел в кустах, наблюдая за птичками, стараясь не слишком громко хлопать по щекам назойливых комаров.

* * *

Где-то на Олимпе…

Сама же Эрулла сейчас с любопытством наблюдала за упомянутым горцем через зеркало. Надо же, какой упорный мужчина и симпатичный, даром что сейчас не мыт и оброс. Напоминает этакого первобытного пещерного человека… А ещё помогает её мальчикам. Да, с палочками получилось форменное издевательство! Светлоокая подозревала, что это было мелкой местью Феликса — бога финансов в мире «Дзета». Все никак не мог ей выигрыш Билла простить, торгаш мелкий! За гроши удавится!

Ладно, раз запрещено там появляться лично, она пойдёт другим путём…

Спустя какое-то время богиня уже обшаривала Лабиринт в поисках одного небезызвестного шархийского доктора.

Нашла она его в самом отдаленном уголке неподалеку от Туннеля, где мальчик, восточной наружности, с рыжей крашеной прядью грустно взирал на двух людей: мужчину и женщину, заключённых в прозрачном и монолитном куполе. Внизу у них под ногами уже немного просела земля, и медленно хлюпало образующееся болото, пока безопасное, но со временем вполне способное засосать их вниз. Дэн Рельмо, а это был именно он, пытался пробить прозрачную, но, увы, слишком прочную даже для него сферу. Она была монолитна и непробиваема, как алмаз.

— Дэн, — позвала его Эрулла. — Кто это?

Бросив бесполезное занятие, мальчик оглянулся и с удивлением взирал на так запросто обратившиеся к нему божество. Оно сейчас выглядело не как черноволосая женщина, а скорее, как плотное облако. Она не говорила, общалась мысленно.

— Коматозники, — немного отойдя от шока ответил Дэн. — Они уже больше года тут. Я ничего не могу поделать, сфера монолитна. А недавно стал отсыревать, а потом и проседать пол, превращаясь в болото. Думаю, их покидает магия, а когда совсем покинет…

— Они уже не вернутся… — поняла его мысль Эрулла.

Потом облачко сгустилось и приобрело уже знакомые Рельмо очертания женщины. Вскоре перед ним стояла Эрула в том виде, в каком он встретил её впервые в Лабиринте с праправнучкой-дракошей. Шагнув ближе к сфере, женщина пригляделась.

— Очень жаль, что они не из нашего мира. Тогда бы я смогла…

Тут она резко замолчала, как будто уйдя в себя.

— Ну, надо же! А ведь сейчас они совсем неподалёку от мальчишек! — удивленно воскликнула она. — У Сэма пока нестабильна магия, так что… если захочет, может исцелить либо их, либо брата…

— Это того рыженького малыша, которого я вчера едва успел оттащить от туннеля? — уточнил Дэн. — Случай был тяжелым, но он справился. На редкость целеустремленный мальчик. Никак не хотел уходить, цеплялся за жизнь, как только мог, пока я его не нашёл.

— А как он сейчас? — заинтересовалась Эрулла.

— Спит в искусственно наведённом сне, скоро должен очнуться.

— А что с их отцом?

— Не видел, по крайней мере рядом с туннелем при мне не появлялся, может он где в верхних уровнях просто без сознания? — А что с ним?

— Насколько я поняла, ему грозило кровоизлияние в мозг, но, к счастью, его вовремя доставили в больницу.

— Значит, ничего критичного не случилось, — спокойно заключил Дэн.

— Иными словами, помощь Сэма этим родственникам уже не требуется? — с облегчением уточнила богиня. — Отлично, тогда пусть все решит случай…

— Что это значит? — спросил Дэн.

— Только то, что у этих двоих теперь есть шанс… и не только у них, — загадочно ответила Эрулла. — Ох уж эти мальчики! Никогда не пройдут мимо чужой беды… — с грустью и умилением любящей бабушки проговорила она.

А Дэну невольно подумалось, что им было от кого унаследовать это… судя по тому, что он знал об этой богине. Любовь ведь олицетворяет не только секс, но и сострадание…любовь к ближнему… так что, оно наверно и неудивительно.

— Знаешь, я никого ни к чему не принуждаю, — продолжала говорить Эрулла, — Тем более, своих любимых правнуков. Так что, посмотрим, что из этого выйдет. А пока же… Дэн, мне снова будет нужна помощь твоего оливкового родственника. Будь добр, свяжись с ним и организуйте мне ритуал призыва на «Эпсилон», а то сама я там появиться не могу, ну, или пусть он в наш мир переместится. Время и всё остальное, думаю, он и сам рассчитает, но пусть сильно не затягивает. Мне он позарез нужен.

— Хорошо, я передам, — ответил удивлённо Рельмо.

— Ну, вот и хорошо, буду ждать.

С этими словами богиня исчезла, оставив очень озадаченного доктора…

* * *

Время для Молли пролетело быстро и стремительно: Джинни опять начала плакать и капризничать. Не успела она оглянуться, как в уборную заглянула Лючия и с виноватым видом попросила вернуть ей палочку, потому что настало время сопроводить мальчиков к целителям, а без неё она им ассистировать не сможет.

Молли нехотя отдала ей этот, поистине незаменимый в данной ситуации, волшебный инструмент. Хорошо хоть, под одной из раковин был шкафчик с тазиками, вёдрами, щётками и тряпками, видимо на тот случай, когда в больницу попадали сквибы или волшебники, временно не способные колдовать.

Вернулся с заветным пузырьком Дин, буквально разминувшись со старшими братьями и Лючией.

— Ты где шлялся?! — накинулся на него Сэм. — Мама уже с ума сходит! Джиневра опять орёт, на меня «Летучимышинный сглаз» наслала!

И правда, из уборной доносился детский плач и вой, практически на одной ноте, громкий и противный. Изредка звук затихал, когда слышался голос Молли, пытающийся успокоить девочку.

— Ну, не на маму же, — безразлично пожал плечами Дин, — Что тебе какие-то летучие мышки?

— Да, я их десять минут выплёвывал, пока сумел скинуть проклятье! — рявкнул раздражённый мальчик, невольно передёргиваясь при воспоминании о таких «незабываемых ощущениях».

Дин не стал заморачиваться утешением братика, решив, что помощь сейчас больше нужна маме.

— Вот, мам! Принёс! — он открыл дверь в уборную.

— Ну, слава Мерлину! — с облегчением воскликнула Молли. — Почему так долго?! — повторила она вопрос Сэма, пытаясь напоить заупрямившуюся дочку.

— Да у персонала пересменка была, вот и подзадержался, — соврал не моргнув глазом мальчик.

— Нет! Не тятю! — крикнула Джинни, вскакивая с горшка и пытаясь убежать от протянутого мамой пузырька.

Поскольку помещение было довольно просторным с несколькими раковинами и унитазами, вмещало и душ с ванной, побегать девочки от мамы и брата было где.

— Джиневра! — закричала уже почти потерявшая терпение Молли, пытаясь ее на пару с Дином поймать, но шустрая девочка пока успевала уворачиваться от обоих.

Наконец, Джинни решила выбежать наружу и рванула к открытой двери.

— Тихо, принцесса! — поймал её уже почти у выхода Дин, когда малышка попыталась протиснуться между открытой дверью и любимым братиком.

— Неть! Неть! — заверещала в его крепкой хватке девочка и тут же крепко закрыла ротик ладошками, чтобы не дай Мерлин, ей смогли влить зелье, пока она будет отказываться. Весь её вид и упрямое выражение личика явно давали понять, что так просто она не сдастся.

— Джинни, милая, ну, пожалуйста, ради меня, — проникновенно посмотрел ей в глаза старший братик. — А потом я с тобой в лошадок поиграю, хочешь? Сэмми вон тоже с удовольствием тебя покатает…

— Что?! — послышался из комнаты возмущённый и обиженный от недавнего проклятья голос Сэма, — Не буду я с ней в лошадок играть после…

Что он говорил дальше, Дин не стал слушать, плотно затворив дверь. Звукоизоляция тут была отличная, хотя громкие крики Джинни и было слышно.

А для Молли, наконец, наступила благословенная тишина. Как же она устала от этих воплей, аж в ушах до сих пор звенело. Пару раз, они с Джинни выходили из уборной, когда матери казалось, что уже всё из неё вышло, что только можно… Увы, это длилось недолго, а вскоре Джинни уже бежала обратно, схватившись за животик.

Сэм честно попытался развлечь и как-то занять малышку, но Джинни уже была в «настроении», когда ей всё было не так. В итоге, на Сэма был спонтанно наслан печально известный «Летучемышинный сглаз».

Дин к страданиям любимого братика отнёсся весьма индифферентно, с его-то магическим резервом, он легко мог скинуть какое-то глупое проклятье, вот для мамы без палочки такое стало бы действительно проблемой. А Сэмми… ну пусть немного поистерит и подуется, потом всё равно сделает всё как надо, а пока Дин решил ему «не мешать».

— Не обращай внимание на него, Джинни. Он просто немного обиделся, — мило улыбнулся он явно расстроенной реакцией Сэма сестренке. — Давай, выпей зелье, и животик больше не заболит.

Немного ещё поупрямившись для вида, малышка нехотя открыла рот так будто делала Дину и мамочке большое одолжение.

— Я не хотеля поклинать Сема, — всхлипнула чуть позже она. — Я нетяено!

— Не расстраивайся, Джин, — голос Дина приобрёл успокаивающие бархатистые нотки, отчего сразу же расслабилась и «поплыла» не только Джинни, но и Молли. — Сэмми уже не сердится, верно? — громко спросил он, распахивая дверь ванной и одарив братца весьма красноречивым взглядом.

— Всё в порядке, — нехотя ответил немного подостывший Сэм. — Я не сержусь.

— Джинни, — строго посмотрела на неё Молли, — Извинись перед Сэмом за своё поведение. Он пытался тебе помочь, а ты вела себя плохо и наслала проклятье!

Недовольно насупившись, выражая крайнюю степень обиды и недовольства, Джинни нехотя пробурчала, — Изьвини, Сем.

Она, как и большинство маленьких детей, терпеть не могла извиняться.

Облегченно её отпустив, чтобы Молли смогла её наконец подмыть, Дин вдруг обнаружил, что и сам немного испачкался в… «детской неожиданности», пока держал и уговаривал Джинни.

Вздохнув, он спустил в один из унитазов содержимое горшка и начал мыть его в ванне, пока Молли подмывала Джинни над раковиной.

Молли закончила приводить в порядок Джинни, надев ей штаны, выпустила дочку из ванной, надеясь в этот раз надолго. Зелье должно будет подействовать через несколько минут. Дин развернулся к ней лицом с уже отмытом горшком в руках, — Мам у нас две проблемы, — немного виновато проговорил он. — Тебе какую сначала: обычную или очешуительную?

— Что за выражения, — как-то вяло и без огонька отреагировала после всего пережитого Молли. — Давай сначала ту, что обычная, — устало вздохнула она. После истерики Джинни, волнений за двух сыновей, мужа и здоровье дочери ей казалось, что она уже ничему не удивится.

— Я вымазался в де… — тут Дин замолчал, заметив неодобрительный взгляд мамы. Она всегда была недовольна, когда кто-то из мальчиков начинал сквернословить, — В этом самом, в общем, когда Джинни с грязной задницей по ванной бегала, — он демонстративно опустил взгляд на грязные теперь уже джинсы и низ футболки в коричнево-зелёных пятнах. Дополнительных пояснений не требовалось.

— Дин, — устало опустилась на закрытый крышкой унитаз Молли, — Я могу все застирать в раковине, но без палочки одежда ещё не скоро высохнет. Ты готов ходить в одних трусах? Может, Сэма послать за больничной пижамой? Или я схожу, а вы с Сэмом присмотрите за Джинни?

— Не надо! — с ужасом помотал головой Дин от такой перспективы, хватило ему и урезанной версии истерики любимой сестрёнки. Оставаться с Джинни без поддержки мамы, когда она в таком настроении, как-то не хотелось. — А посылать Сэма… он уже разок сходил, — вслух добавил мальчик.

— Ну, может тогда ты сам сходишь или дождешься Лючию с мальчиками?

— Лучше дождусь, — подумав, ответил Дин.

— Хорошо, милый, а что за другая проблема?

— Ну… — немного замялся Дин, — Мам, ты только не волнуйся… — быстро проговорил он и виновато замолчал.

— Дин Уизли! — естественно начала волноваться после таких слов Молли, отлично зная своего сына и что вот такой вид и виноватый взгляд не сулил ничего хорошего. — Что ты натворил?!

— Я… — сглотнул мальчик, — Типа спас жизнь…

— Что, опять?! — схватилась за сердце Молли, — И… кому на этот раз? — с опаской уточнила она.

— Ну… я не уверен, но кажется…— мальчик немного замялся, — Ребёнку Малфоев…

— Что?! — воскликнула Молли, — Ты спас жизнь Драко Малфою? Как он вообще в нашем крыле для душевнобольных оказался?!

— Нет, не совсем… Я на другой этаж забрёл, хотел заодно папу навестить, но немного заблудился, — грустно ответил мальчик.

— О, Дин… — проговорила Молли, обнимая своего мальчика, — Я всё понимаю, я тоже беспокоюсь за Артура. Ты хотел его исцелить, также, как Сэмми?

— Ну… вроде того.

— И как, нашёл?

— Нет, — я перепутал этажи и попал туда… в общем, где тётки рожают, — ответил Дин.— Там в отдельной палате для богатых дверь была приоткрыта, а оттуда голоса, вот я и…— он снова смущенно замолчал.

— Не удержался от любопытства и подслушал? — догадалась Молли. — А при чём тут сын Малфоев? Ему ведь вроде уже три?

— Ну… — начал было рассказывать Дин.

— Эй! Вы чего там делаете? — с любопытством заглянул к ним Сэм. — Джинни тебя требует, Дин. Твоя очередь быть «лошадкой»!

— Ну, раз так, — пожал плечами Дин, — Мне бы переодеться во что-нибудь.

— Давай, раздевайся, я всё застираю, — устало сказала Молли. Потом Лючия вернётся, высушим и трансфигурируем что-нибудь в пижамы и зубные щетки на ночь. А о Малфоях потом поговорим.

— Да, мама. Ты не беспокойся, меня почти никто не видел.

— Знаешь, это твоё «почти» меня немного пугает, сынок. Если сегодня ещё и с Малфоями объясняться придётся… боюсь, что этот день я просто не переживу.

— Вы о чём вообще? — удивился Сэм.

— Потом расскажу, — пообещал Дин, раздеваясь и выходя в трусах из ванной. — Эй, Джинн! Лошадка готова! — послышался его жизнерадостный голос.

— А потему ты голий?

— А лошадке стало жарко!

— Я невовремя, да? — спросил Сэм, заходя в ванную.

— Всё в порядке, малыш, — ответила Молли, набирая воду в заткнутую пробкой раковину и приступая к ручной стирке. — Просто сегодня был тяжелый день. Поговорим потом, когда Лючия с мальчиками придёт и Джинни уснёт. Дин всем всё и расскажет, чтобы дважды не повторять.

— Как скажешь, — ответил Сэм. — Прости, что я так быстро сбежал, надо было Ронни дождаться и…

— Всё в порядке, Сэм, — ласково улыбнулась ему Молли, развешивая уже постиранную одежду Дина на сушилку для полотенец. — Ты же не знал, что его доставят, да и где гарантия, что твоя магия бы столько выдержала? Ты поступил разумно, решив переждать выброс не в тесном помещении и подальше от родных.

Она вытерла руки и обняла его. — Ты совершил доброе дело, Сэм. Я очень горжусь тобой. Лонгботтомы — замечательные люди, и я рада, что они вернулись. Надеюсь, что и Рон с папой тоже скоро поправятся.

* * *

Кабинет целителя Дженкинса был очень светлым и просторным с добротной мебелью из мореного дуба и темно-коричневыми мягкими креслами для посетителей и пациентов. Из большого, почти на всю стену окна (точнее его хорошей имитации) открывался прекраснейший вид на природу, как будто за окном был настоящий лес. Доносилось чириканье птиц и шелест деревьев от малейшего дуновения свежего летнего ветерка.

Дженкинс с целителем Сметвиком и Лючией так и эдак проверяли их на любое постороннее магическое влияние, Лючия использовала (заручившись предварительным согласием Молли) Легименцию, впрочем, как и ее коллеги.

Ощущения у братьев после этого были неприятные, как будто всю их жизнь в мельчайших подробностях только что изучили под микроскопом, причём трижды.

— Ну что тут скажешь, мальчики, — сказал целитель Дженкинс после почти двухчасового осмотра. Могу лишь с уверенностью сказать, что от ментальных закладок чист лишь ты, Персиваль, — сказал он явно вздохнувшему с облегчением самому младшему и тихому из присутствующих детей.

— А я? — удивлённо воскликнул Чарли. — С Биллом-то понятно. Он кого-то видел, но я-то чем помешал?

— Не знаю, малыш, — ответил Дженкинс.

— А что будет со мной? — немного испуганно спросил Билл.

— А тебе, — подал голос до сих пор хранивший молчание Гиппократ Сметвик, — предстоит лечение. Твоё мнение, Лючия?

— Аналогично, — подтвердила сицилийка. — Что с младшими и Молли?

— Твои подопечные чисты, малышка тоже. А вот родителям и двум старшим детям предстоит лечение.

— А работать и учиться они при этом смогут? — спросила Лючия. — Артур — единственный кормилец в семье, Молли себя нормально чувствует и жаждет вернуться домой.

— Авроры связывались с нами, — ответил родственнице Сметвик, — Там столько всего наверчено, что раньше чем через месяц дом пригоден к обитанию не будет. Уж не знаю, кто так «удружил» вашей семье, дети, но вам небезопасно там пока находиться.

— А в Хогвартсе? — уточнил Билл.

— Это снижает риск, но не отменяет закладок. Никогда не знаешь, где и когда они проявятся, а это — реальная угроза для тебя и окружающих.

— Но…—попытался уточнить ещё что-то Билл.

— Всё ребят, — резко перебил его Дженкинс, — Дальнейшие подробности мы будем обсуждать с вашей матерью наедине.

Мальчикам ничего не оставалось, как вежливо поблагодарить и попрощаться с целителями. С ними и так поделились информацией гораздо большей, чем они рассчитывали. Лючия вышла вслед за ними. Обратно все возвращались в подавленном молчании.

Когда все вернулись, то от взгляда Лючии и мальчиков не укрылось то, что Молли была чем-то взволнованна и явно нервничала.

— Молли, — обратилась к уставшей женщине Лючия, — Целители хотели бы с тобой поговорить. Кабинет двести семь на этом же этаже. Прямо и направо, найдёшь?

— Да, спасибо. Присмотришь за детьми, пока меня не будет?

— Конечно. Тут при больнице есть небольшой парк для прогулок больных. Он выходит порталом в зону пригорода, так что воздух там свежий. Дети погуляют, подышат и поиграют перед сном. Не беспокойся, мы пару часиков погуляем, а ты немного отдохнёшь от детских криков.

— Спасибо тебе большое, Лючия, — с благодарной улыбкой ответила Молли. — Даже не представляю, что бы я без тебя одна тут с детьми делала, особенно с Джинни и двойняшками, — многозначительно посмотрела она на виновато притихшего Дина.

— Все в порядке. Целитель сказал, что Джинни и двойняшки с Перси чисты от ментальных закладок, так что я могу забрать их вечером к себе в палатку и накормить нормальным ужином, во избежание, так сказать. Могу и тебе чего поесть принести. Тебе нравится итальянская кухня?

— Да, пожалуй, не откажусь от пасты под соусом балоньез, и чёрного чая с чем-нибудь сладким, — с улыбкой ответила ей Молли. — Извини, что я тебя не только подопечными нагружаю, но и ещё двумя детьми.

— Ничего страшного. Перси всё равно будет в школе первую половину дня, а чем занять Джинни мы придумаем, — ответила сицилийка. — Ах, да! — экспрессивно воскликнула она. — Чуть не забыла со всеми сегодняшними приключениями. Я же хотела тебя спросить: не будешь ли ты против, чтобы Билла и Чарли посмотрел мой кузен? Он очень хороший легимент, как раз специализируется на снятии и обнаружении ментальных закладок. Только для этого мальчикам придётся немного погостить у меня в Сицилии.

— О, Лючия, я тебе очень признательна, но это же наверно больших денег стоит у такого специалиста, да и международный портключ и проживание в другой стране… боюсь мы этого просто не потянем.

— А что если повременить с оплатой и, скажем, заключить договор на какие-то услуги в будущем, когда Билл и Чарли станут совершеннолетними? — предложила свою недавнюю идею Лючия. — А если уж тебе не хочется связывать обязательствами и долгами сыновей, то просто можно расплатиться в рассрочку, когда Артур снова сможет работать. Его и тебя, кстати, тоже не помешает показать Марио, так моего кузена зовут.

— Это… очень неожиданное и щедрое предложение, Лючия, — задумчиво ответила Молли. — Я, правда, очень тебе признательна, но мне нужно подумать. Против временного проживания у тебя в палатке детей я не возражаю, но поездка в другую страну… Я хочу посоветоваться с Артуром, когда он очнётся, и узнать, что скажут наши целители.

— Конечно, вполне понятные сомнения. Подумай. Можешь Гиппократа расспросить. Он с Марио лично знаком.

— Спасибо, так я и сделаю, — ответила Молли. — И ещё… пока тебя не было, тут кое-что случилось. Я очень надеюсь, что Дина никто не заметил, но… я к вам на прогулке присоединюсь, и мы все спокойно обсудим, если удастся как-нибудь занять Джинни, хорошо? Это очень важно. Я боюсь за него.

— Хорошо, до встречи, — ответила сицилийка.

А Молли поспешила на приём к целителям.

* * *

Когда Молли, спустя час оказалась в парке при больнице, стало уже темнеть. Лючия наколдовала для Джинни и мальчиков детскую площадку, так что девочка успела вяло поиграть в песочнице, а сейчас немного уставшая, качалась на качелях. Судя по немного бледному личику, чувствовала она себя после недавнего плохо, несмотря на подействовавшее зелье. Двойняшки в это время весело лазили по лесенкам и катались с горок разной высоты. А ещё Лючия наколдовала старшим мальчикам этакую полосу препятствий, с подстраховкой, разумеется, в стиле Индианы Джонса, с поправкой на возраст. Так что Билл с Чарли и даже примкнувший к ним обычно осторожный Перси сейчас с радостью лазали на канатах, проходили по тоненькой дощечке с высотой над землей в человеческий рост, забирались на стилизованные лианы и исследовали миниатюрные лабиринты и пещеры, в общем были при деле.

— А они не расшибутся, если упадут? — с опаской спросила Молли, заметив особенно опасные кульбиты Чарли на канате.

— Не волнуйся, смягчающие чары я накладывать умею, да и без страховки они на площадку бы не вышли. — успокоила её Лючия. — Что нового от целителей?

— Они мне очень помогли, — ответила Молли. — Я теперь могу спокойно говорить об упыре и не забывать о нем. Я точно помню, что случилось с Роном. Сказали, что ментальных закладок, угрожающих жизни и здоровью у меня вроде бы нет и кто-то хорошо подчистил мне память. Говорили, что если бы нас так вовремя сюда не забрали на обследование, то мы могли бы начать деградировать и меняться.

— Как именно? — с тревогой и любопытством спросила Лючия.

— Мы бы стали… как бы это помягче сказать… глупеть. Усилились бы какие-то не лучшие черты характера и стали бы… гротескными. Кажется, это так называется? — зябко передернула плечами Молли, хотя вечер был тёплым. — Скорее всего я бы стала крикливой ограниченной домохозяйкой, гиперопекающей своих детей, вспыльчивой и неопрятной. Артур… тут точной уверенности нет, но, скорее всего, он бы стал все больше отдаляться от семьи и уходить в свой мир грёз. Его интерес к маггловским вещам превратился бы в… даже не знаю что. Он уже начал собирать коллекцию в гараже, но там хотя бы вещи полезные. А дальше, он бы начал вообще всякий хлам тащить без разбору… как-то так.

— А Билл с Чарли?

— Не уверена, целитель Сметвик сказал, что у Билла могла появиться адреналиновая зависимость и склонность к неоправданному риску, отсутствие критического мышления и раздутое самомнение. Про Чарли примерно то же… скорее всего его безобидное увлечение драконами переросло бы в манию и появлению склонности к неоправданному риску, — все ещё находясь под впечатлением от прогнозов целителей (уже к счастью несостоявшихся) растерянно проговорила Молли.

— А что с ментальными закладками? Их точно нет? — засомневалась Лючия.

— Если они и есть, то весьма хорошо спрятаны, — ответила Молли. — Точной уверенности у целителей нет. Но если и есть, то скорее всего не опасные для окружающих.

— Знаешь, это, конечно, прекрасно, но лучше все-таки провериться у узкопрофильного специалиста, — проговорила Лючия. — Один осмотр и консультация тебя не разорят, в отличие от лечения. Если все в порядке, ты просто спокойно вздохнёшь и будешь жить дальше. И что с памятью, твоей и старших? Её можно восстановить?

— Целители только руками разводят, — ответила Молли, — Сказали, что они ничего сделать уже не смогут. Они убрали все препятствующие факторы, но вспомнить или не вспомнить мы должны сами. С менталом Рона и Артура они пока не работали.

— Знаю, — ответила Лючия. — Пока они в коме и без сознания, любые попытки будут бесполезны.

— Верно, — кивнула Молли, — Они примерно так и говорили.

— Значит, тебе со старшими тоже можно выписываться из больницы? — заметила Лючия. — Это же здорово!

— Пока нет, —вздохнула Молли. — Целители хотят быть уверены и продержат нас ещё десять дней. Может, и закладки смогут найти и убрать? К тому же скоро Артур и Рон должны очнуться, так что…

— Ты не хочешь оставлять их одних, — поняла Лючия. — Ничего страшного, поправляйтесь, а за младшими я присмотрю.

— Спасибо тебе большое! — от души поблагодарила её Молли.

— Пожалуйста, а о визите в Сицилию подумай.

— Если все будет нормально, то, может на каникулы? Можно совместить приятное с полезным, — неуверенно уточнила Молли.

— Придумаем к тому времени что-нибудь, — кивнула Лючия. — Давай лучше поужинаем, наконец.

— С удовольствием! Но мне неловко с детьми тебя объедать.

— Ерунда, — отмахнулась Лючия. — Мои многочисленные тетушки и мама столько еды мне с собой дали, что хватит не на один год.

Трансфигурировав большой длинный стол из поваленного дерева, сицилийка ненадолго аппарировала к себе в палатку за едой. Спустя несколько минут она вернулась с парой холщовых сумок с уменьшенными контейнерами, полными разнообразной и вкусной еды. Лючия вернула им прежний размер и пока Молли раскладывала на столе еду и посуду, она трансфигурировала пару пеньков в длинные скамьи. Вокруг сразу же стали витать настолько аппетитные запахи, что все мальчишки, не сговариваясь, оставили свои игры и поспешили к столу.

— Сначала вымоем руки! — Лючия быстро наколдовывала «Эванеско» на протянутые руки мальчишек. Последней к столу неохотно подошла Джинни, ее личико было немного бледным с зелёным оттенком. Она без особого энтузиазма посмотрела на буквально ломящейся от всяких вкусностей стол.

— Тебе необязательно все это есть, дорогая, — заметила с сочувствием Молли. — Выпей хотя бы крепкого чая с сухариками.

Джинни молча кивнула. Судя по ее виду, девочка была готова уснуть в любой момент.

— Я пойду уложу её спать, — предложила Лючия и, после кивка Молли, сразу же аппарировала с буквально вырубившийся на её руках девочкой.

Пока её не было. Мальчишки нетерпеливо расселись за столом и с удовольствием накинулись на еду, нагуляв аппетит на свежем воздухе.

— Ой! — вдруг вскрикнул Дин, едва не подавившись помидором, который жевал.

— Что с тобой? — повернулась к нему Молли, она и сама с удовольствием отдавала должное пасте.

Остальные дети тоже с любопытством посмотрели на него.

— Вот… — мальчик смущенно засучил рукав курточки: на его запястье красовалась магическая зелёная нить, которая вскоре исчезла.

— Как интересно, — прокомментировал увиденное Билл, — Похоже, кто-то признал долг жизни перед нашим Дином.

— О, Мерлин! — весьма красноречиво Молли продемонстрировала «фейспалм». Почему-то захотелось уподобиться домовому эльфу и постучаться головой об стол.

---

Примечания:

Малышка Джинни в два года на мой взгляд:

https://volosyinform.ru/wp-content/uploads/2020/10/ryzhij-cvet-volos-rebenka.jpg

Примечания:

Вот, добавлено для настроения, что вдохновило меня на написание этой главы, особенно где Сэм и Дин маленькие :)

https://youtu.be/neFu35zkPyg

И где о Генри, Джоне и Мэри… их родителях и дедушке :)

https://youtu.be/Yy1pGAlibaQ

И так, для веселого настроения:

https://youtu.be/Bn0qfK4h7ws

https://youtu.be/sDXRJn9lH0E

Термы и СПА

https://therm.more-on.ru/wp-content/uploads/2018/09/bassejn-term-dvuhurovnevyj.jpg

https://invme-s3.s3.amazonaws.com/d2docxlefny0usy7lvgy.jpg

https://sauni-moskva.ru/sites/default/files/photogalery/rbwtcdygi3u.jpg

Дорожка Кнейпа: http://www.project-blog.ru/project-blog.ru/wp-content/uploads/2014/10/IMG_6806-1024x768.jpg

Купель после бани: https://terma-istochnik.ru/wp-content/uploads/2019/11/kupul-term.jpg

Хамам: https://therm.more-on.ru/wp-content/uploads/2018/09/hammam-bolshoj.jpg

Лестница на второй этаж к джакузи, контрастным бассейнам и ещё одной бани: https://xn-80aab3ayc0ar7e.xn-p1ai/f/users/sauny/2017/01/_587470adcc2583.jpg

Фригидрариум: https://therm.more-on.ru/wp-content/uploads/2018/09/frigidarium.jpg

---

Когда Лючия аппарировала в палатку, Джинни уже крепко спала на её руках. Всё-таки отравление и последствия его сильно вымотали девочку. Жаль, что они не успели её хоть чем-то покормить перед сном. Сицилийка очень надеялась, что малышка не проснётся от голода среди ночи. Уложив ребёнка в гостевой спальне, она уменьшила предназначенные для взрослых подушки до более подходящего размера под голову двухлетней девочки, затем Лючия трансфигурировала её одежду в пижаму, разула, накрыла одеялом и тихо вышла, погасив и без того слегка приглушённый свет в комнате. Она закрыла дверь и негромко позвала свою эльфийку. Когда Бамбина появилась, Лючия велела ей присматривать за спящей девочкой и тут же сообщить, когда она проснётся. Не хватало ещё напугать ребёнка пробуждением в одиночестве в незнакомой обстановке. Также Лючия попросила переоборудовать свою спальню для трёх мальчиков, уменьшить немного комнату сделав гардеробную, и перенести её собственные вещи. Дополнительной гостевой комнаты в палатке больше, увы, не было. Впрочем, были у Лючии кое-какие идеи на этот счёт, учитывая какой нервный выдался день, она надеялась и Молли подключить к своей затее. Оставив распоряжения эльфийке, она вернулась в больничный парк. Девушка сильно проголодалась.

Когда Лючия появилась, то, вопреки обыкновению, застала просто удивительную тишину, весьма нетипичную для ужина такой большой и шумной семьи. Мальчики опасливо смотрели на Молли.

— Что с тобой, cara? — удивлённо спросила она женщину.

— Мне нужно срочно выпить! — неожиданно ответила ей Молли.

— Э-э…

— Успокоительного зелья, — добавила та со вздохом, посмотрев на мальчиков.

— О, — тут же поняла Лючия. — Знаешь, Молли, есть у меня одна хорошая настоечка. Давай доужинаем и отправим мальчиков спать. Билл и Чарли присмотрят за Роном в палате. Джинни уже спит, так что за неё не беспокойся. Моя эльфийка сразу же сообщит, если девочка проснётся. Мальчики, — обратилась Лючия к детям, — мы с вашей мамой договорились, что, ты, Перси, Джинни и вы, мои подопечные, пока поживёте у меня. Целители не нашли у вас никаких ментальных закладок. А вот вы, Билл и Чарли, пока побудете с родителями и Роном в больнице. Никто не против? — уточнила она.

Мальчики в ответ только покачали головами.

— Вот и чудненько, — заключила Лючия. — Не знаю, как вы, а я просто умираю с голоду!

С этими словами, она взяла чистую тарелку, наполнила её едой и принялась с аппетитом есть.

Переглянувшись, мальчики последовали её примеру, и вскоре за столом снова послышались оживлённые разговоры и стук приборов о тарелки.

— А кого ты спасти умудрился? — не выдержав, с любопытством спросил Билл у Дина. — Тоже кого из комы вернул, как Сэм?

— Ну не совсем, я просто… проклятье снял… кажется.

Услышав это, Молли закашлялась, подавившись чаем. Лючия любезно постучала её по спине, благо сидела рядом.

— Я что-то пропустила? — уточнила она.

— Кто-то признал долг жизни перед Дином, — ответил ей Сэм. — А ещё он что-то маме про Малфоев говорил.

— И когда успел только? — удивилась Лючия. — И как?

— Ну, помнишь, ты учила нас менять фокус зрения и различать цвета ауры? — спросил Дин.

— Забудешь такое. У тебя ещё это с первого раза получилось, в отличие от Сэма, — ответила сицилийка.

— Зато я артефакты заряжать могу! — не остался в долгу Сэм.

— И не только, вон как тех жмуриков … зарядил, — хмыкнул Дин.

— Дин! — не выдержала Молли.

— Да, что случилось-то? — буквально сгорал от любопытства Чарли. — Это пока мы на осмотре были?

— Мне тоже очень интересно, — заметила Молли, — я тебя внимательно слушаю, Дин.

— Минутку, — проговорила Лючия, — у меня есть идея получше. Сейчас принесу думосбор. Все вместе и поглядим.

— У тебя есть думосбор? — удивилась Молли.

— Да, в палатке, — ответила Лючия и аппарировала.

Немного погодя, она вновь появилась на поляне с большой чашей и бутылкой.

— Вот, — сказал она, ставя свою поклажу на спешно освобождённую Молли часть столешницы от тарелок и стаканов.

— А это что? — кивнула на запотевшую бутыль Молли.

— А это, cara, хорошая домашняя настоечка. Думаю, после просмотра и такого тяжёлого дня нам немного не повредит, — подмигнула Лючия.

— Будете спать, как пьяные младенцы! — нахально вставил Дин, ловко уворачиваясь от подзатыльника матери.

— Дин! — попыталась одёрнуть его Молли. — Ещё одна такая шуточка, и один «младенец» будет спать сегодня ночью на животе!

— Всё! Молчу, молчу! — тут же пошёл на попятную Дин под смешки братьев.

* * *

Серая крыса с недостающим пальцем на передней лапке бежала тем же вечером по коридорам замка. Забежав за один неприметный гобелен и проскользнув в щель стены, она понеслась дальше по тайному ходу, ведущему на склад «Сладкого Королевства «Зонко». Оказавшись там, крыса превратилась в маленького лысеющего мужчину с бегающими глазками. В свете последних событий пора было делать ноги. Как крыса, Питер Петтигрю очень хорошо чувствовал такие моменты. Он с самого начала подозревал, что долго этот обман не протянется. Теперь же, когда всех Уизли начнут проверять в «Мунго»… Да пропади всё пропадом! Пошли они все! Как же ему надоело прятаться и притворяться крысой! Если б только эта старая сволочь не узнала и не держала бы его за яйца все эти годы! Ну, уж нет! Хватит с него! В Азкабан он за компанию не пойдёт! Пусть и не надеется!

Он уже столько лет успешно скрывался, сможет и ещё столько же.

Конечно, до сих пор он считался мёртвым, а если о том, что он жив узнают или… вновь имитировать свою смерть? Поверят ли? Надо на всякий случай выкрасть из дома матери свой палец, чтобы по нему не смогли его отыскать. Только вот… не будет ли эта пропажа выглядеть подозрительно? Подбросить чей-то другой? Внешне похожий на его, но реально умершего человека? Да, пожалуй, подстраховаться будет нелишне.

А ещё надо найти подходящую кошку. Кошки вечно охотятся на крыс и мышей. Кто же будет виноват, что одна из них — несчастная и брошенная своим хозяином, попадётся пушистой хищнице?

Потом он продаст информацию о необычных способностях двойняшек Уизли одной небезызвестной личности, которая наверняка заинтересуется… Жаль, что Артур с Молли оказались тогда чересчур предусмотрительными и почти сразу же отнесли выигрыш в банк, иначе он давно бы сбежал с деньгами, но… чего уж горевать о несбыточном.

Можно прийти на встречу под оборотным, чтобы не раскрыть свою личность и в случае удачи получить неплохие деньги на новую жизнь в другой стране. Может, «Феликс Фелицис» воспользоваться? Решено.

Питер Петтигрю стал обдумывать детали своего плана.

* * *

Поскольку уже стемнело и ощутимо похолодало, Лючия наколдовала на мальчиков и себя с Молли согревающие чары.

— Вот, смотрите, как нужно отделять воспоминания, — Лючия протянула палочку к своей голове, показав, что именно надо делать. — При этом нужно сосредоточиться и думать о том воспоминании, которым хочешь поделиться, понятно?

Дин кивнул. Перси с Сэмом и Чарли с любопытством наблюдали. Билл это уже и так умел, но ему тоже было интересно посмотреть.

Она протянула свою палочку Дину, убедившись, что он все понял. Когда светящаяся нить была извлечена из головы мальчиком и отправлена прямиком в думосбор, рядом с Молли вдруг возник патронус собаки породы Блэкхаунд и встревоженным голосом Артура заговорил.

— Молли, где ты? Меня только сейчас отпустили в палату, но тут только Рон.

— Арти! — воскликнула женщина.

— Сиди, доешь спокойно, — тут же сориентировалась Лючия, — я сама его к вам приведу. Посмотрите пока воспоминания, а потом и мы присоединимся.

С этими словами, она встала и быстро направилась в здание больницы. Его было не видно за деревьями, окружающими поляну, где и проходил сейчас незапланированный ужин на природе.

Зайдя в палату, Лючия в лучших традициях своего темпераментного народа обняла Артура и расцеловала в обе щёки, бурно порадовалась его выздоровлению, поинтересовалась самочувствием и заодно продиагностировала его волшебной палочкой сама.

— Всё в порядке, Лючия, — немного смущенно на такие бурные изъявления радости ответил Артур, — …давненько меня молодые девушки не целовали! — с улыбкой добавил он.

— Да, не прибедняйся! Какие твои годы!

— Я очень тебе благодарен! Спасибо огромное! Если бы не ты…

— Всё в порядке, — не стала слушать его дальнейшие благодарности сицилийка. — Ты можешь говорить про… — тут она замолчала, испытующе глядя на него.

— Упыря? Да, — кивнул Артур, чуть нахмурившись. — Правда, я совершенно не помню, откуда он у нас взялся. Целители сказали, что пока не видят ментальных закладок, но полной уверенности у них нет, потому и хотят понаблюдать.

— А в целом, как самочувствие? — уточнила девушка.

— Замечательно, правда. Такое впечатление, будто скинул огромный груз, — задумчиво ответил Артур.

— Так оно и должно быть, — кивнула Лючия. — Тебе целители говорили, как вы могли измениться, если бы всё так и продолжалось? — спросила она.

— Да, ужас! Как подумаю, что нас могли так оболванить! — с чувством ответил мужчина. — Убил бы того гада, кто эту дрянь в дом притащил! А где все?

— Знаешь, я должна тебе кое-что рассказать, — немного поколебавшись, проговорила девушка. — Только между нами, хорошо?

— Да, что-то случилось?

— У Молли был очень тяжёлый день. Она на грани нервного срыва. Сам понимаешь, сначала у неё на глазах напали и едва не убили сына, потом она волновалась за тебя. После Сэм учудил, вернув практически с того света двух безнадёжных больных. Мы с Молли едва успели взять клятвы о неразглашении. У неё чуть выброс спонтанный не случился! Джинни весь день капризничала и страдала от расстройства желудка. Потом ещё и Дин кого-то спас и теперь у него признанный долг жизни.

— Бедная Моллипусечка! — воскликнул поражённый мужчина. — Как она?

— Пока держится из последних сил, но ей нужно выпустить пар и сменить обстановку. Ты как, отпустишь её со мной на ночь?

— На ночь? Я вообще-то по жене соскучился…

— Обещаю, что дальше палатки мы никуда не пойдём и гулять в злачных местах не будем.

— Да, я и не думал о таком… А дети? Они тут разместятся? Мне им дополнительные кровати трансфигурировать и покормить перед сном их наверно чем-то надо?

— Нет. Мы договорились, что младшие: Перси, Джинни и двойняшки поживут со мной в палатке, пока вы с Молли, Роном и старшими будете тут наблюдаться. Они точно от ментальных закладок чисты. Мы сейчас как раз ужинаем в больничном парке, там с женой и пообщаетесь. Всё равно ночевать вы будете в одной больничной палате с детьми, так что побыть вдвоём точно не выйдет… Да, и вряд ли тебе пока можно.

Артур со вздохом кивнул.

— Так что, присоединяйся к трапезе, а потом дашь Молли немного отдохнуть от детей, хорошо? Тебе только Билла с Чарли уложить спать и останется, а Рон пока не очнулся, — Лючия посмотрела на забинтованного в кровати неподвижного мальчика, — Твои старшие — вполне самостоятельные. Я сюда доставлю их школьные сундуки с вещами, будет во что переодеться и чем почистить зубы. А пока пошли, побудешь с семьёй. Молли тоже ждёт тебя с нетерпением. Ну как, согласен отпустить её со мной на таких условиях?

— Да, конечно, отдыхайте. Пусть Молли немного развеется… Я тебе доверяю, Лючия. Спасибо, что заботишься о нас.

— Пожалуйста, пойдём, покажу тебе дорогу в больничный парк. Палочка, я так понимаю, при тебе? Раз уж ты патронус наколдовал?

— Да, — кивнул Артур, на ходу показывая палочку в руке.

— Ну и замечательно, а то Молли свою дома оставила, а нас туда пока не пускают.

Они оба вышли в коридор. К тому времени, как Артур и Лючия оказались на поляне, то вновь застали весьма нетипичную картину для этой семьи за едой, а именно: задумчивых детей и Молли, судорожно пьющую стакан из уже открытой бутылки с настойкой.

— Арти! — воскликнула Молли, выскочив из-за стола и бросившись на шею мужу. — Как же я рада! Ты здоров? Тебе можно ходить? Ничего не болит? — со слезами радости на глазах воскликнула она.

— Всё в порядке, милая! — не менее крепко обнял её в ответ муж. — Я почти здоров!

— Папа! — воскликнул Билл, и вскоре все мальчишки повскакивали со скамей и присоединились к Молли, наперебой обнимая отца, задавая вопросы и не слушая ответы.

— А что вы смотрели в думосборе? — поинтересовался Артур, указав на стоявшую в центре стола чашу.

Это случилось чуть позже, когда совместные восторги и радость от встречи немного поутихли и все вновь расселись за стол и продолжили ужин чаем и десертом, пока Лючия и Артур только заканчивали с основными блюдами.

— Сам взгляни, — вздохнула Молли, наливая себе уже второй бокал из бутылки.

Лючия только удивлённо на неё посмотрела.

— Извини, что не дождалась тебя и открыла, но… — вздохнула Молли, заметив её взгляд.

— Понимаю, день выдался тяжёлым. Попридержи коней пока, хорошо? Сейчас посмотрим воспоминания и разопьём настойку вместе, — кивнула Лючия.

Чтобы больше не терять времени, они с Артуром погрузили лица в чашу с туманом.

Взору их открылся вид на больничный коридор, по которому шёл светловолосый мальчик. Дин с любопытством и растерянностью оглядывался вокруг, явно что-то искал…или кого-то… Создавалось впечатление, что он просто заблудился.

Мимо то и дело шли целители и проходили беременные женщины. Иногда из открытых дверей слышались крики рожениц, плачь новорождённых и указания целителей.

Дин прошёл дальше по коридору, где было гораздо тише и почти безлюдно. За массивными дверями располагались палаты, предназначенные явно для более богатых мамочек.

В одной из них дверь была приоткрыта и слышались голоса. Судя по всему, разговор вёлся на повышенных тонах.

— Вы не можете так поступить! Люц! — кричал женский голос, судя по всему, обладательница его была на грани истерики.

— Миссис Малфой, вы знали на какой риск шли с самого начала. Ребёнка вам не выносить. Дальнейшая беременность для вас невозможна. Нам придётся выбирать между вашей жизнью и жизнью ребёнка, — попытался её успокоить кто-то.

— Нет! — закричала в ответ женщина.

— Милая, — послышался мужской голос третьего собеседника. — Драко нужна мать…

— Нет! Убирайтесь! — крикнула женщина и обоих мужчин: целителя и, как решил Дин, мужа — буквально вынесло из палаты.

Мальчик затаился и инстинктивно спрятался за резко распахнувшейся дверью, когда оттуда практически выкинуло длинноволосого мужчину с платиновыми волосами вместе с перепуганным целителем, судя по форменному цвету его мантии. Немного успокоившись, высокий мужчина заговорил.

— Целитель Джуд, можно что-нибудь сделать? Может, есть хоть какой-то шанс спасти ребёнка и Цисси? Я готов заплатить любые деньги!

— Боюсь, что нет… — покачал головой в ответ он. — Мистер Малфой, у вас есть время до завтрашнего утра, потом последствия станут для вашей жены необратимы… Мне очень жаль, — добавил он извиняющимся тоном.

— Цисси так хотела дочку… она не простит мне… — мужчина выглядел растерянным и подавленным, впрочем очень быстро он взял себя в руки. — Мне нужно побыть одному, я свяжусь с вами в ближайшее время, — уже совершенно иным тоном ответил он. Перед целителем теперь стоял внешне холодный и сдержанный аристократ.

С этими словами он ушёл, держа спину идеально прямо. Спокойный и надменный, длинные платиновые волосы были снова безупречно уложены за спиной небрежным мановением палочки, которую мужчина оказывается держал в трости. Если бы Лючия с Артуром не видели его ещё минуту назад: растрепанного и бледного, ни за что бы не поверили, что этот человек только что имел тяжёлый разговор.

Проводив взглядом уходящего мужчину, целитель попытался войти обратно в палату, но в дверях снова послышался женский крик.

— Вон! Убирайтесь! Дайте мне хотя бы ночь побыть с ней! — в голосе кричавшей слышалось отчаяние и безнадёжность, опасно заискрился и накалился воздух от стремительно наполняющей его магии. Не желая и дальше искушать судьбу, целитель быстро ушёл куда-то вдаль по коридору.

Дождавшись, когда он окончательно скроется из вида за поворотом, мальчик, движимый любопытством, заглянул в так и оставшуюся приоткрытой дверь.

В просторной светлой палате с французским окном, выходящим в сад, на большой кровати лежала светловолосая молодая женщина. Она была очень бледна, мало чем отличаясь цветом лица от белоснежных простыней и подушек. Вид у неё был измождённый и уставший. Особенно бросалась в глаза ее мертвенная бледность на фоне красивого букета роз, чайного цвета, стоящего в вазе на прикроватной тумбочке. Сейчас глаза женщины были закрыты, если бы не поднимающийся в такт дыханию уже довольно заметный живот под белоснежным одеялом, её можно было бы принять за покойницу. Похоже, недавний магический выброс полностью её вымотал.

Мальчик ближе подошёл к кровати женщины. Кого-то она ему сильно напоминала: светлые волосы, бледная кожа, кружевная белая ночнушка. Одеялом она была накрыта не полностью, так что Дин видел тонкое белоснежное кружево, вышитое на груди белой сорочки. Правильные черты лица, прямые светлые волосы. Что-то знакомое и родное почудилось во внешнем облике этой женщины… что-то давно забытое и утраченное… Мальчик как зачарованный рассматривал её лицо… Его взгляд опустился ниже на живот под одеялом. Как-то автоматически он моргнул, сосредоточился, как учила их недавно Лючия, и расфокусировал зрение. Он увидел какую-то чёрную толстую нить, охватывающую живот и тянущееся в районе груди спящей. Почему-то Дину очень захотелось убрать это инородное и явно что-то нехорошее с её тела. Протянув руку, он ухватил это чёрное нечто, толщиной с верёвку и потянул за неё, вытягивая. Чёрная тягучая субстанция не поддавалась, Дин сосредоточился и ухватился за неё уже двумя руками, снова потянул. «Верёвка» сначала сопротивлялась, но в итоге покорилась и продолжала тянуться и тянуться постепенно освобождая живот. Сколько так продолжалось, мальчик не знал, полностью сосредоточившись на своей работе. Когда тягучая, но весьма плотная субстанция полностью вышла из тела женщины, он бросил её на пол, где она осела и растеклась подобно грязной луже и тут же растворилась, не имея больше живой подпитки.

— Что ты делаешь? — послышался дрожащий голос.

Подняв взгляд, Дин увидел внимательно рассматривающую его женщину. Похоже, она успела очнуться и уже какое-то время наблюдала за ним.

— Ничего, мэм… — спохватившись, Дин попятился и выскочил из палаты, побежал по коридору.

Уже на другом этаже по пути ему попался какой-то целитель-стажёр, и мальчик смог получить у него зелье от расстройства желудка для сестрёнки.

На этом воспоминание закончилось.

Вынырнув из омута, Артур и Лючия задумчиво переглянулись.

Потом Лючия вернула Дину его воспоминание, и святящееся воспоминание впиталось в голову мальчика.

— Надо же, из всех людей именно Люциус Малфой… — удивлённо проговорил Артур.

— Вы знакомы? — спросила Лючия.

— Даже более чем, — недовольно ответила Молли.

— Но как они узнали? — спросил Дин. — Я не говорил ей своё имя.

— Дин, солнышко, для создания долга жизни знать имя и фамилию необязательно, как и лично самого человека. Достаточно самого факта бескорыстного спасения жизни, если ты, конечно, не связан профессиональными обетами целителя или аврора, например, или не являешься близкими родственником, вроде родителя или сына, деда или внука. На племянников и дядей с кузенами такое ограничение уже не действует. Желание спасённого признать долг жизни лишь усиливает и делает видимым этот факт для спасителя и окружающих, — устало вздохнула Молли. — Похоже, ты что-то сделал, чтобы сохранить беременность и жизнь Нарциссы Малфой… Даже не знаю, что и сказать на это.

— У Малфоев всегда было много родовых проклятий, включая и ограничение на рождение лишь одного ребёнка, — задумчиво сказал Артур. — В их семье уже несколько поколений выживает лишь первенец, а остальные дети либо погибают ещё в утробе матери, либо во время родов. Причём, это может быть и случайный бастард, а не ребёнок от законной жены. Как случилось, например, с Абраксасом… отцом Люциуса. Скандал тогда был страшным. Его жена так и осталась до конца дней своих бездетной, а Люциуса — сына какой-то неизвестной девицы легкого поведения из Лютного, пришлось признать и сделать законным наследником. А ведь ему к тому времени было уже лет двенадцать! Абраксас долго умудрялся скрывать факт наличия ребёнка как от жены, так и от общественности! Что и говорить, неудивительно, что этот Люциус — весьма скользкий тип. Это сейчас его Абраксас выдрессировал, а видели бы ты его в те времена!

— Да! Я отлично помню, что он творил в школе! Дрался с любым, кто заикался о его происхождении только так! — кивнула Молли. — А сейчас предпочитает делать вид, что

он лорд голубых кровей!

— А откуда у них это проклятье? — спросила Лючия, заметив заинтересованно навостривших ушки мальчишек.

— Честно? Не знаю, — ответил Артур.

— Круто, братишка! — присвистнул Чарли. Его подробности происхождения какого-то малознакомого Малфоя не особо заинтересовали, гораздо любопытнее ему было другое, — а что ты такое руками делал?

— Верёвку чёрную убирал. Ты же сам видел, — недоуменно ответил Дин.

— Какую верёвку? — спросил брат. — Я ничего не видел.

— И я, — добавил обычно молчаливый Перси. — Видел только, что ты как-то странно над животом руками водишь.

— Серьезно? — удивленно обвёл взглядом свою семью и наставницу Дин. — Вы ничего не видели? Сэмми?

Брат в ответ лишь покачал головой:

— Нет, я тоже никакой веревки не заметил.

— Я не видела её, но ощущала, как в твоих руках пульсировала тёмная магия и поддавалась, — задумчиво сказала Лючия. — Ты сумел увидеть проклятье, всего лишь правильно расфокусировав зрение? Странно. Мне показалось … ты испытывал довольно сильные чувства, когда рассматривал миссис Малфой. Ты с ней знаком?

— Нет, — покачал головой Дин. — Первый раз вижу. Просто, напомнила она мне кого-то…

— Кого? — спросила Лючия.

— Не помню…

— Что-то слишком много у нас провалов в памяти, — проворчала Молли, раздражённо допивая свой бокал. — Не удивлюсь, если Малфои приложили к этому руку. А Нарцисса так и вовсе из Блэков! От них всего можно ждать!

— Нет, мам! — сказал вдруг Сэм. — Они тут не при чём.

— Откуда такая уверенность, Сэм? — спросила она.

— Не знаю, просто… чувствую, — удивленно, будто прислушиваясь к себе проговорил мальчик.

— Интуиция? — спросила Лючия. — У людей с таким резервом она, как правило, хорошо развита.

— И всё равно я уверена, что тут не обошлось без Малфоев! — немного резко повторила Молли.

— В любом случае, все мы устали и перенервничали, — Лючия многозначительно посмотрела на Артура. — Почему бы тебе не пойти и не уложить детей, а мы с Молли устроим младших у меня. Время уже почти десять. Бамбина наверняка давно приготовила вашу комнату, мальчики, — обратились Лючия уже к двойняшкам и Перси.

— Да, надо укладывать спать детей, — спохватилась Молли.

— Сиди, дорогая, я мальчиков сам уложу, — правильно понял красноречивые взгляды Лючии Артур. Ему тоже очень не понравилось немного бледное лицо жены и, похоже, уже не первый бокал с явно чем-то спиртным в ее руках. Обычно Молли себе такое не позволяла. Сейчас же, она явно была слишком взволнована. Наверняка долго не сможет уснуть. Артур отлично знал свою жену, чтобы понимать, как ей нужно сейчас выговориться и поплакать. Вряд ли в присутствии детей в одной с ними комнате это будет возможно, даже если наколдовать полог тишины, когда они уснут.

— Но как же… — начала было возражать она.

— Всё в порядке, милая. Я справлюсь.

—  Бамбина! — позвала эльфийку Лючия, пока Молли не ушла.

Когда эльфийка появилась, сицилийка выдала ей распоряжения по-итальянски.

— Ваши школьные сундуки с минуты на минуту будут в палате, мальчики, — сказала Лючия Чарли и Биллу. — Уверена, вам будет о чем поговорить с папой перед сном. Спокойной ночи.

Снова появилась Бамбина, что-то сказав.

Кивнув, Лючия продолжила:

— Она предлагает аппарировать двойняшек и Перси, а я прибуду в палатку

с тобой, Молли.

— Но…

— Посмотри, какую им сделала комнату моя эльфийка, может, захочешь что-нибудь изменить?

— Да, ты права. Нужно удостовериться, — ответила Молли.

— Ну, вот и замечательно, — улыбнулась Лючия и аппарировала с Молли.

Попрощавшись с отцом, исчезли и трое младших братьев с эльфийкой.

* * *

Когда Молли оказалась в переоборудованной из хозяйской спальни детской для троих мальчиков, то просто потеряла дар речи. В небольшой комнате (чары расширения в палатке были, увы, небезграничны) пространство было использовано по-максимуму. Впервые в жизни чистокровная ведьма увидела маггловские двухэтажные кровати, предназначенные явно для пятилетних двойняшек. Рядом к ним примыкала отдельная кровать, чуть побольше, как догадалась Молли, для Перси. Около неё стояла прикроватная тумбочка со светильником.

У имитации окна, как продолжение подоконника (только чуть пониже на уровне детей) стоял встроенный письменный стол тёмно-синей расцветки, с выдвижными ящиками внизу для всяких канцелярских мелочей и детским креслом на колёсиках. Над окном во всю стену была одна книжная полочка, точнее небольшой стеллаж. Вокруг окна тоже были прибиты книжные угловые полочки, занимающие небольшое пространство и часть другой стены, пока эти полки были пустые. В противоположной от окна стенки были зеркала от пола до потолка, на больших деревянных панелях.

«Зачем они мальчикам?» — подумалось Молли, — «И где шкафы или сундуки для одежды?»

Не успела она озвучить свои вопросы, как Лючия с улыбкой подошла к зеркальной стене и отодвинула, как запоздало поняла Молли раздвижную дверь, вроде бы она видела нечто похожее в маггловском мебельном магазине, с лёгкой руки Смитов они теперь часто ходили по торговым центрам. За ней обнаружилась маленькая, но довольно вместительная гардеробная комната и тоже множество пока пустых полок и вешалок для одежды, выдвижные ящики для белья и прочее.

— О, — только и сумела хоть как-то отреагировать Молли. Слов у неё не нашлось. Тут Молли с тревогой оглянулась, заметив, как шустро забирается по приделанной лесенке на вторую кровать почти под самым потолком Дин, — Это не опасно?

— Не волнуйся, — с улыбкой ответила ей сицилийка. — Там перегородка прибита, плюс чары, примерно, как у мётел во время полёта, чтобы не свалиться.

— Круто! — воскликнул с высоты Дин, что-то сделав, и Молли с удивлением увидела, что и у верхней кровати, оказывается, тоже есть вогнутая в стенку полочка-углубление, сейчас осветившаяся подсветкой изнутри. — Тут можно свет зажигать! — весело отозвался мальчик.

Сэм в это время, немного завистливо вздохнув, принялся обживать нижнюю кровать. Рядом с ней тоже стояла небольшая тумбочка со светильником.

Всё было выдержано в едином цвете морской волны, на полу лежал ковёр в морском стиле с изображёнными на нём играющими в волнах рыбками. Они двигались и то ныряли и прятались в воде, то выпрыгивали, создавали впечатление, что пол омывает морской прибой. На стене красовались обои с весьма реалистичным изображением корабля, в отличие от движущиеся изображённых на ковре рыбок, неподвижного.

— Ну как? Нравится? — спросила Лючия.

— Просто очешуительно! — воскликнул Дин.

Сэм и Перси согласно кивнули, у них тоже не находилось слов.

— Это очень мило, — с удивлением проговорила Молли. Идея с кроватями и экономией пространства ей очень понравилась, как и встроенные вокруг окна шкафы, совмещённые с письменным столом. Надо бы и дома что-нибудь такое сделать.

— Но… разве это не твоя спальня, Лючия? — запоздало догадалась Молли. Когда они с Артуром только покупали эту палатку, она точно запомнила, что спален в ней только две: гостевая и хозяйская. К хозяйской спальне примыкала вторая ванная, которую Молли тоже успела посмотреть, в приоткрытой двери. К слову, теперь там тоже всё изменилось: во-первых, появились три раковины невысокого уровня, как раз в рост пяти-семилетних детей с общей и единой для них столешницей для зубных щёток и прочих необходимых мелочей для умывания. Внизу под раковинами прямо под руками была длинная вешалка-сушилка для полотенец, как раз удобно опустить руки и вытереть. Чуть глубже под столешницей с раковинами были уже более вместительные открытые полки. Исчезла просторная полукруглая ванная, зато появилась … кажется, у магглов это называлось душевой кабиной? Точной уверенности у Молли не было. А ещё в ванной комнате появился один детский унитаз, писсуар, тоже детский, и биде. Всё это — невысоко над полом и небольшого размера, явно рассчитанного под детский рост. Сама ванная была украшена плиткой-мозаикой в стиле «метро» весёленькой изумрудной расцветки, невольно напомнив Молли о факультете Слизерин. Поскольку гостевая комната была наверняка занята Джинни, то эта…

— Не беспокойся, — ответила ей сицилийка. — У меня тут есть свои секреты. Давай сначала уложим мальчиков, и я тебе покажу.

К слову, мальчишки уже во всём разобрались и с энтузиазмом обживали свою новую комнату. Наколдовав им зубные щетки и трасфигурировав из старой одежды пижамы, Лючия с Молли отправили их в ванную. Потом проследили, чтобы мальчики легли в свои кровати. Пока они готовились ко сну в ванной, Молли, на всякий случай, лично проверила на прочность и безопасность верхнюю кровать, забравшись в неё по встроенной лесенке, как до этого — Дин. Наверху действительно всё оказалось прочным и надёжным: а решётчатая перегородка была весьма высокой и обитой мягкой тканью по бокам. Никаких острых углов или деталей, о которые мог бы случайно во сне удариться или пораниться ребёнок. Вдоль всей кровати в стене была вмурованная в стену полочка с подсветкой, включающейся и выключающейся по желанию. Поскольку она не выделялась, а была скорее этакой симметричной дырой в стене в форме длинного прямоугольника, обитой по краям мягкой коричневой кожей, то пораниться или как-то ещё повредиться об углы Дин не мог. Молли даже невольно подумалось, что и сама бы в возрасте Дина была бы в восторге от такого спального места.

— Ну, убедилась? Всё устраивает? — спросила Лючия, терпеливо дождавшись, когда Молли спустилась после своей ревизии.

Та в ответ кивнула, спустившись.

Уложив детей спать и погасив общее освещение, оставив лишь светильники при кроватях, женщины вышли из комнаты.

Лючия отвела Молли к гостевой спальне и тихонько приоткрыла дверь, показывая матери крепко спящую Джинни в большой кровати, в обнимку с трансфигурированной для неё подушкой детского размера. Сверху девочка была накрыта лёгким пуховым одеялом. Во всём остальном дизайн спальни не изменился, оставаясь безликим и типовым, как и любые гостевые апартаменты.

Бесшумно выйдя из комнаты, женщины притворили дверь.

— Я пока не стала ничего менять. Завтра с утра, как проснётся, сделаю чего-нибудь весёленькое в её вкусе, — проговорила Лючия.

— Она сразу уснула? — уточнила Молли.

— Да, я ещё апарировать не успела, а она уже на моём плече вырубилась, — ответила Лючия. — Не волнуйся, Бамбина за ней присмотрит, даст знать, если что. — С кровати она не должна свалиться, я наколдовала удерживающие чары, как и на кровать Дина.

Сейчас она пока убирает еду и посуду со стола на поляне и возвращает трансфигурированной мебели первозданный вид, а потом снова вернётся сюда.

— А где же ты будешь спать? — снова задала так и напрашивающийся вопрос Молли. — На диване в гостиной?

— Нет! У меня есть идея получше, — широко и предвкушающе улыбнулась Лючия. — Ты когда-нибудь бывала в термах или банях? Может, слышала о хамаме?

Молли покачала головой.

— Поверь, это как раз то, что нам сейчас нужно: как следует расслабиться после тяжёлого дня. Пойдём, покажу. Там же у меня есть и комната отдыха, которую легко переделать в спальню с двумя койками и отлично выспаться. А перед этим, расслабимся в банях и водном массаже на пару-тройку часиков.

— Но Артур и Билл с Чарли… — начала было Молли.

— Артур тебя отпустил, — ответила Лючия и пояснила в ответ на её удивлённый взгляд, — Я его попросила, пока мы на ужин шли. На редкость понимающий у тебя муж, — добавила с улыбкой она.

— Но как же без меня… — всё ещё сомневалась Молли.

— Ой, да я тебя умоляю, Билл с Чарли уже в Хогвартсе учатся и вполне самостоятельны. Артуру и делать ничего особенного не нужно. Тем более, что у него есть палочка, а их школьные сундуки с вещами Бамбина уже наверняка переправила. Рон… ну, ему пока ничего и не требуется, — добавила Лючия, заметив сразу погрустневший взгляд Молли. — Сейчас подождём немного, проверим, уснули ли младшие и пойдём снимать стресс. Поверь, тебе понравится. Пойдём-ка на кухню, я тебе расскажу, что к чему.

Оказавшись на кухне и выпив ещё по полбокальчика настоечки, Лючия акцио призвала средних размеров коричневый саквояж. Открыв его, она продемонстрировала внутри большой пространственный карман с климатическими чарами и отличной имитацией нескольких обстановок и природного ландшафта. Туда входили: берег на морском побережье, тренировочный зал как для магического дуэлинга, так и для банальной маггловской разминки, оборудованная учебная комната с небольшой библиотекой и что-то ещё.

— Я же наставница, — проговорила Лючия на удивлённый взгляд Молли, — Мне необходимо иметь помещение для обучения мальчиков.

— Очень продуманно, — только и смогла ответить Молли. — Это семейный артефакт?

— Да, у нас в клане несколько таких. Перед отъездом мне мама дала, чтобы я себя комфортно чувствовала. Побережье с морем полностью повторяет наш собственный пляж у дома. Мы там часто детьми играли и купались. Собственно, последнее и до сих пор продолжаем. Такой саквояжик обычно дают на время тому, кто покидает надолго дом на учёбу или работу, чтобы было не так тоскливо в чужой стране. А после возвращения передается следующему путешественнику, ну, или он просто пылится на чердаке и ждёт, когда кто-то из семьи надумает куда уехать или созвать гостей на очередной праздник, а народу у нас собирается много.

— Хорошо придумано, — с любопытством выслушала её объяснение Молли. — То есть, он не чей-то лично, а просто даётся на время попользоваться.

— Конечно, дарить такую ценную вещь как-то не с руки, сама понимаешь, а вот так одалживать — самое то. Давай-ка я тебе вкратце расскажу, что такое термы и что там надо делать. Заодно устрою тебе экскурсию на месте, так сказать.

Молли кивнула. Допив свои бокалы, они зашли в спальню к мальчикам, но в комнате было темно и тихо, не считая посапывания детей, похоже, мальчики тоже устали от вечерней прогулки и вкусного ужина.

— Отлично, а теперь пошли отдыхать, — сказала Лючия, ведя заинтригованную Молли обратно к саквояжу на кухне.

Спустя какое-то время они оказались в помещении, отделанном мелкой голубой плиткой и с большой купальней посередине, состоящей из нескольких бассейнов. Сверху Молли увидела льющиеся в купальню каскады воды. Вдоль стен были дверцы, ведущие, как объяснила Лючия, в бани, сауны и другие комнаты для релаксации.

— В термах и бане полагается находиться либо обнажённой, либо, если тебе неловко, могу купальный костюм наколдовать из… тут у нас много полотенец и простыней.

Лючия быстро объяснила Молли концепцию бань и СПА, релаксирующего массажа водой, его пользу для духа и тела, а также поистине лучшего (по мнению сицилийки) антистресса. Заинтригованная Молли тут же согласилась попробовать что-то новенькое.

— Что это? — спросила Молли, показывая на прозрачную огороженную стёклами комнатку с чем-то, похожим на колонну в середине, мимо которой они с Лючией проходили.

— Фригидрариум — холодовая комната. Там вырабатывается лёд для контраста после того, как тело прогреется и достаточно разгорячится после банных процедур, — ответила Лючия. — Но нам туда пока рано. Давай, переодевайся пока в купальник вон в той комнатке, а вещи оставь в шкафчике…

Сама Лючия, дабы не шокировать Молли, тоже облачилась в довольно скромный и закрытый (по её меркам) купальник. В маггловском мире в таких уже лет сто никто на пляже не появлялся.

В течение последующих часов Молли была проведена Лючией в арома сауны с запахами пачули, лаванды, цитрусовых и мяты, разумеется с перерывами и ныряниями в прохладную воду. Затем они попеременно окунулись в контрастные бассейны: холодный и очень тёплый. Потом прошли по дорожке Кнейпа, где маленькие ванночки бассейнов (не выше колена) чередовались холодной и очень тёплой водой. После Молли была ознакомлена с финской сауной, хамамом (без сопутствующего массажа пеной), русской баней (в щадящем режиме), после чего они посетили ту самую хладовую комнату, и Молли с удивлением обнаружила, что холод льда на разгорячённом теле может быть весьма приятным. Затем они ещё попарились и окунулись в ледяную купель при парной русской бани, залезли в большой бассейн в центре комнаты, где постояли и вдоволь помассировали шею и верхнюю часть спины под сильными каскадными струями. Потом Молли с удивлением узнала, что оказывается этим массаж не ограничивался: внизу на дне бассейна тоже били сильные струи из специальных отверстий. Было очень удобно поставить на каждую из них сверху ноги (струи были пАрными) и промассировать стопы от пятки до кончиков пальцев. Стоило чуть присесть, как массаж-дренаж уже проходил от колен до… хм-м «целюлитных» зон. Были там ещё и встроенные таким же образом пАрные потоки воды и в стенках бассейна под водой на разной высоте, отлично массирующие икроножные мышцы на ногах, были и те, что массировали спину чуть выше талии в районе крестца. Можно было точно также промассировать плечи, там струи тоже были пАрными и не задевали позвоночник посередине, массируя лишь спину на уровне лопаток. Потом женщины поднялись на второй этаж (оказывается, тут и такое было), где Молли впервые узнала о такой замечательной вещи, как джакузи… Правда, после мощных струй, пузырьки ей показались слабоватыми, но от этого не менее приятными и расслабляющими. Были там и контрастные бассейны, и ещё одна арома сауна с запахом роз, сделанная в виде ракушки. После неё они с удовольствием окунались в горячие и тёплые купальни.

Спустя четыре часа, Молли чувствовала себя абсолютно расслабленной и счастливой. Женщины сейчас сидели на белых шезлонгах в соляной комнате, отделанной белым мрамором и неспешно вели чисто женские разговоры.

Выйдя оттуда, Молли обессиленно легла на разложенный шезлонг в основном зале, откуда они с Лючией и начали свой антистрессовый тур по термам.

— Всё, я больше не могу…— расслаблено отозвалась она.

Точно такая же разомлевшая и умиротворённая, Лючия легла на соседний шезлонг и протянула ей стаканчик с охлаждённым свежевыжатым апельсиновым соком.

— Ну, как тебе такая антистрессовая терапия? Согласись, гораздо лучше и приятнее, чем банально напиться? Да, и для здоровья и цвета лица полезнее. Как ощущения?

— Как будто заново родилась, — блаженно улыбнулась Молли.

— Ну и ладушки, — ответила Лючия, посмотрев на настенные часы. — Ого! Уже почти два часа ночи! Не знаю, как ты, а я сейчас в душ и баиньки, — она кивнула в сторону неприметной дверцы, — Там душ и удобства с одноразовыми зубными щётками, полотенцами и халатами. А за соседней дверью комната отдыха. Там две кровати стоят. Пойду, пожалуй, — с этими словами, Лючия медленно и не спеша поднялась и пошла в душ, спустя минут двадцать, она вышла из душевой и отправилась спать.

Чуть погодя, последовала её примеру и Молли, допив прохладный сок. Когда она обмылась перед сном и вошла в место их предполагаемой ночёвки, то увидела в небольшом помещении две кровати. В одной из них уже сладко спала сицилийка, а на другой нерасстеленной ещё кровати с горящим ночником рядом лежала лёгкая ночнушка, видимо трансфигурированная из чего-то. Сделав себе зарубку в памяти поблагодарить утром гостеприимную хозяйку за такой замечательный отдых, Молли скинула простыню, в которую завернулась после душа и быстро облачилась в ночную сорочку. Она улеглась в кровать и тут же вырубилась, едва её щека коснулась подушки.

---

Примечания:

Признаться честно, мне не все актеры из фильма про ГП нравились. К тому же сейчас все они моложе. Вот, какими бы я хотела видеть главгероев моей сказки по ГП :)

Лючия, какой я себе её представляю:

https://i.pinimg.com/736x/dd/f7/ca/ddf7caa5f0750871c6b7e7e67c69daf0-beauty-women-beauty-girls.jpg

Молли:

https://i.pinimg.com/originals/75/50/79/755079a2cf9904bd8b463b5a81ed7159.jpg

Сьюзан Сарандон бесподобна.

Мог ли Артур Уизли быть таким?

http://cdn.ebaumsworld.com/mediaFiles/picture/730195/84525862.jpg

А вот Дин в, ладно не в 5, 7 лет (это реально из фильма)

https://i.ytimg.com/vi/fT5SEXfo4j8/maxresdefault.jpg

Вот, какой я представляю малышку Джинни:

https://i.pinimg.com/originals/2a/e1/89/2ae189ae41ca7df4f7f0a25896be1d78.jpg

Нет, Нарцисса вовсе не Мэри, но почему бы ей ни быть просто на неё похожей. Вот Дина и переклинило. Он же отлично знает, как выглядит его мама (не зря в прошлое возвращался дважды), хоть пока и не помнит этого.

Мэри

Мэри молодая, как наверно сейчас и Нарцисса: https://pm1.narvii.com/7079/d885f077af1b97e3d7886a16fd185104e3c9acd0r1-500-589v2_hq.jpg

https://i5.imageban.ru/out/2013/01/27/7d070345e8c64e011fd2cfc7371d03db.jpg

http://pm1.narvii.com/6961/df19ddb7ba3f224fc0971612e68d9c9644f31b0cr1-576-555v2_uhq.jpg

https://i.pinimg.com/originals/3c/4c/71/3c4c71bc6f824f1ba72141c8552af90e.jpg

Люциус Малфой

https://fanfics.me/images/fanart/2016/09/17/1696331474068943.jpg

Глава 14 «А был ли мальчик… или отцы и дети»

В пять часов утра проснулась Джинни.

С трудом разлепив глаза спросонок, Лючия не сразу поняла, что ей говорит Бамбина. Когда же до неё дошло… она только мысленно застонала. Впереди ещё долгий день, а они вчера с Молли поздно легли.

— Что случилось? — сонно пробормотала Молли, разбуженная экспрессивной и громкой речью эльфийки.

— Джинни проснулась, — вздохнула Лючия.

— О… Я тогда пойду к ней, — всполошилась Молли, вскакивая.

— Вместе пойдё-ём, — отозвалась сицилийка, смачно зевая.

Спустя какое-то время, они уже были в комнате Джинни и развлекали девочку тем, что переделывали её временную комнату по вкусу малышки: перекрашивали стены и рисовали на них то фей, то единорожков, меняли цвет постельного белья и добавляли новую мебель. В общем, спустя полчаса, детская комната Джинни превратилась в этакую смесь Диснейленда (благо, в кино семья Уизли тоже теперь ходила регулярно) с восточным гаремом в сумасшедшей голове Людовика. Впрочем, малышка была счастлива, и женщины единогласно решили, что чем бы дитё не тешилось… После этого Молли отвела дочку в ванную, где привела её в порядок и умыла, заодно и умылась сама.

Лючия в это время, зевая, занялась завтраком, предварительно наскоро умывшись в ванной в термах, неподалёку от своих временных апартаментов. Благо, готовых блюд от сердобольных родственниц у неё хватало, так что времени тратить на готовку было не нужно. Единственное, что она приготовила сразу, так это капучино, чтобы быстрее проснуться. Как истинная сицилийка она предпочитала пить капучино по утрам и исключительно натощак, считая, что на голодный желудок молоко лучше усвоится. Вообще, сицилийка и не думала заморачиваться в полшестого утра чем-то особенным: во-первых, она ещё не проголодалась, во-вторых не в традиции её народа было считать завтрак чем-то стÓящим, скорее уж лёгким перекусом с чашечкой хорошего кофе или молока. С детства Лючия обожала завтракать по утрам печеньями и мягкой выпечкой, запивая всё это молоком. Так было принято у неё, другое дело, что сицилийка не знала, как к этому отнесётся Молли. А если учесть недавнее несварение желудка у Джинни, подойдёт ли ей вообще такой завтрак? Может, приготовить для малышки орзо (1)? Лючия не была уверена, понравится ли этот напиток девочке. Наверно, стоит спросить у Молли. Ладно, на всякий случай, сицилийка, вопреки своим привычкам, решила заварить чай. Она ведь в Великобритании, верно? А англичане, насколько она знала и не раз убеждалась, живя здесь, просто обожали этот напиток. Так что, добавив, в классическую заварку чёрного чая сушеной мелиссы для аромата и лучшего вкуса, Лючия залила кипятком заварочный чайник. Затем она принялась доставать из стазис-ларя любимую и привычную ей выпечку. Вскоре на кухне запахло весьма аппетитными ароматами, а на столе появились корнетто (2), бискотти (3), украшением стола стала кростата на большой и круглой плоской тарелке (4) с любимой Лючией начинкой из абрикосов. Заканчивало это царство сладостей канноли (5). Чтобы хоть немного разбавить это десертное торжество, Лючия также выставила на стол йогурты, свежевыжатый апельсиновый сок, брускетту с моцареллой и помидорами (6). Подумав о ещё одной традиционной и привычной англичанам овсянке, Лючия (за неимением оной) просто достала мюсли быстрого приготовления с кусочками фруктов.

Когда Молли с Джинни вышли из ванной, то невольно проглотили слюну, такие шикарные были запахи.

— О! — воскликнула Молли, с удивлением разглядывая открывшееся перед ней изобилие. — Я как будто в кондитерскую лавку попала!

— Капучино? Чай? — предложила, как гостеприимная хозяйка Лючия.

— Капучино, если можно, — подумав, ответила Молли. Ей кофе в исполнении сицилийки очень нравился. Так почему бы не потешить себя разнообразием? А чай она потом и сама попьёт.

— Я тозе хотю! — тут же воскликнула Джинни.

— Доченька, тебе нельзя…

— Могу предложить орзо, — тут же внесла предложение Лючия. — Там нет кофеина, — объяснила она Молли. — У нас его специально для детей делают, а потом он и многим взрослым полюбился. Очень на кофе по вкусу похож, даже лучше. Хочешь?

Заинтересованная и в отличие от взрослых проголодавшаяся, малышка радостно кивнула. Лючия перевела вопросительный взгляд на Молли и, заметив её согласный кивок, налила и пододвинула девочке весьма ароматный напиток. Судя по реакции ребёнка, «кофе» ей пришёлся по вкусу.

Потом девочке велели скушать мюсли и брускетту, пообещав потом разрешить ей отведать такие аппетитные на вид сладости. Сами женщины ограничились кофе и выпечкой, просто чтобы взбодриться. Обе они не чувствовали голода. Подумав, Лючия ещё и собрала Молли небольшой свёрток вкусной выпечки с собой в больницу.

— Угостишь своих мужчин, — с улыбкой проговорила она, протягивая его немного растерянной Молли. — Когда у вас осмотр и процедуры начинаются?

— Вчера сказали, что с девяти утра, где-то в течение пары часов, а затем до вечера мы свободны. И перед сном с семи до полдевятого обход врачей и осмотр, — ответила Молли. — Не знаю, что мы будем делать целый день в больнице.

— Сходите в парк при «Мунго», погуляйте, — ответила Лючия. — Могу ещё доставить тебе после обеда Перси, двойняшек и Джинни.

— Да, верно, я как-то не подумала, — смутилась Молли. — Мне, правда, неудобно на целый день оставлять тебя с детьми…

— Ну, если ты их после обеда будешь забирать до вечера, то ничего страшного. Десять дней как-нибудь выдержу. А потом, может, вас выпишут, и вы только на осмотры и процедуры будете приходить?

— Хорошо бы, — согласилась Молли, с умилением наблюдая за счастливо поглощающей очередной cornetto Джинни. Глаза малышки сияли, вот уж кто действительно по-настоящему наслаждался завтраком и получал от него истинное удовольствие, в отличие от невыспавшихся женщин.

— Джинни спит днём? — спросили у неё сицилийка.

Молли кивнула:

— Да, обычно после обеда часа в четыре засыпает и до шести спит. Не знаю, правда, когда она заснёт сегодня, учитывая раннюю побудку.

— Ладно, буду иметь в виду, а двойняшки?

— Нет, Дин с Сэмом уже год, как не спят днём, — ответила Молли, и тут она спохватилась. — Ой! Перси же в школу надо! А я вчера и забыла проконтролировать, как он сделал уроки! Столько всего случилось, я даже не вспомнила, и он не занимался…

— Не переживай, он их вчера после обеда сделал перед тем, как я забрала мальчиков из Хогвартса, — успокоила её Лючия. — Я сразу же после обеда связалась со школой, но у Билла ещё оставались уроки, так что мне посоветовали связаться через пару часов. За это время Перси сделал уроки у меня в гостиной, так что не волнуйся.

— Ох, слава Мерлину! — облегчённо выдохнула Молли.

— Да, а вот домашнее задание из Хогвартса для старших я как-то взять позабыла, — задумчиво проговорила Лючия. — Ладно, им всё равно на уроки сегодня не идти, свяжусь со школой чуть погодя.

— Спасибо! — искренне поблагодарила её Молли. — Будет, чем их занять днём, чтобы не отстали от программы.

— Так, — задумчиво проговорила Лючия, прикидывая сегодняшние планы. — Значит, Перси отправлю в школу. До каких он там сегодня учится?

— До полудня, — ответила Молли.

— Ага, значит до двенадцати у меня остаются подопечные и Джинни… Ладно, отведу их на море у себя в «саквояже». Ты не возражаешь?

— Нет, если они не сгорят на солнце и не утонут, — ответила она.

— Ну, пригляд и страховку я им с Бамбиной обеспечу, можешь даже не волноваться, намажу их солнцезащитным бальзамом, потом мы пообедаем. И, если Джинни к тому времени не заснёт, всех младшеньких отправлю к тебе с Артуром до вечера, часов до шести. А потом заберу на ужин. Как тебе такой план?

— Замечательный! — откликнулась Молли. — Дети ещё ни разу не были на море, — о том, что и они с Артуром на море не были, Молли упоминать не стала.

— Ну, вот и славно, — ответила Лючия, посмотрев на часы, как-то незаметно за завтраком и беседой пролетело время, — уже полседьмого, ты во сколько Перси в школу будишь?

— Где-то без десяти семь, — ответила Молли.

— Учту, — ответила сицилийка, заметив, что Джинни уже закончила завтракать, как, впрочем, и они с Молли. Она сгрузила в раковину грязную посуду и наколдовала палочкой чистящие и моющие заклинания. — Думаю, ничего страшного не будет, если я разбужу мальчиков пораньше. А потом доставлю тебя в Мунго.

Молли кивнула, и они пошли будить.

* * *

В отличие от жены и её компаньонки, Артур со старшими сыновьями заснули гораздо раньше. Билл с Чарли быстро ввели отца в курс последних новостей вечером перед сном.

— Лонботтомы?! — воскликнул он. — Ну, надо же!

— Ага, получается, что у Дина и Сэма теперь есть должники, обязанные им жизнью, — ответил Билл. — Круто!

— Да, уж, Малфои и Лонгботтомы. Кто бы мог подумать… — задумчиво проговорил Артур.

— А у Малфоев точно долг жизни? — спросил Чарли. — А у кого? Миссис Малфой или её ребёнка? Он же ещё не родился. Разве он может признать долг жизни?

— Нет, конечно. В подобных случаях долги и обязательства берут на себя родители, чаще беременная мать. Думаю, это сделала Нарцисса Малфой, — ответил Артур.

— Значит, у Малфоев теперь будет второй ребёнок? — спросил Билл.

— Пока неизвестно, если родится, но, кажется, основную угрозу его жизни Дин как-то устранил, — ответил Артур.

— А если с ним что-то случится, долг жизни пропадёт? — заинтересовался Чарли.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Артур.

— Ну, если миссис Малфой с лестницы, например, упадёт и ребёнка не будет, что тогда?

— Долг жизни останется, — ответил Артур. — Его же взяла на себя Нарцисса, даже если ребёнок впоследствии и не родится. А если и с миссис Малфой что случится, её обязательства перейдут на её семью: мужа или сына. Скорее уж на сына, потому что он её кровный родственник, но возможны и варианты, если Люциус захочет взять на себя обязательства. Ну, или уж на кого-то из Блэков, её родственников, например, сестра Андромеда или Беллатрикс, но это уже вряд ли.

— Почему? — заинтересовался Чарли.

— Потому что Беллатрикс не захочет быть хоть чем-то обязанной «предателям крови», она вообще неадекватна и плевать хотела на магический откат и обязательства. А в случае долга жизни лучше передать его нормальному человеку, полностью осознающего последствия невыполнения и нарушений. Думаю, она бы и собственную сестру с племянницей убила, будь у неё такая возможность, ту что Андромеда.

— Почему? — шокировано воскликнул Билл.

— А что ты хочешь от сумасшедшей, помешавшейся на чистоте крови и преданности Тому-Кого-Нельзя-Называть? — пожал плечами Артур. — Андромеду изгнали из семьи за то, что вышла замуж за магглорожденного. Блэки вообще адекватностью не отличаются. Взять к примеру Сириуса, мы все считали его преданным другом Поттеров, а на деле он оказался предателем, так что…

— А миссис Малфой? — спросил Чарли. — Она тоже такая?

— Не знаю, сынок, я с ней лично не знаком и близко не общался, — ответил Артур. — Справедливости ради, надо сказать, что лично нам с Молли она ничего плохого не сделала, в отличие от её мужа, так что у меня нет причин её ненавидеть, впрочем, как и любить. Обычная аристократка, светская дама. В школе она держалась отстранённо и надменно, но до гадостей и склок никогда не опускалась, да и была младше нас с Молли. Мы не пересекались ни на уроках, ни так. Что она за человек, я, честно говоря, не знаю, — признался Артур. — Ладно, мальчики, время уже позднее, пора спать. Завтра поговорим.

С этими словами он скастовал «Нокс» и в их палате стало темно. Вскоре Билл с Чарли уже сладко спали, а Артур ещё долго не мог заснуть, размышляя.

* * *

Тем же вечером в Малфой мэноре…

Люциус Малфой тоже долго не спал, размышляя. Днём ему пришло письмо от целителя с просьбой встретиться. Он незамедлительно прибыл в Мунго, опасаясь самого страшного, как: внезапную смерть жены, ребёнка, их обоих… Каково же было его изумление и облегчение, когда целитель огорошил его просто потрясающей новостью: ни жене, ни ребёнку больше ничего не грозило. Каким-то образом проклятие было снято. Как? Почему? Целитель только руками разводил. Материнская спонтанная магия? Нарси ведь так хотела этого ребёнка и была ужасно расстроена… Как оказалось, нет. Молодая мать тут была тоже не причём.

— Это был какой-то мальчик, Люк! — взволнованно говорила его жена. — Говорю тебе, это он что-то сделал!

— Милая, — немного растеряно ответил он, — ты позволишь мне самому посмотреть?

Жена в ответ кивнула, встретившись с ним взглядом.

— Легиментс! — направил на неё палочку Малфой.

Да, так оно и было. Его жена, похоже, потеряла сознание, а потом почувствовала легкость и умиротворение, как будто какая-то невидимая тяжесть, о существовании которой она даже не подозревала, вдруг начала спадать. Это ощущение становилось всё более отчётливым и приятным. Медленно, боясь спугнуть непонятное чувство, Нарцисса открыла глаза и с удивлением увидела светловолосого маленького мальчика, лет пяти на вид, который что-то делал странное руками над её животом. Судя по совершенно не по-детски напряжённому взгляду и даже выступившей небольшой капельки пота на лбу, странный ребёнок проделывал какую-то архисложную работу. Нарцисса была ведьмой, а потому не могла не заметить, какая мощная магия исходила от его рук. Если бы не приятные ощущения, она бы наверняка испугалась, но интуиция младшую Блэк никогда не подводила. Нарцисса подсознательно чувствовала, что лучше мальчика пока не отвлекать. Впрочем, он был так сосредоточен и не сводил взгляда с её живота, что, похоже, даже не заметил пробуждения. Спустя какое-то время, он странно встряхнул руками, будто избавлялся от чего-то и потряс их над полом. Судя по тут же расслабившемуся лицу и жестам, мальчик закончил то, что хотел, чего бы это ни было.

— Что ты делаешь? — не смогла скрыть удивления и любопытства Нарцисса, угрозу она в этом ребёнке не ощущала.

— Ничего, мэм… — мальчик испуганно посмотрел на неё, похоже, слова застали его врасплох, и он просто сбежал из палаты, да так быстро, будто за ним орда диких троллей гналась.

Связь прервалась. Нарцисса разорвала зрительный контакт.

— Потом я позвала целителя, — тихо проговорила она.

— Я тут же наложил диагностические чары на вашу жену, сэр, — продолжил Джуд, их семейный целитель, который с самого начала вёл незапланированную и такую рискованную беременность жены. — Это необъяснимо… но проклятье исчезло! Жизни вашей супруги и дочери ничего больше не угрожает. Беременность протекает нормально, не считая чуть более сильного утомления матери, но это вполне естественно.

— Естественно… — эхом повторил Люциус. — Как такое вообще может быть естественным?

— Не иначе, как чудом, сэр, — развёл руками целитель. — Ещё час назад я бы сказал, что такое невозможно. Мы всё перепробовали, но ни снять, ни даже определить проклятье не смогли… Вы же сами помните, сколько специалистов осматривало вашу жену…

— Да, и очень хорошо, на память пока не жалуюсь, — холодно ответил мужчина, мысленно содрогнувшись при воспоминаниях, сколько денег он потратил на этих специалистов, только чтобы вновь и вновь слышать о полной безнадёжности, а уж как каждый раз после таких консультаций плакала Нарцисса.

— И тут… приходит какой-то мальчик и запросто всё снимает? — недоверчиво добавил Люциус. — Может, это был кто-то под оборотным или иллюзией? И существует ли этот ребёнок вообще?

— Кем бы он ни был, Люциус, я уже признала за собой долг жизни перед ним, — тихо, но твёрдо проговорила Нарцисса. Несмотря на всю усталость, выглядела она сейчас, как невольно отметил Малфой, гораздо лучше, чем, когда он уходил от неё. На щеках появился румянец, а во взгляде было спокойствие и умиротворение, чего мужчина уже давно не наблюдал. В основном, с течением беременности в глазах жены всё чаще можно было увидеть обречённость и затаённую боль… Сейчас же, она была спокойна и почти безмятежна. Уверенность жены невольно передалась и Люциусу, хоть он этого и не осознавал пока.

— Найди этого ребёнка, Люц! — категоричным тоном заявила Нарцисса. Малфой по опыту знал, что когда жена говорит так, то лучше с ней не спорить. — Если ему понадобится хоть какая-то помощь, окажи. Всё, что угодно. Ты меня понял?

— Милая, я, конечно, буду рад помочь этому человеку, кем бы он ни был, но… Может, подождём немного, когда станет окончательно ясно, что твоей беременности ничего не грозит? Мало ли… — Люциусу всё-таки немного не верилось, что все их горести остались позади. До сих пор он готовился к худшему. Даже в самых смелых фантазиях он не ожидал подобной развязки.

Нарцисса на это молча кивнула, признавая его правоту и соглашаясь на отсрочку своего пожелания.

— Целитель Джуд, когда станет окончательно ясно, что Нарси и ребёнку ничего не грозит? — обратился к колдомедику Люциус.

— Где-то дней через десять-неделю, — ответил тот.

Кивнув, Люциус попросил оставить его наедине с женой.

Когда целитель вышел, мужчина позволил себе эмоции, счастливо и осторожно обнял жену. Они много говорили, обсуждая всё на свете и ничего конкретного. Каждый из них, особенно Нарцисса стремился выговориться, до сих пор не веря, что самое страшное их миновало. Оба они одновременно улыбались, а миссис Малфой при этом ещё и расплакалась от облегчения и радости… Очень нескоро Люциус покинул палату жены.

Он сразу же направился в кабинет целителя, чтобы обсудить дальнейшее пребывание Нарциссы в больнице и изменения в ведении её беременности. Пока оба сошлись во мнении, что покидать «Мунго» Нарциссе ещё рано, ближайшие десять дней всё решат…

Вот сейчас Люциус сидел в своём кабинете. Ни о каких делах в тот день не могло быть и речи, а потому он просто отложил все мало-мальски серьёзные встречи и решения до завтра. Прямо сейчас он был просто не в состоянии думать о бизнесе. Так что, оставшийся день он решил посвятить любимому сыну и наследнику. Маленький Драко тоже очень переживал за маму на свой лад: плакал, капризничал, требовал вернуть её домой. Не желая расстраивать сына, Люциус с женой решили скрыть от него истинное положение дел, сказав, что мама уехала во Францию поправить здоровье. Собственно, уже на двенадцатой неделе беременности у Нарциссы начались серьёзные трудности, и её тут же госпитализировали, только чудом предотвратив выкидыш. Так что, о возможном прибавлении в семье Драко не знал. К чему что-то говорить, если они и сами были не уверены, что ребёнок родится? Сейчас же, когда появилась надежда, Люциус честно, но максимально тактично и понятно для трёхлетнего ребёнка обрисовал ему ситуацию.

— Значит, мама может умереть? — недоверчиво уточнил сын, — А зачем тогда нам этот ребёнок?

— Мама очень хочет, чтобы у тебя была сестричка, Драко, — с улыбкой ответил отец. — Она и тебя очень хотела.

— А теперь она точно не умрёт? — на всякий случай уточнил сын.

— Не должна, но нам надо убедиться, а маме побыть в «Мунго» ещё какое-то время, — мягко ответил Люциус. — Если хочешь, мы можем завтра навестить её.

На это малыш радостно кивнул и крепко обнял отца. Он редко с ним проводил время из-за постоянной занятости родителя, а потому особенно ценил такие вот моменты, когда папа проводил с ним чуть ли не целый вечер и разговаривал, как с большим мальчиком. Драко это очень ценил. Он вообще очень любил отца и гордился им, старался во всём подражать. Он не совсем понял, что там с другим ребёнком, но раз мама хочет, значит, так оно и надо. А ещё он очень по ней соскучился. До сих пор от него скрывали правду. Сейчас же, при мысли, что он увидится с мамой завтра, мальчик был счастлив. В конце концов, вечно занятой папа провёл с ним столько времени, завтра он ещё и долго отсутствующую маму увидит, что ещё нужно для счастья трёхлетнему ребёнку?

* * *

Следующее утро застало Люциуса уже в кабинете за работой. Просматривая почту, он получил весьма странное, но многообещающее послание от неизвестного «доброжелателя», предлагающего поделиться, разумеется, не безвозмездно, весьма интересной информацией о его давних недругах Уизли. Интересно, как это письмо сумело миновать секретаря в приёмной? Если только, отправитель знал его лично… Судя по дешёвому пергаменту, вряд ли это мог быть кто-то из его круга или деловых партнёров, тогда получается, что это кто-то из одного общего «Клуба по интересам». Люциус поморщился, с тех пор как канул в лету Тёмный Лорд, он только и делал, что старался обелить фамилию Малфой. Сколько денег пришлось дать этим продажным чиновникам в Министерстве! Не говоря уже о Визенгамоте, сборище лицемеров, второй шанс, как же! Всё дело в цене, а там будет тебе и второй и двадцать второй шансы… Это-то Люциуса как раз и не удивляло, что его по-настоящему выбешивало, так это двуличность его председателя. И это великий светлый! Ладно, решив оставить свои бесполезные размышления на потом, Люциус переключился на другую неприятную тему.

Думать об Уизли ему было примерно так же неприятно, как и о бурном прошлом упивающегося. Его ещё в школе злил этот рыжий. Тогда, когда ещё едва признанный бастард оказался в Хогвартсе, он был озлоблен и загнан в угол собственным отцом. Разлучённый с матерью, обычной девицей легкого поведения с Лютного, пусть изворотливой и умной, но которая ничего не могла противопоставить такому человеку. Вряд ли бы Абраксас вообще о ней вспомнил после оказанных услуг в специфическом заведении для состоятельных мужчин, если бы она случайно не забеременела. Это действительно вышло случайно. Увы, некачественные и дешёвые зелья контрацепции иногда дают такие осечки. Всё детство Люциус рос при матери, наблюдая жизнь Лютного изнутри, а позже и принимая в ней непосредственное участие. Мари не гнушалась посылать сына с теми или иными поручениями по приятелям, совершенно не беспокоясь о знакомстве мальчика с неприглядными сторонами жизни, в Лютном об этом вообще не заморачивались. Так что она спокойно отправляла мальчика сделать ту или иную ставку, купить бутылку пива для клиента или её сутенёра. Неудивительно, что лет с восьми мальчик обзавёлся весьма полезными связями. Сначала они были нужны ему для выполнения поручений мамы, но впоследствии Люк (как его назвала мама, будучи французского происхождения), понял, что эти связи весьма полезны и для Пожирателя смерти. Конечно, вряд ли Тёмный Лорд когда-нибудь пошёл бы на альянс с преступными группировками, но благодаря своим связям Люциус знал о прорехах в Аврорате, которые мог использовать в своей деятельности Волдеморт.

Когда в его жизни появился Абраксас… то просто забрал его, общение с матерью он не приветствовал, сразу же взялся за его «воспитание», весьма жёстко. Выбора у Люциуса не было. Они с мамой договорились, что со второго курса будут встречаться по выходным в Хогсмиде. Она туда пробиралась под оборотным. Он и сам не знал, как умудрился продержаться год и не сойти с ума, в обществе ненавидящей его миссис Малфой и презирающего холодного отца, который особо тёплых чувств к сыну не питал, видя в нём лишь наследника и искореняя «дурное наследие» от матери жесточайшей дрессурой и «вбиванием» в него приличных манер. Чтобы лишний раз не получать весьма болезненные наказания, Люциус вынужден был соответствовать, иначе пострадать мог не только он, но и мама. К счастью, он всегда был умным и изворотливым, а потому сумел приспособиться и идеально мимикрировать (спасибо жизни в Лютном, вырабатывающим такие полезные навыки с раннего детства), выжав максимум выгоды из нового положения. С поступлением в Хогвартс стало одновременно и легче, и труднее. Легче, потому что можно было переписываться с мамой, пользуясь школьными совами с разумными мерами предосторожности, чтобы «добрые» сокурсники не заметили, с другой — те же сокурсники и составляли его трудности. Он делал всё, чтобы соответствовать званию наследника, чтобы никому и в голову не пришло назвать его «ублюдком». Нет, такие находились, и было их не мало. Люциус сумел их поставить на место, пусть и не сразу и не всех, но весьма жестоко, как того же Уизли. Уж слишком они были разными, к тому же принадлежность к двум враждующим факультетам, а дети в одиннадцать лет бывают жестокими. Сын любящих родителей как-то имел глупость пройтись по его происхождению «из грязи в князи». В ответ на это Люциус смерил взглядом добротную, но уже явно не новую одежду, прошёлся по его бедности и припомнил много чего… Слово за слово, это переросло в жесточайшую драку с поножовщиной, он тогда только чудом не убил этого глупого рыжего. После этого Артур ещё долго приходил в себя, и не в Больничном Крыле, а в «Мунго», ибо в заточке шпаны из Лютного было много специфических проклятий и чар наверчено. Собственно, так и началась их ненависть, переросшая во вражду. Люциус, конечно, отхватил наказание и от отца, приватно, разумеется, на каникулах, но весьма запоминающееся.

Так что сейчас Люциус задумался: переключаться с приятных воспоминаний о проведённом вечере с сыном и общения с Нарциссой, очень не хотелось. На кой ему вообще сдались эти Уизли? У него сейчас есть дела и поважнее, с другой стороны, Люциус не мог упустить ни малейшей возможности. Как известно, информация — это сила и весьма мощное оружие. Так что, нехотя он назначил встречу в одном из неприметных питейных заведений Лютного, известного Люциусу с детства. Его мать была, да и сейчас оставалась в хороших отношениях с владельцем этого паба. А Люциус не видел ничего плохого в том, чтобы пользоваться её и своими связями в криминальных кругах. Они в тайне от Абраксаса продолжали общаться, пусть и не так часто, как им бы того хотелось. Ничего, очень скоро драконья оспа совершенно случайно поразит главу рода, мачеха уже давно умерла, совершенно случайно, разумеется. Как же хорошо, что матушка была в хороших отношениях и с владельцем лавки «Горбин и Бэркс», там был один весьма занятный артефакт, который владелец одолжил им, не просто так, разумеется, а с дальнейшими планами. Люциус тогда пообещал, что в первую очередь все интересные артефакты и тёмные вещи будет относить сначала именно ему, плюс ещё пара-тройка «мелких» услуг. Частично, он их уже оказал, как, например, отмазка племянника хозяина лавки от Азкабана при помощи неплохой взятки, и прочие подобные услуги, в общем, они друг другу были полезны.

Сейчас же, Люциус изменил внешность и одежду, став совершенно неузнаваемым, и отправился заранее в паб «Весёлая вдова», где должен был появиться через пару часов неизвестный. А пока Люциус общался с другом детства, широко известным в очень криминальных и узких кругах, как маггловских, так и волшебных. Они сидели в самом тёмном углу заведения напротив друг друга.

— Слышал, ты неплохо устроился, Люци, — усмехнулся Тони Маккален, поднимая свой стакан. — Вряд ли ты меня сюда позвал похвастаться, так чо надо?

Люциус откинулся на спинку стула, — У меня есть заказ для тебя. Интересует?

— А то ж… кого надо замочить?

— Нет, тут дело в другом. Надо очень аккуратно и незаметно обезвредить и доставить мне одного человечка, — улыбнулся он.

— Нет проблем, гонорар стандартный и наперёд, расценки ты знаешь, — пожал плечами Тони. — Что за чел? Адреса, пароли, явки?

— Тот, с которым я встречаюсь здесь через два часа, — ответил Люциус. — Личность этого человека мне неизвестна, думаю, он скорее всего придёт под оборотным.

— Тогда с доплатой, — невозмутимо ответил Маккален. — Сам понимаешь, всякое может быть, может, это шишка какая или аврор?

— Ой, не прибедняйся, друг. Мы же не первый год знакомы, а то я не знаю, что ты профи! — усмехнулся Малфой. — Сдаётся мне, что это вообще какой-то левый фраер, так что проблем возникнуть не должно.

— Не бери на понт! Когда и как будем брать и паковать?

— Сразу же после нашей встречи и позаботься, чтобы аппарировать не успел. Кстати, с собой у него будет нехилая сумма. Можешь, оставить себе в качестве премиальных, — пожал плечами Люциус. — Куда доставить, ты знаешь, место наше прежнее. Ещё постарайся поскорее, хочу посмотреть, как с него сойдёт оборотка.

— Не вопрос, оплата.

Люциус, не торгуясь, протянул ему позвякивающий мешочек с загодя собранной суммой. Открыв его, мужчина быстро посчитал деньги и усмехнулся, кивнув.

Обговорив ещё детали, его знакомый как будто растворился в темноте бара, Люциуса это не удивляло, Тони был профи в своём деле.

Спустя положенное время дверь в паб распахнулась, впуская очередного посетителя. Маленький невзрачный старичок в старой мантии сразу вызвал у Люциуса подозрение. Уж очень сильно внешность дряхлого деда не соответствовала порывистым и даже немного нервным движениям, выдавая явно молодого человека. Стремительная и отнюдь не шаркающая походка, с которой он направился к столу с сидящим Люциусом только подтвердила его подозрения.

* * *

За несколько часов до встречи…

Питер Петтигрю был полным профаном в зельях, а потому не знал, что «Феликс Фелицис» совершенно не сочетается с оборотным. Выпив сначала его, а затем и приняв оборотку, он полностью нейтрализовал положительное воздействие первого зелья, едва изменил (хоть и ненадолго) своё тело, а вот состояние эйфории и самоуверенности никуда не делось. Сейчас Питер чувствовал себя слегка опьянённым и смелым с твёрдой уверенностью, что у него всё получится…

* * *

Переговоры прошли весьма интересно, наколдовав чары приватности и перейдя из-за стола в общем зале в отдельный кабинет, Малфой с интересом посмотрел воспоминания о подслушанном разговоре в доме Уизли по думосбору. Впрочем, воспоминания были явно подготовлены и где нужно подчищены, так чтобы личность подслушивающего была не видна. Люциус как будто видел и слышал всё глазами и ушами этого человека, но вот посмотреть со стороны, кто это, не представлялось возможным.

Впрочем, зрение у свидетеля было странным, совершенно не различало цветов, разве что зелёные и синие оттенки. Зрение было каким-то тусклым, размытым, создавалось впечатление, что каждый глаз видит разную картину, зато обоняние было просто запредельным, различало остатки мочи на полу, собственноручно оставленные, чтобы пометить территорию. Анимаг? Судя по всему, да. Ещё и, похоже, маленького размера, учитывая, насколько большими казались даже пятилетние дети. Жаль, что стояли они слишком далеко, так что разглядеть их черты лица было проблематично, впрочем, в перспективе это было не проблемой, если знаешь имена. А по разговору Люциус понял, что это пятилетние двойняшки из всех многочисленных отпрысков его недруга. Очень интересно… Значит, большой магический потенциал и более, чем удачный выигрыш, который позволит этой семейке безболезненно нанять достойного наставника? Люциус напрягся, пытаясь вспомнить последние доходившие до него сплетни, не появлялся ли у Уизли в доме новый человек. Лично он припомнить не мог, просто потому что не особенно интересовался, а потому просто спросил у своего собеседника.

— Как не быть! — усмехнулся седовласый «дед», — Живёт у них одна итальянка под видом бедной родственницы-бесприданницы.

— Вот, как? — одобрительно кивнул ему, поощряя на дельнейшие откровения Малфой. — А как…

— Э… нет, мистер. Эта информацию уже за отдельную плату! — нагло ответил ему этот явно не очень умный человек.

— Потом получишь всё, что тебе причитается, обещаю, — вкрадчиво ответил ему Малфой. — У меня столько с собой галеонов нет. Мы же на конкретную сумму договаривались, верно? Но если сходишь со мной в банк…

— Неа… не досуг мне по банкам ходить…

— Тогда подожди тут, — пожал плечами Люциус, — Сейчас выйду, свяжусь с домовиком, чтобы доставил мне деньги из манора.

— А почему не сюда? — удивился и даже слегка насторожился его собеседник.

— Так ведь тут же антиаппарационные чары и против эльфов тоже, — спокойно ответил Малфой, — Чтобы народ нерасплатившись не уходил ни при помощи аппарации, ни при помощи эльфов и портключей. Вот и выделено тут специальное место, чтобы можно было эльфа позвать, но самому с ним уйти никак. Вы что же, уважаемый, не знали?

— Неа… Я тут вообще впервые, — ответил «старик». — Ладно, подожду, только вы уж не задерживайтесь.

— Ну, разумеется, — улыбнулся Малфой. Это будет даже проще, чем он думал.

Выйдя, он как бы случайно взмахнул тростью. Это было условным знаком, говорящим о том, что встреча окончена и пора брать. Люциус едва успел отойти от двери метров на пять, как в «кабинет» едва заметно проскочила тень. Подождав немного в дверях, Малфой уже собрался уходить, как увидел выскакивающую из приоткрытой двери облезлую крысу. Не успел он ничего сделать, как вслед зверьку ударил «Конфундос», а затем его затянуло обратно. Странно, чего это Тони на всяких паразитов охотится, если только… Тут Люциус готов был просто хлопнуть себя по лбу от собственной недогадливости (помешало вбитое Абраксасом воспитание). Ну, конечно же! Анимаг! Это отлично объясняло и странное зрение, и маленький размер. И как он сразу не догадался? Подождав ещё немного для верности, он заглянул в кабинет, но внутри уже было пусто. Отлично, значит, всё идёт по плану. Улыбнувшись, Люциус прошёл в общий зал, расплатившись на стойке со старым знакомым хозяином заведения за выпивку Тони (чуть добавив щедрых чаевых), кивнул ему на прощание и исчез. Ему как давнему знакомому аппарировать можно было из любых точек этого бара.

* * *

(1) Orzo — напиток из ячменных зёрен, имеет ореховый привкус. Изначально он должен был заменять детям кофе, потому что там не содержится кофеина, но очень скоро стал пользоваться популярностью и у взрослых, придерживающихся здорового образа жизни.

(2) Сornetto — круассан, немного отличающийся по вкусу от французских: содержит меньше масла, но более сладкий и часто печётся с апельсиновой цедрой. Начинки у cornetto бывают самые разные: джем, крем, шоколад, марципан, миндаль.

(3) Biscotti — что-то вроде сладких сухариков. Название этого печенья переводится, как: «запечённое дважды». Сначала выпекают сладкий батон, потом режут на тонкие пластинки, которые потом отправляют в духовку. Это печенье в Италии придумали ещё в XIII веке. Изначально его готовили с миндалём, но сейчас готовят и с сухофруктами, шоколадом и фундуком. Бискотти принято есть с капучино по утрам, а вечером с вином. Так как печенье суховатое, его обычно макают в напиток.

(4) Crostata — торт из песочного теста, начинённый абрикосами, вишней или дикими ягодами.

(5) Canolli — сладости в хрустящей вафельной трубочки с начинкой из нежнейшего крема. Начинки могут быть самыми разными.

(6) Брускетта с моцареллой и помидорами — популярная итальянская закуска, тост из запечённого хлеба с различными намазками и присыпками. Отличительная особенность — ломтики хлеба для неё предварительно обжаривают (например, на гриле или на сковородке без масла).

* * *

Источник информации по крысиному зрению: https://youtu.be/X7paKogNfEc

https://gruzynok.ru/krysy/kak-vidyat-krysy-v-temnote-i-pri-svete-osobennosti-povedeniya

---

Примечания:

Информация о завтраках итальянцев и сицилийцев: https://zen.yandex.ru/media/id/5d834be674f1bc00ad2ca2b2/tradicionnyi-italianskii-zavtrak-5de8b584a660d700aecf075e?utm_source=serp

Глава 15 «Ублюдок, отморозок и выродки… или случайности не случайны»

Люциус аппарировал в грязную и вонючую на вид подворотню с переполненными мусорными баками, которые явно очень давно не разгружали, вокруг уже сильно воняющего мусора летали мухи и ещё какие-то насекомые, ползали рыжие и чёрные тараканы, шныряли крысы.

С наложенными магглоотталкивающими чарами на это место, совершенно неподходящее на первый взгляд чистокровному аристократу, в неблагополучной восточной части Лондона, Люциус даже не поморщился. Потому что неприятный запах и общий вид запущенной помойки был скорее иллюзией и частью «декорации» вкупе к наложенным чарам, таким образом, местным этническим группировкам магглов из мигрантов и в основе своей, чернокожего населения, выходцев из Африки, Ямайки и Пакистана, этого весьма густозаселённого боро (1) было просто физически неприятно и страшно тут находиться, среди них даже ходили слухи, что тут наравне с обычным мусором выкинули какие-то особо токсичные и радиоактивные отходы, которые вызывают сильнейшие головные боли, дезориентацию в пространстве и прочие нехорошие вещи, фатальные для жизни и здоровья. Дворники этот район отродясь не посещали, а если когда-то и убирались, то было это давно и неправда. Так что свалкой и горой мусора местных жителей было не пронять, но вот токсичные и возможно радиоактивные отходы, очень даже неплохо отпугивали всех потенциальных интересующихся, а было их среди местных и так немного. Даже бездомные и самые опустившиеся алкоголики избегали эту помойку, инстинктивно стараясь покинуть её как можно быстрее, потому что физически им тут было плохо: сразу же начинали болеть суставы, ухудшаться зрение и прочее.

Для магов тут тоже были свои сюрпризы, включающие весьма неприятные и болезненные проклятья с потерями конечностей и гниющей заживо плотью… Этакие предупреждения, чтобы не лезли. В случае же проявления неуместной настойчивости, они могли окончиться весьма быстрой и отнюдь не безболезненной смертью неосмотрительного и излишне упрямого мага. Люциус усмехнулся, припоминая, как Волдеморта в своё время очень заинтересовало это типичное для жителей Лютного проклятье, он тогда просил Люциуса научить его, а потом как-то обронил, что успешно его доработал… Интересно, что же он там в итоге сделал? Но, увы, после исчезновения Тёмного Лорда (как искренне надеялся Люциус навсегда), похоже, узнать будет уже не судьба.

За кучей мусора в стене невнятного строения, похожего на трасформаторную будку, стены которого были все изрисованы в граффити, располагалась неприметная, но не менее надёжно запертая и защищённая железная дверь с облупившейся краской, по виду, как будто ведущая в это невнятное сооружение ни то для хранения дешёвого уборочного инвентаря, типа уличных мётел, тряпок, недорогих моющих средств и прочего, не то в трасформаторную будку, но никаких предупреждающих табличек на ней не было. Да, этого и не требовалось. Настолько сильны были отвлекающие и отвращающие чары, одинаково действующие как на волшебников, так и на магглов, всё это вкупе с уже выше перечисленными заклятьями было отличной гарантией от вторжения чужаков, но для дополнительной подстраховки Люциус ещё и парочку сторожек навешал, которые при приближении постороннего человека, будь то волшебник или маггл, тут же фиксировали его внешность и начинали усиливать работу «отпугивателей» с неприятными и болезненными симптомами. Если это не помогало, то в ход шла уже более тяжёлая артиллерия и проклятья с аллергическими реакциями и болезненными ощущениями, и всё это наряду с охватывающим человека ужасом и инстинктивным желанием поскорее уйти. В случае же, если все вышеназванные меры не срабатывали, и человек пытался дотронуться до чего-то приглянувшегося ему или повнимательнее изучить содержание мусорных баков (несмотря на исходящую от них вонь и снующих крыс и насекомых) или строения за свалкой, то в ход шли уже проклятья заживо гниющей плоти. Если человек оттуда уходил, то спустя какое-то время, всё проходило, если же задерживался дольше, чем на десять минут, то мог и погибнуть на месте. Но за всю свою жизнь Люциус лишь дважды находил такие трупы рядом со своим местом. Он бы их оставил в назидание другим, но… привлекать внимание маггловских копов не хотелось, так что от тел приходилось избавляться.

Без труда, как хозяин и автор всех наложенных чар, Люциус открыл дверь и оказался в просторном помещении, чары расширения пространства он тоже накладывал когда-то лично вместе с мамой. В этом месте они несколько раз уже отсиживались, прячась от враждующих бандитских группировок, которые воевали за сферы влияния с крышующей бандой их заведения (чтобы случайно не попасть под раздачу) или аврорских облав, когда мать ещё работала в специфическом заведении Лютного. Это убежище у них с МарЍ появилось, когда ему было лет восемь. Внутри этого на вид крошечного строения была спальня на пару койко-мест с провизией, где-то на месяц для одного человека консервов и питьевой воды, с необходимым продуктовым минимумом, включая различные крупы, муку и соль под чарами стазиса, были тут и удобства в виде душа и туалета с раковиной. А чуть ниже в подвале располагался и весьма хорошо оборудованный карцер и пыточная. Именно там и поджидал его старый знакомый. Когда-то Люциус открыл ему сюда ограниченный временем и его разрешением доступ под непреложный обет о неразглашении и непричинении вреда.

На деревянном грубо, но крепко сколоченном разделочном столе с цепями по каждому из четырёх углов в центре пыточной уже лежала так и не пришедшая в себя крыса. Тони уже сидел рядом на деревянной скамье в окружении пыточных приборов и спокойно дожидался Люциуса.

— Этот крысюк еб….й так быстро превратился, мать его, что я не успел достать бабки! — недовольно сплюнул он. — Ты обещал доплату!

— Будут тебе бабки, — спокойно ответил Люциус. — Давай-ка расколдуем этого шустрого грызуна.

Кивнув, Тони с интересом наблюдал, как Люциус на правах заказчика провёл над пойманной крысой палочкой, кастуя заклятье насильственного превращения анимага в человека. Спустя какое-то время перед ними лежал на столе дряхлый невысокий старик. Тони тут же обыскал его и довольный, вытащил позвякивающий кошелёк из нагрудного кармана старой мантии. На так и не пришедшего в себя «деда» тут же надели антианимагический ошейник (было и такое в хозяйстве на складе в этом тайном месте), а руки и ноги заковали в блокирующую магию цепи. После этого Люциус наколдовал диагностические чары на человека: лишняя предосторожность не помешает. Мало ли, может он успел заранее принять какой антидот или яд отложенного действия на случай поимки, и веритасерум его не возьмёт, а вызовет лишь аллергическую реакцию, и он помрет раньше времени. Посмотрев на результаты диагностики они с Тони только поморщились.

— Ну и лох! — только и присвистнул бандит, выражая их общее мнение. — Это ж надо оборотку и Фелицис намешать! Только зелья хорошие переводить!

— Ага, а судя по тому, что он у нас, принял он сперва Фелицис, — согласно кивнул Люциус. — И даже никакой дополнительно подстраховки с ядом или антидотом от веритасерума. Это ж кто у нас такой глупый?

— Скорее уж самоуверенный, — подумав, проговорил Тони. — Ему Фелицис мозги затуманил, а удачи не дал. Это ж классика! Не знать такой элементарщины…

— Это в Лютном об этом знает каждый самый задрипанный форточник, а в Хогвартсе, друг мой, таких сокровенных знаний, увы, не дают, — невесело усмехнулся Люциус.

— А на хрена тогда такое образование! Что за шняга с лучшей школой всея Магбритании? — искренне изумился бандит.

— Слухи о качестве образования в Хоге сильно преувеличены, — ответил Малфой, даже не пытаясь больше натянуто улыбаться. — Особенно меня не радуют последние тенденции. Все мои знакомые из Попечительского Совета просто за головы хватаются, и каждый год всё хуже! Даже представить боюсь, что будет, когда мой сын пойдёт туда учиться. Может, на домашнее образование его оставить или в Шамбартон послать? Хоть французский подтянет…

— С таким-то баблом, как у тебя тоже мне, проблема, — отмахнулся от опасений подельника Тони. — Лучше дома оставь своего спиногрыза, а то посылать его почти на год в этот мутный Хогвартс или вообще в другую страну… не дело. Возраст самый дурной, в голове ветер гуляет… самое то, чтоб лапшу на уши понавешать и всякой фигнёй башку задурить. Пусть лучше при тебе будет, а то хрен ты потом ему мозги на место вставишь!

— Тоже верно. А как же приучение к самостоятельности, общение со сверстниками?

— А ты его летом в лагерь посылай, знаешь, у магглов такие полувоенного образца с железной дисциплиной есть? Вот там он быстро и самостоятельности обучится и повзрослеет, а уж как уютную мягкую постельку без побудок в шесть утра в родном маноре после такого «отдыха» заценит! Или там, если тебе ребёнка жалко, к скаутам отправь, пущай без палочки в лесу жить учится и костры разводить, заодно и со сверстниками общения будет выше крыши!

— И с комарами, — проворчал Люциус. Он как-то не мог представить себе без содрогания любимого изнеженного сына, привычного к услугам домового эльфа, в подобных условиях. Конечно, мальчику сейчас только три года, может, ситуация и изменится, когда он подрастёт?

— Не без этого, — усмехнулся Тони. — А ты из него кого хочешь вырастить настоящего мужика или «нежную фиялку»?

— Поживём — увидим, — пожал плечами Люциус, решив сменить неприятную ему тему, — Кажется, наш клиент скоро очухается, — он кивнул в сторону слегка зашевелившегося на столе «старика».

Тони кинул на него диагностические чары, показавшие, что их пленник пока ещё без сознания, а вот действие оборотки должно было в любой момент прекратиться.

— Чё-то я не догоняю… — проворчал на результат Тони.

— Да, Фелицис же, время действия оборотки сокращает, — пояснил ему Люциус.

— Ах, вот оно что, — кивнул мужчина, почесав трёхдневную щетину на подбородке. — Знаешь, Люци, а ты говорить совсем по-другому стал. С тех пор, как мы с тобой последний раз виделись. Давненько это было.

— А что ты хочешь? — вздохнул он. — Папаша, будь он не ладен, из меня любой намёк даже на не то ударение в словах выбивал розгами, а уж про крепкие выражения в стиле кокни и Лютного вообще молчу! Тут хочешь не хочешь, а начнёшь язъясняться высоким слогом, ибо срабатывает условный рефлекс: выругаешься — круцио.

— М-дя, сурово, — покачал головой Тони. — Как выжил-то?

— Понятия не имею! Но в первый год я реально думал, что сдохну! А потом, ничего, привык, даже думать стал без ругательств, хотя иногда и очень хотелось.

— Ещё бы… после круциатусов-то, — усмехнулся Тони.

— А то! Кстати, за «сдохну» меня бы от папаши такая порка ждала, что неделю бы сидеть не мог. А ведь он, скотина, запрещал мне давать заживляющие и обезболивающие зелья! А эти уроки этикета! Геральдика! Танцы! Вот, где настоящий кошмар! Так что, не завидуй друг, такие бабки не просто так даются.

— Ну, за такие бабки можно и потерпеть… — скептически заметил Тони. — Твой тебе образование и знания полезные хоть давал, а вот мой папаша, козёл конченный, просто так лупил почём зря, особенно как напивался.

— Помню я его, до сих пор удивляюсь, как ты в детстве не помер, а дожил до этого дня.

— Ну, лет до пятнадцати было хреново, а потом я его сам уже дубасил за всё хорошее. Повезло тебе, Люци, что у тебя одна мать в детстве была и нормальная.

— Да, я и не жалуюсь, просто круцио — это… реально жесть, — последние слова он проговорил инстинктивно вздрогнув.

— Да, тут я тебя понимаю. Один раз словил как-то, даже мой папахен до такого не доходил, а, может, не умел просто, хрен его знает. А если уж ты такое каждый день терпел и не раз… Удивлён, что ты не прописался в соседней палате с Лонгботтомами! Кстати, слыхал про них?

— Что именно?

— Да, их старуха домой забрала, там у меня подружка нынешняя медсестричкой работает, уж и сплетница она, а любопытная, как та Варвара. В общем, попёрлась она к ним в палату вечером, чтоб как обычно утки поменять, заклятьем их почистить, а там… пусто! Она целителей расспрашивать, а те молчат, похлеще невыразимцев, ни то не знают, ни то под клятвами, в общем, влезла она в их личные дела и истории болезни прочитала, вот не поленилась, а там… ничего, кроме приписки невнятной, что эти «овощи» теперь полностью здоровы и их домой выписали. Прикинь?

— Чудесное исцеление? — задумчиво протянул Люциус. — Как интересно…

В этот момент закончилось действие оборотного зелья. Оба подельника с интересом наблюдали, как слегка уменьшился рост и так не особо высокого старика, седые волосы сменили цвет на жидкие волосёнки невнятно мышиного цвета, кажется давно не мытые, с лица постепенно сходили морщины и разглаживалась кожа, старая мантия осталась прежней, но была изменившемуся мужчине явно немного велика. Одновременно с этим веки пленника дрогнули, и он открыл глаза.

— Питер Петтигрю! Ты ли это? — не смог сдержать удивления Малфой. — Давно почивший герой, зверски убитый Сириусом Блэком и награждённый посмертно! — с иронией продолжил он.

— Он… п-пытался, — задрожал связанный волшебник. — М-мне едва удалось спрятаться. «Тёмного кобеля не отмоешь до бела!» Это все знают!

— Да, неужели? — усмехнулся Люциус.

— А если по чесноку? — добавил Тони, поднимаясь со скамьи и вынимая нож. Он не знал этого человека, но ему было плевать по большому счёту. Ложь он отлично чувствовал и так.

— Н-не понимаю… — не слишком убедительно попытался разыграть удивление Питер.

Переглянувшись с Люциусом и получив чуть заметный кивок, Тони подошёл к прикованному к столу Петтигрю ближе, поднося ему отточенное лезвие вплотную к лицу, отблеск стали отразился в перепуганных глазах невысокого мужчины.

— Дай-ка я его ножичком «пощекочу», — усмехнулся он. — Как думаешь, Люц, может ему ещё один пальчик отчекрыжить? Одним больше, одним меньше, какая разница? Или, может, сразу глаза вырезать? Зельевары подпольные с Лютного очень хорошо за такие ингредиенты платят, особенно, если вырезать у ещё живого, а не у трупешника. Что скажешь? Тут целый склад халявных как говорят магглы: «запчастей». Глядишь, и подзаработаю чуток.

Не дожидаясь согласия, он схватил за волосы пленника и жёстко зафиксировал лицо Петтигрю, и затем провёл лезвием по его щеке, оставив неглубокий, но весьма болезненный порез на лице и поднёс окрасившееся красным лезвием к глазам задёргавшегося в верёвках Питера, явно примериваясь, с которого начать.

— Да, ради Мерлина, — милостиво разрешил Малфой. — Такая, право, мелочь для старинного друга, верно? — доверительно обратился он к до смерти перепуганному Питтегрю.

— Нет! — громко завизжал Питер. — Не надо! Я всё скажу!

Поиграв ещё немного ножом у лица Питера, доводя того до нужной степени ужаса, Тони, как бы нехотя отошёл от него.

— Рот отрыл! — холодно подошёл к нему Люциус, вскрывая флакончик с веритасерумом и отмеряя в чайную ложку положенные капли.

Питер безропотно подчинился.

Спустя какое-то время, Люциус начал задавать вопросы…

— Откуда у тебя информация о детях Уизли?

— Я слышал разговор родителей… — был механический ответ.

— Как ты сумел проникнуть к ним в дом и подслушать?

— Я жил с ними много лет в облике крысы под видом фамильяра их старшего сына Билла.

— И тебя не проверили на анимагию? — не сдержал удивления Тони.

Люциус только недовольно покосился на него. Об уме Артура Уизли он и так был невысокого мнения, так что безалаберность его семейки, понаделавшей столько детей будучи без денег не особо удивляла.

— Они не могли… — неожиданно ответил Питер.

— Почему? — на сей раз Малфой и правда удивился.

— На них были наложены чары от меня и упыря.

— Какого упыря?

— Которого к ним подселила их родственница Мюриэль.

— Что?! — оба подельника и не думали скрывать изумление, одновременно его озвучив.

— Которого к ним подселила их родственница Мюриэль, — послушно повторил Питер.

Переглянувшись, Люциус дал беззвучный знак Тони, чтоб молчал.

— Зачем ей понадобилось подселять к своим родичам упыря?

— Она их ненавидит и завидует, что у них столько детей и все неслабые маги, а у неё только один сын, и тот сквиб. А ещё она хотела перекинуть на них печать «предателей крови». Она пустила слух среди магов, что они такие.

— А как она смогла подселить к ним в дом упыря и перекинуть проклятье?

— Она обнаружила и поймала меня, когда я прятался в окрестностях и стала шантажировать, взяла непреложный обет о не причинении вреда и грозилась, что выдаст властям, если я не помогу ей поселить в доме упыря с перекинутым проклятьем, а сам буду там присматривать за ними, пока упырь на месте. Она навесила на меня чары симпатии и доверия для остальных Уизли. Они и не подумали бы проверять меня на что-то плохое и предосудительное.

— Как она сумела перекинуть на них печать «предателей крови»?

— При помощи обряда.

— Какого и где он проводился, подробнее.

— Подробностей я не знаю, но она говорила, что создала упыря из старого домового эльфа и перекинула на него своё проклятье, а потом поместила в дом Уизли… В течение нескольких лет они менялись, а после десяти лет, изменения стали бы необратимы для тех, кто постоянно жил в «Норе», и печать «предателей крови» закрепилось бы окончательно.

— И чего она этим добивалась? — продолжил Люциус.

— Она хотела сделать им гадость и заодно избавиться от проклятья, сделать так, чтобы их считали ущербными, а не её. И чтобы они навсегда остались бедными и глупыми.

— Как вам это удалось и как давно этот упырь живёт в доме? Почему ты решил продать мне эту информацию именно сейчас, а не раньше или позже?

— Он больше не живёт, а потому я освободился от данных обетов и клятв этой старой ведьме. Дин Уизли убил его. А жил он в «Норе» с пятого дня рождения Билла. Тогда у семьи не было денег на праздник и гостей, они хотели отпраздновать его в кругу семьи, но это было отличным предлогом для визита родственницы. Мы тогда пришли и разместили упыря на чердаке, а всех незаметно и по одному усыпили, а потом Мюриэль сделала им ментальные закладки. — Какие закладки?

— Я не знаю.

— Почему?

— Меня отвлёк Билл.

— Как именно?

— Он очнулся немного раньше, чем я планировал, и видел, как я превращаюсь в крысу. Я обездвижил его и наложил обливейт, пока Мюриэль развлекалась с Молли и Артуром.

Оба волшебника только удивлённо и с омерзением переглянулись.

— Ну и выродки! — тихо пробормотал Тони, так чтобы не слышал Питер.

— Кто-нибудь ещё знал об упыре? — продолжил допрос Люциус, всяко повидал он в Лютном, но от такой мерзости даже их с Тони проняло.

— Нет.

— Как Дину Уизли удалось его убить?

— У него была учебная палочка из осины. Он воткнул её в вырвавшегося упыря.

— А почему упырь не вырвался раньше? Он ведь уже окреп и обрёл большую силу, верно? — едва сдерживал волнение Люциус. Такого поворота он совершенно не ожидал.

— Да, он стал очень сильным, вытягивая силы у стольких магов. Вырвался он потому что его выпустил младший сын Рональд, нарушив защитные контуры и не поддавшись отвлекающим и отвращающим чарам.

— Рон Уизли? Это который самый младший из мальчишек? — поразился Люциус. — Сколько же ему сейчас?

— Да… три года.

— А Дину?

— Пять.

— Ну и детки пошли! — пробормотал за его спиной не менее поражённый Тони в три года и пять лет упыря уделать!

Немного помешкав, Люциус отпил стакан воды и решил прояснить ещё один давно мучивший его вопрос.

— Что случилось в ту ночь в Хэллоуин, когда пал Тёмный Лорд?

— Он пришёл убить Поттеров…

— Почему он пришёл убить Поттеров?

— Из-за пророчества.

— Что за пророчество?

— Я не знаю. Только слышал, что оно есть и пророчит смерть нашему Лорду.

— Нашему? — поднял бровь Люциус. — Так… так, — озарённый внезапной догадкой, он протянул руку и резко задрал левый рукав мантии Питтегрю, с удивлением обнаружив на предплечье такую печально знакомую татуировку…

— И как ты стал пожирателем? — от охвативших его эмоций, голос Малфоя сейчас звучал немного хрипло.

— За месяц до Хэллоуина я пришёл к Тёмному Лорду и предложил отвести его к ним.

— Как ты отыскал его?

— Ушёл в безлюдное место и вслух сказал его имя. Появились пожиратели и я попросил отвести меня к их господину, потому что у меня важная информация.

— И они послушались?

— Я сказал, что он очень разгневается, если не узнает. Они испугались.

— Ты знал, где скрываются Поттеры, несмотря на чары Фиделиуса?

— Да.

— Откуда?

— Я был хранителем.

— Ты? Не Сириус Блэк?

— Нет. Они с Джеймсом передумали в последний момент и решили сделать хранителем меня, решив, что так будет меньше подозрений, а все подумают на Блэка. А в случае его поимки, он не сможет выдать тайну.

— И зачем же ты выдал нашему Лорду Поттеров? Разве вы не были лучшими друзьями?

— Они слишком много о себе возомнили! — впервые в голосе Питера послышались эмоции, Люциус сделал себе пометку, что скоро придётся споить Петтигрю ещё Веритасерума. — Относились ко мне, как к мальчику на побегушках, ни во что не ставили! Я ненавижу этих богатых чистокровных наследников, родившихся с серебряной ложкой во рту! — в голосе Питтера было столько злости и ненависти. — Даже эта рыжая грязнокровка была сильнее меня! Чистокровного урождённого волшебника! И относилась ко мне с этакой снисходительной презрительной жалостью! И не дала! Сука!

— Что?! — Люциус не переставал удивляться всё новым и новым всплывающим подробностям, — В каком смысле «не дала»? Ты её домогался?

— Нет! Я вёл себя, как джентльмен, предложил встречаться, а она отказалась, сказала, что я ей как брат! Какой на хрен брат этой грязнокровной шлюхи, захомутавшей чистокровного? Последнего наследника Поттеров! Поттеру можно её иметь, а мне, значит, нет?! Рылом и деньгами не вышел! Ненавижу эту рыжую сучку! — в голосе Пита слышалась злость и уязвлённое самолюбие.

— И ты им отомстил? — решил поощрить его к дальнейшим откровениям Люциус.

— Да! Они за всё ответили!

— А Блэк? Почему его обвинили в твоём убийстве?

— А он знал, что я хранитель, и когда защита спала и дом открылся, бросился за мной в погоню. Мы прибежали на людную улицу, полную магглов, я прокричал ему, что он убил Поттеров и скрылся в канализации, но перед этим взорвал улицу, чтобы отвлечь внимание.

— А палец? Ты специально имитировал свою смерть?

— Нет, просто неудачно поколдовал, мне оторвало палец при взрыве, а потом меня сочли мёртвым среди всех этих раскуроченных тел. А оторванный палец стал доказательством.

— Почему суда над Блэком не было? — задал ещё один волновавший его вопрос Люциус. Он отлично помнил те тяжёлые для его семьи времена, когда он и сам несколько месяцев провёл в Азкабане, а Цисси с матерью Блэка, тетушкой Вальпургой пыталась добиться хотя бы свидания, но ничего не выходило. Их положение было и без того шатко, под вопросом стояла свобода Люциуса, так что жене «мягко» намекнули не лезть, если не хочет, чтобы и мужа постигла та же участь, что и Сириуса. Нарцисса тогда отступила, а Вальбурга слегла с сердечным приступом и вскоре умерла.

— Директор Дамблдор не хотел и замял дело.

— Зачем ему это было нужно?

— Он не хотел, чтобы сына Поттеров растил Сириус, хотел отправить его к каким-то другим людям.

— Каким?

— Не знаю.

— Почему он хотел отправить Поттера к другим людям?

— Не знаю.

— Директор знал, что ты пожиратель?

— Не знаю.

— А сам как думаешь?

— Он мог догадываться.

— Ты уверен?

— Нет.

— Откуда ты узнал, что директор хотел отдать юного Поттера другим людям, а не Сириусу?

— Подслушал случайно часть разговора, когда он говорил с кем-то в школе.

— Ты был после Хэллоуина в школе?

— Да.

— Когда ты попал в Хогвартс?

— Через несколько лет, когда туда поехал учиться Билл.

На это Люциус только мысленно чертыхнулся, решив впредь задавать вопросы более точно. Заметив, что взгляд Петтигрю проясняется, он понял, что пора будет скоро споить ему новую порцию веритасерума…

В свете открывшихся фактов, вопросов у Малфоя становилось только больше.

Впрочем, задать он их может и без лишних свидетелей. Люциус повернулся к своему подельнику.

— Думаю, теперь я справлюсь и без тебя, Тони, — спокойно проговорил он. — Ты доволен гонораром?

— Вполне, — усмехнулся в ответ мужчина. — Клятву о неразглашении или обет?

Обет, — устало кивнул Люциус.

После принесения обета Тони покинул убежище, а Малфой глубоко задумался. Ему надо было решить, что делать со свалившейся на него информацией. Такого подарка судьбы он точно не ожидал, а что если… случайности не случайны?

Забавно, Люциус и не подозревал, что в совершенно ином мире один, далеко небезразличный ему сейчас, человек уже приходил к точно такому же выводу. И эти необычные дети… Тут Люциуса озарила ещё одна идея. Он должен убедиться!

— Легиментс! — поднял он палочку и поймал взгляд едва пришедшего в себя после веритасерума Питера…

Спустя какое-то время, Люциус прервал контакт и молча пил, снова наколдовав себе стакан воды. От сеанса Легилименции, с пусть и слабо, но всё же сопротивляющимся сознанием, у него начала побаливать голова, но что хотел, Малфой выяснил.

Вот, значит, как, тот самый мальчик… Дин Уизли.

---

Примечания:

Источники по криминальным районам Лондона: https://london-life.ru/komu-i-gde-zhit-v-londone-horosho

Примечания:

Пляж в Сардинии, примерно так выглядит в саквояже Лючии, только поменьше: https://i.pinimg.com/originals/8c/be/e0/8cbee0b855a5873e81530aaf4cca9af5.jpg

Или так: https://allegroplus.ru/wp-content/uploads/2018/08/Sun-and-turquoise-sea-gorgeous-sand-beach-Palombaggia-in-Corsica-Island-France-Full-Hd-Wqllpaper-1920x1200.jpg

Пляж Сицилии в сентябре с пальмами: https://www.eurotraveler.ru/wp-content/uploads/2020/04/coast-sicily-min.jpg

---

Люциус добывал всю доступную информацию из Питера, теперь, когда он узнал почти всё, что было нужно, оставался невыясненным ещё один жизненно важный для него момент. Влив Петтигрю очередную порцию веритасерума, он продолжил допрос.

— Куда делся Тёмный Лорд?

— Не знаю.

— Что с ним случилось в доме Поттеров?

— Не знаю.

— Почему?

— Я стоял рядом с домом и не заходил внутрь.

— Ты не пытался туда проникнуть и узнать?

— Пытался уже позже, когда обвалилась крыша.

— И что ты там увидел?

— Мёртвого Джеймса Поттера у двери без палочки, а наверху в детской — мёртвую Лили и обвалившуюся крышу, а ещё была мантия Тёмного Лорда и его палочка. Я забрал её себе, а потом увидел аппарировавшего Сириуса и бежал.

— А что с палочкой?

— Я спрятал её в Хогвартсе.

— Где?

— В Выручай-Комнате.

— Та, что рядом с танцующими балет троллями?

— Да.

Люциус устало откинулся на скамье и облокотился спиной о стенку. Он так надеялся, что Лорд умер окончательно, но, увы, единственный и возможный свидетель этого оказался бесполезен. Малфой глубоко задумался, пытаясь понять, как лучше использовать полученную информацию в дальнейшем. Получалось, что для оплаты долга жизни будет достаточно слить всю эту информацию Уизли и Аврорату. Так он бы убил сразу двух зайцев: во-первых, вытащил бы Блэка, порадовав Нарциссу, и обезопасил этого мальчика, достойно отплатив ему за долг жизни от Мюриель и Питтегрю.

Но тут возникала другая опасность: если официальные власти узнают об истинной силе Дина и его брата, то их жизнь и безопасность окажутся под угрозой. Скорее всего двойняшек просто отберут у родителей невыразимцы, причём найдут для этого законные основания. Нет, поступить так с мальчиком в благодарность за спасение жизни его будущего ребёнка? Может, Малфой и не был добропорядочным гражданином, но и настолько скотиной он себя пока тоже не ощущал. Слишком хорошо он помнил, что чувствуешь, когда тебя насильно разлучают с любящей матерью, и ты оказываешься совершенно один во власти чужих равнодушных, а то и ненавидящих тебя людей. А ведь Люциусу тогда уже было десять, он рос в Лютном и был более-менее подготовлен к самостоятельности и не питал иллюзий об окружающем мире, а что будет с пятилетними домашними детьми, привыкшими к любящей семье? Нет, такого он никому не желал. Да, и магия может наказать. А что такое магический откат, когда его род уже словил проклятье одного наследника и на протяжении нескольких поколений пытался его преодолеть… Нет, Люциус был определённо не готов получить нечто подобное, когда едва избавился от предыдущего «подарочка» предков. Слишком свежи в его памяти были воспоминания о недавних попытках Нарциссы сохранить ребёнка. Во-вторых, прямая угроза семье Дина, а значит, и жизни мальчика, может исходить от этой чокнутой старухи Мюриэль. Где гарантия, что она уже не узнала и не слила информацию о двойняшках кому-нибудь ещё? Не на шутку встревожившись при этой мысли, Люциус тут же задал соответствующие вопросы Питеру. Как выяснилось, он ей, слава Мерлину и Моргане, ничего не рассказал о подслушанном разговоре, как, впрочем, и никому вообще. На закономерный вопрос, почему, Питер ответил просто, что из вредности не хотел делиться сведениями с осточертевшей подельницей, державшей его клятвами и обетами у ненавистных Уизли, в доме, полном шумных детей и с проклятым упырём, который и на самого Петтигрю воздействовал. Только вот, в отличие от обитателей этого дома, он это отлично осознавал, но поделать ничего не мог, а только молча злился. Немного примирило его с этим лишь то, что через пять лет он отправился в Хогвартс со старшим. Люциусу ещё пришло в голову, что и эти пять лет не прошли для Питера даром. Не под воздействием ли упыря и без того не блистающий умом и силой характера Петтигрю, так быстро отупел и деградировал? Впрочем, это были лишь теоретические и по большому счёту бесполезные для Люциуса размышления. Плевать он хотел на Питера с Астрономической Башни. Как человек более практичный, он предпочитал обдумывать более насущные вопросы. А именно, как слить информацию в Аврорат, не выдавая тайну о магических возможностях двойняшек? Решение было простым и очевидным: взять с Петтигрю непреложные обеты о неразглашении как о нём, так и о двойняшках. А потом сдать лояльным (прикормленным) лично Люциусу, аврорам. Разумеется, это всё надо было достойно обыграть с максимальной выгодой для семьи, предварительно согласовав с нынешним министром, так, чтобы самого Люциуса в причастности к этому не заподозрили… Хрен с чинушей, пусть припишет поимку Питера и успешное расследование себе, будет должен услугу… Люциус был вовсе не против, хотя и не мог не оценить иронии. Кто бы мог подумать, что Люциус Малфой будет бесплатно выполнять работу Аврората! Либо же, наоборот, раздуть своё участие в прессе, сделав акцент на нужных Малфою моментах? С одной стороны, он будет выглядеть как сознательный раскаявшийся гражданин, с другой — возникнут вполне закономерные вопросы, как он поймал Питера и вне всякого сомнения ему припомнят и его «славное прошлое» в бытность пожирателем. Может, всё-таки провернуть всё не афишируя своего непосредственного участия на публике и в официальном расследовании? Люциус задумался, взвешивая все возможные плюсы и минусы и прикидывая, как будет лучше.

По всему выходило, что официально ему в этой истории действительно лучше не светиться, но сделать так, чтобы Питер с гарантией попал к нужным людям в Аврорате и проследить, чтобы его засадили пожизненно на пару со старухой в Азкабан без каких-либо проволочек и возможности помилования.

А вот заранее переговорить с Уизли… придётся в любом случае. За эту информацию и дальнейшее содействие с отправкой в Азкабан Петтигрю и Мюриэль вполне можно засчитать долг жизни полностью закрытым, учитывая, что и тайну он их сохранит. У Уизли просто не останется выбора, как принять его помощь и этим автоматически долг жизни будет выполненным. Вряд ли их это обрадует, но… всегда можно применить «маленький» шантаж. А то, что он этими сведениями делиться не собирается, им знать совершенно необязательно. Да, и любопытно взглянуть на этого необычного ребёнка. Цисси опять же, наверняка едва оправиться, с него живого не слезет, пока не добьётся своего. Необходимо ей будет убедиться, что с её ненаглядным спасителем всё в порядке. А потом, если ей состояние здоровья позволит, отвлечь её на Сириуса. Да, отличный план, осталось только продумать как следует детали.

* * *

Дети отлично проводили время в компании Лючии. С утра накормив их завтраком — мечты любого сладкоежки, она аппарировала с Перси в школу, а двойняшки и Джинни прощались с мамой. Молли надо было возвращаться в «Мунго» на процедуры.

— Не волнуйтесь, дети, — успокаивала она их, — После обеда Лючия отправит вас с Перси ко мне. Так что мы ненадолго расстанемся. Хорошо повеселитесь!

Потом вернулась из школы уже без Перси Лючия, активировала камин и отправила Молли в больницу. Оставшиеся двойняшки вместе с Джинни отправились в саквояж на море. И какое оно было! Синее, сливающееся где-то с небом на горизонте, без единого облачка, а солнце! Мягкий пологий берег, песчаный пляж и небольшие волны позволили детям всласть накупаться.

Джинни с удовольствием играла и строила башенки из песка, делала куличики из трансформированного Лючией ведёрка, собирала понравившиеся камушки и ракушки.

Дин и Сэм с радостными криками гонялись друг за другом по берегу и брызгались солёной водой, катались на волнах с Лючией, которая их и плавать немного поучила, точнее, держаться на воде.

На Джинни были надеты специальные надувные маггловские нарукавники, как, впрочем, и на Дине с Сэмом, различались они лишь по цвету: Джинни — розовые, а мальчикам синие (Сэму) и зелёные (Дину). Так они могли «далеко» отплывать от берега, чем немедленно и воспользовались.

Лючия же только улыбалась на такую непосредственную реакцию и бурный восторг детей, впервые оказавшихся на море. Сама она была одета в привычный ей маггловский раздельный купальник-бикини ярко алого цвета, отлично сочетавшийся со смуглой и загоревшей кожей на прекрасной фигуре. Спустя какое-то время, когда трое активных малышей достаточно устали, она оставила их на берегу под бдительным присмотром Бамбины, устроив на пляжном одеяле небольшой перекус с закусками и напитками, укрыв всех троих тенью большого пляжного раскрытого зонтика, воткнутого в песок.

Она решила, что настало время как следует поплавать и потренироваться самой. Девушка предупредила детей ближайший час её не ждать. Бамбина обещала присмотреть за малышами, если им вздумается искупаться. А ещё они с эльфийкой с самого начала пребывания на пляже мазали детей специальным бальзамом, защищающим светлую кожу, непривычную к такому интенсивному солнцу, от ожогов. Он отлично позволял малышам загореть, но предохранял от ожогов и перегрева. Разумеется, приходилось его после каждого купания обновлять, но это было, такой, право, малостью за полученное удовольствие, что дети даже не стали возражать, терпеливо дожидаясь, когда их наставница на пару с эльфийкой обмажет их со всех сторон в очередной раз.

— Если вы обгорите в первый же день, Молли никогда больше не позволит мне взять вас сюда, — были её слова, так что все возможные возражение увяли на корню, даже у малышки Джинни.

Лючия с детства любила плавать, даже в маггловских соревнованиях среди юниоров принимала участия ещё учась в школе. Серьёзно она дальше в спорт не пошла, но любовь к плаванию и воде осталась. Так что девушка частенько тренировалась и плавала для поддержания формы. Сейчас, надев очки для плавания и убрав волосы под шапочку, чтобы не мешали, она уплыла довольно далеко от берега на глубину. Прелесть этого искусственно созданного места заключалась ещё и в том, что тут не водилось никаких хищников или ядовитых медуз, не было всяких погодных сюрпризов или холодных течений (разве что по желанию самой Лючии), так что море было спокойным, особенно на глубине, где царил практически полный штиль. Идеально, чтобы как следует поплавать вдоль берега, и волны с течением не мешают и не сносят в сторону. Ещё в предыдущие свои посещения, Лючия установила этакие «буйки» вдоль берега на каждые полмили (1). Их там было расставлено штук шесть. Так ей было легче ориентироваться и отсчитывать, сколько она уже проплыла. А потому она приступила к тренировке. Сначала шла разминка, потом она плыла комплексом, включая и баттерфляй. Плавала отдельно на ногах или руках, тут же беря из ближайших достигнутых «буйков» либо доску для плавания на ногах, либо «лопатки» и «калабашки» для отдельной тренировке рук, в зависимости от данного себе задания. В общем, к концу отведённого себе часа, она проплыла полторы мили. Поскольку с берега её было не видно, Лючия, как и всегда в подобных случаях, позволила себе во время тренировки снять верхнюю часть раздельного купальника и привязать её к первому «буйку» (потом призовёт акцио), позволяя беспрепятственно загореть своему телу. Жаркие солнечные лучи и солёная прохладная морская вода приятно касалась обнажённой груди. Это было приятно, и ничего не соскакивало и не мешало во время быстрого плавания.

Пока Лючия плавала, дети быстро насытились, но купаться их пока не тянуло, так что они отошли от моря подальше, заинтересовавшись высокими пальмами, растущими чуть подальше от линии пляжа.

— Наверно, на таких и растут бананы с кокосами! — воскликнул Сэм, запрокидывая голову и щурясь от ярко светящего в глаза солнца в попытке разглядеть на дереве выше названные плоды, — Вот бы достать их оттуда!

Оценив шершавый ствол и прикинув, как расцарапается о него голое тело, Дин покачал головой, — Неа! Я туда не полезу!

— Может раскачать? — предложил Сэм.

Не понимая английский, но заволновавшись при виде стоящих и как будто примеривающихся к пальме мальчишек, Бамбина подбежала к ним, что-то быстро говоря по-итальянски или, точнее, на одном из его диалектов, эмоционально жестикулируя.

— Да, не полезем мы на неё! — попытался объяснить ей Сэм, — Только потрясём, может там бананы или кокосы?

— Bananos? Cocco? — уловила в его речи знакомые слова эльфийка и, кажется, поняла их. Щёлкнула пальцами, и перед удивлёнными, но счастливыми мальчишками появились две аккуратные кучки бананов и кокосов.

— О! Грациас! — радостно поблагодарил её Сэм, нахватавшись кое-каких обиходных словечек от Лючии.

— Круто! — воскликнул Дин. — Эй, Джин! — позвал он собиравшую неподалёку на берегу ракушки сестрёнку. — Топай сюда! Тут кокосы с бананами!

— А сто такое кокосы? — с любопытством спросила тут же подбежавшая к ним рыжая малышка.

— Вот это! — указал ей пальцем Дин на большие коричневые и зелёные кругляши, лежащие рядом с кучкой бананов. — Их надо как-то расколоть и внутри у них кокосовое молоко, говорят, очень вкусное.

— Маяко? Фу! Не тятю маяко! — тут же поморщилась Джиневра. Она и правда не любила молоко.

— Да, нет же! — тут же попытался объяснить ей Дин, — Это другое молоко из кокоса, сладкое и вкусное… наверно. Помнишь, мама пирожное тебе покупала с кокосовой стружкой? Вот, из этого оно и было сделано, — он указал удивлённой двухлетке на коричневые кругляши.

— Неть! Тям белое! — недоверчиво помотала головой девочка.

— Оно внутри, — подключился к объяснениям брата Сэм. — Если разломить его, — он поднял ближайший весьма увесистый кругляш для наглядности и повертел им рядом с озадаченной сестрёнкой, — То внутри будет сладкая белая кокосовая стружка… ну, или мякоть, и молоко, тоже вкусное и сладкое.

— Маяко, бе-е… — разочарованно протянула Джинни, потеряв всякий интерес к каким-то непонятным кругляшам с ненавистным молоком и пошла обратно собирать полюбившиеся ей камушки и ракушки.

— Девчонки! — фыркнул Сэм, — Ничего не понимают!

— Ага, — согласился с ним Дин. — Бамбина, а ты нам его разломишь? — обратился он к эльфийке, указывая пальцем на кокос в руках Сэма и пытаясь жестами ей объяснить, что они хотят. — Ну, попить, понимаешь? — оглядевшись, он поднял соломинку с пледа с едой и показал её эльфийке, сделав вид, что протыкает кокос и пьёт из него. Сделаешь, а?

Кивнув, эльфийка с улыбкой щёлкнула пальцами, и вскоре довольные братья уже держали в руках по кокосу с дырочкой и воткнутой внутрь соломинкой. Довольные мальчишки тут же приступили к дегустации «молока», но… как-то не впечатлились.

— Знаешь, Сэмми, — немного поморщившись, сказал Дин, откладывая с разочарованием в сторону недопитый кокос, — Что-то я себе кокосовое молоко не так на вкус представлял.

— А мне нравится, ничего так, в жару попить самое оно, — не согласился с ним брат.

— Эй, Джинни! — снова позвал сестрёнку Дин. — Может, попробуешь? — он чуть приподнял раскрытый с соломинкой кокос, чтобы малышка поняла о чём речь.

— Неть! — был ему категоричный ответ, и девочка снова отвернулась к постройке своих башенок из мокрого песка, которые сейчас обкладывала только что собранными камушками и ракушками, ей это было гораздо интереснее, чем какие-то непонятные мохнатые плоды.

— Ну, нет, так нет, — пожал плечами Дин. — Может, Перси и Биллу с Чарли парочку прихватим? Вот они обзавидуются!

— Ага, когда мы им про пляж расскажем! — согласился с ним Сэм.

— И в думосборе покажем! — размечтался Дин.

* * *

Дункан лежал и обливался пóтом в своей магической палатке в кровати, похоже, он что-то не то съел или комар оказался какой малярийный? В общем, чувствовал он себя не очень. Нет, Маклауд не волновался, в конце концов, он же бессмертный, но вот конкретно сейчас ему было по-настоящему плохо. Он чувствовал головокружение и слабость, а ещё его немного лихорадило. Оставалось лишь дождаться, когда всё пройдёт, а до этого его никто не потревожит.

Но, надеждам мастера-артефактора было не суждено сбыться. Рядом с его кроватью, в защищённой, между прочим магической палатке, вдруг образовалось зелёное облачко, а затем из него вышел зелёный человечек…

— Дожил… теперь ещё и галюцинации с бредом, — пробормотал Маклауд.

— Да, не боись! — жизнерадостно ответила ему зелёная галюцинация с оттопыренными большими ушами и толстым задом. — Я тебе помочь пришёл.

— Чем ты мне поможешь? — обречённо спросил Дункан. Разговаривать с глюками было, конечно, ненормально, но ему было уже настолько плохо, хотелось хоть на что-то отвлечься.

— Да, со зверюшкой и птичкой договорюсь, чтобы они с тобой материалом поделились, — ответила ему странная галюцинация.

— Ну, ладно… Что было дальше Маклауд не помнил, потому что отключился, впрочем, ненадолго. Спустя несколько минут он уже был в сознании и нормально себя чувствовал, если только не считать странной галлюцинации, которая и не думала исчезать.

— Оклемался? — только и спросила она. — Тогда пошли, нефига время зря терять.

— Ты… не галюцинация? — стало доходить до горца.

— Бинго! Дошло, наконец! Пошли, говорю! Мне тебя ещё телепортировать к этой пучеглазой обезьяне… как её…

— Мадагаскарский долгопят? — уточнил Дункан.

— Да, точно! Хватит валяться! У меня планы на вечер, а тут ты…

Удивлённый горец последовал за странным созданием.

— А ты кто вообще? — спросил он.

— Твой спаситель! — хмыкнул зелёный. — Много будешь знать, хотя в твоём случае… в общем, неважно.

Спустя какое-то время, когда они подошли к гнездовью нужных птичек, зелёный незнакомец что-то сделал и протянул руку. К изумлению Маклауда, маленькая птаха с сиреневой грудкой доверчиво подлетела и села ему на палец. Что-то прочирикав, зелёный протянул другую руку к птичке, а та… совершенно не испугавшись наклонила голову и вытащила из грудки сиреневое пёрышко, протянув его в клювике к зелёному. Что-то чирикнув в ответ, «глюк» сунул перо в один карман и зачерпнул из него же какие-то семена. Довольная птичка поклевала подношение и улетела.

— Ну, вот и всё, — широко улыбнулся зелёный и протянул удивлённому горцу пёрышко. — Теперь держи меня за руку, сейчас я тебя телепортирую в Борнео к этим пучеглазикам. Сейчас у них как раз ночь, так что успеем до того, как зверьки пойдут баиньки…

Оказавшись в каком-то явно тропическом лесу, Дункан, увы, много не увидел в темноте, в отличие от своего странного спутника. Вот зелёный поднял резко голову на какой-то непонятный стрекочущий звук.

— Кажись, чем-то недовольна мелочь. Ладно, подожди меня тут, щас договорюсь.

С этими словами зелёный, как заправская обезьяна шустро залез по лианам на ближайшее дерево и растворился в зелёной листве. Какое-то время Дункан ещё мог видеть мелькающие шорты на толстом заду между густых крон, но потом и они исчезли. Впрочем, долго это не продлилось. Минут через пять, зелёный столь же резво уже спускался к нему.

— Держи! — протянул он ему парочку волосков.

— Это… то, что я думаю? — не мог до конца поверить своему счастью горец. — Добровольно отданных?

— Всё, как положено, не боись! Отдал добровольно за парочку кузнечиков! Давай, я тебя обратно к палатке телепортирую, а там, ты уж сам вернёшься. Лады?

Потрясённый и обрадованный Маклауд только молча кивнул. Спустя несколько минут, он уже сидел на кровати в своей палатке. Зелёное создание исчезло, так ничего не объяснив, а Дункан только и успел прокричать «спасибо» в испаряющееся зелёное облако.

В руках у поражённого мужчины были заветные начинки для волшебных палочек: сиреневое перо и несколько волосков.

Интересно, кто это был и куда он делся? Подумав, горец решил, что лучше об этой встрече окружающим не распространяться.

* * *

Люциус продолжал допрашивать Питера, чередуя веритасерум с легименцией. Ему необходимо было знать всё, вплоть до малейших и незначительных на первый взгляд деталей. Выяснив всё, что знал Питер, Люциус решил сделать перерыв. Тем более, что воздействие веритасерума (уже третьей порции), ещё не прошло. А давать клятвы и обеты человек под воздействием зелий не мог. Необходимо было дождаться, когда сознание Питера прояснится.

Пока же, Люциус не спеша перекусил, совершенно не по-аристократически соорудив себе бутерброд из хлеба и колбасы, вытащенных из-под стазиса, запил всё это не самым лучшим, но горячим и крепким чаем. Это избавило его от головной боли. Так что, достав писчие принадлежности, Малфой начал писать письмо знакомому начальнику опергруппы в Аврорате, необходимо было договориться о встрече и сфальсифицировать поимку доблестным стражем порядка Петтигрю.

С этим, тогда ещё рядовым аврором Чински он познакомился, когда сам оказался в Азкабане. Единственный из всех стражей порядка в том отряде, арестовавшими его, он не превышал своих полномочий и не глумился над «пожирателем и ублюдком», даже осаживал излишне ретивых коллег, пытающихся отыграться на арестованном за своих пострадавших близких. Позже Люциус узнал, что у этого человека тоже пострадал кто-то из родных от пожирателей, так что аврор имел все основания и возможности отыграться на полностью находившемся в его власти далеко не последнему в ближнем круге Люциусу. Но он этого не сделал, выгодно отличаясь от своих коллег в глазах Люциуса. Он где-то читал, что истинное величие и благородство проявляется в человеке именно по его отношению к нижестоящим и зависящим от него людям. Да, по этому критерию Чински мог дать фору любому аристократу. Он производил впечатление порядочного человека. Так что, Люциус почти и не надеялся ни на что, когда предложил ему взятку за свидание с женой (с остальными просто не было возможности договориться). Каково же было его удивление, когда аврор кивнул и перевёл его в более чистую и реже посещаемую дементорами камеру, а позже дал возможность Люциусу увидеться с женой и адвокатом. Что его ещё больше удивило, так это — отказ от взятки.

— По закону вы имеете права на свидание с женой и камеру предварительного заключения, пока ваша виновность не будет доказана в суде, — пожал плечами Чински. — Я всего лишь соблюдаю закон и выполняю свои обязанности.

— Другие ваши коллеги мне этого бы не позволили, — возразил Люциус. Выглядел он тогда не очень: избитый с синяком под глазом и перебитыми костяшками пальцев. Его виновность была очевидна, Люциус вообще был неуверен, что дожил бы до суда, если бы не неожиданная помощь этого честного аврора.

Именно на этом свидании они с Нарциссой и адвокатом смогли договориться, какие показания давать, с какого счёта она может снять достаточное количество денег для взятки председателю Визенгамота и прочее. Так что своей свободой Малфой был в чём-то обязан и этому человеку, а не только деньгам.

Выйдя на волю, Люциус не забыл того аврора, а потому похлопотал за него, когда стал иметь достаточный вес в обществе, так что, вскоре мужчина получил повышение и продвижение по службе, став начальником небольшого отряда, но не зная, кто ему в этом помог. Мог, конечно, догадываться, впечатление глупого человека он не производил, но не стал. А ведь вряд ли польскому эмигранту могла светить такая карьера без помощи и покровительства Малфоя. И вот сейчас Люциус думал, что Чински вряд ли откажется против раскрытия громкого дела и места своего нынешнего начальника. А что? Хороший человек, отчего бы не помочь? Заодно и подложить жирную такую свинью Железному Краучу. Он так гордится своей принципиальностью, даже родного сына не пожалел, проморгав предварительно его воспитание. Будет отличный повод макнуть его носом в его же «справедливый» суд, точнее отсутствие такового над Блэком. Люциус, несмотря на разницу в возрасте, был неплохо знаком с Барти Краучем младшим, слегка безумным и неуверенным в себе нервным молодым человеком, сначала стремящимся во всём угодить отцу и его непомерным требованиям, а затем возненавидившем его. Горько и обидно, что такие мозги и таланты в итоге просто сгнили в Азкабане. Даже странно, что старшему Краучу не прилетел магический откат, а может и прилетел, просто широкой общественности об этом неизвестно? Но даже, если и нет, Люциус Малфой намеревался исправить это упущение. Пусть перетрясут все его прошлые дела и поищут ещё какие косяки Крауча собственные коллеги, желающие занять его место. Он не будет им мешать в этом славном начинании.

А ещё, надо бы и Артуру Уизли написать и договориться о встрече, но лучше это сделать уже после того, как он всё согласует с Чински и недавно прикормленой им журналисткой Скиттер. Статья о таком громком деле с участием Сириуса Блэка тоже благоприятно скажется на её карьерном росте. А то девушка только всякие сплетни и светские новости описывать горазда.

* * *

(1) 1 миля равна 1,61 км. Так что в общей сложности, Лючия проплыла где-то два с половиной километра (точнее, чуть меньше). Нормальная и даже легкая тренировка для любителя когда-то всерьёз занимавшегося плаванием.

---

Примечания:

«Калабашки» для плавания для тренировки рук (зажимаются между ногами): https://www.swimsales.ru/1349-small_default/kalabashka-bolshaya-rossiya.jpg

Лопатки для плавания (надеваются на руки для бОльшей нагрузки и лучшей тренировки техники гребка):

https://wateria.ru/wa-data/public/shop/products/42/66/6642/images/13737/13737.750x0.jpg

Плавание комплексом: «дельфин», «спина», «брас», «кроль» https://youtu.be/PDlBI9gJcb8

Глава 17

Неделю спустя…

Время для семьи Уизли пролетело быстро и незаметно. За эти дни Лючия несколько раз сводила на пляж не только младших, но и Перси с Биллом и Чарли, и даже Молли с Артуром. Что сказать? Старшие дети и их родители были впечатлены не меньше двойняшек и Джинни. Кто именно больше радовался: родители или дети — определить сходу было трудно. Пару раз за эту неделю Лючия чету Уизли и в термы затащила, деликатно оставив их одних и пообещав через три часа прислать за ними Бамбину. Что и как они там делали, история умалчивает, но выходили из терм супруги весьма счастливые и довольные. В самом деле, в одной больничной палате со старшими сыновьями и в любой момент приходящими целителями и обслуживающим медперсоналом, особо не уединишься. А тут, такая располагающая и расслабляющая обстановка с бассейнами и банями.

Билл с Чарли получили письма от одноклассников и друзей из Хогвартса. Даже Молли с Артуром получили весточку от Аманды и Джозефа, а в случае с Артуром, ещё и коллег с работы. Было письмо от Пандоры Лавгуд, с пожеланием скорого выздоровления и о том, как соскучилась по визитам в Нору Луна.

Биллу, ещё прислали по письму старосты с Хаффлпаффа и Слизерина, уточняя, когда он появится и рассказывая, как они пока перераспределили между собой его обязанности. Жаловались на Мариссу, категорически отказавшуюся взять на себя хотя бы часть его обязанностей. За это ей пригрозили лишением значка. Правда, решили пока этот вопрос до возвращения Билла оставить. А вообще, решением деканов, скорее всего, должность старост упразднят до пятого курса. Как показала недавно введённая директором практика, третьекурсникам трудно пока справляться, а потому, скорее всего, прежних старост (если они всех устраивают), оставят до окончания школы, а вот на будущее, станут уже назначать старост с более старших курсов. Скорее всего, начиная с курса пятого, но пока это было только на уровне слухов. Подумав, Билл решил для себя, что в этом есть определенный смысл и логика. Его немного удивило столь длинное и подробное письмо от старосты Слизерина, вполне доброжелательное, кстати. Может, потому что он общался с Чински и под её влиянием был по отношению к слизеринцам более терпимым, чем большинство ребят с его факультета? Один раз он даже со своих первокурсников снял несколько баллов, поскольку в конфликте со слизеринцами, тоже первогодками, виноваты были именно они, даже отработки назначил, и заставил виновных принести публичные извинения пострадавшим в Большом зале на глазах у всех четырёх факультетов во время очередной трапезы. Впрочем, эти малолетние хулиганы и на Гриффиндоре особой любовью не пользовались, так что, со стороны однокурсников на Билла особо никто не обиделся, так поворчали немного, но этим дело и ограничилось. Большинство пострадавших (включая и самих гриффиндорцев) были искренне рады, что на этих мелких паразитов нашлась управа. А те, будучи первокурсниками, немного поумерили свой пыл и поутихли пока, боясь связываться со старостой-третьекурсником. Староста со змеиного факультета, ещё добавил, что сейчас эта буйная троица опять распоясалась, а потому все слизеринцы (и не только) с нетерпением ждут его возвращения… и дальнейших публичных выволочек неугомонных хулиганов.

Чарли тоже получил несколько писем от друга Бэна, тот всерьёз за него волновался и спрашивал, не случилось ли чего, даже помощь предлагал, рассказал, какие слухи о нём с братом по школе ходят. А ещё чуть позже Чарли получил и открытку с пожеланием скорейшего выздоровления от Тонкс. Мальчик даже поначалу не мог вспомнить, кто это, но потом в памяти возник образ застенчивой пухленькой девочки, постоянно меняющей цвет волос. Если бы не эта особенность, Чарли бы её и не вспомнил наверно. Его немного удивило, что какая-то незнакомая девчонка пишет ему, и он даже показал немного наивную открытку брату. Усмехнувшись, Билл предложил ему написать ответ, чтобы не обидеть первую поклонницу. До смерти смутившись, Чарли хоть и не особо понимал, зачем, но пару благодарственных строк черкнул. Подумав, ещё и один кокос приложил, с уменьшающими чарами стазиса и облегчения веса, разумеется. Сделал он это не из-за глубокой благодарности, а просто потому что решил прислать кокосы и бананы другу Бэну и остальным знакомым хаффлпаффцам, а поскольку обижать пусть и мало знакомую, но всё-таки написавшую ему письмо девочку не хотелось, то и ей за компанию прислал. В конце концов, благодаря Лючии, у них этого добра было сейчас более, чем достаточно. К тому же, и Билл тоже прислал аналогичные посылки другим старостам (за исключением Марисы) и своим друзьям, чтобы те поделились с остальными на факультете.

Правда, Билла расстраивало и задевало, что от Жозефины не было никаких весточек. Они же вроде как встречались или ей только пароль от ванной старост был нужен? Немного раздосадованный и обиженный, Билл решил ни за что не писать ей первым. Вот и проверит заодно, нужен ли он ей вообще. После неудачного опыта с Мариссой, он как-то немного с недоверием относился к девчонкам. Тем более, что Жози и не особо скрывала своего не совсем бескорыстного интереса к его возможностям старосты. Может, он в ней ошибся? И она, получив желаемое, больше не видит необходимости с ним встречаться?

А ещё к концу этой недели все Уизли приобрели лёгкий золотистый загар, совершенно нехарактерный для уже успевшей испортиться погоде в сентябре. Сама же Лючия, и без того от природы смуглая, и вовсе походила на мулатку, но, поскольку пользоваться пляжем в саквояже она могла круглый год, то внешне для окружающих мало чем изменилась. Их распорядок дня под воздействием сложившихся обстоятельств в течение недели стал уже привычным и упорядоченным, но ещё не успел превратиться в рутину, до сих пор воспринимаясь детьми приятным приключением.

В положенное время пришёл в себя малыш Рон, правда, шрамы ещё пока полностью не зажили, всё-таки они были нанесены магическим паразитом, но целители давали благоприятные прогнозы. Как выразился после осмотра Сметвик: «динамика положительная, особенно при должном уходе и заботе о развитии ребёнка». Не обременённая теперь домашним хозяйством и готовкой, Молли, и свободный от работы Артур всерьёз занялись развивающими занятиями с младшеньким, благо, свободного времени у них было теперь много. Удивлённый и счастливый такому непривычному, но приятному вниманию со стороны родителей и даже старших братьев малыш Ронни цвёл и пах. Ради такого он был готов даже выполнять всякие не слишком уж и сложные задания, научился играть в шахматы с Биллом и Чарли, даже обыгрывая их временами. О том, что старшие братья ему просто поддавались, трёхлетний малыш даже не подозревал, а остальные не стали его просвещать. Временами ему в игре составляли компанию и Сэм с Перси, но гораздо реже. Всё-таки Перси ходил в школу и всю первую половину дня был на уроках, а Сэм с Дином жили у Лючии и тоже учились у неё основам медитации, а потому тоже были заняты.

В конце недели случилось сразу несколько событий: во-первых, Билл получил долгожданное письмо от Жози. Это было днём после обеда в палате, когда мальчик закончил делать уроки, регулярно пересылаемые ему и Чарли профессорами Хогвартса.

Обрадовавшись письму от своей девушки, Билл тут же открыл его и прочитал, затем недоверчиво посмотрел на вложенную копию ведомости об оплате… Перечитал письмо ещё раз.

— Что там, Билл? — с любопытством и тревогой спросила Молли.

Втайне от старшего брата близняшки рассказали ей и Артуру о злосчастном пари и своём совете попробовать выбить «клин клином». Чего тогда Молли стоило сдержаться и не выдать своей осведомлённости сыну, не пожалеть его и не расплакаться, не послать вопилер этой… мерзкой девчонке! Но, видимо, без влияния упыря и постоянная доступность успокоительных зелий в «Мунго» дали свои плоды. Так что каким-то образом, Молли смогла себя сдержать и не поднимать эту тему. Артур её в этом горячо поддерживал. А ещё она очень не хотела терять доверие (и ценный источник информации) двойняшек и смущать старшего сына. Вот так и вышло, что Молли, несмотря на свой темперамент и материнские чувства, продолжила разыгрывать полное неведение.

Из услышанных мельком обрывков фраз и разговоров между Чарли и Биллом, она примерно знала, что Билл сумел выйти из ситуации с пари достойно, правда, подробностей она не знала, и сейчас вроде как встречается с той другой девочкой. Что это за девочка, она больше напрямую не расспрашивала, нет, один раз она попыталась, но Билл явно не хотел это обсуждать, а Молли не стала настаивать, вопреки своим привычкам и несмотря на сильное любопытство. Как сама вынуждена была признать Молли, она менялась. Стала спокойнее, рассудительнее, у неё появилась выдержка и чувство такта, точнее эти качества были у неё и раньше… Просто как-то незаметно их с Артуром поглотила рутина и быт… наряду с постоянной нехваткой денег. После рождения детей она стала меняться, как и Артур, но, понятное дело, не придала этому значения, всё проходило постепенно и незаметно на первый взгляд. В самом деле, после рождения ребёнка женщина так или иначе меняется как под воздействием гормонов, так и внешних обстоятельств, а у неё детей было целых семеро. У Артура тоже были изменения, но более скрытые. От природы более спокойный, его постепенное отдаление от семьи было не так заметно.

Только сейчас, в спокойной обстановке, не обремененные постоянными делами и бытом, супруги смогли оглянуться на прожитую жизнь и… ужаснуться. Неужели они все так незаметно, но неуклонно менялись под воздействием этой твари, даже не подозревая об этом? А ведь могут быть ещё и какие-то ментальные закладки, так или иначе ограничивающие их волю и разум. Вспоминая и анализируя те или иные свои поступки и чувства по рекомендациям целителей, они не могли не проследить закономерности, что самые неприятные черты характера стали чаще проявляться именно с момента предполагаемого появления в их доме упыря. Под воздействием постоянных процедур у мозгоправов и целителей разума, легиментов, Артур и Молли стали лучше осознавать и понимать свои чувства, учились их анализировать, использовать критичность мышления. Собственно, это было частью терапии и заданий от менталистов: надо было чётко обдумывать и анализировать свои поступки и мотивы, чувства, а лучше записывать их в дневнике для большей осознанности и наглядности, делать выводы. Такие тренировки ума помогали людям, подвергшимся обливейту, вспомнить утраченное. К тому же это было своего рода подстраховкой от повторного обливейта в будущем, особенно, если виновник не найден, и велика вероятность повторения.

К ним уже приходили и специально обученные люди из Аврората, которые рассказывали молодым курсантам, о симптомах, признаках и последствий обливейта так, чтобы оперативники могли осознать и понять, что на них воздействовали и своевременно обратиться за помощью к специалистам. Именно по инициативе и по личной просьбе Сметвика, они пришли к семье Уизли в палату и провели краткий ликбез на эту тему оставили брошюры с более подробным описанием симптомов, признаков и последствий. На эту импровизированную лекцию Лючия привела двойняшек и Перси, решив, что и им это узнать будет не лишним. Джинни в это время спала под присмотром Бамбины в палатке, у малышки было время тихого часа, да и вряд ли двухлетняя девочка была бы в состоянии понять и осознать информацию, скорее бы уж раскапризничалась и помешала слушать остальным. Так что будить её не стали, решив просто пересказать потом услышанное, когда она станет постарше и дать почитать брошюры. Учитывая случившееся, и дети, и родители внимательнейшим образом не только прочли и изучили все выданные пособия по теме, но ещё и чуть ли не выучили все признаки заклятья забвения (да и вообще любого ментального воздействия) наизусть. Если бы не постоянное взаимодействие с целителями душ, после пережитого Уизли вполне могли удариться и в другую крайность: паранойю.

Такое, увы, недавно случилось с Аластором Моуди, уволенным из Аврората из-за проблем с психикой, и про кого рассказали в качестве примера на импровизированной лекции, что будет в случае отсутствия вовремя оказанной помощи специалиста. Все Уизли, даже маленький Рон, очень впечатлились, хоть последний и далеко не всё понял. Такой участи ни себе ни детям Артур с Молли точно не желали. А знания в их ситуации были как никогда актуальны, причём не только для родителей, но и для сыновей.

После неё все Уизли ещё более старательно стали вести дневники. Рон, конечно же, был слишком маленьким для того, чтобы осознанно что-то записывать и вести наблюдения за своими эмоциями, но ему можно и нужно было рисовать. Он должен был изображать так, как ему виделись страх, гнев, обида… Либо просто рисовать то, что захочется. Развитие мелкой моторики было очень полезным для мальчика: во-первых, это стимулировало развитие речи, во-вторых, надо было разрабатывать руки после ранений. Мальчик с радостью включился в такую непривычную игру. Лючия принесла всякие как маггловские, так и магические развивающие игрушки и книжки, раскраски, стихи, просто альбомы для рисования и фломастеры с цветными мелками. Теперь каждый вечер мама, отец и братья по очереди читали ему что-нибудь. Днем отец тоже с ним играл в развивающие игры по совету целителей, которые несколько раз провели показательные занятия при родителях и старших братьях, чтобы те понимали, что делать, а потом и давали «домашние» задания, которые родители с братьями и Роном должны были проработать вместе самостоятельно. Рон собирал пазлы, находил в картинках закономерности, раскрашивал нужными цветами определённые предметы или животных, называл их, считал, описывал, что они делают и т.д. Это было так здóрово. Единственное, что немного расстраивало мальчика, так это необходимость лежать в постели: слишком сильно его ослабил и порвал упырь. Но Ронни не терял надежду, он так хотел побывать на пляже и в других интересных местах, обещанных Лючией и так интересно рассказывающих о них братьев, что послушно принимал лечебные зелья, выполнял задания по книжкам. Сначала это было просто необходимостью, а потом мальчик втянулся. Неожиданно для себя он понял, что ему нравится учиться, нравится узнавать что-то новое, он ощутил незнакомое доселе чувство гордости от выполненных заданий, становившихся всё более сложными, когда слышал одобрение или похвалу от ставших такими внимательными родителей и старших братьев. Они, всерьёз переживали за его жизнь и здоровье, а потому старались вести себя с ним максимально дружелюбно и деликатно, уделяли как можно больше внимания, согласно предписаниям врачей, много хвалили и просто оказывали молчаливую поддержку, как будто пытались компенсировать невольное игнорирование за предыдущие годы. Так что, несмотря на слабость и определённые неудобства, связанные с его нынешним состоянием, в целом, мальчик был доволен. Жаль только, что с Дином он сейчас виделся гораздо реже, чем привык, но тут уж ничего не поделаешь. Зато ему с избытком теперь хватало внимания от родителей и Билла с Чарли.

— Вот, мама, смотри, — протянул Билл Молли письмо и ещё какой-то документ с бланком школы.

— Что? — воскликнула, она, тоже перечитав письмо несколько раз и внимательно изучая ведомость. — Папа? Он всё оплатил?! Но… я даже и не думала. Он ничего не говорил.

— А ему и не надо было ничего говорить! Говорить и как-то отвечать должны были вы с папой… ну, или я! — немного резко ответил Билл. Жизнь в изоляции в больнице и гормоны, несмотря на ежедневные прогулки в парке и частые вылазки к Лючии, не могли удовлетворить потребность в общении и активности энергичного подростка в пубертате, а потому это иногда выливалось в излишнюю раздражительность. Да ещё и долго копившаяся обида на отсутствие писем от Жозефины тоже настроения не улучшали. Так что сейчас он был готов выплеснуть своё раздражение хоть на кого-нибудь, но пока ещё пытался сдерживаться.

— Как ты разговариваешь с мамой, Билл! — тут же одёрнул его Артур.

— Не стóит, Артур, — растерянно проговорила Молли, — Как ни неприятно в этом признаваться, но Билл прав. Как мы могли забыть об этом? Во времена нашей учёбы такого, конечно, не было, но мы же общались с другими родителями, у кого дети в Хогвартс ходят. Помнишь, как нам Джонсы говорили о помощи в закупке к школе их дочери Совета Попечителей?

— Да, теперь я это очень хорошо помню, — проговорил немного удивлённо Артур, их с Молли учили тренировать память, чтобы лучше понимать, как и когда на них могли наложить обливейт, а ещё для более успешного возвращения потерянных воспоминаниях. — Но почему-то тогда это показалось неважным.

— Думаю, надо уточнить у наших колдомедиков, — проговорила Молли, делая заметку в дневнике в списке вопросов на завтрашний день, это тоже было частью заданий для лучшего самоосознания. — Может, опять какие-то последствия воздействия упыря?

— Хочешь сказать, что какие-то вещи и информация под его влиянием могут казаться несущественными? — не менее удивлённо спросил Артур, тоже записывая впечатления и вопросы в личный дневник.

Билл только удивлённо смотрел на активно обсуждающих родителей. Впервые на его памяти они к нему не только прислушались, но и согласились, а мама, (слыханное ли дело!) даже признала, что была неправа! Это было так странно, неожиданно и … приятно. Как будто его, Билла, наконец-то признали взрослым и разговаривали как с равным! Да, похоже, что-то во всей этой терапии есть. Родители стали спокойнее, больше общались и обсуждали всё на свете. Может, и ему колдомедиком стать? Целителем разума? Это показалось ему интересным. Любопытно, этому можно научиться или нужны какие-то врождённые способности? Он тут же набросал в своём дневнике ряд вопросов по теме, решив их задать при личной встрече с целителем. Им проводили как семейные консультации, так и наедине, а обеты и клятвы целителей в таких случаях давали гарантию, что дальше них полученная информация не уйдёт.

— Может, — он немного неуверенно заговорил, боясь разрушить начавшееся только выстраиваться такое шаткое взаимопонимание, — Упырь боялся этого? Ну, как тогда, когда мы о нём не помнили?

— Точно! — подхватил не менее довольный такому открытому обсуждению проблем Чарли, — Целители ещё говорили, что упырь старался себя… как это…обезопасить, вот! Может, он боялся, что если ты помиришься с дедушкой, и он придёт в гости то как-то его почувствует?

— Как такое можно почувствовать? — не согласилась Молли. — Лючия маг-менталист, но ничего не заметила.

— Но жить в «Норе» не захотела! — не согласился Билл.

— Верно, — проговорил Артур. — Она тогда сказала, что… вроде бы ей как-то неуютно нас стеснять, и она хочет личное пространство. Но так ли это на самом деле или нет?

— Спросим при встрече! — подвела итог Молли, снова делая пометки в дневнике. — А пока, думаю, надо бы написать благодарственное письмо папе. Лучше поздно, чем никогда.

Взяв чистый пергамент и перо, она обмакнула его в чернильницу и принялась писать, то и дело, нервно перечёркивая написанное и берясь за новый пергамент.

Пока она писала ответ мистеру Прюиту, Билл решил написать ответ Жози. В конце концов, благодарственное письмо будет не лишним, это он на собственном недавнем опыте очень хорошо понял. А ещё он был рад, что она о нём не забыла. Помимо этого, узнав, какие слухи ходят по школе среди непосвящённых студентов, он ещё и вкратце написал ей, что сейчас с братом и родителями в «Мунго», но ничего страшного, они идут на поправку и возможно даже скоро вернутся в школу. Он написал, что младшие сестра и братья сейчас гостят у родственницы, и беспокоиться не о чём. Задал ей вопросы о том, как она там, не сильно ли её достают Марисса со своим женихом, и как поживают остальные. Ещё он не удержался от небольшого хвастовства и отправил ей несколько копий колдографий с пляжа, а также уменьшенные и под чарами стазиса пару-тройку кокосов и связок бананов оттуда.

Во время своего последнего визита, Лючия их во всех ракурсах фотографировала на фоне живописных видов пляжа и моря, и разрешила рассказать об этом месте одноклассникам и коллегам (в случае Артура). Всё равно такой артефакт был фамильным и попасть в него посторонние без сопровождения кровного члена многочисленного клана Дзоколле не могли, как, впрочем, и покинуть его. Потому-то Лючия и присылала за супругами Уизли эльфийку, много лет живущую в их семье, её чары артефакта тоже воспринимали как одну из них. От кражи и ограблений как сам артефакт, так и палатка были очень надёжно зачарованы и охранные чары регулярно подпитывались магией от не слабого магического ядра как самой хозяйки, так и живущих теперь у неё двойняшек. Так что причин скрывать информацию о саквояже Лючия не видела, тем более, что по возвращению в школу (в случае Артура — на работу) у окружающих всё равно возникнут вопросы, где это Уизли умудрились так сильно загореть. Так к чему придумывать и городить обман на пустом месте?

Целители из «Мунго» уже к концу следующей недели могли отпустить всех Уизли домой, за исключением, пожалуй, Рона. Ему, скорее всего, предстояло ещё недели три, как минимум, лечения и реабилитации. А поскольку «Нора» до сих пор была для всей семьи недоступна, то и родители, посовещавшись, решили остаться с младшеньким, ведь ему просто необходимы были занятия и внимание, им всё равно бы пришлось приходить на плановые процедуры, а потом оставаться у него. Так зачем вообще уходить и где-то ещё жить? Стеснять и в без того переполненной палатке с детьми Лючию? С Биллом и Чарли вопрос решался просто: через несколько дней они всё равно возвращались в Хогвартс. Им «Нора» была до каникул без надобности. А Молли с Артуром решили, что легче остаться и приглядывать за Роном в больнице. Целители (в лице Сметвика) не возражали. Правда, немного подумав, Артур всё-таки подкорректировал планы, решив при отсутствие противопоказаний всё же вернуться на работу, но возвращаться с неё сразу в Мунго. Так было даже удобнее: не нужно выделять дополнительно из персонала человека для пригляда и ухода за трёхлетним малышом, не говоря уже о развивающих занятиях и самостоятельной проработки. Это целиком и полностью взяла на себя Молли. В выходные и по вечерам её подменял Артур, отпуская жену днём на уикенд к Лючии, ведь другие дети тоже по ней скучали. Ночевать Молли возвращалась в Мунго. Так что, до конца положенного месяца в больнице Рона они могли спокойно остаться при нем.

А ещё через три дня в газетах появились скандальные статьи…

* * *

Люциус отложил в сторону «Ежедневный Пророк», довольный как сытый удав. Одни заголовки чего стоили: «Предательница Крови изводит всю семью, перекидывая на них проклятье!», «Почтенная дама или опасная сумасшедшая?», «Упырь в доме Уизли!» и ещё много чего в том же духе.

О произошедшем в рыжем семействе не болтал в Магической Великобритании только ленивый. Кто-то им сочувствовал, кто-то откровенно злорадствовал, но равнодушных не было. А уж какой резонанс ещё вызовет «воскрешение» Питера и повторное рассмотрение дела Сириуса Блэка! Но эту новость Люциус вместе со Скитер и министром решили приберечь чуть позже, когда возникший ажиотаж с Уизли чуть поутихнет.

О, да! Это была настоящая бомба! Как бы случайно, во время ареста мерзкой старухи в её доме оказался один неприметный «жучок», присевший на спину одному из авроров, так что благодаря думосбору и умению делать колдографии в нём, было очень подробно изображён и освящён сам процесс ареста Мюриэль, её попытка к сопротивлению и последовавшая в дальнейшем отвратительная истерика, перемежающаяся угрозами в бессильной злобе. О! Сколько она тогда наговорила и в адрес арестовавших её стражей порядка и своих «любимых» родственников! Фактически, это было признанием вины, но министр не хотел повторять ошибок своего предшественника-коллеги, а потому планировал открытые судебные слушания, дабы ни у кого не осталось сомнений в виновности и дальнейшем наказании.

Ещё хотелось окончательно дискредитировать Крауча, а потому, не афишируя широкой публике, в Министерстве начали трясти и его, и приближённых к нему людей. Пока ещё не добились, но собирались любой ценой выбить ордер на обыск его поместья. В общем, винтики у машины «правосудия» уже вовсю заработали, а запустивший всё это неизвестный «герой» сейчас со злорадством попивал чай в своём кабинете и искренне наслаждался триумфом. Теперь, когда все обыватели отвлечены, а Крауч и бóльшая часть авроров бегают как наскипидаренные с делом Уизли, случайная смерть от драконей оспы Абраксаса Малфоя останется почти незамеченной для широкой публики, да и в Аврорате дел сейчас по горло, не до того будет. Так что расследование будет вестись скорее формально при отсутствии явно прямых доказательств и улик, противоречащих удобной и очевидной версии. На руку Люциусу ещё сыграло и то, что Абраксас недавно вернулся из Румынии, где был по делам, а потом и отдыхал на местном курорте неделю. А в Румынии, как известно, есть один из известнейших драконьих заповедников. А был ли там Абраксас или нет, дело десятое. Чисто теоретически мог и подхватить, тем более, что в отличие от Люциуса и Драко привит он не был. А заболеть драконьей оспой в его возрасте, увы, очень опасно. Нарцисса переболела ею в детстве, ей и прививка была не нужна, да и всё равно сейчас находилась с ещё неродившейся дочкой в «Мунго». А потому за близких ему людей Малфой не беспокоился. Мать живёт далеко от поместья, а недавно, дабы не попасть под подозрение, по договорённости с сыном, вообще на месяц уехала в маггловский лечебный курорт на лечебные воды в Карловы Вары. Там она будет постоянно на виду у кучи туристов, случись у авроров хоть какие-то подозрения, её алиби без труда подтвердится.

Он связался со своим другом Тони, оплатил его поездку, так что в Румынии, к Абраксасу совершенно случайно подлетел нищий, с изуродованным от оспы лицом, и схватил его за руку, прося милостыню. Разумеется, его от мага тут же оттащила местная охрана с извинениями. Но это был не настоящий больной, а загримированный Тони, так никаких чар гламура на нём обнаружить не могли. Просто им с Люциусом нужна была такая постановочная сцена, чтобы факт случайного заражения могло засвидетельствовать много народу. На самом же деле, накануне Люциус написал сообщение отцу, совершенно ничего не значащий ежемесячный финансовый отчёт. Абраксас его корреспонденцию уже давно не проверял, видимо, не думая, что у сына хватит наглости отравить его или как-то навредить таким очевидным способом. А потому, открыв конверт, он незаметно для себя вдохнул микроскопические споры отравленного воздуха внутри конверта, вытаскивая из него письмо, совершенно безобидное по содержанию. Да, драконья оспа — болезнь заразная и передаётся в том числе и воздушно-капельным путём. Болезнь по идее, должна была проявиться не сразу и по срокам как раз подходила к встрече с «нищим». Сам Тони тоже когда-то переболел оспой, ещё в детстве, так что заразиться не боялся.

Люциус не без злорадства наблюдал, как медленно, но верно умирает отец. Он его ненавидел всегда, и так никогда и не простил за муштру и за почти годовую разлуку с матерью. За его отношение. Да, если бы он считался с чувствами сына хоть немного и отнесся к нему по-человечески, Люциус бы вряд ли так с ним поступил, но Абраксас в своей гордыне и заносчивости ни во что не ставил это «отродье», относясь к нему как к производителю правильного наследника, не более. А ещё постоянная муштра и жестокие наказания, так чтобы мог сохранить семейные капиталы. Мог ли тогда понять Абраксас, что хорошее финансовое образование и уличная смекалка, не ограниченная чистокровными предрассудками, помогут не только сохранить, но и во много раз приумножить капиталы? Нет, конечно, уж слишком косным он был в своей аристократической спеси. Так что, когда Люциус проявил себя с этой стороны, он со временем полностью перевёл все дела на него, потому что сам не очень-то любил заниматься финансами. А Люциус всё это время медленно, но верно усыплял его бдительность и тщательно скрывал своё общение с матерью.

* * *

— Это — просто ужасно! — воскликнула Молли, раздражённо отшвыривая очередное письмо. На одном из столов в палате сейчас была весьма внушительная куча с нераспечатанными конвертами, и это только за сегодня. — Артур! Я больше так не могу! Бедные мальчики! Если уж тут до нас доходят письма от всяких ненормальных, то что же творится в Хогвартсе?!

— Не волнуйся, милая. Они смелые ребята, и всё выдержат, но если хочешь, мы можем попросить Лючию забрать их к себе, пока эта шумиха не прекратится… Из «Мунго» они официально выписались, но…

— Куда?! В тесную палатку?! Да, она и так столько для нас делает, присматривает за Джинни и Перси, не говоря уже о регулярных прогулках в «саквояж» и доставки всяких вкусных гостнинцев! Ещё и старших ей навязывать?

— Да, согласен. Это будет уже чересчур. А ведь она нас ещё и на летние каникулы к себе приглашала на осмотр к родственнику-менталисту практически бесплатно, — согласно вздохнул Артур.

— Вот именно! — воскликнула Молли. — Артур, я хочу, чтобы это, наконец, закончилось! Мюриэль! Подумать только! Как она могла?! Мы ведь доверяли ей!

— Просто у нас не было выбора, дорогая. Она была единственной родственницей, которая хоть как-то общалась с нами после брака…

Тут в окно спикировала очередная сова, большая и важная с коричневым окрасом. Она плавно села на стол, небрежно разметав с него мешающие конверты и надменно протянула лапу Молли.

— Трой?! — воскликнула она, глядя на степенного филина. — Это ты?

— Кто? — не понял Артур.

— Трой — папин почтовый филин, — с дрожью в голосе пояснила Молли, тут же отвязывая письмо от лапы птицы и немного суетливо и нервничая предлагая ему сразу несколько совинных печений и даже остатки мясного пирога.

Недовольно ухнув, филин выбрал пирог, клюнув при этом Молли в палец: не до крови, но весьма болезненно, а потом взмыл в воздух, всем своим видом выражая неодобрение.

— Милая птичка, — задумчиво проговорил Артур, проводив его взглядом. — Очень больно? Вот, возьми бальзам…

Благодарно кивнув, Молли взяла из его рук флакон, смазала палец.

— Он всегда был таким, но после ссоры с папой я его не видела, — вздохнула она. — Так мне и надо.

— Не вини себя, — обнял её за плечи Артур. — Всё наладится.

— Да, наверно, ты прав, — кивнула она, посмотрев на спящего сейчас Рона. Малыш пока ещё очень быстро утомлялся. Несмотря на довольно быструю регенерацию благодаря зельям, кое-какие последствия наверняка останутся. В том числе, и быстрая утомляемость. Их предупреждали колдомедики о том, что если это не прекратится, то Рону, скорее всего, придётся остаться на домашнем обучении. Он просто не потянет программу в школе без жизненно необходимого для него дневного отдыха. В худшем случае, всю оставшуюся жизнь, включая учебную программу, ему придётся строить, исходя из новых потребностей. А ещё не забывать о необходимости физических нагрузок, чтобы тело не страдало от малоподвижного образа жизни и не развились соответствующие болезни, а было это вполне вероятно и даже могла появиться предрасположенность к ним при утрате магии. Колдомедики на этом моменте особенно обращали внимание родителей. При потере магии и резком ослаблении от этого организма урождённого волшебника для здоровья и продолжительности жизни ребёнка малоподвижный образ жизни может оказаться фатальным и гораздо более разрушительным, чем, скажем, для простого маггла. В случае же, если магия у мальчика останется, прогнозы были гораздо оптимистичнее, но уж точно не на ближайшие годы. Лет пять малышу точно понадобится на восстановление, и это в лучшем случае при самых благоприятных прогнозах и наличии магии, которая тоже ближайшие годы проявляться никак не будет, даже в спонтанных выбросах. При других обстоятельствах (в случае утраты магии навсегда) колдомедики и вовсе не давали никаких прогнозов. То, что мальчик вообще выжил и пришёл в себя было сродни чуду и пока рано было что-либо с уверенностью утверждать, было непонятно, осталось ли в нём хоть немного данной с рождения магии или мальчик уже сквиб. Исследования и диагностика ребёнка в нынешнем состоянии не давали точного и достоверного результата. Необходимо было ждать полного физического выздоровления тела, и только потом тщательно какое-то время наблюдать за пациентом: его умственными и психическими особенностями, с какой скоростью он устаёт и восстанавливается, усваивает новые знания и информацию, продолжительность сна и многие другие характеристики.

Пока же, опасаясь самого худшего и боясь рассказать ему это, родители старались быть с младшим сыном как можно мягче, помня рекомендации мозгоправов о том, что мальчик теперь будет очень чувствительным и ранимым, да и старшие братья до отъезда тоже старались, впечатлённые не меньше родителей, они тоже до смерти боялись как-нибудь обидеть или расстроить младшенького.

Двойняшки и Перси ничего об этом пока не знали. Молли не хотела им говорить, Артур возражал, утверждая, что знать братьям это просто необходимо, чтобы случайным действием или словом не причинить боль брату. Дин, конечно, всегда хорошо ладил с Роном, но мало ли. Всё-таки он и сам был ребенком. Вдруг в сердцах что-нибудь скажет или сделает. Соглашаясь с ним, Молли всё откладывала разговор, решив дождаться удобного момента, когда Ронни их точно не услышит, как, впрочем, и другие посторонние. Авроры приходили к ним и рассказали, что их разговор о выигрыше и двойняшках был подслушан ни кем иным, как Питером Петтигрю, почившим «героем» и ныне живущим под видом домашнего любимца Билла. Узнав об этом, мальчик очень сильно побледнел и на всю оставшуюся жизнь возненавидел грызунов, став убеждённым сурифобом (1), как, впрочем, и родители с Чарли. Рон был пока что слишком маленьким, так что подобным страхом не проникся, а помятуя о его нынешней внушаемости, Молли с Артуром и старшие старались при малыше следить за своей речью и поведением: не болтать лишнего и не демонстрировать негативных эмоций, как настоятельно советовали колдомедики. Но, Мерлин, как же это было тяжело и утомительно, особенно с нарастающей шумихой в прессе и постоянно приходящих не всегда доброжелательных писем, действующим на нервы родителям. Может, и к лучшему, что Билл с Чарли уже в Хогвартсе? Что-то Молли было сомнительно, что мальчики, особенно старшенький, долго бы смогли сдерживаться. Уж очень раздражительным и нервным последние дни казался Билл. Колдомедики, подталкиваемые обострившейся паранойей родителей, на всякий случай проверили мальчика, но ничего страшного не нашли, разве что типичные для пубертата изменения. Так что родители немного успокоились, но общаться со старшим сыном, не повышая голоса, несмотря на установившееся доверие и близость, временами было очень непросто.

Артур, как человек более спокойный, держался лучше, а Молли же, будучи не менее темпераментной (похоже, сын унаследовал эту черту именно от неё), чем Билл, просто была готова его прибить иногда. Он, казалось, просто в такие моменты задавался целью — проверять границы её терпения на прочность. А срываться и орать при Роне было ни в коем случае нельзя: очень он от этого сильно расстраивался и, как следствие, плохо себя чувствовал. Как говорили колдомедики, постоянный стресс может отразиться и на психосоматике, выразившись в аллергии, астматическом расстройстве или ещё чем-нибудь столь же неприятном и, это уже, увы, никуда не денется. А потому хотя бы ближайшие пару лет нужно создать максимально комфортный для ребёнка психологический микроклимат.

А ещё семье Уизли очень не хотелось после всей этой газетной шумихи лишний раз привлекать внимание. Молли, например, уже столько вопиллеров присылали с кучей обвинений: и мать она плохая и безответственная, и дура. Рона очень пугали эти красные и кричащие конверты. Он после каждого из них мог по несколько часов плакать. Это не лучшим образом сказывалось на его состоянии, а потому Гиппократ вместе с другими врачами и Лючией после парочки таких случаев наложили специальные охранные чары, не пропускающие красные конверты и всякие подозрительные письма, тщательно проверяющие их на проклятья и вредоносные добавки.

Глядя на слёзы сына, Молли просто возненавидела вопиллеры, пообещав себе, что больше в жизни никому такую гадость не пришлёт. Впрочем, и без магии хватало всяких мерзких посланий. Если бы не поддержка немногочисленных (как выяснилось) друзей и знакомых, преимущественно соседей, она бы наверно впала в депрессию. Но и доброжелательно настроенных людей тоже хватало. Многие писали очень добрые письма и искренне предлагали помощь. Кто-то предлагал даже деньги на лечение. Как ни удивительно это было, но Диггори и Лавгуды (кто бы мог подуматью о неожиданном союзе столь непохожих друг на друга людей!) организовали фонд помощи для их семьи и сейчас собирали пожертвования в их поддержку. В Министерство тоже присылали много писем и лично подходящих к Артуру коллег с пожеланием скорейшего выздоровления Рону. Это было неожиданно и приятно, а Смиты и вовсе приглашали их после выписки отпраздновать это событие вылазкой в маггловский мир, где о них не знают и можно будет спокойно пройтись по улицам без назойливого и не всегда доброжелательного внимания.

Знали бы Уизли, кому обязаны такой неожиданной популярностью! Впрочем, после доставленного письма от Люциуса Малфоя с весьма настойчивой просьбой (практически ультиматумом) встретиться, догадаться было не трудно.

— Проклятый Малфой! — воскликнул в коем-то веке выведенный из себя Артур. — Так и знал, что без него тут не обошлось!

— Успокойся, милый, — погладила его Молли по спине. Сейчас Рон снова спал, а они были у Лючии в саквояже на пляже. Дин с Сэмом и Джинни чуть в стороне от взрослых строили песочный замок на границы набегающих волн, Перси был в школе, а чета Уизли делилась новостями и впечатлениями с Лючией.

— Вы уверены, что это он? — на всякий случай уточнила сицилийка, хотя и сама в глубине души это подозревала. После того, как они с Артуром посмотрели сцену в думосборе, она не поленилась узнать всё об этом господине у Сметвика, потому что на объективность своих работодателей надежда была слабой. Судя по услышанному, Люциус Малфой был вполне способен до всего докопаться и выяснить. А уж как он воспользуется информацией…

— А кто же ещё? Нет, я ещё могу предположить, что в Аврорате докопались до настоящего виновника, но такая шумиха в прессе? Кто ещё мог её раздуть до таким масштабов? Это как раз в духе Малфоя. Видела бы ты, какими заголовками пестрели газеты, когда он доказывал, что был под империо! Прямо слезу вышибало! — ехидно усмехнулась Молли.

— Ну, по крайней мере, ничего плохого о вас лично в газетах не пишут, да и о потенциале двойняшек тоже — осторожно заметила Лючия. Она тоже последнее время с интересом читала «Пророк». — Вас тут выставляют невинными жертвами обстоятельств и коварства. Конечно, люди разные, пишут вам и всякие ненормальные, но в основном, тут скорее уж положительное мнение формируется, не без перегибов, конечно.

— Что в этом может быть положительного? — в сердцах воскликнула Молли.

— Что вас больше не будут считать «Предателями крови»? — тут же предложила Лючия.

— Да, — неохотно признала женщина. — Тут не поспоришь.

— И фонд, созданный для нас, — задумчиво добавил Артур. — Мы могли бы спокойно съездить всей семьёй на эти деньги и расплатиться с твоим родственником, Лючия.

— Не говоря уже о том, что это поможет в будущем Ронни, если понадобится нанимать ему репетиторов и учителей для домашнего обучения, — проговорила Молли. С такой стороны о своей внезапной славе она ещё не думала.

— Ну, вот видите! Сколько уже плюсов от известности! — решила подбодрить их Лючия. — Тем более после того, как потенциально опасные письма до вас не доходят. Кстати, по поводу писем, а что там от мистера Прюитта? Есть какие новости?

— Нет, — грустно покачала головой Молли, — то есть он мне ответил, но чисто формально. Оно и неудивительно, он ждал от меня ответа несколько лет. Думаю, стоит написать ему ещё. Это же мы в какой-то степени виноваты, что вовремя не отреагировали. А может, уже поздно?

— Не думаю, — ответила Лючия. — Напиши про влияние упыря и приложи заключения от колдомедиков. Думаю, если он поймёт, что вы были под воздействием, то не будет судить строго?

— Он скорее уж будет недоволен, что мы позволили так себя оболванить, не подумав заранее о защите и безопасности, — грустно ответила Молли.

— Ну, это же было не от неведомого врага, а от близкой родственницы, которой вы доверяли. Может, он и не рассердится? — попыталась приободрить Молли Лючия. — Я, конечно, совсем не знаю, что за человек твой отец, но раз уж он тогда решился заплатить за Билла, то, может и простить тебя уже готов и общаться с внуками? А сейчас просто выдерживает паузу?

— Я уже не знаю, что и думать, — ответила Молли. — Все устоявшиеся представления слишком быстро меняются, и я не всегда оказываюсь готова. Нужно время привыкнуть и принять всё, но его-то как раз и нет. Хорошо всё-таки, что целители разума нам так помогают, иначе, боюсь, я бы давно сорвалась. И тебе спасибо, Лючия, за возможность расслабиться в твоём саквояже. Поверь, это много для меня значит, — проговорила Молли.

— И для меня, — добавил Артур. — Хотел кое-что с тобой уточнить, Лючия. Видишь ли, учитывая, что ты тратишься на еду и присмотр за детьми, будет только справедливо, повысить тебе жалование хотя бы временно.

— Что ты, Артур! Вовсе нет! — начала отказываться сицилийка.

— Ну, хотя бы небольшую компенсацию расходов за еду? — мягко, но настойчиво продолжил Артур. — Думаешь, я не знаю, сколько стоит прокормить четверых детей?

— Но Дин и Сэм…

— Дина и Сэма ты должна по договору учить, а не содержать, — добавил Артур. — Будет только справедливо, если пока мы в больнице ты будешь получать хотя бы компенсацию текущих расходов. Пожалуйста, не отказывайся. Это будет справедливо.

Открыв было рот, чтобы возразить, Лючия замолчала, отлично уловив чувства супругов. Да, гордость бедняков была присуща и им. Они не хотели быть нахлебниками и старались сделать всё от себя зависящее, чтобы этого не было. Отказ от хотя бы какой-то материальной компенсации сейчас обидел и расстроил бы их.

— Ладно, — ответила Лючия. — Как именно мы это организуем?

— Ну, доступа к сейфу в Гринготтсе в отличие от дома, нас не лишали, — пожал плечами Артур, так что мы все вместе придём в банк и подпишем двухстороннее согласшение, заверенное гоблинами, что раз в три дня тебе будет приходить определённая сумма на расходы, скажем, в 50 галлеонов? Этого должно хватить на еду и проживание?

— Не забывай, что я ещё припрягаю двойняшек на подзарядку амулетов и подпитку магического защитного контура, — задумчиво проговорила Лючия. — За Джинни большую часть времени следит Дин и вполне хорошо справляется. Сэм с Перси хлопот не доставляют. Перси так и вовсе один из лучших учеников в школе. Вы бы его похвалили, а то ему, по-моему, не хватает вашего внимания.

— О, Мерлин! — сокрушённо воскликнула Молли. — Я совсем про него забыла! Что же я за мать такая! Сначала Ронни, теперь Перси…

— Ничего страшного, — успокоила её Лючия. — Он всё понимает, просто пообщайтесь с ним сегодня.

— Обязательно, — горячо заверила её Молли.

Артур на это только молча кивнул, обдумывая будущую встречу и отнюдь нелёгкий разговор с Люциусом. Откровенно говоря, он не ожидал от неё ничего хорошего. Очень слабо грела надежда, что в связи с долгом жизни, Малфой хотя бы не станет публично разглашать тайну о возможностях двойняшек, но что именно он за своё молчание запросит?

* * *

(1) Сурифобия. Таким термином обозначают боязнь только крыс. К другим грызунам человек относится спокойно.

Спустя ещё неделю, Артур окончательно вернулся на работу на полный рабочий день, оставаясь в Мунго перед началом рабочего дня и вечером после него — на процедурах, ну и ночевать, конечно. Необходимо было работать и зарабатывать, тем более теперь, когда Билл и Чарли вернулись в Хогвартс, за одним Рональдом вполне могла присмотреть и Молли. По выходным Артур проводил время вместе с Роном, подменяя жену, которая отправлялась в палатку к Лючии и остальным детям. Ронни стал уже потихоньку подниматься и ходить в пределах больничной палаты, даже смог теперь посещать туалет и обслуживал себя, правда, не без помощи, во-первых, в силу возраста, во-вторых, был пока ещё слишком слаб и быстро уставал. Лючия трансфигурировала ему коляску для неходячих больных, так что Молли могла вывозить его в парк подышать свежим воздухом. Шрамов на лице и теле становилось меньше, но пока они окончательно не сошли, мальчик поначалу очень смущался своего вида, даже из палаты выходить отказывался, боясь, что его увидит кто-нибудь, помимо членов семьи и колодомедиков.

— Не дрейфь, Ронни, — как-то сказал ему Дин. — Шрамы украшают мужчину!

А поскольку своему любимому брату малыш доверял, то и в этот раз принял его слова сразу и безоговорочно. С тех пор, у Молли больше не возникало проблем с выгулом Рона, который до этого разговора просто категорически не хотел покидать палату до тех пор, пока шрамы полностью не сойдут, а будет это, увы, очень нескоро.

Джинни тоже невольно поспособствовала его страхам, поначалу увидев его без повязок и бинтов, немного перепугалась, пошатнув его и без того хрупкую теперь самооценку.

— Ой! Какой ты страсный! — воскликнула тогда малышка.

За это её строго отчитали родители и даже заставили извиниться перед братом. А Дин с Сэмом пригрозили, что больше не будут с ней играть, если она хоть словом ещё что-нибудь скажет по поводу внешности брата. Джинни впечатлилась и больше эту тему не поднимала, но всё равно первое время продолжала коситься на Рона, но со временем привыкла, да и шрамов тех становилось всё меньше.

В среду на следующей неделе Артур должен был встретиться с Люциусом. Подумав, Молли он решил пока не брать, справедливо полагая, что ей там делать нечего. Тем более, что и Малфой не собирался тащить на встречу беременную жену. Как относилась к этому сама Нарцисса, Уизли не знали.

Правда, один раз Молли призналась, что видела ее чуть поодаль гуляющую в больничном парке. Как ей показалось, Нарцисса внимательно наблюдала за Дином и Сэмом, помогающим в тот момент слезть с инвалидной коляски малышу Ронни, но, заметив смотрящую не неё Молли, женщина быстро ушла в здание Мунго. Больше Молли ее не видела. Уточнив у Сметвика, Лючия сказала, что на следующий день миссис Малфой выписалась из больницы и сейчас восстанавливает силы где-то на южном курорте Франции вместе с маленьким Драко. Странно, что не в Малфой Маноре. Неужели, Люциус так торопился спровадить куда подальше сына и едва вернувшуюся из больницы беременную жену? Молли это было непонятно, но у богатых с договорными браками свои причуды. Угрозы ее детям Нарцисса вроде бы не несла, гадостей не говорила, может, ей было просто любопытно посмотреть на мальчика, спасшего её нерожденного ребёнка? Но подходить и хотя бы сказать «спасибо» она тоже не стала. Может, постеснялась, может, не посчитала нужным. Молли было совершенно непонятно, что творится в голове этой женщины. А узнав, что она сейчас и вовсе покинула Англию на неопределенный срок, миссис Уизли об этом случае позабыла и больше особо не думала. Если Нарциссе будет что-то нужно, свяжется через мужа или письмо совой отправит.

Мужчины решили для начала попробовать договориться сами, а уж потом посмотреть по ситуации.

— Если хочешь, я могу пойти с тобой к Малфою, — предложила Лючия в субботу.

Почти всё семейство сейчас гуляло в больничном парке, Артур неспешно шел и катил перед собой по весьма широкой и утоптанной тропинке коляску с Роном. Молли шла рядом с ними.

Они остановились на уже полюбившейся им полянке и обогнавшие до этого их Дин с Сэмом вернулись к взрослым. Мальчики вместе с Молли откатили коляску с Роном на середину полянки и стали помогать младшему брату встать, подстраховывая и вслух подбадривая и хваля его. Джинни тоже ушла чуть дальше к трансфигурированной песочнице. Перси с ними в этот раз не было. Он готовился к контрольной, а потому с согласия Молли и Лючии, предпочёл остаться на весь остаток дня в палатке и в тишине позаниматься. За ним присматривала Бамбина.

— Ты же знаешь, что я хороший менталист, — продолжила сицилийка, убедившись, что и дети и Молли достаточно далеко отошли, чтобы их услышать. — Могу понять, лгут или нет. Буду сидеть рядом и бить тебя ногой, если он врёт или если тебя начнёт заносить. Наверняка, он будет с каким-нибудь поверенным, может гоблином, а, может, и человеческим юристом. Надо бы какое соглашение заключить. Всё же, долг жизни и его исполнение за нерождённого ребёнка — это серьёзно.

— Да, пожалуй, — согласился Артур. — И, Лючия, ты не поможешь мне… — он немного замялся, — … подобрать что-нибудь подходящее для встречи? Я понятия не имею, как одеться. Нет, у меня есть костюмы в Министерство на работу, но тут совсем другой уровень. Боюсь, у меня нет подходящего костюма и мантии, а применять трансфигурацию или чары гламура будет дурным тоном…

— Понимаю, — кивнула сицилийка. — Свяжусь по камину с братьями, они одолжат тебе что-нибудь. Тебе ведь не нужно покупать дорогую вещь на одну-единственную встречу? Я правильно поняла?

— Да, — кивнул Артур. — Сомневаюсь, что мне это понадобится в дальнейшем, а тратить деньги сейчас… сама понимаешь, расточительно и неуместно. Знаешь, я ещё не говорил Молли, но я хочу устроиться на подработку в выходные.

— Правда? А как же Молли с детьми и Роном?

— Это будут вечерние и ночные смены.

— А спать ты когда будешь?

— Не знаю, придумаю что-нибудь, — пожал плечами Артур.

— Нет, так дело не пойдёт, — покачала головой сицилийка. — Кому будет легче, если ты начнёшь спать на ходу и валиться с ног от усталости? Ты ещё полный курс лечения не прошёл. Может, повременишь с подработкой? Вылечись и восстановись сначала.

— У меня нет выхода, Лючия! Я мужчина и должен заботиться о семье! Ещё неизвестно, в каком состоянии будет «Нора» после нашествия авроров и невыразимцев, может там ремонт или перестройка понадобится. Хорошо, хоть в курятник и к грядкам допустили и не дали погибнуть от голода курам, и мы хотя бы свежими яйцами обеспечены и куриным мясом! А то бы ещё потом и территорию пришлось бы приводить в порядок и выводить садовых гномов. Ты представляешь, сколько бы их там за месяц сорняками обросло и сколько бы гномов развелось?

— Похвальное стремление. Но, может, просто в Министерстве будешь брать дополнительные сверхурочные по вечерам? Это будет рациональнее, чем лишать себя полноценного ночного отдыха. Поговори с начальством и коллегами, может, кого надо подменить, кто-то в отпуск собрался или ещё что?

— Не знаю, уточню, — кивнул Артур. — Фонд — это конечно же замечательно, но я бы хотел сохранить эти пожертвования на будущую поездку для семьи и оплату услуг твоего родственника. А пока надо и больничные счета оплачивать, и на что-то сейчас жить. Молли тоже вся извелась без палочки. Я ей, конечно, свою одалживаю, но это не то.

— А что, невыразимцы и авроры не отдают?

— Нет. Мы уточняли, но они молчат и ссылаются на тайну следствия. Какая к Мордреду тайна, когда об этом в «Пророке» во всех подробностях написали?! — раздражённо проговорил Артур. — Такое чувство, что, либо с ней что-то не так, либо кто-то из них просто присвоил себе палочку, а, может, и сломали случайно. Кто их знает. Эти краснопёрые не особенно-то церемонятся с чужим имуществом ни при обысках, ни при расследованиях.

— А невыразимцы?

— Про них ничего конкретного сказать не могу, но вряд ли они откажут себе в удовольствие присвоить какой-нибудь сильный артефакт. Мы с Молли со скандалом сумели отвоевать у них поднос с рунами.

— Тот, которым Молли ударила упыря?

— Именно. Пришлось пригрозить им, что новости о лишении фамильных артефактов появятся в прессе! — ответил Артур, при воспоминании об этом весьма неприятном разговоре с невыразимцами, он поморщился.

— Тогда после возвращения в Нору вам точно нужно прийти с юристом и составить опись всех важных и значимых для вас вещей, чтобы всё было документально засвидетельствовано, и вы могли бы подать жалобу на авроров и невыразимцев в случае, если что-нибудь пропадёт или будет сломано. Уверена, они сами всё вернут и починят, но не станут доводить дело до официального расследования. Можно им ещё раз пригрозить прессой.

— Да, тут ты права, — кивнул Артур. — Как всё это неприятно.

— А как насчёт гаража с маггловскими вещами? У тебя из-за этого неприятностей не будет?

— Нет, с чего бы? На них же нет магии. Просто, коллекционирую маггловские предметы.

— Ну, мало ли, — вздохнула с облегчением Лючия. — Ладно, пойду, свяжусь с моим старшим кузеном. Марчелло как раз сейчас дома должен быть. Тот ещё щёголь. Какие у тебя размеры? Напиши.

Кивнув, Артур наколдовал портновское заклинание, и появившаяся в воздухе сантиметровая лента шустро его измерила, а потом исчезла. В левой руке волшебника появился пергамент со всеми замерами. Он протянул его Лючие. Окинув взглядом все замеры, девушка кивнула и исчезла.

Появившись в гостиной своей палатки, она приветливо кивнула сидевшему с кучей книг и пергаментов за кухонным островом Перси. Почему-то, несмотря на наличие письменного стола в своей и двойняшек спальне, он предпочитал делать уроки в гостиной и именно за кухонным островом, а не, скажем, за большим обеденным столом.

— Почему ты занимаешься здесь, а не у себя? — спросила Лючия, ей уже давно было любопытно.

— Простите, мисс Дзоколле, если я вам мешаю, то… — начал было собирать свои книги Перси, явно собираясь уходить.

— Да, нет. Сиди. Мне просто интересно, — быстро уточнила сицилийка. — Тебе не нравится письменный стол? Освещения мало? Высота не та? Я же специально его у окна установила и старалась все предусмотреть.

— Нет, что вы, — облегчённо выдохнул мальчик, чуть было не расстроившись от необходимости покинуть любимое помещение. — Он замечательный, но его заняли двойняшки. Сэмми очень любит за ним рисовать и читать, да и Дин… иногда. — Он усмехнулся.

— Нечасто, — понимающе добавила Лючия. Дин был весьма подвижным ребёнком и не особо усидчивым. — Ты решил уступить стол Сэму?

— Да, он ему по высоте больше подходит, и вообще… мне тут больше нравится, — немного смущённо признался мальчик. — Тут всё такое красивое, яркое…

— А в вашей комнате тебе не нравятся цвета? — удивилась девушка. — Если хочешь, я могу поменять…

— Нет, что вы… — тут же замотал головой мальчик, — Там всё хорошо, но… тут такая плитка и в ванной тоже… я… — он смутился ещё больше, но всё же набрался смелости попросить о том, что давно занимало его, — … не могли бы вы и в моей комнате в «Норе», когда вернёмся… сделать такую… такое… — он сделал какой-то неопределённый жест рукой, как будто пытался охватить всю окружающую обстановку вместительной гостиной и кухни открытой планировки.

— Ну, если твои родители не будут возражать, почему бы и нет, — пожала плечами Лючия, — Мне не трудно, но ты же понимаешь, что всё это — иллюзия, которая рано или поздно спадёт?

— Понимаю, а можно… как-то закрепить, чтобы вот такая плитка как в ванной была у меня, вот только цвета более… тёмного. А ещё в моей комнате, вот точно такую же кровать, как у братьев, чтобы внизу был шкаф, а наверху спать. И вот, я тут подумал…

С этими словами, мальчик развернул перед весьма удивлённой девушкой большой пергамент с детальным планом своей комнаты и начал подробно в свойственной только ему дотошной манере излагать, что, какого цвета и где он бы хотел сделать…

Слушая его, Лючия пришла к выводу, что вкус у мальчика определённо был. Судя по всему, комната должна была получиться очень функциональной и стильной. Цветовые решения тоже вроде бы были интересными, не слишком вычурными, спокойными и гармоничными.

— Неплохой проект, — одобрительно и немного задумчиво проговорила сицилийка, выслушав его идеи и подробно ознакомившись с чертежом и зарисовками мебели и интерьера в комнате. К слову, для своего возраста, изображено мальчиком всё было вполне достойно. — А как бы ты кухню и гостиную дома оформил?

— Ну, наверно, как у вас, только вот ещё бы дверь дополнительную на кухню с выходом на задний двор. Так можно сразу будет попасть к курятнику и саду, не обходя полдома с парадного входа, ещё бы какая прихожая не помешала, чтобы не нести грязь в дом с сапог, может шланг какой на улице, чтобы сразу обувь перед крыльцом обмыть или чистящие чары на коврике… — вдохновенно продолжил делиться идеями мальчик. Похоже, он уже довольно давно обдумывал это, — А ещё… — позабыв о том, как сначала робел, он оживился, его глаза заблестели, он говорил и говорил довольно долго, пока, наконец, не выдохся. — Ну, как-то так… — сказал он. — Конечно, это всего лишь мысли. Родители…

— Да, у тебя прямо дизайнерский талант! — воскликнула впечатлённая Лючия. — Уверена, Молли с Артуром с удовольствием применят если не все твои идеи, то хотя бы их часть. И такая планировка, по-моему, будет гораздо более функциональна и удачна.

— Какой талант? — услышал незнакомое слово Перси.

— Дизайнерский. Это такие люди, которые делают дома красивыми, иногда они покупают запущенные и старые дома или квартиры по дешёвке, ремонтируют их, красиво обставляют, а потом продают подороже, а на разнице зарабатывают. Иногда их приглашают хозяева домов и квартир, говорят, что им нужно, а дизайнер обставляет жильё с учётом их пожеланий и в то же время делает так, чтобы было красиво и удобно. Очень неплохо зарабатывают, кстати. Только вот надо этому учиться.

— А чему именно тут учиться? — с любопытством спросил мальчик.

— Ну, я в этом не очень разбираюсь, но всякие фактуры, ремонтные и отделочные работы, умение различать стили… вроде бы. Вот, моя палатка, например, обставлена в средиземноморском стиле, есть викторианский стиль, популярный у вас в Англии, модерн, арт деко, бохо… Да, много всего. Важно их знать и не путать, или есть ещё смешение стилей — эклектика называется. Главное тут не переборщить, но я вижу, что вкус у тебя и чувство меры определённо есть. Если выучишься и сколотишь ремонтную бригаду строителей и подрядчиков, то… почему бы и нет? А пока можно будет потренироваться и сделать ремонт в Норе. Будет твоим первым дизайнерским проектом. Тут, знаешь ли, нужна практика. Надо измерять и смотреть. Что-то поменять или приспособить, но в целом, мне кажется, будет здорово.

Перси во все глаза смотрел на Лючию так, будто она делилась с ним каким-то тайным знанием. Для него это действительно стало откровением. Неужели, есть такая профессия? Как бы он хотел этим заниматься.

— И… что, можно так вот… зарабатывать? — недоверчиво уточнил он.

— Да, и весьма неплохо. Сделаешь себе имя, репутацию. Понравишься заказчикам, так они тебя и друзьям порекомендуют, так и пойдёт бизнес. Но, думаю, для начала тебе лучше начать подрабатывать в какой-нибудь ремонтной маггловской бригаде, чтобы научиться черновым работам, там обои клеить, штукатурить, сантехнику устанавливать… Сначала на подхвате, подай-принеси, где больше требуется сила, а не умение, потом потихоньку научишься, а там и начнёшь в этом разбираться, — пожала плечами девушка. — Я на самом деле в дизайне мало что понимаю, но мы можем пойти в магазины и купить какие-нибудь книги по архитектуре и не знаю, может самоучителей по ремонту на маггловской стороне, и по бытовым чарам и обустройству магического жилья — в магической.

— И ещё по охране жилья от всяких паразитов и скрытых анимагов! — горячо поддержал её мальчик. — Вдруг в Нору захочет залезть ещё какой мелкий анимаг? А мы и знать не будем!

— Верно мыслишь, — одобрительно кивнула Лючия, — Безопасность прежде всего!

— А у вас какие заклинания вокруг палатки? — задал давно интересовавший его вопрос Перси.

— Давай поговим об этом позже, — спохватилась Лючия. — Я собственно сюда по просьбе твоего отца вернулась. Тут срочный разговор с кузеном намечается. Сейчас поговорю, а потом вернёмся к нашим заклинаниям и охранкам, хорошо?

— Хорошо, — кивнул мальчик, с любопытством наблюдая, как кидает в пламя порох Лючия и экспрессивно переговаривается с черноволосым мужчиной с щёгольской бородкой. О чём они говорили, Перси не знал, но спустя несколько минут, мужчина передал Лючии небольшой свёрток. Кивнув, девушка что-то сказала ему, похоже благодарила и каминная связь прервалась.

Перси стало интересно, что это ей передали, и какая она, семья Лючии. Было бы здорово, если б родители сумели поехать на каникулы в Сицилию с ним… но это вряд ли. Скорее уж они Билла с собой возьмут, ну и, может, Чарли, не говоря уже про Ронни. У него-то, Перси, ментальных закладок нет и память никто не стирал. Это все колдомедики в один голос утверждают, а в Сицилии наверняка и дома другие, как внутри, так и снаружи, если они также обставлены, как палатка Лючии…

Эх! Как же Перси хотелось лично на это всё посмотреть и потрогать! Но, похоже, не судьба. Ничего! Он всему выучится и поедет путешествовать в другие страны, будет смотреть, как живут другие люди, а потом будет сам также делать в домах… Да, точно. Но это будет ещё не скоро, а пока же мальчик неохотно вернулся к урокам. Помечтать он и после сможет, а к контрольной в понедельник готовиться нужно. Он очень не хотел огорчать родителей плохими отметками.

* * *

Среда, накануне встречи

— Не знаю, по-моему как-то чересчур, — неловко проговорил Артур, рассматривая себя со всех сторон в наколдованное зеркало-трюмо. На нём был чёрный костюм из явно дорогой матовой ткани и тёмно-зелёная шёлковая рубашка, выгодно подчёркивающая цвет волос. Лючия его ещё накануне и к цирюльнику сводила, где ему причёску сделали и даже, (Мерлин помилуй!) маникюр.

— Да, ты просто красавец! — восклинула стоявшая рядом Молли, с нежностью стряхнув с плеча пиджака несуществующую пылинку. — Прямо страшно тебя в таком виде отпускать, вдруг уведут!

— Точно, — поддакнула ей Лючия, подавая лежащую на больничной койке мантию.

— Ботинки немного жмут, — смущённо улыбнулся на комплимент Артур, его щёки слегка порозовели, как у большинства рыжих, на его бледной коже это было особенно заметно.

— Ну, ничего потерпи немного, — ободряюще чмокнула его в щёку Молли.

— Да, дорогая маггловская обувь она такая, — сочувственно кивнула Лючия, — Но другой Марчелло делиться не захотел. Хорошо хоть размер ноги у вас одинаковый.

— Представляю как скривится Малфой при виде маггловской обуви, — вздохнул Артур.

— Это от «Prada» то? — удивилась Лючия, — Вряд ли. Судя по тому, что я слышала, разбираться как в маггловской, так и магической одежде и её стоимости он должен. Статус, знаешь ли, обязывает. К тому же ты вроде имеешь репутацию магглолюбца, так почему бы и не носить дорогую обувь от маггловских кутюрье?

— Насколько дорогую? — практично уточнила Молли.

— Ну, смотри, костюм от «Валентино», обувь от «Прада» и рубашка — всё это стоит…

— Что?! — поражённо воскликнули Молли и Артур, на озвученную сумму, да на такие деньги можно было прикупить две «Норы», да ещё бы и на ремонт обоих осталось.

— Я… — Артур неловко поправил галстук, — Теперь даже боюсь такое носить. Не дай Мерлин случайно чай пролью …

— Ерунда, бытовые чары и всё в порядке, — невозмутимо махнула рукой Лючия. — Что?! — посмотрела она на чету Уизли, всё ещё находящуюся под впечатлением от стоимости одолженных вещей.

— Это… — Молли тоже не находила слов, — Лючия, твой брат так спокойно одолжил незнакомым людям такие дорогие вещи?

— Ну, я же за вас поручилась. Так что под мою ответственность. Тем более, что этот костюм ему уже немного маловат. Разленился братец и растолстел немного. Ничего, он помешан на своей внешности, плейбой, так что быстро скинет наросший жирок.

— Плейбой? — удивлённо переспросила Молли.

— Ну, да. Бабник, ловелас, богатый повеса, — перевела на понятный язык Лючия, — Есть ещё маггловский одноимённый журнал с картинками для взрослых весьма вольного содержания. Может, после него пошло это определение богатых молодых бабников, может, это он был так назван в честь них, понятия не имею.

— И твой брат такой? — уточнила Молли.

— Ага, живёт в Штатах, в Калифорнии, имеет свой бизнес и ни в чём себе не отказывает.

— Да уж, — пробормотала Молли, покосившись на костюм. Если он так спокойно мог позволить себе купить такой дорогой костюм и одолжить его.

— А он тоже маг с ментальными способностями? — спросил Артур.

— Неа, он сквиб, — ответила Лючия, окончательно сломав шаблон магам. — Но с волшебниками дела какие-то ведёт. Я в это особо не вникала, — легкомысленно отмахнулась девушка, не желая углублять тему. Вряд ли эти милые законопослушные люди нормально воспримут информацию о том, что их клан тесно связан с маггловской мафией. Сама Лючия тоже была из «семьи». Можно было по-разному к этому относиться, но семья была для Лючии превыше всего, и когда требовалась помощь, она её оказывала, не раздумывая, тем более, что к «не женским» делам, её почти не привлекали, были для этого кузены с гораздо более мощным даром. Впрочем, и она без помощи не оставалась в случае необходимости. Более того, девушка планировала на случай, если Малфой будет уж совсем зарываться, натравить на него кое-кого из родственников, так сказать, для прояснения ситуации. Судя по его происхождению, с определёнными понятиями он знаком, а потому всё поймёт правильно. Но чету Уизли она о своих планах просвещать не собиралась. Ей было в какой-то степени приятно, что тут она сама по себе, и её никак не отождествляют с Семьёй, да и привлекать внимание авроров совершенно не хотелось. А подопечные реально очень одарённые, она не знала, пригодятся ли те семье, но кто знает. Даже брак кого-нибудь из них существенно усилит клан или может оставить все как есть? Семья Уизли — отличное прикрытие. Может, пусть так оно и дальше остаётся? Вот Малфой — это да. С него гораздо больше поиметь получится. Лючия вряд ли бы смогла подняться выше уровня чей-нибудь жены и матери в иерархии Семьи, будучи женщиной в патриархальной Сицилии. А вот тут в Магбритании, если сумеет закрепиться, обзавестись нужными контактами и связями, чтобы всё было заточено лишь под неё, да правильно всё разыграть… у дона просто другого выхода не будет, как признать её пользу не только в качестве чей-то супруги, но и в делах. А потом она и братьев подтянет, потому что доверяет им, в отличие от кое-кого из сыновей Дона. Эти «помощники» ей и даром не нужны, шовинисты! А вот братья — совсем другое дело! Они не станут оттирать её от дел, а если она ещё и замуж за местного богатого англичанина выйдет, такого, который не будет мешать её делам, но будет отличной ширмой… Ладно, это всё мечты, пока надо посмотреть на Малфоя.

Сама Лючия надела чёрное платье, закрытое аж до подбородка с кучей мелких пуговок впереди с корсетом и не пышной длинной юбкой, но обтягивающее фигуру, как вторая кожа. Такой стиль в недавнем прошлом предпочитали чистокровные английские аристократки, в том числе и некогда прекрасная Беллатрикс Лейстрандж, собственно она и ввела эту моду. Другое дело, что после её скандального ареста чистокровные ведьмы старались так не одеваться, чтобы не эпатировать и без того нервно реагирующую на любые напоминания о Беллатрикс и все неблаговидные её поступки, общественность. Но Лючии, как иностранке «не знать» подобные вещи было простительно. Подобный силуэт отлично шёл ей. Она ведь тоже была смуглой пышноволосой брюнеткой и не сомневалась, что Люциус такой наряд точно оценит и поймёт. А ещё она надела на палец весьма характерный перстень-печатку с отличительным знаком Семьи.

Если Люциус хоть что-то слышал о клане Дзакоринни, то намёк поймёт. Это для всех остальных, включая Уизли она была Лючией Дзоколле, безобидной ведьмой-иностранкой, так сказать, усечённой версией для обывателей и авроров, но вот знающие люди поймут. Заодно она и проверит, насколько этот Малфой знающий и умный человек. Деньгами он ворочает весьма нехилыми на этом островке, очень перспективное может получиться сотрудничество для Семьи.

* * *

Встреча была назначена в Гринготтсе, на нейтральной, так сказать территории. Лючию с Артуром проводил свирепый на вид гоблин в одну из комнат для встреч с ВИП клиентами, очень сильно напоминающую маггловскую переговорную с поправкой на магию, конечно. А потому был тут и думосбор для демонстрации презентаций, ложное окно с видом на красивые виды природы, как магические, так и магловские. Белоснежные стены, строгая и лаконичная, но явно из дорогой и цельной древесины мебель, представленная тут в виде десятка стульев и большого переговорного стола.

Когда Артур и Лючия входили в «переговорную», ложные окна как раз демонстрировали Фудзияму с высоты птичьего полёта на фоне восходящего солнца. Люциус Малфой со скучающим видом сидел во главе «стола», давая понять остальным, каким считает свой статус. Слегка подняв бровь на скучающем надменном лице он уже открыл было рот, чтобы высказаться по поводу нищебродов таскающих с собой на встречи любовниц, да ещё в таком провоцирующем виде, когда пышноволосая брюнетка, неприятно напомнившая ему издали Беллатрикс, мило улыбнулась, как бы невзначай поднося изящную ручку к лицу. В отблеске предрассветной Фудзиямы ярко алым на чёрном фоне сверкнул перстень-печатка с весьма характерный символом, и Люциус резко замолчал, встретившись с оценивающим холодным взглядом чёрных глаз.

— Приветствую вас, caro, — чарующе улыбнулась смуглянка, нарочито демонстрируя характерный национальный акцент. — И что же вам понадобилось от моей семьи? — продолжила она с улыбкой, явно выделив предпоследнее слово.

Люциус резко побледнел и сглотнул. Дзакоринни! Об этом клане не знал только слепоглухонемой в определенных кругах. Маги-менталисты высочайшего уровня, тесно сотрудничающие как с маггловской мафией, так и со старинными семьями, вроде Медичи и ещё столь же «милыми» личностями. Переходить дорогу и ссориться с ними мог только очень глупый человек… ну, или тот кто был не в курсе об их репутации. Насколько Люциус слышал, этот многочисленный и весьма сплочённый клан подмял под себя большую часть Сицилии, но и в Европе и США тоже имел весьма обширные связи. Только вот Англией они вроде бы до сих пор как-то не интересовались. Что-то изменилось? Каким образом Уизли оказались под крылом полумафиозного клана, неужели и правда родня? Нет, ну не походил этот увалень Артур на члена такой Семьи. Иначе до конца учебного года после той драки с поножовщиной Люциус бы точно не дожил. С ним бы случился «несчастный случай», и он бы «случайно» раз пятнадцать напоролся на собственный нож, а потом бы свалился с Астрономической Башни. Нет, что-то тут явно не сходится.

— Мисс… э-э… не имел чести быть вам представленными, — подскочил он с места, вежливо и галантно улыбнулся девушке и куртуазно склонился, целуя протянутую девичью ручку. Печатка с черно алым знаком оказалась у Малфоя в опасной близости от глаз, ярко сверкнули золотые грани.

«Интересно, а правда, что края таких перстней заточены до острия бритвы настолько, что члены этого клана вырезают ими глаза недругам и перерезают глотки?» — не к месту вспомнился Малфою один из слухов об этом милом семействе.

— Благодарю, сэр, вы так любезны. Дядя Артур, представьте нас, пожалуйста, — мило улыбнулась сицилийка, но взгляд чёрных глаз оставался холодно- оценивающим.

— Лючия Дзоколле — дальняя родственница Молли с Сицилии, — ответил ничего не понимающий Артур, с удивлением взиравший на с какого-то перепугу распушившего хвост Малфоя.

— Люциус Малфой, — слегка поколебавшись, добавил он.

— Для вас, прекрасная синьорина, просто Люциус, — очаровательно улыбнулся Малфой, галантно отодвигая Лючии стул.

— Благодарю, мистер Малфой, — с улыбкой ответила Лючия, садясь. Удивленный Артур только молча сел рядом на соседний стул. — Но, боюсь, я пока не готова принять ваше предложение, давайте сначала решим дела, — вежливым, но непреклонным тоном проговорила девушка, многообещающе улыбнувшись. Со стороны могло показаться, что она флиртует, но Малфой видел выражение ее глаз и отлично понимал, что сейчас его внимательнейшим образом изучают и оценивают как потенциального союзника или угрозу. И от итога этой оценки зависит его жизнь. Опасно нагрелись, но явно не справлялись с ментальной атакой защитные родовые артефакты. Люциус понял, что сейчас его целенаправленно пробуют на прочность и пугают, как любят делать маги-менталисты.

— Ах, да, — с улыбкой проговорил Малфой, по спине пробежал неприятный холодок мурашек. — Может, юная леди желает чаю?

— Почему бы и нет? — улыбнулась Лючия, — Только я вас умоляю, мистер Малфой никаких излишних обсуждений погоды и видов на урожай, — капризно надув губки проговорила Лючия.

— Понимаю, не стоит терять время, — радушно улыбнулся ещё больше побледневший Малфой.

В это время появился домовой эльф и споро сервировал стол чашками и чайником, положил с подноса и молочник, и сладости, затем быстро исчез.

— Мистер Уизли, — обратился к Артуру с ледяной вежливостью Люциус. — Позвольте выразить от имени моей дражайшей супруги искреннюю благодарность за спасение нашей дочери.

— Спасибо за добрые слова, — немного настороженно и удивленно ответил Артур, — Но в этом нет моей заслуги, да и с чего вы решили, что это мы спасли вашего ребёнка?

— Да, полно, Уизли, — сменил тон Люциус, отведя взгляд от Лючии и внимательно смотря на Артура. От его взгляда не ускользнул ни дорогой костюм под распахнутой мантией, ни идеально ухоженные руки. — Все я отлично понял, это ведь один из твоих двойняшек сумел снять проклятье с нашего рода, даже не запыхавшись. Дин? Верно? Они с братом у вас особенные с огромным магическим резервом, не так ли?

— Не понимаю, о чем вы, мистер Малфой, — тихо, но твёрдо возразил Артур. — Но даже если и предположить нечто подобное, то как вы смогли бы это узнать? — добавил он, сверля Малфоя подозрительным взглядом.

— И насколько законны были бы ваши методы?

— Поверьте, методы были вполне законные, — не моргнув глазом соврал Малфой. — Моя дорогая супруга добровольно поделилась со мной воспоминанием о визите в ее палату одного мальчика.

— Даже если это и так, мистер Малфой, — проговорила Лючия, заметив, что Артур явно растерялся и не знал, что ответить, — Думаю, вы, как благородный человек принесёте обет о непричинении вреда и неразглашении о вашем спасителе и его брате, верно? Вот, прошу, — она достала из маленькой дамской сумочки и тут же увеличила пергамент с заранее подготовленными словами клятвы. — Ознакомьтесь и принесите обеты дяде Артуру. Я засвидетельствую.

— Да, разумеется, но я бы хотел ещё выразить свою благодарность лично мальчику, и моя жена очень просила о встрече, — Люциус старательно пытался спасти практически проваленные переговоры, — Поверьте, я не имею никаких дурных намерений в отношении этого ребёнка. Даже готов предложить помощь в поимке другого виновника ваших бед.

— Вы о Питере Петтигрю? — уточнила и без того очевидное Лючия.

Люциус кивнул.

— Питер Петтигрю пропал ещё в школе, откуда такая уверенность, что вы его найдёте, если даже авроры не смогли? — полюбопытствовал Артур, — Или все дело в… метке? — подозрительно уточнил он.

— Не только, — вздохнул Малфой, понимая, что лучше сказать правду, если хочет хоть чего-то добиться. — Дело в том, что он сам связался со мной, желая продать информацию подороже, а затем сбежать с деньгами.

— Сбежать? А что ему мешало сделать это раньше? — удивился Артур. — Не спорю, деньгами он у нас бы до недавнего времени не разжился, но зачем же столько времени жить с нами в небезопасном доме и подвергать опасности собственный разум?

— Он был связан обетами Мюриель, — ответил Люциус. — Она крепко его прижала, но когда ваш необычный мальчик убил упыря, обеты с Петтигрю спали и он стал полностью свободен.

— А вам это откуда известно? — удивилась Лючия, — Он все взял и так просто за деньги рассказал?

— Не совсем, мисс, но веритасерум и легименция творят чудеса, — ответил Люциус.

— Я так и знал, что… — взвился было Артур, но почувствовал, как Лючия пихнула его ногой под столом.

— Значит ли это, мистер Малфой, что Петтигрю уже давно вами пойман? — вкрадчиво уточнила она. — А после его передачи аврорам он не сможет проболтаться о талантах наших мальчиков?

— Ну, разумеется, мисс Дзакор… Дзоколле, — быстро поправился с фамилией Малфой, покосившись на явно ничего не понимающего Уизли. — Наши доблестные Авроры самолично выследят и задержат этого гнусного предателя. Я тут совершенно не причём!

— Конечно, но я хочу видеть как он давал клятвы и обеты, — спокойным деловым тоном сказала сицилийка. — Уж будьте любезны, — она кивнула в сторону стоящего думосбора. — И если текст клятв и обетов меня не устроит… — в её голосе снова послышались угрожающие нотки, а девичья ручка с перстнем как бы невзначай дернулась. Инстинктивно Малфой проследил взглядом на ним и сглотнул.

— Я могу обеспечить принесение им новых клятв и обетов вам лично! — тут же сориентировался Люциус.

— Думаю, это будет приемлемо, — одобрительно кивнула девушка.

Облегченно выдохнув, Люциус поднёс к виску палочку, извлекая воспоминание.

— Сначала я, а потом ты, Артур, — сказала Лючия и нырнула головой в серебристый туман.

Спустя какое-то время, она вынырнула из думосбора.

— Всё в порядке, — кивнула она Артуру. — Посмотреть хочешь?

— Да, не особо. Я тебе полностью доверяю, — ответил Артур, не заметив удивленного взгляда Люциуса.

— В таком случае осталось только взять обеты и клятвы, с вас, мистер Малфой, и вашей жены.

— Её пока нет в стране, и Нарцисса все равно ничего не знает, кроме имени мальчика! — снова забеспокоился Люциус.

— Уверена, вы сумеете доставить ее сюда или… нас к ней, — ответила с многообещающей улыбкой Лючия. — Я пришлю вам письмо с совой о месте и времени встречи.

— Слелаю всё, что в моих силах, — напряжённо улыбнулся Малфой.

И что-то ему подсказывало, что на этой встрече ему сделают предложение о сотрудничестве, от которого будет невозможно отказаться.

После принесённых клятв о неразглашении и обетов Малфой вернулся в поместье, вызвал эльфа и заказал бутылку самого крепкого огневиски. Похоже, он очень сильно попал. Куда там Вольдеморту и Дамблдору! Этот сицилийский клан конкуренции ни в чем не терпел и уж точно не имел привычки выпускать из своих загребущих щупалец, подобно спруту то, что считал своим. Из мафии не уходят. С другой стороны, они и защиту могли дать весьма весомую. Потом Малфой обязательно обдумает своё новое положение и постарается выжить из него максимум пользы, но это будет потом. Сейчас же сиятельный лорд хотел лишь одного — напиться.

* * *

Возвращаясь из Гринготса, Артур с Лючией решили немного прогуляться по улицам и зашли перекусить в «Фортескью», а заодно и купить чего-нибудь, чтобы отпраздновать удачное завершение встречи.

Молли с Бамбиной сейчас присматривали за детьми в саквояже на пляжном берегу.

— Лючия, — неловко обратился к девушке Артур, сидя за столиком в кафе и ожидая официанта с меню. — Ты тут человек новый и многого не знаешь, но Люциус Малфой… ему не стоит доверять, — немного смутившись проговорил он.

— Чего? — удивленно посмотрела на него Лючия.

— Он может быть обходителен, когда ему что-то нужно, но и так же легко он способен задурить голову молоденькой и неопытной девушке, — продолжил Артур, опустив взгляд от смущения, его щеки пылали, а потому он не заметил искреннее недоумение Лючии.

— Ты замечательно с ним держалась и я очень тебе признателен за помощь, но… просто обязан тебя предупредить, что он женат и … — Артуру было неловко и непривычно такое говорить.

— Все в порядке, Артур, — улыбнулась Лючия, из последних сил сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Похоже, он совершенно неправильно понял внезапную уступчивость Малфоя. — Люциус Малфой не в моем вкусе, и не в моих правилах заводить интрижки с женатыми мужчинами. А по поводу обмана, так я сама очень сильный менталист. Забыл?

— Да, верно, — с облегчением проговорил Артур. — Я просто хотел предостеречь тебя по-дружески.

— Разумеется, спасибо. Мне очень приятна твоя забота, но поверь, Малфой для меня не опасен, — с умилением на такую незамутненную наивность ответила Лючия.

— Правда? Что ж я очень рад это слышать, — облегченно выдохнул Артур. Ему было неловко затевать подобный разговор.

— Ну, раз мы уже всё выяснили, давай тогда закажем по мороженому! — предложила Лючия, всё ещё боясь не выдержать и расхохотаться. Надо бы братьям при встречи рассказать, вот посмеются! Малфой, едва понял, с кем имеет дело, чуть в штаны от страха не наложил, а Артур, наивная душа, решил, что его расшаркивания…

Лючия поняла, что уже просто не в состоянии сдерживать рвущийся наружу смех.

— Извини, мне надо в туалет, — быстро проговорила она и поспешила в коридор кафе, где мгновенно скрылась за дверцей в дамскую комнату для посетителей.

Заперев кабинку и наложив на неё заглушающие чары, Лючия наконец-то смогла дать себе волю и громко от души расхохотаться.

* * *

Глядя в зеркало на происходящее, Эрулла была очень зла, нет, она была почти в крайней степени бешенства. Проклятый Феликс! Продажный божок! Кого он в наставники её мальчикам подсунул! Ну, уж нет! Никто больше не посмеет втягивать её правнуков во всякие сомнительные игры! Богиня была готова рвать и метать, но всё же, после помощи Артуру и нейтрализации упыря и Люциуса за компанию, она немного поостыла и решила не убивать эту девку. Ради благополучия своих уцелевших мальчиков она была готова пойти на многое, даже на уступки этому презренному Феликсу. Эрулла сумела добиться разрешение на появление в мире «Дзетта» один раз. В обмен на это, правда, пришлось разрешить Феликсу и Монострес разок появиться в своём. Что ж, за всё приходится платить, даже богам. Радовало лишь то, что пока у них особой заинтересованности в мире шархи не было, но кто знает.

* * *

Отхохотавшись аж до боли в животе и слёз в глазах, Лючия начала приводить себя в порядок. Всё-таки для неё подобные переговоры, да ещё и самостоятельные, а не в качестве сопровождения или молчаливого зрителя были пока в новинку. Так что, хоть девушка этого и не показывала, но тоже сильно понервничала накануне. Другое дело, что в отличие от Артура она использовала ментальные техники для самоконтроля. Сейчас напряжение её понемногу отпускало, и это выражалось вот в таком вот немного нервном смехе. Теперь, когда всё прошло даже лучше, чем она думала, перспективы открывались очень даже заманчивые, не говоря уже о том, что когда мальчики вырастут, можно будет и их в Семью ввести…

— Только попробуй, я тебя в порошок сотру! — вдруг прервал её мысли холодный голос.

Резко оглянувшись, сицилийка увидела стоящую рядом черноволосую женщину в непривычной одежде. Что за чёрт! Сюда ведь невозможно аппарировать! Неизвестная выглядела весьма разгневанной. Лючие, отнюдь не слабой от рождения ведьме, даже показалось, что в глазах незнакомки пробегают крошечные молнии, а уж какая подавляющая мощь и сила от неё исходила! Лючия невольно схватилась за раковину, ибо ноги её уже не держали.

Туалетная кабинка была с чарами расширения пространства, так что в довольно просторной уборной вполне помещался не только унитаз, но раковина с душем, и зеркало в полстены. Всё-таки заведение «Фортескью» было одним из самых популярных мест, и посещали его маги всех социальных слоёв, так что всё кафе, начиная от уличных веранд и кончая туалетными комнатами, содержалось на должном уровне.

Резко закружилась голова. Не в силах больше стоять, ведьма сползла по стеночке, упав на колени. Мощь этого существа, явно нечеловеческой природы жестко прижала, почти придавила к полу её тело, распластав у ног женщины. Лючии казалось, что та, легко бы размазала её по белоснежным плитам тонким слоем. Из ослабевших рук выпала и откатилась куда-то в угол палочка.

— Значит так, слушай меня внимательно, девочка! — неизвестная грубо схватила дезориентированную ведьму за волосы и приподняла её лицо так, чтобы можно было заглянуть в глаза, и Лючия едва не задохнулась от охватившего её ужаса. Этот совершенно нечеловечески пронизывающий взгляд спокойно рушил самые прочные её защитные ментальные блоки, корёжил и сминал. Сицилийка ощутила жуткую боль, почти на уровне Круцио, только исключительно в голове, но была не в силах оторвать взгляда от безжалостных глаз существа, которое, казалось, сейчас выворачивало всю её душу наизнанку, без проблем просматривая все самые потаённые мысли и чувства.

— Не смей лезть своими грязными лапами к семье Уизли и особенно двойняшкам, — прошипела та в лицо перепуганной ведьме, едва притупилась боль. Неизвестная резко отпустила волосы, прерывая зрительный контакт. Лючия резко ударилась носом об пол, но из-за недавней боли даже не заметила этого. — С Малфоем и всякими уродами можешь делать что хочешь, но семья Уизли неприкосновенна, иначе тебя ждёт нечто гораздо более худшее, чем самая мучительная смерть. Тебе ясно?

— Д-да, — ответила, немного заикаясь от страха, Лючия.

— Нет, милая, похоже, что до тебя не доходит, — проговорила в ответ женщина, и сицилийку снова охватил животный страх, и снова она ощутила сильнейшую боль в голове, а ведь неизвестная даже в глаза ей на этот раз не смотрела.

— Я тебя посмертия лишу и отправлю твою душу не то что в Геенну Огненную, а в гораздо, гораздо более худшее место! Поверь, я это смогу, — на долю секунды женщина приоткрылась, частично демонстрируя сицилийке свою истинную сущность.

— Mama mia! — не сдержала поражённого возгласа Лючия, который сейчас больше был похож на предсмертный хрип, осознав, что перед ней ни много ни мало, богиня. — Пресвятая дева Мария!

— Не угадала, — усмехнулась божественная сущность, — Но в твоём случае это не имеет никакого значения. Уизли, их друзья и близкие неприкосновенны, так что никакого шантажа близкими и прочих грязных штучек, которыми вы обычно пользуетесь. Мы друг друга поняли?

— Д-да… — только и смогла кивнуть в ответ сицилийка, чувствуя, как из носа вытекает что-то жидкое.

— Ну вот и славненько, — холодно улыбнулась незнакомка и исчезла, как будто её и не было.

Лючия уже не удивилась, автоматически отметив, что она именно исчезла, а не аппарировала, как это делали волшебники. Сразу же прошло ощущение давящей силы. Похоже, божественное создание покинуло этот мир. И слава всем богам! Пусть даже она и одна из них…

Спустя минут двадцать Лючии всё-таки удалось подняться на непослушных, будто ватных ногах и, тяжело опираясь о раковину, посмотреть на себя в зеркало. Выглядела она неважно: бледная с текущей из носа кровью, уже успевшей немного накапать на ворот платья (как хорошо, что на чёрной ткани это не бросалось в глаза), и затравленным взглядом после пережитого. Впрочем, это было не самым худшим из увиденного. Некогда чёрные, как смоль, блестящие пышные волосы, гордость Лючии, сейчас были абсолютно седыми…

Едва девушка успела собраться с мыслями, как перед ней возник патронус Артура и немного встревоженно поинтересовался всё ли с Лючией в порядке, потому что её нет уже почти полчаса. Подобрав с пола палочку, она отправила сообщение, что скоро вернётся. Ужас стал потихоньку отпускать. Нос не сломан, уже хорошо. На волосы она наложила чары гламура, мысленно понадеявшись, что ей сегодня не попадутся какие-нибудь шутники-любители эти чары снимать. А там, зайдёт в маггловский салон и покрасит волосы, а в волшебном — этот цвет закрепит, чтобы не было контраста с отрастающими волосами у корней. Тогда волшебники и ведьмы не смогут определить и заметить изменения в её внешности. Умывшись и остановив кровь, Лючия поправила макияж и потратила ещё несколько минут на расслабляющее дыхание, очищение сознания и восстановление ментальных блоков.

Однако… кто бы мог подумать, что за этими мальчиками стоит ТАКАЯ сила! Жаль, конечно, что в Семью их не прибрать, но собственная жизнь и посмертие всяко дороже. Лючия отлично понимала, что со стороны неизвестной богини это было всего лишь мягким предупреждением, ей вообще очень повезло, что жива осталась и даже не покалечилась, накликав на себя и пережив божественный гнев. Немногие счастливчики могли этим похвастаться. Другое дело, что как раз хвастать подобным будет точно излишним. Интуиция Лючии подсказывала, что и ни один легимент не сможет узнать об этой встрече.

Надо бы и дома остальных убедить, что Уизли совершенно не представляют ценности для них, разве что в качестве прикрытия, причём так, чтобы и сами Уизли об этом ничего не узнали, задача в принципе выполнимая. Надо лишь переключить внимание на более крупную и жирную рыбку, Малфоя, например.

М-да, кажется, Лючия сейчас отлично понимала, как себя чувствовал на переговорах с ней сиятельный лорд, и также, как и Малфою, ей до смерти захотелось напиться. Увы, позволить себе это она точно пока не могла.

Спустя ещё несколько минут Лючия покинула дамскую комнату. Лицо её озаряла внешне жизнерадостная улыбка, на щеках играл здоровый румянец, а в чёрных, как вороново крыло, волосах отражались солнечные блики…

Примечания:

Артур (фото актёра Девида Крузо): https://cdn.ebaumsworld.com/mediaFiles/picture/730195/84525862.jpg

Молли (Сьюзан Сарандон): https://i.pinimg.com/736x/48/33/d7/4833d79ce38e39b3a24a458bd13ba4c1-celebrity-bangs-celebrity-haircuts.jpg

Подросшие братья Винчестеры:

Дилан Эверет, сыгравший Дина: https://wl-adme.cf.tsp.li/resize/728x/jpg/80e/f4f/dbe5ab5ecbac94ed73cf58bcf1.jpg

Колин Форд, сыгравший юного Сэма: https://assets.cdn.moviepilot.de/files/8baed51681aecf6699d45489803deaec34e14699c693333137c860a60dac/Colin-Ford-3.jpg

Подросшая малышка Джинни:

https://i.pinimg.com/474x/07/d5/75/07d575f72858e010d81113c68a2921bc-redhead-baby-teen-makeup.jpg

Подросший Рон, каким я его вижу: https://yesofcorsa.com/wp-content/uploads/2019/11/4K-Red-Haired-Baby-Wallpaper-For-IPhone1.jpg

---

1 апреля 1988 года, полночь. Мир «Дзета»

Дину снились уже привычные кошмары, какой-то мутный сон с погонями, драками с нечистью и прочая осточертевшая хрень. Он от кого-то убегал, отбивался, убивал, выяснял… Потом его пытали где-то в Аду, разрывали адские гончие… Он орал на дочь, наставив на неё пистолет, потом почему-то менял подгузники младенцу с удивительно внимательным и проницательным взглядом… Странно, но он точно знал, что вот этот вот младенец и его взрослая шестнадцатилетняя дочь… Эмма (откуда-то всплыло имя) — это один и тот же человек… точнее не совсем человек. Как такое возможно? Именно после этой первой осознанной мысли он окончательно проснулся, дезориентированный после кошмаров, липкий от пота. Почему-то по ощущениям он был в пижаме, а не с привычным голым торсом… Что-то было явно не так.

Кровать была слишком мягкой и уютной для казённого и безликого номера мотеля, кажется, постельное бельё было какой-то весёленькой расцветки. В неярком свете луны из-за не полностью занавешенного окна Дин разглядел каких-то непонятных зверюшек, нарисованных на пододеяльнике и наволочке. Винчестер привычно запустил руку под подушку, ища там нож или пистолет. Когда он просыпался от подобных и весьма частых кошмаров, ощущение оружия в руке быстрее приводило в чувство…

Только вот, не было под подушкой ни ножа, ни пистолета…

Что за фигня! Пошарив рукой по тумбочке, Дин нащупал рукой какую-то палку. Инстинктивно схватил её, ощутив приятное успокаивающее тепло.

— Люмос! — на автомате проговорил он, но, похоже, перестарался, конец палочки уж очень ярко осветил помещение, не хуже, чем в летний солнечный день. Оглядев обстановку явно какой-то детской спальни на двух человек, Дин заметил настенные часы с крупным циферблатом: обе стрелки были на двенадцати, а, судя по темени за окном, явно не дня.

— Сэмми! Сэмми! — вскочил Дин с кровати, продолжая держать в руках странную палочку-фонарик. Он даже успел удивиться, что собственный голос звучит как-то непривычно высоко, будто по-детски, и предметы казались почему-то выше.

— А… что? — послышался сонный голос с соседней кровати. Под одеялом, полностью закрывавшим кого-то чуть ли не с головой, началось шевеление, и Дин шокировано наблюдал, как, откинув одеяло, на него посмотрел лохматый и заспанный Сэмми, зевая в кулак. Нет, это был определённо его брат, жмурившийся от яркого света после темноты, вот только выглядел он сейчас лет на десять!

Проморгавшись, привыкая к свету и окончательно просыпаясь, мальчик не менее шокировано уставился на Дина.

— Что с тобой?! — одновременно воскликнули братья, изумлённо разглядывая друг друга.

И тут волна осознания вдруг накрыла Дина. Он всё вспомнил! Эмму, с которой все и началось, встречу с Эрулой, Азиль, эльфами, даже Лабиринт с Доком и комарами! Вот уж без воспоминаний о последних он бы точно прекрасно обошёлся!

Судя по резко побледневшему лицу братишки, с Сэмом, похоже, творилось то же самое…

К тому времени, когда братья сумели вспомнить всё о своём прошлом, осознать две жизни и два детства, которое здесь у них ещё вовсю продолжалось, часы показывали три часа ночи. Дин к тому времени успел немного притушить свет на палочке, чтобы, не дай Мерлин, родители не проснулись и не заглянули к ним. Оба мальчика сидели на одной кровати вместе, прижавшись друг к другу и пытаясь осознать две свои такие разные жизни.

— Это… что же получается… — поражённо размышлял вслух Сэм. — Мы тут и там…

— Да, реально дичь какая-то. Так и поверишь в реинкарнацию… — не менее растерянно повторил Дин. — Но, знаешь, это лучше, чем попасть в Ад.

— Ага, или в Клетку, — кивнул брат, поёжившись.

Так они и сидели, обсуждая случившееся и постепенно отходя от шока.

— Знаешь, — проговорил Сэм. — Вот уж чего-чего, а никогда не думал, что в Поттериану попаду.

— Куда? — не понял Дин.

— Да книжки про Гарри Поттера! — восклинул Сэм. — Это ж реально его мир. Ну… помнишь, альтернативные миры, как про нас всякие фанфики пишут? Ну, или когда мы на съемки фильма о себе в другой мир попали?

— Где ты был женат на Руби, и во дворе твоего шикарного особняка гуляла альпака? Или ты про Бекки, твою фанатку, на которой ещё и женился? — Дин заметил, как Сэм невольно содрогнулся при воспоминании об этой девице. — Помню я тот бред, что она писала: «Дин положил руку на ногу Сэма…», — с отвращением припомнил он своё мимолётное знакомство с подобным творчеством. — Мы же братья!

— А это никого не волнует! Но вообще, да, ты прав. Вот уж никогда бы не подумал, что мы так попадём…

— Да, учудила дорогая бабуля!

— Зато, теперь понятно, от какого «гемороя» нам тут избавиться надо, — усмехнулся Сэм.

— От какого?

— Господи, Дин! Ты хоть что-нибудь смотришь, кроме порнухи? Ну, вспомни фильмы!

— Э-э… вроде бы там какой-то неубиваемый злодей был… — честно попытался припомнить содержание мельком просмотренного фильма Дин.

— Ладно, со злодеем потом разберёмся, — махнул рукой Сэм. — Что сейчас-то делать будем?

— А что нам нужно что-то делать? — уточнил Дин, после вернувшихся воспоминаний он был пока немного заторможен в реакциях. — Ну, помимо охоты на этого «бессмертного»?

— У нас День Рождения завтра! — напомнил Сэм, — Точнее уже сегодня… — поправился он, покосившись на часы. — Мама… Молли…она же праздник в нашу честь устроит, пригласит всех… — в голосе десятилетнего Сэма звучала растерянность. — Мама… что же получается, она уже не наша настоящая мама… или нет? Что-то я совсем запутался, — мальчик схватился за голову.

— Она наша мама, — неожиданно твёрдо ответил Дин, обняв Сэма — Считай, вторая.

— Да, нашу первую я и не помню совсем… — покачал головой Сэм, с благодарностью обнимая брата в ответ. — Знаешь, только сейчас я начинаю осознавать, чего был лишён раньше… А Артур, папа… Он совсем не похож на Джона… Ты помнишь, как мы его тогда искали, Дин?

— Конечно помню, — тяжело вздохнул он. — Помню, как ты переживал и боялся, что мы его так и не найдём… Помнишь, как мы с призраком мамы в нашем старом доме встретились или то дело с самолётом? Где мы демона изгоняли из пилота?

— Ага, он тогда про Джессику сказал…

— Ты и её вспомнил? — сочувственно посмотрел на брата Дин.

— Да, она мне снилась… пока ты не разбудил, как будто заново всё пережил… — покачал головой Сэм.

Какое-то время оба молчали, каждый думая о своём.

— Знаешь, Сэмми, так непривычно видеть тебя не взрослым, — покачал головой Дин, глядя на брата.

— Аналогично, — отозвался со слабой улыбкой Сэм. — Чуднó, что здесь мы ровесники.

— Ну, тут мелких и без тебя хватает, — впервые за эту ночь улыбнулся Дин.

— Да уж, — кивнул Сэм. — Знаешь, нам надо попробовать хоть немного поспать. Всё-таки уроки в школе с утра, а днём праздник. Надо этот день как-то пережить, а не походить на неупокоенных зомби…

— А получится? — невесело усмехнулся Дин.

— Ну, давай хотя бы попытаемся, — вздохнул Сэм.

Заснули они далеко не сразу, но где-то в шесть утра забылись тревожным сном.

* * *

— Доброе утро! Проснись и пой! — разбудил Дина через час звонкий голосок сестрёнки.

Семилетняя малышка Джинни, босая и одетая в ночную сорочку, залезла на кровать Дина, нетерпеливо теребя любимого старшего брата и жизнерадостно улыбаясь.

— А у меня первый зубик выпал! Я теперь совсем-совсем большая, правда? — похвасталась девочка, совершенно не обращая внимания на хмурую заспанную физиономию брата.

— Да, принцесса, — обречённо вздохнул Дин, просыпаясь окончательно и зевая. Проморгавшись, он как-то странно, будто впервые увидев, посмотрел на жизнерадостную рыжую девочку, с обожанием глядящую на него. В руке она держала выпавший зуб, тыкая им под нос брата. — Сегодня твой День Рождения! — оповестила она его, блистая улыбкой с недостающим зубом.

— Да, я в курсе, и у Сэмми тоже, — усмехнулся Дин, и вдруг крепко обнял её. — Я так рад, что у меня есть ты, сестрёнка, — вдруг неожиданно для себя добавил он, покосившись на тихо и пока ещё безмятежно посапывающего на соседней койке брата. — Может, и его обрадуешь? Он будет очень рад увидеть твой зубик, — хитро улыбнулся девочке Дин.

— Да! — с незамутнённой радостью и непосредственностью «сестрёнка» поспешила к кровати Сэма, совершенно бесцеремонно расталкивая сонного мальчика. Тот оказался не таким покладистым, как Дин, и попытался спрятаться под одеялом, но когда Джинни останавливали подобные мелочи? Она была очень целеустремлённой девочкой. Стащив с него и одеяло и даже на всякий случай подушку, она всё-таки добилась своего.

Когда девочка уже в третий раз рассказывала странно смотрящим на неё братьям, как проснулась и почувствовала во рту давно качающийся зубик, выпавший ночью во сне, дверь спальни распахнулась, впуская Артура.

— Пора вставать, мальчики! — с улыбкой сказала он, но тут заметил дочку и уже явно проснувшихся двойняшек. — Джинни! Ты опять их разбудила раньше времени! — укоризненно проговорил Артур. — Ну сколько раз тебе повторять: не буди братьев по утрам!

— Но сегодня же их День Рождения! — воскликнула Джинни с таким видом, как будто это всё объясняло. Сама она по натуре была жаворонком: рано и быстро засыпала вечером и просыпалась буквально с рассветом. Ей было скучно и искренне непонятно, как это можно спать по утрам, да ещё и в свой собственный день рождения, не говоря уже о том, чтобы утерпеть и не поделиться такой потрясающей новостью.

— У меня выпал зубик! Вот, смотри! — девочка гордо продемонстрировала папе сначала выпавший зуб, а затем и открыла ротик, где сейчас на месте правого верхнего резца была дырка.

Она была рада появлению нового слушателя, которому можно было рассказать такие потрясающие новости. Улыбнувшись дочери, Артур украдкой посмотрел на слегка заторможенных братьев, но списав их странный вид на сонливость, поспешил отвлечь Джинни на себя.

— Замечательная новость, милая. Давай-ка ты поможешь мне разбудить Ронни и всё-всё подробно расскажешь и мне и ему, хорошо? А мальчики пока умоются и спустятся к завтраку.

— Да! — радостно закивала дочка. Джинни вообще очень быстро переключалась и они с Артуром вышли из комнаты. Перед тем, как закрыть за собой дверь, мужчина напоследок посмотрел на кажется до сих пор находящихся в ступоре двойняшек и, подмигнув, закрыл дверь, уводя уж слишком шумную и жизнерадостную для семи утра малышку.

Переглянувшись, братья поспешили в ванную, смежную с их комнатой. После ремонта и весьма существенной перепланировки Норы пять лет назад, комната мальчиков стала гораздо меньше, но зато у них появилась своя собственная ванная с двумя раковинами. По первоначальному плану родители хотели поставить в комнату двухэтажную кровать, чтобы сэкономить место, но тут уж восстали сами мальчики. Каждый из них хотел спать на верхней кровати, но никак не на нижней. А ставить две высокие кровати со шкафчиками внизу получалось немного громоздко. В итоге, Молли с Артуром просто решили оставить старые кровати, по отдельной на каждого. Сейчас Дин и Сэм были как никогда этому рады. После внезапно обретённой памяти и ночного пробуждения, даже страшно было подумать, что бы случилось с Дином, окажись он на верхней койке, мог и упасть случайно при попытке встать, да и Сэм тоже, если бы проснулся раньше Дина.

— Так странно, — пробормотал Сэм, подходя к своей раковине и беря в руки зубную щётку. — Она же наша сестра, а теперь получается и не родная нам вовсе?

— Ну, конечно же родная! Я ей задницу подтирал и к горшку приучал! — хмыкнул Дин. — Так что она нам самая что ни на есть настоящая младшая сестрёнка, которую я никогда не хотел!

— Ага, то-то ты с ней возился всё время! — с усмешкой поддел его брат, выдавливая маггловский тюбик пасты на щётку.

Дин не стал на это отвечать, сосредоточенно чистя зубы и немного удивлённо изучая свою непривычно детскую физиономию в зеркале. Так странно, что утром не надо было бриться. Не сказать, что он делал это прямо каждое утро, но всё равно как-то в голове не укладывалось, что ему сейчас только десять.

Сэму в этом смысле было немного полегче. Благодаря Эмме он отлично помнил, каково это быть ребёнком, а потому собственный внешний вид и маленькое тело не так сильно его шокировали, как Дина.

— Сегодня же у нас пятница, да? — задумчиво спросил Дин. — Хорошо, что хоть Перси с Биллом и Чарли не будет. Даже не представляю, как на них сейчас смотреть.

— Да уж, из Хогвартса их в будний день просто так с уроков точно не отпустят, а Билл и сам уходить с лекций и семинаров не станет, но они же обещали в субботу нас через камин из Хогсмида навестить и лично вручить подарки, забыл? Перси писал нам об этом.

— Совсем из головы вылетело, — пробормотал Дин, умывая лицо холодной водой. — Всё так странно.

— Да уж.

Когда братья спустились к завтраку за столом уже сидели их младшенькие. Рон с улыбкой пожелал им приятного аппетита, попивая собственную чашку какао и лениво ковыряясь в тарелке, к большому неудовольствию матери.

Сэм машинально отметил, что мальчик совершенно не походил на своего киношного прототипа: да, рыжий и веснушчатый, но на этом и всё. Внешне он был гораздо миловиднее сыгравшего в фильме актёра и совершенно не жрал всё подряд, тем более по утрам. Собственно, Молли стоило огромных трудов хоть чем-то накормить его в такое время. Рон был тихим, застенчивым и очень ранимым ребёнком, теряющимся на фоне эмоциональной и шумной сестры. Впрочем, это всё были последствия нападения упыря. В последний год у мальчика стали появляться слабенькие магические всплески, больше свойственные новорождённым малышам, чем восьмилетним детям, но для семьи Уизли и это было настоящим праздником и поводом для радости. Согласно заключениям колдомедиков, родители всё также старались побольше уделять внимание мальчику, его душевному и физическому здоровью и развитию, не повышать в его присутствии голоса и не ругать. Оно и понятно, громкие крики, да и вообще резкие звуки мальчик очень плохо переносил. А от какого-нибудь ехидного замечания мог всерьез расстроиться и несколько часов плакать. Это тоже было последствием нападения упыря, как и периодические панические атаки, потому все члены семьи, даже Джинни, и не думали над ним смеяться. Во-первых, это было бесполезно и только расстраивало мальчика ещё больше, во-вторых, старшие братья это и так понимали, а Джинни в своё время получила первую в жизни порку от матери деревянной ложкой, и с тех пор не стремилась повторить столь запоминающийся опыт. У Сэма вообще сложилось впечатление, что тут Джинни с Роном как-бы поменялись местами. Тут уж скорее Джинни ревновала родителей за их повышенное внимание к брату. Другое дело, что, будучи девочкой, она находилась в своего рода на особом положении, да и любимый старший брат Дин, а с ним и Сэм за компанию, сглаживали острые углы.

Даже Лючия прониклась и пару раз в неделю по часу учила мальчиков плавать, включая и Рона, причём совершенно бесплатно. Дин с Сэмом, да и тринадцатилетний Перси, теперь уже бывающий дома только на каникулах, старались помогать по мере сил. Рон так и не перестал спать по несколько часов днём, а потому родители с грустью констатировали, что в Хогвартс Рон точно не поедет. Он бы просто не смог там жить, не с его нынешним характером, слишком слабой магией и потребности в дневном отдыхе.

Вопреки распространённому мнению фикрайтеров, с творчеством которых как-то ознакомился Сэм, незаметно перейдя от своих с братом историй на других «вымышленных» героев, в Норе редко говорили о Мальчике-Который-Выжил. Да, была у Джинни какая-то кукла в виде Гарри Поттера, но лично Сэму она скорее уж напоминала этакий мужской аналог маггловских Барби. Их у Джинни, кстати, тоже водилось в количестве аж трёх штук, и играла она с ними не в пример чаще и охотнее. Никакой влюблённости или сильного желания выйти замуж за героя Сэм тоже не замечал: обыкновенная девочка с типичными интересами для её лет, разве что шумная временами и бесцеремонная, но так это было тоже вполне объяснимо и понятно.

Артура почему-то ещё не было, а Молли поставила для них дополнительные тарелки на стол. Сэм уставился на неё по-новому, пытаясь понять и осознать, что вот она его мама, живая и рядом.

— С Днём Рождения, дорогие мои! — улыбнулась она вдруг отчего-то застывшим столбом двойняшкам. — Что с вами? — удивлённо спросила Молли. — Что-то не так?

— Ты… такая красивая, мамочка! — невольно вырвалось у Сэма и больше не в состоянии сдерживать эмоции в этом детском теле, он просто подбежал и крепко обнял её. — Мне тебя так не хватало!

— Что? — изумлённо переспросила Молли, обнимая в ответ и в обычной-то жизни ласкового сына, но даже для него такое поведение было необычно. — Мы же с тобой только вчера виделись, Сэмми? Что с тобой? — погладила она его по голове.

— Ему плохой сон приснился, — нашёлся с ответом Дин, сглотнув откуда-то взявшийся комок в горле. Он и сам сейчас испытывал весьма схожие чувства. — Мы оба тебя очень сильно любим, мама, — он присоединился к брату тоже обняв ещё более обескураженную Молли.

— Мальчики, — растроганно пробормотала миссис Уизли, — я тоже вас очень сильно люблю… Что-то случилось? — встревожилась она, увидя слёзы на глазах своих любимых двойняшек, но те ей не ответили, только молча уткнулись в складки её домашнего платья, вдыхая такой знакомый запах ванили, смешивающийся с запахом мамы и ассоциирующийся в любые времена у всех детей с покоем и безопасностью.

Зашедший в кухню, совмещённую со столовой, Артур только удивлённо поднял брови, став свидетелем внезапной сентиментальной сцены. Он молча подошёл к столу, где на маму и старших братьев с удивлением, открыв рот, взирали Рон и Джинни.

— Пап, — почему-то шёпотом спросил Рон, неуверенно подёргав его за рукав мантии. — а почему Дин и Сэм плачут?

— Не знаю, сынок, — точно также шёпотом ответил ему Артур, — но, думаю, они нам скоро всё объяснят. Не волнуйся.

— Они в беде? Что-то натворили? — негромко спросила Джинни, тоже следуя примеру остальных и не повышая голоса.

— Не думаю, — ответил Артур, с удивлением и улыбкой наблюдая за женой, одновременно обнимающей обоих мальчиков и заверяющую их, что всё хорошо и это был просто дурной сон, не совсем понимая, причину слёз, но инстинктивно пытаясь утешить и дать своим детям как можно больше тепла и поддержки.

Немного успокоившись, братья всё же сели за стол, удивлённо переглядываясь. Такое поведение в прошлой жизни, как во взрослой, так и в детстве было совершенно нетипично для них. Да, и вряд ли бы они когда-нибудь смогли вести себя так при Джоне, но Молли и Артур каким-то образом, действовали на братьев расслабляюще. Оба, и Дин, и Сэм на подсознательном уровне понимали, что в своей новой семье их примут и утешат, и не будут требовать «держать лицо». Такое было странно и непривычно, братья были весьма смущены своей внезапной слабостью. С другой стороны, им же было по десять лет, тут они считались детьми, так что поплакать считалось хоть и странным, но не зазорным. Ни Молли, ни Артур даже не думали их ругать или осуждать, правда просили объяснений, а братья совершенно не представляли, как можно объяснить такое. Впрочем, выплакавшись и получив утешение от Молли, они и правда почувствовали себя немного лучше.

— Мальчики, не знаю, что вам за страшные сны приснились, но поверьте, расстраиваться в такой день у вас нет никаких причин, — попытался их утешить Артур после безуспешных попыток узнать причину столь странных настроений.

Видя, что её любимчики совершенно не настроены делиться, Молли постаралась их хотя бы как следует накормить. Она не только к праздничному столу, но и на завтрак расстаралась и наготовила любимые блюда своим именинникам, но Дин и Сэм ели непривычно вяло и без аппетита, казалось, даже не чувствуя вкуса еды. Даже сладкоежка-Дин совершенно равнодушно жевал свой любимый пирог с ягодной начинкой. Потом в том же странном подавленном молчании, дети отправились в школу.

— Артур, что с мальчиками? — встревоженно спросила мужа Молли, когда Рон и Джинни не могли их услышать. — Они не заболели? Их никто накануне не обижал? Они ведь с таким нетерпением и радостью ждали своего Дня Рождения и праздника. Что с ними творится?

— Не знаю, милая. Может, спросим у Лючии? Она их наставница, должна знать.

— Сегодня она появится только к празднику, — покачала головой Молли.

— Тогда давай дождёмся их возвращения с уроков, может, всё прояснится или они отвлекутся? — предложил Артур.

Поскольку, никаких других вариантов не было, Молли, скрепя сердце, согласилась. Она только надеялась, что Джинни и особенно Рон будут не слишком тревожиться за своих старших. Пока же она решила сделать всё, чтобы отвлечь их, точнее только излишне впечатлительного Рона. Джинни тоже в этом году пошла в школу и с отвлечением дочери проблем точно не возникнет, а Рон оставался на домашнем обучении. К нему должен был прийти репетитор чуть позже в десять. Всё-таки хорошо тогда Лючия раскрутила Люциуса на оплату Рону образования и помогла с фондом помощи их семьи Лавгудам и Диггори. Сейчас у них не было проблем с оплатой приходящего на дом учителя сына.

Молли немного нахмурилась, подумав о Малфое и какие дела могут у него быть с Лючией. Тогда, пять лет назад, когда Артур впервые отправился вместе с ней на встречу с Люциусом, переговоры прошли на редкость удачно для их семьи. Молли по словам мужа поняла, что было это целиком и полностью заслугой Лючии, вот только как ей это удалось?

Потом случился грандиозный скандал, когда вдруг выяснилось, что Сириус Блэк был совершенно невиновен в гибели Поттеров, а истинным виновником оказался всё тот же Петтигрю. Какое-то время о Сириусе очень много писали в газетах, потом он на несколько лет исчез из общественной жизни, и по слухам вроде бы лечился от последствий заключения в Азкабане в какой-то закрытой клинике за границей. А потом вдруг в Пророке появилась заметка о его браке с … Лючией Дзоколле. Свадьба была скромной и поспешной, никаких приёмов и официальных объявлений не было. Сам Сириус никак это не комментировал и от интервью всегда неизменно отказывался. Лючия же… она просто переселилась из палатки в дом Блэков на Площади Гриммо, а сама палатка осталась исключительно для занятий с двойняшками и просто как личная резиденция уже бывшей синьорины Дзоколле, а ныне миссис Блэк. Судя по оказываемому покровительству Люциуса Малфоя и явной поддержки Нарциссы, в обществе её приняли хорошо, как-то странно позабыв тот факт, что она родственница нищебродов Уизли. Да, на самом деле это было не так, но ведь до сих пор она себя за таковую выдавала, да и сама эта поспешная и тайная свадьба, минуя стадию помолвки была какой-то странной. Но Лючия выглядела довольной и на вопросы предпочитала отшучиваться. Её палатка и раньше была под неплохой защитой, теперь же стала просто неприступной крепостью, как, впрочем, и Нора с прилегающей территорией. Наученные предыдущим опытом, Уизли в первую очередь установили защиту от проникновения несанкционированных анимагов. Раньше Лючию не очень хорошо знали, а потому и о её предполагаемом месте жительства тоже были далеко не все осведомлены. После же такого резкого скачка по социальной лестнице, она официально жила в резиденции Блэков, но проводила определённое время и в палатке, в основном на время обучения своих учеников. Где она пропадала бóльшую часть остального времени, Молли не знала, а вскоре и вовсе оставила всякую надежду на прояснение всей этой ситуации. С обязанностями наставницы для Дина и Сэма Лючия справлялась, как и прежде, другое дело, что теперь она в течение дня отлучалась по неизвестным делам, и Молли в глубине души подозревала, что с супругом они никак не связаны, а явная поддержка Малфоев наводила на подозрения. Было время, когда миссис Уизли даже думала, что этим браком сицилийка расплатилась за молчание и бонусы для двойняшек и Рона, но вскоре отмела эту мысль. Лючия не производила впечатление насильно выданной замуж. За все эти годы Молли её всё-таки немного изучила, так что могла с точностью утверждать, что своей выгоды «родственница» точно не упустит. Решив, что она девушка взрослая и самостоятельная, Молли предпочла больше не поднимать эту тему. А свежеиспечённая мадам Блэк умудрялась тоже уходить от общественного внимания, появляясь только на минимуме светских мероприятий, в основном в компании Малфоев, чтобы всем было понятно, она имеет поддержку этой влиятельной семьи. Ходили очень осторожные слухи, что именно Малфои и поспособствовали заключению брака ушлой сицилийки и последнего наследника рода Блэк, пользуясь недееспособностью и подверженностью чужому влиянию Сириуса. А поскольку сам Блэк на глаза общественности после выхода из Азкабана и одного данного интервью после оправдания и снятия всех обвинений в зале суда, вообще не показывался, то Молли подозревала, что какая-то доля правды в этом есть.

* * *

Для Дина и Сэма после навалившихся воспоминаний весь завтрак и дорога в школу были как в тумане. Они автоматически шли на урок в класс, по пути здороваясь со знакомыми, но до конца не осознавая своих действий. Всё-таки, после возвращения памяти, они ещё не совсем отошли от шока, а потому неудивительно, что в итоге сорвались в истерику и разревелись в объятиях Молли. Их, конечно же, утешили и постарались успокоить, но… как тут успокоишься, когда вспоминаешь такое. Братья шли и видели свои действия как будто со стороны. Они с удивлением вглядывались в знакомые-незнакомые лица друзей и приятелей, разглядывали учителей. Всё это было до боли привычно и одновременно совершенно не похоже на опыт их предыдущей жизни. К большой перемене, братья более-менее стали приходить в себя и сели за стол, чтобы поесть принесённый с собой обед.

— Привет, Дин! Привет, Сэм! — подошла к ним Луна Лавгуд. — Вас сегодня атакуют нарглы? Поэтому вы такие растерянные?

— Ну, можно и так сказать, — пожал плечами Сэм. — Как дела, Луна? Никто не обижает? Вещи не крадёт?

— Нет, после того, как вы напустили на них своих мозгошмыгов, их нарглы предпочитают не замечать моих.

— Ну и замечательно, — улыбнулся ей в ответ Дин. — Садись с нами, поешь.

Кивнув, Луна села рядом с братьями, вынимая свой обед из безразмерной сумки.

— Кстати, Энджел передаёт вам привет. Его беспокоят точно такие же нарглы, что и вас.

— Бывает, — пожал плечами Дин, — Передавай от нас тоже привет братику.

— Энджел (1)? — переспросил Сэм, осенённый внезапной догадкой. Почему-то имя мальчика вызывало в нём только одну ассоциацию.

— Ну, да, он же за вами сюда пришёл из дома, — безмятежно ответила Луна и принялась есть.

— Из дома, — переспросил и Дин, до которого тоже стало запоздало доходить. — Ты уверена?

— Угу, — кивнула девочка, невозмутимо дожевав кусок сэндвича с сыром и индейкой. — Я ещё когда мама только забеременела говорила, что у неё ангел, а она не поняла и назвала ангела ангелом. Забавно, правда?

— Да уж, обхохочешься, — пробормотал в который раз шокированный за этот день Дин, переглянувшись понимающим взглядом с Сэмом. — А ты случайно не знаешь, как твоего братика-ангела на самом деле зовут?

— Да, — кивнула головой девочка. — Он мне сегодня утром своё имя под большим секретом рассказал, так что я вам его назвать не могу.

— Дай-ка угадаю, — задумчиво посмотрел на Луну Дин, — начинается на «C», а кончается на «L»?

— Да, — обрадовалась Луна, — как хорошо, что вы наконец-то вспомнили! Теперь Ангелу не будет так одиноко.

— Да, — осторожно кивнул Сэм, отставляя пустой контейнер с обедом, — нам его тоже очень не хватало.

— Только не бейте его, — с безмятежной улыбкой проговорила девочка. — Он хороший… и такой же нормальный, как и вы.

— Комплимент сомнительный, — хмыкнул Дин. — Ладно, Луна, обещаю, что сразу бить мы его не будем, а сначала поговорим.

— Да, это будет просто замечательно, — кивнула девочка и, убрав свой пустой лоток в школьную сумку, ушла, оставив за столом весьма задумчивых братьев.

* * *

(1) Имя Энджел звучит и обозначает слово «ангел» на английском.

Castiel (англ.)

Примечания:

Торт для наших любимых героев! https://i10.fotocdn.net/s115/d2c785ed5d51aa9d/public_pin_l/2611534196.jpg

Детские полосы препятствия: https://www.zabava-sport.ru/upload/iblock/5c6/5c68116b93d47831ead94d2d3c639b13.jpg

https://www.panteon.ru/upload/promo/SPO_summer/t.tlx-4.jpeg

Временно трансфигурированные Лючией детские карусели с пони: https://74.img.avito.st/640x480/4197311374.jpg

Билл Уизли: https://i.pinimg.com/originals/41/e7/e4/41e7e4b62926c33df918e7db6f11cb62.jpg

Жозефина: https://bipbap.ru/wp-content/uploads/2015/02/15.jpg

Кастиэль (он же Миша Коллинз) в детстве: https://blissform.ru/wp-content/uploads/misha-kollinz-v-detstve-i-sejchas2.jpg

---

После разговора с Луной и обеда уроки прошли уж как-то слишком долго и нудно. Ни Дину, ни, тем более, Сэму было не интересно учить заново элементарные для них теперь вещи. Едва дождавшись, когда же всё это кончится, братья поспешили домой, где их уже ждали.

На стене гостиной висела красивая стяжка с переливающимися буквами: «С Днём Рождения, Сэм и Дин!», и цифрой «десять» внизу. Их встречали Молли, Артур, отпросившийся в честь такого случая с работы и помогающий жене, Рон, Джинни, почти все подопечные Дина, ещё не ходившие в школу. Каким-то образом среди них оказалась и наряженная в красивое платьице желтого цвета Луна. Как она успела раньше них домой? Не иначе, как с уроков сбежала. Рядом с ней стоял… хм-м Энджел. Надо сказать, что в пять лет сосуд Кастиэлля был очень даже миленьким и вполне узнаваемым. Глядя на немного отрешённый и не по годам серьёзный вид пятилетнего мальчика, одетого в праздничные бархатные синие штанишки и матроску, трудно было сдержать улыбку. Впрочем, на фоне ещё более странной сестры и не менее своеобразного отца он не сильно выделялся. Как подумалось Сэму, самой нормальной в этой семье была, пожалуй, Пандора, да и то, весьма условно, насколько вообще можно отнести к категории нормальных людей сумасшедших учённых и экспериментаторов…

Экспериментаторов?! Минутку… Что-то Сэм такое припоминал… Точно! На четвёртом курсе персонаж Луны встретился с Гарри и … тогда актриса, кстати, тут весьма похожая на свой прототип, сказала, что её мама умерла… и вроде бы от эксперимента, вот только когда именно? Второго ребёнка у Лавгудов точно не было… Сэму невольно подумалось, а изменили они уже Канон или ещё нет, и смерть Пандоры ещё только будет? Вроде бы там она умерла, когда Луне было лет девять… Или нет? Сэм точно не помнил. Сейчас Луне семь… Значит, это ещё не решено?

— Здравствуйте давние друзья мои! — вдруг проговорил Энджел-Кастиэль и подойдя к братьям, обнял их, правда, сейчас он был слишком мал и едва ли доставал им где-то в районе подмышек.

— Э-э… привет, Ка… Энджел, — проговорил Дин, едва не назвав ангела настоящим именем.

— Долгий путь нам предстоял, но мы прошли его… — меж тем продолжил Кастиэль в своей узнаваемой, но временами странной манере говорить. Похоже, он ещё тоже до конца не отшел от шока.

— Да, мы тоже тебе рады… — не слишком-то радостно и уверенно проговорил Сэм, поймав понимающий взгляд Луны.

Впрочем, сейчас при такой толпе свидетелей было явно не время и не место выяснять отношения.

— Спасибо вам, — подошла к ним и Луна, тоже обнимая. — Если бы ни ваш Энджел и ни вы… мама бы и дальше экспериментировала… — проговорила она, внимательно глядя в глаза Сэму, явно отвечая на его невысказанный вопрос.

— Что? — удивился Дин.

— Я тебе потом объясню, — шепнул ему Сэм.

— С Днём Рождения, мальчики! — улыбнулся Артур.

Поскольку Лавгуды были частыми гостями в Норе, то к их странностям все уже давно привыкли и потому почти не удивлялись своеобразной манере изъясняться, хоть и не всегда понимали.

Потом к Дину с Сэмом потянулась вереница остальных друзей-приятелей и просто знакомых, их поздравляли, вручали подарки, говорили соотвествующие случаю пожелания, хлопали по плечу… Младшие подопечные Дина подходили к нему и жали руку, стараясь выглядеть при этом взросло и солидно, явно копируя взрослых в случае, если это были мальчики, а девочки смущались и целовали их в щёку, явно тоже следуя указаниям мам или просто копируя взрослых по собственной инициативе. Это было так трогательно, умилительно и непривычно, совершенно не похоже на их одинокие праздники, когда иной раз они оставались лишь вдвоём даже в Рождество, а Джон куда-то сваливал по своим охотничьим делам… Иногда им, конечно, везло, и мальчики были с Бобби. Тот пытался устроить им праздники, только вот… столько друзей и других детей, не говоря уже о младших брате и сестрёнки у них никогда не было. Но и это было не самым главным. Никогда ещё у братьев Винчестеров не было двоих любящих и заботливых родителей. Отец, с гордостью смотрящий на них и не скупящийся на похвалу даже за самые незначительные успехи, в том числе и учёбе… Сэм не помнил, чтобы его хоть раз за отличные оценки хвалил Джон. Понимал ли он, как трудно было оставаться отличником, переезжая с места на места и постоянно меняя школы? Как трудно было успевать и догонять по программе? Похоже, что нет. Его это не волновало, главное, что не двоечник, и ладно. А как они разругались, когда Сэм уехал в колледж и поступил и не просто абы куда, а в Стенфорд! И что? Любой нормальный родитель бы гордился, но не Джон…

Нет, от посторонних людей они слышали, что он им гордился, но вот лично Сэму, когда он так нуждался в поддержке, услышать заветные слова не довелось, а потом… перегорело. Столько всего случилось, что детское желание добиться и получить одобрение и внимание отца ушло в подсознание, затерлось… но вовсе не пропало. Сейчас, вспоминая эту жизнь и эпизоды из этого детства, Сэм чувствовал, как теперь спокойно и легко стало на душе. Нашлись люди, любящие родители, оценившие его по достоинству… и не только они. Впервые он, как ему казалось, понимал, что значит большая и дружная семья.

В этой семье даже отношение к его успехам в школе было совершенно иным. Его поддерживали, хвалили. Старшие братья никогда не отказывали в помощи, если ему или чаще Дину было что-то непонятно. Его обожали младшие, пусть и не так, как Дина, но любили. А мама? Такого опыта в прошлой жизни у Сэма не было, раньше до возвращении памяти он тоже любил Молли, но её забота и безусловная любовь были привычны и воспринимались им как должное, сейчас же… ему было с чем сравнить. Это чувствовалось. Казалось, сам воздух в их доме был пропитан заботой и любовью, особенно это сильно стало ощущаться после устранения упыря и ремонта, когда Нора после существенной перепланировки стала ещё и функциональной. Сейчас при таком большом скоплении детей и их родителей, открытая планировка кухни и гостиной были особенно кстати.

Глядя на такое же, как и у него, растерянное и счастливое лицо брата, Сэм невольно улыбался. Он точно знал, что они с Дином постараются как можно лучше запомнить этот день, чтобы в тяжелые моменты мысленно возвращаться к воспоминаниям о нём, ощущению тепла, комфорта и… счастья.

Ему поздравлений от малышей досталось гораздо меньше, так уж вышло, что Сэма поздравляли больше старшие ребята, когда подтянулись и одноклассники, кто был сегодня в школе, с уроков. Уже переодетые в праздничную одежду. Все эти дети: мальчики и девочки — с радостью поздравляли именников, вручали подарки и говорили тёплые слова. Был среди них и Седрик, который, видимо, решив выделиться, поздравил их в стихах, к удовольствию отца. Амос буквально раздулся от гордости так, как будто Седрик как минимум процитировал Шекспира, хотя вряд ли чистокровные волшебники были знакомы с его творчеством. Когда прошла волна поздравлений, Молли быстро увела братьев в их комнату и велела им переодеваться в праздничные вещи, заранее приготовленные и лежащие на кроватях, даже хотела помочь…

— Мам… — несколько смущенно начал Сэм, — Мы же уже большие. Можно мы сами?

— Да, — поддержал его Дин. — Одеваться мы умеем, ты же знаешь.

— Мальчики, вы уже такие взрослые! — умилилась Молли, вздохнув. — Я зайду к вам через двадцать минут, причесаться и умыться не забудьте, — с улыбкой напутствовала она их, закрывая дверь.

Приведя себя в порядок и выйдя из комнаты, братья были усажены со всеми за праздничный стол, который буквально ломился от всевозможных вкусностей. В честь праздника Молли расстаралась. Правда, в этот раз она немного изменила себе и решила не печь торт. Уж слишком много готовить ей надо было почти на двадцать человек. Даже без учета троих старших детей, народу планировалось уж очень много. К тому же, как бы компенсируя своё вынужденное отсутствие на празднике любимых братишек, Билл, Чарли и Перси решили скинуться на шикарный торт и внести таким образом свою лепту в День Рождения двойняшек. Правда, сами виновники торжества об этом ещё не знали, а потому, когда как положено, при приглушенном свете, магия могла и такую иллюзию сотворить днём, Молли с Артуром отлевитировали нечто монументальное, изображающее сказочный замок, похожий на Хогвартс лишь отдаленно, то поражённо выдохнули не только Дин и Сэм. Кое-кто из детей даже не мог сдержать восхищенного возгласа, настолько красивым было это… почти скульптурное произведение, шикарно и достоверно изображающее раскрывшую крылья сову на фоне сказочных башен и зимних припорошенных снегом ёлочек…по размеру этот шедевр кулинарного искусства доставал взрослому человеку до пояса. А самый высокий шпиль башни и вовсе доходил до плеча. Сам замок был воздушно-розового цвета на белом фоне снега и пещерок с ёлочками.

В такое чудо у родителей не поднялась рука воткнуть свечи, так что рядом с четой Уизли и тортом недавно прибывшая Лючия левитировала скромный домашний сладкий пирог с закрытой ягодной начинкой, куда и были воткнуты десять свечей. Перед поражёнными детьми на быстро расчищенном от блюд столе водрузили съедобный замок, а под самым носом Дина и Сэма медленно приземлился пирог с горящими свечами. Переглянувшись, братья набрали в рот побольше воздуха и одновременно дунули, каждый мысленно загадав своё желание. Стоит ли говорить, что свечи потушились с первого раза?

А потом был поистине рай для сладкоежек, когда вдоволь налюбовавшись и сделав колдофото на фоне диковинного торта и поздравительной стяжки на стене, с братьями и без них, с каждым по отдельности и с разных ракурсов, наконец-то настал самый волнительный для детей момент: разрезание торта и раздача кусочков. Поскольку был он поистине огромных размеров, то хватило всем и не только детям, но и их родителям и не по одному куску. Был даже небольшой шанс, что и на завтра старшим братьям останется, по крайней мере, Молли очень на это надеялась.

Это был замечательный праздник, плавно переходящий в веселые игры и шуточные конкурсы на улице. Там после потребления столько сахара перевозбужденные дети могли наконец-то вдоволь побеситься и побегать, поиграть и поучаствовать в конкурсах с шуточными призами, полетать на детских мётлах не очень высоко от земли и со всеми необходимыми предосторожностями. В обустройстве заднего и весьма немаленького двора принимала горячее участие Лючия. Были тут уже знакомые братьям ещё со времён больницы детские площадки, стилизованные и приспособленные для детей разного возраста полосы препятствий, и всевозможные лабиринты, качели и даже небольшая карусель с лошадками! Как все это поместилось на заднем дворе Норы? Дин с Сэмом решили, что без чар расширения пространства не обошлось. Хоть ментально братья и были взрослыми, но решили ни в чем себе не отказывать, чтобы не выбиваться из образа, и вовсю дурачились, искренне получая удовольствие и от веселого соревнования в прохождении полосы препятствий и катания на каруселях.

Правда, взрослое начало стало потихоньку брать своё, и постепенно братья стали от непрекращающегося шума и постоянного мельтешения детей всех возрастов уставать. Чтобы хоть немного отдохнуть от слишком ярких впечатлений, братья взяли по стаканчику лимонада и присоединились на скамеечке немного в отдалении от основных игр к Рону. Излишне впечатлительный братишка хоть и был рад, но такое скопище детей и шум для него тоже оказались несколько чрезмерными.

— Как ты, Ронни? — с улыбкой спросил его Дин, заботливо протягивая стаканчик с лимонадом. — Будешь?

Кивнув мальчик с благодарностью принял стакан и молча отпил.

— Эй, ребята! — подбежала к ним семилетняя Кристина Донахью, дочка одной из соседок, за которой время от времени приглядывал Дин. Пухленькая девочка с каким-то мышиным цветом волос и шумным характером не особенно нравилась Дину, да и Сэму тоже, уж слишком она временами была навязчивой и откровенно вредной. — Смотрите, что у меня есть! Хлопушка!

И не успели ни Дин, ни Сэм хоть что-то сделать, как Кристина резко выдернула нитку из чего-то ярко красного, обёрнутого на манер гигантской конфеты. Раздался громкий хлопок, и блестящий свёрток распался на множество ярких искр, осыпая всех четверых конфетти. Может, это и было бы весело, но неожиданный громкий звук у самого уха вызвал приступ панической атаки у Рона. Резко побледнев, мальчик покрылся испариной, тяжело задышал. По телу его прошла дрожь. Он выронил стакан на пол. Сейчас мальчик ощутил ни с чем не сравнимый первобытный ужас. У него резко потемнело в глазах, закружилась голова.

— Ронни! — воскликнул сидевший к нему ближе Дин и отлично знающий эти нехорошие признаки. Быстро трансформировав стакан из-под лимонада в большой бумажный пакет он прислонил его к лицу братишки, нащупал его руку и надетую специально на такие случаи резинку на запястье. Он сильно натянул ее и резко отпустил, чтобы она сильно ударила по коже.

— Спокойно, Ронни… Спокойно…— крепко обнял его одной рукой Дин, другой он продолжал придерживать пакет —Все хорошо, — он постарался придать своему голосу успокаивающие интонации и не давая брату монотонно качаться из стороны в сторону, что с ним частенько при таких приступах случалось. Давай, дыши со мной вместе: вдох-выдох, вдох-выдох…

Спустя какое-то время и поняв, что привычные мягкие методы не срабатывают, Дин кивнул Сэму. Все-таки уж слишком богатым на впечатления день у мальчика выдался, да и сахара он много съел, что тоже добавило ему возбудимости, а потому, резко убрав с лица брата пакет для предотвращения гипервентиляции, он слегка отстранился от него. Сэм в это время щедро облил Рона холодной водой, скастовав агуамети из своей «детской» палочки.

— Давай, — присоединился к Дину Сэм. — Посчитай, сколько пуговиц на моей рубашке? — он даже встал перед Роном, чтобы тому было легче разглядеть.

Медленно, но верно, из взгляда малыша постепенно уходило выражение ужаса, он стал ровнее дышать, а на лицо стали постепенно возвращаться краски.

— Ой… простите, я нечаянно! — всхлипнула перепуганная Кристина, — Я не думала…

— Крис… просто уйди! — тихо, но угрожающе шикнул на неё Дин, так и не выпустив из объятий Рона, а потому он сейчас тоже был мокрым.

Заметив неладное, к ним уже вовсю неслась Молли. При одном взгляде на мокрого взъерошенного Дина, крепко обнимающего восьмилетнего брата, у неё больно кольнуло сердце. Случилось то, чего она опасалась практически с самого начала праздника. Пока Рон сидел один, она вполглаза приглядывала за ним, параллельно следя за Джинни на полосе препятствий. Когда к нему подсели двойняшки, она немного расслабилась и позволила себе отвлечься, отлично зная, что братья сумеют купировать панический приступ, если тот возникнет. Кто же знал, что к ним подбежит с хлопушкой эта Крис?

— Рон, милый, — привычно сдерживаясь и придавая голосу спокойные интонации, чтобы не спровоцировать повторную панику, присела она на корточки рядом с младшим сыном. — Как ты? Ничего не болит?

— В-все в порядке, — немного заикаясь, выдавил из себя Рон, смущенно наблюдая, как вокруг них скапливается всё большее количество детей и их родителей, привлечённые непривычными действиями Дина и Сэма.

Все присутствующие, конечно, знали, что Рон иногда странно себя ведёт, хотя по сравнению с той же Луной это и не особо бросалось в глаза. А вот действия Дина и Сэма многих из них озадачили.

— Мам? А зачем они его водой облили?

— А почему Дин ему дышать не давал? — слышались то и дело тихие и не очень шепотки.

Услышав эти вопросы, Рон смутился и отвернулся, спрятав лицо в и без того мокрой рубашке Дина, ища в нем защиту.

— Все в порядке, так надо, — послышался позади голос Артура. — Мальчики оказывали брату помощь…

Оглянувшись, Молли с благодарностью посмотрела на мужа.

— Пойдём-те, дети, сейчас мы будем играть в шарады! — быстро собрав и отвлекая детей, Артур увёл любопытствующих.

А Дин и Сэм вместе с Молли пошли укладывать Рона спать. Похоже, праздник для него уже закончился… Впрочем, и сами братья были не прочь покинуть шумную компанию. Так почему бы и не побыть немного с Роном, пока он не заснёт? Можно будет ему почитать какую-нибудь сказку…

— Идите, веселитесь, мальчики, — тихо проговорила Молли. — Это же ваш праздник. Я с ним побуду.

— Не волнуйся, мам, — спокойно, но твёрдо ответил Дин. — Мы за ним присмотрим. — А ты пригляди за всеми и Джинни.

— Да, папе одному не справится, — поддержал его Сэм. — Не переживай, мы о Ронни позаботимся.

— Как и всегда, — с любящей улыбкой ответила Молли, поцеловав всех троих и поспешила на помощь Артуру. Похоже, праздник уже близок к своему завершению. Она уж понадеялась, что у Ронни не случится панической атаки, и он так же весело проведёт время, как и остальные дети… Похоже, она ошиблась. Впрочем, её младшенький и так держался неплохо. Если бы не эта чертова девчонка с хлопушкой! И откуда вообще притащила!

— Я виноват? — смущенно спросил Рон. — Все так на меня пялились!

— Да, забей, — беспечным голосом ответил Дин, — Вон Лавгуд вообще Полумной зовут, а ей хоть бы хны. Так что не обращай внимания.

— К тому же пялились все не сколько на тебя, сколько на Дина и меня, — поддержал брата Сэм. — Они думали наверно, что мы с Дином тебя обижали. Откуда им знать, что мы тебе первую помощь так оказывали.

— Правда? — изумленно воскликнул Рон, почти сразу же и безоговорочно поверив, тем более, что и услышанные вопросы-шепотки косвенно подтверждали слова Сэма. — А вас за это ругать и наказывать не будут? — с опаской уточнил он. — Я всем расскажу, что вы меня спасали!

— Да кому чего рассказывать? — отмахнулся Дин. — Родители и так в курсе, а остальным подробности знать необязательно.

— Как это необязательно?! — воскликнул Рон. — Вы же помогали, а вас ещё и могут наказать?!

— Да, не впервой, — брякнул не подумав Дин.

— Что?!

— Э-э, в смысле, не переживай ты так за нас, Ронни. Ну, не дадут нам медаль за тебя, так что? Застрелиться? Мы тебе помогаем не за похвалу и признание, поверь это совершенно не важно.

— Правда?

— Конечно, — ответил на этот раз Сэм. — Ты же наш маленький братик, и мы тебя любим. Так что давай, иди умывайся и ложись в кроватку, а мы тебе почитаем что захочешь.

— Честно-честно? Всё, что захочу? — тут же просиял мальчик, — Даже сказки барда Бидля о трёх братьях?

— Да, — со вздохом подтвердил Сэм. Он как и Дин не особенно-то любил эту книжку и совершенно не понимал, что в ней такого интересного находит Рон.

* * *

Хогвартс, поздний вечер пятницы

После отбоя одинокая фигурка кралась по коридорам Подземелий, стараясь держаться в тени. Эта личность в школьной мантии, скрытая капюшоном, внимательно оглядывалась по сторонам. Она бесшумно ступала по каменному полу, свернула за угол… как вдруг прямо перед ней неожиданно возник молодой человек со значком старосты.

— Так, так! — послышался его ехидный голос. — Гуляем после отбоя? Ай! Ай! Как нехорошо, и кто же у нас нарушитель?

Громко вздохнув, нарушитель снял капюшон, оказавшийся при ближайшем рассмотрении симпатичной светловолосой девушкой.

— Мисс Чински! — прицокнул языком Билл Уизли, — Опять я ловлю вас за нарушением правил!

— Знать судьба моя такая, — «тяжко» вздохнула злостная нарушительница, лукаво улыбнувшись. — И какое же наказание вы назначите, Староста Уизли? Снимите баллы?

— Нет, мисс Чински — одежду! И назначаю вам немедленную отработку в ванной старост!

— О… — «шокировано» воскликнула Жозефина, прикрывая рот ладошкой. — И кто же будет у меня эту отработку принимать в столь поздний час? Может, ваш декан или мистер Филч?

— Хуже, мисс Чински, я лично! — усмехнулся Билл.

— И… что же я там буду делать без одежды? Мыть пол без магии? Протирать пыль? — уточнила девушка.

— Нет… — рыжеволосый высокий парень резко приблизился и прижал её к себе, что-то шепнув на ушко.

— О, какое же страшное и безнравственное наказание вы назначаете бедной мне, — прошептала она в ответ, — Но на какие жертвы только не пойдёшь, чтобы не терять баллы…

— Коварные и беспринципные слизеринцы! — явно дурачась, «грозно» проговорил Билл.

— Беспощадные и неумолимые гриффиндорцы! Но, раз уж попалась, готова понести любое наказание… — прошептала девушка, обвивая руками его шею и целуя…

Полтора часа спустя, выходя из ванной старост, Жозефина не выдержала и захихикала.

— Ну, ты и затейник! Надо же такое на свидание придумать! Как ты говорил, магглы это называют? Ролевыми играми? Это так маггловский медицинский колледж тебя развратил? Слышала, что все врачи те ещё циники и гуляки, не говоря уже о симпатичных медсестричках…

— Я тут не причём! — тут же открестился Билл, — Это всё влияние упыря! Могу справку от целителя разума предъявить, что меня может тянуть на экстрим и странные пристрастия! А по поводу маггловского колледжа, у нас сейчас только теоретический курс и поверь, ни одна потенциальная медсестричка с тобой не сравнится, хотя… если мы в следующий раз поиграем в доктора… — хмыкнул в ответ Билл.

— Что?!

— Да, ладно! Признайся, Жози, тебе ведь нравится! И в гинекологическом кресле «на осмотре» мы ещё не пробовали…

— Нет, не пробовали, а вот сегодня… Прям как на четвертом курсе! — с ностальгической улыбкой вспомнила девушка.

— Ага! Мне все же удалось тогда подбить тебя на совместное купание голышом! Пусть это и был только петтинг.

— Ну согласись, в четырнадцать лет начинать нам было рано, мне, по крайней мере… — пожала плечами Жозефина. — Да и тебе грех жаловаться.

— Да, тут не поспоришь! Здорово тогда было, а сейчас ещё лучше! — он с нежность поцеловал девушку.

— А если бы нас сегодня Филч или его кошка застали? Или настоящие старосты?

— И что бы они нам сделали? Баллы снимать с нас уже поздновато, Хогвартс уже окончили, и школьные правила отбоя на нас теперь не распространяются…

— А как насчёт аморального поведения в общественном месте? И нахождения постороннего на территории школы? — подняла бровь Жозефина.

— Так мы же в ванной, а не в коридоре развлекались. И вовсе я не посторонний и навещал свою законную невесту, которая в этой школе официально проживает, как ученица профессора чар. Кто же виноват, что у меня сегодня весь день пары были, как в колледже, так и в Мунго, а потом я всё учил и только поздно вечером освободился?

— А если бы кто в ванную зашёл?

— В двенадцать ночи-то? Разве что с теми же целями, что и мы… но тут кто первым успел… Признайся, классно же было?

— Да, необычно. Не знала, что тебя роль старосты так заводит… Ты поэтому в своё время так упорно добивался этой должности? Или опять будешь валить всё на влияние упыря?

— Нет, упырь тут был совершенно не причём, — усмехнулся Билл. — Можем ещё что-нибудь на следующих выходных попробовать или, если хочешь, то просто сходим куда вечером поужинать. Учебы не будет ни у тебя, ни у меня… жаль, не удаётся нормально встретиться среди недели.

— Звучит многообещающе! А какие планы на этот уикенд?

— У двойняшек сегодня день рождения, но у меня были лекции днём, так что на их праздник, не прогуляв учёбу, попасть бы не удалось, а мне как стипендиату, пропускать занятия или плохо учиться, сама понимаешь… это тебя можно так поздно вечером навестить, а мои братики в такое время уже давно спят, да и родители не оценят, если я заявлюсь посреди ночи и всех перебужу.

— А как они к пропуску праздника отнеслись? Сильно огорчились?

— Родители и братья у меня в этом отношении на редкость понимающие. К тому же, не только я недоступен в будний день. Так что, мы договорились завтра домой заглянуть с Перси и Чарли, благо, будет суббота. Их тоже по правилам из Хогвартса с уроков бы не отпустили. Может, составишь нам компанию? Мы в десять в Хогсмиде в «Трёх мётлах» встречаемся, а потом и аппарируем. Ты как? Согласна к нам присоединиться?

— Поздравить Сэма и Дина? С удовольствием! Только вот у меня подарков нет.

— Ничего, можно в Хосмиде что-нибудь купить. Чарли тоже подарком заранее не озаботился.

— А не боишься брать меня с собой к своему ушлому братику? Помнится, в нашу последнюю встречу этот малолетний ловелас заявил, что если ты будешь лопухом и упустишь своё счастье, он подрастет и сам на мне женится!

— Пусть и не надеется! Бабник малолетний! Как только закончим обучение, и я найду работу, куплю нам дом, и мы сразу поженимся, чтобы всякие…мелкие проныры не увели. Как тебе такая перспектива?

— Отличная! А на что мы купим дом? В кредит?

— Нет, скорее в рассрочку или может, не новый и требующий ремонта. Мы делали ремонт и перепланировку в Норе, так что опыт есть, а Перси все спланирует и придумает наилучшим образом. Он мечтает стать дизайнером. Я тебе на рассказывал?

Жозефина в ответ покачала головой.

— Так вот, это ведь его идеи были при ремонте и перепланировки Норы… И есть у меня на счету кое-какие деньги… их отложили мне на учебу, но удалось поступить как стипендиату, ты же помнишь, что я ушёл из Хогвартса на шестом курсе, чтобы учиться на подготовительных курсах в Медицинской школе? И ещё параллельно в Мунго на учебу? А летом после пятого ещё подвизался волонтёром в доме престарелых и детской клинике для особенных детей с ментальными проблемами. Помнишь? Я рассказывал… — при воспоминании о больных детях молодой человек немного помрачнел.

— Помню, конечно, ты ещё к ним своего младшего брата водил, чтобы он мог сравнить их и себя и не слишком огорчался от своего состояния. Он тогда был очень расстроен, когда точно выяснилось, что в Хогвартс не поедет, верно?

— Да, только мы тогда ничего родителям не сказали о том, что я его туда брал, не хотели волновать их. Мама бы ни за что его не отпустила, чтобы не расстраивать лишний раз. А там у него случился первый после упыря магический выброс. Мы тогда боялись сглазить и хотели посмотреть, будут ли они ещё или это только разовая реакция. Собственно, если учесть, что следующий всплеск у него случился лишь год назад, и только тогда они стали более-менее регулярными… В общем, мы решили ничего не говорить родным, чтоб лишний раз не обнадеживать. А потом и вовсе думали, что ничего не повторится.

На него очень сильное впечатление произвели маленькие аутисты, и он захотел, чтобы они обратили внимание на внешний мир. Знаешь, сам Ронни, конечно, не аутист, но некоторая чувствительность и непонятные обычным людям страхи у него с ними очень схожи, плюс некая наивность и неприспособленность к внешнему миру… Он, правда, в отличие от них парень очень эмпатичный, даже чересчур… ладно, не буду нагружать тебя излишней терминологией из психиатрии… В общем, так уж вышло, что Ронни сумел наколдовать пару десятков бабочек, которые летали и садились на лица и руки детишек в игровой комнате, куда я его тогда привёл… как ни странно, но с большинством сработало. После этого врачи говорили, что они стали чаще демонстрировать заинтересованность внешним миром. Врачам и младшему персоналу, конечно, подтерли память о случившемся, но далеко не всем. Дети в большинстве своём были не в состоянии рассказать, да им бы никто и не поверил, так что им память по нашей с Роном просьбе оставили. Мы очень надеялись, что им это как-то поможет. Видела бы ты какие удивленные и радостные лица у них были при виде волшебства! И один из присутствующих взрослых сквибов нас в этом поддержал. Детей это, увы, полностью не вылечило, но общие показатели улучшились по словам лечащих врачей. Уменьшилась тревожность, они стали спокойнее и лучше усваивать знания. Некоторые даже наладили зрительный контакт с родителями и впервые в жизни им улыбались! Ты представляешь, каково это матерям, когда их собственный ребёнок не замечает? Уклоняется от объятий, избегает зрительного контакта? Нет даже уверенности, любит ли он тебя… да что там. Ты даже не знаешь, в курсе ли он вообще о твоём существовании или просто воспринимает, как часть мебели? А тут впервые за пять-шесть лет им их ребёнок осознанно улыбнулся и назвал мамой! Видела бы ты, Жози, как они при этом плакали от радости!

— Надо же! Ты мне об этом не рассказывал! — воскликнула поражённая девушка.

— Так мы в то лето и не виделись, а писать об этом в письмах было как-то… неправильно, — пожал плечами Билл. — А потом я уже на шестой курс в Хог не вернулся, занимался и учился по маггловской программе, чтобы получить аттестат об окончании средней школы и поступить на подготовительные двухгодичные Оксфордские курсы. А параллельно готовился к поступлению на обучение в Мунго. Сметвик мне ещё давно говорил, что если я хочу стать незаменимым профи в своём деле, то должен получить медицинское образование и знания в обоих мирах.

— Да, мы тогда чуть не расстались, — кивнула девушка. — Помню по выходным, когда мы виделись в Хогсмиде, ты был похож на несвежего инфернала: бледный, с мешками под глазами… Знаешь, тогда я на тебя обижалась за невнимание, а вот потом, когда сама стала ученицей профессора Флитвика и параллельно доучивалась последний курс в Хогвартсе, удивлялась, как ты умудрялся выкраивать время на меня… на нас. А как ты вообще смог устроиться в ту клинику и дом престарелых? Тебе же тогда 15 было, несовершеннолетний…пусть даже и волонтёр. У магглов с этим строго.

— Мне Целитель Сметвик помог туда на лето устроиться, несмотря на возраст, чтобы я посмотрел и решил, смогу ли быть детским врачом и магом разума, выдержу ли больных стариков с альцгеймером, вынося за ними утки или больных детей с ментальными проблемами на ежедневной основе. Не скрою, это было тяжко, но я не изменил своего решения, и на собеседовании при приеме после двухгодичных курсов мне это зачли. Там в комиссии был тот самый сквиб, и у него дочка как раз из тех детишек оказалась. Он её навещал в тот день и узнал меня. Ему-то память, понятное дело, не подтирали. Он и так знал о нашем мире. Так что, в итоге, меня не только приняли. Я ещё и грант получил! Вот потому и неплохая экономия на маггловском образовании получается, в отличие от Мунго. Маггловские документы помогла сделать Лючия, ну ты ее и так знаешь. Правда, чтобы соответствовать легенде, живу я в студенческом кампусе и делю комнату с соседом. Но это ничего, по деньгам терпимо, и выплачивается из моего именного счёта. По поводу дома для нас с тобой… Можно купить старый и требующий ремонта дуплекс в маггловском районе. Часть для нас, а часть сдавать в аренду, заодно и выплатить всё быстрее за дом получится. На первое время сойдёт. А там можно подкопить и продать его, а с накоплениями и купить что-нибудь ещё. Ты согласна?

— Да! Люблю тебя! — ответила Жозефина, впечатленная рассказом Билла.

— А я тебя ещё больше!

Так, не спеша дойдя до ворот замка за разговорами, молодые люди нежно попрощались, и Билл аппарировал неподалёку от своего студенческого общежития.

---

Примечания:

Одноименная песня, вдохновившая меня на написание этой главы https://youtu.be/PrljRHjc7Aw

Вот источник, из которого я брала информацию по медицинскому образованию в Великобритании: https://www.ustudy.ru/england/medicinskoe-obrazovanie-v-velikobritanii.html

Источник информации о панической атаки, учитывая магическую составляющую и возраст и повышенную чувствительность мальчика взяла на себя смелость немного иначе описать оказание помощи, которая ему могла понадобится: https://yandex.ru/q/article/acc4a67a-860b-4d4a-94a4-9f8bc494becb/?promo=onboarding

Вопреки предположениям Билла, новоиспечённые именники и не думали ложиться после окончания праздника. Когда Рони наконец-то заснул, Дин с Сэмом тоже с облегчением скрылись в своей комнате. Переодевшись в пижамы и пожелав спокойной ночи родителям, они сделали вид, что заснули. Спустя какое-то время, убедившись, что больше к никто не зайдёт, братья зажгли свет и поставили на окно и дверь иллюзию, чтобы не было видно горящего света, и скастовали заглушающие чары. Хорошо, что для таких вещей с их резервом палочки были не нужны. Наконец-то этот странный день закончился, и у "двойняшек" появилась возможность переговорить наедине и всё обсудить. Для начала Сэм рассказал Дину о том, что помнил по книгам Гарри Поттера. Объяснил ему про Пандору — маму Луны.

— Вот как… получается, что она должна была умереть от эксперимента, а вместо этого забеременела Кассом и ей стало резко не до того? — уточнил Дин. — И потому она жива? И Лонгботтомы с Малфоями… Погоди… а что с упырём? Что было в истории с Ронни?

— А про упыря там ничего особо не говорилось, ну живёт на чердаке да наверху ухает, — ответил Сэм. — Насколько я понял, его так никто и не удосужился из Норы убрать.

— Очешуеть! И все эти изменения… А Рон, он не стал таким, как сейчас… — вдруг внезапно осенило Дина. — Помнишь, он же хотел на меня впечатление произвести, что-то такое доказать… То есть, это из-за нас… — внезапно побледнел он.

— Не вини себя, — тут же ответил Сэм. Он и сам, глядя на Рона, не мог об этом не думать. — Магия есть, с ним занимаются, учат, может, и выправится. А в Каноне он… Ну, как бы помягче сказать, умом не блистал и его интересовал только Квиддич, да еда. Сейчас он хотя бы поприятнее и поумнее. Да, не без недостатков: ранимый слишком и несамостоятельный, но это не самое худшее, Дин! Только подумай, он всегда будет жить с мамой и папой и будет им помогать и заботиться до самой их смерти. Уж на это он точно способен! С его-то повышенной чувствительностью он будет ухаживать за ними лучше любой сиделки! А после них о нём может позаботиться кто-то из нас. Может и мы, если останемся тут, может… Ну, не знаю, Билл? Он же не зря выбрал себе профессию соответствующую. Да, и чего гадать? Может, и найдётся какая женщина, которая полюбит его таким? Сколько на свете всяких «чудиков» таких живёт? И знаешь что самое ужасное для них? Одиночество, когда никому, кроме родителей они не нужны и некому о них позаботиться потом, а Ронни такое точно не грозит. Там в оригинальной истории он, правда, женился и имел двух детей, но… что ему мешает и в этой жизни детей завести? Он же не бесплоден?

— Да, только вот у жены его будет не муж, а ещё один ребёнок, — хмуро ответил Дин. — На что он жить будет? Останется на шее родителей?

— Ну, почему же? Освоит какую-нибудь подходящую профессию, желательно не требующую много контактов с людьми и без стресса. Он же не умственно отсталый, руки, ноги и голова на месте. Ему просто нужен, как это говорят врачи, максимально щадящий психологический фон обеспечить и стабильность, и чтобы он мог сам планировать день так, чтобы поспать днём хотя бы полтора часа. Поверь, Дин, ко всему можно приспособиться, и такой образ жизни не самый худший вариант. Только подумай, что он мог бы остаться парализованным инвалидом, ходить всю оставшуюся жизнь под себя или повредиться рассудком. А так, вполне адекватный паренёк. Да, не без своих тараканов, но у кого их нет? У Ронни хоть причина стóящая. И знаешь, если бы не он, хрен бы мы вообще про упыря узнали. Ты представляешь, во что бы превратилась наша семья: родители, Билл, Чарли и Перси? Собственно, в Каноне так и случилось. Билл стал работать на гоблинов разрушителем проклятий, рискуя постоянно своей жизнью, Чарли уехал в Румынию и стал драконологом. Перси… он вообще в какой-то момент стал стыдиться своей семьи и сбежал, предпочтя карьеру в Министерстве. Конечно, потом он вернулся в решающий момент, даже помог, но сам факт…

— Кое-кого напоминает, — усмехнулся Дин.

— Ты это на что намекаешь?! — тут же вспыхнул Сэм.

— А сам-то как думаешь?! — мгновенно завёлся Дин. — Опять начнёшь нудеть, что я тебя подавляю, не даю спокойно жить, постоянно принимаю за тебя решения, да, Сэмми? Может, ты уже жалеешь, что связался со мной и отправился тогда на охоту?

Оба они сильно перенервничали, сначала вспомнив всё, потом не имея возможности и времени переварить это. А потому, вполне естественно, что съеденное большое количество сладкого для десятилетних детских тел, много новых впечатлений, наряду со стрессом, в итоге вылились в агрессию.

— Ах ты, скотина, не смей приплетать сюда ещё и Джессику с отцом!

— Что, неужели я тебя так сильно достал? Так, давай, уходи, ты же это любишь!

Никто из братьев уже и не помнил, с чего вообще начался спор. Они просто перешли на личности, поминая друг другу все прошлые обиды. В итоге, оба предались любимому способу психотерапии ещё с прошлой жизни, затеяв драку. Они дубасили друг друга, выплёскивая весь свой страх и неуверенность.

Сейчас, когда они наконец-то смогли надолго остаться одни без опаски перебудить своей дракой всех обитателей Норы, ничто не мешало братьям спустить пар привычным с прошлой жизни способом. Да и в этой жизни, они время от времени тоже чесали кулаки, причём не только друг с другом, но и со старшими братьями, и другими мальчишками. Исключением были Рон по вполне понятным причинам и Джинни, впрочем, как и все девочки.

Спустя где-то минут сорок, помятые, но выпустившие пар, братья уже спокойно разглядывали побитые физиономии друг друга. Вокруг живописно была раскидана мебель, одной подушке не посчастливилось оказаться на пути и сейчас по комнате ещё и перья валялись.

— Ты или я первый? — усмехнулся разбитыми губами Дин.

— Давай, я, у меня лучше и быстрее выходит, а потом ты меня, — ответил Сэм. Его левый глаз стремительно опухал и грозил в ближайшем будущем украсить лицо живописным синяком.

Дин кивнул.

Сэм действовал как их в своё время после нападения упыря и выписки из клиники обучила оказывать первую помощь Лючия, в шутку называя такой способ лечения «наложением рук».

— Так во всяком случае, считали магглы, видевшие такой вид магии, называли его ещё и чудесным исцелением, — говорила она им тогда, — И не сказать, что были совсем уж неправы, ведь магия — это и есть своего рода чудо.

Сводить синяки и мелкие порезы, заживлять неглубокие раны, если они не от проклятий, а получены чисто маггловским способом или просто случайно в быту — сам процесс исцеления был не особо трудным, скорее уж затратным с точки зрения сил и магии, а потому и не особо популярным среди большинства волшебников, ведь после нескольких минут подобного «сеанса» иные неделями могли валяться в кровати и ждать, когда восстановится магия, чтобы вновь колдовать. Другое дело в случае с Дином и Сэмом: после стольких съеденных калорий сил у мальчишек и энергии было хоть отбавляй, даже несмотря на недавнюю драку, не говоря уже просто о неприлично большом магическом резерве. Положив руки на щёки брата, потому что прикасаться к разбитой губе было бы больно, Сэм закрыл глаза и сосредоточился на вливании своей силы. А магия сама исцелит и починит то, что сейчас не в порядке. В отличие от спонтанного исцеления Лонгботтомов, сейчас Сэм старался вызвать «выброс» осознанно. Другое дело, что после регулярных тренировок и прокачки резерва, с постоянным «сливанием» магии то в амулеты, то в бытовые чары и, разумеется, поддержки Рона, больше таких сильных всплесков у Сэма не случалось, даже когда он сильно злился или нервничал. Спустя несколько секунд Сэм отпустил Дина и сел рядом на кровать с интересом наблюдая, как сходят гематомы и затягиваются раны. Через какое-то время тело Дина было уже полностью здорово, как до драки. Разве что запекшаяся кровь на губах и ещё кое-где об этом напоминала, но ран и синяков больше не было. Во-первых, били братья всё же вполсилы, всё-таки несмотря теперь на магические возможности, всерьёз калечить они друг друга не собирались.

— Теперь я, — улыбнулся Дин, вставая и распрямляясь, проверил не болит ли ещё где. Но в районе рёбер, где ещё несколько минут назад противно ныло, сейчас совершенно не ощущалось никакого дискомфорта, да и скула с порезавшейся о зубы губой во время удара Сэма, теперь тоже совершенно не ощущалась, как нечто болезненное.

Положив руки на лицо младшего брата, Дин тоже сосредоточился. Спустя какое-то время, братья по очереди сходили в душ и свели кровавые пятна и починили порванную во время драки пижаму. Потом Сэм одним мановением руки привёл в порядок и их комнату.

— Ну, вот. Теперь никаких улик, — с улыбкой заметил он.

— Ага, — кивнул Дин. — В прошлой бы нашей жизни такие умения!

— Ну, нам всё равно ещё туда возвращаться, — пожал плечами Сэм, неожиданно для себя зевая. — Что-то я немного подустал. Давай-ка спать, Дин. Завтра нам ещё со старшими общаться. Как бы не спалиться.

— Да уж, — кивнул Дин. — Теперь и он наконец-то ощутил сильную усталость.

Спустя какое-то время оба мальчика уже мирно спали в своих кроватях, не забыв предварительно снять заглушающие чары.

* * *

Где-то на Олимпе

Эрулла с беспокойством оглянулась на террариум с маленькой дракошей. Стеклоподобная защита вибрировала и, казалось, вот-вот не выдержит напряжения и лопнет. Даже слышался лёгкий перезвон…

Переместившись внутрь на искусственно созданный луг, богиня узрела маленькую дракошу, лежащую на траве. Рядом с ней были так и не тронутые со вчерашнего дня её любимые кусочки нарезанных сладких персиков. Сам же дракончик выглядел каким-то болезненным и поблекшим. Чешуйки, ещё недавно поблёскивающие в солнечных лучах, сейчас, казалось, потускнели, как у взрослой особи перед линькой. Открыв глаза, маленькая рептилия посмотрела на неё на редкость осмысленным и больным взглядом.

— Вспомнила… — только и проговорила Эрулла. — Не думала, что ваша связь и после перерождения Дина останется. — Но, похоже, недооценила я своих потомков, как и многие до меня, — сокрушённо покачала головой богиня, — Памяти не было, а привязанность осталась. И, судя по всему, Дин тоже скучает по тебе, только пока не осознаёт. Тоскуешь по нему?

Дракоша только слабо кивнула.

— Как только Дин покрепче уснёт, ты сможешь ему присниться. Будешь выглядеть, как ребёнок, так он тебя лучше воспринимает. Пообщаетесь, — вздохнула Эрулла. — Поешь хоть немного.

Нехотя повернув голову, «ящерка» проглотила, не жуя, два ближайших кусочка, похоже, даже не ощущая вкуса одного из своих любимейших лакомств. Затем она вновь отвернулась и замерла в прежней позе.

— Ну, хоть так… — вздохнула Эрулла. В глубине души она очень надеялась, что после общения с отцом настроение Эммы изменится. Эх! Поскорее бы её неугомонные потомки успокоились и легли спать, наконец! Что за манера вторую ночь нормально не ложиться, а девочка страдает!

* * *

Дину снился Ад, а перед этим его разрывали гончие. Как же было больно! Как же его мучил палач. Сколько часов, дней, лет он провёл в пытках и нескончаемой боли, Винчестер уже и не помнил. Как и в тот раз, он уже почти сломался… был готов сдаться и начать убивать, стать полноценным демоном, чего от него и добивались, когда почувствовавший слабину палач расслабился и совершил большую ошибку.

— А твой отец покрепче был! Дольше продержался, а ты так легко сломался, — усмехнулся он, глядя на окроваленное и закованное в цепи тело своей жертвы.

Отец… Дин тут же вспомнил Артура, Молли… свою жизнь… Незначительные, на первый взгляд, и совершенно не героические детали своего второго детства, но, в отличие от муштры и бесконечных превозмоганий под руководством Джона, эти бытовые мелочи вызывали в душе Дина гораздо более сильные и позитивные чувства, чем воспоминания о Джоне. Взгляд рыжеволосого мужчины, улыбка, похвала… Его манера гладить по голове и обнимать своих детей. Джон как-то не особенно баловал своих двоих сыновей «телячьими нежностями», относясь к ним, скорее, как к маленьким солдатам в армии, а вот Артур подобным не страдал, а потому никогда не скупился ни на похвалу, ни на лишний физический контакт и объятия, он не считал, что «настоящий солдат» не плачет, не стремился воспитать из Дина воина и охотника. Артур ничего не требовал от Дина, не ставил перед ним завышенных целей и ожиданий, не вешал на него непосильной ответственности за маленького брата, он просто позволял ему с Сэмми побыть детьми и… искренне наслаждался общением с ними, он часто улыбался и играл с ними, ведь его мысли и чувства не занимала постоянная одержимость местью и Охотой…

По ассоциативной цепочки памяти Дин вспомнил, как выбрался из Ада, выкапываясь из собственной могилы, точнее, его вытащили, впрочем, это было уже неважно. Главное, что он понял. Иногда с ним такое случалось, что прямо во сне во время кошмара, Дин вдруг осознавал, что спит. После этого кошмары обычно становились просто обычными снами, либо он просыпался.

Только вот сейчас кошмар почему-то не отступал.

— Тебе это только привиделось! — крикнул демон, озвучивая его подсознательные страхи, — Думаешь, твоя дочурка не прибила бы тебя? Как бы не так. Вот, гляди, что было на самом деле!

И Дин увидел взрослую Эмму в боевой трансформации и кажется уже в состоянии берсерка, кинувшуюся с ножом на Сэма, но младший Винчестер, успел выстрелить. Пуля наверняка бы попала в лоб амазонке. Не могла не попасть с такого-то расстояния… Дин даже судорожно затаил дыхание, не в силах отвести глаз от своего потаённого страха, даже несмотря на осознание, что это неправда, как вдруг…

Его дочка резко уменьшилась в размере, став снова пятилетней девочкой. Пуля просвистела над её головой и ушла в молоко. Растерянно оглядевшись вокруг почему-то замерших демона и Сэма, девочка посмотрела на отца, её глаза с ужасом расширились, похоже, вид у Дина был жутким.

— Ну, у тебя и сны, папочка! Пошёл на х… сволочь! — совершенно не куртуазно выразилась она, глядя со злостью на демона и тот… реально ушёл, выйдя за дверь пыточной, правда, непонятно куда, но Дин в глубине души очень понадеялся, что именно туда, куда посылала дочка. Сэм же просто молча исчез, а Эмма кинулась освобождать отца из оков, разрезая железные цепи ножом, будто они были простыми веревками.

— Что это было, Эмма? — удивился Дин, стараясь не двигаться, чтобы не мешать дочери.

— Я тебе снюсь. Ты… О нет! Не просыпайся! — в отчаянии воскликнула малышка, а Дин, ощутив, что спит на животе, проснулся от неудобного положения.

Шея и всё тело затекли и конечности слегка покалывало, дыхание было немного затруднено подушкой. Неудивительно, что ему снились кошмары в такой-то позе… Но Эмма просила не просыпаться, да и кошмар уже прошёл, так что, перевернувшись на бок и приняв более удобное положение, Дин снова погрузился в сон…

Теперь Дину снилась Нора, только почему-то пустая. А сам он был взрослым, точнее не совсем, посмотрев на своё отражение в большое зеркало у входной двери в доме, рядом с которым теперь была оборудована полноценная прихожая со шкафчиками и вешалками для верхней одежды, он увидел себя таким, как выглядел наверно лет в восемнадцать-девятнадцать, может плюс-минус год. Кажется, он откуда-то вернулся, вроде бы с работы. Он быстро разулся, с тех пор, как на полу и половике в прихожей регулярно обновлялись самоочищающие и согревающие (кроме летнего времени) чары, в доме все ходили босиком (откуда-то молодой человек это знал), повесил куртку в шкаф для верхней одежды (тоже автоматически, не задумываясь, что делает). Дин быстро зашёл в ванную, вымыл руки и умылся. Потом он услышал младенческий плач из совмещённой кухни с гостиной и отправился на звук, даже не удивившись. Там он увидел немного постаревшую Молли, качающую младенца и что-то тихо напевающую ей. Повернув голову, мама, а Дин именно так её воспринимал, приветливо и немного устало ему улыбнулась.

— Эмма только сейчас успокоилась, похоже, колики — тихо проговорила она. — Покачай её, а я пойду отдохну. Ты как? Сильно устал на работе?

— Ерунда, — ответил молодой человек, подходя к дочери и беря её из рук Молли.

Увидев лицо отца, девочка тут же заулыбалась и стала издавать непонятные, но явно довольные агукающие звуки, потянула ручки к лицу Дина, ухватив того за нос.

— Соскучилась, принцесса? — с улыбкой спросил Дин, мягко убирая одной рукой шаловливые ручки со своего лица, а другой придерживая, кажется, семимесячную малышку на локте, так, чтобы ее голова была у сгиба. На щёчках у неё было несколько красных пятен.

— Похоже, аллергия на эту новую смесь, — покачала головой Молли, заметив взгляд сына. — Материнское молоко ничто не заменит, как и маму… — грустно добавила она.

— Да, это точно, — со вздохом констатировал Дин, — но мы очень постараемся, и будем любить её больше всех, правда, мам?

Молли в ответ только слабо улыбнулась.

— Слышишь, Эмма? У тебя самая классная и любящая семья! И самые замечательные бабушка с дедушкой! А уж какие у тебя дяди и тётушка! Мы тебя все очень, очень сильно любим!

— Ты забыл упомянуть сумасшедшего и самого трепетного на свете папашу, — добавила Молли, усмехнувшись.

— Да, я такой, — и не думал отрицать комплимент Дин. — Слышишь, Эмма? У тебя просто очешуительный папочка, который сделает всё, чтобы его малышка была счастлива.

— А ещё и великий скромник, к тому же, — с иронией заметила Молли уже с лестницы, по которой поднималась в свою спальню, желая хоть немного отдохнуть.

— Ты есть будешь? — материнское сердце миссис Уизли не могло вынести, что кто-то из её пусть даже и выросших детей может остаться голодным.

— Да, — рассеянно ответил Дин, что-то ласково говорящий крохотному младенцу. — Не переживай, я сам все достану из стазис-ларя и посуду потом вымою. Отдыхай… А мы с Ронни… кстати, а где он?

— Скоро вернётся из лавки. Я отправила его за хлебом, — ответила Молли. — Поешьте оба.

Стоило ей скрыться за дверью своей спальни, как что-то по ощущениям Дина неуловимо изменилось. Повинуясь внутреннему чутью, он положил дочку на диван. И в тот же миг, малышка резко выросла, став пятилетней девочкой, именно такой, какой помнил её Дин по прошлой жизни, и села.

— Папочка! — радостно взвизгнула она, кидаясь ему на шею и обнимая, — Я так соскучилась!

— Эмма? — уточнил Винчестер, обнимая её в ответ. — Всё в порядке, милая… Это и правда, ты? Ты же не можешь так больше, родившись человеком, или я чего-то не знаю?

— Я ещё не родилась, — ответила ему со вздохом малышка, отстраняясь, сейчас она была одета в летнее платьице весёленькой расцветки по погоде. — Это — сон.

— Вот оно что, — пробормотал Дин, оглядываясь вокруг. — Значит… — осознание стало медленно к нему возвращаться, — мне сейчас десять, и я сплю в детской…

— Именно! Ты только вчера всё вспомнил, и я тоже. Эрулла разрешила мне тебе сниться. Связь работает!

— И если я ночь пропущу, то ты… — тут же встревожился Дин.

— Нет, — поспешила успокоить его дочка, схватив за руку. После такого томительного ожидания встречи, сейчас Эмма не упускала ни малейшей возможности телесного контакта, просто чтобы удостовериться, что папа тут, живой, рядом… Интуитивно понимая это, Дин не мешал, а уселся с ней на диван рядом. Девочка тут же перебралась к нему на колени, положив голову на плечо и снова крепко обняв. Какое-то время она просто так и сидела молча, слушая стук его сердца и успокаиваясь. Потом девочка подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Я ещё не родилась, тела как такового нет, поэтому и умереть тоже не могу. Просто в тот момент, когда ты всё вспомнил, я вдруг осознала себя там… за гранью…

— Где именно? — тут же попытался уточнить Дин. — Тебя там не обижают?

— Нет, что ты! Бабушка, в смысле Эрулла, создала мне просто персональный Рай, но… я там себя не помнила… не могу сказать… просто существовала, но у меня всё было… я ни в чём не нуждалась, а потом внезапно вернулась память и осознание, как будто проснулась от долгого сна…

— И когда ты родишься, то всё будешь помнить? — задал вопрос Дин.

— Сомневаюсь. Ну, может любовь и привязанность останутся, какие-то ассоциации, наиболее сильные чувства и впечатления, но… вряд ли будут такие же нечеловеческие возможности, и не будет рабской привязки с риском для жизни. Просто пока я не родилась и всё ещё за гранью, то… вроде как такая же, как и раньше… Ну, почти, — попыталась объяснить Эмма то, чего и сама до конца не понимала. — А после рождения будет, tabula rasa, то есть чистый лист, — пояснила она на непонимающий взгляд отца.

— Вот оно что, — сказал Дин, — Значит, это просто сон.

— Не то, чтобы просто. Я реальная и разговариваю с тобой, а то что вокруг… Кто знает? — пожала плечами девочка. — Может, это предупреждение для тебя такое? А ты сам как живёшь? Как у тебя дела? Расскажи, пап! Пожалуйста.

— Ну, даже не знаю, с чего и начать, — даже растерялся Дин. — Хочешь, расскажу тебе какой был у нас с Сэмми торт на дне рождения? Или, может, про нашу первую драку?

— Да! — воскликнула малышка. — Я хочу знать всё-всё!

— Ну, тогда слушай…

* * *

Сэму снился отец, но не Артур, а Джон Винчестер. Их ссора во время его ухода…

— Я ухожу! — наконец, ответил он. — И мне плевать, что ты думаешь! Я буду жить нормальной жизнью и никакой Охоты!

— Если уйдёшь, можешь больше не возвращаться! — в сердцах ответил Джон.

Это было последним, что слышал Сэм, захлопывая дверь. Он сделал несколько шагов из дома, как и тогда, пытаясь поскорее убежать к ближайшей остановке, чтобы добраться в город, поправил дорожную сумку на плече… как вдруг резко остановился… Перед ним возникла… возник… призрак Джессики. В белом, точно такой же, какой он видел её накануне смерти, только без ран. Она была неплотной и сквозь неё Сэм мог видеть очертания и силуэты деревьев и соседних домов.

— Джессика… — воскликнул Сэм, оглядываясь по сторонам, мгновенно осознавая и вспоминая… — Где мы? Почему ты здесь?

— Я пришла к тебе, потому что ты меня не отпускаешь, — спокойно ответила она.

— Я?

— Ты, Сэм. Я не виню тебя в случившемся, но мне давно пора на перерождение, но ты… не даёшь мне этого.

— Как? — только и смог прошептать Винчестер.

— Просто, мы с тобой должны снова встретиться. В другой жизни, но ты так долго держал меня чувством вины и гневом. Отпусти, и я вернусь к тебе, только немного другой.

— Вернёшься? Правда?

— Да, Сэм. Мы ещё встретимся, в другом мире. Я не буду ничего помнить, но буду тебя любить, как и раньше.

— И… я тебя узнаю?

— Куда же ты денешься? — с мягкой и такой знакомой улыбкой ответила ему девушка. — Но ты меня держишь и оттягиваешь моё рождение и нашу встречу. Пожалуйста, перестань.

— Я… я виноват перед тобой. Если бы не я…

— То я бы умерла от РАКа или меня бы сбила машина, упал бы кирпич на голову… — продолжила Джессика. — Пойми же, в том мире моя жизнь была недолгой по определению. Просто так уж вышло, что причиной стал демон. Но я рада, что встретила тебя! Сколько бы времени нам ни было отпущено, я была счастлива, и ты тоже…

— Значит, ты…

— Должна уйти, чтобы вернуться. Я ни в чём тебя не виню и ни о чём не сожалею. И чем раньше ты сам себя простишь, тем быстрее мы встретимся, пойми это, наконец! — горячо воскликнула девушка, — Знаешь, как я соскучилась по тебе? Как хочу снова тебя встретить? А ты сам, сам лишаешь нас второго шанса!

— Прости меня, Джесси, я не думал… — растерянно пробормотал Сэм. — Я… считал, что…

— Хранишь обо мне добрую память и до сих пор любишь? Так оно и есть, но, пожалуйста, смирись уже с тем, что ты был не в состоянии изменить. С некоторыми вещами надо просто смириться, включая мою смерть и непростые отношения с Джоном. Вот, смотри! — девушка кивнула на зарытую дверь и подошла к окну. — Посмотри на него, Сэм.

— А…

— Он тебя не увидит, — ответила она на невысказанный вопрос.

Ощущая одновременно любопытство и страх, Сэм заглянул в открытое окно. Увиденное потрясло его. Джон Винчестер сидел на полу и … плакал. Тихо, бесшумно, но Сэм отчётливо видел слёзы на глазах ещё недавно такого бескомпромиссного, непреклонного и сурового на вид отца… Сейчас он казался абсолютно сломленным.

— Сэмми… — чуть слышно прошептал он, но сын его каким-то образом услышал, — Как же я виноват перед тобой, малыш… Он закрыл лицо руками и сгорбился над… тут Сэм заметил детскую фотографию их с Дином и Джоном, лежащую у него на коленях.

— Отец, — обнял его весьма юный тогда Дин, не проронивший во время скандала брата и родителя ни слова. Судя по всему, он был потрясён не меньше Сэма. — Не вини себя. Он ещё вернётся.

— Нет, Дин… я сам…. прогнал его. Он слишком гордый, чтобы вернуться.

— Тогда я его верну! — тут же отозвался сын. — Хочешь, побегу за ним и за шкирку притащу? Только скажи, пап!

— Нет… не надо… не хочу, чтобы он видел меня таким… — ответил Джон, неловко вытирая слёзы рукавом.

— А может, наоборот, пусть посмотрит до чего довёл тебя?! Может, совесть проснётся?! — с горечью в голосе ответил Дин.

— Я и сам был не сдержан, мягко говоря. А всё сказанное им, правда. Я действительно лишил вас детства, таскал с места на место, лишал шанса на лучшую жизнь…

— Неправда!

— Нет, Дин, он прав. Пусть живёт своей жизнью, может, он и найдёт свой путь… больше ему подходящий, чем с нами.

— Ты всерьёз в это веришь? — спросил Дин, помогая Джону подняться.

— Да, сынок, — кивнул Джон, непривычно опираясь на плечо старшего сына, — Может, без нас ему будет и правда лучше…

После этой фразы всё померкло, и обстановка вокруг Сэма изменилась. Оглядевшись вокруг, он обнаружил себя в их с Джессикой квартире, где её убили.

— Тебе пора домой, Сэм, — спокойно сказала она.

— Но, ты же… погибнешь, — прошептал Сэм. — Я не могу.

— Можешь и должен, — ответила Джессика. — Теперь ты точно готов. Отпусти меня и обиду на отца, Сэмми! Так надо, чтобы потом снова встретиться.

— Если мы и правда встретимся… — ответил Сэм.

— Правда. Джону, кстати, тоже пора перейти на следующую ступень, как и твоей маме. Дай им уйти, Сэм. Не держи!

— Хорошо…

— Обещай, что будешь жить полноценной жизнью, не отягощенной виной и обидами прошлого!

— Обещаю, Джесси… Я люблю тебя.

— И я тебя, — ответил ему голос из темноты…

Проснулся Сэм уже в своей постели в детской. Посмотрев на часы, он только удивлённо присвистнул: было почти одиннадцать утра. Хорошо же они поспали. Родители в честь прошедшего праздника, похоже, не стали их будить, и даже Джинни, видимо, сумели как-то отвлечь. Сэм повернулся и посмотрел на безмятежно спящего брата. Дин улыбался во сне, его лицо было таким расслабленным и счастливым. Похоже, ему снилось что-то очень хорошее и светлое. Сэм решил пока не будить его. Вместо этого он сел и посмотрел на весеннее утро за окном. После общения с Джессикой, Сэм ощутил лёгкость и какое-то странное умиротворение, как будто тяжёлый груз, придавливающий его к земле много лет, вдруг исчез. Нет, он не перестал любить Джессику и искренне горевать о её утрате, но исчезло щемящее и разъедающее душу чувство вины и гнева. Странно, но подобное спокойствие Сэм испытывал после секса с Азиль. Только сейчас это было не временным улучшением, а окончательным выздоровлением. Это младший Винчестер теперь твёрдо знал.

Именно в этот час и в этот день Сэм Уизли, бывший Винчестер, окончательно распрощался с прошлым, оставив там все обиды, ненависть и боль. Теперь он точно знал, что готов двигаться дальше и встретить своё будущее без сожаления и тянущего назад груза прошлого.

---

Примечания:

Для тех, кому интересно, как Сэм с ней встретился: https://ficbook.net/readfic/10821981

Примечания:

Немного форсировала события из «Горца».

Гаррик Олливандер: https://pm1.narvii.com/7091/c737bb71a85821008392527ebfe34b85f03edebbr1-750-1041v2_hq.jpg

Дункан Маклауд: https://static.wixstatic.com/media/9512a5_7a281df17ec64ebb804c05f4ee226790~mv2.jpg/v1/fill/w_1000,h_1247,al_c,q_90,usm_0.66_1.00_0.01/9512a5_7a281df17ec64ebb804c05f4ee226790~mv2.jpg

Тесса: https://ammaletu.de/pictures/filmtv/series/season1/h012-02.jpg

---

Тем утром все старшие братья на радость Молли собрались дома, весьма редкое в последнее время явление, чтобы поздравить двойняшек.

— Привет, мелкие! — чуть снисходительно, но добродушно приветствовал их Билл, явившийся под ручку с Жозефиной. — Поздравляю вас с первой круглой датой!

— Смотри в оба, старичок, — усмехнулся Дин, — А то возьмём и уведём у тебя невесту. Эй, Жози, бросай этого доходягу и приглядись к молодому и красивому мне! — обаятельно улыбнулся мальчик.

— Ты проспорил, братец! — обрадовался за спиной старшего брата Чарли, несильно ткнув локтём вмиг погрустневшего Перси, — Дин опять взялся за старое! А ты ещё сомневался!

— Что?! — возмутился Билл, оглянувшись. Кажется, сейчас он не знал, на кого больше сердиться: не в меру прыткого Дина, что постоянно флиртовал с его невестой или же на этих двоих.

Судя по кислой мине Персиваля, протягивающему Чарли тоненький мешочек, спорили они явно не на щелбаны.

— Ну ты и нахал, — усмехнулась Жози, с улыбкой глядя на Дина, впрочем, особо недовольной при этом не выглядела. У них с давних пор, когда она ещё только начала встречаться с Биллом, сложилась этакая игра в дружеский флирт и подначки. Кто бы мог подумать, что этот ребёнок может быть таким забавным и хитрым, а хитрость Жозефина, как истинная слизеринка очень уважала. К тому же Билл так смешно хмурился, как будто Дин и вправду мог увести её. Это забавляло, а ещё помогало держать жениха в тонусе, пусть даже он никогда и ни за что в этом бы не признался. В чём-то Жози и Дин были очень похожи.

— За это ты меня и любишь, верно! — подмигнул ей, совершенно не стесняясь нахмурившегося Билла Дин. — Может, поцелуешь меня в качестве подарка, красотка?

— О! Так, значит, подарки можно не дарить? — обрадовалась девушка.

— Как это не дарить?! — включился в игру «встревоженный» Сэм, хотя в глазах его тоже явно сверкнула весёлая хитринка, — Меня можешь не целовать… хотя… — тут он оценивающе посмотрел на Жози, если только вместе с подарком… — задумчиво протянул он.

— Нет, ну вы только посмотрите на них! Мало того, что на глазах у Билла «уводят» невесту, — в притворном возмущении всплеснула руками Молли, — Так ещё и торгуются! Артур, ты это слышал?

— Да, дорогая, — добродушно ответил ей муж, подходя к старшим сыновьям и пожимая им руки, а потом и обняв, приветствуя.

— Рад видеть тебя у нас, милая, — он добродушно обнял и Жозефину, тем самым негласно приравнивая девушку к остальным членам семьи. — И не слушай этого малолетнего донжуана, от него тут все девочки без ума, от трех до десяти.

— Да, ты для него уже старовата будешь! — хмыкнул Чарли. — Но присмотрись ко мне, милашка! — он дурашливо подвигал бровями.

— Что?! — воскликнул Билл. — Да, вы сговорились что ли?! Сначала Дин, теперь и ты, Чарли?! Что дальше?

— А ты клювом не щёлкай, братец, — констатировал Сэм, — А то тут мужчин всех возрастов и видов много, выбор есть, верно, Жози? — с улыбкой обратился он к девушке.

— Да, прямо глаза разбегаются! Столько потрясающих красавцев вокруг! — тут же подыграла ему девушка. — А вот и самый обаятельный и милый из братьев, — проговорила она, заметив, нерешительно мнущегося у лестницы только что спустившегося вслед за младшей сестрой Рона. Мальчик немного смутился от такого внимания, покраснев и опустив взгляд, в то время, как Джинни, не обращая внимания на дружеские подначки Дина и Жози, с визгом кинулась к старшим братьям.

— Билл! — радостно воскликнула она, протягивая руки.

Усмехнувшись, самый старший из братьев взял маленькую сестрёнку на руки. Довольная малышка собственнически обняла его за шею и с победным видом посмотрела на Жози. В её взгляде сейчас явно читалось превосходство. Что поделаешь, малышка была той ещё ревнивицей, а потому и Жози не особо любила.

— Вот, принцесса, только ты меня и понимаешь! — с улыбкой заметил Билл, чмокнув сестрёнку в нос, отчего та буквально расцвела.

— Да! Покатаешь меня на спине? — тут же попыталась взять старшенького в оборот девочка.

— Джинни! Они же только из камина вышли! — возмутилась Молли, — Дай брату хоть чаю выпить!

— С тортом… — как-бы невзначай добавил Сэм.

— Торт! — обрадовалась девочка, тут же позабыв про Билла. — Пойдёмте доедать торт! — она тут же попыталась спуститься с рук брата, а когда тот аккуратно поставил её на пол, убежала к уже суетящейся у стазис-ларя Молли, накрывающей стол для чаепития и достающий остатки торта.

— Вот и вся любовь, — усмехнулся Чарли. — Тебя променяли на торт, братец!

— Не расстраивайся! — понял всё буквально Рон, — Я тебя и без торта люблю! И… всех вас…

Теперь, когда Джинни отошла, а мальчик понял, что дома только свои, включая Жозефину, то совершенно перестал смущаться и, подойдя к каждому из братьев, с удовольствием обнял их. Ни Билл, ни Чарли с Перси и не думали хоть как-то подшучивать по этому поводу над ним. Во-первых, Рон воспринимал всё слишком буквально и мог реально расстроиться, а во-вторых, они отлично понимали, что тактильные контакты были ему просто необходимы. Это не только доставляло ему удовольствие и придавало уверенности, но ещё и немного подпитывало магически. Нет, шестой сын Уизли не тянул с других членов семьи магию, но мог её ощущать и получать, если с ним делились добровольно.

Так что, братья с улыбками каждый пообнимался с довольным восьмилетним мальчиком, потихоньку вливая свою магию. Слишком много за раз делиться было тоже нежелательно. Малышу могло стать плохо от переизбытка. Лучшее, как известно, враг хорошему, а потому братья старались не переусердствовать. Знавшая от Билла историю Рона, Жози тоже немного влила в него магии, заодно, когда пришла очередь обнимашек с ней, достала из кармана небольшую коробочку и протянула её удивлённому мальчику.

— Вот, это тебе, — с улыбкой сказала она.

— Мне? — удивлённо ответил Рон, — Но ведь день рождения у двойняшек!

— Ничего, я и для тебя подарок нашла, точнее мы с Биллом, — Жози повернулась к своему жениху с улыбкой. — Это небольшой накопитель магии. Нужно только его повесить на шею. Он берёт немного магии из окружающего пространства и может передавать её тебе, если устанешь или будешь грустить.

— Спасибо! — радостно улыбнулся Рон, — открывая коробочку и достав тоненькую цепочку с небольшим фиолетовым круглым камушком.

— Это — аметист, — начал объяснять ему Билл. — Камень, способствующий ясности ума и беспристрастности. Он очень хорошо помогает в учёбе, познании нового.

— А ещё он специально зачарован так, что любой, желающий завладеть им, тут же теряет интерес, едва увидит, — усмехнулась Жозефина с намёком кивнув на нетерпеливо подпрыгивающую рядом с доставшей наконец-то остатки торта матерью, Джинни. — Понимаешь, о ком я?

— Да, — ответил Рон, задумчиво проследив за её взглядом, — Это очень… кстати.

Наклонившись, Жозефина чмокнула смущённого мальчика в щёку.

— Проспорил! — проговорил на этот раз повеселевший Перси и протянул руку Чарли, который с кислой миной вернул младшему брату недавний кошелёк…

Семейные посиделки прошли в тёплой и дружеской обстановке. Джинни успела побывать на руках у всех старших братьев, получить от них по сладким вкусняшкам, впрочем, как и Рон. В семье Уизли так уж повелось, что теперь уже живущие отдельно старшие братья приносили младшим сладости во время визитов после долгого отсутствия или небольшие гостинцы, такие приятные и милые детскому сердцу.

Перси даже поработал «лошадкой», на радость сумевших отвертеться от столь почётной обязанности Билла и Чарли. Дин с Сэмом тоже вздохнули с облегчением, особенно Дин. Учитывая, что его Джинни видела каждый день, на ближайшее время она отвлеклась на старших братьев, потому что соскучилась и явно больше желала пообщаться с ними, на время позабыв о нём, или просто был эффект новизны, кто знает?

От Билла с Жозефиной вчерашним именинникам достался магический аналог в настольную игру «Монополию». В принципе она мало чем отличалась от своего маггловского варианта, разве что спецэффектами и заменой некоторых маггловских понятий на магические.

От Чарли Сэм и Дин получили в подарок по шуточному оберегу от приворотов в виде незаметных и скромных серебряных колец, которые при желании становились невидимыми и неощутимыми на пальце. На случай, если в еду или питьё будут добавлены приворотные зелья, кольца заметно нагреются. А если владелец игнорировал это предупреждение и начинал есть или пить сомнительные добавки, то сильно обжигали пальцы.

— Вы у нас красавчики, хоть куда! — усмехнулся Чарли, объясняя свойства своих подарков и как их применять. — Мало ли что.

— Да, особенно Дин, — поддакнул Перси.

Ни Дин, ни Сэм возражать не стали. Полезные же вещицы.

Перси подарил им книги. Ещё до пробуждения воспоминаний, Сэм очень живо интересовался магическими животными, а потому было и неудивительно, что, помня об этом, Перси купил ему магическую детскую книжку с движущимися картинками и подробным, но доступным ребёнку языком с описанием самых распространённых видов магических животных. Дину же досталась книга маггловская об истории возникновения огнестрельного оружия. Да, сейчас Дин мог бы и сам подробно описать устройство большинства описанных здесь ружей, пистолетов и автоматов, но опять же до пробуждения памяти он и правда очень живо заинтересовался этой темой, особенно после того, как в одном из развлекательных парков на маггловской стороне родители с остальными детьми сводили его в тир. Среди всех отличился в меткости именно Дин и с небольшим от него отрывом Сэм. Старшие братья, да и Джинни как-то остались к этому развлечению равнодушны, но не Дин. Рона туда по понятным причинам не повели, чтобы не пугать его резкими звуками.

Тогда Дин Винчестер ещё ничего не помнил, и потому не понял, с чего это вдруг ощутил знакомое и такое привычное тёплое чувство, едва «оружие» имитирующее пистолет, оказалось в его руке. И когда без подсказок работающего там парня он привычно прицелился и попал десять раз в десятку с десяти положенных выстрелов… Вот тогда-то он и загорелся огнестрелом, родители даже записали его на стрельбища в детскую группу, где они с присоединившимся к нему Сэмом от души отрывались пару раз в неделю.

Рон ещё вчера на празднике подарил им собственноручно плетённые разноцветные браслеты-фенечки с вплетёнными туда бусинами и даже написанными именами. Как подозревали братья, сделать их ему помогла Луна, которая тоже преподнесла им нечто очень похожее, только другого цвета и с более сложным и причудливым узором.

Джинни, как и большинство других младших детей подарили им собственноручно сделанные рисунки.

От Седрика им достался весьма красивый и пафосный шахматный набор, который оба брата решили потом передарить Рону, что и сделали на следующий день до прихода братьев.

Касс же подарил им маггловские настенные часы, каким-то образом зачарованные от поломки в связи с творящейся рядом магией.

— Время так быстро течёт, а у вас его всё меньше. Надо использовать его с умом, — как всегда не совсем понятно проговорил он, но братья намёк поняли.

— Мы с Энджелом сходили в маггловский магазин, и он выбрал их, — пояснила Пандора. — Он очень хотел подарить именно это…

Спустя несколько часов старшие братья распрощались и покинули Нору, разойдясь по своим делам. Чарли с Перси вернулись в Хогсмид через камин, им ещё хотелось и с друзьями успеть пообщаться в свой законный выходной, и в Хогсмиде погулять.

А Билл с Жози предпочли перенестись в «Дырявый Котёл» и оттуда уже выйти и прогуляться по маггловскому Лондону. Ещё накануне вечером они решили провести эти выходные вместе. Билл договорился с соседом по комнате в студенческом общежитии, и того всю ночь не будет. Он тоже собирался провести выходные у своей девушки, так что комната на всю ночь была в распоряжении Билла и Жозефины. А потом в воскресенье вечером каждый вернётся к своей учебе.

* * *

Дункан был в горе и трауре: недавно погибла Тесса. Он поручил Ричи продать антикварный магазин в Америке, уж слишком сильно обстановка напоминала ему о ней. При других обстоятельствах, ещё до выяснения своего происхождения, он бы наверняка спрятался на несколько лет на святой земле, предварительно закончив все дела, но не сейчас, когда он был «Оливандером». Дункан теперь не мог просто так бросить семейное дело, будучи чуть ли не единственным мастером по производству волшебных палочек в Магбритании, нет были и другие, но гораздо менее известные и искусные, да и что греха таить, менее раскрученные. Уж слишком англичане держались своих традиций, предпочитая закупаться у того же Мастера, что их отцы и деды, ну, или по крайней мере у его потомка. Маклауда всегда удивляло и поражало, насколько менталитет англичан, особенно магов, отличался от привычных ему американцев, всегда открытых всему новому. Были у этого как свои плюсы, так и минусы для его семейного бизнеса.

Конкретно сейчас Дункан судорожно искал, чем бы себя занять, чтобы отвлечься от тоски и горя. Сколько столетий он жил, так и не привык терять близких и любимых, это всегда было одинаково больно. Тем более, когда его избранницы умирали молодыми, а не от старости. Он всегда знал, что переживёт Тессу, но никогда не думал, что она уйдёт так рано.

Может, это какой-то злой рок или, как там говорят, цыганки магглам: «венец безбрачия»?

Что говорила ему та гадалка, он и имя-то её за столько столетий забыл: «Я вижу, у тебя будет сотни женщин, но ты ни на одной из них не женишься!»

Он ведь тогда впервые решился и задумался о том, чтобы это исправить, и что в итоге вышло? Может, это он виноват? Кто знает, не сделай он Тессе предложения, она бы прожила дольше или же случившееся не зависело от этого и стало лишь совпадением? Как бы то ни было, Дункан за столько сотен лет бессмертного существования стал немного суеверным, а потому, решил впредь больше не рисковать, когда… Когда вновь будет готов к отношениям и способным полюбить. Пока же ему требовалось время, чтобы прийти в себя, благо, его у него было даже в избытке.

А потому и неудивительно, что недавнее письмо от Лавгудов с почти той же целью, что и у Уизли пятилетней давности, пришлось как нельзя кстати. Странные дела творятся в Оттери Сент-Кэчпоул на северо-западе Англии. Уже третий ребёнок с нетипично огромным магическим резервом. Интересно, этот мальчик тоже такой же, как Дин с Сэмом?

Сейчас в личине старика Дункан ждал мальчика с родителями, когда внезапно ощутил это…

Такое знакомое чувство единения, присутствия такого же, как ты, точно оказался с ним в одной клетке. Маклауд даже по привычке потянулся за мечом. Мало ли. Это было уже на уровне рефлексов: бессмертные разные попадаются. Среди них, увы, нередко встречались и готовые подло нападать, не заморачиваясь предварительным сбором и боем. И каково же было его удивление, когда он понял, что ощутил этот «зов» от маленького пятилетнего черноволосого мальчика. Чем-то эта ситуация напомнила ему встречу с Кенни, хотя этот «ребёнок» был внешне на него совершенно не похож и даже выглядел младше, но… инстинктивно Дункан ощутил антипатию. Уж больно сильно тогда задели его жестокость и вероломство того восьмисотлетнего человека в личине ребёнка, умело использующего свою внешне безобидную личину. А ещё больше ему не понравился не по годам взрослый и проницательный взгляд ребёнка, пусть и слегка отрешённый. На фоне несколько рассеянной на вид старшей сестры и явно не от мира сего отца семейства, этот мальчик смотрелся не и особенно странно. Дункан перевёл взгляд на миссис Лавгуд. Сама женщина была не брюнеткой, а скорее шатенкой. Черноволосый Энджел на неё совершенно не походил, как, впрочем, и на отца. Вот старшая девочка была очень похожа на Ксенофилиуса Лавгуда, так что при взгляде на этих двоих сразу было понятно, что это отец и дочь, но вот Энджел казался Дункану немного чужеродным в этой семье. Ему даже подумалось, что ребёнок приёмный. Почему-то совершенно не было желания, как с семьёй Уизли открываться и непринуждённо общаться, напротив, захотелось поглубже забиться и спрятаться за маской Олливандера, напустить таинственности.

Поздоровавшись и начав вежливый и соответствующий случаю разговор о погоде, попивая чай, взрослые члены необычной семьи плавно и незаметно перешли в итоге к, собственно, цели своего визита, соблюдя все положенные приличия для беседы за чашкой чая. Это было даже немного странно, учитывая репутацию этой весьма своеобразной семьи, Дункан ожидал от них чего-то более эксцентричного и выходящего за рамки традиционного, но нет, как говорится: «англичанин всегда остаётся англичанином».

Ознакомившись с почти идентичным медицинским заключением, под клятву о неразглашении, разумеется, Дункан только понимающе кивнул. Всё вроде было также, но почему-то именно этот ребёнок ощущался не так, как двойняшки. Их Маклауд чувствовал, как ещё неинициированных бессмертных, лишь потенциальных. Этот же… хм-м малыш, всеми его обострёнными чувствами воспринимался именно как полноценный бессмертный, плюс ещё какое-то незнакомое ощущение… чужеродности и мощи. Это немного сбивало с толку и слегка раздаражало и без того находящегося в подавленном настроении горца. Разумеется, своих чувств он не показывал, как и положено воспитанному человеку, он был приветлив и доброжелателен.

Неожиданно, странный ребёнок, до сих пор не принимающий никакого участия в разговоре, даже, казалось бы, вообще витающий мыслями где-то далеко, будто и не о его будущем шла речь, окинул его внимательным взглядом так, будто впервые увидел и проговорил немного странную фразу, — Вижу я, что разгадал ты мою природу, но не волнуйся, бессмертный, зла я не несу, потому что служу теперь свету.

— Э-э… что? — прошелестел старческим голосом Маклауд. Как же хорошо, что под кустистыми бровями и видом старика так легко было скрыть своё замешательство и даже страх. Вот так откровенно рассказать… он с опаской, но со стороны это выглядело скорее уж как удивление, взглянул на родителей.

— Извините, — тут же начала Пандора, производящая впечатление самой адекватной из всей семьи. — Энджел иногда говорит странные вещи.

— И видит недоступное другим, — с немного рассеянной улыбкой добавила девочка, Дункану её представили Луной. — Его мозгошмыги не такие как у других, и они просто переполняют его голову, а ещё тревожат сердце.

— Верно, — с точно такой же улыбкой добавил Ксенофилиус Лавгуд. — Наш Энджел такой особенный!

А Дункану послышалась скрытая гордость в голосе отца. Это несколько сбивало с толку. Маклауду почему-то стало казаться, что он упускает нечто важное, но вот что именно, никак не мог понять.

Похоже, заметив его замешательство, Пандора постаралась вернуть разговор в нужное русло, пока её муж и дети окончательно не заморочили бедного старика.

— Мистер Олливандер, так вы возьмётесь за заказ? — уточнила она. — Сами видите, ребёнок нестандартный и ему нужна своя индивидуальная палочка.

— Да, конечно, — кивнул Дункан, решив обдумать всё потом, когда останется один, — Я возьмусь за расчёты. Для этого мне необходимо знать точную дату, и время, желательно с секундами и место рождения мальчика, его склонности, характер, есть ли уже какие-то выраженные направления в магии и предпочтения, когда был первый магический выброс и в чём он выражался, какие обстоятельства и сопутствующие чувства вызвали его…

Он продолжил перечислять стандартные для подобного расчёта вопросы. Чтобы не вызывать подозрения его домовик заранее зачаровал прытко пишущее перо, не искажающее услышанное, а подробно фиксирующее всё услышанное, и теперь, повинуясь незаметному знаку, домовой эльф, будучи невидимым для гостей призвал перо и пергамент, которое начало всё записывать. Со стороны казалось, что писчие принадлежности призвал сам «Гарик Олливандер», причём без палочки. И если родители, похоже, впечатлились, то Энджел и Луна как-то странно посмотрели в ту сторону, где по идее должен был находиться его эльф, чтобы поддерживать магию и позволять перу функционировать. К счастью, слава всем богам, Мерлину и Моргане, ничего не сказали, за что Дункан, заметивший эти подозрительные взгляды и переглядывания детишек между собой, был очень благодарен. Почему-то горец и не сомневался, что дети заметили эльфа, но какие выводы они из этого сделали, оставалось только гадать.

Когда необычная семья ушла, Дункан махнул рукой эльфу, ставшему тут же видимым и проговорил, — Огневиски, Тинки, и побольше!

Молча кивнув, эльф выполнил требуемое. А Маклауд, сменив внешность, впервые со своего появления в Магбритании, решил напиться…

* * *

Совершив заодно и кое-какие нужные покупки, раз уж всё равно выбрались в Косой переулок, Лавгуды вернулись через несколько часов домой.

Всё это время их младший сын был в своей привычной задумчивости, мало обращая внимание на окружающих. Родители уже давно не обращали внимание на такое в общем, типичное состояние Энджела. Сколько они его знали, он всегда был таким. Даже в младенчестве почти не плакал. Пандора отлично помнила, как сразу же после родов это не на шутку встревожило целителя. Правда, всё-таки заплакав, успокоив всех и убедив, что дышит нормально, новорождённый с удивлением и на редкость осмысленным взглядом воззрился на неё, когда его положили ей на грудь. Уставшая после недавних родов мать, по совету целителей тут же накормила его молозивом. Она тогда очень хорошо запомнила этот недоумённый взгляд младенца, который, казалось, поначалу вообще не понял, что от него хотят и вообще зачем суют в рот грудь. Правда, инстинкты быстро взяли своё и он с удовольствием начал насыщаться. Пандора готова была поклясться, что в глазах младенца было в тот момент искреннее удивление, смешанное с удовольствием…

Когда вся семья апарировала к дому, Энджел вдруг выразил настойчивое желание пойти в гости и засобирался к двойняшкам Уизли, причём вместе с Луной. Если Ксенофилиуса это не удивило совершенно, сейчас ему надо было срочно дописать одну статью в «Придире», так что поцеловав детей, он быстро удалился к себе в кабинет, движимый вдохновением, а Пандора, вздохнув, послала туда же эльфа, чтобы накормил временами увлекающегося мужа.

Сама же она, прихватив немного мороженого, которое они в большом количестве закупили в кафе «Фортескью» перед возвращением домой, взяла обоих детей за руки и повела к соседям. Она уже давно привыкла доверять интуиции и словам своих странноватых отпрысков. Они не были хулиганами и почти никогда не хитрили, по натуре послушные и не по годам смышлёные, несмотря на все свои странности, с ними всегда можно было договориться, но если уж Энджел с Луной на чём-то настаивали, значит, на то были веские причины. Так что, не споря, тем более, зная, что Молли уж точно возражать не будет, как и сами двойняшки, точнее Дин, она отправилась к соседям. Для англичан это было нетипично, но за столько лет, ещё со времён раннего детства Луны и присмотра за ней Дина, семьи Уизли и Лавгудов так сблизились, что Пандора с Луной, а позже и с Энджелом могла прийти к ним в дом в любое время без предварительного предупреждения, и это уже давно не считалось чем-то неприличным.

* * *

В окно Норы постучалась незнакомая сова. Было странно, что она как будто специально уловила момент, когда никого рядом с братьями не было.

Молли по просьбе Рона поднялась за ним в комнату на второй этаж, что-то он не мог найти и сильно переживал по этому поводу. А потому мать с дочерью и самим Роном сейчас прочесывали его спальню в поисках утерянной игрушки. Почему-то акцио не действовало. Артура ещё раньше вызвали срочно в Министерство. Так что он ушёл камином сразу же.

Открыв окно, Сэм отвязал от лапки птицы послание, и та, не став дожидаться ни угощения, ни оплаты, просто улетела.

— От кого это? — слегка озадаченно спросил Дин, подходя к брату со спины и пытаясь прочесть письмо.

— Понятия не имею, но тут написано твоим почерком, чтобы мы вышли во двор и постарались не «очешуеть», — не менее озадаченно ответил Сэм. — Ещё дописано моим, чтоб не тратили время на размышления, ибо защита Норы врагов на свою территорию не пустит. Странно, вроде как будто… я бы так и сам написал…

— Ладно, раз так, то пошли, — как более импульсивный из двоих, Дин первый вышел на задний двор и… шокировано застыл, открыв рот, не сходя с порога.

— Святой ёжик! — только и сумел пробормотать он.

— Ты чего? — спросил едва не врезавшийся в него брат, но и сам едва не навернулся, увидев собственного взрослого двойника и двойника Дина лет этак двадцати на вид буквально в паре метров от них на заднем дворе.

— Э—э… — десятилетний Сэм только подумал, а Дин уже целил в них палочкой.

— Спокойно, детки! — тут же вскинул пустые без оружия или палочки руки взрослый Дин. — Это мы, просто… — тут он как-то неуверенно покосился на взрослого Сэма…— Как эта хрень называется?

— Маховик времени! — закатил глаза взрослый Сэм. — На самом деле мы сейчас только на пятом курсе в Хоге, просто приняли зелье старения, чтобы выглядеть взрослыми, понятно? — он со значением посмотрел на своего маленького двойника. — Можете задать любой вопрос, чтобы убедиться, что мы — это мы.

— А откуда у вас зелье и сколько оно продлится по времени? — вместо наводящих вопросов заинтересовался десятилетний Сэм.

—Да, — добавил младший Дин, — И что за меховик временной?

— Маховик! — точно также, как ещё недавно взрослая версия Сэма, закатил глаза его десятилетний двойник.

— Да, похрену! — отмахнулся десятилетний Дин, заметив понимающую ухмылку взрослого себя. — Будь вы хоть перевертышами, хоть левиафанами, ответите на все вопросы правильно. Лучше скажите, сколько зелье продлится и кто вы вообще такие.

— Дин, — тут же сообразил Сэм-ребёнок. — Они — это мы из будущего, точнее с пятого курса. Я правильно понял?

Старший Сэм кивнул.

— Всегда знал, что ты ботан, — усмехнулся взрослый Дин, — Даже в соплячестве таким был.

— Заткнись, придурок, — отмахнулся от него взрослый Сэм. — Значит так, дети. Зелье ещё продлится около пары часов. Нам надо успеть кое-какие свои дела закончить и вернуться в своё время в прежнем виде. Как мы это сделаем, вы разберетесь сами со временем, не без помощи одного своеобразного пернатого друга… ну, вы понимаете?

— Да, а вам маховик разве не нужен? — обескураженно переспросил Сэм десятилетний, осторожно беря цепочку с часами из рук своего взрослого альтер-эго. — И откуда у вас зелье старения?

— От одного противного зельевара, — усмехнулся Дин, схлопотав от взрослого Сэма легкий тычок локтем, и тут же замолчал.

— Нет, маховик нам уже не нужен, — ответил взрослый Сэм.

— Сами решите, что с ним делать. Я в вас верю, — улыбнулся неугомонный взрослый Дин с улыбкой. — А пока вам надо кое-кому помочь…

— … предварительно озаботившись прикрытием взрослого человека, — добавил взрослый Сэм, возможно и не одного.

— Какого взрослого? — не понял десятилетний Дин.

— Скоро узнаешь, парень, — подмигнул ему взрослый двойник.

— Времени нет, нам пора, — вздохнул большой Сэм. — Ты все понял? Верно? — уточнил он у своего десятилетнего двойника.

— Вроде как… — неуверенно ответил Сэм-ребёнок.

— А что не понял, со временем догадаешься… — кивнул ему взрослый Сэм с невольной улыбкой. Было так странно и трогательно наблюдать за собой маленьким ещё не прошедшего этот путь.

— Да, что понимать-то? Скажите нормально, раз вы — это мы! — не выдержал десятилетний Дин, не отличающийся терпеливостью ни в каком возрасте.

— Прости, малыш, не можем, — с сожалением вздохнул взрослый Дин, — Но… — его брат снова ощутимо ткнул локтем в ребро.

— Никакого читерства! Мы можем создать временную петлю! Или подсказки приведут к неверным решениям! Всё, нам пора! — с этими словами, взрослый Сэм подхватил под локоть своего не в меру общительного брата и аппарировал, оставив двух потрясенных десятилетних мальчиков во дворе Норы одних, как будто кроме них тут никого и не было.

— Ну ничего себе, — ошарашенный Сэм так и сел на ступеньку с цепочкой в руке, не доверяя почему-то резко ослабевшим коленкам.

— Очешуеть! — не менее шокированный Дин сел рядышком. — Что это вообще такое было, и о чем это ты с тобой трындел? Господи, даже звучит бредово! Это они про Касса что ли? Он и тут своей силы не потерял?

— Похоже на то. Логично же, учитывая, что и мы тут при своём остались, а не, скажем, в тела других заселились. А по поводу остального, дай-ка попробую объяснить, — растерянно провёл рукой по волосам Сэм. — Если я правильно понял, мы из будущего на пятом курсе завладели маховиком времени.

— Это он? — Дин кивнул на цепочку со странными часами. — Что-то типа магического аналога машины времени?

— Похоже, но не совсем. Он может переносить не более, чем на сутки и только в прошлое! Но никак не на годы назад… Ничего не понимаю.

— И как мы этим поможем мелкому… Поттеру? Так ведь его зовут, если я точно помню из фильма?

Сэм в ответ задумчиво кивнул.

— Но… ты же говорил, что вся эта движуха с недопокойничком-лордом начнётся только, когда пацан в Хогвартс поедет учиться. А ему сейчас… восемь только? Чем помочь-то? Крестражи собрать что ли?

— Не думаю, — покачал головой Сэм. — То есть у того же Малфоя, наверно, и можно незаметно при случае попробовать или там у Блэка через Лючию, если получится, если возможность подвернётся, но вот в ту же хижину Гонтов я бы пока не совался. Если уж там камень воскрешающий и Дамблдора приложил, то … не нам пока десятилетним туда лезть. Даже думать не хочу, кого воскресить… нам крестраж пообещает, — при мысли о возможных кандидатах на воскрешение Сэм невольно поежился.

---

Примечания:

Да, я помню, что Кени появился в жизни Муклауда уже после смерти Тессы, но как я уже написала, тут события несколько форсированы. После смерти Тессы прошло уже достаточно времени, но Ричи ещё жив.

Примечания:

https://avatars.mds.yandex.net/get-turbo/1357980/rthd5b20d748bb4551a4a8ad0cfb53e8f8a/max_g360_c12_r4x3_pd20 Картофель с рыбой во фритюре, ставший традиционным английским блюдом в XIX веке, сытное и недорогое блюдо.

Сконы: https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/0/08/Scones_cream_jam.jpg

Для тех, кому интересно, краткая справка о традиции приёма пищи в Британии:

«Так уж исторически сложилось, что кулинарные традиции Британии не получили международного признания. Английскую кухню называют простой, неизысканной и лишённой фантазии, сытной и тяжёлой. Британцы используют простые и качественные продукты местного производства — мясо, сыр, рыбу, хлеб, овощи. Они выбирают несложные и быстрые способы приготовления пищи, при которых сохраняется естественный вкус продуктов. Специи и приправы используют редко и в небольших количествах, они достаточно просты и не меняют, а только подчёркивают вкус блюд. Вместо хлеба едят всевозможные пудинги».

«Из Британских традиций приёма пищи: «английский обед — lunch — обычно простой и довольно лёгкий (исключение составляет, пожалуй, традионный воскресный обед), его можно назвать вторым завтраком».

---

Пока братья пытались прийти в себя от неожиданной встречи с двойниками из будущего, негромко открылась входная дверь, и перед ними на крыльце возникла Молли. Сэм едва успел спрятать маховик в карман.

— Мальчики, тут к вам в гости Лавгуды пришли. Дин, — она устало улыбнулась, — Ты не мог бы…

Что именно он «не мог»договаривать было не нужно.

— Без проблем! Всех поведу гулять.

— Я пока закончу уборку в доме после праздника и обед приготовлю. Возвращайтесь к двум. Раньше я просто не успею, — вздохнула Молли.

— Я останусь и помогу, — с готовностью предложил Сэм. — Так меньше времени уйдёт и силы сэкономишь на чистящих чарах.

— Спасибо, Сэм. Будет просто замечательно, — кивнула в ответ мама. — Дин, тебе помощь брата не понадобится? Справишься один с такой оравой?

— Да, не вопрос, — заверил её Дин. — В первый раз, что ли.

Так что братья разделились. Сэм остался дома помогать с уборкой: в отличие от мамы он почти не уставал после применения бытовых чар. Что касается Дина, то он помогал Молли одеть на прогулку Джинни и почему-то заартачившегося Рона.

Дети Лавгудов в это время терпеливо ждали их в компании с Пандорой снаружи у главного входа. Миссис Лавгуд решила не заходить с ними в дом, чтобы не раздеваться, а потом снова всё обратно не надевать. Они и на пороге с Молли обо всём договорились.

С Ронни последнее время хоть и редко, но случались капризы. Целители говорили, что это — хороший признак. Мальчик пытается отстоять своё мнение и учится это делать, пусть и несколько запоздало для своего возраста, а потому они настоятельно рекомендовали ни в коем случае не подавлять таких порывов, но и в то же время не потворствовать и не поощрять их. Самым эффективным и правильным было просто в такой ситуации отвлечь внимание Рона на что-нибудь другое, ну, или если вопрос не принципиален, согласиться.

— Не хочу одеваться! — закапризничал он в стиле, больше свойственным трёхлетним детям, нежели, восьми.

— Почему? — с готовностью уточнила Молли, — Разве ты не хочешь погулять с Дином и остальными детьми?

— Нет! Там холодно! И не нравится мне эта шапка! — чуть ли не затопал ногами мальчик, недовольно осматривая свою красную шапку весёленькой расцветки с помпоном.

— А хочешь надеть мою? — предложил Дин. — Давай махнёмся? Смотри, какая она крутая! Тёмно-синяя и без помпонов! Такую и взрослому носить можно. Вон, у Сэма спроси.

— Точно, — тут же подтвердил слова брата Сэм, — Я бы и сам от такой шапки не отказался, и папа с Биллом тоже носят похожие.

— Ну, ладно, — нехотя согласился Рон, припоминая, что и правда видел на старшем брате и Артуре шапки в том же стиле.

Потом он заканючил по поводу варежек, и Дин с Сэмом еле уговорили его надеть их сейчас, а в будущем обещали купить перчатки, как у больших мальчиков, иными словами, как у них. Дин был вообще готов отдать младшему и свои перчатки, но те были ещё слишком велики.

От такого неожиданного поведения обычно покорного братика Джинни удивилась, а потому молча оделась и обулась. Это было так странно, что Ронни вдруг начал показывать характер, и, что ещё удивительнее, его за это не ругали! В отличие от неё, Джинни! Это показалось девочке такой большой несправедливостью, что она обиделась и с хмурым видом последовала за остальными на прогулку. Вечно с Роном носятся, как со стеклянной вазой! Не кричи при нём, не дерись с ним, не обижай его! И почему за капризы Джинни ругают и даже наказывают, а его нет?! Это нечестно!

На прогулке Рон вёл себя как обычно, то есть молча играл и не доставлял хлопот, но зато оторвалась Джинни. Всё ей было не так, она требовала к себе безраздельного внимания Дина, жаловалась на всё подряд, совершенно игнорируя Луну и её брата. Всё её раздражало, но она в силу возраста просто пока не могла понять, что испытывает ревность и обиду. А потому делала всё возможное, чтобы доказать свою знáчимость, как себе самой, так и остальным, пытаясь привлечь внимание.

К сожалению, находящийся под впечатлением от недавней встречи и будучи немного рассеянным, Дин просто дал ей по попе, не разобравшись в причинах и списав на обычные детские капризы и характер упрямой сестрёнки. От этого обида Джинни только усилилась. Окончательно уверившись, что Рона любят больше неё и позволяют многое по малопонятным причинам, Джинни начала донимать уже младшего брата, выплёскивая всё недовольство и обиду. В итоге, она довела Рона до слёз обидными обзывательствами, и Дин, разозлившись, в свою очередь отругал её, дав ещё и подзатыльник, не сильный, но весьма обидный, и это на глазах у Луны и её пятилетнего брата! Да ещё и заставил извиняться перед Роном! Какое унижение! В итоге, Джинни ещё больше рассердилась и громко расплакалась, жалея себя. Она терпеть не могла извиняться, как и большинство детей её возраста.

В отличие от неё, будучи всё-таки ментально взрослым, Дин не видел в этом проблем. Извинившись перед Луной и попросив её присмотреть за Роном и условно младшим братиком, окончательно взбешённый, он чуть ли не за ухо потащил ревущую Джинни домой.

— Мам! Сэм! Где вы? — прокричал он, входя в Нору.

— Что случилось, Дин? Вы уже так быстро вернулись? — поспешила навстречу из кухни немного раскрасневшаяся Молли.

Лицо её, как и у всех рыжих, очень быстро покрывалось румянцем. Похоже, до прихода Дина, Молли была занята готовкой и что-то помешивала в кипящей кастрюле, исходившей аппетитным запахом. Дин решил, что это какой-то суп. Правда, не смог определиться, какой именно, кроме того, что бульон был явно мясной.

— Джин совсем охре… от рук отбилась, — немного с запинкой ответил Дин, зная, что мама не любит, когда сыновья выражаются. — Представляешь, подставила подножку Рону, обзывала его и довела до слёз, отнимая игрушки! Его сейчас Луна с Ка… Энджелом успокаивают. Всю прогулку вела себя просто ужасно!

— Джинни! — воскликнула Молли, — Как ты можешь обижать брата! Он ведь не может тебе ответить?!

— Плевать! — упрямо поджала губы девочка, — Ронни, то Ронни сё… Ненавижу! — со слезами на глазах воскликнула она.

— Джиневра! — возмущённо воскликнула Молли. — Марш в свою комнату! И никакого десерта на обед и ужин!

Обиженно всхлипывая, девочка демонстративно покидала уличную одежку и обувку на пол, и, уже с громким плачем, убежала вверх по лестнице. Она так надеялась, что мама пожалеет её, ведь именно внимания она неосознанно и добивалась. В глубине души Джинни чувствовала, что не права, но была не готова признать это, тем более, что до сих пор злилась на Рона.

Вздохнув, Молли стала собирать скинутые прямо на пол пальто и шапку с варежками. Дин тоже наклонился, подняв уличные кроссовки и поставил их в галошницу. Молли повесила на крючок одежду Джинни, убрав варежки в карманы, а шапку в рукав, чтобы потом не искать.

— Что на неё нашло, Дин? Она же была спокойна, когда уходила гулять.

— Без понятия, — пожал он плечами, — Что за вожжа ей под хвост попала!

— Дин… — с упрёком воскликнула Молли.

— Извини, мам, но как по-другому такое назвать? Она всю прогулку капризничала, не желала общаться с Луной, игнорировала Энджела, а потом стала докапываться до Ронни!

— А кстати, где остальные? Ты оставил их одних? — тут же встревожилась Молли.

— Луна обещала присмотреть за Ронни. Они с Энджелом его успокаивают, а я доставил Джинни. С ней просто невозможно гулять! — пожаловался Дин.

— Ладно, я с ней разберусь, беги скорее к детям, — тут же заволновалась Молли.

— Мам, — отозвался откуда-то сбоку Сэм. Дин его даже сначала и не заметил, полностью сосредоточившись на Джинни. — Я всё закончил с уборкой и вернул трансформированным вещам прежний вид на заднем дворе, можно мне теперь пойти погулять с Дином и остальными?

— Иди, Сэм, помоги брату, — махнула рукой Молли. — Спасибо за помощь. Обед где-то минут через сорок будет готов. Джинни у себя в комнате наказана под домашним арестом.

— А за что? — полюбопытствовал Сэм.

— Потом объясню, — кивнул ему на выход Дин. Благо, Молли уже вернулась на кухню к прерванному приготовлению обеда.

— Ладно… — ответил Сэм.

Они с Дином поняли друг друга без слов: отвлечь одного Рона, а не на пару с любопытной сестрёнкой будет всяко легче. Да и поговорить с Кассом и Луной в свете последних событий было просто необходимо.

В отличие от так и не раздевшегося и оставшегося в прихожей Дина, Сэм предусмотрительно прихватил с кухни оставшиеся кусочки торта и ещё несколько любимых Роном вкусняшек. Это должно хоть немного утешить братишку. Потом, быстро одевшись, Сэм выскочил вслед за Дином, который не стал его дожидаться, опасаясь надолго оставлять без присмотра детей, даже если один из них ангел, а другая — умная не по годам девочка, хоть и не без странностей.

Когда братья быстро вернулись на площадку, Рон уже не плакал. Луна всегда оказывала на него благотворное влияние, а ещё она как никто могла отвлечь и сбить с толку, впрочем, так она действовала не только на Рона.

Любимые домашние булочки с яблочной начинкой, принесённые Сэмом, оказались как нельзя кстати, чтобы мальчик успокоился окончательно и даже немного повеселел. Поиграв с ним какое-то время и убедившись, что Ронни больше не переживает, братья оставили его чуть в стороне качаться на качелях, сообщив, что через срок минут пойдут домой обедать. Сами они отошли чуть в сторону. Сейчас Лавгуды и Уизли были на площадке одни, и шатающихся поблизости детей с мамами, нянями или бабушками точно можно было не опасаться. Тем не менее, наученные горьким опытом и рассказами авроров о Петтигрю, Дин, как и все старшие члены семьи, в первую очередь скастовал полог тишины, которому, кстати, его ещё Билл с Жози научили.

— Ну, Касс, выкладывай, как ты докатился до жизни такой, — обратился Дин наконец-то к ангелу.

— Я… меня спасла богиня… она… мне показалось, что вы родственники, такая похожая сила… — к моменту разговора Касс немного адаптировался к ситуации, так что и говорить начал почти нормально.

— Эрулла… — кивнул Сэм. — А зачем она тебя спасла, не уточняла?

— И почему всё-таки закинула именно к нам? — добавил Дин.

— Она сказала, я вам нужен живым, чтобы покончить с левиафанами, — ответил Кастиэль с таким видом, как будто это всё объясняло. — А я сам предложил ей своё служение.

— Что, предыдущий босс тебя уже не устраивает? — невесело усмехнулся Дин.

— Он мне не босс, а отец, — грустно поправил его ангел. — И я уже давно сомневаюсь в его мудрости. Тебе ли не знать… А Эрулла посчитала нужным отправить меня сюда, как она выразилась: «починить потёкшую крышу», что бы это ни значило.

— Это такая метафора, — спрятав невольную улыбку, попытался объяснить Сэм.

— Да, я понимаю. Она говорила, что не желает видеть рядом с вами ненадёжного и нестабильного друга, а потому отправила сюда. Она решила, что мне это нужно.

— И давно ты всё вспомнил? — спросил Сэм.

— Также, как и вы в ночь на первое апреля, — ответил ангел.

— Ангелу было так плохо, что я пошла к нему в комнату ночевать накануне, — добавила до сих пор молчавшая Луна. — Я знала, что братику может понадобится помощь.

— И как? — с интересом уточнил Дин, — Помогла?

— Очень! — неожиданно эмоционально ответил за неё Кас. — Я даже не думал никогда, что люди могут быть такими… такими…

— Чуткими? — уточнил Сэм.

— Да! И родители, они так беззаветно любят… Я такого никогда не испытывал, — от переполняющих его впечатлений и чувств, щёки ангела даже немного порозовели. — Это что-то невероятное! Материнская любовь… это — самая наивысшая ценность и чудо, несравнимое ни с одним божественным деянием… — мечтательно продолжил он. — И я бесконечно благодарен вашей родственнице за то, что она позволила мне это испытать!

— Ну, — немного растерянно Дин переглянулся с не менее изумлённым Сэмом: таким вдохновлённым и счастливым они Касса, кажется, никогда ещё не видели. — Рады за тебя… м-да… — добавил он, ведь и им с Сэмом до перерождения здесь подобного испытать не доводилось. — Но давай всё же поговорим о деле… Видишь ли, тут к нам наши двойники из будущего в гости забежали…

Дин и Сэм постарались максимально подробно описать Кассу их встречу с самими собой.

— А к тебе ты из будущего случайно не являлся? — уточинил под конец рассказа Сэм. — Потому что мы не совсем понимаем, что же именно должны сделать и кого спасти.

— Нет, — покачал головой Касс.

— Интересно, — улыбнулась Луна, — а что за поддержка взрослого вам понадобится? Может, ему и надо помочь?

— Всё может быть, — ответил Сэм, — Но… тут ещё один нюанс: допустим, мы сможем при промощи маховика, — с этими словами он отогнул ворот куртки, демонстрируя часть цепочки, которую уже успел надеть на шею дома, — быть одновременно в нескольких местах и даже немного возвращаться чуть больше, чем на сутки назад максимум… Но… Как насчёт более глобальных перемещений во времени? Касс, на тебя нам намекали наши альтер-эго. Ты не потерял силу?

— Точно! Можешь поработать «Машиной времени»? — добавил Дин.

— Сила моя велика, но пока я не могу, — ответил Кас после того, как, немного отрешённо подумал, будто уходя в себя.

— Иными словами, Кастиэль, — Луна со смаком произнесла новое имя братика, ей явно нравилось его говорить, — пока маленький.

— А когда сможешь? — живо поинтересовался Дин.

— Думаю, когда стану вашего возраста, это будет выполнимо, — снова после небольшого раздумья ответил ангел.

— Ну, хоть так, — пробормотал немного разочарованно Сэм. — Значит, путешествия в далёкое прошлое пока отпадают. У нас лимит сутки или чуть больше. Чем и главное кому мы можем помочь?

— Ронни? — тут же уточнил Дин, но сразу махнул рукой, — Нет, мы ему и так помогаем как можем. Вот если бы вернуться в прошлое с упырём…

— Нет, — покачал головой Сэм. — Если мы ему помешаем обнаружить упыря, то и всё будущее пойдёт по Канону, а ты сам знаешь… — тут он осёкся, посмотрев на Луну и Каса.

— А если сделать так, чтобы будущее для остальных не изменилось? — тут же уточнила девочка с таким видом, будто они погоду обуждают.

Никакого удивления она явно не испытывала, впрочем, у Сэма уже давно сложилось впечатление, что девочка вообще была с этим чувством незнакома. Возможно, жизнь в такой семье просто не даёт ни малейшего шанса узнать его, учитывая все странности Лавгудов.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Дин.

— Всё прошлое уже прошло и для вас из будущего или настоящего — свершившийся факт. Вы не помните альтернативы, потому что прошлое для вас уже было. Значит, вы, возможно, уже там побывали и всё сделали? — на редкость чётко дала ответ девочка.

— Чего? — не понял Дин.

— Интересная мысль, — задумчиво ответил Сэм. — То есть, получается по твоей теории мы уже были в прошлом и как-то его изменили, но пока об этом не помним… Эх… вот бы какой-то знак… Ну, хоть малейшая подсказка…

И тут, будто по мановению волшебной палочки, к ним подлетела незнакомая сова, с письмом. Она приземлилась на одну из перекладин детского турника, рядом с которым стояла компания из детей, и протянула лапу Сэму.

На всякий случай, предварительно скастовав на конверт всевозможные сканирующие на вредоносные добавки чары, Сэм только после этого отвязал письмо от лапки. В отличие от почтальона, прилетевшего к ним накануне, птица, похоже, и не думала улетать, посмотрев на них выжидательно.

— А это за знак считается? — уточнил Дин.

Пожав плечами, Сэм вскрыл конверт с прикрепленным рядом уменьшенным тубусом, который после вскрытия письма приобрел нормальный вид. Мальчик опустил листок так, чтобы вся компания могла его прочитать. А было в нём написано почерком Дина следующее:

«Здорóво, мелкие,

У нас тут возникла проблема, не могли бы вы в прилагаемые пузырьки своей и ангельской кровушки налить? Да, торжественно клянёмся, что не будем использовать полученное и добровольно отданное во вред.

П.С.: хоть Сэмми и не велел мне ничего вам говорить, но «тонко» намекну, что речь идёт о парне со шрамом, дата: вчера в девять утра в его школе, ваш Сэм в курсе, где это».

— Ага, значит, вчера в девять утра… — пробормотал Дин, когда они выполнили требуемое и залечили ранки. Заполненные пузырьки с содержимым были помещены обратно в уменьшающийся и облегчающий вес тубус. Только после этого сова поднялась и неспеша взлетела.

— Интересно, с чего это нам в будущем кровушка ангела и наша собственная могла понадобится? — протянул Дин.

— Ну, для ранения и переливания слишком мало, да и такая ценность, как ангельская кровь… Наверно, ритуал какой, — смешно нахмурившись, пробормотал Сэм. — А вы что думаете, ребят?

Луна лишь развела руками и покачала головой. Похоже, идей у неё не было.

— С другой стороны, это выглядит логично, — ответил Сэм. — Если мы идём втроём, а мы идём именно втроём… — он выжидающе посмотрел на Луну, но девочка, похоже, и не думала возражать.

— То, вполне вероятно, что кровь будет нужна команде из трёх участников, — продолжил свои рассуждения Сэм.

И тут его осенило!

— Луна, — обратился он к девочке, — А ты что-нибудь про зелье старения слышала? Как оно работает? Может, если его ангел выпьет, то и сила с телом… ну, сосудом, тоже прибавится? В нашем мире от возраста сосуда мощь ангела, да и демона не зависела, но может здесь всё иначе? И нужно ли в это зелье добавлять своей крови?

— Не знаю, — ответила Луна, — Но могу у мамы спросить.

— Отлично, тогда пошли к ней! — тут же подорвался Кастиэль.

— И как ты себе это представляешь? — недоумённо притормозил его Сэм, схватив за руку уже собравшегося идти домой ангела. — Подобные вопросы точно наведут её на ненужные подозрения.

— А чего нам скрывать? — наивно спросил Кастиэль.

Дин на это только молча хлопнул себя по лбу, изобразив «фейс палм», не вмешиваясь в разговор.

— Хочешь сказать, что нам нечего скрывать? — иронично поднял бровь Сэм. — Ты, как хочешь, Кас, а лично я как-то не горю желанием сгинуть в лабораторных застенках Отдела Тайн.

— А как же тогда узнать…

В это время к ним подошёл Рон, и начал что-то говорить, бурно жестикулируя, но, увы, из-за полога тишины, ни Лавгуды ни старшие братья услышать его не могли. Чертыхнувшись, Сэм снял полог.

— Что ты хотел сказать, Ронни? — мягко спросил он.

— Времени уже много, — Рон показал на свои наручные часы, которые и правда показывали, что прошло почти сорок минут. — Мама же говорила, подойти к обеду, а потом у вас занятия с Лючией…

— Ох! А мы и забыли. Спасибо тебе большое, что напомнил, братишка! — похлопали его по плечу Дин, а затем и приобнял.

— Не за что, — смущенно опустил взгляд Рон, хотя по довольной улыбке и слегка порозовевшим щекам стало ясно, что благодарность старшего брата была ему очень приятна.

— Ладно, тогда пошли домой на обед, а там после занятий разберёмся, — кивнул Лавгудам, не желая вдаваться в подробности при Роне, Дин.

Если Рон и заметил, что братья и соседи что-то от него скрывают, то ничего на это не сказал. Полог тишины все Уизли за пять лет выставляли уже практически на автомате, когда обсуждали хоть что-нибудь значимое или личное. Так что, Рональда подобное насторожить точно не могло. А ещё он уже давно привык, что некоторые вещи ему явно недоговаривали, но возмущаться по этому поводу поначалу даже не думал, а потом и вовсе привык, полагая, что семья ничего плохого ему не желает. А раз близкие люди считают нужным чего-то ему не говорить, значит, так надо для его же блага.

* * *

На обед Молли приготовила холодный бульон в качестве закуски (1) в чашках и йоркширский пудинг. В качестве основного блюда была традиционная треска с картошкой во фритюре (3). Были на столе и сэндвичи с ветчиной и так нелюбимым братьями Уизли тунцом, но почему-то Молли всегда этот факт игнорировала. Может, потому что сами они с Джинни очень даже любили сэндвичи с этой начинкой? На десерт был трифл (4), а из напитков на выбор: чай, какао, тыквенный, яблочный или апельсиновый свежевыжатый сок.

После прогулки на свежем воздухе дети с удовольствием накинулись на еду. К ним молча присоединилась всё ещё недовольная Джинни. Она, в отличие от остальных, вяло ковырялась в своей тарелке и в итоге довольно быстро ушла обратно в свою комнату, почти ничего не съев. Заметив это, Молли нахмурилась, мысленно сделав себе заметку принести поднос с закусками к пятичасовому чаю или даже пораньше в комнату Джинни. Может её соблазнят любимые сконсы? Да, Молли передумала и решила занести их сразу же после обеда, не дожидаясь времени чая. Не дело это, когда ребёнок голодный, тем более любимая дочка.

* * *

После обеда, спустя где-то час к ним пришла Лючия. Приветливо поздоровавшись с миссис Уизли, она повела мальчиков в палатку на занятия.

Луна и Энджел на время занятий двойняшек оставались под присмотром Молли. Она дала им большую коробку маггловских пазлов, так что дети, включая Рона, с увлечением занялись сбором картинки.

Молли немного с грустью проследила за уходящей из дома молодой женщиной. Она вела за руки на урок двойняшек в палатку. Как же неуловимо, но весьма сильно изменилась бывшая синьорина Дзоколле за пять лет. А ведь в начале их знакомства Молли казалось, что они могли бы стать близкими подругами, несмотря на разницу в возрасте, но, увы. После встречи с Люциусом Малфоем и получив его покровительство, Лючия стала медленно, но неотвратимо отдаляться от них с Артуром, хотя до этого и дружески общалась. А потом… как будто потеряла к ним интерес.

Нет, внешне всё оставалось вполне неплохо. Лючия всегда была безупречно вежлива и приветлива, отлично относилась как к ним, так и к двойняшкам, прекрасно справлялась со своими обязанностями наставника. Она также выполнила и своё обещание. Две недели лета, правда не ближайшего, а лишь через год они действительно провели незабываемые каникулы у её родни в Сицилии. Многочисленные кузены и кузины, братья, дядюшки и тётушки, улыбки местных и много солнца. У всей семьи осталась масса счастливых воспоминаний и впечатлений об этом незабываемом отдыхе на морском побережье, а Перси так и вовсе влюбился в местную архитектуру и дизайн.

Правда, у Молли с Артуром сложилось впечатление, что их, несмотря на нарочито показное радушие и демонстрируемый сицилийский темперамент подробнейшим образом изучили и сделали какие-то свои выводы. Были ли они лестными или нет, Молли толком не знала. Как бы то ни было, но Марио — родственник Лючии, выглядевший, скорее уж как типичный маггловский богатый плейбой, нежели сильный маг-менталист, оказался действительно профи в своём деле, и снял с неё и Артура ментальные закладки в течение недели. У детей таковых, к счастью, не оказалось. На ту поездку ушли почти все отчисления фонда на тот момент, но Уизли по возвращении честно отчитались за каждый потраченный кнат перед спонсорами, большая часть которых ушла: во-первых, на международные портключи; во-вторых, оплату работы Марио; в-третьих, на питание. На жилье благодаря родне Лючии, они даже умудрились здóрово сэкономить. Как выяснилось, слова сицилийки о том, что саквояж с пляжем был не единственным в её семье, оказались правдой. Традиционно имея довольно многочисленную родню и часто навещая друг друга, имелся похожий саквояж в семье Дзоколле и с гостевыми комнатами со всеми удобствами как раз для комфортного и необременительного для хозяев размещения гостей …

А потом Лючия стала вращаться в высшем обществе Магической Британии, куда на редкость хорошо вписалась и очень быстро приспособилась, а может в ней изначально были все задатки… Как бы то ни было, но с годами появилась в манерах сицилийки некая властность и покровительственность, присущая только человеку, наделённому большой властью и привыкшему отдавать приказы. Молли не могла этого объяснить на словах, но интуитивно чувствовала, что наставница мальчиков стала не просто птицей иного полёта, она добилась определённого статуса. С другой стороны, миссис Уизли утешала себя тем, что, по крайней мере, к ним и мальчикам Лючия по-прежнему хорошо относилась, да и в помощи не отказывала. Просто теперь между ними как будто появилась некая дистанция, которую сама новоиспечённая миссис Блэк и не думала сокращать.

Что ж, такова жизнь. Всё течёт, всё меняется. Кто-то остаётся с тобой на долгие годы, и вы становитесь близкими людьми и друзьями, а кто-то уходит, двигаясь дальше, развивается и находит иной круг общения, либо деградирует … и тоже уходит.

В любом случае, Молли навсегда сохранила в своём сердце благодарность к этой женщине за своевременную помощь и заботу, когда её семья так в этом нуждалась после обнаружения упыря. Что бы с ними со всеми стало, если бы не её связи и родство с менталистами и со Сметвиком, помощь в пригляде за детьми, когда они были в больнице? А такие прекрасные и своевременные, восстанавливающие не только душу, но и тело прогулки на пляж и термы в саквояже? Не говоря уже о прекраснейших каникулах, совмещённых с окончательным долечиванием её и Артура?

К тому же, кто знает, чем бы закончились их переговоры с Люциусом, если бы не своевременная помощь Лючии, в чём бы она ни выражалась. И если Лючия поимела с этого какой-то свой интерес, то не Молли с Артуром её осуждать. Главное, чтобы она была счастлива, и чтобы её никто не обижал. Во всём остальном же, Лючия взрослая девочка, со своей головой на плечах, имеет не только мозги, но и шикарную внешность. И наверно неудивительно, что в итоге она так высоко поднялась. Если в этом заключается для неё представление о счастье, то так тому и быть.

Очень неприятно в своё время Молли и особенно Артура удивили бывшие соратники по ордену Феникса, да и сам его лидер, если честно, сильно разочаровал. За всё время, что о них писали в газетах и не обсуждал только ленивый, никто из бывших «боевых товарищей» ни разу даже открытки с пожеланием выздоровления не написал, не поинтересовался, как у них дела, не предложил помощь…

А вот после того, когда созданный благотворительный фонд начал расти и набирать популярность, и соответственно становиться более богатым на денежные вливания, неожиданно активировался директор, намекая на взносы в пользу бедных членов Ордера и делая туманные намёки на возвращение Неназываемого. Тогда Молли едва сдержалась, чтобы вежливо, но категорично отказать, а не накинуться на него со скалкой. Так директор на этом не остановился, даже несколько раз вызывал к себе Артура в школу уже без несговорчивой супруги, видимо полагая, что так ему будет легче раскрутить добряка Уизли на «пожертвования». Только вот он не учёл, что после поездки в Сицилию и полного излечения, чета Уизли вернётся уже совсем иной. Почему-то, когда их семья нуждалась, никто им не помогал. А стоило Уизли хоть немного заиметь денег, которые почти все были расписаны и подотчётны, между прочим, и тратились строго по назначению, так, пожалуйста: «вынь да положь» на абстрактные цели «всеобщего блага»!

Артур всякий раз, когда возвращался после встреч с директором рассказывал, что тот нагло и даже топорно использует приёмы нейролингвистического программирования. Не увлекись Артур в своё время изучением данной темы, может, и не заметил бы, но после того, как его мозг полностью освободился и очистился от влияния упыря и ментальных закладок, усиленный специальными тренировками для ума, мистер Уизли отлично видел и подмечал многое из того, что раньше мог просто не заметить: «открытые» жесты и соответствующую позу, речевые интонации, мимику, техники внушения и прочее.

А ещё, когда во время очередного (и последнего) визита он поднёс к губам чашку чая, его невидимый на руке браслет-артефакт на определение вредоносных добавок в пищу, неожиданно нагрелся. Что именно было в том чае Артур так и не узнал, до того возмущён он был самим фактом, что едва сдержался и не выплеснул содержимое в лицо старому манипулятору. Вместо этого, Уизли проявил завидную выдержку, поставив чашку в блюдце и твёрдо отказал в категоричной форме, а затем по-английски не прощаясь и не слушая увещевания и уговоры теперь уже бывшего для него кумира, просто ушёл камином. Попытаться остановить его силой или уж тем более магией, Дамблдор не осмелился, то ли надеялся ещё на что-то, то ли просто наглости не хватило нападать на взрослого волшебника. Но как же Артур ругался, вернувшись в Нору, не скупясь в выражениях. Молли тогда даже не стала его одергивать за ругань при детях. А все они присутствовали тогда дома, потому что заканчивались летние каникулы, те самые после недавнего возвращения из Сицилии. Потом он не поленился и сходил на внеплановую проверку в Мунго. К счастью, никаких следов ментального влияния или другой принуждающей магии у Артура не нашли. Не настолько обнаглел Дамблдор, чтобы напрямую магически воздействовать на взрослого волшебника, действуя по привычке исключительно маггловскими методами, за исключением той злосчастной чашки, разумеется. Только вот он просчитался: после случая с упырём, все Уизли очень трепетно относились к своему ментальному здоровью и регулярно проверялись у целителей на посторонние влияния.

На следующий год старшие сыновья ехали в школу с невидимыми, но оттого не менее эффективными амулетами на определение добавок в пище, защитных обрегах от ментальных воздействий и легименции, а, главное, категоричный запрет родителей приходить в одиночку в кабинет директора, какими бы ни были причины. Также они написали об этом уведомление самому директору и деканам, где ясно давали понять, что без их присутствия дети кабинет директора не переступят и вообще не должны оставаться наедине с директором, в противном случае, они грозили жалобой в попечительский совет и прессу, что учитывая их уже начавшую немного спадать популярность было ещё вполне себе весомым аргументом. А ещё на юридическом уровне нарушение грозило бы разбирательством по поводу нарушения волеизъявления родителей. Оказывается, было и такое в школьном контракте, где родители могли своей волей оградить ребёнка от общения и контактов с преподавателем или кем-то из персонала школы, правда, последнее время случалось это не так уж часто, но многие чистокровные аристократы вовсю этим пользовались ещё несколько поколений назад. Другое дело, что никогда до этого таким человеком не был действующий директор.

Поскольку само уведомление было оформлено на бланке Гринготса, магически и юридически заверено по всем правилам гоблинами, а также завизировано членом Попечительского Совета Люциусом Малфоем и Лордом Прюиттом, всё-таки наладившим отношения с дочерью и поделившимся семейными артефактами с внуками, то Альбус, видимо, решил не вступать в конфронтацию сразу со столькими объединёнными силами. Так что, с тех пор никого из детей Уизли он в свой кабинет не звал, предоставив разбираться с мелким нарушениями деканам, которые теперь были обязнаны оповещать о каждой отработке родителей, как и о её причинах. Более того, Люциус, пользуясь неожиданной популярностью рыжего семейства и создавшимся прецедентом, тогда сумел протащить и несколько пунктов об ответственности деканов.

Как именно ему это удалось, осталось тайной для широкой общественности, но ходили очень осторожные слухи среди ну очень узкого круга посвящённых, что накануне он вместе с юной миссис Блэк и её итальянскими кузенами нанесли визит директору, и тот, проявив неожиданную покладистость, со всем согласился.

Так ли это было или нет, но после того года все фениксовцы, включая и самого директора о существовании Уизли как будто вообще забыли. Правда, они и раньше их не особенно баловали вниманием, когда те были бедны, как церковные мыши.

* * *

Пока Молли вспоминала о прошедших событиях, Лючия привела в палатку Дина и Сэма, Рон в это время отправился спать свой положенный по режиму тихий час.

— Что ж, мальчики, думаю, нам теперь вполне можно приступить к обучению Окклюменции и лигименции. Обычно эти ментальные практики не рекомендуют начинать раньше четырнадцати лет, но в вашем случае можно сделать и исключение. Учитывая, что вы едете в школу, и не совсем безопасную для вас обстановку, то умение закрываться или хотя бы понимать, что к вам в голову кто-то пытается проникнуть, будет точно не лишним.

— Легименции?! — с ужасом одновременно переспросили братья.

* * *

П.С.: да, я понимаю, что в свете последних изменений отношений Уизли с Дамблдором вполне может возникнуть закономерный вопрос. А на кой они вообще тогда учиться в Хогвартс едут, а не в другие школы, например. Об этом я напишу пояснения в следующей главе, потому что в эту вставить уже не получается.

---

Примечания:

(1)Холодный бульон, уваренный до состояния желе и подаваемый как закуска, — это что-то вроде студня по-нашему. Напоминает говяжье желе. Потому его и подают как закуску. Для приготовления этого блюда понадобится не меньше 1 кг (пропорции примерно на двух взрослых) суповой говядины, набор овощей и специй и, по желанию, яичный белок. Говядину с морковью и луком, петрушкой и корнем сельдерея (солью, перцем и другими специями по вкусу) варят на очень медленном огне, пока не испарится изрядное количество жидкости. Процеженную жидкость разливают по суповым чашкам и пиалам. Перед тем, как процеживать, можно добавить яичный белок, придающий отвару прозрачность.

(2)Йоркширский пудинг — традиционная английская закуска из кляра, несладкие воздушные булочки из жидкого теста, в классический состав которого входит жир, капающий с жарящегося мяса.

(3)Fish & chips — картошка фри и кусочки обжаренной во фритюре рыбы, распространённый в Великобритании… ну можно сказать фаст фуд, который можно найти в любом пабе. Островное положение способствовало популярности рыбы и морепродуктов у местного населения. В XIX веке картофель с рыбой во фритюре превратился в национальное блюдо.

(4)Trifle — английский десерт из бисквита с густым кремом, фруктами и взбитыми сливками. Блюдо легко и быстро готовится, благодаря чему и получило своё название: слово trifle переводится как «пустяк».

Примечания:

Ох! Даже не знаю, менять ли рейтинг после этой главы или так оставить? Глава маленькая, но больше не выходит.

---

Глава 24 «Устранение конкурента или… вперёд в прошлое»

— Да, мальчики, легименция. Мы будем сейчас учиться выстраивать естественные щиты. Это так называемый «верхний слой» воспоминание обо всём и ни о чём. Какое-то событие, которое должно отвлечь и сбить потенциального вторженца с толку, возможно сильно напугать. В общем, вывести его из равновесия. После того, как он потеряет концентрацию, то автоматически становится слабее, и вы можете либо попытаться «выкинуть» его и прервать контакт, либо начать ментальную атаку сами. Думаю, с вашим потенциалом именно такая агрессивная защита и подойдёт больше всего. Силы у вас есть, не знаю, правда, насчёт воспоминаний. Думаю, тот день с убийством упыря подойдёт как нельзя кстати. Это, если вкратце. Потом вы можете добавлять что-то ещё, но лучше такое получается именно при практике, так сказать, инстинктивно. Потенциальный легимент не станет ждать и предупреждать заранее. Он может начать атаку в самый неожиданный момент, когда вы расслаблены и благодушны.

— А зачем нам вообще в этот Хогвартс ехать? — задал давно волновавший его вопрос Сэм.

Нет конкретно сейчас после возвращения памяти, он и сам захотел поехать именно туда, но после всего, что произошло между их семьёй и ныне действующим директором… Разве не логично ли было перевести старших в другие школы, а младших отправить учиться подальше от старого манипулятора?

— Увы, магический и потому нерасторжимый контракт был заключён ещё вашими родителями чуть ли не сразу после рождения каждого ребёнка, так что, они теперь просто обязаны отправить вас именно в Хогвартс на обучение как минимум до пятого курса. Исключением могут стать: смерть, несовместимая с учёбой болезнь, как у Рона, например, потеря магии и прочее. Разочарование в директоре, к веским причинам по данному контракту, увы, не относится. Тогда ваши родители были под воздействием упыря, а может и не только его, а потому заранее заключили контракт на обучение всех своих детей. Вроде бы директор пообещал им то ли скидку на образование то ли ещё что… — Лючия нахмурилась, задумавшись, — Насколько я слышала, очень многие фениксовцы так поступали: заключали контракты на обучение своих детей заранее, а те, что побогаче, ещё и проплачивали наперёд учёбу. Не знаю, наверно в те времена, когда родители могли в любой момент умереть или их бы арестовали с дальнейшей конфискацией имущества, такое и было в чём-то оправданно, но как по мне, так логичнее было бы вообще уехать из страны и переждать гражданскую войну где-нибудь за границей с детьми. Нет, я не против патриотизма и желания защитить свои идеалы. Так никто и не запрещает, отправь семью в безопасное место и воюй сам, сколько влезет, но, судя по тому, что я слышала, очень много молодёжи тогда было так или иначе задействовано, горячие головы… промытые мозги… Правда, почему тогда в Хогвартс идут дети, скажем так, из оппозиции я не знаю, скорее всего аристократы чувствуют себя достаточно уверенно и вольготно, а может, дань традиции. Кто знает? Вот поедете учиться, спрóсите. Ладно, это всё лирика. Давайте вернёмся к нашему обучению. Как я уже говорила, легименты — люди коварные, а потому могут начать ментальную атаку в любой момент. Вот мы сейчас и начнём максимально приближенный к реальности практикум. Постарайтесь запомнить все ощущения, которые почувствуете при вторжении. Ты первый, Дин. Легиментс! — тут же произнесла Лючия и вторглась в мысли старшего из учеников.

Не ожидавший такого, мальчик (а по сути уже взрослый мужчина), не успел ничего толком сделать, но при ощущении головной боли, инстинктивно, вспомнил свой недавний кошмар, а там по ассоциативной цепочке, во всех ужасающих подробностях вспомнились и разрывающие его заживо гончие, появление в Аду, последующие пытки демонов… недавние события и общение с детьми Лавгудов и двойниками из будущего…

Не ожидавшая увидеть ничего подобного в голове десятилетнего ребёнка, Лючия на какой-то момент опешила, потеряв концентрацию. Дин же, в отличие от неё, наоборот, максимально собрался и… уже сам вторгся в разум наставницы.

Перед ним появилась роскошно, но мрачновато обставленная под шикарный кабинет комната, с монументальным письменным столом из красного дерева. Перед ним был молодой голубоглазый мужчина с буйной копной волос. С двух сторон от него стояли крепкие мужчины в маггловских дорогих костюмах, они крепко держали его за руки, а на шее у голубоглазого Дин заметил нечто, вроде строгого ошейника. Судя по потрёпанному виду и кое-где испачканной кровью одежды, тоже местами порванной, был он уже «немножечко» побит, но на ногах стоял вполне уверенно. Из этого Дин сделал вывод, что никаких пока сильных повреждений мужчина не получил.

По многочисленным колдофото бывший Винчестер сразу же узнал в незнакомце Сириуса Блэка, хоть никогда в жизни и не встречал этого человека. Выглядел Блэк до смерти бледным и испуганным, с опаской поглядывая то на спокойно сидящую за столом жену, то на здоровенных амбалов в костюмах. Судя по смуглым лицам и чёрным волосам, были они земляками, либо даже родственниками сицилийки. Сама же наставница сидела за столом. Лицо её застыло нечитаемой маской, но внешне спокойная поза не обманула Дина. Хорошо знавший её ученик, сразу же понял, что женщина сейчас в крайней степени бешенства.

— Итак, что ты можешь сказать в своё оправдание? — холодно, поинтересовалась та, сверля мужа взглядом. — Ты же должен был лечиться от бесплодия в Швейцарии, какого чёрта лысого ты сбежал? Что, снова в Азкабан захотел? Так ты только скажи, мы тебе живо карцер с подвалом организуем, даже дементоров по такому случаю пригласим. А если тебе так жизнь не мила, может сразу в ванной с кислотой заживо растворить? (1) Помнишь Петтигрю? Хочешь оказаться на его месте? Или, может, тебе «колумбийский галстук»(2) сделать?

Побледнев ещё больше, мужчина только затравленно замотал головой. По его лбу скатилась капля пота.

— Какой же ты милый, когда молчишь, — усмехнулась миссис Блэк. — Значит так, если в течение ещё двух лет тебя не вылечат, то признаешь любого моего ребёнка своим. А потом…

— Пустишь меня в расход, — тихо, но весьма отчётливо проговорил мужчина. Всё ещё напуганный, он, тем не менее, поднял взгляд и посмотрел ей прямо в глаза с неожиданной отчаянностью и смелостью обречённого человека, которому уже нечего терять. — Так с чего мне тебе помогать?

— Ребёнок у законной супруги может родиться и посмертно, когда преждевременно почивший муж просто не успеет признать его перед такой внезапной и болезненной кончиной… — задумчиво ответила сицилийка. — А по поводу расхода… посмотрим на твоё поведение.

— Спасибо, не надо мне таких милостей, — невесело усмехнулся Блэк. — Умирать лишь раз, а вот долгие годы с тобой мучиться…

Договорить он не успел, потому что один из громил заехал ему кулаком в челюсть.

— Как ты разговариваешь с моей сестрой!

— Спокойно, Бенедетто, — остановила его поднятой рукой Лючия. — Он нам нужен живым и по возможности здоровым. Не стоит его калечить… преждевременно. Отведи его в комнату и организуй охрану. Пусть спокойно посидит и как следует подумает.

Кивнув, оба амбала повели, точнее потащили из комнаты Сириуса. Когда дверь кабинета за ними закрылась, из неприметной боковой двери вышел высокий мужчина в чёрной мантии и большим носом. При виде него взгляд сицилийки тут же потеплел.

— Ну, как тебе, Северус? Доволен?

— Да, не особо, — ответил ей мужчина разочарованным тоном. — Перерос я как-то школьную вражду. Может, всё-таки отпустишь? Даже мне его жалко.

— Не раньше, чем он будет в состоянии зачать законного наследника и сделает что нужно, — покачала головой Лючия. — Лично я тоже не горю желанием убивать этого бедолагу, но если он и дальше продолжит в том же духе…

— То сам дурак, — продолжил за неё мужчина.

— Именно, — многозначительно улыбнулась ему сицилийка. — А по поводу наследника, caro(3)… — она улыбнулась и встала из-за стола… Спустя какое-то время парочка увлечённо целовалась, с комфортом разместившись на кожаном диване у стола.

— На родовом гобелене Блэков не отразится мой отпрыск, — вздохнул мужчина, отстраняясь, — В обществе тебя и его после такого не примут, что бы ни было написано в официальных документах. Все священные двадцать восемь, да и многие родовитые чистокровные семьи так или иначе родственники Блэкам, у них тоже имеются гобелены, а потому без проблем обнаружится, что отец ребёнка не Сириус.

— Вот как… А Принцы не роднились с Блэками?

— Роднились, но очень давно. Мы хоть и родственники, но не настолько близкие, чтобы выдать моего ребёнка за урождённого Блэка.

— Жаль… В таком случае, не сваришь ли Амортенцию для меня? Раз уж силовые методы на нашего бунтаря не действуют, может, влюблённость заставит его делать, что нужно… Хотя бы курс лечения пройти…

И тут картинка перед глазами Дина как будто подёрнулась рябью и «поплыла», а сам он оказался в совершенно иной обстановке.

Над сидящей на полу у стенки более юной, чем в предыдущих воспоминаниях Лючией склонилась божественная родственница братьев в, кажется, какой-то уборной. Дин не стал заморачиваться разглядыванием. Гораздо больше его заинтересовало, что именно говорила и делала их божественная прабабушка.

— Значит так, слушай меня внимательно, девочка! — грубо схватила Эрулла за волосы ведьму. — Не смей лезть своими грязными лапами к семье Уизли и особенно двойняшкам. С Малфоем и всякими уродами можешь делать что хочешь, но семья Уизли неприкосновенна, иначе тебя ждёт нечто гораздо более худшее, чем самая мучительная смерть. Тебе ясно?

Не успел Дин до конца осознать увиденное, как ощутил резкую боль в голове и его, как будто «выкинуло» из чужой памяти. Какое-то время дезориентированный, он приходил в себя, мотая головой, а затем увидел перепуганного Сэма с декоративным подсвечником в руках. Рядом лежала на полу без сознания наставница.

— Что за хрень… — пробормотал Дин, поднимаясь с пола. Оказывается, пока он был в чужом разуме, то каким-то образом свалился с удобного и мягкого дивана в гостиной.

— Знаешь, мне тоже интересно, — проговорил Сэм, ставя на столик подсвечник.

— Это ты её? — запоздало дошло до старшего брата, когда он проследил взглядом за этим действием и отметил, в каком положении лежит бессознательное тело Лючии. Похоже, Сэм зашёл ей за спину и ударил по затылку.

— А что мне ещё оставалось делать, когда она, не прерывая контакта с тобой, достала палочку и начала говорить: «Авада…»?! — немного нервно и зло ответил Сэм.

— Не прерывая контакта со мной? А разве так можно? — уточнил Дин.

— Ты меня спрашиваешь?! Понятия не имею! Что хоть видел-то?

Дин максимально подробно пересказал ему шокирующие подробности из жизни наставницы.

— Ну, ничего себе! — присвистнул Сэм. — Лючия-то у нас, мафиози, причём главная! А все наивно считают, что это Малфой взял её под крылышко!

— Да уж, тут ещё не поймёшь, кто кого реально крышует! — покачал головой Дин.

— Именно! Не удивлюсь, если через брак с Блэком наш сиятельный лорд от неё откупился!

— Что-то сомнительно, хрен от неё так легко откупишься. Это ж сицилийская мафия, братишка! От неё так просто не уходят! А если и уходят, то…

— … ногами вперёд… Ладно, что делать-то будем? Надеюсь, я её хоть не убил? — немного нервно ответил брат и, подойдя к лежащей женщине, положил пальцы ей на шею, пытаясь нащупать пульс, а отыскав его, с облегчением выдохнул и вновь встал и подошёл к брату.

— Чего-то я не догоняю. Она же наша наставница со всеми клятвами, разве ей откат за попытку причинить вред или убийство ученика не положен?

— Может и положен, вот только я его опередил.

— А, может ты и есть её откат, а, Сэмми? — нервно хихикнул Дин.

— Очень смешно! — закатил глаза младший брат.

— А что, прикольно: Сэмми-откат!

— Ага, ещё «Миротворцем»(3) назови! Что нам делать? Прям родным миром повеяло! Опять с законом проблемы, в перспективе труп! Кого-то спасаем с неясными целями! Только теперь ещё и с мафией на хвосте! А у нас семья, родители! Как выкручиваться будем?

— Ну, Эрулла же ей пригрозила и до сих пор… — неуверенно начал Дин.

— Вот именно, что до сих пор. А сейчас она тебя едва не убила! Уж не знаю, осознавала ли она, что творила или нет, но… если она придёт в себя и будет готова к нападению… Не знаю, Дин, нам с ней не справится!

— Об этом не волнуйтесь, — неожиданно раздался приглушённый голос с пола.

Оба брата вздрогнули, выхватив палочки, и обернулись. Похоже, наставница уже давно очнулась и просто лежала и слушала.

— Спасибо, что вовремя остановил, Сэм, — она оценивающе посмотрела на братьев, не спеша встала. — У клана Дзакорини очень много секретов, которые не стоит знать посторонним. Так что, когда срывается блок менталиста, то срабатывает этакий… защитный механизм. Человек, который больше не в состоянии защитить свои мысли, автоматически хватается за палочку и кастует «Аваду» на вторженца. Так что, извини, Дин, ничего личного.

— Ага, только бизнес (5), — усмехнулся в ответ мальчик.

— И бизнес тоже, но прежде всего безопасность. Если тебя утешит, после твоей смерти я бы тоже долго не протянула. Так что, тут без обид и претензий с моей стороны. Напротив, даже готова признать за собой Долг Жизни перед Сэмом и, разумеется, Непреложный обет о неразглашении. Я не говорю про вас, вы не распространяетесь про мои дела. Я так понимаю, что вам нужна поддержка взрослого в помощи… Гарри Поттеру?

— Откуда ты… — начал было Дин, но тут же замолчал.

— Оттуда же, что и ты, — усмехнулась ему в ответ сицилийка. — Не всё же тебе рыться в моей голове.

— И зная про такую особенность своей защиты, ты решила заняться с нами легименцией? — не мог поверить Сэм. — А как же клятва о неразглашении? Ты и так никому ничего не сможешь рассказать о нас, будучи наставницей! Как и мы, впрочем.

— Попытка не пытка, вдруг бы вы про клятву не вспомнили? — совершенно спокойно ответила Лючия. — А по поводу легименции. Что поделать, maschietto (4), излишняя самоуверенность ещё никого до добра не доводила. Не думала, что десятилетний ребёнок способен сломать мой блок. Кто же знал, что вы уже и не дети совсем. А ваша родственница, — при воспоминании о встрече с Эруллой она невольно содрогнулась, — очень ясно дала понять, что…

— …тут тебе ловить нечего, — закончил Дин.

— Верно, — совершенно не обидевшись на такую фамильярность, с улыбкой ответила сицилийка. — За вами стоит такая сила, что даже и пытаться не буду. Ну, что? Обсудим дальнейшее сотрудничество и помощь с моей стороны как часть отработки Долга Жизни?

— У меня вопрос, — тут же вмешался Сэм. — Почему ты Поттера-то не подмяла? Если хотела чего-то добиться от Блэка, то достаточно было намекнуть на благополучие его крестника…

— Да Сириус ни разу о нём даже не вспомнил, — ответила она. — Уж как я проверяла этого «героя» на всевозможные привязанности, но его гораздо больше волновал крысёныш-Петтигрю, ну, о Джеймсе и Лили он горевал и испытывал сильное чувство вины, а об их ребёнке даже ни разу не вспомнил. Его больше месть волновала. Да, и между нами, мальчики. Не тянет Блэк на сознательного опекуна и взрослого. Я, конечно, понимаю, что от увиденного у тебя, Дин, может сложиться впечатление о нём, как о невинной жертве, но поверь, Блэк отнюдь не ангел.

— И слава Мерлину! — невольно вырвалось у Сэма. В отличие от брата он отлично помнил Канон, и что Мародёры вытворяли в школе. Да, и фанфики в своё время тоже по данной теме читал, пусть их было на его памяти и не очень много. — Если после отсидки в Азкабане неадекватный Блэк был бы наделён ещё и силой ангела!

— То капец был бы Волдеморту и всей Магбритании! — докончил за него Дин. — А этот чернявый твой любовник с Родины? Что-то рожа мне его знакомой показалась… но выговор у него, как у коренного англичанина…

— Это профессор Снейп, — закатил глаза Сэм. — Декан Слизерина и профессор Зельеварения. Помнишь? Тебе старшие про его «замечательный и справедливый характер» все уши прожужжали.

— Это тот самый сальноволосый козёл?! И ты с ним… — он с ужасом и отвращением посмотрел на Лючию.

— Ну… не такой уж и сальноволосый, — задумчиво ответила сицилийка. — По крайней мере теперь. Ты же сам его видел. Вполне себе импозантный мужчина.

— Ты и его прибрала? — не удержался от шпильки Сэм.

— Его вообще-то Люциус привёл, не отказываться же от самого молодого Мастера Зелий в Магбритании.

— Да, уж. А… зелье старения он сварить может… если ты его попросишь? — поинтересовался Сэм.

— Конечно, не вопрос. Что ещё от меня требуется в благородном деле по уничтожению конкурента? — мило улыбнулась Лючия.

— Это ты о ком?

— О Волдеморте, конечно. А ты о ком подумал?

* * *

(1) Растворение жертвы в кислоте первыми начали практиковать члены сицилийской мафии. В частности, этот способ убийства использовал один из самых жестоких мафиози Джованни Бруска.

(2) «Колумбийский галстук» — этот способ насильственного умерщвления, при котором на горле жертвы делается глубокий разрез, и через образовавшееся отверстие наружу вытаскивается язык, создавая некое подобие галстука. Изобретён колумбийской мафией, но могли взять на вооружение и сицилийцы (ИМХО).

(3) Caro (итал.) — дорогой.

(4) mischete (итал)— мальчик

(4) Peacemaker (англ.) — миротворец. Colt Single Action Army. Модель 1873 года, армейский револьвер одинарного действия, также известный под названием Model P, Peacemaker. Источник: «ВикипедиЯ».

(5) Выражение: «Ничего личного — это просто бизнес» — приписывают изветному гангстеру Аль Капоне, который действовал на территории Чикаго в 20х-30х годах прошлого века.

---

Примечания:

«Миротворец»

https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/9/97/Colt_SAA_US_Artillery_RAC.jpg

Примечания:

Вот, что выросло, то выросло. Увы, опять без экшена. Последний комментарий меня вдохновил, так что сегодня с утра закончила эту главу. Постараюсь впредь не задерживать новые…

---

— Так, Сэм, пошепчемся? — в духе Кроули проговорил Дин, скастовав вокруг себя и брата «Полог тишины».

— Что ты задумал? — глянул на него младший.

— Может, пойдём втроём прямо сейчас без Каса?

— С чего бы? — удивился Сэм.

— Время уж очень подходящее. Обернёмся туда-обратно, никто и не заметит. Да, и не хочу я им перед Лючией светить. С ангелом-то её клятвы никакие не ограничивают.

— Думаешь, она в твоей голове его уже не «засветила» по полной? — удивился Сэм.

— Не знаю, но как нам его вытащить сейчас из дома, не привлекая внимания? Может, скажем маме, что нам третий на уроке нужен? — неуверенно предложил Дин.

— Пятилетний мальчик? А почему не Ронни или Джинни с Луной? Нет, я согласен, если уж идти с Лючией, то сейчас. Потом она опять свалит… по своим делам, — продолжил размышлять Сэм.

— Может, тогда вообще без неё обойдёмся? Вернёмся туда уже после урока вместе с Касом, поможем и обратно?

— Не знаю, как я понял из слов наших двойников там поддержка взрослого потребуется. Вдруг там Статут о секретности нарушится и припрутся обливиаторы с аврорами или маггловскими полицейскими? Насколько я помню Канон, там у Поттера как раз магические выбросы должны быть. А Лючия, как ни крути, физически взрослая ведьма, да ещё и со специфическими связями, весьма полезными для нас. При ней можно спокойно колдовать, да и от авроров и министерских, если что, отмажет…

— Ага, совершенно бескорыстно… Не вляпаемся ли мы, братишка?

— Нет, она отлично помнит Эруллу. А ещё она наставница, так что, нет.

— Ну, если ты так считаешь… О! А давай скажем маме, что нам для урока третьим нужен именно ребёнок, но не кровный родственник, и мальчик, а потому Луна с Джинни и Роном отпадают?

— И для какого-такого изучения нам может понадобиться именно такой ребёнок? — уточнил Сэм.

— Ну, не знаю, может Лючию спросим? Она же маг-менталист, сумеет что-нибудь придумать и убедить маму.

— Как? Конфундусом? Нет, уж!

После упыря и длительного лечения старшие члены семьи Уизли весьма болезненно и настороженно относились к любого рода ментальным воздействиям на себя. По понятным причинам такое отношение передалось и Дину с Сэмом, да и защитными фамильными амулетами были обвешаны теперь все чуть ли не круглосуточно. Благо, магия позволяла им оставаться в сохранности и не теряться, быть невидимыми и неощутимыми, а потому и в повседневной жизни не мешать, даже во время уроков плавания.

Вдруг Лючия резко насторожилась и выхватила палочку из нарукавного кармана традиционной для англичан мантии, приняв боевую стойку. Она что-то пыталась сказать или даже прокричать братьям, но те её не услышали.

— Что это с ней? — удивился Дин.

— Не знаю, снимай «Полог»!

* * *

Джинни была обижена и подавлена. Она продолжала дуться на Рона и на всех остальных, но особенно сильно она обиделась на Дина. В глубине души девочка понимала, что была неправа, но признать это была пока не готова. Вопреки наказанию и запрету матери выходить из своей комнаты, за исключением обеденного времени, она вышла и со второго этажа на лестнице проследила, как наставница уводит двойняшек на урок. Мысленно Джинни позавидовала братьям и в этом. Сейчас, будучи обиженной и в плохом настроении, она болезненно воспринимала даже, казалось бы, обычные вещи. А ещё ей захотелось подглядеть за их уроком. Вот будет круто узнать какое-нибудь новое заклинание и как вдарить брату! А то «Летучемышинный Сглаз», что Дин, что Сэм сбрасывают на раз, а на Рона его насылать: во-первых неинтересно, во-вторых, влечёт неприятности в виде деревянной ложки. Девочка так загорелась идеей отомстить Дину, что решила пойти за братьями в палатку и незаметно улизнуть от бдительного ока матери. Та, как раз в это время отвлеклась, сгружая грязную посуду в раковину и кастуя самоочищающее и моющее заклятье.

Брат и дети Лавгудов в это время складывали пазл, собравшись вокруг большого стола, и, казалось, не обращали ни на что внимания. По крайней мере, так наивно подумала маленькая девочка, когда бесшумно приоткрыла боковую дверь на задний двор.

Рон в это время самозабвенно искал подходящий пазл, и потому не заметил, как Луна с братом обменялись взглядами. Лавгуды стояли вполоборота от задней двери, а потому отлично разглядели крадущуюся Джинни. Ангел удивлённо проследил за вышедшей без спроса девочкой и вопросительно посмотрел на Луну. Сестра в ответ ему чуть заметно кивнула на дверь.

Скастовав на себя рассеивающие внимание чары, ангел тоже ушёл вслед за Джинни. Не дело это — убегать из дома, даже не озаботившись потеплее одеться и переобуться. Он незаметно следовал за ней в палатку на заднем дворе, недоумевая, зачем девочка вообще пошла туда. Впрочем, Джинни, как и Рону, доступ туда был открыт. Лючия и младшенькую Уизли часто брала на уроки плавания, пусть и не так регулярно, как братьев. Другое дело, когда порог палатки попытался миновать Кас, сигнальные чары оповестили о попытке проникновения чужака. Сила ангела позволила ему даже не заметить защиту и беспрепятственно войти, но… было уже поздно.

* * *

Быстро скинув полог тишины, Дин сначала увидел Джинни, на которую Лючия едва не скастовала какое-то боевое заклинание, но в самый последний момент сдержалась, тем не менее, продолжая целить в неё палочкой.

— Почему чары сработали? — воскликнула она, всё ещё с подозрением смотря на растерянную девочку. Если бы не оповещающие чары, она бы наверняка незаметно прошмыгнула в палатку, так, по крайней мере, полагала Джинни. Как же несвоевременно сработала сигнализация!

— Кто ты на самом деле?! — не сводила с неё подозрительного взгляда Лючия.

— Я… — от неожиданности Джинни резко остановилась, и тут же едва не упала от врезавшегося ей в спину Каса. От прикосновения отвлекающие чары рассеялись, и он стал видимым.

Поняв, наконец, причину активировавшейся магической сигнализации, Лючия облегчённо опустила палочку.

— Ну, и что вы тут позабыли, детишки? — уточнила она, строго посмотрев на Джинни и Кастиэля.

— Джинни ушла из дома без спроса, и я пошёл за ней, чтобы узнать причину и вернуть, — спокойно ответил Энджел.

Все взгляды устремились на покрасневшую девочку.

— Я… просто… — Джинни попыталась сходу придумать достойную причину, но не могла, опустив глаза.

— Ты же под домашним арестом, — заметил Сэм. — Тебе мама даже из комнаты выходить запретила, разве что в туалет.

— Да? А за что? — полюбопытствовала Лючия.

— Она вела себя ужасно на прогулке, довела до слёз Рона, нагрубила, — пояснил Дин.

Пользуясь тем, что все отвлеклись и на него не смотрят, в том числе, и пристыженная сестрёнка, Сэм незаметно взмахнул палочкой и тихо прошептал заклинание.

— Лови её, Касс! — быстро скомандовал он.

Усыплённая девочка наверняка бы упала на ковёр, но стоящий рядом Энджел, успел её вовремя подхватить. Несмотря на разницу в возрасте и росте, он без особого труда поднял её на руки. Подумав, Касс положил её на диван.

— Что ты сделал? — оглянулся на брата Дин.

— Усыпил, — пожал плечами Сэм, — чтобы не мешала. Теперь, когда мы все в сборе, можем спокойно отправляться. Луна тебя прикроет перед мамой? — обратился он уже к Кассу.

Тот кивнул.

— А с ней потом разбираться будем, как вернемся.

— Знаешь, Сэмми, иногда ты меня пугаешь, — пробормотал Дин.

— А почему вы зовёте мальчика Лавгудов Кассом? — спросила Лючия, и тут же поняла. — Так он … — удивленно воскликнула она.

— Ангел (1), — подтвердил Дин.

— И это не просто имя, — добавил Сэм.

Максимально тесно прижавшись друг к другу, Энджел, ученики и наставница собрались отсчитывать время. Лючия, как самая высокая из троих, взялась за цепочку маховика.

И тут Сэму стало плохо, он упал и ненадолго потерял сознание.

— Сэм! — тут же придержал его Дин, не дав удариться головой об пол и полусидя на том же многострадальном ковре, где сегодня уже кто только ни валялся, облокотил его на диван.

— Что с ним? — встревожилась Лючия. Ни разу ещё на её памяти ни один из двойняшек не падал в обморок.

— Я могу помочь… — проговорил Энджел, — но вижу, что это не нужно.

— Пророчит? — уточнил Дин.

Ангел молча кивнул.

Спустя несколько минут Сэм открыл глаза.

— Мы должны взять с собой Джини, — только и сказал он.

— Зачем? — не понял Дин.

— С ней он пойдёт на контакт, а нас побоится, — ответил младший Винчестер. — Судя по тому, что я видел… Ему реально помощь нужна, но не наша, Дин. Точнее, не только наша.

— В смысле? — удивился тот.

— Какая вообще может быть нужна помощь герою? — не менее удивленно уточнила Лючия.

— Психологическая, плюс общение с доброжелательно настроенными сверстниками. Он боится компаний мальчишек, Дин. Тем более, старших. А Джинни его не испугает.

— А я? — подал голос в их беседе до сих пор молчавший Кас. — Вид у меня сейчас безобидный.

— Ты тоже, — кивнул Сэм, — но Джинни его быстрее расшевелит, как более общительная. А вот тебе туда с нами лучше не идти. Подожди нас лучше здесь. Не могу объяснить, но что-то мне подсказывает, так будет лучше.

— Ага, ещё скажи: «так надо и так правильно», — усмехнулся Дин.

— Чего нет, того нет, — отмахнулся Сэм. — Лечить методом нимфы, увы, не умею.

— А жаль! Прикинь, если бы я так умел? — мечтательно проговорил Дин.

— Ну, насчёт лечения не знаю, в остальном не вижу особой разницы, — пожал плечами Сэм.

— Это вы о чём вообще? — уточнила Лючия.

— Да, об одной знакомой, — не стал вдаваться в подробности Сэм. — Лучше давай подумаем, как и что говорить Джин, когда очухается?

— Да, без проблем! — отмахнулся Дин, скастовав «Энервейт».

— Эй, Джин! — потряс он за плечо сонно заморгавшую сестру, не давая ей опомниться, — Хочешь с Гарри Поттером подружиться?

— Ты шутишь, да? — недоверчиво уточнила сестрёнка, удивленно оглядываясь, — А почему…

— Потому что ты влезла куда не надо! — отбрил её Сэм. — Зачем из дома без спроса ушла и вела себя как капризная избалованная дурочка?

— Я не дурочка! — тут же возмутилась девочка, отвлекаясь от своих первоначальных вопросов.

— Так докажи! — решил взять на «слабо» отлично знавший характер сестрёнки Дин.

— Как? — тут же загорелась желанием доказать девочка.

— Мы тебе поручаем ответственное задание, — таинственным голосом проговорил Сэм. — Ты должна внедриться в маггловском школу и подружиться с Мальчиком-Который-Выжил. Узнать, как и с кем он живет, что любит и так далее.

— А как же моя школа? Мама? — растерянно спросила Джинни, хотя по блеску в глазах девочки всем присутствующим стало ясно, что она уже предвкушает интересное приключение.

— За это не волнуйся. Есть у нас возможность перенестись на сутки назад. Учиться тебе, конечно, придётся как положено, и в двух школах, но тут уж ничего не поделаешь. Мы тебя прикроем и устроим туда.

— Да, только вот учиться ты будешь на год младше Поттера. Во всем остальном, действуй на своё усмотрение.

— Как? — немного растерянно уточнила девочка.

— Понаблюдай за ним, а когда представится удобный случай, познакомься. Ну, не мне тебя учить, что ты друзей-подружек заводить не умеешь? — начал краткий инструктаж Дин.

— А вы?

— А мы будем как хорошие старшие братья тебя подстраховывать, — пообещал Сэм, — только это — секрет! Ты никому не должна ничего говорить о своём задании.

— Согласна, — закивала Джинни, — мне дать непреложный обет?

— Э-э… не надо, — немного растерянно ответил Сэм. Давать непреложные обеты в таком возрасте… они ж не каноничные близнецы Уизли, подбивавшие на такое Рона.

— Есть одни чары

специально для детей-волшебников, — задумчиво проговорила до сих пор не вмешивающаяся в разговор Лючия. — Они отвлекают ребёнка до его одиннадцатилетия от какой-то определенной мысли. Всякий раз, как ей захочется кому-нибудь рассказать, она будет на что-нибудь отвлекаться. Помнить все Джинни будет отлично, — тут же уточнила сицилийка на нахмурившиеся мордашки детей, — просто сама тема ей будет казаться неинтересной и не заслуживающей внимания.

— Как это неинтересной?! — воскликнула Джинни.

— А на качество выполнения задания это не повлияет? — поинтересовался Сэм. — И не опасно ли это для неё?

— Совершенно безопасно. У нас в стране такое частенько кастуют на магглорожденных детей до совершеннолетия, ну или тех, кто проживает среди магглов. Так у юных мажат не возникает соблазна поделиться «по секрету» с лучшим другом и половиной округи, — ответила Лючия. — Не все дети умеют держать язык за зубами, особенно в таком возрасте.

— Да, и некоторые взрослые, — кивнул Дин. — Это точно не навсегда? Только до одиннадцати?

— Клянусь, — ответила Лючия. — Это не причинит ни физический, ни ментальный вред, а после одиннадцати лет заклятье спадёт. Ты, Джинни, даже не заметишь этого, — обратилась она уже непосредственно к явно занервничавшей девочке. — Никто тебя заставлять и насильно заколдовывать не будет, но если ты согласна выполнить задание…

— То это просто необходимая мера предосторожности, — подхватил Сэм.

— Естественно, если ты боишься, что не справишься, — провокационно докончил Дин.

— Я ничего не боюсь! — тут же воскликнула Джинни.

— Ну и чудненько, — довольно улыбнулся Дин. Как же легко было манипулировать младшенькой.

Сэм только головой покачал на такую непосредственность. Похоже, не зря Шляпа отправила их сестру в каноне на «Гриффиндор». Придётся проследить, чтобы ей всякие дневники сомнительные в руки не попали.

* * *

(1) Angel (англ.) Ангел, но есть ещё и аналогичное имя Энджел. Такой вот каламбур.

Примечания:

Предупрежение: нелинейное повествование.

Вот, глава опять получилась маленькой!

---

Обсудив имеющуюся у них скудную информацию, братья и Лючия решили дать себе несколько часов форы. Ведь до Тисовой улицы ещё и добираться как-то надо. «Ночной Рыцарь», конечно отличный экспресс-транспорт, но почему бы и не взять немного времени с запасом? А ещё решили все-таки и Касса взять. Кто знает, с чем им там предстоит столкнуться. Касс и Джинни в обсуждении участия не принимали, но с любопытством прислушивались. Начинающие и уже бывалые путешественники во времени вновь прижались максимально тесно друг к другу и стали отсчитывать необходимую дату. В следующий миг все они уже перенеслись на утро вчерашнего дня.

* * *

Раннее утро вчерашнего дня…

— Надо бы поскорее свалить, пока Джинни не пошла будить нас. Не помнишь точно, когда именно ты вчера проснулась? — спросил у сестры Дин, опасливо выглядывая из палатки на предрассветное утро.

Девочка только отрицательно покачала головой.

— Ладно разберёмся…

— У меня портключ есть и могу аппарировать отсюда на правах хозяйки, — внесла предложение Лючия. — Ещё можно на время камин открыть и в «Дырявый Котёл» переместиться. Где там он живёт?

— Суррей, Тиссовая улица, дом… не помню какой, — с некоторой растерянностью проговорил Сэм.

— Странно, на них что, чары Фиделиуса? — удивилась сицилийка.

— Да, вроде нет. Просто забыл, — ответил Сэм. — По-моему четыре, но не уверен. Ладно, не трудно будет узнать, поспрашиваем соседей, где Дурсли живут с «ненормальным» племянником. Думаю, нам скажут.

— Ненормальным? — обеспокоенно уточнила Джинни. — А почему ненормальным? Он, что, дерётся или… такой же как те дети, что у Билла лечатся?

— Нет, — покачал головой Сэм.

— Вот для этого ты нам и понадобишься, сестрёнка, — с улыбкой «подбодрил» её Дин. — Сама всё посмотришь и поделишься выводами.

— А… — девочка захлопала ресницами. Кажется, до неё только сейчас стало доходить, что всё это всерьёз, а не какая-то интересная игра.

— Не боись, Джинн, прорвёмся, — с улыбкой добавил Дин, хлопнув растерянную девочку по плечу, зря мы тебя с Сэми драться учили? Вот и покажешь класс! Сколько нам по времени от Лондона до Суррея добираться или, может, быстрее отсюда получится? Эх, навигатор бы сюда с картами и маршрутами, — с ностальгией посмотрел он на Сэма.

— Какой новигатор? — не поняла Лючия.

— Не важно, — не стал объяснять Сэм, предостерегающе посмотрев на брата. — А ты нас не перенесёшь, Касс?

Мальчик в ответ лишь отрицательно покачал головой.

— Мне надо хоть раз побывать там, — ответил он, — И не знаю, смогу ли сразу столько людей перенести.

— Расщеп? — скептически уточнил Сэм. Как-то раньше в прошлой жизни он такого за ангелами не замечал. Да, и в своё время Кастиэль без проблем закинул их в другую реальность, даже не запыхавшись, и в летящий самолет перед несостоявшимся Апокалипсисом тоже перебросил без проблем.

— Нет, просто не могу пока, — ответил Энджел, видимо догадавшись, о чём вспомнил младший из братьев. — Мои возможности тут раскрываются постепенно.

— А как ты их раньше раскрывал? — полюбопыствовал Сэм. В самом деле, ведь ангел когда-то рос, развивался… или нет?

— Не знаю, — разочаровал его Кастиэль. — Сколько себя помню, всегда был таким. Я просто в какой-то момент появился со всеми своими возможностями, силой и знаниями о ней, когда Отец породил меня.

— М-да, значит, этот вариант отпадает, — немного разочарованно и непонятно для Джинни и Лючии проговорил Дин. — Как ещё можно добраться до Суррея? На метле?

— Не думаю, что это хорошая идея, — задумчиво проговорила Лючия. — А чем вам «Ночной Рыцарь» не нравится?

— Не хотелось бы промелькаться, — ответил Сэм. — Там же вроде спрашивают имена. Да, и отследить могут откуда и куда кто едет.

— Да, с чего ты взял? — удивилась Лючия. — Немного оборотки, плюс у нас всех железобетонное алиби. Ну… у вас уж точно, — добавила она.

В самом деле, не говорить же им, что аккурат перед детским праздником она устраивала кровавые разборки в Лютном с малоаппетитными подробностями. С другой стороны, теперь, когда появилась возможность бывать в двух местах одновременно… Это ж какие перспективы для бизнеса (и не только) открываются! Лючия решила обязательно использовать такие возможности в будущем. Правда, посвящать в это братьев она не стала.

— Могу перенести нас всех в Лондон, а уже оттуда на «Рыцаре», если уж вы так боитесь гипотетической слежки с места отправки, — предложила она Дину и Сэму.

— Да, это было бы замечательно. Сколько там от Лондона до Суррея? Где-то миль двадцать с хвостиком (1)? — немного подумав, ответил Дин. — На «Рыцаре» быстро доберёмся.

— Да, уж. Никаких тебе «пробок», — пробормотал Сэм.

Выйдя наружу, все без исключения зябко поёжились. Всё-таки, холодно было в Оттери-Сент-Кечпоул по утрам. Влажный туман только усиливал и без того промозглый воздух. Да, не зря это место магглы называли ещё и «Мглистыми Холмами». Один холм сменял другой, образуя широкие впадины, в которых оседал по утрам туман. Особенно непроглядными туманы Мглистых Холмов были на рассвете, в остальное же время, живописная долина радовала проживающих там магов солнечной погодой. Так уж вышло, что на этой местности и расположилась их деревушка.

— Да, а вот об этом мы и не подумали, — проговорил Сэм, от его рта при дыхании вышло небольшое облачко пара.

— Точно с призраком столкнулись, — кивнул Дин, ощутив неприятный пробирающий холодок по спине.

Пожав плечами, Лючия наколдовала на всех, включая себя, согревающие чары.

— Давайте-ка вернёмся в палатку, я для вас тёплую одежду и обувь трасфигурирую, — предложила она, с жалостью посмотрев на легче всех одетую и уже дрожащую Джинни.

— Нам не надо, — тут же сказал Сэм. — Мы же к тебе в палатку одетыми пришли.

— Точно, — кивнул брат, — наша одежда маггловская, внешне выделяться не будем.

— Вы ко мне в палатку ещё не приходили, а следовательно, и одежды вашей верхней там ещё нет, — возразила Лючия. — Раньше надо было думать, когда маховик в руки брали, и я это не предусмотрела, — недовольно добавила сицилийка. — Ладно, остаётся трансфигурация.

Все вместе они вернулись в палатку. Там пока Сэм и Дин одевались и переобувались, в очень похожую на их верхнюю одежду вещи, Лючия трасфигурировала верхнюю одежду для Каса и просто уменьшила свои старые вещи — для Джинни. В итоге, девочка теперь была одета в стильное кашемировое пальто с кожаными перчатками и чёрными итальянскими сапожками на небольших каблуках, а Кас — в тёплую чёрную куртку-пуховик.

— Лючия, — немного скептически проговорил Сэм, переглянувшись с Дином. — Мы вообще-то Джинни в школу внедрять идём, а не на светский раут.

— Да, — кивнул брат. — Сделай-ка сестрёнке что попроще.

— Как это попроще?! — возмутилась девочка. — Я против!

— Ты на задании! — непререкаемым тоном напомнил ей Сэм. — Мало ли что? Вряд ли ты произведёшь хорошее впечатление на мальчишку в поношенной одежде с чужого плеча, если сама будешь выглядеть, как принцесса. Да и вдруг драться придётся. Как ты в таком двигаться будешь?

— Драться? В ношенной одежде с чужого плеча? — удивилась Джинни. — Он, что так бедно живёт? И почему мне нужно будет драться? С ним?!

— Нет, не с ним… просто, — немного замешкался Сэм, — там всё сложно. Вот станешь его другом, тогда и спросишь. Заодно и узнаешь, насколько он тебе доверяет.

Дин только удивлённо на него взглянул, но по виду Сэма понял, что сейчас не лучший момент для выяснения.

Что же там такое увидел, братишка?

— Давай, переноси нас в Лондон! — последние слова Сэма были адресованы уже Лючие.

— Ишь, раскомандовался! — проворчала она, но шишка на затылке до сих пор продолжала болеть, а потому ничего больше не сказала.

Мало ли? У Сэма в мозгах менталистка ещё не рылась, кто знает, что скрывается там? Если уж старший побывал в Аду, едва не став демоном, то даже представить страшно, какие «черти» могут водиться в этом «тихом омуте». От увиденного в голове Дина и услышанных комментариев Лючию, откровенно говоря, до сих пор немного потряхивало. А ведь она была отнюдь не из слабонервных. Вообще, после увиденного, спокойное отношение в прошлом ещё пятилетнего мальчика и хладнокровное убийство упыря теперь уже совершенно не удивляли молодую женщину, напротив, поступки и реакции казались вполне логичными, насколько она смогла разобраться в натуре и прошлой жизни этих двоих…

Поэтому Лючия решила все дальнейшие возражения и комментарии пока оставить при себе, предпочитая для начала узнать об этих странных братьях побольше, а потом уже что-то делать. На то она и женщина, чтобы действовать более обдуманно и расчётливо, так Лючия привыкла поступать с самого детства: продумывать каждый свой шаг и высказывание заранее. Когда растёшь и воспитываешься в патриархальной семье, где всем заправляют мужчины, то поневоле научишься выжидать и терпеть, просчитывать и угадывать (а иногда и создавать) удачные для воплощения своих амбиций и идей ситуации.

Сейчас момент явно был не очень удачный для выяснений на тему: «кто тут главный». Братья по-любому знали гораздо больше неё. Без всяких возражений, Лючия собрала всех участников как можно ближе к себе, позаботившись, чтобы каждый касался её сумочки. Убедившись, что все держатся, она негромко произнесла какую-то фразу на итальянском. Находившемуся ближе всех к ней Сэму почему-то послышалось: «Porca puttana» (2). Что именно означала эта фраза он точно не знал, но подозревал, что она из так называемого «непереводимого итальянского фальклора». Судя по усмехающейся физиономии Дина, не он один это понял.

К школе Лючия, братья и Касс с Джинни добрались где-то за полчаса. Наставница скастовала на себя и своих необычных спутников отвлекающие и чары. Ничего интересного они пока не видели. Дети разного возраста спешили на первый урок. Кто-то шёл пешком или приезжал на велосипеде, кого-то привозил школьный автобус. В общем, ничего особенного, если не считать наличие школьной формы. Кто-то из детей шёл в распахнутых куртках, несмотря на прохладное утро, кто-то демонстративно не надевал шапку, оказавшись без родительского надзора.

— Лючия, а ты не могла бы, — попросил её Сэм, показывая на свою одежду и демонстративно снимая куртку.

Поняв без дальнейших объяснений наставница трансфигурировала одежду Сэма в рубашку, жилет и брюки одного цвета в похожие на принятую тут школьную форму. Более подробно разглядеть фасон и внешний вид пока под верхней одеждой не получалось. Времени на дорогу у них было с избытком, так что в Лондоне они ещё и перекусили, обговорив в процессе план действий. Лючия должна была подойти к директору и «уговорить» его принять в школу троих учеников. Другое дело, что им надо было обязательно присутствовать ранним утром у школы, так что визит к директору и их легализацию решили провести позже.

Подойдя к порогу школы, дети в компании взрослой женщины стали ждать. Учитывая ситуацию, они прибыли аж за двадцать минут до непонятного «часа икс». В процессе ожидания, от нечего делать Лючия трансфигурировала в школьную форму одежду Дина и Джинни. Менять прикид пятилетнего на вид Энджела она не стала, потому как на школьника он внешне совершенно не тянул.

А вот Джинни теперь была в белой блузочке, и темно-зеленой расклешенной юбочке с жилеткой точно такого же цвета. Как выяснилось, ходили ученики в школу не только в пиджаках, кто-то ограничивался лишь жилетками или только нижней частью: брюками или юбкой, в зависимости от пола. А блузки были в основном белые или других неброских оттенков.

— Я похожа на слизеринку, — немного недовольно поджала губы девочка, рассматривая себя в наколдованное Лючией зеркало.

Колдовать компания не стеснялась, предусмотрительно озаботившись отводящими глаза чарами.

— Ну, не знаю, — проговорила задумчиво Лючия. — По-моему, зелёный цвет очень тебе идёт: выгодно оттеняет цвет волос и вообще неплохо скроенный фасон.

— Правда? — неуверенно уточнила девочка.

— Правда, правда, — тут же подтвердил слова наставницы Дин. — Ты у нас вообще красавица, сестрёнка. Поттер будет просто идиотом, если… — тут он резко замолчал от весьма чувствительно ткнувшего в бок локтя брата.

Помня не совсем адекватную реакцию каноничной Джинни Уизли на героя всея Магбритании, Сэм поспешил вмешаться, чтобы его не в меру болтливый брат совсем не засмущал девочку. А то, мало ли. Тут, конечно, многое расходилось с увиденном в фильме и написанном в книжках, по крайней мере, первых трёх, что когда-то прочитал Сэм, но он не хотел рисковать. Если то, что он увидел о будущем — правда…

— Значит так, Джин, с минуты на минуты тут появится Гарри Поттер и ты… — начал было свой инструктаж он, но тут глаза девочки расширились, она с ужасом и злостью посмотрела за спину Сэму и Дину.

Не слушая брата, она помчалась в сторону входа. Повернув головы, мальчики и сицилийка увидели, как толстый и внешне похожий на откормленного поросёнка мальчишка пнул ногой лежащего уже худенького черноволосого мальчика. Похоже, он ему уже успел подставить подножку или просто толкнуть, и сейчас от души пнул лежачего ногой. Остальные ученики не вмешивались, быстро отводили глаза и торопились убежать в здание школы.

Не терпевшая хулиганов не под каким видом, тем более, когда за спиной постоянно маячат готовые защитить старшие братья, Джинни, не раздумывая, бросилась на помощь. Не став заморачиваться возмущёнными криками, ведь понятно же по реакции других детей, что помощи от них не дождешься, она молча подбежала к толстому мальчишке и поставленным братьями ударом от души двинула ему кулаком в глаз. Сразу же после прикосновения отвлекающие чары спали. Так что девочка стала видимой. Хорошо, что сейчас немногие ученики старались не смотреть в их сторону. Кто-то спешил на урок, откровенно опаздывая, кто-то просто не желал вмешиваться.

Не ожидавший нападения толстяк растерянно вскрикнул от не пойми откуда прилетевшего удара и на долю секунды замешкался, а потому не успел дать сдачи мелкой выскочке. Джинни же, обученная братьями, воспользовалась ситуацией и двинула ему другим кулаком ещё и в нос, отчего у него резко пошла кровь, а потом и заехала коленом в пах, не дав опомниться. Какой бы импульсивной она ни была, но понимала, что в честном поединке с этим боровом, выше неё, на целую голову, вряд ли справится. Впрочем, похоже, она его переоценила. Несмотря на разницу в габаритах, мальчишка был явно не приучен получать сдачи и, громко заверещав, он со страхом отскочил от бешеной рыжей фурии.

— Ты ещё пожалеешь, ненормальная! — со слезами крикнул он, убегая в школу.

— Беги, беги! Трус несчастный! С девчонкой не справился! — воинственно погрозила ему вслед кулаком маленькая ведьмочка. — Ты как? С тобой всё в порядке? — спросила она, наклонившись и протягивая руку худенькому мальчику.

— Да, спасибо, — удивленно ответил он, немного озадаченно рассматривая протянутую такую изящную на вид тонкую девчачью ручку, и не скажешь, что она способна разбить нос его кузену и поставить фингал под глазом. Если бы собственными глазами не увидел, никогда бы не поверил. А что синяк обязательно будет Гарри мог точно определить по собственному весьма богатому и печальному опыту. Осторожно приняв предложенную помощь, мальчик с удивлением заметил, что даже по сравнению с его, отнюдь не большими руками эта детская ладошка с тонкими пальчиками казалась ещё меньше. Немного смущенно он поднял глаза и теперь смог как следует рассмотреть и обладательницу протянутой конечности. Что поделаешь, он с детства плохо видел на расстоянии. Чтобы как следует разглядеть что-то, ему приходилось приблизиться вплотную. Гарри увидел незнакомую рыжую девочку со светлыми не то голубыми, не то зелёными глазами, небольшая россыпь веснушек на бледной коже была на щеках и курносом вздернутом носике. Показалось ли ему или в рыжих косичках и правда пробегали маленькие молнии? Впрочем, зрение у парня было так себе, наверно, просто отражение и игра света.

— Ладно, я пошла, — ответила незнакомая девочка, рассеянно оглядываясь по сторонам. — Мы тут с братьями ждём знакомого. Пока!

— Пока, — проследил за ней взглядом слегка ошарашенный мальчик в очках.

Девочка подошла к двум мальчикам постарше, одному малышу и черноволосой женщине. Они о чем-то оживленно заговорили. Один из старших ей что-то сказал, девочка оглянулась на него, как, впрочем, и остальные. Почувствовав себя неуютно, маленький уродец, как его называли дома, поспешил уйти в школу.

* * *

Джинни поспешила к своим, мысленно проклиная свою импульсивность. Ну не любила она, когда при ней кого-то били, особенно заведомо слабого и неспособного ответить. Уж сколько она в жизни дралась, когда кто-нибудь пытался привязаться к Рону! После пары таких случаев, старшие братья-двойняшки решили научить её драться.

— Чтобы могла дать достойный отпор хулиганам! — прокомментировал тогда, сводя очередной синяк с лица сестрички Сэм, пока не увидела Молли.

— А то мы скоро в школу поедем, как вас одних оставить, — соглашался с ним Дин.

Вот так и вышло, что Джинни умела драться, не так хорошо, конечно, как старшие братья, но отпор дать хулиганам была вполне способна.

— Извини, пожалуйста, не сдержалась, — тут же попросила она прощения у Сэма. — Я вроде никого не пропустила. Гарри Поттер ещё не появлялся?

— Джинни, милая, ты только что спасла его от кузена, — с улыбкой ответил Сэм. Именно это он и видел в своём видении. Видел он и варианты их личного участия с Дином, но тогда Поттер просто убегал, а вот девочка, пусть даже и умеющая драться, страха не вызывала, скорее уж любопытство. А что она не стала продолжать знакомство, банально не узнав героя, было даже к лучшему.

— Так это был он? — удивленно оглянулась на торопливо убегающего в школу тощего очкарика Джинни. — Никогда бы не подумала!

* * *

(1) Суррей — Лондон расстояние 33 км = 20.51 миль

(2) Что-то вроде, итальянского аналога: «мать вашу».

---

Примечания:

Почему именно в это время и в этот день и час было важно вмешаться, будет в следующей главе.

Источник по местонахождению Норы: https://m.vk.com/topic-85798849_31616426

Когда все дети зашли в школу, переступила её порог и Лючия.

— Ладно, пойдём к директору все вместе или разделимся? — уточнила она в опустевшем сейчас коридоре.

Не забыла она сразу же после входа в школу как бы невзначай махнуть рукой со спрятанной в рукаве палочкой, выводя из строя ближайшую электронику. Таким образом сицилийка обезвредила и создала помехи для возможных камер видеонаблюдения, будь они тут установлены. Лампочки над ними слегка замигали, но спустя несколько минут, снова нормально загорелись. В самом деле, наколдовывать чары, отводящие глаза магглам, было неуместно, ведь камеры бы зафиксировали просто так открывшуюся дверь. Да и как с директором договариваться, если он тебя в упор не видит и не слышит? Не говоря уже о том, что в коридоре кто-нибудь может столкнуться с ними, и маги появятся прямо из воздуха. А так, меньше подозрений: вошла женщина с детьми, камеры слежения засбоили на неопределенное время и вообще перестали что-либо транслировать, в отличие от ламп в коридорах, они ещё не скоро восстановятся. Этому нехитрому невербальному и точечному заклинанию их учили с детства, в первую очередь, чтобы исключить возможность попасться на камеры видеонаблюдения. Если что, их визит в школу к делу не пришьёшь, ведь камеры ничего не покажут после. Так что у маггловской полиции точно никаких зацепок не будет: ни Лючия, ни дети в маггловских базах данных не числятся.

С магами, конечно, все сложнее, но палочку она взяла «на дело» другую. Так что на случай проверки она будет чиста. Но сама проверка будет лишь в самом крайнем случае, доводить до этого Лючия совершенно не планировала, впрочем, как и излишне проявлять паранойю. Толку-то в том, что магглы-соседи будут постоянно забывать о твоём существовании и каждый раз знакомиться по новой, не говоря уже о директоре школы и учителях. Гораздо логичнее и менее подозрительно, как для маггловских, так и для волшебных правоохранительных органов будет какая-то обычная или не совсем обычная, но, по крайней мере, не противоречащее логике и здравому смыслу легенда. Да, жили тут соседи, выглядели так-то и так-то, но потом уехали. Куда? Понятия не имеем.

— Что это ты делаешь? — заметил её манипуляцию Сэм.

После объяснений Лючии впечатлился не только он, но и Дин с Джинни, и даже Кас.

— Круто! Научишь нас потом? — деловито уточнил старшенький из учеников.

— И меня! — тут же не осталась в стороне Джинни, впрочем, тут же добавила, — И Энджела тоже! — все-таки она была очень доброй девочкой и ни капли не жадной, особенно, когда речь шла не о её обязательствах.

— Да, я так и поняла, — вздохнула Лючия. Почему-то вспомнилась известная поговорка о связавшемся чёрте с младенцем, и чем в итоге это закончилось для незадачливого рогатого. Как же Лючия сейчас его понимала! И то, что «младенцев» тут целых четыре, оптимизма как-то не внушало.

— Давай вместе! — вернулся к прерванному раньше вопросу Дин. — Всегда хотел вживую, а не в кино посмотреть, как делают «предложения от которых не отказываются».

Сэм на это заявление лишь закатил глаза, а Лючия удивленно захлопала ресницами с видом оскорблённой невинности.

— Да, как ты мог такое обо мне подумать, Дин?! — всхлипнула она, демонстративно прикладывая очень своевременно появившийся в тонкой наманикюренной ручке платочек к глазам.— Я всего лишь слабая беззащитная женщина, недавно овдовевшая с четырьмя детьми! Мне так нужно поскорее пристроить их в школу! Ведь со смертью моего Говарда, я просто не в состоянии оплачивать дорогие закрытые школы, где до этого учились мои старшенькие мальчики и доченька! Нам пришлось распродать всё, чтобы расплатиться с долгами, которые при жизни понаделал мой непутевый муж! Раньше он работал, имел своё дело и сдерживал кредиторов, но после его внезапной кончины эти гиены просто набросились на нас, требуя немедленно все вернуть! — на последних словах, сицилийка натурально разрыдалась в платок, добавив для экспрессии ещё и парочку итальянских восклицаний… или это был какой-то южный его диалект, Сэм не был уверен.

— Браво! — хлопнул в ладоши Дин. — Не знал бы, точно купился. Но ты уверена, что администрация школы пойдёт тебе навстречу? Все-таки у них уже все классы укомплектованы и вообще…

— А вот для этого, bambino mio, и существуют конфундусы и легкие формы внушения, — с милой улыбкой и совершенно сухими глазами без намёка на слёзы усмехнулась сицилийка, убирая платок в карман. — Немного симпатии и хорошего первого впечатления, плюс легкое внушение и… дело в шляпе, — закончила она совершенно спокойным и даже равнодушным голосом. Её взгляд при этом стал холодным и расчетливым.

— Да ты просто прирожденная актриса! — наиграно весело воскликнул Сэм, ему от такой демонстрации стало не по себе.

Посмотрев на Дина, он понял, что брат испытывает точно такие же чувства. Даже наивная в некоторых вопросах сестрёнка зябко поёжилась и теперь с опаской смотрела на ещё недавно казавшуюся ей такой милой женщину. Уж маги-то были весьма чувствительны к скрытым угрозам, а после опыта с упырем никто из семьи Уизли не мог спокойно слушать и рассуждать о внушении и вмешательства в разум, пусть даже и «безобидного» обливейта на магглов. Из-за этого Артур как-то имел даже один конфликт на работе, поссорившись с одним из работников службы обливиаторов.

— Знаешь, Лючия, я что-то передумал, — задумчиво проговорил Дин.

— Да, — кивнул Сэм. — Покажешь нам потом в думосборе, как все прошло.

— Ты ведь не… не изменишь его… — с ужасом приложила ладошку ко рту Джинни.

— Я же профессионал, — пожала плечами сицилийка, — никаких последствий для психики и характера не будет. Это лишь разовое воздействие, чтобы он дал соответствующие распоряжения. Не думаю, что придётся воздействовать на учителей. Вы ведь реально будете учиться в этой школе, я правильно поняла? — уточнила она у братьев.

Если раньше кто из них и думал отлынивать от этого, то теперь точно передумали. Как-то не по себе становилось им с Джинни при мысли, что из-за них будут систематически воздействовать на память и разум ни в чем неповинных людей.

Что чувствовал при этом Кас никто не понял. Он казался глубоко задумавшимся и явно витавшим где-то в своих мыслях.

— Ладно, Касс, Джинни, вы идёте на детскую площадку у школы и ждёте нас там. Чтобы вас никто не видел, наколдуем на вас магглоотталкивающие чары, — сказал Сэм.

На удивлённые взгляды Лючии и брата он лишь ответил, — Видение! Нам с Лючией и Дином нужно подойти к дому Дурслей и кое-что уточнить. Ещё там есть возможно соглядатай… некая Миссис Фигг с полукнизлами. Надо её как-то отвлечь.

— С полукнизлами? — удивлённо подняла бровь Лючия. — А разве это не противоречит Статуту?

— А это идея! — воскликнул Сэм. — Гениально!

— Что именно, Сэмми? — осторожно уточнил Дин. Странно, обычно это он был главным в делах, но… братишка явно знал что-то больше, чем говорил… ну, или догадывался.

— Как думаете, если к ней привяжутся ребята из министерства… до подглядывания за соседями ей будет? — усмехнулся Сэм. — А мы тем временем должны кое-что проверить, точнее, проверить должна именно ты, Лючия. У нас пока знаний и умений банально не хватит.

— И что же именно, caro, мне проверить? — уточнила сицилийка. Необходимость подчиняться какому-то молокососу её уже изрядно раздражала, но она этого не показывала. Выросшая в патриархальной семье и обществе, сицилийка привыкла к главенству мужчин, другое дело, что вкусив власти в последние годы, подобное стало раздражать гораздо сильнее.

— Нужно посмотреть дом и проверить, есть ли на нем кровная защита.

— Какая-то конкретная разновидность кровной защиты или просто сам факт её наличия?

— И то и другое. Я не знаток разновидностей, но если верить моим… э-э видениям, это должна быть защита матери… что-то вроде её жертвы ради сына…

— Ритуальной? — недоуменно посмотрела на него наставница. — Ты хочешь узнать, был ли какой-то ритуал кровного жертвоприношения в стенах этого дома?! Он же маггловский! Тут подобное просто не сработает без алтаря и места силы… не говоря уже об отсутствии магического фона. Да, и это же темная магия, запрещённая законом! Без чар сокрытия! Как ты себе это вообще представляешь?

— Никак, — честно ответил Сэм. — Вот потому и хочу, чтобы ты посмотрела на дом, где живет Поттер и проверила его на наличие чар… любых.

— Ну, такая задача мне ясна, — задумчиво протянула женщина.

— И поклянёшься, что ответишь максимально честно и не скроешь даже самой незначительной информации! — неожиданно для всех подал голос Касс.

— Что?! Может, тебе ещё и Непреложный обет дать?! — возмутилась женщина.

— Отличная идея, дорогая наставница, — совершенно по-взрослому и как-то хищно улыбнулся Дин. — Ты же не хочешь расстроить нашу любящую прабабушку? Она дама вспыльчивая…

При напоминании о встрече, стоившей ей ранней седины, сицилийка резко побледнела и с ненавистью и каким-то даже уважением посмотрела на не по годам проницательного «мальчика». Было как-то жутко видеть на детском личике такой тяжелый пронизывающий и оценивающий взгляд человека, повидавшего многое и сумевшего отстоять свою личность даже в аду. А ещё она ощутила знакомую магическую мощь и силу, сейчас явно подавляющую её собственную, чрезвычайно похожую на то, что она ощутила тогда… несколько лет назад. Конечно, по степени воздействия это был лишь слабый отголосок, но даже от такого напоминания у сицилийки пробежало по спине стадо мурашек. Это было… страшно.

Нервно кивнув, она безропотно произнесла положенные слова, а Энджел невозмутимо, будто делал такое по сто раз на дню скрепил данный обет.

Джинни только рот открыла от удивления и… страха. Будучи ведьмой она не могла не ощутить подавляющую магическую силу и мощь брата… Даже то, что сейчас вся эта сила была направлена не на неё… Никогда раньше она его не видела таким… беспощадным. Не совсем понимая происходящее, она интуитивно как и все маги чувствовала силу и скрытую угрозу…

Нет, она не перестала любить и уважать брата, доверять ему, но мысленно дала себе обещание никогда не злить его. Уж очень сильная и недвусмысленная угроза сейчас исходила от Дина. Было ли дело в более сильном, чем у большинства магов от рождения резерве или нет, она не знала. Просто мысленно порадовалась, что брат её по-настоящему любит и никогда даже не пытался так… подавлять.

Впрочем, под впечатлением, она тоже осталась с Энжелом на площадке, даже не подумав возразить или задать хоть один вопрос. Когда братья с наставницей ушли по непонятным ей делам, девочка посмотрела на Касса.

— Вы кто такие вообще? Дин… он… это же и правда мой брат, не кто-то ещё? — почти жалобно спросила она.

— Да, это и правда твой брат, — совершенно бесстрастно ответил ей сын соседки, которого раньше девочка никогда всерьёз не воспринимала, — и он сделает всё возможное, чтобы защитить свою семью. А ты её часть.

Почему-то слова Энджела успокоили девочку. В самом деле, что это она себе нафантазировала всяких ужасов? Это же её любимый и такой надежный старший брат, родной и близкий. Она всегда ему безоговорочно доверяла, делилась такими секретами, о которых даже мама не знала. Нет, Дин никогда её не обидит! А что иногда мог в воспитательных целях по заднице дать, так это же нормально. Джинни отлично понимала, что и сама временами не подарок. А потому решила как и раньше довериться брату. Ему лучше знать. Да, и любопытно было познакомиться с этим Гарри Поттером. При первом впечатлении он совсем не производил впечатление героя, способного победить Того-Кого-Нельзя-Называть, но если это все-таки он, то… что-то же в нем такое было. Девочке стало очень любопытно разгадать что же именно помогло этому очкарику одержать победу там, где даже взрослые и сильные волшебники не справились.

* * *

Маленький щуплый мальчик в поношенной явно слишком широкой для него одежде и треснувших от частых падений очках быстро занял своё место в классе за самой дальней партой, ближе всех, стоявшей к двери (так было удобнее убегать от кузена). Гарри только чудом успел в последний момент не опоздать на урок. Дадли на него недовольно оглянулся со своего места, под левым глазом у него, как заметил Гарри, уже наливался крупный синяк. Мальчик с трудом сдержал довольную улыбку, но воспоминания о том, как кузена нокаутировала та незнакомая рыжая девчонка, приятно грели душу. Гарри очень надеялся, что и она окажется в их классе. На ней же была школьная форма, значит, она тут учится. Поттер, правда, не мог её припомнить, но он вообще плохо видел, наверно, просто не замечал до сих пор.

А может быть, она новенькая? Пока не знает местных порядков, вот и вмешалась? Да, скорее всего, именно так оно и есть. Эта мысль немного расстроила одинокого мальчишку. Наверняка, новенькой потом всё доходчиво растолкуют, и она даже близко к нему не подойдёт, побоится. Одно дело, навалять одному Дадли (что само по себе казалось Гарри чудом), но всей его компании? Сильно он сомневался, что девочке такое будет под силу. А после первого же показательного наезда, она наверняка сто раз пожалеет, что вообще тогда вмешалась. Да, и не обязана она по большому счёту с ним общаться и защищать. Кто он? Никому не нужный урод, тупой нищий сирота, обуза и бремя для родственников, отрабатывающий своё проживание и еду работой по дому. Гарри уже почти смирился, что никто ему никогда не поможет. Нет, была одна неравнодушная учительница, которая пробовала вмешаться, но от этого самому Гарри было только хуже. А после того, как она попыталась привлечь ювенальные службы, её уволили и вынудили уехать из этого района. Откуда же ей было знать, что директор школы и дядя Вернон вместе учились в Смелтинге и были когда-то закадычными приятелями, наверно такими же, как Дадли с Пирсом. Вроде бы его родители тоже собирались отправить вместе с Дадли в Смелтинг, насколько он слышал. Гарри было искренне жаль мисс Филдс, ту самую наивную неравнодушную учительницу, но себя ему было жалко ещё больше. Так что, после той прошлогодней истории он сделал для себя определённые выводы: взрослые ему ничем помочь не могут, только хуже сделают, ведь дома за закрытыми дверями Дурсли на нём за всё отыграются, за каждое лишнее слово, сказанное посторонним людям о своей домашней жизни. Именно поэтому он решил впредь всё держать при себе и не распространяться.

Сегодняшнее утро как-то сразу не задалось: сгорел бекон на завтрак, и естественно, обвинили во всём его. Хотя Гарри в тот момент нарезал овощи, а следила за мясом тётка. Точнее, это она обвинила его перед дядей Верноном, не желая признавать собственную невнимательность, в итоге мальчик получил ремня и не только. Когда они шли к школе, он до сих пор ощущал боль, да ещё и Дадли, издеваясь, толкнул его. Да так неудачно, что Гарри упал, потом кузен начал его пинать. Вот тогда-то маленький сирота со всей ясностью и осознал, что никто ему никогда не поможет. Нет, он и раньше это понимал, но до сих пор Дадли не позволял себе таких публичных демонстраций. В основном, они с компанией предпочитали его подстерегать где-нибудь в безлюдных местах. У Гарри ещё сохранялись иллюзии, что, хотя бы на людях он не осмелится, побоится осуждения, вмешательства или какого-то другого наказания.

Сейчас же… не осталось и их… всем на него плевать, даже начни Дадли его убивать прилюдно, никто и не заметит. Окружающим всё равно! От собственной беспомощности и безнадёжности ему захотелось провалиться сквозь землю, улететь на крышу… Да, куда угодно, лишь бы подальше от Дадли и его тяжёлых школьных ботинок, так больно бьющих по недавним синякам и ранам. Он почувствовал странное покалывание в груди, как будто его распирало от чего-то… тянуло… Но, может быть, это просто Дадли его туда ударил? А он и не заметил? За всеми этими пинками и после утреннего (и не только) наказания дяди у него вообще везде всё болело и ныло…

А потом Гарри отвлёкся на рыжую девочку, появившуюся, казалось, вообще непонятно откуда и лихо накостылявшей Дадли. Да, что бы не случилось дальше, но, когда ему станет особенно плохо и невыносимо, Гарри обязательно будет вспоминать об этом во всех подробностях, что сумел разглядеть и запомнить. Он всё-таки не сдержался, и улыбнулся, низко склонив голову над учебником. Никто сейчас не обращал внимания на сидящего за последней партой ученика…

Увы, как ни пытался Гарри, увидеть рыжую девочку на переменах, ничего у него не вышло. Она вообще, как будто сквозь землю провалилась. Поттер опасался оставаться один, сторонясь компании кузена. Он подозревал, что Дадли наверняка захочет отыграться на любимой груше для битья за пережитое унижение. Тем более, что, как выяснилось, кое-кто из школьников всё же видел это «избиение», так что со стороны ребят со старших классов нет-нет, да и слышались смешки в адрес «Большого Д», которого нокаутировала девчонка. Понятное дело, что кузен был зол. А потому и не замедлил устроить «Охоту на Гарри» во время большой перемены на обед, когда большинство детей были в школьной столовой.

Как ни пытался избежать этого мальчик, догадываясь о подобном развитии событий, но, увы… привычно убегая, Гарри оказался на безлюдной сейчас школьной площадке, хотя, какая по сути разница? Если уж Дадли мог спокойно лупить его перед центральным входом в школу на глазах у учеников? Но может быть его хотя бы присутствие взрослых сдержало?

— Попался, урод! — довольно усмехнулся Дадли. Они всей шайкой загнали и окружили его. Мальчик оказался прижат к железному сетчатому забору, огораживающего футбольную площадку. Бежать было некуда, а прорываться между близко стоявшими друг от друга здоровенными подпевалами Дадли, тем более.

— Ты кого уродом назвал, свин? — послышался сзади спокойный насмешливый голос.

Оглянувшись, вся гоп-компания увидела ту самую рыжую девочку с мальчиком, лет пяти и пару ребят постарше. Все они, за исключением, малыша, были одеты в школьную форму, как заметил Гарри, несмотря на наличие курток и теплых шапок. Именно старшие мальчишки и производили впечатление самых опасных в этой компании. Чувствовалось в них что-то такое… Гарри был почему-то уверен, что хорошо драться эти ребята умеют и любят. Тётя Петунья назвала бы таких хулиганами, правда, она и его так называла. Гарри давно уже понял, что суждения дяди и тёти были, мягко говоря, не всегда верными и объективными.

Один из парней был темноволосым с карими глазами и самым высоким из всех, а другой — чуть ниже ростом с более светлыми волосами и насмешливым взглядом, по крайней мере, Гарри с его неважным зрением именно так показалось. Наглость и самоуверенность этого парня, лет десяти-одиннадцати буквально физически ощущалась в нарочито расслабленной позе, интонации. Да он практически напрашивался на драку! Похоже, эра банды кузена заканчивается. Гарри уже был свидетелем, как утверждался Дадли со своей компанией в школе, наводя свои порядки и потесняя предыдущих местных «хозяев». Сейчас ситуация была в чём-то схожа, только вот… теперь «подвигают» их. Правда, Гарри недоумевал, почему эти явно старшие на вид ребята не заявили свои права раньше? Вроде бы они по возрасту должны были учиться в старших классах начальной школы? Понятное дело, Дадли со своей сворой к старшеклассникам не лез, предпочитая утверждаться среди сверстников и тех, кто на год младше, да и старшеклассники как-то в дела, «малышни» до сих пор не вмешивались. Что же изменилось? Относительно себя мальчик иллюзий не испытывал. Мало ли, этим только повод дай подраться между собой и повыяснять, кто тут главный. Он оказался именно что поводом, как пресловутым вопросом в подворотни: «Дай закурить?».

Правда, присутствие рыжей девочки и малыша-дошкольника несколько сбивало с толку. Судя по всему, оба «мелких» были из этой компании. Но что общего у старших ребят могло быть с ними?

— Ты кого свином назвал, придурок? — с нарочитой бравадой ответил Дадли, отступая от забора и сделав несколько шагов по направлению к потенциальным конкурентам. Не принять вызов он не мог, да и не хотел, видимо, понадеявшись на численное превосходство. Пятилетнего мальчика он в расчёт не брал, правда, опасливо покосился на рыжую.

Гарри невольно подумалось, что если девочка в этой компании так здорово дерётся, то каковы же старшие ребята? Сам он, понятное дело, лезть в местные разборки не хотел и, воспользовавшись, что Дадли с дружками отвлеклись, потихоньку стал пятиться вдоль забора подальше от явно намечающейся драки. Мало ли, что у этих больших ребят на уме, может, и ему наваляют за компанию? Но не успел.

Светловолосый нахал лихо без всяких комментариев заехал левым кулаком в правый глаз кузену, видимо, для симметрии. Остальные восприняли это как сигнал к действию и тут же накинулись на двоих выскочек. Особо трусливый Пирс попытался ударить пятилетнего мальчика, но тот в ответ что-то сделал рукой… что именно, Гарри не понял со своего места: малыш стоял к нему вполоборота, так что он видел в своих очках лишь спину и какой-то неясный жест. В итоге Полкинс отлетел от мальчика метра на два, извернувшись как-то в процессе падения и впечатавшись носом в железную перегородку турника для подтягивания, оказавшегося на пути Пирса. Полкиенс заорал и, схватившись руками за окровавленный нос, потихоньку ушёл с площадки.

От такого зрелища, Гарри чуть замешкался, удивлённо обозревая… собственно, дракой назвать происходящее было трудно. Он как-то слышал такое определение в местной церкви про «избиение младенцев». Вот именно такими «младенцами» сейчас и были кузен с компанией. Уже немного знакомая рыжая дралась наравне с мальчишками, лихо заехав одному из дружков Дадли коленом в пах, Гарри невольно сочувственно поморщился от вида согнувшегося мальчишки, хоть и терпеть того не мог, а затем, она ещё и добавила серию хорошо поставленных ударов. Тот попытался ответить, но девочка ловко уворачивалась, добавив ещё от души, мальчишка трусливо попятился от более проворной противницы, потому что бежать сейчас явно не мог, и начал медленно отступать с площадки, старшие уже разбирались с оставшимися двумя самыми сильными дружками из компании Дадли. Сам кузен уже давно валялся на земле, поскуливая и держась руками за живот, куда ему успел ударить коленом светловолосый нахал, да и не только туда. Вся эта разгромная расправа заняла от силы минуты три по ощущениям Гарри. Сам кузен и Пирс продолжали корчиться на площадке, а остальные же трое дружков из банды трусливо побежали.

— Джин, тебе помощь нужна? — впервые подал голос самый высокий из парней, оглядываясь на девочку.

— Спасибо, сама управилась, — с довольной улыбкой ответила она, глядя вслед уходящему неприятелю, при этом глаза у неё сияли. Джиневра всегда была рада поучаствовать в различных авантюрах с братьями. Сейчас она искренне гордилась, что сумела им помочь и не пропустить такое приключение. А уж то, что не только любимый старший брат Дин, но и Сэм обратил на неё внимание и волнуется, приятно грело душу и самолюбие девочки.

А Гарри так и замер, задержав взгляд на ней. Такой воинственной и довольной, а ещё и красивой выглядела сейчас эта юная валькирия. Конечно, сам Поттер такого слова ещё не знал и не понимал собственных чувств, но… эта умеющая драться хрупкая на вид девочка буквально покорила его. Сколько так он пялился на неё, мальчик и сам не заметил, пока кто-то не потряс его за плечо.

Резко вздрогнув и инстинктивно отпрянув, боясь получить удар, Гарри повернул голову и увидел прямо перед собой с любопытством и высоты своего роста, рассматривающего его высокого подростка, того что заговорил с … Джин, теперь Гарри знал, как её зовут.

— Ты в порядке, парень? — улыбнулся он. Голос звучал дружелюбно и вроде бы агрессии он не проявлял. Заметив реакцию мальчика, даже чуть отстранился.

Гарри мысленно облегчённо выдохнул, хотя бы сейчас его бить не будут.

— Да, — только и сумел ответить он. Дурсли приучили его отвечать на вопросы максимально кратко.

— Меня Сэм зовут, — меж тем представился мальчик, — это — Джинни, — он кивнул на рыжую девочку, — и Дин. Они мои брат и сестра. А это К… — тут он немного запнулся, представляя самого младшего из детей, — Энджел. Он наш друг. А тебя как зовут?

— Гарри… Гарри Поттер, — чуть более уверенно представился мальчик, решив, что просто так сбегать от нежданных спасителей будет невежливо, да и где гарантия, что его не подстерегают где-нибудь поблизости кузен с дружками? Правда, конкретно сейчас, им наверно не до него, но мало ли? Только тут он заметил, что площадка опустела, и кузена с Пирсом тоже не было видно. Похоже, пока он пялился на Джин… Джинни, они тоже успели убежать.

— Бонд, Джеймс Бонд, — прокомментировал его ответ тот, кого высокий назвал Дином. — Так вот ты какой… — он подошёл поближе к Гарри и как-то оценивающе посмотрел на него.

От этого взгляда мальчику стало немного не по себе. Он инстинктивно вжал голову в плечи, ожидая насмешек или того хуже, ещё теснее прижавшись к сетчатому забору.

— Дин! — пнул его локтём в бок брат. — Не пугай его своей свирепой физиономией!

— Свирепой физиономией? — нарочито обиженно проговорил Дин. — Да, я просто красавчик! Верно? —улыбнулся он Гарри и подмигнул.

От обаятельной улыбки у него появились ямочки на щеках, и Гарри не мог не улыбнуться в ответ, пусть и немного неуверенно.

— И вообще я мирный и безобидный парень! — явно дурачась с самым невинным видом продолжил Дин.

На такое заявление Гарри не сдержался и тихо фыркнул, учитывая недавнее побоище, в безобидность Дина совершенно не верилось, особенно, когда тот, чертыхнувшись, начал массировать сбитые костяшки пальцев, впрочем, не он один. В той или иной степени, этим сейчас все из дерущихся занимались, за исключением, пожалуй, самого младшего из этой странной компании Энджела. Пострадавшими новоявленные победители совершенно не выглядели, разве что немного потрёпанными, всё-таки школьная форма была не очень комфортной для резких движений.

— У меня рука болит! — недовольно воскликнула Джинни.

— Да, не вопрос, давай сюда, — Дин отошёл от Гарри, явно потеряв к нему всякий интерес и устремился к сестре. Что он сделал, мальчик не понял, но судя по довольному виду Джинни, рука больше не болела.

— А у тебя ничего не болит? — неожиданно спросил его так и оставшийся стоять рядом Сэм. — Я видел, что этот боров с утра творил, хочешь, залечу?

— Как залечишь? — удивился Гарри, недоверчиво уставившись на немного пугающего его Сэма.

— Секрет фирмы, — снова дружелюбно ответил высокий. — Показывай, где болит… хотя нет, подожди, я сам…

С этими словами взгляд Сэма стал, как показалось Гарри, немного расфокусированным, он внимательно осмотрел его с ног до головы и присвистнул.

— Ну, ничего себе! Это тебя кузен так уделал или… кто из взрослых?

От такого вопроса Гарри резко побледнел. Если Дурсли узнают, что он кому-то рассказал…

— Н-не понимаю… о чём ты? — он попытался уйти, но Сэм оказался проворнее, видимо ожидая подобной реакции, а потому быстро схватил его за плечо и чуть вжал в забор, не сильно, но, учитывая пострадавшую от пряжки ремня спину, Гарри ощутил резкую боль и невольно поморщился, прикусив губу. Кричать и стонать его Дурсли тоже очень жёстко отучили.

— Эй, Дин! Поди-ка сюда! — позвал брата Сэм, не отпуская и не отрывая взгляда от Гарри.

— Что там? — спросил Дин, которого Гарри мысленно определил, как главного, а потому и самого опасного в этой компании.

— Глянь, как его уделали! — непонятно для мальчика проговорил Сэм.

Кивнув, похоже, эти двое понимали друг друга с полуслова, Дин тоже окинул Гарри таким же странным расфокусированным взглядом.

— Святой ёжик! Это… не мог сделать тот свинтус… даже с компанией… Тебя, что кнутом хлестали? — воскликнул Дин.

— Ремнём… — почти шёпотом чуть слышно признался Гарри, опуская голову, Он уже понимал, что так просто уйти ему эти двое парней всё равно не дадут.

— С пряжкой? — догадался Сэм.

Гарри молча кивнул, не поднимая головы. Ему было стыдно признаваться в таком.

— Так, Касс, Джин! — окликнул двоих младших детей Дин. — Идите сюда, мы с Сэмом отвлекающие от магглов чары и купол наколдуем!

Девочка и малыш тут же подбежали поближе к брату. Они оба отлично знали, что чем дальше растягивать купол, тем более энергозатратно это будет. К тому же, раз они собрались от магглов прятаться и купол от прослушки активировать, значит, будут обсуждать что-то тайное, а значит, интересное… Неизвестно, что думал по этому поводу до сих пор молчавший Энджел, но Джинни была очень любопытной девочкой, а потому ничего пропускать не собиралась.

Когда все столпились вокруг Гарри у забора, Дин каким-то образом достал непонятную указку. Гарри так и не понял, где она у него до сих пор была, в рукаве что ли? И как-то замысловато взмахнул ею. Гарри ощутил странное колебание воздуха и лёгкое покалывание, но в целом ничего не изменилось, хотя новые знакомые после этого действия явно расслабились.

— Так, раздевайся, — неожиданно скомандовал Сэм.

— Что? — не поверил своим ушам Гарри.

— Куртку снимай и школьную форму. Мы не можем тебе раны сквозь одежду заживлять, — уже немного раздражённо ответил Дин.

Испугавшись, что тот всё-таки разозлится и побьёт его, как недавно Дадли, Гарри покорно подчинился. Он медленно снял поношенную и нескольких местах рванную куртку, слишком лёгкую для такой погоды, снял чуть более широкий, чем надо форменный пиджак, давно не стиранный и с отрывающимся карманом, медленно расстегнул пуговицы на рубашке. От холода он задрожал, думая, что это какой-то очередной жестокий розыгрыш новых королей школы, да ещё на глазах у этой рыжей девочки… Не желая видеть и слышать насмешек, мальчик закрыл глаза, а потому не видел, какими взглядами обменялись старшие братья и с каким ужасом и удивлением смотрела на него Джинни, прикрыв рот ладошкой. Даже маленький Энджел скорбно покачал головой.

Сэм быстро скастовал согревающие чары на несчастного худого мальчишку с выпирающими рёбрами на покрытым синяками и рубцами по всему телу, кроме лица и видимых, не скрывающих одеждой частей. Синяки и шрамы были как свежими, так и более застарелыми.

Вздрогнув от неожиданного тепла, Гарри с удивлением широко открыл зелёные глаза.

Теперь, стоя совсем рядом, Сэм смог их как следует разглядеть. Да, канон в этом не соврал. За потрескавшимися старыми очками с диоптриями, когда бедняга не щурился, он наконец сумел разглядеть его глаза. Красивый, яркий и необычный цвет. Если Поттеру нормальные очки подобрать, а лучше вообще контактные линзы, да откормить и постричь нормально, симпатичный паренёк получится.

— Не двигайся, — спокойно предупредил он испуганного… х-м… Мальчика-Который-Выжил.

Гарри замер, ожидая чего угодно, но вот что он точно не мог предположить, так это мягкое осторожное и совершенно безболезненное прикосновение руки к ближайшему синяку на предплечье. Казалось, Сэм едва коснулся, а следов от гематомы через секунду не осталось, как и не было. Боль тоже ушла. Удивившись, Гарри с любопытством наблюдал, как постепенно сходят синяки, шрамы и раны на его руках, плечах и груди под мягкими прикосновениями Сэма. Он даже забыл, что на него смотрит Джинни и потому не смущался, так странно и любопытно ему было.

Спустя несколько минут, все видимые повреждения на руках и груди мальчика исчезли. Не успел Гарри хоть как-то отреагировать, как услышал от второго брата.

— Повернись спиной.

Сделав, что было сказано, Гарри услышал поражённый вздох, наверно Джинни, и почувствовал, что теперь его спину залечивали в четыре руки. Да, после утренней экзекуции спина наверно была тем ещё зрелищем. Так, запоздало вспомнив, что за ним наблюдает ещё и девочка с малышом, он смутился и покраснел, мысленно радуясь, что, хотя бы его пылающего лица сейчас не видят.

— Так, тебе бы ещё и ниже надо… — услышал он голос Сэма.

— Нет! — резко воскликнул он, поворачиваясь. Снимать ещё и штаны перед Джинни Гарри был точно не готов.

Понимающе кивнув, ответил ему на этот раз Дин.

— Ладно, это подождёт, одевайся давай.

Гарри быстро надел на себя все снятые вещи, удивляясь, почему не чувствует холода. А главное, он не чувствовал боли в тех местах, где его лечили.

— Как вы… это делаете? — не сдержал любопытства он. Дурсли всегда злились, когда он задавал вопросы, но ведь сейчас их здесь не было, верно?

— Потом узнаешь! — многообещающе улыбнулся ему Дин. — Сейчас зайдём в ближайший школьный туалет и долечим без… тут он многозначительно кивнул на тоже смутившуюся сестрёнку.

Оба, и Джинни, и Гарри одновременно покраснели.

Переглянувшись, старшие братья только понимающе хмыкнули.

— А почему не здесь? — совершенно не понял причины смущения и всех этих телодвижений Энджел.

---

Примечания:

О том, где была Лючия и как договаривалась с директором школы будет в следующей главе.

Примечания:

Предупреждение: нелинейное повествование. Упоминание насилия над детьми.

P.S.: не знаю, что за бешеный гиппогриф покусал мою музу, но выдала она вот такое... сама была в шоке от написанного.

---

— Отлично, пошли, Джин, Касс! На стреме постойте. Если что туалет не работает, там пока… убираются. Понятно? — велел младшим членам своей «банды» Дин.

Девочка кивнула, решив пока объяснить Энджелу, которого братья уже несколько раз при ней назвали Касом, зачем Гарри с ними вообще уходить понадобилось.

Было немного жарко в помещении после улицы в тёплой одежде, а потому она начала разматывать шарф, снимать шапку, попутно пытаясь объяснить Энджелу причину смущения Гарри.

* * *

Зайдя в ближайший школьный туалет на первом этаже со странными братьями и удостоверившись, что все кабинки пусты, Гарри немного замешкался. Он с удивлением смотрел, как светловолосый, назвавшийся Дином, снова взмахнул странной указкой и в двери уборной послышался щелчок запираемого замка.

— Вот, — пояснил он на взгляд Гарри, — чтобы сюда никто не вошёл и не застал с нами без штанов, а то ещё подумают чего.

— Да, уж! — кивнул Сэм, — Не хватало нам только обвинений в … — тут он осекся, посмотрев на мальчика. — В общем, огласка ни нам, ни тебе не нужна.

С этими словами он как-то странно взмахнул тоже похожей, как у Дина палкой. Лампочки на потолке замигали, но потом снова стали нормально светить.

— Вот, можешь снимать штаны, теперь нас точно никто не увидит, даже если тут и были «камеры».

Всё ещё сомневаясь, Гарри сделал, что велели. А куда бы он делся, даже если бы и захотел убежать? А он не хотел, учитывая, что спина, плечи и грудь с животом больше не болели, почему бы и остальное не долечить?

Дурсли не били его по тем частям тела, что не прикрывала одежда. Другое дело, Дадли с дружками, те могли и кулаком в нос заехать.

На этот раз его снова лечил Сэм.

— Скажи, Поттер, — немного смущенно спросил он после сведения синяков и гематом, и водружения Гарри штанов обратно, — тебя только лупят?

— В смысле? — не понял вопроса мальчик.

— Ну… тебя как-нибудь ещё не наказывают? Может, трогают, где не надо или…

— Что?! — дошло, наконец, до Гарри. — Нет, конечно! Да и с чего бы… такой ненормальный уродец даже конченных извращенцев привлечёт? — с горькой иронией добавил он.

— Ну, не такой уж ты и урод, — заметил Сэм.

— А извращенцы разные бывают, могут и такие любители найтись, — добавил Дин. — На то они и извращенцы.

— Нет, — покачал головой Гарри. — Бог миловал. А с чего вопросики такие? Вы сами-то часом не… — тут он осекся, боясь за такие слова получить в глаз. — То есть, на ненормальных вы не похожи, на извращенце тоже… — попытался загладить предыдущую резкость он.

— Ну, спасибо! — с усмешкой ответил Дин, но Гарри почувствовал, что тот обиделся.

— Нет, вы оба не поняли, я очень благодарен и всё такое, но…

— Что мы за нашу помощь попросим? — докончил за него Сэм.

— Ну, да, — кивнул Гарри.

Мальчик уже давно понял, что ничего в этой жизни просто так не даётся, тем более такому ненормальному уродцу и сироте, как он. Может, будь живы родители или хотя бы мама, было бы легче? Гарри всегда в этом смысле завидовал Дадли и тому, как заботилась о нём Петунья. Интересно, а его родная мама любила и баловала бы его так? Защищала бы всеми доступными способами? Почему-то мальчик был в этом твёрдо уверен.

* * *

Задумчиво проследив взглядом за уходящими в школу «детьми» в сопровождении «героя», Лючия, так и осталась под чарами невидимости. Она не хотела, чтобы присутствие взрослого помешало её подопечным поставить на место прежних «хозяев». Кое-кого ей этот забитый худенький мальчик напомнил. Вспомнились совсем недавние разборки в Лютном, где она с братьями потеснила одну весьма дурно пахнущую банду, промышляющую торговлей детьми во всех сферах, начиная с проституции для педофилов и заканчивая ингредиентами для тёмных ритуалов и зелий.

— Да, кому нужны эти ублюдки! — орал тогда их главарь, когда Лючия лично насылала на него Секумпсемтру, заклинание, изобретённого её любовником и естественно, не отказавшего ей в удовольствии научиться.

В тот момент сицилийка была взбешена донельзя. Одно дело — просто бордель, но это… Лючия отнюдь не была белой и пушистой, и несовершеннолетние подростки и под её ведомством тоже работали, но именно, что работали и получали за это, может и небольшие, но деньги. А от того, как обращались с детьми в той банде, и её пробрало. В общем, она с огромной радостью при помощи братьев лично «зачистила» этих уродов. К слову, Бенедетто и Маурицио тоже с не меньшим удовольствием прикончили их, совместив, так сказать, приятное с выгодным. Был среди детишек заперт в подвале того дома и один весьма странный мальчик… Он ни на что почти не реагировал, сидел и раскачивался из стороны в сторону в углу, но мог и завывать. Не говорил, но, стоило до него дотронуться, впадал в истерику и орал. Собственно, наверняка поэтому он и был весь покрыт синяками, даже больше остальных.

— Что это с ним? — спросила тогда Лючия, распределяя «освободившихся» деток разных возрастов по другим сферам своего бизнеса. Кто-то шёл на обучение к карманникам, кто-то продолжил работать… так сказать, по профилю, но уже не бесплатно, как рабы, а за деньги и еду. Больные и уже умирающие дети, а такие там тоже были, пошли, как и изначально планировалось на ингредиенты. Самых маленьких Лючия тогда, поддавшись порыву, лишила памяти об этом месте и распорядилась отправить в маггловские приюты. А вот куда пристроить этого мальчика, лет восьми — девяти на вид? Из-за худобы и синяков сложно было понять точный возраст весьма запущенного на вид ребёнка с явно ментальными проблемами, даже по сравнению с плачевным видом остальных.

— Это Вонючка, — ответила одна из старших девочек с наглым, и, как мысленно отметила Лючия «бл.дским» взглядом. Её она решили отправить и дальше работать в бордель. — Он уже попал к нам таким…

— Каким? — переспросила Лючия.

— Да, вот таким, ненормальным! Не говорит, только воет, сидит и качается. Не хрена не жрёт, пока ему в рот не положишь! Иногда орёт и на пол валится, вот как сейчас… Пока не врежешь, не заткнётся…

— Даже странно, что он ещё не помер до сих пор… — задумчиво посмотрела на худых детей и подростков Лючия, их тут было около десятка.

— Сама в непонятках, — равнодушно ответила девочка. Лючия так и не удосужилась узнать её имя.

Так и не поняв, куда этого чудика лучше на благо семьи пристроить, Лючия решила и ему стереть память, отправив в маггловский приют, но что-то заставило её тогда применить легилименцию…

Увиденное её, мягко говоря, удивило. Нет, насилие, которое учиняли над мальчиком всякие извращенцы не было для неё ничем новым, а вот память… и мозг этого мальчика, его чувства… Казалось, он вообще как-то иначе воспринимал окружающую действительность, гораздо ярче и тяжелее, чем обычные люди. Он был очень чувствителен, к яркому свету, холоду, жаре, к прикосновениям, причём любым: на нежные касания, не причиняющие боли, он с радостью откликался, правда, внешне это никак не проявлялось, а вот на насилие и побои… он буквально впадал в истерику и реально орал белугой по несколько часов кряду… если его, конечно, не затыкали. От этого он ещё больше замыкался и мог долго потом сидеть и раскачиваться. Это его успокаивало.

Как поняла Лючия, ребёнок родился таким, а вовсе не двинулся рассудком от последствий пережитого. А ещё у мальчика оказалась просто феноменальная память. Он помнил всё в ярчайших подробностях, начиная с момента собственного рождения. Вот это-то и удивило сицилийку, точнее не только сам факт, но и подсмотренные воспоминания и ощущения самого ребёнка при рождении и несколько часов после, когда его впервые приложили к груди матери, весьма юной, это Лючия могла сказать, несмотря на сильную бледность и общий болезненный вид роженицы.

В этот момент в огромную (как казалось новорождённому), но грязную комнату вошла какая-то седая женщина, внешне похожая на старую скрюченную… ведьму, какими их изображают магглы в детских сказках.

— Ну? И от кого ты нагуляла ублюдка, потаскуха? — неприветливо сплюнула она. — Что, какой-нибудь чистокровный мажор?

— Блэк… — едва слышно прошептала девушка. Старуха её не расслышала, в отличие от младенца, но, понятное дело, не сказать не понять он это не мог. Но вот так хорошо и чётко всё запомнить!

Резко побледнев ещё больше, молодая мать закатила глаза и лишилась сознания. Рука, придерживающая ребёнка, безвольно упала, а младенец, лишившись доступа к молоку, заплакал. Тогда он не понял, но Лючия сразу же догадалась, что женщина умерла.

— Твою ж мать! — выругалась старуха. — Продать это крикливое отродье на запчасти бы…

Почему в итоге его не продали «на запчасти» Лючия, как и сам ребёнок не узнали, но факт оставался фактом. Мальчик жил то в одном месте, то в другом, и шла череда весьма грустных и убогих событий в жизни этого мальчика, помнящего всё очень чётко, но совершенно беспомощного и неспособного постоять за себя. Похоже, он вообще не умел ничего забывать. А ещё от постоянного голода появилась и усилилась боль в желудке и иногда стало покалывать сердце. С годами боль только усиливалась, и мальчик уже настолько свыкся с ней, что почти перестал замечать, не в состоянии нормально пожаловаться, да и некому, он просто приспособился жить с ней. Самое интересное, что несмотря ни на что, в этом странном создании теплился и разум, и интеллект, и был он совершенно беззлобным, но глубоко несчастным маленьким человечком. Ни связно говорить, ни элементарно обслуживать себя этот мальчик был не в состоянии. Он мог часами сидеть, не двигаясь или качаясь из стороны в сторону. Так что, ушлые ребята с Лютного быстро приспособили его сидеть и просить милостыню. Самое то. А что?

Кормили его постольку-поскольку, чтобы не помер с голоду, иногда даже мыли, но редко. Вода была обычно холодной, а ребёнок был и без того очень чувствителен. Ему физически было больно, когда струя ударялась о его спину или живот, обычное прикосновение даже не слишком холодной и не сильной струи ощущалась им, как ожог. Он орал, вырывался, а потому неудивительно, что на мальчишку просто махнули рукой. Он был вшивым, вонял, а немного бессмысленный взгляд и эта манера часами сидеть и раскачиваться… производили удручающее впечатление. Может, поэтому он и не был так часто востребован для забав всяких извращенцев?

А ещё ребёнок был на диво послушным, даже покорным. Он делал всё, что ему говорили. Если ему говорили: «иди в уборную и посри», он шёл и делал, если же не было команды, мог и в штаны наделать. То же относилось и к клиентам. Парень шёл и покорно выполнял всё, что ему говорили. Он совершенно не чувствовал и не предвидел опасности, но вот после… Боль он чувствовал и переносил гораздо тяжелее нормальных людей. Это выливалось в истерики, и, как следствие, побои, как от взрослых, так и от других детей, что жили с ним в подвале.

Он вообще всё запоминал и фиксировал в своей феноменальной памяти, вот если бы только мог и внешне хоть как-то применить свои таланты! Какой бы карточный шулер вышел… Но, увы. Он не всё правильно воспринимал и совершенно не ориентировался в окружающей действительности, хотя речь человеческую и понимал, но сам почти не говорил. А ещё он совершенно не понимал и не чувствовал эмоций людей. Он не различал опасные внешние признаки, что человек злится или обижен, например. А потому и не реагировал должным образом, за что тоже часто огребал… и снова замыкался, раскачиваясь. Это его успокаивало, а ещё он любил трясти руками. Ему это просто нравилось и хотелось делать ещё и ещё…

Может, Лючия бы и не обратила внимание на этого ненормального, отправив его в маггловский приют или на паперть, просить милостыню, как и раньше, ну, разве что чуть лучше бы кормила и обращалась, не подкладывая под всяких, но… увиденное. Кто именно из Блэков стал отцом этого, как его прозвали местные, Вонючки? Неужели, Сириус? Успел погулять до Азкабана ещё в школе или уже после? Но даже, если и не он, то… что мешает ей выдать этого мальчика за его сына? Пока трудно что-то сказать под слоем грязи, да и узнать, как в детстве выглядел Сириус не помешает. Даже если это, скажем, его племянник, кровь-то не водица. При правильно проведённом ритуале ввода в Род, мальчик вполне может отразиться и на гобелене… Это пока он непризнанный бастард… Надо всё точно выяснить!

Пока же, Лючия спешила на праздник — день рождения своих подопечных, так что дала распоряжения вымыть, накормить мальчика, по возможности полечить и взять у него образцы крови.

После дня рождения, она снова вернулась к странному подопечному. Чем-то зацепил её этот несчастный больной мальчик. Лючия не хотела этого признавать, а потому убеждала себя, что просто заинтересована в нем, как в будущем наследнике Сириуса. Она вполне может стать при нем регентом, в отличие от муженька мальчик не будет рваться на свободу или угрожать ее власти, целиком зависимый, он совершенно не представлял опасности. Лючия получит, наконец, вожделенную и официальную власть главы Рода и статус. Тогда никто из сицилийской родни, даже дядя Гвидо не сможет затереть ее! Да! Именно в таком и только таком качестве ей этот ребенок и нужен! Прочь бабьи сантименты для клуш и домохозяек!

К её возвращению мальчика уже помыли, несмотря на сопротивление, вывели вшей (у магов это можно было делать быстро и не обривая наголо), аккуратно постригли и накормили, свели синяки. Сицилийка в отмытом ребенке с удивлением заметила типично фамильные блэковские черты, буйную кудрявую шевелюру, как у Сириуса. Если бы не отрешенный взгляд и эта странноватая манера покачиваться, его можно было бы назвать обычным внешне даже симпатичным ребенком… может, его как-то получится вывести из этого состояния?

Хотя мальчик и не изменил своего поведения, по-прежнему качаясь из стороны в сторону и издавая время от времени странные мычащие звуки, Лючия после привычного применения ментальной магии видела, что чувствовал он себя гораздо лучше, и новая чистая чуть больше по размеру одежда не причиняла ему никаких неудобств. Только вот желудок у мальчика по-прежнему болел, причем сильно. Лючия вообще была в шоке, как он может внешне спокойно переносить боль, при такой-то врождённой чувствительности!

— Мы пытались одеть его в одёжку по размеру, — ответила ей одна из надёжных и преданных служанок, кому Лючия поручила проследить за мальчиком, — но он плакал и кричал, пытался сорвать все, что надевали. Тогда я предложила его переодеть во что-то более широкое… Вроде, ему понравилось, — неуверенно закончила она.

— Да, вижу, — кивнула Лючия. — Ты молодец, Верóника, — похвалила она тайскую ведьмочку. — Знаешь, что с ним?

— РАС (1) или, иными словами, аутизм, — ответила маленькая азиатка, нахмурившись.

— Вот как? Это лечится?

— Нет, — покачала головой тайка. У меня племянник такой, только с ним занимались много в своё время, и он разговаривает, может более-менее общаться, хоть и не так, как обычные люди… А этот совсем дикий, даже Билл Уизли был в шоке и очень расстроился, когда тестировал его. У ребенка и так тяжёлая форма, да ещё и усугубившаяся от жизни в Лютном. Попади он к нам раньше, можно было бы его научить читать, как-то приучить к гигиене и бытовым навыкам, но сейчас уже поздно… — голос женщины дрогнул, но она продолжила, — и ещё у меня есть две новости: хорошая и ужасная. С которой начинать?

— Давай с хорошей, — вздохнула Лючия.

— Маггловская проверка крови и ДНК подтвердили, что он родной сын Сириуса Блэка.

— Замечательно! А ужасная?

— У него порок сердца, больной желудок, общая запущенность и изношенность организма, в общем, при самых оптимистичных прогнозах с соблюдением всех предписаний целителей и диетологов, Сметвик даёт ему где-то полгода, не больше. Дальше он не протянет. Слишком подорвано здоровье, его даже врождённая магия уже не спасает. Он… просто устал так жить…

* * *

(1) Расстройство аутистического спектра

---

Примечания:

Вот, песня из фильма "Генералы песчаных карьеров", вдохновившая меня на эту грустную главу.

https://youtu.be/A29zbhI5lQQ

Утро того же дня, Суррей, школьная площадка

Спустя какое-то время на школьной площадке Джинни откровенно заскучала. Делать было нечего, а потому она села на скамеечку рядом с мальчиком. Согревающие чары не давали замёрзнуть ни ей, ни ему.

— Энджел, — обратилась она к странноватому сыну Лавгудов просто, чтобы хоть чем-то себя занять. — А почему Дин с Сэмом зовут тебя теперь Касом?

— Потому что таково моё истинное имя, — был ей спокойный ответ.

— То есть, как истинное?

— В прошлой жизни меня звали Кастиэлем.

— А почему тебя так звали и что за прошлая жизнь? — полюбопытствовала девочка, — Это… типа реинкарнации? — блеснула поверхностными знаниями она. Попалась ей где-то полгода назад в руки маггловская книжка одна, а поскольку девочка очень любила читать, то с интересом ознакомилась и с её содержимым, правда, не особенно поверив, но вполне допуская, что такое возможно. Живя в мире волшебников и будучи сама ведьмой, почему бы и нет? Надо бы обязательно расспросить школьные привидения, когда она поедет в Хогвартс. А тут настоящий и живой человек, помнящий свои предыдущие жизни? Как интересно! Может, он поэтому такой… странный?

Джинни всегда отличалась любопытством. А то, как пятилетний мальчик применил магию против того хулигана… Уж девочка-то видела и готова была поклясться чем угодно, что была она отнюдь не спонтанной. А как он стребовал непреложный обет (пусть и не без помощи Дина, но всё же) со взрослой и далеко не самой слабой ведьмы! Это определённо стоило узнать и понять причины.

— Не совсем, но очень похоже, я тут во искупление своих ошибок, совершил я которые, обуреваемый гордыней и будучи ангелом, — ответил ей в своей странноватой манере изъясняться мальчик.

— Ты и сейчас Энджел, — не поняла Джинни.

— Нет, я и правда был настоящим ангелом с крыльями из божественного воинства, — принялся объяснять ей Кас. — Потом познакомился с братьями, их тогда тоже звали иначе.

— И как же их звали? — навострила ушки рыжуля, заинтересовавшись ещё больше. Неужели и её любимый брат Дин тоже помнит? Как интересно! Может, он поэтому так здóрово дерётся и вообще, крутой? — И как ты с ними познакомился, если был ангелом?

— Дин и Сэм Винчестеры — охотники за нечистью, лучшими, что я встречал когда-либо, а познакомились мы с ними накануне грядущего Апокалипсиса в том мире, когда…

Теперь в ожидании братьев Джинни точно не смогла бы пожаловаться на скуку, слушая ангела и время от времени задавая вопросы…

* * *

Подходя к дому под чарами отвлечения внимания и невидимости, братья и Лючия заметили, как вышла из парадной двери дома номер четыре худая женщина, неприятной наружности. Судя по всему, это была Петунья, тётка Гарри. Машины тоже не было, очевидно, дядя с самого утра уехал на работу, а дети в школе. Так что дом был пуст.

— Ну, — обратился Сэм к Лючии, — Что ты можешь сказать об этом доме? Есть на нём какая-нибудь защита или нет?

— Точно сказать не могу, охранные чары не мой профиль, знаешь ли, но так на первый взгляд вроде бы ничего…

— Может, войдём тогда внутрь и там поищем? — предложил Дин.

— Да, только войду туда сначала я, — кивнула Лючия. — Всё-таки вы мои ученики, случись что, я долго не протяну, да и на том свете… мне ваша родственница всё припомнит, — вздохнула она.

— Дамы вперёд! — шутливо поклонился перед калиткой чисто декоративного заборчика Дин.

— Какая галантность! — усмехнулась сицилийка, кастуя «Алахомору».

Но стóило ей вступить на огороженную территорию дома, как, схватившись за горло и захрипев, женщина упала.

Рванувшегося было вперёд Дина, крепко схватил и придержал за плечо Сэм с такой готовностью, как будто именно этого момента и ждал.

— Стой! — рявкнул он, доставая палочку и призывая тело манящими чарами. — Не прикасайся к забору!

— Это… тоже было в твоих видениях? — поражённо посмотрел на него Дин, — но Лючия…

Он встал на колени перед бледным с посиневшими губами телом, пытаясь нащупать пульс на уже ледяной шее… и не находил.

— Она… мертва. Сэмми, как ты мог, если знал, что…

— Вот именно, что знал, — ответил ему Сэм, напряжённо смотря на мёртвую женщину. — Подбеги ты к ней, тоже бы рядом лёг!

— Но почему ты её не предупредил?!

— Увидишь, — не сводя взгляда с трупа, ответил брат. — Сейчас она встанет, а вот ты нет.

— Что значит, встанет? Без души, нечистью или…

— Нет, воскреснет человеком. Больше я не видел, но чувствую, что это очень важно… в будущем. Почему-то она должна была умереть именно сейчас…

— Сэмми, я тебе говорил, что ты меня порой пугаешь?

— Да, и не один раз.

И правда, спустя какое-то время на бледное лицо стали возвращаться краски и, кажется, она задышала, вздрогнули ресницы, и женщина открыла глаза. С удивлением приподнялась она на локтях и огляделась.

— Что случилось, я что… в обморок упала? — спросила она у братьев. — Какое-то странное чувство…

— Ты умерла, а потом каким-то образом воскресла, — ответил ей Дин, подавая руку и помогая подняться. — Уж не знаю, почему, — он многозначительно посмотрел на Сэма, но тот ничего не ответил.

— Может, это… ваша бабушка вмешалась? — уточнила Лючия.

— Нет, — покачал головой Сэм, сейчас он очень напомнил Дину Касса, когда тот уходил в себя. — Она тут не причём, будь её воля… ты бы не воскресла.

— Вот уж спасибо! — нервно усмехнулась сицилийка.

— Что это было? — уточнил Дин. — Ты помнишь чего-нибудь?

— Нет, — просто поняла, что умерла и какие чары тут установлены. А вот что было там… за гранью, нет, — задумчиво покачала головой Лючия.

— И что это за чары?

— Крайне мерзкая вещь, так называемый: «Полог света». Он очень плохо определяется и обнаруживается магией. Используется крайне редко и официально запрещён по причине крайней беспощадности, как к тем, от кого охраняет, так и к тем кого, по идее, должен оберегать.

— Как это?

— Ну, изначально он задумывался как защита, её какой-то магглорождённый, тут таких зовут грязнокровками, маг изобрёл, веке в тринадцатом, точно уже не скажешь. Он потом, правда, немного спятил, подался в монахи-отшельники и до конца жизни замаливал свой «бесовский» дар, при этом изобретя кучу всяких извращённых заклятий, включая и эту так называемую защиту. Суть в том, что сквозь неё может пройти только «чистая и целостная» душа по мнению этого ненормального, не «расколовшая» и не «запятнавшая» себя убийством. В общем, человек может быть хоть извращенцем, хоть подонком и последней гнусью, но если он ещё не убил другого человека, то для этой защиты он чист. Она его пропустит без проблем, а вот если нет, то… скорая и мгновенная смерть.

— Да, хорошо, что мы туда не ломанулись, — кивнул Сэм.

— Но и это ещё не всё, — продолжила сицилийка. — Видите ли, эта защита не может существовать просто так, она должна подпитываться от определённого магического источника…

— Какой источник в маггловском квартале? — удивился Дин.

— Живой, разумеется. Раньше так иногда храмы и церкви защищали, держа в подвалах пленённых колдунов, но, естественно, не убивая их.

— То есть эта штука тянет магию?

— Да, и здоровье тоже, а ещё она… как бы это сказать… обостряет нетерпимость тех, кто постоянно в зоне её действия проживает. Если ты чего-то просто не любишь, то под воздействием этой … «защиты» начинаешь люто ненавидеть.

— То есть, если Дурсли, скажем, боятся и не принимают магию, то с этим…

— Вот именно! — воскликнула Лючия. — Поэтому «Полог Света» в итоге и запретили, люди становились непримиримыми фанатиками. А самое интересное заключается в том, что она их тоже держит и не пускает! То есть, как бы сильно человек ни желал покинуть дом, он… не может! И убить ни себя, ни кого-либо… тоже.

— А вот избивать и издеваться… — задумчиво продолжил Сэм.

— Да, это так называемый «Свет» позволяет, — кивнула Лючия.

— А убрать её как-то можно?

— Да, без источника она сама постепенно «выдыхается», только вот процесс этот небыстрый, ну, или её снимает тот, кто наколдовал. Другим магам это не под силу.

— И насколько постоянно должен жить в доме этот… источник? — уже догадываясь об ответе, уточнил Сэм.

— Ну, хотя бы месяц в году, но лучше, конечно же побольше, — подумав, ответила сицилийка. — Есть у неё ещё и такое свойство, как накапливаться. Так что, даже если ваш Поттер уедет в Хогвартс, защита ещё лет десять или восемь точно протянуть может.

— Что-то я не понял, а как же они на маяк… — начал было Сэм, но осёкся. — А… в отпуск на пару недель, например, они тоже уехать не смогут?

— Ну, почему же, на небольшой срок — запросто, но неосознанно они будут стремиться вернуться, искренне считая, что просто скучают по дому. В том-то и коварство этой «защиты», что она воздействует исподволь, и живущие сами не замечают происходящие с ними изменения, думают, что это их собственные чувства… По сути, так оно и есть, только вот чувства эти усиливаются. Любовь превращается в одержимость, а неприязнь — в лютую ненависть…

— Что ж, тогда многое становится понятно, — кивнул Сэм.

— Что именно? — спросил Дин.

Лючия тоже с любопытством посмотрела на младшего из учеников.

— Сестра матери Поттера не любила магию, вроде бы завидовала ей, чем именно волшебство не угодило старшему и младшему Дурслям, не знаю, но… наверно их тоже появление новоявленного родственника не обрадовало. Не знаю, может, этот Дадли ревновал родителей к Гарри и возненавидел его в итоге, а Вернон не хотел тратиться, а потому… стал постоянно обвинять Гарри в нахлебничестве. А со временем под воздействием и усилением этой пакости всё вылилось в… травлю.

— Звучит вполне логично, — кивнула сицилийка. — Такое вполне может быть. Помню, когда моей кузине враги семьи тайком поставили такую «защиту» на новом доме, куда она сразу же после свадьбы переехала с мужем… Джек был не из Семьи, работал обычным архитектором. Кузина Роза тоже была не при делах. Так что, и её, и супруга эта «защита» нормально пропускала. Роза тогда ушла из Семьи, глава был против её брака, но отпустил, позволив жить, как хочет. Она у него любимицей была. После свадьбы они ни с кем из наших не общались. Так что домой к себе никого из нас не звали. Поначалу всё было прекрасно, молодожёны любили друг друга с каждым годом всё сильнее. А потом заболела её мать, овдовев, и переехала к ним. Джек с тёщей не ладил. В общем, где-то через пару лет он стал с ней себя вести примерно, как Дурсли с вашим Гарри. Только тогда старшие и всполошились, когда узнали, дядя Алонсо, тогдашний глава, хотел поговорить и призвать его к порядку, но… умер, не сумев переступить порог дома. Вот тогда-то всё и выяснилось, хоть далеко и не сразу. Мне тогда четырнадцать было. Сама я кузину и её мужа плохо знаю, так видела пару раз мельком на семейных праздниках, когда она ещё не замужем была, но эту историю слышала во всех подробностях, мы ещё тогда с братьями тайком к тому дому пробирались и пытались посмотреть! Мелкие идиоты были! Странно, что я сейчас этого не поняла и полезла, как дура!

— Да, весьма интересная и поучительная история, — проговорил Сэм.

— Но вот чего я не пойму, так это почему я жива? — продолжила Лючия. — Не то, чтоб я жаловалась, но по идее, шансов выжить у меня не было. Я ведь реально умерла, да?

— Реальнее некуда, — подтвердил Дин. — Ты вся мгновенно окоченела, губы посинели и пульса не было. А потом стала постепенно оживать.

— Странно всё это, — покачала головой Лючия.

— А ты ничего необычного в себе не ощущаешь? Там, жажду убивать, агрессию? — в Сэме проснулся охотник на нечисть.

— Да, нет. Не больше, чем обычно, — пожала плечами женщина, прислушиваясь к себе. — Думаешь, я стала упырём или ещё кем-то?

— Ну, кто тебя знает?

— Ладно, будем решать проблемы по мере наступления, — подвел итог Дин. — Что делать будем? Как-нибудь эту пакость с дома сразу снять можно?

— Нет, — покачала головой сицилийка, разве что адским пламенем вместе с домом и фундаментом, да и дворик зачистить не помешает, учитывая, что я даже через калитку зайти не смогла.

— А полувеликаны могут? — внезапно спросил Сэм, вспомнив ещё кое-что из Канона.

— Ну, трудно сказать, — ответила сицилийка. — На полувеликанов магия вообще в большинстве случаев не действует, а если этот гипотетический полувеликан никого не убил, то… наверно, может.

— Да, теперь понятно… — пробормотал он себе под нос.

— Что понятно, Сэмми? — утончил Дин.

— Почему к Гарри с письмом Хагрида отправили, а не, скажем, Макгонагалл или Снейпа. С последним-то понятно, будучи пожирателем, а Макгонагалл… ну, мало ли что там у неё было в прошлом. Может, и убила кого…

— Может, — кивнула сицилийка, — но тогда получается, что директор об этой «защите» знал?

— И не просто знал, а даже настаивал на том, чтобы Гарри проводил тут каждое лето и твердил о кровной защите жертвы матери, — забывшись ответил ей Сэм.

— Да? Это когда же? — не поняла сицилийка.

— Не сейчас, в будущем будет… — уточнил Сэм. — Но что же тогда с Квиреллом? Ведь Поттер его на первом курсе убил?

— Кого? — удивилась сицилийка.

— Убил? — поразился Дин.

— Не важно, но если Поттер убьёт его на первом курсе в Хоге, то как же эта «защита»?

— Во-первых, не факт, что убьёт, может, это была какая подстава?

— Не знаю, но Поттер был уверен, что убил, он помнил об этом.

— И что? Как маг-менталист могу тебе сходу несколько возможных вариантов внушения о ложных воспоминаниях сказать. Убийство в столь юном возрасте, тем более, первое. Я ведь правильно поняла — это было его первым?

Сэм кивнул.

— Так вот, это реально меняет душу человека, его чувства, он уже никогда не станет прежним. Скажи, мучили его после этого кошмары, чувство вины, совесть, в конце концов?

— Нет, — насколько мне известно, ответил, подумав Сэм.

— Если мальчик так хладнокровно пережил свое первое…мокрое дело, то либо он монстр во плоти, либо… эти воспоминания могли быть ложными и подсознательно он чувствует и не верит им, а потому и глубоких переживаний у него нет. Даже если бы он убил подонка при самообороне и считал себя хоть тысячу раз правым, всё равно, сильные чувства он бы при этом точно испытывал, ну хоть какие-то! — эмоционально, воскликнула она, как показалось Сэму, даже слишком. — Если же этого не наблюдается…то делай выводы.

— Понял, но если всё-таки имело место быть реальное убийство и именно им?

— Если эту дрянь ставил сам «светлейший», — иронично проговорила последнее слово Лючия, — то мог сам же и снять.

— Да, наверно, — кивнул Сэм, — но почему тогда отношение Дурслей к Гарри не изменилось? Ну, то есть не изменится?

— А с чего бы ему меняться? — удивилась Лючия. — Они уже настолько привыкли ненавидеть племянника, что могли и не захотеть ничего менять, по крайней мере не в ближайшее время, так уж точно, сила привычки и инертность человеческого мышления. Не стоит их недооценивать. Моя печально известная кузина с мужем так и не смогли выйти из-под воздействия и продолжили обожать друг друга, при этом Джек не перестал люто ненавидеть тёщу.

— Наверно, ты права, — вздохнул Сэм.

— Ну, тогда, может, «Адеско Файер» жахнем? — предложил Дин. Его все эти теоретические диспуты о будущем несколько притомили. Хотелось реальных действий.

— А что мы аврорам скажем или… маггловским копам? — спросила Лючия. — Не говоря уж о Дамблдоре…

— Можно подстроить всё так, чтобы выглядело, как несчастный случай, пожар от случайной небрежности … неисправной проводки, например, — предложил Сэм.

— И кто же эту проводку «не исправит»? — поднял бровь Дин.

Переглянувшись, братья в один голос воскликнули: — Джинни!

Примечания:

Предупреждение: Лючия тут будет работать, так сказать, по профилю (и это не менталистика).

---

— Лючия, — сказал Сэм, — у тебя ручки и бумаги не найдется?

Кивнув, женщина достала из сумочки блокнот и ручку, обычную маггловскую.

— Нам нужно достать вот это, — он протянул ей список, просмотрев его сицилийка уважительно кивнула.

— И за своими карманными аврорами заодно метнись, чтобы с Флигг разобрались, — добавил Дин.

— Фигг, — поправил его Сэм, — пожалуйста, — добавил он, решив сгладить грубость брата.

— Ладно, — кивнула сицилийка и аппарировала. Спустя какое-то время, она вернулась вновь.

— А авроры? — уточнил Дин.

— Будут через несколько минут непосредственно у дома, — пожала плечами наставница, — ни к чему вас перед ними светить. В течение часа управятся. Пойду я, пожалуй, с директором потолкую. А вы тоже возвращайтесь, не стоит вам перед красноперыми мелькать.

Вот так они и разделились: Лючия пошла договариваться с директором этой школы об их зачислении, а братья с Джинни и ангелом решили заняться домом Дурслей…

Спустя час…

— Чего, чего я должна сделать?! — вытаращилась на Дина с Сэмом Джинни.

— Сжечь дом Гарри Поттера, — невозмутимо повторил Сэм. — Пойми, Джин, это нехороший дом из-за него родственники Гарри плохо к нему относятся, а нас с наставницей и… наверно Энджелом тоже «Защита» не пустит и убьёт на месте.

— А меня, значит, не убьёт? — подозрительно уточнила сестрёнка.

— Неа, у тебя чистая и незапятнанная душа, — решил польстить ей Дин. — Это как с единорогами: ты к ним подойти можешь, а, скажем, тётя Лючия нет.

— А… — тут Джинни покраснела, поняв, почему тётя Лючия гипотетически не смогла бы подойти к единорогам. — Разве это не маггловские сказочки? И потом… чистые мальчики тоже подойти к ним могут…

— В том-то и дело, что мы уже не… «чистые»! — в сердцах воскликнул Дин.

— Чего? — изумилась ещё больше Джинни. — И… когда это вы успели… и с кем?

— Тьфу ты! Ну и мысли у тебя! Нет, не в этом дело, просто эта «защита» грёбанная не пропускает тех, кто… — тут Дин обречённо вздохнул. Ну не хотел он в этом признаваться своей маленькой наивной сестрёнке! — хоть раз в жизни… убил человека.

Вопреки его опасениям, девочка, похоже, совершенно не удивилась и даже не стала задавать вполне ожидаемых вопросов: — Ах вот оно в чём дело, так бы сразу и сказал. Значит, вы с Кастиэлем не можете пройти, а тётя Лючия? Она-то кого убила и… зачем?

— Кастиэлем? — поднял бровь Сэм и осуждающе посмотрел на невозмутимого ангела, — Ну, и зачем ты ей всё рассказал?

— Джинни меня спросила, почему вы зовёте меня Кассом, я объяснил, — ответил ангел таким тоном, будто это было само собой разумеющимся.

— Да, конечно. Как это я сам не догадался! Она спросила, я объяснил — всего-то! — пробормотал Дин.

— Кас, — укоризненно посмотрел Сэм, — ты же сам Луне говорил, что твоё имя — секрет, так чего же ты Джинни всё разболтал?

— Ну, вы же называете меня при ней по имени, я думал, что для неё можно раскрыть эту тайну.

— Нет, я балдею с этой «ангельской логикой»! — покачал головой Дин.

— Я что-то не так сделал? — искренне удивился Кастиэль.

— Да, чего уж теперь, но впредь ты у нас уточняй, — махнул рукой Сэм, — и чего тебе наш пернатый друг успел рассказать, сестрёнка? — спросил он Джинни.

— Как познакомился с вами и про Апокалипсис, — с блеском в глазах ответила Джинни, — Это правда? Круто! Вы поэтому так дерётесь хорошо? А мне тоже можно стать охотницей, когда вырасту? Или это только мужчины могут? Но ведь там была эта… как её, Джо? Да? Значит и мне можно, а … — продолжила она задавать вопросы поражённым братьям и сама же на них отвечать, не дожидаясь ответа.

— Так, стоп! — резко притормозил бьющий через край энтузиазм сестры Дин, он ему совершенно не понравился. — Никакой охоты! Ясно?

— Почему? А дом злой спалить? Там же… чего-то плохое, типа упыря, да? Значит, мы охотимся! И вы сами сказали, что я на задании! Значит, я уже охочусь, разве нет?

— Послушай, Джин! Охота — это не героическая сказка, — попытался убедить её Сэм, — она опасна и …

— Я не боюсь опасностей! — запальчиво воскликнула девочка. — Я не трусиха!

— Никто этого не говорит, но ты можешь погибнуть. Представляешь, как мама с папой расстроятся? — решил пойти другим путём Дин. — А кто позаботится о Роне? Кто будет защищать его от хулиганов? Ты же не будешь рядом, придётся постоянно разъезжать, убегать от нечисти и демонов, а если они узнают про твою семью, то могут угрожать им, чтобы достать тебя или заставить отступить. Ты готова рисковать жизнью Ронни? А мамы с папой? Что если их растерзают у тебя на глазах демоны? И будет это по твоей вине!

— Но… а как же вы? — растерянно проговорила девочка, с такой стороны она на услышанную героическую историю о братьях не смотрела.

— А мы тогда были одни, без семьи, а все наши попытки хоть с кем-то сблизиться почти всегда заканчивались смертью любимого человека: женщин, друзей, близких, родных! Ты в курсе, что наш тогдашний отец Джон продал свою душу демонам в обмен на жизнь Дина? — заорал в совершенно несвойственной для себя манере Сэм. — А нашу прошлую маму убил демон у меня на глазах, когда я был младше даже тогдашнего Поттера! Он подвесил её тело на потолке у меня над головой! Её кровь стекала мне в лицо! Ты так хочешь смерти своей семье?! И, кстати, твоя любимая охотница Джо тоже погибла, когда ей и двадцати пяти не было! Они с матерью взорвали себя вместе с Адскими Гончими, чтобы дать нам возможность спастись! Ты такой судьбы себе желаешь?! — в сердцах закричал Сэм.

— Но как же… ? — испуганно побледнела девочка, ощутив сильную магию. — Вы ведь победили всех, почему…

— Потому что это — реальная жизнь, а не детская сказочка, где всё заканчивается хорошо, — жёстко припечатал Дин. — Если ты готова рисковать не только своей жизнью, но и жизнью семьи, друзей и близких — вперёд! Только вот их смерти будут исключительно на твоей совести! Ты этого хочешь?

— Нет! — быстро начала качать головой Джинни. — Не хочу!

— Вот и правильно, — одобрил Дин. А что до Поттера, то тут замешана не нечисть, а люди, хоть иногда и не поймёшь, кто хуже.

— А… Гарри… его, что же… спасать не будем? — подняла брови Джинни. — А… если мы дом сожжём, его родственники не будут больше… обижать?

— Не знаю, — честно ответил Дин, переглянувшись с Сэмом.

— Тогда, может, возьмём его к себе в «Нору»? — ошарашила братьев очередным вопросом девочка.

— Да? И где он у нас жить будет? В комнате под кроватью будем от родителей прятать или вместо упыря на чердак запихнём? Ты пойми, Джинни, за ним следят. Где гарантия, что его не найдут по крови, например? И тогда выйдут на нас и родителей.

— И… что же делать? Так и оставить его? — жалобно спросила девочка.

— Нет, пацана спасать, конечно же надо! — ответил вместо Сэма Дин. — Отвлечём эту… кошатницу, спалим дом и…

— … о нас сразу же узнает Дамблдор, — закончил за него Сэм. — А что он тогда предпримет, один хрен знает! Нет! Одно дело, когда случился непредвиденный несчастный случай, и дом сгорел случайно при пожаре, и совсем другое, если при этом пропадёт его Избранный в подозрительной компании. Нет. Надо озаботиться прикрытием. Например, снять дом неподалёку. Пока Дурсли будут восстанавливать своё жильё, Гарри может временно пожить у школьных друзей. Это подозрений не вызовет. Ты уже видела актёрский талант тёти Лючии. Легенда почти готова: вдова с детьми приехала сюда, снимает дом неподалёку от школы. Теперь тебе наш план понятен, Джинни? «Нору» и семью ни в коем случае светить нельзя!

Девочка в ответ молча кивнула.

— Отлично, — кивнул Дин, — а теперь поговорим о деталях. Сейчас, Джинни, старший братик будет учить тебя правильно поджигать дом, чтобы копы и авроры не докапывались. Значит так, на руки надеваешь перчатки, чтобы нигде «пальчики» не оставлять, поднимаешься на второй этаж, там перчатки снимаешь, чтобы не мешали, подносишь зажигалку к шторам бумаге и дереву, держишь какое-то время, вот так… чтоб пламя занялось. Постарайся как можно больше таких вещей поджечь. Окна лучше все закрой, если открытые попадутся. Перчатки только опять надеть не забудь.

— А зачем их вообще снимать?

— А ты попробуй в перчатках зажигалку зажечь, удобно тебе будет? А если палец соскользнет, знаешь, какой ожог можно в резиновой или пластиковой перчатке получить? Она же горячая к коже прилипнуть может. В общем, не спорь и слушай дальше. Ты должна где-нибудь, лучше в центре дома оставить вот эту штучку, — с этими словами Дин дал сестре обычный ничем не примечательный… носок. — Он волшебный, у магглов подозрения если что, не вызовет, даже если не самоуничтожится, но взрыв усилит. Оставь его в доме. Потом в самый последний момент спускаешься вниз, поджигаешь шторы там, но подальше от кухни и включаешь газ. Ты же помнишь, как мама учила тебя готовить? Вот, тут то же самое, только конфорки не зажигаешь, а просто все выкручиваешь на полную мощь, при этом старайся дышать поменьше, чтобы не отравиться газом, делать всё надо быстро и успеть убежать, пока газ не взорвался. Мы тебя снаружи подстрахуем. У тебя на всё будет не больше двадцати минут, потом мы призываем тебя манящими чарами. Успела ты или нет, но рисковать мы не будем, понятно?

— Вроде, да, — неуверенно кивнула девочка.

— Ладно, давай пока поучу тебя пользоваться зажигалкой…

* * *

Направляясь в сторону кабинета директора, Лючия не представляла, что будет говорить, решив действовать по ситуации. Морально она была готова ко всему. Напустив на себя жалостливый вид и держа наготове в рукаве палочку, она наколдовала беззвучную разновидность «Алахоморы» на почему-то запертую изнутри дверь. Такой разновидностью отпирающего обычно пользовались воры и грабители. Толстый лысеющий мужчина с залысиной и бегающими глазками, резко дёрнулся за массивным письменным столом, спешно убирая что-то в выдвижной ящик, опустив взгляд и не успев как следует рассмотреть неожиданную посетительницу. Лючия усмехнулась на характерный запах спиртного, витавшего по помещению. Впрочем, не это было основной причиной её мрачной радости. Пока мужчина суетился, пряча неожиданный компромат, она отлично его разглядела и узнала. Не успел он толком понять, что случилось, как сицилийка быстро обвила его тело наколдованными верёвками, надёжно привязав к креслу, и наложила на кабинет заглушающие чары. Уже не спеша, хищно улыбнувшись резко побледневшему мужчине, она заперла дверь.

— Ну, здравствуй, Луи! — поприветствовала она директора. — Какая встреча!

— Лю-ючия… — на лбу мужчины выступил пот.

— Она самая, — усмехнулась та, трансфигурируя из какого-то документа на столе острый нож для колки льда. — Думал, что можешь безнаказанно сбежать с деньгами, крыса? — нарочито ласковым тоном проговорила она, тут же воткнув нож в накрепко привязанную к ручке кресла кисть левой руки.

— А-а! — заорал мужчина от боли, когда сицилийка ещё и провернула его внутри, а затем резко выдернула, впрочем, тут же останавливая кровь, чтобы раньше времени не помер. — Нет! Ты всё не так поняла! Я-я… объясню… — штаны мужчины резко повлажнели и появился характерный запах.

— Ну, разумеется, — с презрением усмехнулась сицилийка, — дяде Нунцио и объяснишь, сволочь, когда он будет тебя заживо в ванне с кислотой растворять!

— Нет, нет! — запанниковал мужчина. — Пощади! Я… я всё верну! Я… хочешь заплачу тебе, всё отдам! Только не… — он резко замолчал, потому что маленький, но от этого не менее сильный кулачок резко ударил его в челюсть, затем в глаз, в нос, потом разозлённая сицилийка от души врезала ему коленом в толстый живот, хотела и в пах ударить, но побрезговала касаться мокрых штанов. Вместо этого она, отложила нож и достала палочку.

— Круцио!

Пока мужчина кричал и бился от боли в путах, Лючия не спеша пододвинула к себе стул для посетителей и села напротив стола, сняв заклинание.

— Так, что ты там говорил про оплату? — скучающим тоном осведомилась она. — Неужели не все деньги на девок и выпивку растратил?

— Нет! Я… купил дом, устроился сюда директором по протекции друга.

— Какого друга?

— Вернона, Вернона Дурсля… Мы с ним вместе когда-то учились. Он тут не последний человек… состоит в попечительском совете, ежегодно спонсирует школу…

— Ну надо же! Директор школы! Неплохой карьерный рост для скромного бухгалтера, — усмехнулась Лючия. — А Дурсль… это случайно не тот, у которого ненормальный племянник живёт?

— Очкарик такой зачуханный? Да, есть такой, — угодливо закивал Луи Джонсон, десять лет назад, имевший большую глупость поддаться соблазну и скрыться с большой суммой, обворовав клан. Хотя, что ещё можно было ожидать от пьяницы и бабника? Лючия ещё тогда предупреждала дядю Нунцио, что этот человек ненадёжный, но кто бы её, совсем ещё юную девушку, недавно вышедшую из подросткового возраста, послушал. Как оказалось, зря.

А неплохо этот сквиб заныкался. Его десять лет никто не мог разыскать и вот, случайно наткнуться! Кто бы мог подумать?

— Ты, Луи что, совсем с магмиром не контачишь? — искренне удивилась Лючия, — Думал, среди магглов тебя не отыщем? Ты хоть в курсе, что это за очкарик, дебил?

Судя по непонимающему взгляду, и правда не знал.

— Что ж, это уже не имеет для тебя никакого значения, дурачок, — почти ласково пропела сицилийка, снова поднимая палочку.

— Нет, подожди! Я отпишу тебе дом! Машины! Их у меня три! Хорошие дорогие, сниму деньги со всех счетов! Жалование директора! Только пощади!

Сицилийка медленно опустила палочку, вперив в него тяжёлый взгляд: — Легиментс!

— Ладно, — спокойно ответила она, спустя какое-то время, порывшись как следует в его сознании и оставляя там весьма неприятные ментальные закладки. — Так уж и быть, убивать тебя не буду… с условием, что отдашь мне лично всё, что украл. Я, знаешь ли, девушка небогатая. Было бы неплохо иметь собственные независимые от Семьи деньги, — не моргнув глазом, соврала она.

— И… ты меня отпустишь… после того, как всё отдам тебе? — с надеждой и недоверием уточнил Луи.

— Ну, конечно, — улыбнулась ему Лючия ангельской улыбкой, совершенно не вязавшейся с недавними действиями. — А ты поклянешься, что до конца этого учебного года никуда не сбежишь, и клятву о непричинении вреда и о неразглашении, разумеется. На это твоей неполноценной магии хватит. А потом, как отдашь, вали на все четыре стороны, — махнула она рукой.

Не сделай она ментальных закладок чуть раньше, вряд ли бы Луи так сразу бы ей поверил, но Лючия была очень хорошим менталистом, настоящим профи.

— Да, конечно! Всё, что угодно! — с готовностью закивал Джонсон.

— Ну вот и славненько, приятно иметь дело с понятливым человеком. Клятвы!

После того, как все клятвы были даны, Лючия решила сделать и то, ради чего, собственно, изначально сюда и шла, изложив Луи его задачу.

— Но как я смогу зачислить в школу троих детей почти к концу учебного года? Все классы укомплектованы и…

— А вот это уже не мои проблемы, — резко оборвала его Лючия. — Уверена, ты что-нибудь придумаешь. Тем более, что учиться они тут будут недолго, а потом тихо переведутся и ты их больше не увидишь.

— Ну, если так… то можно будет…

— Отлично, я всегда в тебя верила! — не дослушала его Лючия. — Вот номер счёта, куда ты должен будешь до завтрашнего утра перевести мне вот такую сумму. Она написала на клочке бумаги цифру, оканчивающуюся пятью нулями.

— Но… это же…

— Заложи дом или продай машины, — пожала плечами Лючия. — Как раз на половину хватит. Плюс проценты набежавшие за эти годы… Сам понимаешь, жизнь своя дороже. Ты же хочешь жить? Вот и ладушки. Отдашь деньги и можешь катиться на все четыре стороны! Я же не зверь какой! — мило улыбнулась сицилийка. — А Семье о нашем маленьком секрете знать необязательно. Ты ведь и сам понимаешь, что дядя тебя точно не отпустит, это я всегда отличалась излишним добросердечием.

— Да, да! Я согласен… — с готовностью закивал Луи, решив, что с бабой будет гораздо легче договориться. Все они продажные шлюхи, вопрос только в цене.

— Ну, вот и отлично! Сегодня переведёшь половину, а к концу июня — отдашь остальное. Я тебя не тороплю. Понимаю, собрать такую сумму будет нелегко. А потом ты тихо уедешь из Суррея, а я сделаю вид, что мы не встречались, согласен?

— Абсолютно! — впервые за всю встречу искренне улыбнулся бывший бухгалтер.

— Ну и молодец, увидимся в конце июня, — с улыбкой попрощалась с ним сицилийка, освобождая жертву от пут и попутно вылечивая нанесённые синяки и раны, даже штаны высушила!

— Век бы тебя не видеть, сука… — чуть слышно прошептал и судорожно протёр мокрую лысину мужчина, проводив взглядом уходящую из кабинета сицилийку. Он поспешно достал припрятанную недавно флягу из выдвижного ящика стола, прикладываясь к ней, как страждущий путник в пустыне. Но лучше так, чем оказаться в руках у бывшего босса Нунцио, имевшего кличку: «Мясник». Что ж, клятвы клятвами, но подстраховаться и отомстить ей в случае внезапной кончины не помешает. Может, Луи и жалкий сквиб, но были и у него припрятаны кое-какие козыри.

* * *

Подходила Джинни к совершенно безобидному на вид домику на Тисовой улице в смешанных чувствах. Уж очень она была растеряна от внезапно навалившейся противоречивой информации, не говоря уже о цели. Скажи Джинни кто ещё пару дней назад, что она в компании братьев пойдёт поджигать дом Гарри Поттера, точно бы не поверила, а посоветовала обратиться в «Мунго» к целителям разума.

За последние несколько часов девочка вообще узнала о братьях больше, чем за всю совместно прожитую под одной крышей с ними жизнь, причём с совершенно неожиданной стороны. Кто бы мог подумать, что можно быть героем и несчастным человеком одновременно? До сих пор Джинни даже не думала, что такое вообще возможно. Но вот, у неё живой пример перед глазами и даже не один…

Да, взять хотя бы того же Гарри Поттера! Знаменитого мальчика на всю Магбританию, которого чуть ли не все волшебники боготворят! Пишут о нем книги, выпускают кукол. У Джинни в детстве тоже была одна такая. Она помнила, что Гарри Поттер был скорее сродни легенде, героический ребёнок, сумевший победить самого Того-Кого-Нельзя-Называть! И что? Выглядит он как забитый тощий очкарик. Его обижают и бьют опекуны, а каким-то образом узнавшие это братья не могут напрямую вмешаться и помочь, потому что за мальчиком следит Дамблдор? Но зачем? Нет, она слышала от родителей, что директор в Хогвартсе далеко не хороший человек, но чтобы настолько! И зачем ему это нужно?

А поскольку Дину девочка доверяла как и раньше безоговорочно, то сразу же и задала все вопросы, правда, ответил ей Сэм.

— Понимаешь, Джинни, мы и сами не совсем понимаем, но может план состоит в том, чтобы сыграть на контрасте? Вот представь себе, ты нелюбимый и нежеланный ребёнок, растёшь у злых магглов, которые тебя всячески обижают.

Джинни такого себе представить не могла, будучи любимым ребёнком, но честно попыталась… и содрогнулась, только подумав, каково бы ей пришлось без мамы с папой и любимого старшего брата… да и всех остальных братьев тоже, даже Рона…

— Вот, — правильно истолковал её чувства Сэм. — А потом в одиннадцать лет к тебе приходит письмо из Хогвартса, и ты попадаешь в совсем другой мир, где ты богата и знаменита!

— Ну, прям как в сказке, — саркастически подал голос Дин.

— Именно, а привёл тебя в этот сказочный мир добрый дедушка Дамблдор… — добавил Сэм.

— Но ведь именно он его у магглов оставил! — возмутилась Джинни.

— А кто бы ему об этом рассказал? — горько усмехнулся Сэм, отлично помня эту часть книжки. — Да, даже если бы он и узнал, Дамблдор наверняка что-нибудь придумает.

— Что тут можно придумать?! — искренне возмутилась девочка.

— Поверь, этот му… мужчина придумает, — вздохнул Сэм.

— Но зачем ему вообще всё это нужно? — задала вполне резонный вопрос девочка.

— Чтобы иметь преданного карманного героя, который будет делать всё, что ему нужно. Это поднимет его престиж в магическом мире. Улучшит общественное мнение, ну и много каких выгод поиметь можно, — пожал плечами Сэм, решив, что объяснять сестренке о крестражах и возможном воскрешении пока рано.

Так, за разговорами и под отвлекающими магглов чарами, они подошли к нужному дому за декоративным заборчиком. Глядя на калитку и то, как замертво там недавно упала Лючия, Дину стало не по себе. Что если наставница ошиблась и Джинни тоже…

— Сэмми, ты уверен? — начал было он.

На его невысказанный вопрос брат только уверенно кивнул, — Да, я видел, как Джинни входила и горел дом, — ответил он. — не переживай. Всё будет хорошо.

— Он прав, — подтвердил его слова Кастиэль, до сих пор в разговоре не участвовавший.

Снабдив девочку зажигалкой, перчатками и рацией, Дин с содроганием смотрел, как сестренка проходит через калитку и облегченно выдохнул, когда ничего не произошло. Сама же Джинни, надев перчатки, дернула за ручку дома, но та оказалась заперта. Она растерянно огляделась на братьев. Хлопнув себя по лбу, Дин (как же они такого не предусмотрели?) вместе с Сэмом отправил сдвоенную алохомору уже на входную дверь. Сделали они это, потому что: во-первых, сдвоенные заклинания у них покрывали бóльшие расстояния (как они под руководством Лючии узнали из частых практик), во-вторых, действовали сильнее. Так что открылась в итоге не только входная дверь, но и все окна на первых этажах и даже каморка под лестницей.

Кивнув, девочка вошла в дом. Не сдержав любопытства, она огляделась. Ее внимание почему-то привлекла приоткрытая дверца, ведущая в кладовку под лестницей. Почему? Девочка и сама понять не могла. Дверь, как дверь, у них дома после ремонта они тоже под лестницей нечто подобное оборудовали на втором этаже, а на первом, было что-то вроде маленькой комнатки, этакий стилизованный домик и пещерка для игр. Когда они с Ронни были маленькими, то любили лазить под стол и играть там, делая вид, что это их домик, утаскивали под стол посуду, игрушки… вот во время ремонта, вспомнивший о любимых играх детишек, Перси и придумал оборудовать для этих целей пространство под лестницей. Оно все равно было слишком маленьким. С улыбкой вспоминая их с Роном «домик», Джинни открыла дверь, ожидая увидеть всякие вещи или чистящие средства…

Каково же было удивление и негодование, когда перед ней предстал старый матрас и… надпись с обратной стороны двери, выведенная неверным детским почерком: «комната Гарри Поттера». Это было немыслимо. Неужели эти… люди держат тут мальчика? Что примечательно, замка изнутри не было, а вот снаружи, очень даже крепкий — имелся.

— Эй, Джин, — послышался в рации голос Дина. — Ты там как? Все нормально?

— А… да, поднимаюсь на второй этаж, — спохватилась девочка и поспешила по лестнице.

— Ладно, тогда… черт! — Джинни услышала невнятные ругательства брата, за которые бы мама ему мылящее в рот запустила, и какой-то подозрительный шум и суету.

— Дин! — встревожилась и без того нервничающая девочка. — Что с тобой? — уже закричала она в рацию, готовая в любой момент выбежать из дома.

— Всё в порядке, — послышался спокойный голос Сэма. — Делай, что нужно, Джин.

— Точно? — подозрительно уточнила девочка.

— Теперь, да, — услышала она преувеличено бодрый голос Дина.

— Ну, ладно, — ответила она, решив выяснить всё потом.

Сам процесс, несмотря на волнение много времени и трудностей не вызвал, даже пальцы почти не дрожали, поднося зажигалку к быстро воспламеняющимся вещам и предметам. Так, сделав все, что нужно, девочка спустилась на первый этаж и, докончив начатое, пустила газ. Потом, как инструктировал Дин, она выбежала из дома, мстительно закинув носок в чулан под лестницей.

Спустя какое-то время раздался оглушительный взрыв.

— Ух ты! — Джинни во все глаза таращилась на дело рук своих. На месте дома теперь было лишь пепелище, даже забора не осталось.

— Да, крутая штучка, — кивнул Дин. — Ты молодец, Джинни!

— Спасибо! — искренне обрадовалась похвале девочка, — а что там у вас случилось… — тут её прервал чей-то стон в кустах.

— А это… Та тетка, что Гарри обижала, — махнул рукой Дин. — Мы ее обезвредили, чтобы она не взорвалась и тебе не помешала.

— Та самая? — уточнила Джинни, ее взгляд тут же стал задумчивым и одновременно предвкушаюшим. — Сейчас она у меня получит!

И не успели братья ничего сделать, как девочка резво кинулась к кустам…