Гарри Поттер и разделённая душа (джен)

В сумерках тихого августа, Альбус Дамблдор, величайший маг современности, прошел по извилистому пути, ведущему к дому миссис Фигг. Его сердце тяжело билось от грусти и надежды, смешанных вместе. Он знал, что сегодня вечером он изменит жизни многих людей и надеялся, что они смогут справиться с этой новой ношей.

Дом миссис Фигг, обычно наполненный мяуканьем и пушистой лаской кошек, сегодня был тише обычного. Дамблдор глубоко вдохнул, собравшись с мыслями, и постучал в дверь. Миссис Фигг, пожилая женщина с седыми волосами и острым взглядом, быстро открыла дверь и пропустила его внутрь.

— Все уже здесь, Альбус, — прошептала миссис Фигг, нервно теребя край своей шали. — Они ждут в гостиной.

Дамблдор кивнул и вошел в комнату. Напряжение, висевшее в воздухе, было почти осязаемым. Сириус Блэк нетерпеливо расхаживал по комнате, его обычно веселые глаза были полны тревоги. Хагрид сидел в углу, сгорбившись, словно пытаясь уменьшиться в размерах, его огромные руки дрожали. Снейп стоял у окна, его лицо было непроницаемой маской, но пальцы, сжимавшие подоконник, побелели от напряжения. Арабелла Фигг суетилась вокруг, предлагая чай, который никто не пил. Минерва Макгонагалл сидела прямо, её губы были сжаты в тонкую линию, а в глазах читалась решимость, смешанная со страхом.

— Ну что ж, — начал Дамблдор, и все головы повернулись к нему, — давайте начнем. У нас много чего обсудить.

Сириус не выдержал первым. — Альбус, ради Мерлина, что происходит? Джеймс и Лили... — его голос дрогнул, — они правда...?

Дамблдор тяжело вздохнул. Его обычно искрящиеся глаза потускнели, и он медленно произнес:

— Да, Сириус. Боюсь, это правда. Джеймс и Лили погибли.

Хагрид громко всхлипнул, его большие руки дрожали от горя. Макгонагалл прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать слезы. Снейп стоял у окна, его лицо побледнело до синевы, как будто все его внутренние силы покинули его.

— Добрый вечер, мои друзья, — начал Дамблдор, когда все уселись. — Я принес вам печальные и радостные новости. Печальные, потому что сегодня вечером мы потеряли дорогих нам людей. Радостные, потому что наш мир, наконец, свободен от темного лорда.

Все присутствующие взглянули друг на друга, понимая, о ком идет речь. Лили и Джеймс Поттер погибли, защищая своего сына. Но что случилось с Волан-де-Мортом?

— Волан-де-Морт мёртв, — продолжил Дамблдор. — Он погиб сегодня вечером, пытаясь убить Гарри Поттера. Но что еще более удивительно, Гарри выжил.

В комнате воцарилась тишина. Все были потрясены. Как это могло быть? Нет, невозможно...

— Я знаю, что это трудно поверить, — сказал Дамблдор, усмехаясь печально. — Но это правда. Гарри выжил, и теперь на нас ложится ответственность за его безопасность.

— Но как это возможно? — спросил Сириус, с недоверием в голосе. — Ведь пророчество... Ведь он должен был умереть...

— Да, Сириус, я знаю, — ответил Дамблдор. — Но, похоже, магия решила иначе. Существует древний темный ритуал, который позволял волшебникам привязать свою душу к некоему предмету. Темный лорд пытался изменить этот ритуал, чтобы перенести свою душу в тело младенца. Теперь неизвестно, насколько ему это удалось.

Все присутствующие взглянули друг на друга, понимая, какие тяжелые последствия могут наступить, если Волан-де-Морт действительно сумел перенести свою душу в тело Гарри.

— Мы не знаем, насколько силен Гарри, и насколько велика опасность, — продолжил Дамблдор. — Поэтому лучше всего, если никто не будет знать, что он выжил. Нам нужно будет действовать осторожно и спланировано, чтобы защитить его от тех, кто может пожелать ему отомстить или воспользоваться им.

— А как насчет последователей Волан-де-Морта? — спросил Хагрид, озабоченно морщась. — Они не остановятся ни перед чем, чтобы найти Гарри.

— Я уже задумал план, — ответил Дамблдор, обратившись к Минерве и остальным присутствующим. — Мы распространим легенду, что я сражался на дуэли с Волан-де-Мортом, в которой мы оба погибли. Это позволит мне тайно оберегать Гарри Поттера и беспрепятственно охотиться на оставшихся последователей темного лорда. Аластор Грюм сейчас занимается этим делом и в дальнейшем он тоже будет помогать обеспечивать безопасность Гарри.Кроме того, Минерва, вам предстоит стать новой директрисой Хогвартса. Это будет нелегкая задача, но я верю, что вы справитесь. Вы всегда были преданным и мудрым союзником, и я знаю, что под вашим руководством Хогвартс продолжит процветать. Кроме того, ваше положение директрисы позволит нам поддерживать связь и координировать наши действия в борьбе с темными силами.

— А где Гарри будет жить? — спросила Минерва, поднимая бровь.

— До поступления Гарри в Хогвартс ему лучше не знать о существовании мира магов, — ответил Дамблдор. — Поэтому жить ему предстоит с дальними родственниками в этом городке, в котором никто кроме миссис Фигг не причастен к миру магии, и обеспечение безопасности будет происходить скрытно.

Все присутствующие кивнули, понимая, что перед ними стоит трудная задача. Но они были готовы взять на себя эту обузу ради безопасности маленького Гарри Поттера.

— Спасибо, мои друзья, — сказал Дамблдор, вставая со своего места. — Я знаю, что это не будет легко. Но я верю, что вместе мы сможем защитить Гарри и дать ему шанс на нормальную жизнь.

И так, в этот тихий вечер, в доме миссис Фигг, началась новая глава в истории магического мира. Глава, наполненная тайнами, опасностями и надеждой. Глава, которая навсегда изменит жизни всех присутствующих. Но они были готовы к этому ради маленького мальчика, который выжил.

После того, как все согласились с планом Дамблдора, напряжение в комнате немного улеглось. Альбус Дамблдор и Рубеус Хагрид обменялись взглядами, полными решимости, и покинули дом миссис Фигг. По дороге к дому Дурслей Дамблдор размышлял о судьбе Гарри, а Хагрид, стараясь не показывать своих чувств, тихо шептал успокаивающие слова.  Они направлялись к дому Дурслей, где Гарри должен был провести свои первые годы жизни.

Дом Дурслей выглядел как типичный пригородный дом: аккуратный газон с идеальными рядами цветов, а цветущие кусты аккуратно обрамляли входную дверь.  На улице стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы и редкими звуками проходящих автомобилей. Дамблдор и Хагрид поднялись по тропинке к входной двери и постучали. Вскоре дверь открылась, и перед ними предстал Вернон Дурсль, мужчина средних лет с пухлым лицом и недовольным выражением.

— Кто вы, и чего вы хотите? — спросил Вернон, разглядывая странно одетых посетителей.

— Добрый вечер, мистер Дурсль, — начал Дамблдор. Его голос звучал спокойно и уверенно. — Я Альбус Дамблдор, директор школы магии и волшебства Хогвартс. Это мой коллега, Рубеус Хагрид. Мы пришли, чтобы оставить у вас ребенка, которому нужно временное убежище.

— Что? — Вернон был потрясен. — Я не понимаю, о чем вы говорите. Мы не можем брать к себе чужого ребенка!

— Я понимаю, что это может показаться вам странным, — продолжил Дамблдор, стараясь быть как можно убедительнее, — но, поверьте мне, это очень важно. Этот мальчик в опасности, и вы единственные, кто может обеспечить ему безопасность. Кроме того, этот мальчик является вашим племянником.

— Моим племянником? — Вернон был еще более шокирован. — Как это возможно? У меня нет родственников, которые были бы волшебниками!

Гости прошли внутрь, несмотря на несогласие с этим хозяина дома. В этот момент со второго этажа спустилась Петунья Дурсль, сестра покойной Лили Поттер. Петунья, худая и сухощавая женщина, с выражением ненависти на лице, взглянула на Дамблдора и Хагрида, когда они вошли в гостиную. Она замерла, увидев Гарри, лежащего в колыбели, которую нес Хагрид.

— Петунья, это твой племянник, Гарри Поттер, — сказал Дамблдор, обращаясь к ней. — Он остался сиротой, и у него нет другого места, где бы он мог жить.

Петунья отвернулась от колыбели, словно от токсичного вещества.

— Я не хочу иметь ничего общего с этим... мальчиком, — пробормотала она, её голос дрожал от гнева и страха. — Он принесет нам только неприятности, как это было с Лили.

— Петунья, ты должна понять, что это не простой мальчик, — сказал Дамблдор, со страданием в голосе. — Он сын Лили, твоей сестры, которую ты когда-то любила.

Петунья взглянула на Дамблдора, и на миг в ее глазах мелькнула боль, отголосок давно забытой любви к сестре. Но тут же эта хрупкая тень исчезла, сменившись привычной маской холодности.

— Я знаю, — прошептала она, сжимая кулаки. — Но я не могу... Этот мир... он отнял у меня Лили. Неужели он хочет забрать и все остальное?

Вернон посмотрел на жену, заметив её смущение.

— Петунья, мы не можем просто оставить ребенка на улице. У него нет никого, кроме нас, — сказал он, стараясь успокоить её.

Петунья вздохнула и повернулась к Дамблдору.

— Хорошо, мы примем его. Но только потому, что он сын моей сестры. Но я предупреждаю вас, мистер Дамблдор, если он принесет нам неприятности, мы откажемся от него, — сказала она решительно.

Дамблдор улыбнулся и кивнул.

— Я понимаю ваши опасения, Петунья. Но я верю, что вы сможете дать Гарри то, в чем он нуждается — любовь и заботу. И я обещаю вам, что мы будем всеми силами защищать его от любых опасностей, — сказал он. — Однако, важно сохранять тайну происхождения мальчика и не раскрывать ему самому о магии. Он должен вырасти как обычный ребенок, не зная о своем настоящем происхождении.

Затем Дамблдор и Хагрид попрощались с Дурслями и ушли, оставив Гарри в их доме. Петунья и Вернон посмотрели на маленького мальчика, лежащего в колыбели, и не могли представить, какие приключения и испытания ждут его впереди. Петунья на мгновение задержала взгляд на Гарри, вспоминая Лили и их детство, а затем быстро отвернулась, подавив слезы. Вернон тяжело вздохнул и, похлопав жену по плечу, направился к двери, чтобы закрыть её, чувствуя странное беспокойство перед будущим.