В стране свободных и доме храбрых (джен)

Average looks, average taste

Average height, an average waist

Average in everything I do

My temperature is 98.2

Lou Reed “Average Guy”

Эдвард Пенс отдал себя добровольцем в трехлетнюю азиатскую мясорубку. Обманщик Трумэн забросил туда сотни тысяч таких оловянных солдатиков с щербатыми папиросными улыбками. Когда затянувшаяся игра с соседскими детьми — Вторая мировая — окончена, а поломанные, растоптанные фигурки запрятаны под ковер, можно затеять новую. Массовое производство уже набрало обороты, и зеленые человечки штампуются быстрее Кока-колы и конфет. Машинно вырезанные солдатики вновь расставлены по позициям — сейчас пухлая желтая рука сгребет своих. А мальчишка Трумэн бросит фигурки как придется — нужно больше места, чтобы раскладывать зеленые игрушки. Только пахнуть будет уже не пластмассой, а гарью и порохом.

Спешные учения. Слюни сержанта у Эдварда на лице. Сержант говорит, что генерал — его новый отец, а китайцы — буйные красные сорняки, которые тот просит выдрать в их цветущем саду. И вот лейтенант Эдвард смотрит, как валятся деревья от залпов минометов, а трава стремительно чернеет от напалма, обнажая холм, будто солдат проститутку: быстро и бесстрастно.

Он прятался в заваленном окопе, среди осколков снарядов и парочки трупов. Потом за широкими бугристыми спинами, подступающими на позиции. Стискивал в стертых руках свою M1 Гаранд. Он не мог отвлечься на воспоминания о теплом гороховом супе или цветущих грушах у дома, пока старался уснуть в палатке. Он дрожал, как провалившийся в прорубь, когда слышал далекий свист воздушной атаки. Таращился на расхристанные, обугленные до неузнаваемости трупы. На ум не шла ни одна молитва. Ему было двадцать.

Когда залпы утихли и товарищи уснули покойным сном, сержант нацепил на него медаль. Такую получили едва ли не все выжившие в его сорок пятой дивизии «Громовая птица». Каска была ему слегка мала, сапоги жали. Негра справа от него тоже наградили, его большая морда не выражала ничего. Эдвард не любил негров. Он стоял по струнке среди других таких же трусов с пустыми взглядами, и их новенькие куски металла блестели под апрельским солнцем.

Когда Эд вернулся в Колумбус, тот остался прежним. В нем не было войны. Не было голой земли и гари, не было взрывов. Листву скоро тронет желтизна. Улицы молчали. Он пожал руки всем бывшим товарищам. В родительском доме он нашел старую Библию. «Разве это не чудо, что ты вернулся к нам?»

Обращенный Эдвард встретил свою кудрявую Нэнси Джейн. Они оба были католиками, она пахла барбекю, а он порохом. Она женщина, а он мужчина, она Ева, а он Адам. Они венчались в маленькой часовне. Она надела свое вечернее платье с выпускного. Потом ему предложили должность на бензоколонке: заправлять старенькие тачки. Его маленькие глаза быстро заслезились от запаха горючего. Низенькие развалюхи тарахтели и свистели, как пули. Он часто дышал и иногда ронял заправочный пистолет.

После Трумэна нужно было штамповать новых стойких солдатиков. У Эдварда и Нэнси родился сын. Потом его Ева родила еще пятерых.

Эдвард продвигался по карьерной лестнице, забивая себе ноздри бензином, глотку — светлым пивом, а мысли — формулами Библии. Пиво вновь было в избытке после войны, и это единственная новость, которую Эд мог прочесть о ней. Пока росли дети, президенты менялись один за другим, едва нагрев свои кресла. Эйзенхауэр истреблял негров. Красавчик Джей-Эф-Кей был католиком, и хотя бы за это его стоило уважать.

Вдруг некоторые из деток, особенно наглые и крупные, незаметно для него стали таскать домой игрушечные винтовки или лесные палки и вешать у себя плакатики с военными самолетами. Незаметно соседи и маленький телевизор с кривой антенной начали гудеть о еще одних бедных узкоглазых. А его дети вторили гудению, как птенцы орлу. Это Джонсон напросился поиграть с вьетнамцами, поэтому Эд сперва напился до беспамятства, а потом перевернул всю мебель в доме. Дети стали единогласно реветь, как минометы. После этого, когда разум немного прояснился, он решил, что исполнит свою символическую роль Отца. Расскажет о Кеннеди с Христосом, научит ловить форель и водить. Иногда станет вытаскивать тяжелый армейский ремень, как когда-то делал его собственный отец. И тогда его долг тоже будет исполнен, совсем как долг отечеству в Корее. Дадут ли за это звездочку?

Старшенькие начали расспрашивать его о куске металла, надежно запрятанном в дальнем ящике. Эд нервно сжал кулаки. Вдруг потянуло гарью с кухни: это Нэнси жарила бифштексы. Он почувствовал, что старую рану с бордовой корочкой вдруг зацепили. «Зачем знать больше того, что говорят по телевизору?» — так говорят только трусы, но разве лучше растоптать мальчишеские мечты о славе и цветочных парадах в их честь? Лишить их всей мнимой силы Отца: ветеран с бронзовой звездочкой не может быть обычным глупым солдатиком из коробки под кроватью. Поэтому Эдвард решил молчать. Никому не было дела, что творилось под камуфляжной формой.

Его похоронили на кладбище Гарленд Брук в идеально прямоугольной ямке под знаменем героя войны и фамилией Пенс.