Капитан ближнего плавания (джен)

Среди вечернего шума Изабелла сидела у прилавка и молча потягивала вино из глиняной кружки. Вино было скверным — должно быть, трактирщик плеснул в него изрядную порцию самогона, чтобы посетители быстрее напивались. Пьяный клиент — щедрый клиент, и эта истина едва не была выбита девизом на стене «Висельника».

В последнее время Изабелле не везло. Лишившись корабля, она лишилась и команды, которая разбрелась кто куда, оставив своего капитана прозябать в одиночестве. Никогда от них поддержки не было, хотя и знали друг друга давно и не раз прикрывали спину в жарких схватках. Но не по доброте душевной, а из-за денег. А сейчас стоило ей оказаться на мели… Сволочи!

Изабелла не рассчитала силы и с досадой приложила опустевшей кружкой по деревянной стойке. Кружка разбилась, оставив в ладони женщине черепки.

— Вот блядь! — выругалась она в сердцах.

На шум обратил внимание трактирщик Корф, сортировавший бутылки с вином в ящике.

— Эй, Изабелла, снова мое добро портишь? На тебе и так уже долг висит приличный, забашлять не хочешь? — строго спросил он.

— Да ладно тебе, не болтай, — отмахнулась было Изабелла, все же сожалея о содеянном, но не показывая вида.

— Что значит «не болтай»? — вставая, возмущённо проговорил Корф. — Надираешься в кредит каждый вечер, не платишь, теперь и до посуды добралась! Знаешь, мне это уже надоело! Ты заплатишь сегодня или вообще не покинешь «Висельника»! — громогласно вынес он свой вердикт.

Изабелла растерянно развела руками.

— Корф, я бы рада, но у меня нет ни гроша, ты же знаешь…

Но трактирщик и ухом не повел в ответ на ее реплику.

— А какое мне дело до того, есть у тебя деньги или нет? Если нет, значит, достань и выплати долг.

— Как?..

Вопрос прозвучал глупо, и Корф на это только усмехнулся.

— Возьми тряпку да протри хорошенько полы. Посуду собери грязную и перемой, натаскай из кладовой продуктов для кухни. За один день ты, конечно, свои косяки не перекроешь. А вот за месячишко — пожалуй.

Негодование, отобразившееся на лице Изабеллы, было трудно описать — как, ее приняли за какую-то уборщицу?! Возмутительно!

Она решила взять ситуацию под контроль и грубо ответила, стараясь уязвить оппонента как можно больнее:

— Послушай, мудила, ты меня с кем-то путаешь и забываешься при этом. Кто ты такой, чтобы мне указывать, а, бестолочь? Я никогда в жизни не буду марать руки о мокрую вонючую тряпку! Я не буду мыть посуду, не буду таскать протухшую снедь и готовить из нее твою омерзительную стряпню. Я…

Мужчина прервал ее резким жестом руки.

— Достаточно, Изабелла. Если ты никак не хочешь идти навстречу, то мне придется обратиться в «Общество». Пускай нас рассудят там. Твои каракули под долговыми расписками они примут должным образом, не сомневайся.

Угроза возымела должное действие. Изабелла струсила не на шутку. Она отлично знала, на что способны головорезы из «Общества», и угодливо улыбнулась, стараясь утихомирить гнев возмущённого трактирщика.

— Ну же, Корфик, я пошутила. Конечно, я помою полы, как ты хочешь. А потом…

Но мужчина, сложив на груди руки, пропустил ее слова мимо ушей.

— Вопрос с уборкой закрыт. Пожалуй, я прикажу убраться какой-нибудь служанке, но не тебе. Да и что-то мне подсказывает, что ты даже с таким простым делом не справишься.

Изабелла изумлённо захлопала глазами — перемена для нее оказалась слишком быстрой. Она отвергла предложение, потом приняла, но оно уже было не действенным. Поганец Корф…

— Что же мне делать? — спросила она у трактирщика.

Тот только фыркнул.

— Что делать? Я знаю, что. Вон за тем столиком сидит купец, прибывший вчера из Оствика. Деньги у него точно водятся, это мне известно. Ты сейчас подойди к нему и составь ему компанию на вечер, ну и на ночь, соответственно. Половину из того, что он тебе заплатит за «любезность», отдашь мне в счёт долга.

— Я же не…

— Тихо, Изабелла, заткнись! — мгновенно погасил ее возмущение Корф. — Если «не», значит, станешь. Или придется крупно пожалеть об этом. Мне нужны деньги — первый твой взнос, так сказать. Думай быстрее.

Изабелла ещё раз нехотя взглянула на купца, ужинавшего за отдельным столиком. Это был ещё сравнительно молодой, но уже обрюзгший мужчина с окладистой бородой и большой залысиной, блестевшей на свету, словно начищенный шлем. Шумно чавкая, он поедал ужин с радостным выражением лица, словно никогда не пробовал ничего вкуснее.

— С ним? — зачем-то переспросила Изабелла.

Корф деловито подтвердил, протирая большое блюдо ветошью:

— Ага, с ним, с ним. — И, вздохнув, добавил: — Давай, я верю в тебя.

Изабелла заёрзала на стуле, но все же неловко слезла и ступила на пол. Ее и впрямь можно было принять за куртизанку: платье едва сдерживало могучую грудь, стесненную в корсете, поясная накидка была куда как выше колен, а надетые ботфорты дополняли картину доступной женщины.

Она сделала последнюю попытку отвязаться от новой роли.

— Корф!.. — умоляюще обратилась она к нему.

Но трактирщик только благообразно улыбнулся.

— Вперёд, девочка моя. Пора становиться капитаном ближнего плаванья. Теперь «Висельник» будет твоим новым портом приписки.

Кашлянув, Изабелла направилась к указанному столику. Проклятый корабль, проклятая команда, проклятый долг, проклятый Корф. Незаметно для себя капитанша шла на абордаж палубной походкой — такой, какой бы позавидовала любая шлюха.

Заметив приближение девушки, купец отложил обглоданную костомаху и возбужденно хрюкнул.

Ее новая жизнь началась.