Лорд Уизли (гет)

Окончилась Вторая магическая война. Лорд Волдеморт пал, Пожиратели смерти погибли или были схвачены. Те, кто остались на свободе — Малфои, например — наверняка скоро придут в Министерство с мешками денег в руках, чтобы их оправдания о подчиняющем проклятии, угрозах жизни или шантаже звучали убедительнее. Но теперь этот трюк не сработает.

Гарри Поттер счастливо вздохнул. С момента победы над Волдемортом прошёл месяц, а он всё не мог поверить в то, что это — не сон, что можно не бегать от Пожирателей и егерей, не бояться за близких, не мотаться по стране в поисках крестражей. Теперь он может наслаждаться жизнью.

Был солнечный летний день. Гарри, Гермиона и Джинни готовили обед. Обычно этим занималась Молли, но сейчас она ни на секунду не покидала больницу святого Мунго. Фред Уизли был тяжело ранен в битве за Хогвартс и чудом остался жив. Молли наотрез отказалась возвращаться домой, пока её сын не поправится, и помогала персоналу больницы в уходе за пациентами. Артур пропадал в Министерстве, Джордж — в магазине. Всё хозяйство вели Гарри, Гермиона и Джинни. Да ещё переселившиеся временно в Нору Билл и Флёр, сейчас бывшие на работе. Друзья пару раз пытались привлечь к помощи Рона, но тот отмахивался от них.

— Какую отговорку мой братец придумал на этот раз? — со смесью любопытства и злости спросила Джинни. Лень Рона уже давно раздражала её. Ведь он тоже живёт в этом доме, но почти ничего не делает. Зато на завтрак, обед и ужин съедает больше всех жильцов, вместе взятых.

— Сказал, что завтра рано утром отправится в Шотландию, — отозвался Гарри, скидывая нарезанную морковь в суп. — Хочет помочь восстановить наш любимый Хогвартс.

— Чушь! — ответила Джинни. — Не он ли месяц назад говорил, что не может этого делать, потому что записался на курсы мракоборцев? Он посещал эти курсы три дня, а потом сбежал и с тех пор не работает. Не то, что ты, Гарри.

Гарри вздохнул. Этот разговор повторялся изо дня в день. Всякий раз Джинни пеняла ленящемуся брату тем, что он сбежал с курсов мракоборцев, хотя, как и Гарри, учился лично у Гавейна Робардса; затем Рон поступил в помощники к Олливандеру, ушёл от него работать в «Сладкое королевство», оттуда — во «Флориш и Блоттс», на автобус «Ночной рыцарь» и так далее. Перепробовав множество работ одну за другой, Рон обосновался в Норе, откуда почти не выходил.

Гарри же, как и хотел, оказался на мракоборческих курсах. В свободное от учёбы время он жил в Норе.

Сегодня Робардс отпустил его пораньше, и Гарри, едва вступив в так любимый им дом, принялся помогать девочкам, попытавшись привлечь Рона к делу. Безуспешно.

— Ты ещё не жалеешь, что решила выйти за Рона? — спросила Джинни у Гермионы. — Ты же знаешь, мама с папой поймут, а Гарри со мной разошёлся.

При этих словах Гарри вздрогнул. В его голове пронеслись обстоятельства его расставания с Джинни...

Случилось это вскоре после победы. Гарри, как и хотел, начал встречаться с Джинни. Однако вскоре он стал всё больше отдаляться от неё. Было ли причиной различие их характеров, желание отдохнуть, неразбериха или же нечто иное, Гарри не знал. Тем не менее, чем дальше заходили их отношения, тем очевиднее становилось, что друг другу они не подходят.

Когда Гарри сказал, что им надо расстаться, Джинни отреагировала ожидаемо — летучемышиным сглазом. Наслала бы что-нибудь ещё, но... Молли и Артур помешали.

Вскоре Джинни успокоилась. Обсудив ситуацию, сын Поттеров и дочь Уизли разошлись относительно мирно, оставшись хорошими друзьями.

Было, конечно, одно «но»: сразу после прекращения романа с Гарри Джинни стала искать ему девушку на замену себе. По милости Джинни победитель Тёмного Лорда встречался с каждой из сестёр Патил, с Полумной Лавгуд, с Кэти Белл. И с каждой отношения закончились, толком не начавшись. А сейчас Джинни, решив, что Гермионе не подходит Рон, при всяком удобном случае пыталась склонить еë к отношениям с Гарри. Но Гермиона упрямилась, надеясь направить Рона на верный и праведный путь.

Ответа подруги Гарри не услышал, потому что ей не дал ничего сказать голос Кикимера:

— Вас хотят видеть, хозяин.

Старый эльф, не дождавшись возвращения Гарри в дом на Гриммо, переселился в Нору, следя за чистотой, предупреждая о письмах и незваных гостях.

— И кто это, Кикимер?

Вместо ответа эльф открыл дверь, и в гостиную вошёл высокий и худой как щепка мужчина лет сорока или пятидесяти. Его лицо, уже начавшее покрываться морщинами, было усталым, хотя стального цвета глаза глядели на всех с превосходством из-под опущенных бровей. Белые усы и борода окаймляли рот, создавая видимость добродушной ухмылки на тонких губах. Волосы — такие же белые, как усы — были заплетены в косу. Гарри почему-то подумал, что гость — судья.

Следом за мужчиной вошли четыре девушки. Одну из них Гарри узнал безошибочно: Панси Паркинсон. Похорошевшая, более приятная лицом, более изящная, но это была именно она. Вторая — среднего роста брюнетка с живыми тёмно-синими, ещё детскими глазами, искренней улыбкой, одетая, в отличие от всех, на маггловский манер — была Гарри незнакома. В третьей, стройной блондинке с безразличным выражением лица, ледяными голубыми глазами и тонкой талией, была узнана Дафна Гринграсс, слизеринка, считавшаяся первой красавицей Салазарова факультета. Ни с кем не общавшаяся, на всех глядевшая с превосходством, она отвернула от себя всех, желающих с ней подружиться.

А рядом и её сестра, Астория. Чуть ниже Дафны, с узким лицом, тёмными волосами, весёлой улыбкой, с теми же глазами, что у сестры, но лишёнными безразличия. Гарри изредка разговаривал с ней, найдя её приятной собеседницей.

— Привет, Астория, — поздоровался он с ней. — Что-то случилось?

— Гарри, — сказала она, борясь с желанием обнять его. — Познакомься с моим отцом Реджинальдом Гринграссом, моей сестрой Дафной, её подругой Трейси Девис. Панси ты знаешь.

Гарри молча пожал Гринграссу руку.

— Вы вовремя, мистер Гринграсс. Скоро мы накроем на стол. Пообедаете с нами?

— Почту за честь, мистер Поттер! — весёлым голосом ответил тот. — Давайте называть друг друга по именам!

— Хорошо, — ответил Гарри, чувствуя в визите подвох.

Обед прошёл в разговорах о всяких мелочах. Говорили в основном Гарри, Гермиона, Джинни, Астория и Реджинальд. Панси изредка давала едкие комментарии о политике Министерства, Дафна и Трейси молчали, поглядывая на Реджинальда, и Гарри показалось, что они смертельно боятся его.

— Гарри, — произнёс наконец Гринграсс, — думаю, вы понимаете, что я пришёл сюда не просто так. У меня для вас есть информация, которая поменяет многое в вашей жизни.

— Что за информация? — спросил Гарри, радуясь, что ему можно перестать любезничать со странным незваным гостем.

— Вы, как и я, лорд древнего и благородного семейства. У вас много богатств, и вы сильный волшебник...

В течение получаса Гринграсс рассказывал Гарри о его жизни. Но его рассказ был наполнен самыми ужасными для Гарри вещами: им манипулировали директор, семья Уизли, Гермиона, Невилл Лонгботтом... Рон и Гермиона дружили с ним ради его денег и артефактов, не давая общаться ни с кем, кроме себя; его поили кучей зелий; Молли обманом заставила его подписать брачный договор, чтобы прибрать к рукам редкие дары и снять печать предательства крови; Джинни блудила со всеми мужчинами в Хогвартсе, а Дамблдор специально прятал его у магглов, чтобы не дать проснуться родовому дару Поттеров!

— Но всё имеет свой конец. Я пришёл к вам, лорд Поттер, дабы вырвать из цепей лжецов и отдать вам принадлежащие вам деньги, артефакты и место в Визенгамоте, разбудить вашу силу, очистить ваш разум от зелий и сообщить, что мы готовы к выполнению контракта с вами!

— Какого контракта? — спросила Гермиона, пытаясь удержать Джинни от нападения на Гринграсса.

— Вы не знаете? Неудивительно. Вам не сказали, видимо. Родители лорда Поттера подписали брачный контракт со мной. Дафна — его наречённая. Однако лорд Поттер является наследником Певереллов, Блэков и Эвансов — чистокровного рода, основанного его матерью. Лили ведь была обретённой — магглой, которой волею высших сил была дана магия. Четыре рода. Значит, ему нужны четыре жены. Мои дочери и их подруги, — он обвёл рукой девушек, — согласились стать супругами Гарри Поттера.

Гарри, сидевший до того с каменным лицом, неприлично громко рассмеялся.