Гарри Поттер и разделённая душа (джен)

В сумерках тихого августа, Альбус Дамблдор, величайший маг современности, прошел по извилистому пути, ведущему к дому миссис Фигг. Его сердце тяжело билось от грусти и надежды, смешанных вместе. Он знал, что сегодня вечером он изменит жизни многих людей и надеялся, что они смогут справиться с этой новой ношей.

Дом миссис Фигг, обычно наполненный мяуканьем и пушистой лаской кошек, сегодня был тише обычного. Дамблдор глубоко вдохнул, собравшись с мыслями, и постучал в дверь. Миссис Фигг, пожилая женщина с седыми волосами и острым взглядом, быстро открыла дверь и пропустила его внутрь.

— Все уже здесь, Альбус, — прошептала миссис Фигг, нервно теребя край своей шали. — Они ждут в гостиной.

Дамблдор кивнул и вошел в комнату. Напряжение, висевшее в воздухе, было почти осязаемым. Сириус Блэк нетерпеливо расхаживал по комнате, его обычно веселые глаза были полны тревоги. Хагрид сидел в углу, сгорбившись, словно пытаясь уменьшиться в размерах, его огромные руки дрожали. Снейп стоял у окна, его лицо было непроницаемой маской, но пальцы, сжимавшие подоконник, побелели от напряжения. Арабелла Фигг суетилась вокруг, предлагая чай, который никто не пил. Минерва Макгонагалл сидела прямо, её губы были сжаты в тонкую линию, а в глазах читалась решимость, смешанная со страхом.

— Ну что ж, — начал Дамблдор, и все головы повернулись к нему, — давайте начнем. У нас много чего обсудить.

Сириус не выдержал первым. — Альбус, ради Мерлина, что происходит? Джеймс и Лили... — его голос дрогнул, — они правда...?

Дамблдор тяжело вздохнул. Его обычно искрящиеся глаза потускнели, и он медленно произнес:

— Да, Сириус. Боюсь, это правда. Джеймс и Лили погибли.

Хагрид громко всхлипнул, его большие руки дрожали от горя. Макгонагалл прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать слезы. Снейп стоял у окна, его лицо побледнело до синевы, как будто все его внутренние силы покинули его.

— Добрый вечер, мои друзья, — начал Дамблдор, когда все уселись. — Я принес вам печальные и радостные новости. Печальные, потому что сегодня вечером мы потеряли дорогих нам людей. Радостные, потому что наш мир, наконец, свободен от темного лорда.

Все присутствующие взглянули друг на друга, понимая, о ком идет речь. Лили и Джеймс Поттер погибли, защищая своего сына. Но что случилось с Волан-де-Мортом?

— Волан-де-Морт мёртв, — продолжил Дамблдор. — Он погиб сегодня вечером, пытаясь убить Гарри Поттера. Но что еще более удивительно, Гарри выжил.

В комнате воцарилась тишина. Все были потрясены. Как это могло быть? Нет, невозможно...

— Я знаю, что это трудно поверить, — сказал Дамблдор, усмехаясь печально. — Но это правда. Гарри выжил, и теперь на нас ложится ответственность за его безопасность.

— Но как это возможно? — спросил Сириус, с недоверием в голосе. — Ведь пророчество... Ведь он должен был умереть...

— Да, Сириус, я знаю, — ответил Дамблдор. — Но, похоже, магия решила иначе. Существует древний темный ритуал, который позволял волшебникам привязать свою душу к некоему предмету. Темный лорд пытался изменить этот ритуал, чтобы перенести свою душу в тело младенца. Теперь неизвестно, насколько ему это удалось.

Все присутствующие взглянули друг на друга, понимая, какие тяжелые последствия могут наступить, если Волан-де-Морт действительно сумел перенести свою душу в тело Гарри.

— Мы не знаем, насколько силен Гарри, и насколько велика опасность, — продолжил Дамблдор. — Поэтому лучше всего, если никто не будет знать, что он выжил. Нам нужно будет действовать осторожно и спланировано, чтобы защитить его от тех, кто может пожелать ему отомстить или воспользоваться им.

— А как насчет последователей Волан-де-Морта? — спросил Хагрид, озабоченно морщась. — Они не остановятся ни перед чем, чтобы найти Гарри.

— Я уже задумал план, — ответил Дамблдор, обратившись к Минерве и остальным присутствующим. — Мы распространим легенду, что я сражался на дуэли с Волан-де-Мортом, в которой мы оба погибли. Это позволит мне тайно оберегать Гарри Поттера и беспрепятственно охотиться на оставшихся последователей темного лорда. Аластор Грюм сейчас занимается этим делом и в дальнейшем он тоже будет помогать обеспечивать безопасность Гарри.Кроме того, Минерва, вам предстоит стать новой директрисой Хогвартса. Это будет нелегкая задача, но я верю, что вы справитесь. Вы всегда были преданным и мудрым союзником, и я знаю, что под вашим руководством Хогвартс продолжит процветать. Кроме того, ваше положение директрисы позволит нам поддерживать связь и координировать наши действия в борьбе с темными силами.

— А где Гарри будет жить? — спросила Минерва, поднимая бровь.

— До поступления Гарри в Хогвартс ему лучше не знать о существовании мира магов, — ответил Дамблдор. — Поэтому жить ему предстоит с дальними родственниками в этом городке, в котором никто кроме миссис Фигг не причастен к миру магии, и обеспечение безопасности будет происходить скрытно.

Все присутствующие кивнули, понимая, что перед ними стоит трудная задача. Но они были готовы взять на себя эту обузу ради безопасности маленького Гарри Поттера.

— Спасибо, мои друзья, — сказал Дамблдор, вставая со своего места. — Я знаю, что это не будет легко. Но я верю, что вместе мы сможем защитить Гарри и дать ему шанс на нормальную жизнь.

И так, в этот тихий вечер, в доме миссис Фигг, началась новая глава в истории магического мира. Глава, наполненная тайнами, опасностями и надеждой. Глава, которая навсегда изменит жизни всех присутствующих. Но они были готовы к этому ради маленького мальчика, который выжил.

После того, как все согласились с планом Дамблдора, напряжение в комнате немного улеглось. Альбус Дамблдор и Рубеус Хагрид обменялись взглядами, полными решимости, и покинули дом миссис Фигг. По дороге к дому Дурслей Дамблдор размышлял о судьбе Гарри, а Хагрид, стараясь не показывать своих чувств, тихо шептал успокаивающие слова.  Они направлялись к дому Дурслей, где Гарри должен был провести свои первые годы жизни.

Дом Дурслей выглядел как типичный пригородный дом: аккуратный газон с идеальными рядами цветов, а цветущие кусты аккуратно обрамляли входную дверь.  На улице стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы и редкими звуками проходящих автомобилей. Дамблдор и Хагрид поднялись по тропинке к входной двери и постучали. Вскоре дверь открылась, и перед ними предстал Вернон Дурсль, мужчина средних лет с пухлым лицом и недовольным выражением.

— Кто вы, и чего вы хотите? — спросил Вернон, разглядывая странно одетых посетителей.

— Добрый вечер, мистер Дурсль, — начал Дамблдор. Его голос звучал спокойно и уверенно. — Я Альбус Дамблдор, директор школы магии и волшебства Хогвартс. Это мой коллега, Рубеус Хагрид. Мы пришли, чтобы оставить у вас ребенка, которому нужно временное убежище.

— Что? — Вернон был потрясен. — Я не понимаю, о чем вы говорите. Мы не можем брать к себе чужого ребенка!

— Я понимаю, что это может показаться вам странным, — продолжил Дамблдор, стараясь быть как можно убедительнее, — но, поверьте мне, это очень важно. Этот мальчик в опасности, и вы единственные, кто может обеспечить ему безопасность. Кроме того, этот мальчик является вашим племянником.

— Моим племянником? — Вернон был еще более шокирован. — Как это возможно? У меня нет родственников, которые были бы волшебниками!

Гости прошли внутрь, несмотря на несогласие с этим хозяина дома. В этот момент со второго этажа спустилась Петунья Дурсль, сестра покойной Лили Поттер. Петунья, худая и сухощавая женщина, с выражением ненависти на лице, взглянула на Дамблдора и Хагрида, когда они вошли в гостиную. Она замерла, увидев Гарри, лежащего в колыбели, которую нес Хагрид.

— Петунья, это твой племянник, Гарри Поттер, — сказал Дамблдор, обращаясь к ней. — Он остался сиротой, и у него нет другого места, где бы он мог жить.

Петунья отвернулась от колыбели, словно от токсичного вещества.

— Я не хочу иметь ничего общего с этим... мальчиком, — пробормотала она, её голос дрожал от гнева и страха. — Он принесет нам только неприятности, как это было с Лили.

— Петунья, ты должна понять, что это не простой мальчик, — сказал Дамблдор, со страданием в голосе. — Он сын Лили, твоей сестры, которую ты когда-то любила.

Петунья взглянула на Дамблдора, и на миг в ее глазах мелькнула боль, отголосок давно забытой любви к сестре. Но тут же эта хрупкая тень исчезла, сменившись привычной маской холодности.

— Я знаю, — прошептала она, сжимая кулаки. — Но я не могу... Этот мир... он отнял у меня Лили. Неужели он хочет забрать и все остальное?

Вернон посмотрел на жену, заметив её смущение.

— Петунья, мы не можем просто оставить ребенка на улице. У него нет никого, кроме нас, — сказал он, стараясь успокоить её.

Петунья вздохнула и повернулась к Дамблдору.

— Хорошо, мы примем его. Но только потому, что он сын моей сестры. Но я предупреждаю вас, мистер Дамблдор, если он принесет нам неприятности, мы откажемся от него, — сказала она решительно.

Дамблдор улыбнулся и кивнул.

— Я понимаю ваши опасения, Петунья. Но я верю, что вы сможете дать Гарри то, в чем он нуждается — любовь и заботу. И я обещаю вам, что мы будем всеми силами защищать его от любых опасностей, — сказал он. — Однако, важно сохранять тайну происхождения мальчика и не раскрывать ему самому о магии. Он должен вырасти как обычный ребенок, не зная о своем настоящем происхождении.

Затем Дамблдор и Хагрид попрощались с Дурслями и ушли, оставив Гарри в их доме. Петунья и Вернон посмотрели на маленького мальчика, лежащего в колыбели, и не могли представить, какие приключения и испытания ждут его впереди. Петунья на мгновение задержала взгляд на Гарри, вспоминая Лили и их детство, а затем быстро отвернулась, подавив слезы. Вернон тяжело вздохнул и, похлопав жену по плечу, направился к двери, чтобы закрыть её, чувствуя странное беспокойство перед будущим.

Гарри Поттер рос в доме Дурслей, постоянно чувствуя себя нежеланным гостем. Он жил в самой маленькой спальне, которая была холодной и темной, и спал на старом диване, который был единственной мебелью в комнате, кроме книжных шкафов. Гарри не жаловался на свою жизнь, он просто принимал ее такой, какая она была, и старался не привлекать к себе внимания. Благодаря книгам он понимал, что жизнь сироты могла быть намного хуже.

Каждое утро Гарри просыпался раньше всех. Он тихо спускался на кухню и готовил завтрак для Дурслей. Ловко взбивая яичницу и обжаривая бекон, он поджаривал тосты для Вернона и Петунии, а для Дадли готовил порцию его любимых блинов с сиропом.

— Эй, ты! Ещё сиропа! — прикрикнул Дадли с набитым ртом.

— Ага, сейчас, — пробормотал Гарри, наклоняя бутылку над тарелкой кузена.

Сам Гарри ел только хлеб с маслом и пил чашку горячего чая, Он старался позавтракать пока семья не встала, чтобы  насладиться тишиной и спокойствием утренних часов.

— Почему ты встал так рано, Гарри? — спросила тетя Петуния, заходя на кухню.

— Хотел успеть все приготовить до вашего пробуждения, тетя Петуния, — ответил Гарри, убирая со стола.

После школы Гарри начинал свою ежедневную работу по дому. Он убирал всю грязь и мусор, который накапливался за день, стирал белье, мыл посуду и выносил мусор.

— Гарри, не забудь пропылесосить гостиную! — приказала тетя Петуния, бросая на него строгий взгляд.

— Да, тетя Петуния, — отвечал Гарри, берясь за работу.

Когда все было готово, он уходил в свою комнату и погружался в мир книг, которые были его единственным развлечением и утешением.Зарывшись в очередную книгу, Гарри чувствовал, как слова оживают на страницах. Приключения героев уносили его далеко от душной комнаты и холодного взгляда тети Петунии. Он мечтал о том, чтобы однажды и его жизнь наполнилась магией и приключениями. Но в глубине души теплился страх. А что если его магические способности принесут только беды? Что если он будет таким же одиноким, как и сейчас?

— Опять уткнулся в свои дурацкие книжки? — фыркнул Дадли, заглядывая в комнату. — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы сделать что-то нормальное? Или ты просто не знаешь, как это?

— Отстань, Дадли. Тебе не понять, — буркнул Гарри, не поднимая глаз от страницы.

Одежда Гарри была самой простой и неброской. Он носил потертую пару джинсов и однотонные футболки без принтов, которые стали ему практически второй кожей. Эти вещи напоминали униформу, в то время как Дадли гордо щеголял в дорогих костюмах и ярких рубашках, всегда привлекая к себе внимание.

— Почему ты всегда в таких тряпках? — дразнил его Дадли, хихикая.

— Это всё, что у меня есть, — спокойно отвечал Гарри, стараясь не показывать обиду.

Питался Гарри отдельно от Дурслей, он ел только самую простую пищу, в то время как Дурсли любили побаловать себя деликатесами и сладостями.

— Гарри, сегодня на ужин у нас будет жаркое. Ты можешь поесть свои обычные макароны, — говорила тетя Петуния, не оборачиваясь к нему.

— Да, тетя Петуния, — отвечал Гарри, привычно принимая свою долю еды.

Дурсли держали Гарри в строжайшей дисциплине. Ему запрещалось говорить, когда его не спрашивали, и он должен был всегда выполнять все их приказы. Если Гарри не выполнял их требований, он получал наказание. Его запирали в комнате, могли оставить без ужина или заставляли делать тяжелую работу.

— Почему ты не убрался в гараже? — сердито спрашивал дядя Вернон.

— Я только что закончил уборку в гостиной, дядя Вернон, — отвечал Гарри, потупив взгляд.

— Извинения не принимается! — кричал Вернон. — Завтра будешь работать без перерывов!

Из-за постоянного тяжелого труда Гарри рос сильным и выносливым, а из-за любви к книгам умным и начитанным. Это особенно заметно было на контрасте с ленивым избалованным Дадли. Дадли был толстым и неловким мальчиком, который не любил ничего делать, кроме как есть и смотреть телевизор. Он часто издевался над Гарри и насмехался над ним, но Гарри всегда молчал и не отвечал ему, сохраняя свое достоинство и гордость.

— Гляди, Поттер, ты так и останешься уборщиком! — хохотал Дадли, толкая Гарри в спину.

— Может быть, — спокойно отвечал Гарри, убирая осколки очередной разбитой игрушки.

Несмотря на то, что Дурсли не рассказывали о магии, Гарри с детства знал, что он особенный. Иногда сломанные игрушки Дадли, которые Дурсли хранили в спальне Гарри, начинали работать в его руках, а если он хотел почитать, когда было уже темно, страницы начинали мягко светиться, чтобы он мог читать в темноте. Гарри не знал, как это происходит, но он чувствовал, что это связано с ним, что в нем течет некая тайная сила, которую он еще не может контролировать.

— Почему эти игрушки снова работают? — возмущался Дадли, видя, как его сломанные машины внезапно начинали ездить. — Ты их починил, Гарри?

— Я ничего не делал, они сами, — тихо отвечал Гарри, не зная, как объяснить эти странные явления.

Однажды ночью, когда Гарри читал одну из своих любимых книг, он услышал странный шум из-под кровати. Он осторожно отодвинул диван и обнаружил там старую коробку. Он открыл ее и нашел старый фотоальбом. На обложке альбома были выгравированы имена — Лили и Джеймс Поттер.

Гарри провел весь вечер, листая фотоальбом. Каждая страница напоминала ему о родителях, которых он никогда не знал. Сердце сжималось от тоски, когда он смотрел на улыбающиеся лица. Эти фотографии были единственным окошком в мир, где его семья была живой и счастливой. Он увидел фотографии своей матери, красивой женщины с зелеными глазами, как у него самого, и своего отца, мужественного мужчины с черными волосами и очками. Он увидел фотографии своей семьи, счастливой и любящей, и понял, что он был окружен любовью и заботой, пока не попал в дом Дурслей.

— Я не знал, что у меня были такие родители, — прошептал Гарри, чувствуя слезы на глазах.

Гарри закрыл фотоальбом и положил его обратно в коробку, чувствуя себя одиноким и опустошенным. Он знал, что его жизнь никогда не будет такой, какой она могла бы быть, если бы его родители были живы. Но он также знал, что он должен был продолжать жить, стараясь найти свое место в этом мире, несмотря на все трудности и испытания.

Гарри часто мечтал о лучшем будущем, о мире, где он мог бы жить свободно и счастливо, не боясь наказания и издевательств. Он мечтал о друзьях, которые принимают его таким, какой он есть, и о настоящей семье, где царила бы любовь и понимание. Он представлял себе мир, где мог бы найти свое призвание, свободно раскрыть свой потенциал и стать кем-то большим, чем просто мальчиком, живущим в тени. Он знал, что достичь этого нелегко, но он был готов бороться за свое счастье и свою свободу, несмотря ни на что.

— Однажды я найду свой путь, — говорил он себе, глядя на звезды за окном.

На следующее утро Гарри проснулся с новым ощущением силы и решимости, как будто ночные размышления наполнили его энергией. Солнечные лучи пробивались сквозь занавески, освещая его маленькую комнату, и он почувствовал, что это может быть тот день, когда все изменится. Он знал, что его жизнь не будет легкой, но он был готов встретить все трудности и испытания, которые ждут его впереди. Он подошел к треснувшему зеркалу, висящему на стене. Глаза, зеленые и проницательные, смотрели прямо на него с твердой решимостью. Короткие темные волосы, аккуратно подстриженные, слегка вьются у висков.  Фигура подростка была подтянутой, мускулы напрягались под старой футболкой. На нем были потертые джинсы и крепкие ботинки, которые он уже успел разносить. Шрам на лбу, словно молния, пересекал его лицо, напоминая о том, кем он является. Гарри провел рукой по волосам, поправляя выбившуюся прядь. Он был не просто мальчиком, живущим в чужом доме. Он был мальчиком готовым к любым испытаниям, которые готовила ему судьба.

— Сегодня новый день, — сказал он себе, глядя на свое отражение в треснувшем зеркале. — Я готов к любой жизни.

Он улыбнулся, и в этот момент ему показалось, что тьма, окутывающая его жизнь, немного рассеялась. Гарри понял, что впервые за многие годы он готов начать новую жизнь, полную надежд и мечтаний, и что в его сердце зажглась искорка веры в лучшее.

Был обычный летний день, когда жизнь Гарри Поттера изменилась навсегда. Он только что закончил подстригать газон для тети Петуньи, когда заметил странного человека, идущего по Тисовой улице. Мужчина был одет в длинный черный плащ, несмотря на жаркую погоду, и его длинные темные волосы развевались на ветру.

Гарри с любопытством наблюдал, как незнакомец подошел к дому Дурслей и постучал в дверь. Тетя Петунья открыла дверь и, увидев гостя, побледнела.

— Здравствуй, Петунья, — сказал мужчина. — Я пришел увидеть Гарри.

Гарри удивленно поднял брови. Кто этот человек и откуда он его знает?

— Гарри! — крикнула тетя Петунья дрожащим голосом. — Иди сюда!

Гарри медленно подошел к двери, с любопытством глядя на незнакомца.

— Здравствуй, Гарри, — сказал мужчина с теплой улыбкой. — Меня зовут Сириус Блэк. Я был лучшим другом твоего отца.

У Гарри перехватило дыхание. Он никогда раньше не встречал никого, кто знал его родителей.

— Пожалуйста, проходите, — пробормотала тетя Петунья, неохотно пропуская Сириуса в дом.

Когда они сели в гостиной, Сириус достал из кармана конверт и протянул его Гарри.

— Это письмо из Хогвартса, школы волшебства и магии, — объяснил он. — Ты волшебник, Гарри, как и твои родители.

Гарри уставился на конверт, не в силах поверить своим ушам.

— Я... волшебник?

Сириус кивнул.

— Да, и очень талантливый, я уверен. Твои родители были одними из лучших волшебников своего поколения.

— Но... но почему я никогда не знал об этом? — спросил Гарри, поворачиваясь к тете Петунье.

Сириус вздохнул.

— Это долгая и сложная история, Гарри. Видишь ли, когда ты был совсем маленьким, был очень злой и могущественный волшебник по имени Волан-де-Морт. Он убил твоих родителей, но по какой-то причине не смог убить тебя.

Гарри слушал, широко раскрыв глаза от удивления и ужаса.

— После этого, — продолжил Сириус, — Альбус Дамблдор, величайший волшебник нашего времени, решил, что для твоей безопасности будет лучше, если ты вырастешь вдали от мира магии, не зная о своем происхождении. Он надеялся, что это защитит тебя от оставшихся последователей Волан-де-Морта и даст тебе шанс на нормальное детство. Но теперь пришло время тебе узнать правду и занять свое место в мире волшебников.

Гарри молчал, пытаясь осмыслить всю эту информацию. Его голова кружилась от новых знаний и вопросов.

— А что случилось с Волан-де-Мортом? — спросил он наконец.

Сириус нахмурился.

— Никто точно не знает. Большинство считает, что он умер …

Тетя Петунья, которая все это время сидела молча, вдруг заговорила:

— Мы не хотели этого, Гарри. Мы не хотели, чтобы ты узнал об этом мире. Это опасно.

Сириус повернулся к ней.

— Петунья, я знаю, что у вас с Лили были разногласия, но Гарри имеет право знать правду о своих родителях и о себе.

Он снова обратился к Гарри:

— Твои родители, Джеймс и Лили, были замечательными людьми. Храбрыми, добрыми и невероятно талантливыми. Они любили тебя больше всего на свете и отдали свои жизни, чтобы защитить тебя.

Глаза Гарри наполнились слезами. Внутри него разгорелось чувство, которое он не мог описать. Всю свою жизнь он мечтал узнать что-нибудь о своих родителях, и теперь, когда этот шанс наконец появился, он не мог сдержать эмоций.

— Расскажи мне о них, — попросил он Сириуса. — Расскажи мне все.

Сириус улыбнулся и начал рассказывать истории о школьных годах в Хогвартсе, о проделках Мародеров, о том, как Джеймс ухаживал за Лили. Он рассказывал о их борьбе против Волан-де-Морта, о их храбрости и самопожертвовании.

Пока Гарри слушал, он чувствовал, как растет внутри него гордость за своих родителей и желание узнать больше о мире, к которому он принадлежит.

— Итак, Гарри, — сказал Сириус, когда закончил свой рассказ, — ты готов отправиться в Хогвартс и начать свое обучение магии?

Гарри посмотрел на письмо в своих руках, затем на тетю Петунью, которая выглядела обеспокоенной, но смирившейся, и наконец на Сириуса, чьи глаза светились надеждой и любовью.

— Да, — сказал Гарри твердо. — Я готов.

Сириус улыбнулся и положил руку на плечо Гарри.

— Отлично. Завтра мы отправимся в Косой переулок, чтобы купить все необходимое для школы. А пока, — он достал из кармана старую фотографию и протянул ее Гарри, — это твои родители.

Гарри взял фотографию дрожащими руками. На ней были молодые мужчина и женщина, улыбающиеся и машущие ему. Мужчина был очень похож на Гарри, с такими же непослушными черными волосами, а у женщины были яркие зеленые глаза, точно такие же, как у него. Похожую фотографию он видел в найденном альбоме, но только на ней изображение не двигалось.

— Они выглядят такими счастливыми, — прошептал Гарри, не в силах оторвать взгляд от фотографии.

— Они были счастливы, — подтвердил Сириус. — И они бы гордились тобой, Гарри. Ты так похож на них.

Тетя Петунья тихо всхлипнула, и Гарри с удивлением посмотрел на нее. Он никогда не видел, чтобы она проявляла какие-либо эмоции по отношению к его родителям.

— Лили была удивительной, — сказала она тихо. — Я... я завидовала ей. Ее магии, ее жизни. Но я никогда не хотела, чтобы с ней случилось что-то плохое.

Сириус кивнул с пониманием.

— Я знаю, Петунья. И я уверен, что Лили знала это тоже.

Гарри почувствовал, как что-то изменилось в атмосфере комнаты. Словно старые раны начали заживать, а давние обиды — растворяться.

— Что ж, — сказал Сириус, вставая, — нам предстоит большой день завтра. Гарри, тебе нужно отдохнуть. Завтра в 9 утра я заеду за тобой, и мы отправимся в Косой переулок.

Гарри кивнул, все еще держа фотографию своих родителей.

— Спасибо, Сириус. За все.

Сириус улыбнулся и потрепал Гарри по голове.

— Не за что, малыш. Я рад, что наконец-то могу быть частью твоей жизни.

Когда Сириус наконец ушел, в комнате осталась тишина, нарушаемая лишь легким шорохом занавесок на окне. Гарри обернулся к тете Петунье, ощущая, как напряжение в воздухе постепенно уходит.

— Я... я понимаю, почему вы скрывали от меня правду. Но я рад, что теперь знаю.

Петунья кивнула, ее лицо было смесью эмоций.

— Просто будь осторожен, Гарри. Этот мир... он может быть опасным.

— Я буду, — пообещал Гарри.

Той ночью, лежа в своей кровати, Гарри не мог заснуть. Он смотрел на фотографию своих родителей, думая о всем, что узнал сегодня, и о том, что ждет его впереди. Мир магии, Хогвартс, новые друзья и приключения — все это казалось таким захватывающим и немного пугающим.

Но глядя на улыбающиеся лица своих родителей, Гарри чувствовал, что готов ко всему, что ждет его впереди. Он знал, что где-то там, в мире, который он еще не знал, его ждет удивительное будущее. И с этой мыслью он наконец заснул, мечтая о волшебных замках и летающих метлах.

На следующее утро Гарри проснулся раньше обычного. Он был полон волнения и ожидания от предстоящей поездки в Косой переулок. Гарри быстро оделся и вышел из своей комнаты, встретившись с тетей Петуньей на кухне. Она молча поставила перед ним чашку чая и кусок тоста, избегая смотреть ему в глаза.

Ровно в 9 утра раздался стук в дверь. Гарри бросился открывать и увидел Сириуса, стоящего на пороге с широкой улыбкой.

— Ну что, готов к приключению? — спросил Сириус, с блеском в глазах, помахивая ключами от своего старого, но ухоженного автомобиля. — Вперед, к новым открытиям!

Гарри кивнул, пытаясь сдержать свое волнение. Они попрощались с тетей Петуньей, которая лишь коротко кивнула в ответ, и вышли на улицу.

Автомобиль Сириуса был старым, но ухоженным, и через несколько минут они уже мчались по дороге, направляясь в Лондон. Пока они ехали, Сириус рассказал Гарри о том, как устроен Косой переулок и какие магазины там можно найти.

— Но сначала, — сказал Сириус, сворачивая на узкую улочку, — мы должны зайти в "Дырявый котел". Это вход в Косой переулок.

Когда они вошли в "Дырявый котел", Гарри был поражен шумом, который царил внутри. Стены заведения были украшены магическими плакатами, а воздух наполнял сладковатый запах разнообразных напитков. Волшебники и ведьмы, смеясь и болтая, заполняли каждое свободное место, создавая атмосферу дружелюбия и тепла. Атмосфера была теплой и дружелюбной, и Гарри чувствовал себя здесь гораздо уютнее, чем в доме Дурслей.

Они подошли к барной стойке, где хозяин бара, Том, поздоровался с Сириусом и предложил им выпить. В этот момент кто-то из-за угла позвал:

— Сириус! Неужели это ты?

Обернувшись, Гарри увидел полноватого мужчину с седыми волосами и большими усами. Его глаза светились доброжелательством, и он помахал рукой.

— Профессор Слизнорт! — ответил Сириус, удивлённый, но радостный. — Рады видеть вас снова!

— И я рад, — ответил Слизнорт, поднимаясь с места. Его взгляд скользнул по Гарри, но затем он вдруг замер, всматриваясь в его глаза. — Мерлинова борода! Эти глаза... Неужели это юный Гарри Поттер?

Гарри слегка поклонился, чувствуя себя немного смущенным от такого внимания. Сириус посмотрел по сторонам, не слышал ли кто. —Да, но давайте сохраним это в тайне до начала учебного года.

Да-да, конечно, — Слизнорт на мгновение погрузился в воспоминания. — Знаешь, Гарри, у тебя глаза твоей матери. Лили была одной из моих любимых учениц. Блестящий ум, особенно в зельеварении. Как жаль, что она была не на моём Факультете.

— Факультете? — переспросил Гарри с интересом.

Сириус мягко улыбнулся и положил руку на плечо Гарри.

— В Хогвартсе есть четыре факультета, Гарри. Каждый ученик распределяется на один из них в начале обучения. Твои родители были на Гриффиндоре, как и я.

Профессор Слизнорт кивнул.

— Да, да. Гриффиндор славится храбрецами. Но мой факультет, Слизерин, всегда привлекал самых амбициозных и хитроумных волшебников.

Гарри с интересом слушал, пытаясь представить, на какой факультет он мог бы попасть.

— А как происходит распределение? — спросил он.

Сириус подмигнул.

— Это сюрприз, малыш. Узнаешь, когда приедешь в Хогвартс.

После короткой, но теплой беседы с профессором Слизнортом, Сириус, с улыбкой на лице, повел Гарри через черный ход "Дырявого котла". Ноги их уверенно ступали по деревянному полу, а вскоре они оказались перед массивной кирпичной стеной, которая скрывала за собой волшебный мир. 

Сириус достал волшебную палочку и постучал по определенным кирпичам. К изумлению Гарри, стена начала двигаться, кирпичи расступились, образуя арку.

— Добро пожаловать в Косой переулок, Гарри, — торжественно произнес Сириус.

Гарри застыл от восхищения. Перед ним открылась извилистая булыжная мостовая, по обеим сторонам которой теснились самые удивительные магазины, какие он когда-либо видел. Повсюду сновали волшебники в мантиях, в воздухе летали совы, а витрины пестрели волшебными товарами.

— С чего начнем? — спросил Сириус, глядя на ошеломленного Гарри.

— Я... я даже не знаю, — пробормотал Гарри, пытаясь охватить взглядом всё вокруг. — Может, с волшебной палочки?

Сириус кивнул.

— Отличная идея. Нет ничего важнее для волшебника, чем его первая палочка. Пойдем к Олливандеру, он лучший мастер волшебных палочек.

Они направились к небольшому магазинчику с потертой вывеской "Олливандер: производство волшебных палочек с 382 года до н.э.".

Когда они вошли внутрь, звякнул колокольчик над дверью. Гарри оказался в тесном помещении, заставленном длинными узкими коробками до самого потолка. Из глубины магазина появился старик с серебристыми глазами, которые, казалось, светились в полумраке помещения.

— Добро пожаловать, — произнес он тихим голосом. — Пришли за своей первой палочкой, молодой человек?

Гарри кивнул, немного нервничая.

Олливандер повернулся к Сириусу.

— А, мистер Блэк. Красное дерево и сердечная жила дракона, 11 дюймов, довольно гибкая, если я не ошибаюсь?

Сириус удивленно поднял брови.

— Совершенно верно. Ваша память поразительна, мистер Олливандер.

Старик улыбнулся и снова обратился к Гарри:

— Итак, давайте найдем вашу палочку. Помните, это палочка выбирает волшебника, а не наоборот.

Он начал снимать коробки с полок, предлагая Гарри попробовать различные палочки. Гарри взмахивал ими, но ничего не происходило. Олливандер, казалось, становился все более взволнованным с каждой новой попыткой.

— Сложный клиент, — пробормотал он. — Но не волнуйтесь, мы обязательно найдем вашу идеальную пару.

Наконец, Олливандер достал еще одну коробку.

— Попробуйте эту. Остролист и перо феникса, 11 дюймов, необычное сочетание.

Как только Гарри взял палочку в руку, он почувствовал внезапное тепло в пальцах. Он взмахнул ей, и из кончика палочки вырвался сноп красных и золотых искр, осветивших весь магазин.

Сириус зааплодировал, а Олливандер воскликнул:

— Браво! Да, действительно, очень хорошо. Эта палочка выбрала вас, молодой человек. Я уверен, что вас ждет великое будущее.

Гарри улыбнулся, чувствуя, как его переполняет радость и волнение. Он держал в руках свою первую волшебную палочку, и это было началом его нового пути в мире магии.

Заплатив семь галлеонов за палочку, Гарри и Сириус вышли из магазина Олливандера.

— Ну что, куда дальше? — спросил Сириус с улыбкой.

Гарри осмотрелся вокруг, его глаза разбегались от обилия удивительных магазинов.

— Может, купим мантии? — предложил он, заметив вывеску "Мадам Малкин: Мантии на все случаи жизни".

— Отличная идея, — согласился Сириус.

Они вошли в магазин, где их встретила приветливая ведьма в лиловой мантии.

— Хогвартс, дорогой? — спросила она, глядя на Гарри. — Проходи, сейчас подберем тебе все необходимое.

Мадам Малкин провела Гарри в глубину магазина и начала снимать мерки с помощью волшебной измерительной ленты, которая сама летала вокруг Гарри.

— Стой спокойно, дорогой, — приговаривала она, подбирая ткань для мантии. — Сейчас мы сделаем тебе отличный комплект школьной формы.

Пока Гарри стоял на небольшом возвышении, Сириус рассматривал различные мантии на вешалках.

Пока мадам Малкин подгоняла мантии Гарри, Сириус рассматривал различные мантии на вешалках.

— Знаешь, Гарри, — сказал он, держа в руках ярко-красную мантию, — когда я учился в Хогвартсе, мы с твоим отцом часто заглядывали сюда, чтобы обновить гардероб. Джеймс всегда выбирал самые яркие мантии для квиддичных матчей.

— Квиддичных матчей? — переспросил Гарри с любопытством. — А что такое квиддич?

Глаза Сириуса загорелись.

— О, Гарри! Квиддич — это самая популярная игра в волшебном мире. Она проходит в воздухе, на метлах. В каждой команде по семь игроков. Три охотника пытаются забросить мяч, который называется квоффл, через кольца противника. Вратарь защищает кольца. Два загонщика отбивают злобные мячи — бладжеры, которые пытаются сбить игроков с метел. А ловец — самый важный игрок — должен поймать крошечный золотой мяч, снитч. Когда ловец ловит снитч, игра заканчивается.

Гарри слушал, затаив дыхание. Игра звучала захватывающе и немного опасно.

— Твой отец был отличным ловцом, — продолжил Сириус с ностальгической улыбкой. — Он мог заметить снитч быстрее всех и выполнял такие трюки на метле, что зрители замирали от восторга.

— Правда? — Гарри почувствовал прилив гордости. — А я смогу научиться играть в квиддич в Хогвартсе?

— Конечно! — подмигнул Сириус. — У первокурсников будут уроки полетов. А со второго курса ты сможешь попробовать попасть в команду своего факультета.

Гарри уже не мог дождаться, когда сможет попробовать эту удивительную игру. Он представлял себя летящим высоко в небе, ловящим золотой снитч, как его отец.

— Готово, дорогой, — сказала мадам Малкин, закончив подгонку мантий. — Можешь посмотреть на себя в зеркало.

Гарри повернулся к зеркалу и едва узнал себя в новой волшебной одежде. Он выглядел как настоящий юный волшебник.

— Ты выглядишь великолепно, Гарри, — улыбнулся Сириус. — Джеймс и Лили гордились бы тобой.

Расплатившись за мантии, они вышли из магазина, готовые продолжить свое путешествие по Косому переулку, а Гарри уже мечтал о том дне, когда сможет сесть на метлу и попробовать сыграть в квиддич. Выйдя из магазина мадам Малкин, Гарри и Сириус направились дальше по Косому переулку.

— Теперь нам нужно купить учебники, — сказал Сириус, сверяясь со списком. — Лучшее место для этого — книжный магазин "Флориш и Блоттс".

Они вошли в большой магазин, заполненный книгами от пола до потолка. Полки были заставлены томами всех размеров и цветов, некоторые книги даже двигались или издавали странные звуки.

— Вау, — выдохнул Гарри, оглядываясь вокруг.

Сириус помог Гарри собрать все необходимые учебники: "Стандартную книгу заклинаний" Миранды Гуссокл, "Историю магии" Батильды Бэгшот и другие. Пока они собирали учебники по списку, Гарри с интересом осматривал другие полки магазина. Его внимание привлекла секция с дополнительной литературой по магии.

— Сириус, — нерешительно начал Гарри, — можно мне взять еще несколько книг? Не по списку, а просто для чтения?

Сириус улыбнулся.

— Конечно, Гарри. Что тебя заинтересовало?

Гарри начал выбирать книги: "Современная история магии", "Великие волшебники XX века", "Теория магии для начинающих" и "Удивительный мир магических существ".

— Я всегда любил читать, — объяснил Гарри, немного смущаясь. — И мне хочется узнать как можно больше о волшебном мире.

Сириус положил руку на плечо Гарри.

— Это замечательно, Гарри. Твоя мама тоже очень любила читать. Она всегда говорила, что знания — это сила. Я уверен, она бы гордилась твоим стремлением учиться.

Гарри просиял от этих слов. Он добавил выбранные книги к стопке учебников, чувствуя, как растет его волнение перед предстоящим обучением в Хогвартсе.

— О, и не забудь "Квиддич сквозь века", — напомнил Сириус, подмигивая. — Это обязательное чтение для будущего игрока в квиддич.

Они подошли к кассе с внушительной стопкой книг. Продавец удивленно поднял брови, но Сириус лишь улыбнулся:

— Растим будущего великого волшебника, — сказал он, потрепав Гарри по голове.

Выйдя из магазина с тяжелой сумкой книг, Гарри чувствовал себя как никогда готовым к началу своего магического путешествия.

С тяжелыми сумками, полными книг и школьных принадлежностей, Гарри и Сириус продолжили свой путь по Косому переулку.

— Теперь нам нужно купить котел, весы и другие инструменты, — сказал Сириус, сверяясь со списком. — Давай зайдем в "Лавку котлов".

Магазин был заполнен котлами всех размеров — от крошечных, размером с наперсток, до огромных, в которых мог бы поместиться взрослый человек. Они были сделаны из разных материалов: олова, меди, латуни и даже чистого золота.

— Тебе нужен стандартный оловянный котел, — пояснил Сириус, выбирая подходящий.

Затем они отправились в магазин "Всякая всячина", где приобрели весы для взвешивания ингредиентов зелий, телескоп для уроков астрономии и набор стеклянных флаконов.

Проходя мимо "Всё для квиддича", Гарри не мог оторвать глаз от витрины, где была выставлена новейшая модель гоночной метлы.

— Нимбус-2000, — прочитал Гарри. — Самая быстрая метла в мире!

Сириус улыбнулся, глядя на восхищенное лицо крестника.

— К сожалению, первокурсникам нельзя иметь собственные метлы. Но кто знает, может в следующем году ты сможешь попробовать себя в квиддиче.

Они прошли мимо аптеки, где в воздухе витал острый, но притягательный запах свежесобранных трав, смешиваясь с кислым ароматом каких-то неизвестных зелий, создавая атмосферу волшебства и тайны. В витрине были выставлены различные ингредиенты для зелий: сушеные травы, корни, порошки и части магических существ.

— О, посмотри, это "Волшебные вредилки Гэмбола и Джейпса"! — воскликнул Сириус с озорной улыбкой, его глаза блестели от воспоминаний о смелых проделках с Джеймсом. — Мы с твоим отцом частенько сюда заглядывали, чтобы разжечь немного веселья!

Гарри с интересом рассматривал витрину, полную странных и забавных предметов: навозные бомбы, зубастые фрисби, чернила-невидимки и многое другое.

Проходя мимо "Волшебного зверинца", они услышали мяуканье кошек, уханье сов и кваканье жаб.

— В Хогвартсе разрешено иметь питомца, — объяснил Сириус. — Но, думаю, с этим мы можем подождать. У тебя и так много нового, к чему нужно привыкнуть.

Последней остановкой стала "Лавка волшебных палочек Олливандера", где они купили набор для ухода за волшебной палочкой.

Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая небосвод в золотистые и розовые оттенки, когда они завершили свои покупки. Уходящий день словно подчеркивал всю магию этого момента.

— Ну что, Гарри, — сказал Сириус, — кажется, мы всё купили. Готов вернуться домой? Гарри кивнул, чувствуя смесь усталости и возбуждения. Этот день был полон удивительных открытий, и он не мог дождаться, когда сможет изучить все свои новые вещи.

— Спасибо, Сириус, — искренне произнес Гарри, его голос дрожал от волнения. — Это был лучший день в моей жизни! Я никогда не думал, что мир может быть таким удивительным и полным чудес.

Сириус улыбнулся и положил руку на плечо крестника.

— Это только начало, Гарри. Впереди тебя ждет много удивительных приключений.

Они направились обратно к "Дырявому котлу", чтобы вернуться в маггловский мир. По пути Сириус остановился у небольшого кафе-мороженого "Флориан Фортескью".

— Как насчет того, чтобы завершить наш день порцией волшебного мороженого? — предложил он.

Глаза Гарри загорелись.

— Конечно!

Они заказали по большому рожку мороженого с необычными вкусами: Гарри выбрал тыквенное с шоколадной крошкой, а Сириус — огненное виски с карамелью.

Пока они наслаждались мороженым, Сириус рассказывал Гарри забавные истории о своих школьных годах в Хогвартсе, о проделках, которые они устраивали вместе с отцом Гарри, и о том, как они изучали магию.

— Знаешь, Гарри, — сказал Сириус, когда они доели мороженое, — твои родители были бы так горды тобой сегодня. Ты так похож на Джеймса, но у тебя глаза Лили.

Гарри почувствовал, как к горлу подступил комок.

— Я хотел бы, чтобы они были здесь, — тихо сказал он.

Сириус мягко сжал его плечо.

— Они всегда с тобой, Гарри. В твоем сердце и в твоей магии. И я обещаю, что буду рядом, чтобы помочь тебе во всем.

Гарри благодарно улыбнулся крестному.

Когда они наконец вернулись к "Дырявому котлу", солнце уже почти село. Проходя через бар, они попрощались с Томом и вышли на улицу маггловского Лондона.

— Ну что, готов вернуться к Дурслям? — спросил Сириус.

Гарри вздохнул, но кивнул.

— Да, думаю, пора.

— Не волнуйся, — подбодрил его Сириус, его голос звучал уверенно, как никогда. — Скоро ты отправишься в Хогвартс, и это будет только началом. А до тех пор, если тебе что-то понадобится, я всегда буду с тобой. Ты не один, Гарри. В этом волшебном мире у тебя есть близкие, и я обещаю быть рядом, чтобы поддерживать тебя на каждом шагу.

Они сели в машину Сириуса, и Гарри в последний раз оглянулся на скрытый от глаз обычных людей волшебный мир, который теперь стал частью его жизни. Впереди его ждали новые приключения, полные загадок и чудес, и он не мог дождаться, когда сможет снова окунуться в этот волшебный мир. Его сердце переполняло волнение, и, несмотря на предстоящие трудности, он чувствовал себя готовым к любым испытаниям, которые приготовила для него судьба.

Гарри лежал без сна, глядя на старые часы дяди Вернона. 23:59. Через минуту ему исполнится одиннадцать лет. Он тихо считал секунды: "Пятьдесят восемь... пятьдесят девять..."

Ровно в полночь раздался тихий стук в окно, словно нежный зов из другого мира. Гарри вскочил с кровати и увидел удивительную сову, сидящую на подоконнике. Её перья сияли в лунном свете серебристо-серым цветом, а янтарные глаза, полные мудрости, смотрели на него с любопытством. Он осторожно открыл окно, и сова бесшумно влетела внутрь, протягивая лапку с привязанным письмом.

Дрожащими руками Гарри развернул пергамент:

"Дорогой Гарри,

С днем рождения, мой мальчик! Не могу поверить, что тебе уже одиннадцать. Кажется, только вчера я держал тебя на руках, когда ты был совсем крошечным.

Прежде всего, хочу представить тебе твою новую подругу. Эта сова — твой подарок на день рождения. Она особенная, как и ты. Это редкая порода — серебристая сплюшка. Они известны своим умом и преданностью. Назови её как захочешь, я уверен, вы быстро подружитесь.

Знаю, что последние годы были нелегкими для тебя, Гарри. Мне очень жаль, что я не мог быть рядом так часто, как хотелось бы. Но теперь всё изменится. Ты отправляешься в Хогвартс, и целый новый мир открывается перед тобой.

Днем я заберу тебя у Дурслей. Приготовься к небольшому сюрпризу. Обещаю, это будет особенный день.

Твои родители так гордились бы тобой, Гарри. Я знаю, они всегда с тобой в твоем сердце. И я тоже всегда буду рядом, что бы ни случилось.

С любовью,

Твой крестный, Сириус”

Гарри перечитал письмо несколько раз, его сердце наполнялось теплом и радостью, но комок в горле не давал ему спокойно дышать. Он почувствовал, как слезы наворачиваются на глаза, и нежно погладил сову, произнося: "Привет, красавица. Как насчет имени Афина? В честь богини мудрости." Сова мягко ухнула, словно одобряя выбор.

Днем, как и обещал, приехал Сириус. Он извинился перед Гарри, объяснив, что им придется праздновать в доме миссис Фигг.

— Прости, Гарри, но нам пока нужно сохранять в тайне то, что ты жив. Обещаю, в следующем году я устрою тебе такой день рождения, что он заменит все предыдущие разом!

Когда они вошли в дом миссис Фиг, Гарри застыл от удивления. Комната была украшена воздушными шарами и плакатами с надписью "С днем рождения, Гарри!". Там собрались люди, которых Гарри никогда раньше не видел, но все они тепло улыбались ему.

Сириус с улыбкой начал представлять гостей, его голос звучал с нотками гордости. — Это Ремус Люпин, — сказал он, указывая на невысокого мужчину с добрыми глазами и растрёпанными волосами, — преподаватель защиты от темных искусств в Хогвартсе. Профессор Минерва МакГонагалл, — продолжал Сириус, показывая на строгую, но добрую женщину с очками на носу и хитрой улыбкой, — директор Хогвартса. Вот Рубеус Хагрид, — добавил он, указывая на огромного человека с бородой до пояса, который излучал теплоту и дружелюбие. Затем Сириус указал на Северуса Снейпа, его голос стал чуть тише, — преподаватель зельеварения, который всегда готов бросить холодный взгляд. Гораций Слизнорт, — добавил он, показывая на толстого мужчину с весёлым выражением лица, — преподаватель истории магии, ты с ним уже знаком. Аластор Грюм, — произнес он, указывая на мужчину с множественными шрамами и недовольным выражением, — аврор, всегда на страже. И, конечно, миссис Фиг, — закончил он с улыбкой, — которую ты уже знаешь. 

Гарри заметил, что в углу комнаты стоял высокий человек с длинной серебристой бородой и яркими голубыми глазами, сверкающими за очками-полумесяцами.

— А это, Гарри, — тихо сказал Сириус, — профессор Альбус Дамблдор.

Дамблдор подошел к Гарри и мягко улыбнулся.

— С днем рождения, мой мальчик. Я рад наконец-то познакомиться с тобой лично.

Сириус наклонился к Гарри и шепнул:

— Помни, Гарри, что присутствие профессора Дамблдора здесь — строжайший секрет. Официально считается, что он погиб. Это очень важно для твоей безопасности и для борьбы с оставшимися силами зла.

Гарри кивнул, понимая серьезность ситуации и оказанное ему доверие.

После приветствий настало время подарков. Каждый из присутствующих приготовил что-то особенное для Гарри.

Сириус вручил Гарри небольшую коробочку. Внутри оказались старые карманные часы.

— Это принадлежало твоему отцу, — сказал он с нежностью. — Я хранил их все эти годы для тебя.

Ремус Люпин подарил Гарри книгу "Практическая защитная магия и ее использование против темных искусств".

— Это поможет тебе на моих уроках, — подмигнул он.

Минерва Макгонагалл преподнесла красивое перо феникса.

— Для ваших будущих эссе, мистер Поттер, — сказала она с легкой улыбкой.

Хагрид вручил Гарри резную деревянную флейту, которую сделал сам.

Северус Снейп, к удивлению Гарри, подарил ему набор редких ингредиентов для зелий.

— Надеюсь, вы проявите больше таланта в зельеварении, чем ваш отец, Поттер, — сказал он сухо, но без явной враждебности.

Гораций Слизнорт подарил Гарри кристаллический флакон с Felix Felicis.

— Жидкая удача, мой мальчик. Используй ее мудро!

Аластор Грюм преподнес Гарри карманный детектор темной магии.

— Бдительность, Поттер! Постоянная бдительность! — проворчал он, вручая подарок.

Наконец, Альбус Дамблдор подошел к Гарри с небольшим свертком.

Гарри был потрясен. Он никогда не получал столько подарков и внимания в свой день рождения. Чувство благодарности переполняло его.

— Спасибо вам всем, — сказал он, пытаясь сдержать слезы. — Я... я не знаю, что сказать.

Сириус обнял крестника за плечи.

— Ты заслуживаешь всего этого и даже больше, Гарри.

После вручения подарков все собрались вокруг праздничного торта, украшенного яркими свечами, которые весело мерцали в полумраке комнаты. Торт был покрыт глазурью, сверкающей как волшебство, и Гарри, полон ожидания, зажмурился перед тем, как задуть свечи. Он загадал желание, чтобы эти люди, ставшие его новой семьей, всегда были рядом, и чтобы он никогда больше не чувствовал себя одиноким. 

Весь день прошел в теплой, почти семейной атмосфере, наполненной смехом и радостью. Гарри с восторгом слушал истории о своих родителях — о том, как они учились в Хогвартсе, о смелых поступках Джеймса и доброте Лили. Каждая история приближала его к родителям, и он чувствовал, что наконец-то нашел свое место среди этих людей, которые становились его настоящей семьей. 

Вечером, когда пришло время возвращаться к Дурслям, Гарри был переполнен эмоциями.

— Спасибо вам всем еще раз, — сказал Гарри, его голос дрожал от эмоций, когда он оглядел комнату, полную улыбок и доброты. — Это лучший день рождения в моей жизни. Я никогда не забуду этот день и каждого из вас.» Он почувствовал, как его сердце переполняется благодарностью и теплом. Он уже не чувствовал себя потерянным мальчиком — теперь у него была семья, которая заботилась о нем. 

Дамблдор подошел к Гарри перед уходом.

— Помни, Гарри, — сказал он тихо, — любовь — самая могущественная магия. То, что ты пережил сегодня, та любовь, которую ты чувствуешь от этих людей, — это твоя самая большая сила.

Гарри кивнул, принимая глубину этих слов.

Сириус отвез Гарри обратно к Дурслям, и по дороге Гарри смотрел в окно, погруженный в свои мысли. Он чувствовал, как его сердце переполняет радость, а в голове крутятся воспоминания о празднике. В отличие от унылой и холодной атмосферы, которую он знал ранее, сейчас он чувствовал себя частью чего-то большего. Несмотря на серые дома и строгие взгляды соседей, он знал, что больше не одинок. У него была семья, которая заботилась о нем, и целый новый мир, который ждал его впереди. 

Засыпая в эту ночь, Гарри улыбался, глядя на Афину, сидящую на жердочке у окна, её серебристые перья мягко мерцали в лунном свете. Он чувствовал, как волшебство этого дня продолжает окутывать его, и с каждым вдохом его сердце наполнялось надеждой. Впереди его ждали приключения в Хогвартсе, новые друзья и, возможно, ответы на вопросы о его прошлом. Но что бы ни случилось, он знал, что теперь у него есть настоящая семья, готовая поддержать его, и это знание приносило ему невероятное спокойствие.

После незабываемого дня рождения Гарри с головой погрузился в подготовку к Хогвартсу. Сириус помогал ему изучать основы магии, объясняя теорию и демонстрируя простые заклинания.

— Помни, Гарри, — говорил Сириус, — магия — это не только махание палочкой. Это наука и искусство, требующие понимания и логики.

Гарри впитывал каждое слово, стараясь применять рациональный подход к изучению волшебства.

1 сентября на платформе 9¾ Сириус крепко обнял Гарри.

— Удачи, малыш. Помни, что бы ни случилось, я горжусь тобой.

Гарри ощутил, как его сердце бьётся быстрее от волнения и предвкушения, когда он поднимался на борт Хогвартс-Экспресса. Он мечтал об этой поездке с тех пор, как узнал о мире магии, и теперь, стоя перед открывшейся дверью вагона, понимал, что его мечта наконец стала явью.  Найдя свободное купе, он заметил светловолосую девочку, читающую журнал вверх ногами, и худощавого мальчика с задумчивым выражением лица.

— Можно к вам? — спросил Гарри.

— Конечно, — ответила девочка. — Я Луна Лавгуд.

— А я Теодор Нотт, — представился мальчик.

— Гарри Поттер, — сказал Гарри, садясь.

Теодор удивленно поднял бровь, а Луна просто кивнула, не отрывая взгляда от своего журнала с заголовком "Как приручить лешего".

Во время поездки Гарри, Луна и Теодор обсуждали свои ожидания от Хогвартса. Луна рассказывала о необычных существах, которые она надеялась увидеть, а Теодор делился своими мыслями о предстоящих уроках зельеварения.

Вскоре к ним присоединился рыжеволосый мальчик.

— Привет, я Рон Уизли. Можно к вам? — спросил он немного нервно.

— Конечно, садись, — сказал Гарри, улыбнувшись.

— Спасибо, — сказал Рон, с облегчением опуская свою сумку.

Разговор плавно перешел на квиддич и различия между факультетами. Гарри узнал, что Рон мечтает стать ловцом в своей факультетской команде, а Теодор интересуется историей Хогвартса.

Ближе к вечеру дверь их купе резко открылась. На пороге стоял бледный мальчик с платиновыми волосами в сопровождении двух крупных ребят.

— Тео, вот ты где, — сказал он, игнорируя остальных. — Отец передавал привет твоему. Не хочешь присоединиться к нам?

Теодор выглядел неловко.

— Спасибо, Драко, но я уже устроился здесь, — ответил он, бросив короткий взгляд на Гарри и остальных.

Драко Малфой с презрением осмотрел их.

— Ты сам знаешь, что лучше держаться с теми, кто тебе подходит, Тео, — сказал он холодно. — Ты ведь не хочешь тратить время на неудачников.

Гарри напрягся, чувствуя враждебность в словах Драко, но Луна просто улыбнулась, не отрываясь от своего журнала.

— Я думаю, что каждый человек сам решает, кто ему подходит, — заметила она спокойно.

— О, да? — насмешливо сказал Драко, поворачиваясь к ней. — Луна Лавгуд, правильно? Слышал, твой отец печатает всякую ерунду в своем журнале. Неудивительно, что ты читаешь его вверх ногами.

Луна не смутилась, но Гарри почувствовал, как внутри закипает злость.

— Оставь её в покое, — сказал он твердо.

Драко прищурился, его глаза вспыхнули злобой.

— А ты кто такой, чтобы мне указывать? — огрызнулся он, делая шаг вперед. — Может, ты хочешь это обсудить снаружи?

Гарри встал, готовый дать отпор.

— С удовольствием, — ответил он, сжимая кулаки.

Напряжение в купе достигло предела, но в этот момент дверь снова открылась, и на пороге появился профессор Люпин, которого Гарри уже знал.

— Что здесь происходит? — спросил он, окинув всех строгим взглядом.

Драко мгновенно отступил, его злобное выражение сменилось притворной вежливостью.

— Ничего, профессор, — сказал он сладким голосом. — Просто обсуждали.

Люпин прищурился, подозрительно глядя на него.

— Уверен, что именно так, мистер Малфой. А теперь, раз все ясно, я предлагаю вам всем вернуться на свои места. Поезд скоро прибудет, и вам нужно быть готовыми.

Драко недовольно скривился, но не осмелился возражать. Он вышел из купе, его спутники последовали за ним.

Когда они ушли, Люпин обернулся к Гарри и остальным.

— Все в порядке? — спросил он мягче.

— Да, профессор, — ответил Гарри, чувствуя, как напряжение постепенно спадает. — Спасибо.

— Хорошо, — сказал Люпин, улыбнувшись. — Если вам что-то понадобится, не стесняйтесь обращаться. И помните, вы не одни. Удачи в Хогвартсе.

Он закрыл дверь, оставив ребят в купе. Гарри, Луна, Теодор и Рон переглянулись, осознавая, что жизнь в Хогвартсе обещает быть интересной и полной событий.

Когда поезд замедлил ход, приближаясь к Хогсмиду, Гарри почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Все в купе стали собирать свои вещи и готовиться к выходу.

— Это будет что-то потрясающее, — сказала Луна, мечтательно глядя в окно. — Хогвартс полон чудес.

— Да, — согласился Рон. — Главное — попасть на правильный факультет.

— Сириус много рассказывал мне о факультетах, — сказал Гарри. — Гриффиндор для храбрых, Когтевран для умных, Пуффендуй для трудолюбивых, а Слизерин для амбициозных.

— И у каждого есть свои сильные и слабые стороны, — добавил Теодор. — Не все так однозначно.

Когда поезд остановился, их встретил огромный человек с густой бородой и улыбкой на лице. Это был Хагрид.

— Первокурсники, ко мне! — громко позвал он, махая рукой. — Меня зовут Хагрид. Пойдемте за мной!

Гарри, Луна, Теодор и Рон последовали за Хагридом вместе с остальными первокурсниками. Они пересекли спокойные воды озера на маленьких лодках, восхищаясь величественным замком Хогвартс, который, словно сказочный мир, возвышался на фоне ночного неба, освещенный сотнями мерцающих огней, отражающихся в водной глади, создавая иллюзию волшебства.

— Это просто невероятно, — прошептал Гарри, смотря на замок.

Когда они добрались до берега, их проводили в огромный зал, где они встретились с профессором Макгонагалл, которая объяснила процесс распределения по факультетам.

— Я слышал, что нас распределяет шляпа, — сказал Рон шепотом.

— Да, это верно, — ответил Теодор. — Сортировочная Шляпа.

Вскоре первокурсников провели в Большой зал, где их ждали старшие студенты и преподаватели. Гарри был поражен величием зала с его зачарованным потолком, отражающим звездное небо.

Профессор Макгонагалл вынесла старую, потрепанную шляпу и поставила ее на табурет перед всеми. К удивлению Гарри, шляпа запела, рассказывая о четырех факультетах Хогвартса.

Затем началась церемония распределения. Макгонагалл вызывала студентов по одному, и Сортировочная Шляпа определяла их на факультеты.

— Грейнджер, Гермиона! — объявила профессор Макгонагалл.

Гермиона, нервно теребя край мантии, подошла к табурету. Шляпа задумалась на мгновение, прежде чем воскликнуть: "КОГТЕВРАН!"

— Лавгуд, Луна! — объявила профессор.

Луна спокойно подошла к табурету. Шляпа некоторое время размышляла, прежде чем воскликнуть: "КОГТЕВРАН!"

Луна с улыбкой направилась к столу Когтеврана.

— Малфой, Драко!

Драко самодовольно ухмыльнулся, когда шляпа, едва коснувшись его головы, выкрикнула: "СЛИЗЕРИН!"

— Нотт, Теодор!

Теодор нервно сглотнул, но уверенно подошел к табурету. Шляпа размышляла дольше, чем с Драко, но в итоге объявила: "СЛИЗЕРИН!"

Теодор бросил извиняющийся взгляд на Гарри, прежде чем присоединиться к своему факультету.

— Поттер, Гарри!

Зал наполнился шепотом, когда Гарри вышел вперед. Он нервно сел на табурет, и Макгонагалл надела на него шляпу.

"Любопытно, — прозвучал голос в его голове. — В тебе есть качества всех факультетов, но твои амбиции и стремление проявить себя преобладают. Ты сможешь достичь величия в... СЛИЗЕРИНЕ!"

Гарри, удивленный, но не расстроенный, направился к столу Слизерина, где его встретили сдержанными аплодисментами.

— Уизли, Джиневра!

Джинни нервно подошла к табурету. Шляпа некоторое время размышляла, прежде чем объявить: "КОГТЕВРАН!"

Джинни, слегка озадаченная, но довольная, присоединилась к Гермионе за столом Когтеврана.

— Уизли, Рон!

Рон подошел к табурету с меньшим волнением, чем можно было бы ожидать. Шляпа, едва коснувшись его головы, воскликнула: "СЛИЗЕРИН!"

Рон кивнул, словно ожидая этого результата, и направился к столу Слизерина. Его старший брат Перси, сидевший среди слизеринцев, приветственно помахал ему.

— Добро пожаловать, младший брат, — сказал Перси с гордостью, когда Рон сел рядом с ним и Гарри.

Рон улыбнулся, чувствуя облегчение. — Спасибо, Перси. Я рад, что мы будем вместе.

Гарри, удивленный реакцией Рона, спросил:

— Ты не расстроен, что попал в Слизерин?

Рон покачал головой.

— Не совсем. После того как Перси попал сюда и рассказал нам, каково это на самом деле, я понял, что Слизерин — это не то, о чем все говорят. Здесь можно многому научиться и добиться успеха.

Перси одобрительно кивнул.

— Верно, Рон. Слизерин ценит амбиции и хитрость, но это не значит, что мы злые. Это значит, что мы умеем добиваться своих целей.

Теодор Нотт, сидевший рядом, добавил:

— К тому же, у нас лучшая гостиная в замке. Вот увидите.

Драко Малфой, сидевший неподалеку, выглядел заинтригованным. Он явно не ожидал, что Уизли будут так спокойно относиться к Слизерину.

Когда пир подошел к концу, директор Макгонагалл произнесла еще несколько слов, напомнив о правилах школы и Запретном Лесе. После этого старосты начали собирать первокурсников, чтобы проводить их в гостиные факультетов.

Перси, будучи старостой Слизерина, повел группу новых учеников в подземелья. По пути он рассказывал об истории факультета и его знаменитых выпускниках.

— Наша гостиная находится под озером, — объяснял Перси, когда они подошли к каменной стене. — Пароль меняется каждые две недели, не забывайте его. Сейчас пароль 'Амбиция'.

Стена отъехала в сторону, открывая проход в гостиную Слизерина. Гарри и Рон были поражены элегантностью помещения: зеленоватый свет, проникающий через окна в озеро, кожаные диваны, резные шкафы и камин, создающий уютную атмосферу.

Теодор Нотт подошел к ним.

— Я же говорил, что у нас лучшая гостиная, — сказал он с улыбкой.

Перси показал мальчикам их спальню. Гарри и Рон оказались в одной комнате с Теодором Ноттом, Драко Малфоем, Блейзом Забини, Винсентом Крэббом и Грегори Гойлом.

Пока они раскладывали вещи, Малфой держался в стороне, периодически бросая презрительные взгляды в сторону Гарри и Рона. Крэбб и Гойл, как обычно, следовали за ним по пятам.

— Не думайте, что если вы попали в Слизерин, то теперь мы друзья, — наконец процедил Малфой. — Ты все еще Поттер, а ты — Уизли. Ваше место здесь под большим вопросом.

Гарри почувствовал, как внутри закипает гнев.

— Никто и не собирался с тобой дружить, Малфой, — ответил он холодно.

Рон кивнул, поддерживая друга.

— Верно. То, что мы в одном факультете, ничего не меняет.

Теодор и Блейз обменялись обеспокоенными взглядами, чувствуя нарастающее напряжение.

— Увидим, как долго вы здесь продержитесь, — усмехнулся Малфой. — Слизерин — не место для таких, как вы.

— Это мы еще посмотрим, — парировал Гарри, сжимая кулаки.

Атмосфера в комнате стала напряженной. Было ясно, что противостояние между Гарри, Роном и Малфоем только начиналось, и их пребывание в Слизерине обещало быть непростым.

Вечер закончился тем, что мальчики разошлись по своим кроватям, не сказав друг другу больше ни слова. Гарри долго не мог уснуть, размышляя о том, как ему и Рону придется отстаивать свое место в Слизерине и противостоять Малфою и его прихвостням.

Засыпая, Гарри думал о предстоящих испытаниях и о том, как неожиданно начался его путь в Хогвартсе. Он понимал, что впереди его ждет сложный, но интересный год, полный вызовов и неожиданностей.

Утро первого учебного дня в Хогвартсе началось для Гарри за столом Слизерина. Он сидел рядом с Роном, напротив них расположились Теодор Нотт и Блейз Забини. Чуть поодаль сидели Драко Малфой со своими неизменными спутниками Крэббом и Гойлом.

К ним подошла группа слизеринок. Высокая блондинка с холодными глазами, которую Гарри узнал как Дафну Гринграсс, обратилась к нему:

—Поттер, это правда, что ты на самом деле перевоплотившийся Волан-де-Морт?

Гарри удивленно посмотрел на нее:

— Что? Нет, конечно, нет. Я просто Гарри Поттер.

Блейз Забини, сидевший рядом, усмехнулся:

— Этот ответ ничего не значит. Не важно, Гарри ты или Темный Лорд, скрывающийся под его маской, ты бы все равно сказал, что ты Гарри Поттер.

Трейси Дэвис, подруга Дафны, с интересом наклонилась вперед:

— И так ли важно, кто он на самом деле? Величайший волшебник столетия или мальчик, сумевший победить его?

Малфой, сидевший неподалеку, фыркнул:

— Прекрати заискивать перед Поттером! Он никто, просто выскочка с раздутой репутацией.

Теодор Нотт, до этого молчавший, неожиданно вступил в разговор:

— Вместо того, чтобы обсуждать слухи, может, лучше дадим Поттеру шанс проявить себя? В конце концов, он теперь один из нас.

Этот комментарий заставил всех замолчать и задуматься. Гарри благодарно кивнул Теодору.

После завтрака они отправились на урок по магобиологии. Хагрид, которого Гарри уже знал по своему дню рождения, встретил их у края Запретного леса. Там у него был домик с отдельным классом и загоном для магических зверей. В классе за спиной Хагрида вместо доски было панорамное окно на лес.

— Доброе утро, класс, — сказал Хагрид серьезно. — Сегодня мы обсудим основные отличия магов от маглов с биологической точки зрения.

Урок оказался невероятно интересным. Хагрид объяснил, что магия влияет на физиологию волшебников, делая их более устойчивыми к болезням и травмам. Он также рассказал о том, как магическая энергия циркулирует в теле волшебника.

— Вот почему, — заключил Хагрид, — маги живут дольше маглов и могут выдерживать воздействия, которые были бы смертельны для обычного человека.

Гермиона Грейнджер, когтевранка, которую Гарри заметил на распределении, постоянно поднимала руку, задавая дополнительные вопросы. Хагрид терпеливо отвечал на все вопросы, явно довольный интересом студентки.

После обеда у них было зельеварение со Снейпом. Гарри, помня, как Снейп вел себя на его дне рождения, был спокоен, но все же немного нервничал.

Снейп вошел в класс, его черная мантия развевалась позади него. Он окинул студентов внимательным взглядом, задержавшись на Гарри.

Снейп начал урок с краткого введения в искусство зельеварения, подчеркивая важность точности и концентрации.

— Зельеварение — это тонкая наука и точное искусство, — говорил он. — Здесь не будет глупого махания палочками. Многие из вас с трудом поверят, что это магия.

Затем он разделил класс на пары и дал задание приготовить простое зелье для лечения фурункулов. Гарри оказался в паре с Теодором Ноттом, в то время как Рон работал с Блейзом Забини.

Во время приготовления зелья Снейп ходил между столами, комментируя работу студентов. Он был строг, но справедлив, указывая на ошибки всем ученикам. Однако Гарри заметил, что к Малфою Снейп относился с особой благосклонностью, чаще хваля его работу и давая дополнительные советы.

Когда Снейп подошел к столу Гарри и Теодора, он внимательно осмотрел их котел.

— Неплохо, мистер Поттер, мистер Нотт, — сказал он нейтральным тоном. — Но будьте внимательнее с измельчением корня валерианы. Он должен быть более мелким для лучшего растворения.

Гарри кивнул, принимая замечание. Краем глаза он заметил, как Малфой бросил на него недовольный взгляд, явно раздраженный тем, что Снейп не стал придираться к работе Поттера.

К концу урока большинство пар справились с заданием. Снейп объявил, что лучшее зелье приготовили Гермиона Грейнджер и ее партнер, Луна Лавгуд из Когтеврана. Зелье Гарри и Теодора он оценил как "приемлемое", что, судя по реакции других студентов, было высокой похвалой от Снейпа.

После уроков Гарри получил записку от директора Макгонагалл с просьбой зайти к ней в кабинет. Когда он прибыл, директор встретила его с серьезным выражением лица.

Макгонагалл начала разговор серьезным тоном:

— Мистер Поттер, я пригласила вас, чтобы обсудить несколько важных вопросов. Во-первых, касательно вашей почты. Мы вынуждены установить дополнительные меры безопасности, включая перехват и проверку всех писем, адресованных вам.

Гарри удивленно поднял брови:

— Перехват моей почты?

Макгонагалл кивнула:

— Это необходимая мера для вашей безопасности. Мы не можем рисковать, учитывая вашу... известность.

Гарри неохотно согласился:

— Я понимаю, профессор.

— Теперь о слухах, которые ходят о вас, — продолжила Макгонагалл. — Люди по-разному реагируют на них, и не все реакции очевидны или безобидны.

— Что вы имеете в виду? — спросил Гарри.

— Некоторые могут быть открыто враждебны, это очевидно. Но есть и те, кто попытается подружиться с вами исключительно ради собственной выгоды. Это может быть даже опаснее открытой вражды.

Гарри нахмурился:

— Как же мне понять, кому можно доверять?

Макгонагалл вздохнула:

— Это непросто, мистер Поттер. Будьте осторожны, наблюдайте за поступками людей, а не только за их словами. Истинные друзья проявят себя со временем.

— Спасибо за предупреждение, профессор, — сказал Гарри. — Я буду осторожен.

— И помните, мистер Поттер, — добавила Макгонагалл, — если у вас возникнут проблемы или подозрения, не стесняйтесь обращаться ко мне или профессору Снейпу.

Гарри кивнул, чувствуя тяжесть ответственности, которая ложилась на его плечи. Он понимал, что его жизнь в Хогвартсе будет не только об учебе, но и о том, чтобы научиться разбираться в людях и их намерениях.

Гарри попрощался с директором и вышел из кабинета, глубоко задумавшись. По пути в Большой зал он встретил Рона и Теодора, которые ждали его.

— Ну как, сильно досталось от Макгонагалл? — спросил Рон с беспокойством.

Гарри покачал головой.

— Нет, она просто хотела обсудить ситуацию со слухами и моей безопасностью.

Теодор кивнул с пониманием.

— Разумно с её стороны. Слухи в Хогвартсе распространяются быстрее, чем заклинания на дуэли.

Когда они вошли в Большой зал, Гарри заметил, что многие студенты всё ещё бросают на него любопытные взгляды. Он старался игнорировать это, следуя совету Макгонагалл.

Гарри удивлённо посмотрел на неё, но кивнул.

— Спасибо, Гринграсс. Я ценю это.

Блейз Забини, сидевший рядом, усмехнулся.

— Видишь, Поттер, не все слизеринцы такие упрямые, как Малфой.

Упомянутый Малфой, сидевший неподалеку, сжал кулаки под столом. "Ничего, Поттер, — промелькнуло у него в голове, — я еще покажу тебе, кто здесь хозяин".

Разговор за столом перешёл на обсуждение прошедших уроков. Теодор с энтузиазмом рассказывал о занятии по Истории магии.

— Профессор Слизнорт действительно знает, как сделать историю интересной, — говорил он. — Его рассказы о влиятельных волшебниках прошлого просто захватывающие.

Рон кивнул, соглашаясь.

— Да, особенно когда он рассказывал о своих бывших студентах, которые стали известными. Хотя иногда кажется, что он слишком этим хвастается.

Гарри задумался.

— Знаете, а ведь история магии действительно важна. Можно многому научиться, изучая прошлое.

Рон удивлённо посмотрел на него.

— Поттер, ты полон сюрпризов. Кто бы мог подумать, что ты интересуешься историей.

— Это может быть полезно, — добавил Блейз. — Особенно если изучать историю влиятельных семей и их политическое влияние.

Разговор постепенно перешёл на другие темы. После ужина, когда они возвращались в подземелья Слизерина, Гарри чувствовал, что, несмотря на все сложности, он начинает находить своё место в Хогвартсе.

Вечером в гостиной Слизерина Гарри, Рон и Теодор устроились в уютном уголке возле камина. Дафна Гринграсс, проходя мимо, на мгновение остановилась.

— Неплохо справился сегодня на зельях, Поттер, — сказала она сдержанно, но без прежней враждебности.

Гарри кивнул, немного удивленный ее комментарием.

— Спасибо, Гринграсс.

Дафна на мгновение задержала на нем взгляд, в ее глазах мелькнуло что-то похожее на уважение, смешанное с настороженностью. Она быстро отвернулась и скрылась в толпе студентов.

Теодор проводил ее взглядом и тихо сказал:

— Знаешь, Гарри, для Дафны это почти комплимент. Она не из тех, кто легко меняет свое мнение о людях.

Рон хмыкнул:

— Да уж, слизеринцы... Всегда держат свои настоящие мысли при себе.

— Не все так просто, Рон, — возразил Теодор. — В Слизерине нужно быть осторожным с тем, что ты говоришь и кому доверяешь. Это не всегда плохо, просто... так здесь принято.

Гарри задумчиво смотрел на огонь в камине.

— Я начинаю понимать, что Слизерин — это не то, что я ожидал. Здесь свои правила и свой образ мышления.

— Верно подмечено, — кивнул Теодор. — И тебе, Гарри, придется научиться в этом ориентироваться.

Разговор перешел на более легкие темы, но Гарри продолжал размышлять над словами Теодора. Он понимал, что его путь в Слизерине будет непростым, но был готов принять этот вызов.

Позже, когда они поднялись в спальню, Гарри заметил, как Малфой шепчется о чем-то с Крэббом и Гойлом, бросая в его сторону недовольные взгляды. Было ясно, что Драко не собирается так просто оставить Гарри в покое.

Укладываясь спать, Гарри подвел итоги своего первого дня в Хогвартсе. Несмотря на все сложности и неопределенность, он чувствовал, что сделал правильный выбор, приняв свое распределение в Слизерин. Здесь он сможет не только развить свои способности, но и научиться противостоять трудностям, лучше понимать людей и их мотивы.

С этими мыслями Гарри заснул, готовый к новым вызовам, которые ждали его в Хогвартсе. Он знал, что путь будет нелегким, но был полон решимости справиться со всем, что ему предстояло.

Субботнее утро встретило Гарри ярким солнечным светом, проникающим сквозь зачарованные окна подземелий Слизерина. Он тихо оделся и вышел в общую гостиную, где встретил Теодора Нотта, уже сидевшего с книгой у камина.

— Доброе утро, Гарри, — поприветствовал его Тео. — Рано встал?

Гарри кивнул:

— Да, не спалось. Пойдем на завтрак?

— Конечно, — согласился Тео, закрывая книгу. — Я тоже проголодался.

Вдвоем они отправились в Большой зал. По пути Гарри заметил, что в выходной день замок выглядит совсем иначе: студенты разных факультетов свободно общались в коридорах, создавая атмосферу непринужденности.

В Большом зале они сели за стол Слизерина, который был почти пуст в столь ранний час. Вскоре к ним присоединился заспанный Рон.

— Доброе утро, — пробормотал Рон, потирая глаза. — Не думал, что кто-то еще будет здесь в такую рань.

— Привет, Рон, — улыбнулся Гарри. — Мы с Тео тоже рано встали.

Рон плюхнулся на скамью рядом с ними и потянулся за тостом.

— Как спалось? — спросил Тео, подвигая к Рону джем.

— Нормально, — ответил Рон с набитым ртом. — Только Крэбб всю ночь храпел.

Гарри усмехнулся:

— Да, я тоже слышал. Может, стоит научиться заклинанию заглушения?

— Отличная идея, — согласился Тео. — Я могу показать вам позже, если хотите.

Рон энергично закивал, продолжая жевать.

— Итак, какие планы на сегодня? — спросил Гарри, отпивая тыквенный сок.

— Я думал поиграть в шахматы, — предложил Рон. — Кто-нибудь хочет сразиться?

— Можно, — ответил Тео. — Но сначала нужно закончить эссе по зельеварению. Снейп не обрадуется, если мы, слизеринцы, не сдадим домашнее задание вовремя.

Гарри кивнул:

— Верно. Давайте сначала позанимаемся, а потом развлечемся. Может, даже успеем полетать на метлах.

Друзья согласились с этим планом и продолжили завтракать, обсуждая прошедшую неделю и свои впечатления от первых дней в Хогвартсе.

Через некоторое время Гарри заметил, как к их столу направляется группа когтевранцев. Он узнал среди них Луну Лавгуд, с которой познакомился в поезде, рыжеволосую девочку, очень похожую на Рона, и Гермиону Грейнджер.

— Привет, Рон, — сказала рыжая девочка, подойдя к ним. — Не возражаете, если мы присядем?

Рон пожал плечами:

— Конечно, садитесь. Гарри, это моя сестра-близнец, Джинни. Джинни, это Гарри Поттер и Теодор Нотт.

Гарри дружелюбно кивнул:

— Приятно познакомиться, Джинни.

Луна мечтательно улыбнулась:

— Привет, Гарри. Рада снова тебя видеть. Как тебе в Слизерине?

Гарри улыбнулся в ответ:

— Привет, Луна. В Слизерине интересно, хотя и непривычно. А как тебе в Когтевране?

— О, там замечательно, — ответила Луна своим мечтательным голосом. — Столько книг и загадок. Я уже нашла несколько мест, где могут прятаться мозгошмыги.

Гермиона, сев рядом с Джинни, с любопытством посмотрела на слизеринцев:

— Не ожидала увидеть такую межфакультетскую дружбу за столом Слизерина.

Тео пожал плечами:

— Времена меняются, Грейнджер. К тому же, сегодня выходной.

— Да уж, — раздался за их спинами язвительный голосок Панси Паркинсон. — Ещё немного, и мы начнём обедать с пуффендуйцами.

Она фыркнула, брос ив на Гермиону презрительный взгляд из-под накрашенных ресниц, и, подхватив под руку свою подружку, гордо прошествовала мимо их стола.

Рон сердито засопел, но Гарри положил руку ему на плечо, сдерживая от резкого ответа.

— Не обращай внимания, — тихо сказал он. — Панси только этого и добивается.

Гермиона, хоть и слегка покраснев, старалась не показывать виду, что слова Панси её задели.

— Да, ты прав, — кивнула она, стараясь говорить как можно спокойнее. — Не стоит тратить время на глупости.

Гарри заметил, как Гермиона с интересом посмотрела на книгу, лежащую рядом с Тео:

— Это "Продвинутое зельеварение"? Я тоже её читаю. Профессор Снейп дал нам сложное эссе на эту неделю.

— Да, — ответил Тео. — Мы как раз собирались над ним поработать после завтрака.

— Может, присоединишься к нам? — неожиданно для себя предложил Гарри. — Уверен, вместе мы справимся быстрее.

Гермиона удивленно моргнула, но затем улыбнулась:

— С удовольствием. Спасибо за приглашение.

Джинни тем временем обратилась к брату:

— Рон, не забудь, что мама просила написать ей о том, как мы устроились.

— Точно, — вспомнил Рон. — Надо будет сегодня отправить сову.

Луна мечтательно произнесла:

— А я думаю написать папе о том, что в Хогвартсе могут водиться пухлые сарделькокрылы. Я видела следы на потолке в коридоре третьего этажа.

Гарри не смог сдержать улыбку. Несмотря на различия между ними, эта необычная компания за столом Слизерина создавала теплую и дружескую атмосферу. Он подумал, что, возможно, распределение по факультетам не так важно, как умение находить общий язык и ценить друзей, независимо от их происхождения или убеждений.

— Так что, — сказал Гарри, обращаясь ко всем, — кто хочет присоединиться к нам для работы над эссе по зельеварению?

— Я в деле, — сразу же ответила Гермиона. — У меня есть несколько идей для эссе, которыми я хотела бы поделиться.

Джинни кивнула:

— Я тоже присоединюсь. Может быть, смогу чем-то помочь.

— А я лучше буду искать нарглов в библиотеке, — мечтательно произнесла Луна. — Но удачи вам с эссе.

Рон вздохнул:

— Ладно, раз все занимаются, то и я присоединюсь. Хотя предпочел бы поиграть в шахматы.

Тео усмехнулся:

— Не волнуйся, Уизли. После того, как закончим с домашкой, у нас будет время и для шахмат.

Закончив завтрак, необычная компания направилась в библиотеку. По пути они привлекали удивленные взгляды других студентов — слизеринцы и когтевранцы, идущие вместе, выглядели необычно.

В библиотеке они заняли большой стол в углу, подальше от любопытных глаз. Гермиона сразу же начала раскладывать свои записи и книги.

— Итак, — сказала она деловым тоном, — я думаю, нам стоит начать с обсуждения основных свойств лунного камня и его взаимодействия с другими ингредиентами.

Гарри и Рон переглянулись с легкой паникой в глазах, но Тео кивнул:

— Хорошая идея, Грейнджер. Я как раз читал об этом вчера вечером.

Следующие два часа прошли в оживленном обсуждении. К удивлению Гарри, работа над эссе оказалась не такой скучной, как он ожидал. Гермиона и Тео часто спорили, приводя аргументы из разных источников, а Джинни иногда задавала вопросы, которые заставляли всех задуматься. Даже Рон, изначально не проявлявший энтузиазма, втянулся в обсуждение, предлагая практические примеры использования зелий.

Когда они закончили писать черновики своих эссе, Гарри почувствовал удовлетворение от проделанной работы.

— Знаете, — сказал он, откидываясь на спинку стула, — я никогда не думал, что работа над домашним заданием может быть такой... увлекательной.

Гермиона просияла:

— Видишь, Гарри! Учёба может быть интересной, если подходить к ней с правильным настроем.

— И с правильной компанией, — добавил Тео, улыбнувшись.

Рон потянулся:

— Ну что, теперь можно и в шахматы сыграть?

Взяв шахматную доску они направились на озеро. Приятная летняя погода манила их провести время на свежем воздухе. Они прошли через замок и вышли на территорию школы, направляясь к озеру, где уже начали собираться другие студенты, наслаждаясь выходным.

Найдя уютное место под раскидистым деревом, друзья разложили шахматную доску на траве. Рон и Тео снова вызвались играть первыми, а остальные расположились вокруг, наблюдая за игрой и обсуждая её ходы.

— Отличное место, — заметила Джинни, вытягиваясь на траве. — Здесь так спокойно.

— Согласна, — кивнула Гермиона. — После всей этой суеты в замке приятно провести время на природе.

Луна, сидя рядом, мечтательно оглядывалась по сторонам:

— А вы когда-нибудь задумывались, что здесь, у озера, могут жить водяные духи? Я слышала, что они любят такие тихие места.

Гарри улыбнулся, наблюдая за игрой Рона и Тео:

— Вряд ли водяные духи будут мешать нам играть в шахматы, Луна. Но кто знает, может, они тоже любят шахматы.

Все рассмеялись, и Гарри почувствовал, как теплота и уют окутывают их компанию. Он понял, что такие моменты — это то, что делает жизнь в Хогвартсе по-настоящему волшебной.

Игра продолжалась, и Рон, к удивлению всех, одержал победу над Тео. Он радостно вскочил, празднуя свою победу.

— Вот это да, Рон! — воскликнула Джинни. — Отличная игра!

— Спасибо, — улыбнулся Рон, довольный собой. — Кто следующий?

Гарри и Гермиона решили сыграть следующими. Пока они расставляли фигуры, Луна показала Джинни несколько интересных растений, растущих у озера, рассказывая о них загадочные истории.

Игра Гарри и Гермионы была напряженной, но в конце концов Гермиона одержала победу, ловко обыграв Гарри несколькими хитрыми ходами.

— Отличная партия, Гермиона, — признал Гарри. — Ты действительно мастер шахмат.

Гермиона скромно улыбнулась:

— Спасибо, Гарри. Это было интересно.

Когда солнце начало клониться к закату, друзья решили, что пора возвращаться в замок. Они собрали свои вещи и направились обратно, обсуждая планы на следующий день и делясь впечатлениями от проведенного времени.

— Это был замечательный день, — сказал Гарри, когда они подошли к входу в замок. — Давайте делать это чаще.

— Согласна, — кивнула Гермиона. — Это было здорово.

— Да, — поддержала Джинни. — Я рада, что мы можем проводить время вместе, независимо от наших факультетов.

Луна мечтательно добавила:

— Возможно, в следующий раз мы сможем исследовать лес. Я слышала, там можно найти следы гиппогрифов.

Все рассмеялись, и Гарри почувствовал, что их дружба становится всё крепче. Независимо от того, какие испытания ждут их впереди, он знал, что с такими друзьями они смогут преодолеть всё.

Первый месяц в Хогвартсе пролетел для Гарри вихрем новых впечатлений. Уроки, несмотря на строгость некоторых преподавателей, оказались удивительно интересными. Он с головой погрузился в изучение заклинаний, зельеварения и истории магии, с удовольствием открывая для себя мир, о котором раньше мог только мечтать.

Слизерин, вопреки его опасениям, оказался не таким уж ужасным местом. Да, некоторые, как высокомерная Панси Паркинсон и задиристый Драко Малфой, не упускали случая съязвить или подставить подножку. Но с Теодором Ноттом у Гарри завязалась настоящая дружба, основанная на общем интересе к знаниям и здоровом соперничестве.

Сегодня вечером в расписании Гарри значилось особое событие — ужин у профессора Слизнорта. Этот преподаватель зельеварения, известный своей любовью к талантливым ученикам, решил устроить ужин для первокурсников. Гарри был удивлен, когда получил приглашение, но Теодор заверил его, что это отличный шанс пообщаться с профессором в неформальной обстановке.

Когда Гарри вошел в уютно освещенную гостиную профессора Слизнорта, он сразу почувствовал атмосферу тепла и дружелюбия. Профессор, улыбаясь, приветствовал каждого из приглашенных, предлагая им занять места за столом, уставленным различными блюдами. Гарри сел между Гермионой Грейнджер и Теодором, чувствуя легкое волнение.

— Рад видеть вас всех здесь, — начал профессор Слизнорт, поднимая бокал с тыквенным соком. — Сегодня мы собрались не только для того, чтобы насладиться прекрасным ужином, но и чтобы лучше узнать друг друга. Ведь настоящие связи и дружба — это то, что делает наш мир магии таким удивительным.

Беседа за столом текла легко и непринужденно. Гермиона рассказывала о своих впечатлениях от библиотеки Хогвартса, Теодор делился некоторыми интересными фактами о зельеварении, которые он узнал из книг. Однако Гарри с трудом сдерживал зевоту, слушая, как Слизнорт расхваливает родословную Блейза Забини и предсказывает блестящую карьеру в Министерстве Магии высокомерному Драко Малфою. Теодор, сидевший рядом с Гарри, тоже выглядел скучающим.

— Не понимаю, зачем он нас сюда позвал, — прошептал он, — можно подумать, нам больше делать нечего, кроме как слушать этот бред.

К их разговору присоединился Драко, который, услышав слова Теодора, ухмыльнулся и язвительно добавил:

— О, Поттер, неужели ты так быстро устал от великого мира магии? Или, возможно, тебе не хватает внимания?

Гарри нахмурился, гнев поднимался внутри него, но он знал, что именно этого хочет Драко — вызвать его на конфликт. 'Лучше оставлю это на потом', — подумал он, отворачиваясь. Он повернулся к Теодору и продолжил обсуждать тему, как будто не слышал слов Драко. Однако тот не унимался.

— Может, тебе стоит больше слушать, Поттер. Кто знает, может, однажды ты тоже станешь кем-то значимым, хотя я в этом сомневаюсь, — продолжил Малфой, глядя на Гарри с презрением.

Гарри почувствовал, как его гнев начинает закипать, но Теодор положил руку ему на плечо, успокаивая.

— Не стоит, Гарри, — тихо сказал он. — Это именно то, чего он хочет.

Гарри глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. Ужин продолжался, но напряжение между ним и Драко ощущалось в воздухе.

Слизнорт, заметив напряжение, решил вмешаться и перевести разговор на другую тему.

— Гарри, — начал он, — расскажи нам, как тебе удается так хорошо справляться с зельями? Я слышал от профессора МакГонагалл, что ты показываешь отличные результаты.

Гарри, чувствуя облегчение от смены темы, улыбнулся и начал рассказывать о своих первых впечатлениях от зельеварения и о том, как ему помогает Теодор. Разговор плавно перешел к обсуждению различных методик приготовления зелий, и вскоре все гостиной снова наполнилась оживленными обсуждениями. Гарри заметил, что даже Драко временно потерял интерес к поддевкам и присоединился к беседе о зельях.

На следующий день Гарри ждал еще один важный момент — учебный матч по квиддичу. Полеты уже вошли в его расписание, и он с нетерпением ждал возможности показать свои навыки. Мадам Трюк, строгая, но справедливая преподавательница полетов, объявила, что первокурсников Слизерина разделят на две команды: "Серебряные клыки" и "Зеленые змеи".

Квиддич — это захватывающая игра на метлах, в которой участвуют две команды, каждая из которых состоит из семи игроков: трех охотников, двух загонщиков, одного вратаря и одного ловца. Однако, поскольку у первокурсников оказалось по шесть человек в команде, было решено, что будет по одному загонщику вместо двух, чтобы игра оставалась сбалансированной.

Игровое поле для квиддича представляет собой овальную площадку с тремя кольцами на каждом конце. В полноценной игре кольца находятся на высоте 10 метров, но для учебного матча они были опущены до 3 метров, чтобы упростить задачу новичкам. Поле было покрыто специальной травой, создающей эффект мата, чтобы игроки могли безопасно падать.

Основные правила квиддича включают в себя следующие моменты:

Квоффл — мяч, которым играют охотники. За каждое попадание квоффла в кольцо команда получает 10 очков.

Бладжеры — зачарованные мячи, цель которых сбить игроков с метел. Загонщики используют биты, чтобы отбивать бладжеры от своих игроков.

Золотой Снитч — маленький и быстрый мяч с крылышками, который ловец должен поймать, чтобы завершить игру. В полноценной игре снитч выпускается через полчаса после начала и приносит команде 50 очков, а здесь его выпускают сразу, и он приносит всего 20 очков. В полноценной игре матч заканчивается либо через два часа, либо после поимки снитча, а в учебной игре матч заканчивается с концом урока.

Гарри оказался в команде "Серебряных клыков" вместе с Теодором и несколькими другими учениками. Он чувствовал легкое волнение, перемешанное с нетерпением. Полеты всегда казались ему чем-то волшебным, и теперь у него был шанс попробовать себя в настоящей игре.

Когда пришло время матча, группа первокурсников выстроилась на тренировочной площадке. Мадам Трюк объяснила правила и дала каждой команде возможность обсудить стратегию. Гарри внимательно слушал, как капитан команды объясняет план игры.

— Не забывайте, — напомнила мадам Трюк, — в этой игре главное — не слава, а мастерство.

Матч начался. Гарри чувствовал, как адреналин пульсирует в его жилах. Он летел, чувствуя ветер в волосах, и смех вырывался у него из груди. Полет на метле был настоящим наслаждением, и Гарри с каждым мгновением чувствовал себя все увереннее.

Несмотря на напряжение и азарт, Гарри старался сохранять концентрацию и следовать указаниям капитана. Игра шла ожесточенно, команды соревновались за каждый балл. "Зеленые змеи" оказались сильными соперниками, но "Серебряные клыки" не сдавались.

Гарри, будучи охотником, летал над полем, ловко маневрируя, избегая столкновений и стараясь перехватить мяч. Его внимание привлек квоффл, летящий прямо к нему. Он собрался с силами, прицелился и, сделав крутой вираж, поймал его. Толпа зрителей, состоящая из однокурсников и нескольких старшеклассников, взорвалась аплодисментами.

В середине игры, когда "Серебряные клыки" вели в счете, Гарри заметил, как Драко Малфой, играющий за "Зеленых змей", стал целенаправленно нападать на него. В одном из моментов, когда Гарри мчался с квоффлом к кольцам противника, он почувствовал сильный толчок в бок. Это был Драко, который намеренно врезался в него, пытаясь выбить мяч из рук Гарри.

— Эй! — крикнул Гарри, стараясь удержаться на метле. — Это нарушение!

Драко лишь ухмыльнулся и продолжил лететь рядом, не обращая внимания на протесты Гарри. Мадам Трюк, занятая наблюдением за другим участком поля, не заметила инцидент, и игра продолжилась.

Гарри старался больше не обращать внимания на Драко, сосредоточившись на игре. Однако вскоре он снова столкнулся с агрессией Малфоя. На этот раз, когда Гарри снова летел с квоффлом, Драко резко подлетел к нему сбоку и попытался выбить мяч из его рук, одновременно толкнув его на кольцо. Гарри едва успел увернуться, но потерял равновесие и начал падать. В последний момент ему удалось восстановить контроль над метлой.

— Мадам Трюк! — крикнул Гарри, взмахивая рукой, чтобы привлечь ее внимание. — Это уже слишком!

Мадам Трюк, заметив возмущение Гарри, прервала игру и подозвала Драко к себе.

— Малфой, я предупреждаю тебя, — строго сказала она. — Еще одно нарушение, и ты будешь отстранен от игры.

— Но мадам Трюк, это же всего лишь учебный матч! — протестовал Драко. — Я просто стараюсь играть агрессивно, как нас учили!

— Агрессивная игра — это одно, а нарушения правил — другое, — ответила мадам Трюк. — Держись в рамках правил, или будешь дисквалифицирован.

Драко нахмурился, но ничего не ответил, только отвернулся и вернулся на свою позицию. Гарри почувствовал некоторое удовлетворение, но знал, что нужно быть начеку.

Матч продолжался, и Гарри сосредоточился на своей игре. Он ловко маневрировал, передавая квоффл своим товарищам по команде и стараясь избегать столкновений с Драко. "Серебряные клыки" продолжали набирать очки, и напряжение в воздухе росло.

В решающий момент игры, когда оставалась всего пара минут до конца, Гарри снова столкнулся с Драко. На этот раз Малфой, казалось, решил пойти на все, чтобы вывести Гарри из строя. Он резко подлетел к нему и, не оставив шансов на маневр, ударил Гарри по боку.

Гарри почувствовал острую боль, но сумел удержаться на метле. Он сжал зубы и собрал все свои силы, чтобы не упасть. В этот момент он увидел, как один из его товарищей по команде перехватил квоффл и мчится к кольцам противника. Гарри решил, что не позволит Драко выиграть.

Он резко развернулся и полетел к кольцам, стараясь перекрыть путь Драко и защитить своего товарища. В последний момент, когда Драко снова попытался атаковать, Гарри успел подставить свою метлу, и Драко, не ожидавший такого маневра, потерял равновесие и едва не упал.

— Это за все твои выходки, Малфой! — прокричал Гарри, чувствуя прилив адреналина.

Триумфальный свисток возвестил конец матча. "Серебряные клыки" победили с небольшим отрывом. Гарри приземлился, его сердце все еще колотилось от адреналина, а улыбка на лице была полна триумфа и облегчения. Он знал, что этот матч стал для него не просто игрой, а настоящим испытанием.

— Молодец, Поттер! — подошел к нему Теодор, похлопывая по плечу. — Ты сегодня был на высоте.

— Спасибо, — ответил Гарри, все еще ощущая прилив адреналина. — Это было потрясающе.

Мадам Трюк подошла к команде победителей и поздравила всех с отличной игрой, подчеркивая, что каждый из них показал мастерство и командный дух. Гарри почувствовал, что этот день запомнится ему надолго. Ужин у Слизнорта и учебный матч стали для него новыми важными шагами на пути к познанию мира магии и самого себя.

Когда вечер подошел к концу, Гарри вернулся в свою спальню, переосмысливая события прошедших дней. Он понимал, что в Хогвартсе его ждут еще многие испытания и открытия, но теперь он был готов к ним, зная, что рядом всегда будут друзья и наставники, готовые поддержать и помочь в трудную минуту.

После триумфа "Серебряных клыков" над "Зелеными змеями" в учебном матче атмосфера в Слизерине изменилась. Незримая грань разделила факультет на два лагеря. Те, кто болел за команду Гарри, стали еще теснее общаться с ним и Роном, негласно признавая их лидерами. Малфой же, взбешенный поражением и публичным унижением, замкнулся в кругу своих преданных поклонников — Крэбба, Гойла и Панси Паркинсон.

Блейз Забини, оказавшись между двух огней, метался, не в силах определиться, на чью сторону встать. Его привлекала харизма Гарри и его растущая популярность, но он также не хотел портить отношения с влиятельным Малфоем.

С наступлением октября в Хогвартсе начались дополнительные занятия для тех, кто хотел углубить свои знания в определенных предметах. Гарри, увлеченный спортом и литературой, записался на курс спортивной подготовки и в литературный клуб.

На спортивной подготовке мадам Хуч учила их более сложным приемам полета, а также основам магического фитнеса. Гарри с удовольствием осваивал новые техники управления метлой и упражнения для улучшения реакции и координации.

Литературный клуб, который вела профессор Вектор, оказался настоящим откровением. Они изучали не только классические волшебные произведения, но и маггловскую литературу, проводя параллели между двумя мирами.

Рон же решил сосредоточиться на заклинаниях, записавшись на курс профессора Флитвика.

— Представляешь, Гарри, — с восторгом рассказывал Рон после первого занятия, — мы учились создавать невидимые барьеры! Флитвик говорит, что к концу курса мы сможем даже делать небольшие порталы!

Теодор, как всегда, выбрал историю магии, стремясь расширить свои знания о волшебном мире. Профессор Слизнорт, ведущий этот предмет, на дополнительных занятиях раскрылся с неожиданной стороны. Он не только рассказывал о важных исторических событиях, но и делился малоизвестными фактами о влиятельных волшебных семьях и их роли в формировании магического общества.

— Представляешь, Гарри, — с воодушевлением рассказывал Тео после очередного занятия, — Слизнорт рассказал нам о тайных обществах волшебников в средние века. Оказывается, они во многом повлияли на развитие современной магии!

Слизнорт, известный своей любовью к талантливым и перспективным студентам, часто приглашал на занятия гостей — выдающихся историков и исследователей магии, что делало его уроки еще более захватывающими и информативными.

— Знаешь, — задумчиво произнес Тео, откладывая в сторону "Историю Хогвартса", — иногда мне кажется, что мы едва касаемся поверхности того, что можно узнать о магии.

Гарри кивнул, соглашаясь. — Да, и чем больше мы узнаем, тем больше вопросов возникает.

Иногда к ним присоединялись Гермиона и Джинни, что делало их занятия еще более интересными и продуктивными. Гермиона всегда приносила с собой кучу дополнительных материалов, а Джинни удивляла всех своими нестандартными идеями. Однако атмосфера в Слизерине продолжала накаляться. Малфой, затаив обиду на Гарри, стал еще более язвительным и высокомерным. Он распускал слухи о Гарри, пытаясь очернить его репутацию, и подстрекал своих сторонников к мелким пакостям.

Однажды вечером, возвращаясь с дополнительных занятий, Гарри и Рон наткнулись на Крэбба и Гойла, которые блокировали им проход в коридоре.

— Ну что, Поттер, — ухмыльнулся Крэбб, — готов получить урок хороших манер?

— Отойдите с дороги, — спокойно сказал Гарри, чувствуя, как внутри нарастает гнев.

— А то что? — фыркнул Гойл, делая шаг вперед.

Рон встал рядом с Гарри, готовый защищать друга. В воздухе запахло дракой. Крэбб уже занес кулак, но в этот момент раздался холодный, как лезвие, голос:

— Что здесь происходит?

Из-за угла показалась Дафна Гринграсс, ее лицо было непроницаемо, как маска. Крэбб и Гойл мгновенно выпрямились, словно пойманные на месте преступления школьники.

— Мы просто… разговаривали с Поттером, — пробормотал Крэбб, отводя взгляд.

Дафна прищурилась, подозрительно глядя на них.

— Мне кажется, вы собирались его избить, — сказала она, каждое слово звучало отчетливо и весомо. — Не так ли, Малфой?

Драко, стоявший позади Дафны, натянуто улыбнулся.

— Просто хотели прояснить некоторые моменты, — ответил он надменно, стараясь сохранить достоинство перед Гринграсс.

Дафна проигнорировала его реплику и снова обратилась к Крэббу и Гойлу.

— Убирайтесь. Немедленно.

В ее голосе звучала сталь, и Крэбб с Гойлом, не смея перечить, поспешно ретировались. Дафна с гордо поднятой головой прошла мимо Гарри и Рона, лишь на мгновение задержав на них пронзительный взгляд. Малфой, бросив на Гарри злобный взгляд, последовал за ней, явно недовольный тем, что Гринграсс вмешалась в его планы.

Гарри и Рон, ошеломленные неожиданным поворотом событий, продолжили свой путь в гостиную Слизерина.

— Что это было? — спросил Рон, когда они остались один на один. — Почему Гринграсс нас защитила?

Гарри пожал плечами.

— Не знаю. Может, она просто не хочет, чтобы Малфой отвлекался на нас от чего-то более важного.

— Хм, — протянул Рон, задумчиво чеша затылок. — Странно всё это.

Гарри согласился. Он тоже не мог понять мотивов Дафны, но был рад, что им удалось избежать драки. Он предчувствовал, что в Слизерине происходит что-то необычное.

Войдя в гостиную Слизерина, Гарри ощутил, как напряжение, словно густой туман, окутывает комнату, затрудняя дыхание. Он чувствовал, что в воздухе витает нечто большее, чем просто недовольство — это было ощущение надвигающегося шторма. Студенты разделились на группки, явно избегая общения друг с другом. У камина сидели сторонники Малфоя, бросая на Гарри и Рона враждебные взгляды. В другом углу комнаты собрались те, кто поддерживал Гарри, обсуждая происшествие в коридоре и неожиданное вмешательство Гринграсс.

— Слышали, Гринграсс отшила Малфоя? — с восторгом прошептала одна из слизеринок, когда Гарри с Роном проходили мимо.

— Да, представляете, сказала, что у них есть дела поважнее, чем разбираться с Поттером! — подхватил другой студент.

Гарри бросил взгляд на Дафну, которая сидела у окна, читая книгу. Ее лицо было непроницаемо, как всегда, но Гарри показалось, что в ее глазах мелькнул недовольный блеск. Он почувствовал себя еще более растерянным. Что задумала Гринграсс? И какую роль она отводит ему в своей игре?

— Гарри, — позвал Теодор, подходя к ним. — Вы в порядке? Что случилось в коридоре?

Гарри рассказал ему о встрече с Крэббом и Гойлом, и о неожиданном появлении Дафны. Тео внимательно выслушал, нахмурившись.

— Странно, — пробормотал он, когда Гарри закончил свой рассказ. — Гринграсс никогда не вмешивается в чужие дела. Должна быть веская причина, по которой она решила вас защитить.

— Какая причина? — спросил Рон. — Может, она тайно влюблена в Гарри?

Гарри и Тео одновременно посмотрели на него, как на сумасшедшего.

— Не говори глупостей, Рон, — сказал Гарри. — Гринграсс не из тех, кто влюбляется.

— Но тогда что ей нужно от нас? — не унимался Рон.

Тео задумался. Он подошел к окну и посмотрел на бурлящее за стеклом озеро, словно ища ответы в его темных глубинах.

— Не знаю, — сказал он наконец. — Но я чувствую, что это только начало. Грядут большие перемены, и нам нужно быть готовыми ко всему.

Его слова прозвучали зловеще, и Гарри почувствовал холодок, пробежавший по спине. Он посмотрел на разделенный Слизерин, на лица студентов, искаженные подозрительностью и недоверием, и понял, что Тео прав. Что-то менялось в Хогвартсе.

Большой зал гудел от возбуждения. Огромные тыквы, украшенные свечами, висели в воздухе, заливая помещение мягким, мерцающим светом. Стены были покрыты паутиной, а столы украшены гирляндами из осенних листьев. Директор МакГонагалл только что объявила о предстоящем Хэллоуинском бале, и студенты не могли сдержать эмоций.

Гарри наблюдал за реакцией однокурсников. Гриффиндорцы радостно обсуждали, какие костюмы наденут. Пуффендуйцы уже начали составлять списки, кто с кем пойдет. Когтевранцы деловито обсуждали организационные моменты.

Но мысли Гарри то и дело возвращались к Слизерину. Там царило непривычное напряжение. Группа Малфоя сидела отдельно, бросая презрительные взгляды на остальных. Некоторые слизеринцы нервно переглядывались, их лица выражали смесь беспокойства и нерешительности. Сторонники Гарри держались вместе, оживленно переговариваясь, но в их глазах читалась настороженность.

— Ты заметил? — шепнул Тео, нервно оглядываясь по сторонам. — Кажется, раскол в Слизерине становится все очевиднее.

Гарри кивнул, его брови сдвинулись в задумчивости. — И похоже, это замечают не только мы.

Действительно, студенты других факультетов с интересом поглядывали на слизеринский стол, перешептываясь, кидая украдкой настороженные взгляды.

После обеда к Гарри неожиданно подошли несколько гриффиндорцев.

— Эй, Поттер! Правда, что ты пытаешься изменить Слизерин изнутри? — спросил Симус Финниган.

— Ну... мы просто хотим, чтобы наш факультет стал лучше, — осторожно ответил Гарри.

— Круто! Может, вы не такие уж змеи, — усмехнулся Дин Томас.

На уроке зелий царила напряженная атмосфера. Профессор Снейп явно нервничал, пытаясь справиться с очевидным разделением слизеринцев на два лагеря.

После занятий Гарри вызвали к директору МакГонагалл.

— Мистер Поттер, я обеспокоена ситуацией в вашем факультете, — сказала она серьезно. — Хогвартс всегда славился единством. Мы не можем допустить раскола.

— Я понимаю, профессор, — кивнул Гарри. — Мы не хотим конфликтов. Просто пытаемся сделать Слизерин лучше.

— Благородная цель, — вздохнула МакГонагалл. — Но будьте осторожны. Перемены не всегда проходят гладко.

Вечером за ужином все обсуждали предстоящий бал.

— С кем ты пойдешь, Гарри? — спросила Дафна.

— Еще не решил, — пожал плечами Гарри. — А ты?

— Тоже думаю, — улыбнулась девушка.

В этот момент к ним подошла Луна Лавгуд. Несмотря на то, что она была с Когтеврана, Луна часто общалась с Гарри и его друзьями.

— Привет, Гарри, — сказала она своим мечтательным голосом. — Я подумала, может быть, ты хочешь пойти на бал со мной? Это могло бы способствовать межфакультетскому единству.

Гарри удивленно моргнул. Он не ожидал такого предложения от Луны.

— Э-э.… это неожиданно, Луна, — начал он.

Но не успел Гарри ответить, как в коридоре раздался громкий шум. Выбежав из гостиной, они увидели ожесточенную перепалку между сторонниками Гарри и группой Малфоя.

— Предатели! — кричал Крэбб.

— Закостенелые идиоты! — парировал Блейз.

Палочки уже были наготове, когда появился профессор Снейп.

— Немедленно прекратить! — рявкнул он. — Двадцать очков с Слизерина! Все по комнатам!

Возвращаясь в гостиную, Гарри чувствовал тяжесть на сердце. Ситуация явно выходила из-под контроля. "Что я делаю не так?" — думал он, глядя на огонь в камине. Он понимал, что предстоящий бал может стать не просто праздником, а настоящим испытанием для всего Слизерина. "Я должен быть готов ко всему", — решил он, сжав кулаки в знак решимости.

"Что же будет дальше?" — думал Гарри, глядя на огонь в камине. Он чувствовал, что грядут большие перемены, и не все они будут приятными.

Гарри задумчиво смотрел на огонь, когда к нему подошел Теодор Нотт.

— Поттер, нам нужно поговорить, — тихо сказал он.

Они отошли в угол гостиной, подальше от любопытных ушей.

— Ситуация накаляется, — начал Тео. — Малфой и его прихвостни что-то замышляют. Я слышал, как они обсуждали какой-то план на Хэллоуинский бал.

Гарри нахмурился. — Ты знаешь, что именно?

— Нет, но это явно что-то недоброе. Они хотят преподать урок 'предателям крови', как они нас называют.

— Спасибо, Тео. Будем начеку, — кивнул Гарри.

На следующий день напряжение в Слизерине достигло пика. Студенты других факультетов с опаской поглядывали на зелено-серебряный стол.

На уроке Защиты от Темных Искусств профессор попросил разбиться на пары для дуэльной практики. Гарри оказался лицом к лицу с Драко.

— Готовься, Поттер, — прошипел Малфой. — Скоро ты пожалеешь, что пошел против традиций Слизерина.

— Традиции можно менять, Драко, — спокойно ответил Гарри. — Особенно если они вредят факультету.

Их дуэль была особенно ожесточенной. Заклинания летели с невероятной скоростью. В конце концов, Гарри удалось обезоружить Малфоя, но оба тяжело дышали от напряжения.

После занятий Гарри собрал своих ближайших друзей.

— Нам нужно быть готовыми ко всему на балу, — сказал Гарри. — Малфой что-то замышляет.

— Может, стоит предупредить преподавателей? — предложила Трейси.

— Без доказательств они ничего не смогут сделать, — покачал головой Блейз.

— Тогда нам нужен свой план, — решительно заявил Тео.

Пока они обсуждали стратегию, к ним подошла Луна.

— Гарри, ты не ответил на мое предложение, — напомнила она.

Все взгляды устремились на Гарри. Он на мгновение задумался, затем улыбнулся.

— Знаешь, Луна, я думаю, это отличная идея. Давай пойдем на бал вместе.

Блейз присвистнул. — Слизеринец и когтевранка на Хэллоуинском балу? Это точно вызовет разговоры.

— Именно, — кивнул Гарри. — Может быть, это поможет показать, что Слизерин готов к переменам.

Вечером, лежа в своей кровати, Гарри размышлял о предстоящем бале. Он чувствовал, что это событие станет поворотным моментом не только для него лично, но и для всего Слизерина. Что-то должно было измениться, и Гарри был полон решимости сделать все возможное, чтобы эти изменения были к лучшему.

На следующее утро Гарри проснулся с ощущением, что сегодня произойдет что-то важное. Его предчувствие оправдалось, когда во время завтрака в Большой зал влетела стая сов, доставляя утреннюю почту.

Перед Гарри приземлился большой конверт. Внутри оказалось письмо от Сириуса.

"Дорогой Гарри,

Я слышал о происходящем в Слизерине. Горжусь тобой, крестник. Ты напоминаешь мне твою мать — такой же храбрый и готовый бороться за то, во что веришь.

Будь осторожен. Перемены всегда встречают сопротивление, особенно среди тех, кто привык к старым порядкам. Не позволяй им запугать себя, но и не давай повода обвинить тебя в агрессии.

Береги себя,

Сириус"

Гарри почувствовал прилив тепла и благодарности. Знание того, что крестный будет рядом, придавало уверенности.

День пролетел в подготовке к балу. Девушки обсуждали наряды, парни практиковали танцевальные движения. Даже преподаватели, казалось, были в приподнятом настроении.

Вечером Гарри встретился с Луной у входа в Большой зал. Она выглядела очаровательно в костюме фестрала.

— Ты выглядишь потрясающе, — искренне сказал Гарри.

— Спасибо, — улыбнулась Луна. — Ты тоже очень элегантен в костюме рыцаря.

Они вошли в зал под удивленные взгляды других студентов. Слизеринец и когтевранка вместе — это действительно было необычно.

Бал начался, и вскоре танцпол заполнился парами. Гарри заметил, что некоторые слизеринцы из его группы тоже пригласили партнеров с других факультетов.

Но атмосфера все еще была напряженной. Группа Малфоя держалась особняком, бросая злобные взгляды на веселящихся.

— Что-то назревает, — прошептала Луна, когда они кружились в танце. — Я чувствую это.

Гарри кивнул. Он тоже ощущал приближение кульминации. Оставалось только ждать и быть готовым ко всему.

Бал был в самом разгаре, когда Гарри заметил, что Малфой и его приспешники начали двигаться к выходу из Большого зала. Их лица выражали решимость и злорадство.

— Луна, мне нужно проверить кое-что, — шепнул Гарри своей партнерше. — Ты не могла бы незаметно предупредить Тео и остальных?

Луна кивнула и грациозно заскользила в толпе, пока Гарри осторожно последовал за группой Малфоя.

Он крался за ними по темным коридорам замка, стараясь оставаться незамеченным. Наконец, они остановились возле заброшенного класса на третьем этаже.

— Все готово? — услышал Гарри голос Драко.

— Да, зелье будет действовать через час после того, как они его выпьют, — ответил Крэбб.

— Отлично. Эти предатели крови получат по заслугам. Увидим, как им понравится превращаться в монстров прямо посреди бала, — злорадно усмехнулся Малфой.

Сердце Гарри бешено заколотилось. Он должен был действовать быстро.

Вернувшись в Большой зал, он быстро нашел своих друзей и рассказал о подслушанном разговоре.

— Что будем делать? — прошептала Трейси, ее глаза были широко раскрыты от страха.

— Нужно найти это зелье, — решительно сказал Тео. — И сделать это нужно до того, как кто-нибудь успеет его выпить.

Они действовали быстро и слаженно. Тео, обладавший обширными знаниями о зельях благодаря своей матери, вскоре обнаружил флакон с подозрительной жидкостью, спрятанный среди украшений в углу зала.

— Вот оно, — прошипел он, показывая на флакон с темной, густой жидкостью. — Но как мы его нейтрализуем?

— Оставь это мне, — сказала Гермиона, ее глаза блеснули. Она достала из кармана маленький пузырек с прозрачной жидкостью и добавила несколько капель в него несколько капель и подменила пузырёк. -Теперь оно абсолютно безопасно.

Гарри с облегчением выдохнул. Но оставалась еще одна проблема — Малфой.

Они вернулись на танцпол как раз в тот момент, когда Драко, торжествующе улыбаясь, протянул стакан с "особенным пуншем" одному из сторонников Гарри.

Час прошел. Ничего не произошло. Улыбка медленно сошла с лица Малфоя, сменившись недоумением, а затем и яростью. Он посмотрел на Гарри, и в его глазах блеснула холодная ярость.

— Это ты, Поттер, — прошипел он, его голос дрожал от гнева. — Ты опять вмешался!

Гарри встретил его взгляд спокойно. — В Слизерине нет места грязным трюкам, Малфой, — сказал он твердо. — И я сделаю все, чтобы это доказать.

Лицо Малфоя стало багровым от злости, но он ничего не ответил. Развернувшись на пятках, он скрылся в толпе, бросив на Гарри взгляд, полный такой жгучей ненависти, что у того по спине пробежал холодок.

Победа, которую Гарри ощущал всего мгновение назад, испарилась. Он понимал, что это еще не конец. Малфой не простит ему публичного унижения, и Гарри чувствовал, что их противостояние только началось.

Музыка продолжала играть, но атмосфера в зале изменилась. Многие слизеринцы, на глазах которых разыгралась эта немая сцена, смотрели на Гарри со смесью страха и восхищения. Даже некоторые из тех, кто раньше поддерживал Малфоя, казались потрясенными его жестокостью.

— Гарри, с тобой все в порядке? — тихий голос Луны вернул его к реальности. Она с тревогой смотрела на него, ее пальцы нервно теребили серебряный кулон в виде дирижабля.

— Да, все хорошо, — Гарри постарался улыбнуться успокаивающе, хотя сердце его все еще колотилось в груди. — Просто немного устал.

Он оглядел зал. Гермиона и Тео стояли неподалеку, наблюдая за ним с обеспокоенными лицами. Рон и Джинни, что-то тихо обсуждали, их взгляды то и дело возвращались к Малфою, который теперь стоял у камина, окруженный тесной группой своих самых преданных приспешников.

— Нам нужно быть осторожнее, — прошептал Тео, подойдя к Гарри. — Малфой не остановится. Он задумает что-то еще, я уверен.

Гарри кивнул, чувствуя, как волна тревоги захлестывает его. Он знал, что Тео прав. Бал должен был стать символом единства и преодоления старых раздоров, но вместо этого он еще больше углубил раскол в Слизерине. И в центре этого раскола оказался он. Музыка сменилась на более быструю, приглашая продолжить танцы, но Гарри не хотелось праздновать.  В воздухе висело напряжение, словно грозовая туча, готовясь пролиться ливнем.  Ему нужно было побыть одному, собраться с мыслями.

—  Луна, прости, я сейчас вернусь, — он высвободил руку из ее хрупких пальцев и, не дожидаясь ответа, направился к выходу из зала.

Он прошел мимо танцующих пар, мимо столов, уставленных угощениями, мимо преподавателей, которые вели светские беседы с учениками, но все это казалось ему далеким и нереальным.  Гарри словно наблюдал за происходящим со стороны, не чувствуя себя частью этого праздника.

Выскользнув из зала, он оказался в прохладном коридоре, освещенном мерцающими факелами.  Здесь было тихо и пустынно, только отдаленные звуки музыки напоминали о бале.  Гарри пошел вперед, не зная, куда идет, просто желая уйти подальше от шума и взглядов.

Неожиданно он услышал приглушенные голоса, доносившиеся из-за угла.  Любопытство взяло верх, и Гарри осторожно приблизился, прячась в тени статуи горгульи.

—  ...не можешь просто так это оставить, Драко, — говорил раздраженный голос, который Гарри узнал, как голос Панси Паркинсон.  -  Этот Поттер делает все, чтобы тебя унизить!

—  Я найду способ с ним справиться, не сомневайся, — процедил сквозь зубы Малфой.  -  Он еще пожалеет, что перешел мне дорогу.

—  Просто слова, слова, слова!  -  в голосе Панси звучала истерика.  -  А он тем временем отбирает у тебя всех сторонников!  Ты видел, как на него смотрели сегодня вечером?  Он не тот испуганный мальчишка, которым ты его видишь.  Он становится сильнее, Драко, и он знает, как играть по правилам этого мира.  Тебе нужно что-то предпринять, и быстро!

Гарри затаил дыхание.  Слова Панси ударили по нему сильнее, чем он мог представить.  Он и не задумывался о том, что может стать сильнее, но ее слова заронили в его душе зерно сомнения и неуверенности.  Неужели он действительно меняется?  И если да, то во что он превращается?

Мысли вихрем закружились в голове, но времени на раздумья не было. Он медленно попятился, стараясь не выдать своего присутствия. Панси и Драко продолжали спорить, но их слова уже казались ему далеким эхом. Гарри осознал, что должен быть настороже. Ему нужно понять, кем он становится, прежде чем кто-то другой решит сделать это за него.

Воздух в классе, где собрались студенты Слизерина и Когтеврана, можно было резать ножом. Профессор Снейп, окидывая учеников своим фирменным ледяным взглядом, чувствовал напряжение не хуже Гарри. Отношения между факультетами напоминали котел, готовый взорваться от любой искры. Класс был полон шепота и настороженности, а взгляды студентов метались от одного к другому, словно они искали предвестие беды.

Внезапно рабочее место одного из когтевранцев, сидящего в углу, окутало облаком густого фиолетового дыма. Раздался тревожный шипящий звук, и по полу, словно ядовитая змея, поползла струя бурлящего зелья, разъедая всё на своём пути. Студенты, охваченные паникой, начали вскакивать со своих мест, кто-то даже уронил свои принадлежности на пол, и звук падения был как гром среди ясного неба.

— Эвакуация! Немедленно! — рявкнул Снейп, его голос звучал, как удар молнии. Он бросился к источнику бедствия, его мантию развивало, как черное знамя.

Гарри почувствовал, как сердце забилось чаще. — Это же зелье на основе ядовитого мха! — пронеслось у него в голове. Он заметил, как один из приспешников Драко, Крэбб, в панике пытался остановить распространение зелья, но лишь усугублял ситуацию.

— Крэбб, что ты наделал? — воскликнул Драко, его голос был полон возмущения. — Ты должен был всё сделать правильно!

Гарри инстинктивно выхватил палочку и, сосредоточившись, произнёс заклинание, создавая защитный барьер между растекающейся жижей и оцепеневшими от страха студентами. Краем глаза он заметил, как к нему присоединилась Луна Лавгуд, её светлые волосы развевались, как облака.

— Эй, Гарри, давай сделаем это вместе! — крикнула она, и в её руках вспыхнуло заклинание, усиливающее его барьер. Вдвоем они смогли остановить волну фиолетовой гадости, и с шипением она растворилась в воздухе, оставив за собой лишь легкий запах горелого.

Внезапно к ним присоединился Теодор, который, будучи в курсе происходящего, быстро подошёл к Гарри с книгой по зельеварению в руках. — Нам нужно выяснить, как это исправить! Если это зелье действительно на основе ядовитого мха, у нас есть шанс! — воскликнул он, переворачивая страницы.

Гарри кивнул. — Тео, ты можешь помочь Крэббу? Убедись, что он в порядке, и постарайся разобраться, что именно он там сделал!

Тео бросился к Крэббу, который всё ещё пытался справиться с последствиями своего зелья, а Гарри и Луна остались, чтобы укрепить барьер. В это время Гермиона, почувствовав нарастающее напряжение, также подошла к ним.

— Я слышала, что зелье может вызвать необратимые изменения, если его не нейтрализовать вовремя, — сказала она, её глаза блестели от решимости. — Профессор Стебль говорила, что лунный клевер может нейтрализовать ядовитый мох!

Когда всё закончилось, на Гарри смотрели уже по-другому. В глазах когтевранцев читалось уважение, а слизеринцы выглядели задумчивыми. Позже, в тишине и полумраке старинной библиотеки Хогвартса, Гарри, осторожно перебирая пыльные страницы древней книги, словно снова погружался в увлекательный мир историй, которые когда-то казались ему чуждыми. Он открыл для себя не только факты, но и дух Слизерина, который всегда был окружен завесой таинственности и предвзятости. Страницы книги были пожелтевшими от времени, а чернила местами потускнели, но это лишь добавляло ауры загадочности.

Гарри читал о благородных традициях факультета, о выдающихся волшебниках, чьи достижения были не только великими, но и вдохновляющими. Он наткнулся на истории о дружбе между Слизеринами и Гриффиндорами в те времена, когда соперничество еще не было обременено ненавистью. — Неужели Панси ошибается? — вопрос, который всё больше волновал его, заставлял задумываться о предвзятости, с которой он сам смотрел на этот факультет.

Закрыв книгу, он задумался о том, как много могло бы измениться, если бы он взглянул на Слизерин с другой стороны. В этот момент его охватило чувство, что он сам мог бы стать частью этой истории, что его собственный путь в магии мог бы быть связан с наследием, о котором он никогда не задумывался.

Вечером уютная гостиная Слизерина, наполненная мягким светом камина, стала местом, где Гарри решил поделиться своими открытиями с Блейзом и Теодором Ноттом. Его сердце колотилось от волнения, когда он начал рассказывать о своих находках, о забытых легендах и великих Слизеринцах, которые когда-то вдохновляли многие поколения.

Реакция друзей была неоднозначной. Блейз, с ухмылкой на губах, скрестил руки на груди, наклонив голову набок. — Поттер, ты не слишком увлекся историей? — с лёгким сомнением произнес он, прищурив глаза, как будто пытаясь найти в словах Гарри какую-то скрытую уловку.

— Да, интересно, конечно, но как это поможет нам сейчас? — добавил Теодор, поднимая брови и слегка отмахиваясь от идеи, как будто она была чем-то незначительным. Его тон был пронизан скепсисом, и Гарри почувствовал, как его энтузиазм начинает угасать.

Гарри не собирался сдаваться. — Но это же важно! Мы можем узнать, кто мы есть на самом деле, а не просто следовать стереотипам. Слизерин — это не только тёмные искусства или вражда с другими факультетами. Это наше наследие! — Его голос звучал убедительно, и он заметил, как на лицах друзей мелькнуло сомнение.

Блейз, размышляя, наконец, произнес: — Может, ты и прав. Нам стоит узнать больше о нашем факультете. Но не забывай, что не все из наших предков были героями. — Его слова повисли в воздухе, и Гарри почувствовал, что, возможно, именно в этом и заключалась задача — найти истину среди теней прошлого.

Теодор, вздохнув, добавил: — Ладно, давай проверим это. Интересно, сколько еще секретов скрывает Слизерин. — Гарри, улыбнувшись в ответ, почувствовал, как в его сердце загорается искра надежды. Возможно, он действительно сможет изменить мнение о Слизерине, и, возможно, это станет началом чего-то большего, чем просто исследование истории. Но вдруг Гарри почувствовал укол сомнения. Слова Панси о том, что он становится — слишком слизеринским — вновь всплыли в памяти. Неужели он зашёл слишком далеко, пытаясь изменить отношение к факультету? Не превращается ли он в того, кем быть не хочет?

На следующий день случайная встреча с Луной в коридоре стала для Гарри глотком свежего воздуха. Она, казалось, читала его мысли, и это всегда удивляло его.

— Иногда, чтобы увидеть истину, нужно взглянуть на вещи под другим углом, — загадочно улыбнулась она, поправляя свои необычные серьги, которые сверкали в тусклом свете. — Ты на правильном пути, Гарри.

Её слова вселили в него надежду, словно луч света пробился сквозь облака. Он чувствовал, что не одинок в своих поисках. Но он ещё не знал, какое испытание ждет его впереди…

Утро следующего дня встретило Гарри ледяным молчанием. В Большом зале на него смотрели с опаской и подозрением. Шепоты и перешептывания раздавались со всех сторон, даже некоторые слизеринцы избегали его взгляда. Он ощутил, как холодные взгляды пронзают его, как стрелы, вызывая чувство изоляции.

— Гарри, ты в курсе, что о тебе говорят? — обеспокоенно спросил Блейз, когда Гарри уселся за слизеринский стол. Его голос был полон тревоги, и это лишь усилило напряжение в груди Гарри.

— Нет, а что такое? — с недоумением спросил он, чувствуя, как у него в животе сжимается холодный ком, а сердце колотится в унисон с нарастающим беспокойством.

— Ходят слухи, что ты… ну… что ты становишься вторым Темным Лордом, — выпалил Блейз, и отвернулся, не в силах смотреть другу в глаза. Его лицо выражало страх, и Гарри почувствовал, как мир вокруг него поплыл.

Кровь отхлынула от лица, в ушах зазвенело, как если бы он оказался в водовороте. Он обвел зал взглядом и наткнулся на торжествующую ухмылку Малфоя, который что-то анимировано шептал группе слизеринцев. Сердце Гарри сжалось от ярости и унижения. — Как они могли так легко поверить в это? — пронеслось у него в голове.

После завтрака к нему подошли Гермиона и Джинни. Их лица выражали смесь беспокойства и неуверенности. Гарри почувствовал, как в его душе нарастает волнение.

— Гарри, нам нужно поговорить, — серьезно сказала Гермиона, наклонившись ближе. — Эти слухи… они нас беспокоят.

— Вы же не верите в это? — с горечью спросил Гарри, цепляясь за последнюю надежду. Он искал в их глазах поддержку, но вместо этого увидел лишь сомнение.

— Конечно, нет! — горячо воскликнула Джинни, но её голос звучал не так уверенно, как хотелось бы. — Но ты действительно в последнее время ведёшь себя… странно. — Его слова отразили то, что Гарри пытался игнорировать. Он почувствовал, как пропасть между ним и его друзьями становится всё шире. Он хотел объяснить им свои мотивы, рассказать о своих находках, но что-то его останавливало. Слова застревали в горле, как комок, и он не мог их произнести.

Гарри понимал, что его интерес к истории факультета выглядит подозрительно, и эта мысль только углубляла его внутренний конфликт. Он всегда стремился к правде, но сейчас эта правда обернулась против него.

Вечером, сидя у камина в гостиной Слизерина, он анализировал сложившуюся ситуацию. Тёплый свет огня слегка освещал его задумчивое лицо, но внутри него бушевали противоречивые чувства. Он понимал, что его стремление изменить отношение к Слизерину могло обернуться против него, но отказываться от своих целей было невозможно.

К нему подошла Дафна Гринграсс, одна из немногих слизеринцев, кто не поддался массовой истерии. Она была спокойной и уверенной, что всегда вызывало у Гарри уважение.

— Знаешь, Поттер, — тихо сказала она, присаживаясь напротив, — иногда, чтобы изменить мир, нужно сначала изменить себя. Но важно не потерять себя в этом процессе.

Её слова заставили Гарри задуматься. Он стоял на распутье, и от его решения зависело не только его будущее, но, возможно, и будущее всего Хогвартса. Он вспомнил, как всегда считал Слизерин символом тьмы и предательства, но теперь, благодаря своим открытиям, у него появилась возможность увидеть его с другой стороны.

— Но как я могу изменить что-то, если все вокруг меня воспринимают это как угрозу? — с легким отчаянием произнес Гарри, опуская взгляд на пол. — Я пытался объяснить, что я просто хочу изучать историю, но все видят во мне только врага.

Дафна кивнула, показывая, что понимает его чувства. — Слухи и страх — это мощные вещи, Гарри. Но ты не должен позволять им управлять тобой. Если ты действительно веришь в то, что делаешь, продолжай это делать. Возможно, со временем кто-то поймет.

Гарри поднял взгляд на Дафну. В её глазах была мудрость, которую он не ожидал увидеть. — Но как мне доказать, что я не тот, кем меня считают? — спросил он, искренне желая получить ответ.

— Покажи им, кто ты на самом деле, — предложила она. — Действуй так, чтобы они увидели твою истинную натуру. Не думай о том, что говорят другие. Важно, чтобы ты оставался верен себе. Слизеринцы могут быть преданными союзниками, если ты сможешь преодолеть их предвзятости.

Гарри обдумал её слова. Возможно, Дафна была права. Если он хотел изменить мнение о Слизерине, ему нужно было доказать это на деле. Он должен был показать, что истории, которые он изучал, могут изменить не только его представление о факультете, но и представление окружающих о нём.

— Спасибо, Дафна, — сказал он, чувствуя, как в нём зарождается новый заряд энергии. — Я подумаю над твоими словами.

Она улыбнулась и, вставая, произнесла: — Не теряй надежды, Гарри. Истина всегда найдет путь к свету, даже если она скрыта в тени.

Когда она ушла, Гарри остался один в уютной гостиной. Пламя в камине трещало, отбрасывая тени на стены, и он начал осмыслять свои следующие шаги. Он знал, что его интерес к Слизерину мог вызвать недовольство, но что-то внутри него подсказывало, что он на правильном пути. Он не должен отказываться от своих стремлений.

Воздух в классе Защиты от Темных искусств был пропитан не только влагой после дождя, но и напряжением, от которого у Гарри по спине пробегали мурашки. Слухи о его интересе к истории Слизерина, в сочетании с недавним инцидентом на уроке зельеварения, раскололи некогда единый факультет на две враждующие стороны. И сегодня, под взглядом профессора Люпина и зловеще притаившегося в углу боггарта, этому расколу суждено было превратиться в настоящую дуэль.

— Пять на пять, — объявил профессор Люпин, его голос звучал спокойно, но в глазах читалось беспокойство. — Ваша задача — защитить свою часть класса от боггарта, используя все изученные заклинания. Работайте сообща, и помните: ваши действия — отражение вас самих.

Гарри оглядел своих союзников. Рядом стоял Тео, его лицо было непривычно серьезным, кулаки сжимались и разжимались, словно он готовился к схватке. Чуть поодаль нервно переминались Рон и Трейси, а Падма Патил, сжимая палочку, шепотом повторяла заклинание. Напротив выстроились Драко и его свита: Крэбб и Гойл, больше похожие на перепуганных горилл, чем на волшебников, ядовитая Панси и Милисента Булстроуд, её взгляд был холоден и расчетлив, словно у змеи перед броском. Блейз, как всегда, оставался в стороне, устроившись на последней парте с видом человека, которому до смерти надоело это представление. Дафна, верная своей привычке держаться особняком, наблюдала за происходящим из глубины класса, её лицо ничего не выражало.

— Ты готов, Поттер? — насмехался Драко, когда они занимали позиции. Его уверенность была заметна, и это лишь подстегивало Гарри.

— Готов, как никогда, — ответил Гарри, стараясь не выдать своих волнений.

— Начинаем! — скомандовал профессор Люпин, и дверцы шкафа с боггартом распахнулись.

Клубящаяся тень вырвалась наружу, и в этот момент Гарри понял, что его самый большой страх — не темнота, не боль, а одиночество. Одиночество среди тех, кого он считал друзьями, одиночество в мире, который отвернулся от него, поверив лжи.

Боггарт начал меняться, принимая форму пустого, заброшенного дома, окон которого смотрели на него мертвыми, невидящими глазами. Дом его детства, наполненный тишиной и холодом.

— Риддикулус! — крикнул Рон, направляя палочку на боггарта, но заклинание пролетело мимо, словно наткнувшись на невидимую стену.

Страх охватывал Гарри, парализуя волю. Он чувствовал, как дрожат его колени, как холодный пот выступает на лбу. Но тут он услышал голос Тео:

— Гарри, смотри на меня!

Тео стоял перед ним, его лицо было сосредоточенным, в глазах горел огонь. Он поднял палочку, и Гарри почувствовал, как что-то меняется. Страх не исчез, но теперь рядом была поддержка, была вера в него.

— Вместе! — крикнул Тео, и их палочки одновременно выпустили заклинания. — Риддикулус!

Два голоса слились в единый порыв, и заклинание, наполненное не только магией, но и силой дружбы, ударило в боггарта. Чудовище завизжало, словно от боли, и начало беспорядочно меняться, пытаясь найти новую форму, но Гарри и Тео не дали ему опомниться.

— Экспеллиармус! — крикнул Тео, и палочка Малфоя, который только собрался атаковать, взлетела в воздух. Рон, преодолев первоначальный ступор, подхватил её своим заклинанием и отбросил в сторону.

— Серпенсортия! — прозвучал визгливый голос Панси, и из кончика её палочки вырвалась струя ярко-красных искр, стремительно устремляясь к Гарри, как змея, готовая к нападению.

— Протего! — Падма Патил создала перед Гарри мерцающий щит, отразивший атаку. Искры отлетели в сторону, прожгли несколько паутин на потолке и с шипением растворились в воздухе.

Бой разгорелся всерьез. Тео, уверенно владея палочкой, отражал атаки Крэбба и Гойла, которые, несмотря на всю свою грозность, действовали бестолково и неслаженно. Рон, вдохновленный примером друзей, смело вступил в поединок с Милисентой, и, к всеобщему удивлению, даже сумел несколько раз её ошеломить. Трейси и Падма, прикрывая друг другу спины, сражались с Панси, которая, лишившись возможности травить ядовитые замечания, быстро теряла боевой дух.

Гарри, ощущая прилив сил и уверенности, снова сосредоточился на боггарте. Страх отступил, уступая место гневу и решимости. Он видел, как боггарт метался по классу, принимая то форму гигантского паука, то облик дементора, но ничто не могло уже его напугать. Он знал свою цель и готов был идти до конца.

— Он боится смеха! — внезапно крикнул кто-то из глубины класса. Гарри обернулся и увидел Дафну Гринграсс, которая, несмотря на свою привычную отстраненность, внимательно следила за ходом поединка. — Сделайте так, чтобы он засмеялся!

Её слова словно пробудили Гарри от сна. Он вспомнил уроки Люпина, вспомнил, что самое сильное оружие против страха — это смех.

— Ребята, нужно его рассмешить! — крикнул он, и его голос, звонкий и уверенный, прорезал хаос битвы.

Слова Гарри, словно луч света, пробили пелену напряжения в классе. Все замерли на мгновение, озадаченные, а затем на лицах гриффиндорцев заиграли улыбки. Даже Тео, всегда серьезный и сосредоточенный, не смог сдержать ухмылки.

— Рассмешить боггарта? — переспросил Рон, недоуменно оглядывая беснующееся по классу чудовище, которое меняло формы, словно пытаясь сбить их с толку. — А как мы это сделаем?

— Придумайте что-нибудь нелепое! — крикнула Падма, уворачиваясь от очередного выпада Крэбба, который, казалось, совсем потерял нить поединка и просто размахивал палочкой, как дубиной.

Гарри лихорадочно соображал. У него в голове проносились обрывки заклинаний, но ни одно не казалось достаточно смешным. И тут он вспомнил один случай из детства, когда Дадли упал в торт, который тётя Петунья испекла на его день рождения. Это было так нелепо и так смешно, что даже дядя Вернон, обычно невозмутимый, как скала, расхохотался до слез.

— Флиппендо! — крикнул Гарри, направляя палочку на боггарта и вкладывая в заклинание все свое веселье, все смешные воспоминания, которые только мог найти.

Заклинание ударило в боггарта, но вместо того, чтобы отбросить его, оно... перевернуло. Да, буквально перевернуло с ног на голову. Огромный волосатый паук, в которого боггарт успел превратиться, вдруг поскользнулся и оказался висящим вниз головой, беспомощно шевеля лапами.

Класс замер в ожидании, а затем раздался смех. Сначала тихий, неуверенный, а затем всё громче и громче. Смеялись все: не в силах сдержаться. Смеялся даже профессор Люпин, прикрывая рот рукой. В обычной ситуации это не было бы так смешно, но страх вызываемый боггартом и напряжение битвы отхлынули и освободившееся место занял смех.

Боггарт, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля, начал беспорядочно меняться, пытаясь принять более устрашающий вид, но это только добавляло комичности ситуации. Вот он уже не паук, а гигантский слизняк, но всё равно висящий вниз головой. А вот он превращается в дементора, но вместо холода и отчаяния от него исходит какой-то жалобный писк.

Смех становился всё громче, заполняя класс, выплескиваясь в коридор. И боггарт, не выдержав такого позора, сжался, превратился в клубок дыма и с воем провалился обратно в шкаф.

Тишина, наступившая после исчезновения боггарта, казалась оглушительной. Ученики постепенно успокаивались, утирая слезы и переглядываясь с недоумением и облегчением. В воздухе еще витал дух единения, рожденный совместным смехом, стирая грани между факультетами.

Профессор Люпин, улыбаясь так, словно сам только что поучаствовал в веселой шалости, окинул класс взглядом.

— Блестяще! — произнес он, и его голос звучал взволнованно. — Я не припомню, чтобы боггарт когда-либо был побежден таким образом! Мисс Гринграсс, ваша наблюдательность выше всяких похвал. А вы, мистер Поттер, проявили не только смекалку, но и недюжинное чувство юмора. Сегодняшний урок показал, что даже перед лицом страха важно не терять присутствия духа и умения работать в команде. И, как вы сами убедились, смех действительно может быть самым сильным оружием.

— А теперь, я думаю, вам всем не помешает немного отдохнуть после такого испытания. Урок окончен, — произнес Люпин, его голос звучал приятно и успокаивающе, как легкий дождь после зноя.

Ученики начали расходиться, оживленно обсуждая произошедшее. Гарри ощущал на себе взгляды, но теперь в них было не столько подозрения, сколько любопытства и даже уважения. Он обменялся улыбками с Тео и Роном, приобнял Падму и Трейси, которые сияли от гордости за свою команду. Даже Блейз, который весь урок просидел, отгородившись от всех стеной равнодушия, бросил на Гарри одобрительный взгляд.

Когда класс опустел, к Гарри подошел профессор Люпин. Его лицо было серьезным, но в глазах теплилась теплая улыбка.

— Гарри, — тихо произнес он, — то, что вы сделали сегодня, было по-настоящему смело. Не каждый способен сохранить присутствие духа в такой ситуации. Я горжусь вами.

Гарри почувствовал, как его щеки покрываются румянцем. Похвала Люпина, человека, которого он искренне уважал, была для него очень важна.

— Спасибо, профессор, — пробормотал он. — Я просто... я не хотел, чтобы они поверили этим слухам.

Люпин положил руку ему на плечо.

— Правда всегда всплывает, Гарри, — сказал он. — А вы делаете важное дело, пытаясь наладить мосты между факультетами. Не сдавайтесь, Гарри, — повторил Люпин, его глаза, казалось, светились внутренним светом. — Мир нуждается в тех, кто умеет видеть не только различия, но и то, что нас объединяет. И помните, что смех — это не просто реакция на что-то забавное. Это проявление силы, свободы и надежды.

Гарри кивнул, чувствуя, как слова профессора вселяют в него уверенность. Он понимал, что его путь не будет легким, что предвзятость и страх — сильные противники. Но он также знал, что у него есть друзья, которые верят в него, и что даже самый темный лес можно осветить, если найти в себе силы зажечь свой собственный огонь.

Когда Гарри направился в Большой зал на обед, он чувствовал, что что-то изменилось. Не только в отношении других к нему, но и в нем самом. Он понял, что сила не всегда заключается в могуществе или власти. Иногда она кроется в способности рассмеяться перед лицом страха, в умении объединять людей и видеть в них лучшее.

Дафна Гринграсс стояла в пустом классе, скрестив руки на груди. Её взгляд метался между Драко и Гарри, которые сидели по разные стороны, словно два противоборствующих лагеря, избегая встречаться глазами. Напряжение в воздухе было почти осязаемым, и казалось, что любое слово может стать искрой, разжигающей новый конфликт.

— Вы двое, — начала она, её голос был спокоен, но в нём звучала угроза, — ваша вражда разрывает Слизерин на части. Неужели вы не понимаете, что это вредит всем нам?

Драко фыркнул, но в его глазах промелькнуло сомнение:

— Я не виноват, что Поттер...

— Хватит, Малфой, — перебила его Дафна, её глаза сверкали. — Ты так же виноват, как и он. Ваши амбиции ставят под угрозу единство факультета.

Гарри, который до этого молчал, поднял глаза, полные усталости:

— Но Дафна, ты же знаешь, что я не хотел этого. Я просто... не могу смотреть, как он всё время ставит свои интересы выше всего остального.

Дафна вздохнула, её голос стал мягче, но всё ещё оставался решительным:

— Я понимаю, Гарри. Но ваши постоянные столкновения только усугубляют ситуацию. Слизерин нуждается в единстве, особенно сейчас, когда мы стоим перед такими вызовами.

Она сделала паузу, давая им время осмыслить её слова. Обоих парней охватило чувство неловкости, и они обменялись взглядами, полными понимания и, возможно, стыда.

— Подумайте о будущем факультета, — продолжила Дафна, её интонация стала ещё более настойчивой. — О тех первокурсниках, которые смотрят на вас. Какой пример вы им подаёте? Ваша вражда влияет на всех нас.

Слова Дафны глубоко запали в душу обоим. Драко, который всегда был уверен в своей правоте, теперь почувствовал, как его уверенность начинает трещать по швам. Гарри, в свою очередь, осознал, что его желание бороться за справедливость может затмить более важные цели.

— Вы оба талантливы, — продолжила Дафна, — у каждого есть свои сильные стороны. Но представьте, чего мы могли бы достичь, если бы работали вместе, а не против друг друга.

С этими словами она направилась к выходу. У двери Дафна обернулась и добавила:

— Подумайте над этим. Ради Слизерина.

Когда дверь за ней закрылась, Драко и Гарри остались наедине. Некоторое время они молчали, обдумывая слова Дафны, гнетущая тишина наполнила комнату.

— Знаешь, Поттер, — наконец произнёс Драко, его голос был неожиданно тихим, — может, она и права. Мы не можем продолжать так.

Гарри кивнул, его сердце забилось быстрее:

— Да, наша борьба за лидерство... она действительно кажется бессмысленной. Мы теряем больше, чем выигрываем.

— Кто бы мог подумать, что Гринграсс окажется настоящим лидером, — усмехнулся Драко, на его губах мелькнула усмешка, но в глазах читалась искренность. — Всё это время держалась в стороне, а теперь...

— Она видит дальше наших мелочных споров, — согласился Гарри, осознавая, что это первое искреннее взаимодействие между ними. — Может, нам стоит последовать её примеру?

Они посмотрели друг на друга и впервые за долгое время в их взглядах не было враждебности, только неопределённость и надежда.

На следующий день в гостиной Слизерина собрались все ученики факультета. Драко и Гарри стояли перед ними, плечом к плечу, в воздухе витало напряжение.

— Мы хотим сделать заявление, — начал Драко, его голос звучал уверенно, хотя внутри он чувствовал волнение. — Наша вражда с Поттером окончена.

По комнате пронёсся удивлённый шёпот, волнение нарастало.

— Мы поняли, что наши разногласия вредят Слизерину, — продолжил Гарри, чувствуя, как его сердце стучит в груди. — А это последнее, чего мы хотим.

Драко посмотрел на него и продолжил:

— У нас разные взгляды и методы, но наша цель одна — сделать Слизерин сильнее.

— Мы не просим вас забыть о наших различиях, — добавил Гарри, его голос стал более уверенным. — Но мы предлагаем сосредоточиться на том, что нас объединяет.

В этот момент он заметил, как некоторые старшекурсники переглянулись с недоверием, в то время как первокурсники смотрели на них с восхищением.

— Время рассудит, кто из нас прав, — Драко обвел взглядом собравшихся. — Но пока мы будем работать вместе на благо факультета.

Тишина в комнате нарастала, как натянутая струна. Ученики переглядывались, не веря своим ушам. Некоторые выглядели скептически, другие — с надеждой.

— Это не значит, что мы вдруг стали лучшими друзьями, — усмехнулся Гарри, стараясь разрядить обстановку. — Но мы готовы отложить наши разногласия ради общего блага.

— Слизерин всегда славился своим единством, — подхватил Драко, его уверенность постепенно росла. — Пора нам вспомнить об этом.

Постепенно напряжение в комнате начало спадать. Кто-то из старшекурсников одобрительно кивнул, и в воздухе повисло ощущение перемен. Первокурсники с восхищением смотрели на Гарри и Драко, как будто видели их в совершенно новом свете.

— Если у кого-то есть идеи, как улучшить жизнь факультета, — сказал Гарри, его голос звучал искренне и открыто, — мы готовы выслушать.

— И реализовать лучшие из них, — добавил Драко, и в его тоне звучало намерение.

Когда собрание закончилось, Гарри заметил Дафну, стоящую в углу комнаты. Она едва заметно улыбнулась и кивнула ему. В этот момент Гарри понял, что это её способ выразить одобрение, и в душе у него вновь появилась надежда.

Позже, когда гостиная опустела и в воздухе витал запах старых книг и свечей, Гарри подошёл к Драко, которого окружала привычная аура загадочности и недоверия.

— Знаешь, Малфой, — начал он, немного смущаясь, — я никогда не думал, что скажу это, но... спасибо.

Драко поднял бровь, его лицо стало более серьёзным:

— За что, Поттер?

— За то, что согласился на это. Я знаю, для тебя это непросто.

Драко помолчал, его взгляд стал задумчивым. Наконец, он ответил:

— Гринграсс права. Слизерин важнее наших разногласий. Но не думай, что это делает нас друзьями.

Гарри усмехнулся, чувствуя, как напряжение между ними стало менее ощутимым:

— Конечно, нет. Но, может быть, это сделает нас лучшими соперниками?

Драко кивнул, и на его лице промелькнула тень улыбки:

— Возможно, Поттер. Возможно.

Когда Гарри ложился спать той ночью, он чувствовал, что что-то изменилось. Не только в Слизерине, но и в нем самом. Он понял, что иногда для того, чтобы стать сильнее, нужно научиться работать с теми, кого ты считаешь врагами. И что настоящее лидерство заключается не в том, чтобы доминировать, а в том, чтобы объединять.

С этими мыслями Гарри заснул, готовый к новым вызовам и возможностям, которые ждали его впереди.

На следующий день в классе трансфигурации, Гарри и Драко работали вместе над сложным заклинанием. Их сотрудничество привлекло внимание других студентов, и вскоре все начали обсуждать неожиданное перемирие.

Гермиона и Джинни, наблюдая за этим, обменялись удивлёнными взглядами.

— Неужели они действительно решили работать вместе? — прошептала Джинни, её голос звучал как шёпот удивления.

— Похоже на то, — ответила Гермиона, её ум прорабатывал возможные последствия. — Это может изменить многое.

После урока Гарри подошёл к Гермионе и Джинни, чувствуя, как в воздухе витает лёгкое напряжение.

— Я знаю, что это кажется странным, — сказал он, стараясь показать, что он не боится мнений друзей. — Но я думаю, это правильный путь. Для Слизерина и для всех нас.

Гермиона улыбнулась, её глаза светились гордостью:

— Я горжусь тобой, Гарри. Это требует смелости.

Джинни кивнула, её голос был искренним:

— Да. Никогда не думала, что скажу это, но... удачи вам с Малфоем.

Гарри рассмеялся, разряжая атмосферу:

— Спасибо. Мне это понадобится.

Тем временем в гостиной Слизерина, Дафна наблюдала за тем, как ученики обсуждают перемирие между Драко и Гарри. Она чувствовала, что её усилия не прошли даром. Слизерин начал меняться, и это было только начало.

Позже тем вечером Дафна сидела в углу гостиной, уткнувшись в книгу, когда к ней подошёл Блез Забини.

— Неплохая работа, Гринграсс, — сказал он, присаживаясь рядом. — Никогда бы не подумал, что Малфой и Поттер смогут так быстро прийти к какому-то согласию.

Дафна улыбнулась, не отрывая взгляда от страницы:

— Порой нужно лишь немного направить людей в правильное русло. Их вражда была бесполезной и вредной для всех нас.

Блез кивнул, задумчиво глядя на огонь в камине:

— Ты права. Может, теперь у нас действительно получится создать что-то большее. Единство всегда было нашей силой.

На следующий день, во время завтрака в Большом зале, Гарри и Драко сидели рядом на скамье Слизерина. Это было необычное зрелище, и многие студенты из других факультетов украдкой поглядывали на них, пытаясь понять, что изменилось.

— Как думаешь, как долго это продлится? — спросил Драко, наклонившись к Гарри и понижая голос, чтобы их никто не услышал.

Гарри пожал плечами:

— Не знаю. Но я готов попытаться. Если мы будем работать вместе, у нас есть шанс изменить многое. Не только в Слизерине, но и в школе в целом.

Драко кивнул, его лицо стало серьёзным:

— Ты прав. Но мы должны быть готовы к тому, что не все примут это сразу.

Гарри усмехнулся:

— Ну, если мы смогли прийти к согласию, значит, всё возможно.

Тем временем Дафна наблюдала за ними издалека, чувствуя, что её усилия начали приносить плоды. Она знала, что впереди ещё много работы, но первый шаг был сделан, и это давало надежду на лучшее будущее.