Разговор перед вечностью (джен)

Оби-Ван был расстроен.

Час назад, юноша вместе с учителем и мальчиком с Татуина, Энакином Скайуокером, покинули совещание Совета джедаев, на котором рассматривался вопрос о приеме Энакина в Орден. Мальчик успешно прошел ментальное испытание, угадав все изображения с портативной деки Мейса Винду, вызвав у того немалое удивление. Только немногие падаваны, обучавшиеся Силе с самого своего прибытия в Ордене, смогли бы сравниться с ним в этой способности.

Однако, мастер Йода был недоволен ответом маленького Энакина на вопрос о его матери Шми — мальчик скучал и переживал за нее, о чем он откровенно сообщил присутствующим магистрам.

В своей обычной манере, старый мастер стал отчитывать мальца за проявленную привязанность. Квай-Гону пришлось вмешаться — джедай сообщил, что хочет взять Энакина себе в ученики,

— «Энакин будет моим падаваном!», — заявил было он. Магистрам не понравилось своеволие Джинна, и они не преминули устроить ему разнос. Квай-Гон потерпел полное фиаско, и был вынужден уступить. Вдобавок ко всему, магистр Винду велел разобраться с тем, кто был тот таинственный темный воин, напавший на джедая на Татуине. И хотя мастер Джинн заявил, что это, несомненно, был ситх, глава Совета ему не поверил.

Выйдя из зала собрания, джедаи отправились в космопорт — им предстоял перелет на Набу, во время которого им надлежало сопровождать и охранять королеву Амидалу в ее нелегкой миссии — освобождении родной планеты. Планету Набу недавно захватили войска Торговой Федерации, которые заняли все крупные поселения, и устроили жёсткий оккупационный режим, загнав большую часть населения в фильтрационные лагеря.

Находясь на взлетной площадке, Квай-Гон подозвал мальчика к себе, присев рядом с ним так, чтобы быть на одном уровне и видеть его глаза. Джедай считал это важным.

— Энакин, Совет запретил мне обучать тебя.

Малыш взгрустнул.

— А почему, мастер Джинн? — печально спросил он.

Квай-Гон вздохнул. Он догадывался о причинах отказа Совета — репутация у джедая была не на высоте. Ему припомнили все — и то, что он был не такой, как прочие джедаи: покорные, лояльные, услужливые, а также обучение у мастера Дуку, который, как и Джинн, находился в оппозиции магистрам.

— Они утверждают, что ты слишком взрослый, но это все отговорки. В истории нашего Ордена бывали случаи, когда на путь джедая вставали в достаточно зрелом возрасте. А тебе всего лишь десять лет.

Голубые глаза Энакина заблестели влагой. Он схватился за рукав Квай-Гона — со стороны могло показаться, что это отец и сын о чем то буднично беседуют, ожидая посадки на корабль.

— Но я хочу быть вашим падаваном, мастер Джинн. Я хочу стать джедаем! — звонким голосом сказал ему Энакин.

Квай-Гон прикрыл глаза. Ему было неловко перед мальчиком, ведь он лично пообещал Энакину, что тот будет его учеником. Совет, очевидно, долго выискивал уязвимое место у непокорного джедая, и на этот раз ему удачно подвернулся случай.

— Знаешь что, Энакин — будь поближе ко мне. Хотя официально обучать тебя я не имею права, но ничто не помешает мне сделать это неофициально, — заговорщицки подмигнул он. — Я посвящаю тебя, Энакин — Квай-Гон возложил правую ладонь на макушку Энакину, — Теперь ты мой ученик.

— Да, учитель. — улыбнулся мальчик.

— Ну, вот — другое дело, — джедай ласково задел пальцем нос Энакина, — Выше голову, падаван. Джедаи не опускают рук, ведь выход можно найти из любой ситуации. А теперь, отправляйся на корабль и жди меня там.

— Хорошо, учитель, — Энакин повернулся, и вприпрыжку побежал к трапу в сопровождении астродроида Р2-Д2.

Квай-Гон поднялся и посмотрел в сторону Энакина. Что-то необычно доброе шевельнулось в его душе — то, что он чувствовал в отношении к Дуку. Словно Дуку был для него отцом. А теперь вот выходит что…

— Учитель, — бесцеремонно обратился к нему Оби-Ван, наблюдавший со стороны эту картину. — Мальчик опасен. Почему вы этого не понимаете?

— Энакин опасен?!.. Что за вздор?!.. — недоуменно посмотрел на него Квай-Гон.

— Магистры Йода и Винду не могут ошибаться, а вы зря затеяли спор с ними.

Квай-Гон усмехнулся. Вот оно что — Оби-Ван просто ревнует. Когда Джинн заявил, что ему больше нечему обучать своего прежнего ученика Кеноби, Совет отказался. В пылу разбирательства, Йода сам нарушил кодекс джедаев, когда запретил Квай-Гону представить для проверки способностей своего взрослого падавана.

— Тебе уже двадцать шесть, Оби-Ван. Ты что — собираешься проходить в учениках до старости?

— Ну нет, … — замялся Оби-Ван, — Я просто хочу вас предупредить — в Энакине есть какой-то порок. С ним что-то не то. Что-то, что отклоняется от нормы.

— Уровень его мидихлориан отклоняется от нормы, вот что. А если мальчика подозревать во всем, не доверять ему, изводить мелочными придирками, вот тогда и получится что-то не то.

— А как же Ксанатос. — заикнулся было Оби-Ван, но тут же пожалел о сказанном. Квай-Гон при имени своего бывшего ученика, павшего на темную сторону, помрачнел и сложил руки на груди. Он отвернулся куда-то в сторону, словно о чем-то размышляя. Высотный ветер трепал волосы джедая, напевая свою вечернюю песню. В небоскребах уже начинали зажигаться огни. Все это создавало картину какого-то отрешения и печали.

— Я виноват перед Ксанатосом, — после долгого молчания ответил Квай-Гон. — Как учитель, я был слишком строг к нему, слишком требователен, а это отнюдь не всегда благо, как я теперь понимаю. Человечность нужна, нужна определенная привязанность — да, Оби-Ван, привязанность — иначе это будет сплошное мучение для обоих. Фимору, моему первому ученику, тоже досталось от моего характера. Ты же помнишь Фимора? — обратился он к Оби-Вану.

— Да, я помню его, — ответил ученик.

— Ему пришлось тяжело, — продолжил Квай-Гон, — но там, где Фимор выдержал, сломался Ксанатос. Он не был плохим учеником — наоборот, он шел от успеха к успеху, постигая джедайскую науку с поразительным усердием. Но мастер Йода все равно довольно сурово относился к нему, а вслед за Йодой также сурово относился и я. Ну и что с того, что Ксанатос ценил свое происхождение — мы ведь не являемся в этой жизни из ниоткуда, и иногда прошлое настигает нас. Было большой ошибкой упрекать его в том, чем другие джедаи гордятся, и даже не скрывают этого. Вспомни, хотя бы магистра Ки-Ади-Манди? — Квай-Гон снова отвернулся куда-то в сторону.

Оби-Ван втихомолку поморщился. Он считал себя лучшим учеником Квай-Гона, и вот какой-то татуинский оборванец уже намыливается в падаваны к его учителю.

— Но мы должны исполнять веления Совета магистров. А вы все время идете наперекор со своим мнением. Так нельзя, мастер Джинн.

— А как можно? — спросил его Квай-Гон. На этот раз он не обернулся, — Они даже не слушали меня на последнем собрании. Ты знаешь, я уже давно кое в чем сомневаюсь. В нашем кодексе и в том, как устроена жизнь Ордена. Мы что-то потеряли в процессе развития и свернули куда-то не туда. Джедаи попали в высшие сферы Республики, на ее небосвод, — в самый центр, и теперь то ли нами манипулируют политики в своих целях, то ли мы ими — сейчас уже не разберёшь. В нашей повседневности много чужого, наносного, того, что мешает нам правильно чувствовать Силу. Мы утратили милосердие, лицемерно скрывая это благое чувство глухой угрозой темной стороны. Я до сих пор упрекаю себя в том, что не изыскал способа освободить ещё и мать Энакина. Вот сейчас, кажется мне, что я держался с ней холодно и даже грубо. Мне стыдно за это.

— Чтобы стать джедаем, нужно отречься от прежней жизни, мастер, — напомнил ему Оби-Ван.

Квай-Гон строго поглядел на Кеноби — тот так ничего и не понял из того, что он сейчас сказал.

— А ты смог бы отречься от своей семьи, от матери, от тех светлых искорок, что остались у тебя в память о детстве?..

— Да, — не колеблясь, быстро и уверенно ответил младший джедай.

— Иного я от тебя и не ожидал. Но не будем больше об этом. Как ты уже знаешь, у меня теперь есть новый ученик, — Энакин Скайуокер. Он — четвертый, и я хочу вложить в него великие знания и великую любовь ко всему, что окружает нас. Я дам ему больше воли, не стану жёстко осаживать и корить за каждый промах. Он Избранный, и послан нам живой силой, чтобы привнести в нее равновесие. Рано или поздно, но Совет признает мою правоту. Ну а тебе, Оби-Ван, поскольку ты тоже вскоре, я надеюсь, станешь учителем, я желаю поменьше являться на посиделки с магистрами Йодой и Винду, и больше смотреть в душу своего будущего ученика.

Оби-Ван поклонился.

— Да, учитель.

Но по взгляду юноши можно было понять, что он недоволен позицией Квай-Гона и его пожеланием. Когда Кеноби станет учителем, то его падавану придется ой как несладко — он заставит его следовать кодексу и почитать Совет Ордена. Уж в этом он был уверен.

Квай-Гон поднял свой походный рюкзак.

— А теперь, нам предстоит долгий путь и нелегкое испытание. По его завершению ты, наконец, станешь рыцарем. Не бросай в беде тех, кто оступился — помни об этом. Служи, но не выслуживайся, умей прощать и принимать людей, такими, какими они есть. И общаясь с ними, выкинь из головы всю политику — это настоящий морок, который дурманит даже самые светлые умы. Предоставь эту заботу нашему канцлеру Палпатину и сенаторам. Уж они то будут рады ей воспользоваться.

— Идём, — добавил Квай-Гон, и зашагал к звездолёту.