Две параллели (джен)

Ред Лодж, 1907 год.

Лёгкий шёпот милой качал верхушки пожилой травы с желтоватой седеной на висках. Тишину лизал её нежный голос, сравним с немым молчанием. Лёгкое щебетание саранчи делали её ещё более невыносимой стервой, чем её тишина. Контрастный горизонт тонул в её свете утреннего солнца, а в воздухе таял тяжёлый запах жжёной соли.

На пустыре стоял деревянный дом в два этажа. Фасадная краска и кровля казались совсем новыми, но нельзя было сказать, что там кто-то жил. Бурьян и кусты прятали дощатое крыльцо от зори вон, а тропы в дом никто не знал, ибо её никогда и не было.

Тишину убил дикий пилигрим света, разорвав время и пространство ради своей нескончаемой цели: повидать весь свет. Раздался гул высокочастотных звуковых волн, переходящий в удушающий рёв и стон. Поднялся ветер, раздувая траву в разные стороны по радиусу, в центре круга которого материализовалась серо-синяя полицейская будка 60-х годов двадцатого века. Она стояла напротив крыльца совсем нового дома.

Щелчок, и со скрипом открылась деревянная дверь аномально-синего объекта. Из него вышел молодой мужчина лет девятисот и тёмнокожая дама студенческого возраста. Они были одеты не по времени: современный крой и пошив напоминал, как минимум, одежду начала двадцать первого века, но никак не начало двадцатого. От странников не сие этого века веяло прохладными и сырыми ветрами с границ совсем старого острова с другого конца света. От них несло туманом Темзы и ароматым чаем, который обычно в тех, не таких диких местах, подаётся на завтрак.

— Allons-y⁽¹⁾, Марта Джонс, — мужчина расправил руки в разные стороны от его детского восторга. — Мы в Америке. Потрясающе!

— Опять? Она может путешествовать во времени и в пространстве из англии в америку? — Марта сморщила нос от удивления. — Доктор, тут же ничего нет. Чему ты рад?

— Оу, это же всё равно замечательно! И нет, она может перемещать и в другие точки пространства во Вселенной. Я вообще хотел тебе показать рассвет на планете Кузис, — начал отговариваться Доктор, спрятав руки в корманы. — Белое небо начинает переливаться всеми цветами радуги до тех пор, пока первое из трёх солнц не окрасит небосвод в красный, потом вторая звезда зажигает облака голубым пурпуром... — Доктор внезапно прервал свой рассказ, уткнув свой заинтересованный взгляд в верхние окна дома, из которых изредка мелькал люминесцентный свет электрических фонариков.

— Ты сказал, что это 1907 год? — Марта тоже заметила свет.

— Да, — начал идти в сторону двери в дом.

— Я думала, первые фонарики были жёлтого цвета, — пошла за ним.

— Да, я тоже так думал.

— Думаешь, что это люди?

— Не знаю, я бы не был так уверен.

Они взошли на крыльцо, на котором лежал коврик с приветственной фразой. а

Они глухо постучали в двери, ожидая ответа. Под навесом крыльца сладко звонили маленькие колокольчики, расскачиваясь на аномальном ветру, а вместе с ними мигали зеркальные фонарики, отражая лучи утреннего солнца, но в этой звонкой тишине им никто не отвечал. Странный свет перестал мелькать в окнах, а дверь никто так и не открывал. Доктор достал из внутреннего кармана своего плаща звуковую отвёртку и направил её на замочную скважину. Раздался характерный щелчок, и дверь открылась. Они зашли внутрь.

На лице Доктора не спадала улыбка восторга, а взгляд был полон азарта. Марта же находилась в напряжении. Её плечи казалось, что сжались от холода, но окружение, наоборот, давило жаром.

Дом был новым и изнутри, а в воздух был сух и душен от пыли. Мебели нигде не было, только голые стены. Недавно высохшая краска на стенах имела на себе явные следы от картин и шкафов, которые когда-то стояли в этих местах. Покрытая яхтным лаком половая доска скрипела от каждого их шага. Потолок сверкал белёсым цветом и своей чистотой, кроме тех углов, в которых восьминогие гады постелили свои кровати из шёлка.

Доктор, дав знак Марте "ждать здесь", сразу сорвался с места, проскочил левый поворот, войдя в залу пустых стен, повернул на право, попав сразу на одинокую лестницу, поднялся по ней наверх к комнате второго этажа, где видел свет. Марта в это время осталась в ожидании у входной двери.

Резкий порыв ветра справа от входа заставил испугаться Марту. Она, создав напряжение в своём теле, медленно двинулась в ту сторону. Там оказалась пустая кухня с заколоченными окнами и белоснежным кафельным фартуком, рассчитаным под место для духового шкафа и рабочей поверхности кухни. По среди комнаты стоял старый деревянный стол, ножки которого казалось, что погрызли кролики, а столешница имела зеленоватый оттенок, по краям которой был вырезан орнамент из роз. На столе находился довольно странный набор предметов: полный воды стеклянный кувшин с двумя засохшими гвоздичками бордового цвета, покрытыми слоем пыли, раскрытый жетон ФБР на имя некого агента Ангуса и половина салфетки со странным сообщением: "Она жива, но их не спасти".

Марта двинулась к столу и начала рассматривать предметы этого таинственного натюрморта. Её заинтересовала одна вещь — жетон.

— Как это может быть? — удивилась Марта Джонс, разглядывая в своих руках жетон и современную фотографию агента, которые были сделаны на век позже текущего времени.

Через мгновение раздались выстрел со второго этажа и последующий за этим грохот, словно это было упавшее тело.

— Доктор?! — воскликнула она с ужасом в глазах и подняла голову наверх, желая научиться видеть через стены. — Ты жив?

Марта, не дождавшись ответа, сорвалась с места и побежала на вверх, но все комнаты оказались пусты, а её нос резал запах пороха и жжёной соли.

1) фран. Вперёд

Вернуться к тексту